№1
Сообщение руководителя Русской миссии в Межсоюзническую секцию со сведениями на Арманда Дюрра, подозреваемого в связях с германской разведкой{*7}
Межсоюзническая секция №599
Русская миссия Париж, 2 мая 1917 г.
НОТА
для Секции централизации разведывательных данных
(Разглашению не подлежит)
Сообщается, что некий Арманд Дюрр, инженер германского происхождения, является инженером французской электротехнической компании, расположенной по адресу: ул. Буати, Париж.
Он служил в Гражданской гвардии Брюсселя; вероятно, в этом качестве ему удалось получить документы, дающие право на проживание в Париже.
Утверждают, что его сводный брат является капитаном или майором в Баварской армии.
Руководитель Русской миссии полковник граф Игнатьев 2-й
№2
Из сообщения руководителя Русской миссии в Межсоюзническую секцию о лицах, в сеть германского шпионажа в Швейцарии{*8}
Межсоюзническая секция №766
Русская миссия № 1727 Париж, 30/5/17
Контрразведка
Серьезный агент докладывает, что швейцарская полиция располагает сведениями, в соответствии с которыми нижеуказанные лица входят в сеть германского шпионажа в Швейцарии:
3. Нойгасс Макс из Франкфурта, путешествует в Швейцарию и Данию.
Руководитель Русской миссии полковник граф Игнатьев 2-й
№3
Сообщения руководителя Русской миссии в Межсоюзническую секцию со сведениями о Жаке Диккере, подозреваемом в дружбе с В. И. Лениным{*9}
Межсоюзническая секция № 1359
Русская миссия Париж, 25 августа 1917 г.
Нота для Французской миссии
Русская миссия имеет честь обратить внимание на некоего Диккера Жака, русского по национальности, но, вероятно, натурализованного русского подданного, проживающего по адресу: ул. Суисс, 22 в Пленпале (кантон Женевы).
Диккер входит в женевский Революционный комитет и является Директором Русского юридического бюро (ул. Великих философов, 5) в Женеве.
Убежденный пацифист и видный германофил, друг Ленина, он хранит средства, предназначенные для оплаты расходов по проезду в Россию ленинцев, поляков и румын, которые направляются в Петроград, чтобы там проповедовать мир. Диккер несколько раз получал деньги из Банка Розенберга в Цюрихе.
Подлежит включению в список подозрительных лиц.
Руководитель Русской миссии полковник граф Игнатьев 2-й
Сообщено в: МИД МВД
Службу безопасности Центральную службу разведки
№4
Сообщение 2-го бюро Генерального штаба французской армии о деятельности русского агента Г. Г. Каблуковского в Швейцарии
Париж, 23 сентября 1917 г.
Службе разведки донесли, что агент русской разведки, приметы которого приводятся ниже, якобы в курсе фальшивых сделок в Швейцарии полковника Игнатьева накануне краха прежнего режима по заключению сепаратного мира между Германией и Россией.
Г-н Каблуковский{*10} (Григорий или Густав) невысокого или нижесреднего роста, худощавый, тщедушный, еврейской наружности, моложавый, обычно хорошо одевается. Прекрасно говорит по-немецки и плохо по-французски.
Во Францию прибыл из Голландии через Лондон в мае или июне 1917 года и первоначально остановился в отеле «Елисейский дворец»; позднее проживал в отеле «Мерседес».
Выехал в Швейцарию приблизительно в середине августа 1917 года. Каблуковский, Густав, сын Григория, теперь — Григорий Григорьевич, примерно 35 лет. При рождении крещен в протестантскую веру; в 1916 году выкрестился в православную веру. Его крестным отцом был адъютант военного министра, лейтенант граф Капнист, из-за влияния которого Каблуковский оказался в весьма трудном положении, не получив своевременно необходимые деньги Русского бюро в Межсоюзнической секции в Париже. Работа Каблуковского на бюро была признана неудовлетворительной, поэтому он был отозван в Париж, где граф Игнатьев 2-й предложил ему возвратиться в Россию. Каблуковский дал понять графу Игнатьеву 2-му через посредство капитана Лещинского-Троекурова, что он в курсе того факта, что полковник граф Игнатьев 2-й является посредником во время своих служебных поездок в Швейцарию еще при старом режиме между Двором Вильгельма II и в целом Германским двором и Императрицей Александрой Федоровной в вопросе заключения сепаратного мира, и что кроме того, он прекрасно знает, что вокруг обоих Игнатьевых секретно группируются лица с монархическими идеями. Вследствие этого сообщения агент не только не был отправлен в Россию как неспособный, но и обосновался в Швейцарии с 5000 франков ежемесячного содержания.
Каблуковский якобы проживает в Швейцарии под фальшивым именем, в Женеве или Берне. Он великолепно владеет немецким языком и местными диалектами.
№5
Донесение 2-го бюро французского Генерального штаба с компрометирующими материалами на братьев А. А. и П. А. Игнатьевых
Французская республика Париж, 25 сентября 1917 г.
Секретно
Военное министерство Штаб армии 2-е бюро — 1
Секция разведывательных данных
Донесение
В продолжение донесения 23 сентября и с теми же оговорками начальник службы разведки имеет честь сообщить новые сведения о деятельности обоих полковников Игнатьевых. Сведения были получены из новых, совершенно разных источников и, кажется, подтверждают первоначальную информацию или, по крайней мере, перекрывают ее.
1. Уже примерно год подполковник Игнатьев, после того как ввез на нашу территорию через пограничный пункт Дивонн некую личность германской национальности, обратился в Службу контрразведки с просьбой арестовать сию личность и отдать под суд за незаконное проникновение на французскую территорию. После замечаний, сделанных начальником Службы контрразведки, начальник Российской разведслужбы попросил установить плотное наружное наблюдение за своим агентом, которого он вызвал в Париж. У Службы общей безопасности была запрошена слежка за объектом. Едва только слежка была установлена, как оказалось, что русский агент был арестован в момент, когда он пытался проникнуть в Елисейский дворец, чтобы попросить Президента защитить его от угрожающей ему опасности. Он тот же час был помещен в психиатрическую лечебницу.
Однако по сведениям, полученным от другого агента из русской службы, этот тип не был сумасшедшим, но оставил в Швейцарии документы весьма компрометирующего для Российской разведслужбы характера. Впоследствии эти бумаги были похищены у его жены агентом Каблуковским, о котором идет речь в нашей ноте от 23 сентября.
Каблуковский вручил эти бумаги резиденту русской разведки в Швейцарии г-ну Хартингу, о котором были получены весьма негативные сведения от наших многочисленных агентов, причем таким образом, что посредник ничего об этом не знал, что позволяет ему до сих пор требовать от российской разведки 5000 франков ежемесячного жалования.
2. Николай Раффалович, директор Русско-Азиатского банка, действительно является банкиром группы Игнатьева. Его восьмилетняя дочь провела в германском пансионате два года после начала войны. Она недавно въехала во Францию, проведя некоторое время в Швейцарии, хотя ее отец утверждает, что она находилась там с самого начала войны.
Раффалович заменил на посту директора Русско-Азиатского банка своего друга Радина, о котором неизвестно, почему он не въехал во Францию в начале войны, и который является любовником г-жи Берлинер.
3. По поводу сообщений о некоторых участниках Межсоюзнической конференции, недавно состоявшейся в Париже, один из источников разведки сообщает, что нынешний российский поверенный в делах Севастопуло получил полный отчет конференции и что он является неразлучным другом Раффаловича. Генерал Кочубей дал честное слово, что сообщил из этого отчета только фрагмент, направленный в Петроград телеграфом одним из секретарей полковника Игнатьева.
4. Некоему типу по имени Ричард якобы поручено сделать выплаты Российской разведки в Швейцарии. Эти выплаты, вместо того, чтобы сообщить о них шифротелеграммой непосредственно из Франции, будут переданы в цифрах заместителю военно-морского атташе в Риме барону Врангелю или Врангену, который, в свою очередь, передаст их по телеграфу в Швейцарию. По сведениям, полученным от одной из союзнических разведслужб, Игнатьев накануне своей недавней поездки в Швейцарию последовал в Рим, где встречался с этим заместителем военно-морского атташе.
5. Генерал Панчулидзев, уезжающий завтра в Петроград, везет с собой документы, подтверждающие, что братья Игнатьевы заключили на рынке договоры под большие комиссионные в свою пользу. Он не смог доказать факт измены, о которой ему якобы сообщили некоторые русские деятели.
6. Полковник Игнатьев якобы будет обрадован новостью о назначении Маклакова на пост Российского посла в Париже. Маклаков якобы действительно был любовником Трухановой.
7. В прошлую субботу в 11. 50 вечера Комитет российских офицеров и солдат в Париже якобы решил создать Совет во Франции. На этом собрании, на котором присутствовали некоторые русские офицеры, прибывшие из Куртини, позиция солдат была скорее положительной, однако поведение присутствовавших офицеров их настолько возбудило, что под громкие крики было решено создать совет солдат и рабочих во Франции. Он будет учрежден менее чем через две недели. Генерал Занкевич якобы будет отдан под суд.
Следуют отметить, что это собрание имеет у своих истоков комитет, созданный при сочувствии полковника Игнатьева из 25 русских солдат, служащих в его канцелярии. Эти показания лишь сходятся с новостью, недавно поступившей в разведслужбу, о том, что в октябре во Франции будет иметь место значительный подъем рабочего движения, спровоцированный русскими агитаторами.
8. Наконец, один из информаторов разведслужбы, который два месяца назад предоставил замечательный доклад о положении в России, сообщил под самым большим секретом своему начальнику, что менее чем через две недели в России состоится величайший заговор, более значительный, чем заговор генерала Корнилова, к которому в настоящее время якобы примкнули все казаки. Во главе заговора якобы будет стоять князь, не принадлежащий к Дому Романовых. Информатор разведслужбы дал понять, что если заговор не удастся в течение месяца, то Чернов, который является настоящим руководителем Советов, свергнет Керенского и подпишет с Германией сепаратный мир, вероятно, после того, как немцы, благодаря дезертирству на Балтийском флоте или благодаря его уничтожению, овладеют Кронштадтом.
К сему прилагается записка о г-же Левиц фон Менар, любовнице Игнатьева, которую он взял во вторую поездку под видом своей жены.
Левиц фон Менар (Мария Андреевна) проживает в собственной квартире полковника графа Павла Игнатьева 2-го. Г-жа Левиц фон Менар, урожденная Истомина, чем объясняется заимствование этого имени полковником Павлом Игнатьевым во время его прибытия во Францию и первых поездок в Швейцарию. Муж указанной дамы, полковник Левиц фон Менар, русский жандармский офицер, служил в начале войны в жандармском отделении в Вирбалене (Вержболово) одновременно с полковниками: Веденяпинным, который покончил жизнь самоубийством в Петрограде сразу после объявления войны, и Мясоедовым, арестованным и казненным за шпионаж (дело Мясоедова-Сухомлинова).
Следы полковника Левиц фон Менара теряются после вступления немцев в Варшаву, где в это время он работал в жандармском управлении. Дружба, связывающая мадам Левиц фон Менар с весьма известной посредницей Эстер (дело Гурко-Лидваль), возникла с первых дней появления мадам Левиц фон Менар в Петрограде.
Полковник Павел Игнатьев якобы ездил в Монте-Карло в сопровождении этих двух дам в марте 1916 г. В настоящее время он находится в Швейцарии, сопровождаемый в этой поездке мадам Левиц фон Менар.
№6
Письмо генерала Ф. Фоша министру внутренних дел Франции о необходимости установления негласного наблюдения за главой русской контрразведки в Франции
Военное министерство
Штаб армии
2-е бюро, 1-й отдел
Секция централизации
разведсведений
Председатель Совета министров
и военный министр — министру
внутренних дел (Управление общей
безопасности, Кабинет Директора)
Секретно
Французская республика Париж, 27 сентября [1917]
Секретно
До меня дошел из различных источников, некоторые из которых — очень серьезные, — ряд разведывательных данных на полковника Игнатьева П., главу Русской миссии при Межсоюзническом бюро, которые позволяют считать его подозреваемым в шпионаже в пользу противника.
Подтверждение этим сведениям можно найти в многочисленных перемещениях этого высшего офицера, иногда в весьма неясных условиях, и в позиции, которую он занимал при некоторых обстоятельствах.
Налицо имеются все данные для того, чтобы оправдать необходимость очень скрытного наблюдения сначала за персоналом, используемым полковником Игнатьевым П., а затем — за самим полковником, поэтому я прошу Вас соблаговолить предписать необходимые меры на этот счет.
Нет необходимости привлекать Ваше внимание к весьма деликатному характеру этого дела; кроме того, следует исходить из того, что полковник Игнатьев П., вероятно, предпринял все меры предосторожности с тем, чтобы сбить со следа наблюдение, которое могло вестись за ним, и, вследствие этого, его следует использовать с крайней осторожностью.
В качестве пояснения сообщаю Вам, что помимо бюро в Русской миссии, расположенной на Бульваре Сен-Жермен, 282, полковник Игнатьев П. располагают также бюро по Любекской улице, по ул. Христофора Колумба д. 4, по ул. Элизе Реклю (где находится бюро его брата, военного атташе).
Наконец, я узнал из недавних разведсведений, что некий русский (офицер или дипломат), только что приехавший из Берлина, якобы имел частые беседы с Великой Герцогиней Мекленбургской, мачехой Германского кронпринца, которая проживает в настоящее время на авеню Бужан, 51.
Этот русский якобы служит в качестве агента-связника между Берлином и полковником Игнатьевым П. Следовательно, необходимо также сориентировать службу наружного наблюдения и с этой стороны.
Я буду Вам признателен, если Вы соблаговолите держать меня в курсе всех фактов, которые будут установлены в ходе предписанного Вам расследования; со своей стороны, я буду направлять Вам все новые уточнения, которые поступят ко мне.
Ф. Фош
№7
Письмо полковника М. Бранкаччо, начальника секретной службы Италии, руководителю 2-го бюро Генерального штаба французских армий о деятельности сотрудников П. А. Игнатьева в его стране
Информационная служба Верховного командования
Парижский центр Париж, 23/10/917
№1556/В Весьма секретно
Г-ну: Начальнику 2-го бюро подполковнику Губэ
В течение июня месяца с. г. мое внимание привлекали русские военнослужащие, которые в весьма большом количестве выезжали в Италию. Среди них было много высших офицеров и даже генералов, которые заявляли, что едут в различные итальянские города с заданиями, характер которых не уточнялся. Вследствие этого я был вынужден создать службу, чтобы выяснить все, связанное с этими офицерами, и в результате проведенного расследования были собраны сведения о русской деятельности во Франции и Италии, на которые я в общих интересах обращаю Ваше внимание.
Очевидно, что во Франции и Италии действует широкая русская царистская организация, имеющая ответвления в нейтральных странах, целью которой является:
— восстановить в России монархический режим с помощью Германии;
— с этой целью поощрять действия Германии, способствуя победе наших противников.
Для поощрения германской деятельности в ход пускаются два главных средства: отправка ей разведывательных сведений обо всем, что делают союзники, и подготовка внутренних беспорядков в союзных странах. 182
Русская организация якобы базируется на нескольких самых важных лицах, которые ее возглавляют: на полковнике Павле Игнатьеве, Великой Герцогине Анастасии Мекленбургской, лейтенанте Перникове. Каждое из этих лиц имеет специальное задание Однако нельзя исключить, что в ходе расследования возникнут новые лица.
Павел Игнатьев и без того достаточно известен, чтобы его описывать. Поэтому ограничусь тем, что приведу в отношении него простую деталь, которая, однако, может оказаться полезной. В расследовании, которое я приказал провести, я заметил, что все русские, которые сосредоточиваются вокруг организации и о которых я Вам говорю, живут на первом этаже в квартирах, имеющих независимый от консьержа вход. Полковник Игнатьев, который некоторое время проживал по адресу: ул. Фэзандри, 27, в настоящее время живет также в квартире на первом этаже в доме 66 на авеню Иены (1-я дверь налево под сводом), которая была ему уступлена женой его двоюродного брата баронессой Врангель, урожденной герцогиней Сассо-Руффо, итальянкой по национальности из рода Бурбонов, находящейся в настоящее время в Италии.
Великая Герцогиня Анастасия также является весьма заметной фигурой. Ее жизнь якобы делится между распутством и интригами. Она проживает в Париже и на Ривьере. В Париже она имеет квартиру в первом этаже дома № 51 на авеню Бюжо (первая дверь налево при входе), которую она снимает уже 11 лет и где имеет телефон № Пасси 2235, по которому часто звонит полковнику Игнатьеву. Эти апартаменты на авеню Бюжо обычно охраняются горничной-француженкой, которая носит титул «гувернантки».
На Ривьере Великая Герцогиня владеет небольшой виллой в Эзе (вилла Фантазия), которую она построила семь лет назад, и большой виллой в Каннах (вилла Вандан), а в последние время — также меблированной квартирой в Монте-Карло. Сопровождающая ее прислуга, как правило, из итальянцев. Кроме того, Великая Герцогиня имеет квартиру в Женеве по ул. Республики, в которой проживают ее слуги из немцев.
Обычно Великая Герцогиня имеет дома любовника, которому дает титул секретаря. Эту должность в настоящее время занимает некий г-н Жан, бывший крупье из Монте-Карло, сын торговки овощами.
Во время пребывания в Париже ее посещают многочисленные лица, причем большей частью по ночам, которые приезжают с большими предосторожностями, чтобы не дать себя опознать. Процитирую, что мне удалось разузнать.
Молодой человек 16-17 лет — Алексей Моро, которого Великая Герцогиня называет своим крестником, на самом деле якобы является сыном герцогини и некого Пальтова, который приживает на авеню Бюжо, 22 (куда продолжает поступать корреспонденция). До последнего времени Моро проживал на небольшой изолированной вилле в Сен-Клу с акушеркой, мадам Моро, которая также называется «гувернанткой», доверенной женщиной герцогини. Месяц тому назад юный Моро был помещен в Большой колледж Нормандии в Клере (департамент Нижняя Сена), а мадам Моро — в свою деревню Апуаньи (деп. Сонна). Пальтов, который в начале войны сбежал в Россию, в настоящее время находится в Лозанне и поддерживает постоянную переписку с Великой Герцогиней.
Некий доктор Метцгер, владеющий большой виллой (бульвар Соссе, 45, Нейи) имеет квартиру на первом этаже по адресу: авеню д'Антен, 18. Метцгер — немец, натурализовавшийся в Голландии, женатый на немке, его отец был придворным врачом в Германии. До войны он принимал большое количество немцев, среди которых — Принца Саксонского. В его салоне — даже в настоящее время — висят портреты членов Германской императорской фамилии. В начале войны он сбежал на автомобиле в Дьепп, там сел на корабль, идущий в Голландию, из Голландии перебрался в Германию, оставаясь в ней почти год. Возвратившись затем в Париж, он предоставил себя в распоряжение муниципалитета г. Нейи для бесплатного лечения больных и выступил с громкими заверениями в преданности Франции. Французская полиция начала расследование на его счет, он был об этом проинформирован и добился вмешательства сенатора, который был ему обязан, поскольку, когда указанный сенатор разводился с женой, Метцгер его госпитализировал в Голландии. Поэтому следствие было приостановлено.
Первый этаж по авеню д'Антен служит доктору клиникой: его специальностью является массаж. Здесь он принимает людей всякого рода. Он не вносит квартплаты, говоря, что с началом войны лишился клиентуры. В последнее время он дал строгие указания не сообщать никаких сведений на свой счет.
Лейтенант Перников, являющийся кассиром этой группы, молодой человек 22 лет, который был доверенным шофером царя. Проходит по картотеке, как отбывающий военную обязанность в бюро на ул. Пьера Шарона, 59, но на самом деле он целыми днями ездит на автомобиле, у которого, как замечали, часто меняет номера. Постоянно носит при себе около ста тысяч франков и широко ссужает деньгами некоторых русских офицеров, отдельные из которых часто получают суммы, достигающие 10 000 франков. Перников ведет весьма таинственный образ жизни и скрывается даже от своих коллег. Весьма часто меняет местожительство. Мне удалось уточнить, что он проживал в доме 9 или 11 по ул. Боккадер, затем в отеле Мирабо; в настоящее время живет в квартире на первом этаже в доме № 10 по ул. Вашингтона, с которой съезжает в конце этого месяца. Одна деталь: он постоянно отказывается подписывать конракт по найму помещения, говоря, что это не принято в России. О Перникове мне сообщили как о весьма опасном типе, по уму и цинизму не уступающему полковнику Игнатьеву. Он постоянно ходит к полковнику для получения приказов.
Я совершенно сознательно описал главных персонажей, входящих в основную часть русской организации; а теперь еще два слова о том, как действует эта организация. Ее мозгом является полковник Игнатьев, кассиром — Перников, почтовым ящиком и объединительным знаменем — Великая Герцогиня (условное имя которой «графиня Венденская» излишне напоминать).
Разведывательные сведения, передаваемые в Германию, якобы поступают к Великой Герцогине, которая располагает двумя каналами связи. Первая — русской дипломатической вализой и вализой Датского двора, из которой члены семьи Великой Герцогини — ее дочери, как мне говорили, — передают корреспонденцию в Берлин. Другой путь — через Швейцарию — якобы поручен Пальтову; однако я не знаю, как письма поступают в Женеву. Сбор информации в основном производится полковником Игнатьевым, который пользуется для этого своими официальными связями и, как мне говорят, широко использует приглашения на обеды с обильными возлияниями со стороны французских офицеров.
Организация царской реакции является весьма сложной и перемешана с организациями революционеров в союзных странах; у меня до сих пор об этом только самые общие сведения. Согласно недавно поступившей информации из двух независимых источников, они якобы обсудят и примут важные решения на этот счет на своего рода съезде, который должен состояться в конце текущего месяца и на котором ожидается присутствие двух Великих князей и одного представителя остзейских баронов, прибывающего из Германии. Сведения об этом съезде некоторое время были весьма противоречивыми, что наводило на мысль о том, что меня хотят сбить со следа. В настоящее время вот какие уточнения я получил. Съезд должен состояться в замке Шомон на Луаре (деп. Луара и район Блуа) у князя Брольи по случаю женитьбы одного из его сыновей. Великая Герцогиня, которая якобы является другом семьи, добилась, чтобы в высшем обществе широко были разосланы приглашения. Заинтересованные лица соберутся, таким образом, без ведома Брольи. Для поездки в Шомон Великая Герцогиня проследует сначала в Женеву, затем в Париж, где она приказала своей горничной, мадам Моро, и маникюрше (в отношении которой я приказал начать расследование) ожидать ее 28 числа текущего месяца. Во время пребывания в Париже намечена ее встреча с полковником Игнатьевым.
Я продолжу сбор сведений в отношении этой русской акции, о которой незамедлительно Вас проинформирую.
Полковник Н. Бранкаччо
№8
Письмо руководителя франко-польской военной миссии генерала Аршинара французскому военному министру Ж. Клемансо с просьбой оказать содействие в аккредитации при ней полковника графа П. А. Игнатьева
С/584
15 ноября 1917 кабинет генерала
Руководитель
Франко-польской военной миссии генерал Аршинар — г-ну Военному
министру, Генштаб, бюро организации и мобилизации армии
31 октября 1917 г.
В Вашей телеграмме 22. 875 I/II и 24. 935 I/II Вы изволили запросить Британское правительство через посредство нашего Военного атташе в Лондоне назначения полковника Спирса в качестве представителя английского Военного министерства и офицера связи при Франко-польской военной миссии.
Имею честь просить Вас получить согласие генерала Занкевича, представителя Временного правительства России во Франции, аккредитовать его в том же качестве при Франко-польской военной миссии, а также Руководителя Русской секции при Межсоюзническом бюро Военного министерства полковника Павла Игнатьева, которому уже официально поручено заниматься нашими польскими делами.
Полковник Павел Игнатьев весьма квалифицирован для выполнения своих обязанностей. Действительно, этот старший офицер внес большой вклад в дело внедрения в сознание Русского правительства идеи создания отдельной Польской армии, что известно в польских военных кругах. Более того, он занимается условиями перехода польских офицеров и солдат, находящихся в русских войсках, в ряды отдельной армии, а также преимуществами, которые им могут быть предоставлены (звания, награды, денежное содержание).
№9
Сообщение руководителя Русской миссии в Межсоюзническую секцию со сведениями о Парвусе (Александре Гелъфанде)
Русская миссия Межсоюзническая секция
№ 1735
Предмет: о Парвусе{*11}, он же Алексей Гельфанд
Париж, 5 ноября 1917 г.
Дополнительные сведения
Парвус родился в России: ему от 40 до 50 лет, бывший социалист-революционер, при прежнем режиме совершил побег из Сибири и нашел убежище в Швейцарии. В этой стране он был исключен из своей партии за хищение финансовых средств. Перед войной находился в Константинополе, где поддерживал постоянные связи с младотурками; в этот период написал серию статей в поддержку строительства немцами железной дороги до Багдада, которая была опубликована в «Берлинер Тагблатт». В начале войны он организовал в этом городе в пользу Русского общества анархистов, но на германские деньги, «Общество по изучению социальных последствий войны», а осенью 1914 г. открыл в Афинах филиал этого общества. В начале 1915 года ему удалось получить у германских властей разрешение на проезд в Скандинавию, где он поступил на работу в пропагандистские службы Германии. Именно по приезде в Копенгаген он принял имя Гельфанда. [189]
В течение 1915 г. Парвус направляется в Румынию, где с помощью социалиста Раковского ему удается закупить значительное количество русской пшеницы, которую он затем сумел отправить контрабандным путем в Германию. Он якобы получил за эту аферу 1 миллион марок комиссионных.
Затем Парвусу было поручено направиться в нейтральные страны под предлогом организации в них библиотек социалистов-интернационалистов, однако на самом деле он находился на службе у германской разведки.
В 1916 году он уезжает из Швейцарии, скорее всего в Стокгольм, поскольку спустя несколько месяцев он обосновался именно в этом городе; в начале 1917 года он возвращается в Швейцарию, где упорно посещает депутата Гримма и германских агентов. Он вновь уезжает в апреле, но три месяца спустя его видят в Цюрихе. Спустя некоторое время он принимает активное участие на стороне Ленина в организации отъезда русских политических эмигрантов через Германию.
Руководитель Русской миссии полковник граф Игнатьев 2-й
Сообщено:
Министерство сухопутных сил
МВД
МИД — деп. Европы
Служба контрразведки
№10
Письмо генерала М. И. Занкевича французскому военному министру Ж. Клемансо о согласии аккредитовать полковника графа П. А. Игнатьева при Франко-польской военной миссии
Военный представитель
Временного правительства
России при французских
вооруженных силах
№ 1502
Париж, 8 ноября 1917 г.
Генерал Занкевич —
г-ну Председателю
Совета министров
и военному министру
Генштаб армии
В ответ на Ваше письмо 25630 I/ Париж имею честь сообщить, что я полностью согласен с Вами и что я предупредил Начальника Русской секции в Межсоюзническом бюро Военного министерства полковника Игнатьева о необходимости вступить в контакт с генералом Аршинаром.
Подписано: Занкевич
ЦХИДК Ф. 198. Оп. 1. Д. 18735. Л. 332. Копия.
№11
Сообщение руководителя Франко-польской Военной миссии генерала Аршинара начальнику Департамента политических дел Министерства иностранных дел де Маржери{*12}
Кабинет генерала С/596
17 ноября 1917 г. Руководитель Франко-польской
Военной миссии
генерал Аршинар —
Начальнику Департамента
политических дел Министерства
иностранных дел г-ну де Маржери
Спешу сообщить Вам, что своим ДМ № 26360 1/11 от 13 ноября 1917 года г-н Председатель Совета военных министров проинформировал меня о том, что генерал Занкевич аккредитовал полковника графа Игнатьева при Франко-польской миссии.
Подписано: Аршинар
Направлено:
МВД — полковнику Аджуалю
МИД — деп. политических дел
№12
Письмо руководителя Франко-польской Военной миссии генерала Аршинара Руководителю Русской секции Межсоюзнического бюро полковнику графу Игнатьеву о его аккредитации{*13}
Руководитель Франко-польской
Военной миссии
генерал Аршинар —
Руководителю Русской секции
Межсоюзнического бюро
Военного министерства
г-ну полковнику графу Игнатьеву
Не позднее 17 ноября 1917г.
Письмом от 13 ноября 1917г. г-н Военный министр проинформировал меня о том, что г-н генерал Занкевич соизволил аккредитовать Вас при Франко-польской миссии.
Спешу поделиться с Вами чувствами, с которыми рад видеть Вас в дальнейшем среди официальных сотрудников, работающих над формированием и развитием Польской армии, имея в виду восстановление Польского Государства, над делом, которое Французское Правительство возложило на меня и которому Вы были преданы с самого начала.
Подписано: Аршинар
Разослано:
МВД — полковнику Аджуалю
Начальнику Генштаба
МИД — деп. гражданских дел
№13
Сообщение военно-морского атташе Франции в Италии о подозрительных действиях графа Павла Игнатьева и Великой герцогини Анастасии Мекленбургской
Секретно Генеральный штаб 1-я секция
Штаб армии, 2-е бюро Службы контрразведки
Информация
28 ноября 1917г.
Посольство Франции
Военно-морской атташе
Рим, 18 ноября 1917г.
Одна весьма авторитетная персона, всегда точно информированная, доносит нам следующее:
В последнее время большие подозрения возникают в отношении графа Павла Игнатьева, брата военного атташе Российского посольства в Париже графа Алексея Игнатьева. Граф Павел также является офицером русской армии и якобы принадлежит к российской разведывательной службе во Франции. Когда началась война в 1914 году, Великая Герцогиня Анастасия Мекленбургская, принцесса из Российской императорской семьи и теща германского кронпринца, находилась в Ницце Она немедленно заявила о нежелании возвращаться в Германию и получила разрешение остаться во Франции тем более легко, что по русским законам она не потеряла своей русской национальности. Частное поведение этой принцессы, впрочем, хорошо известно: в прошлом году она не вылезала из казино Монте-Карло; это весьма вульгарная персона, она просила называть себя графиней Венденской.
С тех пор Великая Герцогиня давала повод говорить только о ее экстравагантности. Так, например, когда в конце лета прошлого года она была в Женеве, то часто ездила в Курзал в сопровождении сына и танцевала на публике с танцовщицами этого заведения среди дам полусвета. Уже в это время говорили о встрече между ней и графом Павлом Игнатьевым. В то время этот факт не вызывал подозрений, поскольку встреча объяснялась служебными соображениями.
Но, кажется, в последнее время возникли подозрения по поводу действий графа и Великой Герцогини. Информатор, хорошо знающий семью Игнатьева, не желает доверять этим подозрениям в отношении графа Павла, который принадлежит к весьма богатой и патриотической русской семье, и, считая его неспособным на предательство, предлагает две гипотезы:
1. Великая Герцогиня находится в весьма затруднительных обстоятельствах и хочет получить деньги из России; она не может добиться этого в одиночку в нынешней ситуации, поэтому, возможно, и обратилась к графу, чтобы он помог ей связаться с людьми, могущими оказать ей финансовые услуги, в которых она нуждается, и с этой целью использовать дипломатическую вализу.
2. Может быть, что Германия, заинтересованная в убийстве графа Павла Игнатьева, мешающего ей свой деятельностью, попыталась его скомпрометировать перед Союзниками и Российским правительством с тем, чтобы устранить с поста, который он занимает в настоящее время
Первая гипотеза представляется наиболее убедительной, потому что граф, как и вся высшая русская аристократия, сильно привязан к императорской династии, и весьма возможно, что после обращении к нему Великой Герцогини с просьбой он решил помочь ей всеми имеющимися в его распоряжении средствами.
Тем не менее не исключена и вторая версия. По последним сведениям, граф Павел Игнатьев, которому передаются самые важные разведывательные сообщения русской разведки в Швейцарии, пока остается на своем посту в Швейцарии.
№14
Сообщение итальянской разведки о поездке П. А. Игнатьева в Италию
Предмет: полковник Игнатьев Рим, 27 ноября 1917г. и барон Петр Врангель
Разведбюро Верховного
командования Италии пишет
следующее под номером 14413/С
от 24 ноября с. г.
(Перевод с итальянского)
«Недавно прибыл в Рим русский полковник Игнатьев. Несколько дней спустя он отбыл во Францию.
По поводу его поездки наш разведцентр в Париже сообщает следующие сведения.
Полковник, вероятно, прибыл в Италию для согласования позиции с военно-морским атташе России при посольстве в Риме вследствие предписанного Главным штабом русского Юго-Западного фронта упразднения 5-й организации. Эта организация якобы имела задачей наблюдение за железнодорожными перевозками внутри Австрии.
5-й организации ежемесячно выделялось 90 000 франков, которые делились поровну между полковником Игнатьевым и военно-морским атташе в Риме. Однако наблюдение за железнодорожными перевозками осуществлялось поверхностно, а все движения железнодорожных составов, отмеченные как союзными властями, так и русскими, явились плодом простых логических заключений из новостей, которые оба руководителя служб считали правдоподобными, нежели результатом реально выясненных передвижений войск.
Кажется, штаб Юго-Западного фронта сумел выявить ошибки в этих сведениях, что и решило упразднение 5-й организации. Также кажется, что ответственность за это была возложена на капитана Трубникова, работавшего в бюро полковника Игнатьева в Париже. Разумеется, этот офицер занимался австрийским сектором. И на самом деле, отправленный в Россию под видом командировки, он был арестован при высадке с корабля.
Заслуживающий доверия информатор, русский революционер, сообщает, что сговор между полковником Игнатьевым с военно-морским атташе подтверждает тот факт, что оба они являются информаторами наших противников. Военно-морской атташе в Риме является, очевидно, тем, кто снабжает их сведениями по Италии через посредство Швейцарии.
Другой из этих двух офицеров является значительно более опасным, имея в виду то, что он располагает превосходной разведслужбой внутри Антанты. Эта разведслужба опирается исключительно на офицеров армий Антанты и офицеров нейтральных стран, которым с этой целью щедро платят.
Вследствие сведений, полученных из парижского центра, Генеральная дирекция общественной безопасности сообщает: «Имеется два военно-морских атташе при Российском посольстве в Риме: капитан 1-го ранга Евгений Беренс и капитан 2-го ранга барон Петр Врангель. Всего вероятнее, речь идет о последнем, поскольку весьма серьезный информатор в военном министерстве пишет из Парижа в письме от 28 октября: "В Риме в качестве военно-морского (или просто военного) атташе России находится некий барон Врангель, который якобы оказывает бесценные услуги германскому правительству. Один из братьев этого барона Врангеля недавно был повышен в звании императором Германии".
Местной квестуре были даны указания о том, чтобы за бароном Врангелем было установлено особое наблюдение, однако не скрывается, что это наблюдение будет неэффективным, имея в виду качества этого лица и выполняемые им функции».
Добавлю к эти заметкам следующие дополнительные сведения.
До сего времени в дипломатических кругах никогда не держали под подозрением военно-морского атташе России барона Врангеля. Напротив, ходили весьма неблагоприятные слухи относительно его предшественника, капитана Беренса{*14}, недавно отозванного в Петроград.
Эти сведения относительно капитана Беренса вызвали недоверие у офицеров, знающих его с давних пор, однако их подозрение, наоборот, падает на жену Беренса, поведение которой кажется несколько странным из-за ее очень частых поездок в Цюрих, которые привлекли внимание.
Когда Беренс был отозван в Россию, его жена осталась в Риме с семьей Врангелей, проживала у них, и теперь говорят, что капитан Врангель использовал ее в качестве машинистки. Эта подозрительная близость имела последствием то, что на Врангеля была перенесена часть подозрений, которые существовали в свое время относительно Беренса. Баронесса Врангель — итальянка, уроженка Неаполя, а семья Руфф, из которой она происходит, не пользуется большим уважением.
Я запросил у Разведывательного управления Верховного командования Италии сообщить мне по возможности сводку о поездках в Швейцарию мадам Беренс. По получении направлю ее Вам.
№15
Телеграмма посла Франции в Риме К. Барера с сообщением итальянской разведслужбы о том, что военный атташе России во Франции генерал граф А. А. Игнатьев и военно-морской атташе в Италии капитан 2-го ранга барон П. Врангелъ подозреваются в шпионаже в пользу Германии
Для информации 1 — ген. Граман 1 — ген. Альби 1 — ген.
Шифротелеграмма (Передана МИД)
1 декабря 1917 г. 13. 30
Рим, 30 ноября 1917 г.
получена в 21 час.
№ 1698
Секретно
Разведслужба Верховного командования вручила вчера нашему заместителю военного атташе ноту, гласящую, что согласно донесениям двух ее информаторов военный атташе России во Франции граф Игнатьев и военно-морской атташе в Риме барон Врангель якобы совместно занимаются шпионажем в пользу Центральных держав.
Должен сказать, что указанная нота не содержит никаких ссылок, подтверждающих эти обвинения против обоих офицеров. Я попросил нашего военного атташе узнать, дают ли эти агенты Верховного командования какие-либо уточнения на сей счет, или же они ограничиваются лишь изложением факта на всякий случай.
По причине военной конференции{*15} в Париже я счел своим долгом предупредить Ваше превосходительство.
Баррер
№16
Письмо военного министра Ж. Клемансо министру внутренних дел о том, что руководитель Русской миссии в Межсоюзническом бюро полковник граф П. А. Игнатьев является подозрительным лицом, и о необходимости установления за ним и его сотрудниками скрытного наблюдения
Военное министерство Штаб армии
2-е бюро
Секция централизации разведданных
Париж, 2 декабря 1917 г.
Председатель Совета,
военный министр — министру
внутренних дел (Управление
общей безопасности) —
кабинет Директора
В дополнение устных сведений, которые были сообщены нам моим представителем в Межминистерском кабинете национальной безопасности, имею честь сообщить Вам, что мне стали известны из различных источников — некоторые из которых весьма серьезные — многочисленные показания на руководителя Российской миссии при Межсоюзническом бюро, полковника Игнатьева 2-го, которые позволяют считать его подозрительным лицом.
Можно найти подтверждение этим сведениям в многочисленных перемещениях этого высшего офицера, иногда в условиях, которые кажутся невинными, и в позиции, которую он занимал при некоторых обстоятельствах.
Во всем этом достаточно элементов, чтобы оправдать необходимость весьма скрытного наблюдения, прежде всего за персоналом, используемым полковником Игнатьевым 2-м, а затем за ним самим, поэтому я прошу Вас предписать необходимые меры на сей счет.
У меня нет нужды привлекать Ваше внимание к весьма деликатному характеру этого дела; кроме того, следует считать, что полковник Игнатьев принял необходимые меры предосторожности, чтобы уйти от слежки, объектом которой мог являться, и что следует в дальнейшем использовать только надежных и опытных агентов, которые будут действовать с крайней осторожностью
Для сведения сообщаю Вам, что кроме бюро в Русской миссии, расположенного по адресу: авеню Марсо, 30, полковник Игнатьев 2-й располагает также бюро по Любекской улице, по улице Христофора Колумба, д. 4 и ул. Элизе Реклю (где находится бюро его брата, военного атташе).
Наконец, я узнал из недавней информации о том, что какой-то русский (дипломат или офицер), который только что приехал из Берлина, имел частые контакты с герцогиней Мекленбургской, мачехой Германского кронпринца, которая в настоящее время проживает по адресу: авеню Бюгло, д. 51.
Этот русский якобы служит связником между Берлином и полковником Игнатьевым 2-м. Поэтому представляется необходимым сориентировать службу наружного наблюдения и с этой стороны.
Что касается Великой Герцогини Мекленбургской, ее действия представляются все более и более подозрительными. Ее чувства к Германии, впрочем, вполне естественные, учитывая ее связи с императорской фамилией, которые она тщательно скрывала до сих пор, поскольку публично отказалась от всех германских титулов, не вызывают сомнения. Во всяком случае, она этим летом ездила в Берлин.
Великая герцогиня в настоящее время находится в Эзе под Ниццей. По ее словам, с ней находится компаньонка, русская из Риги по имени Ольга Катинг, родители которой, находящиеся в настоящее время в руках немцев, пользуются благоприятным режимом.
Великая Герцогиня регулярно посещает с молодой девушкой, выдаваемой ею за сестру и называющей себя Маргаритой Лакомб, так называемый салон красоты Бюрне, расположенный по адресу: ул. Станислав, д. 44, где делает себе маникюр. Эта женщина, весьма активно вмешивающаяся в жизнь русской колонии, абсолютно предана Великой Герцогине Мекленбургской и может рассматриваться на этом основании как весьма подозрительная особа.
Среди лиц, посещающих Великую Герцогиню, следует упомянуть вышеназванного Владимира Скрябина, офицера при Русской миссии по авеню Марсо, 30, который фигурировал в циркуляре Службы общей безопасности № 73548 от 6 октября с. г.
Скрябин был направлен в командировку в Швейцарию полковником Игнатьевым в период закрытия миссии.
Сообщая Вам эти сведения, считаю, что следует установить очень скрытное наблюдение специально отобранным персоналом.
Буду Вам признателен, если Вы в дальнейшем как можно подробнее будете сообщать о результатах Ваших расследований, которые позволят мне продолжить Ваши действия в Швейцарии и Италии.
С моей стороны, я намерен направлять Вам все новые уточнения, которые поступят в мой адрес.
№17
Рапорт начальника 2-го бюро подполковника Гургана по вопросу о дальнейшем сотрудничестве с различными русскими миссиями
Французская Республика Париж, 5 декабря 1917г.
Рапорт
подполковника Гургана, Начальника 2-го бюро по вопросу сотрудничества с Российской стороной
Различные Российские миссии, весьма многочисленные, продолжают участвовать в работе всех наших служб (авиация, вооружения, разведка, контрразведка и т. п.).
Начальник 2-го бюро даже не в состоянии представить выводы, которые могут извлечь из этого сотрудничества различные службы: нынешние события и, в частности, тот факт, что если Россия до сих пор не заключила мира, то она не ведет и войны, позволяет задать вопрос, является ли оправданным сохранение этого сотрудничества. По этому поводу можно сказать только одно: 2-е бюро не получает больше никакой пользы от участия русских в работе разведывательных и контрразведывательных служб. «Агенты» полковника Игнатьева продолжают, тем не менее, ездить туда и сюда, однако эти поездки под прикрытием «разведывательной службы» являются опасными.
Возникает, следовательно, такой вопрос:
Стоит ли сохранять российские миссии при наших различных службах и, в частности, при Межсоюзнической секции 2-го бюро?
Здесь не может быть промежуточного решения между «да» и «нет» в том, что касается этой последней службы. Общность помещений, архивов и т. д. не может не иметь оттенков для определенной миссии, а полудоверие, оказываемое одной из них, будет хуже, нежели честное решение по ее закрытию.
Начальник 2-го бюро не располагает всеми необходимыми сведениями, позволяющими ему представить окончательное решение этого вопроса, в частности, вопроса о взаимности, который будет вызван этим решением в отношении нашей военной миссии в России; он может лишь высказать негативное мнение относительно целесообразности сохранения Российской миссии при Межсоюзнической секции 2-го бюро.
Гурган
№18
Отношение полковника П. А. Игнатьева руководителю Русской разведывательной миссии при Межсоюзническом бюро начальнику французского генерального штаба генералу Альби с просьбой о разрешении въезда во Францию русским гражданам{*16}
Париж, 24 декабря 1917 г.
Российская миссия Межсоюзническая секция
№ 2090 Секретно
Полковник граф Игнатьев 2-й Руководитель Российской миссии Межсоюзнического бюро г-ну генералу Альби Начальнику Генштаба
Руководитель Российской миссии имеет честь просить господина генерала Альби дать необходимые распоряжения, чтобы нижепоименованным лицам, список которых прилагается, был разрешен въезд во Францию:
1. Подполковник Сурин, атташе Российской миссии (Межсоюзническая секция), находящийся в настоящее время в Швейцарии.
2. Младший лейтенант Арбатский с женой, атташе Разведывательной службы Российской миссии, в настоящее время находящийся в Швейцарии.
3. Г-жа Родштейн, находящаяся по заданию Разведывательной службы Российской миссии в Италии.
Руководитель Российской миссии полковник граф Игнатьев 2-й
Согласовано со Службой общей безопасности (Сообщено Мариньи, который не возражает.)
№19
Доклад 2-го бюро генерального штаба Французской армии о необходимости упразднения Российской миссии в Межсоюзническом бюро в Париже и о роспуске всех подчиненных ей русских разведывательных организаций во Франции
Военное министерство
Штаб армии
2-е бюро 1 отд.
Секция разведсведений
Французская Республика
Париж, декабрь 1917 г.
Секретно
Нота
с просьбой упразднения центров разведывательной службы России во Франции
Нынешние обстоятельства делают для нас опасным проезд русских агентов через наши границы, равно как могут быть опасными и сведения, получаемые ими для своих служб, которые они нам передадут.
В подобных условиях Русские разведывательные службы стали, по крайней мере, бесполезными и могут только навязываться нашим службам без всякой пользы для них и в ущерб Национальной Обороне.
В этой связи считаем целесообразным предложить упразднение Русской миссии в Межсоюзнической секции и срочно распустить русские организации на границе, такие, как их организация в Дивонне, отметив, что пока эти действующие организации будут существовать, все попытки помешать русским агентам проходить в Швейцарию будут иллюзорными.
С другой стороны, следовало бы скрытно привлечь внимание наших спецслужб, а также внимание почтовой цензуры союзников на возможность прихода к ним под самым различным предлогом так называемых уволенных агентов русских спецслужб, которые в действительности будут продолжать на них работать.
Подпись
№20
Письмо маршала Фоша русскому военному агенту во Франции генералу графу Игнатьеву А. А. о необходимости ликвидировать русские разведывательные и контрразведывателъные службы во Франции
Штаб армии № 14273 — S. R.
24/12/17 28 декабря 1917 г.
Уважаемый господин генерал,
До последнего времени Русская миссия в Межсоюзническом бюро могла благодаря своим собственным разведывательным средствам оказывать ценную поддержку общему делу. Однако нынешние обстоятельства и прекращение боевых действий на Восточном фронте все более и более ограничивают эти возможности и сводят их на нет таким образом, что только английские и французские секретные службы могут в настоящее время единственно способными продолжать эффективную добычу разведывательной информации за границей.
В подобных условиях для того, чтобы сберечь отпущенные нам средства, Вы, без сомнения, согласитесь со мной, что дублирование наших служб бесполезно и поэтому нет необходимости в настоящее время оставлять в Межсоюзнической секции ни Русскую миссию, ни персонал различных разведывательных центров, таких, как центр в Дивонне и т. д., и т. д.
Если Вы сочтете необходимым, чтобы некоторые из Ваших агентов продолжали свою работу с нами, я буду признателен, если Вы сообщите мне их имена, в случае необходимости они смогут быть приняты на наше содержание.
Что касается французского персонала, прикомандированного к Миссии, то он моими заботами незамедлительно получит новое назначение.
Буду Вам признателен, если Вы дадите указания, чтобы с 1 января начала осуществляться просьба желающих поступить на новую службу.
Примите, дорогой генерал, уверения в моей преданности.
Начальник Генерального штаба Вооруженных сил
подпись: Фош
№21
Маршал Фош — представителю Временного правительства генералу Занкевичу о необходимости запрета деятельности Солдатского комитета русских бригад во Франции
31 декабря 1917г.
Председатель Совета министров и военный
министр — г-ну Военному представителю
Временного правительства генералу Занкевичу
Мне доложили, что Солдатский комитет русских солдат во Франции действует с Вашего разрешения по адресу: ул. Пьера Шарона, 59 в Париже. Этот комитет якобы принимает решения относительно русских войск.
Имею честь напомнить Вам о Решении № 30. 234 1/11 от 24 декабря 1917г., которым Французское правительство, приняв на свое содержание русские контингенты, находящиеся в настоящее время на французской территории, одновременно обеспечивает поддержание дисциплины в них и упраздняет солдатские комитеты.
Русские солдаты во Франции, обращение с которыми является таким же, как и с французскими, должны пол-нос гью подчиняться решениям французских военных властей.
Следовательно, имею честь просить Вас отдать необходимые распоряжения, чтобы положить конец этой чрезвычайной обстановке.
№22
Запрос посла Франции в Вашингтоне во французский МИД о поступающей к нему дипломатической вализой корреспонденции для русского военного атташе в Вашингтоне МИД
Департамент политических и торговых дел
Французская республика
Копия
Вашингтон,
получено 4 января 1918 г.
Дипломатической вализой, помимо писем, мне поступает целая серия пакетов, предназначенных Российскому военному атташе. Три из них снабжены чернильной печатью с пометкой: «Военное министерство — общий архив» и снабжены надписью: «секретно». Содержание одного из них, весьма тяжелого, таково, что это может быть шифром большого формата; другой конверт, впрочем, как и предыдущие, снабжен сургучной печатью, на которой по-русски значится: «Российская секция Межсоюзнического бюро в Париже», и не содержит никакого адреса. Наконец, запечатанное письмо, адресованное лейтенанту Макарову, также не содержит никакой надписи относительно места его поступления.
Вследствие событий, происшедших со времени поступления этих посланий, считаю необходимым запросить, желает ли Департамент, чтобы я передал их по назначению, и прошу сообщить мне его намерения в отношении всех последующих режимов.
Жюссран
№23
Письмо руководителя французской миссии в Межсоюзническом бюро в Париже начальнику 2-го бюро Генерального штаба французской армии о недоверии представителей союзных миссий к своим русским коллегам и с предложением закрыть Российскую миссию
Военное министерство Штаб армии
2-е бюро
Межсоюзническая секция № 1008
Французская республика Париж, 5 января 1918 г.
Майор Жревирье
г-ну подполковнику,
Начальнику 2-го бюро
Имею честь сообщить, что события в России, в частности, дезертирство из армии, действия максималистского правительства не могли не вызвать определенных эмоций в Межсоюзническом бюро и не возбудить со стороны миссий недоверия, впрочем, оправданного, по отношению к Русской миссии.
Разумеется, по отношению к ней продолжают соблюдаться самое корректное отношение и высочайшая вежливость. Однако не скрою от Вас, что ее сношения с другими миссиями стали все менее и менее сердечными и, разумеется, менее частыми.
Англичане и итальянцы стали более сдержанными и передают общим архивам меньший объем документов, представляющих незначительный интерес. Этим объясняется оскудение основных источников, из которых Межсоюзническая секция черпает сведения, с тем, чтобы в дальнейшем сообщать их военным службам и различным министерствам.
Российская миссия еще может быть способна сообщать отдельные сведения экономического или военного характера, однако она абсолютно не способна сотрудничать с пользой в деле составления списка подозрительных лиц.
Этот список составляется каждую неделю во время совещания под председательством Руководителя Французской миссии, на котором присутствуют представители всех союзнических миссий. Вот уже несколько недель, как русские не могут внести никакого вклада в нашу работу, а в прошлую субботу их даже не было на совещании.
Сведения, которые они получают от своих агентов, с давних пор вызывают сомнения. Затем следует признаться, что события идут своим чередом, и не могут ли отдельные русские, которые нас окружают, опасаться, что нам станут известны предписания максималистского или ленинского правительства, которые они одобрили несколько недель назад.
В подобных условиях стоит ли передавать русским список подозрительных лиц, который был составлен более или менее без их участия и контроля? Я даже считаю, что это делать опасно. Я нисколько не ставлю под сомнение абсолютную лояльность руководителя миссии и его ближайших сотрудников, однако опасаюсь подчиненных, которые в той или иной степени обработаны революционной пропагандой, и поэтому имеем ли мы право компрометировать несвоевременным сообщением плоды непрестанного труда и зачастую опасных усилий наших иностранных агентов.
Однако вместо этого частичного остракизма, способного привести к росту недоверия и несогласия, может быть, было бы лучше ввести открытое и резкое прекращение деятельности Русской миссии. Вопрос является слишком большим и сложным, чтобы его здесь рассматривать. Однако, сохраняя эту миссию, можно:
1. Создать ее с сокращенным персоналом.
2. Решить, что она моментально прекращает свою работу и сможет ее возобновить позднее, когда политические обстоятельства изменятся.
3. Разрешить впредь сношения этой Миссии с французскими и союзными властями только через ее руководителя.
Командир батальона Руководитель Французской миссии
Жревирье
№24
Сообщение английского посольства во Франции о подозрениях британской военной разведки в сношениях с Германией руководителя русской разведки в Париже полковника П. А. Игнатьева
Секретно
Руководитель Британской военной разведки имеет серьезные основания считать, что г-н Павел Игнатьев, руководитель российской разведки в Париже, является подозрительным. Он, кажется, посещает некоего Раффаловича, который якобы имеет связи с Германией, а также Великую Российскую княгиню Анастасию, которая является мачехой наследника. Весьма вероятно, что г-н Игнатьев приезжает в Париж для того, чтобы служить интересам императорской партии России в тот момент, когда она ведет интриги с германофилами в России и Скандинавии, и что он имеет задачей передать этой партии информацию относительно Франции и Англии. Также возможно, что он продолжает служить интересам своих империалистических друзей и что рассчитывает достичь этой цели, снабжая фальшивыми сведениями Союзников, в то время как будет держать противника в курсе всех дел.
Руководитель Британской военной разведки считает весьма вероятным, что русские курьеры, беспрерывно снующие между Парижем и Нидерландами в интересах г-на Игнатьева, снабжают противника важной разведывательной информацией, которую они получают в Англии при проезде через эту страну. Он считает, следовательно, что было бы желательным, если бы французские и британские власти отказались впредь предоставлять этим российским курьерам льготы, которыми они до сих пор пользовались.
Посольство Англии
Париж, 5 января 1918г.
№25
Телеграмма французского военного агента в Берне военному министру в Париж о предложении полковника графа П. А. Игнатьева русскому агенту Дюлаку передать ему свою разведывательную сеть в Швейцарии
6/1/1918. 7 часов
(копия)
Кому:
3-й отдел Штаба армии
1-й от дел
Службы контрразведки (для сведения)
Шифрованная телеграмма Берн. 5/1/1918 г. 20. 50 мин.
Военный атташе —
Военному министру, Париж
№ 10. 480
Для 2-го бюро: полковник граф Игнатьев предложил своему агенту Дюлаку, известному Службе контрразведки и военному атташе США в Берне, передать ему всех секретных агентов в Швейцарии. Военный атташе сообщил об этом в свою штаб-квартиру.
№26
Запрос директора департамента политических и торговых дел в Европе П. де Маржери по поводу корреспонденции для русского военного агента в Вашингтоне, поступающей французской дипломатической вализой
Французская республика Париж, 6 января 1918 г
МИД
Департамент политических
и торговых дел
Европа
№28
Относительно Российского военного атташе в Вашингтоне
Министр иностранных дел — г-ну Председателю
совета министров и военному министру
(Генштаб — 2-е бюро)
Имею честь направить Вам приложением копию телеграммы посла Франции в Вашингтоне относительно корреспонденции, предназначенной для Российского военного атташе в Вашингтоне, которая поступает ему дипломатической вализой
Буду признателен, если Вы срочно сообщите мне, считаете ли, что все эти послания, о которых идет речь, могут вручаться без помех их получателю
В общем плане буду весьма обязан, если Вы сообщите мне о каких-либо решениях, которые Вы примете относительно переписки подобного рода, предназначенной для Российских военных атташе, с которыми Ваш Департамент поддерживает отношения
За министра и с разрешения Государственного советника, Полномочного посланника — Директор департамента
Подписал: П. де Маржери
№27
Письмо руководителя 2-го бюро Генерального штаба французских армий генералу графу А. А. Игнатьеву о ликвидации Русской миссии в кратчайшие сроки{*17}
Военное министерство
Генштаб армии 2-е бюро 1-я секция
Французская республика
Париж, [ ] января 1918 г.
Г-ну генералу Игнатьеву,
Российскому военному атташе
Дорогой господин генерал!
Вследствие Вашего письма 3434 от 2 января с. г. и состоявшихся по нему переговоров имею честь сообщить Вам, что необходимо приступить, не откладывая, к упразднению Рурской Миссии в Межсоюзническом бюро и к ликвидации специальной организации по добыче разведывательных сведений о странах противника, подчиненной этой Миссии
Полковник Игнатьев, конечно, пожелает договориться с Руководителем 2-го бюро Генштаба армии о том, как он рассчитывает завершить эту операцию в кратчайшие сроки
Французский персонал, используемый в настоящее время Русской миссией и ее Разведслужбой, будет передан в распоряжение своего рода войск, начиная с 25 января с. г.
Примите, дорогой генерал, уверения в моей преданности.
Губэ
№28
Докладная записка главы французской миссии в Межсоюзническом бюро начальнику 2-го бюро об использовании личного состава и имущества Русской миссии после прекращения ее деятельности{*18}
№10101
Париж, 9 января 1918 г.
Нота
г-ну подполковнику, Начальнику 2-го бюро Генерального штаба
Межсоюзническая секция имеет честь доложить Вам, что отъезд Русской миссии, кажется, не должен вызвать больших затруднений в Межсоюзническом бюро.
Офицеры переводчики господа Маврокордато, Леблан, приданные Миссии, будут переданы в распоряжение г-на Российского военного атташе (1), у которого они ранее служили, или в Службу Генштаба (2).
Секретарь Ранше будет направлен в Службу текущих дел для назначения в одну из секций 2-го бюро (3).
Эксплуатируемое имущество, которое, впрочем, по большей части принадлежит нам, останется на месте; пустующие помещения Миссии будут переданы англичанам или итальянцам, которые требуют расширения (4). Только несколько ротаторов и сейф являются собственностью русских. Будет установлен срок в одну-две недели для вывоза этого имущества, при необходимости нашими средствами. Этот срок представляется необходимым для того, чтобы позволить русским провести классификацию, перепись и перевод в надежное место многочисленных архивов, которыми они располагают (5). Впрочем, г-н полковник, глава миссии может сохранить свое личное бюро сверх этого периода до тех пор, пока он не решит текущих дел (6).
В действительности, и прежде всего, важно добиться прекращения деятельности Русской миссии в Межсоюзническом бюро. При этом условии можно даже принять все меры для сохранения достоинства и самолюбия наших вчерашних сотрудников.
Глава французской миссии
№29
Письмо Ж. Клемансо министру иностранных дел Франции о нежелательности передачи корреспонденции русскому военному агенту в Вашингтоне, поступающей от Русской военной миссии в Париже
Секретно
Весьма срочно
10 января 1918г.
Председатель Совета министров и военный министр — г-ну Министру
иностранных дел (Департамент политических и торговых дел)
За номером 28 от 6 января 1918 года Вы соизволили сообщить мне, что вализа, недавно ввезенная в Вашингтон без сопроводительного письма, содержала три письма, предназначенные для Российского военного атташе, под надписью: «Военное министерство — общий архив».
Имею честь сообщить Вам, что при данном положении вещей мне кажется несвоевременным передавать эти три письма их адресатам.
С другой стороны, я решил немедленно упразднить Российскую миссию при Межсоюзнической секции, а также три разведывательных органа, созданных при этой Секции. Мой департамент, следовательно, впредь не будет иметь никаких прямых служебных связей с Российскими военными атташе за границей, а сообщения подобного рода, являющиеся объектом Вашего письма, прекратятся ipso facto{*19}.
Ж. Клемансо
№30
Телеграмма директора департамента политических и торговых дел французского МИД П. де Маржери послу в Вашингтоне Жюссрану о переписке Российского военного атташе в Париже генерала графа А. А. Игнатьева
Информация
2 — отдел Генштаба
3 — отдел Генштаба
1 — полк. Эр.
2 — генералу
Париж, 12 января 1918 г. 22 часа
Переписка Российского
военного атташе
Ответ на вашу телеграмму № 10{*20}
Шифротелеграмма, направленная
Министерством иностранных дел
Французскому послу в Вашингтоне
Военное министерство, с которым я проконсультировался, сообщило мне, что ему не кажется своевременным передавать адресатам письма, поступившие дипломатической вализой на имя Русского военного атташе.
Г-н Клемансо решил упразднить Русскую миссию в Межсоюзнической секции, а также представительства всех разведывательных органов, подчиненных этой секции. Поэтому почтовые отправления, аналогичные тем, о которых идет речь, впредь не будут иметь места.
П. де Маржери
№31
Письмо министра иностранных дел Франции С. Пишона послу в Петрограде Ж. Нулансу о нежелательности передачи российским военным агентам корреспонденции, поступающей из Русской миссии в Межсоюзническом бюро
Информация
2 отдел Штаба армии А
3 отдел Штаба армии 1
1. полк. Эр. 2 генерал
Переписка Российских военных атташе
13 января 1918г. копия
Шифротелеграмма,
переданная МИД
Париж, 12 января
в 0 часов 40 мин.
МИД послу Франции
Петроград, 94
Посольство Франции в Вашингтоне запросило меня, следует ли передавать Российскому военному атташе в Соединенных Штатах письма, поступающие от службы межсоюзнической секции Военных министерств, которые были ему направлены дипломатической вализой.
Военное министерство, с которым проконсультировались на эту тему, высказало мнение, что предпочтительнее не передавать эти письма их адресатам.
Г-н Клемансо, кроме того, принял решение об упразднении Русской миссии в межсоюзнической секции, а также представительств всех разведывательных служб, подчиненных этой секции. Его ведомство не будет впредь поддерживать никаких прямых служебных отношений с российскими военными атташе за границей, а почтовые отправления, аналогичные тем, о которых сигнализировал г-н Жюссран, больше не будут производиться.
Вы легко поймете мотивы этой меры. Больше не существует причин поддерживать связь между российскими военными атташе и межсоюзнической секцией, тем более, что русская армия не принимает участия в военных операциях. Напротив, связь подобного рода может привести к серьезным неприятностям.
С. Пишон
№32
Записка директора газеты «Либерте» Бертула во 2-е бюро Генерального штаба французской армии о необходимости ликвидации русской службы военной разведки в Межсоюзническом бюро{*21}
Ликвидация Русской миссии
13 января 1918 г.
Русская миссия в Межсоюзническом бюро имеет целью, подобно всем другим миссиям, добывать и поставлять различным Службам через Французскую миссию все сведения военного, экономического и политического порядка, которые к ней поступят. Она занимается, в частности, разведывательными центрами противника, вопросами военной контрабанды, участвует в составлении списка подозрительных лиц, публикуемого еженедельно Национальной типографией. Она сотрудничает также со всеми другими русскими службами во Франции. Ей подчиняются Разведывательные службы в Голландии и Швейцарии, последняя из которых располагает центрами информации и разведданных в Дивонне и Сен-Жинголфе.
Срочное упразднение Российской разведывательной службы тем более назрело, что она состоит из достаточно большого числа офицеров разведки и агентов, являющихся подозрительными лицами, которые все еще могут свободно передвигаться через пограничные пункты и Швейцарию.
Полковник Игнатьев согласился с принципом ликвидации миссии и ее разведывательных органов. Он, кажется, может завершить эту ликвидацию примерно в течение одного месяца, но при непременном условии, что ему будут выделены деньги, необходимые для расчетов с агентами и на завершение или полное прекращение текущих разведывательных операций. Он считает, что потребуется примерно 450-500 тысяч франков; большая часть этой суммы (примерно 300 000 франков) пойдет на финансовое урегулирование одного дела, в котором Военный и Военно-морской атташе России в Риме служили для него посредниками.
Полковник Игнатьев готов обсудить детали этих операций, как только получит сообщение официальным письмом на имя генерала Игнатьева.
Мы можем, в принципе, согласиться выделить полковнику Игнатьеву столь крупную сумму, если он предоставит нам возможность контролировать ее расходование. Поэтому прежде всего необходимо, чтобы он согласился полностью раскрыть перед нами свою разведывательную службу с обязательством подчиниться нашим оценкам и решениям. Необходимо навязать ему одного офицера из Службы разведки для проведения операции по ликвидации Русской миссии.
Заранее представляется необходимым, что прежде всего следует провести совершенно отдельное изучение разведывательной операции, осуществляемой Русскими военными атташе в Риме.
Сведения о русской службе военной разведки получены от директора газеты «Либерте» г-на Бертула.
№33
Письмо начальника французского Генерального штаба генерала Алъби военному атташе России генералу графу А. А. Игнатьеву о желательности прекращения деятельности Русской миссии в Межсоюзническом бюро и ликвидации разведывательной службы России во Франции
Секретно
2-е бюро, 1 сектор
3-С 2/11
Париж, 18 января 1918г.
Дорогой господин генерал!
Письмом от 2 января с. г. № 3434 Вы сообщили мне, что не видите препятствий к ликвидации специальной организации по сбору сведений о странах противника, подчиняющейся Русской миссии в Межсоюзническом бюро.
Тем не менее Вы считаете, что упразднение этой миссии могло бы вызвать последствия для работы Французской миссии при Российском Генштабе.
Имею честь Вам заметить, что по этому последнему пункту я не могу разделять Вашу точку зрения:
Русская секция в Межсоюзнической миссии имела, на самом деле, совершенно определенную роль, которая заключалась в том, чтобы добывать для союзнических секций сведения различного характера, собранные на Восточном фронте, в обмен на те сведения, которые последние были в состоянии дать ей.
Следовательно, ее сохранение в Межсоюзнической миссии было бы объяснимым только в том случае, если Русская армия все еще сражалась бы на Восточном фронте; однако это стало бесполезным из-за того факта, что последнее условие больше не выполняется.
Вы согласитесь со мной, что пока сохраняется нынешнее положение, более предпочтительным было бы, чтобы Русская миссия прекратила свою деятельность в Межсоюзническом бюро.
Что же касается разведывательной службы, то я поручил руководителю 2-го бюро вступить в контакт с полковником Игнатьевым 2-м и направить мне все полезные соображения по ликвидации этой службы.
Французский персонал, используемый ныне в Русской миссии и ее разведслужбе, будет направлен в распоряжение своей армии, начиная с 25 января с. г.
Примите, дорогой господин генерал, выражения моей преданности.
За Председателя Совета и военного министра и по его приказу — Генерального штаба генерал подпись:
Альби
Г-ну Военному атташе России генералу Игнатьеву
№34
Письмо руководителя Русской миссии в Париже полковника П. А. Игнатьева начальнику 2-го бюро французского Генерального штаба полковнику Гургану
Русская миссия
Межсоюзническая секция
№51
Париж, 21 января 1918 г.
Господин полковник,
В продолжение нашего разговора в минувшую субботу, 19-го числа, по вопросу ликвидации Служб Русской миссии в Межсоюзническом бюро имею честь сообщить Вам, что по самой причине ликвидационных работ я не могу уволить к 25 января с. г. весь французский персонал, предоставленный в мое распоряжение.
Поэтому я хочу просить Вас с целью облегчения ликвидационных работ предоставить мне возможность самому увольнять индивидуально военнослужащих, составляющих этот персонал, по мере того, как он перестает быть нужным, заранее предупреждая Вас об этом.
Так, я отдал соответствующие приказы в отношении следующих военнослужащих:
Лейтенант Эллер
Старшина Копэн
Рядовой Заславский.
Все они с настоящего времени переходят в распоряжение своего рода войск.
Примите, господин полковник, выражение моих наилучших чувств.
Руководитель Русской миссии
полковник граф Игнатьев —
г-ну Начальнику 2-го бюро Генерального штаба
полковнику Гургану
№35
Записка руководителя французской службы разведки майора Валлънера военному атташе Франции в Гааге о необходимости наблюдать за сношениями военного русского агента генерала графа А. А. Игнатьева с Россией через Голландию
Wa/20
2-е бюро, 1 секция Секция разведки
Секретно № 14387. S. R. 2/11
21 января 1918г.
Предмет: Российский военный атташе
Нота
г-ну Военному атташе при Французском представительстве в Гааге
Из надежного источника стало известно, что Российский военный атташе в Париже продолжает сноситься через Голландию с Россией и, возможно, с Германией.
Эта информация передается в качестве разведывательных данных г-ну Военному атташе в Гааге с просьбой сообщить в Службу разведки возможные дополнительные сведения, которые он получит об этих подозрительных сношениях.
Руководитель Службы разведки
подпись: майор Валльнер
№36
Письмо полковника графа П. А. Игнатьева начальнику 2-го бюро французской армии полковнику Гургану о завершении работы Русской миссии в Межсоюзнической секции
Русская миссия Межсоюзническая секция
Г-ну Начальнику 2-го бюро Штаб армии
Париж, 22 января 1918 г.
Имею честь сообщить Вам, что по просьбе Французского Генерального штаба Русская миссия вышла из Межсоюзнической секции.
Преисполненный хорошо известными Вам чувствами, я всегда считал себя верным и преданным представителем Российского Генерального штаба в вашей среде и с самого начала отказывался признавать максималистский режим и вступать в любую связь с ним.
Поэтому с горчайшим сожалением я сегодня вынужден прекратить свое сотрудничество с Общим делом.
В этой связи хочу выразить Вам свою признательность за доверие, которое Вы оказывали мне во время моей миссии.
Руководитель Русской миссии полковник граф Игнатьев 2-й
№37
Письмо Российского военного атташе в Париже генерала графа А. А. Игнатьева военному министру Франции Ж. Клемансо о принятии к исполнению решения французского правительства по упразднению Русской миссии в Межсоюзническом бюро и о необходимости выделения специальных средств для ликвидационных работ по Российской разведслужбе
Российский военный атташе
ул. Христофора Колумба, 4
№ 2/S. N.
Париж, 23 января 1918 г.
Г-ну Военному министру,
Генеральный штаб,
1-е бюро
Господин Министр!
Письмом от 18 января 1918 г. № SC/II{*22} Вы сообщили мне Ваше решение о выходе Русской миссии из Межсоюзнического бюро и ликвидации подчиненной ей Разведывательной службы.
Имею честь сообщить Вам относительно упразднения Русской миссии в Межсоюзническом бюро, что, подтверждая принципиальные оговорки, высказанные в моем письме от 2 января с. г., я передал для исполнения Ваше решение полковнику Игнатьеву 2-му.
Что касается упразднения Российской разведывательной службы, могу только повторить Вам то, что было изложено в письме от 2 января № 3/434 относительно средств, необходимых для проведения ликвидационных работ, о которых Вы мне ничего не сообщили в вышеупомянутом письме. Полковник граф Игнатьев 2-й вступит в контакт с полковником, начальником 2-го бюро по вопросу этой ликвидации.
Что же касается французского персонала, выделенного в распоряжение Российской разведывательной службы, то я просил Вас в письме от 2 января оставить его в моем распоряжении на срок от одного до двух месяцев, чтобы облегчить проведение мероприятий по ликвидации. Буду весьма обязан, если Вы удовлетворите эту просьбу, входящую, впрочем, в вопросы, которые будут урегулированы полковником, начальником 2-го бюро и полковником Игнатьевым.
Примите, господин Министр, выражение моего глубокого уважения.
Игнатьев
№38
Донесение о результатах проверки факта продолжающихся телеграфных переговоров генерала графа А. А. Игнатьева, полковника графа П. А. Игнатьева, генерала М. И. Занкевича и посла Временного правительства В. А. Маклакова
Генеральный штаб 2-е бюро 1
Донесение
о встрече майора Мальдана с Начальником
эксплутационной службы телеграфа г-ном Вильруа
(от 24 января с. г.)
1) Установлено, что начиная с 15 января (более ранние расследования не проводились) почти каждый день от Российского военного атташе генерала Игнатьева всходят телеграммы в направлении:
Анаксагор — Петроград
2) От Игнатьева 2-го никаких телеграмм не поступало.
3) Генерал Занкевич телеграфирует почти каждый день, чаще всего на французском языке, но никогда не отправляет шифрованных телеграмм, адрес — Юг Петроград.
Эти телеграммы отправляются без контроля.
Российский посол также каждый день шлет телеграммы российским послам в союзных или нейтральных странах, но никогда в Петроград.
Мальдан
№39
Донесение майора Мальдана об отсутствии контроля 2-го бюро на центральном почтамте Парижа в отношении телеграмм, отправляемых Русской миссией
26 января 1918г.
Донесение о встрече майора Мальдана с Начальником официальной службы эксплуатации телефона г-ном Фельпеном
Майор Мальдан 26 января направился на ул. Гренель.
Он получил от Начальника эксплуатационной службы телефона г-на Фельпена сообщение о следующих телеграммах.
Эти телеграммы, сданные в почтовое отделение № 44 по ул. Гренель, были отправлены пневматической почтой на центральный почтамт, который поставил на них штемпель и отправил их.
Оригинал сразу поступил в официальную службу, которая ознакомилась с ним, поставила на нем литер Р и возвратила в передающее бюро для подшивки в досье
Следовательно, нет никакого контроля в отношении этих телеграмм, которые обладают полным дипломатическим иммунитетом и приоритетом, как это подтверждает приклеенная марка.
Советник-посланник г-н Тутэн, выделенный Министерством иностранных дел для разбора этой проблемы, и полковник Диссервилье присутствовали при этой беседе.
№40
Записка французского Генерального штаба в службу общей безопасности с просьбой сообщать все сведения о сношениях полковника графа П. А. Игнатьева с Россией
Париж, 28 января 1918 г.
Нота
Службе Общей безопасности (Кабинет)
Генштаб армии был поставлен в известность о том, что полковник Игнатьев 2-й, бывший руководитель Русской миссии при Межсоюзнической секции, продолжает сноситься через Голландию и, может быть, Германию с Россией.
Генштаб армии имеет честь просить Службу общей безопасности сообщить ему в конфиденциальном порядке все сведения, которыми она располагает на этот счет.
№41
Письмо военного министра Франции Ж. Клемансо французскому министру иностранных дел С. Пишону о необходимости положить конец переписке руководителя русской секции в Межсоюзническом бюро полковника графа П. И. Игнатьева с Петроградом
28 января 1918 г. Председатель Совета министров
и военный министр —
г-ну Министру иностранных дел
(Департамент Политических
и торговых дел)
Имею честь сообщить, что по причине нынешних событий и в связи с подозрениями, возникшими в отношении Руководителя русской секции в Межсоюзническом бюро полковника Игнатьева 2-го, некоторое время тому назад я отдал распоряжение, чтобы телеграммы, составленные клером или шифрованные, отправляемые этим старшим офицером, изучались перед отправкой и в случае необходимости арестовывались.
Мне доложили, что некоторое число шифрованных телеграмм, сданных для отправки Военным атташе генералом Игнатьевым и генералом Занкевичем в почтовое отделение № 44 по ул Гренель, пересланное пневмопоч-той на центральный почтамт, были в дальнейшем отправлены без предварительного контроля.
Вам, без сомнения, покажется, что в этом факте могут иметься серьезные нарушения, поскольку тем самым генералы Игнатьев и Занкевич могут свободно сноситься с Петроградом прямым или косвенным путем, и даже посредством этого передавать телеграммы полковника Игнатьева, которые, впрочем, задержаны
В случае, если Вы разделяете эту точку зрения, буду признателен, если Вы соизволите изучить меры, которые следует предпринять с тем, чтобы положить конец этой переписке, которая может нанести ущерб интересам национальной обороны.
№42
Записка полковника графа П. А. Игнатьева французской миссии в Межсоюзническом бюро о судьбе телеграмм, посланных им в Главное управление Генерального штаба в Петрограде, и пакета, отправленного в Швейцарию
Русская миссия
Любекская ул., 21
№97
Париж, 28 января 1918 г.
Нота Французской миссии
Полковник граф Игнатьев 2-й просит провести расследование с целью выяснения, были ли телеграммы № 1763, сданная 9 января 1918 г., № 2, сданная 16 января 1918 г., № 6, сданная 22 января 1918 г. — (срочно), адресованные Российскому Генштабу в Петрограде, действительно отправлены, и срочно сообщить ему результаты расследования.
Просьба также выяснить, по каким причинам пакет № 282, переданный 10 января 1918г. Русской миссией на адрес Российского военного атташе в Швейцарии (Российское дипломатическое представительство в Берне), до сих пор не поступил по назначению.
Руководитель Русской миссии
№43
Сообщение МВД Франции в 2-е бюро Генерального штаба французской армии о проекте посылки Русской миссии в Сибирь через США
Министерство внутренних дел Дирекция ббщей безопасности
Париж, 29 января 1918 г.
Дирекция общей безопасности узнала только что весьма непрямым путем и, так сказать, рикошетом о проекте посылки в Сибирь Русской миссии в составе подполковника Крупского и ротмистра Скрябина. Ей полностью неясна цель этой миссии, по поводу которой известно, однако, что ею интересовался депутат от департамента Марна г-н Марген.
3-е бюро Генерального штаба за подписью генерала Грама обратилось 26 января непосредственно к префекту полиции с просьбой о выдаче паспорта для поездки в США г-дам Крупскому и Скрябину, а Дирекция общей безопасности узнала об этой просьбе только из телефонного разговора с префектурой полиции. Подобный метод действий является тем более достойным сожаления, что Общая безопасность уже примерно месяц по просьбе генерала Альби организует наружное наблюдение за офицерами Русской военной миссии в Париже, отдельные действия которой по праву кажутся подозрительными Генштабу армии.
Подполковник Крупский является заместителем Российского военного атташе генерала Алексея Игнатьева; он проживает по улице Флемье, и установленное наблюдение не выявило ничего неблагоприятного в отношении него.
Ротмистр Скрябин Андрей, родившийся в 1891 г. в Петрограде, атташе Российской разведывательной секции, возглавляемой полковником Игнатьевым, — молодой человек, который, похоже, больше увлечен некоей молодой, элегантной дамой, с которой проживает в доме 12 по ул. Буке в Лоншане. Он редко появляется на работе в Русской миссии и все свое время посвящает любовнице.
До приезда в Париж Андрей Скрябин, являющийся ротмистром 4-го Русского восточного полка в Париже, побывал с экспедицией в Македонии.
Этот офицер — брат капитана Скрябина, атташе Русской разведывательной секции, где он был одним из основных сотрудников полковника Павла Игнатьева и где, кажется, поссорился со своим шефом.
Думается, что нет препятствий для разрешения на поездку г-на Крупского и Андрея Скрябина, тем более, что их должен сопровождать французский офицер, говорящий по-русски, однако Дирекция общей безопасности употребила бы всяческие оговорки, если бы речь шла о поездке капитана Скрябина; присутствие его в Париже необходимо для продолжения разведывательной деятельности в русском военном мире.
В целом желательно, чтобы Генеральный штаб армии как можно точнее информировал Общую безопасность о планах поездок членов русской военной колонии в Париже.
№44
Агентурное сообщение 2-го бюро Генерального штаба о деятельности и связях полковника графа П. А. Игнатьева в Париже на посту руководителя Русской миссии в Межсоюзническом бюро
Париж, 30 января 1918 г.
Павел Игнатьев, также именуемый Истоминым, находился перед войной в Германии в течение четырех лет под именем Бориса Штомма.
В 1915 году прибыл в Париж со своей любовницей, именуемой Истомина. В ту пору он был в чине капитана{*23}. Выехал в Россию в 1916 году и возвратился в Париж в январе 1917 года в чине полковника. Похоже, что он поддерживает тесные отношения с капитаном Фриккером из Межсоюзнического бюро.
Полковник Игнатьев использует в качестве помощников в своих делах двух женщин и одного французского солдата (1):
— Г-жа Карницкая (Любекская ул., д. 32 и ул. Белль Фей). По просьбе полковника она неоднократно выезжала в Швейцарию и Испанию. У нее имеется агентство в Париже, работающее на полковника (2).
— Г-жа вдова Рене-Тома является агентом полковника и одновременно гувернанткой, находящейся у него на службе (3).
— Шарль Шопен, французский солдат, демобилизованный из армии по ходатайству полковника Игнатьева, познакомился с последней через посредство газеты «Ла Ви паризьенн».
В начале декабря месяца Шопен вез документы для некой персоны, которая ожидала его в Аннемасе. Он возвратился оттуда 7 декабря. 14 числа того же месяца он вновь выехал туда в командировку, которая длилась примерно месяц. Он был одет в гражданское платье и имел два битком набитых чемодана, приобретенных по указанию и на средства полковника.
Шопен, говорящий на нескольких языках, получает от полковника по 400 франков ежемесячно.
Другому солдату поручено доставлять сведения, получаемые Шопеном. Этот солдат является любовником г-жи Карницкой (ул. Белль Фей, д. 5).
Последняя совершает частые поездки по поручению полковника в Швейцарию, Испанию, Англию и Италию.
Братья Игнатьевы поддерживают отношения с бароном Розеном, проживающим в Петрограде по ул. Спасской д., 8, известным своими прогерманскими взглядами. Этот старый дипломат принадлежит к т. н. касте остзейских баронов, наводнивших царский двор и навязавших ему мысль о пользе союза России с Германией. Сегодня максималисты с энтузиазмом публикуют послания барона Розена, потому что этот дипломат старого режима одобряет сепаратный мир.
Братья Игнатьевы вызывают недовольство у отдельных русских офицеров своим поведением и политикой, которую они проводят в Париже.
Во время ужина в сентябре с. г. у лейтенанта Персикова (или Перникова), проживающего в доме 9 по ул. Боккадор, некий Кульнев сказал братьям Игнатьевым, что ему непонятно, почему Союзники до сих пор терпят их поведение и само пребывание в Париже. Обращаясь к полковнику Павлу со словами: «Ваша гнусное ремесло вызывает у меня отвращение», он заявил ему: «Я проинформирую Керенского о Вашем поведении». Как представляется, Кульнев был прежде адъютантом Керенского.
На том же ужине граф Капнист заявил генералу: «Вы бы постыдились гулять с этой шпионкой, — он указал на мадам Наташу Труханову, любовницу генерала Алексея. — Я не знаю, каковы причины того, что перед Вами дрожит Французское правительство?» (Сведения сообщены мадам Жюже, проживающей в д. 6, вилла Альма, которая некогда проживала в России.)
Генерал Алексей и полковник Павел в настоящее время внимательно следят за формированием во Франции польской армии и демонстрируют по отношению к ней свою полную симпатию. В кругах, расположенных к Антанте, о них говорят как о полонофилах.
9 декабря 1917 г. полковник Павел присутствовал на открытии «Очага польского солдата» (ул. Жакоб, 21). Однако учитывая тесную связь этих господ с максималистами (что в настоящее время не вызывает ни малейшего сомнения), эта предрасположенность братьев Игнатьевых к Польской Армии может справедливо показаться удивительной или, по крайней мере, непонятной. Возможно, они хотят быть в курсе успехов этой армии и той роли, которую она может сыграть на фронте.
Игнатьев Павел встречался в последнее время в Швейцарии с Великой Герцогиней Анастасией Мекленбургской, мачехой Кронпринца.
Один русский подданный якобы является агентом-связником между Павлом Игнатьевым и Берлином.
Братья, похоже, испытывают затруднения, однако они в прекрасной форме.
Павел Игнатьев принимает многочисленных посетителей, и, как утверждают, многочисленные инспектора полиции приходят к нему на ужин.
Михаил Раффалович (ул. Лаффита) якобы является банкиром этой банды.
Адреса, найденные в его бюро:
Леандер, Елисейский дворец, 45-6-19
Рене, архивы, 14 0-15
Мутон, Гобелены, 36-19.
Алексей Игнатьев пытался в 1915 году перед вступлением Италии в войну договориться о закупке 50 000 винтовок «Витерле-Витале» образца 1875 года и 3 миллионов патронов к ним на имя г-на Дакко, итальянского подданного.
В целях этой покупки Игнатьев вступил в отношения с г-ном Витоло Ришаром, 47 лет, родившимся в Москве и проживающим в д. 2 по ул. Фридланд в Париже.
По этому поводу Игнатьев имел многочисленные встречи с иностранцами в лучших парижских отелях. Неизвестно, кому предназначалось это оружие, однако известно то, что генерал Кадорна запретил его отгрузку из итальянских арсеналов под тем предлогом, что будто бы он знает, что покупатель г-н Дакко намерен поставить это оружие Германии.
При покровительстве генерала Игнатьева 21 сентября 25 солдат, служащих в его бюро, организовали Совет. (В рапорте не уточняется, что речь идет о 1917 годе.)
№45
Докладная записка 2-го бюро Генерального штаба французской армии с компрометирующими сведениями о полковнике графе А. А. Игнатьеве и о необходимости закрытия Русской миссии в Межсоюзническом бюро{*24}
Начало февраля 1918 г.{*25}
С давних пор германское влияние было преобладающим в России, как при Дворе, так и среди чиновничества и знати.
Даже сама жандармерия была отдана на откуп Германии. Именно в этих кругах вырос Игнатьев 2-й (Истомин, Чернятьев); его отец был Киевским губернатором, германофилом и противником поляков. Его мать была любовницей Распутина. Вся семья роднилась с прибалтийскими немцами.
Павел Игнатьев 2-й начал военную карьеру в 1-м гусарском полку. В начале 1915г. поступил в разведслужбу Генштаба на Северо-Западном фронте. Он с легкостью и без оснований обвинял всех, кто ему мешал.
Игнатьев и капитан Лисонский были прочно связаны через своего адъютанта со Штюрмером-Распутиным — Протопоповым.
Смерть Китченера приписывается нескромности Протопопова, который проболтался о нем Лунцу в Стокгольме.
В конце 1916 г. Игнатьев встречался с царем в Могилеве, который произвел его в полковники.
В 1917 г. некий поляк, направленный в Париж штабом Северо-Западного фронта, начинает разоблачать замыслы Игнатьева. Поскольку идея сепаратного мира пала вместе с царизмом, монархисты стали искать поддержку у Германии.
Для того, чтобы реорганизовать армию, торговлю, промышленность, германские агенты, псевдомаксималисты, создают карикатуру на правительство, раздувают влияние Советов, создают сепаратистские движения и развязывают гражданскую войну. Теперь уже ничего не стоит развалить Россию.
Начало 1917 года. Ленин и Троцкий являются германскими агентами; в это время германская партия (любовницы и друзья Распутина и царя) заигрывает с Вильгельмом.
Россия будет вести войну до тех пор, пока ее потери делают невозможной революцию. В то же время царь потребует мира для своего народа. Переговоры будут вестись в Швейцарии Игнатьевым-Извольским, которые будут нас убаюкивать до тех пор, пока из Российского посольства в Париже не сбежит секретарь [Игнатьева], поляк по национальности.
Разведслужба является всего лишь алиби для Игнатьева. В его распоряжении имеются агенты Охранки (следуют имена) которые подобно ему вступают в отношения с бошами (другие имена).
В 1916 году члены Государственной думы во главе с Протопоповым и Милюковым прибывают в Париж; последний по возвращении в Петроград разоблачает действия Лебедева и Ратаева, обоих как агентов Игнатьева.
Лебедев жалуется... (полковник Губер получил содержание этой жалобы). Наступает революция. Игнатьев в Стокгольме устанавливает связи с максималистами; его агент в Швейцарии передает ему сведения на них. Игнатьев оставляет их у себя и запрещает своему агенту заниматься германскими агентами.
В августе, получив приказ организовать контрразведывательную службу в Швейцарии, Игнатьев направляет туда агента, которого сам считает неспособным. Этот агент, напротив, проявляет себя весьма активно, устанавливает там присутствие Ленина и предлагает способ схватить его. Игнатьев сохраняет эти сведения у себя и запрещает арест.
Ленин, однако, был германским агентом, который работал на Центральные державы и русскую монархию. Есть и другие признаки. (Например, кадеты-республиканцы подвергаются преследованиям, черносотенцы-монархисты и немцы берутся под защиту.)
Охранка находится в распоряжении [Игнатьева], а Романовы не предстали перед судом трибунала.
Все эти люди предпочитают прибыть с помощью заграницы в расчлененную Россию, в которой их привилегии останутся неприкосновенными. Перед Игнатьевым открываются все двери; многочисленные сведения, которые он получает, идут в Германию. Связь осуществляется Великой Герцогиней Мекленбург-Шверинской, инфантой Евлалией, дипломатическими вализами Испании и Швеции. Игнатьев ведет двойную игру; поскольку Охранка, оставшаяся в его распоряжении, может его скомпрометировать, он официально с ней расстается, неофициально оставаясь с ней связанным.
Лебедев осуществляет связь со Швейцарией.
Ратаев объявлен мертвым.
Во время многочисленных поездок в Швейцарию Игнатьев прячется от наших агентов. В августе он решается сообщить информацию о секретных переговорах Украина с Веной только после того, как ему становится ясна опасность недонесения правительству об этих происках.
Получив предложение устроить побег военнопленных через Голландию, он никому ничего не говорит об этом.
Летом 1917 года он направляет Лещинского в Испанию, последний встречаются там с фон Кроном (германская контрразведка) у некоего норвежского подданного Давриташивили. Затем Лещинский направляется в Россию через Стокгольм, где встречается с фон Люциусом. Из России он пишет письмо Игнатьеву, шифр которого неизвестен. Игнатьев и Великая Герцогиня Мекленбург-Шверинская устанавливают связи с Балтийским комитетом (русские предатели), цель которого — передача прибалтийских провинций Германии.
Цель этого Балтийского комитета заключается в том, чтобы доказать, что [остзейцы] являются немцами. Отношения Игнатьева с Великой Герцогиней Мекленбург-Шверинской, которая работает на Германию, являются плодотворными, потому что они вхожи повсюду.
Нюансом отношений между Великой Герцогиней Мекленбург-Шверинской и инфантой Евлалией является то, что последняя — противница прогерманских и монархических интриг.
Список подозреваемых
Имена двух русских солдат, работавших на Игнатьева, которые могут быть допрошены.
Генералы Занкевич и Игнатьев именуются военными агентами России.
Неопытный молодой человек 24 лет. Этот преступник перед лицом 24 офицеров подтвердил, что Германия его содержит; Игнатьев и его подруга поддерживают отношения с Эстер Кошевой, являющейся германским агентом.
Для привлечения офицеров она организовала действующую религиозную секту. Это большой источник сведений для Германии в Париже. Она поддерживает связь между Игнатьевым и приятелем Ленина в Пано. Ненавидя поляков, Игнатьев стремится всеми средствами помешать вербовке в Польскую армию во Франции.
Он поддерживает связи с австрийским консулом в Женеве Монтлоном, роль которого заключается в том, чтобы заключить мир за спиной Гогенцоллернов.
Следующие лица поддерживали связи или были германскими агентами в Швейцарии:
... русский агент, стал доверенным лицом Константина Игнатьева{*26}, отказался этим воспользоваться или дать воспользоваться этим другим союзникам.
Игнатьев упразднил его разведслужбу по переброске войск Австро-Венгрии; он предложил эту службу не итальянцам, а американцам. Подозрительные демарши в Италии за три недели до германского наступления. Он продал немцам досье 1-й Межсоюзнической конференции (итальянская разведслужба) в начале 1917 года, когда один германский агент в Берне предложил свои услуги. Он отказался от них под несерьезным предлогом. Ему были предложены адреса русских агентов в Германии, которым угрожала опасность, впоследствии четверо из них были повешены.
В августе 1917 года он ищет [наемного] убийцу, чтобы от кого-то избавиться. Игнатьеву известно присутствие германских офицеров в Генштабе в Петрограде, тем не менее он посылает туда свои депеши.
Военные атташе в других странах уволены Лениным, один Игнатьев сохраняет свой пост. Алексей Игнатьев не лучше Игнатьева Павла.
№46
Докладная записка 2-го бюро Генерального штаба французских армий о порядке и условиях ликвидации русских разведслужб во Франции
2 Бюро 1
1 февраля 1918 г.
Предложения по поводу срочной ликвидации русских разведслужб во Франции
Две службы
А — служба полковника Игнатьева 2-го
Б — служба капитана Скрябина в Швейцарии под руководством генерала Игнатьева, военного атташе.
Вся ликвидация этих служб основывается на передаче в их распоряжение денежных средств:
для первой — около 500 тыс. франков, из которых 300 тыс. предназначены на урегулирование дела, осуществлявшегося через посредство русских военных властей в Италии;
для второй — приблизительно 90 тыс. франков (75 тыс. швейц).
Всего 590 тыс. франков.
Полковник Игнатьев заявляет, что 27 января с. г. он получил телеграмму из Петрограда о передаче ему 300 тыс. рублей для «продолжения своей разведслужбы», которую он тем не менее ликвидирует, подчиняясь приказам французского верховного командования. Он предлагает, чтобы правительство Республики договорилось с Петроградом о передаче этих 300 тыс. рублей лицу, посреднику в России, который их сохранит для наших служб в этой стране. В обмен на это мы передадим русским службам во Франции 590 тыс. франков, которые им необходимы для урегулирования их счетов.
1) Служба централизации сведений — Париж. Полковник Игнатьев считает необходимым возвращение во Францию подполковника Сурина и прапорщика Арбатского, являющихся сейчас руководителями в Швейцарии одной разведывательной организации, подробностей о которой полковник не знает; они не могут вернуться, несмотря на демарши в Национальной безопасности.
Вероятно, следует разрешить этим двум офицерам вернуться в Париж, обратившись в Национальную безопасность.
Так как полковник Игнатьев находится в прямой связи с некоторыми агентами в Швейцарии, он считает, что сам должен их ликвидировать или поручить это своему заместителю капитану Лещинскому{*26}. Такое разрешение можно дать.
2) Дивонн — удовлетворить желание о направлении туда капитана Жадвоина.
3) Организация Мишеля — предоставить ему те же льготы.
4) Голландия — полковник Игнатьев имеет там представителя, он предлагает направить к нему лицо, которое сможет передать инструкции и фонды. Мы найдем это лицо.
5) Контрразведка — полковник Игнатьев предлагает сообщить фамилии своих агентов Национальной безопасности.
6) Документы — будут сосредоточены по адресу: 21, ул. Любек — работа будет закончена к 1 марта. Эти документы будут переданы на хранение во французские национальные архивы.
Генерал Игнатьев, впервые упоминая службу Скрябина в своем письме № 7 от 29 января с. г., делает о ней только такие замечания:
Это военная информслужба, напрямую подчиняющаяся Петроградуг который не отправил нужных средств на погашение просроченных счетов — т. е. 70 тыс. швейцарских франков (приблизительно 90 тыс. французских франков). Генерал считает своим долгом вмешаться за отсутствием русских властей в Петрограде для урегулирования этого долга.
Общая ликвидация может быть завершена в течение двух недель, начиная с передачи фондов.
— Заключение —
Предложение по обмену фондами должно быть предусмотрено — если это невозможно, то нужно пожертвовать 590 тыс. франков, иначе нас будут продолжать разорять русские агенты и будут продолжаться осложнения, которые они вызовут.
Кроме того, полковник Игнатьев считает своим долгом дать нам фамилии только тех из своих агентов, которые захотят работать с нами. Хотя он заявил о своем твердом намерении всех их склонить для работы с Францией, не стоит ему доверять по этому поводу: полковник Игнатьев уже предложил своих лучших агентов англичанам и американцам, нам — только одного.
№47
Донесение французского военного атташе в Гааге 2-му бюро генерального штаба французской армии о сношениях российского военного атташе генерала графа А. А. Игнатьева в Париже с Голландией и по другим вопросам
Голландия
Сношения Российского военного атташе в Париже с Голландией
5 февраля 1918 г. №1111
Ответ на ноту № 14387 S. P. 2/11 из Генштаба, 2-е бюро, 1-я секция
В момент, когда большевики овладели властью, к Российскому представительству в Гааге официально были приданы:
Военный атташе, полковник Генерального штаба Левис де Майер;
Заместитель военного атташе, капитан 1 ранга Алексей Спешнев;
Адъютант Военного атташе лейтенант гвардии Георгий де Морголи.
6 декабря 1917 г. полковник Майер вручил мне копию (см. приложение 1) заявления, которым русские офицеры в Голландии выразили протест «против незаконных актов максималистов, подкупленных Германией, исполняющих власть, предающих Союзников, исторические чаяния России и пытающихся привести ее к гибели», и обязались «сделать все возможное, чтобы продолжить свою работу на общее дело в согласии с Союзниками»{*27}.
Максималистское правительство лишило звания и должности полковника Майера{*28}
Что до капитана 1 ранга Спешнева, передовые взгляды которого были настолько широко известны, что члены Русской военной миссии впоследствии держались от него в стороне, то он был оставлен на своем посту большевиками, получив от них необходимые средства. Представляется верным, что он поддерживает связи с максималистским правительством.
Прапорщик де Морголи является убежденным царистом, обожателем и приспешником покойного Распутина. Поэтому невероятно, чтобы он переписывался с большевистскими руководителями.
Уже давно я прекратил всякий обмен документами и сведениями, который имел с полковником де Мейером и прапорщиком Спешневым, которые руководили раздельными службами разведки и контрразведки.
И один, и другой прекрасно поняли причины, которые продиктовали им подобное поведение, и сами продолжали направлять мне разведсведения, все еще поступавшие к ним. Обычно я передавал их службам Фолкестона, который ими больше интересовался.
Эти односторонние отношения дали мне доказательства, что полковник де Майер поддерживает отношения — возможно по телеграфу — с Российским военным атташе в Париже генералом Игнатьевым. 14 января 1918 г. он направил мне просьбу ускорить выдачу виз капитану гвардии графу Адлербергу, возвращающемуся в Париж, откуда он прибыл в Голландию несколько недель тому назад.
Французский посланник в Гааге получил из Парижа инструкции, которые предписывают не выдавать это разрешение, и я сообщил полковнику де Майеру, что не имею возможности удовлетворить просьбу его протеже.
Письмом от 31 января, направляемым в приложении, он сообщил мне, что Российский военный атташе в Париже дал ему знать, что «отказ в выдаче паспорта для вышеупомянутого офицера вызван только общими правилами». Возможно, что невоенное лицо из Русского представительства в Гааге послужит посредником для генерала Игнатьева. В этой связи упомяну, что Торговый атташе этого Представительства Алексей де Сеум в прошлом был бухгалтером императрицы-матери и был публично обвинен — и не без видимой причины — в том, что питает прогерманские настроения, несравнимые с его приверженностью к царизму.
Мною даны указания о получении дополнительных сведений о сношениях, возможно поддерживаемых Российским военным атташе в Париже с заграницей через Голландию.
№48
Письмо военного министра Ж. Клемансо министру торговли промышленности, почт, телеграфа и торгового флота о необходимости отдачи распоряжений службе эксплуатации телеграфа о контроле за телеграммами русских военных властей во Франции
Штаб армии
2-е бюро, 1-я секция
Служба контроля почты,
телеграфа и телефона
[7 февраля 1918г.]
Председатель Совета,
военный министр —
г-ну Министру торговли,
промышленности, почт,
телеграфа и торгового флота
(Служба эксплуатации телеграфа)
Имею честь просить Вас отдать необходимые распоряжения с тем, чтобы:
1. Все русские телеграммы за границу, даже заверенные печатью Российского посольства, передавались для телеграфного контроля, равно как и русские телеграммы внутри страны, включая те из них, о которых идет речь в моем письме 8139 SR. 10/11 от 31 января 1917 г.
2. Все шифрованные телеграммы русских военных властей во Франции и адресованные им передавались во 2-е бюро Генштаба, независимо от страны отправления или получения.
№49
Письмо военного министра Ж. Клемансо министру торговли, промышленности, почт, телеграфа и торгового флота о необходимости отмены разрешения различным русским службам во Франции вести телефонные переговоры на русском языке
Служба эксплуатации телефона и телеграфа, 2/11
Февраль 1918г.
Председатель Совета, военный министр —
г-ну Министру торговли, промышленности,
почт, телеграфа и торгового флота
(Служба эксплуатации телефона)
Имею честь довести до Вашего сведения, что разрешение, ранее выданное различным русским службам вести телефонные переговоры на русском языке, будь то по парижской телефонной сети или внутри страны, а также по армейским телефонным линиям, отменено.
Я проинформировал об этом генералов Игнатьева и Лохвицкого, попросив их предупредить подчиненные им заинтересованные службы, что впредь им разрешается вести телефонные разговоры только на французским языке.
№50
Письмо военного министра Ж. Клемансо командующему русскими войсками во Франции генералу Н. А. Лохвицкому об установлении контроля за телеграммами, отправляемыми русскими военными властями и запрещении ведения телефонных разговоров на русском языке на всей французской территории
Февраль 1918г.
Председатель Совета министров и военный министр — г-ну Командующему
Русской базой генералу Лохвицкому
Русские военные власти во Франции до сих пор могли бесконтрольно отправлять шифротелеграммы по различным направлениям и вести телефонные переговоры на русском языке.
По согласованию с Министром иностранных дел и по соображениям общественного порядка, вызванными нынешними обстоятельствами, которые Вы легко поймете, я вынужден принять решение, чтобы телеграммы на русском или французском языках, отправляемые русскими военными властями, подвергались контролю.
С другой стороны, телефонные разговоры на русском языке впредь не допускаются на французской территории.
Эти меры носят только временный характер и будут отменены сразу, как исчезнут вызвавшие их причины.
Доводя до Вас это решение, имею честь просить Вас сообщить о нем властям, находящимся под Вашим командованием. Об этом решении я извещу непосредственно генерала Игнатьева.
№51
Письмо военного министра Ж. Клемансо министру иностранных дел С. Пишону о необходимости принятия мер по прекращению переписки русского военного атташе в Париже генерала графа А. А. Игнатьева с российскими посольствами за границей и с Россией
2-е бюро 1-я секция
Председатель Совета министров
и военный министр — г-ну Министру
иностранных дел (Департамент
политических и торговых дел)
7 февраля 1918 г. Секретно
Письмом 22-С-2/11 от 28 января я привлек Ваше внимание к неприятностям, вытекающим из того, что генерал Игнатьев уполномочен переписываться шифром по телеграфу со своим правительством и вы соизволили урегулировать этот вопрос по согласованию с русским послом.
Со ссылкой на этот день я письменно уведомил об этом решении Военного атташе и генерала Лохвицкого (копия прилагается). Однако мне доложили, что генерал Игнатьев переписывался с российскими посольствами за границей не только дипвализой, но и мешками, прилагаемыми к вализам.
Вы легко поймете, что меры, принятые в отношении телеграфной переписки, окажутся иллюзорными, если не будут предприняты другие меры предосторожности по контролю за дипвализами и почтовыми мешками: генерал Игнатьев может таким образом сноситься с Россией и другими державами обходным путем.
Имею честь просить Вас изучить меры, которые можно было бы предпринять с целью предотвращения опасности такого порядка, и, в частности, не следует ли упразднить этот вид переписки, или по крайней мере проверять содержимое вализ и мешков, которые прилагаются к ним.
№52
Докладная записка 1-го отдела 2-го бюро французского генерального штаба о необходимости овладеть русскими разведывательными документами
Военное министерство
Штаб армии Париж
2-е бюро
1-я секция
Французская Республика 7 февраля 1918 г.
Нота об опечатании русских документов
Решением от 18 января 1918 года Российская миссия при Межсоюзническом бюро была упразднена, а полковнику Игнатьеву было предложено провести ликвидацию его разведывательной службы.
Полковник Игнатьев располагает на Любекской ул., 21, авеню Йены, 66 и, возможно, у некоей Эстер Заковия на ул. или бульваре Гренель, 62 досье, которые составляют полные архивы его службы. Не вызывает сомнения следующее:
1. что в этих досье находятся документы, представляющие наивысший интерес для национальной обороны и союзнического дела;
2. что полковник Игнатьев подозревается в поддержании отношений с немцами и австрийцами, а также с большевистским правительством;
3. что он приложит все усилия для того, чтобы спрятать важные или компрометирующие документы.
С другой стороны, генерал Занкевич, Военный представитель Временного правительства России при Французской армии, сложил с себя полномочия письмом от 30 января с. г.
В нем он заявил, что желает передать свои функции и досье, которые находятся в его распоряжении, генералу Игнатьеву.
Генерал Занкевич также подозревается в связях с большевиками, и среди его досье имеется одно, содержащее расследование относительно самого генерала Игнатьева, проведенное по просьбе Временного правительства Керенского.
По соображениям, которые представляются срочными, необходимо овладеть досье полковника Игнатьева и генерала Занкевича.
Эта операция может быть оправдана тем, что функции генерала графа Игнатьева и генерала Занкевича закончены, а в отсутствие любого законного Российского правительства документы, полученные этими офицерами, являются разведывательными средствами, которые были им предоставлены Союзниками, и поэтому им не принадлежат.
Они принадлежат Союзникам.
Следовательно, имею честь предложить, чтобы эти досье, о которых идет речь, были изучены и описаны Комиссией, состоящей из французских и российских офицеров, а затем опечатаны и положены на хранение в надежное место до тех пор, пока ситуация не изменится.
Это решение, могущее иметь последствия для нашей Миссии в России, должно быть принято совместно с МИД и, если возможно, с самими заинтересованными сторонами.
№53
Донесение майора Мальдана и лейтенанта Арго о передаче генералом М. И. Занкевичем досье Русской военной миссии
9 февраля 1918г.
Донесение
9 февраля 1918 г., в 10 часов утра, майор Мальдан и лейтенант Арго из Генерального штаба посетили генерала Занкевича по адресу: ул. Пьера Шарона, д. 59, чтобы забрать у него досье.
Они были приняты генералом Занкевичем и полковником Бобриковым.
На эти досье, запечатанные в 6 конвертов, были составлены описи; конверты были опечатаны сургучом и пронумерованы.
Прилагаемая опись, подписанная обеими сторонами, приводит содержимое каждого конверта.
Конверты, пронумерованные цифрами 7 и 8, предназначаются для передачи в будущем русскому Генштабу.
Когда передача досье была завершена, генерал Зан-кевич вручил майору Мальдану прилагаемое письмо.
В тот же день, в 11. 30, досье были переданы в Историческую секцию.
Об этом была сделана расписка на инвентарной описи.
Мальдан Арго
№54
Письмо военного министра Ж. Клемансо русскому военному атташе генералу графу А. А. Игнатьеву о том, что, несмотря на отставку генерала М. И. Занкевича с поста главы Русской военной миссии при французском генштабе, функции военного атташе сохраняются
Штаб армии JST93779-1-SL/11
Париж, 12 февраля 1918 Г-
Председатель Совета министров
и военный министр — г-ну Российскому
военному атташе генералу Игнатьеву,
Париж
Письмом 201 от 30 января с. г. генерал Занкевич сообщил мне, что подает в отставку со своего поста и передает Вам руководство его личной канцелярией и Российской военной миссией при Генштабе ВС, а также управление тыловой службой, последней из-за ее ликвидации.
По согласованию с Министром иностранных дел имею честь сообщить Вам, что из этой отставки не вытекает изменений в Ваших функциях военного атташе; кроме того, Вы будете вести переговоры с ответственными представителями МИД, военного министерства и Генштаба ВС в намеченных пределах, установленных 24 декабря прошлого года, по всем вопросам общего порядка, касающимся русских контингентов, прибывших сражаться как на французском, так и на Салоникском фронтах.
Вы можете сохранить архивы генерала Занкевича, которые не были переданы Исторической секции Военного министерства.
Буду Вам обязан, если сообщите мне дату, на которую намечается завершение ликвидации Управления службы тыла, а также о назначении, которое получил его персонал в соответствии с моим письмом 1. 817-SL/11.
За Председателя Совета, военного министра и по его приказу —
генерал-майор Альби
№55
Письмо военного представителя Временного правительства России при французской армии военному министру Ж. Клемансо о передаче материалов Русской миссии в архив французского генерального штаба и с просьбой возвратить их после войны русским военным властям
Военный представитель
Временного правительства
России при французской
армии
№ 2147
Париж, 12 февраля 1918 г.
Генерал Занкевич —
г-ну Председателю Совета
министров и военному
министру,
Париж
Согласно договоренности, достигнутой между мной и майором Мальданом и в соответствии с Вашим письмом № 46-С. 2/11 от 7 февраля с. г., имею честь передать Вам 11 пронумерованных пакетов, а также инвентарную опись их содержимого.
Эти пакеты, э также конверты с 1-го по 6-й номер, ранее переданные Вам, я прошу передать после войны русским военным властям.
Занкевич
№56
Донесение майора Малъдана и лейтенанта Арго о получении от полковника графа П. А. Игнатьева досье с документами экономического характера и о документах военного характера и контрразведки, оставшихся в русском бюро
Военное министерство
Генеральный штаб
2-е бюро, 1-я секция
Французская Республика Париж, 12 февраля 1918 г.
Донесение
12 февраля 1918 г. майор Мальдан и лейтенант Арго из Генерального штаба отправились на Любекскую ул., 21. Они получили от полковника Игнатьева 2-го 16 досье, содержащие документы экономического характера, которые были описаны и опечатаны в их присутствии. Об этом была составлена расписка, а досье сданы в Историческую секцию.
Еще остаются документы военного характера и документы, касающиеся контрразведки. Полковник Игнатьев 2-й высказал желание передать их только при условии, что они будут возвращены либо самому полковнику Игнатьеву, либо конкретным его сотрудникам, имена которых он укажет, поэтому майор Мальдан и лейтенант Арго сочли невозможным забрать их для передачи.
Полковник Игнатьев собирается переговорить об этом с Руководителем 2-го бюро.
Мальдан А. Арго
№57
Телеграмма главы французской военной миссии в Петрограде генерала Нисселя о задержке выплаты денег главе Русской миссии во Франции полковнику графу П. А. Игнатьеву
Глава военной миссии Военному министру
Петроград, 13 февраля 1918 г.
№ 3443
№ 9016 — В ответ на телеграмму 53.
Не платить денег полковнику Игнатьеву без дополнительного уведомления от меня, поскольку, как известно практически определенно, русский Генеральный штаб не сможет мне дать ни рубля.
Ниссель
№58
Письмо военного министра Ж. Клемансо русскому военному атташе в Париже генералу графу А. А. Игнатьеву о запрещении возвращаться во Францию капитану Амбратанцеву и прапорщику Кырпотину
Штаб армии
Предмет:
капитан Амбратанцев
и прапорщик Кырпотин
№3896-l-SL/ll
Париж, 13 февраля 1918г.
Председатель Совета министров
и военный министр — г-ну Российскому
военному атташе генералу Игнатьеву,
ул. Х. Колумба, 4, Париж
Письмом № 12/SL/275 от 5 февраля с. г., направленным в Штаб армии (Передовая группа), Вы известили меня о ситуации с двумя русскими офицерами, находящимися в пути во Францию, капитане Амбратанцеве, в настоящее время в Гонконге, и лейтенанте Кырпотине — в Бергене.
Я сообщил Вам письмом № 392 от 7 февраля с такой же пометкой, что не считаю возможным возвращение во Францию капитана Амбратанцева.
Что касается прапорщика Кырпотина, я решил, что следует принять аналогичное решение, поскольку должность, предусмотренная для этого офицера в бывшей организации Русских войск во Франции, только что была упразднена.
За Председателя Совета министров и военного министра и по его приказу —
Заместитель Начальника штаба армии
Видалон
копия: МИД, Департамент политических и торговых дел
Департамент Европа
Департамент Азия и Океания
Штаб армии (Передовая группа) 2-е бюро
№59
Письмо российского военного атташе в Париже генерала графа А. А. Игнатьева военному министру Ж. Клемансо о передаче архивов Русской миссии Межсоюзнического бюро на хранение в историческую секцию генерального штаба французской армии
Российский Военный атташе Париж, 14 февраля 1918г. № 18 Служба контрразведки
Г-ну Председателю Совета министров
и военному министру (Штаб армии — 2-е бюро 1)
Господин министр,
Письмом № 51-С 2/11 от февраля с. г. Вы изволили сообщить мне о решении, принятом Французским правительством, согласно которому архивы Русской миссии Межсоюзнического бюро, которым руководит полковник Игнатьев 2-й, будут переданы на хранение в историческую секцию Штаба армии.
Исполнение Вашей просьбы, которую я передал полковнику Игнатьеву, началось 12 февраля в присутствии представителя 2-го бюро французского Генштаба, майора Мальдана и моих представителей, полковника Патц-Помарнацкого и подполковника Галашкина. Часть этих досье уже передана в архивы вышеуказанной секции. [262]
В результате первой проверки, осуществленной в присутствии вышеуказанных лиц, установлена часть архивов, содержащая документы, по поводу которых полковник Игнатьев 2-й просил, чтобы были приняты во внимание следующие замечания: полковник считает необходимым, чтобы эти документы не были переданы русским властям, которые могут быть призваны наследовать посты, занимаемые в настоящий момент персоналом Русской миссии во Франции, персоналом, который работал по вопросам контрразведки исключительно под руководством бывшего Временного правительства России. Следовательно, высшим интересам отвечает, чтобы эти архивы попали только в руки людей надежных и верных делу Союзников.
Полковник Игнатьев 2-й просит меня в связи с Вашей просьбой, чтобы эти архивы были переданы Вам с замечанием, что, в случае моего отсутствия, они могут быть возвращены, после окончания боевых действий между Францией и Центральными империями, только лицам, имена которых перечислены в порядке предпочтения:
1. Полковник граф Павел Игнатьев, руководитель Русской миссии в Межсоюзническом бюро.
2. Капитан Владимир Лещинский, он же князь Троекуров, заместитель Руководителя Русской миссии в Межсоюзническом бюро.
3. Капитан Павел Оноприенко, атташе Русской миссии в Межсоюзническом бюро.
4. Капитан Николай Жадвоин, атташе Русской миссии в Межсоюзническом бюро.
5. Прапорщик князь Борис Мещерский, атташе Русской миссии в Межсоюзническом бюро.
Имею честь поддержать перед Вами эту просьбу полковника Игнатьева 2-го, считая, что она полностью оправдана и соответствует интересам совместной обороны и делу союзников.
Соблаговолите, господин Министр, принять выражение моего высокого уважения.
№60
Телеграмма французского военного атташе в Петрограде военному министру Франции о подтверждении в должности Советом Народных комиссаров главы русской разведки и контрразведки во Франции полковника графа П. А. Игнатьева{*29}
Глава военной миссии — Петроград, 14 февраля 1918г. Военному министру №203
9047 — Телеграммой № 9016 я просил Вас контролировать вопрос о выплате денег полковнику графу Игнатьеву на нужды русской разведки во Франции.
Русский Генеральный штаб в Петрограде не выплатит мне ничего без ордера Народных комиссаров. Похоже, что если такой ордер был бы выписан, то это было бы исключительно по политическим соображениям или с целью большевистской пропаганды.
Впрочем, и это известно г-ну Нулансу, полковник граф Игнатьев дал большевикам определенное послабление: он, в частности, облегчил процедуру отправки пропагандистов в русские бригады во Франции. Безусловно, именно благодаря этому он был подтвержден в прежней своей должности нынешним правительством.
Таким образом, при отсутствии с Вашей стороны иного уведомления или согласия со стороны посла, я воздержусь от поднятия этого вопроса перед русским Генеральным штабом.
Ниссель
№61
Протокол о передаче Французской республике досье и документов Русской миссии Межсоюзнического бюро и бюро русской спецслужбы
Французская Республика Париж, 14 февраля 1918 г.
Протокол
Двенадцатого и четырнадцатого февраля тысяча девятьсот восемнадцатого года в бюро русской спецслужбы по Любекской ул., 21 в Париже была совершена передача Французской Республике досье и документов Русской миссии Межсоюзнического бюро, а также документы самой вышеуказанной службы. (В соответствии с приказом, полученным от г-на Председателя Совета министров и военного министра письмом Генштаба, 2-е бюро № 51 — G2/11 от 10 февраля 1918 г.)
Эта передача была осуществлена офицерами Французской армии майором Мальданом и лейтенантом Арго, специально выделенными на этот случай г-ном Председателем Совета министров и военного министра, которые написали об этом расписку, и в присутствии офицеров Русской армии полковника Патц-Помарнацкого и подполковника Галашкина, выделенных Российским военным атташе во Франции.
Составлено в двух экземплярах четырнадцатого февраля тысяча девятьсот восемнадцатого года.
Приложение: опись досье, подписанная обеими сторонами{*30}.
Париж, 28 февраля 1918г. Мальдан
А. Арго
полковник граф Игнатьев 2-й полковник Патц-Помарнацкий подполковник Гадашкин
№62
Запрос полковника Лаверня об аресте 2-м бюро пакета № 282, сданного полковником П. А. Игнатьевым в Межсоюзническое бюро для отправки в Берлин
Военное министерство Генеральный штаб
Французская Республика Париж, 14 февраля 1918 г.
Донесение
Согласно полученному приказу, я арестовал в январе и положил в сейф 2-го бюро пакет за № 282, который полковник Игнатьев 2-й сдал в Межсоюзническую секцию для отправки Российскому военному атташе в Берлине.
Полковник Игнатьев своей нотой от 28 января 1918 года сообщил мне, что это отправление не поступило по назначению, и потребовал проведения расследования. Дважды он настойчиво напоминал об этой задержке передачи пакета, заметив мне, что в этом пакете находится сумма в размере трех тысяч франков.
Имею честь запросить, следует ли мне доставлять этот пакет и как с ним поступить?
Лавернь
№63
Письмо русского военного агента во Франции генерала графа А. А. Игнатьева начальнику Генерального штаба французской армии генералу Альби с просьбой разрешить посылать в Петроград и другим адресатам телеграммы на французском языке через шифровальную службу военного министерства Франции
Российский военный атташе № 3472
Париж, 14 февраля 1918 г.
Российский военный атташе —
г-ну дивизионному генералу Альби,
Начальнику Генштаба, Военному министру
Господин генерал!
Вследствие нашей беседы, которую я имел честь провести с Вами 12 февраля с. г., сообщаю, что я отдал официальный приказ моим службам не отправлять более никаких шифрованных телеграмм ни одному из адресатов.
Поэтому я был бы весьма признателен, если Вы дадите необходимые инструкции шифровальной службе военного министерства Франции, чтобы она принимала и передавала в зашифрованном виде и клером телеграммы, составленные на французском языке, которые я буду сдавать в эту службу через мой шифроотдел, расположенный по адресу: ул. Х. Колумба, 4.
Я буду также весьма обязан, если Вы сообщите в Российский Генштаб в Петрограде и Российским военным атташе в различных союзных и нейтральных странах, что впредь они будут получать мои телеграммы через французских военных атташе.
С тем, чтобы я мог отдать необходимые распоряжения, прошу сообщить мне дату, начиная с которой я могу отправлять телеграммы во Французскую шиф-рослужбу.
Примите, господин генерал, выражения моего глубокого уважения.
Игнатьев
№64
Записка помощника начальника французского генерального штаба генерала Видалона в кабинет министров с информацией о порядке переписки русского военного агента в Париже генерал графа А. А. Игнатьева с русскими военными атташе в союзных и нейтральных странах и с ГУГШ в Петрограде
2-е бюро, 1-я секция 68-С-2/11
16 февраля 1918 г.
Нота Кабинету министров
Письмом 22-С-/11 от 28 января 1918 г. Председатель Совета, военный министр обратил внимание Министерства иностранных дел на сложности, которые создает переписка шифрованными телеграммами между Российским военным атташе и Петроградским или другими посольствами, в связи с нынешней обстановкой.
Министерство иностранных дел считает, что этот вид переписки должен прекратиться, и поставило об этом в известность Российского посла в Париже.
Письменно извещены:
1 Министр торговли, промышленности, почт и телеграфа и торгового флота;
2. Российский военный атташе генерал Игнатьев;
3. Командующий русской военной базой в Лавале генерал Лохвицкий.
Однако для того, чтобы позволить генералу Игнатьеву сноситься с Российскими военными атташе в союзных и нейтральных странах или с Российским Генштабом в Петрограде, было условлено по просьбе самого генерала Игнатьева, что он может приносить во 2-е бюро телеграммы, составленные клером.
Эти телеграммы будут зашифровываться в шифровальной секции кабинета министров и передаваться по ее каналам военным миссиям или военным атташе для вручения после дешифровки адресатам.
Штаб армии имеет честь просить кабинет министров проинформировать об этом шифровальную секцию.
Наши главы военных миссий и атташе извещены.
Видалон
№65
Акт о передаче в историческую секцию генерального штаба французской армии досье Русской военной миссии во Франции
Нижеподписавшиеся подполковник Галашкин, представитель Русской военной миссии при Генеральном штабе, и майор Маршаль, представитель Французского Генерального штаба, сего 4(17) февраля 1918 года, произвели опись и опечатание досье Русской военной миссии при Генеральном штабе.
Эти досье, опечатанные печатью Русской миссии, предназначаются для передачи на хранение Исторической секции Генерального штаба армии до конца войны, когда указанные досье, сданные в этом виде на хранение, могут быть выданы русским военным властям.
К сему прилагается ведомость с перечислением досье, подписанная обеими сторонами.
Совершено 4(17) февраля 1918 г. в Генштабе
Подписали:
подполковник Галашкин майор Маршаль
ЦХИДК Ф. 7. Оп. 1. Д. 1041. Л. 177. Подлинник.
№66
Письмо военного министра Ж. Клемансо министру иностранных дел Жине о передаче архивных документов русской контрразведки в Историческую секцию французского генерального штаба
2-е бюро №74 — С 2/11 С
17 февраля 1918 г.
Председатель Совета министров и военный министр — г-ну Министру иностранных дел (Департамент политических и торговых дел)
Я решил, чтобы архивы Русской миссии в Межсоюзническом бюро, которой руководит полковник Игнатьев, были по причине нынешних обстоятельств и вследствие упразднения Миссии опечатаны и сданы в Историческую секцию Генштаба армии.
Эти досье в дальнейшем будут переданы Русскому правительству.
Часть архивов была уже передана Генштабу армии, однако что касается документов контрразведки, то генерал Игнатьев заявил, что может передать их только при условии, если они будут возвращены только после окончания войны некоторым лицам, имена которых он перечисляет.
Имею честь просить Вас сообщить мне, возможно ли, по вашему мнению, дать подобные заверения генералу Игнатьеву.
Альби
№67
Письмо начальника генерального штаба французской армии генерал-майора Альби генералу графу А. А. Игнатьеву о разрешении посылать телеграммы своим адресатам после предварительной расшифровки во 2-м бюро
2-е бюро, 1-я секция 78-С-2/11
Париж, 17 февраля 1918 г.
Дорогой господин генерал!
12 февраля Вы изволили письменно запросить у меня возможность сноситься через шифровальную секцию Кабинета министров с Петроградским Генштабом и российскими военными атташе в различных союзных и нейтральных странах.
Имею честь сообщить Вам, что наши военные атташе и главы дипломатических миссий впредь будут передавать Ваши телеграммы адресатам после расшифровки телеграмм, которые шифровальная секция будет направлять им от Вас.
Примите, дорогой г-н генерал, уверения в моей преданности.
Альби
г-ну Военному атташе России генералу Игнатьеву
№68
Сведения английской разведки о братьях Игнатьевых и русском дипломате в Париже Севастопуло
Копия рапорта S № СЕ 3454 Дата: 26/2/18
Получено:
от британских властей N. M. A. 47207
Женева, 20 февраля 1918 г.
Игнатьевы,
граф Алексей и граф Павел и Севастопуло
Эти лица состоят в организации русского монархического движения, поддерживаемого Германией через посредство герцога Шверин-Мекленбургского и его мать, Великую Герцогиню Анастасию Михайловну, находящуюся в настоящее время в Испании.
Они поддерживают связи с Германией через посредство некоей организации, почтовые ящики которой находятся:
I. Табачный магазин Жюля Рено на французской границе у Сент-Мориса (на озере).
П. Табачный магазин Гамбье в Монтре, Гран рю, 36.
III. Текнишер бюро Сабанского в Берне, ул. Оптингер-штрассе, 53. Здесь нужно лично переговорить с г-ном Сабанским (с 10 до 12 или с 2 до 5 часов) и спросить, что у него есть для фирмы Бувара.
272
IV. Фрау София Пьер Зоварц в Базеле. Готтхельтштрассе, 90. Здесь нужно представиться от имени г-на Рене и назвать ее «дорогая невестка».
V. Фрау Кундинг в Люцерне, ул. Брандгассе, 7. Представиться от имени г-на Рене и назвать ее «дорогая тетя».
№69
Письмо министра иностранных дел Жине военному министру Ж. Клемансо о передаче в историческую секцию французского генерального штаба архивов Русской миссии в Межсоюзническом бюро и о возвращении их после войны доверенным лицам генерала графа А. А. Игнатьева
Министерство
иностранных дел
Департамент политических
и торговых дел Европейский отдел
№736
Архивы Русской миссии в Межсоюзническом бюро
Французская Республика Париж, 22 февраля 1918 г.
Министр иностранных дел —
г-ну Председателю Совета
министров и военному
министру. Генштаб, 2-е бюро
Письмом от 17 числа текущего месяца Вы известили меня о своем решении опечатать и передать в Историческую секцию Генштаба армии архивы бывшей Русской миссии в Межсоюзном бюро и что, однако, генерал Игнатьев считает возможным передать документы, относящиеся к контрразведке только при условии, что эти документы будут возвращены только после окончания войны и только тем лицам, которых он указал. Вы соизволили спросить меня, можно ли, по моему мнению, принять эти условия.
Имею честь сообщить Вам, что у меня нет замечаний относительно того, что вы дадите генералу Игнатьеву заверения, которые он просит на этот счет.
Жине
№70
Письмо военного министра Ж. Клемансо русскому военному агенту генералу графу А. А. Игнатьеву о согласии возвратить после окончания войны документы русской контрразведки, передаваемые на хранение в историческую секцию французского генерального штаба
2-е бюро, 1-я секция 98-С-2/11
Г-н Председатель Совета министров
и военный министр —
г-ну Российскому военному атташе
генералу Игнатьеву
23 февраля 1918г.
В ответ на Ваше письмо 18/SM от 14 02 1918 г. имею честь проинформировать Вас, что у меня нет замечаний в отношении выраженного в нем пожелания.
Следовательно, досье специального характера, пока еще находящиеся у полковника Игнатьева 2-го, будут получены майором Мальданом и лейтенантом Арго в четверг, 28 февраля, в 10 утра по адресу: ул. Любек, 21.
Эти досье, переданные на хранение в Историческую секцию Генерального штаба армии, будут возвращены, как Вы просите, только по окончании войны и только лицам, список которых Вы приводите в Вашем письме от 14 февраля.
Упоминание об этом условии будет содержаться в расписке, которая будет дана полковнику Игнатьеву 2-му.
Альби
№71
Рапорт руководителя Французской миссии в Межсоюзническом бюро о недоверии союзников к Русской миссии и о необходимости прекращения деятельности
Париж, 25 февраля
Руководитель
Французской миссии
г-ну подполковнику,
Начальнику 2-го бюро
Имею честь сообщить, что события в России, в частности, дезертирство из армии, действия максималистского правительства не могли не вызвать определенных эмоций в Межсоюзническом бюро и возбудить со стороны миссий недоверия, впрочем, оправданного по отношению к Русской миссии.
Разумеется, по отношению к ней продолжают соблюдаться самое корректное отношение и высочайшая вежливость. Однако не скрою от Вас, что ее сношения с другими миссиями стали все менее и менее сердечными.
Англичане и итальянцы проявляют сдержанность и передают в общие архивы только немногочисленные документы, представляющие небольшой интерес.
Вот почему иссякли главные источники информации, из которых Итальянская миссия черпала свои сведения для их последующей передачи в военные ведомства и в различные министерства.
Русская миссия, возможно, все еще способна поставлять некоторые сведения экономического характера, однако абсолютно неспособна сотрудничать в деле составления списков подозрительных лиц. Это лист, составляемый еженедельно в ходе совещания под председательством Руководителя Французской миссии, на котором присутствуют представители всех союзных миссий. Уже несколько недель русские не смогли дать никаких сведений для нашей работы, а в последнюю субботу они даже не присутствовали на совещании.
Сведения, которые они получают от своих агентов, уже с давних пор сомнительны. Кроме того, следует признать, что события развиваются своим чередом, и многие русские, окружающие нас, опасаются, что нам станут известны предписания максималистского или ленинского правительства, которые они одобрили несколько недель назад
В подобных условиях стоит ли передавать русским список подозрительных лиц, который составлялся без их усилий и контроля. Я даже считаю, что это опасно делать. Я не подвергаю сомнению абсолютную лояльность Руководителя миссии и его ближайших сотрудников, однако опасаюсь подчиненных, которые в той или иной степени обработаны революционной пропагандой. Поэтому имеем ли мы право компрометировать несвоевременным сообщением плоды непрестанного труда и зачастую опасных усилий иностранных агентов.
Однако вместо этого частичного остракизма, способного привести к росту недоверия и несогласия, может быть, было бы лучше ввести открытое и резкое прекращение деятельности Русской миссии. Вопрос является слишком большим и сложным, чтобы его здесь рассматривать. Однако сохраняя эту миссию, можно:
1. Создать ее с сокращенным персоналом.
2. Решить, что она моментально прекращает свою работу и сможет ее возобновить позднее, когда политические обстоятельства изменятся.
3. Не разрешать более сношений этой Миссии с французскими и союзными властями напрямую через ее руководителя.
№72
Телеграмма французского посла в Мадриде А. Тъерри в МИД о поступивших в адрес русского военного атташе телеграммах и о контактах последнего с германским послом
26 февраля 1918 г. — 18 час. Копия
На исполнение
3 отд. ГШ
Для информации 2 отд. ГШ 1 полк. Эр. 22 генерал
Шифротелеграмма, поступившая из МИД
Секретно Мадрид, 20 февраля 1918 г. — 14. 35
Получена: в 16 час. №154
Вализа [содержит] два секретных письма № 278 и 315 на адрес российского военного атташе, поступившие из Русской миссии в Межсоюзническом бюро и имеющие наклейку нашего Военного министерства — «архивы».
Российский военный атташе по приказу Троцкого вступил в официальные отношения с послом Германии и отобедал в отеле Риц по правую руку от князя Ратибора (мой политический отчет от 18 февраля с. г. № 66). [277]
Буду признателен Вашему превосходительству, если сообщите, должен ли я, тем не менее, передать ему эти письма.
Тьерри
Просьба передать в Политический департамент подробный ответ.
№73
Из агентурного донесения во 2-е бюро генерального штаба французской армии о попытках полковника графа П. А. Игнатьева снять с Русской миссии подозрения в нелояльности, о подготовке к ее закрытию и по другим вопросам
11. 3. 18 26/2/1918
И два последних слова. Оба брата Игнатьевых были предупреждены многочисленными агентами русской прогерманской организации, рассеянными по монастырям и французским учреждениям, что французское правительство и военное министерство осведомлены об их преступной деятельности и знают, в чем они обвиняются. Чтобы выйти из положения, они пытаются доказать, что полностью преданы делу Антанты, и оправдаться, создавая заранее контрдоказательства и контралиби, доходя до того, чтобы выдать двойным и несколько опасным способом некоторых из своих сообщников. Они пытаются любым способом очернить подозреваемых в том, что те являются информаторами французского правительства, и купить их молчание за счет больших сумм, находящихся в их распоряжении.
Так, граф Павел Игнатьев посредством своей секретарши мадемуазель Кармеки предложил Жоржу Кобылковскому{*31} не идти вместе с лейтенантом де Б., который будет строго наказан, но «свидетельствовать» в случае необходимости в пользу полковника, и если он так поступит, то полковник Игнатьев вручит ему несколько тысяч франков, которые ему задолжала русская служба, но не пересылает из-за отсутствия денег.
Уже две недели, как полковник П. Игнатьев получил информацию о том, что французский Генштаб должен закрыть его бюро, поэтому там приступили к сожжению массы документов, а генерал Игнатьев делает демарши с тем, чтобы избежать этого или же передать французам только французские документы.
Когда полковник П. Игнатьев узнал, что телеграммы Петроградского Генштаба, находящегося уже в руках бошей, задержаны французским правительством (равно как и телеграммы, адресованные генералу Рябикову), он пытался пересылать их через посредство своего брата. Между братьями Игнатьевыми состоялись переговоры и составлена бумага о произведении обыска и ареста лейтенанта де С.
Агент Игнатьева Лебедев уехал в Ниццу; Реззаев (Ратаев?) умер в Швейцарии, а швейцарское правительство перехватило документы (один из них весьма интересен), о чем Игнатьев сожалел.
После приезда в Париж Арбатского Игнатьев поинтересовался у него, где Бибиков.
Пилот Гарро, возвратившийся во Францию, был одним из любовников Великой Княгини Анастасии Николаевны и мог бы быть полезен при ней.
Графу Алексею Игнатьеву удалось пристроить большинство своих офицеров и служащих по французским канцеляриям; думается, что среди них есть опасные люди.
Монархисты-германофилы ожидают реставрации бошами монархии в России. Они за Николая П. Монархисты-просоюзники — за Великого князя Николая Николаевича.
Самыми ретивыми сотрудниками Павла Игнатьева в последнее время были Маврокордато, Франц, князь Мещерский, капитан Лещинский, солдаты Глухов и Саенков.
Доказательством тому, что правительство Ленина имело связи с Павлом Игнатьевым, является тот факт, что в последнее время комиссары из Петроградского генштаба повысили в звании до поручика князя Ухтомского и до звания прапорщика жандармского унтер-офицера Саенкова.
Русскому лейтенанту Анищенкову поручено Великой Княгиней Анастасией Михайловной передать ее письма в Швейцарию. Он должен был быть арестован французской полицией в Беллегарде, однако невозможно представить себе, чтобы сейчас при нем было бы что-либо компрометирующее.
Поскольку граф Павел Игнатьев, чтобы оправдаться, дал показания против Великой Княгини (предупредив ее об этом), то следует оставить их разбираться между собой.
№74
Протокол о передаче архивов службы русской разведки и контрразведки в Париже французскому правительству
28 февраля 1918 г.
Двадцать восьмого февраля одна тысяча девятьсот восемнадцатого года в помещении Бюро специальной службы России во Франции, расположенном по адресу: Любекская улица, 21 в Париже, в соответствии с письменным приказом Председателя Совета военных министров, адресованным секции и 2-го бюро Генерального штаба № 51 Ж 2/11 от 10 февраля 1918 года, была произведена передача Французскому Правительству досье и документов, составляющих архивы контрразведки указанной Службы.
Эта передача была произведена после договоренности Правительства Французской Республики, с одной стороны, и Российского военного атташе во Франции — с другой, на условиях, принятых первой и второй сторонами, что эти документы будут положены на хранение в Историческую секцию Генерального штаба Вооруженных сил Франции и что они могут быть возвращены Французскими властями после окончания войны только лицам, указанным в письме, направленном за № 18 S/M от 14 февраля 1918 года г-ну Председателю Совета министров и военному министру (Генштаб, 2-е бюро, 1-я секция) г-ном Российским военным атташе, а именно:
1. Генерал граф Игнатьев в качестве Военного атташе России во Франции.
2. Полковник граф Павел Игнатьев, Руководитель Русской миссии в Межсоюзническом бюро.
3. Капитан Владимир Лещинский, князь Троекуров, заместитель Руководителя Русской миссии в Межсоюзническом бюро.
4. Капитан Павел Оноприенко, атташе Русской миссии в Межсоюзническом бюро.
5. Капитан Николай Жадвоин, атташе Русской миссии в Межсоюзническом бюро.
6. Лейтенант князь Борис Мещерский, атташе Русской миссии в Межсоюзническом бюро.
Эти документы были переданы офицерам Французской армии: капитану Мальдану и лейтенанту Арго, выделенным для этой цели г-ном Председателем Совета министров и военным министром, которые составили об этом расписку, и в присутствии офицеров Русской армии: полковника Патц-Помарнацкого и подполковника Галашкина, назначенных Российским военным атташе во Франции.
Совершено в двух экземплярах в Париже двадцать восьмого февраля одна тысяча девятьсот восемнадцатого года.
Оставленные за собой вышепредусмотренные досье числом 15 (пятнадцать) единиц помечены специальной карточкой.
Полковник граф Игнатьев
№75
Письмо заместителя военного атташе в Риме полковника Оливари военному министру Ж. Клемансо о передаче послу России телеграмм полковника графа П. Л. Игнатьева
Рим, 2 марта 1918 г.
Посольство
Французской Республики
при Его Величестве Короле Италии
Служба военного атташе
№ 250/А
Предмет: Передача Послу России телеграммы полковника Игнатьева
Заместитель военного атташе полковник Оливари — г-ну Военному министру, Генштаб армии, 2-е бюро,
11SC.
В ответ на Ваши телеграммы № 2495 и 2624 от 2/11 S. C имею честь сообщить, что в соответствии с Вашими указаниями я вручил Российскому послу, предварительно перемешав их, 2 телеграммы № 2271 и 2272 полковника Игнатьева.
Я считаю необходимым отметить по этому поводу и на тот случай, если эта идея не рассматривалась, что предпринятая предосторожность будет иллюзорной с точки зрения преследуемой цели, если первое перемешивание не было предварительно сделано в Париже до ее передачи. Действительно, ничто не мешает полковнику Игнатьеву направить в Рим подтверждение своих телеграмм, и если он так поступит, то предпринятая мера окажется безрезультатной.
Оливари
№76
Письмо председателя совета министров и военного министра Франции Ж. Клемансо русскому военному атташе в Париже генералу А. Л. Игнатьеву по поводу денежных средств русского военного ведомства во Франции
Генеральный штаб
2-е бюро
Экономическая секция № 5682 S. E. 2/11
Париж, 3 марта 1918 г.
Председатель Совета министров и военный
министр — г-ну Российскому военному атташе
генералу Игнатьеву
Письмом от 25 февраля с. г. Вы соизволили доложить мне о финансовом положении Вашей администрации, сообщив мне, что рассматриваете капиталы, находящиеся в российских кассах, в качестве собственности Французского Правительства{*32}, и запросили меня о нижеследующем:
1. может ли использоваться остаток наличности в кассах в качестве первого взноса капитала, необходимого для ликвидации, помимо сумм, необходимых на содержание русского и французского персонала, остающегося в Вашем распоряжении;
2. могут ли Вам быть предоставлены кредиты на выполнение остающихся перед Вами задач.
Вы указали по этому поводу, что считаете необходимым изложить в подробном рапорте детали Вашего управления с приложением к нему подтверждающих документов и доложить об усилиях, приложенных Францией в отношении Вашей страны.
Благодаря Вас за важное сообщение, хочу отметить, что высоко ценю Ваше сотрудничество; не сомневаюсь что с Вашим участием в сложных ликвидационных делах, предпринятых комиссией, возглавляемой Генеральным контролером Вейлем, эта работа может быть быстро выполнена на благо общих интересов и что Вы сможете тем самым, как только она будет завершена, подготовить рапорт, о котором сообщили и которому я придаю особое значение.
Что же касается принципиального вопроса относительно принадлежности капиталов, находящихся в русских кассах, то высоко оценивая чувства, которые вызывает Ваше предложение, имею честь сообщить, что Французское Правительство не считает принадлежащими себе средства, находящиеся на различных счетах, открытых во Франции Русским государством или его представителями. Я считаю, однако, что в связи с нынешней ситуацией любое распоряжение относительно этих фондов вызывает собственную ответственность [Петрограда] и что оно, следовательно, имеет право и обязано интересоваться их судьбой.
Что же касается собственно выплат, сделанных поставщиками, они могут, как Вы и предусматриваете, переведены на счет, открытый на Ваше имя в Банк де Франс, в котором Вы можете ими распоряжаться по согласованию с Французскими властями в соответствии с существующей практикой. При этом разумеется, что сумма в 15 200 франков, внесенная князем и княгиней Голицыными, будет возвращена им на предназначенные цели.
Я в принципе согласен с Вами, чтобы кассовая наличность была использована в первую очередь на содержание персонала, остающегося в Вашем распоряжении, как это предусмотрено в таблице С., приложенной к Вашему посланию; однако буду Вам весьма обязан, если Вы изучите вопрос о том, возможно ли, начиная с 1 апреля с. г., сократить гражданский персонал, прикомандированный к Вашей миссии, с тем, чтобы уменьшить расходы на заработную плату и текущие расходы по содержанию помещения.
Что касается других необходимых расходов, то они могут войти в общие расходы, связанные с ликвидацией представительства. Здесь придется считаться с условиями, которые установит с Вашим посильным участием комиссия, возглавляемая Генеральным контролером Вейлем, будь то расчеты наличными, аренда складов и т. п. Средства, хранящихся на Вашем счету в Банк де Франс, и будущие авансы Французского Правительства пойдут на эти цели.
Не сомневаюсь, что при подобных обстоятельствах проблемы, о которых Вы мне сообщили, будут полностью решены и что Вам в согласии с французскими службами удастся довести до счастливого конца начатое дело.
Подпись: Клемансо ЦХИДК Ф. 7. Оп. 1. Д. 1042. Л. 139-140. Копия.
№77
Письмо министра иностранных дел С. Пишона военному министру Ж. Клемансо по поводу переписки русского военного атташе в Вашингтоне
Министерство
иностранных дел
Департамент политических
и торговых дел
Европа
Переписка
русского военного атташе в Вашингтоне
Французская Республика Париж, 4 марта 1918 г.
Министр
иностранных дел —
г-ну Председателю
Совета министров
и военному министру
(Генеральный штаб,
2-е бюро)
В ответ на Ваш письменный запрос № 10225 от 10 января с. г. имею честь направить Вам приложением три письма, поступивших в Вашингтон с французской дипломатической вализой в адрес Российского военного атташе, которые были направлены Русской миссией Межсоюзнической секции.
Эти конверты были вскрыты бюро почтового контроля моего ведомства.
За министра и по его поручению — Государственный советник, полномочный посланник Директор департамента
С. де Маржери
Три письма: № 779, 262, 169. Начальник канцелярии капитан Тюрто
№78
Копия рапорта британского агента в Париже о деятельности русских граждан во Франции, близких к графу П. А. Игнатьеву, полученного от английской военной миссии
Секретно
Секция концентрации сведений
Английская миссия Военное министерство Париж, 11 марта 1918 г.
Со ссылкой на мой № 45386 от 9. 2. 18 по вопросу о русских лицах в Париже имею честь направить Вам прилагаемую копию рапорта, полученного от Британских Властей на эту тему:
«Сообщают, что Великая Княгиня Анастасия, мать Кронпринца, находится не во Франции, а в Испании.
Сообщается также, что Председатель Российской Торговой палаты в Женеве Сергеев служит посредником [287] между Павлом Игнатьевым и Бибиковым, а также между Францией, Швейцарией и Италией.
Русский артист Соломко и генерал Ознобишин направились в Париж; они служат посредниками между Игнатьевым и Бибиковым».
Руководитель Английской миссии при Военном министерстве.
Приложение: М. А. 11. 3. 18
№79
Письмо русского военного атташе в Париже генерала графа А. А. Игнатьева военному министру Франции Ж. Клемансо о необходимости выплаты денег агентам бывших русских разведслужб в Голландии и Швейцарии
Российский военный атташе ул. Христофора Колумба, 4
Париж, 13 марта 1918г.
Господину военному министру
Господин министр.
Ссылаясь на депешу из вашего министерства № 5. 682 S. R. 2/11 от 3 марта 1918 г., имею честь сообщить Вам, что общий план по ликвидации русских разведслужб был передан полковником графом Игнатьевым письмом № 73 от 6. 1. 1918 г. полковнику Гургану.
К настоящему времени французская разведслужба извлекла все полезное, что она нашла в организации этой службы.
Службам, которые не являются больше частью этой организации, должны быть переданы следующие суммы:
1 — Всем службам в Голландии необходимо заплатить 80 тыс. франков. Оплата этой суммы настоятельно необходима, учитывая, что между прекращением отправки денег из России и ликвидацией этих служб прошло два месяца, в течение которых работа не прекращалась.
В этот период часть денег, предназначенных для оплаты агентам, была взята взаймы под гарантию лицом, которое занимает официальное место в бельгийской колонии в Голландии, а другая часть была взята в кредит агентами, которые знают об участии в деле вышеназванного лица.
Невыплата этих денег может поэтому вызвать со стороны кредиторов требование оплаты фондов от этого лица, а со стороны агентов может привести к выдаче голландскому правительству лиц, которые бесплатно в течение двух лет оказывали союзникам самые ценные услуги из самых благородных и бескорыстных побуждений.
2 — Два русских офицера из разведслужбы были задержаны на два месяца в Швейцарии французским правительством. Учитывая, что они были в связи с агентами, которые в течение этого периода не получали денег, они были вынуждены им заплатить, опасаясь быть разоблаченными и арестованными.
С учетом расходов на их поездки и вынужденное пребывание сумма достигает 20 тыс. франков.
3 — Кроме того, остаются русские агенты, отправленные из России в Швейцарию во время войны, не имеющие других средств к существованию, кроме тех, которыми их снабдили для работы в разведслужбе.
Эти лица, не получая денег, тем не менее продолжали служить союзникам. Они заняли деньги на свой страх и риск и платили агентам в течение этих двух месяцев.
В настоящее время они находятся в критической ситуации, без всяких средств к существованию и под угрозой выдачи швейцарскому правительству неоплаченными агентами, что принесет вред не только русским службам, но также разведслужбам союзников. Общая задолженность этим лицам достигает 135 тыс. франков.
Кроме этих сумм, достигающих 135 тыс. франков, которые абсолютно необходимо выплатить, остается еще сумма около 19 тыс. франков для лиц, которые участвовали в разведработе и которые до настоящего времени находятся в такой ситуации, что выплата может быть отсрочена на какое-то время.
Оплата за помещения и различные расходы достигают 9 тыс. франков.
Примите, господин министр, уверения в моем высоком уважении.
Игнатьев
№80
Сообщение военного министра Ж. Клемансо руководителю Франко-польской военной миссии генералу Аршинару об упразднении Русской миссии при Межсоюзническом бюро
Военное министерство
Генштаб армии
Бюро по организации
и мобилизации армии
№ 6585
Французская Республика Париж, 15 марта 1918 г.
Председатель Совета министров
и военный министр — г-ну Руководителю
Франко-польской военной миссии
генералу Аршинару, Париж
Имею честь вручить Вам в приложении копию письма № З/С-2/11, которое я направил 18 января с. г. Российскому военному атташе генералу Игнатьеву относительно упразднения Русской миссии при Межсоюзническом бюро.
Это упразднение вызывает прекращение функций, ранее осуществлявшихся полковником Игнатьевым 2-м в Межсоюзническом бюро.
№81
Письмо начальника генерального штаба генерала Альби генеральному контролеру администрации армии по поводу ликвидации русских разведывательных служб во Франции
2-е бюро № 188 G 2/11
М. В. 26 марта 1918 г.
Генерал-майор Альби — г-ну Генеральному
контролеру Администрации армии, ответственному за ликвидацию русских дел
15 марта с. г. за № 2035 А/9 Вы передали мне письмо, направленное 13 марта генералом Игнатьевым г-ну Военному министру по вопросу ликвидации русских разведывательных служб.
Как верно пишет генерал, Генеральный штаб вооруженных сил извлек выгоду из всего, что он счел полезным в этих службах, и взял все это на свое вооружение.
По подсказке самого генерала Игнатьева, Российскому Генеральному штабу была предложена комбинация, заключающаяся в обмене ценностями, которые позволили бы Военному атташе ликвидировать остатки организации, однако это предложение не прошло.
Нет сомнений, с другой стороны, что соображения, высказанные генералом Игнатьевым, чтобы побудить Вас выплатить задолженность его службам, заслуживают внимания. Следует напомнить, что русские агенты, если им не заплатить, могут выдать голландцам или швейцарцам многочисленных лиц, преданных Союзникам, и мы сами вызовем в собственных организациях смуту, которую нынешние обстоятельства делают особо опасной для общих интересов. Поэтому я считаю, что просьба генерала Игнатьева должна быть серьезно рассмотрена и что важно полностью помочь ему при ликвидации разведывательных служб, созданных Русской армией на нашей территории, которые до последнего времени постоянно сотрудничали с общим делом Союзников.
№82
Агентурное сообщение во 2-е бюро французского генерального штаба об уничтожении в русском разведывательном бюро документов и по другим вопросам
Не ранее 30 марта 1918г.{*33}
Три недели назад в Русском разведывательном бюро (Любекская ул., 21) было сожжено множество компрометирующих документов, среди которых, как сказал садовник Паппи агенту Чурмоте, все, что касается максималистов.
Другой бывший агент полковника Игнатьева — поляк Дарлингтон-Ярошинский сообщает, что был направлен
Датируема по сопроводительным документам в деле.
в Швейцарию, в Берн с письмами Соканского в Цюрих на имя некоего Бени и германского еврея Лефкова (очень подозрительного на предмет его отношений с немцами) и в Женеву на имя Кибальчича.
Он также выедет в Канны, откуда привезет Игнатьеву письма, направленные ему неким русским (сообщает Лебедев).
Так сказать, это были разведывательные донесения из Швейцарии, однако можно предположить, что это были или письма от Великой Герцогини Анастасии Михайловны, или разведывательная информация из Италии.
Если бы не было ничего подозрительного, то эта информация могла бы пересылаться через союзнических чиновников или через агента французской национальности в Монте-Карло г-на Фрера, который также находится на русской службе.
Поэтому можно предположить, что речь идет о разведывательной информации из Италии для бошей.
Дарлингтон проживает в Париже на Акациевой улице в д. 14.
№83
Письмо полковника графа П. А. Игнатьева руководителю Франко-польской миссии генералу Аршинару о сложении с себя обязанностей офицера связи с польской отдельной армией в связи с ликвидацией Русской миссии при Межсоюзническом бюро{*33}
Русская миссия 160
Париж, 11 мая 1918 г.
Руководитель Русской миссии
при Межсоюзническом бюро
Полковник граф Игнатьев 2-й —
г-ну Руководителю Франко-польской миссии
генералу Аршинару
Господин генерал!
В связи с ликвидацией Русской миссии при Межсоюзническом бюро считаю необходимым, к моему большому сожалению, сложить с себя обязанности офицера связи с отдельной Польской армией. В связи с этим я передал все документы, касающиеся Польской армии, Российскому военному атташе.
Я хочу в первую очередь выразить Вам мою глубокую благодарность за Вашу любезность и большую благожелательность, которые Вы всегда проявляли ко мне, и прошу Вас принять выражение моих чувств высокого уважения и глубокой признательности.
Полковник граф Игнатьев 2-й
№84
Прощальное письмо полковника графа П. А. Игнатьева начальнику 2-го бюро в Военном министерстве полковнику Гургану
Русский Военный атташе ул. Христофора Колумба, 4
№169
Русская секция межсоюзнического бюро
Полковник граф Игнатьев — Начальнику
2-го бюро в Военном министерстве
полковнику Гургану, Париж
Париж, 15 мая 1918 г.
Дорогой господин полковник.
Ликвидационные работы завершены, и досье Русской миссии в Межсоюзническом бюро, а также архивы Разведывательной службы переданы в Исторический архив Военного министерства, поэтому я прошу Вас соизволить принять мою глубокую благодарность за бесценную помощь, которую Вы всегда оказывали Русской разведывательной службе с момента ее создания, прежде всего как товарищ, а также в качестве Начальника 2-го бюро.
Прошу Вас, дорогой господин полковник, считать меня и моих офицеров всегда готовыми прийти на помощь в исполнении Вашей трудной работы в момент, который вы сочтете необходимым, чтобы воспользоваться нашим участием.
Примите уверения в моем высоком к Вам уважении.
Полковник граф Игнатьев
P. S. На всякий случай сообщаю свой адрес: имение «Пивотен», Шарите-на-Луаре (деп. Вивьер).
№85
Письмо русского военного агента в Париже графа генерала А. А. Игнатьева военному министру Ж. Клемансо по вопросу о претензиях бывших сотрудников русской разведки во Франции
Париж, 19 июля 1918 г.
Российский военный атташе № 4932
Г-ну Военному министру,
Штаб армии Славянское бюро
Господин Министр.
Ликвидация русской разведывательной службы во Франции, имевшая последствием расторжение контрактов с использовавшимися агентами, а также упразднение различных должностей, занимаемых некоторыми русскими военнослужащими, приданными к этой службе различными российскими штабами, вызвала некоторое число требований, впрочем, зачастую справедливых, со стороны бывших членов персонала вышеупомянутой службы.
Этот факт не несет в себе ничего необычного, учитывая, что в службах подобного рода такие факты встречаются. Однако, к сожалению, находясь во Франции в силу политической обстановки, царящей в России, и лишенный любых средств воздействия на вышеупомянутый персонал, я не имею возможности помешать целой серии демаршей, которые заинтересованные лица считают возможным предпринять перед французскими властями.
Учитывая, что большинство этих лиц докладывает мне свои претензии, направляя свои требования подчиненным мне службам, считаю, что в общих интересах было бы своевременным сообщить для точной оценки компетентным французским службам содержание писем, которые получил от них.
Буду весьма признателен, если Вы сообщите мне, разделяете ли Вы мою точку зрения на эту тему.
Примите, господин министр, уверения в моем глубоком уважении.
Подпись: Игнатьев
№86
Письмо военного министра Ж. Клемансо российскому военному атташе в Париже генералу графу А. А. Игнатьеву по поводу информации о претензиях бывших сотрудников русской разведки во Франции
Штаб армии Славянское бюро №11795 — SL/11
Париж, 22 июля 1918 г.
Председатель Совета, военный министр г-ну Российскому военному атташе
генералу Игнатьеву,
ул. Христофора Колумба, 4
Париж
Имею честь сообщить Вам, что я не вижу препятствий к тому, что Вы передадите в порядке информации документы, о которых идет речь в Вашем письме № 4. 932 от 19 июля.
Подпись: Видалон Копия: штаб армии, 2-е бюро, 1-я секция
№87
Из служебной записки Сюртэ Женералъ (национальная безопасность) со сведениями о результатах проверки благонадежности итальянца Витербо Макса-Фортюне и графов генерала А. А. Игнатьева и его брата полковника П. А. Игнатьева
Р/1. 108
Париж, 3 сентября 1918 г.{*34}
... 1. Витербо Макс-Фортюне, родился 8 мая 1882 г. в Александрии (Италия). Сын Давида Витербо и Регины Суарес, натурализовавшийся во Франции 10 августа 1904 года.
Женат, детей не имеет, женился в Париже 5 ноября 1913 г. на некой Крюэр Марии-Луизе, с которой в настоящее время разведен.
Во Франции в течение примерно 8 лет проживал поочередно по следующим адресам: ул. Ришелье, 112, проезд Оперы, 9, ул. Рише, 26 и одновременно авеню Ньель, 96, ул. Роше, 64.
Сын бывшего посредника торговли мануфактурой, Макс Витербо всегда занимался театром. Он был поочередно генеральным секретарем театра «Матюрен», директором «Современного театра» и «Сирены».
В качестве театрального хроникера сотрудничал с «Либерте», «Жиль Блазом», «Пресс», «Парижским криком».
Примерно к 1910 году организовал более чем легкий орган печати «Конец века», на страницах которого широко занимался шантажом великосветских кругов, однако это издание просуществовало недолго.
Через несколько месяцев после объявления войны, пытаясь воспользоваться обстоятельствами, стал выпускать «Исторический журнал», который просуществовал два месяца. [298]
В конце 1914 г. основал «Театр Альберта 1-го» и стал его директором, однако этот театр вынужден был закрыться в марте 1918г. из-за плохого руководства им со стороны Витербо и был сдан в подаренду английской компании «ИМКА».
Он якобы также сдал в подаренду «Сирену», расположенную на ул. Монмартр, 167, некоему г-ну Уэллу.
Наконец, в ноябре прошлого года он купил за 500 франков «Пролазу», газету шантажистского толка, которая в принципе должна выходить дважды в месяц, однако на самом деле выходит от случая к случаю.
Витербо входит в «Ассоциацию спортивных журналистов» и является объектом постоянных жалоб в свой адрес по следующим мотивам: шантаж, побои и ранения, разврат; однако ему всегда удавалось уходить от Исправительного суда.
С моральной точки зрения Витербо не пользуется уважением среди журналистов и в театральном мире.
Был мобилизован в качестве штабного писаря, получил назначение в Бюро по переписке с оккупированными странами по адресу: Ганноверская ул., 6. В апреле с. г. демобилизовался.
В настоящее время редактор газеты «Пари-Миди». Пишет также для газеты «Пэи», дебютировав в рубрике «Слухи», только что поменял ее на должность заведующего информационным агентством.
Совокупность сведений, собранных на Витербо по различным адресам, по которым он проходит, не позволяет установить, что он поддерживает связи с графами Игнатьевыми.
Те же расследования, проводившиеся по месту жительства последних, также результатов не дали.
О Витербо говорят, что он закоренелый бабник, живущий на содержании женщин, среди которых всегда находит жертвы.
Витербо по следственным делам не проходит.
2. Граф Павел Игнатьев, полковник Русской армии, Руководитель Русской военной миссии и Директор Русской секции при Межсоюзническом бюро; проживал по авеню Иены, 66 с 1 июля 1916 г. по 1 января 1918 г. в апартаментах, снимаемых его двоюродной сестрой графиней Врангель, урожденной Сюссо-Риффо, женой Военно-морского атташе России при Итальянском правительстве. Он проживал по этому адресу вместе с Марией Шос-товой, женой Истомина, родившейся 10 октября 1884 г. в Петрограде, муж которой был жандармским полковником в России.
Граф Игнатьев выдавал Истомину за свою жену и даже пользовался ее именем при поездках за границу.
Он давал понять, что был секретным агентом России в Германии в 1913-1914 и 15 годах. С уверенностью можно сказать, что он находился в Германии в течение трех лет под именем Бориса Стомина. Он был, впрочем, назначен под этим именем в Русское военное бюро, расположенное на авеню Элизе Реклю, 14, где должен встречаться со своим братом генералом Алексеем Игнатьевым.
В июле и августе 1914 г. он дважды в месяц приезжал в Париж; затем был здесь в декабре 1914 г. и апреле 1915 (по два-три дня каждый раз). Принимал многочисленных гостей на авеню Элизе Реклю. В декабре 1915 г. он прибыл в Париж с любовницей и назначен своим братом в Межсоюзническое бюро под именем капитана Истомина.
Отбыв в Россию с любовницей в сентябре 1916 г., возвратился в январе 1917 г. в чине полковника. В июне 1917г. вновь возвратился в Россию под именем Павла Истомина, журналиста, родившегося в Петрограде 1 января 1878 г., затем в сентябре 1917 г. выехал в Швейцарию. С января 1917г. является Руководителем Русской военной миссии, расположенной по Любекской улице в д. 21, одновременно продолжая руководить Русской секцией при Межсоюзническом бюро, находящемся на авеню Марсо в доме номер 30.
В январе 1918г. Павел Игнатьев окончательно съехал с квартиры в д. 66 по улице Иены и переехал вместе с любовницей в д. 14 на ул. Петрарки, из которого выбыл в марте с. г., как говорят, в департамент Ньевр.
3. Генерал граф Алексей Игнатьев, произведенный в генералы Керенским, является Русским военным атташе [300] в Париже, коммандор ордена Почетного легиона, 40 лет; женат, детей не имеет.
В 1914 г. он повстречал танцовщицу Наташу Труханову, которая стала его любовницей. С этой поры он расстался со своей женой, которая уехала из Парижа в Петроград 25 июня 1914 г. Генерал переехал со своей любовницей, ставшей его женой, в квартиру, снятую на его имя в д. 19 на набережной Бурбон, ежегодная квартплата за которую составляет 3600 франков.
Супружеская чета живет скромно и почти никого не принимает.
Труханова ведет уединенный образ жизни. Идет слух, что она поддерживала отношения с Матой Хари и якобы принимала участие в интригах своих соотечественников и офицеров Русской миссии против немцев. Граф Алексей, также занимавшийся этим делом, пытался закупить в 1915 году, перед вступлением в войну Италии, 500 000 винтовок и 3 миллиона патронов на имя Ришара Витоло. Итальянское правительство запретило их вывоз, и сделка лопнула.
Оба Игнатьевых якобы поддерживают отношения с Великой Герцогиней Мекленбургской, матерью кронпринца, которая ведет скандальный образ жизни.
Они также поддерживают отношения с бароном Ро-зеном, проживающим в д. 8 по Спасской улице в Петрограде, известным своими прогерманскими взглядами. Этот старый дипломат, принадлежащий к т. н. касте остзейских баронов, был одним из главных среди тех, кому удалось наводнить двор царя и насадить свою точку зрения в пользу русско-германского союза.
Максималисты с энтузиазмом воспроизвели послания барона Розена, поскольку этот дипломат старого режима одобрял идею сепаратного мира.
Братья Игнатьевы вызвали недовольство у некоторых русских офицеров из-за их поведения и политики, которую они проводили в Париже.
Так, в ходе обеда в сентябре с. г.{*35} у лейтенанта Пер-никова (ул. Боккадор, 9), некий офицер по фамилии Кульнев [301] сказал братьям Игнатьевым, что «он не понимает, почему Союзники все еще терпят их деятельность и даже само присутствие в Париже». Обращаясь к полковнику Павлу со словами: «Ваше гнусное ремесло вызывает у меня отвращение», он оказал: «Я информирую Керенского о Вашем поведении». Кульнев, кажется, является бывшим адъютантом Керенского... Трудно составить категорическое мнение относительно братьев Игнатьевых, образ жизни которых является темным в некотором отношении, которые являются объектом обвинений со стороны их окружения, однако никаких официальных улик против них до сих пор не было представлено.
№88
Сообщение английской разведки о контактах великой княгини Анастасии с прогерманской русской партией, с представителями большевизма и о продолжении тайной переписки с полковником графом П. А. Игнатьевым
Берн, 13 ноября 1918 г.
Военное бюро 11-я секция
№ 3596
Предмет:
Великая Герцогиня Анастасия
Из английского источника сообщают следующие сведения, не подлежащие разглашению:
Великая княгиня российская Анастасия переехала из отеля «Метрополь» в Женеве в «Гранд отель» Террите. Целью этого переезда якобы является вступление в более тесный контакт с прогерманской монархической партией и некоторыми представителями большевизма. Через некоего Куптера она связывается с бывшим временно поверенным в делах России в Берне Бибиковым, который, со своей стороны, поддерживает постоянные отношения с Борисом Сергеевым, фигурирующим в различных картотеках, и с княгиней Голицыной.
Недавно между всеми этими лицами состоялись встречи. Бибиков якобы заходил в отель «Метрополь» для передачи каких-то денег Великой княгине.
Последняя в настоящее время собирается выехать во Францию, на Ривьеру, и, вероятно, предпримет через своего секретаря г-на Фотрье, являющегося одновременно ее любовником, соответствующие демарши. (См. карточку № 1372 от 24 сентября 1918 г.)
Полагают, что Великая княгиня продолжает тайно переписываться с полковником Павлом Игнатьевым.
Сведения об этом находятся в досье 1674.
№89
Агентурное сообщение во 2-е бюро французского генштаба о полковнике графе П. А. Игнатьеве
Источник — Париж Р. 1.
Париж, 17 ноября 1918г.
В последнее время я несколько раз навещал мадам Карницкую, которая находится в безвыходном материальном положении и которая попросила меня устроить ее во французскую контрразведку. Я ответил ей, что лично не работаю во французской контрразведке, однако знаю влиятельных французов, благодаря которым я, может быть, смог бы что-нибудь сделать для нее, однако боюсь, что французы не верят ей, поскольку ее близость к Игнатьевым общеизвестна, и, чтобы убедить французов в искренности ее желания быть полезной общему делу, необходимо, чтобы она дала некоторые письменные показания за собственноручной подписью, и что только при этом условии я соглашусь предпринять демарши в отношении ее.
Она пообещала это, но до сих пор не дала мне никаких письменных свидетельств. Беседуя со мной, она снова подтвердила мне, что именно по поручению Павла Игнатьева пришла ко мне с целью убедить меня не говорить ничего плохого о нем, и что в таком случае Павел Игнатьев со своей бандой, состоящей главным образом из его бывших сотрудников, а также вновь приобретенных, продолжат в настоящее время некую деятельность. По ее мнению, речь идет о контрразведке. Она рассказала мне, что бывший чиновник префектуры полиции г-н Битар-Монен, ставший в настоящее время офицером, являвшийся в прошлом агентом Павла Игнатьева, тесно дружит с братьями Игнатьевыми. Его жена и дети провели лето в замке Павла Игнатьева и были завалены подарками от них. Ей также известно, что г-н Битар-Монен является именно тем человеком, через которого Павел Игнатьев узнает все, что происходит в Префектуре и даже во 2-м бюро. Кстати, весьма интересно, не замешан ли г-н Битар-Монен в аферу с арестом г-на Дюмона, поскольку мадам Карницкая рассказала мне о г-не Битар-Монене и Павле Игнатьеве вещи, могущие подтвердить мои подозрения.
№90
Агентурное донесение во 2-е бюро французского генштаба о деятельности А. А. и П. А. Игнатьевых в Париже
№ 7023 Источник: Париж Р-1
Париж, 17 ноября 1918 г.
Согласно сведениям, поступающим ко мне, графы А. и Павел Игнатьевы проявляют в последнее время большое беспокойство. Граф Павел Игнатьев ходил к Бурцеву, и тот признался, что речь идет о чисто русских интересах, о которых не должны знать французы. Однако мы располагаем сведениями, устанавливающими, что Павел Игнатьев договорился с большевистским Генштабом и получил приказ заняться контрразведкой в английской и французской армиях: мы знаем, что эта работа сделана; мы также знаем от осведомителей и свидетелей, что русские офицеры сожгли документы, касающиеся вопросов, интересующих французский Генштаб. Тот факт, что Павел Игнатьев сознался в том, что сжег документы, приобретает крайне серьезный и многозначительный смысл.
Мне удалось завербовать служанку, которая служила четыре с половиной года у графа Алексея Игнатьева в то время, когда он еще жил с первой женой; эта служанка, которой они во всем доверяли и которой не стеснялись, мне сообщает много весьма любопытных и крайне важных сведений. Она сообщает, между прочим, об отношениях графа Алексея Игнатьева с офицером-переводчиком Ильинским. По ее словам, Ильинский является абсолютным ничтожеством, человеком с довольно темным прошлым, который был своего рода комнатным слугой давно умершего графа Ферзена. После смерти Ферзена Ильинский оказался без места и благодаря моей нынешней служанке и ее брату-лакею, который с 15-летнего возраста был комнатным слугой у графа Игнатьева, во время войны записался добровольцем во французскую армию, в авиацию (комиссован после двух падений). Ильинский уже обосновался перед войной у графа Алексея Игнатьева в качестве писаря; после объявления войны он стал играть при графе абсолютно исключительную роль. Граф Алексей Игнатьев был настолько влюблен в Труханову, что во время ее пребывания в Москве они полностью потеряли голову и совершенно не занимались своими делами, которыми на самом деле руководил Ильинский. Бывало, что шифры и даже шифровальные блокноты с зашифрованными телеграммами пропадали в течение двух-трех дней, затем они вновь появлялись неизвестно откуда, однако их исчезновение и появления были всегда окружены вынужденным молчанием; эти шифроблокноты доверялись именно Ильинскому.
Моя служанка рассказывает также, что граф Алексей Игнатьев вследствие своих расходов на Труханову в одно прекрасное время оказался в очень затруднительном материальном положении, и она была свидетелем того, как Ильинский, намекая на это затруднительное положение, давал советы графу Игнатьеву, а тот с ними соглашался, и с тех пор Ильинский стал хозяином положения и взял графа Алексея в свои руки.
Моя служанка рассказывает также, что в ее присутствии неоднократно составлялись фальшивые документы на крупные суммы. В ее рассказах много любопытного, но учитывая, что я не совсем уверен, что она согласится подтвердить свои слова перед властями, я ее «обрабатываю», ожидая, что сумею убедить в необходимости во имя любви к Родине дать искренние свидетельские показания в отношении всего того, что она знает.
Я хочу провести ту же работу по отношению к ее брату, однако учитывая преданность последнего графу, эта работа является трудной и деликатной. Поэтому боюсь идти слишком быстро, чтобы не испортить результата, но надеюсь, что мне удастся его добиться.
№91
Из агентурного донесения в 2-е бюро о результатах наблюдения за полковником графом П. А. Игнатьевым
№ 7049
Париж, 23 ноября 1918 г.
Мы получили от Службы контрразведки следующее сообщение:
Как Вы помните, вскоре после моего поступления на службу я информировал Вас, что мадам Карницкая передала мне насчет г-на Павла Игнатьева, что если я ему ничего не скажу, то, по ее мнению, могу получить от него 7000 франков, которые он мне остался должен. В настоящее время мне удалось выяснить все детали этого дела.
Оно совпало с рапортом, направленным во всех подробностях относительно дела Павла Игнатьева г-ном Быховцом. По словам г-жи Игнатьевой (Истоминой), Павел Игнатьев был немедленно поставлен в известность об этом рапорте. Поэтому в доме Павла Игнатьева сильно встревожились и долго обсуждали вопрос о моем участии в качестве автора вместе с Быховцом в вышеупомянутом рапорте, а также вопрос о таком же участии г-на Леруа, который был связан со мной.
Во-первых, весьма характерно, что как только рапорт г-на Быховца был направлен в бюро, Павел Игнатьев был немедленно о нем проинформирован, и что результатом этого было желание подкупить меня. Но более интересным является то, что г-н Битар-Монен пришел через несколько дней к г-же Карницкой и, сославшись на ордер Префектуры, осуществил ее формальный допрос. В этом допросе в основном речь шла о двух именах: Леруа и Кобылковский{*36}. Он задавал вопросы с таким расчетом, чтобы ответы г-жи Карницкой были благоприятными и компрометирующими Леруа и Кобылковского. [307]
Мадам Карницкая, разумеется, не могла давать ему подобных ответов, что, как узнала Карницкая от мадам Игнатьевой, вызвало большое неудовольствие г-на Би-тар-Монена, а также Павла Игнатьева. Ясно, что цель этого расследования заключается в том, чтобы дискредитировать в глазах французского правительства мои свидетельства, а также свидетельства г-на Леруа.
Что же касается свидетельских показаний Быховца, то я же могу с уверенностью указать Вам причины, по которым он был вынужден оставить свою службу во 2-м бюро, но очевидно, что он вел ту же самую работу, чтобы дискредитировать во всеобщем мнении подробности о действиях и роли, которую играл и продолжает играть при графе Игнатьеве г-н Битар-Монен.
Мадам Карницкая обещала зайти ко мне сегодня, чтобы дать письменные показания, заверенные ее подписью, во всяком случае, так она мне обещала вчера, когда заходила ко мне за деньгами, однако сегодня она не явилась. За завтраком мужской голос сказал мне по телефону, что лицо, кбторое собиралось зайти сегодня ко мне, направилось на Лионский вокзал и на несколько дней уедет из Парижа. Она мне сообщит письмом все детали. Не предрекая ничего, считаю крайне полезным установить наружное наблюдение за г-жой Карницкой, которая должна была уехать, очевидно, в замок Павла Игнатьева, адрес которого я Вам передам.
Было бы весьма полезным проверить его.
№92
Письмо Берты Дуссе начальнику 2-го бюро генерального штаба французской армии с просьбой о выплате вознаграждения за проделанную разведработу
Г-ну Начальнику
Генерального штаба,
Начальнику 2-го бюро
Военное министерство.
Университетская ул., 75,
Париж
Париж, воскресенье, 8 августа 1920 г.
Нижеподписавшаяся Дуссе Берта, проживающая по адресу: Париж, 15-й район, ул. Тартр, имеет честь нижайше напомнить о себе доброй памяти г-на Начальника Генерального штаба, с которым она не могла лично встретиться, но была дважды выслушана специально выделенным офицером.
Несмотря на многочисленные демарши перед Военным атташе генералом графом Игнатьевым, не было принято никакого решения, и это подтверждает, что урегулирование вопроса, который ее интересует, может быть получено только от французского 2-го бюро Военного министерства в Париже, поэтому она осмеливается изложить Вам нижеследующее.
В первых числах мая 1916 года, представившись г-ном Биттаром (или Биффаром?), французский лейтенант из Межсоюзнической разведывательной службы, переведенный по роспуску указанной службы в 13-й Артиллерийский полк и ныне проживающий по адресу: ул. Шуа-нель, д. 3 в Париже, предложил мне работать на нее, и я была зачислена в Русскую разведслужбу с месячным содержанием в 600 франков.
7 мая 1917 года я была направлена в Венгрию, где должна была постоянно ездить для передачи сведений военного и экономического характера через посредство моей сестры, мадам Геснон (авеню Бетюзи, 30, Лозанна). Таким способом мне удалось передать некоторое количество разведывательных сведений из Будапешта. Будучи арестованной 18 сентября в Будапеште, я была заключена в военной тюрьме де ла Плас.
После года предварительного заключения я предстала перед военным судом и была приговорена к смертной казни.
Я была вынуждена придумать басню, чтобы не выдать тайны службы, к которой сама принадлежала, однако министерство общественной безопасности не поверило и потребовало для меня смертной казни (выдержка из этого приговора на венгерском и немецком языках у меня имеется).
Благодаря демаршам, предпринятым вне тюрьмы, где я отбывала предварительное заключение, я провела там один год.
Некоторое время спустя после приговора суда я была переведена в тюрьму Девы Марии и до декабря 1918 года страдала в ней от голода и холода в камере, в которую меня поместили.
Я настолько страдала от холода, что моя правая рука была отморожена и из-за этого увечья стала совсем неспособной к тяжелой работе.
Я так страдала от голода, что заболела анемией, и малейшее усилие меня изнуряет, а усталость вынуждает находиться в постели.
Только 27 декабря 1918 г. я была выпущена на свободу во исполнение соглашения о перемирии.
С величайшими трудностями мне удалось возвратиться во Францию в конце августа 1919 года, лишенной всяких средств к существованию, потерявшей здоровье, бодрость и силы.
Полностью истощенная, я была вынуждена лечиться, залезая в долги, и с удивлением узнала, что Служба, в которой я состояла, распущена и что я не могу рассчитывать ни на какую компенсацию, которую мне задолжало Французское правительство, которое завладело архивами и денежными средствами разведслужбы во время революции в России.
Наконец, Швейцарское правительство требует от меня возмещения расходов на адвоката, которого оно выделило мне во время судебного процесса (270 швейцарских франков).
В подтверждение моих высказываний у меня имеются документы Политического департамента Швейцарии. Повторяю, что я остаюсь без средств существования, вся в долгах и не могу, несмотря на все мои усилия и демарши, вот уже год добиться удовлетворения моей просьбы, а мое дело находится в подвешенном состоянии.
Больная, обессиленная в результате лишений, я имею честь почтительно просить у Вас справедливости и решения, которое Вы один в состоянии добиться для меня.
Добавлю, что генерал граф Игнатьев полностью убежден в справедливости моего дела и что он может подтвердить правдивость вышеизложенных фактов.
Будучи сторонником урегулирования этого вопроса, он не возражает против того, чтобы я, в конечном итоге, получила вознаграждение за оказанные мною услуги.
Поэтому я имею честь почтительнейше просить г-на Начальника 2-го бюро простой оплаты расходов, которая была мне обещана, накануне отъезда во вражескую страну.
Я позволю себе напомнить о них для сведения, а генерал граф Игнатьев может их подтвердить даже по телефону, если Вы сочтете это необходимым.
С 9 мая 1916 года по 28 августа я не получила целиком моего денежного содержания, т. е. 600 франков X 4 месяца — 2400. Мне остались должны 1000 франков, которые обещали выплатить по возвращении.
С сентября 1916 по 27 декабря 1918 года :
4 месяца (1916 год) — 12 месяцев (1917 год) — 12 месяцев (1918 год) по 600 франков в месяц:
Итого: 16 800 фр. — 1000 фр.
Всего: 17 800 франков.
Я полностью Вам доверяю, господин Начальник 2-го бюро, и поэтому предоставляю Вам судить, насколько вышеуказанная сумма (17 800 фр.) может компенсировать перенесенные мною физические и моральные лишения, страдания моей семьи, мои увечья, мою нынешнюю болезнь, долги, в которые я была вынуждена влезть, напрасно рассчитывая в продолжение целого года получить эту сумму денежного содержания за время, проведенное на службе у Союзников.
Неужели мне придется снова ждать?
Будут ли без конца продолжаться мое отчаяние, неуверенность в завтрашнем дне, в которых я оказалась?
Я так не считаю и поэтому уверена, что, обращаясь к Вашей справедливости, Господин Начальник 2-го бюро, обрету нужное решение просьбы несчастной женщины, которая едва не заплатила жизнью за свою преданность делу Союзников, которая в течение двух с половиной лет находилась в тюрьме и возвратилась больной, почти калекой, без средств к существованию в то время, когда жизнь является такой трудной со всех точек зрения, и которая почтительнейше ожидает, наконец, благоприятного ответа и остается Вашей самой преданной и покорной слугой.
Берта Дуссе
Париж, 15-й район ул. Тартр, д. 100
№93
Ферма замка Валадьер
ул. де ля Плен, 50
Карш, деп. Сена-и-Уаза
тел. 141
1 ноября 1920 г Г-н граф Игнатьев
Сударь!
В ответ на Ваш № 10397 от 29 октября с. г.{*37} спешу сообщить мое мнение относительно двух вопросов, которые Вы в нем подняли.
1. Разрешив в апреле 1918 г. оплату чеком 163 800 франков, из которых 8000 были выплачены в качестве аванса лицу, согласившемуся перейти на службу его 2-го бюро, французский Генеральный штаб отлично представлял себе, что с помощью этой суммы можно закрыть только самые срочные дела.
Как мне помнится, эта цифра была установлена в результате уменьшения, по крайней мере вдвое, первоначально намеченной суммы.
В нынешних условиях я считаю, что урегулирование всех требований является совершенно невозможным, поскольку в подобном случае я должен бы вступить снова в контакт с сотрудниками, начать переписку, поездки, изучение архивных материалов и т. п., что совершенно невозможно с учетом нынешней жизни.
Тем не менее, в крайне важных случаях, когда, например, от ликвидации агентуры зависит доброе имя или состояние сотрудника, я готов прийти ему на помощь и получить от Вас уплату того или другого сотрудника.
Подобный случай имел недавно место в Голландии, однако, насколько мне известно, нам было отказано в этих выплатах, вероятно, из-за недостаточного доверия французского Генерального штаба ко мне.
2. Что же касается мадемуазель Дуссе, я нахожу, что в ее просьбе материальная сторона дела и важность оказанных ею услуг изложены самым точным образом.
Что до остального, то я подтверждаю, что она представила один или два отчета, не имеющих никакой ценности; она не исполнила своей миссии исключительно по своей вине.
Как только мне доложили о ее аресте, все возможные в подобной ситуации меры были приняты перед швейцарским правительством, чтобы ее спасти.
Исходя из вышеизложенного, я думаю, что не может быть и речи о выплате ей той крупной суммы, которую она запросила. Ей можно было бы выплатить сумму в одну тысячу франков, которую ей задолжали после возвращения с задания.
Примите выражение моей преданности и искреннего уважения.
Подпись: граф П. Игнатьев
Правильность перевода на французский язык подтверждаю — лейтенант Полакк