Эпилог

Давным-давно закончилась война. Сорок с лишним лет минуло. Но каждый год в мае месяце съезжаются — в Москву или на места былых боев — ветераны 72-й гвардейской Красноградской стрелковой дивизии, не забывающие фронтовое братство.

Из офицеров, старшин, сержантов и солдат, упомянутых в этих записках, я постоянно вижу на встречах Героя Советского Союза Г. М. Баталова, назначенного в конце войны командиром нашей дивизии и получившего тогда же звание генерал-майора; Б. П. Юркова, командовавшего в сорок пятом 81-й стрелковой дивизией, сейчас генерал-лейтенанта; Ю. А. Чередниченко, подполковника в отставке; хирурга М. И. Гусакова и его жену Е. А. Капустянскую, хирургическую медсестру; хирурга И. С. Милова с женой А. В. Коньковой; известного кардиолога, заслуженного врача РСФСР И. Р. Обольникова; делегата XXI съезда КПСС Марию [225] Васильевну Абакумову, награжденную уже в мирное время за трудовой подвиг орденом Ленина; главного санитарного врача Волгоградской области Зинаиду Касьяновну Дроздову; хирурга Н. Н. Пинскер.

Нередко приезжает героиня боев на «Бородаевском плацдарме» Антонина Акимовна Чичина, та самая санинструктор Тоня Чичина, чье имя знала вся 2-я гвардейская дивизия.

В декабре 1943 года она в который раз подняла залегших бойцов в атаку. Пулеметная очередь перебила девушке ногу выше колена. Товарищи вынесли санинструктора с поля боя, хирурги спасли ей жизнь, но спасти ногу не могли.

После боя командир Тониного батальона гвардии капитан Сагайда сразу поехал в медсанбат. Операция закончилась, его пропустили, и Сагайда сказал тогда Тоне, что батальон никогда ее не забудет, что офицеры и бойцы верят в нее.

— Ты молодая, отважная, красивая, — говорил капитан. — Все у тебя еще впереди: и учеба, и любимая работа, и хороший муж, и дети!

Предсказания Сагайды сбылись: несчастье не сломило Антонину Акимовну, все вышло как сказал комбат.

А однажды приехал на встречу человек, которого считали погибшим: гвардии лейтенант в отставке Анатолий Васильевич Костин. Если читатель помнит, после боя у хутора Кисловского лейтенанта нашли возле орудия в бессознательном состоянии, с кровавой пеной на губах. Думали, до медсанбата не дотянет. Даже похоронку составили! А в 30-летие Курской битвы Костин вдруг появился в Шебекинском лесу. «Дотянул» и до медсанбата и до госпиталя. А там спасли.

Но многих среди нас нет: не дошли до Победы.

...При форсировании Южного Буга погиб командир 222-го гвардейского стрелкового полка гвардии подполковник И. Ф. Попов, человек, которому прочили большое будущее.

...На Ингульце, под селом Верблюжки, получил тяжелое ранение командир 2-го дивизиона артполка гвардии капитан А. С. Михайловский.

...Там же, под селом Верблюжки, спасая укрытых в блиндаже раненых, вызвала огонь первого дивизиона на себя и смертью храбрых погибла Рита Максимюкова.

...В Венгрии, неподалеку от Балатона, осталась могила [226] светло любившего Риту гвардии старшего лейтенанта Вани Горбатовского.

...За Южным Бугом упала под пулями фашистских автоматчиков, навеки закрыв яркие синие глаза, любимица артполка певунья Таня Конева, кавалер ордена Красного Знамени, награжденная медалями «За боевые заслуги» и «За отвагу».

Многих, многих молодых и отважных не стало в боях! А после войны раны и перенесенные тяготы, словно прилетевшие издалека осколки, продолжают косить воинов. Ушли из жизни бывший командир дивизии гвардии генерал-майор, Герой Советского Союза И. А. Лосев; бывший командир артполка гвардии полковник, Герой Советского Союза И. У. Хроменков; бывший командующий артиллерией дивизии гвардии полковник Н. Н. Павлов; бывший начальник санитарной службы дивизии гвардии подполковник Г. А. Борисов... И многие другие.

Не отзываются мои помощники гвардии лейтенанты медицинской службы И. А. Сайфулин и Н. С. Ковышев, санитар Широких и повозочный Реутов... Молчит врач Кязумов... О многих давно ничего не слышно!

Но вот возложены венки и цветы к братским могилам, к памятникам, воздвигнутым на местах боев.

Оставаясь после таких встреч одна, я ощущаю тревогу: люди живы, пока их образы хранит наша память. Но и мы не вечны! Что же передадим мы поколениям, идущим нам на смену? Только выбитые в граните и металле имена, фамилии, звания, даты рождения и смерти?

Несправедливо...

И, пытаясь сохранить для будущего живые черты хотя бы немногих своих однополчан, я написала о них.