Смелым покоряются моря

Создание политического органа

Осенью 1967 года в соответствии с постановлением ЦК КПСС «О мерах по улучшению партийно-политической работы в Советской Армии и Военно-Морском Флоте» были созданы политуправления видов Вооруженных Сил.

Создание политуправления Военно-Морского Флота — это и подбор кадров, и определение направления деятельности, и выработка, совершенствование стиля работы. Необходимо было найти свое место, добиться того, чтобы влияние политуправления ощущали на флотах, чтобы с ним считались, советовались, чтобы оно было тем, чем ему положено быть, — руководящим партийным органом в Военно-Морском Флоте.

Выработка линии, стиля работы политуправления — не кратковременный процесс. На это потребовались месяцы и даже годы.

Политическое управление ВМФ формировалось очень организованно. И в этом прежде всего сказалась помощь Главного политического управления. Мы с первых дней ощутили внимание и поддержку главнокомандующего С. Г. Горшкова, его первого заместителя В. А. Касатонова, начальника главного штаба Н. Д. Сергеева, которые живо откликались на все наши нужды и запросы.

В те дни большая нагрузка легла на отдел кадров. Перед ним была поставлена задача — отобрать в политическое управление офицеров, проявивших себя на практической работе в, политорганах, прошедших службу на подводных лодках и надводных кораблях, в морской авиации, людей деловых и энергичных. И надо сказать, отдел кадров, возглавляемый в то время капитаном 1 ранга Г. С. Беляшовым, успешно справился с возложенной на него задачей. [121]

27 января 1968 года у нас состоялось организационное партийное собрание. В конференц-зале собрались все, кто уже был назначен. Из их числа почти половина служила на подводных лодках. По образованию, возрасту, опыту службы состав работников вполне удовлетворял предъявляемым требованиям.

Мне, как докладчику, пришлось сосредоточить внимание участников собрания на главных направлениях нашей работы. Среди них я выделил вопросы повышения бдительности, боевой готовности, эффективности дальних походов, ставших, как уже указывалось, основной школой выучки моряков. Все это надо было осмыслить и выработать соответствующие рекомендации для политорганов и партийных организаций. Впоследствии был оформлен специальный документ о задачах, формах и методах партийно-политической работы в дальних походах, который и поныне является определяющим.

Вновь назначенные товарищи как бы принесли с флотов дыхание жизни. На собрании они вносили предложения, направленные на улучшение идеологической и организаторской работы.

К моменту собрания кое-кто из коммунистов уже успел побывать в командировке. Их выступления носили деловой характер. Говоря о стиле работы, товарищи справедливо указывали, что не следует увлекаться инспектированием. Конечно, на первых порах, быть может, без этого и не обойтись, но в дальнейшем потребуется сочетать проверку с помощью. Для обстоятельной работы на кораблях нам еще не хватало обобщенных данных, конкретного анализа положения дел.

После собрания вместе с вновь избранным секретарем партбюро капитаном 1 ранга М. А. Орловым мы обсудили предложения коммунистов и то, как их лучше реализовать.

Направлений работы было много, и требовалось четко сформулировать функциональные обязанности каждого сотрудника. Надо было поднять роль ведущих работников политического управления, старших инспекторов, инспекторов-направленцев. С первых дней мы взяли курс на улучшение организаторской работы, усиление партийного влияния на кораблях и в частях, на глубокое изучение процессов, происходящих в жизни флотов.

В то время в партийных организациях начиналась отчетно-выборная кампания. А это — благоприятная возможность для ознакомления с положением дел на местах, для изучения кадров. Работники политуправления выехали на [122] флоты. Они приняли участие в подготовке и проведении отчетно-выборных собраний и партийных конференций, мероприятий, намеченных к 50-летию Вооруженных Сил.

Участие в работе партийных конференций — важная обязанность политического работника. Из большого партийного разговора, откровенного обмена мнениями можно почерпнуть много полезного. На этот раз мне выпало быть на конференции в Ленинградской военно-морской базе. Слушая доклад, выступления делегатов, я решил поглубже вникнуть в работу с офицерскими кадрами, тем более что на конференции указывалось на промахи отдельных командиров, недооценивающих важность воспитания личного состава. Кое-кто из них увлекался взысканиями, другие, напротив, уговорами и заискиванием. И те и другие не умели пользоваться данной им властью для поддержания порядка в подразделении. Пришлось в своем выступлении на конференции подробно остановиться на этом вопросе.

Возвратившись в Москву из командировок, наши люди, обогащенные впечатлениями, делились мыслями об улучшении работы политорганов, партийных и комсомольских организаций. Итоги отчетно-выборной кампании позволили нам проанализировать работу командиров, политорганов по воспитанию моряков в духе воинской дисциплины и наметить меры по ее улучшению.

Словом, к середине марта 1968 года политуправлением ВМФ были сделаны первые шаги, и это дало мне возможность доложить Военному совету о начале нашей работы, о том, что политическое управление практически уже укомплектовано. Почти все его работники имели высшее образование, трое — кандидаты наук. По возрасту это были в основном молодые люди, половину которых перевели к нам непосредственно из соединений, причем в равной мере со всех флотов.

Военному совету были представлены заместители начальника политуправления и начальники отделов.

Должен заметить, что подбор сотрудников в аппарат политуправления производился самым внимательным образом. Каждая кандидатура предварительно рассматривалась в Главном политуправлении СА и ВМФ.

На заседании Военного совета получили одобрение первые мероприятия, осуществленные политуправлением, в частности по укреплению дисциплины и повышению бдительности. Нам было высказано общее пожелание — глубже знать обстановку па флотах, предметно направлять деятельность политорганов на решение задач, связанных с улучшением [123] политико-воспитательной работы и повышением боевой готовности Военно-Морского Флота.

Все отделы сразу же энергично взялись за дело. Наши товарищи проявляли разумную инициативу, всех их отличал творческий подход к решаемым вопросам. Главное, чего нам поначалу недоставало, — это системы в работе. Приходилось постоянно напоминать: если уж взялись, за дело, то доводить его до конца, не упускать главное звено, ухватившись за которое можно вытащить всю цепь.

В этом отношении выгодно отличался отдел пропаганды и агитации, возглавляемый заместителем начальника политуправления контр-адмиралом А. И. Сорокиным. Офицеры отдела поставили перед собой задачу — разобраться с основными формами идейно-теоретической и политической учебы на флотах, выработать свое мнение и рекомендации. В течение короткого времени отдел справился с этой задачей. Для улучшения качества занятий всюду — на кораблях, в частях, соединениях — были назначены авторитетные, теоретически подготовленные руководители групп.

Политуправлениям флотов было рекомендовано систематически проверять работу пропагандистов, проводить с ними семинары и инструктажи. Эта мера помогла повысить уровень занятий.

Одним из первых испытаний для отдела пропаганды и агитации была подготовка к полувековому юбилею Вооруженных Сил.

Много забот сразу же выпало на долю другого важного отдела — организационно-партийного. Ему немедленно пришлось включиться в подготовку и проведение партийных конференций, собраний партийных активов. Участие в повседневной жизни флота помогло всем отделам довольно быстро определиться.

Мы стремились к тому, чтобы строить партийно-политическую работу конкретно и целеустремленно, с, учетом особенностей и характера задач, выполняемых флотом, тех изменений, которые происходили в воинских коллективах (омоложение, повышение уровня общей грамотности и т. д.).

Бывая на том или ином корабле, работники политуправления интересовались знанием офицерами международной обстановки. А обстановка эта была сложной. Правящие круги США продолжали форсировать гонку вооружений, вели преступную агрессию в Юго-Восточной Азии, пытались навязать народам реакционные режимы. В планах империалистов военно-морским флотам отводилась роль ударного кулака. Из огромных средств, ассигнованных странами [124] НАТО на гонку вооружений, большая сумма поглощалась флотами. В их составе были: авианосцы с самолетами — носителями ядерных бомб, атомные подводные лодки, вооруженные дальнобойными ракетами. Все эти силы были развернуты в океанах и нацелены против СССР и других социалистических стран.

В этих условиях наш флот вынужден был находиться всегда начеку. Командиры, политорганы и партийные организации воспитывали личный состав в духе высокой политической бдительности и постоянной боевой готовности. При этом само понятие «боевая готовность» становилось более емким. Оно включало и высокий моральный дух личного состава, и обученность моряков активным действиям в любой боевой ситуации, и безотказность оружия и боевой техники, и твердую воинскую дисциплину.

Казалось бы, офицеры, коммунисты флота усвоили эту формулу боевой готовности. А вот правильные выводы для себя сделали не все. Мы встречались с фактами либерализма, низкой требовательности к тем, кто нарушал дисциплину. На одном из кораблей старший помощник командира казалось бы опытный офицер, допустил промах по службе. Между тем политотдел соединения счел возможным ограничиться беседой с ним, принципиальной же оценки проступку так и не было дано. Нарушитель дисциплины был привлечен к партийной ответственности лишь по указанию политуправления ВМФ.

Либерализм в партийно-политической работе — опасная вещь. Мы потребовали от политорганов и партийных организаций строго взыскивать с лиц, нарушающих уставные нормы. Было рекомендовано чаще напоминать каждому коммунисту о партийном долге, об обязанностях, изложенных в Уставе КПСС, настойчиво добиваться, чтобы вся деятельность коммуниста была пронизана ленинским стилем, духом партийной принципиальности.

У нас сложилось такое правило: каким бы вопросом ни занимался работник политуправления Военно-Морского Флота на корабле, в части, он непременно вникал в партийную работу, анализировал, как первичная партийная организация оказывает свое влияние на жизнь и деятельность личного состава. Мы не уставали повторять непреложную истину о единстве идеологического воздействия и организационных мер в любом деле, о том, что любой вопрос — будь то овладение боевым мастерством, новым оружием и техникой, укрепление воинской дисциплины — это прежде всего политический вопрос, имеющий прямое отношение к боеготовности [125] корабля, части. Практика неопровержимо доказывала, что ослабление партийной работы, партийного влияния сразу же отрицательно сказывалось на всех делах.

Как-то мы получили тревожный сигнал о недостатках в воспитательной работе на одном из кораблей. На этот корабль был направлен представитель политуправления ВМФ капитан 2 ранга А. В. Макаров. Он побывал в подразделениях корабля, установил, что партийная работа там была в запущенном состоянии. Отдельные коммунисты не знали положения дел в боевых частях и на боевых постах. А раз не знали, то, естественно, не боролись с негативными явлениями, а это, в свою очередь, привело ко всякого рода упущениям.

Известно, что лучше всего учить на положительном примере, но иногда приходилось учить и на печальном опыте. Мы сделали на совещании начальников политорганов подробный анализ положения дел на упомянутом выше корабле, довели до командиров и политработников выводы, уроки, вытекавшие из этого факта. Речь шла об усилении партийного влияния на каждом участке флотского организма, о том, чтобы каждый корабль держать в образцовом состоянии.

По ходу дела мы тоже приобретали опыт в руководстве партийно-политической работой. И первые шаги в деятельности политуправления ВМФ надолго остались в памяти.

Братство по оружию

В середине июля 1968 года в северной части Атлантического океана, Балтийском, Норвежском и Баренцевом морях развернулись силы трех дружественных флотов — Советского Союза, Германской Демократической Республики и Польской Народной Республики. Началось совместное командно-штабное учение под условным наименованием «Север». Руководил им главнокомандующий ВМФ Адмирал Флота Советского Союза С. Г. Горшков. Его заместителями были командующий Военно-морским флотом ПНР вице-адмирал Здислав Студзинский и командующий Народным военно-морским флотом ГДР вице-адмирал Вилли Эм.

Целью учения явились отработка вопросов защиты социалистических стран с морских и океанских направлений, совершенствование управления силами, взаимодействия и боевой слаженности союзных флотов при выполнений совместных задач на море. [126]

Учение было одним из крупных за последние годы. В морях и океанах находились атомные подводные лодки, в том числе известный атомоход «Ленинский комсомол», дизель-электрические подводные лодки, ракетные корабли. В учении участвовали крейсера «Октябрьская революция», «Комсомолец», «Железняков», противолодочные корабли, сторожевые корабли «Туман», «Гангутец» и другие, ракетные и торпедные катера, тральщики. Над океаном проносились реактивные самолеты. В море вышли десантные корабли с морскими пехотинцами на борту.

Прибыв вместе с главнокомандующим в штаб руководства учением, мы сразу ощутили, здесь атмосферу дружбы и взаимопонимания. Обменялись приветствиями с В. Эмом, З. Студзинским и другими адмиралами и офицерами. Со многими из них мы давно подружились. У нас были общие цели и задачи. Каждый из нас стремился подчеркнуть свое уважение к представителям другой страны, и это придавало нашим отношениям глубокую сердечность. Дух интернационализма пронизывал наши взаимосвязи на всех этапах учения.

Политорганы, партийные и комсомольские организации вели большую работу по мобилизации личного состава на успешное выполнение учебных задач. Были разработаны планы политической работы, подготовлены обращения военных советов флотов к личному составу. В инструктировании партийно-политического аппарата и партийного актива участвовали командующие флотами и члены военных советов — начальники политуправлений. На корабли, в части были отправлены информационные бюллетени, материалы, содержащие опыт партийно-политической работы на учении.

Политуправления Балтийского и Северного флотов заслушали некоторых начальников политорганов о ходе подготовки к учению: В. Н. Гагаркина, П. С. Борисова, В. Н. Кабанова с Балтики, С. С. Бевза и П. З. Буканя с Севера. Были созданы оперативные группы политуправления: на ДКБФ — во главе с первым заместителем начальника политуправления А. А. Плехановым (впоследствии вице-адмирал), на КСФ — во главе с заместителем начальника политуправления контр-адмиралом К. Т. Сериным.

Учение «Север» запомнилось мне больше всего той атмосферой доброжелательности, внимания, каким окружали нас, советских моряков, боевые друзья — польские и немецкие товарищи. Когда встал вопрос о пресс-конференции, я [127] высказался за то, чтобы ее провести под знаком укрепления боевого содружества военных моряков трех стран, подчеркнуть коренное отличие Варшавского Договора от военных блоков империалистических государств. С этим все согласились.

На пресс-конференции командующий Народным военно-морским флотом ГДР вице-адмирал Вилли Эм и командующий ВМФ ПНР вице-адмирал Здислав Студзинский подробно рассказали корреспондентам центральных и флотских газет об участии братских флотов в совместных действиях, о значении учения «Север» в деле укрепления дружбы и боевого сотрудничества военных моряков социалистических стран.

— На этом учении, — говорил Вилли Эм, — встречаются старые друзья, которые лично знают друг друга. Эта дружба развивалась и крепла с годами. Между нами существует полное взаимопонимание, мы готовы к совместной защите наших государств.

Здислав Студзинский подчеркнул:

— Учение «Север» явится весомым вкладом в дело поддержания мира на Балтике. Ничто так не укрепляет нашу дружбу, как взаимодействие на море, в ходе которого моряки вместе работают, постоянно общаются, видят силу и мощь своего оружия.

В тот период, когда учение вступило в решающую фазу, руководители учения на борту старейшего балтийского корабля — краснознаменного крейсера «Киров» вышли в море, в район боевых действий. В походе нас назойливо сопровождали корабли НАТО. На крейсере то и дело звучали сигналы боевой тревоги.

Но вот на горизонте появились едва различимые силуэты торпедных катеров. Даже тогда, когда некоторые из них подошли довольно близко, мы с крейсера не смогли увидеть ни флагов кораблей, ни их бортовых номеров. Но было известно одно: в атаках принимали участие катера всех трех братских флотов.

В перерыве между атаками член Военного совета — начальник политуправления ДКБФ вице-адмирал Я. Г. Почупайло рассказал участникам учения:

— Месяц назад крейсер «Киров» совершил необычный поход по маршруту от Кронштадта до Балтийска и обратно. На его борту находились участники Великой Отечественной войны, ветераны-кировцы. Крейсер шел по местам былых боев на море. В Таллине, Риге, Балтийске, куда заходил [128] «Киров», моряки-ветераны встречались с флотской молодежью, с жителями этих городов.

В Таллине с ветеранами встретился И. Г. Кэбин, в то время первый секретарь ЦК Компартии Эстонии, человек большой души и добрый друг балтийских моряков.

И вот еще одна встреча. На этот раз с руководителями учения Адмиралом Флота Советского Союза С. Г. Горшковым, вице-адмиралом В. Эмом и вице-адмиралом З. Студзинским. Она проходила в открытом море. Верхняя палуба крейсера еле вместила всех желающих послушать трех адмиралов, рассказывавших о значении учения, о совершенствовании боевой слаженности братских флотов, об укреплении дружбы и взаимопонимания. Главнокомандующий ВМФ СССР выразил удовлетворение ходом учения, обратив особое внимание на то, что успешное проведение всех запланированных действий обеспечивается слаженной, умелой работой моряков на каждом боевом посту, на каждом корабле трех флотов, высокой выучкой всех участников — от матросов до адмиралов. Встреча была теплой и оставила заметный след в сознании моряков.

Штаб руководства, получая донесения, тут же их анализировал. В радиограммах мелькали фамилии знакомых командиров, политработников. Вот один из них — командир крейсера «Октябрьская революция» капитан 1 ранга И. П. Петров. Он — сын моряка. Его отец капитан 1 ранга в отставке П. И. Петров — активный участник Великой Отечественной войны, ветеран флота. Теперь его внуки готовятся стать офицерами. Так из поколения в поколение передается Петровыми любовь к морю. Я рассказал об этом присутствовавшим на учениях корреспондентам центральных газет, посоветовал им шире показывать патриотизм флотских династий.

Вечером 15 июля мы с политработниками обсудили обращение к участникам морского десанта. Читал я его, и на меня повеяло духом минувшей войны, когда перед боем по цепи передавались обращения командования, политорганов.

Готовился десант тщательно, учитывались все факторы, которые могли повлиять на его исход. Деловитость и творческий подход проявили при этом работники политотдела соединения, возглавляемого капитаном 1 ранга Д. С. Юрченко. Этот способный политработник впоследствии стал контр-адмиралом. Офицеры политотдела побывали на каждом корабле. Они сделали все для того, чтобы создать в войсках наступательный порыв. Обращение к участникам [129] десанта передавалось по цепи — от одного моряка к другому.

В назначенное время началась высадка десанта. За боевыми действиями сторон внимательно наблюдали руководители учения. Они отметили слаженность, четкое взаимодействие участвовавших в десанте подразделений братских флотов, стремительность их наступления, возросшее мастерство командиров десантных кораблей. Моряки трех флотов словно состязались в мастерстве. При высадке десанта отличились польские воины, возглавляемые подполковником З. Рикчеленским, десантники ПДР под командованием подполковника Г. Хильдебрандта и советские моряки-пехотинцы гвардии майора М. Ефимука.

После боя состоялся совместный митинг. Он вылился в яркую демонстрацию единства и нерушимой дружбы воинов братских флотов.

Большое впечатление на всех произвело посещение штабов и частей флотов ПНР и ГДР. Боевые друзья встретили нас тепло. Меня больше всего интересовала практика политико-воспитательной работы. Каждый флот имел что-то свое, неповторимое. Немецкие товарищи поделились опытом интернационального воспитания. Они показали нам прекрасно сделанные листовки о советских воинах. У польских моряков привлекли внимание комнаты боевой славы. Стенды, витрины ярко пропагандировали значение Организации Варшавского Договора.

Важным событием в ходе учения явилась встреча политработников трех братских флотов на Балтийском море. Она состоялась в одной из баз дважды Краснознаменного Балтийского флота и была посвящена обмену опытом партийно-политической работы. Мы говорили, как лучше обеспечить выполнение задач, которыми насыщено учение, какие формы наиболее оперативны и действенны, в какой мере и в каком объеме использовать опыт минувшей войны. На этой встрече ценными мыслями поделились наши друзья политработники Р. Вегнер и Л. Дутковский. Командно-штабное учение «Север» завершилось успешно. При подведении итогов подчеркивалось, что на учении нет победителей и побежденных. И «восточные», и «западные», действуя друг против друга, вместе учились бороться с сильным противником, совершенствовали свое мастерство. На учении «Север» победу одержали дружба и интернационализм.

Забегая вперед, скажу, что за последние годы было проведено немало совместных учений дружественных армий и флотов. На территории Польской Народной Республики [130] в 1969 году состоялись учения «Одра — Ниса» под руководством министра национальной обороны ПНР. В них принимали участие соединения и части Войска Польского, Советской Армии, Национальной народной армии ГДР, чехословацкой Народной армии, военно-морские флоты Советского Союза, Польши и ГДР. На учениях присутствовали военные делегации всех армий стран Варшавского Договора и некоторых других социалистических стран.

Самыми крупными по тому времени совместными учениями армий стран Варшавского Договора были учения «Братство по оружию», проходившие в 1970 году. Помимо сухопутных войск в них принимали участие корабли Балтийского флота, Народного военно-морского флота ГДР и Военно-морского флота ПНР.

Учения «Братство по оружию», как и предыдущие, по праву можно назвать этапным событием в летописи боевого содружества армий Варшавского Договора. Они наглядно подтвердили высокий уровень их боевой и политической подготовки. В ходе учений со всей силой проявились единство, сплоченность братьев по оружию, чувство локтя офицеров, солдат и матросов, на плечах которых погоны разных армий, но сердца и мысли едины.

Любопытен такой эпизод. В разгар учений бронетранспортеры трех флотов преодолевали водную преграду. Машина матроса-балтийца Владимира Вакуленчука замыкала движение. Многие машины уже выскочили на противоположный берег реки и ринулись в атаку. Оглядывая речной простор, Вакуленчук вдруг заметил вдали покачивающийся на волнах польский бронетранспортер. Водитель пытался завести мотор, но у него почему-то не получалось. Вакуленчук тут же развернулся и с разрешения командира направил машину к остановившемуся бронетранспортеру. Когда наша машина подошла вплотную, поляк-водитель объяснил, что заглох мотор. Вакуленчук предложил:

— Ну что же, дружище, давай возьму тебя на буксир. На суше быстрее найдем неполадку.

Вскоре обе машины вышли на берег. Заглушив мотор, Владимир спрыгнул на землю и подошел к польскому водителю. Вдвоем они обошли машину, открыли капот. Работали молча. Наконец нашли неисправность, совместно устранили ее и, не задерживаясь, помчались догонять свои цепи.

В период подготовки и в ходе учений «Братство по оружию» была проведена большая работа по патриотическому и интернациональному воспитанию личного состава союзных армий. Состоялось более 40 встреч в воинских частях по обмену [131] опытом, свыше 200 манифестаций, митингов, в которых участвовали воины и местные жители, около 300 культурно-массовых мероприятий.

Воспитанию личного состава в духе социалистического интернационализма политуправление ВМФ придавало и придает большое значение. В связи о этим широкое развитие получили связи между политорганами союзных флотов. В практику вошли встречи представителей политических управлений нашего флота и флотов ПНР, ГДР, НРБ, СРР по взаимному обмену опытом работы. Традиционными стали встречи партийно-политических работников трех флотов на Балтийском море по обмену опытом интернационального воспитания воинов.

Мне запомнилась встреча представителей политорганов военно-морских флотов стран — участниц Варшавского Договора, состоявшаяся в Ленинграде. С интересными докладами на этой встрече выступили член Военного совета — начальник политического отдела Военно-морского флота Народной Республики Болгарии капитан 1 ранга В. Желев, заместитель командующего — начальник политического управления Народного военно-морского флота Германской Демократической Республики контр-адмирал Г. Кучебаух, заместитель командующего по политической части Военно-морского флота Польской Народной Республики контр-адмирал Л. Дутковский и заместитель секретаря политического совета Военно-морского флота Социалистической Республики Румынии капитан 1 ранга В. Инчеу. От Военно-Морского Флота СССР выступить было поручено мне.

После деловой встречи я спросил у друзей, что бы они хотели посмотреть в нашей стране. Все выразили желание познакомиться с памятниками морской славы в Ленинграде, побывать в Кронштадте. Мы удовлетворили их желание. На гостей произвело большое впечатление уважительное отношение в нашей стране к морской истории, к памятникам, к пропаганде боевого прошлого русской армии и флота.

Интересно был проведен многодневный поход политработников дважды Краснознаменного Балтийского флота и флотов ПНР и ГДР на учебном корабле «Ериф». Во время этого похода на корабле и в местах его стоянок организовывались поочередно Дни флота. Каждая из трех делегаций знакомила участников с жизнью и боевой учебой моряков своего флота, опытом работы партийных и комсомольских (молодежных) организаций, деятельностью культурно-просветительных учреждений. [132] Встреча политработников братских флотов состоялась в Таллине под девизом: «Все, что создано народом, — защищать надежно; бдительно, стойко!»

Идеи боевого содружества пустили глубокие корни во всех сферах нашей жизни. Эта тема стала ведущей на страницах флотских газет. Большое внимание ей уделяла и уделяет флотская газета «Страж Балтики». В газете постоянно печатаются материалы под рубрикой «Нерушимое братство по оружию». В этом разделе выступают представители братских флотов. Практикуется выпуск совместных номеров газет. За лучшее освещение жизни Германской Демократической Республики и ее вооруженных сил газете «Страж Балтики» был вручен приз министра обороны ГДР.

Богатый опыт интернационального воспитания накоплен в ряде частей наших флотов. Как-то мы в политуправлении ВМФ заслушали политработника Р. А. Трофимова. Он рассказал, что в их части вопросы укрепления боевого содружества стали предметом повседневной практики в системе боевой и политической подготовки. Совместно с немецкими и польскими политработниками в этой части составлялся годовой перспективный план общих мероприятий по воспитанию личного состава в духе братства по оружию. Широко практиковалось проведение политических занятий, информации, бесед о достижениях Польской Народной Республики и Германской Демократической Республики, о славном пути их вооруженных сил, о традициях братских флотов. Проводились вечера боевого содружества, совместные семинары руководителей партийных и молодежных организаций, встречи отличников боевой и политической подготовки, обмен наглядной агитацией, выпускались общие стенные, фото- и радиогазеты. Например, большое воспитательное воздействие имел тематический вечер с участием моряков трех флотов.

На кораблях Балтийского флота проводилась «Неделя боевого содружества» в период совместного выполнения учебно-боевых задач, В ходе Недели на кораблях проходили митинги, слеты передовиков боевой и политической подготовки братских флотов, встречи с ветеранами революционного и рабочего движения, участниками Великой Отечественной войны, посещались промышленные .предприятия, совхозы.

Такие встречи полны волнующих моментов. Однажды после учения моряки-балтийцы направились на машинах на встречу с немецкими товарищами и очень задержались в [133] пути. Оказалось, что в первом же селе колонну машин остановили жители с корзинами фруктов. Такая же картина повторилась во втором и третьем селах...

Наши боевые друзья с большим интересом воспринимают достижения советских моряков в боевой и политической подготовке. «Мы гордимся тем, что учимся военно-морскому делу у героического Балтийского флота, гордимся тем, что наши народы связывает крепкая нерушимая дружба, а наши армии — братство по оружию, скрепленное совместно пролитой кровью в борьбе с фашизмом». Так писали в обращении к советским военным морякам польские моряки накануне одного из совместных учений на Балтике.

С каждым годом крепнет и расширяется по всем линиям взаимное сотрудничество между моряками Черноморского флота и флотов Народной Республики Болгарии и Социалистической Республики Румынии.

Весьма плодотворно в Севастополе прошел семинар политработников трех флотов. Его участники обменялись опытом интернационального воспитания личного состава, высказали конкретные предложения по дальнейшему улучшению делового содружества политработников.

Как и на Балтике, здесь практиковался регулярный обмен делегациями. К советским морякам приезжала группа моряков-политработников из Болгарии, в Болгарии и Румынии побывали делегации советских политработников-черноморцев. Тесное сотрудничество установилось между редакциями флотских газет «Флаг Родины» (КЧФ), «Димитровская вахта» (НРБ) и «Флот Родины» (СРР), практиковались совместные выпуски газет, обмен материалами по актуальным вопросам боевого содружества. Хорошо зарекомендовали себя такие формы, как обмен фотовыставками о жизни и боевой учебе личного состава флота, книгами, художественной самодеятельностью. Большую совместную работу по пропаганде революционных и боевых традиций проводят музеи Черноморского флота и вооруженных сил НРБ и СРР.

В обстановке взаимного уважения, под знаком укрепления дружбы с братскими народами и их вооруженными силами проходили встречи моряков-черноморцев с трудящимися и воинами Народной Республики Болгарии, Социалистической Республики Румынии, Венгерской Народной Республики, Чехословацкой Социалистической Республики, Социалистической Федеративной Республики Югославии в период плавания наших кораблей по Дунаю. Стало традицией, [134] что в этих походах участвуют ветераны Великой Отечественной войны, герои боев за освобождение стран Юго-Восточной Европы от немецко-фашистских захватчиков.

В конференц-зале политуправления Военно-Морского Флота собрались начальники политотделов тех соединений, корабли которых чаще всего плавают в разных районах Мирового океана. Это были офицеры, прибывшие как бы с переднего края океанской службы. Они месяцами не сходили с кораблей на берёг. Их лица были обветренные, загорелые. Командование ВМФ тепло приветствовало участников этого совещания, отдавая должное самоотверженной вахте экипажей, которые они представляли.

На совещании шел разговор о дальнейшем улучшении партийно-политической работы на кораблях в дальних плаваниях. Из выступлений В. Н. Сергеева, Н. Н. Журавкова, П. И. Ровного, Д. В. Дубейко, Д. А. Шигаева и других участников совещания вырисовывалась картина неутомимого ратного труда наших моряков, духовно богатой жизни экипажей, несмотря на их оторванность от родной земли и те сложные условия, в которых приходилось плавать. Многие ораторы отмечали, что выход советского Военно-Морского Флота в Мировой океан встречен руководителями стран НАТО, в особенности США, с неприкрытым раздражением. Командиры американских кораблей совершали угрожающие маневры, рассчитывая на испуг, бесцеремонно нарушали правила мореплавания, развязно вели себя по отношению к нашим экипажам.

— Как же реагируют наши люди на эти действия? — спросил я начальника политотдела Средиземноморской эскадры капитана 1 ранга Н. Н. Журавкова.

— Советские моряки, — с достоинством ответил он, — противопоставляют такого рода провокациям стойкость и выдержку. Они дают решительный отпор враждебной пропаганде.

Журавков подробно рассказал о главных направлениях в работе политотдела.

— Основное внимание, — сказал он, — мы уделяем разъяснению сложной международной обстановки, разоблачению буржуазной пропаганды в отношении мнимой угрозы советского флота, а также работе с командирами кораблей. [135] Ведь командир корабля в дальнем плавании — всему голова. От него прежде всего зависит исход похода.

В заключение начальник политотдела высказал просьбу: выделить литературу, разоблачающую враждебные действия флотов стран НАТО, лживые уловки буржуазной пропаганды.

Вопросы, поставленные участниками совещания, мы постарались решить оперативно. Но одним этим ограничиваться было нельзя. Возросшие масштабы океанской службы, сложность обстановки, в которой она велась, необходимость усиления партийного влияния на процессы боевой и политической подготовки в дальних плаваниях — все это потребовало от нас усиления эффективности руководства партийно-политической работой на кораблях в океане. И тут положительную роль сыграла созданная в политуправлении ВМФ специальная группа, которой было поручено повседневно заниматься этим участком. Возглавил группу старший инспектор контр-адмирал С. С. Иванов, не раз участвовавший в дальних океанских походах, в недавнем прошлом подводник. В состав группы входил также капитан 1 ранга Н. И. Девятериков (впоследствии контр-адмирал) — офицер, обладавший большим опытом организаторской работы на кораблях в море.

Группа быстро утвердилась в политуправлении: ознакомилась с состоянием дел на кораблях, находившихся в дальних плаваниях, поставила и решила ряд проблем партийно-политической работы на кораблях в океане. Активную поддержку группе оказывали заместители начальника политуправления Н. И. Шабликов и А. И. Сорокин. У нас было заведено твердое правило: по утрам заслушивать доклад старшего группы о состоянии партийно-политической работы на кораблях в море. Тут же рассматривались необходимые предложения и рекомендации.

В те дни политорганы проявляли гибкость и оперативность. Учитывая, что многие экипажи решали задачи в море, политотделы соединений надводных кораблей работали, по существу, в две группы: одна группа работников — на кораблях в море, другая — на берегу.

Военные моряки успешно плавали в различных районах Мирового океана. Но вместе с тем в отдельные периоды, особенно в 1968 и 1969 годах, были тревожные моменты. В Средиземном море участились случаи провокационных действий со стороны американских кораблей, допускавших опасное маневрирование. [136]

Однажды в районе якорной стоянки наших кораблей появился эсминец типа «Гиринг» с бортовым номером 880. Он прошел прямо через нашу диспозицию, между крейсером и большим противолодочным кораблем. Прошел, не сыграв захождения, хотя на фок-мачте у него полоскался флаг с одной звездой — младшего, по сравнению с нашим, флагмана. В другой раз сообщили с Тихоокеанского флота: американские корабли умышленно пошли на столкновение с советскими кораблями. И только маневр, предпринятый нашим флагманом, позволил избежать неприятностей.

США и Англия, располагавшие значительными военно-морскими силами, использовали эти силы для шантажа и угроз, для различных провокаций. 6-й американский флот и отряды английских военных кораблей устраивали военные демонстрации в водах Средиземного моря, корабли 7-го американского флота обстреливали территорию ДРВ.

Раздувая пропагандистскую шумиху по поводу так называемой «свободы судоходства», империалистические державы стремились обеспечить себе свободу неприкрытого разбоя и грабежа, осуществляемого за много тысяч миль от собственных берегов. В то же время они всячески мешали плаванию наших кораблей в открытом море, сближались с ними на малые дистанции и маневрировали в непосредственной близости от них, имитируя при этом использование оружия. Самолеты стран НАТО не только постоянно сопровождали советские корабли в открытом океане, но и совершали их облеты на недопустимо малых, опасных высотах и расстояниях.

Натовские круги никак не могли смириться с пребыванием советских кораблей в Средиземном море, хотя, как известно, эти круги своими непрекращающимися происками на Ближнем Востоке, зловещими намерениями в отношении СССР и других стран социалистического содружества обусловили необходимость, присутствия советских военных кораблей в Средиземном море. Со второй половины 1967 года наши корабли стали находиться здесь постоянно. Это вызвало резкую реакцию военных кругов НАТО. Они предпринимали различные действия, чтобы «выжить» советский флот из Средиземного моря. Натовские самолеты с авианосцев и баз систематически совершали облеты советских кораблей на малых высотах, пикировали на них, имитируя выходы в атаку.

Буржуазная пропаганда организовала шумную кампанию против мнимой «советской угрозы» в Средиземном море. Она извращала цель пребывания советских кораблей на Средиземном море, объясняла ее стремлением закрепиться и этом районе{6}.

Советские корабли находились в Средиземном море в целях обеспечения безопасности СССР и других стран социалистического содружества. Их пребывание соответствовало Принципам, провозглашенным Уставом Организации Объединенных Наций и Женевской Конвенцией 1958 года об открытом море.

В заявлении ТАСС от 24 ноября 1968 года, сделанном в связи с шумихой в западной прессе, подчеркивалось, что «Советский Союз как черноморская и, следовательно, средиземноморская держава осуществляет свое бесспорное право на присутствие в этом районе», что советские корабли находятся здесь с единственной задачей — «содействовать делу стабильности и мира в районе Средиземного моря»{7}.

Провокации не принесли желаемых результатов натовским кругам, поскольку грубой силе были противопоставлены отличная выучка советских командиров, их смелость и настойчивость, высокая воинская и морская культура экипажей советских кораблей, а также прочные знания и пунктуальное выполнение советскими моряками норм международного морского права. Каждая встреча с кораблями и авиацией стран — членов агрессивного блока была испытанием выдержки, бдительности и зрелости советских моряков. С честью выходили из трудных ситуаций командиры наших кораблей — каждый из них обладал опытом профессионального моряка и мудростью дипломата.

Мне довелось побывать на крейсере «Михаил Кутузов», только что возвратившемся из Средиземного моря. Командир крейсера капитан 1 ранга Н. К. Федоров — бывалый моряк, прошедший все ступеньки корабельной службы, совершивший походы вокруг Европы, а также в южные моря.

В сложных условиях плавания командир крейсера умело управлял кораблем. Как-то справа по курсу кабельтовых в пяти появилась группа американских кораблей — три эсминца. Эсминцы были уже позади, когда один из них, с бортовым номером 831, отделившись от группы, пустился вслед за крейсером. Он вышел на правый траверз, сблизившись с крейсером меньше чем на кабельтов. Капитан 1 ранга предупредил командира эсминца: «Прошу соблюдать осторожность». Воспользовавшись тем, что американский эсминец [138] шел рядом, командир крейсера обратился по радиотрансляции к личному составу: «Рядом с нами идет эсминец «Гудрич» шестого флота США. Корабли этого типа действовали в Юго-Восточной Азии, принимая участие в кровавой агрессии Соединенных Штатов Америки против Демократической Республики Вьетнам».

«Гудрич» какое-то время продолжал идти рядом. На палубах и мостиках обоих кораблей стояли моряки — советские и американские. Лицом к лицу.

В том дальнем походе «Михаил Кутузов», как всегда, о честью справился с задачей. И в этом была большая заслуга командира. Ныне Николай Константинович Федоров — вице-адмирал, возглавляет Высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе.

Закалка, воспитание командиров кораблей, всех офицерских кадров выдвинулись тогда на первый план. Большая и разнообразная работа в этом направлении проводилась командующим Средиземноморской эскадрой контр-адмиралом Б. Ф. Петровым (впоследствии вице-адмирал) и начальником политотдела капитаном 1 ранга Н. Н. Журавковым.

Итак, ни провокационные вылазки, ни облеты наших кораблей, ни опасное маневрирование не помогли руководителям флотов стран НАТО добиться своей цели. И они перешли к более тонкой тактике — к заигрыванию с экипажами. Американские вертолеты подлетали к нашим кораблям, пытаясь спустить на верхнюю палубу ящики с мороженым. Бывало и так: командиры стоявших рядом американских кораблей приглашали по семафору наших командиров на чашку кофе. К чести советских офицеров, они сохраняли в этих ситуациях дипломатический такт, находили верное решение.

— На удочку дешевых приманок наших командиров не возьмешь, — сказал мне по радиотелефону И. Ф. Кондратов, ставший начальником политотдела. — У советских моряков обострено до предела классовое чутье, и их трудно сбить с толку внешне якобы дружественными, а на самом деле провокационными затеями.

Я уже упоминал, что западные средства массовой информации распространяли всякого рода небылицы о плавании советских кораблей в Средиземном море. Надо было разоблачить ложь буржуазной пропаганды, информировать международную общественность об истинном положении дел. Для объективного освещения целей и задач, которые решали наши корабли в дальних плаваниях, в район Средиземного моря отправились советские журналисты, писатели, [139] работники радио и кино. В короткое время в различных издательствах вышли книги, повествующие о благородной миссии советского флота, например, «На румбах Средиземного», «В дальнем плавании», на экранах страны появились фильмы, такие, как «Нейтральные воды», дающие представление о той обстановке, в которой выполняли задачи корабли Средиземноморской эскадры.

Походы советских кораблей приобрели большое интернациональное значение. Народы стран, прилегающих к Средиземному морю, видели в кораблях нашего флота силу, способную противостоять агрессивным устремлениям империалистов.

Итальянский публицист Франко Праттико писал тогда: «Буржуазная печать подняла истерическую кампанию, когда в Средиземное море вошли первые советские корабли. Нельзя было не заметить паники и у наших отечественных буржуа, когда одним прекрасным утром они обнаружили в «нашем море» флаг Октябрьской революции, красный флаг, развевающийся над военными кораблями... Присутствие советского флота в этих водах объективно играет роль узды для тех, кто пытается сдавить кольцом политической, военной и экономической блокады страны на северных берегах Африки и Ближнем Востоке»{8}.

В 1968 году впервые в Средиземное море вошли корабли болгарского флота под флагом командующего, ныне адмирала, И. Добрева. Волнующими были встречи моряков двух братских стран. В море состоялся незабываемый митинг дружбы.

Для нашего политуправления очень важно было знать, чем живут экипажи, находившиеся в длительном плавании, их запросы, нужды, настроения. В этом отношении нас во многом обогатило совещание начальников политотделов соединений, о котором уже шла речь. Но никакое совещание не может заменить непосредственного общения с экипажами. В беседе в кубрике, каюте порой почерпнешь то, чего не узнаешь нигде.

Запомнились беседы с матросами и старшинами ракетного крейсера «Адмирал Фокин», вышедшего в море. Это было в июне 1969 года. Перед этим крейсер вместе с другими кораблями отряда только что совершил многомесячное плавание в Индийском океане. Походу кораблей отряда

140

нет 141?

Министр обороны дал высокую оценку. У меня уже тогда появилась мысль побывать на крейсере, встретиться с его экипажем. И вот такая возможность представилась. Во время плавания разговаривал с моряками, интересовался их настроением. Один бойкий старшина сказал мне, что настроение у экипажа всегда было хорошев.

— Пожалуй, только однажды некоторым стало грустно, — доверительно добавил он. — Это когда после очень длительного плавания, выполнив задание, мы собирались возвратиться домой, а нам объявили, что пришел другой приказ и только один из кораблей нашего отряда — эсминец «Вдохновенный» — уходит домой, наш же крейсер «Адмирал Фокин» и ракетный корабль «Гневный» остаются в океане продолжать выполнение задания.

Я объяснил матросам и старшинам, что изменение срока возвращения кораблей в базу, конечно, очень нежелательно. Оно всегда отражается на настроении людей, и мы стараемся избегать всяческих переносов. Однако на практике могут быть такие случаи, связанные с изменением обстановки и задач.

Меня заинтересовал вопрос, как отреагировал политотдел на изменение сроков плавания. Начальник политотдела капитан 1 ранга В. Н. Сергеев доложил, что, как только стало известно о переносе сроков возвращения в базу, были собраны командиры кораблей, заместители командиров по политчасти, командиры подразделений и проинформированы о новых задачах. Им предлагалось разъяснить всем морякам необходимость продолжения плавания, проявлять больше чуткости, внимания к людям, больше бывать в кубриках. Кроме того, задачи нового этапа учебы в море были обсуждены на собраниях коммунистов и комсомольцев. Все принятые меры помогли морякам сохранить оптимизм, преодолеть чувство грусти и скуки.

В дальнем плавании нет мелочей. Там важно все: и питание, и одежда, и обувь. Подтянутый, опрятный вид моряка способствует хорошему настроению, а это особенно необходимо при несении службы вдали от Родины. Беседуя с моряками, я обратил внимание, что у многих из них на ногах были потрепанные сандалии, а у некоторых даже самодельные. Как выяснилось, обувь, выдаваемая на период плавания в южных широтах, изнашивается гораздо быстрее, так как морякам приходится ходить по раскаленной палубе. Пришлось вмешаться и тут же отдать необходимые распоряжения хозяйственникам.

Факт с сандалиями послужил поводом для обсуждения вместе с различными специалистами более широкого вопроса о пригодности и надежности тропической формы одежды. В результате эта проблема была решена.

Участие в походе на крейсере «Адмирал Фокин» навело меня еще на одну мысль — в длительных походах необходимо лучше поставить дело информации о жизни родной страны. Когда корабль находится вдали от родных берегов, Отчизна становится моряку еще дороже. В мыслях он часто уносится в родные края, в коллектив, где трудился до службы, в семью. Такому настрою души должна соответствовать и политико-воспитательная работа. День на кораблях обычно начинается с исполнения по радиотрансляции Гимна Советского Союза, а затем песни «Широка страна моя родная...».

Партийные и комсомольские активисты стали заботиться об организации регулярного информирования личного состава об успехах советского народа в коммунистическом строительстве, о военно-политической обстановке в районах плавания. Я уже упоминал о передачах на корабли политинформации, практикуемых политуправлением ВМФ. В походе также широко использовались передачи Всесоюзного радио, особенно «Последние известия». Они записывались на магнитофонную ленту, а затем в разное время транслировались по корабельной сети, размножались на машинке в нескольких экземплярах, вывешивались в кубриках и коридорах.

Политуправление ВМФ одобрило опыт использования радио на большом противолодочном корабле Северного флота. Передавая по радиотрансляции информацию о жизни страны, политработник обращался непосредственно к кому-нибудь из членов экипажа, когда речь шла об успехах его земляков. «Внимание, Аутлий! — так звучало обращение к матросу Алиеву. — Теперь говорит Казахстан. Ваша республика приступила к уборке богатого урожая. Сдано на элеваторы...»

В другой раз политработник обратился к матросу Петру Рябохатько и на ярких фактах раскрыл успехи тружеников завода, на котором работал моряк. Позже по просьбе сослуживцев матросы А. Алиев и П. Рябохатько рассказали о делах своих земляков.

Мы поддержали также добрые начинания политработников, партийных и комсомольских организаций, направленные на патриотическое воспитание моряков. Поощрялись такие формы работы, как использование писем, полученных [142] от партийных и советских органов, коллективов заводов и колхозов, откуда прибыли на службу матросы.

На одном из кораблей перед походом командиры и политработники боевых частей и служб отправили родителям матросов и старшин десятки писем такого содержания: «...корабль, где служит Ваш сын, часто находится в море, совершая длительные плавания. Наша служба нелегкая. В любое время в море, у причала, в непогоду мы зорко стоим на вахте, охраняя рубежи нашей Родины. По воле советского народа мы собрались в единый дружный экипаж. Корабль — это наш дом, наша семья. И нам было бы очень приятно услышать в короткие минуты отдыха живой голос родных, близких. Поэтому мы просим Вас прислать нам по возможности магнитофонные записи, звуковые письма или просто поздравления с праздником Вашему сыну. Хорошо, если в этом будут участвовать не только отец и мать, но и любимая девушка, друзья, товарищи. А в конце можно было бы записать любимые песни или стихи Вашего сына...»

В ответ из разных районов страны было получено много писем, магнитофонных записей.

Почти каждый день в походе в определенное время по корабельной радиотрансляции звучали голоса родителей, жен, братьев, сестер, невест моряков.

Так, своему сыну Виктору и всему экипажу корабля участник Великой Отечественной войны Н. Г. Шевченко писал: «Большой привет вам из Донецкого края, дорогие защитники родной страны! Счастливого плавания вам и попутного ветра. Этого желаю вам я, старый матрос, а ныне шахтер Николай Григорьевич Шевченко... В 1940 году пришел я на Краснознаменный Балтийский флот. Служил на крейсере «Киров», на линкоре «Марат», а когда началась война, ушел в бригаду морской пехоты на защиту Ленинграда... Мы стояли насмерть и победили потому, что были сильны духом. Дружба, дисциплина, ненависть к врагу и горячая любовь к Родине — вот что принесло нам победу...»

Теплые, идущие от всего сердца слова близких воодушевляли моряков на ратный труд.

В другом экипаже родилась идея — создать свою корабельную книгу, в которой моряки записывали бы мысли о Родине, о партии. «Сердцами с Родиной слиты» — так назвали эту книгу. Она передавалась по боевым постам из рук в руки, записи были индивидуальные и коллективные.

Вот какие слова, идущие от сердца, записал старший матрос Виктор Утятников: «Я тоже хочу сказать несколько слов о любимой Родине, которой горжусь по праву советского человека. Я счастлив тем, что моя Родина — великий Советский Союз — самая прекрасная, самая могучая страна в мире. Нигде на всем свете нет таких берез, как у нас. Нигде нет городов, краше наших, нигде в мире нет радости и человеческого счастья больше, чем в нашей прекрасной стране. Находясь в длительном плавании, мы заходили в некоторые иностранные порты. Это тоже земля, но земля другая, полная разительных контрастов: богатства и бедности, роскоши для немногих, нищеты для трудящихся масс. В странах, где господствует капитал, миллионы людей не испытывают обыкновенного человеческого счастья. Вот почему мне еще ближе и дороже стала великая Родина со своим богатырским размахом строек коммунизма. Вот почему нет ничего дороже и ближе родной Коммунистической партии с ее материнской заботой о росте благосостояния советских людей. В дальнем походе чувство к Родине особенно сильно. Это невозможно выразить никакими словами, невозможно объяснить. Это можно только почувствовать! Я горжусь званием советского матроса! У меня впереди вся жизнь, большая и светлая. И где бы я ни был, всегда буду на переднем крае борьбы за наше общее счастье, за коммунизм. Я готов отдать все силы и жизнь за тебя, Родина-мать. Только прикажи. Я твой сын навеки!»

Да, как бы далеко ни ушел корабль от родных берегов, он всегда остается частицей нашей социалистической Родины, а его экипаж — ячейкой многонациональной советской семьи.

В августе 1969 года на крейсере «Мурманск» довелось снова выйти в море, на этот раз вместе с членом Военного совета — начальником политуправления Северного флота вице-адмиралом Ф. Я. Сизовым. Первым делом мы побывали в кубриках, каютах, на боевых постах, в кают-компаниях и других помещениях. Считаю, что даже такое внешнее знакомство, как осмотр корабля, помогает лучше ощутить многое: и состояние порядка, и отношение членов экипажа к своему кораблю, и качество оформления кубриков, кают.

Обходя крейсер, мы обратили внимание на хороший вкус оформления, на продуманный подбор стендов, плакатов, картин, репродукций, посвященных Родине. Заместитель командира крейсера по политической части рассказал о только что прошедшем тематическом вечере, который назывался так: «Всего родней, всего для нас дороже, ты, наша мать, — Советская страна». [144] Выступившие на вечере сопровождали свой рассказ о родном крае стихами. Один из матросов продекламировал строки Сергея Есенина, другой — Александра Твардовского, третий — Алексея Толстого...

Опыт крейсера «Мурманск» заслуживал внимания. Обобщив его, мы разослали материал по флотам, рекомендовали ярче, взволнованнее вести дело патриотического воспитания моряков, лучше пропагандировать революционные, трудовые и боевые традиции советского народа, его армии и флота.

Будучи на Северном флоте, я ознакомился с практикой патриотического воспитания. В походе на лодке, как известно, не соберешь весь личный состав. Тут нужны какие-то другие формы работы. Интересный опыт в этом отношении дал арктический поход атомохода. Это было годом раньше, летом 1968-го. Возглавлял поход капитан 1 ранга А. П. Михайловский. На счету этого опытнейшего командира было немало походов, которые по праву займут место в учебниках морской истории. Его лодку видели и дальняя Атлантика, и льдины полюса, и айсберги северо-восточных морей. Он стал Героем Советского Союза. Как сказал про Аркадия Петровича один писатель, он соединяет в одном лице талант моряка и ученого. Еще совсем молодому ему была присуждена ученая степень доктора военно-морских наук. Пройдет какое-то время — и Аркадий Петрович возглавит соединение подводных лодок, а затем Ленинградскую военно-морскую базу. В начале 80-х годов он станет адмиралом, командующим Краснознаменным Северным флотом.

Вернемся, однако, к лету 1968-го, когда А. П. Михайловский готовил экипаж к арктическому походу. Старшим политработником в этом походе был назначен начальник одного из политорганов контр-адмирал С. С. Бевз. Сергея Семеновича я знал давно, еще по Тихоокеанскому флоту. Там он служил на подводной лодке и прошел все ступени — до заместителя начальника политуправления флота. Затем С. С. Бевз был назначен на Северный флот. Словом, это был политработник с большим опытом (впоследствии он станет членом Военного совета — начальником политуправления КТОФ, вице-адмиралом, а несколько лет спустя — начальником политотдела главного штаба и центральных управлений ВМФ, где со всей полнотой раскроются его организаторские способности, умение работать с людьми).

Перед арктическим походом состоялась длительная беседа с С. С. Бевзом. Он ознакомил меня с мероприятиями, планом [145] партийно-политической работы, подробно охарактеризовал экипаж, командира подводной лодки, заместителя командира по политчасти. Про заместителя по политчасти капитана 2 ранга В. С. Постникова (впоследствии контр-адмирал) Сергей Семенович сказал:

— Деловой, знающий политработник, надежный человек.

В задачу похода входило дальнейшее изучение условий плавания в различных районах Арктики, возможностей всплытия во льдах. Атомоходу предстояло обогнуть Новую Землю с севера, выйти в Карское море, проследовать близ подводного хребта Ломоносова, желобом Анны. Это был беспримерный переход на Тихий океан.

Выло решено взять на лодку шкатулку, заполненную землей Заполярья. Эту землю вместе с осколками снарядов и мин комсомольские активисты собрали в долине Славы, где в период Великой Отечественной войны велись ожесточенные бои. На шкатулке отгравировали надпись:

«Эту землю сурового Заполярного края, обильно политую кровью лучших сынов прославленного Северного флота, пронесенную через глубины морей Ледовитого океана, подводники-североморцы дарят подводникам-тихоокеанцам в знак укрепления боевой дружбы во славу нашей Родины».

Перед походом на подводной лодке состоялся митинг. Из отсека в отсек в торжественной тишине передавалась шкатулка со священной землей советского Заполярья. Это была безмолвная клятва подводников успешно выполнить задачу. Мысли членов экипажа выразил заместитель командира по политчасти капитан 2 ранга Постников. Он заявил:

— Сердца матросов, старшин и офицеров экипажа наполнены чувством гордости за то, что нам выпало такое трудное задание. И все мы, как один, видим сейчас свой высший долг в том, чтобы успешно справиться с поставленной задачей. Будем же достойны боевой славы наших отцов и старших братьев, бесстрашных подводников-североморцев!

Подводная лодка отошла от пирса. А через некоторое время состоялось совещание партгрупоргов и групкомсоргов боевых смен, на котором Бевз сделал сообщение о возможном всплытии вблизи дрейфующей станции «Северный полюс-16». Было объявлено, что на льдину станции «СП-16» сойдут лучшие представители каждой смены. Это сообщение дало новый импульс в социалистическом соревновании. В экипаже началось движение за право посещения станции. Комсомольцы решили собрать и подарить полярникам библиотечку. [146]

На лодке тут же было собрано более 120 книг. Каждый член экипажа считал своим долгом включить в библиотечку для полярников полюбившуюся ему книгу. Среди корабельных художников родилась мысль оформить памятный адрес и вручить его полярникам от имени экипажа. Не остались в стороне и коки: они попросили разрешения приготовить торт.

Позднее, делясь со мной впечатлениями о походе, Сергей Семенович Бевз вспоминал: «День всплытия стал для экипажа настоящим праздником. С самого раннего утра в отсеках началась тщательная приборка. Как свидетельствует вахтенный журнал, 27 августа, в 16.00, подводная лодка всплыла в районе «СП-16». Вскоре после всплытия у борта подводной лодки состоялась встреча личного состава лодки с полярниками, которые прибыли в полном составе. Это была волнующая встреча. Покидая лодку, полярники пригласили моряков-североморцев к себе в гости. Лучшие из лучших были направлены на станцию «СП-16».

Экипаж подводной лодки, сделав кратковременную остановку, продолжил плавание. Задание Родины было успешно выполнено, о чем командир атомохода доложил командующему Тихоокеанским флотом. Многие члены экипажа, отличившиеся в походе, были награждены орденами и медалями.

Дальние походы рождали немало нового и интересного в деле обучения и воспитания моряков.

Например, на подводных лодках Северного флота хорошо зарекомендовало себя посвящение в подводники. Суть его заключалась в том, что молодым матросам, сдавшим зачет на самостоятельное управление боевым постом, перед развернутым Военно-морским флагом СССР зачитывался приказ о допуске их к самостоятельному обслуживанию техники, а командир корабля, сердечно поздравив матросов, вручал им свидетельство, в котором были такие слова: «...сегодня ты торжественно посвящаешься в подводники. Навсегда запомни этот день. Место его в одном ряду с самыми волнующими и самыми значительными событиями в твоей жизни. Отныне ты принадлежишь к племени отважных, дерзких и находчивых. Пути-дороги твои — на меридианах мужества, Призвание твое — стать настоящим властелином глубин. Ты — смена старшего поколения подводников. Место твое — на самом переднем крае борьбы за счастье трудящихся, за коммунизм». [147]

Подробно ознакомившись, с ритуалом посвящения в подводники, мы поддержали эту инициативу. Вскоре стало известно, что на другой лодке нашло прописку празднование своеобразных юбилеев. На корабле широко, торжественно отмечали двухсотое погружение, сто дней пребывания под водой, тысячи часов безаварийной работы главных механизмов, пятидесятую заправку аккумуляторных батарей.

Подводники — народ с воображением, творческий. Применительно к условиям плавания они находили действенные формы работы. В одном из экипажей, например, родилась традиция по воскресным дням отмечать день трюмных, день мотористов, день радистов и так по всем специальностям. Праздники проходили интересно. Об этом заранее объявлялось по трансляции, по отсекам. В честь «именинников» выпускались боевые листки с дружескими шаржами, пожеланиями, готовился праздничный обед. Кое-кто выразил сомнение: не много ли праздников на лодке, приносят ли они пользу делу? Политработники-подводники объяснили, что эти праздники стали днями смотра боевой техники, материальной части, боевой выучки специалистов. Убедившись в том, что дни специалистов приносят пользу, мы рекомендовали проводить их и на других подводных кораблях.

Корабли флота от одиночных плаваний в дальних морях и океанах все чаще переходили к плаваниям групповым. Мужали и крепли в походах экипажи.

Как-то осенью 1969 года мне позвонил член Военного совета — начальник политуправления Северного флота Ф. Я. Сизов. Говорил он неторопливо, спокойно и, как всегда, сразу сообщил главное:

— Сегодня вернулись из дальнего похода экипажи лодок. Мы им устроили торжественную встречу. Чествовали как героев.

— Ну а как они чувствуют себя? — спросил я. Федор Яковлевич восторженно ответил:

— По-моему, только наши моряки способны на такие плавания. Пробыть столько времени в отсеках подводной лодки, где и воздух другой, и повернуться негде, где месяцами не видишь ни солнца, ни звезд, — это же подвиг! Сошли люди на землю, спрашиваю их: «Тяжело было в походе?» Отвечают: «Нормально».

Военный совет ВМФ поддержал предложение командования Северного флота о награждении отличившихся в походе подводников. И они были удостоены высоких наград. [148] Дальние походы потребовали нового подхода к обучению и воспитанию моряков, эксплуатации техники. Это почувствовали не только на флотах, но и в центральном аппарате. Главный штаб Военно-Морского Флота, возглавляемый адмиралом флота Н. Д. Сергеевым, внимательно анализировал практику боевой учебы в дальних походах, пересматривал устаревшие взгляды, вырабатывал новые рекомендации. Энергично, со знанием дела трудились адмирал В. Н. Алексеев, вице-адмиралы П. Н. Навойцев (ныне адмирал), Ю. П. Ковель, Б. М. Хомич, все специалисты. Политуправление работало в тесном контакте с главным штабом. Офицеры этих двух органов нередко вместе вылетали на флоты, выходили в дальние походы, обобщали опыт боевой и политической подготовки.

Офицерам и адмиралам штабов, управлений, научных и учебных заведений мы рекомендовали не ограничиваться сугубо профессиональными вопросами, а глубоко вникать в обучение и воспитание людей, оказывать влияние на сплочение воинских коллективов, на становление молодых командиров и политработников. Чего греха таить, в то время были случаи, когда отдельные старшие специалисты, находясь в дальних походах, сосредоточивали все свое внимание лишь на эксплуатации техники, оружия, аппаратуры по своему направлению и совершенно не интересовались такими проблемами, как нравственный климат в экипаже, практика воспитания людей, организация социалистического соревнования. Дескать, это «не мое дело». А ведь каждый из старших специалистов — это опытный; образованный офицер с большим стажем военно-морской службы. Почему бы ему, скажем, после ужина не спуститься в кубрик, не поговорить с матросами и старшинами, не принять участия в работе партийной и комсомольской организаций? Нас беспокоило и другое. Метод работы отдельных представителей подчас смахивал на гастролерский. Придет, скажем, такой представитель на корабль, проверит работу того или иного устройства и тут же удаляется на берег. С людьми он не поговорит, организацией службы не поинтересуется. Между тем в последующем на корабле вскрывались те или иные промахи. Выясняем: кто из старших должностных лиц был на этом корабле? Начнем его расспрашивать, а он, не смущаясь, отвечает: «Так ведь организация службы, дисциплина — это не мое дело».

Мы стремились внедрить в сознание офицеров отделов и управлений ту мысль, что они также несут определенную ответственность за положение дел на кораблях и в частях.

Не теряя времени, начальник политотдела главного штаба и центральных управлений вице-адмирал С. И. Аверчук изучил практику инструктирования офицеров, отбывающих в командировки на флоты. Было признано целесообразным каждому офицеру иметь подробный план работы на кораблях, включающий его участие в общественной жизни экипажа.

Впоследствии Военный совет ВМФ специально обсудил вопрос о работе штабов и центральных управлений по организации дальних походов кораблей.

Коренной поворот штабов и политорганов к океанским и морским походам сказался на практических делах. Достаточно указать, что только в 1969 году был обобщен и распространен опыт экипажей в походах по 27 различным направлениям. Правда, не все материалы и исследования, посвященные проблемам службы в океане, были равноценны. Отдельные из них напоминали самоотчеты. Впоследствии, основываясь на выводах Военного совета, командиры, политорганы, флагманские специалисты стали глубже анализировать состояние учебы, воспитания людей, причины недостатков, четко формулировать предложения.

На заседании Военного совета выступали представители флотов, участники дальних походов. Слушая их выступления, я обратил внимание на то, что в длительных походах некоторые офицеры недооценивают политическую учебу.

По моему поручению сразу же после заседания Военного совета в дальний поход направился начальник отдела организационно-партийной работы политуправления контр-адмирал М. В. Фисюн. Ему было поручено подробно разобраться с состоянием политической учебы. Вернувшись, он доложил, что действительно кое-где ее недооценивают. А на одном из кораблей несколько суток не принимали политическую информацию.

Мы отчетливо сознавали, что недооценка политической учебы, воспитательной работы в, дальних походах просто недопустима. Вот почему были приняты все меры к тому, чтобы такого рода факты впредь не повторялись. Особое внимание обращалось на воспитание у офицеров классового подхода при оценке событий, в том числе действий кораблей НАТО.

Стало известно, что на заседании бюро Главного политуправления СА и ВМФ будет заслушан мой доклад о работе политорганов и партийных организаций флота, о партийно-политической [150] работе на кораблях в дальних походах. По многолетнему опыту работы, как член бюро этого коллективного органа, созданного ЦК КПСС для рассмотрения вопросов партийно-политической работы в Вооруженных Силах, я знал, какой строгий и принципиальный разговор обычно заходит на его заседаниях.

К докладу на заседании бюро готовился тщательно. Советовался с заместителями, начальниками отделов. Взвесил каждое положение, каждый факт. Понимал, что мы еще не все сделали для обеспечения дальних походов, для организации действенной партийно-политической работы.

Заседание бюро Главного политуправления состоялось 28 мая 1969 года.

Охарактеризовав масштабы дальних походов, работу военных советов флотов, командиров, политорганов, партийных и комсомольских организаций по мобилизации личного состава на успешное выполнение задач в море, я остановился на недостатках, проанализировал их причины. В заключение поставил на обсуждение ряд проблем, в том числе о необходимости создания в политуправлениях флотов и политуправлении Военно-Морского Флота отделов по руководству партийно-политической работой в дальних походах.

Обсуждение доклада приходило по-деловому. Во всех выступлениях чувствовалась заинтересованность в улучшении нашей океанской службы. Члены бюро говорили о многом, в частности об идейной закалке офицеров и повышении их ответственности, о предоставлении морякам пред- и после-походового отдыха, об обеспечении кораблей почтой, о поставке малогабаритной и более устойчивой в работе кино-, радио- и звукозаписывающей аппаратуры для подводных лодок и малых кораблей, а также музыкальных инструментов.

Подводя итоги обсуждения, генерал армии А. А. Епишев отметил значение дальних походов кораблей и тепло отозвался о труде командиров и политорганов, успешном решении учебно-боевых задач в море, одобрил формы и методы партийно-политической работы в дальних походах.

Указания Главного политического управления были доведены до военных советов, командиров и политорганов. Все мы много трудились, чтобы претворить в жизнь эти указания, добиться дальнейшего улучшения организаторской и политической работы.

На первый план в то время выдвигалась задача повышения уровня руководства дальними походами. В связи с этим многие работники политуправления ВМФ выехали на [151] флоты, в базы. Я вылетел на Тихоокеанский флот. Будучи на Камчатке, работая на кораблях, офицеры нашей группы проанализировали состояние идеологической работы. Присутствуя на семинарах по марксистско-ленинской подготовке, на политзанятиях, мы вскрыли недостатки в их организации и проведении. И не только вскрыли, но и помогли устранить их.

Стало известно, что на выполнение учебно-боевой задачи в море выходит крейсер «Александр Суворов». На следующий день я уже был на корабле. Во время плавания обошел все боевые посты, побеседовал с моряками, поинтересовался их жизнью. Особое внимание в том походе мы обратили на дифференцированный подход к учебе таких ведущих специалистов, как гидроакустики, радиометристы, от которых в решающей степени зависит исход поиска, обнаружения и атаки «противника».

Трудно перечислить все дальние походы, в которых участвовали офицеры политуправления ВМФ. Да это и ни к чему. Хочется лишь подчеркнуть, что теперь нам удавалось все глубже вникать в подготовку и организацию каждого такого похода, оказывать на экипажи кораблей должное партийное влияние. И всякий раз мы возвращались в Москву с богатыми впечатлениями, интересными мыслями и предложениями.

Помнится, еще в 1970 году в политуправлении возникла идея вынести вопрос о мерах улучшения партийно-политической работы в дальних походах на заседание Военного совета ВМФ. При этом имелось в виду проанализировать, как выполняются указания и рекомендации бюро Главного политуправления СА и ВМФ.

При подготовке к докладу я ознакомился с донесениями, поступившими с морей и океанов. И почти в каждом донесении говорилось о фактах мужества и благородства советских моряков.

На корабль, которым командовал капитан 3 ранга А. Агибалов, обрушился в море сильный шторм. Люди экипажа стойко несли вахту, самоотверженно боролись со стихией. Тем не менее в штормовом море корабль потерял ход. Его бросало словно щепку. В этих условиях экипаж не дрогнул. Пример мужества и отваги показали коммунисты. Преодолевая неимоверные трудности, связанные с качкой, они устранили неисправности.

В докладе на Военном совете я рассказал, в частности, о переживаниях матроса Сергея Шерстобитова с эсминца «Бесследный». Этот матрос в походе тяжело заболел и потерял [152] сознание. Его доставили в иностранный госпиталь. А когда матрос пришел в сознание и услышал чужую речь, то первым делом потребовал доставить его домой, в Советский Союз. Да, у наших матросов чувство патриотизма поистине глубокое.

Военный совет всесторонне рассмотрел работу командиров, политорганов и партийных организаций по воспитанию личного состава в духе советского патриотизма и пролетарского интернационализма, по организации партийно-политической работы в дальних походах с учетом тех указаний и рекомендаций, которые были высказаны Главным политическим управлением СА и ВМФ.

Военный совет поручил главному штабу рассмотреть вопрос о доставке почты на корабли, добиться, чтобы почтовая корреспонденция доставлялась в океан регулярно.

Было рекомендовано военным советам флотов рассмотреть на своих заседаниях вопросы, связанные с улучшением политико-воспитательной работы в морских походах.

«Океан»

Весна 1970 года... Она запомнилась многими событиями. Главное из них — 100-летие со дня рождения В. И. Ленина, которое широко отмечалось советскими людьми, всем прогрессивным человечеством. На флоте в честь этой даты с небывалым размахом развернулось социалистическое соревнование. Своего рода отчетом моряков перед партией и народом о результатах своей учебы явились маневры «Океан».

В те дни обстановка в главном штабе и политуправлении Военно-Морского Флота напоминала фронтовую. На картах были нанесены данные о силах сторон. С флотов непрерывно шли доклады о проделанной работе. Совещания, сборы, инструктажи — все это проводилось коротко, по-деловому. Для освещения маневров центральные газеты и журналы, информационные агентства аккредитовали своих корреспондентов. Я попросил Сергея Георгиевича Горшкова встретиться с журналистами. Главнокомандующий показал на картах районы действий кораблей. Силы флота выполняли свои учебно-боевые задачи в Атлантическом и Тихом океанах, в прилегающих к ним морях: Баренцевом, Норвежском, Северном, Охотском, Японском, Филиппинском, а также в Средиземном, Черном и Балтийском. В маневрах принимали [153] участие надводные корабли, подводные лодки, авиация и морская пехота. На некоторых направлениях атомные подводные лодки составляли основу группировок сил, решающих главные задачи.

Журналисты задавали на пресс-конференции разные вопросы. Их интересовало даже, какая погода предполагается в районах действий кораблей. Следует сказать, что маневры проходили в сложных гидрометеорологических и штормовых условиях. Так, сила ветра в Атлантике зачастую превышала 8 баллов, (18 м/с).

В политуправлении мы условились: на маневрах действовать, как на войне. Никаких скидок!

Маневры поставили перед нами ряд сложных проблем, многие из которых надо было решать непосредственно на месте действий кораблей. Свыше двадцати наших офицеров вместе с работниками Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота выехали на флоты. Группы работников политуправления ВМФ возглавили старшие инспектора: контр-адмирал А. К. Носков (на КСФ), контр-адмирал К. Т. Серии (на КТОФ), контр-адмирал Н. Н. Журавков (на КЧФ), контр-адмирал С. С. Иванов (на ДКБФ). Руководство партийно-политической работой осуществлялось из района маневров.

Атмосфера высокой боевой активности, дух современных морских сражений более всего ощущались на флотах, « центрах учебно-боевых действий.

С начала маневров мы вместе с главнокомандующим прибыли на Краснознаменный Северный флот. Мы уже знали, что туда прилетят Министр обороны Маршал Советского Союза А. А. Гречко, начальник Главного политического управления СА и ВМФ генерал армии А. А. Епишев. Встретив их, мы сразу направились в штаб руководства. Министр обороны, заслушав замыслы сторон, сказал:

— Ну что ж, на бумаге, на картах вроде все хорошо получается, посмотрим, как будет на деле.

На большом противолодочном корабле «Севастополь» Министр обороны, начальник Главного политуправления, главнокомандующий Военно-Морским Флотом и я вышли в один из районов Баренцева моря, где развернулись напряженные боевые действия противоборствующих сторон.

Пока корабль шел в район боевых действий, А. А. Епишев заслушал доклад о ходе партийно-политической работы на маневрах. К тому времени со всех флотов была получена информация. Члены военных советов — начальники политуправлений флотов адмиралы М. Н. Захаров, Я. Г. Почупайло, [154] вице-адмиралы Ф. Я. Сизов, И. С. Руднев вышли в море с оперативными группами офицеров политуправлений. Политорганы корабельных соединений находились в море в полном составе. Командующие флотами адмиралы С. М. Лобов (КСФ), Н. И. Смирнов (КТОФ), В. В. Михайлин (ДКБФ), вице-адмирал В. С. Сысоев (КЧФ) почти непрерывно находились на флагманских командных пунктах.

Я доложил Алексею Алексеевичу Епишеву обстановку на Северном флоте. Сказал, что политуправление ВМФ совместно с политуправлением Северного флота заслушало сообщение контр-адмирала С. С. Бевза о мерах по повышению ответственности коммунистов за подготовку личного состава и техники к длительным плаваниям. Был организован также обмен опытом партийно-политической работы на маневрах в частях авиации флотов, о чем доложили нам члены военных советов — начальники политорганов авиации М. С. Мамай, П. С. Борисов, А. В. Храмцов. Все положительное сразу бралось на вооружение.

После беседы в каюте мы с А. А. Епишевым поднялись на мостик. Корабль шел в квадрате, где занимали боевые позиции атомные подводные лодки. Они имели задание нанести удар по важному военному объекту «противника».

Мы наблюдали за водной поверхностью, за действиями сторон, ожидали времени старта. Кто-то из армейцев посетовал на сложность морской войны: силы под водой, за горизонтом — попробуй уследи за ними невооруженным глазом. Именно в этот момент из пучины моря яркой стрелой взметнулась баллистическая ракета и прочертила небосклон. Раскат грома донесся чуть позже, а через некоторое время доложили, что ракета поразила цель.

Плавание в море дало нам богатую возможность для знакомства с людьми и их нелегким трудом. Мы наблюдали за боевыми действиями, заходили на боевые посты и встречались с моряками. Алексей Алексеевич Епишев беседовал с людьми, с первых слов располагал их к себе.

Обходя корабль с заместителем командира по политчасти, я поинтересовался настроением людей, их действиями на маневрах.

Политработник дал мне исчерпывающий ответ. Чувствовалось, что он хорошо знает людей, держит в поле зрения их трудности и успехи. И все-таки мне пришлось сделать ему замечание за отсутствие на корабле должной наглядной агитации.

— Ведь маневры — это смотр боевой готовности, — сказал я. — И надо, чтобы все участники чувствовали себя как [155] на войне. А на корабле не ощущается дыхания маневров. Мало призывов — «Действовать, как в бою», отличившихся робко показываете, агитаторов не слышно на боевых постах.

Этот совет был оперативно учтен, и даже, как мне показалось, политработник переусердствовал. Позднее, куда ни пойдешь, — всюду боевые листки и лозунги. Это подметил и генерал армии А. А. Епишев.

Во время пребывания на Северном флоте Министр обороны издал приказ: в ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина и в целях воспитания военных моряков на славных революционных и боевых традициях одной из атомных ракетных подводных лодок Северного флота присвоить наименование «Ленинец». Весть об этом вызвала глубокое удовлетворение у моряков.

Каждый день маневров был насыщен атаками, пусками, стрельбами. В конце каждого дня руководство маневров получало подробную информацию о ходе боевых действий, о партийно-политической работе в море. Опыт маневров «Океан» подтвердил необходимость создания при политорганах оперативных групп для обобщения информации, слежения за оперативной обстановкой и выработки необходимых рекомендаций:

В процессе маневров «Океан» коммунисты — матросы, старшины, офицеры — вели целеустремленную партийно-политическую работу на боевых постах, в рубках, в отсеках. Они были тем ориентиром, на который равнялся весь экипаж. Среди них были такие, как, скажем, мичман А. Сикорский — ветеран части ракетных катеров, первоклассный специалист. Простое лицо, обветренное, загорелое. Общительный и в то же время сдержанный, прежде чем что-либо сказать, он все взвесит. Может, поэтому так прислушивались к нему молодые матросы. Одним своим присутствием на боевом посту он вселял в людей бодрость. А сколько таких коммунистов, как А. Сикорский, цементировали ряды моряков!

В те дни радовали сообщения с флотов об отличном решении задач кораблями, частями. На Черноморском флоте отличились экипажи противолодочных крейсеров «Москва» и «Ленинград». В сложных штормовых условиях они успешно выполняли свои задачи. Личный состав крейсера «Ленинград» показал рекордное время непрерывного слежения за подводной лодкой «противника», совершил переход из Черного моря в Баренцево и обратно. [156]

При чтении телеграмм, донесений о различных морей, океанов мелькали фамилии молодых моряков. И подумалось: молодежь достойно продолжает дело старшего поколения — своих отцов и дедов.

Благодаря самоотверженному ратному труду молодых воинов успешно выполнили ракетные пуски, артиллерийские стрельбы и другие боевые упражнения атомная подводная лодка «Красногвардеец», крейсера «Октябрьская революция», «Александр Суворов», «Михаил Кутузов», противолодочные корабли «Образцовый», «Комсомолец Украины» и др.

Вчитываясь в названия кораблей, вспоминал многие из них: на одном выходил в море, на другом проводил совещание, выступал. Но среди этих кораблей один был особенно близок — «Комсомолец Украины». На нем в походе находились мои сыновья: старший — командир корабля, младший — штурман. «Комсомолец Украины» был в числе передовых до конца маневров.

В один из дней в океане разбушевался шторм. Особенно трудно приходилось молодым матросам. Ведь для многих из них этот поход был первым. Новичкам помогали старослужащие, офицеры. Пример показывали коммунисты и комсомольцы. Одним из них был капитан-лейтенант И. Е. Евдокимов. Он в короткий срок ввел в строй поврежденную штормом установку, проявив при этом командирскую решительность и высокую техническую грамотность.

Общаясь с североморцами в море, на берегу, мы отмечали высокий боевой дух моряков. Командиры, политработники докладывали: люди словно преобразились, все работают с огоньком, с полной отдачей.

Трудились, не зная устали, с утроенной энергией все: от командующего до рядового специалиста. Адмирал С. М. Лобов почти беспрерывно находился на ФКП. Трудно сказать, когда ему удавалось отдохнуть. В сложных ситуациях Семен Михайлович проявлял удивительное хладнокровие. Офицеры штаба равнялись на своего командующего, всеми уважаемого на флоте человека. К мнению адмирала Лобова прислушивались и в вышестоящих инстанциях. Я тоже любил беседовать с Семеном Михайловичем как с опытным, знающим руководителем и влюбленным в свое дело адмиралом.

Получив достаточно полное представление о действиях североморцев, мы с главнокомандующим вылетели на Балтийский флот. В салоне самолета развернули карту и прикинули район действий сил флота. Он был очень обширным. [157]

Прибыв на Балтику, мы сразу же постарались вникнуть в обстановку. Ход дел нас удовлетворил. Я ознакомился с планами и донесениями политуправления флота. С учетом действий сторон оно рекомендовало командирам и политработникам наиболее целесообразные формы и методы политико-воспитательной работы. Центр тяжести переносился на работу в боевой смене, на боевом посту, на индивидуальную работу с людьми.

Здесь, на Балтийском флоте, как и на других флотах, в работе командиров, политорганов, партийных и комсомольских организаций можно было выделить три основных периода: подготовительный, основной и заключительный.

В подготовительный период основные усилия политорганов, партийных и комсомольских организаций были направлены на доведение задач до всех категорий моряков, изучение руководящих документов, на разъяснение важности и значения предстоящих учений и необходимости тщательной подготовки к ним. Инструктирование, конкретная помощь на местах, изучение и распространение передового опыта, контроль за ходом подготовки — вот основные направления политработы в этот период.

Вопросы, связанные с выполнением задач на маневрах, обстоятельно рассматривались на заседаниях Военного совета флота и Военного совета авиации. На кораблях, в частях состоялись собрания партийных активов, партийные и комсомольские собрания. Серьезное внимание было обращено на правильную расстановку коммунистов и комсомольцев.

Политорганы и партийные организации выделили работу с основными специалистами, и прежде всего с гидроакустиками, радиотелеграфистами, корабельными противолодочными расчетами, а также со специалистами электромеханических боевых частей.

Наш представитель капитан 1 ранга Я. А. Гречко подробно рассказывал мне о различных мероприятиях, связанных с 25-летием Победы. В канун маневров на кораблях проводились встречи с участниками войны, вечера «Боевых знамен», беседы у стендов передвижных выставок музея Балтийского флота. В ходе маневров на надводных кораблях в радиогазетах под рубрикой «25 лет назад» вначале зачитывались отдельные сводки Совинформбюро победного 1945 года, а потом сообщения о ходе маневров «Океан». Таким образом как бы устанавливалась связь времен, преемственность поколений. [158]

С берегов Балтики мы поддерживали постоянную связь с Тихоокеанским, флотом. Нам сообщили, что одному из противолодочных кораблей этого флота, ставшему отличным в период подготовки к маневрам, было предоставлено почетное право в океанском походе нести на борту Красное знамя Военного совета Тихоокеанского флота 1941 — 1945 годов. Знамя выносилось на все общекорабёльные политические мероприятия. Узнали мы и о том, что на просторы Тихого океана вышел крейсер «Александр Суворов». На его борту находились заместитель главкома вице-адмирал Г. М. Егоров, командующий флотом адмирал Н. И. Смирнов (впоследствии первый заместитель главкома ВМФ), член Военного совета — начальник политуправления адмирал М. Н. Захаров. На корабле организовали встречу личного состава с командованием флота.

Большое впечатление на личный состав произвел митинг в Цусимском проливе, посвященный погибшим русским кораблям Второй Тихоокеанской эскадры. На крейсере «Александр Суворов» митинг проводился в точке гибели броненосца «Князь Суворов». Был приспущен Военно-морской флаг СССР, опущен на воду венок.

Во время маневров «Океан» высокое воинское мастерство показали командиры кораблей и их заместители по политчасти. В те дни мы еще раз убедились, насколько выросли их профессиональные, деловые и политические качества. В обстановке, близкой к боевой, наши офицеры проявляли смелость, решительность, тактическую зрелость. Опытные воспитатели, они умели подойти к людям, мобилизовать их на успешное решение задач.

Именно таким командиром был капитан 1 ранга Александр Ефимович Можейкин. Этот требовательный, беспокойный человек вывел свой корабль в число передовых. Экипаж атомной подводной лодки, которой он командовал, во время маневров показал высокую выучку, организованность, настойчивость в выполнении поставленных перед ним задач. Когда подводная лодка находилась в океане, командир часто обходил отсеки, беседовал с подводниками. Он не жалел времени для общения с людьми, помогал им в их постоянной борьбе за секунды, за нормативы, за безаварийность и надежность работы приборов и механизмов.

В плавании была получена радиограмма командующего и члена Военного совета — начальника политуправления флота с поздравлением по случаю объявления корабля отличным. Событие радостное, волнующее. Командир вместе с заместителем по политчасти капитаном 2 ранга А. А. Мирошкиным [159] продуманно подготовили и провели митинг личного состава.

Можейкин умел убедительно, проникновенно говорить с людьми, увязывать поставленные перед ними задачи с опытом войны, с плаванием кораблей флота. Не уступал ему в этом и заместитель по политчасти, опытный, инициативный политработник.

Идеологическая работа на корабле при выполнении учебно-боевых задач приобрела особый накал. Она органически вошла в жизнь боевых постов, боевых смен. В боевых сменах звучало слово коммунистов-пропагандистов. Они показывали опыт передовиков соревнования в походе, живо откликались на каждое проявление инициативы, информировали личный состав о важнейших событиях в стране, за рубежом, на корабле. При подборе пропагандистов в боевые смены учитывались опыт коммуниста, уровень его теоретической подготовки, диапазон знаний. Лучшим пропагандистом на этой лодке был капитан 3 ранга инженер В. Ж. Плыгунов.

Усилия командира лодки капитана 1 ранга А. Е. Можейкина, заместителя по политчасти капитана 2 ранга А. А. Мирошкина, коммунистов и комсомольцев, всего экипажа обеспечили кораблю заслуженный успех.

Находясь в штабе руководства на Балтике, мы получала информацию о крейсере «Мурманск», на котором вышел в море штаб руководства Северного флота. Поддерживалась постоянная связь с командующим флотом адмиралом С. М. Лобовым, членом Военного совета — начальником политуправления вице-адмиралом Ф. Я. Сизовым. Я уже говорил о постоянной и надежной связи с Тихоокеанским флотом, хотя от ФКП этого флота нас отделяло почти десять тысяч километров. В Средиземном море выполнял, задачи крейсер «Михаил Кутузов», с борта которого осуществляли руководство командующий Черноморским флотом вице-адмирал В. С. Сысоев и член Военного совета — начальник политуправления вице-адмирал И. С. Руднев.

Связь работала четко, постоянно поддерживался контакт с командными пунктами флотов. Но одно дело — связь, другое — личное общение, знакомство с делом на местах.

На Балтийском флоте мы заслушали офицеров группы политуправления флота. Здесь события развертывались по плану, Политорганы и партийные организации вели работу в тесной связи с задачами маневров. Многие политорганы находились на кораблях в море. [160]

Мне пришлось подробно ознакомиться с опытом работы заместителя командира корабля по политчасти капитана 3 ранга П. В. Кашаускаса. Командующий флотом дал высокую оценку действиям подводной лодки, в успехе экипажа которой была большая доля труда и этого политработника. Он умеет влиять на людей. Вот он, стройный, подтянутый, обходит отсеки и для каждого моряка находит нужное слово: одного — похвалит, другого — пожурит, третьего — поддержит. О человеке, который легко сходится с людьми, говорят: коммуникабельный. По-моему, таким и является капитан 3 ранга Кашаускас. С командиром лодки они понимали друг друга с полуслова. В дальнем походе, при выполнении задачи такой контакт двух коммунистов-руководителей приобретал особую ценность. Впоследствии политработник П. В. Кашаускас стал хорошим начальником политоргана.

Маневры «Океан» подтвердили целесообразность некоторых организационных форм работы. Оправдало себя создание партийных и комсомольских групп в боевых сменах. Эти группы выступали авторитетными организаторами. Они оперативно распространяли передовой опыт отличников, классных специалистов, вели работу с каждым человеком в отдельности. Достойные восхищения, действия коммунистов вызывали у моряков стремление связать свою судьбу с партией. В дни маневров от передовых воинов поступило немало заявлений с просьбой о приеме их в ряды партии, комсомола.

В успехе маневров большую роль сыграли коммунисты штабов и управлений. Непосредственно в штабе руководства партийно-политическую работу возглавлял начальник политотдела вице-адмирал С. И. Аверчук. Здесь оперативно действовали партийные группы, хорошо была организована информация актива.

Маневры «Океан» явились яркой демонстрацией нерушимого единства армии и флота с советским народом. На многочисленных митингах в приморских городах и гарнизонах, при встречах кораблей, возвращавшихся из походов, советские люди выражали свою любовь к Военно-Морскому Флоту и гордость им. Тепло приветствовали моряков в Североморске, Севастополе, городах Прибалтики, Дальнего Востока.

Военно-морские маневры «Океан» завершились дружественными визитами наших кораблей в некоторые страны, в том числе в Республику Куба, Францию, Алжир, Нигерию, государство Маврикий. [161] Итоги маневров были подробно обсуждены на заседании коллегии Министерства обороны с участием руководящего состава ВМФ. С докладами выступили командующие флотами, член Военного совета — начальник политуправления ВМФ, главнокомандующий ВМФ. Итоги подвел Министр обороны. Общий вывод был таков: маневры прошли удачно. Помню, в перерыве ко мне подошел первый заместитель Министра обороны Маршал Советского Союза И. И. Якубовский и сказал:

— Восторгаюсь моряками. Организованно провели маневры. Скажу вам: это были маневры, достойные нашего века.

Опыт маневров «Океан» был обобщен по различным направлениям. Вышли книги, посвященные «Океану», на киноэкраны был выпущен документальный фильм о действиях личного состава разнородных сил. Значение, особенности, опыт, уроки маневров были обстоятельно рассмотрены на научно-практической конференции руководящего состава ВМФ.

Ныне в газетах и журналах часто публикуются заметки о том или ином визитер советских кораблей. Дружественные визиты как кораблей, так и официальных лиц способствуют укреплению взаимоотношений между народами, армиями и флотами.

Но было время, когда визиты только начинались, и каждое такое посещение становилось целым событием. Мне довелось быть участником первых визитов. Скажу откровенно: тех, кто в них участвовал, охватывало чувство небывалого волнения. Представьте себе: советский корабль входит в иностранный порт. Гремит салют наций... Залпы орудий сливаются с торжественной музыкой: корабельный оркестр исполняет гимн страны, к берегам которой вы приближаетесь. Экипаж, построенный по большому сбору, отдает честь ее флагу. А на причалах и набережных порта уже собрались тысячи людей.

Посланцы нашей социалистической Родины были самыми желанными и дорогими гостями. Повсюду советских моряков встречали с цветами, приветственными возгласами, сияющими лицами. Так было в Стокгольме и Копенгагене, Тулоне и Мессине.

Помнится визит кораблей в составе крейсера «Адмирал [162] Ушаков» и четырех эсминцев в Швецию. Стокгольмцы проявили радушие к советским морякам, о многом их спрашивали — о новостройках, о жизни и быте советских людей, о впечатлении, которое произвела на них столица Швеции. Матросы и старшины охотно вступали в разговор. Они не только аргументированно, но и убежденно отвечали на все вопросы местных жителей. Однако в толпе, окружавшей моряков, оказался какой-то тип, попытавшийся очернить все советское. Естественно, что матросы дали ему достойную отповедь. Этот факт побудил к размышлениям. Нам, очевидно, следует лучше готовить экипажи к такого рода походам. Наши моряки — люди сознательные. Они сумеют противостоять психологическому давлению со стороны буржуазной пропаганды, дать решительный отпор идеологическим диверсиям и грубой клевете. Надо только своевременно информировать их о важнейших событиях, о досужих вымыслах буржуазной пропаганды.

Некоторые буржуазные газеты накануне нашего прихода уверяли стокгольмцев, что им не удастся увидеть советских матросов в городе и побывать на советских кораблях, так как, мол, советские командиры намерены окружить свои корабли пресловутым «железным занавесом». Но у лжи короткие ноги. Чтобы не потерять доверия читателей, те же газеты уже через день-два вынуждены были опубликовать, правда, скупые, но на сей раз правдивые строки о советских военных моряках.

Волнующую картину представляло посещение кораблей населением столицы. Сотни людей с интересом осматривали корабль, его помещения, кубрики, кают-компании и салоны, орудия, надстройки. Многие шведы охотно принимали приглашения матросов отведать флотский борщ, рисовый плов с бараниной и традиционный флотский компот.

Восторженно отзывались гости буквально обо всем, что видели на кораблях. Некоторые из них целыми семьями, с детишками проводили на крейсере по нескольку часов и оставляли на память записи о своих впечатлениях в книге отзывов. Вот некоторые из них: «Отличный корабль, но еще лучше его люди», «Это самый лучший корабль, который я когда-либо видел, и на нем служат самые замечательные парии».

Кое-кому за рубежом сердечный прием, оказанный населением столицы Швеции советским морякам, пришелся не по вкусу. В Стокгольме и Вашингтоне было объявлено, что в скором времени американский флот совершит «показательный» визит в Стокгольм. Буржуазная реакционная [163] пресса загудела на все лады, возвещая, что «показательный» визит американцев заставит стокгольмцев «забыть о посещении города советскими кораблями».

Действительно, вскоре в Стокгольм прибыл американский крейсер «Балтимора» в сопровождении одного эскадренного миноносца. Шведская печать вынуждена была отметить на своих страницах, что население Стокгольма отнеслось к приходу американских кораблей довольно равнодушно. Желающих посетить американские корабли было неизмеримо меньше, чем это было при пребывании советских кораблей. Газета «Афтонбладет» писала, что «как и следовало ожидать, дело не обошлось без пьянства и драк». Газета «Экспрессен», сравнивая поведение американцев с поведением советских моряков в Стокгольме, подчеркивала: «Никакие другие иностранные моряки не вели себя так исключительно корректно, как русские в Стокгольме».

В атмосфере сердечности, теплоты и полного взаимопонимания проходили визиты в братские социалистические страны. Такие посещения демонстрировали братство народов наших стран, их верность интернациональному долгу.

Группу армейских и флотских политработников пригласили в Польскую Народную Республику. Делегацию возглавлял начальник Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота генерал армии Л. А. Епишев.

Программа нашего пребывания в ПНР была очень насыщенной. Мы ознакомились с жизнью и учебой личного состава армии и флота, выезжали в части и соединения военных округов, побывали на кораблях, в военно-морских соединениях, посетили ряд учебных заведений. Мы встречались со многими командирами, политработниками, с членами Союза польской молодежи, отличниками боевой и политической подготовки, классными специалистами, принимали участие в митингах и собраниях личного состава. У нас состоялись обстоятельные, откровенные беседы с руководителями Министерства национальной обороны. Нашу делегацию принял генерал Войцех Ярузельский, в то время начальник Главного политического управления Войска Польского. Вместе с нами все эти дни находился посол СССР в ПНР А. В. Аристов.

Войско Польское и Военно-морской флот располагают необходимой учебной базой, хорошими помещениями и казармами. Умело оборудованы места базирования кораблей. [164] Личный состав любит свои корабли и содержит их в хорошем состоянии. Матросы, старшины и офицеры подтянуты, опрятны, имеют бравый вид,

Мне, как члену делегации, представилась возможность несколько дней провести на флоте. Вместе с нами, был первый заместитель начальника Главного политуправления Войска Польского генерал дивизии Ю. Урбанович. Командование и политическое управление Военно-морского флота подробно ознакомили нас с деятельностью политуправления, командиров, политорганов, партийных и молодежных организаций флота по идейно-политическому и воинскому воспитанию личного состава, организации партийно-политической работы по выполнению задач боевой подготовки.

Волнующей была встреча с подводниками и катерниками. Когда встречаются моряки, пусть даже разных стран, им есть о чем поговорить, тем более если встречаются боевые друзья, которые бороздят воды одного и того же моря — Балтийского, решают общие задачи, зорко стоят на страже социалистического содружества. Подводники и катерники, отличники боевой и политической подготовки, поделились опытом службы и учебы. Они тепло говорили о моряках советского Балтийского флота, которые помогают им в совместных походах и учениях совершенствовать боевую выучку, вспоминали о сердечных встречах с советскими людьми во время визита отряда польских кораблей в Ленинград. Этот поход проходил под флагом командующего ВМФ Польской Народной Республики вице-адмирала З. Студзинского, авторитетного руководителя, прошедшего большую школу морской службы.

Расставшись с подводниками и катерниками, мы прибыли в высшее военно-морское училище, которым руководил командор К. Подруцкий. Здесь сразу ощутили строгий ритм курсантской жизни. Училище поддерживает связь с Высшим военно-морским училищем имени М. В. Фрунзе. Они обмениваются учебными программами, консультируются по учебному процессу. В училище нас пригласили в партийный комитет, где мы с интересом выслушали рассказ о формах и содержании партийной работы. Училище имеет хорошую лабораторную базу, большую библиотеку, удобные комнаты для самостоятельной подготовки.

В польском Военно-морском флоте наряду с отличниками боевой и политической подготовки имелись «отделения социалистической службы». Для того чтобы завоевать такое звание, личный состав брал на себя повышенное обязательство. [165] Его подписывал весь коллектив и просил командира соединения дать право бороться за это звание. Приказом по соединению объявлялось, что такое-то подразделение вступило в борьбу за звание «отделение социалистической службы». По истечении срока, указанного в обязательстве, личный состав подвергался всесторонней проверке, и если он полностью выполнял свои обязательства, то приказом командира соединения коллективу присваивалось это почетное звание.

Командир одного из подразделений поделился опытом борьбы личного состава за звание «отделение социалистической службы», рассказал, что делается для того, чтобы удержать это звание. Рассказ командира дополнили матросы и старшины. Инициаторами этого движения являются молодежные организации, их вожаки.

Встреча с матросами, старшинами и офицерами одного из подразделений была посвящена обмену опытом работы по воспитанию личного состава в духе пролетарского интернационализма, дружбы с воинами стран социалистического содружества. Поучительными были выступления политработников, отличников боевой и политической подготовки по формам и содержанию этой работы. Здесь же нам показали комнату истории соединения. Ее стенды и экспонаты, хорошо отражали совместную борьбу советского и польского народов против немецко-фашистских захватчиков, бескорыстную помощь Советского Союза социалистической Польше в строительстве новой жизни.

В Музее Военно-морского флота мы увидели фотографии вице-адмирала В. С. Черокова, капитана 1 ранга В. И. Миронова и других советских моряков, которые в первые годы социалистического строительства в ПНР помогли польским друзьям создавать свой Военно-морской флот.

Мы с большим интересом ознакомились с системой обучения и воспитания кадров политработников в Военно-политической академии им. Ф. Дзержинского.

Хорошее впечатление па нашу делегацию произвели люди, с которыми мы встречались. Польская армия и флот располагают грамотными и подготовленными руководящими кадрами командиров и политработников, прошедших хорошую школу боевого мастерства. Мы видели, как они используют опыт, приобретенный на совместных учениях и в походах кораблей Народного флота ГДР, Военно-морского флота ПНР и дважды Краснознаменного Балтийского флота. Большое значение польские моряки придают совместным [166] с нашими кораблями и частями политико-массовым мероприятиям.

С первых и до последних минут пребывания на польской земле мы ощущали теплое, внимательное отношение наших друзей. Эта дружба, взаимопомощь, интернационализм в полной мере проявились в трудные моменты для польского народа. Советские люди снова протянули ему братскую руку дружбы.

Многочисленные визиты кораблей в зарубежные страны выдвинули задачу улучшения информационной работы. Этот вопрос был обсужден на одном из совещаний в политуправлении ВМФ. В своих выступлениях начальники политорганов отмечали, что успех пропагандистской работы зависит от согласованных усилий всех звеньев партийно-политического аппарата, целеустремленной деятельности по воспитанию у личного состава советского патриотизма, коммунистической убежденности, непримиримости к буржуазной идеологии. На совещании были выработаны рекомендации по улучшению информационной работы, по обеспечению кораблей справочной литературой, плакатами и фотоматериалами. Особое внимание обращалось на подбор и подготовку экскурсоводов из числа офицеров, мичманов, старшин и матросов, владеющих иностранными языками.

В 1970 году, готовясь к выступлению на Военном совете ВМФ, я попросил офицеров политуправления обобщить данные о дружественных визитах за последние два года. Картина получилась внушительная. Если, к примеру, в 1968 году наши корабли посетили порты двадцати шести государств, то в 1969 году — уже тридцати восьми.

После каждого визита мы слушали в политуправлении ВМФ устные свидетельства его участников — начальников политорганов, заместителей командиров отрядов по политчасти, внимательно изучали отчеты о посещении кораблями иностранных портов. Если собрать все отчеты такого рода, то получилось бы внушительное по объему и весьма убедительное доказательство успешной интернациональной миссии советских моряков.

В июле 1969 года отряд советских кораблей в составе крейсера «Грозный», большого противолодочного корабля «Сообразительный» и ракетного корабля «Бедовый» собирался с визитом на Кубу. Придавая большое значение этому [167] визиту, мы с главнокомандующим прибыли проводить корабли в дальний поход. Состоялся многолюдный митинг. На нем выступил командир отряда контр-адмирал С. С. Соколан (позже вице-адмирал). Он взволнованно говорил об оказанном им доверии и заверил командование, что личный состав справится с поставленной перед ним задачей. Недельный визит наших кораблей прошел под знаком нерушимой советско-кубинской дружбы. Когда в 1978 году наша военная делегация была на Кубе, мы слышали добрые слова о советском флоте. Командующий Революционным военно-морским флотом вице-адмирал Альдо Сантамария Куадрадо говорил в беседе со мной:

— Ваши моряки ощущали здесь не только теплоту нашего климата, но и теплоту чувств, с которой мы, кубинцы, относимся к Советскому правительству, к советскому народу, к вашим Вооруженным Силам.

Участники визита подробно рассказывали о встрече советских и кубинских моряков, проходившей в одном из подразделений ракетных катеров. Наши матросы и офицеры осмотрели боевую технику, познакомились с жизнью и бытом кубинских воинов.

— Отлично содержатся корабли, — заметил один из наших офицеров. — Оружие и техника в полном порядке.

— Нам есть у кого учиться, — ответил с улыбкой кубинец.

26 июля, в день годовщины штурма крепости Монкада, сотни советских моряков отправились в провинцию Матансас на рубку сахарного тростника, чтобы по-братски помочь кубинцам. Выйдя из автобусов, они переоделись в рабочую форму и, взяв в руки мачете, двинулись на плантации.

В тот день рядом с нашими моряками рубил тростник сам Фидель Кастро. Он сделал перерыв, когда к нему подошли советские и кубинские корреспонденты. Завязался разговор. Фидель Кастро, отвечая на один из вопросов журналиста, сказал:

— Наши военные — это люди, которые сражаются против врагов. Они отстаивают дело социализма и, кроме того, участвуют в строительстве новой жизни. Вот почему в нашей стране у солдат всегда в одной руке мачете, в другой — винтовка.

В один из дней ракетный крейсер «Грозный» посетили руководители Коммунистической партии и правительства Кубы во главе с Фиделем Кастро. Как только высокие гости ступили на палубу, корабль отдал швартовы и вышел в [168] море. Во время трехчасового плавания гости ознакомились с вооружением, оснасткой крейсера и его боевыми возможностями. Фидель Кастро обратился к личному составу с короткой речью. Он сказал, что не хватает слов, чтобы выразить чувства кубинского народа к советским морякам, что впервые в истории Кубы ее навестили настоящие друзья. Фидель Кастро высоко оценил грозное оружие и военную технику советских кораблей, отличную подготовку и дисциплину их экипажей. Фидель Кастро Рус оставил в книге посетителей такую запись: «При посещении крейсера «Грозный» на нас произвели очень большое впечатление современная оснащенность советских военных кораблей и особенно отличные революционные и гуманные качества личного состава всего отряда. Мы очень сердечно были приняты и навсегда сохраним приятные воспоминания, полученные во время этой братской встречи».

1970 год был знаменательным для нашего флота. В том году, как уже говорилось, в портах многих стран побывали отряды кораблей, принимавших активное участие в маневрах «Океан». По фарватерам славы героев-освободителей проходил рейс дружбы советских кораблей, которые нанесли визиты в порты шести придунайских государств.

В период маневров «Океан» на Балтике и в штормовой Атлантике активно действовали крейсер «Октябрьская революция» и большой противолодочный корабль «Образцовый». После маневров этим кораблям предстояло совершить визит во французский порт Шербур под флагом командующего дважды Краснознаменным Балтийским флотом адмирала В. В. Михайлина. У нас вошло в практику — вместе с командующим флотом отправлялся с визитом и член Военного совета — начальник политуправления. Я полушутя спросил адмирала Я. Г. Почупайло:

— Не укачает тебя, бывалого моряка, в походе?

— Буду крепиться, — отшутился мой старый боевой товарищ. — Все же хочется подышать свежим морским воздухом, посмотреть Францию да и лично ознакомиться с опытом партийно-политической работы в походе.

— Ну что же, в добрый путь!

Адмирал Почупайло вернулся из похода, обогащенный новыми впечатлениями. Рассказывая о встречах с французами, он особенно подробно остановился на одной из них. На крейсер вместе с тысячами других шербурцев пришла немолодая женщина. Она передала одному из наших офицеров пачку бумаги в объемистом конверте, сказав, что здесь переписка с советскими людьми. В разговоре француженка поведала о своей судьбе. В 1943 году в оккупированный гитлеровцами Шербур пришел эшелон с пленными советскими солдатами, а также с белорусскими парнями и девушками, угнанными в фашистскую неволю. Голодные, измученные, оборванные, они ворочали тяжелые камни в порту. Многие падали и не вставали больше. И тут неожиданно пришла помощь. К баракам стали подходить французские женщины. Они выбирали подходящий момент и бросали за колючую проволоку хлеб, картошку, одежду, сигареты.

Со временем между невольниками и помогавшими им француженками завязалось знакомство. Так наши люди узнали, что три из них — это сестры Мадлен, Жанна и Сюзанна Левале. Мадлен состояла в группе французского Сопротивления, была боевой разведчицей. Она укрывала в своем доме не одну советскую женщину, но запомнила только Феню Мухину. После войны Левале неоднократно писала в Советский Союз, разыскивая тех, кого спасла от неминуемой смерти. Ей удалось установить адрес Фени Мухиной, которая стала врачом и живет в Днепропетровске.

Во время пребывания на крейсере Мадлен Левале принял Я. Г. Почупайло. Она выразила чувства простых француженок к советским людям. Говоря о визите советских кораблей, Левале сказала:

— С первого дня ваши матросы покорили нас, французов, своей вежливостью, обходительностью и культурой поведения. Ваш визит надолго останется в памяти французов.

Рассказывая о походе во Францию, Я. Г. Почупайло высказал свои соображения на будущее. Он, в частности, предложил наладить организацию фотовыставок об успехах страны, о жизни флота, внимательнее отнестись к репертуарам флотских ансамблей в связи с тем, что они часто бывают в заграничных походах.

Широкий размах дальних походов, дружественных визитов, возросшая значимость их в повседневной деятельности флота побудили нас уделять больше внимания их подготовке. На заседаниях Военного совета ВМФ, на общефлотских совещаниях руководящего состава неоднократно обсуждались вопросы, связанные с визитами. Мы предостерегали командиров и политработников от самоуспокоенности, тем более что кое-кто считал подготовку и организацию визитов чуть ли не обычным делом. Было рекомендовано отрешиться от практики проведения одних только общих мероприятий. Предлагалось обратить внимание на более глубокое изучение людей, на индивидуальную работу с каждым. [170]

Подчеркивалось, что во время визита особенно важно разъяснять личному составу сущность советского образа жизни, разоблачать ложь, обман, лицемерие буржуазной пропаганды. Нам было известно, что в портах ряда стран на экипажи наших кораблей-визитеров предпринимаются идеологические атаки враждебных центров. Мы приняли меры по обеспечению кораблей новейшей кино- и радиоаппаратурой, литературой, кинофильмами и магнитофильмами.

В этом отношении немало сделал начальник отдела технических средств пропаганды политуправления ВМФ капитан 1 ранга Н. М. Карлош, хорошо знавший свое дело и любивший его. На свою нелегкую должность он пришел к ответственной политической работы на флоте. Его хорошо знали на кораблях, часто обращались к нему за помощью, и он всегда горячо откликался на просьбы. При его участии были подготовлены и отправлены на флоты интересные фотовыставки, альбомы.

Заботясь об улучшении технических средств пропаганды, мы старались полнее удовлетворить возросшие культурные запросы нашего моряка — человека высокой идейной и политической зрелости, глубокой внутренней культуры, убежденного интернационалиста.

Весной 1975 года отряд советских кораблей в составе больших противолодочных кораблей «Бойкий» и «Жгучий» отправился в американский порт Бостон (командир отряда — контр-адмирал А. М. Калинин, заместитель командира отряда по политчасти — начальник политотдела капитан 1 ранга В. Т. Лосиков (впоследствии контр-адмирал). Представителем от политуправления ВМФ с отрядом пошел капитан 1 ранга М. А. Орлов.

Отряд советских кораблей прибыл в Бостон, и через несколько дней мы уже могли судить, как в США знают нашу страну, как к нам относятся американцы. Оказалось, что в американском школьном учебнике вся история создания СССР уложилась в дюжину строк. Выяснилось и то, что далеко не все американцы знают, на чьей стороне воевала наша страна во второй мировой войне.

В разговорах затрагивались разные темы. Например, один из американцев спросил, правда ли, что в СССР тех, кто верит в бога, высылают в Сибирь. Ему терпеливо и обстоятельно разъяснили всю абсурдность такого предположения. В матросском кругу оказалось двое: юноша Билл Сэливан и девушка Элен Линч. Девушка, розовая от смущения, тронув пальчиком комсомольский значок на фланелевке моряка, робко спросила:

— Это каждый из вас обязан быть в комсомоле?

Моряк не спеша рассказал, как, почему и для чего он вступил в Ленинский комсомол, а затем ввел в круг своего приятеля, который еще не был в рядах комсомола. Все стало ясно.

Американскую молодежь интересовало и то, легко ли после флота найти работу, и правда ли, что у нас на улице можно прочитать объявление о трудовом найме. Им объяснили, что каждый из матросов уверен в своем завтрашнем дне. Одни из них пойдут учиться, другие будут продолжать работать.

Для Билла и Элен, студентов-физиков, это звучало большим откровением. Их учеба стоила немалых денег, и они вынуждены были подрабатывать. Поэтому рассказ о бесплатном высшем образовании в СССР, о том, что студенты получают еще и стипендию, их изрядно удивил.

Словом, встреч было много, бесед и впечатлений предостаточно. Этот визит имел самые благоприятные последствия,

В заграничных плаваниях наши военные моряки вели себя как истинные патриоты, и хотелось, чтобы советские люди знали об этом. Поэтому мы приглашали в состав экипажей кораблей, идущих с визитом дружбы, корреспондентов центральных газет и журналов. Заместитель начальника политуправления ВМФ контр-адмирал Я. А. Гречко всегда старался удовлетворить просьбу журналистов, желающих участвовать в походе. Всякий раз, когда ко мне обращались по этому вопросу из редакций, я отвечал:

— Посылайте только боевого товарища, способного написать о визите интересный материал.

В январе — мае 1974 года впервые был осуществлен трансатлантический поход отряда советских кораблей разнородных сил по маршруту Баренцево море — Атлантический океан — Индийский океан — Тихий океан. В состав отряда входили подводные лодки, надводные корабли. Командиром отряда был назначен опытный, вдумчивый подводник контр-адмирал. Р. А. Голосов, впоследствии выдвинутый на должность начальника штаба Тихоокеанского флота, заместителем по политчасти утвердили представителя политуправления Северного флота капитана 1 ранга М. Н. Мороза.

В этом походе предполагалось всесторонне проверить работу энергетических установок и кораблей в целом при длительном [172] плавании в различных гидрометеорологических условиях, освоить новые районы плавания. Для нас поход был важен и с точки зрения проверки сложившейся системы морально-психологической закалки личного состава.

Плавание- отряда завершилось в канун работы XVII съезда ВЛКСМ. В комсомольских организациях экипажей родилась инициатива — послать приветственную телеграмму съезду. Текст обсуждался на собраниях во всех комсомольских организациях. В приветствии подчеркивалось: «Мы рапортуем комсомольскому съезду, что достойно пронесли покрытый неувядаемой славой гордый Военно-морской флаг через многие моря и океаны. Большое океанское плавание стало для нас школой боевого мастерства, экзаменом на боевую зрелость. В сложных условиях похода комсомольцы отряда делом подтвердили свою верность традициям отцов, верность ленинским заветам».

За время похода моряки совершили ряд визитов в дружественные страны. Большой противолодочный корабль «Маршал Ворошилов», который входил в этот отряд, посетил Порт-Луи (государство Маврикий). В один из дней личный состав корабля с развернутым Военно-морским флагом СССР торжественным маршем прошел по улицам города. Гордостью наполнились сердца моряков, когда они здесь, на площади, вдали от Родины, возложили огромный венок к памятнику основателю Советского государства В. И. Ленину.

Дальний поход открыл широкие возможности для изучения морально-политического и психологического состояния личного состава. В Индийском океане на корабле «Маршал Ворошилов» было проведено анкетирование. Каждый ответ на вопрос был проникнут высоким чувством патриотизма наших моряков. Вот один из ответов мичмана Н. Солдатова:

«Этот поход обогатил меня огромным опытом и навыками как в работе с матросами, так и в обслуживании техники. На деле сам убеждаешься, что частенько в походе усваиваешь истины и тонкости флотской службы, какие не встретишь ни в одном учебнике.

Позади остался океан и несколько морей... В походе еще более окрепли мои убеждения, моя любовь к Родине».

В том же году, будучи на Тихоокеанском флоте, группа работников политуправления ВМФ, в которой был и я, подробно ознакомилась с итогами длительного плавания в океане смешанного отряда кораблей, возглавляемого капитаном 1 ранга В. П. Асеевым. Изучение показало, что длительное плавание кораблей в океане вполне реально. Хотя это и не [173] просто, по-человечески трудно, но окупается сторицей. Вот некоторые цифры: число специалистов 1-го класса за время похода увеличилось в 5 раз, специалистов 2-го класса — в 2,5 раза, отличных боевых частей — в 2 раза, а отличных кораблей — в 2,5 раза. Этот длительный поход еще раз подтвердил, что океанские плавания являются школой боевого мастерства. По итогам похода лучшими были объявлены экипажи большого десантного корабля (командир капитан 2 ранга В. А. Поздняков, заместитель по политчасти капитан 3 ранга А. Г. Куприенко) и тральщика «Приморский комсомолец» (командир капитан-лейтенант. Г. Ф. Устименко, заместитель по политчасти лейтенант В. В. Садов).

После работы на кораблях отряда офицеры нашего политуправления сделали вывод, что походный политотдел, возглавляемый инспектором политуправления Тихоокеанского флота капитаном 1 ранга К. X. Мензуловым, работал активно, творчески, умело руководил партийно-политической работой. Он уделял большое внимание обучению и воспитанию командиров и политработников кораблей, а также других категорий офицерского состава. В океане были проведены собрания партийного актива, сборы командиров и политработников, секретарей партийных и комсомольских организаций, руководителей групп марксистско-ленинской подготовки. Нас особенно интересовали пути поддержания здорового морального климата на кораблях отряда, в частности использование моральных стимулов в соревновании. Похвала, доброе слово, благодарность, в том числе переданные от вышестоящих органов, немедленно доводились до личного состава и очень тепло воспринимались моряками.

— Нашего человека похвали в океане — он потом горы своротит, — заметил командир отряда капитан 1 ранга Асеев.

Внимание к людям, заботу о них постоянно проявлял начальник политотдела Мензулов. Суровый с виду, он был очень душевным человеком, умел найти в походе для каждого доброе слово, и люди тянулись к нему. Умел он и анализировать события, поступки, обобщать все ценное, поучительное из практики дальнего похода. Как бы ни был удачен поход, он обязательно выдвигает какие-то проблемы. Начальник политотдела высказал мысль, что поход подтвердил необходимость языковой подготовки всех категорий личного состава, особенно офицеров. В программах наших школ, военно-морских училищ отводится немало времени на изучение иностранных языков, и тем не менее должного эффекта мы не имеем. Далеко не все моряки могут [174] изъясняться на языке той страны, куда приходит корабль, или хотя бы на общеупотребительном — английском.

Вернувшись в Москву, мы поручили нашему направленцу по вмузам заняться этой проблемой и совместно с управлением военно-морских учебных заведений разработать рекомендации по улучшению преподавания иностранных языков.

Мы неоднократно получали информацию с кораблей о попытках наших идейных противников протащить буржуазные нравы на советские корабли. При соприкосновении с нашими экипажами командиры американских кораблей подчас вели себя назойливо, проявляли показное дружелюбие и даже заискивали. И это в то время, когда правящие круги США вели «холодную войну». Но советских моряков не собьешь с толку. Они знают: тот, кто заискивает, посылает мороженое и виски, не далее как вчера участвовал в агрессивной войне против Вьетнама, подавлял и подавляет национально-освободительное движение народов Азии, Африки и Латинской Америки. Классовое чутье никогда не подводит советских людей.

Мне рассказывали о полемике, которую вели наши матросы с одним высоким тучным господином, назвавшимся туристом из США. Дело было на борту одного из кораблей отряда, посетившего канадский порт Ванкувер. В гости к советским морякам пришли канадцы, среди которых и оказался тот господин.

— Простите, — обратился к матросам американец, — вы слушаете «Голос Америки»?

— Нет, не слушаем.

— Запрещают, стало быть, — сочувственно отозвался он.

— Да, запрещают, — был ответ матросов. — Запрещают наши сердца, которые вместе с приемниками настроены на голос правды, на передачи из Москвы.

— О свободе же наш «Голос» вещает, — не сдавался господин.

— Грош цена такой, с позволения сказать, свободе, при которой обкрадывается человеческая совесть. У вас какая-то кучка людей обладает правом паразитировать, а большинство продает им свой труд, всего себя, — ответил один из моряков.

А другой добавил:

— Вы говорите о свободе, но почему же вы посылаете войска туда, где народы поднимаются против деспотизма и тирании, против колониализма и социальной несправедливости? Ваш «Голос» до хрипоты кричит, что вы делаете это [175] во имя свободы, а на самом деле поддерживаете антинародные режимы. От кого вы защищаете свободу? От народов?

Тучный человек вытер испарину со лба и поспешно затерялся в толпе.

Вернусь, однако, к событиям 1970 года. Тот год, пожалуй, был рекордным по дальности и длительности походов наших кораблей. Мы часто упоминали тогда экипажи подводных лодок, ставших героями мирных будней. Одним таким экипажем командовал капитан 2 ранга А. М. Широченков (заместитель по политчасти капитан 3 ранга П. Л. Черновол), другим — капитан 2 ранга Г. П. Смирнов (заместитель по политчасти капитан 2 ранга О. Н. Грушевский).

Вызванный в Москву в политуправление ВМФ заместитель командира группы подводных лодок по политчасти капитан 1 ранга Г. А. Броневицкий рассказал о том, как сотни матросов, старшие, офицеров стойко выдерживали капризы океанской стихии, трудности экваториальной жары, сложные условия обитания, подробно доложил о партийно-политической работе. Броневицкий сообщил, что в дальнем походе утомляюще действовало однообразие обстановки — один и тот же отсек, запахи и цвета, одни и те же примелькавшиеся лица. Подводник неделями и даже месяцами не видит моря, неба, солнца, не наблюдает смены дня и ночи, не ощущает запахов природы. Ограниченная подвижность — типичный фактор службы на подводных лодках. Человеческий организм нуждается не только в пище, воде, внешних воздействиях, но и в определенной дозе движений.

Слушая Броневицкого, я вспомнил Ю. А. Гагарина, который мне говорил о том, что условия обитания подводников не легче, чем у космонавтов, а даже тяжелее.

В те годы, помню, большое внимание уделялось проблемам совместимости людей, изолированных от обычных земных условий. Как же вели себя подводники в течение длительного плавания? Несмотря на все трудности и неудобства, которые в общем-то по-разному действовали на людей, наши моряки в течение всего похода жили дружной семьей, зорко несли боевую вахту, стойко переносили все лишения. Этому, конечно, способствовала партийно-политическая работа наших командиров, коммунистов и комсомольцев.

Мне вспоминается история с японской шхуной «Таисей Мару-7», которая в начале 1958 года во время урагана потеряла управление и наскочила на камни вблизи маленького [176] острова Курильской гряды. Волны разбили судно и выбросили обломки на берег. Девять моряков из четырнадцати погибли, а пять — капитан шхуны Такануро, радист Хатанума, рулевые Ханадо, Сумио, моторист Есиги — добралдсь до пустынного острова, построили шалаш из камня, обломков судна, плавника и поселились в нем. Но вскоре выяснилось, что люди, разные по характеру и положению, не смогли жить в дружбе: Сильные старались отнять кусок хлеба у слабых, никто не желал работать. Все пассивно ждали спасения. Японские рыбаки впали в состояние апатии. Они даже не разводили сигнальных костров, хотя на берегу было много плавника. Они не добывали пищу, хотя вокруг было немало морской капусты. Люди точно оцепенели, утратили волю к победе и покорились судьбе. В конечном итоге от голода умерли Такануро, Ханадо, Хатанума. А когда умер от голода Сумио, то оставшийся в живых Есиги стал людоедом. Когда наши военнослужащие обнаружили его, он был невменяем. Врачи поставили его на ноги. Перед отправкой на родину он заявил:

— Трагедия на острове произошла только потому, что не было дружбы, не было взаимовыручки. Все и каждый думал только о себе. Сильные хотели выжить за счет слабых и больных.

Этот случай произвел на нас гнетущее впечатление. Все мы сходились в одном мнении: капитализм, частная собственность разобщают людей, насаждают мораль «человек человеку — волк». Люди же социалистического общества воспитываются на иных принципах и в трудные, отчаянные моменты показывают высокие моральные качества. Вспомним хотя бы дрейф в Тихом океане в начале 1960 года четверки наших солдат во главе с А. Зиганшиным. Их положение, казалось бы, было безнадежным. Кругом вода, 49 суток им постоянно угрожали гибелью холод, отсутствие пресной воды, голод, бушующая стихия. Но советские воины выстояли и вышли из тяжелого положения с честью.

В 70-х годах согласно новому закону о всеобщей воинской обязанности сроки службы были сокращены. Матросы в 18 — 19 лет составляли теперь около 40 процентов всего личного состава. 65 процентов военнослужащих срочной службы имели высшее и среднее образование. Изменения коснулись и офицерского состава. Более половины офицеров в то время имели инженерное образование, выпускники военно-морских учебных заведений получали на руки диплом [177] инженера. Многие командиры и политработники окончили военные академии. Среди офицеров флота около 90 процентов были коммунисты и комсомольцы.

Ратная доблесть моряков ярко раскрывалась на далеких меридианах. Личный состав демонстрировал там замечательные морально-политические и боевые качества, приобретал умение эффективно использовать вверенную ему боевую технику.

В первой половине июня 1971 года в самый разгар учений «Юг» из Севастополя вышел в море крейсер «Дзержинский» под флагом Министра обороны СССР. Крейсер держал курс в Средиземное море, где находилась наша эскадра. Корабли эскадры совершали на этом морском театре учебные походы, демонстрируя перед всем миром свои высокие мореходные и боевые качества, достижения отечественного кораблестроения. Их умелое маневрирование, плавание в сложных условиях, без стоянки в базах, которых у нас, естественно, не было и нет в том районе, свидетельствовали о боевом мастерстве и морально-политической закалке советских моряков.

Переход крейсера в район Средиземного моря не остался незамеченным. В проливах к нам прицепился катер, на борту которого находились зарубежные фотокорреспонденты. Они щелкали фотоаппаратами, стараясь запечатлеть наш корабль. Чтобы избавиться от них, пришлось направить в сторону катера прожектор. Это подействовало: катер с фотокорреспондентами отстал от нас.

Миновав проливы, «Дзержинский» вошел в воды Эгейского и Средиземного морей. Министр обороны и сопровождавшие его лица поднялись на мостик.

В прошлые века эти воды были ареной всемирно известных ратных подвигов русских моряков, одержавших блистательные победы под флагом таких талантливых флотоводцев, как Ф. Ф. Ушаков, Д. П. Сенявин, М. П. Лазарев. Наши прадеды приходили сюда не для порабощения народов, не для захвата их территорий и богатств, а для того, чтобы помочь им обрести свободу и независимость. Свободолюбивые народы стран этого региона и теперь вспоминают выдающиеся победы российского флота у Корфу, Чесмы и Наварина, при освобождении Италии. Русские моряки не раз приходили на помощь народам Средиземноморья, когда их постигали стихийные бедствия, например, как это было в Мессине в 1908 году.

2 июня мы прибыли в нужную точку, где уже выстроились экипажи кораблей по большому сбору. В воздухе попарно [178] пролетали винтокрылые машины, поднявшиеся с противолодочного крейсера «Ленинград». На крейсере «Дзержинский» Министр обороны и сопровождающие его лица обошли строй боевых кораблей и тепло поприветствовали экипажи. Впечатление было такое, что мы как бы присутствовали на морском параде — и где?! — в отдалении от родной земли, в Средиземном море, где с достоинством и честью развевается наш Военно-морской флаг.

Командир эскадры контр-адмирал В. М. Леоненков (впоследствии адмирал) и начальник политотдела капитан 1 ранга И. Ф. Кондрашов лаконично доложили Министру обороны об эскадре, отметили, что достигнуто, какие имеются недостатки. По собственному опыту знаю, как трудно в пределах короткого времени доложить самое важное, ничего не упустить, отметить людей и поставить проблемы. Леоненков и Кондрашов — каждый в своей области — нарисовали правдивую картину положения дел.

Командир эскадры доложил состояние, уровень боевой и политической подготовки кораблей, поставил некоторые проблемы; начальник политотдела остановился на партийно-политической работе, сказал доброе слово о командирах и политработниках, сосредоточил внимание на работе партийных организаций и высказал ряд пожеланий. Их доклады были выслушаны с большим вниманием.

Затем в кают-компании «Дзержинского» состоялось совещание, на которое были приглашены командиры кораблей и заместители командиров по политчасти. Это был интересный, деловой и, я бы сказал, задушевный разговор.

Первым докладывал командир противолодочного крейсера «Ленинград» капитан 1 ранга М. Л. Звездовский. Он сообщил, что, находясь в Средиземном море длительное время, экипаж выступил с почином «Каждому дню боевой учебы — отличный итог», что на корабле пять отличных боевых частей, четыре из них классные, что личный состав корабля успешно освоил электронно-вычислительную технику, вертолетчики овладели искусством садиться на плавучий аэродром даже при свежей погоде, что «Ленинград» награжден переходящим Красным знаменем ЦК ВЛКСМ.

Содержательными были выступления и других командиров. Потом им задавали самые разнообразные вопросы, цель которых лучше узнать, как живут моряки в дальних походах.

Руководители Министерства обороны и Главного политического управления с интересом выслушали доклад о партийно-политической работе. Чувствовалось, что здесь имеются [179] огромные возможности для ее совершенствования. На эскадре активно действовали политорган, штатные политработники, большой отряд коммунистов и комсомольцев. Они плодотворно работали на кораблях. Повсюду личный состав трудился с подъемом.

Плавание в Средиземном море — дело нелегкое. Ведь совершать походы приходится вдали о наших баз. Поэтому даже решение вопросов снабжения, ремонта и прочего обеспечения в тех условиях требует смекалки и большой затраты сил.

Много замечательных людей служило в разное время на Средиземноморской эскадре. Об одном из них — капитане 1 ранга М. Л. Звевдовском — я уже упоминал. Этот опытный, знающий моряк олицетворял собой облик современного командира.

В состав эскадры входил крейсер «Октябрьская революция», экипаж которого тоже славился своими делами. Кораблем командовал прекрасный командир капитан 2 ранга Ю. И. Можаров. Министр обороны высказался за то, чтобы отметить его, и там же, на эскадре, подписал приказ о присвоении ему звания капитана 1 ранга.

Близость к людям

Год от года ширился размах дальних походов. Экипажи уходили в океан на длительный срок. В их составе были и молодые, еще не испытавшие шторма, и бывалые, проверенные ураганными ветрами. Океанские плавания проходили в трудных климатических условиях, в отдалении от родных берегов. Все это вызывало необходимость усиления политико-воспитательной работы.

При подготовке экипажей к походам, при формировании отрядов особое внимание обращалось на подбор офицеров-руководителей. При обсуждении той или иной кандидатуры в расчет брались не только военно-морская подготовка, моральные и боевые качества, но и умение работать с людьми, общаться с подчиненными, чуткость, внимательность.

Как-то начальник политотдела одной из баз сообщил, что готовится в дальний поход через Атлантику учебный корабль «Бородино» с курсантами трех военно-морских училищ на борту. И он попросил одобрить кандидатуру офицера политотдела капитана 1 ранга И. П. Народаного в качестве заместителя командира похода по политчасти. Мне [180] доводилось встречаться с этим офицером, знать его, по все же для порядка спросил, почему именно его рекомендуют на этот пост. Начальник политотдела охарактеризовал его коротко:

— Иван Петрович умеет организовать работу, сплотить людей, а главное — душевно подойти к человеку...

Да, эти качества присущи капитану 1 ранга Нарожному, и у меня не было возражений против его кандидатуры. Командиром похода был назначен опытный руководитель вице-адмирал Г. Ф. Степанов. Кораблю предстояло многомесячное плавание с заходом в латиноамериканские страны. На «Бородино» отправлялся разноликий коллектив, в его надо было сплотить, нацелить на успешное выполнение программы практики.

И. П. Нарожный оправдал доверие. Он хорошо изучил людей, сумел четко организовать партийно-политическую работу. Под его началом находились заместители руководителей практики по политчасти каждого училища. Люди эти были разные. Капитан 1 ранга Н. Д. Морозов — человек аккуратный, умеющий выбрать самое главное в работе. Капитан 2 ранга В. К. Воробьев — инициативен, самокритичен. Капитан 2 ранга В. Д. Ворыхалов — деловой, любящий в любом деле разобраться основательно. Все они с любовью относились к курсантам, умели мобилизовать их на успешное выполнение заданий похода. И в том, что офицеры корабля, политический аппарат трудились в походе слаженно, была заслуга Ивана Петровича Нарожного. Он создавал доброжелательную обстановку на корабле, проникнутую вниманием к каждому человеку. Общение с людьми было характерным в его работе. Он подолгу беседовал и с офицерами корабля, и с руководителями практики из училищ, и с курсантами. Индивидуальную работу с людьми Нарожный не ограничивал одними беседами. Он проверял людей на живой работе, широко практиковал поручения и задания.

Воспитательная работа носила целеустремленный характер. На первом этапе похода усилия офицеров, всех коммунистов направлялись на сплочение коллектива. Состоялись совместные вечера, встречи, выступления преподавателей и курсантов перед моряками, беседы командира корабля о традициях экипажа и т. д. Наряду с массовыми мероприятиями большое значение придавалось индивидуальной работе. Когда Иван Петрович напоминал об этом, отдельные воспитатели как бы соглашались с ним: мол, все ясно. Да, значение индивидуальной работы многие понимали, но беда о том, что не все умели вести ее. Казалось бы, что тут [181] сложного — побеседовать с человеком. Но как уже говорилось, индивидуальную работу нельзя сводить к одноразовой беседе.

Побывав в одном из корабельных подразделений, заместитель командира похода по политчасти установил, что отдельные офицеры формально понимали свою задачу общения с моряками. Они направлялись в кубрик, не уяснив цели своего посещения, обменивались с моряками лишь малозначащими фразами. Порой расчет делался на то, что матросы, мол, сами все расскажут, откроют душу. Кое-кому не хватало настроенности на одну волну с подчиненными, органической потребности в близости к ним. Происходило это по разным причинам. Одному не хватало умения организовать свой рабочий день, выбрать в текучке дел время для личного общения с подчиненными. Другой чувствовал свою слабость как воспитатель. Он бы и рад почаще ходить к людям, да за душой у него ничего нет, кроме набора дежурных фраз и приевшихся нравоучений. Иными словами, все дело упиралось в порочный стиль работы иных командиров, в пробелы в их идейной, профессиональной подготовке.

Командир похода и его заместитель по политчасти конкретно вникали в то, что отделяло того или иного офицера от подчиненных, и принимали меры по улучшению воспитательной работы. Кое-кому они помогли преодолеть барьер неуверенности, подсказали, как строить работу с тем или иным человеком. Такая целеустремленность, добрый настрой в работе помогли успешному завершению похода.

Тесная связь с людьми — это не только уставная и партийная обязанность руководителя, партийного активиста, это его жизненная необходимость. Без тесного общения с людьми, постоянного и целеустремленного воздействия на них невозможно добиться устойчивых результатов в учебе и службе.

Естественная, берущая начало в социалистической природе наших Вооруженных Сил близость командиров, политработников, всех офицеров к воинам позволяет хорошо знать их запросы, нужды, интересы, положительные стороны и недостатки. Опытным офицерам известно, как важно при этом не ограничиваться рамками одной только службы. Для успешного формирования у личного состава необходимых качеств огромное значение имеет внимательное изучение жизни подчиненных до службы. Значительный эффект в этом плане дают устойчивые связи командиров, политработников, партийных и комсомольских организаций [182] с родителями моряков, с трудовыми коллективами, из которых юноши пришли на флот. Эти связи позволяют обеспечить преемственность в воспитании молодого человека, опираться на все лучшее, что есть в нем.

Глубокое и всестороннее знание офицерами личных качеств, внутреннего мира матросов, умение завоевать их доверие товарищеским отношением, заботливым удовлетворением их нужд — непременное условие действенного влияния на личный состав. Лишь зная людей, опираясь на их доверие и поддержку, можно обеспечить высокий моральный дух личного состава, воодушевить его ни самоотверженный ратный труд.

Длительное плавание делает моряка особенно восприимчивым к отношениям начальников, сослуживцев. Несправедливое обвинение, грубое слово, окрик, двусмысленный намек способны надолго посеять в человеке обиду, неприязнь. В этих условиях очень важно создавать дружескую атмосферу в коллективе как усилиями начальников, так и самих сослуживцев.

Из дальнего похода возвратилась подводная лодка, которой командовал капитан 3 ранга А. Иванов! Ее экипаж выполнил все задачи с отличными и хорошими оценками. На новую ступень поднялись выучка моряков, их дисциплина и организованность. Характерно, что экипаж вернулся в базу более сплоченным и дружным. И в этом немалую роль сыграла работа командира подводной лодки, заместителя командира по политчасти, коммунистов и комсомольцев по морально-психологической закалке личного состава.

Личный состав этого корабля — люди различных характеров, неодинакового жизненного опыта, уровня образования. Объединить их в дружную семью удалось на основе умелого сочетания массовых форм воспитания с индивидуальным подходом, путем формирования атмосферы взаимного уважения, доверия, требовательности. На том этапе похода, когда в поведении людей начали проявляться усталость, раздражительность, командир подводной лодки заметил, что один из лейтенантов в отношениях с подчиненными порой срывался, а это отрицательно сказывалось на настроении людей. Казалось, молодой офицер с отличием окончил училище, обладал твердыми знаниями, но ему недоставало опыта работы с людьми, да и его вспыльчивость, излишняя горячность очень мешали. Командир подводной лодки не раз беседовал с лейтенантом, умазывал ему на недопустимость необдуманного поведения. Лейтенант с трудом отвыкал от своей привычки, но все же под контролем [183] командира лодки научился управлять собой, быть одержанным.

Моральный климат в коллективе, особенно во время похода, находится в прямой зависимости от культуры офицера. Чем выше культура и образованность офицера, тем большее влияние он может оказать на коллектив. М. И. Калинин называл культурность оплодотворяющим фактором всякой положительной работы, считая, что, чем сложнее, квалифицированнее деятельность, тем больше культурности требуется для ее выполнения.

Сейчас командуют кораблями, подразделениями, как правило, офицеры с высшим образованием. Они хорошо разбираются не только в специальных вопросах, но и в вопросах педагогики и психологии. Вот почему подавляющая часть офицеров в дальних походах умело руководит подчиненными в соответствии с научными рекомендациями. Внимание к человеку, душевность — главная особенность в их работе.

Проявлением такого внимания являются скромные праздники по случаю дня рождения или другого события в жизни члена экипажа. В условиях дальнего похода эти празднества имеют большое значение. Они соединяют, сплачивают людей, развивают у них благородные чувства.

Мне рассказали, с какой душевной теплотой отмечались на большом противолодочном корабле «Способный» такие радостные события, как присвоение звания капитан-лейтенанту В. Калицеву, рождение ребенка в семье офицера А. Олексюка. Во время поздравления этих офицеров торжественность сочеталась с юмором и шуткой, и все это служило хорошей разрядкой для всего экипажа.

Встречи командиров с подчиненными, одухотворенные благородной целью воспитательного воздействия, имеют неоценимое значение. И не только в момент завтрака, обеда и ужина, не только при демонстрации фильма (из уст руководителя и реплики поучительны!), но и встречи наедине, когда наиболее полно раскрывается сердце моряка. В океанском походе ничем не заменить душевную беседу начальника с подчиненными.

Иной может возразить, дескать, командир не нянька — всех не обласкаешь. Для него закон — устав. Но именно устав предполагает воспитательную работу с каждым. Ободрить, подсказать, научить, принять личное участие в судьбе подчиненного — да разве можно перечислить, предусмотреть все случаи, когда душевная щедрость командира, независимо от ранга, согревает сердце моряка. [184] Мне встречались воспитатели, которые были скупы на чувства к подчиненным, хотя и имели солидную подготовку, немалый жизненный опыт. Иные в горячке могли произнести грубое слово, нисколько не задумываясь о последствиях.

На одном из кораблей, находящихся в море, нередко можно было услышать в момент авралов, тренировок, корабельных работ разносившиеся по трансляции, хлесткие выражения старшего помощника. Его не смущало то, что десятки людей, не виновных в промахах того или иного моряка, слышали брань по всему кораблю. Кроме оскорбления, унижения, этот окрик, усиленный средствами связи, ничего не давал. Как впоследствии выяснилось, у офицера существовало мнение, что, дескать, властным криком он подхлестывал людей, ускорял работу. Глубоко ошибочное мнение!

В океанском походе офицер как бы проверяет свои командирские качества, свое умение работать с людьми, создавать в коллективе благоприятную обстановку. Бывало и так: на берегу, в обычных условиях офицер строит отношения с подчиненными строго по уставу, но стоит оказаться в дальнем плавании, как он под влиянием свалившихся на него нагрузок начинает держаться высокомерно, грубить. Понятно, что командир корабля, его заместитель по политчасти вынуждены были поправлять такого «воспитателя».

Настроение моряков в океанском походе зависит не только от командиров ж начальников, но и от сослуживцев. Коммунисты и комсомольцы играют решающую роль в формировании взаимоотношений в экипаже. Но воздействие отдельной личности нельзя все же сбрасывать со счетов. Нередки случаи, когда в отделении или команде моряк с бойким характером, острый на язык подчиняет своему влиянию остальных матросов. Если это влияние положительное, на такого моряка надо опираться, но бывает оно и отрицательным.

На отдельных кораблях некоторые старослужащие пытались противопоставить себя молодым воинам, претендовали на особые привилегии. Но по существующему положению все Категории рядового состава равны между собой. Правда, старослужащие матросы отличаются глубокими знаниями боевой техники и оружия, опытом службы, определенным уровнем взаимных контактов с личным составом корабля. Они, как правило, квалифицированные специалисты, авторитетные люди, им доверяются наиболее ответственные участки. На этом основании и происходит их самоутверждение [185] в коллективе. Искусство командира, политработника, партийного и комсомольского аистята в том и состоит, чтобы шире привлекать старослужащих матросов к обучению и воспитанию молодых, к общественным делам, решительно пресекать факты неуставных отношений.

Опытные руководители тонко учитывают специфику психологии корабельного коллектива в походе, умело используют рекомендации военных педагогов и психологов. Как известно, в среде моряков поощряется оптимизм, чувство юмора. Даже дружеская подначка, если она, конечно, безобидна, поднимает настроение. Надо только уметь воспринимать ее. Человек замкнутый, робкий, не привыкший к коллективу, может стать объектом шуток. Старший товарищ обязан сразу определить, соблюдается ли в этом случае мера, не наносится ли ущерб достоинству того или иного человека. Это надо всегда иметь в виду. Но в то же время в чувствах и настроениях экипажа есть неписаный закон, запрещающий пренебрежительно относиться к тем, кто не сразу находит место в корабельном коллективе.

Трудно переоценить значение индивидуального подхода к человеку в дальнем походе. Работа с каждым требует особого искусства, такта, умения правильно разбираться в характере, понимания состояния моряка. Она немыслима без высокой культуры, широкой эрудиции и личного примера офицера. Боевой, знающий свое дело командир, по характеру жизнерадостный, сумеет всегда увлечь подчиненных и воодушевить их на успешное выполнение задач дальнего похода.

Летом 1971 года вместе с главнокомандующим Военно-Морским Флотом мы вылетели в Киев на торжества, связанные с первым выпуском в Высшем военно-морском политическом училище. Чувство волнения не покидало меня всю дорогу. Политучилище было для меня дорогим. В его формирование пришлось вложить немало труда. Вспомнилась история, предшествующая созданию этого училища. До 1959 года у нас на флоте имелось Военно-морское политическое училище имени А. А. Жданова. В 1959 году оно было расформировано, а вместо него в училище имени М. В. Фрунзе был создан факультет политсостава. Профиль подготовки политработников стал несколько отличаться [186] от существовавшего в училище имени А. А. Жданова. Теперь политработники получали высшее военно-политическое образование и овладевали профессией корабельного штурмана.

Факультет политсостава играл важную роль в жизни училища. Абсолютное большинство его курсантов были коммунистами. Начальником факультета в точение всего времени был опытный политработник контр-адмирал Л. Е. Копнов. Каждый раз, приезжая в Ленинград, я обязательно заходил на факультет политсостава и считал своим долгом выступить перед будущими политработниками, рассказать им о состоянии, перспективах флота, об особенностях партийно-политической работы в условиях дальних походов.

Факультет просуществовал недолго. В 1967 году решением ЦК КПСС в стране было создано несколько высших военно-политических училищ, в том числе и военно-морское. На училище была возложена задача подготовки кадров офицеров-политработников для флота. Мы долго думали, где разместить новое училище. И наконец решили обратиться в ЦК КП Украины с просьбой помочь разместить наше училище в столице Украины. Секретари ЦК КПУ товарищи В. В. Щербоцкий, И. К. Лутак, В. И. Дрозденко отнеслись к просьбе весьма доброжелательно и помогли нам. Училище было размещено в здании, где в трудные годы гражданской и Великой Отечественной войн находился штаб Днепровской военной флотилии, созданной в свое время по прямому указанию В. И. Ленина. Начальником училища назначили Н. С. Каплунова, опытного, знающего политработника. Большую помощь училищу оказало политуправление Краснознаменного Киевского военного округа. Костяком училища стал факультет политсостава Военно-морского училища имени М. В. Фрунзе. В Киев были направлены опытные офицеры-фрунзевцы. Начальником кафедры истории КПСС был назначен кандидат исторических наук капитан 2 ранга А. И. Копырин, начальником кафедры партийно-политической работы — капитан 2 ранга В. В. Исупов.

В сравнительно короткий срок училище стало подлинной кузницей офицерских кадров. В течение четырех лет под руководством опытных и высококвалифицированных наставников училища воины флота — матросы, сержанты и старшины, вчерашние нахимовцы, школьники и студенты вузов, рабочие и колхозники — глубоко изучали марксизм-ленинизм, ленинское военно-теоретическое наследие, овладевали необходимыми военно-техническими знаниями, приобретали [187] практические навыки организации политико-воспитательной работы с личным составом.

В начальный период мне пришлось часто приезжать в училище, на месте решать учебные, кадровые, организационные, строительные вопросы. Мы старались укомплектовать преподавательский состав из достойных офицеров, обеспечить училище новой технической базой, стремились к тому, чтобы вся система подготовки политработников флота воспитывала в курсантах любовь к военно-морской службе, чтобы в училище жил дух большевистских комиссаров. Командование, политотдел, преподаватели училища отдавали своим воспитанникам много сил и энергия.

В курсантском строю громко звучала песня, выражающая чувства и помыслы будущих политработников. Запомнились слова этой песни:

Не зря комиссарами звали отцов. С партийным билетом у сердца, В атаку они подымали бойцов, Их подвиг навеки бессмертен.

Ждут нас океаны, дальние моря. Нам пройти их надо, Родину храня. Сквозь туманы, штормы, по волне крутой Пронесем мы гордо флаг страны родной.

И вот наступило время первого выпуска офицеров-политработников. На торжества были приглашены члены военных советов — начальники политуправлений всех флотов, для того чтобы они посмотрели, какое пополнение придет к ним. Мы обошли аудитории, классы, побывали в ленинском зале. Впечатление осталось хорошее.

Кто-то из членов военных советов высказал тогда мысль: хорошо бы в училище создать музей истории политорганов и партийно-политической работы. Эта мысль всем понравилась, и мы принялись за создание такого музея. Составили план-проект, создали комиссию, послали в адрес политуправлений флотов письма с просьбой представить документы, экспонаты, реликвии. Впоследствии такой музей был создан. В его организации живое участие принимали капитан 1 ранга В. С. Маньков и контр-адмирал В. В. Абрамов. Ныне музей — предмет особой гордости училища. В трех его залах размещены экспонаты, рассказывающие о руководящей роли Коммунистической партии Советского Союза в строительстве флота, о повышении его боевой готовности, о деятельности флотских политорганов и партийных организаций. Открытый в канун XXV съезда КПСС, [188] музей продолжает расширяться, совершенствоваться. Он стал центром воспитательной работы.

Первый выпуск был проведен торжественно. Он незабываем. Уже позднее, встречаясь с выпускниками, я слышал, что им на всю жизнь запомнились построения, вручение погон и кортиков, а также добрые напутственные слова старших начальников, гостей.

Первейшая наша забота состояла в том, чтобы раскрыть курсантам роль политработника, его высокое назначение, Ведь политработник — идейный боец партии, «инженер человеческих душ». Его ценят прежде всего за глубокую идейную убежденность, высокую партийность, честность и примерность во всем, за тесную, не формальную связь с личным составом. Быть хорошим политработником — значит уметь подойти к людям, завоевать их доверие, найти, как говорят, ключик к сердцу каждого человека.

Знакомство со службой выпускников училища на кораблях показало нам, что молодые политработники чаще всего испытывают трудности в работе с людьми. В беседах с командованием, преподавателями училища я советовал им лучше обучать курсантов практике индивидуальной воспитательной работы.

В курсе партийно-политической работы программой предусмотрена специальная тема: «Организация, формы и методы индивидуальной работы в подразделении».

В училище получила широкое распространение такая форма учебного процесса, как тактико-специальное учение, проводимое на выпускном курсе. Каждый из курсантов на учении выступает в определенной должности — командира или политработника. Обязательным требованием является хорошее знание курсантами всех членов своего экипажа.

Большое практическое значение имеет деятельность курсантов в качестве младших командиров, нештатных инструкторов политотдела, партийных и комсомольских активистов. В училище стало правилом, чтобы школу актива проходило абсолютное большинство курсантов. Поэтому ежегодно в учебных подразделениях происходит значительное обновление старшинского состава, партийного и комсомольского актива. Большой эффект приносит закрепление курсантов на семестр за определенными подразделениями. Получается как бы учебная практика без отрыва от учебы. Курсанты помогают офицерам, мичманам, старшинам в организации политико-воспитательной работы в подразделениях. [189]

Политработник Военно-Морского Флота — это корабельный офицер, и, чтобы умело организовать и вести партийно-политическую работу, он должен хорошо знать корабль, его оружие и боевую технику, обладать высокой морской культурой, знать и любить флотскую службу.. Ежегодно, завершив программу теоретического обучения в стенах училища, курсанты всех курсов отправляются на корабельную практику, активно участвуют во флотских учениях и дальних походах, проходят школу морской подготовки. Ежегодно они совершают дальние шлюпочные походы.

В минувшие годы курсанты ВВМПУ совершили несколько дальних походов. На учебных кораблях «Гангут» и «Бородино» они не раз огибали Европу, пересекали Атлантику, побывали в портах Франции, Дании, в столице острова Свободы — Гаване, на Африканском континенте.

После первого курса курсанты, отбывающие на практику, ведут воспитательную работу в отделении, на боевом посту; на втором курсе дублируют обязанности секретаря комитета (бюро) ВЛКСМ корабля и подразделения; на третьем — отрабатывают навыки подготовки и проведения основных форм воинского и политического воспитания личного состава и, наконец, на четвертом, на стажировке, дублируют обязанности заместителя командира по политчасти.

В походе курсанты активно участвуют в партийно-политической работе: в проведении политических занятий, политических информации, Ленинских чтений, бесед, в радиопередачах, в выпуске стенных, фото- и сатирических газет.

В Киевском ВВМПУ произведено уже более десяти выпусков. Сегодня на всех широтах Мирового океана в дальних плаваниях на боевых кораблях с честью выполняют свой партийный и воинский долг политработники — выпускники Высшего военно-морского политического училища.

По стопам своего отца — политработника, ветерана Великой Отечественной войны, преподавателя училища пошел его сын Виктор Тетеревлев.

Участвуя впервые в заграничном походе на крейсере «Адмирал Ушаков», Тетеревлев много сил положил на то, чтобы электротехнический дивизион, где он был заместителем по политчасти, вое задачи решил с хорошей оценкой. О молодом политработнике тепло говорилось в корреспонденции «Крейсер в ночном бою», опубликованной в «Правде».

После возвращения из дальнего похода лейтенант Тетеревлев побывал в училище, выступил на собрании партийного [190] актива, встретился с выпускниками, участвовал в проведении конференции по вопросам партийно-политической работы в дальнем океанском походе.

На флотах приходилось слышать добрые отзывы о выпускниках училища. Называли заместителей командиров по политчасти подводных лодок капитан-лейтенантов Е. А. Введенского и В. А. Корсакова, заместителя командира по политчасти ВПК (большой противолодочный корабль) «Образцовый» капитан-лейтенанта И. А. Касаткина, секретаря партийного бюро ВПК «Адмирал Исаков» старшего лейтенанта В. К. Домницкого, заместителя командира по политчасти ВПК «Разящий» старшего лейтенанта В. С. Тищенко и других.

Уже многие годы политическое училище является центром, где обсуждаются важнейшие вопросы партийно-политической работы в Военно-Морском Флоте. Политуправление ВМФ почти каждый год организует на базе училища научно-практические конференции. Содержательный разговор о практике партийно-политической работы и путях ее дальнейшего совершенствования состоялся на сборе выпускников в июле 1976 года. Поучительным было обсуждение на одной из научно-практических конференций такой проблемы, как «подразделение — центр политико-воспитательной работы».

Воспитанники Военно-морского политического училища — ныне самый многочисленный отряд флотских политработников. Встречи с ними на кораблях вызывали гордость за преемников легендарных комиссаров.

Корабли спешат на помощь

Золотыми буквами в историю нашей Родины вписаны строки о бескорыстной помощи отечественного флота другим странам и народам. Для нас это составляет предмет огромной гордости. Советские моряки, верные традициям старших поколений, всегда приходили и приходят па помощь другим народам, оказавшимся в беде.

В начале 1972 года правительство Бангладеш обратилось к нашей стране с просьбой — оказать помощь в расчистке акватории порта Читтагонг. В ходе освободительной войны «морские ворота» молодой республики оказались парализованными. На фарватере были затоплены суда, а проходы со стороны моря — минированы. [198]

Верная своей интернациональной политике поддержки молодых независимых государств, наша страна согласилась оказать необходимую помощь. Советское правительство поручило эту трудную работу военным морякам. Было принято решение о создании спасательной экспедиции. Мы долго подыскивали кандидатуру на должность командира экспедиции и наконец после тщательного обсуждения пришли к выводу, что на эту должность больше всего подходит контр-адмирал С. П. Зуенко, волевой, грамотный командир, знакомый с таким видом работ.

Начальником политотдела был назначен инспектор политуправления ВМФ капитан 1 ранга С. Н. Кокоткин, человек, обладающий чувством высокой ответственности, прошедший большую школу политической работы на кораблях.

Перед отбытием Кокоткина на Краснознаменный Тихоокеанский флот, где формировалась экспедиция, у нас с ним состоялся обстоятельный разговор. Я посоветовал Сергею Николаевичу обратить внимание не только на специальную, но и на морально-психологическую подготовку, выносливость наших людей, так как им придется работать в тяжелых тропических условиях. Напутствуя его, обещал всяческую помощь и поддержку в его трудном деле.

Прибыв на Тихоокеанский флот, С. П. Зуенко и С. Н. Кокоткин при поддержке Военного совета в короткий срок проделали огромную работу: отобрали экипажи, всех необходимых специалистов, организовали их подготовку и вскоре доложили о готовности к переходу в Бангладеш. В спасательную экспедицию, состоящую из судов и кораблей, входили также специальные подразделения водолазов и такелажников.

Как когда-то по утрам мы выслушивали сообщения о кругосветном плавании атомных подводных лодок, так и теперь интересовались положением в том районе, куда двигались моряки экспедиции. Первое судно прибыло в Читтагонг 2 апреля 1972 года. Вот что сообщил нам об этом Сергей Николаевич Кокоткин.

«Когда в порт входили советские тральщики и суда вспомогательного флота, кое-кто смотрел на них с недоверием. Дескать, как эти малые корабли справятся с большим объемом работ. Не видно гигантских кранов, больших вспомогательных судов, которые обычно проводят расчистку фарватеров и акваторий. Представители администрации через переводчика намекнули на большой объем работ, с [192] которым трудно будет справиться в короткий срок. Наши моряки, не давая никаких обещаний, сказали по-флотски:

— Не беспокойтесь. Будет у вас в порту морской порядок.

Порт производил тяжелое впечатление. У большинства причалов из-под воды торчали мачты, трубы, надстройки затонувших и поврежденных судов, некоторые лежали на боку. Впоследствии выяснилось, что в порту было повреждено и затоплено более 40 судов. Из 18 причалов 12 были закрыты. Безжизненно стояли портовые краны, часть из них лежала на причалах, всюду виднелись разрушенные складские помещения. Лишь отдельные суда с большим риском заходили в порт».

С интересом знакомлюсь с первым докладом командира экспедиции. Он правдиво рассказал о большом объеме работ, тяжелых условиях труда в тропическом климате. В Читтагонге нещадно палило солнце, а влажность воздуха доходила до 100 процентов. Дули сильные ветры, лили муссонные дожди с градом. Внезапно налетали циклоны, которые превращали день в ночь. Но, несмотря на это, наши матросы, старшины, офицеры трудились самоотверженно. Испытывая лишения, преодолевая трудности, личный состав работал по 12 — 14 часов в сутки, нередко без выходных и праздничных дней. Местные докеры удивлялись ловкости и сноровке советских моряков и говорили, что они трудятся «таратари-таратари» (быстро-быстро). Докеры поражались, как рано у нас начинался рабочий день (в 5.30) и поздно заканчивался (в 22.00), а потом многие из них стали сами приходить рано утром и помогать.

Коммунисты и комсомольцы показывали пример в работе. Они стояли на самых ответственных участках, проявляли изобретательность и смекалку, изыскивая лучшие способы работы в условиях тропического климата. Но обстановка требовала от них нового напряжения сил, усиления их организующей роли. Поэтому в июне 1972 года состоялось собрание партийного актива о повышении активности коммунистов, улучшении деятельности партийных организаций, усилении их влияния на выполнение задач боевого траления и судоподъема. Собрание наметило меры по улучшению всей работы.

Экипажи советских тральщиков вели планомерное траление огромной площади перед входом в порт. Им постоянно приходилось преодолевать большие трудности. Низкие берега, отсутствие ориентиров для точного определения места кораблей при тралении, мутная вода, малые глубины, [193] большая засоренность района затонувшими судами и шхунами, многочисленные движущиеся по реке парусные суда — все это тормозило ход работ по разминированию. А главное — наши моряки не имели представления о границах минного заграждения.

Вскоре после начала траления на страницах буржуазных газет стали появляться статейки, вроде «Читтагонг — первый плацдарм для русских». В статьях делались прозрачные намеки на то, что советский флот якобы пришел в Бенгальский залив совсем не для судоподъема. Имея военные базы в различных странах, заправилы буржуазного мира искали советские базы там, где их не могло быть.

Политуправление ВМФ предприняло ряд мер для объективного информирования личного состава о происходящих событиях. Мы наладили регулярное снабжение моряков экспедиции почтой — газетами и журналами, письмами, кинофильмами, справочной, политической литературой, направляли в адрес экспедиции специальную политическую информацию, посвященную событиям в том регионе.

Что касается измышлений буржуазных газет о намерении советского флота иметь базы в Бангладеш, то мы посоветовали командиру экспедиции организовать пресс-конференцию для иностранных журналистов. С этой задачей контр-адмирал Сергей Павлович Зуенко справился успешно. Он пригласил всех журналистов выйти в море и посмотреть, чем занимаются советские моряки. Журналисты, были восхищены высокой дисциплиной, организацией службы на кораблях, выносливостью наших матросов, старшин и офицеров.

Иностранные корреспонденты убедились, что никаких других целей, кроме помощи молодой республике, советские моряки не преследуют. Корреспондент газеты «Лос-Анджелес таймс» 26 декабря 1972 года писал:

«Тот факт, что русские разрешили все осмотреть, указывает на то, что их действительной целью является скорее установление отношений доброжелательности с бенгальцами, чем обеспечение себе военного плацдарма. Нет никаких признаков подготовки к истинно военному присутствию в Читтагонге — ни одного укрытия для подводных лодок, ни одного огневого сооружения... Советский Союз завоевал симпатии населения благодаря тому, что он всегда стоял на стороне Бангладеш...»

Будучи в курсе всех дел экспедиции, мы восхищались самоотверженностью, мастерством советских людей, в особенности при подъеме затонувших судов. Казалось, это дело [194] не новое для наших специалистов, но местные условия опрокидывали испытанные приемы труда. Река Карнапхули, в водах которой работали наши моряки, была загадкой со многими неизвестными. Скорость течения ее достигала 4 — 5 узлов. Стоило водолазу опустить ходовой трос, как его тут же относило.

Наши моряки не растерялись в таких сложных условиях. Они стали действовать на ощупь — руками отыскивать суда, обнаруживать пробоины, ориентироваться в завалах судовых конструкций. Трудились в основном в период смены течения, когда вода находилась в стоячем положении («стоп-вода»), то есть когда не было ни прилива, ни отлива. Этот период длился 35 — 45 минут и сменялся каждые 6 часов, четыре раза в сутки. В итоге в сутки для работы выкраивалось лишь 2 — 3,5 часа.

— День 15 апреля 1972 года стал для нас памятным, — рассказывал позднее С. П. Зуенко. — В этот день мы спустили первого водолаза старшину 2-й статьи Николая Ламухина. Он осмотрелся вокруг: ничего не видно. «Спуск в темноту» — так окрестили мы этот первый спуск. Но и в темноте наши специалисты научились свободно ориентироваться. Работали напряженно, стремясь уложиться в график.

Нашим морякам запомнился и день, когда они готовились к выводу от причалов трех поврежденных судов. Каждое судно имело пробоины. На полной воде волны свободно гуляли по верхней палубе, надстройкам. Усилиями советских специалистов суда постепенно становились на «плав». Вывод этих судов, каждое водоизмещением 16 — 17 тысяч тонн, наши матросы должны были произвести совместно с рабочими порта с помощью их плавсредств. Предварительно провели тренировку по всем этапам вывода и вариантам расположения судов при буксировке. Это, был волнующий момент. Разговор начинался на русском языке, затем шел показ на схемах, картах, потом все это переводилось на английский язык, а так как местные капитаны плавсредств не знали его, то делался третий перевод — на бенгальский язык. В этом нашим морякам помогали капитан порта Камал, старший лоцман Мехбуб и др. Как ни трудно было, все три судна вывели в указанный срок.

Работа экспедиции постоянно находилась в центре нашего внимания. Мы рекомендовали командованию экспедиции шире использовать социалистическое соревнование, принцип морального поощрения. И действительно, соревнование охватило все подразделения. Среди водолазов развернулось [195] движение за достижение 4000 часов работы под водой. Пример в этом показывали мичманы И. П. Пасечник, В. В. Сотников и другие.

На основании донесений командования экспедиции политуправление ВМФ готовило и рассылало во флотские и центральные газеты корреспонденции о самоотверженном труде моряков в Бангладеш. Флотским газетам было дано указание шире показывать героев ратных будней экспедиции, победителей соревнования.

За время пребывания в Бангладеш в ходе соревнования звания отличных добились тральщики, где командирами капитан-лейтенанты В. П. Лебедев, В. Н. Антонов и другие.

Зарубежный мир воочию убедился в высоких морально-политических качествах советских моряков, находившихся в далекой стране. Мы с особой гордостью воспринимали сообщения о их благородстве и мужестве. Так, 13 июля 1972 года группа наших тральщиков возвращалась с боевого траления в Бенгальском заливе. Сигнальщик старшина. 2-й статьи С. Пегов доложил командиру корабля, что в десяти кабельтовых терпит бедствие бенгальский парусник. При штормовом ветре и состоянии моря шесть баллов командир принял решение подойти к тонущему паруснику. Наши моряки проявили расторопность и, несмотря на то что парусник на три четверти корпуса оказался погруженным в воду, сумели переправить на борт тральщика, пятерых рыбаков, потерявших надежду на спасение.

Рыбаки были доставлены в порт. Руководство порта выразило благодарность советским морякам за самоотверженный и благородный поступок.

Интернациональная миссия советского флота увенчалась успехом. Наши моряки подняли более 20 поврежденных судов, протралили миноопасный район площадью более 1 тыс. кв. миль. Работы по расчистке порта Читтагонг, по оценке специалистов, по своему масштабу являлись крупнейшими в мире за последние 20 лет. За этот самоотверженный труд более 40 участников экспедиции были награждены орденами и медалями. Среди них командир экспедиции контр-адмирал С. П. Зуенко, начальник политотдела капитан 1 ранга С. Н. Кокоткин (ныне контр-адмирал), капитан 1 ранга Б. М. Стефановский.

Едва советские корабли возвратились из Читтагонга, как нашему флоту снова выпала честь прийти на помощь [196] другому народу в восстановлении 'судоходства. Летом 1974 года правительство Арабской Республики Египет, поддерживавшее в то время с нами дружественные отношения, обратилось к Советскому правительству с просьбой принять участие в восстановлении судоходства в Суэцком канале, который со времени «недельной» войны 1967 года, развязанной Израилем против арабских стран, минировался неоднократно. Верное своему интернациональному долгу, наше правительство приняло решение оказать безвозмездную помощь Египту — очистить от мин южные подступы к Суэцу. При этом советская сторона исходила из того, что в возобновлении судоходства по каналу заинтересованы многие страны мира.

Выполнение этой ответственной задачи поручили кораблям Краснознаменных Тихоокеанского и Черноморского флотов. В короткие сроки был сформирован отряд кораблей и судов, возглавляемый капитаном 1 ранга А. Н. Аполлоновым. Начальником политотдела отряда был назначен капитан 2 ранга Ю. П. Блинов.

Отряд формировался из кораблей разных соединений. Поэтому командованию отряда приходилось знакомиться с личным составом в процессе формирования и перехода кораблей в район траления. Все это предопределило известные трудности и особенности партийно-политической работы.

Эпопея подвига наших моряков началась задолго до прибытия в Суэцкий залив, с того самого дня, когда корабли покинули Владивосток. Свыше месяца длилось плавание сквозь 8 — 9-балльные океанские штормы, в обход тайфунов, через параллели с непривычной тропической жарой и максимальной влажностью.

Корабли Тихоокеанского флота прошли более 8 тысяч миль. Еще большее расстояние — более 42 тысяч миль — преодолели корабли Черноморского флота. Им пришлось обогнуть Африку.

Командованию отряда было предписано использовать время похода для обучения и воспитания людей. Как докладывали нам командир отряда и начальник политотдела, в походе была налажена напряженная учеба. В перерывах между трудными вахтами моряки готовили тральное оборудование, изучали минную обстановку в предстоящем районе боевого траления. Вся работа проводилась под девизом: «Манер не имеет права ошибаться ни одного раза». Большое значение придавалось воспитанию стойкости и готовности к разумным, смелым действиям на минном поле. [197] С первых дней траления политический отдел и его начальник капитан 2 ранга Блинов провели большую работу по организации на кораблях социалистического соревнования за отличный итог каждого дня, развернули борьбу за повышение классности, освоение смежных специальностей. Коммунисты и комсомольцы были расставлены на самых сложных участках. Офицеры политотдела постоянно находились среди членов экипажей и там, на месте, беседовали с людьми, оказывали помощь командирам, заместителям командиров по политчасти, секретарям партийной и комсомольской организаций. Это стало необходимо еще и потому, что состав командиров и особенно политработников на кораблях был молодой.

Со времен Великой Отечественной войны в минном деле произошли большие изменения: были созданы новые образцы мин, новые средства борьбы с минной опасностью. Тральным силам, прибывшим в Суэцкий залив, предстояло фактически в боевых условиях использовать эти средства. А так как практически весь личный состав не имел опыта боевого траления, политуправление ВМФ рекомендовало политотделу экспедиции центром партийно-политической работы сделать малый корабль, ведущий траление, а на корабле — тральный расчет.

С большой пользой в море был проведен семинар на тему: «Роль и задачи офицерского состава в период боевого траления и особенности эксплуатации техники и оружия в условиях тропического климата».

Операция по разминированию Суэцкого залива подтвердила высокую боевую выучку и моральную стойкость советских моряков. Сложность военно-политической обстановки, провокационные действия Израиля по отношению к арабским странам создавали в районе траления ситуацию прифронтовой зоны. Условия траления осложнялись отсутствием должного навигационного оборудования района, точных данных о расположении минных полей, большим количеством коралловых рифов и другими навигационными опасностями, ограниченными возможностями снабжения кораблей пресной водой. Тропическая жара накаляла палубы и надстройки кораблей до температуры 50 — 60 градусов, создавая тяжелые условия для работы во внутренних помещениях. Песчаные бури, короткая и резкая волна, частые штормы — все это изматывало людей.

Мы отчетливо представляли ту обстановку, в которой приходилось работать молодым командирам и политработникам кораблей отряда, поэтому в помощь им решили направить [198] опытных товарищей. В один из дней в зону Суэцкого залива отбыла группа офицеров главного штаба и политуправления ВМФ, в том числе Герой Советского Союза контр-адмирал Л. Н. Балякин и контр-адмирал К. Т. Серин. Они ознакомились с состоянием дел, выступили перед личным составом с лекциями и докладами, оказали практическую помощь командирам и политработникам. Все это приободрило моряков. Экипажи кораблей с интересом восприняли сообщения с родной земли, наказы руководства.

Поездка представителей главного штаба и политуправления оказалась эффективной. С возвращением их в Москву мы организовали в День Военно-Морского Флота встречу с ними работников центральных газет и журналов, Всесоюзного радио и Центрального телевидения. Выступая перед журналистами, я сделал обзор тральных работ в Суэцком заливе, а затем предоставил слово Герою Советского Союза Л. Н. Балякину, который подробно остановился на работах по разминированию в Суэцком заливе.

По итогам командировки контр-адмирал К. Т. Серии подготовил обстоятельный доклад, в котором осветил некоторые вопросы партийно-политической работы на кораблях отряда. Доклад был размножен и разослан политуправлениям флотов.

Беседуя со мной после поездки в район траления, Кузьма Терентьевич рассказал о том, какие высокие требования к политработникам предъявляла сложившаяся обстановка и как прекрасно все они справились с поставленной перед ними задачей. Все политработники отряда изучили тральное дело, материальную часть и руководящие документы, сдали зачеты и были допущены к боевому тралению. Несение вахты повысило их авторитет, помогло предметно организовать партийно-политическую работу. На кораблях широкое распространение получили ленинские вахты» вахты памяти героев. Каждая свободная минута использовалась для боевой и политической подготовки. В результате количество отличников боевой и политической подготовки выросло вдвое, значительно увеличилось число классных специалистов.

В свою очередь мы делали все, чтобы наши люди в Суэцком заливе не чувствовали себя оторванными от родной земли. В отряд постоянно шли письма не только от родных и друзей, но и с подшефных предприятий, из колхозов, от ветеранов Великой Отечественной войны, от комсомольских организаций.

Сплоченный коммунистами, личный состав отряда был единодушен в своем стремлении в сжатые сроки выполнить [199] ответственное правительственное задание. Экипажи тральщиков, а также вертолетов противолодочного крейсера «Ленинград», экипажи океанографических судов, буксиров, плавмастерской и моряки постов наблюдений проявляли мужество, стойкость и боевое мастерство.

Однажды во время траления у борта тральщика, которым командовал капитан 3 ранга Б. Н. Свиридов, произошел взрыв мины. Корабль получил 13 подводных пробоин. В этих условиях мичман И. Е. Ефимов возглавил борьбу за живучесть корабля. Моряки действовали умело, самоотверженно. Матрос Юрий Миронов добровольно вызвался заделать пробоины в топливной цистерне. Много раз он нырял в мазут и выполнил задачу. Проявив ратную доблесть, моряки за десять суток полностью восстановили боеспособность корабля и снова приступили к выполнению боевого задания.

Около четырех месяцев продолжалась эпопея разминирования Суэцкого залива. С чувством исполненного долга советские моряки вернулись на Родину. 17 тысяч миль прошли они с тралами в водах Суэцкого залива, уничтожая минные поля.

В феврале 1975 года большой силы ураган обрушился на маленькую островную страну Маврикий. Стихия нанесла огромный ущерб. В городах и селах были разрушены тысячи строений, порваны линии связи и электроснабжения, значительная часть плантаций сахарного тростника — основной сельскохозяйственной культуры острова — уничтожена. В это время советские корабли — крейсер «Дмитрий Пожарский», экспедиционное океанографическое судно «Севан» и танкер «Полярный» — находились в Индийском океане, в 2400 милях от острова. Получив приказ об оказании помощи государству Маврикий в ликвидации последствий стихийного бедствия, советские корабли срочно направились в Порт-Луи. Сразу же с отдачей якорей на рейде Порт-Луи советские моряки включились в работу. Бригада под руководством старшего лейтенанта В. Смирнова крушила базальтовый грунт под опоры линий связи и электропередач. Она сделала все, чтобы в самое короткое время появилось электричество. Среди жителей было много пострадавших. Понадобилась донорская кровь, и наши матросы безвозмездно дали ее. В условиях изнуряющей жары, тропических ливней они проявили подлинный героизм, в короткий срок очистив от завалов десятки километров дорог, введя в строй холодильник, восстановив линии электропередач. [200] Премьер-министр государства Маврикий заявил: «Советские моряки привезли к нам дружбу всего советского народа... Мы очень довольны помощью советских военных моряков, их трудолюбием и примерным поведением».

Простые люди Маврикия увидели в советском воине человека нового мира, человека правды и справедливости.

Осенним днем в одну из зарубежных стран прибыли с визитом наши моряки. Отзвучали торжественные марши, завершился прием официальных лиц. Наступил день «открытых палуб», когда местные жители могут посетить советские корабли. Только зарделся рассвет, а люди уже начали заполнять причал. Любуясь внешним видом кораблей, многие заинтересовались их названиями. Матрос с комсомольским значком на форменке, стоявший у трапа корабля «50 лет шефства комсомола», с большим знанием дела объяснял присутствующим, что означает шефство комсомола над флотом. И все же по недоуменному виду местных жителей можно было судить, что им трудно понять это. И тут нет ничего удивительного. В странах капитала такого явления, как шефство молодежи над флотом, просто не может быть.

Напомню: решение о шефстве комсомола над флотом принято 16 октября 1922 года на V Всероссийском съезде РКСМ. Юноши и девушки поклялись тогда продолжить славные дела моряков — рыцарей революции, героев гражданской войны, со всей энергией участвовать в создании флота, достойного нашей великой Родины.

Решение съезда вызвало необычайный энтузиазм советской молодежи. Десятки тысяч комсомольцев изъявили желание связать свою судьбу с морем. Отбирали самых лучших — тех, кто участвовал в боях с интервентами и белогвардейцами, хорошо зарекомендовал себя на действительной военной службе. На корабли, в части ушло немало комсомольских активистов. Вспоминается такой случай. Один из тамбовских комсомольцев, не попавший в число отобранных для службы, самостоятельно отправился пешком в Петроград и через две недели явился в Балтийский флотский экипаж, убедив строгую комиссию принять его на флот.

Стремление комсомольцев служить на флоте было массовым. Только в 1922 — 1924 годах по комсомольским путевкам в Военно-Морской Флот пришли около 10 тысяч человек, [201] из которых более тысячи стали курсантами военно-морских учебных заведений. Вчерашние комсомольские активисты возрождали флот: они очищали трюмы, драили палубу, стояли вахты, учились, восстанавливали старые корабли. В короткий срок были приведены в боевую готовность крейсер «Аврора», линкор «Петропавловск», учебное судно «Комсомолец». На Черном море одним из первых был отремонтирован крейсер «Коминтерн», затем вступил в строй эскадренный миноносец «Незаможник».

Советский флот с колыбели был окружен почетом и вниманием. Ныне он неузнаваемо изменился, стал океанским ракетно-ядерным подводно-авиационным флотом. И в этом большая заслуга Ленинского комсомола.

В октябре 1972 года наша страна отмечала 50-летие шефства комсомола над флотом. К этому юбилею флот готовился как к большому празднику. Военный совет, политуправление Военно-Морского Флота специально обсудили вопросы укрепления шефских связей.

Узами дружбы связаны корабли и части с самыми отдаленными уголками нашей Родины. Тесные шефские узы связывают моряков-балтийцев с комсомольскими организациями Белоруссии и Алтая, Казахстана и Киргизии, Эстонии, Латвии и Литвы, Ленинграда и Калининграда. Прочные контакты существуют у черноморцев с комсомолом Украины, Грузии, Молдавии, Краснодарского края, Воронежской области. Моряки-североморцы дружат с молодежью Москвы, Архангельска, Мурманской, Ярославской, Челябинской областей. Вместе с Приморской, Хабаровской краевыми, Камчатской и Сахалинской областными комсомольскими организациями над моряками-тихоокеанцами шефствует молодежь Амурской, Тюменской, Иркутской, Читинской и других областей. Вот почему на кораблях и в частях так широко готовились отмечать юбилей.

Весь 1972 год прошел под знаком упрочения дружбы комсомола и флота. Во время подготовки и проведения юбилея на кораблях и в частях побывали десятки молодежных делегаций, а военные моряки были гостями городов и сел, предприятий и учреждений.

Так, у катерников Балтики побывали шефы из Тамбовской области. Дружба моряков-катерников с трудящимися Тамбовской области корнями уходит в суровые годы Великой Отечественной войны. В ту пору на Тамбовщине родилось благородное движение — сбор средств на постройку торпедных катеров. На эти средства были созданы торпедные катера «Тамбовский комсомолец» и «Тамбовский пионер». [202]

С того самого времени дружба между трудящимися Тамбовской области и катерниками Балтики стала традиционной. В гости к морякам Балтики часто приезжают молодые рабочие, колхозники, студенты. Названия «Тамбовский комсомолец», «Мичуринский комсомолец» носят современные ракетные катера. В большие праздники выливаются встречи представителей Тамбовщины с моряками-катерниками. Комсомольские работники политуправления ДКБФ увлеченно рассказывали мне о пребывании шефов на катерах.

— У гостей не было ни одной свободной минуты. Посещение кораблей, совместные вечера, концерты, деловые встречи надолго останутся в их памяти.

Руководитель делегации, прощаясь, прямо заявил:

— Вот теперь мы имеем представление о флотском гостеприимстве. Дни, проведенные у вас, балтийцев, останутся в нашей памяти на всю жизнь.

Да, встречать шефов с истинно флотским радушием — это давнишняя черта моряков.

В дни празднования КЧФ посетили делегации комсомольских организаций всех областей Украины, возглавляемые секретарями обкомов ЛКСМУ. Севастополь давно не видел такого наплыва гостей, как в октябрьские дни 1972 года. В город-герой прибыли посланцы комсомола Грузии, Молдавии, Краснодарского края, Москвы, Ленинграда. Свыше 30 комсомольских делегаций присутствовали на торжественном собрании, посвященном 50-летию шефства над флотом, которое состоялось в Севастополе.

Торжества на флотах вылились в подлинный праздник. Всюду состоялись торжественные собрания. Молодежь возложила венки к могилам героев войны. Подразделения военных моряков прошли с развернутым Военно-морским флагом по площадям и улицам многих городов и военно-морских баз.

Центром празднования была Москва. Ветераны флота — известные адмиралы, генералы, присланные на флот по путевке комсомола, вместе с молодыми моряками, представителями республиканских и областных комсомольских организаций, 16 октября пришли на Красную площадь и возложили венки к Мавзолею В. И. Ленина, а также к могиле Неизвестного солдата.

Тот день был расписан по минутам. После церемонии на Красной площади участники торжеств побывали в Центральном Комитете ВЛКСМ. Мы, ветераны комсомола, прослужившие на флоте не один десяток лет, поднимались по ступенькам парадного подъезда с огромным волнением. Вместе со [203] мной шагали начальник главного штаба адмирал флота Н. Д. Сергеев, адмирал-инженер П. Г. Котов, вице-адмирал-инженер В. А. Фоминых, вице-адмирал Г. И. Щедрин, контр-адмирал А. О. Шабалин.

Вечером состоялось торжественное собрание. Все, кто прибыл в Колонный зал Дома Союзов, были приятно удивлены: зал выглядел словно палуба корабля. Здесь были развешаны военно-морские флаги и флаги расцвечивания. В фойе была размещена фотовыставка Центрального военно-морского музея, посвященная юбилею шефства. Наш музей и его начальник капитан 1 ранга И. М. Кулешов потрудились на славу. Они сделали великолепную выставку. И вообще надо сказать, что за годы работы И. М. Кулешова Центральный военно-морской музей стал настоящим центром пропаганды истории русского и советского флота. Но самым интересным на вечере были встречи с удивительными людьми — ветеранами комсомола, убеленными сединой адмиралами, стоявшими у истоков шефства комсомола над флотом, а также с молодыми моряками — героями мирных будней. На вечере присутствовали известные военачальники, секретари ЦК ВЛКСМ.

В своем выступлении главнокомандующий Военно-Морским Флотом С. Г. Горшков подчеркнул большое значение шефства для развертывания военно-патриотической работы среди молодежи страны. В знак дружбы Ленинского комсомола и военных моряков главнокомандующий передал ЦК ВЛКСМ Памятное знамя Военного совета Военно-Морского Флота. Он объявил также о присуждении Памятных знамен Военного совета, учрежденных в честь 50-летия шефства комсомола над Военно-Морским Флотом, ряду республиканских, областных и городских комсомольских организаций — Украины, Белоруссии, Азербайджана, Грузии, Латвии, Литвы, Эстонии, Москвы, Ленинградской, Калининградской, Мурманской, Архангельской, Крымской, Камчатской, Челябинской областей и Приморского края.

Воспитанник Ленинского комсомола дважды Герой Советского Союза А. О. Шабалин от имени ветеранов привал новое поколение военных моряков неукоснительно выполнять заветы В. И. Ленина о защите социалистического Отечества. Он вручил молодым морякам снарядную гильзу от орудия главного калибра крейсера «Аврора».

В юбилейном году заметно усилился размах социалистического соревнования, особенно на кораблях, носивших наименования республиканских, краевых и областных комсомольских организаций. На флоте таких кораблей более сорока, [204] большинство из них — отличные, идут в авангарде социалистического соревнования. Широко известны экипажи атомной подводной лодки «Ленинский комсомол», подводных лодок «Ярославский комсомолец», «Ульяновский комсомолец», большого сторожевого корабля «Краснодарский комсомолец», тральщика «Комсомолец Эстонии», ракетных катеров «Тамбовский комсомолец», «Кировский комсомолец». Имя Ленинского комсомола носит Высшее военно-морское училище подводного плавания в Ленинграде. Придавая большое значение юбилею шефства комсомола над флотом, одному из больших десантных кораблей было присвоено имя «50 лет шефства комсомола».

Наполнилась новым содержанием добрая традиция направления призывников на действительную военную службу на те корабли, над которыми шефствовали их трудовые коллективы, области, республики.

Трудящиеся Киргизии уже более четверти века посылают самых достойных земляков служить в Кронштадт, юноши Алтайского края едут служить на крейсер «Свердлов», а представители Курской области — на крейсер «Михаил Кутузов». Трудящиеся Тамбовской области, о которых я уже рассказывал, провожая своих земляков на корабли Балтийского флота, преподнесли им металлический сосуд с землей и вручили напутствие, в котором говорится: «...пусть эта земля зовет вас к новым успехам на благо Отчизны. Пусть родная земля помогает вам на море еще лучше служить, чтобы имя воина-тамбовца стало символом всего передового, лучшего».

Юбилей показал нам: шефство комсомола над флотом превратилось в патриотическое движение молодежи за укрепление оборонной мощи страны, стало важным направлением военно-патриотического воспитания подрастающего поколения. И военные моряки стремятся внести свой вклад в это дело. При активном участии матросов, старшин и офицеров в подшефных школах работают свыше 800 клубов и кружков «Юный моряк». Созданы сотни музеев и комнат боевой славы. Ежегодно флоты организуют свыше 30 военно-спортивных лагерей, где тысячи подростков осваивают основы военно-морского дела, готовятся к службе на флоте.

Будущие моряки, мореходы почитают за счастье побывать на корабле, встретиться с бывалыми моряками, ветеранами флота. Однажды мне доложили:

— К вам делегация юных мореходов во главе с «вице-адмиралом». [205]

Делегация оказалась многочисленной. Это были мои земляки из города Харабали Астраханской области.

— Где же ваш «вице-адмирал»? — спросил я, здороваясь с гостями.

— А вот, — сказал матрос Вова Чикризов и подтолкнул Таню Чиркову.

— В четырнадцать лет и уже такой чин! Каково, а? — обратился я к сидевшим у меня вице-адмиралам Герою Советского Союза Григорию Ивановичу Щедрину и Илье Ильичу Азарову,

Подвел Таню к большой, во всю стену, карте.

— Ну, рассказывай, адмирал, по каким морям и океанам плавать пришлось, каковы дела в Клубе юных мореходов.

— Неплохие у нас дела, — смущаясь, ответила Таня. — По морям и океанам, правда, еще не плавали... Путешествуем каждое лето по Волге до Каспия. Сейчас намечаем новые маршруты.

— Изучаем историю русского и советского флота, — добавил Вова Чикризов.

— Только по книгам? — спросил Григорий Иванович.

— О многом узнаем из книг, а о многом нам рассказывают наши шефы-моряки — тихоокеанцы и черноморцы, — ответил Вова. — Они часто к нам в школу приезжают. Недавно мы разыскали Прокофия Максимовича Кузнецова, бывшего боцмана легендарного крейсера «Варяг».

Несколько часов длилась эта беседа. Приехали ребята ко мне с хорошими вестями. В пионерском соревновании их дружина — лучшая в области. Сообщили они также о том, что в городе Харабали появились новые клуб и школа.

Приятно было слушать земляков. В 30-х годах в Харабалинском районе, тогда Нижне-Волжского края, мне довелось участвовать в коллективизации, быть председателем колхоза в селе Хошеутово. Там же я был председателем райколхозсоюза, заведующим земельным отделом райисполкома. Более 50 лет прошло с тех пор, как покинул родные места, но связи с односельчанами не теряю. Когда началось Всесоюзное соревнование дружин «Сияйте, Ленинские звезды!», послал я своим юным друзьям поздравительную телеграмму. Через несколько месяцев написал им письмо, попросил сообщить, как идут пионерские дела. И вот ребята приехали сами. На прощание подарил им макет подводной лодки. «Пионерам города Харабали за любовь к морю» — было написано на ее борту.

У земляков бываю ежегодно. В канун XXVI съезда КПСС по просьбе ЦК комсомола поехал на родину и вместе с первым [206] секретарем обкома комсомола А. П. Гужвиным и секретарями Ахтубинского горкома партии Г. И. Головко и Харабалинского райкома партии К. П. Вороновой побывал во многих трудовых молодежных коллективах. У меня большая многолетняя дружба с первым секретарем Астраханского обкома партии, чудесным человеком Леонидом Александровичем Бородиным. В военно-патриотической работе астраханцам хорошо помогают моряки Краснознаменной Каспийской военной флотилии. Мне радостно, что немало школьников из городов и сел моей родной области стали флотскими офицерами, есть и политработники, как капитан-лейтенант, А. Ю. Пугачев. Офицером флота является и Владимир Чикризов — тот самый Вова Чикризов, который в составе делегации юных мореходов приезжал ко мне в Москву.

В течение всего юбилейного года в политуправление поступали донесения с флотов об активизации военно-шефской работы. ЦК комсомола Литвы совместно с политическим управлением ДКБФ провел семинар секретарей райкомов и горкомов комсомола по вопросу военно-патриотической работы и подготовки молодежи к службе в рядах Вооруженных Сил. В Североморске состоялось совместное заседание бюро Мурманского и Архангельского обкомов ВЛКСМ с участием политуправления КСФ, посвященное военно-шефской работе. Аналогичные заседания бюро, совещания прошли и в других республиках, краях, областях.

В юбилейном году с новой силой вспыхнуло соревнование экипажей за право быть награжденными переходящими знаменами и вымпелами, учрежденными Центральным Комитетом комсомола лучшей подводной лодке, лучшему надводному кораблю и лучшему авиационному полку. Знамена для экипажей учредили и ЦК комсомола союзных республик, крайкомы и обкомы комсомола. В свою очередь военные советы флотов учредили переходящие знамена — Военно-морской флаг для лучших комсомольских организаций республик и областей. К тому времени около 200 комсомольских организаций кораблей и частей были награждены переходящими и Памятными Красными знаменами ЦК ВЛКСМ, ЦК ЛКСМ союзных республик. В год 50-летия шефства комсомола переходящих Красных знамен ЦК ВЛКСМ удостоились комсомольские организации лучшей подводной лодки Краснознаменного Северного флота, где секретарем бюро ВЛКСМ старший лейтенант М. Селиванов, лучшей авиационной части Краснознаменного Черноморского флота, где секретарем комитета ВЛКСМ старший лейтенант Ю. Киселев, лучшего надводного корабля Краснознаменного Тихоокеанского флота [207] ракетного крейсера «Адмирал Фокин», где секретарем комитета ВЛКСМ мичман А. Салманов.

Юбилей шефства комсомола над флотом послужил импульсом для подъема всей комсомольской работы. ЦК ВЛКСМ активно вникал и вникает в работу флотских комсомольских организаций. Секретари ЦК ВЛКСМ, другие ответственные комсомольские работники часто навещают корабли и части, встречаются с флотской молодежью. Традиционными стали приемы передовиков социалистического соревнования кораблей и частей в ЦК ВЛКСМ, устраиваемые в канун Дня Военно-Морского Флота СССР. Эти встречи навсегда остаются в памяти молодых моряков.

Но жизнь предъявляла новые требования. И ЦК ВЛКСМ 1 марта 1977 года принял постановление «О дальнейшем развитии шефства комсомольских организаций над кораблями и частями Военно-Морского Флота».

Вскоре возникла идея провести семинар комсомольских работников флота и комитетов ВЛКСМ, шефствующих над кораблями и частями. Секретариат ЦК ВЛКСМ одобрил это предложение. Было решено провести его в конце мая в Севастополе.

Черноморцы хорошо подготовились к семинару. Живейшее участие в этом принял член Военного совета — начальник политуправления КЧФ вице-адмирал П. Н. Медведев (осеменил на этом посту вице-адмирала И. С. Руднева). Павел Николаевич многое сделал для улучшения партийно-политической работы на флоте и впоследствии был выдвинут на должность члена Военного совета — начальника политуправления Военно-Морского Флота. Ему присвоено звание адмирала.

Возвращаясь к семинару в Севастополе, скажу, что Военный совет и политуправление Черноморского флота, готовясь к нему, учли, кажется, все до мелочей. Гости из республик, краев и областей, ступив на крымскую землю, сразу почувствовали флотское гостеприимство. В течение двух дней они знакомились с городом морской славы и его достопримечательностями, посещали боевые корабли, совершали различные экскурсии.

Семинар открылся 26 мая 1977 года в клубе Черноморского высшего военно-морского училища имени П. С. Нахимова. На этом семинаре с содержательным докладом выступил секретарь ЦК ВЛКСМ С. Г. Арутюнян. Он всегда относился к нашим нуждам с большим пониманием. На том семинаре Сурен Гургенович уделил большое внимание вопросам дальнейшего укрепления дружбы, взаимных связей между [208] комсомолом и флотом, связей, которые бы влияли на выполнение производственных заданий, учебу, подготовку молодежи к службе на флоте, на состояние дел на корабле, в части.

Выступая на семинаре, я остановился на дальнейшем совершенствовании военно-патриотического воспитания молодежи.

Участники семинара тепло встретили выступление командующего Черноморским флотом адмирала Н. И. Ховрина. Николай Иванович говорил в свойственной ему манере — с вдохновением. Рассказывая о выдержке, высочайшей бдительности мастерстве проявляемых молодежью при охране морских рубежей Отчизны, Н. И. Ховрин упомянул гвардейский противолодочный корабль «Красный Крым». Этот корабль долгое время находился в Средиземном море. Он отлично завершил плавание, успешно выполнив все учебно-боевые задачи.

За высокие показатели в боевой и политической подготовке, успехи в социалистическом соревновании экипаж большого противолодочного корабля «Очаков» был награжден переходящим Красным знаменем ЦК ВЛКСМ.

На семинаре состоялся большой разговор о состоянии и путях дальнейшего совершенствования работы комсомольских организаций по идейно-политическому и военно-патриотическому воспитанию молодежи, о дальнейшем развитии и укреплении шефских связей Ленинского комсомола и Военно-Морского Флота.

В ходе семинара, произошло памятное для меня событие. Секретарь ЦК ВЛКСМ С. Г. Арутюнян вручил мне знак и удостоверение, свидетельствующее о том, что за участие в развитии и укреплении шефских связей комсомола и флота моя фамилия занесена в Книгу почета ЦК ВЛКСМ. А несколько позже ЦК ВЛКСМ наградил меля самой высокой своей наградой — Почетным знаком.

Шефские связи крепнут и развиваются, набирают новую силу. И вот уже страна отметила еще одну славную дату — 60-летие шефства комсомола над флотом. Мы с удовлетворением узнали, что теперь «за флотами и флотилиями закреплены свыше шестидесяти республиканских, краевых, областных организаций ВЛКСМ»{9}.

Опыт шефской работы, накопленный за многие десятилетия, и поныне не теряет своего значения. [209]