Часть вторая.

Перелом

Глава 4.

Подготовка к наступлению

(Схемы 13, 14)

1942 год подходил к концу, а с ним заканчивался и оборонительный период всей Великой Отечественной войны. В битве на Волге Советская Армия одержала блестящую победу. В окружение под Сталинградом попали 22 вражеские дивизии общей численностью 330 тыс. человек.

Разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом до основания потряс гитлеровскую военную машину. Некоторые буржуазные политические деятели и военные историки пытаются умалить роль Сталинградской битвы. В своих трудах и выступлениях они либо умалчивают о Сталинградском сражении, либо отводят ему второстепенную роль. Так, Уинстон Черчилль заявлял в 1952 г.: «Вторая мировая война представляла собой почти непрерывный ряд неудач и поражений до битвы у Эль-Аламейпа и высадки войск генерала Эйзенхауэра в Северной Африке... Эти два события изменили весь ход войны»{163}.

Но факты — упрямая вещь, они говорят сами за себя. В Северной Африке в период сражения под Эль-Аламейиом против англичан действовало всего 12 немецких и 8 итальянских дивизий, в то время как на советско-германском фронте гитлеровцы имели 226 дивизий. Да и может ли выдержать критику эта фальсификация, если даже сами гитлеровские генералы признают Сталинградскую битву кульминационным пунктом второй мировой войны. Взять хотя бы заявление бывшего генерала гитлеровского вермахта Зигфрида Вестфаля. В своей статье «От Эль-Аламейна до Сталинграда» он пишет: «В эти несколько недель, когда немцы с волнением наблюдали за событиями на юге, далеко на востоке, на берегах Волги, создалось положение, которое позднее привело к катастрофе, имевшей гораздо большее значение»{164}.

Другой гитлеровский [213] генерал — Курт Типпелъскирх так оценивает значение Сталинградской битвы: «Хотя в рамках войны в целом событиям в Северной Африке отводят более видное место, чем Сталинградской битве, однако катастрофа под Сталинградом сильнее потрясла немецкую армию и немецкий народ, потому что она оказалась для них более чувствительной. Там произошло нечто непостижимое, не пережитое с 1806 г., — гибель окруженной противником армии»{165}. Победа советских войск под Сталинградом вызвала панику и смятение в фашистской Германии, Если бы в той выгодной военно-политической обстановке был открыт второй фронт, то разгром гитлеровской Германии гораздо бы ускорился. Однако США и Англия не спешили с открытием второго фронта. Больше того, в период Сталинградской битвы резко сократились поставки в СССР по ленд-лизу. Гитлеровское командование продолжало беспрепятственно перебрасывать резервы на советско-германский фронт. За период с ноября 1942 г. по февраль 1943 г. против Красной Армии гитлеровцы ввели из стратегических резервов 36 дивизий и с других фронтов до 20 дивизий. Из них на южное крыло советско-германского фронта было брошено 35 дивизий{166}. Открытие второго фронта в Западной Европе Англия и США ставили в зависимость от окончания военных действий в Северной Африке. Еще в июле 1942 г. Черчилль пытался объяснить причину отсутствия второго фронта тем, что «мы должны сначала разбить Роммеля»{167}. Ему вторил и Рузвельт. В своем секретном послании И. Сталину 22 февраля 1943 г. он писал: «Я понимаю, насколько важно предпринять военные усилия на континенте Европы в ближайший подходящий момент времени в целях уменьшения сопротивления держав оси Вашей героической армии. Вы можете быть уверены в том, что после успеха в Северной Африке, как только наши максимальные усилия смогут обеспечить нам транспортные средства, американские военные усилия будут распространены на европейский континент»{168}.

Однако англо-американские войска не очень спешили «разбить Роммеля». Военные действия в Тунисе затянулись на полгода. И несмотря на то что Советский Союз сражался с главными силами гитлеровской Германии один на один, к началу 1943 г. обстановка на советско-германском фронте, и особенно его южном крыле, изменилась в нашу пользу. [214] Основными факторами, определившими это изменение, явились: резкое возрастание военно-промышленного производства и дополнительное развертывание на этой основе новых крупных формирований Советской Армии, истощение наступательных возможностей немецко-фашистской армии и повсеместный переход врага к обороне, постепенный переход инициативы в руки советского командования и, наконец, успехи, достигнутые Советской Армией в ходе контрнаступления в битве под Сталинградом. Советский народ напряженно трудился, чтобы не только восстановить потери, понесенные Советскими Вооруженными Силами в ходе оборонительных операций первого периода войны, но и обеспечить наступление с целью очистить нашу Родину от фашистских захватчиков. Во второй половине 1942 г. все народное хозяйство нашей страны в основном было переведено на военный лад. В результате резко повысился выпуск вооружения и боеприпасов, боевой техники, военного снаряжения и других материальных средств, нужных для ведения войны.

В течение 1942 г. вооружение Советской Армии по сравнению с концом 1941 г. увеличилось: танков — в 2,7 раза, орудий — в 2 раза, боевых самолетов — в 1,8 раза. Все это было направлено в действующую армию. Возросший выпуск вооружения и боевой техники позволил увеличить численность Советской Армии по сравнению с концом 1941 г. более чем в 2 раза. Советские люди в тылу к концу первого периода войны одержали экономическую победу. Важнейшая часть экономической программы военного времени была в основном осуществлена. Восточные районы за полтора года войны превратились в главный арсенал нашей Родины. Свыше 1300 наиболее крупных эвакуированных заводов оборонного значения были за это время восстановлены и пущены в ход. Многие действующие на месте предприятия расширились, значительное число заводов строилось вновь. В результате массового перемещения и восстановления промышленных предприятий на новых местах резко изменилось экономическое лицо нашей страны. Возникла крупная военная промышленность в Поволжье, еще более возросло экономическое значение Урала, который стал главной базой производства черных и цветных металлов, машиностроения и оборонной промышленности. Промышленность Казахстана, Узбекистана и республик Азербайджана, Армении, Грузии была переведена на военные рельсы.

Таким образом, благодаря героическим усилиям советских людей наши Вооруженные Силы получили крепкий тыл, снабжавший армию всем необходимым. Это обстоятельство дало возможность советскому командованию [215] провести в Советских Вооруженных Силах ряд важных организационных мероприятий, направленных на повышение огневой мощи, ударной силы и маневренной способности советских войск. Крупнейшими из этих мероприятий явились: формирование танковых и механизированных корпусов и соединений, однотипных авиационных соединений, создание танковых и воздушных армий, соединений и частей .артиллерии, инженерных войск и частей связи. На флоте впервые многие боевые катера (сторожевые, торпедные, бронекатера, катера-тральщики) были вооружены пусковыми устройствами для стрельбы реактивными снарядами по наземным целям. Морские «катюши» нашли боевое применение вначале при отражении нападений авиации противника на конвоируемые транспорты, а затем и при ударах по широкоплощадным наземным целям. Примечательно и то, что советский флот на полгода раньше иностранных применил реактивное оружие с кораблей. Все это сделало Советскую Армию и Военно-Морской Флот более мобильными и оперативными, создало к концу 1942 г. предпосылки для проведения крупных наступательных операций против немецко-фашистских войск.

Между тем наступательные возможности немецко-фашистской армии все больше и больше сокращались. Не случайно бывший гитлеровский генерал Зигфрид Вестфаль признавал, что уже к осени 1942 г. «осталось слишком мало вполне здоровых мужчин, которые не были призваны в армию в связи с тяжелыми потерями, понесенными прошлой зимой в России. Армия и промышленность конкурировали между собой за обладание оставшимися людскими ресурсами»{169}.

Потери в личном составе, вооружении и боевой технике, понесенные немецко-фашистской армией на советско-германском фронте, заставили гитлеровцев прибегнуть к ряду экстренных мер. По тотальной мобилизации, которая была объявлена в Германии 7 февраля 1943 г., в немецко-фашистскую армию были призваны лица в возрасте 18 — 55 лет, имевшие физические недостатки, и иностранцы. В промышленности, в том числе военной, и в сельском хозяйстве стали широко использоваться иностранные рабочие и военнопленные. Пленные солдаты и офицеры 79-й и 98-й пехотных дивизий рассказывали, что в результате тотальной мобилизации в Германии из всех тыловых подразделений и военных организаций были изъяты лица до 37 лет и заменены лицами старших возрастов и инвалидами войны. Все мужчины до 45 лет с военных заводов были направлены в армию и заменены стариками и женщинами, призванными по тотальной мобилизации. Было произведено поголовное освидетельствование [216] лиц, ранее признанных негодными к военной службе, и военнослужащих, признанных ранее годными только для гарнизонной службы. Подавляющее большинство переосвидетельствованных были признаны годными для полевой службы. Бронь на военных заводах сохранилась только для мужчин с физическими недостатками{170}. Новое пополнение, поступившее в армию, было слабым физически и не подготовленным в военном отношении, Оно не выдерживало испытаний, связанных с пребыванием на фронте, с ведением вооруженной борьбы против сильного противника, каким явилась Советская Армия. Военная экономика фашистской Германии, несмотря на ее огромное напряжение, не смогла полностью восполнить боевых потерь в вооружении и боевой технике. Приход в военное производство неквалифицированных и иностранных рабочих взамен кадровых, ушедших на фронт, отрицательно сказался на выпуске средств вооруженной борьбы. Все эти и многие другие обстоятельства позволили Советской Армии повсеместно к концу 1942 г. добиться значительного перелома. Перелом наступал и в борьбе за Кавказ.

Уже в первой половине ноября войска Северной группы Закавказского фронта предприняли ряд сильных контрударов по соединениям 1-й немецкой танковой армии, нанесли им тяжелые потери и заставили отказаться от попытки прорваться в Закавказье через Орджоникидзе и Грозный. В конце ноября и в декабре ряд контрударов нанесла и Черноморская группа Закавказского фронта по войскам 17-й полевой армии. В результате этих ударов были пресечены попытки противника прорваться в Закавказье через Туапсе вдоль Черноморского побережья. Срыв наступательных планов гитлеровцев на Кавказе также явился важным фактором, определившим изменение стратегической обстановки на юге советско-германского фронта в пользу Советского Союза и его Вооруженных Сил. К концу декабря войска Юго-Западного фронта вышли на рубеж Новая Калитва, Кантемировка, Миллерово, Морозовский и развивали наступление на Старобельск и Каменск. Тем временем войска Сталинградского фронта овладели Верхне-Курмоярской и Котельниково, завязали бои за Зимовники, стремясь прорваться к Ростову и Сальску. Перед немецко-фашистскими войсками, действовавшими на Северном Кавказе, возникла реальная угроза нового стратегического окружения, новой еще более страшной катастрофы, чем поражение на Волге. Гитлеровцы стали усиленно искать пополнение для своей армии в оккупированных странах. [217] К декабрю 1942 г, на укомплектование порядком потрепанной кавказской группировки продолжали прибывать соединения союзников Германии. Однако гитлеровское командование напрасно рассчитывало на серьезную поддержку этих дивизий. Победа советских войск под Сталинградом и жестокие бои на Кавказе внесли сумятицу и растерянность в войска сателлитов. В тот период в журнале боевых действий группы армий «А» почти ежедневно делались записи такого рода: «Надежность всех румынских дивизий значительно ослабла... Вот пример, по которому можно видеть нежелание командования и войск вести боевые действия: 2-я румынская горная дивизия имеет боевой состав 1 тысячу человек, а состоящих на довольствии 12 тысяч»{171}.

Несмотря на категорические требования немецкого командования навести порядок в частях, румынские солдаты отказывались проливать кровь напрасно. Участились случаи массового дезертирства, а также перехода на сторону Советской Армии. То же самое происходило и в других национальных формированиях. «Словацкая мотодивизия должна быть отведена, так как она теперь ненадежна», — доносил оперативный отдел штаба группы армий «А» в ставку Гитлера. Фашистское командование пыталось подбодрить свою армию. 14 октября 1942 г. Гитлер издал приказ, в котором говорилось: «Приготовления к зимней кампании находятся в полном разгаре. Вторая русская зима застигнет нас... лучше подготовленными. Русские... не смогут уже в течение зимы 1942—1943 гг. ввести в бой такие силы, как в прошлую зимнюю кампанию. Что бы ни произошло, более жестокой и трудной зимы уже не может быть»{172}.

Однако вторая русская зима явилась для Германии гораздо более жестокой и трудной, чем зима 1941/42 г. Перспектива пленения или полного истребления пугала и самих гитлеровцев. В переписке и переговорах командных и штабных инстанций, в письмах вражеских солдат и офицеров появились потки уныния и страха перед надвигающейся катастрофой. В одной из разведсводок центрального штаба партизанского движения на Закавказском фронте о настроении немецких солдат на Кубани сообщалось: «Штаб дивизии (неустановленной нумерации) находится в Апшеронской. Дивизия состоит из трех полков, бронетанковой роты (танков не имеет), взводов связистов-мотоциклистов. Личный состав дивизии, в большинстве своем, в возрасте от 30 до 35 лет. Дивизия была сильно потрепана в Крыму, в конце сентября пополнилась, находясь [218] на отдыхе в Армавире. В район Апшеронской дивизия прибыла 2 октября и сменила дивизию «Викинг», которая ушла на Сталинградский фронт. Среди рядового состава имеются усталые, антивоенные настроения и особенно боязнь за отправку их на фронт. Эти настроения высказывались солдатами местным жителям: «Домой, матка, надо, там дома плохо, детей надо повидать», «Война — плохое дело. Баку возьмем — войне капут, не возьмем — нам капут», «В Крыму, под Сталинградом, Моздоком много побито наших солдат»...Немецкие солдаты высказывают недовольство к эсэсовцам, называя их собаками, завидуя им в той привилегии, которая предоставлена им немецким командованием. Одной из причин недовольства и антивоенных настроений солдат — плохое и нерегулярное питание. Помимо недополучения продуктов по норме, их кормят зацветшим хлебом, который доставляют на 5-й день из Белореченской. Пьянство, спекуляция среди солдат этой дивизии является доказательством морального разложения»{173}.

Теперь гитлеровцам было не до побед, о которых продолжала еще трубить официальная геббельсовская пропаганда. Они стали чаще поговаривать не о нефти, не об «экзотике» туземных мест, а о том, как бы под любым предлогом покинуть Кавказ — эту огромную «мышеловку». Среди фашистских офицеров участились случаи морального разложения. Повсеместно на Кавказе усилились грабежи местного населения, зверства гитлеровских палачей над советскими людьми. Крах фашистских планов по захвату юга Советского Союза нашел широкий отклик мировой общественности. В те дни шведская газета «Гиттеборгс Постен» писала: «Гигантские русские клещи все глубже врезаются в германские линии как севернее и восточнее Ростова, так и юго-западнее Сталинграда. Чего немцам никогда не компенсировать — это потерянного времени, а может быть, и разгромленных дивизий...»{174}. Бельгийское министерство информации опубликовало заявление, в котором говорилось: «...полки, которыми так гордился Гитлер, окутанные таинственностью, опьяненные собственной мощью и высокомерные, с триумфом маршировали по нашим опустошенным городам как победители. Теперь они лежат под глубокими русскими снегами за тысячу миль от наших границ... Для тех, кто был бессильным очевидцем их гнетущей гордости, их замерзшие трупы являются символом неминуемого правосудия, начинающегося возмездия». Тяжелые потери, понесенные армиями сателлитов Гитлера, привели к резкому усилению антифашистской борьбы трудящихся в этих странах. После Сталинградской битвы дни [219] фашистской диктатуры в Италии были сочтены. Тревога охватила фашистских правителей Румынии. Обострилось политическое положение в Венгрии, все большее недовольство войной стал проявлять финский народ. Теперь уже и Япония, и Турция заняли более холодную позицию к фашистской Германии. 1 января турецкая газета «Ени Собах» писала: «Сам доктор Геббельс лично категорически заверил турецких журналистов, приглашенных три-четыре месяца тому назад в Германию, что в ближайшие два месяца с русскими будет покончено, т. е. Россия как военная сила прекратит свое существование, тогда как мы видим, что нацистские силы очень далеки от этой цели. Русская армия, которая, по утверждению всем известного министра пропаганды, должна была быть два месяца тому назад уничтожена, теперь гонит перед собой нацистские силы от Сталинграда, выжимает противника с Кавказа... Теперь твердо можно сказать, что планы, рассчитанные на обезвреживание России, полностью провалились, наоборот, все так обернулось, что инициативу захватили в свои руки русские... В начале нового года положение таково, что ни одна германская цель, начиная от захвата Ленинграда и Москвы, от обещания и надежды на уничтожение русских армий до захвата Сталинграда и кавказской нефти, не достигнута»{175}.

Иным стало настроение советских воинов, в том числе и защитников Кавказа. Каждому советскому солдату и офицеру, стоявшему многие месяцы на гранитных рубежах Кавказа, стали теперь видны перспективы нашей борьбы за советский Кавказ, перспективы близкой победы. Однако командирам всех степеней, партийным и политическим работникам фронта было ясно, что наступление будет протекать в исключительно трудных условиях. Особенность предстоящего наступления в горных условиях требовала от войск высоких боевых и моральных качеств. Командиры и политработники в период подготовки к наступлению уделяли особое внимание разъяснению воинам политики Коммунистической партии и Советского правительства, характера и целей войны, воспитанию бойцов и командиров в духе беззаветной преданности Родине, советской национальной гордости, верности присяге. Вся морально-политическая работа того периода была направлена на обеспечение высокого наступательного духа личного состава. Воинам разъяснялось большое военно-политическое значение наступления как одного из этапов на пути к достижению победы над врагом. Военный совет фронта, военные советы группы войск и армий обратились к войскам с призывом{176}, в котором разъяснялось, что освобождение Северного Кавказа приведет к коренному [220] улучшению положения армии, что Советская Армия в результате этого получит еще больше горючего и боеприпасов, оружия и боевой техники, необходимых для окончательной победы над врагом. Политорганы армий, соединений и частей провели большую работу по укреплению ротных партийных организаций, особенно за счет приема в партию лучших бойцов и командиров. При этом они руководствовались постановлениями ЦК ВКП(б) от 9 августа и 9 декабря 1941 г. об условиях вступления в партию воинов, особо отличившихся в боях.

В эти дни значительно увеличился рост рядов членов и кандидатов Коммунистической партии. В ноябре - декабре 1942 г. по Закавказскому фронту было принято в члены и кандидаты партии более 13 тыс. человек{177}. В частях и соединениях фронта проходили митинги и собрания. Воины высказывали желание отдать все силы для разгрома врага, для скорейшего изгнания фашистских захватчиков с территории советского Кавказа. Но командиры и политработники понимали, что успех наступления будет решаться не только высоким морально-политическим состоянием войск. Надо было в короткий срок овладеть умением вести наступательный бой против сильного и опытного противника. Дело в том, что войска фронта долгое время вели только оборонительные бои. Поэтому в период подготовки к наступлению офицеры всех родов войск на специальных семинарах, сборах, тактических занятиях изучали особенности предполагаемых боевых действий. Командиры частей и подразделений изучали способы форсирования водных преград, готовились к прорыву сильно укрепленной обороны противника, учились руководству уличными боями, ведению боевых действий в условиях горно-лесистой местности. В ходе боевой учебы в частях и подразделениях личный состав изучал тактику горного боя, саперное дело. Когда в октябре 1942 г. Ставка Верховного Главнокомандования предложила преобразовать некоторые соединения в горнострелковые дивизии и бригады, командование фронта приняло меры к тому, чтобы своевременно укомплектовать эти части инструкторами по альпинизму, обеспечить специальным снаряжением. В частях и соединениях были организованы тренировки войск па специально оборудованных учебных полях. Горнострелковые части во время боевой учебы выходили на 3—5 дней в высокогорные районы, где практически учились преодолевать препятствия, вести боевые действия в горах. Вся организаторская и идейно-политическая работа командиров и политработников благотворно сказалась на росте боевого мастерства бойцов и командиров, повысила их моральный дух и готовность к активным наступательным действиям. [221]

К началу января 1943 г., к моменту перехода войск Закавказского фронта в наступление, оперативная обстановка на Северном Кавказе сложилась следующим образом. Войска Юго-Западного и Южного фронтов{178} в течение декабря 1942 г. разгромили тормосинскую и котелышковскую группировки противника и продолжали наступать на ростовском направлении и на промышленные центры Донбасса. К 1 января 1943 г. они выдвинулись на линию Чертково, Зимовники, Приютное, поставив под угрозу тылы всей кавказской группировки противника. В соответствии со сложившейся обстановкой Ставка Верховного Главнокомандования приказала командующему Закавказским фронтом подготовить наступление на краснодарско-тихорецком направлении, с тем чтобы, наступая на Краснодар, перерезать железную дорогу в районе Тихорецка и этим закрыть пути отступления противника на северо-запад. Главная же задача войск Черноморской группы заключалась в том, чтобы мощным ударом после занятия Тихорецка захватить Батайск, Азов и Ростов и во взаимодействии с левым крылом Южного фронта окружить кавказскую группировку противника. Северной группе войск приказывалось преследовать отходившие войска 1-й немецкой танковой армии в общем направлении на Ставрополь. Войска Закавказского фронта (командующий генерал армии И. В. Тюленев, член военного совета генерал-майор П. И. Ефимов, начальник штаба генерал-майор С. Е. Рождественский) вели напряженные боевые действия на 1000-километровом участке против группы армий «А», охватывая ее с востока и юга, и готовились к решительным наступательным операциям. На правом крыле фронта на рубеже Ачикулак, Моздок, Терек, южная окраина Нальчика бои вели войска Северной группы — 44, 58, 9 и 37-я армии, 4-й и 5-й гвардейские кавалерийские корпуса. [222] По Главному Кавказскому хребту от Эльбруса до Новороссийска занимали оборону и готовились к наступлению войска Черноморской группы: 46, 18, 56 и 47-я армии. Действия наземных войск Закавказского фронта с воздуха обеспечивали 4-я и 5-я воздушные армии и авиация Черноморского флота.

Воздушная обстановка на Северном Кавказе к началу января 1943 г. значительно улучшилась в пользу советской авиации. В связи с разгромом вражеской авиационной группировки в ходе контрнаступления под Сталинградом немецкое командование вынуждено было часть сил авиации перебросить в этот район с Северного Кавказа. К началу наступления советских войск перед Северо-Кавказским фронтом противник имел до 500 самолетов. В период подготовки к наступлению увеличивалось количество и улучшалось качество наших самолетов. В конце ноября и в декабре в 4-ю и 5-ю воздушные армии на усиление прибыло 9 авиаполков, имевших до 200 боевых самолетов, что позволило увеличить их состав в 1,4 раза{179}.

На 30 декабря 1942 г. в 4-й и 5-й воздушных армиях имелось 545 исправных боевых самолетов, в том числе 58 процентов новых типов{180}. Кроме того, в ВВС Черноморского флота было 289 самолетов. В период с 15 ноября по 31 декабря 4-я и 5-я воздушные армии одновременно с выполнением задач по поддержке сухопутных войск, ведущих бои по улучшению исходного положения, осуществляли подготовку к предстоящим наступательным операциям по освобождению Северного Кавказа. Штабы воздушных армий разработали планы боевых действий авиации в предстоящих операциях. 4-я воздушная армия должна была оказывать содействие наступлению Северной группы войск, а 5-я воздушная армия и часть сил ВВС Черноморского флота — Черноморской группе войск Закавказского фронта. Согласно планам большая часть сил авиации привлекалась для поддержки общевойсковых армий, действовавших на важнейших направлениях. Основные силы 4-й воздушной армии направлялись на содействие 44-й армии, наносившей главный удар по моздокской группировке противника, а также должны были содействовать войскам в преодолении промежуточных рубежей и уничтожении его отходящих войск. В ходе наступления на авиацию воздушных армий возлагались также задачи по срыву железнодорожных и автомобильных перевозок, уничтожению вражеской авиации на аэродромах и в воздухе и ведению воздушной разведки. Кроме того, привлекалась 50-я авиадивизия дальнего действия для уничтожения немецкой авиации на аэродромах Майкопа, [223] Армавира, Краснодара и срыва железнодорожных перевозок в полосе наступления Северной группы войск. Командованием, штабами воздушных армий и авиационных соединений велась большая работа по обеспечению более тесного взаимодействия авиации с сухопутными войсками. Выделение оперативных групп и авиационных представителей в общевойсковые армии и кавалерийские корпуса способствовало дальнейшему улучшению управления и взаимодействия авиации с сухопутными войсками в предстоящих наступательных операциях. В декабре большое внимание уделялось ведению воздушной разведки. К началу наступления разведывательная авиация вскрыла систему обороны противника, основные его группировки войск и авиации, обеспечила командование необходимыми разведывательными данными.

Наша авиация значительно усилила действия по срыву железнодорожных перевозок противника и уничтожению его авиации на аэродромах, более интенсивно осуществлялась переброска войскам фронта вооружения и боеприпасов, а также оказывалась помощь партизанским отрядам. В ноябре — декабре 1942 г. только 5-я воздушная армия совершила до 2700 самолето-вылетов для перевозки войскам боеприпасов, вооружения и других грузов, что способствовало успешной их подготовке к наступлению.{181}. В ноябре — декабре воздушные армии провели большую работу по приему нового пополнения, обучению и воспитанию личного состава и дальнейшему повышению боеспособности авиационных частей.

В период подготовки к наступательным действиям большую работу проделали инженерные войска Закавказского фронта. К концу 1942 г. в инженерных войсках фронта имелось 8 горноминных и инженерных бригад специального назначения, 41 инженерный батальон, 57 саперных и специальных рот. В этих частях и подразделениях насчитывалось 60566 солдат и офицеров. В ходе подготовки к наступлению проводилась инженерная разведка обороны противника. Было обнаружено 235 постоянно действующих наблюдательных пунктов противника, 3700 дзотов и других огневых точек, 57 узлов сопротивления. Противник по всему фронту применял массовые взрывные заграждения. На отдельных участках, как, например, на нальчикском направлении, плотность заграждений достигала 1000—1200 мин на 1 км фронта. Для того чтобы обеспечить нормальный темп наступления, потребовалось создать 516 отрядов разграждений. Кроме того, из резерва фронта было выделено 5 подвижных разградительных отрядов. Наши саперы [224] проделали в минных полях 200 проходов для танков и 2000 для пехоты, разминировали 3100 км маршрутов. Всего во второй половине декабря и в январе саперы сняли и обезвредили 109444 мины{182}.

В связи с ухудшением погоды многие дороги пришли в негодность. Пропуск по ним необходимых для войск грузов был крайне затруднен. Поэтому пути подвоза и эвакуации стали одним из решающих факторов в обеспечении успеха наступательных операций Закавказского фронта. В подготовительный период к наступлению инженерные войска фронта отремонтировали и построили вновь 405,25 км различных дорог, 2719 пог. м мостов. Однако в ряде случаев (особенно в Черноморской группе войск) начальники инженерных войск армий не привлекались к разработке планов наступательных операций, они не были информированы о предстоящих действиях войск и поэтому часто опаздывали с мероприятиями по инженерному обеспечению операций. Так, в 47-й армии, уже начавшей наступление, штаб инженерных войск не имел плана инженерного обеспечения этого наступления. План наступательной операции штабом Черноморской группы был разработан без учета дорожной обстановки. Это привело к тому, что инженерные части группы, получив задачу по обеспечению войск маршрутами, физически уже не могли выполнить большого объема работ. В результате в первый период наступательных действий войска Черноморской группы оказались почти полностью без дорог и не могли получать в достаточной мере боеприпасы и продовольствие. Только с выходом наших войск в район Хадыженская, Апшеронская, Армавир войска группы стали иметь лучшие пути подвоза и эвакуации{183}.

В целях скрытного сосредоточения наших сил и средств инженерные войска проделали большую работу по оперативной маскировке. В Северной группе войск был создан ложный передний край обороны на Терском хребте, который подвергался многократным ударам авиации противника. Для дезориентировки противника о сосредоточении наших главных сил на станции Карабулак были сосредоточены 70 макетов танков, причем производилась погрузка этих «танков» на станциях Грозный и Серноводск. В районе Грозного действовал ложный аэродром с макетами самолетов и заправочных машин. Введенный в заблуждение противник подвергал интенсивным бомбовым ударам эти районы. В Черноморской группе войск в ночь на 13 декабря 8-й отдельный инженерный батальон произвел имитацию расположения наших войск в районе юго-западнее горы Два Брата. [225] Саперы зажгли костры, создавали шум моторов и повозок. В течение пяти дней противник упорно бомбил этот район с воздуха, обстреливал артиллерийским и минометным огнем. В безводных Калмыцких степях и Притерекской долине перед наступлением сосредоточилось до 80 тыс. человек, 20 тыс. лошадей, 200 танков, 100 самолетов, 10 тыс. автомашин. Все это требовало огромных усилий для обеспечения водой. И следует сказать, что инженерные части в значительной степени справились с этой задачей. В ходе подготовки к наступлению наши войска учились самоокапываться, преодолевать препятствия и обезвреживать минные заграждения противника. В этот период инженерные войска фронта подготовили в помощь войскам 350 инженерных передвижных классов, почти во все подразделения были направлены инструкторы-саперы, которые обучали бойцов технике самоокапывания и взрывного дела. Эти инструкторы впоследствии одновременно и руководили инженерными работами{184}.

Готовясь к наступательным действиям, войска Закавказского фронта должны были провести большую перегруппировку сии и значительно усилить Черноморскую группу танками и артиллерией, снабдить войска всем необходимым. Все это было связано с большими перевозками, на которые оставалось очень мало времени. Переброска в короткий срок большого количества войск и техники сильно осложнялась из-за горного характера местности и почти полного отсутствия дорог. Кроме того, снабжение войск Закавказского фронта значительно затруднялось ввиду отсутствия прямого сообщения фронта с центром страны. Закавказский фронт получал из центра только самое необходимое — танки, самолеты, артиллерию. В этот период основная нагрузка по снабжению Закавказского фронта легла на Каспийскую военную флотилию и Черноморский флот. На фронт шло новое пополнение, оружие, топливо, продовольствие, многочисленная и разнообразная боевая техника, в том числе новые типы самолетов и орудий, танков и средства борьбы с ними, а также реактивные установки. На Каспийском море наряду с оперативными перевозками войск наращивались темпы перевозок нефтепродуктов, которые крайне необходимы были всему советскому фронту и тылу, ковавшим победу над врагом. Каспийские коммуникации до изгнания фашистов с Кавказа продолжали оставаться важнейшими, так как они в то время были почти единственными грузовыми путями из восточных и центральных районов нашей страны в Закавказье. Именно по ним на Кавказ были доставлены те силы, которые в значительной мере помогли очистить от оккупантов предгорья Главного Кавказского хребта и освободить весь Северный Кавказ. [226] Большую помощь фронту оказали республики Закавказья. Под руководством Центральных Комитетов партии Грузии, Армении, Азербайджана промышленные предприятия этих республик увеличили производство вооружения, освоили выпуск минометов, автоматов, мин, снарядов, патронов, военного имущества и снаряжения. Только в декабре предприятия Тбилиси дали фронту около 1 тыс. минометов, свыше 10 тыс. автоматов{185}

Таким образом, к началу 1943 г. стратегическая обстановка на южном крыле советско-германского фронта была благоприятной для окружения и полного разгрома крупной вражеской группировки на Северном Кавказе. Войскам Закавказского фронта на Северном Кавказе противостояли войска группы армий «А» в составе 1-й танковой и 17-й полевой армий. При этом соединения 1-й танковой армии вели активную оборону в полосе Северной группы войск, а войска 17-й армии противника противостояли Черноморской группе Закавказского фронта. Общее соотношение сил на Северном Кавказе к этому времени было в пользу Красной Армии.

На Ставропольском направлении

После контрударов, которые не принесли ожидаемых результатов, командующий Северной группой войск решил создать на правом крыле группы ударную группировку в составе 10-го гвардейского и 9-го стрелковых корпусов и, перейдя 29 декабря в наступление, окружить и уничтожить моздокскую группировку противника, а затем наступать на Прохладный. Но в связи с тем что центр тяжести всех боевых действий Закавказского фронта переместился на Черноморскую группу войск, 10-й гвардейский стрелковый корпус был переброшен в район Туапсе. Его место заняли 271-я и 347-я стрелковые дивизии.

Из-за вынужденной перегруппировки наступление Северной группы началось 1 января 1943 г. Общий замысел операции заключался в том, чтобы продолжать наступление правым крылом Северной группы (44-я армия) в общем направлении на Моздок с целью уничтожения моздокской группировки противника. Одновременно 4-й и 5-й гвардейские кавалерийские корпуса, наступая правее 44-й армии на Прохладный и Воронцово-Александровское, должны были захватить переправы через р. Кума и расчленить войска особого корпуса «Ф» и 1-й танковой армии противника и этим создать условия для дальнейшего развертывания операции на Георгиевск. С уничтожением моздокской группировки противника Северная группа войск должна была перейти [227] в общее наступление и не допустить отхода противника на новый оборонительный рубеж по р. Кума и окончательно разгромить 1-ю танковую армию врага. Вспомогательный удар наносила 58-я армия с рубежа Терек, Кескем на Моздок. На фронте 9-й и 37-й армий войскам приказывалось продолжать наступление в направлении на Нальчик с ограниченными целями, чтобы улучшить положение.

Для развития успеха создавались две танковые группы. Одна — в составе 2, 15 и 63-й танковых бригад, 225-го танкового полка, одного танкового батальона и двух истребительно-противотанковых полков — под командованием генерал-майора танковых войск Г. П. Лобанова действовала в полосе 44-й армии. В этой группе было 106 танков и 24 бронемашины. Другая танковая группа — в составе 52, 140 и 207-й танковых бригад, двух танковых батальонов, двух истребительно-противотанковых полков и одной стрелковой бригады — под командованием командира 52-й танковой бригады подполковника В. И. Филиппова действовала на фронте 9-й армии. В этой группе насчитывалось 123 танка. Перед началом наступления Военный совет Закавказского фронта обратился к войскам со специальным воззванием, в котором говорилось: «Боевые товарищи, защитники Кавказа! Войска Северной и Черноморской групп, выполняя приказ матери-Родины, остановили врага в предгорьях Кавказа. В оборонительных боях под Ищерской, Малгобеком, Туапсе, Новороссийском, Нальчиком, Шаумяном, Ардоном наши доблестные пехотинцы, отважные моряки, гордые соколы-летчики, бесстрашные танкисты, мужественные артиллеристы и минометчики, лихие конники, смелые саперы и автоматчики, разведчики, связисты и железнодорожники вписали славную страницу в историю Великой Отечественной войны, покрыли свои знамена неувядаемой славой. В течение лета наши войска не прекращали активных боевых действий, постоянно атаковывали врага, нанося ему огромный ущерб в живой силе и технике, расшатывая вражескую оборону. В период кровопролитных боев, разгоревшихся на юге и в центре нашей страны, мы сковали около 30 вражеских дивизий, не давая возможности врагу перебросить их на другие фронты. Войска нашего фронта сдержали натиск врага и теперь переходят в решительное контрнаступление... Вперед! На разгром немецких оккупантов и изгнание их из пределов нашей Родины!»

1 января 1943 г. противник, почувствовав реальную угрозу окружения, начал отводить главные силы 1-й танковой армии за р. Кума, где у него был хорошо оборудованный оборонительный рубеж. В этот же день войска Северной группы начали преследование. [228] К концу дня 1 января войска 44-й армии, сломив сопротивление 3-й немецкой танковой дивизии, овладели тремя населенными пунктами, что в 20 км севернее Моздока. На следующий день в наступление перешли войска 58-й армии и к концу дня овладели Кизляром и Нижне-Бековичем — юго-западнее Моздока, а к утру 3 января вышли к Тереку южнее Моздока. Противник, взорвав переправы через реку, занял оборону на южной окраине Моздока. Войска 417-й стрелковой дивизии под командованием полковника И. А. Шевченко вброд форсировали Терек и неожиданно для противника ворвались в Моздок. Противник в панике бежал. В тот же день 1-я немецкая танковая армия начала отход в северо-западном направлении. Захватив Моздок и построив переправы через р. Терек, войска 58-й армии совместно с 44-й армией и другими соединениями Северной группы начали преследование противника на всем 320-километровом фронте. В этот период войска Северной группы занимали следующее положение. На правом крыле группы от севернее Каясулу до Сунжен-ского и южнее действовал 4-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус. Перед ним отходили части немецкого корпуса особого назначения «Ф». Южнее 4-го кавалерийского корпуса наступала 44-я армия под командованием генерал-майора В. А. Хоменко. В состав армии входили 271, 347, 51, 414, 320, 409 и 223-я стрелковые дивизии, 9-й стрелковый [229] корпус (43-я и 256-я стрелковые бригады) и 157-я стрелковая бригада. 3 января в полосу действий армии были введены 5-й гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус и танковая группа генерала Лобанова. Перед 44-й армией отходили 3-я танковая дивизия и часть сил 13-й танковой дивизии 40-го танкового корпуса противника.58-я армия под командованием генерал-лейтенанта К. С. Мельника в составе 417, 337, 89, 317-й стрелковых дивизий и 3-го стрелкового корпуса (155, 60 и 9-й стрелковых бригад) действовала на рубеже Моздок, Нижний и Верхний Кури. Перед этой армией отходили 111-я и 50-я пехотные дивизии врага. 9-я армия под командованием генерал-майора К. А. Коротеева силами 11-го гвардейского стрелкового, 11-го стрелкового корпусов, 276-й и 389-й стрелковых дивизий, овладев Эльхотово, вышла на рубеж Терек, Александровская, Старый Черек. Против 9-й армии действовали 370-я пехотная, 5-я авиаполевая дивизии и часть сил 13-й танковой дивизии противника. 37-я армия, которой командовал генерал-майор П. М. Козлов, в составе 295-й, 351-й стрелковых и 2-й гвардейской стрелковой дивизий вела бои за Нальчик. Превосходство в силах, за исключением танков, к началу преследования было на стороне Северной группы войск. Материальная обеспеченность войск группы к этому времени была низкой. На складах группы почти не имелось запасов предметов снабжения. В этих условиях необходимо было организовать искусный маневр материальными средствами и бесперебойный подвоз в ходе преследования. Почти все железные дороги были разрушены, поэтому подвоз материальных средств осуществлялся автотранспортом. Но автомобилей не хватало. Так уже с первых дней преследования создалось напряженное положение со снабжением.

Противник пытался во что бы то ни стало оторваться от наступавших советских войск, с тем чтобы успеть закрепиться на рубеже р. Кума. В свою очередь командующий Северной группой 3 января приказал войскам неотступно преследовать врага, с тем чтобы упредить его в занятии рубежа по р. Кума и этим не дать возможности гитлеровцам организовать прочную оборону. 3 января Северная группа войск начала преследование противника по всему фронту. В этот же день в штаб группы прибыл командующий Закавказским фронтом, чтобы лично руководить действиями войск по преследованию. 4 января войска группы, произведя частичную перегруппировку, продолжали наступление на всем фронте и за день на некоторых участках продвинулись на 15—20 км, освободив от врага 30 населенных пунктов. Наши войска, переправившись через Терек в районе Предмостного, к исходу дня захватили [230] Красноградское. На следующий день 62-я стрелковая бригада и часть сил 140-й танковой бригады совместно с частями 9-й армии овладели Прохладным и подошли к Солдатской. 6 января 131-я стрелковая бригада овладела Солдатской. Сильные бои за Нальчик вели части 2-й гвардейской дивизии генерал-майора Ф. В. Захарова против 2-й румынской горнострелковой дивизии и десяти отдельных батальонов специального назначения так называемой корпусной группы генерала Штейнбауэра. Дивизия наступала в два эшелона: в первом — 535-й и 395-й стрелковые полки, во втором — 875-й стрелковый полк. С рассветом 4 января 535-й полк выступил в направлении Вольного аула, а два батальона 395-го полка юго-восточнее Нальчика в район Хасаньи. 875-й полк наступал на Герпегеж. Прорвав вражеский заслон, 395-й полк был остановлен сильным пулеметным огнем противника на окраине города. Тогда командир дивизии произвел маневр и ударил по врагу этим полком с севера. Этот маневр был проведен незаметно и оказался неожиданным для противника. Гвардейцы ворвались в город. Завязались ожесточенные уличные бои. Почувствовав угрозу окружения, гитлеровцы в панике стали отходить. К полудню Нальчик был освобожден. В боях за Нальчик наши войска уничтожили сотни фашистов, захватили 26 орудий, 41 пулемет, 50 минометов, 27 автомашин и много другой боевой техники{186}.

Освобождение столицы Кабардино-Балкарии имело важное значение в ходе всей операции по преследованию. В эти дни лондонское радио сообщало: «Захватив Нальчик, русские овладели городом, который мог бы служить немцам прекрасной зимней квартирой. Но значение занятия Нальчика этим не ограничивается. Имея Нальчик, немцы загнали клин в русские позиции и угрожали узловому пункту трех железных дорог (имеется в виду узловая станция Прохладный, через которую проходят железные дороги на Баку, Махачкалу и Астрахань. — Авт.). Захватив Нальчик, русские ликвидировали клин, и отныне эти три железные дороги переходят в руки Красной Армии. Прибавьте к этому, что в районе Нальчик имеются залежи ценных минералов, в том числе ртути и марганца. Учитывая это, можно без преувеличения сказать, что русские достигли значительного успеха. Наконец — и это особенно важно, — надо учесть, что немцы уже не приближаются к богатейшим нефтяным источникам Кавказа, а, наоборот, все больше отдаляются от них»{187}. К исходу 6 января за три дня преследования войска Северной группы продвинулись на 25—60 км. Однако уже с [231] первых дней преследования нарушилось управление войсками. Штаб группы и штабы армии потеряли с войсками связь и не знали, где они находятся. Так, 5 января штаб группы потерял связь с 58-й армией. Это привело к тому, что войска армии отстали от наступавших соседей и оказались во втором эшелоне. Привела к путанице в управлении войсками и потеря связи с 44-й армией. Двое суток не было связи штаба группы с 5-м кавалерийским корпусом и с танковой группой генерала Лобанова. Все это отрицательно влияло на темпы преследования. Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин 8 января телеграфировал командующим Закавказским фронтом И. В. Тюленеву и Северной группой И. И. Масленникову: «Третий день проходит, как Вы не даете данных о судьбе Ваших танковых и кавалерийских групп. Вы оторвались от своих войск и потеряли связь с ними. Не исключено, что при таком отсутствии порядка и связи в составе Северной группы Ваши подвижные части попадут в окружение у немцев. Такое положение нетерпимо. Обязываю Вас восстановить связь с подвижными частями Северной группы и регулярно два раза в день сообщать в Генштаб о положении дел на Вашем фронте. Личная ответственность за Вами. И. СТАЛИН»{188}.

В эти дни штаб Северной группы войск разработал план дальнейшего преследования противника. Согласно этому плану войска группы должны были после выхода на левый берег р. Кума овладеть Воронцово-Александровское, Георгиевском, Минеральными Водами, Пятигорском и затем наступать на Армавир. 58-я армия, которая вводилась в первый эшелон, должна была овладеть Георгиевском, а уже 8 января взять Минеральные Воды и наступать на Курсавку. Этим же планом 9-я армия выводилась во второй эшелон. Ставка Верховного Главнокомандования не утвердила этот план, выполнение которого приводило к выталкиванию противника, распылению боевых усилий войск и сложным маневрам, тормозящим движение наших войск вперед. 7 января Ставка в своей директиве указала командующим Закавказским фронтом и Северной группой войск:

«1. Задачи войскам ставятся нереальные, без учета сложившейся обстановки и фактического положения войск. Так, Кубанскому кавкорпусу поставлена задача к 6.1.43 г. овладеть Воронцово-Александровское и к 9.1.43 г. Саблинское, Садовое и даже Ворошиловск. Фактически корпус 6.1 вел бой в районе [232] Соломенское, находясь в удалении от первого пункта в 40 км и от последнего около 200 км. 58 армии — за два дня пройти свыше 100 км и 8.1 овладеть Минеральные Воды. Такая же нереальная задача поставлена и 44 А.

2. Наряду с нереальными по времени задачами, часть войск преднамеренно задерживается в своем продвижении. Так, 9 армия, имеющая наибольшее продвижение, выводится в резерв и задерживается до 9.1.43 г. в районе Ново-Павловская, Старо-Павловская.

3. Силы кавкорпусов и танковых групп распылены и не преследуют задачи глубокого обхода и перехвата путей отхода противника, а направлены на действия в лоб и выталкивание противника.

4. Составленная без учета реальной обстановки директива с самого начала не проводится в жизнь. Так, танковая группа Филиппова должна преследовать противника в направлении Прохладный, Марьинская, Пятигорск. Фактически она действует на Георгиевск.

Все эти и ряд других недочетов в планировании операции и постановке войскам задач не способствуют основной цели разгрома отходящей группировки противника и дают ему возможность беспрепятственно вывести свои силы и средства из-под удара.

В связи с этим считаю целесообразным:

1. Немедленно продолжать движение 9 армии на Георгиевск, Минеральные Воды.

2. Иметь в резерве 58 армию, фактически уже находящуюся во втором эшелоне.

3. Основные силы подвижных войск вести на правом фланге, с тем чтобы в зависимости от обстановки выйти на пути отхода противника примерно в районе ст. Невинномысская, а возможно, и глубже.

4. На левом фланге группы иметь минимум сил, с тем чтобы не выталкивать противника из предгорий Главного Кавказского хребта и избежать излишних перегруппировок в дальнейшем.

5. Спланировать операцию, исходя из реальной обстановки и возможностей войск, поставив последним конкретные задачи и требуя их выполнения.

6. Обратить внимание на бесперебойное управление и снабжение войск, приняв все меры к немедленному восстановлению, вслед за войсками, основной ж. д. Моздок, Минеральные Воды, Армавир»{189}.

Тем временем противник начал отвод своих главных сил с рубежа р. Кума. В тот же день 7 января 4-й гвардейский Кубанский и 5-й гвардейский Донской кавалерийские корпуса и [233] танковая группа подполковника В. И. Филиппова были объединены в конно-механизированную группу под командованием генерал-лейтенанта Н. Я. Кириченко. В следующие дни войска группы продолжали преследование и 8 января вышли к берегам рек Кума, Малка и Золка, продвинувшись с начала преследования на отдельных участках свыше чем на 100 км. На этих рубежах советские войска встретили сильное сопротивление противника. Двое суток продолжались бои за плацдармы. Советские воины сломили упорное сопротивление врага и погнали его на северо-запад.

В боях на рубеже р. Кума большую помощь наземным войскам оказала авиация 4-й воздушной армии. Здесь особенно активно действовала 216-я смешанная авиадивизия под командованием генерал-майора авиации А. В. Бормана. Сосредоточенными налетами, в которых участвовало до 30 самолетов, и действиями мелких групп дивизия обеспечила форсирование наземными частями водного рубежа в районе Воронцово-Александровское. В последующие дни авиация 4-й воздушной армии способствовала стремительному наступлению наших войск, нанося удары по опорным пунктам, узлам сопротивления и отступавшим колоннам противника. В ходе преследования врага авиационные соединения неоднократно перебазировались за наступавшими войсками. Своевременное выдвижение батальонов аэродромного обслуживания и инженерно-аэродромных батальонов обеспечивало подготовку передовых аэродромов и планомерное перебазирование авиационных частей и соединений. На командных пунктах 9, 44 и 58-й армий и в кавалерийских корпусах постоянно находились с радиостанциями представители штабов авиационных соединений. Они передавали своему командованию заявки наземных войск, осуществляли наведение и контроль за действиями авиации. Это, несомненно, обеспечивало более тесное тактическое взаимодействие авиации и наземных войск. Оперативное взаимодействие авиации с войсками в ходе преследования выразилось главным образом в действиях авиации по срыву железнодорожных перевозок противника на его основной железнодорожной магистрали Минеральные Воды — Армавир — Тихорецк — Ростов. 4-я воздушная армия и части 50-й авиадивизии дальнего действия, которой командовал полковник С. С. Лебедев, успешно наносили удары по железнодорожным узлам, станциям, перегонам, мостам и железнодорожным эшелонам. 10 января штурмовики и бомбардировщики нанесли ряд ударов по железнодорожному участку Нагурская, Невинномысск, разрушили мост через р. Широкая, вследствие чего было прекращено движение поездов на двое суток, до занятия этого района нашими войсками.

Наступление наших войск осуществлялось при [234] слабом противодействии авиации противника. Лишь истребительная авиация немцев проявляла некоторую активность. В связи с этим наша авиация нанесла ряд ударов по аэродромам Солдатская, Красноградский, Золотарев. В результате только одного налета на аэродром Солдатская было уничтожено 18 вражеских самолетов, а с нашей стороны потерян лишь один самолет{190}.

К 11 января войска 9-й армии во взаимодействии с войсками 37-й армии освободили Пятигорск и завязали бои за Минеральные Воды и Железноводск. В этот же день 37-я армия освободила Кисловодск и завязала бои за Ессентуки. В тот же день командующий Северной группой боевым распоряжением приказал войскам продолжать преследование врага и овладеть Ставрополем, Невинномысском и Черкесском и в дальнейшем наступать в направлении на Армавир и Тихорецк. Усилия войск Северной группы концентрировались главным образом на правом крыле. 11 января Военный совет Северной группы войск указал командирам кавалерийских корпусов на недопустимо медленные темпы продвижения. К этому беспокойству имелись основания. Были случаи, когда во время преследования противника на отдельных участках даже пехота обгоняла конницу. Военный совет отметил, что кавалерийские корпуса вместо решительных действий топчутся на месте. Командиры кавалерийских корпусов продолжают руководить на большом удалении штабов от своих войск. Но справедливости ради следует сказать, что и руководство со стороны штаба Северной группы также в то время было не всегда четким и последовательным. 13 января, например, на основании указаний командующего Северной группой командир конно-механизированной группы генерал-лейтенант Кириченко приостановил наступление танковой группы генерала Лобанова, для того чтобы вместе с танковой группой подполковника Филиппова нанести удар на Курсавку и окружить группировку противника западнее Минеральных Вод.

Выполняя этот приказ, генерал Лобанов прекратил преследование противника и сосредоточил группу в районе Петровки. Но 14 января командующий Северной группой изменил свое намерение и приказал танковой группе продолжать преследование противника в прежнем направлении. Эта вынужденная перегруппировка снизила темпы преследования противника и дала ему возможность организовать сопротивление на рубеже Калиновское, Северное, Полтавский. Два дня напряженнейших боев потребовалось для того, чтобы прорвать оборону противника на этом рубеже. Такое неуверенное руководство войсками со стороны штабов фронта и группы отрицательно сказывалось на темпе [235] преследования и не обеспечивало выполнения общего замысла по окружению и уничтожению кавказской группировки противника. Ставка Верховного Главнокомандования вынуждена была вновь указать командованию фронта и группы на его ошибки:

«Ваши планы по Северной группе предвзято оценивают противника, не преследуют цели окружения и уничтожения его южной группировки, а построены на оборонческий лад и направлены на выталкивание противника из предгорий Кавказа, а не на пленение или истребление его. Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Основными силами 58, 9 и 37 армий нанести удар в общем направлении на Тихорецк, ведя левое крыло группы вдоль железной дороги Армавир, Тихорецк.

2. Подвижную группу Кириченко в составе Кубанского, Донского кавкорпусов, танковых групп Лобанова и Филиппова с приданной мотопехотой использовать для энергичного преследования противника и перехвата путей его отхода на север и северо-запад. Для выполнения этой задачи группу Кириченко следует вести на правом фланге 44 армии, с тем чтобы из района Песчанокопское, Ср. Егорлык нанести удар севернее Тихорецк,

3. 44 армию не сажать в оборону, а вывести ее в район Красная Поляна, Жуковское и поставить ей активную задачу»{191}.

Оказывая ожесточенное сопротивление арьергардными частями, противник спешно отводил 1-ю танковую армию на Армавир и Тихорецк. В то же время 4-я немецкая танковая армия оборонялась по Манычскому каналу против войск левого крыла Южного фронта, которые наносили удар на Батайск и Ростов. 17-я немецкая армия вела упорную оборону против войск Черноморской группы, которая 11 января перешла в наступление на краснодарско-тихорецком направлении и вскоре завязала бои на подступах к Краснодару. Преследование врага продолжалось. В этот период регулярным частям большую помощь оказывали партизаны Краснодарского и Ставропольского краев. Их действия тесно увязывались с боевыми действиями войск Закавказского фронта. 11 января Военный совет Закавказского фронта направил начальнику Краснодарского краевого штаба партизанского движения П. И. Селезневу директиву «О задачах партизан в связи с успешными действиями Красной Армии на Северном Кавказе». А еще раньше, 30 декабря 1942 г., начальник Ставропольского краевого штаба партизанского движения М. А. Суслов отдал приказ «О решительном усилении борьбы с противником».

Перед партизанскими отрядами были поставлены задачи: [236] громить отступавшие части противника, всячески помогать наступавшим войскам Красной Армии, охранять народное имущество — фабрики, заводы, МТС и колхозы — от разрушения врагом, не допускать угона советских людей в Германию, организовать широкую разъяснительную работу среди населения об успехах Красной Армии. Взаимодействуя с частями Красной Армии, партизаны Ставрополья освободили около 70 населенных пунктов, нанесли большой урон врагу в живой силе и технике{192}.

Большую помощь оказали партизаны частям 347-й дивизии 44-й армии в боях за освобождение Ставрополя. «Воинам помогали партизаны и подпольщики. Они еще до подхода советских войск организовали нападение на немецкий аэродром, произвели диверсии на железнодорожной станции. Немецкий комендант Ставрополя был настолько встревожен выступлением народных мстителей, что отдал приказ жителям города «сдать все топоры, железные лопаты, кирки и т. д., а за несдачу — расстрел». Но угрозы не помогли. Во время штурма города к отряду ставропольских партизан присоединилось 300 рабочих местных предприятий. Захватив в здании полиции винтовки, они расстреливали гитлеровцев из окон, с чердаков. Даже школьники, вооружившись винтовками и гранатами, организовали оборону школы и не позволили фашистам перед бегством взорвать ее»{193}.

В боях за Ставрополь противник оказывал сильное сопротивление. Но в результате смелого маневра наши войска 21 января освободили город. А днем раньше 351-я стрелковая дивизия 37-й армии, взаимодействуя с частями 11-го стрелкового корпуса 9-й армии, овладела Невинномысском. В это время войска 28-й армии Южного фронта, наступая в общем направлении на Сальск и Егорлыкскую, стремительным ударом овладели крупным железнодорожным узлом Сальск и 23 января в 20 км южнее Сальска в районе Крученая Балка, Николаевка соединились с частями конно-механизированной группы генерала Н. Я. Кириченко и продолжали наступление на Ростов и Батайск. Войска левого крыла Северной группы после освобождения Черкесска и Невинномысска усилили темп наступления в направлении на Армавир, В районе Армавира противник долго готовил свою оборону и надеялся сдержать наступление наших войск на этом рубеже. Однако войска 9-й и 37-й армий неожиданно для врага подошли к Армавиру. Противник начал спешно снимать силы с некоторых участков обороны и перебрасывать их на танкоопасные участки. Но оборона противника была [237] уже нарушена. Бросая оружие, военное имущество, гитлеровцы начали спешно отходить. 24 января Советское информбюро сообщило: «В боях на подступах к городу Армавиру истреблено до 600 гитлеровцев, подбито и сожжено 8 танков противника. Н-ская часть, преодолевая многочисленные укрепления на окраинах крупного населенного пункта, ворвалась на его улицы. В результате ожесточенных рукопашных схваток наши бойцы овладели этим пунктом. На поле боя осталось 4 подбитых тапка, 6 орудий, 15 автомашин, 17 пулеметов, много винтовок, гранат и другого вооружения. Захвачено три склада с фуражом и продовольствием»{194}.

К этому времени в войсках Северной группы стал ощущаться серьезный недостаток в боеприпасах и продовольствии. Особенно плохо обстояло дело с обеспечением войск, в первую очередь танковых частей, горючим. Так, 221-й танковый полк, действовавший в составе 5-го гвардейского кавалерийского корпуса, из-за отсутствия горючего в течение трех дней вынужден был бездействовать. Это отрицательно влияло на темп преследования. Причиной плохого снабжения явилось то, что при отступлении противник почти сплошь разрушал железные дороги. Наши железнодорожные войска не успевали восстанавливать их. Автотранспорт же не был в состоянии обеспечить бесперебойную доставку грузов. Чтобы хоть как-то улучшить снабжение войск, было решено подвозить только боеприпасы, горючее и некоторые виды продуктов. Все остальное части должны были получать из местных ресурсов. Но и эта мера мало чем помогла, так как грузы приходилось перевозить на расстояние до 400 км, на что уходило много времени. Таким образом, в первый период преследования, который длился до 24 января, материально-техническое снабжение Северной группы войск было слабым. Но, несмотря на это, войска группы за 23 дня наступления прошли с боями до 430 км и нанесли противнику большие потери. Однако следует отметить некоторые недостатки, допущенные в первый период преследования. Отсутствовала непрерывность преследования, что давало возможность противнику отрываться от наших войск и в ряде случаев создавать устойчивую оборону. Танки во время преследования использовались без должной разведки средств противотанковой обороны противника. Атаки часто проводились без артиллерийской подготовки и артиллерийского сопровождения. Не всегда было организовано взаимодействие пехоты и танков. Штаб группы в первые дни преследования потерял связь со многими соединениями. Если в ходе преследования и были успехи, то в этом [238] большая заслуга в первую очередь командиров соединений и частей, их штабов, умелые инициативные действия солдат и офицеров, которые проявляли отвагу и героизм. Командиры частей и соединений часто не ожидали приказов командования группы, которые, как правило, запаздывали и уже не соответствовали создавшейся обстановке. Они проявляли разумную инициативу, действовали смело и решительно.

24 января Ставка Верховного Главнокомандования своей директивой вывела Северную группу войск из состава Закавказского фронта и преобразовала ее в самостоятельный Северо-Кавказский фронт. Командующим был назначен генерал-лейтенант И. И. Масленников (с 30 января 1943 г. — генерал-полковник), членом Военного совета генерал-майор А. Я. Фоминых, начальником штаба генерал-майор А. А. Забалуев. В состав Северо-Кавказского фронта включались войска 9, 37, 44 и 58-й армий, 4-й Кубанский и 5-й Донской гвардейские казачьи кавалерийские корпуса и все остальные соединения и части Северной группы войск, В состав фронта вошла также 4-я воздушная армия. Перед войсками Северо-Кавказского фронта Ставка Верховного Главнокомандования поставила задачу конно-механизированной группой помочь войскам Южного фронта овладеть Батайском и Азовом и этим отрезать пути отхода противника через Ростов. Основные же силы Северо-Кавказского фронта должны были нанести удар на Краснодар, выйти на побережье Азовского моря в районах Ейска и Приморско-Ахтарской и совместно с войсками Черноморской группы Закавказского фронта окружить и уничтожить северокавказскую группировку противника.

К этому времени противник успел организовать оборону на рубеже севернее Ставрополя, Кропоткина и далее по р. Кубань. Перед войсками Северо-Кавказского фронта отходила 1-я танковая армия в направлении на Тихорецк и Кущевскую. Южнее, против войск Черноморской группы, ожесточенно оборонялась 17-я армия врага, стремясь во что бы то ни стало задержать наступление Черноморской группы и обеспечить своими войсками пути отступления на Таманский полуостров. Одновременно немецко-фашистское командование стремилось обеспечить отход своих войск через Ростовскую горловину. Для осуществления этой цели против войск Южного фронта действовали 57-й и 3-й танковые корпуса 4-й танковой армии противника. Эти соединения оказывали упорное сопротивление войскам Южного фронта и часто переходили в контратаки, чтобы любой ценой приостановить наступление наших войск. Но уже ничто не могло сдержать натиск советских воинов. Войска Северо-Кавказского фронта продолжали наступление. В результате удачного маневра и стремительного удара войскам 9-й армии удалось освободить крупный населенный [239] пункт и железнодорожный узел Кропоткин. Спасаясь бегством, противник оставил несколько железнодорожных эшелонов с военным имуществом. Тем временем войска 37-й армии, преодолевая упорное сопротивление противника, начали обход Краснодара с севера и к 4 февраля вышли на рубеж 30—40 км северо-восточнее Краснодара в районы Раздольная, Воронежская. В ходе январских боев только войска 37-й армии уничтожили 4798 солдат и офицеров противника, около 1600 взяли в плен, захватили большие трофеи. Кроме того, при поспешном отступлении противник вынужден был уничтожить много своей техники: 1431 автомашину, 93 самолета, 23 танка, 104 тягача и другого военного имущества и оружия{195}.

В этот период особенно активизировала свои действия 4-я воздушная армия. Несмотря на сложные метеоусловия, наши летчики наносили меткие удары по железнодорожным объектам, проявляя при этом образцы мужества и боевого мастерства. Эффективные налеты 26 января по железнодорожному участку Мирская, Тихорецк совершили летчики 230-й штурмовой авиадивизии под командованием подполковника С. Г. Гетмана. Наиболее успешным был удар двух штурмовиков, пилотируемых лейтенантом Смирновым и младшим лейтенантом Слеповым, по скоплению вражеских эшелонов на станции Мирская. В результате были разрушены железнодорожные пути и прекращено движение к Ростову на четверо суток. Осуществляемые авиацией боевые действия в значительной степени нарушили, а на отдельных участках совершенно прекратили железнодорожные перевозки, что способствовало захвату огромного количества военной техники и имущества противника. По неполным данным, только на железнодорожных узлах и станциях Минеральные Воды, Армавир, Кавказская, Малороссийская, Шахты, Тихорецк и Сосыка нашими войсками было захвачено около 3380 вагонов и платформ, 31 паровоз, 128 цистерн, 50 тяжелых танков и до 1 тыс. автомашин, мотоциклов и танкеток. За успешное выполнение боевых заданий в ходе январских операций 131-й истребительный (командир майор В. И. Давидков), 8-й истребительный (командир подполковник Я.А. Курбатов), 588-й ночной бомбардировочный (командир майор Е. Д. Бершаиская) и 590-й штурмовой (командир подполковник А. Д. Соколов) авиаполки были преобразованы соответственно в 40, 42, 46 и 43-й гвардейские полки.

К 4 февраля войска Северо-Кавказского фронта почти вплотную приблизились к Азовскому морю в районах Новобатайска, Ейска и Ясенки. Ставка Верховного Главнокомандования [240] передала конно-механизированную группу и 44-ю армию в состав Южного фронта для действий на ростовском направлении, а остальным войскам Северо-Кавказского фронта приказала во взаимодействии с Черноморской группой войск Закавказского фронта уничтожить северокавказскую группировку противника, отходившую на Таманский полуостров. Таким образом, несмотря на бездорожье и распутицу, на трудности и ошибки, войска Северной группы, а затем Северо-Кавказского фронта за месяц преследования прошли с боями более 600 км и освободили Ставропольский край, Чечено-Ингушскую АССР, Кабардино-Балкарскую автономную республику, Черкесскую автономную область, южные районы Астраханской и Ростовской областей и часть Краснодарского края. Освободив от врага значительную часть Северного Кавказа, советские войска сорвали попытку немецко-фашистского командования вывести группу армий «А» через Ростовскую горловину. Враг вынужден был отводить свои основные силы к низовьям Кубани и на Таманский полуостров.

На Краснодарском направлении

В отличие от боевых действий Северной группы войск, которая вела преследование отходящего противника, операция на краснодарско-тихорецком направлении была первой наступательной операцией войск Черноморской группы Закавказского фронта после длительного периода оборонительных боев на новороссийском и туапсинском направлениях.

Против Черноморской группы действовали войска 17-й немецкой армии, которые после неудачных попыток прорваться к Туапсе перешли к обороне. На левом фланге 17-й армии действовал 49-й горнострелковый корпус, на правом — 5-й немецкий армейский корпус и в центре — 44-й немецкий армейский и румынский кавалерийский корпуса. Еще в конце декабря 1942 г. командующий Черноморской группой войск был вызван в штаб Закавказского фронта и там вместе с командующим фронтом принял участие в разработке плана наступательной операции Черноморской группы войск на майкопском направлении. Этот план 25 декабря был представлен в Ставку Верховного Главнокомандования на утверждение, В тот же день в Ставку был представлен и план наступления 47-й армии на новороссийском направлении. Первым планом предусматривалось главный удар по противнику нанести левым флангом 46-й армии из района Рожет на Апшеронский. Вспомогательный удар предполагалось нанести правым флангом 18-й армии из района восточнее Перевального на Гунайки, Нефтяную. Начало наступления намечалось на 3 января 1943 г. [241] Идея операции 47-й армии заключалась в том, чтобы ударом с высоты 418.2 (6 км юго-восточнее Неберджаевской) в направлении Борисовки и перевала Неберджаевский охватить Новороссийск с севера. Одновременно планировалась высадка морского десанта в районе Южной Озерейки с целью наступления на Новороссийск с юго-запада, чтобы совместным ударом с двух направлений овладеть городом и портом Новороссийск. В конце декабря этот план был утвержден Ставкой Верховного Главнокомандования. Однако Ставка, учитывая успехи войск Сталинградского и Юго-Западного фронтов на ростовском и Каменском направлениях и отсутствие в общем замысле командующего Закавказским фронтом ярко выраженной идеи окружения и решительного разгрома войск кавказской группировки противника, план наступления Черноморской группы на майкопском направлении не утвердила. 29 декабря генерал армии Г. К. Жуков по поручению Ставки потребовал от командующего Закавказским фронтом подготовить и провести операцию на краснодарском направлении, «с тем чтобы прорвать фронт обороны румынских войск и, наступая через Краснодар, перерезать железную дорогу Армавир — Ростов в районе Тихорецка, тем самым отрезать пути отхода кавказской группировки войск противника». Вспомогательный удар было предложено нанести на Новороссийск и затем выйти на Таманский полуостров.

Для проведения такой операции в Черноморскую группу войск приказывалось перебросить из Северной группы 10-й гвардейский стрелковый корпус, две стрелковые дивизии из 58-й армии, одну стрелковую дивизию из 46-й армии. Кроме того, из резерва Ставки в Черноморскую группу перебрасывалось три танковых полка. Изменение Ставкой плана наступления Черноморской группы было встречено неблагожелательно со стороны командующих Закавказским фронтом и Черноморской группой. Вот что пишет об этом бывший командующий Закавказским фронтом генерал армии И. В. Тюленев: «Получив такой приказ, мы с Иваном Ефимовичем (генерал-лейтенант И. Е. Петров, командующий Черноморской группой войск. — Авт. ) крепко призадумались. Но время не терпит, сидеть сложа руки нельзя, и началось то, что мы с Петровым называли «вариантной лихорадкой». Вариант за вариантом выдвигался то мной, то Иваном Ефимовичем и после горячего обсуждения браковался. Все они и с военно-теоретической и с практической точки зрения оказывались нереальными. И в самом деле, Ставка поставила нам невероятно трудную, если не сказать, невыполнимую задачу. Цель, выраженная в директиве Ставки, была заманчивой; [242] с выходом на Батайск мы ставили противника в безвыходное положение. Однако всесторонне рассматривая этот план, тщательно анализируя сложившуюся обстановку, мы наталкивались на непреодолимые препятствия. Труднейшим из них был сам район предстоящих боевых действий — отроги Главного Кавказского хребта. Нам предстояло пройти их в самое неблагоприятное на юге время года, когда температура на побережье плюсовая, а в горах доходит до минус 15—20 градусов. В этот период и без того почти непроходимые отроги хребта покрыты глубоким снежным покровом. А отсутствие дорог для подвоза боепитания и продовольствия? Строительство их требовало большого количества дорожных и инженерных батальонов, которых на нашем фронте были считанные единицы. Трудность вторая — переброска войск из района Владикавказа. На это требовалось много времени. ...Моя попытка в разговоре со Сталиным отстоять ранее разработанный нами «майкопский план» успеха не имела. Краснодарский вариант, предложенный Ставкой, остался в силе»{196}.

Генерал армии И. В. Тюленев 31 декабря 1943 г. доложил в Ставку свои соображения по поводу Краснодарской операции Черноморской группы войск. Замысел этой операции заключался в следующем: главный удар наносит 56-я армия в направлении Ставропольская, Георгие-Афинская, Краснодар силами двух стрелковых дивизий, восьми стрелковых бригад, одной танковой бригады, двух танковых батальонов и двух артиллерийских полков. Задача: прорвать оборону врага на участке Ставропольская, Азовская, уничтожить 9-ю румынскую кавалерийскую дивизию и совместно с частями, наносившими удар в направлении Горячий Ключ, Пашковская, овладеть Краснодаром и затем наступать на Тихорецк. Вспомогательные удары предполагалось нанести: первый — в направлении Саратовская, Пашковская силами трех стрелковых дивизий, одной стрелковой бригады, одного артиллерийского полка и одного танкового батальона с целью уничтожить 1-ю мотодивизию словаков и обеспечить с востока действия главной группировки 56-й армии; второй удар — силами одной стрелковой дивизии в направлении Холмская, Ново-Ивановский, Елизаветинская и этим обеспечить действия главной группировки 56-й армии с запада. Одновременно командующий Закавказским фронтом намеревался двумя стрелковыми дивизиями и одной стрелковой бригадой 46-й армии нанести удар на Апшеронский, одной [243] стрелковой дивизией и двумя стрелковыми бригадами 18-й армии — на Хадыженскую, одной стрелковой бригадой 47-й армии - на Абинскую. Для проведения Новороссийской операции выделялись две стрелковые дивизии, две мотострелковые бригады, один танковый и один пулеметный батальоны. Прибывавшие из резерва Ставки три танковых полка планировалось использовать для развития наступления на краснодарском направлении. Всю операцию с воздуха обеспечивала 5-я воздушная армия, имевшая 198 самолетов. Вместе с замыслом командующего фронтом в Ставку был представлен и план операции командующего Черноморской группой войск.

Однако Ставка Верховного Главнокомандования не утвердила и этот план командующего Закавказским фронтом. В своей директиве от 31 декабря 1942 г. она указала: «Основной недостаток представленного Вами плана операции заключается в разбросанности сил по всему фронту Черноморской группы. Ставка Верховного Главнокомандования предлагает собрать группу войск в районе Ставропольская, Азовская, Крепостная в составе пяти стрелковых дивизий, девяти стрелковых бригад, двух танковых бригад, трех танковых полков и трех танковых батальонов и этой группой нанести стремительный удар, поставив себе целью как можно быстрее захватить Тихорецк, с задачей отрезать силы противника при отходе их на Ростов. По пути на Тихорецк — принять все меры к тому, чтобы с ходу захватить мосты через реку Кубань и город Краснодар. Однако не задерживаться при взятии Краснодара и главные силы направить на Тихорецк. В случае упорного сопротивления противника в Краснодаре — город блокировать. Вспомогательный удар нанести с целью обхода Новороссийска и его захвата группой войск в составе двух стрелковых дивизий, трех стрелковых бригад, двух танковых батальонов из района Эриванский. Удар нанести через Абинская с ближайшей задачей захватить Крымская...»{197}.

Наступление было приказано начать не позже 12 января. В ночь на 5 января генерал армии И. В. Тюленев выехал в Черноморскую группу войск, где вместе с командующим группой генерал-лейтенантом И. Е. Петровым разработали окончательный план наступательной операции на краснодарском направлении. Этот план состоял из двух частей: 1) операция «Горы», 2) операция «Море». Наступательная операция «Горы» планировалась в три этапа и имела целью прорвать оборону противника в районе Горя-. чего Ключа и Крепостной, выйти на р. Кубань, овладеть Краснодаром или блокировать его. В последующем [244] планом предусматривалось продвижение советских войск на Тихорецк и далее на Батайск с целью отрезать пути отхода кавказской группировке противника через Ростов и Ейск. Осуществление операции «Горы» возлагалось на 56-ю армию{198}, которая к тому времени состояла из 55-й и 32-й гвардейских стрелковых, 20-й и 83-й горнострелковых и 61-й стрелковой дивизий, 4, 5, 6, 7, 9-й гвардейских, 16-й и 111-й стрелковых бригад, двух танковых бригад, одного танкового полка и двух танковых батальонов, четырех артиллерийских и трех минометных полков и группы гвардейских минометов. На первом этапе войскам 56-й армии ставилась задача выйти на р. Кубань и овладеть переправами. В этот период войскам армии предстояло наступать, имея оперативное построение в два эшелона. Первый эшелон ввиду горно-лесистой местности и отсутствия дорог состоял из двух групп, В первую группу вошли 55-я и 32-я гвардейские стрелковые дивизии и один минометный полк. Этой группе приказывалось нанести удар из района западнее Горячего Ключа на Пензенскую, Шенджий, Пашковскую. Вторая группа в составе 20-й и 83-й горнострелковых дивизий, 9-й гвардейской стрелковой бригады, 7-й и 16-й стрелковых бригад, двух артиллерийских и двух минометных полков должна была нанести главный удар из района Ставропольская, Крепостная в направлении на Смоленскую, Георгие-Афипскую и далее на Краснодар с задачей захватить переправы через Кубань. Эти группировки должны были наступать на участках, удаленных друг от друга на расстояние 15 км. Второй эшелон 56-й армии, который состоял из 10-го гвардейского стрелкового корпуса, 61-й стрелковой дивизии и 111-й стрелковой бригады, располагался в промежутке между ударными группировками первого эшелона с задачей развить успех их наступления. Часть сил — 3-й стрелковый корпус, 242-ю горнострелковую, 394-ю, 337-ю стрелковые дивизии, 92-ю танковую бригаду и 257-й танковый полк — ввиду малой емкости краснодарского направления и крайне ограниченной дорожной сети предполагалось сосредоточить в район Шапсугская, Эриванский (за правым флангом 47-й армии) для удара на Холмскую, Марьинскую. Выполнение первого этапа операции намечалось провести с 14 по 18 января 1943 г. На втором этапе операции, который планировался с 19 по 30 января, войска Черноморской группы должны были захватить или блокировать Краснодар: овладеть крупной железнодорожной станцией Тихорецк и занять исходное положение для наступления на Батайск. [245] В ходе третьего этапа операции войскам Черноморской группы приказывалось главными силами нанести удар в направлении Кущевской, а затем овладеть Батайском. Таков был общий план наступательной операции «Горы».

Операция «Море», которая также разбивалась на три этапа, имела своей главной целью освобождение Новороссийска и затем Таманского полуострова. На первом этапе, начало которого намечалось на 12 января, часть сил 47-й армии, которой теперь командовал генерал-лейтенант Ф. В. Камков, (216-я и 383-я стрелковые дивизии, 103-я и 81-я морская стрелковые бригады, 8-я гвардейская стрелковая бригада) должна была, прорвав оборону противника в районе Абинской, овладеть ею, перерезать железную дорогу и, освободив Крымскую, создать предпосылки для захвата Новороссийска и выхода наших войск на Таманский полуостров. Для поддержки этих войск выделялись два танковых батальона, три артиллерийских полка и восемь гвардейских минометных дивизионов реактивной артиллерии. На втором этапе операции «Море» часть сил 47-й армии (176-я стрелковая дивизия, 103-я и 8-я гвардейская стрелковые бригады) должна была развивать наступление на Верхне-Баканский. Десант под командованием полковника Д. В. Гордеева в составе 83-й морской стрелковой бригады и 255-й бригады морской пехоты, усиленных отдельным пулеметным батальоном, батальоном морской пехоты и танковым батальоном, высадившись в районе Южной Озерейки, должен был наступать в северо-восточном направлении и вместе с 81-й стрелковой бригадой освободить Новороссийск. Третий этап операции «Море» должен был завершиться к 1 февраля полным изгнанием немецко-фашистских войск с Таманского полуострова. 11 января командующий Закавказским фронтом получил из Генерального штаба сообщение о том, что Ставка утвердила план операций «Горы» и «Море».

Для успеха операции предусматривалось создание в Черноморской группе сильной артиллерийской группировки. Основные артиллерийские средства сосредоточивались в полосе действий 56-й и 47-й армий. Так, в полосе 56-й армии имелось 1168 орудий и минометов, в полосе 47-й армии — 877 орудий и минометов. Это создавало четырехкратное превосходство над артиллерией противника, действовавшей против этих армий. Кроме того, Черноморская группа усиливалась танками. В ее состав намечалось передать 5-ю гвардейскую, 92-ю и 151-ю танковые бригады, усиленные 62, 125, 248, 563 и 564-м отдельными танковыми батальонами и 257-м танковым полком. Танки планировалось ввести в бой 21—23 января после прорыва вражеской обороны, так как в горно-лесистой местности в полосе прорыва обороны их действия почти исключались. Всего в составе Черноморской группы к 19 января имелось 316 танков разных марок. Однако к началу наступления танкам, приданным 56-й армии (195 танков), предстояло еще совершить тяжелый 165-километровый марш по трудным дорогам. 2 января по указанию Ставки Верховного Главнокомандования началась перегруппировка войск Черноморской группы. В полосу действий 56-й армии сосредоточивались дополнительно 20-я и 83-я горнострелковые дивизии, которыми командовали соответственно генерал-майор А. П. Турчинский и полковник А. А. Лучинский; 32-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием генерал-майора М. Ф. Тихонова и 61-я стрелковая дивизия, которой командовал полковник С. Н. Кузнецов. Сюда же сосредоточивались 4, 5, 6 и 9-я гвардейские и 7-я и 111-я стрелковые бригады. Однако к началу наступления 56-й армии, т. е. к 16 января, эти войска не успели закончить перегруппировку. 10-й гвардейский стрелковый корпус находился в пути, большая часть артиллерии за перевалами. Все это произошло оттого, что войска поздно начали перегруппировку. Кроме того, малое количество дорог и плохое их состояние сильно затрудняли передвижение войск. Почти такая же картина наблюдалась и в 47-й армии. В полосе действий сосредоточивались: 242-я горнострелковая дивизия под командованием полковника Г. Г. Курашвили, 176-я стрелковая дивизия полковника С. М. Бушева, 337-я стрелковая дивизия полковника Н. И. Дементьева и 383-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора К. И. Провалова. Кроме того, в полосу 47-й армии перебрасывались 165-я стрелковая бригада и три бригады из состава 3-го стрелкового корпуса. Но к началу наступления 47-й армии часть этих сил еще находилась в движении. В Кабардинке застрял 3-й стрелковый корпус, который был вынужден до 26 января ожидать отставшие тылы стрелковых бригад, двигавшихся походным порядком из Туапсе.

В связи с ускоренной перегруппировкой войск и при этом крайне плохими дорожными условиями исключительно важное значение в подготовке наступательной операции Черноморской группы приобретало инженерное обеспечение. К началу наступления Черноморская группа имела в своем составе 24 саперные роты, 18 саперных батальонов, 11 армейских инженерных батальонов, 1 гвардейский батальон минеров, 3 инженерные бригады специального назначения, 2 понтонных батальона и 3 роты специального назначения{198}.

В штабах инженерных войск планы инженерного обеспечения [247] были составлены с опозданием на 5—6 дней от планов оперативных отделов. Вследствие того что инженерные начальники не были своевременно осведомлены в достаточной мере о намечавшихся действиях войск, планы носили общий неконкретный характер и не могли служить отправными документами для целеустремленной работы инженерных частей армий ж групп. В 56-й армии до 10 января, а в 47-й армии до 16 января штабы инженерных войск не представляли себе объема и важности инженерных работ для обеспечения операций и, естественно, не могли рационально распределить силы и средства в соответствии с решением командования. Общевойсковые штабы вначале не привлекали к работе начальников инженерных отделов армий при разработке планов операций, своевременно не информировали их о намечавшихся мероприятиях, и поэтому инженерные отделы строили свою работу с опозданием, а подчас и наспех. Это обстоятельство явилось причиной нерациональной переброски инженерных частей с одного участка на другой. Так 3-я инженерно-минная бригада 8 января из 18-й армии была переброшена в 56-ю армию, а 16 января в 47-ю. Учитывая то что на эти переходы уходило по 3—4 дня, следует сказать, что бригада большую часть времени находилась в движении. Начальники инженерных частей вначале не проявляли настойчивости в разработке оперативных планов. И только по указанию Военного совета фронта планы инженерного обеспечения группы и армий были пересоставлены, и на 20 января [248] все штабы инженерных войск армий Черноморской группы имели конкретные планы инженерного обеспечения.

В дальнейшем инженерная разведка в полосе действий 56-й армии проходила удовлетворительно. Командиры соединений и штаб инженерных войск располагали достаточными данными об инженерных мероприятиях противника, его заграждениях, узлах сопротивления и умело использовали их при проведении операций. Особенно отличались при организации инженерной разведки взводы разведчиков 16-го отдельного инженерного батальона, которым командовал майор Шелепин. Эти взводы систематически действовали в тылу противника и доставляли ценные сведения о его инженерных мероприятиях. Хуже была поставлена работа инженерной разведки в полосе действий 47-й армии. Здесь разведка велась от случая к случаю и не давала исчерпывающих данных об инженерном оборудовании переднего края обороны противника. Не было здесь и данных о глубине его обороны. Противник, отходя от позиций Черноморской группы, устраивал минные заграждения главным образом на дорогах, тропах и в населенных пунктах. Однако по числу снятых мин и обнаруженных минированных мест уже в первый период работ по разграждениям можно было сделать выводы о том, что противник не имел достаточного количества табельной взрывной техники и вынужден был применять суррогаты в виде самодельных мин. Сплошных заграждений он не устраивал, а ограничивался установкой комбинированных минных очагов из противотанковых и противопехотных мин в количестве 10—15 мин в каждом очаге. В основном минирование он производил по дорогам, тропам, обходам у разрушенных мостов и на подходах к рекам, ручьям и водоисточникам. Плотность заграждений была слабая, в среднем несколько десятков мин на километр. И все же инженерному разграждению на участках наступления Черноморской группы совершенно справедливо уделялось серьезное внимание. В период подготовки войск к наступлению [249] инженерные части обучили большое количество солдат и офицеров стрелковых подразделений минноподрывному делу. Для проведения разградительных работ в Черноморской группе имелось 266 групп разграждений. Разградительные группы состояли из 10—15 минеров, оснащенных щупами, миноискателями. Разградительные работы в армиях проводились эшелонированно. В первом эшелоне обычно работали полковые и дивизионные группы. Они проделывали проходы в минных препятствиях. Второй эшелон составляли армейские группы, которые очищали маршруты. Фронтовые группы работали в третьем эшелоне. Они производили повторную контрольную проверку маршрутов и очищали территорию.

Последующие события покажут, что быстрое продвижение наших войск на правом фланге Черноморской группы проходило без особых потерь на минных полях противника. Этот факт говорит о том, что сил и средств в Черноморской группе для разминирования было вполне достаточно, а группы разграждений успешно справлялись со своими задачами. В связи с тяжелыми условиями горно-лесистой местности, где пришлось наступать Черноморской группе войск, и отсутствием хороших дорог в районе действий основной задачей инженерных войск в период подготовки к наступлению и в ходе наступления была постройка новых и ремонт имевшихся дорог, мостов и поддержание их в проезжем состоянии. Кроме того, в связи с изменением погоды многие дороги, проходимые в сухое время года, пришли в полную негодность, стали абсолютно непроходимыми для автомашин и ограниченно проходимыми для гужевого транспорта. Пропуск необходимых грузов для войск оказался крайне затруднен. Пути подвоза и эвакуации стали решающим фактором в наступательных операциях Черноморской группы войск. В период подготовки исходного положения для наступления личный состав инженерных частей работал с большим напряжением. Оставаясь порой без пищи, под проливным дождем, бойцы инженерных частей отдавали все силы, чтобы в срок выполнить поставленные перед ними задачи. Всего за подготовительный период инженерные части совместно со стрелковыми подразделениями Черноморской группы отремонтировали 51,8 км грунтовых дорог, построили новых грунтовых дорог более 80 км, отремонтировали одетых дорог 24 км, построили новых горных дорог с бревенчатой выстилкой 55,6 км, с каменным покрытием 6 км. Было также построено 1758 пог. м деревянных мостов грузоподъемностью до 30 т, отремонтировано 290 пог. м мостов{199}.

В полосе 47-й армии были построены и улучшены дороги [250] на трех направлениях: Пшада, Ленрозарий протяженностью 12 км; Адербиевка, Шапсугская — около 15 км и на основном маршруте армии Кабардинка, Шапсугская, Эриванский протяженностью 32 км. Грунтовые дороги на этих направлениях были подготовлены к 14—17 января, но движение по ним было невозможно из-за сильных дождей и бурного таяния снегов. Кроме того, на нормальное движение по дорогам отрицательно сказывались большие пробки, часто транспорт двигался по обочинам, из-за чего ломались мосты и трубы, нарушался нормальный водоотвод. Все это сразу же выводило из строя отдельные участки дорог и задерживало бесперебойный грузооборот. Достаточно сказать, что на участке дороги Сторожевая — Шабановское из-за пробки, созданной автомашинами 10-го гвардейского стрелкового корпуса (не имели горючего и остановились перед самым перевалом), движение было прекращено на 35 часов, а при разрядке пробки пришло в негодность до 200 м бревенчатой дороги. Большую работу инженерные части выполнили по полевому водоснабжению. В полосе действий Черноморской группы в горных районах было организовано 414 водопунктов. Это сократило путь транспортировки и в значительной степени смягчило водный кризис. В фортификационном отношении инженерные войска Черноморской группы в период подготовки исходного положения для наступления построили 932 площадки для станковых пулеметов, 634 для ручных пулеметов, 341 для противотанковых ружей, отрыли 4893 м окопов для стрелковых отделений, 433 м для стрелковых минометов, 140 м орудийных окопов, оборудовали 346 наблюдательных пунктов, 719 землянок и блиндажей{200}.

К началу наступательных операций снабжение Черноморской группы осуществлялось главным образом флотом по морским коммуникациям, проходившим вдоль Черноморского побережья от Поти до Геленджика — через порты Поти, Туапсе, Геленджик и временные причалы для легких транспортов: Джубга, Архипо-Осиповка, Фальшивый Геленджик, Бухта Голубая в районе Кабардинки. Кроме того, снабжение Черноморской группы осуществлялось по железной дороге Кутаиси — Сухуми — Туапсе, которая была еще в стадии строительства и пропускала в сутки не более двух пар поездов. Боевые и вспомогательные корабли Черноморского флота, а также суда морского транспортного флота активно участвовали в перегруппировках войск, доставке им маршевых пополнений, боеприпасов, продовольствия, танков, орудий и .другой боевой техники. Еще в конце ноября 1942 г. преимущественно [251] крупными судами и транспортами были доставлены из Поти в Туапсе 21-й отдельный артдивизион и 490-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк, а в декабре — 62-й отдельный танковый батальон, 151-я танковая бригада, а также около 60 тыс. человек и различное боевое имущество и техника. Кроме того, из Батуми сюда же в ноябре — декабре транспортами совместно с крейсером «Красный Крым» и канлодкой «Красный Аджаристан» была переброшена 9-я горнострелковая дивизия. В декабре 1942 г. на небольших транспортах и судах, а также боевых кораблях началась переброска войск из Туапсе в Геленджик. По этому маршруту в декабре флотом были перевезены 62-й отдельный танковый батальон, 587-й гаубичный артполк, 547-й и 1167-й артиллерийские полки, 8-я, 9-я гвардейские стрелковые бригады, а также 7, 16 и 103-я стрелковые бригады. Вместе с ними было доставлено в Геленджик много оружия и боеприпасов, в том числе 600 т реактивных снарядов. Управление взаимодействием сил флота и 47-й армии в готовящейся наступательной операции возлагалось на заместителя командующего Новороссийским оборонительным районом по морской части контр-адмирала С. Г. Горшкова. В январе 1943 г. во время непосредственной подготовки и развертывания наступательных операций Черноморской группой войск, в том числе и Южно-Озерейской десантной операции, продолжались интенсивные морские перевозки войск, маршевых частей, боезапаса, боевой техники.

Подвоз необходимых грузов на базы Черноморской группы, несмотря на трудности морских перевозок, проходил сравнительно нормально. Но в армейских тылах вопрос со снабжением был гораздо сложнее. Большей частью дороги проходили вдоль горных рек и через перевалы Главного Кавказского хребта. Эти дороги не были пригодны для пропуска большого количества транспорта, и их приходилось заново перестраивать, на что уходило много сил и времени. Из-за недостатка автотранспорта и вьюков боеприпасы с дивизионных пунктов на передовую доставлялись вручную. Для этой цели приходилось выделять целые стрелковые подразделения. К началу наступления лучше были обеспечены боеприпасами войска 46-й армии. Это объяснялось тем, что в оборонительный период на склады армии были завезены боеприпасы для обеспечения войск, действовавших на перевалах, и тем, что в декабре в связи с первоначальным планом наступления на майкопском направлении на склады армии дополнительно завезли боеприпасы к артиллерии крупного калибра и к минометам. Однако основная масса боеприпасов находилась на армейских складах, а войска имели весьма ограниченное количество из-за трудности доставки их в горы. [252] На складах группы запасы боеприпасов были незначительны; перед наступлением большинство их было передано на склады армий. Для перевозки боеприпасов, продфуража и горючего войскам требовалось большое количество транспорта. А в Черноморской группе к этому времени было всего 1826 автомашин, 1750 парных повозок и 1354 вьюка. Этим транспортом можно было поднять 2200 т грузов, а для нормального снабжения войск надо было перевезти в два раза больше. Кроме того, из-за плохого состояния дорог скорость движения всех видов транспорта была очень низкой. По всем этим причинам транспорт был не в состоянии выполнить задачи по материальному снабжению войск.

К началу наступления войска 56-й армии имели над противником незначительное превосходство в силах. Но из-за отсутствия удобных дорог артиллерийские части не успели полностью сосредоточиться, и по артиллерии наши войска превосходства над противником не достигли. Непрерывные проливные дожди размыли имевшиеся дороги на перевалах, из-за чего Шабановский и Хребтовый перевалы были временно закрыты. К 15 января у Шабановского перевала застряли 337-й и 880-й армейские артиллерийские полки, 2-й и 92-й гвардейские корпусные артиллерийские полки, гаубичные дивизионы и батареи артиллерийских полков дивизий и стрелковых бригад. У Хребтового перевала задержалась вся артиллерия 32-й гвардейской стрелковой дивизии и 489-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк. В силу этих причин 56-я армия хотя и располагала достаточным количеством артиллерии, однако не сумела своевременно вывести ее в районы огневых позиций. К началу наступления в бою могла принять участие лишь одна треть назначенной артиллерии. Из-за слабой дорожной сети боеприпасов в 56-й армии было значительно меньше норм. Не удалось добиться превосходства в силах над противником и в полосе действий 47-й армии. К началу наступления эта армия на участке прорыва имела почти равные с противником силы. Больше того, враг обладал сетью хороших дорог и мог в любой момент маневрировать силами, усиливать свои войска на нужном направлении.

Наступательные действия Черноморской группы войск должна была поддерживать 5-я воздушная армия вместе с авиацией Черноморского флота. При этом авиация флота действовала главным образом в интересах войск 47-й армии на новороссийском направлении. 5-я воздушная армия состояла из 236-й истребительной авиадивизии (командир подполковник В. Я. Кудряшов), 295-й истребительной дивизии (командир полковник Н. Ф. Баланов) и 132-й. бомбардировочной авиадивизии [253] (командир генерал-майор авиации И. Л. Федоров). К началу наступления в этих соединениях и отдельных армейских частях имелось 270 самолетов. Из них для поддержки войск могли быть использованы 90 самолетов И-16 и И-153 и 60 бомбардировщиков Б-3, ДБ-3, СБ и По-2. И лишь к концу января вступили в бой еще 20 самолетов Ил-2 и для прикрытия от ударов воздушного противника 60 истребителей ЛаГГ-3. В авиационных частях Черноморского флота (без учета самолетов, обеспечивавших действия кораблей) насчитывалось 118 самолетов. У противника на аэродромах Кубани было не больше 150 самолетов. Основные силы бомбардировочной и штурмовой авиации 5-й воздушной армии планировалось использовать с 12 января для удара по опорным пунктам противника в районе Котловина, Гунайка, Шаумян, в полосе действий 18-й армии, а с 16 января все силы авиации переключались на поддержку 56-й армии, наносившей удар на главном направлении. В этот период штурмовая и бомбардировочная авиация должна была громить опорные пункты противника в районах Горячего Ключа, Ключевой и Калужской.

Черноморский флот в период подготовки наступления Черноморской группы выполнял задачи по охране морских коммуникаций, обеспечивал оперативные перевозки и в то же время продолжал вести борьбу с надводными и подводными кораблями противника и производил набеговые действия на морские коммуникации и базы противника. Одновременно с этим Черноморский флот готовил высадку морского десанта в районе Новороссийска. Подготовка к высадке основного десанта в районе Южной Озерейки производилась оперативной группой штаба Черноморского флота под руководством вице-адмирала Ф. С. Октябрьского. Высадка демонстративного десанта в районе Станички с целью отвлечь войска противника от направления высадки основного десанта и наступления 47-й армии возлагалась на силы и средства Новороссийской военно-морской базы. В период подготовки наступления наряду с войсковой разведкой 47-й армии активную работу по выявлению системы противодесантной обороны противника вел и штаб Новороссийской военно-морской базы. Путем высадки в темное время суток разведывательных групп в тылу врага на широком фронте от Новороссийска до озера Соленое штаб базы обеспечил командование операции и десант необходимыми данными о вражеской обороне. Корабли охраны водного района и береговая артиллерия плотно закрыли для противника всякие возможности действий в районе Цемесской бухты. Кроме того, группы торпедных катеров 2-й бригады торпедных катеров совместно с морской авиацией по единому плану штаба Новороссийской базы систематически наносили удары реактивными [254] снарядами по вражеским войскам в районе Южная Озерейка, Анапа, озеро Соленое. Все это причиняло противнику ущерб и заставляло его оттягивать войска на оборону побережья с главного направления наступления войск 47-й армии — из-под Новороссийска.

Вместе с регулярными частями Красной Армии, авиации и флота к решительным действиям готовились и партизаны. 11 января 1943 г. Военный совет Закавказского фронта своей директивой поставил задачи Краснодарскому краевому штабу партизанского движения в связи с успешными действиями Красной Армии на Северном Кавказе. Перед партизанскими отрядами края ставилась ближайшая задача: нарушать действия майкопской, краснодарской и новороссийской группировок противника. Для этой цели партизанским отрядам предлагалось постоянно разрушать железнодорожное полотно на участках железнодорожных линий: Армавир — Белореченская — Хадыженская; Краснодар — Крымская — Новороссийск; Крымская — Варениковская — Сенная. Причем разрушения следовало производить с учетом быстрого восстановления при выходе частей Красной Армии в эти районы. Для того, чтобы воспрепятствовать противнику вывозить в глубокий тыл материальную часть, оборудование промышленных предприятий, скот, хлеб и другие ценности, партизанам ставилась задача подвергнуть более значительному разрушению железнодорожные линии: Кропоткин — Тихорецк; Краснодар— Тихорецк; Краснодар — Тимашевская и Крымская — Тимашевская. Директивой партизанским отрядам ставилась задача дезорганизовать службу тыла и управление войсками противника путем организации засад, внезапных налетов на штабы, узлы связи, пути подвоза и эвакуации в направлениях: Черкесск — Армавир, Шаумян, Майкоп, Белореченская, Усть-Лабинская, Горячий Ключ, Краснодар, Крымская; Краснодар — Крымская; Крымская — Славянская; Крымская — Варениковская, Темрюк, Новороссийск, Анапа; на переправах Белореченская, Усть-Лабинская, Саратовская, Пашковская, Краснодар, Славянская, Варениковская. Партизаны должны были препятствовать противнику при массовом отходе, производить разрушения железнодорожных линий, мостов, сооружений, переправ через реки Белая и Кубань путем уничтожения вражеских отрядов заграждений, организации засад на путях отхода, налетов на отходящие колонны и штабные машины противника{201}.

Каково же было положение войск Черноморской группы перед наступлением? [255] К 10 января войска группы заканчивали перегруппировку и продолжали обороняться от горы Айлама по Главному Кавказскому хребту до Новороссийска и по берегу Черного моря до Поти. 46-я армия отдельными отрядами занимала перевалы Главного Кавказского хребта от горы Айлама до Маратуки. 18-я армия оборонялась на 56-километровом фронте от Котловины до Фанагорийского. 56-я армия обороняла 50-километровый фронт от Фанагорийское до Азовской. 47-я армия действовала на левом крыле Черноморской группы на 70-километровом фронте от Азовской до Адамовича Балки. Против войск Черноморской группы оборонялась 17-я немецкая армия, которая имела в своем составе 17 дивизий, 5 отдельных полков и 12 отдельных батальонов. Соотношение сил было незначительным в пользу Черноморской группы войск. С 5 января, опасаясь окружения в связи с успешным продвижением Северной группы войск, противник начал оставлять перевалы Главного Кавказского хребта и отводить свои части в северном направлении. Командующий Черноморской группой, прежде чем нанести главный удар на краснодарском направлении, решил нанести два вспомогательных отвлекающих удара. 11 января с этой целью часть сил 46-й армии (9-я горнострелковая дивизия полковника М. В. Евстигнеева и 31-я стрелковая дивизия полковника П. К. Богдановича) наступала на Нефтегорск и Апшеронский и частью сил на Майкоп. На следующий день вспомогательный удар нанесла 47-я армия силами 81-й и 103-й стрелковых бригад на Крымскую. Однако, встретив ожесточенное сопротивление противника, войска 47-й армии успеха не имели. Погодные условия для наступления 46-й армии были крайне неблагоприятные. С 10 по 12 января шли непрерывные дожди с мокрым снегом, дороги стали непроходимыми для всех видов транспорта. Наша артиллерия не смогла занять огневые позиции, ощущался острый недостаток в снарядах и продовольствии. [256] И все же, сломив сопротивление противника, войска 46-й армии к 16 января с боями овладели Даховской, Нижегородской, хуторами Армянский, Черниговский, горой Оплепен, Маратуки и вынудили врага к отходу в северном направлении. Для войск противника, оборонявшегося против частей 18-й армии, создалось угрожающее положение. Враг был вынужден начать отход из района Гунайки и Шаумяна.

12 января перед 18-й армией противник оставил перевалы Марухский, Клухор-ский, Санчаро, Аллаштраху и начал отводить свои войска в хадыженско-апшеронском направлении. Обнаружив отход противника, главные силы 18-й армии немедленно начали преследование. Части 353-й стрелковой дивизии генерал-майора Ф. С. Колчука и 40-й мотострелковой бригады вели преследование в направлении на Хадыженскую, частями 16-го стрелкового корпуса под командованием генерал-майора А. А. Гречкина в составе 236-й стрелковой дивизии (командир генерал-майор Н. Е. Чуваков), 10-й и 107-й стрелковых бригад — вдоль Туапсинского шоссе на Шаумян, а частями 395-й стрелковой дивизии (командир полковник Сабир-Умар-Оглы Рахимов) и 68-й стрелковой бригады — в направлении Три Дуба, Кутаисская. К 16 января войска 18-й армии овладели населенными пунктами Котловина, Гунайка, Шаумян и вышли на рубеж Шаумян и гор Гунай и Гейман. Еще до начала наступления Черноморской группы 10 января 1943 г. в журнале боевых действий группы армий «А» появилась такая запись: «Начальник штаба группы армий «А» излагает свою точку зрения по вопросу отступления. Он заявляет... при любых обстоятельствах надо держать районы, о которых было упомянуто в приказе командования группы армий «А». Это необходимо делать потому, чтобы не дать противнику полной свободы и чтобы избежать превращения последнего момента отступления... в чистое бегство. Если, благодаря этому, в отдельных местах возникнут критические моменты, то надо выдержать, рискуя даже потерей нескольких частей...»{202}. Но вот [257] уже другая запись: «Несколько дней тому назад мы получили приказ о том, чтобы темпы отступления замедлить. Вчера оперативный отдел генерального штаба сухопутных сил сообщил о том, чтобы темпы отступления были, как только возможно, ускорены...» Эта запись была сделана 16 января. В этот день на главном направлении перешла в наступление 56-я армия.

В 9 часов утра после артиллерийской подготовки силами первого эшелона, который составляли 32-я и 55-я гвардейские стрелковые, 83-я и 20-я горнострелковые дивизии, 9-я гвардейская и 16-я стрелковые бригады, армия перешла в наступление с рубежа западнее Горячего Ключа, участок между Ставропольской и Азовской в общем направлении на Краснодар. В первый же день наши войска прорвали оборону противника и овладели Ставропольской. За день упорных боев они продвинулись на флангах до 5 км, а в центре на участке 55-й гвардейской стрелковой дивизии до 1.2 км. На следующий день войска 56-й армии овладели Калужской, Смоленской, Но-во-Алексеевским, завязали бои за Григорьевскую и Пензенскую. И в последующие дни, несмотря на дожди и снегопады, трудности передвижения и все возрастающее сопротивление противника, войска армии продолжали успешно развивать наступление. 18 января ударная группировка, действовавшая в центре, вышла на рубеж Красноармейский, Натухай, Труженик. На флангах армии в это время шли ожесточенные бои с контратакующими частями противника. Здесь немецко-фа-шистское командование спешно сосредоточивало резервы. Замысел противника был ясен: ударами на флангах отрезать части 56-й армии, которые действовали в центре и уже продвинулись далеко вперед. 18 января против 9-й гвардейской и 16-й стрелковых дивизий, действовавших на левом фланге, противник после мощного огневого налета бросил в бой 97-ю легкопехотную дивизию и один полк 5-й авиаполевой дивизии. Весь конец дня и всю ночь здесь шли ожесточенные бои. К утру 19 января врагу удалось несколько потеснить наши части. Для того чтобы отбросить врага и укрепить положение на левом фланге ударной группы, командующий 56-й армией ввел в бой из второго эшелона 7-ю стрелковую бригаду. Гитлеровцы упорно сопротивлялись, постоянно переходя в контратаки, К тому времени из-за распутицы артиллерия 56-й армии все еще отставала и не могла принять участие в боях. Ощущался острый недостаток в боеприпасах. Второй эшелон ударной группы армии к этому времени только частично вышел в район боев. Его основные силы находились на марте. Все эти причины вынудили войска 56-й армии несколько замедлить темп наступления. Однако сложившаяся обстановка требовала немедленного наращивания удара из глубины, и командующий [258] 56-й армией решил не ждать сосредоточения всех сил второго эшелона, а ввести в бой на центральном участке уже подошедшие части 61-й стрелковой дивизии и 76-й морской стрелковой бригады. В это же время командующий группой приказал ускорить наступление 46-й и 18-й армий, с тем, чтобы сковать силы противника на правом фланге 56-й армии. Командующий 56-й армией решил для усиления ударной группы в центре и обеспечения ее левого фланга ввести в бой 61-ю стрелковую дивизию в районе Ново-Дмитриевской. 76-я морская стрелковая бригада вводилась в бой в районе Горячего Ключа с задачей высвободить часть сил 32-й гвардейской стрелковой дивизии, которые должны были наступать на Прицепиловку и Лакшукай. К этому времени в район боев уже подходил 10-й гвардейский стрелковый корпус, которому командующий армией приказал уничтожить противника в районе Горячего Ключа и наступать на Саратовскую.

Этими мероприятиями 56-й армии удалось ликвидировать все попытки врага остановить наступление наших войск. К 23 января войска Черноморской группы, прорвав вражескую оборону южнее Краснодара, продвинулись до 20 км. Однако полностью выполнить поставленные на этот период задачи они не смогли. К этому времени соединения Южного фронта форсировали Манычский канал на всем протяжении от Пролетарской до Богаевской и освободили г. Сальск. Войска Северной группы Закавказского фронта вышли к Армавиру и Лабинской. В связи с этим обстановка на Северном Кавказе резко изменилась. 23 января командование немецкой группы армий «А» доносило в ставку Гитлера:

«Ростов уже закрыт русскими. Создается серьезная ситуация. Одновременно надо ожидать, что силы противника получат значительное подкрепление, так как много войск освободится под Сталинградом, которые и составят мощную наступательную силу... Опасность заключается не только лишь в районе южнее Ростова, но и в том ...что противник может прорваться через Ворошиловград к Азовскому морю. В подобном случае кажется, что вырваться из рук противника и отбиться от него невозможно»{203}.

Как видим, основные силы вражеской группировки, отступавшей с Северного Кавказа, уже не надеялись выйти через Ростов. Немецко-фашистское командование вынуждено было повернуть свои войска в юго-западном и западном направлениях, для того чтобы в дальнейшем отступать на Таманский полуостров. В связи с этим и перед Черноморской группой войск встали новые задачи. Ставка Верховного Главнокомандования в своей [259] директиве от 23 января 1943 г, указала:

«Войска Южного фронта, успешно наступая, подошли к Батайску и находятся на расстоянии восьми километров от него. На днях должен быть взят Батайск, и северокавказская группировка противника будет отрезана от Ростова и закупорена на Северном Кавказе. Северная группа Закавказского фронта успешно преследует противника и приближается к Армавиру и Кропоткину. Черноморская группа Закавказского фронта не сумела выполнить своих задач, не выдвинулась в район Краснодара и не сможет к сроку выполнить задачу выхода в район Тихорецка и Батайска. В связи с сложившейся обстановкой Ставка Верховного Главнокомандования перед Черноморской группой ставит новые задачи:

1. Выдвинуться в район Краснодара, прочно оседлать реку Кубань, распространиться по обоим ее берегам, а главные силы направить на захват Новороссийска и Таманского полуострова, с тем чтобы закрыть выход противнику на Таманский полуостров, так же как Южный фронт закрывает выход противнику у Батайска и Азова.

2. В дальнейшем основной задачей Черноморской группы войск иметь — захват Керченского полуострова.

3. Иметь при этом в виду, что войска Южного фронта и Закавказского фронта должны окружить 24 дивизии противника на Северном Кавказе и пленить их или истребить, так же как Донской фронт, окружив 22 дивизии противника в районе Сталинграда, истребляет их»{204}.

24 января Военный совет Закавказского фронта своей директивой приказал войскам Черноморской группы прорвать оборону противника и, наступая в направлении Крымской и перевала Неберджаевский, окружить и уничтожить противника и овладеть Крымской, Новороссийском и Таманским полуостровом. Этой же директивой приказывалось одновременно продолжать наступление в прежнем направлении и прочно оседлать р. Кубань на участке от Васюринской до Троицкой. Командующий Черноморской группой в тот же день поставил конкретные задачи армиям. 46-й армии в составе 31-й стрелковой и 9-й горнострелковой дивизий, 40-й мотострелковой бригады наступать на Апшеронский, Черниговскую с задачей к 27 января овладеть Апшеронским. В дальнейшем армии приказывалось силами правого фланга продолжать уничтожение противника, отступавшего с перевалов Главного Кавказского хребта, а левым крылом, действуя стремительно и быстро, наикратчайшими путями выйти к Белореченской, в последующем к Васюринской. Одним лучшим полком 9-й горнострелковой [260] дивизии наступать в направлении на Майкоп и во взаимодействии с левофланговыми частями 37-й армии уничтожить отходящие части противника северо-восточное Майкопа. Выход на р. Кубань намечался к исходу 30 января{205}.

18-й армии было приказано силами 353-й стрелковой дивизии, 16-го стрелкового корпуса, 395-й стрелковой дивизии, 68-й морской стрелковой бригады, усиленных тремя артиллерийскими и минометными полками, к 27 января овладеть Хадыженской и к 30 января выйти в район Саратовской, затем форсировать Кубань и, захватив переправы у Павловской, во взаимодействии с 56-й армией уничтожить краснодарскую группировку противника. Войскам 56-й армии в составе 10-го гвардейского стрелкового корпуса, 32-й, 55-й гвардейских стрелковых дивизий, 61-й стрелковой дивизии, 83-й и 20-й горнострелковых дивизий, 5-й и 9-й гвардейских, 7-й и 16-й стрелковых бригад, усиленных пятью артиллерийскими, двумя минометными полками и двумя танковыми батальонами, приказывалось 27 января захватить переправы на р. Кубань у Пашковской и во взаимодействии с правым флангом 47-й армии уничтожить группировку противника к северу от железнодорожной линии Краснодар — Крымская{206}.

Тем временем, продолжая преследование противника, войска 46-й армии овладели Самурской, а 26 января освободили Ширванскую, Нефтегорск, Нефтяную. Развивая наступление на Майкоп и Белореченскую, войска армии 2 февраля подошли к Кубани и успешно форсировали реку. 9-я горнострелковая дивизия овладела Усть-Лабинской, а 31-я стрелковая дивизия заняла станицу Васюринская. В это же время 40-я моторизованная стрелковая бригада вышла на рубеж Старо-Кубанский, Эдепсукай-2. Войска 18-й армии 25 января овладели Хадыженской и начали преследование отходившего противника. Преодолев многочисленные заграждения, 2 февраля они вышли к рекам Кубань и Псекупс. Следует отметить, что успешному продвижению 18-й армии мешало слабое руководство войсками. Уже 23 января управление войсками армии было нарушено, а с 27 января по 1 февраля и вовсе потеряно. 56-я армия силами 10-го гвардейского, стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор Б. В. Глаголев, и 76-й морской стрелковой бригады перешла в наступление в районе Горячего Ключа. 25 января на этом участке фронта разгорелись ожесточенные бои, в результате которых советские войска разгромили до полка пехоты противника и ко 2 февраля вышли в район Лакшукая. [261] Наступлению советских войск содействовали партизаны. Неожиданными дерзкими налетами они перерезали коммуникации врага, нападали на его колонны, часто вступая в бой с намного превосходившими силами гитлеровцев, выходили победителями. Вот телеграмма Краевого штаба партизанского движения Военному совету Закавказского фронта об освобождении партизанами населенных пунктов Краснодарского края: «27—28 января партизанскими отрядами заняты: Кужорская, Маховшевская и районный центр Ярославская. 29 января партизанские отряды вступили в Майкоп. Взяты трофеи и пленные. Штабы Майкопского и Нефтегорского кустов партизанских отрядов находятся: первый — в Майкопе, второй — в Апшеронском. Нефтегорский, Апшеронский, Гиагинский, Кошехабльский, Шовгеновский, Ярославский, Тульский партизанские отряды вступили в свои районы и переводятся на положение истребительных батальонов. Партийные, советские работники приступили к восстановлению партийно-советских организаций»{207}.

Однако сопротивление противника все более возрастало. К этому следует добавить и то, что из-за недостаточно развитой сети дорог и крайне плохого их состояния артиллерия усиления наступавших армий застряла в горах, а войсковая артиллерия, сопровождавшая свои части, имела всего 20—30 снарядов на орудие. Еще хуже были обеспечены боеприпасами минометные части и подразделения. На миномет приходилось всего 10—12 мин. Из-за непроходимости дорог тылы артиллерийских частей отстали на 30—60 км. В то же время противник пользовался широко развитой сетью дорог, которые были в хорошем состоянии и обладал большими транспортными возможностями. Все это позволяло ему широко маневрировать силами и средствами для парирования наших ударов. В силу этих причин войска Черноморской группы не сумели выполнить первоначальной задачи. Тогда Ставка Верховного Главнокомандования 2 февраля «ввиду безуспешности фронтальных атак 47 армии в направлении на Абипская и Крымская» приказала «дополнить фронтальный удар 47 армии фланговым ударом из района южнее Краснодара, для чего 56 армию повернуть на запад и нанести удар в общем направлении Ново-Бжегокай, Львовская, Мингрельская, Крымская с целью перерезать железную дорогу Краснодар — Новороссийск в районе Ново-Бжегокай, с тем чтобы сочетать фронтальный удар 47 армии и фланговый удар 56 армии и выйти [262] в тыл частям противника, а Краснодар захватить силами Других армий в обходе с севера»{208}

В свою очередь командующий Черноморской группой войск в тот же день поставил армиям конкретные задачи. 46-й армии приказывалось наступать на Динскую и Новотатаровскую с задачей 4 февраля захватить Новотатаровскую и частью сил ударом с севера помочь 18-й армии овладеть Краснодаром. 18-я армия должна была главными силами форсировать р. Кубань на участке Старокорсунская, Шабанохабль и 4 февраля овладеть Краснодаром. В дальнейшем армии приказывалось развивать наступление на Новомышастовскую и Славянскую. 56-я армия из района южнее Краснодара должна была наступать вдоль левого берега Кубани в направлении на Ново-Бжегокай, Львовскую, Мингрельскую. Перерезав железную и шоссейную дороги в районе Энема и отрезав пути отхода противника из района Львовской, нанести удар в тыл группировки противника в районе Крымской. 3 февраля войска 46-й армии перешли в наступление. В крайне тяжелых условиях протекали эти бои. Наши войска, ослабленные в предыдущих сражениях и не имевшие средств усиления, ограниченные боеприпасами и продовольствием, встретили ожесточенное сопротивление противника, который превратил северный берег Кубани и станицы Старокорсунская и Пашковская в сильные опорные пункты. Несмотря на это, войска 46-й армии форсировали р. Кубань, овладели станицей Воронежская, соединились здесь с войсками 37-й армии Северо-Кавказского фронта и, отбивая контратаки на своем правом фланге, продолжали наступать на Динскую.

В ночь на 4 февраля на участке Старокорсунская, Шабанохабль приступила к форсированию р. Кубань 18-я армия. Форсирование осложнялось тем, что лед на реке был не очень прочным и во многих местах подорван противником. Поэтому части армии переправлялись на северный берег реки небольшими группами, где с ходу вступали в бой. 5 февраля в наступление перешли войска 56-й армии. Силами 10-го гвардейского стрелкового корпуса, 55-й гвардейской стрелковой и 83-й горнострелковой дивизий они наносили удар на Тахтамукай, Ново-Бжегокай, а силами 32-й гвардейской, 236-й стрелковых дивизий и 76-й морской стрелковой бригады — на Лакшукай. Однако из-за ожесточенного сопротивления, которое оказывал противник на обоих направлениях, войскам армии лишь незначительно удалось продвинуться вперед. Таким образом, к исходу 5 февраля войска Черноморской группы имели некоторый успех. За три дня боев части 46-й и 18-й армий продвинулись на 8-—10 км и создали реальные условия для освобождения Краснодара. [263]

5 февраля Ставка Верховного Главнокомандования своей директивой передала Черноморскую группу войск из состава Закавказского фронта в Северо-Кавказский фронт, сохранив ее в существующем составе. Этой же директивой Ставка поставила войскам Северо-Кавказского фронта задачу «не позже 10—12 февраля окружить краснодарскую группировку противника и уничтожить ее. Для чего: 58 и 9 армии повернуть в обход Тимашевская и как можно быстрее выйти в тыл противнику, отрезав ему пути отхода в районе Варениковская, Троицкая, Славянская. В районе Троицкая, Варениковская соединиться с частями Черноморской группы. Удар 56 армии в направлении Крымская усилить 18 армией, повернув ее в западном направлении с задачей как можно быстрее выйти в район Троицкая навстречу 9 и 58 армиям — где и замкнуть кольцо окружения всей тимашевско-краснодарской группировки противника. 37 и 46 армиям наступать на Краснодар с востока и севера. 47 армии, — не распыляя своих усилий на широком фронте, прорвать оборону противника в направлении Абинская, как можно быстрее захватить Крымская и, соединившись с частями 58, 9 и 56 армий, окружить крымско-краснодарскую группировку противника. Частью сил 58 и 9 армий очистить от противника территорию до побережья Азовского моря, занять Ейск и Приморско-Ахтарская»{209}.

Черноморский флот в оперативном отношении подчинялся командующему Северо-Кавказским фронтом. На Закавказский фронт возлагалась охрана Черноморского побережья от Лазаревской до Батуми, прочное обеспечение советско-турецкой границы и руководство войсками 45-й армии и войсками, дислоцировавшимися в Иране. Кроме того, Закавказскому фронту было приказано оказывать всемерную помощь войскам Северо-Кавказского фронта — матерргальным довольствием, горючим, боеприпасами и госпитализацией раненых{210}.

Десантная операция в районе Южная Озерейка, Станичка

Еще 24 января командующий Черноморской группой поставил войскам 47-й армии задачу: взаимодействуя с морским десантом, разбить и уничтожить противостоящего противника и к 5 февраля овладеть рубежом Варениковская, Анапа. В дальнейшем, наступая на Тамань, Темрюк, армии приказывалось очистить от врага Таманский полуостров. Главный удар 47-я армия должна была нанести силами 216-й (командир — генерал-майор А. М. Пламеневский), 176-й [264] (командир — полковник С. М. Бушев), 337-й (командир — полковник Н. И. Дементьев), 383-й (командир — генерал-майор К. И. Провалов) стрелковых дивизий,8-й гвардейской и 81-й морской стрелковых бригад, усиленных артиллерией и танками, на участке Щель Памятная, Николаевский и ударом в направлении Шибик 2, Шептальский 29 января освободить Крымскую и развивать удар на Варениковскую и частью сил на Верхне-Баканский. Кроме того, силами 3-го стрелкового корпуса и одной стрелковой дивизии армии предстояло нанести вспомогательный удар на участке родник Святая Рука, гора Сахарная Голова в общем направлении на перевал Неберджаевский и во взаимодействии с морским десантом к 1 февраля окружить и уничтожить новороссийскую группировку противника и овладеть Новороссийском. На новороссийском направлении армии приказывалось создать две артиллерийские группы, а также привлечь морскую береговую и корабельную артиллерию. Морской десант, в состав которого входили 83-я морская стрелковая бригада, 255-я бригада морской пехоты, 323-й отдельный батальон морской пехоты, отдельный пулеметный батальон и 563-й отдельный танковый батальон, после высадки Черноморским флотом в районе Южной Озерейки переходил в подчинение командующему 47-й армией. 47-я армия усиливалась девятью артиллерийскими полками, снятыми с других участков фронта, и двумя стрелковыми бригадами из резерва фронта.

Наступление намечалось на 26 января. Однако перегруппировка войск к началу наступления не была закончена. Некоторые части не были подготовлены к боям и, хотя они успели выдвинуться в указанные им районы, участия в боевых действиях принять не могли. К началу боев к наступлению была готова лишь часть ударной группировки, а именно: 216-я стрелковая дивизия, 8-я гвардейская, 81-я морская и 103-я стрелковые бригады и 339-я стрелковая дивизия. Несмотря на это, командующий 47-й армией генерал-лейтенант Ф. В. Камков доложил командующему Черноморской группой войск о готовности армии к наступлению. Противник же к тому времени усилил свою новороссийскую группировку за счет отходивших частей. К 26 января, т. е. к началу наступления 47-й армии, он сосредоточил против нашей ударной группировки 3-ю румынскую горнострелковую дивизию, 19-ю румынскую пехотную дивизию, 9-ю немецкую пехотную дивизию, 5-ю авиаполевую дивизию и части 101-й немецкой легкопехотной дивизии. И все же на участке прорыва 47-й армии соотношение сил было в нашу пользу. С нашей стороны на этом участке фронта действовали 29 батальонов против 22, 305 орудий против 254, 326 минометов против 133, 95 танков против 46. 26 января 47-я армия перешла в наступление, нанося главный удар на Шибик-2, Шептальский. Наступление проходило при очень плохой погоде. Низкая облачность, дожди и туманы не позволили нашей авиации поддержать наземные войска. Артиллерия из-за малого количества боеприпасов не смогла полностью разрушить оборонительные сооружения противника и не подавила системы его огня. Встретив упорное сопротивление противника, войска армии до 31 января безуспешно атаковали позиции врага, но прорвать его оборону так и не смогли. Не перешли в наступление части 3-го стрелкового корпуса и 318-й стрелковой дивизии, так как к назначенному времени они еще не были сосредоточены.

1 февраля командующий Черноморской группой своей директивой поставил войскам 47-й армии новую задачу. Замысел операции теперь сводился к тому, чтобы, продолжая атаки в направлении Крымской, левым крылом армии прорвать оборону противника на участке гора Долгая, цементный завод, затем развить удар по хребту через гору Сахарная Голова, захватить перевал Маркотх и затем наступать на северо-восточный район Новороссийска — предместье Мефодиевский. В дальнейшем армия должна была совместно с морским десантом к 7 февраля овладеть всем городом Новороссийск. 1 февраля части левого фланга 47-й армии (группа генерал-майора А. А. Гречкина) в составе 3-го стрелкового корпуса и 318-й стрелковой дивизии после пятичасовой артподготовки в 13 часов перешли в наступление, но к исходу дня продвинулись на отдельных участках всего на 200—300 м. В 6 часов утра следующего дня наступление возобновилось. Однако из-за плохой видимости ни авиация, ни артиллерия опять не смогли поддержать наступавшие войска. В тот же день войска 47-й армии получили задачу нанести главный удар на Неберджаевскую и Крымскую. Одновременно с этим левофланговые части армии, наступая севернее Новороссийска во взаимодействии с морским десантом, должны были полностью овладеть городом. Высадку морского десанта предполагалось начать одновременно с выходом ударной группировки на перевалы Маркотх и Неберджаевский. [266] Однако в последующие дни ударная группировка в составе 383-й и 337-й стрелковых дивизий, 8-й гвардейской и 103-й стрелковых бригад вопреки приказу нанести главный удар на Неберджаевскую и Крымскую готовилась к продолжению наступления на Шептальский. 3 февраля 47-я армия была усилена 242-й горнострелковой дивизией и 5-й гвардейской танковой бригадой. В этот же день командующий Черноморской группой приказал высадить морской десант в районах Южной Озерейки и Станички, не дожидаясь выхода левофланговых частей 47-й армии на перевал Маркотх.

Решение о высадке морских десантов в районе Новороссийска было принято еще в ноябре 1942 г. Основной десант в районе Южной Озерейки предполагалось высадить в составе трех стрелковых бригад и одного танкового батальона. Для дезориентировки противника и создания видимости высадки крупного десанта на широком фронте предусматривалась демонстрация высадки десантов в районах Анапы, Благовещенское, долины р. Сукко и мыса Железный Рог, что находится в 25 км южнее Тамани. В состав основного десанта включались 83-я морская стрелковая бригада и 255-я бригада морской пехоты, 165-я стрелковая бригада, отдельный фронтовой авиадесантный полк, отдельный пулеметный батальон, 563-й танковый батальон и 29-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк. Командиром основного десанта назначался полковник Д. В. Гордеев. Для обеспечения высадки основного десанта и его действий на берегу из состава Черноморского флота были сформированы отряд транспортов основного десанта в составе тральщиков «Райкомвод», «Судком» и транспорта «Тракторист»; отряд охранения транспортов основного десанта в составе двух базовых тральщиков и шести сторожевых катеров; отряд высадочных средств основного десанта в составе трех базовых тральщиков, шести сторожевых катеров, трех самоходных барж, трех буксиров, пяти сейнеров и шести корабельных баркасов; [267] отряд корабельной поддержки в составе эсминцев «Незаможник» и «Железняков», канонерских лодок «Красная Грузия», «Красный Азербайджан», четырех сторожевых катеров и одного тральщика. Отряд имел задачу высадить первый эшелон десанта в районе Южной Озерейки и поддержать огнем высадку и действия десанта на берегу. Возглавил этот отряд контр-адмирал Н. Е. Басистый. Был также сформирован отряд огневого содействия в составе крейсеров «Красный Крым», «Красный Кавказ», лидера «Харьков», эскадренных миноносцев «Сообразительный» и «Беспощадный» и пяти самолетов-корректировщиков. Отряду ставилась задача произвести артиллерийскую подготовку участков высадки десанта в районе Южной Озерейки. Командиром этого отряда назначался вице-адмирал Л. А. Владимирский. Кроме того, эсминцу «Бойкий» и четырем сторожевым катерам приказывалось обстрелять противника на побережье между Анапой и Благовещенское и произвести демонстрацию высадки десанта на участке Варваровка, долина р. Сукко. Группа кораблей в составе четырех сторожевых катеров создавалась для демонстрации высадки в районе Железного Рога и для несения дозора в районе Керченский пролив, Анапа. Для навигационного обеспечения кораблей эскадры и высадочных средств подводной лодке «А-2» поручалось выставить буи в районе Южной Озерейки.

В состав демонстративного десанта, высаживаемого в район Станички, входил штурмовой отряд из 250 бойцов морской пехоты (командир майор Ц. Л. Куников, начальник штаба капитан Ф. Е. Котанов, заместитель по политчасти старший лейтенант Н. В. Старшинов). Кроме того, Новороссийская база подготовила и сосредоточила для высадки стоявшие в обороне побережья группы морской пехоты под командованием старших лейтенантов В. А. Ботылева, Дмитряка, И. В. Жернового, И. Е. Лукашева. Для проведения высадки демонстративного десанта создавались отряд высадки в составе четырех сторожевых катеров, двух катеров-тральщиков, двух катеров «ЗИС» и группа [268] прикрытия из одного сторожевого и двух торпедных катеров. Для усиления огневой мощи отряда высадки в его состав входил тральщик «Скумбрия», вооруженный реактивными установками. Командиром отряда высадки в районе Станички был назначен старший лейтенант Н. И. Сипягин. Высадка демонстративного десанта обеспечивалась также береговой артиллерией. Артиллерийские батареи № 525, батареи 76- и 45-мм, а также минометная батарея Новороссийской базы, расположенные на огневых позициях на восточном берегу Цемесской бухты, составляли группу непосредственной артиллерийской поддержки высадки десанта. Вторая артиллерийская группа, состоявшая из четырех батарей 152-мм калибра, четырех батарей 100-мм калибра, шести батарей 45—76-мм калибра и пяти батарей 120-мм минометов, имела задачей сопровождение десанта на берегу. Артиллерией базы командовал подполковник М. С. Малахов. Планом артиллерийской подготовки предусматривался 15-минутный огневой налет по разведанным целям противника. При подходе кораблей с десантом к берегу артиллерия должна была неподвижным заградительным огнем окаймлять район высадки. Для корректирования огня артиллерии на противоположный берег вместе с десантом высаживались корректировщики с радиостанциями. Действия морского десанта на главном направлении намечалось поддерживать авиационной группой в составе 137 самолетов ВВС Черноморского флота и 30 самолетов 5-й воздушной армии. Кроме того, для выброски воздушного десанта в районе Васильевка, Глебовка готовился отряд в составе 80 человек.

Как уже отмечалось, подготовка десантной операции в районе Южная Озерейка, Станичка началась в январе одновременно с подготовкой к наступательной операции на краснодарском направлении. В этот период корабли и части морской пехоты проходили в районе Туапсе и Геленджикской бухты специальную подготовку по высадке на необорудованный берег. Части, включенные в состав десанта, тренировались в захвате прибрежных укреплений противника. Личный состав кораблей Черноморского флота, выделенных для высадки десанта и боевой техники, обучался быстрой посадке и высадке десанта, отрабатывал организацию взаимодействия между высадочными средствами и кораблями обеспечения. В это время также усиленно велась разведка укреплений противника в районах высадки. Например, в декабре — январе сторожевые и торпедные катера и другие малые корабли совершили около 60 выходов непосредственно к берегам противника на широком фронте от Станички до озера Соленое с целью высадки или снятия разведчиков, разведывательно-диверсионных и партизанских групп. Часто им приходилось выполнять [269] эти задания под сильным артиллерийско-минометным и пулеметным огнем врага. Не одну сотню смельчаков доставили черноморские катерники в тыл врага, что в значительной степени помогло командованию получить много важных сведений о системе обороны вражеского побережья накануне высадки десанта. Разведка велась на широком фронте — от Новороссийска до Таманского полуострова. Это делалось для того, чтобы скрыть от противника районы высадки. По данным разведки была разработана схема расположения оборонительных сооружений противника, составлено описание его обороны в целом и отдельных огневых сооружений, имевших большое тактическое значение.

Частые набеги наших катеров заставили противника насторожиться и усилить оборону побережья. В период подготовки к десантной операции командиры, политотделы частей и соединений, партийные организации провели большую работу по поднятию наступательного духа войск, укреплению морально-боевых качеств личного состава. Вечером 2 февраля почти накануне операции в штурмовую десантную группу на мыс Тонкий прибыли командующий Закавказским фронтом и члены Военного совета фронта. Там состоялся митинг, на котором бойцы и командиры поклялись отдать все силы для выполнения поставленной задачи. Задачей десанта являлось овладеть рубежом Станичка, высота с отметкой 307.2, гора Чухабль, Глебовка, высота с отметкой 289. В дальнейшем морской десант должен был во взаимодействии с частями 47-й и 56-й армий уничтожить новороссийскую группировку противника и полностью освободить Новороссийск. Десантные части обеспечивались двумя боекомплектами боеприпасов, пятью суточными дачами продовольствия и двумя заправками горючего. До момента соединения десанта с частями 47-й армии снабжение десантной группы боеприпасами, продовольствием и горючим возлагалось на Черноморский флот, а после соединения — на Черноморскую группу Закавказского фронта. Командующий десантной операцией вице-адмирал Ф. С. Октябрьский представил план, согласно которому высадка десанта намечалась на 1 час 30 минут 4 февраля. За 45 минут до начала высадки четыре транспортных самолета должны были выбросить воздушный десант в составе 80 человек в районе Глебовки и Васильевки. В это же время бомбардировочная авиация должна была нанести удар по местам назначенного пункта главной высадки морского десанта, поджечь Южную Озерейку и этим создать световой ориентир для артиллерии кораблей. Для уничтожения живой силы и техники и подавления огневых средств противника на побережье перед высадкой основного десанта планировалась 30-минутная артподготовка. [270] Артиллерийскую подготовку в 1 час 4 февраля начинали корабли Черноморской эскадры: крейсеры «Красный Кавказ» и «Красный Крым», лидер «Харьков», эскадренные миноносцы «Беспощадный» и «Сообразительный». Одновременно с началом артподготовки предполагалось начать демонстрационные действия в районе Анапа, Благовещенское и в долине р. Сукко. После 30-минутной артподготовки десантные корабли приступали к высадке основного десанта в районе Южной Озерейки и демонстративного десанта в районе Станички.

Перед началом операции войска, выделенные в основной десант, сосредоточились: в Геленджике — первый отряд основного десанта в составе 255-й бригады морской пехоты, 563-го танкового и отдельного пулеметного батальонов. Здесь же находилась и штурмовая группа демонстративного десанта. Второй отряд основного десанта в составе 83-й морской стрелковой бригады, 165-й стрелковой бригады и 29-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка сосредоточился в Туапсе. Здесь же находились эскадренные миноносцы «Незаможник» и «Железняков» из отряда корабельной поддержки. В Батуми сосредоточились основные силы отряда прикрытия и огневого обеспечения. Командующий и оперативная группа штаба развернули командный пункт в Геленджике, где был и командный пункт Новороссийской военно-морской базы. Для управления высадкой вспомогательного десанта на берегу Цемесской бухты, поблизости от пунктов высадки, был развернут передовой командный пункт. 3 февраля в 6 часов 30 минут из Батуми в район Южной Озерейки вышел отряд огневого содействия, а в 8 часов 05 минут из Туапсе на соединение с четырьмя сторожевыми катерами миноносец «Бойкий». В 22 часа 55 минут корабли прибыли в район высадки и приготовились к ведению артподготовки. Вскоре они установили радиосвязь с самолетами-корректировщиками. Первый отряд кораблей основного десанта из-за плохо организованной погрузки и ухудшения погоды в море опоздал с выходом из Геленджика почти на 1 час 20 минут. Кроме того, отряд высадочных средств основного десанта был сформирован из разнотипных судов, катеров и высадочных средств, обладавших различными скоростями хода, и поэтому общее движение судов приходилось ориентировать по наиболее тихоходным судам и плавучим средствам. 4 февраля в 00 часов 12 минут, когда до начала артподготовки оставалось всего 48 минут, командир высадки контрадмирал Н. Е. Басистый, видя, что первый отряд не сможет своевременно прибыть в район высадки, дал на крейсер «Красный Кавказ» командиру отряда огневого содействия вице-адмиралу Л. А. Владимирскому радиограмму и донес командующему операцией вице-адмиралу Ф. С. Октябрьскому об опоздании первого десантного отряда. Контр-адмирал И. Е, Басистый просил в связи с этим перенести открытие огня на полтора часа. Не ожидая приказа командующего операцией, вице-адмирал Л. А. Владимирский немедленно сообщил о переносе сроков артподготовки на все корабли. Корабли оказались вынужденными маневрировать в районе высадки на виду у противника.

Контр-адмирал Н. Е. Басистый, получив согласие командира отряда огневого содействия на перенесение артподготовки, изменил в связи с этим время подхода к месту высадки второго эшелона на 4 часа 40 минут 4 февраля. Но не все командиры, участвовавшие в операции, были своевременно предупреждены о переносе начала действий. Поэтому общий план операции продолжал выполняться в прежнем варианте. В районе Анапа, Благовещенское и в долине р. Сукко, как было предусмотрено планом, в 1 час 4 февраля начали демонстрацию десанта катера «МО». Авиация, не получившая приказания об изменении времени операции, также начала свои действия, предусмотренные планом. В район Новороссийска вылетели четыре самолета для высадки воздушного десанта в районе Васильевки и Глебовки и еще 10 самолетов с задачей поджечь Южную Озерейку и Василъевку для световой ориентировки высадки морского и воздушного десантов. В 00 часов 45 минут самолеты нанесли бомбовые удары и подожгли Южную Озерейку. В то же время командующий операцией вице-адмирал Ф. С. Октябрьский, получив радиограмму командира высадки контр-адмирала Басистого с просьбой о переносе артподготовки, понял, что при оттяжке начала высадки до рассвета останется слишком мало времени, и поэтому приказал выполнять операцию по ранее установленному плану. Давая такое приказание, командующий операцией рассчитывал на своевременность его получения командирами отряда огневого содействия и отряда высадки и никаких указаний авиации и катерам, демонстрировавшим высадку десанта в районе Анапа, Благовещенское, не дал. Однако радиограмма командующего операцией дошла до адресатов спустя 45 минут после указанного в плане срока начала операции, и выполнить приказание уже было нельзя. Так, уже в самом начале десантной операции вместо согласованности и тесного взаимодействия между командирами групп были допущены просчеты, которые в конечном счете привели к срыву высадки основного десанта.

В дальнейшем события развивались так: в 00 часов 45 минут авиация нанесла бомбо-штурмовые удары по Южной Озерейке, Глебовке, Василъевке, Станичке и Анапе. Вслед за первым бомбовым ударом в районе Васильевна, Глебовка был выброшен воздушный десант в количестве 57 парашютистов. [272] В 1 час 11 минут 4 февраля первый отряд основного десанта повернул к месту высадки. По зареву пожара с кораблей были хорошо видны Озерейская долина и огни буев у места высадки. В 2 часа 31 минуту по сигналу флагмана эсминец «Беспощадный» открыл огонь осветительными снарядами и вел его вплоть до 3 часов. С первых же залпов он удачно осветил береговую черту в районе высадки. Через минуту после головного эсминца открыли огонь крейсеры «Красный Кавказ», «Красный Крым» и лидер «Харьков». В течение артподготовки по району Южной Озерейки корабли выпустили 2011 крупнокалиберных снарядов. Однако стрельба кораблей без корректировки с воздуха самолетами-корректировщиками не приносила нужных результатов. Настильный огонь корабельной артиллерии не причинял потерь огневым точкам и войскам противника, укрытым на обратных скатах гористой местности. Вражеская огневая система осталась неподавленной. А через полчаса крейсеры вообще прекратили стрельбу и начали отходить в свои базы. Артиллерийский обстрел берега продолжали вести только миноносцы, которые с началом высадки десанта перенесли огонь в глубину обороны противника. В 3 часа 35 минут к берегу подошли пять сторожевых катеров с штурмовым отрядом и приступили к высадке. Противник открыл по десанту и судам сильный огонь из неподавленных дотов и дзотов. От прямых попаданий загорелись три самоходные баржи с танками и артиллерией и три буксира. Эсминец «Незаможник», обстреливая огневые точки, пытался отвлечь огонь врага на себя. Но противник вел огонь только по десантным судам. Из-за сильного огня противника канонерские лодки с техникой и людьми так и не смогли подойти к берегу. Командиру высадки контр-адмиралу Н. Е. Басистому поступило донесение о больших потерях десантников. Не зная о высадке штурмового батальона и оставшись без отряда огневой поддержки, он приказал кораблям высадки отойти в море. В 18 часов корабли первого и второго десантных отрядов возвратились в Геленджик. При высадке десанта погибли все три баржи, четыре баркаса, два сейнера, один буксир и один катер, получили повреждение все канонерские лодки, два буксира и два катера. К тому времени, когда контр-адмирал Басистый отдал приказ о прекращении высадки, на берегу уже было 1427 человек и около 10 танков. Эти штурмовые части десанта с ходу вступили в бой. Вскоре десант овладел поселком Южная Озерейка и повел наступление на Глебовку. Командование флота и армии не имело связи с этим десантом и не могло правильно оценить обстановку. Посланные на связь два сторожевых катера были обстреляны у берега и отошли, не сумев связаться [273] с высаженным десантом. Командующий операцией решил прекратить дальнейшие попытки высадить десант у Южной Озерейки. В течение трех суток штурмовой батальон десанта и танковая рота 563-го отдельного танкового батальона вели ожесточенные бои, находясь в окружении. На третьи сутки у моряков кончились боеприпасы. Неся большие потери, десантники попытались вырваться из окружения в район Станички для соединения с вспомогательным десантом. Однако пробиться удалось лишь незначительной группе, часть десантников ушла в горы.

Таким образом, высадка основного десанта в районе Южной Озерейки оказалась безуспешной и привела только к большим потерям в людях, технике и кораблях. Причиной послужило то, что противник, укрытый в складках местности, не был подавлен и успел подтянуть резервы. Неприятель значительно усилил свою новороссийскую группировку. В течение месяца гитлеровцы построили большое количество огневых точек в местах вероятной высадки наших десантов, а наша разведка не вскрыла заранее эти огневые точки. Неудачная высадка десанта в Южной Озерейке объясняется также недочетами в руководстве операцией. Вместо того чтобы создать десантным войскам необходимые условия и начать высадку десанта лишь после прорыва обороны противника северо-восточнее Новороссийска, как это было ранее предусмотрено планом, десантная операция началась до того, как обозначился успех на главном участке фронта 47-й армии под Новороссийском. Очевидно, командующий фронтом рассчитывал на то, что немедленная высадка десанта вынудит противника перебросить на борьбу с ним часть сил, оборонявшихся севернее Новороссийска, что, в свою очередь, даст возможность нашим войскам прорвать оборону врага в этом районе. Однако этого не произошло. К причинам неудач можно отнести: штормовые условия погоды на море и то, что планом операции не было предусмотрено подавление обороны противника авиацией и помощь десантникам транспортной авиацией на случай изменения погоды на море и других случайностей. Таким образом, несмотря на героические усилия бойцов и офицеров, основная десантная операция в районе Южной Озерейки сорвалась.

Иначе развернулись события в районе высадки демонстративного десанта. Бой за высадку начался точно в назначенное время — 1 час 30 минут 4 февраля. По сигналу командира отряда высадки старшего лейтенанта Н. И. Сипягина торпедные катера поставили вдоль берега дымовую завесу, высадили пулеметную группу на мол порта и открыли огонь по врагу. Артиллерийская группа береговой артиллерии, катера высадки, [274] реактивные установки интенсивно и непрерывно подавляли огневые точки противника. При высадке десанта в районе коса Суджукская, рыбзавод в составе отряда высадки действовал тральщик «Скумбрия», вооруженный реактивными установками. Во время артиллерийской подготовки высадки был нанесен массированный удар реактивными снарядами (96 82-мм снарядов в залпе) с тральщика «Скумбрия», который, по существу, был первым специальным ракетоносным кораблем огневой поддержки высадки морского десанта. Корабли отряда высадки, прорезая огневую завесу, подошли к берегу и произвели высадку десанта. Бойцы штурмовых групп под командованием старших лейтенантов В. С. Пшеченко, А. Д. Тарановского, первыми высадившись на заданном участке, подавили вражеское сопротивление и обеспечили переход командира и штаба десантного отряда на берег. Уже в 2 часа 40 минут командир десанта майор Ц. Л. Куников донес о том, что десант закрепился на берегу, и просил выслать второй эшелон. Корабли отряда высадки немедленно начали переброску в район Станички второго и третьего эшелонов (1, 3, 4-й боевые участки и 1-й батальон парашютного полка), сосредоточенных у 7—9-го километра берега Цемесской бухты, под командованием старших лейтенантов И. В. Жернового, В. А. Ботылева, И. М. Ежель. Подразделения высадились на заданные участки и перешли в решительное наступление, непрерывно расширяя плацдарм. Тогда командование операции, оценив обстановку, решило усилить демонстративный десант на захваченном плацдарме за счет сил, не достигших успеха на главном направлении. В ночном бою десантники заняли несколько кварталов в южной части Станички и район железнодорожного полотна протяженностью около 3 км. При этом они уничтожили десять [275] дотов и блиндажей, подбили два танка, захватили много пулеметов, орудий, которые тут же использовали для подавления огневых средств и живой силы противника. В результате ночного боя моряки-десантники уничтожили до 1 тыс. вражеских солдат и офицеров.

Таким образом, слаженное взаимодействие всех сил обеспечило успех высадки демонстративного десанта, который превратился во вспомогательный, а затем и в основной. Плацдарм был захвачен, что дало основание командующему операцией принять решение о высадке главных сил морской пехоты, а затем и войск 18-й армии на этом участке, получившем название Малая земля. Объясняя причину успешной высадки нашего десанта, гитлеровское командование в Новороссийске сообщало в штаб группы армий «А»: «Высадка русского десанта удалась только потому, что офицер, командующий зенитными орудиями (164 резервный зенитный дивизион), без достаточной необходимости взорвал два своих 88-мм орудия, расположенных вблизи русских позиций, чем и вызвал панику... Просьба разрешить отдать этого офицера под военно-полевой суд»{211}. В то же время вначале командование не придало особого значения десанту в районе Станички. Оно докладывало командованию группы армий «А»: «Второй участок высадки десанта строго южнее Новороссийска отрезан. Командование 5-го армейского корпуса надеется до наступления темноты очистить местность»{212}.

Но очень скоро ему пришлось убедиться, что «очистить местность до наступления темноты» будет не так-то просто. На рассвете 4 февраля противник, подтянув резервы и используя свое численное превосходство, предпринял ряд очень сильных контратак. Но ни атаки превосходящих сил, ни обстрелы тяжелых орудий, ни мощные удары авиации не сломили сопротивления десантников. В течение 4—5 февраля в районе рыбзавода и южной окраины Станички десантники морской пехоты сумели удержать захваченный плацдарм и [276] этим обеспечили высадку основных сил десанта. Однако положение десантников в эти дни было еще тяжелым. Как доносил в полдень 5 февраля Куников, у него в отряде в строю было 800 человек и много минометов, но совсем не было мин и мало патронов для автоматов. Командование тут же направило в район плацдарма самолет, который сбросил десантникам контейнер с боеприпасами. Боевым действиям десанта хорошо помогала береговая артиллерия. Только 4 февраля батареи старших лейтенантов Зубкова, Белохвостова и Давиденко подавили 12 артиллерийских и минометных батарей. В этот же день наша авиация в помощь десанту совершила 246 боевых вылетов. Когда на следующий день от майора Куникова поступило донесение: «Противник наступает с кладбища, с домов Станички. Прошу огонь в этот район. Также атакует с лагеря к рыбзаводу»{213}, то уже через 45 минут все береговые батареи открыли огонь по наступавшему противнику, и вскоре Ц. Л. Куников сообщил: «...нажим прекращается, замечается групповой отход с м. Хако в Новороссийск»{214}.

Однако противник решил любой ценой сбросить десантников в море. Подтянув в район высадки десанта дополнительные силы пехоты, артиллерии и танков, утром 5 февраля он вновь начал ожесточенные контратаки. Но десантники, получившие подкрепление, упорно сопротивлялись и продолжали удерживать плацдарм. Положение десантной группы все осложнялось. Безуспешные действия частей 47-й армии севернее Новороссийска и срыв высадки основного десанта в районе Южной Озерейки дали противнику возможность бросить против десантников в Станичке большие резервы и создать реальную угрозу их уничтожения. В этой обстановке командующий операцией принял правильное, хотя и запоздалое, решение: главные силы основного десанта, которые не смогли высадиться в районе Южной Озерейки, высадить на вспомогательном направлении, т. е. в район Станички. В ночь на 6 февраля корабли Черноморского флота «Красный Аджаристан», «Красная Грузия» и другие большие и малые суда начали высадку новых сил на занятый плацдарм в районе Мысхако, Станичка. За несколько дней были успешно высажены в район Станички 255-я бригада морской пехоты и 83-я морская стрелковая бригада, 165-я стрелковая бригада, отдельный авиадесантный полк, пулеметный батальон, отряд морской пехоты и 29-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк. Всего за это время корабли Черноморского [277] флота перевезли и высадили более 17 тыс. солдат и офицеров десантных войск, 21 орудие, 74 миномета, 86 пулеметов, 440 т боеприпасов и продовольствия.

В дальнейшем, с 9 по 12 февраля, на плацдарм в районе Мысхако были высажены четыре стрелковые бригады. Кроме того, на Малую землю было высажено пять партизанских отрядов: «Норд-Ост», «Гроза», «За Родину», «Новый», «Ястребок», которыми командовал секретарь Новороссийского горкома партии П. И. Васев. С высадкой 255-й бригады морской пехоты управление действиями сил на плацдарме перешло к командиру и штабу бригады. На командира и штаб десантного отряда возлагались функции обеспечения разгрузки и приемки войск, прибывавших на плацдарм. Планирование, организацию и управление переправой на кораблях и судах войск и средств снабжения осуществляли командование и штаб Новороссийской военно-морской базы. Нельзя сказать, что все эти перевозки проходили гладко и без потерь. От солдат и командиров требовалось большое мужество, самоотверженность, воинская сметка, чтобы доставить героически сражавшимся десантникам все необходимое. Артиллерийскому дивизиону 318-й стрелковой дивизии, которым командовал капитан Игнатченко, было приказано высадиться на Малую землю для отражения танковых войск врага. Батареи были погружены на мотоботы и ночью отошли от Геленджикской пристани. Когда же мотоботы подошли к месту высадки, гитлеровцы открыли по ним ураганный огонь из орудий и минометов. Когда до причала осталось 40—50 метров, мотоботы начали тонуть. Тогда капитан Игнатченко скомандовал:

— Артиллеристы! Оставаться на месте, подготовить орудия к выгрузке!

К каждому орудию артиллеристы привязали шпагат, а на конце его прикрепили поплавки. Никто из бойцов и не догадался о затее 22-летнего командира дивизиона. Мотоботы подошли метров на 20—30 к причалу, но, охваченные пламенем, все же начали тонуть.

— Опускать пушки в море! — командует Игнатченко. Когда закончилась выгрузка орудий и ящиков со снарядами в бурлящую воду, раздалась снова команда капитана:

— Вперед на врага! — И он первым прыгнул в холодные волны.

А утром капитан Игнатченко с командирами батарей старшим лейтенантом Пономаревым, капитанами Герасимовым и Белоусовым прибыли на берег.

— Друзья, вон видите, где ваши пушки?!—указал он на поплавки метрах в 20—15 от берега. — Водолазов у нас нет, но [278] пушки должны быть в боевых порядках моряков майора Куникова.

— Ясно! — ответили командиры.

Несколько недель дивизион капитана Игнатченко громил вражеские танки на Малой земле. Характерно то, что, возвратясь в свою дивизию, дивизион не потерял ни одной пушки.

Стремясь во что бы то ни стало уничтожить высадившийся десант, противник подтягивал все новые и новые резервы и с ходу бросал их в бой. К этому времени против десанта уже действовали части 10-й румынской пехотной дивизии, 73, 198 и 125-й пехотных и 101-й легкопехотной немецких дивизий. Но и советское командование хорошо понимало значение плацдарма, захваченного нашим десантом. Военный совет 18-й армии выступил с обращением к защитникам Малой земли. В нем говорилось: «Потерпев непоправимое поражение под Сталинградом, на Северном Кавказе, отброшенный на Таманский полуостров, враг, как зарвавшийся игрок, ставит на карту все. Он пытается задержать продвижение Красной Армии. Немецко-фашистская банда убийц и грабителей ценой огромных потерь старается удержать Новороссийск. Героический десант на Мысхако создал реальную угрозу этому опорному пункту врага на оставшемся в его руках клочке кубанской земли. Малая земля — это смертельный нож в спину подлого врага. Не случайно с таким ожесточением обрушился он на вас, пытаясь сломить вашу волю, нарушить ваши боевые порядки. Враг просчитался. Вот уже несколько суток вы успешно сокрушаете вражеский натиск. Верные сыны нашей Родины, вы являетесь продолжателями героических традиций защитников Сталинграда. Ни грохот разрывов авиабомб, снарядов, мин, ни танки и атаки озверелых бандитов, собранных со всего Таманского полуострова, не поколебали вашей стойкости, не внесли замешательства в ваши ряды. Боевые моряки, вы твердо храните традиции героических защитников Севастополя. Военный совет гордится вашими подвигами, стойкие защитники Малой земли, нашей великой социалистической Родины, уверен, что этот рубеж обороны будет для врага неприступным. Вы отвоевали эту землю, вы крепко держите ее в своих руках. Вашей обороной, мужеством и геройством гордятся ваши отцы, матери, жены и дети. Мы знаем, что маленькая земля станет большой и принесет освобождение стонущим от фашистского ига нашим родным отцам, матерям, женам и детям. Военный совет армии объявляет всем бойцам, командирам и политработникам частей генерал-майоров Перекрестова и Гордеева, группы войск генерал-майора Гречкина [279] благодарность за стойкость и мужество, проявленные в борьбе с врагом. Товарищи пехотинцы, краснофлотцы, артиллеристы, зенитчики, минометчики и саперы, стойте непоколебимо на своих :рубежах, решительно и беспощадно уничтожайте живую силу врага, громите и перемалывайте его технику. Совершенствуйте свою оборону. Бережно и расчетливо расходуйте боеприпасы. Каждую йулю — в сердце врага. Каждый снаряд — по его укреплениям и атакуемым целям! Организуйте взаимодействие всех видов оружия, всех родов войск. В дружной борьбе - победа. Решительнее и смелее контратакуйте врага. Враг не выдержит силы вашего сокрушительного удара. Левый фланг фронта Великой Отечественной войны есть и будет неприступной крепостью, о которую сокрушатся все попытки врага. Здесь найдут себе могилу все, кто пытается поработить наш народ. Боевые товарищи! На Малой земле решаются большие дела во имя освобождения нашей Родины от немецко-фашистскцх захватчиков. Военный совет выражает уверенность, что там, где сражаетесь вы, — враг не пройдет. Там, где вы контратакуете,— враг не устоит. Сильнее удары по врагу!»{215}

И герои-малоземельцы каждый день, каждый час показывали чудеса храбрости и героизма. Прибывавшие на Малую землю подразделения сразу же вступали в бой. Особенно тяжелые бои разгорелись в районе радиостанции и кладбища, которые гитлеровцы превратили в сильный узел обороны. Здесь сражались роты морской пехоты под командованием капитана Григорьева и старшего лейтенанта Зосина. Отважные моряки дважды прорывались в район кладбища, и оно несколько раз переходило из рук в руки. На южной окраине Станички два взвода морской пехоты под командованием старшего лейтенанта Ботылева пробились в тыл немцев на улицу Шевченко, где были контратакованы тремя немецкими танками и автоматчиками. Отбивая атаку врага, комсомолец младший сержант Михаил Корницкий бросился навстречу танкам и двумя противотанковыми гранатами подбил один танк. Горстка моряков, среди которых был и Корницкий, захватила одно из зданий и отразила еще несколько атак врага. Противник отступал. Но, почувствовав, что моряков немного, фашисты окружили и подожгли дом, в котором засели смельчаки. Выбрав момент, когда гитлеровские автоматчики сосредоточились у каменного забора для новой атаки, Корницкий приготовил к бою несколько гранат, подвязал их к поясу, одну противотанковую гранату взял в руку. [280]

— Держитесь, товарищи, — обратился он к морякам. — Я иду на смерть, чтобы выручить вас. Вы должны сделать еще много для разгрома врага. Прощайте, добрые боевые друзья!

Еще никто не успел опомниться, а Корницкий уже перебежал двор, взобрался на каменный забор и прыгнул в гущу фашистов. Раздался оглушительный взрыв. Отважный моряк погиб, уничтожив 15 гитлеровцев. За этот подвиг Михаилу Корницкому было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Десантники продолжали ожесточенные бои за расширение плацдарма. Десантные соединения и части, объединенные в одну оперативную группу под командованием генерал-майора Д. В. Гордеева, к 10 февраля, преодолев упорное сопротивление врага, заняли 14 кварталов Новороссийска, населенные пункты Алексино, Мысхако и перерезали шоссейную дорогу Новороссийск — Глебовка. В ожесточенных боях с противником советские воины при активной поддержке артиллерии, авиации и кораблей Черноморского флота отвоевали плацдарм площадью около 28 кв. км. Гитлеровцы принимали все меры к тому, чтобы ликвидировать этот плацдарм, сбросить десантников в море. В отдельные дни авиация противника производила до 2 тыс. самолето-налетов на плацдарм. Вся земля была изрыта воронками от снарядов и бомб. Но никакая сила не могла сломить волю к победе советских воинов, героически удерживавших Малую землю.

Вся 225-дневная история боев на Малой земле — это история героических подвигов советских воинов. В 144-м батальоне морской пехоты был его воспитанник 15-летний Витя Чаленко. Еще при отступлении Красной Армии этот паренек — комсомолец — участвовал в боях под Ейском, Темрюком, Новороссийском, Горячим Ключом и Туапсе. За героизм, проявленный в этих боях, он был награжден орденом Красной Звезды. В феврале 1943 г. Витя Чаленко в числе первых бойцов высадился с десантом на Малую землю. В одной из атак нашей морской пехоте путь преградил вражеский пулемет. Уничтожить его вызвался Витя Чаленко. Несмотря на шквальный огонь, он подполз к пулемету и метнул связку гранат. Огневая точка была подавлена, но от осколков гранаты погиб сам герой. В кармане отважного моряка-комсомольца товарищи нашли блокнот и записку: «Если погибну в борьбе за рабочее дело, прошу командиров Вершинина и Куницына при первой возможности зайти ко мне домой в город Ейск и рассказать моей матери, что сын погиб за освобождение Родины. Мой орден, комсомольский билет и этот блокнот передайте мамочке. Пусть хранит и вспоминает своего сына. Передайте ей бескозырку, пусть помнит сына-матроса». [281]

Мужество и высокие организаторские способности в боях на Малой земле проявили многие командиры и политработники. Командир десанта майор Ц. Л. Куников в ночь на 12 февраля трижды отправлялся к берегу, чтобы принимать прибывшие катера и отправлять с ними раненых бойцов. На берегу он был смертельно ранен в живот осколком разорвавшейся мины. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР Цезарю Львовичу Куникову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, а поселок Станичка по просьбе командования флота был переименован в Куниковку. Героями Малой земли были также командир 255-й бригады полковник А. С. Потапов, командир 83-й бригады подполковник Д. В. Красников, начальник штаба бригады майор А. А. Хлябич, командир оперативной десантной группы генерал-майор Д. В. Гордеев, заместитель начальника политотдела 18-й армии полковник А. И. Рыжов, начальник штаба батальона капитан Ф. Е. Котанов, заместитель по политчасти старший лейтенант Н. В. Старшинов, старшие лейтенанты А. Ф, Бахмач, В. С. Пшеченко, А. Д. Тара-новский, Г. В. Слепов, С. И. Пахомов, И. В. Жерновой, В. А. Ботылев, И. М. Ежель, И. Е. Лукашев и многие другие. Многие солдаты, матросы и офицеры за мужество и отвагу, проявленные при обороне Малой земли, были награждены орденами и медалями: в батальоне Куникова — 127 человек, в 255-й бригаде — 900, в 83-й бригаде — 1319 человек. 21 защитник Малой земли был удостоен звания Героя Советского Союза. В труднейших условиях боевых действий на небольшом плацдарме ни на минуту не прекращалась партийно-политическая работа. На Малой земле были созданы окопные агитземлянки, агитбригады. Широко использовались популяризация героических действий воинов, беседы агитаторов, торжественное вручение наград на поле боя. Ежедневно каждый десантник мог прочесть в бюллетенях очередную сводку Советского информбюро, сообщение о положении своей десантной группы, о боевых успехах подразделений. На Малой земле большую работу проводили политработники 18-й армии. Однажды сейнер, на котором шел на Малую землю начальник политотдела этой армии полковник Л. И. Брежнев, наскочил на мину. Взрывной волной Л. И. Брежнева выбросило в море, и он потерял сознание. Благодаря смелости и находчивости матросов жизнь Леонида Ильича Брежнева была спасена.

Десантники ни одной минуты не чувствовали себя одинокими, оторванными от Большой земли, и это придавало им силы, воодушевляло на новые подвиги во славу Родины. Немецко-фашистское командование хорошо сознавало опасность своего положения в связи с расширением нашими войсками плацдарма в районе Станички. 15 февраля оно дополнительно [282] перебросило сюда из Краснодара 125-ю пехотную дивизию. Соотношение сил стало уже не в нашу пользу. После десятидневных ожесточенных боев десантники были вынуждены отказаться от наступательных действий и перешли к обороне на рубеже Станичка, юго-западная окраина Новороссийска, изгиб шоссе юго-восточнее высоты 307.2, безымянная высота в 2 км восточное высоты 230.4, восточная окраина Федотовки, гора Мысхако и далее на юг до берега Черного моря. И сейчас, рассказывая о героических защитниках Малой земли, нельзя не сказать доброго слова о самоотверженных тружениках войны — саперах. Перешедшим к обороне войскам надо было помогать строить оборонительные позиции, минировать передний край, строить причалы для мотоботов, прокладывать к ним подъездные пути. В составе десанта вначале имелось лишь два инженерных батальона — 50-й армейский и 338-й корпусной. Строительство оборонительных сооружений осложнялось отсутствием лесоматериалов. Саперам приходилось разбирать некоторые деревянные постройки. Работы велись только в ночное время. И, несмотря на серьезные трудности, скоро вдоль фронта и в глубину протянулись ходы сообщения и траншеи с многочисленными огневыми сооружениями. На переднем крае возникли противотанковые и противопехотные заграждения, а на танкоопасных направлениях — противотанковые минные поля. С большим трудом саперам удалось построить три причала. Причем при постройке одного из них был использован корпус канонерской лодки «Красный Аджаристан», затонувшей в бою у берега в районе горы Мысхако. Однако противник постоянно обстреливал эти причалы и часто выводил их из строя. Тогда саперы построили ложный причал, соорудив возле него ложный склад боеприпасов. Небольшая группа саперов все время имитировала работу причала. Гитлеровцы обстреливали ложный причал из орудий и минометов, бомбили с воздуха, а в это время основной причал, тщательно замаскированный, работал бесперебойно. С каждым днем инженерные работы на Малой земле принимали все больший размах. К сентябрю район Мысхако уже представлял собой хорошо оборудованный в инженерном отношении плацдарм, способный выдержать любые атаки противника. Здесь было отрыто более 32 ног. км ходов сообщения, в системе которых размещалось более 3 тыс. стрелковых ячеек, 2500 окопов разного назначения, построено 500 огневых сооружений с противоосколочным покрытием, 230 наблюдательных пунктов, свыше 1800 блиндажей и землянок и около 1500 щелей{216}. [283]

Саперы построили много подземных сооружений. Так, командный пункт десантной группы был оборудован на глубине 6,6 м под землей. Десятки штолен, пробитых саперами в твердом грунте, соединяли 32 подземных помещения, в которых разместились командный пункт и электростанция десантной группы. Саперы построили подземный госпиталь, подземные склады для боеприпасов и продовольствия. Это была тяжелая, изнурительная работа, которую приходилось вести почти без средств механизации. Саперы создали такую плотность минирования, которой в то время не было ни на одном участке фронта. Создание в условиях полной изоляции с суши такого мощного укрепленного плацдарма в значительной мере повлияло на то, что противник отказался от дальнейших попыток ликвидировать плацдарм на Малой земле.

Итак, в ходе январских боев войска Закавказского фронта, используя успех советских войск под Сталинградом, освободили от немецко-фашистских захватчиков большую территорию Северного Кавказа, вышли к Азовскому морю{217} и во взаимодействии с войсками Южного фронта преградили основным силам гитлеровских войск путь отхода через Ростов. За месяц боев советские войска прошли до 600 км, уничтожив при этом 30 690 солдат и офицеров противника. Кроме того, было взято в плен более 3 тыс. вражеских солдат и офицеров, захвачено 482 орудия, 285 минометов, 229 танков и много других трофеев. В феврале 1943 г. швейцарская газета «Трибюн де Женев» писала: «После поражения Роммеля взятие русскими Элисты и Нальчика запечатлело провал грандиозного маневра клещей, имевшего целью одновременного уничтожения советского военного потенциала, окончательного разложения британской империи и очистки средиземноморского бассейна. Но что гораздо опасней для держав «Стального пакта» — это провал их комбинаций, построенных на завоевании месторождений нефти, овладение которой в большой степени уравновесило бы с американским потенциалом и без которой Германия не может осуществить свою программу...»{}an>

Преследование врага сопровождалось большими трудностями. Наши войска часто ощущали острый недостаток в боеприпасах и продовольствии. Распутица и бездорожье создавали дополнительные серьезные трудности в преследовании. Но, несмотря на это, благодаря высокому политико-моральному духу, доблести и героизму солдат и офицеров войска Закавказского [284] фронта в январских боях добились больших успехов, И все же главную задачу, поставленную Ставкой Верховного Главнокомандования, по окружению и уничтожению северокавказской группировки врага войска Закавказского фронта не выполнили. Основными причинами, которые не позволили выполнить эту задачу, были: наличие крупных вражеских войск и ожесточенное их сопротивление при отходе, а также задержка с перегруппировкой наших сил из Северной группы в Черноморскую. Хотя обстановка требовала решительных действий, командование Закавказского фронта, все еще опасаясь за грозненское направление, не спешило перебрасывать войска из Северной в Черноморскую группу. Поэтому 10-й гвардейский и 3-й стрелковые корпуса к началу наступления оказались в пути между Северной и Черноморской группами и участие в первоначальных наступательных боях принять не могли. На действии войск Черноморской группы серьезно отразилось неправильное первоначальное решение наступать на майкопском направлении. В период подготовки к этому наступлению были произведены огромные работы по развитию дорожной сети на майкопском направлении, которое оказалось впоследствии второстепенным. В то же время направление главного удара не было подготовлено в дорожном отношении. Это обстоятельство не позволило своевременно вывести в районы огневых позиций артиллерию. Причиной того, что войска Черноморской группы не смогли закрыть противнику выход на Таманский полуостров, явилось несвоевременное сосредоточение войск к началу наступления и распыление сил 47-й армии. В ходе январского наступления серьезную помощь наземным войскам оказывали 4-я и 5-я воздушные армии. За это время они произвели более 7 тыс. самолето-вылетов. На войска противника было сброшено около 480 т бомб, выпущено свыше 3200 реактивных снарядов, израсходовано до 730 тыс. пушечных снарядов и патронов{219}. Метеорологические условия, так же как и в декабре, продолжали оставаться сложными. В январе всего было только 6 полных летных дней, 13 ограниченно-летных, а остальные нелетные. Однако части 5-й воздушной армии в январе произвели почти в два раза больше самолето-вылетов, чем в декабре, при этом 1336 — для ударов по войскам противника, 240 — по железнодорожным объектам и аэродромам, 629 — на воздушную разведку, 2046 — на доставку грузов и эвакуацию раненых, остальные на прикрытие войск и объектов тыла от ударов авиации противника. Условия горного рельефа местности исключали возможность [285] строительства новых аэродромов в северной и центральной части Черноморского побережья Кавказа. В то же время именно на этих направлениях на левом крыле Черноморской группы войск, а не на правом, более обеспеченном аэродромами, развертывались главные события. Обстановка вынуждала располагать части 5-й воздушной армии далеко в не полном соответствии с замыслом. Частично по этой причине авиационная поддержка войск 46,18 и правого фланга 56-й армий была более результативной, чем левого фланга 56-й и 47-й армий. Из-за сложных метеорологических условий и наличия гор сосредоточенные удары почти не применялись, боевые действия велись мелкими группами самолетов в составе двух—шести И-16 или И-153, которые в этих условиях легко маневрировали в ущельях гор. Бомбардировщики оказывали помощь войскам, действуя преимущественно ночью в одиночку на высотах 1200-2500 м. Наряду с поддержкой и прикрытием сухопутных войск части 5-й воздушной армии наносили удары по железнодорожным узлам и станциям Сальск, Кропоткин, Армавир, Белореченская, Краснодар и Крымская с целью нарушения планомерности отвода и перегруппировок войск противника.

В ходе преследования противника войсками Северной группы не всегда обеспечивались условия для окружения и уничтожения отходившей 1-й танковой армии, что приводило к затяжным боям и выталкиванию противника. Отрицательно влияла на ход преследования также частая потеря связи между штабами и войсками. Разрабатываемые планы наступательных действий группы не всегда соответствовали обстановке. Также без учета обстановки порой ставились задачи войскам. 4-му гвардейскому кавалерийскому корпусу, например, командующий группой приказал в течение трех суток пройти с боями свыше 160 км. При этом не учитывалось то, что боевой состав корпуса был малочисленный, конский состав истощен. Нереальная задача ставилась и 58-й армии, которая должна была совершить за двое суток 100-километровый переход с боями и овладеть Минеральными Водами. Часто распылялись действия танковых сил. Созданные танковые группы хотя и сыграли положительную роль, но не смогли полностью выполнить свои задачи из-за отсутствия укомплектованности тыловых частей, средств связи и ремонтных средств. Часто в самые напряженные моменты преследования танковые части оказывались без горючего. Оперативно-тактические выводы из январского наступления войск Закавказского и Северо-Кавказского фронтов говорят о том, что наступательные операции в горах требуют для подготовки гораздо больше времени, чем на равнинной местности. [286] Наступление в звене полк — дивизия велось главным образом за высоты и перевалы. Наибольших успехов наши войска достигали при глубоком вклинении между опорными пунктами врага. В этих условиях особое внимание обращалось на обеспечение флангов и стыков. Из-за трудных условий местности темп наступления в горах иногда не превышал 2—4 км в сутки. Поддержка наступавших войск артиллерией и минометами в горах достигалась массированием огня и эшелонированным построением боевых порядков артиллерии. Большое применение в горах получили минометы.

Говоря об итогах Новороссийской десантной операции, следует отметить, что в результате этой операции десантные части захватили очень важный плацдарм, создали реальную угрозу правому крылу обороны противника и отвлекли на себя большие силы врага с других участков фронта. Однако основная задача — разгром новороссийской группировки и изгнание врага из Новороссийска — не была выполнена. Это произошло по ряду причин. Во-первых, не было создано своевременно ударной группировки для взятия Новороссийска, к тому же распылялись силы 47-й армии; во-вторых, несогласованность ударов войск 47-й армии и морского десанта позволила противнику маневрировать своими силами. Правильный замысел десантной операции — начать высадку, после того как войска 47-й армии прорвут вражескую оборону и обойдут Новороссийск с севера, — был нарушен. Командующий Закавказским фронтом, убедившись, что войска не могут прорвать фронт, приказал высадить десант, надеясь, что его действия обеспечат успех наступления главных сил. В то время когда ударная группировка 47-й армии наступала севернее Новороссийска, на остальных участках войска армии активности не проявляли, а когда началась высадка морских десантов, ударная группировка вообще прекратила боевые действия. На выполнении задачи отрицательно сказался и срыв высадки основного десанта в районе Южной Озерейки. Кроме того, нерешительность командования десантной операции лишила возможности своевременно развить успех вспомогательного десанта в районе Станички. Опыт десантной операции в районе Южная Озерейка, Станичка показал, что план операции может быть изменен в зависимости от обстановки, складывающейся в ходе операции, и что нужна четкость и оперативность командования, чтобы смело менять план с учетом этой обстановки. Успех десанта может быть обеспечен лишь в том случае, если он будет поддержан решительными действиями войск, наступающих с фронта, с тем чтобы соединиться с десантом. Опыт десантной операции еще раз доказал важность четкого управления на всех этапах операции и взаимодействия десантных групп с [287] артиллерией, авиацией. Управление десантом и войсками, наступающими с суши, должно быть в руках одного начальника.

Так, успех десанта в районе Станички был обеспечен внезапностью высадки и решительностью десантников, согласованностью между морской пехотой и сухопутными частями, своевременной поддержкой артиллерии, умело организованной обороной плацдарма, высоким морально-политическим состоянием десантников, твердым управлением подразделениями и частями при высадке и на берегу. Таким образом, захватив и удержав плацдарм на Малой земле, наши войска создали благоприятные условия для освобождения Новороссийска.