Четверть века тому назад
Рассказ летчика, бывшего командира полка – Гребень М. З.
Четверть столетия, это и не мало, особенно для тех, кто родился уже в послевоенную пору. Но грозные дни войны крепко врезались в память участников и кажется, что это было совсем недавно, многим война оставила следы: раны, травмы и потерю близких и это без устали напоминает им о прошедшей страшной войне. Но самые горькие несчастья блекнут и тают в пучине времени. Только все светлое, героическое, великое человеческое на долгие годы сберегает человеческая память.
Дорогие однополчане! В пору пятидесятилетия наших Вооруженных Сил и четверть столетия героической битвы, результатом которой был прорыв блокады г. Ленинграда, битвы в которой участвовала наша часть, мне хочется в силу моих способностей, воскресить перед Вами трудовые-боевые будни наших людей того времени, чтобы в эти памятные дни Вы вспомнили о них незлым-тихим словом и еще и еще раз взглянули в лица тех, кто пал на поле битвы, за счастье наших людей, за независимость нашей Родины.
5 января 1943 года, после участия в наступательных действиях наших войск под Ржевом и Великими Луками, наш полк в составе дивизии был переброшен на Волховский фронт.
Первым аэродромом у нас была лесная просека севернее станции и посёлка Будогощ, в 1-м километре.
Люди полка и обслуживающего нас батальона аэродромного обслуживания располагались в лесу в землянках,
Линия фронта проходила западнее нас в 35 км, по реке Волхов.
С этого аэродрома 13 января 1943 г. мы группой в 16 Ил-2 нанесли сокрушающий удар по скоплению воинских эшелонов на ст. Чудово.
Советская Армия готовила прорыв немецкой блокады великого города Ленинграда, который как будто застыл, затаив свою непреклонную силу и мужество, холодный и голодный.
К нему было приковано внимание всею честных ладей мира. Мы чувствовали, что на нашей совести, как на совести двух фронтов: – Ленинградском и Волховском – его освобождение. От недоедания и холода в городе ежедневно умирало много ладей.
Полк наш был молодежный. Около 80% в нем – молодежь возрастом от 18 до 25 лет. В эскадрильях «старых» то есть летчиков в возрасте более 23 лет было по три-четыре человека.
Это командиры, звеньев, командир и заместитель командира а. э. Остальные – рядовой летный состав» были выпускниками Новосибирского летного училища 1942 г.
В составе группы оружейников у нас было 16 девушек, выпускниц Троицких за Уралом курсов. Только техники и мотористы самолетов были опытные с периода формирования полка люди.
Работники батальона аэродромного обслуживания днем и ночью трудились обеспечивая боевую работу полка. Трудно даже было даже понять, когда они спят. Мы, кроме всего, ежедневно могли кушать кислую капусту, репчатый лук и пить настоянную на хвое воду. Это были хорошие противоцинготные сродства.
Круглосуточно работал наш штаб полка, ведь ночью выполнялась и передавалась оперативно-отчетная документация, принимались новая обстановка и задания на наступающий день.
Летный состав имели, отдых с десяти вечера, до четырех утра, техническим состав, должен был и ночью поддерживать на подогреве воду в радиаторах и трубопроводах моторов
Представьте себе трескучий мороз и наших девушек, которые были какие-то особенно малые ростом и худенькие; работающих по подтаскиванию и подвеске 100, 50, 25 килограммовых бомб, при чем всегда, весьма напряженно, в самое короткое время, т.к война задержек не терпит. Иногда плакали, а не сдавались – не опаздывали.
Часто выручали их наши полковые богатыри оружейники т.т. Чуб и Дербенцев, который уже и после войны проработал в полку кажется до 1955 г. и проживает в Воскресенске.
Летчики это воины как и их соратники воздушные стрелки. Их ратный труд завершает успех всего коллектива части, подразделения. Это понимал каждый и это накладывало особую ответственность на них в самом эффективном использовании по враги тот боевой груз, который с таким трудом и старанием загружался для разгрома вторгшегося в нашу страну врага. Летный состав всегда был преисполнен долгом выполнить любое задание если даже для этого пришлось бы лишиться жизни. Каждый из них понимал, что война есть война неизбежно связанная с жертвами и мы, командиры летчики всех степеней, были для того, чтобы уметь в боевой работе наносить врагу наибольшие потери, с наименьшими для себя потерями. Если этого качества у назначенного в командиры нет, то его надо немедленно отстранять, ибо не пользой он будет, а душегубом своих людей.
Прошли годы, многое изменилось и в жизни людей и в боевой технике, использующей самые последние достижения науки. Однако человеческий разум управляет-использует всеми этими средствами и небесполезно прислушаться к тому как решались боевые задачи в описанной мной время, чтобы будучи вооруженным новейшими средствами и знаниями, имея преемственность от своих старших поколений, не быть застигнутыми врасплох, а быть всегда во всеоружии.
Для того чтобы представить Вам картину боевого вылета и удара группы штурмовиков того времени, я расскажу как это было у нас 21.1.1943г во время нашего прерывания на аэродроме у селения Будгощ.
Полк получил задачу: с рассвета группами штурмовиков наносить удары по артиллерийским и минометным позициям, скоплениям боевых средств противника и переднему краю, сильно укрепленного района немцев, юго-восточнее с. Олдино.
До рассвета, позавтракав и подготовив карты, согласно приказу командира полка отданного командирам эскадрилий, старшему инженеру и начальникам служб, полк был готов к немедленным боевым действиям.
Приказ от меня как командира этой группы о боевой задаче, способе ее выполнения, о действиях на случаи нападения истребителей противника, обстреле группы над целью зенитными средствами, о сигналах наших войск, задачу заместителей, воздушных стрелков, о порядке взлета, сборе группы, выходе на цель и уходе на свой аэродром в положенное время, группа пошла на взлет.
По сколько взлетная полоса была узкая, имела всего около 25—30 м, взлетали по одному. Взметаемая впереди снежная пыль закрывала вперед видимость и интервалы взлета растягивались. Это было предусмотрено порядком сбора группы.
Ведущий взлетев пошел по прямой, набрав 300 метров перешел на горизонтальный полет и скорость наименьшую допустимую для полета груженного самолета со взлетом последнего в группе, развернулся на 180 градусов и к нему начали на встречном курсе, своевременно разворачиваясь подстраиваться все самолеты группы. Так что пролет группы над аэродромом был в полном составе и боевом строю, на виду у всех оставшихся на земле.
Тяжело груженные самолеты медленно, 1-2 метра в секунду набирая высоту, направились к цели.
Достигнув 1100 метров, мы подходили к исходному пункту выхода на цель. Ведущий всматривается в предполагаемый район целей. Заместители и воздушные стрелки зорко осматривают вокруг, снизу и с верха пространство. Самое неприятное, это будучи груженным бомбами иметь встречу с истребителями противника. Но вот разворот. Тут все чувствуют, что до цели и до территории занятой противником считанные минуты и секунды.
Строй группы заколебался. Если до исходного пункта все внимание летчиков было занято строю и мельком контрольным приборам определяющим работу мотора, то тут время связанное с близостью боя и с мероприятиями связанными с этим. Рычаги управления огнем и бомбами ставятся на бой.
Ведущий, не снижая мощности мотора, ведет группу к цели со снижением. Скорость возрастает, а высота падает.
Это первый день – начато сражения за прорыв блокады.
Земля еще не изрыт снарядами и минами, не измята ее поверхность гусеницам танков и тысячами сапог. Пока видно все как на ладони.
Вот впереди справа темнеет место бывшего селения Олдино.
К югу от него пятнами с короткими перерывами лес. К нему с юго-востока как будто овражек подходит речушка, а вдоль нее по западной стороне окопы, окопы, местами сплошными кривыми линиями, а от них ходы сообщения туда, к тому лесу. А там в лесу словно пострадавшему от пожара «квадраты»/минометные позиции, скопление какой-то техники видимо прикрытом ветками леса, а вот за леском две позиции артиллерийских орудий.
Передаю. «К атаке». Для удобства прицельного бомбо-удара каждый самолетом, подворачиваю группу вправо и имея цель слева внизу под углом 30-35 градусов, разворачиваясь круто на цель и атака арт-позиций, – самолет за самолетом, бьют по вражеским батареям из РС и бомбой. Выход из атаки влево на свои войска.
Видно немцы и не ожидали этого так раненько, пока по нас ни единого снаряда. Заход для второго удара по тому, что замаскировано в лесу и группа замыкает боевой круг. Передаю «хлопцы по танкам что в лесу РС-бомбой» и опять заход по «квадратам».
Подбадриваю, «молодцы, ребята, теперь по окопам и еще три захода пушками и пулеметами до высоты 70-50 метров».
При выполнении пятого захода, слышу треск пулемета моего воздушного стрелка и сноп трассирующих перед носом самолета, тут-же голос старшины Старостенко, «снизу атака двух Фокке». Без подъема в змейку над свои войска. Тут им нас не взять. Наши пехотинцы машут нам шапками, приближаясь группами к своему переднему краю.
Задача наша выполнена. Стрелок докладывает, «Атака отбита, все в сборе».
Открытым текстом передаю, что и где. Эту информацию слушают: аэродромы дивизии, наши истребители и представитель авиации в наземные войсках, а также группы штурмовиков, следующие к целям.
Пока мы летели к своему аэродрому проносясь над вершинами леса, на цель проследовало еще три группы наших «горбатых».
Уход от цели на малых высотах скрывал нас на фоне леса от воздушного противника.
Группа, пройдя над аэродромом, веером разошлась для посадки...
С радостными глазами встречают нас на земле техники и оружейники, спрашивая как все работало и опять быстрая подготовка к следующему полету.
Отдачей боевого донесения и короткими замечаниями ведущего группы своим ведомым, заканчивается боевой вылет.
Командир полка, побывав лично над полем поя, знает как лучше выполнить поставленную перед полком задачу.
Ну а летчики! Если они не узнаваемо строги и молчаливы при получении боевого задания, то теперь, Вы бы видели этих юнцов после счастливого возвращения? Их как-бы кто подменил. Они веселы, уверенны в себе и счастливы.