В этот период на наших аэродромах появляется приводные радиосредства, а на самолетах радиостанции, обеспечивающие надежную связь: самолет – командный пункт аэродрома, на полный радиус действий Ил-2.
Наличие приводной радиостанции на аэродроме у города Сольнок дало возможность трем группам штурмовиков, вылетевшим на рассвете в район Асод, из-за надвигающегося тумана избежать, могло быть, и крупных напрасных жертв. Обошлось тем, что группы вышли в район своего аэродрома и выждав некоторое время в воздухе пока пригретый солнцем немного рассеялся и благополучно все произвели посадку.
Слышимость передач групп, действующих районе целей, обеспечивала знание обстановки каждым летчиком, то ли находящимся на земле через специально установленный приемник, то ли в воздухе.
Это очень важно, ибо действия следовавшей к цели группы, являлось продолжением действий предыдущей. Важные объекты противника не уходили от внимания наблюдения и воздействия.
Сведения передавались открытым текстом, ориентировка расположения по кодированной карте.
Для тех, кто не был в самолете над полем боя, я хочу коротко нарисовать эту картину. Беру конкретный пример картины боя под г. Асод, момент прорыва позиций противника, декабрь 1944 года.
К полудню, после короткой артподготовки, наши наземные войска пошли в наступление.
Обгоняя их на высоте 600–450 метров появились группы наших Ил-2. Еще находясь над нашими войсками они переходят в атаку и бьют по целям, которые ведут огонь по нашим наступающим войскам. [47]
Погода в этот день была пасмурная, но видимость была хорошей. За 3–4 км по сверканию выстрелов и дыму, а он в этот день почему-то был беловато-синего цвета, стало видно линию соприкосновения.
Под нами наши подвижные войска из укрытий двигались к этому пеклу. Уже в этот миг определяешь объект атаки (ибо 35 секунд и цель пролетишь) цель то, что сверкает на нас; пока издали были видны только вспышки выстрелов. До цели 1000–700 метров, уже видно отчего вспышки – танк – самоходное орудие, или обыкновенное орудие. С этой дистанции самолет в пикирование. Как обычно первым по цели посылаешь 2–4 РС (реактивные снаряды), коротко пушками уже высота 200 метров, выход из атаки и удар бомбами. Самолет еще снижается до высоты 60–40 метров. Это если у тебя противотанковые бомбы. Если же фугасные и осколочные, то выходить из пикирования надо раньше, на высоте 400–500 метров, тогда нижней точкой выхода самолета будет 350–300 метров. Эта высота уже безопасна от поражения своими осколками. Это тоже летчику не надо забывать.
Выстрелы наших войск, всплески выстрелов идут от нас. Они не так ярки. Когда снижаешься, то очень хорошо видно до мелочей, что находится в районе цели. После атаки выход вверх и сразу обзор вперед, вправо и влево. [48]
Если заметил цели еще впереди, а тут надо очень смотреть, так как обычно противник всегда к месту прорыва посылает свои подвижные резервы, то бить по ним и, – немедленно открытым текстом передавать о замеченном и что делаю.
Если ничего не замечено, то разворот для последующих ударов по месту первого удара и так до 4–5 заходов пока есть боеприпасы.
Часто бывало, что со станции наведения приказывают «еще… еще» и бывает так, что уже и нечем и не бомбить и не стрелять. Для летчиков это как-то неприятно. Мы прекрасно понимали, что это для моральной поддержки наступающей пехоты.
В конкретном случае было так, что мы нанесли первый удар по ожившим огневым точкам после первого нашего арт. Удара, а выйдя из атаки увидели из тылу по горной дороге к месту боя спускалась колонна бронетанковых войск противника до 60–70 единиц. По этой цели мы сделали три захода, сразу же передали о обнаруженном и, отходя от цели, уже видели приближающиеся две шестерки Ил-2. Безусловно, что этим танкам не удалось дойти до того места, куда они двигались.
3 января 1945 года полк перебазировался на будапештский аэродром восточный у пригорода Вечеш. [49]
Немецкие передовые траншеи находились в 1,5 км. На комендантском здании аэродрома находился командный пункт командира 671 стрелкового полка.
О нормальной работе в таких условиях не могло быть и речи. Что из себя представлял этот 671 сп? Это примерно 270 человек. В некоторых ротах было по 20–30 человек, а полк занимал фронт около двух километров.
Сразу же, как только стали приземляться наши самолеты, командир этого пехотного полка подошел ко мне и объяснил обстановку. Я с командирами эскадрилий поднялись на его наблюдательный пункт, откуда он показал нам места расположения противника, а это были стрелково-пулеметные окопы и в районе глиняных карьеров в ямах минометные позиции.
Спросив разрешения у командира дивизии, три группы Ил-2 вдоль этих траншей и по ямам с немецкими минометами отработали, заняв времени 7–10 минут.
С командиром пехотного полка мы наблюдали с каким с каким любопытством наши пехотинцы повыходили из укрытий и наблюдали работу наших Ил-2.
Потом спокойненько закурили и поволокли свои пулеметы, минометы вперед, без единого выстрела со стороны противника, аж до городского кладбища. А это было уже от аэродрома в 3-х километрах.
Противник, отойдя в район расположения больших зданий, упорно дрался за каждый дом. [50]
К середине декабря 1944 года войска 2-го Украинского фронта вели бои в пригородах Будапешта. Войска 3-го Украинского фронта к 10 декабря вышли на рубеж озер Балатон, Веленце.
Противни к рассчитывал задержать дальнейшее продвижение наших войск на линии внешних укреплений г. Будапешт, названных укреплением «Маргарита», которые простирались от оз. Балатон к оз. Веленце и далее к южной окраине Будапешта.
См. схему «Отражение контрударов противника в Будапештской операции».
Противник усиленно укреплял свои войска за счет снятия танковых войск из Франции.
Однако войска 2 Украинского фронта прорвали оборону противника у г. Вац и, отбивая атаки крупных танковых сил, 28 декабря вышли на р. Грон на участке Левице и до Дуная.
В то же время войска 3-го Украинского фронта, прорвав укрепления «Маргарита», штурмом овладели городами Секешфехервар., Бичке и 26 декабря овладели г. Эстергом, соединившись с войсками 2-го Украинского фронта, закончив окружение Будапештской группировки, расчлененной надвое.
Одна из них была отброшена в горно-лесистый район сев.-западнее Будапешта и к 30.12.44 г. ликвидирована.
Другая группировка, окруженная в Будапеште, оказывала упорное сопротивление.
Советское командование предъявило им ультиматум о капитуляции. Гитлеровцы отвергли предложение и убили советских парламентеров.
Наши войска приступили к уничтожению этой группировки. [51]
С целью высвобождения своих окруженных войск немецкое командование предприняло ряд яростных атак чтобы прорваться к Будапешту. 2–6 января в направлении Бичке – Будапешт, 5-ю танковыми дивизиями. 7–13 января в направлении Замой – Будапешт тремя танковыми дивизиями.
Не добившись успеха и опасаясь ударов во фланг с севера, противник перенес свои усилия на участок Мор – Балатон и пятью танковыми дивизиями при большом количестве самоходной артиллерии 18 января нанес удар с целью прорыва к Дунаю и выхода к Будапешту.
Наши группы штурмовиков полка непрерывными ударами уничтожали танки противника прорвавшихся к Дунаю. В боях по отражению контрударов танковых групп противника наилучше действовала 3-я авиаэскадрилья под командованием капитана Самоделкина.
К середине февраля противник был отброшен на исходные позиции. Жестокие бои шли в Будапеште. 18 января была очищена от противника восточная часть города Пешт, а 13 февраля западная часть Буда.
Напряженность боевой работы в этот период не имела себе равных. Полк совершил за этот период только на отражение контратак и уничтожение окруженных группировок 1209 боевых самолето-вылетов, потеряв 9 летчиков и 10 воздушных стрелков.
Нужно отметить, что немцы из своих танков стали очень метко сбивать наших пикирующих по ним Ил-2. [52]
Считаю необходимым отметить недостатки в организации обеспечения работы авиации радиостанций на небольших высотах, в условиях большой насыщенности артиллерии.
Авиационные частоты должны знать места артиллерийских групп и траектории полетов их снарядов. Это особенно относится к пушечно-гаубичным орудиям, так как у них очень крутые траектории.
Вот обстоятельства гибели лейтенанта Зарубина. Отработав над целью в районе Буда, группа возвращалась на свой аэродром. Над своими войсками, над пригородом Кишпешт самолет с летчиком Зарубиным перебивается пополам и падает на развалины заводских сооружений.
Я считаю, что это могло произойти только от попадания нашего артиллерийского снаряда.
Высшим штабам следует в подобных условиях обеспечивать авиачасти схемами артогня с обозначением высот траекторий.
[53]