IV. Поход с крейсерами. Демонстрации неприятеля. Первые действия неприятельских подлодок. Гибель «Паллады»
28 августа «Новик» простоял в Ревеле, а на следующий день нас послали в Гельсингфорс, так как адмирал любил, чтобы мы были всегда там, где находится он. О неприятеле в эти дни ничего не было слышно.
У нас поговаривали о скорой готовности наших дредноутов, и тогда мы надеялись, что, может быть, будут предприняты наступательные действия, но это пока еще были только разговоры.
31-го числа нас послали в Ревель, чтобы принять участие в маневрировании Бригады линейных кораблей.
В этот день стало известно, что неприятель снял с маяка Богшер пост Службы связи. Когда к маяку подошли посланные туда миноносцы «Охотник» и «Кондратенко», то они увидели, что в башне маяка имеются попадания снарядов, а внутри нее остались следы пожара; все люди и вещи исчезли.
На следующий день, в 6 часов утра, совместно с Бригадой линейных кораблей и «Дианой» мы снялись с якоря и пошли на маневрирование. Задания его были несложны. Мы с «Дианой», изображая неприятеля, идем навстречу линейным кораблям. «Новик» идет впереди и, заметив противника, извещает свои силы о его местонахождении. В это время линейные корабли стараются занять выгодное исходное положение. После этого «Новик» вступает в кильватер «Диане», изображая хвост колонны, а линейные корабли, ведя бой, стремятся охватить голову [48] наших сил. В первом случае мы с «Дианой» идем постоянным курсом, а во втором — переменными. Маневры заканчиваются тем, что «Новик» как миноносец атакует бригаду, а та стремится уклониться от мин.
Вобщем маневры прошли довольно вяло и, конечно, бригада легко уклонилась от нашей атаки, так как ей была предоставлена свобода маневрирования.
По окончании маневров все пошли в Гельсингфорс, а на следующий день «Новик» перешел в Ревель, где и остался до 8 сентября.
9 сентября стали приходить тревожные известия о приближении неприятельских миноносцев к Виндаве. Поэтому нам приказали наутро быть готовыми к походу.
10 сентября, в 9 часов утра, с «Рюриком» (флаг командующего флотом), «Палладой» и «Баяном» мы вышли к банке Аякс, а оттуда на ночь на Лапвикский рейд.
По донесениям, вчера неприятель в количестве восьми миноносцев подходил к маяку Бакгофен и пробовал высадить десант, но, встреченный пулеметным огнем команды поста, ушел. На следующий день к Виндаве подошла уже целая эскадра, состоявшая из девяти линейных кораблей, восьми пароходов и двадцати одного миноносца. Зачем они подходили, так и осталось невыясненным, ибо в скором времени, ничего не предприняв, все суда ушли.
Ввиду этого нам было приказано принять мины и идти к Виндаве, чтобы на следующее утро поставить их там, но скоро это приказание было отменено, и мы с «Рюриком», «Палладой», «Баяном» и «Адмиралом Макаровым» вышли в море. У входа в Финский залив эскадра встретила две датские шхуны, и командующий флотом приказал нам осмотреть их. Поехал осматривать я, но ничего подозрительного на них не обнаружил. Они обе шли из Балтийского порта без всякого груза в Данию. К вечеру эскадра окончила крейсерство и пошла на ночь на рейд Севастополь.
Утром, в 6 часов, мы опять снялись с якоря. Погода была очень туманная и тихая. Во избежание недоразумений командующий приказал поднять кормовые флаги самого большого размера, чтобы их легче было разобрать издали. В Финском заливе эскадра опять встретила два коммерческих судна; одно было голландским пароходом, другое — датским. Нам приказали их осмотреть. Оказалось, что оба они выпущены нашими властями и идут совершенно пустые.
Затем мы продержались до вечера в море, а ночевать опять пошли на Лапвикский рейд. [49]
По сегодняшним донесениям неприятель больше у Виндавы не показывался. Но все же для проверки было приказано 1-й минной дивизии пройти вдоль всего западного берега, на 5 миль южнее маяка Пограничный. Выполняя это приказание, дивизия только под самый конец, за маяком Пограничный, на горизонте увидела два неприятельских миноносца, которые, заметив столь большие силы, стали быстро уходить на юг.
Из событий этих дней необходимо отметить гибель у берегов Голландии трех английских броненосных крейсеров — «Абукира», «Хога» и «Кресси». Это не имеет отношения к нашему театру войны, но очень интересно с точки зрения военно-морской тактики.
9 сентября германская подлодка «U-9», встретив эти три крейсера в море, немедленно их атаковала. Первой ее жертвой был крейсер «Абукир», шедший средним. Мина попала ему в патронный погреб, и почти моментально он затонул. Тогда остальные крейсера застопорили машины и стали спасать его команду. Этим сейчас же воспользовалась подлодка, которая потопила сначала крейсер «Хог», а потом и «Кресси».
Из данного случая следует вывод, как опасно в таких случаях большим судам стопорить машины и приниматься за спасение экипажа гибнущего корабля. Поступая так, они подвергают себя огромному риску и тоже легко могут погибнуть. Поэтому необходимо, чтобы при них всегда находились миноносцы, которые охраняли бы их от подлодок, а в случае катастрофы — спасали людей. Большие же суда, увеличив ход и идя переменными курсами, должны стремиться как можно скорее выйти из опасного района.
14 сентября командующий флотом с одним «Рюриком» пошел в неприятельские воды и находился в районе Данциг — Борнхольм до 18-го числа. За все это время он неприятеля ни разу не встретил, так как разыгрался сильнейший шторм.{15}
Когда «Рюрик» вернулся, «Новику» было приказано идти в Гельсингфорс, чтобы на следующий день перевезти в Ревель французского морского агента, капитана 1 ранга Галло.
Между прочим, сидя у нас в кают-компании, он высказал мнение, что русский флот не должен предпринимать никаких активных действий, пока англичанам не удастся разбить германский флот в Северном море. Это мнение нам, конечно, не очень-то пришлось по душе, так как мы мечтали о наступательных действиях; но нельзя было не согласиться, что он, пожалуй, был прав.
27-го утром в первый раз в наших водах проявили свою деятельность неприятельские подлодки. Было получено радио [50] командира крейсера «Адмирал Макаров», что он во время осмотра голландской шхуны был атакован подлодкой, которая выпустила в него три мины: две прошли под носом, а одна — под кормой. Сразу же возникло подозрение, что шхуна имеет какое-то отношение к подлодке, а потому, на всякий случай, было приказано задерживать все шхуны. Конечно, весьма может быть, что подлодка просто воспользовалась неподвижным положением крейсера во время осмотра шхуны и в этот момент атаковала. Как бы там ни было, но от гибели «Макаров» спасся прямо чудом, потому что случайно, в момент выпуска подлодкой мин, дал ход и начал разворачиваться.
Когда было получено это известие, нас сейчас же выслали в море на поиски этой подлодки. Но, исходив весь залив, мы ничего подозрительного не увидели и на ночь пошли в бухту Лахе-Пе.
Утром нам пришлось опять продолжать охоту за подлодками. В море мы получили радио от начальника 1-й бригады крейсеров с приказанием идти конвоировать крейсера «Паллада» и «Баян», возвращавшиеся из дозора. Идя навстречу им, недалеко от Лапвика, мы встретили «Громобоя» (флаг начальника 1-й бригады крейсеров) и «Адмирала Макарова». С «Громобоя» нам стали семафорить текст уже принятого нами радио о конвоировании и этим нас сильно задержали. Отойдя, наконец, от «Громобоя», мы вскоре открыли на горизонте мачты и трубы «Паллады» и «Баяна», которые шли нам навстречу. Вдруг мы услышали сильный взрыв и увидели столб воды и дыма. Все на мостике так и впились в бинокли, силясь разглядеть, что произошло. К нашему ужасу, один из крейсеров исчез, а другой, увеличив ход, стал идти переменными курсами. Мы сейчас же дали самый полный ход и понеслись к нему. Одновременно пришло печальное радио, что неприятельская подлодка взорвала «Палладу».
Подойдя к «Баяну», мы сообщили, что присланы его конвоировать, и получили приказание идти впереди.
Тем временем к месту гибели «Паллады» подошли находившиеся случайно поблизости миноносец «Резвый» и два миноносца-тральщика типа «Циклон».
Отконвоировав «Баян» до назначенного места, мы повернули назад и полным ходом тоже пошли к месту катастрофы. Там плавало лишь много мелких деревянных частей, коек, а также спасательных поясов. Характерно то, что все деревянные предметы, даже маленькие, были расщеплены на очень мелкие кусочки, что указывало на страшную силу взрыва. Позже из воды удалось подобрать всплывший Нерукотворный Образ Спасителя, [51] который был совершенно невредим. Ни одного человека ни нам, ни другим миноносцам не удалось найти.
Такой ужасный эффект взрыва на всех нас, конечно, произвел довольно удручающее впечатление: ведь в несколько секунд разлетелся в мелкие щепки корабль как-никак в 8000 тонн. Единственно лишь можно предположить, что такой результат получился, очевидно, вследствие детонации артиллерийских погребов «Паллады», а не только от взрыва, хотя бы и одновременно, двух мин.
Но что же делать, это одна из жертв современной войны. Каждый из нас в любой момент должен быть готов принять такую же смерть, и кто знает, может быть такая гибель легче медленного умирания...
Не найдя, таким образом, ничего и обойдя несколько раз вокруг этой свежей могилы, мы с темнотою пошли в Ревель и на пути встретили другие миноносцы, спешившие к месту гибели «Паллады».
На следующее утро нас опять выслали на преследование подлодок в Финский залив, до меридиана рейда Севастополь, где стояли крейсера «Россия» и «Аврора». Во время крейсерства наша команда несколько раз докладывала, что видит перископы, но как мы ни искали, в этих местах ничего не обнаружили. Проходя банку Аякс, мы слышали интенсивную работу неприятельской радиостанции. Возвращаясь обратно, мы услышали ее на том же самом месте. Тогда сообщили об этом в штаб командующего флотом, так как предполагали, что неприятельские подлодки укрылись где-нибудь в шхерах и оттуда телеграфируют.
В этот же день, вблизи Дагерорта, наблюдались два неприятельских крейсера, которые как будто кого-то поджидали. Наша подлодка пробовала их атаковать, но неудачно.
На ночь мы снова пошли в бухту Лахе-Пе, так как назавтра нам опять предстояло носиться по заливу, причем поиски должны были начаться с Гангэ. Ввиду этого, мы еще с темнотою должны были сняться с якоря, чтобы подойти туда с рассветом. Обследовав добросовестно весь рейд Гангэ и не найдя ничего подозрительного, мы до вечера продолжали поиски в заливе, но тоже совершенно безрезультатно. [52]