Воспоминания о Федоре Яковлевиче
М. Соломатин, генерал-полковник танковых войск
За свою сорокапятилетнюю службу в Советской Армии мне пришлось встречаться и работать со многими командирами и политработниками. О каждом из них складывались определенные мнения и впечатления.
Моя дружба с Федором Яковлевичем Фалалеевым продолжалась более тридцати лет. За такой большой срок она ни разу ничем не омрачалась, и светлая память об этом замечательном коммунисте-ленинце, друге и товарище сохранится до конца моей жизни.
В 1924–1927 годах нам с Федором Яковлевичем пришлось работать почти за одним столом.
В конце 1924 года я был назначен командиром 238-го стрелкового полка, он — комиссаром этого же полка, который размещался в городе Мариуполе (ныне г. Жданов).
В этот полк мы прибыли почти одновременно. Первая встреча была задушевной Федору Яковлевичу рассказал о том, что я — потомственный рабочий Урала. Федор Яковлевич также подробно рассказал о себе. Оказалось, что он тоже работал на Ижевском заводе и тоже прошел суровую школу гражданской войны и борьбы с бандой Махно. Поскольку и мне пришлось гоняться за бандой Махно до полного ее разгрома, то у нас накопилось очень много воспоминаний.
Я был унтер-офицером старой царской армии, Федор Яковлевич в годы гражданской войны тоже получил довольно скромное военное образование.
А нам предстояло не только командовать полком, учить и воспитывать командиров и политработников, но и самим учиться военным и марксистско-ленинским наукам. [121]
Личный состав полка был скомплектован из командиров, политработников и бойиов, прибывших из различных частей, с разной степенью боевой, политической и технической подготовки. Подразделения полка были размещены в спирто-водочном заводе, в котором еще сохранилось оборудование. Все это очень сильно влияло на дисциплину личного состава полка.
Мы с Федором Яковлевичем оказались людьми различных характеров. Лично я был очень вспыльчив, иногда излишне спешил. Федор Яковлевич был требовательным политработником, он тоже не терпел имевшихся неполадок в полку. Однако у него был очень уравновешенный характер. Он всегда со всеми был выдержан и показывал пример как настоящий коммунист-ленинец и являлся образцом комиссара гражданской войны.
Поведение Федора Яковлевича оказывало большое влияние на всех политработников и командиров. Благодаря этому в делах управления полком была полная гармония, что позволило нам в короткие сроки добиться больших успехов в устройстве полка, в боевой и политической подготовке.
Федор Яковлевич входил в состав Мариупольского обкома, а я — в состав облисполкома. Это помогало нам добиться улучшения расквартирования подразделений полка и командно-политического состава. В то время все мы имели только комнаты в общих квартирах без удобств. Сами кололи дрова, сами и были истопниками. Но никто не жаловался и не предъявлял претензий на предоставление отдельных квартир. Мы с Федором Яковлевичем тоже имели комнаты. Видимо, и это оказывало влияние на сознание личного состава полка.
Если по военным вопросам я оказывал своими делами некоторую помощь Фалалееву, поскольку имел уже боевой опыт на командных должностях первой мировой войны и трехлетним опытом в годы гражданской войны, то по марксистско-ленинской теории моим первым учителем и наставником был Федор Яковлевич.
За трудолюбие, личный пример во всех делах Федора Яковлевича уважали командиры, политработники, бойцы и семьи личного состава полка. Не было случая, чтобы Федор Яковлевич по-казенному отнесся к просьбе обращающихся к нему людей. Пример обращения с людьми Федора Яковлевича очень полезен и сейчас для политработников и командиров Советской Армии. [122] Занимая должность комиссара полка, наряду с большой партийно-политической и общественной работой, он уделял много внимания изучению военных наук с тем, чтобы быть достойным воином Красной Армии...
Оценку его работы в авиации более полно и квалифицированно могут, понятно, дать его боевые соратники. Однако тот огромный труд, преданность Коммунистической партии и нашей Родине, которые проявились у Федора Яковлевича, понятны и мне.
Я тоже уральский рабочий, с трехлетним образованием, стал генерал-полковником танковых войск. Так чго все тяготы и трудности, которые встречал Федор Яковлевич за долголетнюю службу в Советской Армии, пришлось пережить и мне. Поэтому мне понятно то, что его тяжелое заболевание явилось следствием чрезмерной перегрузки. И он, стремясь сделать все от него зависящее, чтобы разгромить многочисленных врагов в годы гражданской и Великой Отечественной войн, не щадил своего здоровья и жизни.
Если мы с Федором Яковлевичем работали над усовершенствованием своих знаний, занимались с подчиненными, проводили общественную работу, то и наши семьи трудились не меньше нас. Жены готовили пищу, ухаживали за детьми, стирали, мыли, пилили вместе с нами дрова, топили печи — и тоже успевали заниматься в кружках политграмоты. Одним словом, у них также на все хватало времени.
Несмотря на большую и трудную работу, Федор Яковлевич как комиссар полка организовывал вечера встреч Нового года и в дни государственных праздников. Вечера эти проходили очень весело. Этому всегда способствовало умение Федора Яковлевича развлечь людей своими остроумными выдумками.
Федор Яковлевич и Вера Алексеевна вырастили дочь Клацету, которая в 1950 году вышла замуж за офицера Военно-Воздушных Сил, Героя Советского Союза Александра Ивановича Петрова. У них сейчас уже взрослые сын и дочь. Когда мы бываем в этой замечательной, скромной семье Петровых, то всегда вспоминаем доброе имя Федора Яковлевича. Чувствуется та же теплота встреч, та же искренность, какая была в семье Фалалеевых.
В 1955 году мы навсегда расстались с верным, преданным сыном нашей Родины и Коммунистической партии, крупным военным руководителем, прекрасным и отзывчивым товарищем, очень хорошим и примерным семьянином. Память об этом замечательном человеке навсегда останется в наших сердцах. [123]
Н. Шиманов, генерал-полковник авиации запаса
Не случайно эпиграфом к своей статье я выбрал слова А. Суркова.
Во-первых, эти четыре строчки отражают пройденною жизнь и деятельность маршала авиации, комиссара гражданской войны, верного, непреклонного ленинца — Федора Яковлевича Фалалеева. Во-вторых, не все, даже те, кто много лет работал вместе с Федором Яковлевичем, знали, что сын простого крестьянина из Удмуртии, окончивший двухклассную школу у себя на родине, был большой любитель литературы.
Особую страсть Федор Яковлевич проявлял к ярким, образным изречениям, начиная с изречений Петра Первого, А. В. Суворова и других государственных, политических и военных деятелей до наших дней, которые он аккуратно записывал в свою памятную книжечку. И многие из этих изречений, зная наизусть, он часто применял в разговоре и выступлениях.
Очень любил он и современную поэзию. Особую же симпатию проявлял к политически острым стихам и басням С. Михалкова и произведениям А. Твардовского, Е. Долматовского, Н. Тихонова, А. Суркова
До Великой Отечественной войны мы с Федором Яковлевичем встречались на маневрах, особых совещаниях, проводимых Наркоматом Обороны. В годы Отечественной войны и до конца его жизни мы не только были сослуживцами, по и дружили нашими семьями.
Федор Яковлевич, его жена Вера Алексеевна и дочь Клацета были всегда гостеприимными и душевными людьми. Они всегда готовы были оказать товарищу внимание и заботу.
Ф. Я. Фалалеев старше меня на два года по возрасту и партийному стажу. Он член КПСС с 1918 года, я с 1920 года. Но армейская наша служба совпадала.
Есть люди удивительно спокойного характера, обладающие большим даром отличного наблюдения и часто не желающие вмешиваться в имеющиеся беспорядки. [124] Но есть и такие, которые умеют не только наблюдать, но и внимательно выслушать подчиненного, проанализировать те или иные явления, события, положения и тут же оперативно, не боясь ответственности, принять меры. А если надо, то и убедить старшего начальника в необходимости положительного решения поставленных вопросов.
К таким людям принадлежал Федор Яковлевич Фалалеев. К маршалу Фалалееву шли в любое время с любым вопросом. И никогда никому он не отказывал в помощи.
Внешне для тех, кто видел его первый раз, Федор Яковлевич казался грозным. Виною этому были его могучие, сильно разросшиеся брови. Когда он хмурил их, глаза почти закрывались, казалось, не жди пощады от этого человека. Действительно, к врагам он был беспощаден, а среди своих подчиненных был старшим товарищем, чутким командиром.
Писатель С. Голубев в своем романе «Когда крепости не сдаются» писал: «Авторитет офицера держится на трех китах: на доверии, на уважении и на любви. Доверие завоевывается профессиональными качествами: распорядительностью, находчивостью, осторожностью. Уважение достигается честностью и высокой добросовестностью. А любовь — заботой о подчиненных и защитой их интересов».
Всеми этими качествами обладал Федор Яковлевич. С повышением в должности и звании — вплоть до маршала авиации — Федор Яковлевич оставался все таким же, каким он был, политбойцом, политруком, комиссаром батальона и полка в годы гражданской войны. Тогда мы делили с красноармейцами четвертушку хлеба и последнюю завертку махорки пополам.
Федор Яковлевич любил говорить о патриотизме. Как-то на одном из тематических вечеров в подмосковном авиасоединении в 1944 году мы были вместе с Федором Яковлевичем и выступали на тему о воинской чести, доблести и геройстве.
Вообще выступать с речами на митингах или с докладами на собраниях Федор Яковлевич не любил. Но в тематических вечерах, где можно было пофилософствовать, поспорить и послушать друлих, Федор Яковлевич принимал активное участие.
Вот и на этом вечере Федор Яковлевич выступил с речью о любви к своей Родине и преданности ей. Он приводил много примеров из своей жизни в годы гражданской и за три года Великой Отечественной войн. [125]
В начале своих воспоминаний я уже говорил, что Федор Яковлевич любил выражать свои мысли, подкрепляя их пословицами, поговорками, умными выражениями поэтов, писателей и больших общественных деятелей.
Помню, в его кабинете — кабинете начальника штаба ВВС — в книжном шкафу, помимо собрания сочинений В. И. Ленина, энциклопедического 86-томного словаря Брокгауза и Эфрона, были подобраны сочинения Плеханова, Белинского, Герцена, Добролюбова, Пушкина, Толстого и друлих классиков.
Несмотря на загруженность рабочего дня, Федор Яковлевич много читал. Особенно любил «Былое и думы» А. И. Герцена и сочинения В. Г. Белинского. Обычно он, хогда разговаривал со своими подчиненными, требовал краткости изложения мыслей и деловых предложений. А когда тот или иной офицер или генерал многословил, он употреблял одну фразу:
— А знаете ли вы, что только на телеграфе платят за слова, а везде платят за дело. Идите и через час представьте ваши предложения.
Федор Яковлевич, как штабной командир, был очень точен в сроках исполнения документов и тщательности их отработки.
Очень внимателен и в то же время без какого-либо низкопоклонства Федор Яковлевич был с представителями и наших союзников по войне — французами, англичанами и американцами. Когда требовала обстановка, он умел доказать правильность и законность требований Советского командования.
Правительство высоко оценило заслуги Ф. Я. Фалалеева. За время службы в Советских Вооруженных Силах Федор Яковлевич был награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, тремя орденами Суворова, орденом Кутузова 1-й степени, орденом Красной Звезды и орденом «Знак Почета», а также многими медалями.
Кроме того, за организацию французского полка «Нормандия — Неман» Французское правительство наградило его Командорским орденом Почетного легиона, Боевым Крестом, а Болгарское правительство — орденом «За боевые заслуги».
Еще в 1943 году генерал Вален, главнокомандующий воздушными силами свободной Франции, прислал в знак благодарности альбом со следующей надписью: «Генералу Фалалееву. На память об истребительной эскадрилье воздушных сил Свободной Франции «Нормандия»: самой большой честью для которой будет — сражаться в рядах Воздушных Сил доблестной и вскоре победоносной Советской Армии.
Лондон, 13 марта 1943 года. М. Вален». [126]
В знак благодарности и уважения все жители академического городка, где почти четыре года Ф. Я. Фалалеев являлся начальником гарнизона и начальником Краснознаменной Военно-Воздушной академии, вынесли единодушное решение: «Именовать улицу, где жил маршал, улицей Фалалеева».
К 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции по решению совета академии на ее территории установлен бюст Ф. Я. Фалалеева.
Память о делах Федора Яковлевича на благо Родины живет и будет жить в наших сердцах.
Г. Ворожейкин, маршал авиации в отставке
Я всегда буду тепло вспоминать замечательного командира, человека и товарища, каким был Федор Яковлевич Фалалеев. Волею судеб мы несколько лет работали с ним вместе в центральном аппарате в должностях заместителей командующего Военно-Воздушных Сил Советской Армии А. А. Новикова. Это был самый трудный период нашей службы в Советской Армии.
Федор Яковлевич Фалалеев принадлежал к числу тех наших командиров и политработников, которые прошли тяжелые годы гражданской войны, были закалены в битвах и сражениях с врагами нашей страны и непосредственно участвовали в борьбе за упрочение Советской власти.
Работая в штабе ВВС, он среди всех генералов, офицеров, служащих, рабочих и работниц пользовался не только авторитетом, но и большим уважением. Он был строг и объективен, отзывчив и добродушен, сердечен и внимателен.
Приведу только один маленький случай. У нас в штабе работала уборщицей женщина средних лет, имела двоих детей и больную мать, а муж ее погиб на фронте. Эта женщина часто опаздывала на работу, и начальник административно-хозяйственного отдела приказал ее уволить.
Однажды эта женщина вся в слезах явилась к Федору Яковлевичу и рассказала ему подробно о своем горе и трудностях. Для того, чтобы хоть как-нибудь прокормить ребятишек и больную мать, она берет непосильную стирку у знакомых, стирает ночами, поэтому и опаздывает на работу. [127]
Федор Яковлевич тут же вызвал к себе начальника административно-хозяйственного отдела и отменил его решение уволить уборщицу. Кроме этого, приказал приготовить для этой семьи посылку. А придя ко мне в кабинет, взволнованный и возбужденный, возмущаясь говорил, что, к сожалению, есть у нас еще немало бездушных людей, не способных помочь людям в их беде и горе.
Мие пришлось почти 6 лет работать в Монино в Краснознаменной Военно-Воздушной академии. И должен сказать, что я не знаю там ни одного человека, который бы не вспоминал Федора Яковлевича тепло и приятно. Ни у кого не повернется язык сказать что-либо плохое об этом замечательном человеке, воине и защитнике Родины.
Все мы, его сослуживцы, сожалеем, что он слишком рано ушел от нас навсегда. Спасибо ему за все, сделанное им для армии, для Родины, для народа.
Я могу твердо сказать, что это был Человек с большой буквы.
А. Беляков, генерал-лейтенант авиации в отставке, Герой Советского Союза
В 1946 году главком ВВС представил нам нового начальника академии — талантливого военного деятеля, маршала авиации Ф. Я. Фалалеева. Постоянный состав академии был преисполнен радужных надежд. И Федор Яковлевич эти надежды сторицей оправдал.
Несмотря на то, что в это время в системе ВВС было достаточно опытных и заслуженных генералов, трудно было найти другую более подходящую фигуру на должность начальника академии, чем Федор Яковлевич Фалалеев. Пошел он в академию с большим желанием.
В скором времени определились и ближайшие помощники Ф. Я. Фалалеева. Весь коллектив командования академии работал под руководством Федора Яковлевича на редкость дружно. Работа спорилась и основывалась на глубоком уважении к начальнику академии.
Да, Федор Яковлевич умел завоевывать авторитет, уважение и любовь своих подчиненных. Мы гордились тем, что во главе академии стоит маршал Фалалеев.
Вспоминая о совместной работе в академии, я, естественно, не берусь дать цельный и исчерпывающий материал о работе ее начальника, ибо все пережитое воспринято мною со своих позиций начальника факультета. [128]
За те несколько лет, которые пробыл Федор Яковлевич в академии, никто из нас ни разу не слышал, чтобы он кого-нибудь отругал или на кого-то повысил голос. Всегда равный и спокойный тон обращения к подчиненным (а их было у Федора Яковлевича не одна тысяча) и вежливость вызывали расположение всех, кто к нему обращался. Идешь к нему и всегда чувствуешь, что твои просьбы и предложения будут внимательно и доброжелательно выслушаны и будут удовлетворены. А если что и нельзя удовлетворить и в чем-либо Федор Яковлевич откажет, то это всегда воспринималось не как обида, а как необходимость. Вот почему вое мы по-настоящему, по-военному любили и уважали своего руководителя. Другим начальникам это далеко не всегда удавалось.
Однако отношения благожелательности не заслоняли необходимой требовательности. Приказы, распоряжения и указания Федора Яковлевича выполнялись точно. В своей деятельности по подъему академии на новую ступень маршал Фалалеев выдвинул призыв: «Бороться за доброе имя нашей Краснознаменной академии!». Он нашел горячий отклик у всех категорий личного состава.
Приступив к руководству академией, Федор Яковлевич провел ряд важных мероприятий. В первый год после окончания войны состав слушателей был малочислен. Кропотливо подбирая преподавательский состав, улучшая учебную и научную работу академии, маршал Фалалеев развернул широкую разъяснительную кампанию в войсках по привлечению в вуз летчиков, штурманов и работников тыла.
Помню, как потянулись в академию заслуженные боевые летчики и командиры, Герои Советского Союза. Вот один из ярких случаев. Среди очередной группы вступающих оказался трижды Герой Советского Союза И. Кожедуб. Он колебался. Его соратник А. И. Покрышкин поступил учиться в Академию им. М. В. Фрунзе. Однако после беседы с Фалалеевым Кожедуб сделал твердый выбор — Краснознаменная Военно-Воздушная академия.
Через некоторое время в наших выпусках запестрели фамилии летчиков и штурманов — Героев Советского Союза.
Федор Яковлевич настойчиво и инициативно использовал боевой опыт слушателей и требовал этого же от преподавателей. [124] По его указанию и при непосредственном участии в академии был составлен и издан сборник боевых эпизодов. В этой книге были описаны наиболее яркие примеры боевого мастерства ста Героев Советского Союза — слушателей академии. Эпизоды использовались в качестве примеров в учебном процессе по тактике ВВС.
Одним из важнейших мероприятий, проведенных маршалом Фалалеевым, была переработка учебных планов. Послевоенная ситуация по инерции сохраняла в академии сокращенные сроки обучения.
Маршал Фалалеев твердо выступил за четырехлетний срок обучения слушателей, хотя этому было немало возражений в штабе ВВС. Эти препятствия Федор Яковлевич преодолел, и новый учебный план был утвержден Главкомом.
В учебном плане был значительно расширен курс военной истории и раздел истории Великой Отечественной войны.
Был заново переработан курс оперативного искусства и его раздел — оперативное искусство ВВС. Слушатели стали изучать наиболее важные операции ВВС в Великой Отечественной войне.
Для всех слушателей в учебном плане, кроме государственных экзаменов, была предусмотрена дипломная работа. Каждая дипломная тема была началом самостоятельной научной работы слушателя.
Учебный процесс и научная работа в академии под руководством маршала Фалалеева стали развиваться все ускоряющими темпами. Горел огонь коллективного творческого труда.
Большое внимание Федор Яковлевич уделил летной работе слушателей. Она стала неотъемлемой частью учебного плана. Академии дополнительно был выделен аэродром.
Кроме того, для слушателей (особенно штурманского факультета) предусматривалась летная практика в строевых частях по месяцу ежегодно. Связь академии со строевыми частями стала весьма тесной и устойчивой. В академии регулярно стали созываться научные конференции.
Сам же Федор Яковлевич особое внимание уделял организации работы ученого совета академии. По его ходатайству совету было разрешено принимать к защите диссертации на соискание ученых степеней кандидата военных и технических наук. Дело осложнялось тем, что в составе совета было мало генералов и офицеров, уже имевших кандидатскую степень. А что касается докторов наук, то пишущий эти строки (доктор географических наук) долго оставался в единственном числе. [130]
Всем ведущим научную работу начальник академии предоставлял большие возможности для проведения летного эксперимента.
Лед тронулся, и широкая река военно-научной работы захватывала все больше и больше преподавателей. А один из наших первых кандидатов Г. С. Васильков стал впоследствии начальником научного отдела академии.
Полковник Б. Г. Ратц с группой преподавателей (В. Ю. Поляк, Н. К. Кривоносов) составил обстоятельный и многотомный курс аэронавигации на математической основе. Этот курс, изданный Воениздатом, стал надолго основным учебным пособием для всех военных высших учебных заведений.
Федор Яковлевич способствовал тому, чтобы научные работы преподавателей увидели свет в печати. Была значительно расширена и укреплена типографская база академии и редакционно-издательский отдел.
«В здоровом теле — здоровый дух» — стало девизом работы нашего начальника академии. Следуя этому девизу, Федор Яковлевич много сил, умения и инициативы отдал развитию физкультуры и спорта.
В физкультурных залах по вечерам нередко можно было увидеть семью Федора Яковлевича — его жену Веру Алексеевну и дочь Клацету, играющих в волейбол. Это был увлекательный пример для всех семей офицерского состава.
Ставка делалась не на индивидуальные достижения отдельных спортсменов, а на массовость физкультуры и спорта. Однако и отдельные спортсмены не забывались. Постановка физкультуры и спорта в академии стала образцом для всех строевых частей и других вузов.
Благодаря стараниям и инициативе маршала Фалалеева в городке Монино был построен водный бассейн открытого типа с подогревом воды. Котлован мы рыли сами в свободное от занятий время.
Большое развитие получил лыжный спорт. Проводились соревнования между курсами, факультетами и на первенство академии.
В 1948 году мы отмечали десятилетие штурманского факультета. И надо было видеть, с каким энтузиазмом и инициативой участвовали слушатели, преподаватели и их семьи в художественной самодеятельности. Из самодеятельности стали вырастать артисты большой сцены. [131] А командир звена штурмового полка Филипп Пахоменко стал солистом Большого театра и был командирован для обучения в Италию.
Каждому выпуску слушателей Федор Яковлевич стремился придать особо торжественный характер. Для вручения дипломов обычно приезжал Главком ВВС или один из его заместителей. Однажды вручение проводил Маршал Советского Союза Л. А. Говоров. А затем был хороший концерт и вечер с ужином. Надо ли говорить, что душой каждого выпускного вечера был начальник академии, который не только выступал и произносил тосты, но и сам принимал участие в танцах и играх.
В 1950 году Федор Яковлевич тяжело заболел и вынужден был по состоянию здоровья отказаться от поста начальника любимой им академии.
В наших сердцах осталось горячее чувство любви и уважения к руководителю, возвысившему Краснознаменную Военно-Воздушную академию до уровня передовых среди учебных заведений ВВС.
Уважаемый читатель! Если вы будете в Москве, найдите время и посетите Новодевичье кладбище. Там, в тени деревьев, найдете прекрасно исполненную в камне фигуру маршала авиации Федора Яковлевича Фалалеева, талантливого военачальника и организатора.
А. Перминов, генерал-майор авиации запаса
В декабре 1941 года после тяжелого ранения и операции я возвратился в штаб Юго-Западного фронта. Командующим ВВС фронта в это время был генерал Фалалеев.
Он принял меня с большой теплотой. Сказал, что я рано выписался из госпиталя, что мне следовало бы подкрепиться, отдохнуть и после этого приниматься за работу. Он немедленно отдал приказание позаботиться о моих бытовых условиях. Я приступил к работе в должности начальника оперативного отдела и заместителя начальника штяба ВВС фронта. Работал с Фалалеевым до его убытия в Москву.
Что можно сказать об этом периоде работы? Нет необходимости распространяться о трудностях этого этапа войны. Тогда противник имел еще превосходство в авиации и других видах техники.
Перед авиацией, как и другими родами войск Красной Армии, стояла задача — бороться за каждую пядь советской земли. Выполняя задачи Военного Совета фронта, являясь командующим ВВС Юго-Западного фронта и одновременно руководя еще ВВС Юго-Западного направления как представитель Ставки, Ф. Я. Фалалеев был исключительно изобретателен, инициативен. [132]
Не было случая, чтобы Федор Яковлевич лично не участвовал в разработке планов операций, каких бы масштабов они ни были. Нас, своих подчиненных, он учил знать противника. Он изыскивал массу способов и средств для тою, чтобы можно было собрать больше сведений о противнике. Лично изучал мельчайшие детали тактики врага, особенно его новые приемы в воздушных боях, бомбардировочных налетах.
Под руководством Ф. Я Фалалеева, при его непосредственном участии, был разработан ряд серьезных, важных оперативных документов, которые не потеряли своего значения и на сегодня.
Генерал Фалалеев всегда требовал от подчиненного состава повышения своих знаний. Несмотря на сложность обстановки, на трудности, на непрерывность боевой работы и сложность руководства частями при отсутствии связи, он заставлял нас учиться, изучать опыт Великой Отечественной войны
Фалалеев ездил, летал по всем аэродромам, по всем частям, он не инспектировал, а учил людей, как надо воевать. Всякое общение с людьми, посещения частей давали его мысли колоссальную работу, а командирам частей и летчикам — твердую уверенность в победе над врагом.
Я не могу не рассказать об одной замечательной черте Федора Яковлевича, о его исключительном внимании и заботе к нашим летчикам, инженерам, механикам, мотористам Можно было бы привести сотни примеров проявления с его стороны отеческой заботы. Все это помогло в большей степени мобилизовать людей, стимулировать их бесконечную ненависть к врагу, организовать на уничтожение фашистов.
Федор Яковлевич был строгим командиром Он осуществлял личный контроль сверху донизу. Требовал от всех подчиненных ему людей исключительной культуры в работе, пунктуальности, в любых боевых условиях — опрятного внешнего вида, и всегда являлся сам в этом примером.
В практической работе он поражал своих подчиненных исключительной воспитанностью, тактом, умением подойти к человеку, расположить его к себе, завоевать его симпатии. В его аппарате «безнадежных», плохо работающих людей не было. [133] За недочеты в работе, за отдельные недоделки, за проявление неточности и отсутствие должной культуры он строго взыскивал. Провинившегося Федор Яковлевич не просто ругал, а разъяснял ему, какую он ошибку допустил и как ее нужно исправить.
Об офицерах и их семьях Федор Яковлевич проявлял особую заботу. Не было случая, чтобы он лично не ответил на письмо жене офицера, разыскивающей мужа, или по другому вопросу. Он имел широкую связь с местными советскими и партийными органами, заботясь о семьях военнослужащих.
Он пользовался большой популярностью не только в ВВС фропта, но и во всех наземных войсках. Не было наземной армии, пожалуй, и дивизии на фронте, в которой бы не побывал Федор Яковлевич вместе с Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко.
Работать с Фалалеевым было замечательно. Ты всегда себя считал нужным и полезным человеком, которому предоставлена широкая инициатива, большая деятельность. Мне, например, довелось под личным руководством Ф. Я. Фалалеева сделать много разработок частных операций ВВС и операций по взаимодействию с наземными войсками.
Нельзя не рассказать в нескольких словах и о семье Ф. Я. Фалалеева. Даже в тяжелые времена непрерывных боев с немцами, их наступления Вера Алексеевна Фалалеева сопровождала мужа. Она не была наблюдателем событий, которые происходили на фронте. Вера Алексеевна оказывала посильную помощь окружающим ее людям, проявляла материнскую заботу о быте и питании генералов и офицеров. И нередко сама, засучив рукава, становилась у кухонного очага.
Дочь Фалалеева Клацета была рядовым солдатом-радистом в нашем батальоне связи и вместе со всеми другими, не пользуясь никакими преимуществами, разделяла тяготы походной жизни.
Позже, когда Фалалеев стал маршалом авиации, он оставался таким же простым и скромным. Он помнил сотни людей, не отказывал в приемах, во встречах, лишь бы позволяло время.
И. Пушкин, заслуженный учитель школы РСФСР
Очень трудно было в дореволюционное время получить среднее образование, а высшее было несбыточной мечтой. Да об этом и не думали. [134] Кроме материальных затруднений, для детей простого народа были еще препятствия при поступлении. Приемные экзамены могли выдержать лишь те, кто имел глубокие и прочные знания. Дорога к образованию после начальной школы становилась трудной и м а лодоступной.
Ученик Федор Фалалеев, мечтая продолжать свое образование, старался получить от учителей все, чему они учили, много занимался самостоятельно. Его пребывание в школе служит примером прилежания в учебе и труде, воспитания в себе дисциплинированности, коллективизма. Сам он считал школьные годы самыми замечательными в своей жизни и часто их вспоминал. На одной из своих фотокарточек, подаренных мне, он написал: «В память юности — замечательной поры становления». В этих немногих словах он выразил, какую большую роль сыграла школа в его духовном формировании.
Учительница Большеучинской начальной школы Г. Н. Овчинникова в письме к Федору Яковлевичу писала: «Будучи путеводной звездой в школе, своими успехами, веселым нравом и добродушием вы были украшением класса. Такие ученики не забываются...»
Одноклассник Ф. Я. Фалалеева по Вавожскому земскому училищу Г. Я. Нагорных в 1945 году (тогда он был секретарем Удмуртского обкома партии) по просьбе учащихся Большеучинской средней школы на страницах альбома написал: «...Отличался способностями, учился очень хорошо, был живым и активным учеником. Фалалеев был бойким и резвым, но дисциплинированным мальчиком... Принимал самое активное участие в детских спектаклях и художественных выступлениях, любил музыку».
Федор Яковлевич высоко ценил учебу. В письмах мне он писал: «Нужно воздать нашим учительницам должное за их бескорыстный труд, за обучение и воспитание интереса ко всему хорошему и правдивому. Все было впереди, все надо было брать с бою — к этому и готовились...»
Тогдашние социально-экономические условия деревни не позволили Ф. Я. Фалалееву продолжить образование.
Но настоящей школой, университетом для него стала советская действительность, наши славные вооруженные силы. [135]
Из. переписки Ф. Я. Фалалеева с колхозниками, пионерами и школьниками Удмуртии.
Несмотря на большую занятость в годы Великой Отечественной войны, Ф. Я. Фалалеев вел обширную переписку с земляками, особенно с пионерами и школьниками. В 1944 году, когда Ф. Я. Фалалееву было присвоено звание маршала авиации, его односельчане, колхозники колхоза «Красная поляна» (ныне колхоз «Россия» Можгинского района) написали письмо своему знатному земляку.
«Здравствуйте, уважаемый Федор Яковлевич! Мы, колхозники и колхозницы колхоза «Красная поляна» Большеучинского района Удмуртской АССР, собрались сегодня на митинг в честь присвоения вам, нашему земляку, высокого звания — маршала авиации.
Поздравляем Вас, Федор Яковлевич, и желаем дальнейших успехов.
Гордые за своего земляка, мы, колхозники и колхозницы, заверяем Вас: по-фронтовому завершим уборку урожая, сдадим своевременно все госпоставки и полностью рассчитаемся по всем видам налогов.
Благодаря хорошему уходу, в этом году мы получили обильный урожай зерновых, были в числе первых по косовице ржи, досрочно закончили посев озимых, наполовину убрали уже яровые. Сейчас ведем молотьбу и хлебосдачу...
Не отстают от старших и школьники. Они собрали свыше центнера колосьев, закончили теребление льна, заготовили лекарственные травы.
До начала учебного года остались считанные дни. Скоро прозвенит звонок, и ребятишки зайдут первый раз в светлые классы. Хорошо поработали они, но и хорошо отдохнули. А теперь возьмут свое оружие: книги, тетради, ручки, чтобы выучиться и пойти на смену своим родителям, братьям.
Все они горят желанием быть героями, как вы, Федор Яковлевич! С восхищением рассматривали мы Ваше фото в газете и единодушно обещаем Вам, дорогой наш земляк, что не успокоимся на достигнутом...»
И вот маршал шлет ответ своим односельчанам.
«Дорогие земляки, здравствуйте!
Я очень рад вашему письму и поздравлению с присвоением мне звания маршала авиации...
Несмотря на все тяготы и лишения военного времени, вы не падаете духом, с воодушевлением, как истинные патриоты, неустанно трудитесь. [136] Честный труд ваш, являясь вкладом в общее дело, создает нам на фронте условия и возможности громить врага беспощадно.
При первой же встрече с вами я расскажу о боевой работе, которая выпала на мою долю.
Выдвинутый нашей партией и правительством на руководящую работу в Военно-Воздушных Силах Красной Армии, с первых дней войны я принимал участие во многих битвах за нашу Родину. В частности, участвовал в обороне Сталинграда, в освобождении Донбасса, Украины, Крыма, Белоруссии, а в последнее время принимаю участие в изгнании фашистов из Литвы, Латвии, Эстонии.
Моя преданность Родине и боевая работа высоко оценены нашим правительством. Но я отчетливо понимаю, что должен работать еще больше, еще лучше, чтобы отплатить за оказанное мне доверие.
В свою очередь я заверяю вас, что все силы, волю, способность и умение отдам Великой Победе, которая уже не за горами.
Буду стараться, чтобы вы не краснели за своего земляка...
Фалалеев.»
Одновременно Ф. Я. Фалалеев посылает письмо школьникам.
«Дорогие ребята, здравствуйте!
Я получил письмо от колхозников колхоза «Красная поляна», в котором они пишут, что вы старательно помогали старшим в сборе колосьев, тереблении льна, заготовке лекарственных трав. Все это прямо замечательно!
Мое письмо застанет вас за школьными скамьями. На правах старшего советую вам учиться добросовестно и старательно, учиться, несмотря на все трудности. Только грамотный, культурный, трудолюбивый человек может стать полноценным гражданином и принести пользу своей Родине...
Теперь о себе. С первого дня войны я на фронтах. Сейчас Красная Армия и Военно-Воздушные Оилы беспощадно бьют врага на его земле. По мере своих сил я участвую в этом, руководя авиацией...
Иногда ученику ставят пятерку, хотя он и не все на «отлично» знает, полагая, что он еще подучит урок. Награды и звание маршала авиации я так и рассматриваю: много, очень много еще должен работать, чтобы полностью отплатить Родине. [137]
Давайте договоримся с вами так: все возложенные на вас обязанности вы будете выполнять как можно лучше.
Будьте здоровы и счастливы. Желаю вам успеха в учебе.
Маршал авиации Фалалеев. Действующая армия».
Письма маршала авиации Ф. Я. Фалалеева горячо обсуждались в школах республики. Десятки писем послали они знатному земляку. Вот что ответили ему школьники деревни Полянское.
«Дорогой Федор Яковлевич!.. Жизненный путь, пройденный Вами от крестьянского сына до маршала авиации, лучший пример для всех нас. Такие возможности предоставлены только трудящимся нашей страны. Мы вместе со всеми колхозниками гордимся Вами.
Обсудив письмо на классном собрании, в пионерских сборах, мы решили твердо и неуклонно выполнять Ваши советы. Все мы будем аккуратно посещать уроки и не допустим, чтобы кто-нибудь из наших товарищей выбыл из школы.
...Даем Вам обещание успешно закончить учебный год.
Желаем Вам, дорогой Федор Яковлевич, дальнейших успехов в решительных битвах. Бросайте с воздуха больше бомб в логово фашистского зверя. Добейте его окончательно. А после окончания войны ждем Вас в колхозе «Красная поляна».
А вот что написали учащиеся школы № 27 г. Ижевска маршалу.
«Дорогой Федор Яковлевич!
Мы с большим вниманием и интересом прочитали Ваше письмо, адресованное школьникам колхоза «Красная поляна» Большеучинского района. Ваши советы понятны и близки всем советским школьникам...
За время Отечественной войны наши школьники, стараясь охватить все науки, почерпнуть больше знаний, вели и ведут общественную работу. Все наши пионеры — тимуровцы. Они бывают в семьях фронтовиков, оказывают им посильную помощь: пилят дрова, убирают комнаты, нянчатся с малышами. Большая дружба у школьников с ранеными бойцами подшефного госпиталя. Мы даем концерты в палатах, убираем и украшаем их, носим подарки, готовим посылки на фронт и держим тесную связь с фронтовиками. К нам они приезжают в гости, спрашивают нас об учебе. Мы знаем, что наш фронт — это учеба! Отставать здесь нельзя! [138]
Прочитав Ваше письмо, уважаемый Федор Яковлевич, мы сообщаем: Ваши советы для нас станут законом. Будем работать и учиться так, чтобы заслужить высокую похвалу нашего знатного земляка.
Будьте здоровы, дорогой товарищ маршал!»
Через некоторое время учащиеся получили ответ на свое письмо.
«Г. Ижевск, учащимся средней школы (женской) № 27.
Здравствуйте, молодые друзья!
...Радуюсь вашей помощи семьям и детям фронтовиков, заботе о раненых. Эту работу ведете не в ущерб основной задаче — хорошо учиться. Все это говорит о вашей отзывчивости, доброте...
Написать мне о своей работе сейчас очень трудно по многим причинам, а лучше расскажу вам о ней лично по окончании войны, а это уже недалеко. .»
Отец Фалалеева, несмотря на преклонный возраст, в те годы работал в колхозе, пионеры-тимуровцы Рускопычасской школы часто приходили к старику, помогали пилить и колоть дрова, приносили воду.
Об этом узнал Федор Яковлевич.
«Дорогие ребята, здравствуйте!
Прошу вас передать мой привет и искреннее уважение вашим педагогам, которые несут благородную, но тяжелую задачу — готовить из вас людей, достойных нашей замечательной Родины.
Ваше желание, чтобы 1945 год стал годом окончательного разгрома врага и последним годом войны в Европе, мне кажется, исполнится, так как последние сокрушительные удары Советской Армии раздробили хребет врагу.
Я пишу вам это письмо с немецкой земли и горю желанием выполнить ваш наказ — водрузить Красное знамя на стенах Берлина.
Мне будет что рассказать вам о доблестных делах Красной Армии и Военно-Воздушных Сил, о своей работе. Я жду этой встречи, чтобы лично поблагодарить вас за заботу и внимание к моему отцу. Искреннее и душевное отношение школьников является большим утешением старику, прожившему полную труда и тягот крестьянскую жизнь. Большое вам спасибо за это.
До свиданья! Посылаю на память свою фотографию.
Фалалеев. 20 февраля 1945 года.»
Маршал сдержал свое слово. После окончания войны он дважды приезжал в Удмуртию, встречался с пионерами и школьниками Русскопычасской, Большеучинокой и других школ республики. [139]
21 августа 1945 года, в День авиации, наш земляк выступает в «Пионерской правде» со статьей «Любите нашу Родину, учитесь для нее, мечтайте для нее!»
Вот что писал Ф. Я. Фалалеев в обращении к школьникам:
«Люди в древности мечтали о полетах. Старинная легенда рассказывает нам о Дедале и Икаре — людях, сделавших крылья, чтобы подняться ввысь. В небе того времени человека не было, летали только птицы и сказочные грифы. Икар поднялся так высоко, что солнце растопило мягкий воск его крыльев, он упал в море и погиб.
В этом мифе — смелая мечта о полетах и печальная мысль о том, что человек летать не может.
Мы научились летать. Мы поднимаемся высоко в небо. Наши самолеты не боятся ни солнца, ни ветра, ни тумана, ни дождя. От первых хрупких летательных машин до самолета наших дней прошло не так уж много времени, но авиация сделала огромный путь.
Кто же победил воздух? Люди! Люди, которые умеют мечтать, которые умеют трудиться, которые непрерывно учатся.
Мы — старшее поколение — именно этого и хотим от вас.
Мы хотим, дорогие младшие товарищи, чтобы вы учились осуществлять свои мечты, чтобы вы непрерывно учились.
Мы с вами живем в самой прекрасной стране мира. Никому из нас — от маршала до школьника — никто не мешает осуществлять свои мечты, если только они могут принести пользу Родине. Любите же нашу страну, учитесь для нее, живите для нее, мечтайте для нее.
Мы победили самого страшного врага науки, труда и культуры — фашистскую Германию. Мы победили на земле, на воде и в воздухе. Всюду мы оказались сильней и отважней наших врагов. Также успешно сражался наш воздушный флот и с японским агрессором...
Примите же от нас, солдат и командиров воздушного флота, горячий привет в этот славный и радостный день!»
Письма маршала авиации Ф. Я. Фалалеева и его статья в «Пионерской правде» представляют несомненный интерес для широкого круга читателей, не теряют своей актуальности и в наши дни.
Л. Емельянов, член Союза журналистов СССР.