Стремительный удар
8 апреля войска 4-го Украинского фронта начали штурм Перекопа. В этот день я докладывал Верховному Главнокомандующему о том, что армия находится в полной боевой готовности для нанесения удара по обороне противника на Керченском полуострове.
Боевой дух армии был высок. Среди офицерского состава глубоко укоренилась вера в успех штурма вражеских укреплений на Керченском полуострове. Это было результатом подготовительной работы, проведенной в войсках.
10 апреля, в день, предшествовавший наступлению, войска Отдельной Приморской армии готовились к наступлению, вели усиленное наблюдение за противником и на отдельных участках разведку боем.
Днем шел интенсивный огневой бой. С целью демонстрации наступления перед всем фронтом была поставлена дымовая завеса, на которую враг ответил усилением огня по нашему переднему краю. Наши разведчики засекли 33 артиллерийских и 25 минометных батарей, выпустивших до 10 тыс. снарядов и мин, установили, что противник начал отвод тылов в западном направлении, отметили многочисленные взрывы и пожары в районах совхоза «Туркмень», Багерово, Андреевка, Скасиев Фонтан, ст. Керчь 2-я, Катерлез, МТФ и др.
Все эти признаки указывали на то, что в ночь на 11 апреля не исключена возможность отвода противником живой силы с первой линии при оставлении на этом рубеже сильных арьергардов.
Чтобы этого не произошло, я приказал командирам корпусов в 22 часа 10 апреля произвести на участке каждого корпуса ночную атаку переднего края обороны противника силами не менее батальона пехоты при поддержке мощного артиллерийского огня. В случае успешной атаки батальонов немедленно развить их успех, подготовить подвижные отряды, которые ввести немедленно, как только обозначится прорыв.
Командующему 4-й воздушной армией генерал-полковнику Вершинину была поставлена задача в течение ночи организовать усиленную разведку как ближайшей тактической глубины, так и тылов противника до Ак-Монайских позиций, обратив особое внимание на узлы дорог, идущих на запад. Начальнику инженерных [131] войск дано задание подготовить 15-й отдельный гвардейский батальон минеров для выброски его в тыл противника на Крымский полуостров с задачей совместными действиями с партизанскими отрядами, устройством мощных заграждений закрыть коммуникации противника в восточной части Крыма.
Выбор момента перехода в наступление имел решающее значение при разгроме керченской группировки войск. Мы заметили еще с утра 10 апреля, что противник ведет себя необычно, усилили в связи с этим наблюдение и разведку и приняли следующее решение: в случае обнаружения признаков подготовки к отходу нанести стремительный удар именно в тот момент, когда враг начнет сниматься основными силами с огневых позиций и оборонительных рубежей, когда солдаты противника получат приказ на отход и их бегство окажется, так сказать, санкционированным командованием.
К вечеру 10 апреля противник открыл сильный артиллерийский и минометный огонь по нашим позициям дымовыми снарядами, чего раньше не было. Он стремился задымить наши позиции и лишить нас наблюдения. Больше того, из 22 прожекторов, имевшихся у противника, в ночь на 11-е действовало только два.
Все это подтверждало наше предположение о намечающемся отходе врага. Необходимо как можно скорее и решительнее действовать. Я выехал на командный пункт. Здесь мне доложили данные разведки.
Солдат 8-й роты 213-го пехотного полка 73-й пехотной дивизии, захваченный в плен в районе изгиба железнодорожной линии севернее Керчи, показал, что, находясь в районе штаба полка с 17 часов до 18 часов 10-го, он слышал разговоры офицеров об отходе с Керченского полуострова, о наличии приказа о готовности к отходу.
Приказ этот был неожиданным не только для солдат, но и для офицеров, в частности, для командира 2-го батальона 213 пехотного полка капитана Бонарта. Отход намечалось начать во второй половине ночи.
Перебежчик — обер-ефрейтор 289-го пехотного полка 98-й пехотной дивизии — перешел на нашу сторону в районе высоты 164,5 и показал: «Примерно в 16 часов поступил приказ собрать всему личному составу свои вещи и быть наготове. В 18 часов стало известно, что весь 1-й батальон 289-го пехотного полка получил задачу оставить ночью занимаемые рубежи, оторваться от противника и следовать пешим порядком до Салык».
Этих сведений было вполне достаточно, чтобы принять решение о начале наступления.
В 21 час. 30 мин. вечера мы начали артиллерийскую и авиационную подготовку. В громовом ударе орудий, обрушивших свой огонь на доты и дзоты, на блиндажи и траншеи, в грозном гуле советских самолетов, бороздящих ночное небо, слышалась решимость войск выполнить приказ Родины.
Из-за ограниченной видимости и перемены обстановки план артиллерийской подготовки был изменен. Но ее продолжительность [132] не была сокращена. В 22 часа войска армии сильными передовыми отрядами при поддержке артиллерии и авиации перешли в наступление. Развивая успех передовых отрядов, главные силы корпусов к 2 часам 11 апреля перешли в общее наступление.
Решительный удар войск Отдельной Приморской армии ночью и затем стремительное развитие наступления утром и днем было полной неожиданностью для врага.
Враг понял, что его маневр на отход разгадан и, боясь того, чтобы не быть смятым, местами оказывал сопротивление. Личный состав немецко-румынских войск в Крыму в большинстве своем не мог не чувствовать надвигавшуюся катастрофу. Тем не менее многие солдаты и офицеры, особенно немецкие, обманутые геббельсовской пропагандой, проявляли бессмысленное упорство. Гораздо больше благоразумия проявляли румыны, все более понимавшие, что они обмануты своими союзниками — гитлеровцами и продажным профашистским правительством.
Вооруженные горячей любовью к Родине и гневной ненавистью к врагу, высоким боевым мастерством, советские воины неудержимо шли вперед.
Еще солнце не взошло, как войска армии при мощной поддержке авиации и артиллерии стремительным ударом преодолели три траншеи противника. В ходе упорных боев части 3-го горнострелкового корпуса под командованием генерал-майора Александра Александровича Лучинского{45} заняли сильный опорный пункт противника Булганак и стали развивать наступление к Турецкому валу. В районе Керчи передовые батальоны 16-го стрелкового корпуса, которым командовал Герой Советского Союза генерал-майор Константин Иванович Провалов {46}, и бригада морской пехоты ворвались в первую траншею и завязали упорные бои за город. Когда наши войска окружили в северо-восточной части города группу вражеских солдат и офицеров численностью более 2 тыс. человек, гитлеровцы, стремясь прорвать кольцо окружения, предпринимали одну контратаку за другой. Потерпев неудачу, они пытались спастись морем. Несколько вражеских быстроходных барж подошли было уже к берегу, но попали под огонь береговой и полевой артиллерии и [133] авиации. Две баржи затонули. Остальные суда, отказавшись от попытки спасти окруженных, поспешили скрыться. Большую роль в боях за Керчь сыграли специально выделенные части и подразделения, которые выходили на фланги и в тылы противника. Борьба за Керчь осложнялась тем, что гора Митридат долго оставалась в руках вражеских войск. Когда наша пехота при поддержке танков штурмом овладела горой, это значительно облегчило занятие Керчи.
Таким образом, оборона врага, казавшаяся неприступной, к 4 часам утра 11 апреля была прорвана и части 16-го стрелкового корпуса генерала Провалова овладели городом и портом Керчь, важным опорным пунктом обороны немцев на восточном побережье Крыма. Было взято свыше тысячи пленных, нанесены тяжелые потери частям 98 и 73-й пехотных дивизий, 3-й горнострелковой дивизии и 6-й кавалерийской дивизии румын.
Военнопленный обер-ефрейтор 213-го пехотного полка 73-й пехотной дивизии, захваченный в плен 11 апреля в районе восточной окраины Катерлез, показал: «Всем солдатам нашего батальона объявлено о начале отхода лишь после 21 часа 10 апреля. До этого момента никто даже не предполагал о возможности отхода, так как командование беспрерывно твердило о необходимости удерживать занимаемые рубежи до последнего человека. Отход был настолько неожиданным, что солдаты не смогли взять с собой не только боеприпасы, но даже свои личные вещи. Все, за исключением оружия, было оставлено в траншеях. Оторваться от противника не удалось, русские, разгадав вовремя наш отход, сразу же после того, как смолкла наша артиллерия, открыли сильный артиллерийский и минометный огонь по нашим позициям, прижав нас к траншеям. Одновременно русская пехота атаковала немецкие позиции немного южнее нашего участка, прорвала фронт и начала по пятам преследовать нас. В частности, был настигнут и наш батальон, из состава которого я и еще несколько человек были взяты в плен. Остальные, я полагаю, также были окружены или уничтожены».
Военнопленный унтер-офицер 282-го пехотного полка, захваченный в 5–7 км западнее с. Булганак, показал: «Приказ об отходе нашего первого батальона был отдан поздно вечером 10 апреля. До этого никто из солдат и офицеров батальона не имел никаких сколько-нибудь официальных данных о предстоящем отходе. Еще с утра между солдатами шли обычные разговоры о дальнейшей судьбе немецких и румынских войск в Крыму и о возможном русском наступлении. Наш батальон имел задачу отойти на 30 км западнее занимаемых им до настоящего времени позиций. Прибыв в район командного пункта, где была назначена посадка на машины, батальон не только не застал там этих машин, но также и ни одного офицера штаба. Видя, что командование поспешило удрать, бросив на произвол судьбы войска, некоторые солдаты решили остаться на месте и сдаться в плен, потеряв надежду на благополучный исход Крымской операции.
Во время движения колонны на нее наскочили русские танки, [134] в результате чего большая часть людей залегла, а бросившиеся бежать подверглись сильному обстрелу. Подоспевшая вслед за танками пехота русских взяла большинство личного состава батальона в плен. Я попал в плен с группой в 30 человек. Примерно такая же группа была взята неподалеку от нас. Таким образом, по моим соображениям, наш батальон еще утром 11 апреля фактически перестал существовать».
Эти довольно пространные выдержки из показаний пленных приведены с тем, чтобы показать, что наше наступление было начато своевременно и не позволило врагу организованно перейти на новые рубежи и закрепиться на них.
Противник готовился здесь к длительной обороне. Гряда высот, тянувшаяся от Азовского моря к Керчи, надежно прикрывала фланг немцев. Все улицы г. Керчь были изрыты траншеями, но все это не спасло гитлеровцев от поражения.
В боях за овладение г. Керчь отличились войска 16-го стрелкового корпуса Героя Советского Союза генерал-майора К. И. Провалова и взаимодействовавшие с корпусом артиллеристы, танкисты, моряки, летчики, инженерные подразделения, связисты и др.
Один из древнейших городов Крыма — Керчь — был оккупирован врагом 16 ноября 1941 г., в первый раз освобожден советскими войсками 30 декабря 1941 г. Вторично гитлеровцы оккупировали его 19 мая 1942 г. Теперь наступило окончательное его освобождение.
В освобождении города из войск нашей армии участвовали: 16-й корпус (генерал-майор Константин Иванович Провалов) в составе 383-й стрелковой дивизии (генерал-майор Вениамин Яковлевич Горбачев), 339-й стрелковой дивизии (полковник Гавриил Тарасович Василенко); 255-я бригада морской пехоты (полковник Иван Афанасьевич Власов); 318-я стрелковая дивизия полковника В. Ф. Гладкова, 244-й отдельный танковый полк (подполковник Михаил Георгиевич Малышев); 1449-й самоходно-артиллерийский полк (полковник Алексей Сергеевич Рассказов); 1-я отдельная гвардейская минометная бригада (подполковник Михаил Матвеевич Родичев); 49-й гвардейский минометный полк (подполковник Виктор Андрианович Панкратов); 50-й гвардейский минометный полк (подполковник Андрей Егорович Жариков).
Из состава Черноморского флота в освобождении Керчи участвовали: 369-й отдельный батальон морской пехоты (майор Семен Тимофеевич Григорьев), 386-й отдельный батальон морской пехоты (майор Николай Акимович Беляков), 1-я бригада торпедных катеров (капитан 1-го ранга Андрей Михайлович Филиппов), бригада бронекатеров (капитан 3-го ранга Павел Иванович Державин).
5-й армейский корпус противника, оборонявшийся на Керченском полуострове, боясь попасть в окружение, под ударами войск Отдельной Приморской армии начал поспешно отступать с Керченского полуострова в западном направлении.
Бежав из города, гитлеровцы заняли промежуточный оборонительный рубеж. Однако подразделения подвижной группы выбили [135] врага и отсюда. Было сорвано намерение противника удержаться на заранее подготовленных позициях на Турецком валу, западнее от Керчи. Танкисты использовав удачный артиллерийский налет, с ходу прорвали вражескую оборону на этом участке и двинулись к Ак-Монайским позициям.
Развивая наступление и преследуя противника, войска армии к 11 часам 11 апреля вышли на Турецкий вал и овладели пунктами Аджабай, Мардювка, Марывка. Были захвачены большие трофеи и много пленных.
В этот же день в прорыв были введены подвижные группы стрелковых корпусов и армии. Они, разрезая боевые порядки противника, стремительно развивали первоначальный успех. На отдельных участках перегоняли отступающие по параллельным маршрутам немецко-фашистские войска. К исходу дня 11 апреля войска армии вышли на рубеж Мескечи, Джав-Тобе, Коджанки. Таким образом, к исходу дня было захвачено большое количество вооружения, техники и военных материалов. Взято в плен свыше 2000 немецких и румынских солдат и офицеров.
В районе Марфовки и Кары, превращенных в сильные узлы сопротивления, на линии Турецкого вала были полностью разгромлены 9-й румынский кавалерийский полк и 4-й артиллерийский полк 6-й румынской кавалерийской дивизии. Остатки 9-го кавалерийского полка — солдаты и офицеры — вместе с вооружением попали в руки советских войск. Один из офицеров рассказал: «Наш полк занимал оборону южнее г. Керчь. Когда русские прорвали немецкую оборону и вышли на шоссейную дорогу Керчь — Феодосия, над полком нависла угроза окружения. Немцы, очертя голову, удирали, и я отдал приказ отступить на линию Турецкого вала. Не успели мы занять оборону на новом месте, как на левом фланге появились русские танки. Увидев, что немцы побежали, румынские солдаты стали сдаваться в плен целыми эскадронами. Приказы, отдававшиеся командирам эскадронов, не выполнялись, 9-й кавполк 6-й кавдивизии румын полностью разгромлен, ни один солдат не ушел с Керченского полуострова. Вся техника полка и приданная ему артиллерия захвачены русскими».
В ходе стремительного наступления особо важную роль играла непрерывность и надежность связи. И надо сказать, что наши связисты под руководством генерал-майора Федора Карповича Гончаренко успешно, я бы сказал отлично, справились с этой нелегкой задачей. Радио и проводная связь работали четко, обеспечивая передачу во все войсковые звенья указаний командования и передавая необходимую информацию снизу в вышестоящие штабы.
Наши войска подошли к рубежу Чокул-Татарский, Чалтамир. Здесь противник предполагал обороняться длительное время, чтобы дать возможность главным силам спокойно отойти на Симферополь и Ялту.
8 апреля 2-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Г. Ф. Захарова нанесла удар по Перекопским укреплениям. Она овладела [136] г. Армянском, но, к сожалению, попытки продвинуться дальше натолкнулись на упорное сопротивление врага.
Тем временем 51-й армии, которой командовал генерал-лейтенант Я. Г. Крейзер, удалось с плацдарма, расположенного южнее Сиваша, прорвать первую полосу обороны врага на своем левом фланге. Гитлеровское командование в ночь на 9 апреля отвело войска с Перекопского перешейка на Ишуньские позиции. 51-я армия, развивая первоначальный успех, вынудила врага к отходу перед фронтом обеих армий. Введенный в прорыв 19-й танковый корпус генерал-лейтенанта И. Д. Васильева, взаимодействуя с подвижными группами армий, начали преследование отступившего врага.
Указанные действия этих соединений создали благоприятные условия для наступления Приморской армии.
Задачи наших войск на 12 апреля были уточнены в боевом приказе по армии:
«89-я сд — мой резерв, к исходу 11.4 сосредоточить в районе Чистополье, выс. 88,3, выс. 165,0.
55-я гв. сд 20-го ск — переправить на Керченский полуостров и к 15.00 13.4.44 сосредоточить в районе Аджи-Мушкай, Баксы.
257-й олтп с прибывшей ротой легких танков (10 единиц) находиться в оперативном подчинении командира 89-й сд.
Корпусам продолжать 12.4 стремительно преследовать противника, не дать ему закрепиться на Ак-Монайских позициях:
а) 11-й гв. ск к исходу 12.4 выйти на рубеж Ак-Монай, а подвижной группой в район Шубино-Байгоджа, Ислам-Терек...
б) 3-й гск к исходу 12.4 выйти на рубеж: Ак-Монай, Ларпач, имея подвижную группу в районе Новой Покровки, Кулеча Мечеть...
в) 16-й ск — к исходу 12.4.44 выйти на рубеж: район Дальн. Камыш, а подвижной группой овладеть районом Петровка (6 км сев.-зап. Феодосия).
Командиру подвижной армейской группы — командиру 227-й сд — наступать на левом фланге армии, имея ближайшей задачей: отрезать отход противнику на рубеж Ак-Монайских позиций и во взаимодействии с подвижными группами корпусов уничтожить его; в дальнейшем овладеть городом Феодосия».
Развивая наступление и преследуя поспешно отступающего противника, наши войска 12 апреля вышли к третьей оборонительной полосе. Гитлеровское командование использовало свои последние резервы, находившиеся в этом районе. В полосе действий 11-го гвардейского стрелкового корпуса быстро выдвинулся из резерва 50-й пехотный полк. Он сумел занять оборону на Ак-Монайских позициях и удачно организовать систему огня, оказав огневое сопротивление подвижной группе корпуса. Вскоре, однако, была подтянута наша артиллерия, а на ближайших аэродромах сосредоточена бомбардировочная и штурмовая авиация. Мы нанесли по врагу краткий по времени, но мощный артиллерийский налет и одновременно бомбовый и штурмовой авиационный удар. Враг не устоял, [137] Ак-Монайские позиции пали, войска армии завязали бои на подступах к Феодосии.
Таким образом, к исходу дня был полностью очищен Керченский полуостров. В ходе наступления наши войска освободили более 140 населенных пунктов и взяли в плен свыше 9000 солдат и офицеров, захватив большие трофеи.
В районе Ак-Моная на узкой полосе между Черным и Азовским морями, шириной в 18 км, противник сосредоточил большое количество артиллерии, минометов и пехоты. Советские танкисты и автоматчики быстро овладели этим оборонительным рубежом и захватили здесь более 100 орудий, 140 минометов и много других трофеев. Противник на поле боя оставил тысячи трупов своих солдат и офицеров.
В ходе прорыва Ак-Монайских позиций особенно отличились войска 11-го гвардейского стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор Серафим Евгеньевич Рождественский. Корпусу пришлось штурмовать населенный пункт Ак-Монай, бывший важнейшим опорным пунктом всей Ак-Монайской оборонительной полосы. Успех 11-го гвардейского стрелкового корпуса при штурме Ак-Моная позволил соседнему 3-му горнострелковому корпусу выполнить свою задачу южнее Ак-Моная и продвинуться на ст. Владиславовка.
Новая попытка задержать наше наступление, предпринятая противником на Ак-Монайских позициях, оказалась безуспешной, ничто не могло удержать стремительною натиска войск Отдельной Приморской армии. Преодолевая упорное сопротивление вражеских частей, подвижные группы армии в течение дня продвинулись более чем на 45 км.
Интересно отметить, что когда наши подвижные группы захватили Ак-Монайские позиции, то отдельные отступающие подразделения врага вышли к ним часом — двумя позже и были взяты в плен или уничтожены в бою.
На этом заканчивалась Керченская наступательная операция Отдельной Приморской армии. Армия в течение двух суток прошла с боями около 90 км, нанеся противнику серьезное поражение. После овладения Керчью и укреплениями Ак-Моная войска ни на минуту не прекращали наступления — Керченская операция без какой-либо паузы переросла в новую — по освобождению южной и центральной частей Крыма.
Стрелковым корпусам были поставлены новые задачи: подвижными группами стремительно наступать на запад, наносить молниеносные и мощные удары по противнику, не допустить отхода его к Севастополю, окружать, уничтожать или захватывать в плен, сделать невозможным для врага разрушение наших городов — здравниц советского народа.
Командиру 11-го гвардейского стрелкового корпуса предстояло продолжать преследование противника в направлении Карасубазар, Зуя, Сабля, Манчук и к исходу 14 апреля выйти на рубеж: подвижной группой — Альма-Кермеп, Бешуй; главными силами во [138] взаимодействии с 4-м Украинским фронтом овладеть Симферополем. В дальнейшем развивать наступление на Севастополь.
3-му горнострелковому корпусу и его подвижной группе была поставлена задача — стремительно наступать в направлении Султан-Сарай, Баюк-Янкой, Фоти-Сала и дальше на Севастополь, к 14 апреля выйти на рубеж Бешуй, гора Черная.
16-му стрелковому корпусу необходимо было решительно продолжать наступление из района Феодосии и вдоль Южного берега Крыма на Ялту, не давая противнику закрепляться на выгодных рубежах и в опорных пунктах, окружать его заслоны и уничтожать их, воспретить гитлеровским варварам разрушать наши города и села. К исходу 14 апреля подвижная группа по плану боевых действий выходила на рубеж Занов, Гурзуф.
Подвижной группе армии под командованием полковника Преображенского во взаимодействии с 16-м стрелковым корпусом предстояло овладеть г. Феодосия, рядом других городов и населенных пунктов и к утру 15 апреля, закрепившись в Алуште, отрезать пути отхода противнику на Ялту.
Командир 89-й стрелковой дивизии получил задачу к исходу 14 апреля сосредоточиться в г. Старый Крым.
Сломив сопротивление врага на Ак-Монайских позициях и преследуя его по пятам, подвижная армейская группа во взаимодействии с подвижной группой 16-го стрелкового корпуса утром 13 апреля овладела г. Феодосия — важным опорным пунктом обороны немцев на юго-восточном побережье Крыма.
Город Феодосия был оккупирован врагом 3 ноября 1941 г. Первоначально его удалось освободить 29 декабря 1941 г. Но он был вторично оккупирован гитлеровцами 20 января 1942 г., и вот теперь враг был окончательно и бесповоротно вышвырнут из этого древнейшего города.
Итак, город освободила подвижная группа войск в составе: 227-й стрелковой дивизии (полковник Георгий Николаевич Преображенский; он же командир группы), 257-го танкового полка (подполковник Андрей Спиридонович Сойченков) во взаимодействии с рядом других соединений и частей.
Приказами Верховного Главнокомандующего от 24 апреля и 4 мая 1944 г. за освобождение г. Феодосия были присвоены почетные наименования «Феодосийских»: 383-й стрелковой дивизии (генерал-майор Вениамин Яковлевич Горбачев), 244-му отдельному танковому полку (подполковник Михаил Георгиевич Малышев), 29-й отдельной минометной бригаде (полковник Михаил Николаевич Попов), 49-му гвардейскому минометному полку (подполковник Виктор Андрианович Панкратнов), 13-й отдельной инженерной бригаде (полковник Владимир Иванович Железных), 19-му моторизованному понтонно-мостовому батальону (подполковник Николай Васильевич Ульченко), 8-му гвардейскому штурмовому авиаполку ВВС Черноморского флота (подполковник Николай Васильевич Челноков), 47-му штурмовому авиаполку ВВС Черноморского флота [139] (майор Нельсон Георгиевич Степанян), 249-му истребительному авиационному полку (подполковник Петр Константинович Козаченко).
Войскам, участвовавшим в освобождении г. Феодосия, приказом Верховного Главнокомандующего от 13 апреля 1944 г. была объявлена благодарность и в Москве дан салют 12 артиллерийскими залпами из 124 орудий.
Вскоре части армии подошли с севера к Карасубазару (ныне Белогорск) и завязали бой с оборонявшим его гарнизоном. Одновременно главные силы армейской подвижной группы вышли в район Старого Крыма. Здесь нам существенную помощь оказали крымские партизаны: бригада А. А. Куликовского Восточного соединения партизан Крыма в составе 5, 6, 7 и 8-го партизанских отрядов (А. А. Вахтина, Л. И. Коваленко, А. С. Картвелашвили, И. Н. Богданова). Таким образом, уже в первой половине дня в наших руках оказались города Старый Крым и Карасубазар, авангарды продвинулись до урочища Каракуш, Александровка и дальше на 50 км на запад от Карасубазара.
В 16 часов 13 апреля механизированная группа 4-го Украинского фронта также вышла в район Карасубазара и встретилась здесь с частями нашей армии.
В боях под Карасубазаром эффективно действовала подвижная группа 11-го гвардейского стрелкового корпуса. Она стремительно ворвалась на ст. Ислам-Терек, где находились тылы 71-й немецкой армии. Ислам-Терек оборонялся четырьмя отдельными батальонами. Авангарды гвардейцев, действуя одновременно с северо-запада и юго-востока, вызвали панику в стане противника, а затем нанесли ему поражение. Было захвачено 200 вагонов военного имущества, 17 орудий, несколько десятков автомашин и тракторов, пленено 800 солдат и офицеров.
Город Карасубазар был оккупирован врагом 3 ноября 1941 г. Заслуга его освобождения принадлежит 227-й стрелковой дивизии полковника Георгия Николаевича Преображенского, 257-му танковому полку подполковника Андрея Спиридоновича Сойченкова, а также бригаде Северного соединения партизан Крыма, под командованием Ф. С. Соловья. В составе бригады действовали 3, 6 и 21-й партизанские отряды, под командованием В. И. Сандецкого, В. Я. Прокопьева и А. П. Лобанова.
В тот же день столица нашей Родины Москва от имени Родина салютовала доблестным войскам Отдельной Приморской армии, овладевшим городом и портом Карасубазар. Салют состоялся одновременно с салютом за Феодосию.
Продолжая наступление, передовые отряды 11-го гвардейского стрелкового корпуса быстро продвигались на запад и к исходу дня разгромили части противника юго-восточнее и южнее Симферополя и тем способствовали механизированным группам 4-го Украинского фронта овладеть центром Крыма, важным опорным пунктом оккупантов на полуострове. [140]
Захватив пункты Мамак и Битак (юго-восточная окраина Симферополя) в 5 часов 14 апреля передовые отряды корпуса С. Е. Рождественского устремились вдоль дороги Симферополь — Алушта и к исходу дня вышли к перевалу в Ангарском ущелье, неподалеку от горы Чатыр-Даг. На рубеже перевала в 12 км юго-восточнее Симферополя разрозненные части 73-й и 98-й немецких пехотных дивизий и другие подразделения противника с артиллерией, временно закрепившись, 14 апреля попытались остановить соединения Отдельной Приморской армии.
Я приказал организовать короткий артиллерийский налет. Соответствующие указания были переданы также бомбардировочной и штурмовой авиации. После артиллерийских и авиационных ударов противник был атакован наземными частями и в скоротечном бою разгромлен. Уцелевшие его подразделения вынуждены были сдаться в плен.
Именно в то время, когда происходил этот бой, я получил сообщение, что части 19-го танкового корпуса 4-го Украинского фронта при содействии партизан освободили древний Бахчисарай и продолжают преследовать гитлеровцев, отходящих к Севастополю.
3-й горнострелковый корпус генерала А. А. Лучинского весь день 14 апреля наступал в трудной горно-лесистой местности вдоль дороги Карасубазар — Ускут. К исходу дня опорный пункт Ускут был взят 128-й гвардейской горнострелковой дивизией генерал-майора М. И. Колдубова.
Войска генерала К. И. Провалова, преследуя противника вдоль Черноморского побережья, встречая сильное огневое сопротивление врага и преодолевая частые разрушения мостов, дорог и завалы, тем не менее успешно продвигались вперед.
Подойдя к одному из перевалов на дороге к Судаку, наши войска подверглись интенсивному обстрелу с высот, прилегающих к приморской дороге, со стороны вражеских автоматчиков, пулеметчиков и минометчиков, ведших прицельный огонь.
Командир корпуса направил подразделения наиболее подготовленных воинов в горы, с тем чтобы обойти засевшие здесь вражеские подразделения с флангов и тыла и уничтожить их. Посланные успешно выполнили эту задачу. Уничтожив засады противника, они расчистили путь соединениям 16-го стрелкового корпуса, которые быстро двинулись к Судаку.
Гитлеровское командование превратило Судак в мощный узел сопротивления, поскольку этот рубеж прикрывал подступы к Ялте. Город оборонялся не менее, чем двумя пехотными батальонами, их поддерживала артиллерия.
К вечеру 13 апреля части 16-го стрелкового корпуса подошли к Судаку и попытались взять его с ходу. Но это им не удалось. Начался бой. Рано утром 14 апреля передовой отряд корпуса обошел город с севера и с юга и после упорного боя овладел им. Противник понес большие потери. Наши части взяли в плен несколько сот вражеских солдат и офицеров и захватили значительное количество различного вооружения и техники. [141]
Подвижная группа армии — 227-я стрелковая дивизия — подходила к Ени-Сала и Ангара.
Овладеть Карасубазаром по плану операции в Крыму предстояло 4-му Украинскому фронту, но фактическое развитие событий внесло в этот план коррективы. Потом я узнал, что мехгруппа 4-го Украинского фронта подошли к г. Карасубазар во второй половине дня 13 апреля, когда подвижные группы 11-го гвардейского стрелкового корпуса и 3-го горнострелкового корпуса совместно с партизанами уже вели активные бои за город. Подвижная группа 11-го гвардейского стрелкового корпуса, которой командовал генерал-майор Н. С. Самохвалов, стремительно наступая южнее г. Симферополь в то время, когда в нем шло сражение, повернула на юг и устремилась вдоль шоссе Симферополь — Алушта. В предгорье и в горах завязались жаркие бои. Они достигли особого напряжения на перевале Чатыр-Даг. Гитлеровцы прочно удерживали господствующие высоты. Единственная дорога, идущая через перевал, была пристреляна артиллерией и минометами в нескольких местах. Продвижение группы Самохвалова несколько задержалось. Всю ночь с 14 на 15 апреля бои на этом рубеже не прекращались.
Противник, удерживая перевал, пытался спасти свои войска, бегущие вдоль южного побережья под ударами стрелковых корпусов, но это ему не удалось.
Город Алушта, оккупированный врагом 4 ноября 1941 г., был освобожден войсками нашей армии совместно с одной бригадой 4-го Украинского фронта.
В освобождении Алушты также приняла участие 4-я бригада Южного соединения партизан Крыма (X. К. Чусси), в составе 2, 6, 7 и 11-го отрядов (В. С. Ястремский, Н. К. Дементьев, М. Д. Гвоздев, И. М. Чхаидзе). Действия наземных войск были поддержаны с воздуха 214-й штурмовой авиационной дивизией генерал-майора С. У. Рубанова.
Город освободили: из войск нашей армии часть сил 2-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Никиты Сергеевича Самохвалова из 11-го гвардейского стрелкового корпуса; часть сил 339-й стрелковой дивизии полковника Гавриила Тарасовича Василенко из 16-го стрелкового корпуса и 26-я мотострелковая бригада подполковника Антона Павловича Храповицкого 19-го танкового корпуса 4-го Украинского фронта.
Переход войск Отдельной Приморской армии через Крымский хребет остался навсегда в моей памяти. На перевале хребта Яйла в районе Ангарского ущелья, в двухстах метрах от обелиска, поставленного в честь фельдмаршала М. И. Кутузова, я в третий раз в течение минувшей войны был ранен. Правда, ранение было легкое, в руку. Произошло это при следующих обстоятельствах. Под впечатлением событий прошедшего дня я решил поехать в войска к перевалу Чатыр-Даг. Необходимо было разобраться в обстановке, поставить новые задачи войскам. Ввиду того что 2-я гвардейская стрелковая дивизия разделилась на две группы, нужно было ее всю направить на Севастополь, а здесь оставить 227-ю стрелковую [142] дивизию и другие части. Рано утром 15 апреля я выехал из КП, который находился в Феодосии, и к перевалу подъехал к 10 часам утра. Части подвижных групп, наступающие вдоль дороги на Алушту, стояли неподвижно. Извилистая дорога, шедшая вдоль ущелья р. Ангара, была забита танками, машинами, артиллерией и людьми. Тут был 15-й гвардейский стрелковый полк 2-й гвардейской стрелковой дивизии с 85-м танковым полком, морской батальон, подразделения 227-й стрелковой дивизии и ряд других подразделений и частей. Кстати сказать, здесь я встретил и 26-ю мотострелковую бригаду из 4-го Украинского фронта. Все стояли и ждали продвижения передних. Двигаться вперед на машине было нельзя. Мы с офицером для поручений и двумя бойцами из охраны пошли вперед, пробираясь между машинами и людьми. Среди бойцов и командиров были товарищи, с которыми мне уже довелось встречаться, и я кратко побеседовал с ними, по всему было видно, что воины рады нашим успехам. Когда я подходил к передовому подразделению, меня встретил командир 15-го гвардейского стрелкового полка подполковник Кравченко и доложил обстановку. Перед перевалом дорога в трех местах была под огнем засевшего на высотах перевала противника. К этому следует добавить, что дороги были минированы и завалены, на последнем повороте стояли подбитый танк и две машины. Движение по дороге было приостановлено, а пехота могла продвигаться лишь здесь. Саперы и солдаты других подразделений расчищали дорогу, но дело шло довольно медленно. Я приказал сбросить сгоревшие машины в ущелье и атаковать перевал. Пехота, рассыпавшаяся по ущелью, моряки с криками «полундра» ринулись в атаку. В это время я находился в окопе и наблюдал за ходом боя. Противник, видимо заметив группу генералов и офицеров, открыл беглый огонь из минометов. Одна мина разорвалась почти рядом, осколок угодил мне в правую руку. Через несколько минут перевал был взят, гитлеровцы бросили орудия и минометы и бежали лесами к морю. Наши танки с десантом пехоты повели преследование.
После захвата перевала я отправил 15-й гвардейский стрелковый полк, 85-й танковый полк к главным силам 2-й гвардейской стрелковой дивизии, а сам с остальными подразделениями и частями выехал в Алушту.
Тем временем между городами Судак и Алушта наши части уничтожали остатки отрезанных здесь немецких и румынских войск, отступающих от Феодосии. Только за 14–15 апреля было взято в плен 7000 солдат и офицеров врага.
Противник нес тяжелые потери. Видя безвыходность своего положения, многие румынские и немецкие подразделения сдавались в плен. Они колоннами с оружием шли на пункты сбора военнопленных. Количество пленных, взятых советскими войсками в Крыму к исходу 14 апреля, составило свыше 17 000 человек.
Молниеносные удары наших войск парализовали сопротивление противника, сеяли панику и ужас среди солдат и офицеров врага. 15–16 апреля войска Отдельной Приморской армии продолжали [143] успешное наступление. Отступая под ударами советских частей вдоль побережья Черного моря, противник усиленно минировал дороги, устраивал завалы и взрывал мосты. На подступах к Гурзуфу и Ялте гитлеровцы выставляли артиллерийские и пулеметные заслоны, рассчитывая, что удобная для обороны местность даст возможность надолго задержать советские войска.
Передовые подразделения, действуя штурмовыми группами, обходили горными тропинками заслоны противника и наносили им удары с тыла.
Развивая наступление в условиях горно-лесистой местности, преодолевая упорное сопротивление войск 5-го армейского корпуса противника, многочисленные заграждения, участки минированных и взорванных дорог и мостов, решительным ударом наши части через перевалы Ай-Ванда, Ай-Петри и вдоль шоссе по побережью Черного моря 16 апреля овладели городом и портом Ялта, городом Алупка и курортными местечками Гурзуф, Артек, Ливадия, Кореиз, Симеиз, Кикенеизи. К исходу дня, преодолев перевал Байдарские ворота, вели бои за Байдары. Расскажу об этом несколько подробнее.
К исходу 15 апреля авангарды 16-го стрелкового корпуса подошли к Ялте. Гитлеровцы оказали отчаянное сопротивление, ибо пытались отстоять свой последний мощный укрепленный район на подступах к Севастополю. Город оборонял гарнизон в составе двух усиленных пехотных батальонов и ряда спецподразделений.
В соответствии с планом действий Ялту надлежало освободить ударом с востока силами подвижной группы 16-го стрелкового корпуса.
Однако практически задача была решена несколько иначе. 227-я стрелковая дивизия полковника Г. Н. Преображенского{47} своим авангардом вышла к подножью горы Ай-Петри вечером 14 апреля. Подразделения сразу же начали восхождение на горный перевал, ведущий к Ялте с северо-запада. Идти было нелегко. Уже на сравнительно небольшой высоте путь преграждал снежный покров, местами достигавший метровой толщины. Единственная дорога была сильно испорчена противником. На ряде участков гитлеровцы взорвали скалы, в результате образовались многометровые непроходимые завалы. Полковник Преображенский радировал мне об обстановке. Он сообщил, что воины сделают все возможное, чтобы выйти в тыл врагу, засевшему в Ялте. Я поддержал его в этом намерении и дал несколько советов, как подручными средствами проложить дорогу через Ай-Петри. Всю ночь на 15 апреля стрелки Преображенского трудились над расчисткой скальных завалов и снежных сугробов, проделывая проходы для артиллерии и автомашин. К утру работы были завершены. Однако еще до этого передовые подразделения [144] поднялись на вершину знаменитой горы, на руках затянули сюда легкие пушки и минометы и изготовили их для огня прямой наводкой. Во второй половине дня 15 апреля гитлеровцы, засевшие в Ялте, подверглись удару с той стороны, откуда они меньше всего могли ожидать его. Удар был не только неожиданным, но и мощным. К тому же он сочетался с атакой с востока подвижной группы 16-го стрелкового корпуса, который наступал по заранее намеченному плану по шоссе в направлении населенного пункта Коккозы (к северу от Ай-Петри). При выходе на подступы к Ялте подразделения 16-го корпуса были встречены плотным артиллерийским и ружейно-минометным огнем. Тем не менее они смело атаковали неприятеля.
Поняв безвыходность создавшегося положения, гитлеровцы начали отход частью сил по суше, к Севастополю, а частью — морем, поспешно грузились на суда, стоявшие у причалов Ялтинского порта. Но планомерной эвакуации не получилось, она вскоре превратилась в беспорядочное бегство. На извилистом приморском шоссе сбились в кучу войска и обозы. Неразбериха достигла предела, когда с вершины Ай-Петри внезапно прямой наводкой ударила артиллерия, а из Ялты устремились механизированные подразделения 16-го стрелкового корпуса. Пути отхода оказались под угрозой. Наша артиллерия открыла ураганный огонь по вражеским кораблям, на которые поспешно грузились гитлеровские войска. В ночь на 16 апреля Ялта была полностью очищена от врага.
Итак г. Ялта, оккупированный врагом еще 8 ноября 1941 г., снова стал советским. Честь освобождения Ялты принадлежит передовому отряду 339-й стрелковой дивизии полковника Гавриила Тарасовича Василенко, передовому отряду 383-й дивизии генерал-майора Вениамина Яковлевича Горбачева из 16-го стрелкового корпуса, части сил 227-й стрелковой дивизии полковника Георгия Николаевича Преображенского из 11-го гвардейского корпуса, который проявил особенно много инициативы и настойчивости.
Войскам, участвовавшим в освобождении г. Ялта, приказом Верховного Главнокомандующего от 16 апреля 1944 г. была объявлена благодарность и в Москве дан салют 12 артиллерийскими залпами из 124 орудий.
А войска армии двигались уже к Севастополю. Захваченные в плен в районе Ялты немецкие и румынские военнопленные показали, что появление наших войск на Ай-Петри был совершенно неожиданным. Командование противника и впрямь считало, что снежные заносы и завалы надежно прикрывают их с северо-запада.
На пути армии к Севастополю было еще много препятствий. Тем не менее к исходу 16 апреля наши части вышли к полосе заграждений Севастопольского оборонительного района. А на следующий день, 17 апреля, взаимодействуя с левофланговыми соединениями 51-й армии 4-го Украинского фронта, они овладели рядом опорных пунктов и вышли на рубеж рек Нижний Чоргунь и Черная речка. [145]
Движение по Приморскому шоссе было связано с большими трудностями. Путь преграждали создаваемые гитлеровцами препятствия. Но обходя арьергарды противника, наши воины упорно шли вперед.
На рассвете 18 апреля после короткой артподготовки войска армии нанесли удар по Балаклаве, превращенной в узел сопротивления, и с боем овладели этим городом. В это же время гитлеровцев выбили из населенных пунктов Алсу, Комары, Кадыковка и др. На этом рубеже наступление было временно приостановлено.
С началом операции авиация и корабли Черноморского флота развернули активные действия, нанося удары по кораблям и транспортам противника в портах и на коммуникациях, связывавших Крым с портами западной части Черного моря. 11 апреля бомбардировщики и штурмовики Черноморского флота атаковали вражеские транспорты в Феодосии и Ялте. 13 апреля 80 штурмовиков в сопровождении 42 истребителей обрушили удары по скоплению войск и транспортов противника в Судаке, в результате чего были потоплены 5 самоходных барж с войсками и 2 баржи получили повреждения. Не менее эффективны были удары черноморских летчиков по вражеским кораблям и в открытом море. Внезапно атаковывали врага также торпедные катера, активность действий которых возросла с перебазированием в Феодосию, Ялту, Евпаторию.
Большую помощь советским войскам оказали крымские партизаны. Выполняя поставленные им задачи, партизанские соединения значительно повысили свою активность. Внезапно нападая на врага, партизаны наносили ему урон в живой силе и технике, предотвращали разрушение гитлеровцами промышленных и коммунальных сооружений, мостов и жилых зданий.
При освобождении Симферополя с советскими войсками взаимодействовали 17 и 19-й отряды во главе с командиром 1-й бригады Ф. И. Федоренко. Уничтожая мелкие группы врага, они заняли телефонную станцию, гаражи, склады, мельницы и другие объекты, помешав противнику взорвать их.
Боевые действия на дорогах между Ялтой и Севастополем развернуло Южное соединение, которым командовал М. А. Македонский. 12-й отряд этого соединения вышел в район Массандры и помог предотвратить разрушение знаменитых массандровских винных подвалов. Восточное соединение, командиром которого был В. С. Кузнецов, активно действовало на шоссе Симферополь — Феодосия и Феодосия — Судак. 11 апреля комсомольско-молодежный отряд этого соединения устроил засаду и напал на колонну вражеской артиллерии у дер. Изюмовка. Захватив орудие и взяв в плен их прислугу, партизаны открыли огонь по г. Старому Крыму. Подпольщики Севастополя передавали по радио командованию Черноморского флота сведения о заходе в порт и выходе оттуда вражеских судов, помогая нашей авиации и подводным лодкам уничтожать их.
С отходом противника на укрепления Севастопольского обвода Отдельная Приморская армия директивой Ставки от 16 апреля 1944 г. включалась в состав 4-го Украинского фронта с 18 апреля [146] 1944 г., а я отзывался в Москву. Командование армией я передал своему заместителю генерал-лейтенанту Кондрату Семеновичу Мельнику. Не могу не сказать здесь, что во всей моей работе на посту командующего Отдельной Приморской армией он оказывал мне повседневную большую помощь. Это опытный, принципиальный, требовательный к себе и другим военачальник. Он непрерывно находился в войсках, на ВПУ, помогал командирам корпусов и дивизий организовать подготовку, а затем и проведение боевых действий. Я всегда с большой симпатией вспоминаю о нем как о прекрасном человеке и надежном боевом соратнике.
Подведем, однако, некоторые итоги операции.
Успешные наступательные действия войск 4-го Украинского фронта, начавшего наступление на два дня раньше, стремительность и напористость удара войск армии не дали возможности противнику производить разрушения в городах и на железных дорогах. До 80% зданий в городах и населенных пунктах, железных дорог были полностью сохранены, спасены многие тысячи советских людей от фашистского рабства.
Благодаря хорошей подготовке войск к операции, они смогли вынести в период наступления небывалое напряжение как по развитию боевых действий, так и по темпам наступления.
Из показаний многочисленных пленных установлено, что части, действовавшие на Керченском полуострове и южной части Крыма, почти полностью потеряли свое тяжелое вооружение и понесли тяжелые потери в живой силе.
В приказе по 5-му армейскому корпусу свой отход противник оценивал следующим образом: «Наши части были вынуждены в короткий срок оставить свои позиции как на Керченском полуострове, так и на Перекопе в результате сильного и массированного наступления русских, которые большими танковыми соединениями прорвали наш фронт на Перекопе и в Керчи».
Операция показала возросшее умение наших войск стремительно наступать, громить и уничтожать противостоящего противника.
Командование и штабы, детально изучив тактику и приемы противника, смогли своевременно наметить эффективный план действий. В период подготовки операции части и соединения армии правильно использовали время на подготовку войск.
Тщательное изучение противника, его системы обороны, заграждений, местности, знание боевой задачи всем офицерским, сержантским и рядовым составом, высокий моральный дух и единодушный порыв войск быстрее разгромить врага явились залогом успеха проведенной операции.
Подвижные группы, состоявшие из пехоты, посаженной на автомашины и танки, усиленные артиллерией и саперами, сыграли благодаря своей маневренности решающую роль в разгроме керченской группировки противника. Опыт показал, что для проведения подобных операций в каждой дивизии необходимо иметь подвижную моторизованную часть. [147]
Высокие темпы преследования противника потребовали исключительной гибкости управления войсками. Использование проводной связи с подвижными группами дивизий и корпусов нередко было исключено. Основным средством связи были мощные рации и офицеры связи на автомашинах, но таких раций и автомашин было по одной на штаб дивизии.
Благодаря стремительности действий подвижных групп противнику при отступлении от Керченского рубежа до Ак-Монайских позиций не удалось хотя бы сколько-нибудь задержаться на промежуточных рубежах.
Сбитый с Ак-Монайских позиций враг под ударами подвижных групп в беспорядке отошел с огромными потерями в живой силе и технике.
Начав отвод главных сил с первого основного оборонительного рубежа, противник планировал прикрыть отход сильными арьергардами до 5 часов 11 апреля, т. е. до достижения главными силами Ак-Монайских позиций, где предполагал прочно закрепиться на 8–10 дней, обеспечив тем самым организованный отход большинства своих войск в Севастопольский укрепленный район. Однако стремительные действия наших частей сорвали планы немецкого командования. Задержаться на промежуточных рубежах противнику не дали возможности. Он был деморализован и разгромлен.
Высокий темп продвижения наших частей — до 70 км в сутки, непрерывное преследование, хорошее взаимодействие пехоты, артиллерии, танков и авиации внесли полную дезорганизацию в управление войсками противника и привели к уничтожению и пленению значительного количества его сил.
Вследствие непрерывных бомбежек и штурмовых ударов нашей авиации по коммуникациям, отходящим частям, их обозам и плавсредствам, находящимся в портах и на подходе к ним, были нанесены огромные потери в людях и технике.
Гитлеровские войска в Крыму подверглись сокрушительному разгрому. В первые же дни боев число пленных, сдавшихся 4-му Украинскому фронту и нашей армии, достигло 37 тыс. солдат и офицеров.
В марте 1944 г. численность вражеской группировки достигала 195 тыс. человек, сумели же оторваться от нашего преследования и укрыться за Севастопольскими обводами не более 100 тыс. [148]