Уральцы в Берлине
Вокруг Берлина враг создал мощную глубокоэшелонированную систему обороны. Этому благоприятствовали серьезные водные рубежи — Нейсе и Шпрее, а непосредственно на подходах к Берлину — крупные озерно-лесные массивы, канал Тельтов, река Хавель. Все подступы к городу, важнейшие населенные пункты, узлы дорог, проходы в лесных массивах противник до предела насытил противотанковыми средствами.
Понеся тяжелые потери в предыдущих боях, корпус получил новую боевую технику, пополнился людьми, но целиком не был укомплектован. Опыт, воинское мастерство, накопленные в предыдущих сражениях, восполняли этот недостаток — корпус оставался мощным танковым соединением, способным решать самостоятельно боевые задачи.
16 апреля вслед за пехотой передовой отряд корпуса — Пермская танковая бригада под командованием Героя Советского Союза гвардии полковника И. И. Прошина, усиленная тяжелыми танками и противотанковой артиллерией, форсировала Нейсе и устремилась к реке Шпрее. [135]
Вслед пошли другие части корпуса, которые до Шпрее вели ожесточенные бои с контратакующими частями дивизий «Охрана фюрера», «Богемия», «Великая Германия».
Уже через два дня, 18 апреля, танкисты Свердловской бригады форсировали Шпрее. Оборона в междуречье Нейсе — Шпрее была прорвана.
В тот же день был получен приказ командарма: изменить направление, наступать на северо-запад с целью выхода на юго-западную окраину Берлина.
Части наступали лесами, болотами, шли днями и ночами, беря город за городом: Каллау, Люккау, Луккенвальде, Зармунд и юго-западные окраины Берлина — Штансдорф, Целендорф, Лихтерфельде, Штеглиц. Свердловская танковая бригада заняла юго-восточную часть Потсдама.
За восемь дней корпус прошел с боями более 300 километров, форсировав Нейсе, Шпрее. Первой на окраину Берлина — Штансдорф, к каналу Тельтов, вырвалась Пермская танковая бригада. За ней туда подошли Челябинская танковая и мотострелковая бригады. Пермские танкисты и унечские мотострелки форсировали канал Тельтов и совместно с 350-й стрелковой дивизией захватили остров Ванзее.
Челябинская бригада овладела Бабельсбергом, где вместе с тысячами заключенных концлагеря освободила бывшего премьер-министра Франции Эдуарда Эррио и его супругу.
Свердловская и Челябинская танковые бригады и корпусные части участвовали в разгроме армии Венка и окруженной юго-восточнее Берлина 9-й армии врага.
Успешно выполняя боевые задачи, Уральский корпус нанес в Берлинском сражении огромный ущерб гитлеровским войскам. Было уничтожено 18 209 вражеских солдат и офицеров, захвачено 18 134 пленных. Уничтожено 785 автомашин и бронетранспортеров, 16 самолетов, 33 средних танка, 10 танков «тигр» и 8 танков «пантера», 27 самоходных орудий, 60 минометов, 52 орудия и много другой техники.
За участие в Берлинской операции корпус был награжден орденами Суворова II степени и Кутузова II степени. 29-я мотострелковая бригада награждена орденом Красного Знамени и орденом Ленина. Свердловская танковая бригада — орденом Ленина, Пермская танковая бригада — орденом Кутузова II степени, Челябинская танковая — орденами Суворова и Кутузова II степени. [136]
Звезды Героев. От Орла до Праги
Андрей Илларионович Ефимов
С именем А. И. Ефимова связана вся славная боевая история 29-й гвардейской Унечской мотострелковой бригады.
Назначенный в марте 1943 года начальником штаба бригады, подполковник Ефимов принимал активное участие в подготовке добровольцев к сражениям. Под Орлом вместе с полковником Михаилом Семеновичем Смирновым обеспечивал успех, пожалуй, самых трудных боев бригады, а с гибелью комбрига ранней весной 1944 года стал командиром бригады.
Он отлично знал слабые и сильные стороны офицеров, многих сержантов и солдат, посылал их туда, где они приносили наибольшую пользу. Когда требовала обстановка, он находился в самом пекле, среди отважных воинов бригады, и появление его, горячее слово и личный пример комбрига воодушевляли, звали на новые подвиги.
Одер. Батальоны только что перешли по льду на вражеский берег. Они еще штурмуют доты противника на узкой прибрежной полосе, а полковник Ефимов с оперативной группой штаба уже превратил один из захваченных дотов в командный пункт и приказывает начальнику инженерной службы майору Сучкову соорудить временную переправу. Это была в то время главная задача, от успешного решения которой зависел исход боя.
Комбриг идет с саперами на лед реки, чтобы ускорить возведение переправы под бомбежкой и вражеским артиллерийским обстрелом. Скорее, чем когда бы то ни было, за несколько часов, переправа была готова: По ней в тот же день перешли Одер артиллерия бригады и 299-й минометный полк.
За умелое руководство боевыми действиями бригады при взятии Берлина и освобождении Праги Андрею Илларионовичу Ефимову присвоено звание Героя Советского Союза.
Владимир Александрович Марков
Много славных имен вписано в историю нашего корпуса, но есть среди них одно, которое после каждой боевой операции неизменно встречалось в документах штабов и политотделов, на страницах газеты «Доброволец». Это имя было на устах большинства солдат и офицеров: «Володя Марков!» [137]
Двадцатилетний лейтенант свою службу начал командиром танка в Пермской бригаде. Его первыми боевыми наставниками были опытные и бесстрашные офицеры: командир танкового батальона майор Б. К. Андреев и командир роты старший лейтенант Е. И. Елкин.
Утром 30 июля 1943 года танк Маркова первым прорвался сквозь шквал огня на занятую врагом господствующую высоту. Меткими выстрелами экипаж уничтожил восемь немецких пушек и перебил около полусотни гитлеровцев. Используя успех Маркова, через Нугрь переправились остальные танки, а также батальоны мотострелковой бригады. За этот бой Володя был награжден медалью «За боевые заслуги».
В конце августа 1943 года оставшиеся в строю танки Пермской и Челябинской бригад с экипажами (среди них и экипаж Маркова) были переданы Свердловской танковой бригаде, начавшей 3 сентября наступление на городок Локоть (южнее Брянска) совместно с частями 63-й армии.
Проскочив ночью вражеские позиции, взвод разведки в составе трех комсомольских экипажей — Маркова, Богаткина и Семятицкого — ворвался в городок. Не ожидавшие внезапного появления наших танков гитлеровцы в панике бежали на запад. По заданию комбата взвод Маркова двинулся вслед врагу. Больше десяти часов три танка находились в непосредственной близости к вражеским частям, а временами и в самом их расположении — маневрировали, выскакивали из засад, выводя из строя гитлеровцев и их технику.
Этот рейд взвода Маркова по тылам врага способствовал успехам всей бригады и армейских частей. 8 сентября враг был отброшен за Десну.
Владимира Маркова первого в нашем корпусе представили к званию Героя Советского Союза. Но тогда он был награжден орденом Красного Знамени.
В середине марта 1944 года у села Романовка (юго-восточнее Тернополя) батальон Свердловской бригады под командованием майора В. Н. Никонова, в состав которого входила рота Маркова, совместно с Челябинской бригадой отбивали контратаки немцев с запада и громили вражеские части, отходившие с востока.
Вместе с танкистами в обороне были и пехотные части. Выходящие из окружения гитлеровцы потеснили наших пехотинцев. Заметив это, Марков выбрался из танка и под ураганным огнем побежал к дрогнувшим рядам пехотинцев. Увлекая их за собой, он бросился в контратаку.
Важный рубеж удалось удержать.
Марков один из первых ворвался на улицы Каменец-Подольского, разметывая бронетранспортеры, тягачи с пушками, автомашины и повозки противника. Когда же кончились горючее и снаряды, Марков со своими танкистами, сняв с танков пулеметы, отражал вражеские контратаки вместе с автоматчиками.
За эти бои Марков награждается орденом Отечественной войны.
В ночь на 19 июля 1944 года Свердловская танковая бригада, находясь в авангарде корпуса, прошла так называемый Колтувский [138] коридор, по которому наши войска входили в прорыв на Львовском направлении. Танковая рота Маркова с десятком автоматчиков была передовым отрядом бригады. Рано утром, перескочив окопы, ворвались в село Ольшаница. Но немцы предприняли контратаку. Из-за холмов выползло восемь тяжелых немецких танков. Силы оказались неравными. От разорвавшегося вблизи снаряда вышел из строя пулемет уралмашевца Володи Шестакова. Подбит танк младшего лейтенанта Сухонина. Несмотря на сильный огонь противника, Марков выскочил из своего танка, перебежал к танку Сухонина (в нем все члены экипажа были ранены, а командир убит) и вывел машину в безопасное место. Пришлось отойти от села. Через несколько часов подошли артиллеристы корпуса и Унечской бригады. Дружными действиями враг был вновь выбит из Ольшаницы.
Маркову не раз удавалось малыми силами наносить врагу большой урон и при этом иметь у себя минимальные потери. Так было и в польском местечке Лисув, где часть Свердловской бригады оказалась 13 января 1945 года один на один с танковой дивизией немцев; так было и в ночь на 15 января, когда Марков с отрядом в семь танков и десантом автоматчиков захватил село Промник, перекрыв последний путь выхода противника из окружения в районе города Кельце. В той ночной схватке Марков был ранен осколком гранаты.
После возвращения из госпиталя Маркову было присвоено звание капитана и он был назначен командиром танкового батальона. «Молодой комбат, — писал командир корпуса Е. Белов о Маркове, — всегда действовал решительно и быстро. Он обрушивался на врага как снег на голову, не давая ему опомниться. Именно так действовал Марков в Верхне-Силезской операции под Нейсе и Ратибором».
На подступах к Берлину в районе поселка Шенхаген находился действующий аэродром противника. Получив задание уничтожить его, Марков приказал танкистам захватить побольше трофейных фаустпатронов. Остановив машины за километр до аэродрома, комбат велел экипажам ждать его сигнала с аэродрома и с группой разведчиков исчез в темноте. Вскоре разрывы фаустпатронов всколыхнули тишину. Вспыхнуло здание ангара. В небо взвилась зеленая ракета, и батальон рванулся вперед. И получаса не прошло, как были уничтожены все находящиеся на аэродроме самолеты.
Столь же стремительно марковцы выбили противника из городка Зармунд, ворвались 23 апреля в южную часть Потсдама, отбросив немцев за канал Хавель. А через неделю, возвратившись по приказу в городок Беелитц, продемонстрировали высочайший героизм и стойкость, отбивая атаки отчаянно рвущихся на запад остатков берлинской группировки немцев.
В южной части Беелитца Марков с одним танком и двадцатью автоматчиками отбивался от наседавших врагов. Три наших танка были подбиты еще в начале боя. На исходе боеприпасы. Стреляющий командирского танка старший сержант Пименов, израсходовав весь боекомплект, бил из автомата, пока вражеская пуля не сразила гвардейца. Гусеницами давил гитлеровцев механик-водитель Доценко. [139]
— Собирай всех, кто жив! — приказал Марков лейтенанту Кузнецову.
На помощь пришли легкораненые, шоферы и солдаты обслуживания штаба. Вооружившись трофейным оружием, встали в строй недавно освобожденные из лагерей. В бой вступил знаменный танк бригады, офицеры штаба и политотдела.
Кончились боеприпасы, но тут подоспела подмога. Заместитель комбата по политчасти Афанасий Сила прорвался на танке к тылам бригады и возвратился с пятью танками. Их вел заместитель комбрига по техчасти Е. Н. Ширяев. Были доставлены и боеприпасы. Подошедшие танки вступили в бой.
Убедившись в безрезультатности попыток прорваться на запад, немцы начали сдаваться в плен. Обширное поле восточнее Беелитца было густо завалено трупами гитлеровцев, разбитыми немецкими машинами.
На главной площади городка марковцы хоронили павших в бою товарищей. Гвардейское знамя бригады было приспущено над телами уральских добровольцев.
За умелое руководство боевыми действиями танкового батальона и личное участие в Берлинской операции гвардии капитан Владимир Марков был удостоен звания Героя Советского Союза.
После войны Владимир Александрович окончил Военную академию бронетанковых и механизированных войск и продолжал службу в Закавказском военном округе. 13 января 1955 года он скончался от вспышки болезни, вызванной давним осколочным ранением.
Жизнь и боевые дела Владимира Александровича Маркова никогда не изгладятся из памяти ветеранов корпуса.
Николай Семенович Шульженко
Командуя 1689-м истребительно-противотанковым артиллерийским полком, гвардии полковник Н. С. Шульженко многое сделал для умножения боевой славы этой части. Артиллеристы Николая Семеновича Шульженко наилучшим образом показали себя в боях за Львов, на Одере и Нейсе, при штурме Берлина.
2 мая, когда две тысячи гитлеровцев, вырываясь из окружения, вышли на лес северо-западнее Шанкенсдорфа (там располагался штаб нашей четвертой танковой армии), гвардейцы полка шквальным огнем накрыли вражеские цепи. Фашисты понесли огромные потери.
За героизм, проявленный в битве за Берлин, Николай Семенович Шульженко удостоен звания Героя Советского Союза. [140]
Штурм фашистского логова
С первых дней войны Андрей Илларионович Ефимов — на фронте. В сражении на Волге был офицером связи Генерального штаба при Сталинградском фронте.С момента формирования Уральского добровольческого корпуса и до последнего дня войны начальник штаба, а затем командир 29-й мотострелковой бригады.
За умелое руководство боевыми действиями бригады при взятии Берлина и освобождении Праги А. И. Ефимову присвоено звание Героя Советского Союза.
В 1960 году (после увольнения в запас) по путевке ЦК КПСС поехал на целину, возглавлял крупный зерносовхоз.
Сейчас работает в Киеве начальником Штаба гражданской обороны.
Вот он, Берлин! И мы, гвардейцы Уральского добровольческого танкового корпуса, штурмуем его.
В полдень 23 апреля, сломив сопротивление врага, Пермская бригада ворвалась в Штансдорф. К вечеру туда вошли Челябинская танковая и наша мотострелковая бригады. Вскоре челябинцев направили несколько западнее нас. Свердловские танкисты штурмовали Потсдам с юга, а нам было приказано с боем форсировать канал Тельтов в районе Штансдорфа, захватить плацдарм и обеспечить переправу танков на вражеский берег.
Северный берег канала нависает над водой чуть ли не сплошными железобетонными стенами заводов, дотами, врытыми в землю танками и самоходками, орудиями и минометами.
24 апреля в 15.00 артиллеристы и минометчики обрушили огонь на вражеский берег. Танкисты Пермской бригады стреляли через канал с дистанции 200–300 метров по огневым точкам противника. Первыми достигли канала и начали сооружать мостик саперы взвода младшего лейтенанта Воронцова.
От вражеских снарядов и мин дыбилась земля. Среди саперов безотлучно находился талантливый организатор наведения переправ инженер-майор Сучков. По шею в воде, цепляясь за фермы взорванного моста, саперы крепили узкие легкие мостки. Минут двадцать пять длилась работа, и не успел отгреметь последний залп артподготовки, как по штурмовому мостику бросились в атаку солдаты нашей Унечской бригады — Корченкин, Нагорный, Гук, командиры взводов Кувшинов и Ромашов... Но на тот берег прорвалось не более двадцати человек...
И опять саперы возводят переправу-времянку. На этот раз по ней бросилась на штурм группа в сто комсомольцев-автоматчиков во главе с моим заместителем гвардии подполковником Романом Никитовичем Сердюком. Сильный огонь обрушился на храбрецов, захвативших несколько метров вражеского берега. Гитлеровцы разрушили переправу, стали сбрасывать наших комсомольцев в канал.
Отражая натиск врага, Роман Сердюк пал смертью героя. Он воевал с первых дней войны, был старшиной, стал подполковником — командиром части, но не довелось ему отпраздновать День Победы. [141]
Неоднократные попытки нашей бригады и других частей корпуса переправиться в районе Штансдорфа успеха не имели. Чтобы не допустить лишних жертв, наша Унечская мотострелковая и Пермская танковая бригады переправились через канал восточнее, на участке 3-й гвардейской танковой армии, которая форсировала эту водную преграду раньше нас. Преодолевая упорное сопротивление противника, уральцы продвигались вперед. К концу дня 25 апреля заняли район Берлина — Целендорф.
В этот же день советские войска, замкнув севернее Потсдама кольцо окружения и соединившись на Эльбе с войсками союзников, рассекли надвое центральную группировку войск, защищавшую столицу Германии. Одна часть этой группировки была окружена в районе Берлина, другая — в лесах, юго-восточнее города.
Гвардейцам-уральцам пришлось принять участие в ликвидации обеих группировок. Прорвавшись за канал Тельтов, Пермская танковая бригада вступила в полосу тяжелых уличных боев на окраинах Берлина. Свердловская бригада вела ожесточенные бои на юго-восточной окраине Потсдама и затем частью сил ударила с запада на Новавес и овладела им.
Корпусу была поставлена задача: уничтожить группировку противника на острове Ванзее. Форсирование канала Тельтов в районе острова и захват плацдарма на нем осуществляла наша мотострелковая бригада с приданными ей частями.
На острове Ванзее скопилось, как было уточнено позднее, до 20 тысяч немецких солдат и офицеров. Оставлять эти фашистские войска у себя на флангах или в тылу, когда наши армии пойдут к центру Берлина, было небезопасно.
Первым переправился на остров Ванзее батальон Героя Советского Союза Дозорцева.
Около двух часов ночи шесть «амфибий» отчалили от берега. Вначале все шло хорошо, но вдруг головные машины попали под свет прожекторов. Первые две «амфибии», на одной из которых находился Дозорцев, были подбиты, и комбату вместе с бойцами пришлось добираться до острова вплавь. Дозорцев немедленно послал отважного свердловчанина Ивана Насырова сообщить мне, что «амфибии» не годятся для переправы, что лучше пустить в ход менее заметные на воде лодки.
На первых лодках двинулись к противоположному берегу мотострелки роты старшего лейтенанта В. С. Найденова. Лучи прожекторов, продолжавшие рыскать вдоль и поперек канала, все же выхватили из темноты часть лодок, и на гвардейцев обрушился сильнейший огонь из пушек, минометов и пулеметов. Комсомолец Морозов, сидевший на носу лодки Найденова, снайперскими автоматными выстрелами погасил несколько прожекторов. Это помогло бойцам высадиться из лодок, но многим все же пришлось вплавь добираться до вражеского берега.
Находчиво и смело действовали комсомольцы-бронебойщики Бурдуков, Силкин и Лисовецкий. С середины канала они стали бить из противотанковых ружей по скоплениям вражеской пехоты, а высадившись на берег, подожгли и повредили три танка.
Вовремя подоспела мощная огневая поддержка минометного [142] полка Героя Советского Союза В. К. Зыля, приданного нам артиллерийского полка, танков 62-й Пермской бригады. Батальон Дозорцева сумел выбить гитлеровцев из первой и второй траншей, захватить на острове более обширный плацдарм.
Вскоре до полка пехоты и около полусотни танков двинулись на наших мотострелков. Силы были далеко не в нашу пользу, и, возможно, немцам удалось бы сбросить бойцов Дозорцева в канал, если бы гвардейцы не захватили склад, густо набитый фаустпатронами. Фаустпатронами с плацдарма, пушечным и минометным огнем с нашего берега мы подожгли много танков — контратака немцев захлебнулась.
Это было только начало успеха. Каждый дом на острове немцы превратили в опорный пункт. Уничтожить их силами одного батальона было невозможно. Требовалось перебросить на остров все наши подразделения и приданные части усиления. После всесторонней разведки мы приняли окончательное решение: саперам воздвигнуть переправы ночью в тех местах, где массив леса подходит почти вплотную к берегу, затем под покровом темноты перебросить свои и приданные войска, построив боевой порядок в три эшелона.
28 апреля в 23 часа, после огневого налета артиллерии и танков, первый штурмовой эшелон двинулся к противоположному берегу, ведя огонь с хода. Через несколько часов был захвачен плацдарм в один километр по фронту и пятьсот метров в глубину.
Гвардейцы 159-го понтонного батальона в течение часа под огнем неприятеля навели мост через канал, по которому были переброшены на остров Ванзее танки, артиллерия и минометы 2-го и 3-го эшелонов, а также части 350-й стрелковой дивизии.
Еще двое суток вела наша бригада бой на острове вместе с 62-й Пермской танковой бригадой, артиллерийскими и минометными подразделениями 350-й стрелковой дивизии. Эта дивизия, перейдя в наступление, штурмом захватила южную и юго-восточную часть населенного пункта Ванзее. Сопротивление немцев в этом районе острова было сломлено — гитлеровцы начали сдаваться в плен. Но в северной и восточной части и в районе Замка и Ной-Бабельсберг враг дрался еще изо всех сил.
На штурм Замка шли мотострелковые батальоны, их поддерживали танки, артиллерия и минометы. С правого фланга наносили удары первый батальон капитана Смирнова, с левого фланга — второй батальон капитана Семина, в обход, с тыла, громил врага третий батальон капитана Дозорцева.
Свыше тысячи гитлеровцев были захвачены в Замке в плен.
В ночь на первое мая шеститысячная группа немцев предприняла попытку вырваться с острова Ванзее, вплавь переправиться через канал Тельтов и выйти в район Платформа. Здесь располагался штаб нашей бригады. Офицеры и солдаты штаба, гвардейцы роты управления и комендантского взвода, заняв круговую оборону, отразили несколько атак противника. Вскоре подошли наши мотострелковый батальон и танковая рота. Группа немцев частью была разгромлена, частью захвачена в плен, но многим все же удалось удрать на остров Ванзее. [143]
Бои на Ванзее длились почти 5 суток. К вечеру 30 апреля уральцы прочно удерживали в своих руках опорные пункты острова: Ной-Бабельсберг, Замок, господствующую высоту 103,2.
Но к этому времени с юго-востока, прорываясь в Берлин, наваливались на тылы нашего корпуса многочисленные силы окруженной вражеской группировки. Повернув фронт, ушли навстречу им Свердловская и Челябинская бригады, минометный полк и почти вся корпусная артиллерия. Унечская и Пермская бригады завершили бои на Ванзее во взаимодействии с приданными стрелковыми частями. Утром 2 мая гарнизон Ванзее капитулировал.
Зенитчики воюют и по-пехотному
Владимир Данилович Щупановский, окончив техникум, был в 1937 году по путевке комсомола направлен в зенитно-артиллерийское училище. С начала войны — командир батареи зенитно-артиллерийского полка, прикрывавшего небо Москвы. В нашем корпусе воевал с первых боев начальником штаба, заместителем командира зенитно-артиллерийского полка, в Берлинской и Пражской операциях — командиром полка.Награжден орденами Красного Знамени, Александра Невского, Отечественной войны I степени. Красной Звезды, многими медалями.
После увольнения в запас работает во Всесоюзном объединении «Изотоп».
Чтобы обеспечить противовоздушную оборону переправы частей корпуса через канал Тельтов на остров Ванзее, 359-й зенитно-артиллерийский полк занял 25 апреля боевые порядки в районе деревни Гютерготц, предместье Берлина Штансдорф и южный берег канала.
Воздушного противника пока здесь не было. Зенитные батареи поддерживали огнем форсирование канала 29-й мотострелковой и 62-й танковой бригад. Разведчики взвода управления полка младший сержант А. Ф. Дубровин, ефрейторы И. Н. Кальницкий и П. Ф. Оренчок, прочесывая Штансдорф, выловили 39 немецких фаустников.
К 30 апреля обстановка обострилась. Армия Венка пыталась прорваться с запада к Берлину.
По приказу командира корпуса генерал-лейтенанта Е. Е. Белова зенитная батарея Н. И. Кириллова, усиленная зенитно-пулеметным взводом М. Б. Лещинера, была переброшена от Ванзее в Беелитц и заняла позиции на его юго-западной окраине. В ночь на 1 мая, окопавшись, батарея была готова встретить противника, прикрыть огнем части 61-й танковой бригады.
На рассвете 1 мая с востока появились гитлеровцы в пешем строю и на автомобилях. Завязалась огневая схватка до того интенсивная и продолжительная, что стволы зениток раскалились и затворы выходили из строя. [144]
Гитлеровцы перебежками приближались к нашим позициям. Батарейцы отбивались ружейно-пулеметным огнем и гранатами. И вдруг заметили, что с полсотни фашистов обходят батарею справа. Казалось — конец. Но тут открыло огонь орудие сержанта Н. Ф. Коробова. Фашисты залегли. На левом фланге командир расчета сержант Г. С. Бакиров с рядовыми С. З. Низамутдиновым и Г. И. Идиатулиным забросали гранатами подползающих к окопу вражеских солдат. В другом окопе завязалась рукопашная схватка, в которой сержант Н. М. Гавриленко и рядовой И. М. Мухатдинов уничтожили почти три десятка солдат и одного офицера. Командиру орудия, ефрейтору П. К. Кондратьеву, фашист засыпал глаза песком. И все же гвардеец сумел обезоружить врага, а подоспевшие товарищи пленили его.
Не сумев сломить сопротивление батарейцев и истекая кровью, часть гитлеровцев сдалась в плен, а те, что вздумали спастись бегством, были уничтожены подоспевшими орудийными расчетами лейтенанта А. И. Булавина.
2 мая сотни гитлеровцев переправились на рассвете через обводной канал с целью прорваться к армии Венка и вклинились в наше расположение. Увидев их готовившие завтрак солдаты хозяйственного отделения старшины И. С. Корягина приняли неравный бой. Гвардейцы несли смерть врагу. Израненный, истекающий кровью повар, старший сержант Ф. С. Нищев, один убил трех вражеских солдат. Вокруг кухни остались 27 уничтоженных гитлеровцев.
Через несколько минут противник прорвался на огневую позицию первой батареи старшего лейтенанта Ю. С. Суркова. Батарейцы отбивались с большим мужеством. И все же огромное численное превосходство врага сказывалось — ряды зенитчиков быстро таяли. Узнав об этом, я послал на выручку взвод счетверенных крупнокалиберных установок на бронетранспортерах. Огнем из шестнадцати стволов противнику был нанесен большой урон, но и наши потери были значительными — среди погибших оказался и отважный командир взвода первой батареи лейтенант И. А. Алексеев.
Почти одновременно большая группа гитлеровцев ворвалась в расположение тылов и штаба полка. Огнем в упор из автоматов и одной зенитно-пулеметной установки встретили мы противника. Героически сражались старший сержант И. Г. Григоренко, уничтоживший трех фаустников, старший писарь полка сержант М. Н. Вешкурцев, комсорг полка младший лейтенант Н. З. Саржин, телефонисты Д. Г. Некипорец, И. Н. Кальницкий, разведчик П. Ф. Оренчок.
Бился насмерть расчет зенитно-пулеметной установки сержанта В. А. Комарова. Механик-водитель рядовой М. С. Сунцов поливал врага автоматным огнем и после того, как в лицо ему попал осколок разорвавшегося рядом фаустпатрона. До последнего вздоха сражались солдаты артиллерийских мастерских, взвода боепитания и других тыловых подразделений полка. В этом бою погибли старший техник-лейтенант М. И. Ногин, старшина Ф. И. Гончаров, сержант медицинской службы Е. А. Бояркин. [145]
Тяжелейшая обстановка заставила меня пойти на крайнюю меру: снять с важных позиций 3-ю батарею старшего лейтенанта М. А. Кузнецова и 4-ю капитана С. А. Бойко и срочно перебросить их в район штаба и тыла полка и в район первой батареи. С ходу открыли они огонь по противнику, вражеские солдаты и офицеры стали сдаваться в плен.
Примерно к 9.30 наш полк загнал остатки несдавшихся гитлеровцев в лес северо-восточнее Гютерготца, и после залпа зениток в глубь леса на опушке появились белые флаги.
За два дня боев полк уничтожил 1382 солдата и офицера противника и 858 взял в плен. А за все операции корпуса воинами полка сбит 91 самолет противника.
Потсдам. Новавес. Танковый завод
До Потсдама оставалось около 30 километров. Чтобы не дать врагу опомниться, командир Свердловской танковой бригады подполковник Зайцев менял передовые отряды на ходу.
3-й танковый батальон капитана Маркова, усиленный самоходками и автоматчиками, сбил заслоны немцев в селениях Штюккен и Тремсдорф и вышел на перекресток, где шоссе, идущее на Потсдам, пересекает автострада Ганновер — Франкфурт. Пленные показали, что здесь обороняются артшкола СС и группа фольксштурма, усиленные отошедшими подразделениями немцев.
Высокая крутая насыпь автострады — серьезное противотанковое препятствие. Перед автострадой и на обратном скате — глубокие траншеи, окопы, ячейки для снайперов и фаустников. Через каждые сто метров — бетонированные пулеметные и орудийные точки. Проходы и проезды заложены толстыми бревнами и заминированы. В густых вершинах сосен притаились снайперы.
Дважды в атаку бросались автоматчики бригады и мотострелковый батальон и дважды отходили, унося убитых и раненых. Командир бригады послал танки.
Перед ними встала стена разрывов фаустпатронов, и танки тоже вынуждены были отойти.
Прибывший командир корпуса генерал-лейтенант Белов приказал:
«Через час пересечь автостраду».
Всех офицеров штаба и политотдела Зайцев направил в подразделения, и вскоре взметнулись зеленые и красные ракеты — сигнал атаки.
Танки открывают беглый огонь по автостраде и верхушкам сосен над противником. Ни траншеи, ни щели не спасли фашистов от осколков наших снарядов, а когда автоматчики, штурмуя автостраду, бросились в рукопашный бой, сопротивление немцев было сломлено. [146]
Саперы расчистили завалы, открыли путь танкам на Потсдам, до которого теперь осталось 10 километров.
Преследуя врага, 3-й танковый батальон снес его заслон у Бергхольц-Ребрюкке, а 23 апреля это последнее селение на пути к Потсдаму было взято.
В тот же вечер Зайцев собрал командиров частей и работников штаба. Начальник разведки майор Рязанцев доложил, что юго-восточную часть Потсдама обороняют школа фаустников, школа снайперов и еще боевая группа. В районе примыкающего к Потсдаму населенного пункта Новавес находится до батальона немцев. Мосты, проезды заминированы. Противник, безусловно, окажет сильное сопротивление. Утром 24 апреля танки третьего батальона и самоходки приданного 416-го гвардейского самоходного полка, сбив заслон противника, прорвались в Новавес
Бой за юго-восточную окраину Потсдама был упорным. Лишь к 9 часам утра танкисты пробились еще немного на север и отбросили гитлеровцев за канал Нуте и реку Хавель. Мосты через канал и реку гитлеровцы успели взорвать, лишь на двух мостах сохранились отдельные фермы. Автоматчики пытались перебраться по фермам, но сильный огонь не дал этого сделать.
24 и 25 апреля наши танки, самоходки, орудия и пулеметы обстреливали противоположный берег реки Хавель и канала Нуте, выявляя огневые точки и систему обороны врага. Разведгруппа установила, что на реке Хавель имеется удобное для переправы место.
Под огневым прикрытием танков, самоходок и «катюш» штурмовой батальон переправился на западный берег реки Хавель, захватил плацдарм и начал двигаться дальше на север, где вскоре соединился с частями 1-го Белорусского фронта, обошедшими Потсдам с севера.
Что же происходило за несколько дней до этого чуть южнее Потсдама, в поселке Новавес?
Держу в руках пожелтевший за четверть века документ:
«Группа разведчиков — три человека, переодевшись в гражданскую форму, направилась в Новавес. Его обороняло свыше трехсот гитлеровцев.
В 21.40 разведчики достигли танкового завода, установили местонахождение постов, узлов связи, КП. Затем к железнодорожному мосту подошли два танка и два отделения автоматчиков. С помощью русских рабочих, работавших на заводе, танкостроительный завод в Новавесе был захвачен. На нем находилось до 200 танковых моторов и 50 бронекорпусов».
Перечитываю скупые строки архивного документа и вспоминаю 24 апреля 1945 года, когда в дом, где разместились штаб и политотдел бригады, вошел человек в демисезонном пальто, четко по-военному доложил:
— Капитан Красной Армии Демченко. Прибыл для решения срочного дела.
— Садитесь, — сказал полковник Кладовой, начальник политотдела 4-й танковой армии, находившийся в то время у нас в штабе. — Какие у вас документы?
— Никаких документов я не имею, — ответил пришедший. [147]
— Мы вас слушаем, — сказал Кладовой.
— Я работаю сейчас инженером на немецком танковом заводе в Новавесе, выпускающем средние танки «пантера». Рабочие — почти все из военнопленных. На заводе действует подпольная организация, которая подготовила захват завода. У нас почти нет оружия, и мы нуждаемся в помощи. Прошу выделить группу танков, чтобы ликвидировать охрану, захватить завод на ходу и использовать для нужд Советской Армии. Я проведу танки к заводу. Рядом находится паровозостроительный завод. Его тоже можно взять с ходу.
Долго длилось молчание. Заманчивое, но рискованное предложение. Наконец полковник Кладовой сказал:
— Вы бывший офицер и понимаете, что верить вам на слово я не могу. Ваш рассказ может быть и правдой, и провокацией. В то же время помочь сотням людей расправиться со своими палачами, захватить два действующих завода — дело важное. Я не даю вам сразу танки. Направим на завод группу разведчиков. Вы их проведете на место. Когда они доложат о правильности ваших слов, мы направим танки и возьмем заводы. Но эти же разведчики получат приказ: при малейшем подозрении в обмане немедленно расстрелять вас.
Демченко согласился с решением. Были подобраны разведчики, рядовые В. Логинов и Б. Шаргин переодеты в гражданскую одежду, вооружены. Их возглавил ординарец комбрига доброволец Александр Сергеевич Лобачев. В сумерках группа переправилась через канал и исчезла в темноте.
Время тянулось томительно долго, но наконец вернулись наши разведчики. С ними было несколько рабочих с завода.
По пути, проверенному разведчиками, к заводу направилась группа танков с автоматчиками. К утру танкостроительный и паровозостроительный заводы были в наших руках.
Через несколько часов в район Новавес подошла 63-я Челябинская танковая бригада. Участок с заводами был передан ей.
Как мы освободили Эдуарда Эррио
Подполковник запаса Витольд Станиславович Езерский прослужил в Советской Армии 32 года. Во время войны был командиром отделения, взвода, роты. В составе 4-й танковой армии прошел с боями от Брянских лесов до Берлина и Праги.После войны окончил Военно-педагогический институт. Преподавал тактику в Рязанском высшем воздушно-десантном училище.
Награжден орденами Великой Отечественной войны I и II степеней, Красной Звезды и многими медалями, в том числе чехословацкой и польской.
Сейчас работает в Рязани.
В боях за Берлин я командовал ротой автоматчиков Челябинской танковой бригады. 25 апреля вместе с танкистами роты старшего лейтенанта Виктора Крюкова мы вели бой на окраине Бабельсберга. Я был на танке Крюкова. В паузе боя к нам подбежали две русские девушки со слезами благодарности за [148] освобождение из фашистского рабства. Одна из них — Тамара Прусаченко, уроженка Сталинграда, сообщила, что рядом находятся большой концлагерь и немецкий военный госпиталь, на территории которого содержится Эдуард Эррио.
Еще до войны мы знали, что Эррио в 20-х годах являлся активным сторонником франко-советского сближения, что он был премьер-министром Франции. Посоветовавшись с Крюковым, мы решили, что я с группой автоматчиков осмотрю территорию госпиталя, чтобы предупредить возможность удара по нашему левому флангу и займусь поисками Эррио. В состав группы вошли: старшина роты Хабибуллин, санинструктор Гриценко, рядовой Беребень и мой ординарец Ерузалимов. Проводником и переводчицей с нами пошла Прусаченко, отлично говорившая по-немецки. Она мне сказала, что Эррио охраняют эсэсовцы.
Вскоре мы оказались у небольшого дома. Опасаясь, как бы эсэсовцы в последние минуты не расправились с Эррио, мы скрытно оцепили дом и по моему сигналу стремительно ворвались в него. Наши тревоги оказались напрасными. Эсэсовцы, оставив Эррио, разбежались.
Нам навстречу вышел Эррио — высокий, с седыми волосами и добрыми выразительными глазами. Рядом — его жена.
При помощи Тамары Прусаченко у нас завязался разговор. От имени Советской Армии я объявил Эррио, что он свободен. Он был очень растроган, говорил о своих симпатиях к Советскому Союзу. Эррио записал мою фамилию, номер полевой почты и пригласил приехать к нему в Лион после войны.
Противник усилил артиллерийский обстрел. В это время появился начальник штаба бригады майор Черныш. Он взял в свой автомобиль супругов Эррио и поехал с ними к командиру бригады. Доброволец Н. Чиж сфотографировал тогда Эррио и его жену вместе с командиром М. Г. Фомичевым.
Уже находясь в Москве, Эррио в статье, опубликованной в журнале «Смена» № 8–9 за 1945 г., призывал советский и французский народы укреплять и развивать дружественные отношения, скрепленные совместно пролитой кровью в боях против гитлеровской Германии. Еще раз благодарил за освобождение.
После войны, в 1945–1946 годах, я получил от Эдуарда Эррио два письма. Вот содержание последнего письма, которое сейчас находится в Музее воздушно-десантных войск страны в г. Рязани.
«Мэрия г. Лион. Кабинет мэра.Лион. 20 января 1946 года
Мой дорогой лейтенант!
С большим удовольствием я получил Ваше любезное письмо от 15 октября. Я не забыл тот день, когда Вы вместе с Вашими товарищами пришли освободить нас. Это было для нас великой радостью. Я буду счастлив, если смогу когда-нибудь принять Вас во Франции и торжественно отметить этот день.
Примите самые сердечные пожелания Вашему Великому Отечеству и лично Вам от меня и моей супруги.
Эррио». [149]
Надпись на поверженном рейхстаге
На колонне рейхстага — надписи советских воинов. Среди них знакомая фамилия — Мишин...
Это подпись старшего офицера связи штаба корпуса капитана Михаила Владимировича Мишина. С первых дней войны он воевал летчиком-истребителем, а после ранения под Харьковом, когда медицинская комиссия не позволила ему больше летать, попросился в наш корпус и прошел с ним все сражения. Под Берлином был ранен, но отказался эвакуироваться в тыл.
За доблесть и мужество награжден двумя орденами Краевого Знамени, орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды и медалями.
В послевоенные годы работал прорабом строительных объектов на Ставропольщине. Живет в Железноводске.
Хирурги боевых машин
Для гвардии младшего сержанта молодого коммуниста Бориса Калиничева перо военкора было долгое время дополнительным оружием к автомату. Когда же он из мотострелкового батальона был переведен в редакцию корпусной газеты «Доброволец», перо стало главным его оружием. Его пронизанные жаром боя заметки, зарисовки о гвардейцах, стихи подкупали искренностью, взволнованностью.Борис Николаевич Калиничев награжден орденом Отечественной войны и шестью медалями. Ныне в своей родной Туле он заведует кабинетом политического просвещения на Косогорском металлургическом заводе.
Пробившись лесными дорогами через болото и зону огня противника, ремонтная летучка появилась перед танкистами.
Человек с седыми, коротко остриженными волосами, гвардии старший сержант Цмак доложил командиру танковой части, что ремонтники прибыли в его распоряжение. И вскоре люди в замасленных комбинезонах достали из летучки приспособления, молотки, гаечные ключи. Сержанты Москаленко и Середенко, электрослесарь Данилин, слесари Власов и Хорошилов сняли стальные плиты, катки с танков, начали менять радиаторы и измерительные приборы.
Наступила ночь. Свет зажигать нельзя. Накрыв танки, слесари забрались под брезенты с переносными электролампами и продолжали трудиться.
Прошла ночь и еще день, наполненный ревом немецких «мессеров» над головами, но никто из ремонтников не прятался в щели — не было времени, чтобы прятаться.
К исходу второго дня последний лист брони закрыл мотор пятого танка.
В другом бою Цмак с бригадой производил средний ремонт под минометным и артиллерийским обстрелом. Противник пошел [150] в контратаку. Ремонтники Трубников, Мякишев, Володин отбивались гранатами, стреляли из личного оружия, а от танка не отходили, пока не сделали его способным сражаться.
Это были корпусные ремонтники. А в бригадах!
Механик-регулировщик Свердловской бригады четырежды орденоносец старшина Волков восстанавливал танк в бою. Немцы обстреливали его из автоматов и фаустами. Ответным огнем Волков убил фаустника, отогнал других и закончил ремонт.
Когда создавался Уральский танковый корпус, доброволец с Уралмаша Георгий Савельев был обескуражен тем, что его направили в ремонтную летучку, просил назначить его механиком-водителем.
— Я не сомневаюсь, что из вас получится хороший танкист, товарищ Савельев, но не каждый танкист может стать настоящим ремонтником боевых машин, — сказал тогда комбат.
На фронте рядовой Савельев убедился в правоте командира.
Вслед за боевыми машинами шла его летучка. Случалось, Георгий Савельев садился за рычаги управления, заменяя в бою тяжелораненого механика-водителя.
И теперь ветераны корпуса, встречаясь со своим другом, ветераном Уралмаша Георгием Александровичем Савельевым, добрым словом вспоминают ремонтников — хирургов боевых машин, как их называли танкисты.
Поистине мастерами своего дела были наши ремонтники.
Они не прикрывались пунктами инструкций, которые определяли: вот это можно сделать в бригаде, а это — только в армейских и фронтовых мастерских или на заводах. Уральские добровольцы — опытные инженеры, мастера, рабочие, ставшие воинами, стремились восстановить машины тут же на передовой, даже производили частично капитальный ремонт, что и вовсе не входило в их обязанности.
Был случай, когда наши ремонтники заменили на танке башню, приведенную в полную негодность в бою. В холмике вырыли проход чуть пошире танка, глубиной — по уровень башни. По краям прохода укрепили несколько танковых домкратов с балками и другими приспособлениями. На последней группе домкратов находилась в поднятом состоянии запасная башня. Поврежденный танк вошел в проход. На первой группе домкратов с него сняли простреленную башню. Затем он продвинулся вперед, и на него опустили и закрепили запасную башню. Танк вышел в бой.
Руководили восстановлением и эксплуатацией техники старый большевик, заместитель командира Свердловской бригады по техчасти гвардии подполковник Евгений Николаевич Ширяев и гвардии капитан Николай Павлович Павлов, награжденный пятью боевыми орденами. И помощники были им под стать. Бригада ремонтников под руководством техника Константина Петровича Веденяшина, тридцатипятилетнего старшего сержанта, восстановила за двое суток четыре танка. А всего за Берлинскую операцию они произвели средний и малый ремонт двадцати танков.
Сложное дело — бой. Бывало и танкист становился ремонтником, и это спасало жизнь ему и машине. [151]
Танк гвардии младшего лейтенанта Александра Семено, из Челябинской танковой бригады, оторвавшись от других танков взвода разведки, спустился в лощину, где в засаде стояли немецкие противотанковые пушки. Первый снаряд попал в башню танка, вывел из строя командира и стреляющего. Механик-водитель гвардии старший сержант Аким Басинский устремил машину на вражеское орудие, и тут в бок ударил второй снаряд. Мотор заглох. Басинский потерял сознание.
Когда пришел в себя, увидел, что он один живой в машине. Басинский укрощал пламя огнетушителем и руками, пока от едкого дыма и ожогов опять не свалился. Ночью добрался до люка, чтобы выйти, и услышал немецкую речь. Видимо, находящиеся рядом с машиной немцы считали, что весь экипаж сгорел в танке.
Аким закрыл люк на защелку, подумал: «Друзья, наверное, тоже считают экипаж погибшим, а может быть, пробиться ко мне не могут». Он видел, как в контратаку пошли «тигры», и решил, что они оттеснили роту.
Обожженный, израненный, Басинский четыре раза встречал среди врагов рассвет и закат. Четверо суток он ползал по машине и примитивным инструментом делал работу, которую и в заводских условиях было бы трудно сделать одному за такое время. Без пищи, сам себе перевязывая раны, он чинил, соединял провода, оживлял мотор.
На пятое утро немецкие артиллеристы были ошеломлены. У танка, который четверо суток считался мертвым, взревел мотор.
Аким Басинский привел танк в роту в полной боевой готовности.
Когда на Акима Басинского составили наградной лист, командир батальона Челябинской танковой бригады написал: лучший механик-водитель, лучший ремонтник. [153]