3-й авиакорпус вел боевые действия на главном направлении войск 4-го Украинского фронта. Основной задачей было: в воздушных боях и штурмовыми ударами по аэродромам противника уничтожать его авиацию, удерживать господство в воздухе и надежно прикрывать наши наземные войска.

Опять начались тяжелые затяжные бои. Но теперь у летчиков был хороший опыт боев на Кубани и они уверенно били врага.

25 октября вылетел на боевое задание младший лейтенант Шипуля Игорь Васильевич, 1920 года рождения. После тяжелого изнурительного боя Игорь не вернулся о боевого задания.

Молодой летчик, москвич Масалов Владимир Степанович 1921 года рождения прибыл в полк с новым пополнением летчиков. Быстро вошел в строй и всегда стремился лететь на боевые задания. 29 октября с аэродрома Нижние Серогозы Масалов в составе группы вылетел на отражение налета вражеских бомбардировщиков, которые шли под прикрытием «мессершмиттов». Завязался бой. Наши летчики не допустили бомбометания вражескими самолетами. Во время боя Владимир погнался за «хейнкелями». В это время его сбили «мессершмитты».

Группа из 8 самолетов, в которую входили генерал Е.Я. Савицкий и его ведомый Владимир Меркулов прикрывали наши войска в районе Мелитополя. Вскоре с земли передали, что с запада идет большая группа «хейнкелей» в сопровождении «мессершмиттов». Савицкий решил атаковать ведущего группы и попросил Меркулова прикрыть его. Воздушные стрелки бомбардировщиков обрушили целый ливень огненных трасс. Генерал приблизился к хвостовому стрелку «хейнкеля», тот замолчал. И в то же мгновение открыл огонь на поражение «хейнкеля». Машина ведущего загорелась и рухнула вниз. Но в это время из группы прикрытия свалился «мессер». Не имея уже возможности отсечь его огнем, Меркулов бросил свой самолет под трассы, направляемые противником в самолет генерала. Меркулов, уже в который раз проявил бесстрашие, грудью защитив командира. Меркулов не погиб, он выпрыгнул с парашютом и вернулся в родной полк.

Над аэродромом в Нижних Серогозах на высоте 800 метров пролетел Ю-88, сделал круг и ушел. Летчики знали привычку фрицев прилетать в одно и то же время. На второй день увидели след инверсии, значит Ю-88 опять к нам топает. Николай Андрющенко бросился к самолету, взлетел, набрал высоту и пошел навстречу врагу. «Юнкерс» заметил, но поздно. Было израсходовано всего два снаряда 37-миллиметровой пушки. Юнкерс развалился.

Командир полка отчитал Николая за самовольный вылет, а потом поблагодарил за сбитый самолет.

Каждый полет неповторим и не похож один на другой, и в этом разнообразии ситуаций, непредвиденных и очень опасных моментов, проявляется мастерство и талант истребителя. Наши летчики, накопив боевой опыт и проявляя мужество, выходили победителями в боях с немецкими асами.

2 октября 1943 года 8 самолетов под командой капитана Лебедева прикрывая наши войска, вели бой с 8 бомбардировщиками Хе-111 в районе Ворошиловка. Ударная четверка капитана Лебедева атаковала противника в лоб. Враги в панике сбросили бомбы. С дистанции 100 метров капитан открыл огонь, у «хейнкеля» разрушилась правая плоскость и он стал падать. Его ведомый лейтенант Черненков зажег второго. Третьего сбил лейтенант Косенко.

Лейтенант Андрющенко, сковывавший своей группой противника, стал преследовать пару Ме-109. Те, не приняв боя, ушли на свою территорию. Этот бой, будучи на радиостанции наведения, наблюдал генерал Е.Я. Савицкий. За личную храбрость он представил к награде С. А. Лебедева орденом Красного Знамени, а И.Т. Косенко орденом Отечественной войны I степени.

В конце дня 2-го октября капитан Лебедев и его ведомый лейтенант Косенко патрулировали над нашими войсками в районе Большого Токмака. Заметили девять Хе-111 под прикрытием четырех Ме-109. С земли радиостанция наведения передала приказ командующего 8-й воздушной армией:

— Грачи, бейте бомберов!

По приказу Лебедева Иван Косенко атаковал ведомого «хейнкеля», а Лебедев ринулся на ведущего. Выйдя из атаки, они увидели два падающих, окутанных дымом бомбардировщика.

— Молодцы, «грачи»! Объявляю вам благодарность! — передал по радио наблюдавший за боем командующий 8-й ВА генерал-полковник Т.Т. Хрюкин.

10 октября командир 3-й авиаэскадрильи Александр Кочетов повел группу из 8 самолетов на боевое задание. Ставилась задача: прикрыть наземные войска, не допустить бомбардировки их немецкими бомбардировщиками. Кочетов повел свою восьмерку навстречу врагу, когда они были за линией фронта. Встретили шестьдесят Ю-88. Летчики действовали стремительно. Завязался бой. Строй врагов был разбит и бомбовый груз был сброшен на головы немцев. В этом бою было сбито 4 «юнкерса». Все восемь самолетов вернулись на свой аэродром.

В канун праздника, 5 ноября 1943 года в воздушном бою погиб прекрасный летчик младший лейтенант Аллакин Василий Васильевич.

Весь декабрь 1943 года и до марта 1944 года полк базировался на аэродроме близ села Новопетровка. Велись бои на Никопольском направлении.

31 декабря командование полка вместе с батальоном аэродромного обслуживания организовали встречу Нового года. Поставили огромную палатку, в которой поместился весь личный состав полка. На дворе в ту ночь стоял крепкий мороз. Вместо фронтовых сто граммов перед каждым поставили кружку красного подогретого вина. Выпили за разгром врага, за победу. Тогда, когда до конца войны оставалось еще около полутора лет, когда была освобождена только половина территории Украины, воины не сомневались в том, что Родина будет освобождена от захватчиков, твердо верили в победу. А в первый день нового года — снова в бой, снова беспощадно громили врага.

3-го января 1944 года командир 1-й авиаэскадрильи лейтенант Спартак Маковский повел эскадрилью на штурмовку вражеского аэродрома в районе Апостолово. В своей книге «Полвека с небом» маршал авиации Е.Я. Савицкий писал, что специалистами по штурмовке считались 812 и 43 авиаполки. Именно им чаще всего поручали наносить внезапные удары по вражеским аэродромам.

В воздушном бою над аэродромом Апостолово было сбито 4 и на земле во время штурмовки уничтожено 3 самолета противника.

Потом атаковали переправу на Днепре. Зенитки открыли сильный огонь. За самолетом ведомого командира, младшего лейтенанта Виктора Кузнецова потянулся шлейф дыма. Подбитая машина падала на территорию, занятую противником. Кузнецов пошел на посадку и с трудом посадил самолет в развилке двух дорог. По этим двум дорогам, примерно в полутора-двух километрах от места посадки самолета пешком двигались гитлеровцы. Они побежали к самолету и даже не стреляли — добыча была очевидной. С высоты Маковский видел, как Кузнецов выбрался из самолета. Времени на раздумья не оставалось. Он понимал, что рискует жизнью, но иначе поступить не мог. Зашел на посадку, чтобы приземлиться рядом с Виктором, но вдруг увидел, что поле пересекает линия связи. Быстро сориентировался, пошел на второй круг и совершил посадку. В тесной одноместной кабине поместилась только одна нога Виктора. Его голова закрыла Маковскому приборную доску. Вражеские войска приблизились и открыли по ним автоматный огонь. До самолета оставалось не более 100 метров. Надрывно гудя, перегруженный самолет с трудом оторвался от земли и взлетел над головами немцев.

Шесть самолетов эскадрильи совершили посадку без командира и его ведомого. Люди на аэродроме в тревоге вглядывались в небо. Потом послышался гул и показался самолет. Когда Маковский заходил на посадку, трудно было понять что с самолетом. Высказывали предположение, что в воздухе сорвало капот. После посадки все стало ясно.

Вскоре на аэродром прилетели командир корпуса генерал Е.Я. Савицкий и командир дивизии полковник В.Т. Лисин. Построили полк. Генерал с восхищением говорил о совершенном подвиге.

— Я преклоняюсь перед вашей храбростью! — сказал Маковскому генерал Савицкий.

За рекой Ингулец в районе Снегиревки разведка обнаружила вражеский аэродром. 9 января на штурмовку этого аэродрома полетели две восьмерки истребителей. Одна под командой С.А. Лебедева, другую вел командир 274 полка майор Климов. В этом вылете они уничтожили около двух десятков вражеских самолетов.

8 февраля 1944 года был взят город Никополь. За большие заслуги в ликвидации Никопольского плацдарма 3-му истребительному авиакорпусу было присвоено почетное наименование — «НИКОПОЛЬСКИЙ».

После взятия Никополя началось сражение за освобождение правобережной Украины и велась подготовка к боям за освобождение Крыма. Ставка Верховного Главнокомандования и командование 8-й воздушной армии поставили перед командованием корпуса и двух входящих в него дивизий задачу не допустить разрушения переправ через Сиваш. Для этого был составлен план блокировки аэродромов противника в ночное время. Этот план был одобрен командующим 8-й воздушной армии генерал-полковником Т. Т. Хрюкиным.

Необходимо было разрушить вражеские аэродромы, на которых садились самолеты, базировавшихся в Румынии, для заправки горючим и за бомбовой нагрузкой. Эти аэродромы располагались на мысе Херсонес и возле села Веселое.

В одну из темных ночей на самолетах Як-7б взлетел генерал Савицкий с двумя ведомыми — командирами эскадрилий капитанами Спартаком Маковским и Семеном Лебедевым. Барражируя далеко в стороне от аэродрома, заметили на взлетной полосе движущиеся огни. Сбросили бомбы на взлетную полосу, бьют из пушек и пулеметов. Заработали зенитки, но снаряды шестиствольных «эрликонов» летели в сторону и вреда нашим самолетам не причинили. 40 самолетовылетов сделали в ту ночь истребители корпуса.

В следующую ночь генерал Савицкий с той же группой летчиков снова штурмовал тот же аэродром. Штурмовка прошла успешно. Лебедев сбил «юнкерса» на взлете и тот взорвался прямо над взлетной полосой и осветил весь аэродром.

Тогда немцы установили на всех своих ночных бомбардировщиках специальные пламегасители. Разгадав это, наши летчики стали сбрасывать бомбы на взлетные полосы и разрушали их. Число наших самолетовылетов возросло за ночь до 50–60. Восстановить полностью взлетные полосы немцам не удалось. Ни одна наша переправа на Сиваше не была разрушена.

Остались позади Кубань, Донбасс, Южная Украина, Днепровские плавни. Шла подготовка к освобождению Крыма.

Военное небо Крыма

Полк стоял возле села Захаровка. Перед штурмом Сиваша на аэродроме построили полк, вынесли знамя. Командир полка объяснил поставленные задачи: защитить переправы через Сиваш и освободить родную крымскую землю. От имени летчиков выступил командир звена Николай Андрющенко. У знамени полка он поклялся доблестно сражаться за Крым не щадя жизни.

20 марта началось освобождение Крыма. Наши летчики надежно прикрывали переправы через Сиваш от налетов вражеской авиации, где сосредоточились войска 4-го Украинского фронта. Они много летали на прикрытие наших войск, завязывались жестокие бои.

26 марта летчики полка отражали налет на одну из переправ. 60 немецких бомбардировщиков в сопровождении 50 истребителей шли к переправе. Против них полк мог послать только 12 самолетов. Завязался воздушный бой. Во время боя по радио поступило сообщение, что такая же армада вражеских самолетов идет к другой переправе. Андрющенко передал на командный пункт, что со своим ведомым идет на защиту другой переправы. Схватка была ожесточенной. Строй врагов был нарушен и в беспорядке сбрасывались бомбы, не достигая переправы. Многочисленные «мессершмитты» набросились на ведущего. Андрющенко был опытным летчиком и его снаряды метко поражали врагов. Но силы были неравными. Враг направил все свои силы на уничтожение ведущего. Многочисленные огненные трассы прошили его самолет, и когда он стал неуправляемым, Николай выбросился с парашютом над позициями наших войск. Свою клятву он свято выполнил, но нелепый случай отнял жизнь у Николая Ананьевича Андрющенко. С земли приняли его за немца и расстреляли в воздухе. Он умер от ран на следующий день. На его боевом счету было уже 18 сбитых вражеских машин. В этом же бою был сбит его ведомый младший лейтенант Виктор Григоровский, вместе с самолетом он упал в Сиваш.

В этот же день 26 марта был сбит и погиб командир 274 истребительного авиаполка майор Волчков Николай Григорьевич, который незадолго до этого был штурманом нашего полка.

Весь личный состав тяжело переживал эту утрату. На следующий день на бортах самолетов, летавших в бой, была сделана надпись: «За Николая!» Отлично дрались боевые товарищи Николая Андрющенко и Николая Волчкова, в тот день они сбили семь вражеских самолетов, не потеряв ни одного своего.

Об одном случае на одном из аэродромов на юге Украины механик самолета Георгий Сергеевич Виноградов вспоминает:

— В марте 1944 года самолеты полка вылетели на боевое задание. Через 5–10 минут над аэродромом появился один Як. Я подумал, что случилось ЧП и это вернулся самолет из недавно вылетевшей группы. Когда самолет снизился, я понял, что он не из нашего полка, но, несомненно, одного из полков нашей дивизии. Об этом свидетельствовал трафарет на моторной части и голубая окраска в верхней части киля хвостового оперения. Бортовых номеров не видно — залиты, как и нижняя часть фюзеляжа, маслом.

Самолет прошел на бреющем полете над летным полем, затем взмыл вверх и сделал несколько мертвых петель. Взмывая вверх, выполнил новый каскад фигур высшего пилотажа на предельно возможной высоте. Становилось как-то жутко. В иные моменты глаза сами закрывались и ногти впивались в ладони. А в голове мысль: «Кто и зачем?».

Но вот, наконец, летчик набрал высоту, стал на круг, выпустил шасси и, не выпуская почему-то тормозных щитков, на большой скорости приземлил самолет под углом к продольной оси летного поля. Поэтому он на пробеге выскочил на самолетную стоянку, ударился о капонир и скапотировал.

Все, кто был на аэродроме, в том числе я и мой друг механик А. А. Евтифеев, бросились выручать летчика. С большим трудом (никаких подъемных средств не было) мы освободили летчика от привязных ремней и вытащили из кабины. Он был окровавлен, была пробита грудь. Полковой врач Илья Петрович Прокофьев констатировал, что летчик мертв. А тот страшный пилотаж был, стало быть, лебединой песней умирающего пилота...

Под Перекопом четверка наших истребителей встретила 20 вражеских бомбардировщиков, прикрываемых шестеркой истребителей ФВ-190. Одна пара наших истребителей сковала действия «фоккеров», а другая пара, ведомая Давидом Джабидзе, сбила 4 вражеских самолета, остальных разогнали. Задание было выполнено, врага не допустили к переправе.

После разгрома врага на Северном Кавказе, потрепанная в боях 17-я немецкая армия, отступая, переправилась в Крым.

Немцы стремились удержать Крым, во что бы то ни стало. Он имел для них важное стратегическое значение. Их также привлекала экономика Крыма. Сюда по воздуху в феврале-марте они перебросили огромное количество войск и техники, в том числе румынские воинские части.

Войска 4-го Украинского фронта с ходу прорвали укрепления на Перекопе, форсировали Сиваш и захватили важный плацдарм на крымской земле.

Наши истребители полетели на штурмовку аэродрома Джанкой. Среди них был летчик Владимир Злобин. За смуглый цвет лица и, как смоль черную шевелюру, его прозвали цыганом.

На аэродроме Джанкой стоял готовый к вылету пассажирский самолет Ю-52, на котором находились генерал с его свитой. Произведя атаку, наши летчики сожгли несколько немецких самолетов, в том числе «юнкерс» с генералом и свитой. Во время атаки зенитным огнем был подожжен самолет Злобина, вытекло горючее. Злобин был ранен в ногу. Ему пришлось посадить самолет в поле на фюзеляж и немедленно покинуть его. Только успел он отползти, как раздался взрыв, взорвался самолет. Превозмогая боль, Владимир отполз метров 300 и спрятался возле стога. Видит, немцы бегут на юг, а за ними румыны. Один румын отстал и подбежал к стогу достаточно близко. Злобин заставил его поднять руки. Румын затрясся от страха и готов был выполнить все требования. Злобин жестами объяснил, что румын должен его раненного потащить на себе на север. Румын все понял. Злобин одной рукой держался за шею румына, а другой держал пистолет у его бока. В таком положении встретили его наступающие войска.

Полковые острословы потом говорили: «Это тот случай, когда цыган на румыне из плена ехал». В действительности Злобин не был в плену, а в плен взял румына.

В апреле наши войска вошли в Джанкой, затем в Биюк-Онлар (ныне Октябрьское). Сутки мы находились близ Симферополя и подошли к совхозу «Табачный» под Севастополем, где базировались до полного освобождения Крыма.

Однажды через совхоз «Табачный» проходила группа раненых, шедших с севастопольских позиций. Среди них был брат Спартака Маковского — Петр. Им суждено было встретиться, чтобы до конца войны не расставаться. Артиллерист старший лейтенант Петр Иосифович Маковский имел несколько ранений. На этот раз был ранен в руку. По ходатайству командования Петра зачислили в наш полк на должность адъютанта 1-й эскадрильи. Он добросовестно выполнял свои обязанности. Старший брат с большой заботой относился к Спартаку.

14 апреля 1944 года в полк приехал командир дивизии полковник В.Т. Лисин. Перед строем личного состава был зачитан Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении А.В. Кочетову и С.И. Маковскому звания Героев Советского Союза.

Война ворвалась в Севастополь ночью 22 июня 1941 года. В 1 час 15 минут был объявлен большой сбор, призвавший моряков в свои части.

Через два часа над городом появились вражеские самолеты. Их встретили залпы с корабельных орудий и зенитных: батарей. Взрывались бомбы, появились разрушения и первые жертвы.

Городской комитет обороны обратился с призывом такими словами: «...Трудящиеся Севастополя! Все силы на разгром врага! Если потребуется, с новой силой повторим подвиги обороны города в 1854–1855 годах!».

В считанные часы город перестроился на военный лад. Город жил одной жизнью с фронтом, давал защитникам города все, что мог сделать своими руками.

30 октября 1941 года к городу подошли немецкие танки и началась битва за Севастополь. 250 дней стоял Севастополь. Там не было тыла, везде был фронт.

В июне 1942 года борьба за город прервалась, но не прекратилась. Город был полностью разрушен. Расстреляли, повесили, замучили, сожгли 27306 севастопольцев, тысячи угнали на германскую каторгу.

Но в городе и в Крыму действовали подпольные группы, действовали партизаны и разведчики, которые всеми средствами вели борьбу с оккупантами.

Название «Севастополь» означает величественный город, достойный поклонения. Он достоин такого названия. Это город стойкости, мужества, воинской и трудовой славы. Он стоит почти 220 лет. Он отразил нападения турецких эскадр в 1788 году.

В ноябре 1853 года в Синопском сражении под руководством И.С. Нахимова и В.А. Корнилова был разгромлен турецкий флот.

В Крымской войне 1854–55 годов Англия и Франция напали на Крым. Героическая оборона города принесла ему мировую славу. Врагу не удалось сломить сопротивление защитников и полностью захватить город.

В 1903 году вспыхнули волнения на кораблях «Березань», «Потемкин», «Прут» и еще 14 кораблях Черноморского флота. Вплоть до Октябрьской революции вспыхивали волнения среди воинов севастопольского гарнизона. 8 ноября трудящиеся города и матросы вышли на улицы с лозунгами «Да здравствует социалистическая революция!».

В мае 1818 года город оккупировали германские войска, а в ноябре их сменили интервенты стран Антанты.

15 ноября 1920 года Севастополь был освобожден войсками Южного фронта.

Впереди был Севастополь. К штурму его начали готовиться 19 апреля. Генерал Савицкий на трофейном «мессершмитте» летал на разведку и привозил ценные сведения о расположении техники и войск противника.

Около месяца летчики полка вели боевые действия с аэродрома «Табачный», били врага над Севастополем, Балаклавой, Херсонесом. Особенно много и напряженно работали наши летчики над Сапун-горой, штурмуя на ней вражеские войска. Бои были кровопролитными. Склоны Сапун-горы были окутаны черно-серым дымом.

Костиков командовал четверкой ЯКов, сопровождали штурмовиков. ИЛы штурмовали вражеские окопы, черневшие на склонах Сапун-горы.

Появились «мессершмитты» пытавшиеся прорваться к штурмовикам. Чтобы предупредить их атаку, Костиков послал в «мессера» наперерез огненную трасса снарядов. Они разорвались в передней части вражеского самолета, который сразу пошел к земле. В наушниках шлемофона он услышал взволнованный голос: «Спасибо, «маленькие» от «горбатых». «Маленькими» называли истребителей, а штурмовиков — «горбатыми».

Не раз летая в группе ведущим, Костиков проявлял исключительную храбрость и отвагу.

11 апреля наши войска освободили город Керчь. 12 апреля на разгром вражеского аэродрома близ поселка Ички (ныне Советский) было поднято 24 истребителя с бомбами под плоскостями. По 12 их вели опытные командиры эскадрилий Герои Советского Союза капитан А.В. Кочетов и капитан С.А. Лебедев.

Удар был внезапным, полет проходил над западной частью Азовского моря. Над целью на высоте 600–700 метров увидели четыре «фоккера». В мгновенной атаке Кочетов и Лебедев сбили два самолета ФВ-190. Сброшенные на стоянки самолетов бомбы нанесли врагу большой урон.

Федя Костиков — москвич. Жил вдвоем с матерью, которая работала и не могла уделить должного внимания сыну. Учился он неплохо, но своим озорством не раз доставлял хлопоты матери и учителям.

Однажды, за бесчисленные проделки классный руководитель послала его за матерью. Федя любил мать и не хотел ей доставлять новые огорчения. Он сказал, что мать на работе и привел просто с улицы какого-то верзилу, который не учился и не работал и представил его как старшего брата.

Классный руководитель рассказывала «брату» о Фединых проделках, а тот давал ему частые подзатыльники, на что Федя и не думал обижаться. Классный руководитель осталась довольна реакцией «старшего брата», а Федя по-прежнему не мог жить без озорства. Свою трудовую деятельность Федор начал с работы в Метрострое.

Костиков так и остался озорником, но на фронте это озорство и хитрость были направлены против врага и давали возможность выполнить боевое задание.

На аэродром прилетел командир корпуса генерал Е.Я. Савицкий, построили летный состав. Генерал обратился к летчикам:

— На мысе Херсонес собралась вражеская авиация со всего Крыма, Ее прикрывает огромное количество зениток. Необходимо произвести разведку и сфотографировать аэродром. Посланные в разведку бомбардировщики и штурмовики были сбиты. Кто из вас возьмет на себя эту задачу?

Секунд через 20–30 из строя шагнули вперед Иван Кузнецов и Федор Костиков. Эта пара на земле была неистощима на выдумки и шутки. Готовясь к боевому заданию, они проявляли находчивость, которая не раз обеспечивала им успех. С задания они привезли отличные снимки. Когда Федора спросили, как это им удалось, он объяснил:

— Расчет на психологию. Когда на бреющем подошли к аэродрому, Иван начал над ним выписывать фигуры высшего пилотажа. Это взбесило зенитчиков и они сосредоточили огонь на нем. А я на высоте 800 метров сделал три захода на фотографирование. После этого мы ушли. Немецкие истребители со взлетом опоздали.

Овладение Сапун-горой имело решающее значение во взятии Севастополя. Немцы построили там мощные укрепления с трехъярусными траншеями на склонах, 36 дотов, 27 дзотов, вкопанные в землю танки и густая сеть пулеметных гнезд. Все было опутано несколькими рядами колючей проволоки. Перед скатами горы все было заминировано.

Командование тщательно готовило операцию по разрушению всех этих укреплений и овладению Сапун-горой... Значительная роль отводилась авиационным полкам 8-й воздушной армии. Летчики 43-го полка несли большую физическую нагрузку. Над Сапун-горой завязывались ожесточенные воздушные бои.

9 мая наши войска ворвались в Севастополь. К вечеру, когда солнце стало садиться, в честь освобождения города на аэродроме поднялась необыкновенная стрельба из автоматов, винтовок, самолетных пулеметов, развернутых в сторону моря и личного оружия. Нашей радости не было предела.

Остатки вражеских войск, удирая из Севастополя, скопились на мысе Херсонес. Они устремились к причалам, где грузились их суда и с боем захватывали места. Те, кто отчалил от берега, недалеко уплыли. Наша авиация и морской флот отправили их на дно Черного моря.

За две недели до освобождения Севастополя не вернулся с боевого задания Михаил Дыдыгин. Он был сбит и выпрыгнул с парашютом.

Немцы, терпя поражение на земле и в воздухе, были озабочены тем, чтобы живыми выбраться из пекла, которое им устроили наши войска, предоставили местным полицаям самим охранять пленных. Полицаи посадили Михаила в тюрьму, тесно набитую людьми.

В период немецкой оккупации в Севастополе активно работала хорошо законспирированная подпольная молодежная организация. Они сумели освободить летчика и спрятать. Две недели он скрывался на чердаке дома, принадлежавшего девушке-подпольщице.

Благодаря генералу Е.Я. Савицкому ему удалось избежать унизительных проверок, длившихся иногда очень долго, и, в скором времени, уже в Белоруссии, он активно включился в боевую работу.

12 мая Крым был полностью очищен от захватчиков. Берег моря был усеян вражескими трупами в мышиных мундирах и техникой. И сразу же жители Крыма стали очищать город от трупов фашистской нечисти.

Крым запомнился Александру Кочетову не только смелыми атаками и сбитыми самолетами врагов. Однажды на окраине Симферополя он увидел разрытые могилы мирных жителей, зверски расстрелянных гитлеровцами. Старики, женщины со скрученными проволокой руками, дети. Увидев это своими глазами, летчик, не раз смотревший смерти в глаза, не выдержал, ушел. Ненависть кипела, душила горло. Это еще больше усилило ненависть к врагам и стремление беспощадно уничтожать убийц.

За выдающиеся боевые успехи нашему полку было присвоено наименование «СЕВАСТОПОЛЬСКИЙ». На Сапун-горе на гранитных стелах высечены номера воинских частей, отличившихся при освобождении Севастополя, среди них и наш 43-й полк. Среди имен Героев Советского Союза, получивших это звание за освобождение Севастополя, высечены фамилии наших летчиков Давида Васильевича Джабидзе и Александра Дмитриевича Осадчиева.

Победа далась нелегко. Мы понесли тяжелые потери. Погибли над морем в боях с врагами Кошман Яков Иванович, Дробязко Василий Иванович, Сдобников Алексей Васильевич, Евсюков Григорий Тихонович.

Стоит над Черным морем Севастополь, дважды увенчанный славой двух оборон. О нем написаны сотни книг, сложены прекрасные песни. Но он сам может рассказать о себе языком своих памятников. Всего их в городе 739.

Героическая оборона Севастополя продолжалась 250 дней и ночей. В боевых делах города и фронта участвовали даже дети. После изгнания оккупантов город представлял собой развалины и пустыри. Не было ни света, ни воды. Севастополь возродился и стал еще красивее. В нем каждый сантиметр обильно полит кровью. О героизме людей напоминают сотни памятников.

За воинскую доблесть, мужество и стойкость севастопольцев на знамени города сияют орден Ленина и медаль «Золотая Звезда». Черноморский флот награжден орденом Красного Знамени. Севастополь одним из первых стал ГОРОДОМ-ГЕРОЕМ.

О заслугах авиации в освобождении Севастополя от захватчиков свидетельствует памятник воинам 8-й воздушной армии на Малаховом кургане.

Под крылом Белоруссия

После освобождения Крыма предстояло перебазирование в Белоруссию. Командование полка предоставило А.В. Кочетову краткосрочный отпуск. 28 мая 1944 года Александр приехал в город Алатырь. Здесь в 1919 году он родился. Отец работал машинистом в паровозном депо. Здесь прошли его детские и школьные годы. После окончания ФЗУ в 1936–37 годах работал помощником машиниста.

Пролетавшие над городом самолеты производили огромное впечатление. Он постоянно читал литературу о самолетах, о выдающихся летчиках и еще больше утвердился в своем стремлении научиться летать.

Это привело его в Алатырский аэроклуб, где он впервые поднялся в небо, с которым не расставался многие годы. Успешно окончил аэроклуб и был рекомендован в летное училище. С тихоходного У-2 пересел на современную скоростную машину — стал курсантом Энгельсского летного училища. Успешно окончив его, служил в боевом истребительном авиаполку Киевского особого военного округа.

В Алатыре Герой посетил коллективы паровозного депо и паровозоремонтного завода. Рассказал рабочим о том, как сражаются его однополчане и заверил земляков, что и впредь будет сражаться с врагами до полного изгнания их с родной земли.

Его выступления вызвали небывалый патриотический подъем. Рабочие депо Алатыря предложили собрать деньги на самолет для Кочетова. Инициатива железнодорожников нашла поддержку у рабочих и служащих остальных предприятий города.

Затем Кочетов посетил предприятия города Чебоксары. Он познакомился с председателем колхоза «Марс» Яльчикского района Абдулом Гаязовичем Гаязовым, который в 1943 году внес 105 тысяч рублей своих личных сбережений на строительство танковой колонны «Колхозник Чувашии». Поговорив с Кочетовым, Гаязов решил еще раз внести свой вклад в дело разгрома врага. Из сбережений своих и своей семьи решил отдать 110 тысяч рублей на приобретение истребителя для Героя.

О своем решении Гаязов написал И.В. Сталину и просил разрешения лично вручить самолет А.В. Кочетову. В ответ И.В. Сталин выразил А. Гаязову благодарность и обещал, что его желание будет исполнено.

А в декабре 1944 года делегация из Чувашии, в составе которой был и Гаязов на деньги, собранные трудящимися республики вручили 43 авиаполку 12 самолетов для эскадрильи, которой командовал Кочетов. Персонально Кочетову вручили два самолета — от Гаязова и от трудящихся города Алатырь. На одном из них было написано «От колхозника Гаязова». По желанию Кочетова один самолет, из подаренных ему, был передан его другу Герою Советского Союза Спартаку Маковскому.

Вручение самолетов происходило под Москвой на аэродроме Монино. Туда же приехала жена Кочетова — Александра Михайловна. Через всю жизнь пронес большую любовь к жене этот человек. Когда летал над городом, Аля выходила во двор следила за полетом мужа, а он бросал ей из самолета огромные букеты полевых цветов.

На подаренных самолетах летчики 3-й авиаэскадрильи летали до конца войны. Летали на Варшаву, Берлин, штурмовали вражеские аэродромы, сбивали в небе самолеты врага.

Враги вторглись на Белорусскую землю, установили кровавый оккупационный режим. Три года зверствовали и разоряли Белоруссию фашистские нелюди. Города и села были превращены в руины и пожарища. Они уничтожили 2 миллиона 200 тысяч мирных жителей и военнопленных. 380 тысяч парней и девушек угнали на германскую каторгу. Вся Белоруссия покрылась сетью концентрационных лагерей и тюрем, действовали фабрики смерти.

Зверства врагов не сломили белорусский народ. На территории Белоруссии к лету 1944 года действовало 150 партизанских бригад и 49 отдельных отрядов. Кроме того, борьбу вели 60 тысяч подпольщиков.

23 июня 1944 года 1-й, 2-й и 3-й Белорусские фронты пошли в наступление. В составе 3-го Белорусского фронта была и наша 278 Краснознаменная Сибирская Сталинская истребительная авиадивизия. Она в составе 3-го Никопольского корпуса вошла в состав 1-й воздушной армии.

Командиром 278 авиадивизии стал полковник Орлов Константин Дмитриевич. Прекрасный летчик и волевой командир он быстро завоевал доверие и авторитет. До этого назначения он был заместителем командира 303 истребительной авиадивизии, куда входил и полк «Нормандия-Неман», обучал летному мастерству французских летчиков, водил их на боевые задания.

Этот полк действовал теперь на одном с нами направлении. Мы часто базировались поблизости с этим полком. Летчики видели французов в бою и отзывались о них с большим уважением.

Перелетев на аэродром Сморгонь, сразу включились в боевую работу. Прикрывали с воздуха действия конно-механизированного корпуса генерала Н.С. Осликовского, прикрывали переправу на реке Березина.

Войска фронта продолжали стремительное наступление на запад. Впереди была граница нашей Родины. Все понимали, что недалек час, когда наша земля будет очищена от захватчиков. Люди рвались в бой, чтобы приблизить час победы.

Вместе с частями Красной Армии партизанские отряды участвовали в штурме городов и населенных пунктов. Во многих случаях они захватывали города, райцентры, населенные пункты, железнодорожные станции и удерживали их до прихода частей Красной Армии.

По мере освобождения территории, партизаны выходили из лесов. Часть из них была направлена на восстановление народного хозяйства, другие — в ряды Красной Армии и продолжали бить врага.

Помню, в один из дней по дороге мимо нашего аэродрома в течение нескольких часов двигались партизанские колонны, вышедшие из лесов — люди и обозы партизанского имущества. Они были одеты в различную одежду, на головных уборах наискосок закреплены красные ленточки — отличительный знак партизана. Шли усталые запыленные люди, а лица их светились счастливой улыбкой.

Генерал Е.Я. Савицкий получил из штаба 1-й воздушной армии задание подготовить эскадрилью самолетов Як-9д к боевому вылету в Инстенбург (Восточная Пруссия). Машины снарядить бомбами, полным боекомплектом и... листовками. Выполнить эту задачу поручили 43-му полку.

Ведущим группы назначили А.Д. Осадчиева, имевшего большой боевой опыт и не раз летавшего на задания с генералом. Рассчитали расход горючего и продумали способ разбрасывания листовок. В 6 часов 20 минут группа в составе 8 самолетов вылетела на задание. Все самолеты вернулись на базу невредимыми.

В своей книге «Я — «Дракон!» — Атакую!» маршал Е.Я. Савицкий вспоминает: «В тот же день радиостанция имени Коминтерна передала сообщение, что восемь истребителей нанесли бомбово-штурмовой удар по противнику и сбросили над прусским городом Инстенбург листовки. Радиоволны разнесли эту весть на весь мир...»

Полк имел большой опыт штурмовки вражеских объектов и эту задачу блестяще выполнил.

Во второй половине июня в полк приехали поэты Сергей Михалков и Эль-Регистан. Они с восторгом следили за боевыми действиями и успехами летчиков, вели с ними беседы. Михалков даже высказывал желание полететь в самолете на боевое задание, но истребитель имеет одноместную кабину и для перевозки пассажиров не приспособлен.

7 июля 1944 года командир эскадрильи С.А. Лебедев возглавил группу из 6 самолетов. В заданном районе встретили 10 бомбардировщиков и охранявших их 18 истребителей. Своими действиями наши летчики не допустили прицельного бомбометания. В завязавшемся бою сбили 6 вражеских самолетов. Вернулись на базу без потерь. Надо отметить, что за весь период войны С.А. Лебедев не потерял ни одного ведомого.

В небе Белоруссии Д. В. Джабидзе не раз вгонял в землю вражеские самолеты. Над нашими позициями он сбил немецкий корректировщик ФВ-189.

В полк прибыл на стажировку молодой летчик Чайкин Иван Афанасьевич. Его определили в 1 эскадрилью. С аэродрома Сморгонь в паре с Владимиром Меркуловым сопровождал бомбардировщик Пе-2 на фотографирование немецкого объекта. Задание было выполнено без потерь.

На следующий день 17 августа он с группой полетел на сопровождение наших бомбардировщиков. Помня наказ генерала Савицкого о том, что ни в коем случае нельзя допустить ни одной потери бомбардировщиков, он в этом вылете совершил подвиг. Чтобы защитить бомбардировщик, он поставил свой самолет под очередь Ме-109 и погиб. Бомбардировщики вернулись без потерь.

В связи с перемещением личного состава на освободившееся место командира эскадрильи в 812-м авиаполку 265-й дивизии был назначен капитан Д.В. Джабидзе. В своей книге «Полвека с небом» маршал Е.Я. Савицкий писал: «Д.В. Джабидзе считался в корпусе одним из лучших летчиков и заслуженно пользовался высоким авторитетом у своих товарищей».

Весь личный состав 43-го полка, относившийся с большим уважением к Давиду Васильевичу, искренне сожалел о его уходе из полка и одновременно радовался оказанному ему доверию. В этой должности он воевал до конца войны, совершив еще немало подвигов.

На Вильнюсском направлении

Неисчислимые бедствия принесли фашисты населению Литвы. Они истребили четверть населения, уничтожили восемьдесят процентов промышленности и половину поголовья скота. Многие населенные пункты были разрушены, сожжены.

Особое значение гитлеровцы придавали Вильнюсу, прикрывавшему подступы в Восточную Пруссию. Несмотря на ожесточенное сопротивление, врага теснили и уничтожали. Чтобы удержать город они выбросили два огромных десанта в районе Вильнюса.

Успешно наступая, наши войска окружили в Вильнюсе 15 тысяч гитлеровцев. Немецкое командование направляло в город транспортные самолеты Ю-52 с боеприпасами и продовольствием для окруженных. Полку была поставлена задача: не допустить их к городу.

Наши истребители постоянно дежурили, готовые в любую минуту взлететь. Смелыми решительными действиями не допускали «юнкерсов» к городу, сбивали их. В один из дней немцы стали блокировать наш аэродром. Над ним постоянно висели «мессершмитты», не давая взлететь нашим самолетам.

Командир полка майор Дорошенков не разрешал взлет истребителей, так как на взлете их легко могли сбить «мессершмитты». Он напряженно искал выход. В это время к нему обратился Ф. Костиков:

— Разрешите мне взлететь, товарищ командир.

— Тебе что, жить надоело? — сказал Дорошенков. Но Костиков доказывал, что сумеет взлететь, обмануть фрицев и изложил свой план. Командир не сразу согласился, а потом сказал:

— Лети! Но возвращайся живым, здоровым.

Костиков выбрал удобный момент, взлетел и на очень низкой высоте, чуть не задевая деревья редко растущего леса, ушел на задание.

Подлетая к Вильнюсу, увидел Ю-52 и сразу атаковал его с задней полусферы. В это время стрелок с «юнкерса» дал очередь по истребителю, но она прошла мимо, а меткая очередь Костикова сразила стрелка. Стрелок умолк, но «юнкерс» не сдавался, он по-прежнему продолжал полет. Костиков развернулся и вновь атаковал его. Дал очередь по колпаку кабины. «Юнкерс» загорелся, пошел вниз и взорвался на окраине города. Федор Костиков выполнил задание и вернулся невредимым.

При наступлении на подступах к Вильнюсу наши летчики выполняли задачи по прикрытию наших войск и уничтожению войск, техники и боеприпасов противника, направляющихся к городу.

Ведущий группы Александр Осадчиев обнаружил немецкий состав, везший в Вильнюс боеприпасы и горючее для танков. С первого захода поджег цистерну с бензином. Состав быстро охватило пламенем, взорвались вагоны с боеприпасами, налезая один на другой, загромождали пути. Образовалась пробка, которая надолго вывела из строя железнодорожные пути.

На другой день группа Осадчиева перехватила восьмерку «мессершмиттов». Завязался бой над центральными кварталами Вильнюса. Осадчиев был ранен в лицо осколками снаряда, но не вышел из боя, сражаясь до самого конца. Превозмогая боль и истекая кровью, он сумел зайти в хвост ФВ-190. От метких выстрелов Осадчиева «фоккер» загорелся и рухнул на крыши городских зданий. Из последних сил Осадчиеву удалось дотянуть до своего аэродрома и совершить посадку. После посадки он потерял сознание в результате большой потери крови. Не долечившись, весь в бинтах, он ушел из госпиталя и продолжал сражаться.

Те, кому удалось осуществить свою мечту, подняться в небо, считали себя счастливыми людьми. Со временем приходил опыт и каждый полет, каждая победа в бою придавали силу, уверенность. Но бывало, что тяжелые ранения выбивали из строя летчиков на длительное время, а иногда их и вовсе списывали с летной работы. Жить без полетов таким людям неимоверно трудно. Это травма на вою жизнь и переносили ее по-разному.

Лейтенанту Владимиру Алексеевичу Барченкову после ранения ампутировали стопу. Он был всегда подвижным, инициативным, хорошим баянистом и художником. Поняв, что летать он больше не будет, замкнулся в себе, с обидой на судьбу. Демобилизовался. Никакая работа не приносила ему удовлетворения. Не мог быть летчиком, был загублен талант музыканта и художника.

Старший лейтенант Ермолаев Виктор Иванович был летчиком-истребителем. В боях под Москвой был тяжело ранен. Поврежденный самолет попал в штопор, врезался в землю. Виктор выжил, но потерял глаз и сломал ногу. Нога зажила, а глаз...

Летать он больше не мог, но и уйти из авиации не мог. Он прошел переподготовку и направлен в наш полк начальником химической службы. Работал хорошо, был очень исполнительным, но на лице всегда тоска по небу...

Бывшие летчики Донской Дмитрий Дмитриевич и Гайдаренко Дмитрий Григорьевич были адъютантами эскадрилий. После ранений по состоянию здоровья были списаны с летной работы. Они добились разрешения одновременно с выполнением обязанностей адъютанта, летать на связном самолете. Пусть на тихоходном самолете, но с небом они не расстались.

Молодой летчик Василий Лапин уверенно входил в строй. Летал на задания, отличался исполнительностью, очень любил летать. В одном из боев он был тяжело ранен, потерял управление, выбросился с парашютом.

Товарищи расправились с врагами, и после выполнения задания пролетели над местом приземления Лапина. Он стоял и махал им рукой. За ним немедленно послали машину и отвезли в госпиталь. Оказалось, что он стоял на одной ноге, вторая была оторвана снарядом.

После лечения ему сделали протез и он вернулся в свой полк. Ему хотелось снова летать, идти в бой. Война приближалась к концу. На его просьбу командир полка ответил, что не может послать его в бой, у нас хватает здоровых людей. Для Василия это был страшный удар. Выйдя от командира, он не мог сдержать слез. Не мог смириться с уготованной ему участью и несколько месяцев жил в полку, все еще на что-то надеясь.

За успешные действия полков по освобождению города Вильнюс 278 Сибирская Сталинская истребительная авиадивизия была награждена орденом Суворова II-й степени.

После освобождения Прибалтики 3-й Белорусский фронт освобождал Пруссию. А наш 3-й Никопольский истребительный авиакорпус в составе 16-й воздушной армии 1-го Белорусского фронта освобождал Польшу и пошел дальше на Берлин.

Победа близка

22 ноября 1944 года полк перебазировался на аэродром Яблонь Парчевского уезда в Польше. Впереди предстояли нелегкие бои. А пока полк вел учебно-тренировочные полеты, одновременно активизировал боевые действия по освобождению Польши. Летали на разведку, прикрытие наземных войск, вели бои с самолетами противника.

В декабре командование и политотдел 16-й воздушной армии провели слет лучших летчиков-истребителей и штурмовиков. Обсуждалась тактика воздушного боя и взаимодействие с наземными войсками. На этом слете присутствовали многие летчики нашего корпуса, в том числе и нашего полка. Выступали прославленные летчики. Они рассказывали о своем опыте и давали советы, которые в дальнейшем использовались в боевой работе.

Из 43-го полка выступил командир звена старший лейтенант Кузнецов Иван Гаврилович, который привел много примеров умелого сопровождения штурмовиков, правильного построения боевого порядка, выбор маршрута, обработки цели и осуществления противозенитного маневра одиночными экипажами и всей группой.

Это содержательное выступление Кузнецова отметил командующий 16-й воздушной армии С.И. Руденко.

Поработав в штабе полка, я не могу сказать, что полюбила эту работу, но поняла всю важность, необходимость ее и старалась работать добросовестно. Начальник штаба капитан Гончаров Петр Никитович умел с каждым находить общий язык и я понимала его с полуслова.

После него в полк пришел майор Андрютин Алексей Иванович. Он родился в начале века. Был летчиком в 30-х годах, а когда списали с летной работы по состоянию здоровья, перешел на штабную. Андрютин принадлежал к ленинградской интеллигенции, был культурным начитанным человеком. Был хорошим организатором, запевалой, мог и сплясать. Когда одна из трех его дочерей тяжело заболела, врач посоветовал ей катание на льду. Вместе с дочерью Алексей Иванович освоил фигурное катание и регулярно, даже в преклонном возрасте, выходил на лед, о чем писали в ленинградской газете.

Характер у него был уравновешенный, никогда не кричал, не повышал голоса, но все его требования беспрекословно выполнялись.

Алексей Иванович после войны был очень рад нашей встрече и в письмах на протяжении многих лет обращался ко мне со словами: «Здравствуйте, моя дорогая помощница».

Начальником отдела строевого и кадров был старший лейтенант Коваленко Василий Игнатьевич, 1913 года рождения, в прошлом донецкий шахтер. Он мне показывал журнал с его фотографией, где о нем писали, как о стахановце, дававшем большие нормы выработки.

Штабная работа не была легкой. И она была нескончаемой. Дня не хватало. Часто, зажгя коптилку из сплющенной снарядной гильзы, приходилось сидеть ночами, чтобы к утру был готов для отправки в вышестоящий штаб наградной, аттестационный или другой материал. А если учесть, что у нас совсем непродолжительное время (по 2–3 месяца) за весь период войны было всего две вольнонаемные машинистки, то печатать все материалы приходилось мне. Работа с личными делами офицеров, списки личного состава, заполнение различных журналов, выборка необходимых сведений, регистрация и подшивка документов отнимали большую часть суток.

Я видела, что В.И. Коваленко мне полностью доверяет, поэтому не считалась со временем. Днем и ночью я была возле своих документов, перевозила два больших обитых железом сундука с документами, печатями и др. во время перебазировок и, конечно, всегда была рядом старая пишущая машина «Москва».

Вспоминаю такой случай. Осенью мы перебазировались на новый аэродром в Прибалтике. Ехали в кузове грузовой машины запыленные и грязные, еще не зная где расположиться. Вдруг слышу:

— Усова, быстро на командный пункт!

Прибегаю, меня сажают в «Виллис» и увозят. Приехали в штаб корпуса ввели в оперативный отдел и представили начальнику отдела подполковнику Чернухину. В отделе сидят девушки чистые, в наглаженном обмундировании, а я в пыльном комбинезоне и кирзовых сапогах. Чернухин обратился к диспетчеру Дудукаловой:

— Ася, ей нужно вымыться и переодеться. У тебя найдется чистая одежда?

Ушли мы с Асей, а я не понимала, зачем меня привезли. Оказалось, что нужно напечатать секретный материал и это нужно доверить человеку, умеющему печатать, не бывшему в оккупации и, конечно, комсомолке. В корпусе, вроде машинисток таких не было. Позвонили в полк и, узнав, что я соответствую таким требованиям, привезли в корпус.

Меня провели в новую добротную землянку. Спустившись по деревянным ступеням, я увидела генерала Савицкого и на столе пишущую машину. Доложила о прибытии.

Генерал сказал:

— Это нужно напечатать. Знать что здесь будем только я и вы. Мой почерк не разбираете? Я буду диктовать.

Это был план взаимодействия авиации и наземных войск на ближайшие десять дней. В нем было указано когда, в какое время и какими силами будет взят каждый планируемый населенный пункт.

— Вот как, оказывается! — подумала я. — Город еще не взят, а я уже знаю, когда его возьмут. Здорово! Но я, конечно, никому не скажу.

Напечатала я и собралась уехать в полк. Меня не отпустили, пока план наступления не был выполнен. Все это время я выполняла поручаемую мне работу в оперативном отделе.

Из комнаты, в которой мы работали, вел ход в маленькую комнатушку, в которой сидел Сергей Петрович Мешков, старшина лет пятидесяти, работавший когда-то в Совнаркоме при В.И. Ленине. У него был красивый каллиграфический почерк и отличное знание делопроизводства. Ему поручали составление документов, оформление их.

Однажды, когда мы сидели и работали, в нашу проходную комнату стремительно вошел генерал Савицкий и направился в комнатушку, где работал Мешков.

— Вот что, Мешков, я двух генералов в корпусе не потерплю!

Бросил ему какую-то бумажку и удалился.

Оказалось, что документ, написанный Савицким, Мешков переделал по-своему. Генералу это не понравилось, и Мешков сел составлять документ, лучше выражавший мысль генерала.

Присмотревшись, Сергей Петрович приглашал меня перейти служить в штаб корпуса. Перевод он обещал оформить без затруднений, но я сроднилась со своим полком, с людьми и не могла на это решиться.

В штаб корпуса я впоследствии перешла, для этого были достаточно уважительные причины. Но связь с полком не теряла ни до конца войны, ни после войны.

Все, чему я научилась, работая в штабе, мне в жизни пригодилось. Я постигла работу с документами, составление их и, конечно, всю жизнь меня выручает имеющаяся у меня пишущая машина.

Впереди была Варшава, разрушенная до основания оккупантами. После взятия Варшавы я проезжала через город. Пришлось остановиться и ждать, пока наведут деревянный мост чрез Вислу. Достойна восхищения хорошо организованная, быстрая и самоотверженная работа саперов по наведению моста. В тот же день мы переправились через Вислу.

В период войны я видела многие разрушенные города, но страшные разрушения Варшавы можно сравнить только со Сталинградом.

В условиях сложной январской погоды летчики прикрывали стремительно наступающие наши танковые соединения. Завязывались воздушные бои с противником. Наступательный дух наших войск был настольно велик, что никакие препятствия не могли остановить наших воинов ни на земле, ни в воздухе.

30 января 1945 года стояла низкая облачность. Временами шел снег, что ухудшило видимость. Владимир Меркулов получил приказ вылететь парой на прикрытие передовых позиций наших войск в районе Швибус. Прилетели к месту прикрытия. На высоте 150 метров увидели четыре ФВ-190, заходивших на штурмовку нашей переправы. Меркулов с ведомым ринулись наперерез немцам. Длинная очередь прошила «фоккера» и он в 150–200 метрах от переправы упал и зарылся в снег. Через несколько минут с запада появились восемь Ме-109. Пара Меркулова пошла в атаку. Немцы скрылись в облаках, но через минуту вышли из них. Одна очередь — объятый пламенем «мессер» падает. В это время загорелся мотор на самолете Меркулова. Видимо, в него угодил вражеский снаряд. Привстав с сидения, дергает кольцо парашюта и струёй воздуха его выбрасывает из кабины. Он благополучно приземлился в расположении наших войск. Опять Меркулова, как и прежде, в сложной ситуации выручило высокое летное мастерство.

Значительную часть февраля распутица держала авиацию на полевых площадках. Приходилось изыскивать возможности для взлета и посадки на полевых аэродромах.

В Польше летчики активно участвовали в штурмовках по уничтожению гитлеровцев, засевших в Познаньской крепости.

С февраля по апрель полк базировался на аэродроме Кенигсберг (на реке Одер), находившийся в 3-х километрах от передовых позиций и обстреливался из дальнобойных орудий типа «Берта».

Основной задачей в тот период проводилось непрерывное патрулирование для надежного прикрытия наших войск на Кюстринском направлении. Летчики дежурили в кабинах самолетов и по сигналу немедленно взлетали. Их шлемофоны были соединены с линией связи КП дивизии и они в любой момент знали обстановку в воздухе. Находившийся у самолетов технический состав при необходимости отключал линию связи и включал радио, что обеспечивало групповой взлет за 30 секунд. Задача ведущему ставилась по радио.

Из Польши в Германию ехали в кузове грузовой машины. Доезжаем до поворота, а у дороги огромный плакат. На белом фоне большими черными буквами написано. «Вот оно, логово фашистского зверя — проклятая Германия». Жутко было смотреть на этот плакат. Он напомнил о страшных бомбежках, разрушенных городах, миллионах погибших. О том, что враг будет разбит, мы никогда не сомневались. Как же он заплатит за эти злодеяния? Каким будет возмездие?

А вскоре нам объявили приказ Верховного Главнокомандования, в котором запрещалось мародерство, запрещалось обижать мирное население.

Мне вспомнилась станица Крымская на Кубани. Ее освободили 5 мая 1943 года. Мы к ней подъехали в сумерках. Это было сплошное пожарище и развалины. Ни одного живого существа. Только стояли закопченные печные трубы. Как страшно было смотреть на все это. Мы не въехали в станицу, повернули обратно в поле, а с рассветом поехали на аэродром базирования.

Когда мы вошли в немецкие населенные пункты, в первые дни мы не увидели ни одного человека. Жители ушли запуганные фашистами, но никаких разрушений не было. Стояли аккуратные красивые домики, ухоженные усадьбы с вьющимися над калитками кустами роз. Все было целым, нетронутым. Разбит был только один не то магазин, не то склад писчебумажной продукции, кроме штабников бумага никому не нужна была. Проходя мимо, я и капитан Мельник взяли по пачке бумаги и пошли дальше. Ценные вещи жители увезли или спрятали. Где-то в кладовых стояли бутылки банки с непонятными этикетками»

Через несколько дней, убедившись, что им зла не причинят, жители небольшого городка Морив вернулись в свои дома.

Случались и курьезы. Мы питались уже не в полевых условиях. В просторных помещениях расположились столовые. Пошли однажды с подругой на ужин, сели за столик. К нам подошел инженер из Москвы, пожилой мужчина и сказал, что угостит нас сгущенным молоком к чаю. В руках у него была металлическая баночка таких размеров, в каких у нас продается рыбная икра. На этикетке нарисована корова и что-то написано на немецком языке. В это время в столовую вошел инженер-майор, хорошо владевший немецким языком.

— Слушай, — обратился к нему полковник-инженер — переведи, пожалуйста, что здесь написано, хочу девушек угостить сгущенкой. «Молоко, вполне заменяющее материнское. Пригодное для вскармливания детей от двух недель и старше». Прочитал и сказал:

— Ну что ж, можно употреблять, вам ведь больше двух недель.

Однажды капитан Мельник принес в штаб темную бутылку с красивой золотистой наклейкой. Думали-гадали — что это? «Ром, ликер или сок?» Открыли, налили в ложку, попробовали. На вкус оно было горько-соленое, есть невозможно. Оказалось это грибным концентратом» В суп достаточно было положить одну ложку.

Немцев, изрядно проголодавшихся в последний период войны, наши комендатуры подкармливали, но, конечно, досыта накормить не могли. У входа в нашу столовую всегда стояло несколько немецких детей. Они протягивали руки и говорили, коверкая русские слова:

— Рус, дай клеба.

И мы, помнившие издевательства фашистов над нашими детьми в период оккупации, выходя из столовой, клали в детские руки по ломтику хлеба.

Остались позади Белоруссия, Прибалтика, Польша. Полк продолжал наступление на запад.

22 и 25 марта в воздушных боях по одному самолету противника сбили старшие лейтенанты Михаил Дыдыгин, Иван Черненков и Иван Кузнецов.

Вернувшись из госпиталя с еще незажившими ранами и ожогами, Иван Лукич Звягин ждал, когда он снова сможет вернуться в строй.

И снова он участвует в жарких схватках с врагом в наступлении на Берлин как ранее в Крыму при освобождении Севастополя, в Белоруссии, Прибалтике, Польше. Благодаря боевому опыту и сибирской закалке он не раз в боях выходил победителем.

За время войны И.Л. Звягин совершил 141 боевой вылет, сбил лично 10 вражеских самолетов, уничтожил много техники врага на земле.

После войны И.Л. Звягин окончил Ленинградскую военную академию им. Можайского. В 1961 году демобилизовался по состоянию здоровья. Имея солидные знания, продолжал работать ведущим инженером в научно-исследовательском институте.

Много летал и успешно выполнял боевые задания Ронзин Борис Дмитриевич, получивший хорошую подготовку еще на Дальнем Востоке.

Он часто летал на боевые задания ведомым командира эскадрильи С.А. Лебедева. Много внимания уделял вводу в строй молодых летчиков. В связи с распадом Советского Союза связь ветеранов с Ронзиным прервалась. Он живет в городе Елгаве в Латвии.

Летчик Демяненко Виктор Дмитриевич прибыл в полк гораздо позднее многих, когда война уже близилась к концу. Летал на боевые задания и успел сбить один вражеский самолет. После войны учился и работал. Он стал кандидатом сельскохозяйственных наук, доцентом кафедры агрономии Днепропетровского сельхозинститута.

Последний штурм

В ночь на 16 апреля 1945 года началось наступление на Берлин. В воздухе велись ожесточенные бои в течение 16, 17 и 18 апреля. В боях участвовали большие группы вражеских самолетов-истребителей, эшелонированных по высоте. Группы насчитывали по 40–50 экипажей. Наши истребители немедленно вступали в бой и общими силами разгромили в воздухе эту армаду.

18 апреля продолжалось победоносное наступление наших войск на Берлин. Воздушные бои стали еще ожесточеннее.

В период проведения берлинской операции фашистское командование за счет использования самолетов учебной части и ПВО сосредоточило в направлении главного удара довольно крупные силы авиации. Однако им не удалось перехватить инициативу в воздухе, прочно завоеванного нашей авиацией господства.

Качественный состав авиационной техники врага значительно ухудшился. Лучшие кадры немцев были уничтожены в небе нашей Родины.

Старший лейтенант Иван Кузнецов в течение одного дня обил 4 вражеских самолета, по 2 сбили старший лейтенант Николай Бородин и лейтенант Михаил Дыдыгин.

Во второй половине того же дня радиолокаторы корпусного узла наведения обнаружили 35 вражеских бомбардировщиков и штурмовиков, идущих в район действий наших войск. В это время в воздухе находилась шестерка истребителей под командованием старшего лейтенанта Ивана Кузнецова. Получив сведения о подходе вражеских самолетов, Кузнецов повел группу на перехват. Прикрываясь облачностью, расстроил боевой порядок врагов, заставил их сбросить бомбы, не долетев до линии фронта. В завязавшемся воздушном бою И.Г. Кузнецов, И.Ф. Черненков и Н.Т. Грибков сбили 4 самолета.

19 апреля бои не прекращались до самого вечера. И опять, как отметил командующий 16-й ВА, отличились летчики 3-го истребительного авиакорпуса. Они провели 89 воздушных боев и сбили 68 самолетов врага. В одном из боев 2 самолета сбил Спартак Маковский.

24 апреля летчики корпуса ударили по аэродромам врага и вели свободный поиск в районе Берлина. В 45 воздушных боях они сбили 26 самолетов, из них один на счету капитана Меркулова.

А.В. Кочетов водил свою эскадрилью на самые ответственные задания. Летчики, летавшие с ним, всегда были уверены в том, что он примет в бою правильные решения. Они учились у него мастерству. Он действовал внезапно, и его разгромные атаки всегда были результативными.

Скромный, честный, веселый запевала и хороший товарищ. Выполняя любое задание. Кочетов относился к нему ответственно. Такие черты привлекали людей, и они тянулись к нему всей душой. Он был внимателен и заботлив в отношении к подчиненным. Его ценили по его делам видные военачальники — маршалы авиации С.И. Руденко и Е.Я. Савицкий.

Шли последние дни войны. Наши летчики стали полновластными хозяевами неба, нигде не давая покой вражеской авиации. Кочетов вылетел на свободный поиск. Ведомым у него был в тот раз командир звена Федор Костиков. Собираясь уже возвращаться, услышал голос радиостанции наведения:

— Над переправой Франкфурт-на-Одере «Фокке-вульфы-190. Атакуйте!

Кочетов мгновенно отреагировал и пошел на цель. Набрали высоту и зашли с запада, что ввело немцев в заблуждение. Мощными снарядами из 45-миллиметровой пушки и пулеметными очередями в этом коротком бою Кочетов сбил ведущего немца, а Костиков — ведомого.

Это был последний бой в небе Александра Кочетова.

34 сбитых лично самолетов противника и 8 в группе — такой итог боевой работы Александра Кочетова в период Отечественной войны.

Успешно выполнял боевые задания начальник воздушно-стрелковой службы полка капитан А.И. Никишин. В последние дни апреля он сбил один самолет противника.

27 и 28 апреля стали переломными днями. Гитлеровцы теряли не только самолеты, но и аэродромы. Спартак Маковский сбил два самолета.

29 апреля летчиками корпуса проведено 59 воздушных боев и сбито 55 вражеских самолетов. И опять два из них сбил Маковский.

В период войны С.И. Маковский совершил 216 боевых вылетов, провел 70 воздушных боев, сбил лично 30 и семь в группе самолетов противника. Его считали не только отважным воином, но и хорошим организатором в бою и в руководстве эскадрильей.

Гитлеровцы отчаянно сопротивлялись на земле, а в воздухе шли изнурительные бои. Каждый день, каждый час приближал нас к победе. И ничто уже не могло остановить победоносное шествие наземных войск и стремительные полеты наших соколов.

В последних числах апреля в районе Берлина командир эскадрильи Джабидзе Давид Васильевич, воевавший тогда уже в 812 авиаполку, сбил свой последний 27-й вражеский самолет.

В Берлине развевались белые полотнища — знаки капитуляции. Летая над городом, наши летчики видели, как белые флаги выделялись все больше и больше по мере продвижения наших войск по улицам и площадям города. Ставилась задача быстро добить врага. Все было направлено на штурм рейхстага. Бои гремели днем и ночью.

В Берлине от разрывов бомб и снарядов дым пожаров поднимался на высоту до 2000 метров, что значительно ухудшило видимость. Даже на высоте чувствовалась гарь. Сверху были видны бои на улицах города и на подступах к Рейхстагу. Напоследок немцы бросали в бой уцелевшие самолеты большими группами и наши летчики вступали в бой, несмотря на количество вражеских самолетов.

Много летали летчики 2-й авиаэскадрильи, увеличивался счет сбитых самолетов. Командир эскадрильи С. А. Лебедев довел счет сбитых на войне самолетов до 22-х, совершив 200 боевых вылетов.

1-го мая дежурившие на старте самолеты находились в готовности номер один. Над городом еще появлялись «фокке-вульфы-190» летевшие бомбить наши танки. Завязывались воздушные бои. Наши летчики сбивали их или прогоняли, не допуская к нашим танкам.

2 мая день был также напряженным. Летчики поднимались по тревоге и штурмовали отступавшие колонны гитлеровцев, которые были хорошо вооружены и вели бои с встречавшимися на пути нашими войсками.

В дни 1 и 2 мая противник потерял 15 самолетов, один из них сбил старший лейтенант Федор Костиков, ставший впоследствии Героем Советского Союза.

2 мая Костиков совершил свой последний на войне вылет. Радиостанция наведения передала, что ниже, на высоте 4500 метров, находится шестерка ФВ-190. Очевидно, это были последние немецкие самолеты, удиравшие на запад.

Костиков и его ведомый Петр Саламов внезапно атаковали «фоккеров» со стороны солнца. Атакуя с высоты, развили скорость. С расстояния около 100 метров Костиков открыл огонь из 37-мм пушки. Атака была настолько стремительной и внезапной, что немецкие летчики опомнились только тогда, когда у одного из «фоккеров» взрывом оторвало крыло и он, завертевшись, стал падать, оставляя за собой шлейф черного дыма.

В своей книге «Крылья победы» маршал авиации С.И. Руденко писал, что это был один из самых последних воздушных поединков в Великой Отечественной войне.

Рейхстаг взят, воины-победители закончили войну.

За время войны Ф. Костиков сбил лично 15 самолетов и в группе 11 самолетов противника.

Вечером 2 мая возник стихийный салют. Стреляли их пушек, зениток, винтовок, ракетниц. Небо озарилось трассами пуль и снарядов. Воины салютовали великой Победе.

По данным формуляра знамени 278 Краснознаменной Сибирской Сталинской ордена Суворова II-й степени истребительной авиадивизии, хранящегося в Музее Советской Армии на боевом счету дивизии числится:

- боевых вылетов — 18500
- проведено воздушных боев — 6500
- уничтожено самолетов противника — 1260
- из них 43 авиаполком — 480

Летчиками дивизии уничтожено боевой техники противника:

- танков — 7
- паровозов — 4
- пароходов — 7
- повозок с грузом — 970
- орудий — 41
- автомашин — 1710

и много другой техники.

Взято в плен около 1500 солдат и офицеров.

Длинными и трудными были для воинов полка фронтовые дороги. Остались в прошлом военные беды и ненастья, и только боль потерь не дает покоя.

В великой Победе над фашизмом есть частица подвигов воинов 43-го истребительного авиаполка.

24 июня 1945 года по Красной площади торжественным маршем прошли воины-победители и среди них заместитель командира авиаэскадрильи нашего полка Герой Советского Союза капитан Бородин Николай Васильевич.

А там нас ожидали Малая Земля,
Новороссийск, Темрюк, Кубанские станицы,
Победы беспримерные в боях,
Вписавшие в историю страницы.

В боях рождался опыт. Много раз
Врагу мы наносили пораженье.
Освободили Северный Кавказ,
А впереди нас ждали новые сраженья.

К победе путь нелегкий был и длинный
Перед Отчизной выполнив свой долг,
Прошел с боями от Кавказа до Берлина
Наш Севастопольский Краснознаменный полк.

Доблестный труд на земле

Говоря о заслугах летного состава на войне, об их героизме и подвигах, нельзя не сказать о героическом труде воинов других служб авиации. Эти боевые помощники делали все возможное и невозможное для обеспечения безотказной работы материальной части.

Технический состав, руководимый старшим инженером полка инженер-майором Шустерманом, в любую погоду, в тяжелых бытовых условиях (а вернее было бы сказать, что не было никаких условий) готовил самолеты к боевым вылетам, нес караульную службу.

Труд механиков иногда можно приравнять к подвигу. Немало примеров, когда они ремонтировали самолеты в местах вынужденной посадки под обстрелом врага, вывозили самолеты в безопасные места.

Наши механики, мотористы, оружейники часто зимой ночевали в не отапливаемых помещениях. Работали в сильные морозы на аэродромах по 12–15 часов, обслуживая при этом деликатные механизмы с металлом и жидкостями голыми руками.

При неполноценном питании и не очень теплом обмундировании при необходимости трудились ночью, чтобы к утру самолеты были готовы к полетам. Работу шасси и другие виды работ после ремонта тщательно проверяли инженеры и техники.

Войной было очень подорвано здоровье некоторых тружеников. Вскоре после войны умерли механики Илья Самолетов, от туберкулеза Константин Малышев, подорвался снарядом Николай Воронов. Все они похоронены на немецкой земле.

Самоотверженно трудились инженер полка по вооружение Н.С. Сибилев, инженер по спецоборудованию В.В. Маркин, начальник службы связи Ю.А. Мопсик; инженеры эскадрилий В. Киселев и Н. Сергеев; техники Г. Чернов, Д. Бычатин, В.И.Морозов, Л. Емельянов, И. Мовчан, В. Золотаренко, В. Журавлев, Старостин, Н. Непомнящий, Л. Картфельд, Смирнов и другие.

Особой благодарности заслуживают механики и младшие специалисты, на чью долю выпал тяжелый физический труд: В. Коротков, Г.С. Виноградов, А. Сазонов, Петр Трубников, И. Фролов, Н. Воронов, Ф. Рудаков, Т. Болотаев, К. Малышев, В. Ткаченко, Н. Воробьев, В. Сергеичев, Г.П. Антропов, Черненилов, Н. Мураш, Н. Быков, М. Гридин, П. Шкуро, А. Немец, Вера Смирнова, П. Кунтышев, Екатерина Кельберг, Клавдия Жабина; укладчицы парашютов: Валентина Сурикова, Александра Буренина, Анна Руднева.

В каждой части служили девушки. Им было по 17–20 лет. В промасленных комбинезонах с тяжелой лентой снарядов или патронов, заправлявшие самолеты горючим, постоянно помогавшие техникам в ремонте самолетов, работали наравне с мужчинами, не считаясь со временем — не дни, не месяцы, а долгие годы на войне. Они несли службу тяжелых нарядов, они же оплакивали погибших товарищей.

Многое стерлось в нашей памяти. Но как никогда на забыть летчику те трудные боевые задания, воздушные бои, в которых посчастливилось уцелеть, так и те трудные ситуации до мельчайших подробностей и тяжелый труд помнят люди, трудившиеся на земле.

Каждый орден, каждая медаль, полученная на войне, свидетельствуют о вкладе в дело победы наших ветеранов.

Механик самолета 2-й авиаэскадрильи старшина Виноградов Георгий Сергеевич прошел путь в армии от рядового до подполковника-инженера. В 1941 году окончил ленинградское авиатехническое училище имени Ворошилова. Учеба давалась легко. Он полюбил авиационную технику. Общительный, он был душой коллектива, запевала. Посла окончания училища направлен на оборону Ленинграда в г. Лугу. В начале 1942 года прибыл в 20-й запасной полк, оттуда в 43-й полк, где сразу стал механиком самолета капитана С. Р. Шепеля.

Летчики ценили труд механиков и полностью им доверяли. Шепель при первом знакомстве со своим механиком был немногословен, но тут же проявил о нем заботу. Увидев, что в жестокий сибирский мороз механик обут в сапоги, отвел в сторону инженера эскадрильи, что-то сказал ему и минут через 20 Виноградову на аэродром принесли валенки.

Шепель был прост в обращении с техсоставом. В дни работы на материальной части иногда спрашивал механика: «Ну что, тебе помочь?» Брался за работу и трудился по-настоящему.

Его пример выработал у летчиков эскадрильи уважительное отношение к труду технического состава.

Добрую память о своем командире сохранил механик. Он долго и с большим трудом собирал сведения о жизни Шепеля до войны. В результате нашел ценные сведения о Сидоре Романовиче и его семье. Разыскал жену, дочь, сына и внуков командира.

Дочь Вера закончила аэроклуб и летала на самолете Як-18, а внук Станислав был вертолетчиком и летал в 1951–1933 годах с того же аэродрома, что и дед.

По ходатайству Виноградова одной из улиц города Новый Буг Николаевской области на Украине, где родился и жил Сидор Романович, присвоено его имя.

Во многие школьные музеи в местах боевой славы полка Виноградов высылал материалы о С.Р. Шепеле и других воинах. Объяснял свои действия Виноградов великим уважением к Сидору Романовичу и тем, что оставшиеся в живых герои войны отмечены признанием своих заслуг и получили правительственные награды, а Шепель не успел получить награды, которые он, безусловно, заслужил, и мог остаться безвестным. Надо, чтоб о Шепеле осталась в народе добрая память и люди чтили бы этого человека.

Николай Семенович Сибилев до конца войны был инженером полка по вооружению. В мае 1945 года он был назначен инженером по вооружению 278 авиадивизии, а потом возглавил службу авиавооружения бомбардировочного авиакорпуса и последние 11 лет служил в Северо-Кавказском военном округе. Вышел на пенсию в звании полковника-инженера, как инвалид 1-й группы по зрению.

Интеллигентный, грамотный, он с уважением относился к людям, независимо от их положения. Николай Семенович любил жизнь, любил людей. Он говорил: «Хороших людей на земле больше и друзей всегда найдешь».

Устроился работать, но катастрофически терял зрение. Осталась только переписка с однополчанами. Он мог писать, только вооружившись двумя очками и лупой. Создавалось светлое пятно величиной с пятикопеечную монету, где он мог написать или прочесть слово. Жить ему помогали жена, дочери и внуки.

Наши техники, механики и младшие специалисты после войны плодотворно трудились. Механик Коротков Виктор Алексеевич был начальником ведущего цеха кранового завода в городе Иванове. Механик Соловьев Александр Иванович работал главным инженером завода «Большевик» в г. Ленинграде. Механик Трубников Петр Яковлевич стал юристом, был членом Верховного суда СССР. Оружейница Жабина Клавдия Васильевна работала педагогом в Алтайском крае. Механик Кунтышев Петр Иванович работал в милиции города Уфы, его самоотверженную работу не раз отмечали в печати.

Эшелоны пошли на восток

12 июля 1945 года стали уходить первые эшелоны с демобилизованными винами — солдаты, сержанты и офицеры возвращались домой с победой.

На станциях всегда было много народа. Люди встречали эшелоны. Каждая мать, жена, сестра вглядывались в лица воинов, надеясь встретить близкого или знакомого человека. С радостными лицами дарили воинам цветы. Те, кто получил черные похоронки, стояли печальные, все еще надеясь на чудо.

Возвращались на Родину девушки, угнанные в немецкое рабство из России, Белоруссии, Украины.

Демобилизация растянулась на многие месяцы и даже годы. Некоторые механики и воины из батальона аэродромного обслуживания уезжали в феврале 1947 года. Ехали в теплушках с печками-буржуйками.

Вместе уезжали неразлучные друзья — Георгий Виноградов и Виктор Коротков. Свою фронтовую дружбу они сохранили на всю жизнь, до последнего своего часа. Весь скарб каждого состоял из чемодана и пуда муки, которую выдали на дорогу за хорошую службу. Некоторые сумели приобрести кое-какие вещи. А вот сержант из БАО занял своими вещами половину вагона. «Откуда это?» — гадали друзья. Потом все выяснилось. Георгий Виноградов так описал мне этот случай.

«Этот сержант услужливо вызвался дежурить по ночам, топить печку. Люди не возражали и даже были довольны, что ночью можно спать спокойно.

На одной из остановок сопровождавший демобилизованных начальник связи полка капитан Ю.А. Мопсик, ехавший в другом вагоне, пришел и заявил, что кто-то в нашем вагоне везет с собой женщину. Все возмутились и заверили капитана, что это неправда и такого быть не может. Осмотрели вагон и никого не обнаружили.

На следующей остановке все повторилось. Тогда ребята не на шутку потребовали признаться, кто везет. И тут этот невзрачный сержантик из БАО сказал: «Я везу». Но где? От нижних нар до пола такое малое расстояние, что человека туда загнать весьма трудно. А ведь была зима....

Сержант вытащил из-под нар матрац, поставил его стоя, развязал и показалась женщина лет 30. Но в каком виде? Грязная, нечесаная, мятая. Ужас... А сержант комаром жужжит: «Вы не подумайте, она хоть и немка, но у нас любовь. Я комсорг, кандидат в члены... и т.д.»

Ребята ему посоветовали немедленно высадить эту фрау, но он об этом и слушать не хотел.

На следующей остановке в вагон вошло человек двадцать пограничников со штыками, направленными в сторону пассажиров. Приказали женщина выходить. А что «похититель»? Из всего скарба, занимавшего половину вагона, он выделил ей маленький узелок.

На следующей станции, в Варшаве снова вошли вооруженные пограничники и увели «похитителя».

Оказалось, как призналась на допросе фрау, ее таким способом пытались забросить в нашу страну американцы. А парня она соблазнила рассказами о якобы спрятанном ею золоте в Кенигсберге (ныне Калининград), где, говорили, немцам будут выдавать советские паспорта».

Я демобилизовалась 23 июля 1945 года. Остались в прошлом годы войны — это тревоги, бомбежки, обстрелы, тяжкий труд и страшное горе — потеря боевых друзей.

Герои в памяти народной

У летчиков Н.Г. Волчкова, С.Р. Шепеля, Н.Ф. Заяца, И.Ф. Миронова, В.П. Сигарева остались небольшие дети, которые всю жизнь ощущали эту потерю. Они разыскали однополчан, писали в полк и просили: «Расскажите, каким был мой отец, как воевал, как погиб?». Они приезжали на наши встречи.

Волчков Юрий Николаевич стал летчиком первого класса в гражданской авиации, награжден правительственными наградами; Заяц Виктор Николаевич, подполковник, был командиром полка; Шепель Вера Сидоровна, Миронов Владимир Иванович, Сигарев Валерий Бенедиктович также достойны славы своих отцов.

Нелегкой была жизнь большинства ветеранов в прошедших десятилетиях: освоение целинных земель, комсомольские стройки, проблемы жилья и много бытовых вопросов. Выжить и побеждать помогала армейская фронтовая закалка. Герои войны стали героями труда.

Когда говорят о войне, перед глазами встают лица молодых, отважных, красивых, не доживших до светлых дней Победы и тех, кто ушел после войны из-за тяжелых ран и подорванного войной здоровья. Прошедшая война всегда, постоянно в наших воспоминаниях. В период войны воины полка сражались за общее дело, была общая цель — разгром врага и изгнание его с нашей земли.

Большинства однополчан уже нет среди нас, но осталась добрая память о верности их долгу, о честном и самоотверженном служении народу. Отчизне.

Воспоминания я хочу начать об одном из самых храбрых людей в авиации, талантливом военачальнике, обеспечившим своим руководством беспримерный успех во всех боевых операциях — маршале авиации Евгении Яковлевиче Савицком.

В военно-историческом очерке о боевом пути 16-й воздушной армии (1942–1945), изданном в 1975 году описаны некоторые подвиги летчиков 3-го истребительного авиакорпуса, в том числе 43-го истребительного авиаполка. На последней странице этого очерка написано:

«Генерал Савицкий был всегда там, где накалялась обстановка. Будучи летчиком высшего класса и отличным воздушным бойцом, он обладал безграничной смелостью и отвагой и вдохновлял личным примером летчиков корпуса на героические подвиги».

В том, что наши летчики совершили беспримерные подвиги, несомненно, заслуга Евгения Яковлевича Савицкого.

Он был не только по служебным характеристикам, но и по личным ощущениям каждого, служившего в 3 ИАК, самым авторитетным начальником. Его отвага в сочетании с большим опытом и глубокими знаниями буквально покоряла людей. Вместе с тем, он был строгим, справедливым и добрым человеком. Еще очень ценная черта — он ценил кадры и берег их.

Было несколько случаев, когда летчики, попавшие в плен и сумевшие вырваться из него, подвергались тщательным проверкам, сомнению в благонадежности. Им грозило отчисление из авиации. Так было с Михаилом Дыдыгиным из 43-го полка, Алексеем Машенкиным из 812 полка, Иваном Сосеговым из 15-го полка и другими. Е.Я. Савицкий сделал все, чтобы вернуть их к боевой работе, снять с них всякие подозрения. Эти люди потом хорошо воевали и получали высокие правительственные награды.

Даже после войны слово «плен» помешало Машенкину поступить в военную академию. И только вмешательство Е.Я. Савицкого помогло Машенкину вернуться в военную авиацию.

Маршал Е.Я. Савицкий известен во всем мире. Он сроднился с небом и не расставался с ним в течение полувека.

Его дочь Светлана похожа на него не только внешне. Такая же любовь к авиации, такая же настойчивость в достижении цели, Светлана покорила не только небесные просторы, но и космические высоты. Как и отец, она дважды Герой Советского Союза, скромная, справедливая.

Командир 278 дивизии генерал-майор Орлов Константин Дмитриевич в мирное время, как и на войне, был не только классным летчиком, но и хорошим организатором. Он был начальником летного училища в городе Фрунзе в Киргизии. Это училище готовило летчиков, а потом и технический состав для стран Европы, Азии, Африки и даже Кубы.

В Киргизии ему было оказано большое доверие — был избран депутатом Верховного Совета республики и членом ЦК компартии Киргизии.

Я переехала в Киргизию тогда, когда Константин Дмитриевич жил уже в Москве. В дни празднования 40-летия Победы в Великой Отечественной войне я с двумя фронтовичками-медиками и партизанкой была приглашена в это училище. С большим интересом курсанты и преподаватели училища восприняли мои рассказы о подвигах воинов нашей дивизии. Мне было очень приятно то, что преподаватели училища знали о генерале К.Д. Орлове, о его заслугах в организации работы в начальном периоде существования училища.

Начиная с 1978 года, генерал К. Д. Орлов был организатором встреч ветеранов дивизии, которые проводились в Севастополе, Киеве, Краснодаре, Москве, Ленинграде и Новосибирске.

Герой Советского Союза генерал-лейтенант Меркулов Владимир Иванович 40 лет служил в авиации, 35 из них летал. Все свои силы он отдавал служению Родине, занимая ряд ответственных должностей. Остался таким же скромным и отзывчивым. Окончил Военную академию.

Герой Советского Союза генерал-майор Осадчиев Александр Дмитриевич окончил военно-авиационную академию и академию Генерального штаба. Трудился в армии более 40 лет, из них с 1971 года преподавателем военной академии Генерального штаба, воспитывал военные кадры. Все послевоенные годы поддерживал связь с однополчанами и при необходимости приходил им на помощь.

Герой Советского Союза полковник Лебедев Семен Андрианович окончил Военно-воздушную академию. Трудился научным сотрудником в той же академии. Много лет изучал материалы архивов полка, написал обширный труд, чтобы ничто не было забыто и никто не был забыт. Ушел из жизни весной 1999 года.

Герой Советского Союза полковник Маковский Спартак Иосифович воевал не щадя своего здоровья и даже жизни. Медициной признан инвалидом. Уйдя в отставку, не порвал связь с авиацией, стал работать начальником аэроклуба в городе Свердловске, обучал молодежь и воспитывал их. Переехав в родной город Запорожье, часто бывал у тружеников электроаппаратного завода, интересовался их успехами, вникал в их заботы. Но самым ценным для них было — слушать рассказы Героя о его боевых делах, о подвигах в небе. Ушел из жизни человек необыкновенной храбрости и добрый чуткий товарищ.

Герой Советского Союза капитан Бородин Николай Васильевич дожил до Дня Победы. Непредвиденный трагический случай отнял у него жизнь, в марте 1946 года он погиб в автомобильной катастрофе.

Герой Советского Союза полковник Костиков Федор Михайлович после войны окончил военно-воздушную академию. Посла ухода в отставку работал инженером в одном московском научно-исследовательском института. К сожалению, уже нет среди нас этого мужественного трудолюбивого человека.

Герой Советского Союза капитан Джабидзе Давид Васильевич сражался с первого и до последнего дня войны, будучи тяжелобольным (жил с одним легким). После демобилизации учился. И как в период войны скрывал свое тяжелое состояние здоровья, наравне со всеми ездил на сельхозработы. Стал профессором, доктором исторических наук Тбилисского университета. К сожалению, судьба отпустила слишком мало лет этому необыкновенному человеку. Он скончался в декабре 1982 года.

Герой Советского Союза подполковник Конукоев Назир Титуевич был командиром эскадрильи 43-го полка. После ухода в запас жил и трудился у себя на родине в городе Нальчике. Назир Титуевич ушел из жизни в октябре 1975 года.

Герой Советского Союза майор Бенделиани Чичико Кайсарович погиб в воздушном бою 20 июля 1944 года. Его именем названа улица в городе Тбилиси.

Герой Советского Союза подполковник Кобылецкий Иван Иванович жил и трудился в города Киеве. Иван Иванович ушел из жизни в июле 1986 года.

Герой Советского Союза полковник Шишкин Василий Иванович жил и трудился в г. Киеве. В Далматове Курганской области, где родился В.И. Шишкин, его именем названа улица. В ноябре 1992 года он ушел из жизни.

Командир 43-го полка Дорошенков Александр Андрианович демобилизовался вскоре после войны. Как и в период войны, подполковник Дорошенков превыше всего ставил интересы государства. Он жил скромно и честно. Скончался в начале 90-х годов в городе Краснодаре. В станице Новотитаровской на Кубани, где в период войны базировался полк, его именем названа улица.

Заместитель командира полка по политчасти подполковник Гулин Сергей Степанович в 78 воздушных боях сбил лично 7 самолетов противника и 1 в группе. Демобилизовавшись из армии, он так же добросовестно трудился. Иначе он жить не мог. В семидесятых годах Сергея Степановича не стало.

После войны летчик Иванов Георгий Илларионович стал доктором медицинских наук, профессором Симферопольского медицинского института. Очень многим спас жизнь известный хирург Г.И. Иванов. Свои знания, опыт и здоровье он, не щадя себя отдавал людям. После его смерти, спасенные им благодарные люди, часто приносят цветы к его могиле.

Полковник Иван Филиппович Черненков прибыл в полк в конце 1943 года, когда многие летчики имели уже внушительный счет боевых вылетов и сбитых вражеских самолетов. Вскоре стал одним из опытных летчиков, много летал на боевые задания. В боях сбил лично 18 самолетов противника. После войны летал на самой современной технике в должности командира полка. Живет в г. Минске.

Летчик Руднев Николай Иванович пришел в полк, когда боевые пути были уже наполовину пройдены. Исполнительный, скромный, он добросовестно выполнял свои обязанности, летал на боевые задания. К сожалению, не имею данных о результатах его боевой работы.

Не знаю, кем мечтал стать Николай и кем бы он стал, если б не война. Я была у него в Ставрополе проездом в 1983 году. Все стены его дома были увешаны картинами, нарисованными Николаем. Все свободные места в доме занимали стеллажи с книгами — огромное количество книг. Он много читал, ухаживал за садом. Его жена Аня в период войны была в полку укладчицей парашютов. Николая уже нет в живых.

Незабываемые встречи

В мае 1978 года по инициативе ветеранов-москвичей под руководством К.Д. Орлова в Москве состоялась встреча ветеранов дивизии. Прошло 33 года и большинство ветеранов после войны встретились впервые. Были слезы радости и слезы печали. Мы вспомнили тех, кто не дожил до Победы и тех, кто не дожил до этой встречи.

В мирное время, как и в период войны, ветераны отдавали свои силы труду и учебе. И, очень важно то, что мы снова были единой семьей, скрепленной ветеранской дружбой.

В дальнейшем мы еще не раз встречались в разных городах страны, в том числе и там, где проходили наши фронтовые дороги.

В 1980 году по приглашению Сибиряков ветераны дивизии приехали в город Новосибирск, откуда дивизия ушла на фронт. Сибиряки оказали нам необыкновенное гостеприимство. В наших мероприятиях принимали участие руководители области, города и командующий авиацией Сибирского военного округа генерал-лейтенант П. А. Сафронов. Мы встречались с воинами близлежащих гарнизонов с тружениками авиационного завода имени Чкалова, были на предприятиях и подшефной школе № 15, где создан прекрасный музей боевой славы 278-й авиадивизии, плыли на теплоходе по реке Обь, любовались сибирской природой, которую мы в период войны не сумели разглядеть.

Новосибирское телевидение организовало передачу, в которой многие из нас принимали участие 9 мая во время телепередачи ведущая обратилась к Давиду Васильевичу Джабидзе:

— Расскажите, пожалуйста, как в период войны вы спасли 800 детей из ленинградских детских домов.

И мы услышали то, чего раньше не знали.

Из Ленинграда на Большую землю прорывались последние эшелоны. На маленькой станции Мшинская застрял пассажирский состав. В нем ехали дети дошкольного возраста, воспитанники детских домов. Был теплый ясный день. Малышей вывели из вагонов, а они еще не понимая, что вокруг война, затеяли веселые игры. И вдруг над эшелоном нависла зловещая тень и посыпались бомбы. Испуганные дети в страхе прижались к земле. Первые бомбы упали левее эшелона в болото. Стало ясно, что в следующем заходе ошибок в бомбометании не будет. Внезапно появился краснозвездный Як, подошел к стервятнику и открыл огонь. «Юнкерс» развалился в воздухе и упал в болото, куда только что сбросил бомбы. Это был пятый боевой трофей Давида Джабидзе.

Эшелон с детьми благополучно добрался до Сибири, где в селе Зырянском для них открыли детский дом. Потом по заметке в «Ленинградской правде», они отыскали летчика и стали ему писать письма. Дети-сироты называли Давида Васильевича отцом и благодарили за спасение.

Когда Давид Васильевич закончил рассказ, в студию вошли две женщины лет примерно сорока с огромными букетами необычайно красивых роз. Они бросились к Давиду Васильевичу. Все трое застыли в объятии со слезами на глазах.

Выйдя из телестудии, я сфотографировала участников телепередачи, а возле Джабидзе спасенные им женщины из Ленинградского эшелона.

Встречаясь с сибиряками, мы рассказывали о героизме и патриотизме воинов дивизии в период войны. Мы разъезжались вдохновленные, помолодевшие, готовые жить и трудиться.

В 1979 и 1984 годах я была на встречах ветеранов в Севастополе. Если в год 35-летия освобождения города приехали 14 тысяч ветеранов, то в год 40-летия их было только 6200 человек.

8 мая ветераны присутствовали на открытии новых памятников, свидетельствующих о славе Севастополя, где каждый метр земли обильно полит кровью нашего народа. Посетили Севастопольскую панораму и диораму. А на Сапун-горе увидели высеченную на граните надпись о том, что 43-й истребительный авиаполк принимал участие в освобождении Севастополя от фашистских захватчиков, выбиты фамилии наших Героев Д.В. Джабидзе и А.Д. Осадчиева.

9 мая в городе было необыкновенно торжественно. Жители готовились к празднику и 9 мая многие приехали из других мест Крыма. На трибуне были заслуженные люди города, ветераны войны, почетные гости. Среди них почетный гражданин Севастополя, Новороссийска, Вильнюса маршал авиации Е.Я. Савицкий, космонавт Павел Попович, известная летчик-испытатель Марина Попович и другие.

После митинга по улицам города шествовал строй ветеранов, а жители стояли на тротуарах с цветами, которые дарили ветеранам. У многих на глазах были слезы. Эти люди еще помнили годы фашистского нашествия и многое пережили. На каждом шагу слышалось: «Спасибо, родные! Спасибо за все» и т.д.

Были праздничные обеды, концерты, сувениры.

На встречу с нами в Севастополь приехали представители 43-го полка, который базировался в Монголии — командир 1-й авиаэскадрильи подполковник Сапунов Леонид Васильевич и старший летчик старший лейтенант Дубров Вячеслав Александрович. Их очень взволновала встреча с однополчанами. И мы не меньше волновались, встретив представителей родного полка. Они старались с каждым поговорить, фотографировали и записывали все, что узнали. Нам они рассказывали о своих успехах, о службе. Наши молодые однополчане заверили, что будут верны боевым традициям и славе Севастопольского полка и бдительно охранять небо Родины.

Еще сутки в гостиницах встречались ветераны, вспоминали пройденные дороги на войне.

В 1984 и 1987 годах ветераны дивизии встречались в Москве. На наших встречах присутствовали маршал авиации Е.Я. Савицкий, генерал-майор авиации К.Д. Орлов, подполковник А.А. Дорошенков, Герои Советского Союза В.И. Меркулов, А.Д. Осадчиев, С.А. Лебедев, С.И. Маковский, А.В. Кочетов, Ф.М. Костиков. Присутствовал также сын Александра Кочетова — Валерий, полковник-инженер, причастный к подготовке космических полетов. Все они участвовали в наших мероприятиях, наши беседы были интересными и задушевными.

Прошли десятилетия, обычными стали полеты в космос. В мировом воздушном пространстве на больших высотах мчатся скоростные самолеты, но никогда не будут забыты наши трудолюбивые «кукурузники, «чайки», «ишачки», «Яковлевы» и другие отечественные самолеты. Не будут забыты и отважные летчики, без которых невозможна была бы победа в войне.

Почти 60 лет тому назад окончилась Великая Отечественная война, а музеи Памяти и Боевой славы все создаются и создаются. Думаю, что никогда не наступит время, когда можно будет сказать: «Достаточно, уже все сказано о войне». Нет меры горечи и страданиям. Всего сказать о самой кровавой войне — никогда не удастся. Память о ней никому не стереть, не забыть, не исказить.

Памятником тем, кто не вернулся из боя, всем защитникам Отечества 278 Краснознаменной ордена Суворова II-й степени истребительной авиадивизии является музей Боевой славы школы № 3 имени Р.Я. Назыровой города Набережные Челны в Татарстане, где работает клуб «Искатель».

Почему этой дивизии и почему летчики?

Воевавший в составе дивизии 15-й Оршанский ордена Суворова 3-й степени истребительный авиаполк еще в 1918 году освобождал Казань от белочехов. Красные военлеты этого полка бомбовыми атаками уничтожали их войска, технику и мосты, совершали в неба подвиги.

Героизм летчиков дивизии в Отечественной войне вызывают восхищение и интерес к поисковой работе. Этому школьному музею более 15 лет. За этот период накоплены ценные материалы о 278 дивизии, авиации и космонавтике. В музее зарегистрировано 500 экспонатов, присланных ветеранами дивизии — документы, письма, фотографии, магнитофонные записи, личные вещи, разные приборы с самолетов, предметы летной и космической экипировки.

Члены клуба «Искатель» совершили экскурсии в музеи Москвы, Риги, Киева, Казани, Кирова, Звездного городка. В марте 2000 года побывали в пограничном авиаполку под городом Йошкар-Ола и прожили там один день в казарме по распорядку воинской части. Такая работа является очень важным средством воспитания молодежи.

Бессменным руководителем музея является учитель географии Валентина Анатольевна Кузьминых. Музею выдано республиканское свидетельство о присвоении статуса «ШКОЛЬНЫЙ МУЗЕЙ» и присвоен номер, а В.А. Кузьминых награждена грамотой.

С 31 июля по 2 августа 1982 года в Киеве состоялась встреча ветеранов 8-й воздушной армии. Эта встреча была нам очень дорога. С 8-й ВА мы прошли большой, трудный боевой путь. С уважением и любовью вспоминали ветераны командующего 8-й ВА дважды Героя Советского Союза генерал-полковника Т.Т. Хрюкина.

Это был год, когда город праздновал свое 1500-летие. Киевляне оказали нам очень теплый прием.

Мы посетили школу № 85, где после войны был создан музей Боевой славы 43-го истребительного авиаполка. Со всех концов страны ветераны полка присылали музею документы, фотографии, личные вещи. Накоплено много ценных экспонатов.

Следопыты побывали в Василькове. Там полк начал свое существование в 1938 году. Они приезжали в Гвардейское на встречу с личным составом и ветеранами полка в день Победы в 1995 году.

В 1985 году ветераны дивизии встретились в городе Краснодаре. Присутствовали командир дивизии генерал-майор К.Д. Орлов и командир полка подполковник А.А. Дорошенков.

На встречу приехали из Монголии помощник начальника политотдела по комсомолу капитан Еденюк Анатолий Сергеевич и заместитель командира по политчасти 3-й авиаэскадрильи майор Вашкин Борис Павлович. Много фотографий и наших воспоминаний о войне увезли с собой наши молодые однополчане.

Место встречи напомнило нам сражения в Кубанском небе. Мы посетили братскую могилу в городе Абинске, где похоронен В.П. Сигарев, и возложили цветы. Были на Малой Земле и на берегу Цемесской бухты. В Новороссийске возложили цветы к могиле нашего боевого комиссара С.С. Гулина. Ездили в станицу Новотитаровскую — наш первый аэродром базирования на кубанской земле.

В школе № 35 станицы Новотитаровской Краснодарского края много лет существует и активно работает музей Боевой славы 278 авиадивизии. Бессменным его руководителем является Лариса Андреевна Даниленко, педагог этой школы. Следопыты ведут обширную переписку с ветеранами. В памятные даты в станицу приезжают ветераны полка и члены семей летчиков, погибших в кубанском небе. Местные власти и следопыты оказывают им большое внимание. Следопыты посещают памятные места на Кубани, связанные с боевыми действиями летчиков в период Отечественной войны.

Через 50 лет после войны ветераны встретились с молодыми однополчанами в гарнизоне Гвардейском, на крымской земле, где прошли боевые пути полка.

Вспомнили ветераны свою юность, опаленную войной, воздушные бои и великое фронтовое братство, которое выручало нас на войне и после войны.

Мы счастливы тем, что наш полк существует, хранит боевую славу и верно служит Отечеству.

Снова на марше

До 1953 года полк оставался в Германии, в группе оккупационных войск. Затем дислоцировался в Латвии на аэродроме Тукумс. С 1968 года — на аэродроме Чойбалсан в Монголии. В течение 22 лет в голой степи, преодолевая большие трудности в быту, обустройстве аэродромной службы, построили благоустроенный гарнизон. Одновременно вели боевую подготовку, много летали, совершенствовали свое мастерство.

С 1990 года полк базируется на аэродроме Гвардейское в Крыму близ Симферополя. Здесь, на крымской земле, 60 лет тому назад летчики сражались за освобождение полуострова от захватчиков.

Здесь они совершили героические подвиги, заслужив почетное наименование — «Севастопольский».

И опять напряженная боевая учеба, полеты над морем, стрельба по морским целям, взаимодействие с кораблями Черноморского флота.

В 1941–1942 годах полк базировался на воронежских аэродромах, защищая город от налетов вражеской авиации. Летчики проявляли мужество в сражениях, технический состав самоотверженно трудился, обеспечивая боевые вылеты.

Осенью 1993 года трудовые коллективы Воронежской области ваяли шефство над гарнизоном в Гвардейском. Установились тесные, теплые отношения и приезд шефов всегда является праздником для воинов.

В самые трудные периоды шефы помогали и помогают авиаторам. Передавали гуманитарную помощь на многие десятки миллионов рублей: — технические средства, продукты, медицинское оборудование. Никто не был обделен — ни личный состав, ни семьи, ни школы и детские сады.

Заботились шефы о культурных и спортивных мероприятиях: воронежскими ансамблями устраивались концерты для воинов и жителей гарнизона. Проводились спортивные соревнования между воронежцами и авиаторами.

Шефы в гарнизоне всегда желанные гости. Радушие и гостеприимство авиаторов, дружба с трудовыми коллективами воронежской области подкрепляется боевым мастерством и верностью Родине.

Кульчицкий Николай Евгеньевич родился в 1929 году в деревне Нахабино Красногорского района Московской области. Окончил Борисоглебскую школу летчиков в 1951 году. Служил в 43 истребительном авиаполку. Окончил школу летчиков-испытателей и работал по этой специальности. Заслуженный летчик-испытатель СССР. Награжден орденом Ленина и «Знак Почета».

За большие заслуги в проведении испытаний новой авиационной техники ему присвоено звание Героя Советского союза.

28 января 1982 года погиб в испытательном полете.

В 1963 году в отряд космонавтов был зачислен заместитель командира 43-го авиаполка по политчасти Георгий Тимофеевич Добровольский. 6 июня 1971 года стартовал космический корабль «Союз-11», командиром которого был Г.Т. Добровольский.

Работа экипажа в космосе продолжалась почти 24 суток. После успешного выполнения программы Г.Т. Добровольский, В.Н. Волков и В.К. Пацаев возвращались на землю.

Они погибли из-за разгерметизации кабины на спуске. Им было присвоено звание Героев Советского Союза.

Приказом Министра обороны СССР Герой Советского Союза подполковник Г.Т. Добровольский навечно зачислен в списки 43-го авиационного полка.

Экипаж космического корабля проделал очень важную научную работу и с нетерпением ждал возвращения на землю. Жизнь Г.Т. Добровольского оборвалась, когда он был полон больших замыслов и готов был выполнить большие сложные задачи.

Жизнь Георгия сложилась так, что он был готов к подвигу. Когда началась Отечественная война 13-летний паренек оказался в оккупированной врагами Одессе. Видя бесчинства и жестокость врагов, он не мог остаться в стороне. Всей душой ненавидя оккупантов, он решил бороться. Раздобыл револьвер, надеясь, что найдет ему применение. Во время облавы был схвачен и брошен в тюрьму. Терпя побои и пытки, он сказал, что пистолет подобрал на улице и больше не проронил ни слова.

Выпускаемая в Одессе фашистами газета «Молва» 23 февраля 1944 года под рубрикой «В военно-полевом суде» писала:

«Добровольский Георгий из Одессы (Ближние мельницы, Мишенин пер., дом 5) приговорен к 25 годам каторжных работ за хранение револьвера (системы Берета), револьвер был в пригодном для действия состоянии».

19 марта за двадцать дней до освобождения города от оккупантов одесские подпольщики помогли Георгию бежать из каторжной тюрьмы.

В 17 лет он сумел оценить свои возможности и определить свои цели. Он связал свою жизнь с авиацией, где мог полностью проявить свой талант летчика, а крепкий характер, высокое летное мастерство, обширные знания, большая выдержка и мужество привели его в космонавтику. Он пошел неизведанными еще путями. Программы полета экипаж под руководством Добровольского выполнил без единого замечания. За проделанной экипажем работой стоит огромный труд, потребовавший совершенные знания, физическое и нервное напряжение, большая воля и мужество.

Георгий говорил перед стартом: «Мне кажется, космический полет — это как в воздушном бою». Если кратко выразить — трудно и опасно и нет гарантии, что выживешь.

Георгий Добровольский был беззаветно предан своему делу, семье, Родине. В памяти людей он остался прекрасным человеком и бесстрашным покорителем космоса.

В Гвардейском однополчане Добровольского и ветераны войны встретились с его дочерью Мариной. В полк приезжают друзья Добровольского — космонавты и сослуживцы из центра подготовки космонавтов.

В числе двадцати молодых летчиков гагаринского набора в марте 1960 года из 43-го полка в центр подготовки космонавтов прибыл 24-летний Валентин Бондаренко. Не удалось Валентину выполнить полет, о котором так мечтал. Он погиб во время тренировки в барокамере 25 марта 1961 года.

А через двадцать дней поднялся в космос первый космонавт Юрий Гагарин. И кто знает, возможно, среди летчиков высокого класса полка есть и будут люди, которые еще прославят нашу авиацию в небе и в космосе.

В День Победы 9 мая 2000 года я была в Гвардейском. Перед трибуной в четком строю под марш духового оркестра проходили молодые воины — гордость и слава авиации Черноморского флота.

На аэродроме я увидела современные самолеты красивые обтекаемой формы цвета неба и моря. Они выглядят гордыми птицами, устремленными вперед, будто в готовности номер один, готовые в любую минуту взлететь.

Но главное — высокий моральный дух личного состава. Это достойные наследники воинской славы героев Отечественной войны Краснознаменного Севастопольского ордена Кутузова авиационного полка.

Литература и другие источники

1. С.И.Руденко «Крылья победы». Изд. МО СССР. Москва — 1976 стр. 107, 269–270, 346–347, 367, 373.

2. Е.Я. Савицкий «Полвека с небом». Военное издательство, 1988 стр. 129–130, 142, 169–169, 225–224.

3. Е.Я. Савицкий «Я — «Дракон». — Атакую!» Изд. Молодая гвардия, 1988. Стр. 107–108, 175–176, 214,217–221, 274

4. «16-я воздушная» Военно-исторический очерк о боевом пути 16-й воздушной армии (1942–1945). Стр. 306, 346–347, 331, 363, 374, 373.

5. «Бессмертные подвиги». Воениздат МО СССР, Москва, 1980 стр. 242, 247, 248, 250, 254.

6. «Фронтовики вспоминают». А.А. Дорошенков «Над Кубанью». Краснодарское книжное издательство, 1984. Стр. 159–171

7. Игорь Неверов «Севастополь». Изд. политической литературы 1985.

8. Навечно в сердце народном» БСЭ. Минск, 1984. Стр. 296, 393.

9. Журнал «Украина» № 7, февраль 1981. Михаил Гилелах» «Эстафета мужества»

10. История 43-го истребительного авиаполка.

11. Газета «Запорожская правда» 18.08.1965 «По законам фронтовой дружбы».

12. Газета «Запорожская правда» 5.05.1965 «Спартак». 15. Газета «Правда» 19.12.1982. Г. Глебанидзе и И. Шатуновский «Схватка в небе».

14. Газета «Крымская правда» 25.11.1982. А. Журавлев «Смело дрался в небе керчанин».

15. Газета Дальневосточного ВО «Истребитель Сигарев».

16. Очерк «Дальше своего предела». Полковник Л. Нечаюк. Воениздат 1985.

17. Газета Абинского района. «В кубанском небе. Капитан Г. Копылов Н-ская часть».

18. Газета «Молодой коммунист». Декабрь 1984. В. Петровский «Истребитель — герою земляку».

19. Газета «Советская Чувашия» 6.04.1985. В. Шишкин «Сражался отважно».

20. Газета «Молодой коммунист», гор. Чебоксары 51.08.1985 «Записки летчика-истребителя».

21. Газета «Индустриальный Запорожье» 4.05.1985. М. Мурзина «Герой Советского Союза С.И. Маковский»

22. Газета «Прапор коммунизму» № 187, 18.08.1985. г. Киев. О. Александровский «29 звезд на борту».

23. Газета «Ленинское знамя» № 156 28.12.85 Беловского района Кемеровской области. П. Пучков «Ветераны войны — наши земляки».

24. Газета «Воздушный транспорт» № 19, май 1998. Севастополь. Елена Есина «43-й морской ударный».

25. Газета «Советская армия» 24.11.89. А.П. Коваленко «Воздушный таран — отвага и мастерство».

26. Газета «Флаг Родины» 4 июня 1994. А. Казаков. «Уплачено сполна».

Письма-воспоминания однополчан:

1. Инженера полка по вооружению Н.С. Сибилева.

2. Летчика И.Л. Звягина.

3. Механика самолета Г.С. Виноградова.

4. Командира эскадрильи С.И. Лебедева.

5. Командира звена Ф.М. Костикова.

6. Жены А.В. Кочетова — А.М. Кочетовой.