XII. Освобождение Донбасса
1
Пока не было возможности довести состав Конармии до пяти кавалерийских дивизий, как это предполагалось в дальнейшем. Являясь ударной группой войск Южного фронта, которой предстояло рассечь фронт Деникина, Конармия состояла всего из трех кавалерийских дивизий, усиленных двумя стрелковыми дивизиями — 12-й 8-й армии и 9-й 13-й армии.
Кроме двух стрелковых дивизий, Конной армии были приданы автоотряд имени Свердлова (пятнадцать автомашин с установленными на них станковыми пулеметами) под командованием И. Х. Аргира, авиаотряд М. П. Строева (двенадцать самолетов), на который возлагалась разведка противника и связь между частями армии, и четыре бронепоезда: «Красный кавалерист», «Коммунар», «Смерть Директории», «Рабочий» во главе с начальником бронесил Кривенко. Наличие в составе Конармии бронесил и авиации, возглавляемых способными командирами — энтузиастами своего дела, во многом повышало ее пробивную мощь.
Неожиданно началась оттепель. Дороги испортились. Санные обозы дивизий оказались в тяжелом положении.
Однако, несмотря на неблагоприятные условия, соединения армии продолжали наступление. Надо было спешить, чтобы не дать противнику оправиться после поражения под Волоконовкой и не позволить ему эвакуировать грузы из Валуйки. Развивая наступление, 4-я дивизия из района Хатнее — Козинка охватывала Валуйки с северо-запада; 11-я дивизия наносила удар по северной окраине города со стороны станции Принцевка; 6-я дивизия наступала из района Фощевитое на станцию [347] Мандрово, откуда наносила удар по северо-восточной окраине Валуйки.
С утра 8 декабря мы с Ворошиловым и Щаденко находились в штабе Конармии, который к вечеру перешел в Волоконовку. Работы было много, особенно для Климента Ефремовича, как человека в Конармии нового и торопившегося вникнуть во все детали ее боевой жизни.
Во второй половине дня я приказал подать лошадей, собираясь вместе с Ворошиловым и Щаденко отправиться в передовые части, чтобы непосредственно руководить операцией по овладению Валуйками.
Когда лошади были поданы, я пригласил членов Реввоенсовета отправиться в действующие части. Однако мое предложение сначала было встречено отрицательно.
— Семен Михайлович! — как всегда горячо заговорил Климент Ефремович. — Вы же командующий армией, а не командир партизанского отряда. Не обижайтесь, я ведь всегда говорю то, что думаю. А думаю я, что пора отрешиться от партизанщины. Нет совершенно никакой нужды вам и нам лично рубить шашкой. Мы имеем в своем распоряжении штаб армии, через который и давайте осуществлять руководство действующими частями, как это делается в любой армии.
— Нет, Климент Ефремович, вы как хотите, а я поеду, и не шашкой рубить, а руководить дивизиями на месте. Наша армия не обычная общевойсковая армия, а кавалерийское объединение. Руководить Конармией, сидя в штабе, по-моему, вообще значит не руководить. Я также не хочу, чтобы вы обижались, и прямо скажу, что если будем сидеть только в штабе, то окажемся либо без армии, либо в плену у казаков.
— Ну, хорошо, Семен Михайлович, поедем, — неожиданно легко согласился Ворошилов, видимо решив проверить мои доводы на практике.
Сопровождаемые работниками штаба, мы отправились в Валуйки и приехали своевременно. Между соединениями армии взаимодействие было нарушено. В то время как 4-я кавдивизия вела кровопролитный бой с белогвардейцами, атакуя противника с северо-запада, 6-я кавдивизия задержалась на северо-востоке от Валуйки, не оказывая решительной поддержки 4-й дивизии. Медлила с наступлением и 11-я кавалерийская дивизия. [348]
Реввоенсовет на месте уточнил задачи каждой дивизии и приказал перейти в решительное наступление. Белогвардейцы оказывали сильное сопротивление. Особенно тяжелые бои вела 4-я дивизия, против которой противник сосредоточил сильный огонь бронепоездов. Однако дивизии упорно продвигались вперед, охватывая Валуйки с флангов.
Поздно вечером 8 декабря Первая Конная армия овладела Валуйками. На железнодорожном узле и в городе были захвачены большие трофеи — эшелоны с продовольствием и боеприпасами, много войскового обоза и лошадей. Соединения Конармии неотступно преследовали противника, отходящего в южном и юго-восточном направлениях.
9 декабря утром состоялось очередное заседание Реввоенсовета. Мы обсудили план дальнейших действий в соответствии с директивой Реввоенсовета Южного фронта от 9 декабря. Эта директива была составлена Егоровым и Сталиным в Новом Осколе и передана нам утром по аппарату «Морзе». В директиве говорилось: «Командарму Конной самым энергичным образом развивать преследование разбитой конницы противника, не позднее 12 декабря занять Купянск и выйти на линию Купянск — Тиминова»{23}.
Командармам 13-й и 8-й этой же директивой приказывалось согласовать действия своих фланговых частей с действиями Конармии.
Пока штаб разрабатывал приказ в соответствии с принятым нами решением, мы составили телеграмму Петроградскому Совету, приславшему конармейцам подарки от питерских рабочих и работниц.
В этой телеграмме мы писали: «Реввоенсовет Конармии от лица конармейцев просит передать искреннюю благодарность рабочим и работницам Красного Питера за подарки, присланные Конармии. Присланное является для нас особенно ценным, как выделенное из и без того скудного достатка питерским пролетариатом.
Будучи преисполнены братской благодарности, вступив в пределы хлебородной Украины, мы вырвем из хищных рук Деникина хлеб и уголь и облегчим положение [349] петербургского пролетариата, бессменно и бдительно стоящего на часах мировой революции.
Честь и слава красным питерцам, отбросившим белогвардейские банды Юденича!
Да здравствует окончательная близкая победа рабочего класса!»{24}
На этом же заседании, учитывая роль, которую сыграли Егоров и Сталин в создании Конной армии, мы постановили зачислить их почетными красноармейцами в 1-й эскадрон 19-го кавалерийского полка 4-й кавдивизии.
Оставив Валуйки, противник, прикрываясь арьергардами, отходил в направлении Купянска. 4-я дивизия, преследуя противника, к вечеру 9 декабря вышла в район Уразово, где и расположилась. 11-я и 6-я дивизии к этому времени находились на рубеже Валуйки, Мандрово.
В соответствии с директивой фронта о выходе Конармии на линию Купянск — Тиминово Реввоенсовет Конармии решил нанести главный удар вдоль железной дороги на Купянск и вспомогательный на Покровское.
Вступая в пределы Донбасса, мы знали, что деникинцы попытаются разрушить шахты, и, чтобы не допустить этого, должны были вести наступление в самом стремительном темпе.
С этой целью мы решили собрать в кулак перед Купянском все части Конармии.
10 декабря соединениям армии было приказано: 11-й дивизии выйти в район Подгорный, Романов; 6-й дивизии — в район Саловка, Везгинка, Вейдановка; 4-й дивизии оставаться в районе Уразово.
Приказ требовал от начдивов и начальников служб подтянуть обозы, приемно-питательные эвакуационные медицинские пункты и железнодорожные летучки с базами снабжения.
В этот же день мы послали приветственную телеграмму Реввоенсовету Южного фронта. В телеграмме говорилось: «Начдивы, комбриги и политкомы Первой Конармии постановили в Вашем лице приветствовать доблестную славную Красную Армию Южного фронта, победно идущую на освобождение Украины, а также просить Вас передать братский привет неутомимому великому вождю [350] мирового пролетариата товарищу Владимиру Ильичу Ленину и в его лице всем борцам за социализм. Вступая в пределы Донбасса, Первая Конармия в кратчайший срок водрузит красные знамена коммунизма в Новочеркасске, Ростове, Таганроге и гордо понесет их в пределы Кубани и Кавказа.
Да здравствует непобедимая Красная Армия!
Да здравствуют наши великие вожди!
Да здравствует мировая коммуна!»{25}
Климент Ефремович написал статью «У ворот Донецкого бассейна» для газеты Первой Конной Армии «Красный кавалерист».
«Непобедимая славная Красная Армия, — писал Ворошилов, — снова подошла к Донецкому бассейну. Еще пара недель — и красные полки вступят в царство угля, железа, машиностроения, соли и других благ, которыми изобилует этот богатейший район России. Революционный народ получает принадлежащие ему богатства, которыми на время завладели злые хищники.
Час расплаты настал. Красная Армия обильно польет вражьей кровью равнины Донецкого бассейна.
Больше полувека эти равнины омывались реками рабочей крови, создавая богатства тем, которые теперь так зверски дерутся за свое право мучить и терзать народ. Но пришел конец народному рабству, и ни одной капли драгоценной трудовой крови не прольется больше за барские интересы.
Пролетариат и крестьянство, руководимое большевиками (коммунистами), проливают свою и врагов своих кровь за свои собственные интересы, за вольный труд, за светлую жизнь и равенство всех людей. И революционный народ с замиранием сердца следит за отчаянной борьбой своих лучших сынов с вековечными врагами, которые не хотят дешево отдать Донецкий бассейн. Подлый враг знает, что Донецкий бассейн в руках народа — это осиновый кол в гнусную голову контрреволюции.
Когда у нас будет уголь, загромыхают поезда железных дорог, развозя народу соль, сельскохозяйственные машины, мануфактуру, заработают заводы и фабрики, и отопят рабочие центров свои холодные жилища. [351]
Свободней вздохнет измученный народ. Прибавится сил для борьбы с насильниками — фабрикантами и помещиками. И легче ему будет начисто покончить с контрреволюционными полчищами Деникиных и мамонтовых.
Крепче же сожми винтовку, красный воин! Получше приготовься, красный храбрый кавалерист, и стройными стойкими рядами сметем деникинские банды с лица пролетарского Донецкого бассейна!
Пусть красное знамя труда на веки-вечные водрузится в угольном царстве, и народ не забудет наших великих жертв и славных доблестных сил. Он скажет: наши сыны были достойны великих дней освобождения, они завоевали нам жизнь»{26}.
По данным разведки, на 12 декабря было известно, что станция Сватово забита эшелонами и ценными грузами, которые противник перебрасывал с Купянского железнодорожного узла. На Сватово же отводилась и часть сил белогвардейцев, отступавших сначала на Купянск. Поэтому было решено прежде всего разгромить противника в Сватово и не дать ему возможности эвакуировать отсюда эшелоны. С этой целью была создана ударная группа в составе 4-й и 11-й дивизий под командованием Городовикова.
14 декабря, когда эта группа, выполняя приказ по овладению станцией Сватово, сосредоточивалась в районе Покровское, Тиминова, мы получили развернутую директиву Реввоенсовета Южного фронта армиям фронта на разгром «Добровольческой» армии Деникина, датированную 12 декабря.
Армиям фронта ставились следующие задачи: 12-й армии овладеть Киевом; левофланговым частям 13-й армии занять Купянск и, взаимодействуя с частями Первой Конной армии, наступать на Славянск; 14-й армии наступать в общем направлении Лозовая, Чаплино, Бердянск, имея главной задачей не допустить отхода противника, действующего на левом берегу Днепра, в Донецкий бассейн.
«Ударной группе т. Буденного, — говорилось в этой директиве Реввоенсовета Южного фронта — в составе Конармии, 9-й и 12-й стрелковых дивизий, использовав самым решительным образом для быстрого продвижения [352] пехоты весь наличный транспорт местного населения, стремительным натиском выдвинуться в район Донецкого бассейна и, заняв железнодорожные узлы Попасная, Дебальцево, Иловайская, отрезать все пути отхода для «Добровольческой» армии в Донскую область. Для занятия Таганрога выделить достаточной силы конную группу. Обращаю внимание т. Буденного, что от быстроты и решительности действий его ударной группы будет зависеть весь успех всей намеченной операции»{27}.
К директиве была приложена записка командующего фронтом, в которой он писал, что от Конармии мало поступает донесений из-за плохой связи, и просил подробно доложить о положении на нашем участке фронта.
Деникин в своих мемуарах так описывает обстановку этого периода: «В центре, отдав Полтаву и Харьков, Добровольческая армия вела бои на линии от Днепра на Константиноград — Змиев — Купянск; далее шел фронт донской армии, отброшенной от Павловска и от Хопра к Богучарам и за Дон... Между Добровольческой и донской армиями образовался глубокий клин к Старобельску, в который прорывалась конница Буденного... Общая идея дальнейшей операции В.С.Ю.Р. заключалась в том, чтобы, обеспечив фланги (Киев, Царицын), прикрываясь Днепром и Доном и перейдя на всем фронте к обороне, правым крылом Добровольческой и левым Донской армий нанести удар группе красных, прорывающихся в направлении Воронеж — Ростов».
Далее Деникин говорит о тревоге, которую вызывал у него удар, наносившийся Конной армией, о том, что были необходимы «...особые меры к предотвращению большого несчастья: уход Добровольческой армии в Крым вызвал бы неминуемое и немедленное падение Донского и всего казачьего фронта...» Меры эти заключались в создании сводной конной группы Улагая в составе конных корпусов Добровольческого, Донского и Кубанского для противодействия советской коннице{28}.
Во исполнение директивы Южфронта Реввоенсовет Конной армии отдал приказ, в котором ставились задачи: ударной группе Конармии в составе 4-й и 11-й кавалерийских [353] дивизий, во взаимодействии с 9-й стрелковой дивизией, как это уже было приказано ранее, овладеть станцией Сватово; одной бригаде 6-й кавалерийской дивизии выдвинуться в район действий левого фланга 9-й стрелковой дивизии для связи, а двум остальным бригадам сосредоточиться в районе Гончаровка, Преображенное, составляя резерв армии. 9-й и 12-й стрелковым дивизиям было приказано по выполнении задач, поставленных им командующими 8-й и 13-й армий, войти в оперативное подчинение Реввоенсовета Конармии и доложить о районах своего сосредоточения. Штаб армии оставался в Валуйках.
Погода вновь переменилась. После оттепели, моросящих дождей и туманов ударил мороз. Началась гололедица. Лошади стирали шипы подков и двигались, словно ощупью.
К исходу 15 декабря группа Городовикова (4-я и 11-я кавалерийские дивизии) нанесла решительный удар противнику в районе Покровского и, разгромив 4-й гусарский Мариупольский полк белых, вышла на подступы к Сватово в район Гончаровки.
Рано утром 16 декабря я связался по прямому проводу с командующим войсками Южного фронта Егоровым и доложил ему, что ударная группа Конармии передовыми частями 15 декабря заняла Гончаровку и на рассвете 16 декабря должна овладеть Сватово, а части 6-й кавалерийской дивизии совместно с частями 9-й стрелковой дивизии, при поддержке бронепоездов успешно продвигаются на Купянск.
Относительно связи я доложил Егорову, что до Воронежа связь не прерывается ни на одну минуту, но между Воронежем и Серпуховым бывают перерывы.
Егоров одобрил удар Конармии на Сватово и приказал руководствоваться полученной нами директивой Реввоенсовета Южфронта от 12 декабря. Он сообщил мне, что частями 12-й армии взят Киев, части 13-й армии перерезали железную дорогу Харьков — Купянск, а 8-я армия продвинулась на линию Шилов, Александрополь, Белоуцкая и левым флангом достигла Бугаево, Чехурского, Талы (на р. Богучар).
О положении 14-й армии Егоров мне ничего не сказал, так как у него не было о ней точных сведений. [354]
Вскоре после разговора С командующим фронтом штабом Конармии было получено донесение Городовикова, в котором он докладывал, что, сломив упорное сопротивление белых, неоднократно переходивших в контратаки, 4-я дивизия овладела станцией Сватово, захватив при этом большие трофеи, в числе их бронепоезд «Атаман Каледин».
Нельзя не сказать о героическом подвиге в этом бою артиллеристов батареи, которой командовал Шаповалов. Когда белые открыли по 4-й дивизии ураганный огонь из бронепоездов, наши части, спешились и залегли. В это время Шаповалов со своими артиллеристами на карьере ворвался на станцию и стал в упор расстреливать вражеские бронепоезда. Дивизия немедленно воспользовалась этим и решительным броском вперед овладела Сватово. Один бронепоезд белых отошел на станцию Меловатку и оттуда начал интенсивный обстрел Сватово, но Городовиков быстро избавился от этого бронепоезда, распорядившись пустить на Меловатку паровоз на полных парах.
Захват нами Сватово оказался для белых, засевших в Купянске, полной неожиданностью. Весь день 16 декабря между Купянском и Сватово поддерживалась связь. Связисты 4-й дивизии, выдавая себя за белых, вызывали из Купянска в Сватово эшелоны. Когда же, наконец, белые поняли, что Сватово занято красными, они оставили Купянск без боя и отошли на Стельмаховку, а на рассвете 17 декабря двинулись крупными силами по большой дороге на Сватово.
Пехота белогвардейцев ехала на подводах. Бойцы 19-го полка 4-й дивизии, встретившие ее на подходе к Сватово, сначала подумали, что это двигаются наши обозы. На подступах к Сватово разгорелся ожесточенный бой 4-й дивизии с превосходящими силами противника.
В то время как 4-я дивизия отражала яростные атаки белогвардейцев, 6-я и 11-я кавалерийские дивизии, выполняя частные задачи, медлили с продвижением к Сватово. Дело шло к тому, что станция Сватово могла оказаться в руках противника. И только решительное вмешательство Реввоенсовета Конармии позволило ликвидировать эту угрозу. Противник был отброшен на юг, и станция Сватово осталась в наших руках. [355]
2
Разгромив белогвардейцев в районе Сватово, Первая Конная армия продолжала наступление. Несмотря на большую усталость войск, Реввоенсовет Конармии требовал наращивания темпов наступления, чтобы не дать противнику закрепиться на промежуточных рубежах и особенно на такой серьезной водной преграде, как река Северный Донец.
Успешное форсирование Северного Донца должно было открыть нам ворота в сердце Донбасса.
Несмотря на декабрь, форсировать Северный Донец по льду было невозможно. Обильные снегопады после гололедицы смягчили морозы, и они не смогли сковать реку льдом, достаточно прочным для того, чтобы выдержать тяжесть лошадей и артиллерии.
Хороших бродов на Северном Донце в полосе наступления Конармии не было, следовательно при форсировании его мы могли рассчитывать только на захват имевшихся мостов и на сооружение переправ из подручных материалов.
Белогвардейское командование надеялось сорвать переправу Конармии. С этой целью белые перебросили свежие силы на северный берег реки, в район участка железной дороги Кременная — Сватово с задачей измотать части Конармии при подходе их к Северному Донцу и, кроме того, выдвинули в район Яма — Лисичанск крупные силы для контратаки передовых частей Конармии в случае, если они все-таки переправятся на южный берег.
17 декабря с утра Реввоенсовет армии собрался в штабе Конармии с тем, чтобы обсудить во всех подробностях предстоящую операцию по форсированию Северного Донца. Было решено форсировать его на участке Несветевич, Лоскутовка. Первому эшелону в составе 4-й и 6-й дивизий предстояло захватить плацдарм на южном берегу реки в районе Каменка, Волчеяровка, Лоскутовка и этим обеспечить переправу остальных соединений ударной группы.
В этот же день в 13 часов был отдан приказ на форсирование.
Во время подготовки к этой серьезной операции предстояло исправить железнодорожные пути и сосредоточить [356] все броневые силы Конармии, подтянуть тылы, пополнить боевые припасы.
Операция была рассчитана на стремительность продвижения наших частей и внезапность захвата всех переправ, имевшихся в полосе наступления Конармии. Мы понимали, что если деникинцы рассчитывали удержать за собой Северный Донец и, может быть, даже разгромить Конармию при попытке ее форсировать реку, то для таких расчетов у них были некоторые основания. По мере вклинения в территорию, занятую противником, мы все больше отрывались от соседних армий. Оба наши фланга оставались открытыми. Необходимо было выделять части для их прикрытия. И в данной операции 6-я кавалерийская дивизия прикрывала левый фланг армии, а 11-я кавалерийская дивизия, выведенная в резерв, фактически использовалась для прикрытия правого фланга 9-й и 12-й стрелковых дивизий. В результате приходилось суживать фронт Конармии, а это сковывало ее маневр. Узкий фронт Конармии и наличие такой крупной водной преграды, как Северный Донец, создавали благоприятные условия для действий войск противника, стягивавшего против наших частей превосходящие силы.
Однако это не пугало нас. Конармия продолжала наступать.
Продвигаясь вдоль железной дороги Сватово — Кременная, 4-я кавалерийская дивизия в районе станций Меловатка и Кабанье атаковала конную группу белых.
Используя свое численное превосходство, противник перешел в контрнаступление. Начался ожесточенный бой. Белые контратаковали на узком фронте, рассчитывая прорваться в тыл нашей 4-й дивизии, окружить и полностью уничтожить ее.
Несмотря на высокую боеспособность 4-й дивизии, трудно сказать, каков был бы исход боя, если бы к тому времени, когда Городовиков уже ввел в бой все. свои резервы, не подошли на помощь наши бронепоезда. При блестящей поддержке бронепоездов сопротивление белых было сломлено. Противник в панике, бросая артиллерийские орудия, пулеметы, обозы, бежал в Кабанье и далее через станцию Кременная за Северный Донец. На одном из бронепоездов, ворвавшемся на — станцию Меловатка, находился и непосредственно руководил боем Реввоенсовет Конармии. [357]
До глубокой темноты передовые части 4-й дивизии неотступно преследовали разбитого противника.
О паническом бегстве белоказаков сохранилось свидетельство генерала Науменко — его донесение командующему конной группой генералу Улагаю.
«Бегство, — доносил Науменко, — не поддается описанию: колонна донцов бежала, преследуемая одним полком, шедшим в лаве впереди конной колонны. Все попытки мои и чинов штаба остановить бегущих не дали положительных результатов, лишь небольшая кучка донцов и мой конвой задерживались на попутных рубежах — все остальное стремилось на юг, бросая обозы, пулеметы, артиллерию. Пока выяснилось, что брошены орудия 12, 8 и 20-й донских батарей. Начальников частей и офицеров почти не видел, раздавались возгласы, что начальников не видно и что они ускакали вперед»{29}.
В боях с конной группой противника в районе станций Меловатка, Кабанье активное участие приняли и передовые части 9-й стрелковой дивизии, следующие вторым эшелоном за 4-й кавалерийской дивизией.
В преследовании противника, бежавшего из Кабанье, отличилась 2-я бригада 4-й дивизии. Талантливый командир этой бригады Г. М. Мироненко использовал на полную мощь все имевшиеся в бригаде пулеметы и орудия, которые поддерживали наступающие части непрерывным огнем, занимая огневые позиции перекатами.
Не успели белые оправиться от панического бегства из района Кабанье, Кременная, как попали под удар частей 6-й дивизии, которая, не встретив противодействия противника со стороны города Старобельска и реки Айдар, развернула стремительное наступление в направлении Лисичанска и к вечеру 21 декабря заняла станции Рубежную и Несветевич. Особенно большие потери белогвардейцы понесли на станции Рубежной, куда ворвалась 2-я бригада 6-й кавдивизии. В районе Рубежной белые потеряли до пятисот человек зарубленными, в том числе командира дивизии генерал-майора Чеснокова и трех командиров полков.
1-я кавбригада 6-й дивизии внезапным налетом овладела станцией Несветевич и захватила железнодорожный [358] мост. Белогвардейцы успели поджечь этот мост, но пожар был потушен и нанесенные мосту повреждения устранены.
Таким образом, за 19, 20 и 21 декабря Первая Конная армия разгромила противника, находившегося на левом берегу Северного Донца, и захватила имевшиеся в полосе ее наступления переправы.
В ночь на 23 декабря, когда подтянулись стрелковые части и тылы, Конармия форсировала Донец и прочно закрепилась на его правом берегу, овладев городом Лисичанском.
3
Во время наступления от Валуйек до Северного Донца Реввоенсовет Конармии не имел с Реввоенсоветом Южного фронта прямой связи, так как связисты не успевали восстанавливать разрушенные линии проводов. Директивы командования Южного фронта передавались нам через Валуйки, где находился наш постоянный пункт связи с фронтом по прямому проводу.
22 декабря из Валуйек пришло донесение, что Реввоенсовет Южфронта приказывает нам связаться со штабом Южфронта по прямому проводу и доложить о состоянии и боевых действиях Конармии.
Мы с Климентом Ефремовичем сейчас же отправились на бронепоезде в Валуйки. В середине дня 23 декабря произошел следующий разговор со штабом фронта:
«Реввоенсовет 1-й Конной: Противник сгруппировал крупные силы кавалерии и 4 полка пехоты в районе Юрьевка, Удобное, Меловатка. Кавчасти из корпуса Мамонтова, Улагая, Шкуро и сводноуланской дивизии (командир которой генерал Чесноков) с приданными пехотными полками.
Несмотря на крупную численность противника, доблестные части Конной армии разбили противника наголову. Взято трофеев: 17 орудий, из них 2 горных, остальные полевые 3-дюймовые, 80 пулеметов, обозы с военной добычей, 300 пленных кавалеристов, 1000 лошадей с седлами и до 1000 человек изрублено. Наши передовые части действуют на правом берегу Донца. Между прочим, изрублено много офицеров, в числе которых несколько полковников и начдив сводноуланской генерал Чесноков. Захвачена масса оперативных документов, которые [359] срочно будут вам направлены. Подробности боев за 19–21 декабря будут переданы оперативной сводкой. Приказ № 183{30} выполнен в полной мере.
О связи должен сообщить: вследствие действий бронепоездов от ст. Сватово до ст. Несветевич не только провода порваны, но и столбы попорчены. Меры к скорейшему восстановлению связи принимаются. Прошу обратить самое серьезное внимание на связь в тылу Конной армии, которая хронически прерывается и тем затрудняет всякую возможность связи с вами.
Кроме того, мы неоднократно обращались с просьбой о снабжении Конармии санлетучками, медицинским персоналом. До сих пор ничего не сделано, и бойцы, которые заслуживают самого внимательного к ним отношения, в случае ранения остаются... без всякого медицинского надзора.
Такое положение абсолютно недопустимо, и мы, Реввоенсовет, убедительно просим немедленно принять самые решительные меры к удовлетворению нашей просьбы. Доводим до вашего сведения, что соединения 13-й и 8-й армий совершенно не обслуживают раненых и больных своих частей, чем обременяют и без того перегруженные жалкие силы медицинского персонала Конармии.
Убедительная просьба устранить это ненормальное явление.
Реввоенсовет Южного фронта: 1. Частично о боях 15–21 декабря нам известно. Дополнительные ваши сведения будут донесены центру. Реввоенсовет фронта, как и всегда, уверен в боевой мощи доблестной Конной армии.
2. Так как большие разрушения связи производит противник, надо всеми мерами восстанавливать ее, а до окончательного восстановления прямой телефонной связи тылового штарма до позиции этот промежуток обслуживайте отдельным паровозом и далее — полевым телефоном, до передовых частей — летучей почтой.
3. По докладу начсанюжа вам высланы в Валуйки госпиталь, а для эвакуации — санпоезда и летучки. Вероятно, состояние транспорта задержало их. Сейчас все будет выяснено. [360]
4. Соседним армиям будет указано о небрежном отношении и переобремененности вас вопросах санитарного характера.
5. В отношении связи тыла, особенно в направлении к вам, — начсвязи фронта прилагает все усилия. С переездом на днях штаюжа Курск эти недочеты отпадут.
6. Штарму Конной обстановка диктует выдвинуться вперед, на что обращено внимание главкомом. По этому поводу после разговора с вами будем говорить с ним.
7. Куда вы полагаете перебраться и в каком состоянии связь до этого места от Валуек?
8. Укажите в грубых чертах передовую линию, занимаемую в данный момент частями Конармии, а также прошли ли наши бронепоезда на правый берег Донца и сколько у вас бронепоездов.
9. Отдан ли вами дальнейший приказ армии и когда он будет получен штаюжем.
10. Взято в плен кавалеристов 300 или 3 000 и куда делась пехота, которой было 4 полка.
11. Как можно обрисовать себе после указанных боев все те части противника, которые принимали в них участие, и куда отошли главные остатки этих частей.
12. Замерз или открыт Северный Донец и захвачено ли на этом промежутке что-либо из подвижного состава.
13. Как вы полагаете вопрос защиты противником хотя бы ближайшего района Камышеваха, Попасная как живой силой, так и техническими средствами.
Реввоенсовет 1-й Конной: 1. Боевой дух чудо-богатырей Конармии выше всяких похвал. Преданность революции и хорошее отношение к совершающимся событиям гарантируют полную и скорую победу.
2. Связь восстановлена со станцией Кабанье. Во всем остальном приняты указанные вами меры. Однако ставим вас в известность, что Конармия не имеет ни одного связиста, ограниченное количество морзистов, надсмотрщиков, механиков и техников совершенно нет для наблюдения за постоянной связью со штаюжем и своими частями. Необходима присылка всего затребованного штармом Конной.
3. Давно идет разговор о высылке нам санлетучек и прочего. На самом деле мы ничего не имеем. От вас зависит нажать для скорейшего получения нами всего высланного. [361]
4. Штарму Конной приказом № 006 указано 24–26 декабря переехать село Высшее, что возле ст. Переездная.
5. Части Конармии вышли 23 декабря на линию Резников (20 верст юго-восточнее ст. Лиман), северный берег ручья Яма, северный берег р. Верх. Беленькая, Мирная Долина, Нижнее, что на Северном Донце. Бронепоезда сегодня будут Лисичанск и сейчас (действуют между) ст. Переездная — Лоскутовка.
6. Армия на указанной линии задержится на сутки для приведения частей в порядок, для подтягивания тыла и ковки лошадей. Дальнейший приказ будет отдан на 25 декабря, штаюж поступит 26 декабря.
7. Кавалеристов взято в плен 300. Пехота противника, участвовавшая в боях 19 декабря, в ночь на 20-е была оттянута и отправлена на ст. Лисичанск. Пехота в боях 20 и 21 декабря участия не принимала.
8. Кавчасти противника в бою 20 декабря были разбиты на две группы, из которых первая — корпус Мамонтова, потрепанный и потерявший много техники, но сохранивший подобие воинской части, — отошла в направлении ст. Лиман, Слапянск; вторая группа в составе корпусов Улагая, Шкуро и сводноуланской дивизии разбита наголову, отдельными кучами беспорядочной толпой разбежалась по домам, лесам и тонула в Донце. Противнику в лучшем случае удастся создать из всей этой группы одну дивизию.
9. Донец покрыт тонким слоем льда и только в некоторых местах можно переходить пешком.
Между ст. Купянск и ст. Несветевич захвачено 40 годных паровозов и 500 вагонов, из которых 240 груженных разными грузами. Кроме того, на ст. Рубежная имеется около 100000 пудов угля, обратите на это внимание.
10. Бронепоездов у нас вполне пригодных и сейчас действующих четыре.
Относительно защиты противником узлов Попасная, Дебальцево полагаем, что мы двумя ударами овладеем этими пунктами.
11. Настоятельно просим в кратчайший срок удовлетворить нас огнеприпасами просимом количестве.
12. Обещанный вами фураж до сих пор не поступает и что-то о нем не слышно. А мы уже подошли к голодноватым [362] местам. Огромная просьба обратить на это самое серьезное внимание.
13. Мы вышли уже за рубежи имеющихся у нас карт. Обещанные и, по словам наштаюжа, высланные не поступили. Просьба протолкнуть их кратчайший срок.
Реввоенсовет Южного фронта: 1. Карты ближайшие дни по всем вашим требовательным ведомостям срочным маршрутом направим. Кроме того, командарму 13-й будет приказано поделиться с вами необходимыми картами.
2. Овса в пути 80 вагонов, сена отправляется 50, остальное до обещанного грузится и будет направлено.
3. Весь вопрос в транспорте, главным образом в топливе. Поэтому давайте больше угля, дабы обеспечить линии хотя бы от Касторной до Харькова и до вас.
4. Реввоенсовет просит направить з его распоряжение, если возможно, два состава угля при ваших сопровождающих.
5. Твердо ли держите в руках 9 и 12-ю дивизии. Помогают ли они вам и считаете ли необходимым дальше продолжать их подчинение вам.
6. С 5 декабря вам выслано 2 миллиона патронов. Сейчас выясним возможность послать еще миллион. Имейте в виду, что 9 и 12-я дивизии должны получать патроны от своих армий, как указано в директиве, а на армии будет нажато. Сразу большого количества нет, это вам известно.
7. Реввоенсовет фронта еще раз приветствует всех героев Конармии и их руководителей и ожидает, что доблестная армия порадует Советскую Россию к новому году взятием Иловайская, Колпаково, создав тем самым непосредственную угрозу главному очагу черной своры — Ростову и Новочеркасску.
БУДЕННЫЙ: 1. Фураж, полагаю, прибудет в 1920 году, а к тому времени при таком фуражном питании, потере и усталости лошадей это приведет пешему строю Конармию.
2. Только что мне доложено о теплом обмундировании. Выяснилось, что до сего времени получены только телеграммы, а фактически обмундирование не обнаружено, включительно до Ряжска. Агенты поехали к вам Серпухов для выяснения по всем нарядам. Также в данный момент нет ни одного фунта сахару. Был запрос 1 декабря о высылке 1 800 пудов. Ответов никаких нет. [363]
ВОРОШИЛОВ: 1. Уголь уже имеется, как я сказал, до 100000 пудов, но его нужно грузить. Для этого необходимо направить в наше распоряжение побольше дельных технических работников. На первый раз приложим все усилия, чтобы послать Курск 2 состава с углем.
2. 9 и 12-я стрелковые дивизии добросовестно и с большой пользой выполняют все наши задания. 9-я дивизия в боях под нашим руководством оправдала возложенную на нее надежду. Между прочим, ею взято несколько пулеметов, 2 орудия, пленные. Доблестный комбриг 1, 9 стрелковой т. Агатонович со своей бригадой не отстает от наших кавчастей ни на шаг. Считаю крайне важным оставление обеих дивизий в нашем распоряжении.
3. За патроны большое спасибо. Однако просьба, чтобы их кратчайший срок доставить наше распоряжение»{31}.
Комментировать этот разговор по прямому проводу нет надобности. Следует лишь остановиться на затронутом в нем вопросе об использовании 9-й и 12-й стрелковых дивизий, приданных Первой Конной армии. Посаженные на конные повозки, части этих стрелковых дивизий получили подвижность и успешно взаимодействовали с кавалерией, сковывая противника в нужном направлении и тем самым открывая широкие возможности кавалерии наносить внезапные удары во фланг и тыл врага. Они служили осью маневра кавалерии и являлись как бы прообразом современных моторизованных соединений.
Приданные Конармии стрелковые дивизии отличались не только подвижностью, но и какой-то особой собранностью, подтянутостью, твердой уверенностью в боевом успехе. Они стойко сражались с конницей противника, так как чувствовали надежную опору и поддержку со стороны своей конницы. Они знали, что части Конной армии всегда рядом с ними — впереди, либо на флангах, что они в нужную минуту придут на помощь.
Успешные атаки кавалерийских частей поднимали боевой дух пехотинцев, и они, несмотря на то, что были почти разуты (многие, не имея обуви, обертывали ноги тряпьем — и это в мороз), безропотно шли вперед, стремясь не ударить лицом в грязь перед своими боевыми товарищами-кавалеристами. [364]
Смелыми, знающими свое дело командирами показали себя начдив 9-й стрелковой дивизии Солодухин и начдив 12-й стрелковой дивизии Рева. Но особую роль в успешных действиях стрелковых частей и подразделений играли командиры и комиссары полков и батальонов. В стужу, когда бушевала метель, осенью и весной, когда лежала непролазная грязь и моросили холодные изнуряющие дожди, шли они вперед, увлекая за собой разутых, плохо одетых и полуголодных бойцов, первыми бросались в атаку на врага. В числе этих самоотверженных воинов революции был и комиссар 2-го батальона 74-го стрелкового полка 9-й дивизии Никита Сергеевич Хрущев.
Вопрос об использовании 9-й и 12-й дивизий был затронут Реввоенсоветом Южного фронта не только потому, что Реввоенсовет интересовало, как они участвуют в боях (это можно было бы подробно узнать из оперативных сводок и копий боевых приказов, посылаемых в штаб фронта), а потому еще, и главным образом потому, что командующие 8-й и 13-й армиями настойчиво просили фронт вернуть им эти дивизии. Особенно настаивал на этом командующий 8-й армией Сокольников. Требуя от командования фронтом возвращения армии 12-й стрелковой дивизии, Сокольников мотивировал это тем, что дивизия необходима ему для использования в операции по захвату района станции Лихая. Он считал, что наступление 8-й армии в направлении станции Лихой важнее удара Конной армии через Донбасс на Ростов, и утверждал, что лобовой удар, который мы наносим противнику, приведет не к разобщению белогвардейских армий, а к тому, что Конармия будет разбита вместе с приданными ей стрелковыми дивизиями.
После разговора по прямому проводу Реввоенсовета Южного фронта с Реввоенсоветом Первой Конной армии командующий южным фронтом Егоров сообщил командующему 8-й армии Сокольникову следующее:
«...Наступление ударной группы т. Буденного отнюдь не носит лобового характера. Если соседними армиями будут прикованы к себе находящиеся против них силы противника, то маневр т. Буденного может привести именно к разобщению частей Донской армии от «Добровольческой», главные силы которой до сего времени действуют к западу от меридиана Попасная, Таганрог. [365]
Ввиду изложенного дать согласие на снятие с фронта ударной группы т. Буденного 12-й дивизии не могу. Эта дивизия уже втянута в боевые действия названной группы и в настоящее время выдвигается на южный берег р. Северный Донец»{32}.
4
Попытки противника приостановить продвижение Конармии, несмотря на все принятые им чрезвычайные меры, не увенчались успехом. Конармия громила и отбрасывала все выдвигаемые против нее конные и пехотные части врага и своим упорным продвижением вперед способствовала наступлению всех советских войск Южного фронта.
Население, и особенно рабочие и крестьянская беднота, восторженно встречали наши войска. Люди приглашали бойцов в дома, кормили, обогревали, одевали и обували своих освободителей. В армию потоком шли добровольцы.
Материальная и моральная поддержка со стороны населения крепила наступательный дух Конармии. Все ее бойцы и командиры горели единым желанием — быстрее освободить Донбасс, чтобы приступить к освобождению своих родных мест — станиц, сел и хуторов Дона, Ставрополья, Кубани.
Деникинская армия в процессе своего отступления все более разлагалась. Белогвардейские офицеры уже теряли власть над солдатами, и все чаще были случаи, когда, охваченные страхом, они бежали, бросая на произвол подчиненные им подразделения и части. Солдаты, насильно мобилизованные деникинцами, при первой возможности сдавались в плен и тут же просили их зачислить в Красную Армию, либо прятались в шахтах, в лесах и оврагах, селах и хуторах. Однако у деникинского командования были еще надежные войска, и оно предпринимало отчаянные попытки закрепиться в Донецком бассейне, чтобы не допустить разъединения своих армий — «Добровольческой» и Донской, которое в конечном итоге неизбежно должно было привести к краху всех контрреволюционных сил юга России. Ко всему этому белогвардейское руководство не могло не понимать, что потеря донецкого угля подорвала бы экономику на Северном [366] Кавказе и в других промышленных районах юга России, в частности парализовала бы работу и без того слабого железнодорожного транспорта.
Для защиты Донбасса Деникин собрал крупную группировку войск — три кавалерийских корпуса, две свежие пехотные дивизии и пять бронепоездов. Главные силы этой группировки были сосредоточены в районе Бахмута с целью нанести контрудар по Первой Конной армии и отбросить ее за Северный Донец. В дальнейшем белогвардейское командование рассчитывало занять оборону в Донбассе по рубежам: Бахмут — Попасная, Горловка — Дебальцево, Иловайская — ст. Алексеево-Леоново.
К 23 декабря на фронте 8-й, 13-й армий и ударной группы Южфронта (Конармии) сложилась следующая обстановка.
Противник, прикрываясь сильными арьергардами и бронепоездами, отходил в южном и юго-западном направлениях.
Части Конармии, форсировав Северный Донец, вышли на фронт Драновка, Лисичанск, Мирная Долина, Нижнее (на Северном Донце).
Правофланговые части 8-й армии заняли рубеж Чабановка, Спеваковка, Денежниково. Конные части этой армии двигались на Райгородок.
Части 13-й армии вышли на фронт Проталовка (25 километров северо-восточнее Изюма), Андреевка, Шурово.
Исходя из сложившейся обстановки, Реввоенсовет Конармии принял решение — сковать противника наступлением с фронта силами 9-й и 12-й стрелковых дивизий, а 11-й и 6-й кавдивизиям нанести фланговые удары по противнику в районе Бахмут (Артемовск), Попасная и овладеть этими пунктами. Для развития успеха и для парирования возможных контрударов противника в резерв ударной группы выделялась 4-я кавалерийская дивизия (схема 11).
Бронепоезда должны были выйти на станцию Попасная, откуда действовать в трех направлениях: Попасная — Бахмут; Попасная — Горловка; Попасная — Дебальцево.
25 декабря части Конармии перешли в наступление на Бахмут, Попасная. В этот же день белогвардейцы, закончив перегруппировку своих войск, перешли в [367] контрнаступление из района Никифоровка, Федоровка в общем направлении на Радионовку, Яму. В результате к северу от Бахмута произошел встречный бой 11-й кавалерийской и 9-й стрелковой дивизий с конной группой генерала Улагая и 2-й пехотной дивизией белых. Бой затянулся до позднего вечера. Основные усилия белогвардейцев были направлены на 9-ю стрелковую дивизию. Однако наша пехота успешно отбила все атаки противника. [368]
На исход боя в этом районе решающее влияние оказал смелый маневр 4-й кавалерийской дивизии. Городовиков к утру 26 декабря вывел свою дивизию в район Михайловка, Ореховка и тем самым создал угрозу правому флангу и тылу бахмутской группировки белых, наступавшей против 11-й кавалерийской и 9-й стрелковой дивизий. Вклинившись глубоко в расположение белых и разорвав их фронт на две части, 4-я дивизия создала реальную угрозу окружения белых. Поэтому противник 26 декабря начал поспешный отход на юг. При отходе части 2-й пехотной дивизии белых попали в районе Брянцевки под фланговый удар 2-й кавбригады 4-й дивизии, и в результате его Черноморский полк пехотной дивизии белых, насчитывавший полторы тысячи штыков, был почти полностью уничтожен. Остатки 2-й пехотной дивизии деникинцев в панике бежали на Никитовку. Туда же под ударами 11-й кавалерийской дивизии отступили Кубанская и Терская казачьи дивизии корпуса генерала Шкуро. Преследуя противника, 11-я кавалерийская дивизия в 10 часов 27 декабря овладела Бахмутом, выбив из города вместе с отступавшими частями белых и находившуюся там Марковскую офицерскую пехотную дивизию.
Части 9-й стрелковой дивизии вышли к этому времени в район Покровского.
12-я стрелковая дивизия 25 и 26 декабря вела упорные бои, настойчиво продвигаясь с помощью бронепоездов в направлении Попасной. Опрокинув на своем пути части 2-го Кубанского корпуса, дивизия к вечеру 26 декабря вышла в район Попасная, Калиново-Попасная, Дмитриевка. В то же время 6-я кавалерийская дивизия отбросила 4-й Донской конный корпус белых и достигла линии Криничная, Хорошее.
К 27 декабря Первая Конная армия, выиграв сражение в северной части Донецкого бассейна, прочно овладела рубежом Бахмут — Попасная, первым рубежом сопротивления белых в Донбассе.
Потерпев поражение на линии Бахмут — Попасная, деникинцы пытались организовать сопротивление на железнодорожной линии Горловка — Дебальцево. Перегруппировав свои силы, белые готовили контрудар против левого фланга Конармии, войска которой к этому времени [369] вышли на линию Луганское — Екатериновка — Степановка — Лозовка.
Реввоенсовет Первой Конной армии решил нанести одновременный удар по станциям Горловка и Дебальцево. В соответствии с этим решением были поставлены задачи: 11-й кавалерийской дивизии с бронепоездами — 29 декабря овладеть Горловкой, в дальнейшем наступать на Иловайскую; 9-й и 12-й стрелковым дивизиям — решительными и быстрыми действиями овладеть Дебальцево и в дальнейшем развивать наступление в направлении Иловайской; 6-й кавалерийской дивизии — ускорить наступление в южном направлении, охватывая белых в районе Дебальцево с востока; 4-й кавалерийской дивизии — выдвинуться в район Ново-Павловка (Вознесенское) и находиться в армейском резерве.
Охватывающее движение 6-й дивизии с востока и решительное наступление стрелковых частей с фронта быстро решили участь Дебальцево. 29 декабря белые были выбиты оттуда.
Успешные действия в направлении Дебальцева быстро сказались и на развитии наступления в направлении станции Горловки. 11-я кавалерийская дивизия с частями 9-й стрелковой дивизии, сломив сопротивление белогвардейцев, 30 декабря овладела Горловкой и Никитовкой.
Несмотря на усталость и плохую погоду, дивизии ударной группы продолжали развивать успех. 31 декабря 6-я кавалерийская дивизия вышла в район Алексееве, отрезав путь отступления Марковской офицерской пехотной дивизии. В результате ожесточенного боя три марковских полка были почти полностью разгромлены.
11-я кавалерийская и 9-я стрелковая дивизии при поддержке бронепоездов развивали наступление от Горловки и к 1 января 1920 года овладели станцией Иловайской и районом Амвросиевки. При этом была наголову разбита Черкасская Дивизия белых.
Остатки разгромленной группы белогвардейцев бежали частью в юго-западном, частью в юго-восточном направлении.
Таким образом, очередная попытка белых задержать стремительное наступление Первой Конной армии в Донбассе потерпела полный провал. К 1 января 1920 года Донбасс был полностью освобожден от деникинцев. [370]
В боях за Донбасс Конармия совместно с приданными ей стрелковыми дивизиями нанесла противнику большие потери. Лишь с 25 по 31 декабря белые потеряли убитыми около трех тысяч и пленными пять тысяч человек. Было захвачено двадцать четыре орудия, сто семьдесят пулеметов, не менее десяти тысяч снарядов, около полмиллиона патронов, пять бронепоездов, полторы тысячи лошадей с седлами и много различного военного имущества.
Победа в Донбассе имела огромное политическое, экономическое и оперативно-стратегическое значение. Советская республика получила пролетарский Донбасс с его революционным рабочим населением и мощным источником топлива, в котором тогда ощущалась острейшая нужда. Для Конной армии, действовавшей в стыке Донской и Добровольческой армий белых, открылся кратчайший путь для наступления на Ростов, Таганрог с целью окончательного осуществления стратегического плана по разъединению деникинского фронта на две части.
Успеху Донбасской операции Первой Конной армии очень способствовало четкое взаимодействие ее кавалерийских дивизий с приданными ей стрелковыми соединениями. Опираясь на стрелковые соединения, которые своими активными действиями в центре фронта сковывали противника, кавалерийские дивизии совершали смелые и энергичные маневры для удара по флангам и тылам вражеской группировки, принуждая противника к бою в невыгодных для него условиях.
Гибкость и своевременность маневра в значительной степени достигались максимальным приближением командования к войскам. Реввоенсовет армии с полевым штабом (оперативной группой) находился все время с передовыми частями.
Огромное значение для успешного исхода боев за Донбасс имело также горячее сочувствие и поддержка, которую оказывали нашим войскам трудящиеся Донбасса.
Через местных жителей мы знали о противнике буквально все и благодаря этому своевременно разгадывали его намерения. Удачные обходы флангов противника в густонаселенном Донбассе были бы трудно осуществимы без наших друзей-крестьян и шахтеров. Особенно велика была помощь, которую оказывали нам подпольные партийные [371] и советские организации Донбасса, а также хотя и мелкие, но тесно связанные с населением партизанские группы.
В то время как буржуазия, бежавшая через Донбасс на юг, сеяла панику среди белых войск, трудящиеся Донецкого бассейна своей радостной встречей и поддержкой частей Конармии необычайно поднимали их боевой дух. [372]