Глава четвертая.

С освободительной миссией

В резерве Ставки

После освобождения Кишинева 5-я Ударная армия была выведена из состава 3-го Украинского фронта в резерв Ставки Верховного Главнокомандования. Пять дней полки 301-й стрелковой дивизии в мирной обстановке, под теплым солнечным небом, в лесах и оврагах Молдавии приводили себя в порядок. Боевые товарищи смотрели друг на друга и радовались за себя, за всех, кто геройски сражался на молдавской земле и победил. Проходили партийные и комсомольские собрания. Вспоминали героев, с особенной теплотой говорили о подвиге полковника Епанешникова. Во всех частях и подразделениях проходили разборы боевых действий.

29 августа я провел смотр частей, а на следующий день поднятая по тревоге дивизия начала марш на станцию Веселый Кут, где должна была погрузиться в железнодорожные эшелоны.

В дорожные часы многое передумаешь, вспомнишь. Пройдут перед глазами картины прошедших боев. Что ждет нас впереди? Вот и знакомая нам станция Веселый Кут. В первых числах апреля дивизия вела здесь ожесточенный бой с немецкими захватчиками. Сегодня это уже глубокий тыл. Спокойно начинали погрузку в железнодорожные эшелоны. Здесь и произошла моя встреча с командующим 5-й Ударной армией генерал-лейтенантом Николаем Эрастовичем Берзариным. Мы уже завершали погрузку в вагон штаба дивизии, когда адъютант лейтенант Пономаренко доложил мне, что приехал командарм.

— Где? — спросил я его.

— Вон там, — и он указал рукой на группу мотоциклистов, стоявших на платформе.

— Где командующий? — спросил я у первого мотоциклиста в комбинезоне.

Тот повернулся ко мне, снял шлем и улыбнулся широкой, приветливой улыбкой. «Да это же сам генерал Берзарин», — догадался я, вспомнив совещание у командующего фронтом генерала Ф. И. Толбухина.

— Вот мы и познакомились, — сказал Николай Эрастович. [176]

Я представился, доложил о ходе погрузки дивизии, а сам все время с удивлением посматривал на мотоцикл.

— Не удивляйтесь. Это отличный вид спорта. Вы ведь тоже спортсмен? — проговорил командарм.

— Это верно. Почти все виды спорта мне знакомы, а вот этим не занимался.

— Ну что ж, попробуйте под моим командованием, — и генерал рассмеялся.

Командующий обошел эшелон, побеседовал с солдатами и офицерами. Он подробно осведомился о настроениях и запросах воинов, дал ряд советов по организации и безопасности движения, пожелал успеха нам и уехал.

7 сентября эшелоны с войсками и техникой двинулись в путь. Быстро проскочили степи Причерноморья, оставили позади холмистую Волыно-Подольскую возвышенность, покрытую дубравами и сосновыми борами, миновали Киев, а затем повернули на северо-запад к Полесью, к Пинским болотам. Днем и ночью мчались эшелоны с юга на север, все более поворачивая на запад, мимо развалин и пустырей со знакомыми названиями городов: Тульчин, Шпола, Фастов, Житомир, Коростень, Сарны, Ковель. С болью в сердце рассматривали бойцы следы огненного смерча войны, пронесшегося по земле Украины. Мы давали друг другу клятву отомстить врагу за все злодеяния. 20 сентября первые эшелоны начали выгружаться на станции Голобы восточнее города Ковель{92}. Дивизия сосредоточилась в лесах вокруг населенного пункта Гоньчи-Бруд и приступила к боевой подготовке. На совещании командиров соединений, созванном Военным советом 5-й Ударной армии, генерал Берзарин объявил, что время пребывания в резерве Ставки Верховного Главнокомандования должно быть максимально использовано для подготовки к выполнению большой и ответственной задачи. Он проинформировал нас о положении на советско-германском фронте и на Западном фронте, где союзные войска США и Англии вышли на «линию Зигфрида». Генерал сказал, что Ставка готовит нашу Ударную армию для действий на центральном стратегическом направлении [177] и что впереди нас ждут жестокие бои. К этому следует готовить людей и технику.

С этого момента у нас началась плановая боевая подготовка. Мы провели короткие методические сборы с командирами взводов, рот и батальонов. С офицерским составом в последующем проводились повседневные регулярные занятия и инструктажи.

Одной из главных задач было укомплектование подразделений и частей личным составом, вооружением и техникой. В центре внимания были стрелковые роты. Требовалось довести численность стрелковых рот до 120 человек. Новое пополнение непрерывно прибывало, и эту ответственную задачу мы быстро решили. Офицеры политотдела дивизии и политработники частей и подразделений укрепляли подразделения комсомольцами и коммунистами.

Среди личного состава была развернута большая разъяснительная работа в соответствии с указаниями ЦК партии и Советского правительства относительно поведения наших войск за рубежом. Каждый боец понимал, что он вступил на территорию другого государства как освободитель народа от фашизма. Партия и правительство требовали воспитывать личный состав в духе гуманного отношения к народам освобождаемых стран, сохранять культурные ценности, не допускать вмешательства во внутренние дела этих стран.

Большим праздником явился для нас день 22 сентября. В этот день командование корпуса проверяло размещение дивизии и организацию боевой подготовки. Затем генерал И. П. Рослый в торжественной обстановке вручил от имени Верховного Совета СССР высокие правительственные награды солдатам и офицерам, отличившимся в боях за освобождение Молдавии. Командир 1054-го стрелкового полка майор Н. Н. Радаев был награжден орденом Ленина, начальник разведывательного отделения штаба дивизии майор Ф. Л. Яровой — орденом Красного Знамени. По случаю получения наград в подразделениях и частях состоялись митинги.

В один из сентябрьских дней прибыли и наши «путешественники» — 2-й стрелковый батальон 1050-го стрелкового полка под [178] командованием майора А. Д. Перепелицына. Прибывших мы влили во вновь сформированный батальон майора Бурдоля. Перепелицын был назначен на вакантную должность командира 2-го стрелкового батальона 1054-го стрелкового полка.

Важным событием в жизни соединения явилось собрание партийного актива, проведенное 25 сентября. Партийный актив обсудил итоги боевых действий дивизии в Ясско-Кишиневской операции, задачи размещения и боевой подготовки. Все выступавшие призывали хорошо готовиться к выполнению предстоящих сложных и ответственных задач. На собрании партийного актива выступили член Военного совета 5-й Ударной армии генерал-лейтенант Федор Ефимович Боков, командир корпуса генерал-майор Иван Павлович Рослый, начальник политотдела армии генерал-майор Е. Е. Кощеев. Они призывали коммунистов дивизии с честью выполнить задачи по окончательному разгрому немецких фашистов.

Осень 1944 года была порой успешных действий советских войск, знаменательных достижений. Советская Армия уже громила фашистов в Польше, Чехословакии, Венгрии. Весь советский народ радовался нашим фронтовым победам, а мы радовались их трудовым успехам. В освобожденных районах страны восстанавливались заводы и фабрики, и на фронт все больше поступало самолетов, артиллерии и танков. И наша дивизия получила новые самоходно-артиллерийские установки САУ-76. Мы приступили к формированию отдельного самоходно-артиллерийского дивизиона (ОСАД): сдали старые полевые пушки, расчеты перевели на самоходные орудия. Командирами батарей стали боевые танкисты, только что окончившие школу командиров самоходных орудий: командир 1-й батареи старший лейтенант Григорий Лазарев, командир 2-й батареи старший лейтенант Василий Аксенов, командир 3-й батареи старший лейтенант Петр Лушников. Все прибывшие механики-водители самоходных орудий остались на своих машинах. Бывшие моряки-артиллеристы севастопольцы Алексей Денисюк, Иван Шкоков и многие другие стали командирами самоходных орудийных установок.

Много забот у командира дивизии, находящейся в резерве, но главная одна — боевая подготовка. Ею мы и занимались каждый день. Генерал И. П. Рослый провел с командирами батальонов всего корпуса пятидневные методические сборы. В полках проводились ротные тактические учения. Но мы не только занимались боевой подготовкой. По просьбе местных жителей помогали в уборке и молотьбе хлебов. На работу выделялось подразделение в полном составе. Работу офицеры проводили организованно, питание подвозилось свое в походных кухнях. Население горячо благодарило нас за помощь. Добрая молва пошла по всему району, и к нам за помощью приезжали даже из отдаленных хозяйств.

На строевых занятиях взводные и ротные колонны передвигались [179] уверенно, стройно. Население с нескрываемой симпатией смотрело на наших стройных и красиво одетых солдат. Даже те, кто был запуган враждебной пропагандой, теперь все более «теплели», стали добрее, доверчивее. Заметно изменился и хозяин дома, где я разместился. Он теперь, появляясь во дворе, говорил по-польски: «Доброе утро, пан полковник». Однажды я ему сказал, что не надо называть меня паном, так как в вашем понимании — это «господин», я не «господин», а товарищ. Хозяин улыбнулся и повторил «товарищ», растягивая звуки.

Время быстро летело в заботах и занятиях. Дивизия набирала силу. 4 октября она с самого утра в полном составе выстроилась колоннами на специально оборудованном плацу западнее Гоньчи-Бруд. Представители Военного совета армии во главе с генерал-лейтенантом Н. Э. Берзариным проводили смотр. Полки представляли сами командиры полков. Генерал Ф. Е. Боков и я проверяли 1054-й стрелковый полк, генерал Н. Э. Берзарин — 1050-й стрелковый полк, генерал А. М. Кущев — штаб дивизии, генерал И. И. Варфоломеев — 1052-й стрелковый полк, генерал П. И. Косенко — артиллеристов. Все проверялось очень тщательно. После проверки командующий приказал вызвать всех командиров частей. На совещании были подведены итоги смотра. Дивизия получила хорошую оценку и благодарность от Военного совета.

На этом был завершен первый этап боевой подготовки. После этого мы приступили к сколачиванию стрелковых батальонов со средствами усиления. Начались тактические учения по теме: «Атака и наступление усиленного стрелкового батальона в глубине обороны противника». Две недели днем и ночью на учебных полях проходили боевые стрельбы артиллерийских дивизионов. На корпусном полигоне генерал И. П. Рослый провел батальонные тактические учения с боевой стрельбой под руководством командиров дивизий. Начальник штаба корпуса полковник Е. И. Шикин с каждым штабом дивизии провел штабные игры. «Обкатку» личного состава танками отлично выполнил наш отдельный самоходно-артиллерийский дивизион. По весу и форме САУ-76 мало чем отличалась от среднего танка: солдат укрывался в траншее, через нее проходила САУ-76, боец в траншее поднимался и метал под гусеницы вслед уходящему «танку» противотанковые гранаты — «болванки» или «бил» из противотанкового ружья.

В середине октября дивизия переоделась в зимнее обмундирование и передислоцировалась в новый район сосредоточения. Темными осенними дождливыми ночами по лесным песчаным дорогам с соблюдением строжайших мер маскировки дивизии 5-й Ударной армии шли к Висле. Преодолев походным маршем 350 километров бездорожья и болот, дивизия 29 октября сосредоточилась в районе населенных пунктов: Крупынске, Зеленец, Шинкашизна, что в 50 километрах северо-восточнее польской столицы Варшавы{93}. [180]

1-й Белорусский фронт

Теперь 5-я Ударная армия была передана в состав 1-го Белорусского фронта, которым тогда командовал Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. К этому времени дивизии первого эшелона фронта находились на рубеже город Ломжа, изгиб Вислы, Варшава, река Висла, плацдармы у городов Магнушев и Пулава. Генеральный штаб вывел 5-ю Ударную армию — резерв Ставки — для предстоящих действий на главном направлении — на правое крыло 1-го Белорусского фронта. Это был период, когда в Ставке решался вопрос о направлении главного удара в предстоящих боевых действиях. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в книге «Воспоминания и размышления» указывал, что «с оперативной точки зрения нам не особенно нужен район северо-западнее Варшавы. Варшаву надо брать обходом с юго-запада, одновременно нанося мощный рассекающий удар в общем направлении на Лодзь — Познань» {94}. Другая точка зрения сводилась к тому, чтобы нанести удар между Модлином и Варшавой.

На новом месте полками дивизии было оборудовано все необходимое для жилья и боевой подготовки. Здесь в самый разгар боевой подготовки личный состав встретил праздник — 27-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. 6 ноября во всех частях и подразделениях дивизии слушали доклад Председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина. Бойцы и офицеры слушали доклад, затаив дыхание. В нем была дана вдохновляющая картина величайших событий прошедшего года. Коммунистическая партия и Советское правительство подводили итоги сражений Великой Отечественной войны, оценивали победы Советской Армии, положение в стане врага. В докладе отмечалось, что Советская Армия достойно выполнила свой патриотический долг и освободила нашу Отчизну от врага. Отныне и навсегда наша земля свободна от гитлеровской нечисти. Теперь остается последняя, заключительная миссия: довершить дело разгрома немецко-фашистской армии, добить фашистского зверя в его собственном логове и водрузить над Берлином знамя победы.

Советские войска, воодушевленные высокой оценкой боевых действий нашей партией и народом, начали готовиться к завершению разгрома немецко-фашистской армии. Продолжала подготовку и наша дивизия. Мы повторно провели ротные и батальонные тактические учения. Затем 19 ноября снова поднятые по тревоге полки форсированным маршем двинулись на юг и 21 ноября вышли в район Круки, восточнее Минск-Мозовецкой. Было получено указание провести рекогносцировку маршрутов на направлении пригорода Варшавы — Праги{95}. Генерал И. П. Рослый [181] предупредил меня, чтобы дивизия была в постоянной готовности для броска.

Был ясный и морозный день. Дорога, идущая на запад по равнине с перелесками, привела нас к пригороду Варшавы Праге. Перед нами была груда развалин. С высоты остова здания видна местность — южнее Праги открытая, ровная, восточнее и севернее — темные леса в долине Вислы. В бинокль можно было рассмотреть дымящиеся руины Варшавы. По западному берегу Вислы и на льду реки валялись трупы в гражданской и военной одежде. Остовы громадных зданий уныло вырисовывались на фоне неба.

Эта страшная картина потрясла нас.

Войска приучены быстро обживать новое место дислокации. Прошло лишь несколько дней, а дивизия уже прочно обосновалась в районе Праги. Однако нам еще раз пришлось переместиться южнее, на этот раз в район города Жаковец. Позже мы узнали, почему происходили эти маневры 5-й Ударной армии, предназначенной для действий на направлении главного удара фронта. В Ставке шло обсуждение вопроса о главном направлении наступления войск 1-го Белорусского фронта. Назначенный командующим 1-м Белорусским фронтом Г. К. Жуков не был согласен с фронтальным ударом на Варшаву. С его мнением согласилась Ставка.

После всестороннего анализа обстановки и возможностей сторон Ставка Верховного Главнокомандования решила подготовить и провести в начале 1945 года на всех стратегических направлениях мощные наступательные операции со следующими основными задачами:

— разгромить противника в Польше, Чехословакии, Венгрии, Австрии;

— выйти на рубеж устья Вислы — Бромберг (Быдгощь) — Познань — Бреслау (Вроцлав) — Моравска-Острава — Вена. Было решено основные усилия завершающей кампании сосредоточить на варшавско-берлинском направлении {96}.

Освобождение Польши и уничтожение группы армий «А» между Вислой и Одером возлагалось на войска 1-го Белорусского фронта под командованием Маршала Советского Союза Г. К. Жукова и 1-го Украинского фронта под командованием Маршала Советского Союза И. С. Конева. Привлекалась также часть сил войск 2-го Белорусского и 4-го Украинского фронтов. В конце ноября план наступательной операции был окончательно утвержден. Планом предусматривался выход войск 1-го Белорусского фронта на рубеж Бромберг (Быдгощь) — Познань{97}. Главный удар на этом стратегическом — варшавско-берлинском направлении [182] — наносился с магнушевского плацдарма войсками 61-й, 5-й Ударной, 8-й гвардейской армиями, 1-й и 2-й гвардейскими танковыми армиями. После форсирования Пилицы предполагалось из-за правого фланга 61-й армии ввести в сражение 1-ю армию Войска Польского с целью окружения и уничтожения немецкого гарнизона в Варшаве. Вспомогательный удар наносился с пулавского плацдарма войсками 69-й и 33-й армий, усиленных 11-м и 9-м танковыми корпусами. Главные силы 16-й воздушной армии поддерживали группировку войск 1-го Белорусского фронта на главном направлении.

В начале декабря под непосредственным руководством командующего войсками 1-го Белорусского фронта Маршала Советского Союза Г. К. Жукова была проведена штабная фронтовая военная игра в масштабе армий. Во время военной игры были изучены и решены все вопросы планирования, организации взаимодействия и управления войсками с учетом обстановки предстоящей операции. После проведенной военной игры в штабе фронта командующие и штабы армий провели военные игры в штабах корпусов и дивизий. С этого времени для войск 1-го Белорусского фронта началась непосредственная подготовка к операции.

У меня уже был немалый опыт подготовки к наступлению во многих стратегических операциях на различных фронтах, но заблаговременную подготовку с учетом конкретных условий предстоящих боевых действий наша дивизия проводила впервые. Поэтому мне хотелось бы привести ряд документов, на основе которых войска начали тщательную подготовку к предстоящим боям. Пусть читателя не смущает время (начало января 1945 г.), указанное в этих документах: это время их письменного оформления для рассылки адресатам, а вся подготовительная работа войск началась с первых чисел декабря 1944 г.

«Командующему 5-й Ударной армией

Копия: начальнику Генерального штаба Красной Армии

1. Части 251-й и 6-й пд противника, усиленные шестью арт. дивизионами РГК, двумя противотанковыми дивизионами РГК, одной бригадой штурмовых орудий РГК и одним минометным полком РГК, обороняют сильно укрепленные позиции на рубеже: Варка, Грабув Залесьны, Выборув, Грабув Пилица, Бжозувка, Стжижина, Геленувек, Геленув, Липа, Леженице. Эти позиции противник укреплял более четырех месяцев и развил их в глубину от 10 до 15 километров. Наиболее развитая система обороны и наиболее плотные боевые порядки противника на участке Цецылювка — Леженице.

Основная группировка артиллерии в районах:

а) до четырех дивизионов — Збышкув (5 километров южнее Варка), Буды Босковольске, Боска Воля;

б) до трех дивизионов — Станиславув, Дуцка, Воля, Мале Боже.

Резервы противника в районах: предположительно 383-я пд — [183] м. Блоне; танковая дивизия неустановленной нумерации — Бялобжеги, Чарноцин (22 километра западнее м. Едлинск) (17 километров юго-западнее Варка); пехотная дивизия неустановленной нумерации — Нове Място, Томашув; предположительно 25-я тд — Станиславице (4 километра юго-западнее Козенице), Стар. Макосы (19 километров юго-западнее Козенице), Пионки; гренадерская дивизия неустановленной нумерации и предположительно 174-я резервная дивизия — Радом.

2. Справа 61-я армия наступает с задачей прорвать оборону противника на участке: иск. Пшилет, Пилице и, развивая удар в общем направлении Тарчин, м. Гродзиск, Кутно, на двенадцатый день операции выйти на фронт: (иск.) Люшин (22 километра северо-западнее Лович), Жихлин, г. дв.{98} Орлув (17 километров юго-восточнее Кутно).

Разграничительная линия с ней: Гарволин, Скурча, Грабув Залесьны, фл.{99} Марынки, Госьневице, Мщонув, Лович, Собота, Орлув, все пункты, кроме Гарволин и Лович, исключительно для 5-й Ударной армии.

Слева 8-я гвардейская армия наступает с задачей прорвать оборону противника на участке: Галенувек, Шмаельник и, развивая удар в общем направлении Липа, Вежховины, Гузд-малы, Нове Място, Рава Мазовецка, Стрыкув, на двенадцатый день операции овладеть рубежом: (иск.) Боровец (18 километров юго-восточнее Ленчица), Дзерзоижна, Згеж.

Разграничительная линия с ней: Леокадия, Магнушев, Тшебень, Цецылювка, Ксаверув-Стар., Стромец, Бялобжеги, Пшибышев, Курзешин, Глувно, Ленчица, все пункты, кроме Цецылювка, для 5-й Ударной армии включительно.

3. 5-й Ударной армии в составе: 9 ск (230, 248, 301 сд), 26 гв. ск (89, 94 гв., 266 сд), 32 ск (60 гв., 295, 416 сд) и с частями усиления... перейти в решительное наступление с задачей прорвать оборону противника на участке: Выборув, (иск.) Стшижина и, развивая удар в общем направлении на Боже, Бранкув, Гощин, Блендув, овладеть рубежами:

а) в первый день операции — (иск.) Оподжев, Бискупице-Старе, фл. Паулин, Бранкув, Покшивна, Стромец, а силами ПО захватить переправы в районе Бялобжеги;

б) на второй день операции — Гнеевице, Заборув, Гощин, Пшибышев;

в) на третий день операции — (иск.) Злота Гура, Дашевицс, Глудна, Блендув, Вильгельмув, Забоже (16 километров северо-западнее Пшибышев);

г) на четвертый день операции — Брониславув (13 километров юго-восточнее Мщонув), Выгнанка, фл. Юлянув, Данькув, Бяла Равска. [184]

В дальнейшем, развивая удар в общем направлении на Скерневице, Лышковице, Пионтек, на двенадцатый день операции выйти на фронт: (иск.) Орлув (18 километров юго-восточнее Кутно), Влостовице, Пионтек, Боровец.

4. На период прорыва главной полосы обороны противника для усиления 5-й Ударной армии привлечь артиллерию 2-й гв. ТА в составе: одна ЛАБр, два ЛАП, один МАП и один ГМП.

5. Наступление войск армии обеспечивают: 6-й ШАК и прикрывающие его истребители 6-го ИАК {100}.

Эта авиация в первые три часа боя выполняет задачи по плану фронта, а через три часа после начала атаки пехоты — по плану командующего 5-й Ударной армией.

6. С выходом пехоты и танков 5-й Ударной армии на рубеж Гнеевице, Заборув, Гощин, Пшибышев будет введена в прорыв 2-я гв. ТА на участке: Гнеевице, Заборув, Гощин для развития успеха в общем направлении на Мщонув, Сохачев. Артиллерийское и инженерное обеспечение ввода в прорыв 2-й гв. ТА возлагаю на командующего 5-й Ударной армией. С вводом в прорыв армии 6-й ШАК и прикрывающие его истребители 6-го ИАК мною будут переподчинены командующему 2-й гв. ТА.

7. Подготовку наступательной операции, а также выход войск в исходное для наступления положение производить скрытно от противника с соблюдением всех мер маскировки, стремясь при этом обязательно достигнуть внезапности действий армии.

8. С директивой разрешаю ознакомить начальника штаба, начальника оперативного отдела штаба армии и командующего артиллерией армии.

Остальным исполнителям ставить задачи в пределах выполняемых ими обязанностей.

Задачи на наступление в письменном виде ставить: корпусам — за пять дней, дивизиям первого эшелона — за три дня, дивизиям второго эшелона — за два дня до начала наступления. До постановки задач в письменном виде распоряжения по подготовке войск к наступательным действиям отдать устно.

Командирам полков письменных распоряжений не давать, задачи поставить устно за три дня.

По службе тыла общих директив не давать, ограничиться отдельными распоряжениями.

Всему личному составу войск армии продолжать разъяснять, что нашей задачей является упорная оборона на длительное время.

9. Время начала наступления — согласно данных мною лично указаний. Порядок проведения артиллерийской подготовки — согласно прилагаемого графика. [185]

10. План наступательной операции армии представить мне на утверждение 5.I 45 года.

Получение подтвердить.

Приложение: График артиллерийского наступления на 1 листе.

Командующий войсками 1-го БФ Маршал Советского Союза Г. Жуков

Член Военного совета генерал-лейтенант Телегин

Начальник штаба 1-го Белорусского фронта генерал-полковник Малинин» {101}.

Военный совет 5-й Ударной армии в соответствии с данной оперативной директивой представил Военному совету 1-го Белорусского фронта план наступательной операции.

«План

наступательной операции 5-й Ударной армии

1. 5-я Ударная армия, являясь центром общего боевого порядка фронта на магнушевском плацдарме, имеет задачей прорвать сильную позиционную оборону противника на участке Выборув, (иск.) Стшижина, обеспечить на рубеже Гнеевице, Заборув, Гощин ввод в прорыв 2-й гв. ТА и во взаимодействии с ней, с 61-й и 8-й гв. армиями решить ближайшую задачу фронта по окружению и уничтожению варшавской группировки противника.

Ближайшая задача армии — решительный разгром и уничтожение противника в его тактической глубине и овладение плацдармом на северном берегу реки Пилица для ввода в прорыв 2-й гв. ТА.

Дальнейшая задача: уничтожая оперативные резервы противника и не давая им оседать на промежуточных рубежах, на 12 день операции выйти на реку Бзура.

Общая глубина операции армии 155 километров. Среднесуточный темп 13–15 километров. Имеющиеся в армии средства и силы позволяют успешно решить поставленную задачу армии.

Этапы операции:

1-й этап (с 10 по 11.I 45) — прорыв сильно укрепленной позиционной обороны противника и выход армии на рубеж: Гнеевице, Заборув, Гощин, Пшибышев. Глубина 28 километров.

Основная задача: прорвать тактическую глубину обороны противника на участке Выборув, (иск.) Стшижина и уничтожить его живую силу и технику, не давая возможности противнику отойти на северный берег реки Пилица.

К исходу первого дня операции захватить переправы через реку Пилица и овладеть рубежом: Оподжев, Бискупице-Старе, фл. Паулин, Бранкув, Покшивна, Стромец.

Сильным ПО 32-го ск захватить Фаленцице и переправу через реку Пилица в 1 километре севернее Бялобжеги. [186]

К исходу 11.I 45 овладеть рубежом: Гнеевице, Заборув, Гощин, Пшибышев.

Построение боевого порядка: все три корпуса в линию, имея четыре дивизии и один стрелковый полк в первом эшелоне.

Во втором эшелоне корпусов: 11 стрелковых полков и в резерве армии одна стрелковая дивизия.

Главный удар наносится центром.

2-й этап (с 12 по 16.I 45) — обеспечение ввода в прорыв 2-й гв. ТА и уничтожение оперативных резервов противника.

Основная задача: обеспечивая ввод в прорыв 2-й гв. ТА, разгромить совместно с 8-й гв. армией оперативные резервы противника (383 пд, лодзинско-ласкую и томашевскую группировки противника), не дав ему возможности оседать на промежуточных рубежах:

а) Наталин (6 километров западнее Груйец, Бодзев, Гощин, Пшибышев);

б) Могилы (10 километров северо-восточнее Скерневице), Грабске-Буды, Камион, Новы Двур, Курзешин.

К исходу шестого дня операции выйти на фронт: Земяры, Грабина, Стшибога, Желязна.

Главную группировку иметь на левом фланге.

Боевой порядок армии — все три корпуса в линию.

Резерв армии — одна-две дивизии за левым флангом.

Задачи по дням:

На третий день операции выйти на рубеж: (иск.) Злота Гура, Дашевице, Глудна, Блендув, Вильгельмув, Забоже.

На четвертый день выйти на рубеж: Брониславув (13 километров юго-восточнее Мщонув), Вытнанка, фл. Юлянув, Данькув, Бяла Равска.

На пятый день выйти на рубеж: Грабце (5 километров западнее Мщонув), Ерузаль, Псары, Курзешин.

На шестой день выйти на рубеж: Земяры, Грабина, Стшибога, Желязна.

3-й этап (с 17 по 22.I 45) — преследование, завершение уничтожения варшавской группировки противника.

Основная задача армии — преследуя отходящего противника, на 12 день операции выйти на фронт (иск.) Орлув, Властовице, Пионтек, Боровец.

Переходными отрядами занять переправы через реку Бзура у Млогошин, Кухары и Ленчица.

Приложение: план наступления войск 5-й Ударной армии на 1-й этап. Карта наступательной операции армии.

Командующий 5-й Ударной армией генерал-лейтенант Берзарин

Член Военного совета генерал-лейтенант Боков

Начальник штаба 5-й Ударной армии генерал-майор Кущев»{102}. [187]

Данный план наступательной операции армии был утвержден, и командующий войсками армии отдал следующий приказ:

«1. 5-я Ударная армия прорывает сильную позиционную оборону противника на участке Выборув, (иск.) Стшпжина и, нанося главный удар центром, наступает в общем направлении на Боже, Бранкув, Гощин, Блендув.

К исходу первого дня овладевает рубежом: (иск.) Оподжев, Бискупице-Старе, фл. Паулин, Бранкув, Покшивна, Стромец.

Сильным ПО 32-й ск захватывает переправы в районе Бялобжеги.

На рубеже Гнеевице, Заборув, Гощин обеспечивает ввод в прорыв 2-й гв. ТА.

2. Справа наступает 61-я А. Разгранлиния с ней: Гарволин, Скурча, Грабув, Залесьны, фл. Марынки, Госьневице (все пункты, кроме Гарволин, для 5-й УА включительно).

Слева наступает 8-я гв. А, разгранлиния с ней: Леокадия, м. Магнушев, Тшебень, Цецылювка, Ксаверув-Стар, Стромец, Бялобжеги, Пшибышев (все пункты, кроме Цецылювка, для 5-й УА включительно).

3. 9-й ск (248, 301 сд) с 489 АМП, 507 ИПТАП и 82/17 ШИСБр {103} прорвать оборону противника на участке (иск.) Грабув Залесьны, Еленюв и, нанося главный удар левым флангом, к исходу первого дня овладеть рубежом: (иск.) Оподжев, Бискупице-Старе, фл. Паулин, фл. Рудавица.

В дальнейшем наступать на Козегловы, Заборув.

Не допустить контратак пехоты и танков противника с северного берега реки Пилица и из леса 5 километров юго-западнее Варка, на рубеже Гнеевице, Заборув обеспечить ввод в прорыв частей 2-й гв. ТА. Штакор с 6.I 45 — Вильчковице — Дольне. НП в районе Бронтин.

Ось перемещения штаба корпуса: Маленчин, Бяла Гура, Козегловы, Заборув.

Разгранлиния слева: Ольшинка, Вулька Тарновска, Луцьянув, Еленюв, лесн. (1,5 километра юго-вост. Бяла Гура), Боньча, Юзефув, для 9-го ск включительно).

Поддерживают: 10-й ПАБр и 316-й ГМП.

4. 26-й гв. ск (89, 94 гв. и 266 сд) с 13 ЛАБр, 32 МБр, 21 ЛАБр, 2 МБр, 18 ГАБр (6 АД), 234, 294 МП 2 ТА, 198 ЛАБр 2 ТА, 3 ИПТАБр, 220 ОТБр, 89 ОТТП, 396 ОТСАП, 92 ОТП (трал.) {104}, 83/17 ШИСБр, 130/61 инжсапбр, 1/1 мото инжбр. прорвать оборону противника на участке (иск.) Еленюв, (иск.) Стшижина [188] и к исходу первого дня овладеть рубежом: (иск.) фл. Рудавица, Бранкув, Бейкув.

В дальнейшем наступать на Длуговоля. По выходе на рубеж Затор, Кшемень нанести отсечный удар на Бяла Гура.

На рубеже (иск.) Заборув, Гощин обеспечить ввод в прорыв частей 2-й гв. ТА.

Штакор с 6.I 45 — Воля Магнушевска. НП — 500 м севернее Утники.

Ось перемещения штаба корпуса: Звежинец, Михалув, Гощин.

Разгранлиния слева: Дамиров, м. Магнушев, Вильчоволя, Ленкавица-Стара, Мейски, Стшижина, Боже, Бейкув, Гощин, Коветулы.

Поддерживает: 22, 23 гв. МБр, 97 ТГАБр, 124 бригада БМ, 6 ТМБр, 118 ГАБр, 34 д-н ОМ, 59 ПАБр, 94 ГМП, 63 ГАБр.

5. 32-й ск (60 гв., 295, 416 сд) с 226 МП 2 ТА, 283, 1643 ЛАП 2 ТА, 117/61 инжсапбр, 84/17 ШИСБр, 7/1 МИБ — прорвать оборону противника на участке Стшижина, (иск.) Цецылювка и, нанося главный удар правым флангом, частью сил нанести отсечный удар в направлении Стромец.

К исходу первого дня овладеть рубежом: (иск.) Бейкув, Покшивна, Стромец.

ПО 32 ск в составе (стр. б-н, ОСАД, артдивизион, зенпульрота и дивизион РС) захватить Фаленцице и переправу (1 километр севернее Бялобжеги).

В дальнейшем наступать на Рыкалы.

Штакор с 6.I 45 — Вильчоволя. НП — в районе отм. 148,1 (1 километр южнее Нова Воля). Ось перемещения штаба корпуса: Папортня, Промна, Вышоты.

Поддерживает: 44 ПАБр, 86 ГМП, 41 гв. МБр.

6. 230-я сд — мой резерв. К утру 10.I 45 сосредоточиться в районе Вильчковице-Дольне, Войцехув-Осемборовски, Александрув, Гжибув (вост.) и быть в готовности наступать в направлении Домбрувки, Дуцка Воля, Бранкув.

7. Артиллерия:

а) подавить артиллерию противника в районах: Кемпа, Немойевска, фл. Марынки; Буде Босковольске, Боска Воля; Боже, Мале Боже, Рогатки;

б) подготовить СО (сосредоточенный огонь. — В. А.) по опорным пунктам: отм. 107,5, отм. 108,8 Червонна, Грабув Залесьны; Выборув, высота 124,0, Грабув Пилица; Подосе, Подогродзе; Домбрувки, Стшижина, зап. скаты отм. 144,9; Буды Аугустувске;

в) подготовить отсечные огни: по восточной и южной опушке леса, что в 5 километрах юго-западнее Варка; по северной опушке леса Стахув;

г) не допустить контратак противника с направлений: полустанок Грабув; Мале Боже;

д) не допустить занятия противником рубежа плст. Грабув, выс. 124,2 Мале Боже; [189]

е) с овладением рубежа Гнеевице, Заборув, Гощин обеспечить ввод в прорыв 2-й ТА.

ж) обеспечить сопровождение пехоты и танков огневым валом на фронте: Еленюв, Домброва-Стахув до рубежа: Законце, Домбрувки, Аугустув;

з) готовность к 16.00 9.I 45 года.

Длительность артподготовки — 95 минут.

Расход боеприпасов:

На артподготовку и сопровождение огневым валом — 2,75 бк. На бой в глубине обороны (1-й день) — 0,5 бк.

8. Авиация (6 ШАК и 6 ИАК):

а) подавить и уничтожить артиллерию противника в районах: Кемпа, Немойевска, фл. Марынки; Буды Босковольске, Боска Воля; Боже, Мале Боже, Рогатки;

б) подавить резервы и противотанковую оборону противника по восточной и южной опушке леса, что 5 километров юго-западнее Варка;

в) не допустить подхода резервов противника с направлений: Леханице, Дуцка Воля, Стромец;

г) не допустить занятия противником рубежей: Затор, Дуцка Воля, Захмель, Леханице, Боньча, Бейкув, Промна.

9. Готовность — 5.00 10.I.45 года.

Время атаки — особым распоряжением.

10. Штаб 5-й Ударной с 14.00 6.I 45 — Жабенец-Стар.

Оперативная группа с 19.00 5.I 45 — Тшебень.

НП командарма — район высоты 126,3.

11. Задачи на наступление в письменном виде ставить дивизиям первого эшелона за три дня, дивизиям второго эшелона за два дня до начала наступления. Командирам полков письменных распоряжений не давать, задачи поставить за три дня.

12. Решение на прорыв представить к 18.00 7.I.45 года.

Приложение: плановая таблица боя.

Командующий 5-й Ударной армией генерал-лейтенант Берзарин

Член Военного совета генерал-лейтенант Боков

Начальник штаба 5-й Ударной армии генерал-майор Кущев»{105}.

К этому времени была разработана следующая документация:

1. Плановая таблица боя 5-й Ударной армии.

2. План взаимодействия 5-й Ударной армии со 2-й гвардейской танковой армией.

3. План взаимодействия 5-й Ударной армии с частями и соединениями 16-й воздушной армии.

4. План инженерного обеспечения.

5. План политического обеспечения.

6. План разведки. [190]

Еще раз считаю необходимым напомнить, что до появления данной документации, мы руководствовались предварительными решениями и планами, которые по содержанию задач полностью соответствуют приведенной мной документации.

Непосредственная подготовка нашего 9-го Краснознаменного стрелкового корпуса к предстоящим боям с магнушевского плацдарма началась в следующей последовательности.

Командир корпуса генерал И. П. Рослый получил предварительное боевое распоряжение командующего 5-й Ударной армией генерала Н. Э. Берзарина 15 декабря, и с этого дня штаб корпуса приступил к планированию.

18 декабря генерал И. П. Рослый собрал в своем штабе командование корпуса, командиров и начальников штабов дивизий. Начальник штаба корпуса полковник Е. И. Шикин подробно доложил плановую таблицу боя, а затем комкор провел с нами военную игру.

В ходе военной игры многое в действиях корпуса и дивизий уточнялось, а затем было внесено в плановую таблицу боя. Мое решение на бой дивизии командир корпуса утвердил.

Через два дня генерал И. П. Рослый собрал командиров дивизий и частей, и мы еще раз провели военную игру с участием командиров полков.

Все вопросы организации, взаимодействия и управления были отработаны с полной ясностью{106}. Мы разъехались по своим войскам с полным пониманием предстоящих задач и приступили к тактическим занятиям с батальонами и полками на специально подобранной местности, по специальным темам для каждой части.

Развернулась полным ходом подготовка к предстоящей Висло-Одерской операции.

На магнушевском плацдарме

Главный удар на варшавско-берлинском направлении определился. 5-я Ударная армия вышла к магнушевскому плацдарму. История создания магнушевского плацдарма героическая и тяжелая.

Утром 1 августа войска 8-й гвардейской армии на завершающем этапе своего стремительного наступления форсировали Вислу в районе Магнушева и захватили большой плацдарм. Через несколько дней были наведены мосты. Немецкое командование с большим опозданием поняло значение и важность магнушевского плацдарма. Подошедшие резервы и снятые с других направлений пехотные и авиационные дивизии были брошены в бой, чтобы отбросить наших гвардейцев за Вислу. Контрудар немецких войск возглавила дивизия СС «Герман Геринг». [191]

Герои битвы на Волге мужественно сражались на берегах Вислы, под Варшавой. На помощь гвардейцам пришли: танковый корпус 2-й гвардейской танковой армии и польская бронетанковая бригада имени «Героев Вестерплятте». Особенно ожесточенные бои шли 10 августа в районе деревни Студзянки. На земле и в небе шло кровавое сражение. Деревня Студзянки несколько раз переходила из рук в руки. Польские танкисты бригады имени «Героев Вестерплятте» в боях за Студзянку сражались как герои Вестерплятте. Шесть дней продолжалось сражение на магнушевском плацдарме. Плацдарм был удержан и хорошо подготовлен для размещения главной группировки 1-го Белорусского фронта. Теперь 5-я Ударная армия вошла в состав главной группировки и стала центром оперативного построения 1-го Белорусского фронта на магнушевском плацдарме.

Подготовка к наступлению шла полным ходом. Для проведения тактических учений мы выбрали местность, наиболее соответствующую району предстоящих боевых действий. Роты и батальоны отрабатывали следующие темы: атака и бой в глубине обороны противника, движение за огневым валом, преодоление заграждений, бой в лесу, форсирование реки, бой ночью. На нашем участке долина реки Сидер, притока Вислы, превратилась в огромный полигон. Каждый полк имел свой «учебный класс». Повсюду стучали топоры.

В эти последние дни уходящего 1944 года немецкие танковые армии нанесли сильный удар по англо-американским войскам в Арденнах. Союзники не смогли остановить танковые колонны врага; противник прорвался на глубину до 110 километров. Над англо-американскими войсками нависла угроза крупного поражения. В этих условиях английский премьер-министр У. Черчилль обратился к Советскому Верховному Главнокомандованию с просьбой предпринять наступление с рубежа Вислы {107}. Выполняя свой союзнический долг, Советское правительство приняло решение о переходе советских войск в наступление ранее намечавшегося срока на варшавско-берлинском направлении.

21 декабря на командный пункт дивизии приехал генерал И. П. Рослый. Он поставил задачу срочно провести полковые тактические учения. 23, 24 и 25 декабря мы подготовили и провели такие учения. 27 декабря прошло дивизионное тактическое учение под руководством командира корпуса. Подводя итоги подготовки, генерал И. П. Рослый отметил, что бойцы и подразделения действовали на учениях хорошо и научились вести бой в сложных условиях.

Наступил 1945 год. На новогодние праздники к нам приехали дорогие гости — делегация шахтеров Донбасса. Среди делегатов была знатная героиня украинских полей П. Н. Ангелина. Как родные братья встречались шахтеры города Сталино с солдатами [192] и офицерами в батальонах и полках. Посланцы Донбасса и воины вместе встретили Новый год. А на следующий день походным маршем дивизия отправилась на магнушевский плацдарм. Всему личному составу было разъяснено, что дивизия сменит 8-ю гвардейскую армию, которая идет на отдых и будет находиться в обороне. 9 января стрелковые батальоны дивизии заняли позиции на песчаных высотах, покрытых кустарником, западнее населенного пункта Осембрув. От некогда красивого города в долине Вислы остались теперь лишь груды щебня и камня.

Принимая участок от 39-й стрелковой дивизии, я узнал в начальнике штаба этой дивизии, исполняющего обязанности командира дивизии, своего друга, с которым учился в одной группе в академии имени М. В. Фрунзе, полковника Владимира Александровича Лебедя.

После первых минут восклицаний, отрывочных воспоминаний и взаимных вопросов приступили к делу. Целый день, как говорится, лазали по траншеям. Он детально знакомил меня с обороной, где наша дивизия должна была занять исходное положение для предстоящего наступления. Задача дивизии, которая ставилась раньше устными распоряжениями и в ходе военных игр, нам была хорошо известна, а 10 января я получил письменный приказ командира 9-го стрелкового корпуса, в котором указывалось, что дивизия входит в состав первого эшелона армии и прорывает оборону противника на участке исключительно Габув — Залесны — Еленюв. Боевой порядок дивизии — в два эшелона. Для полков первого эшелона дивизии (1052-й и 1054-й стрелковые полки) были созданы сильные полковые артиллерийские группы. Им придавались армейские саперные батальоны. В дивизионную артиллерийскую группу были включены 507-й армейский истребительно-противотанковый артиллерийский полк (командир полка Василий Антонович Дмитриев) и 489-й минометный полк (командир подполковник Борис Владимирович Котов) {108}.

Сразу же после занятия исходного положения для наступления в дивизии развернулась подготовка к наступлению. Все офицеры рот, батальонов, полков и дивизии по составленному расчету времени приступили к рекогносцировке своих участков. Наши исходные позиции для наступления значительно возвышались над обороной противника. Ее передний край проходил от нас на удалении 500–1000 метров. В ясную погоду не только в перископ или бинокль, но и невооруженным глазом были отчетливо видны сплошные траншеи, ходы сообщений, бугорки замаскированных дотов и дзотов, проволочные заграждения.

На картах, которые нам прислал штаб армии с обозначением инженерного оборудования обороны противника, было видно, что вторая позиция проходит по линии железной дороги на удалении 3–4 километров. Третья позиция на нашем направлении наступления [193] проходила от фольварка Марынки и южнее на Бяла Гура. На каждой позиции главной полосы обороны имелось несколько линий траншей с ходами сообщений. Отсеченная позиция проходила по левому берегу Пилицы с несколькими линиями траншей полного профиля. Перед нами находились части 251-й пехотной дивизии врага.

Для изучения противника и наблюдения мы развернули сеть наблюдательных пунктов. В полосе наступления дивизии были расположены армейские наблюдательные пункты, в том числе подвижный наблюдательный пункт командарма в составе 3–5 разведчиков во главе со старшим лейтенантом Насрияном Гайнулиным. Он быстро установил контакт с офицерами дивизии и по своей линии давал в штаб армии необходимую разведывательную информацию{109}.

Важным элементом подготовки к наступлению явилась военная игра, проведенная в штабе 5-й Ударной армии 11 января. Военная игра проводилась на ящике с песком, где в миниатюре была воспроизведена реальная обстановка. На рельефном плане мы наглядно увидели оперативную задачу 5-й Ударной армии, полосы наступления каждой дивизии. Командиры корпусов, дивизий, начальники родов войск и служб по вызову подходили к рельефному плану, докладывали свои боевые задачи и готовность к наступлению. Здесь уточнялись все вопросы взаимодействия между пехотой, танками, артиллерией, авиацией и между соединениями армии и подвижными войсками — 2-й гвардейской танковой армией и 2-м гвардейским кавалерийским корпусом {110}.

Командующий был спокоен. Его замечания и вопросы были краткими, по существу. Если доклад был четким и логичным, Н. Э. Берзарин поднимал голову и говорил: «Хорошо, так и ведите бой». Если же командир путался, то следовали необходимые указания.

Мне первый раз пришлось докладывать генералу Н. Э. Берзарину. Обстановка была волнительной: ведь тебя одновременно слушали еще около сотни генералов и офицеров. Я доложил, что 301-я стрелковая дивизия выполняет важную боевую задачу, находясь в первом эшелоне 9-го стрелкового корпуса. Прорыв обороны противника с последующим форсированием Пилицы и выходом на рубеж Опаджев, Бискупице-Старе, фл. Паулин, фл. Рудавицы — это ее главная задача. Но дивизия должна выполнить и вторую задачу — не допустить контратак пехоты и танков противника с северного берега Пилицы и из-за леса, что в 5 километрах юго-западнее города Варка. Для отражения контратак танков и пехоты противника дивизия прикроется одним полком на северной опушке леса восточнее Марынки. С выходом дивизии на левый берег Пилицы, когда правый сосед, как это видно из плана [194] операции, будет отставать, высоты севернее населенных пунктов Леханце, Бискупиц-Старе будут основным рубежом для отражения контратак танков и пехоты противника из указанного района юго-западнее города Варка. Я отметил, что считаю основной задачей дивизии после форсирования Пилицы и овладения населенными пунктами Леханице и Пальчев выход на рубеж высот севернее Леханице и Бискупице-Старе с поворотом фронта всей дивизии на север для прикрытия фланга армии и выхода 2-й гвардейской танковой армии на плацдарм.

Генерал Н. Э. Берзарин внимательно посмотрел на меня, затем на генерала И. П. Рослого, наконец, повернулся к генералу А. М. Кущеву, как бы спрашивая их мнение, и уверенно сказал:

— Да, с выходом это будет вашей главной задачей. Особенность наступления дивизий на правом фланге армии прошу понять всем офицерам и генералам. Наш правый сосед — 61-я армия — главный удар наносит своим правым флангом, обходя Варшаву с юга. Левый ее фланг будет наступать ограниченными силами. Поэтому возможно замедленное продвижение ее левого фланга. На военной игре у маршала Г. К. Жукова создавалась именно такая обстановка. Вот почему было принято решение глубоко эшелонировать корпус с целью обеспечения правого фланга армии. В предстоящей операции мы не только будем прорывать глубоко эшелонированную оборону противника. Нам придется действовать с открытым правым флангом, отражая многочисленные контратаки противника. Танки я Антонову не даю лишь по одной причине, — и он протянул указку в полосу наступления дивизии: на рельефном плане в полосе наступления дивизии хорошо был обозначен сплошной лес западнее полотна железной дороги.

Ответив на несколько вопросов начальников родов войск и служб, я закончил свой доклад и отошел в сторону, где стояли, как говорили тогда, «сдавшие экзамен».

Долго и внимательно изучал я рельефный план с высотами севернее Леханице и Бискупице-Старе. На топографической карте эти высоты не казались столь внушительными, а здесь было видно, что это очень важный и сильный рубеж. С выходом на него, думалось мне, можно было упорно и уверенно вести оборонительный бой. После всех докладов командарм сделал разбор и пожелал всем успеха.

Рекогносцировка Маршала Советского Союза Г. К. Жукова

На следующий день экзамен был еще ответственнее. На рассвете генерал И. П. Рослый срочно вызвал всех командиров дивизий к себе на командный пункт, откуда мы поехали на командный пункт командарма. На высоте 126,3 — командном пункте командующего [195] генерала Н. Э. Берзарина — было уже много командиров соединений. Вышел командарм и объявил нам, что сейчас приедет Маршал Советского Союза Г. К. Жуков {111}. Ну, конечно, все начали волноваться и забеспокоились. Генерал Н. Э. Берзарин обратил на это внимание и сказал:

— Я понимаю ваше настроение, но для волнений нет оснований. Маршал строгий и необычайно грамотный полководец. Кто знает свое дело и умеет выполнять задачи, тому нечего беспокоиться. Вчера я слышал ваши доклады и за вас уверен. Докладывайте ему так, как вчера докладывали мне.

Вскоре мы увидели, что по полевой дороге в нашу сторону быстро приближаются два автомобиля. Они подошли к высоте и остановились. Открылась дверь первой машины, и из нее вышел коренастый военный в бекеше цвета хаки. Уверенной походкой он направился к нам.

— Маршал Жуков идет. Прошу внимания, — сказал нам генерал Н. Э. Берзарин.

Он пошел навстречу командующему фронтом, остановился и громко доложил, что все командиры соединений 5-й Ударной армии собраны.

— Николай Эрастович, — обратился маршал к генералу Н. Э. Берзарину. — Вы, как служивый старшина, наверное, подняли всех за два часа до подъема?

Все улыбнулись этой старинной армейской шутке. Маршал отвел генерала Н. Э. Берзарина в сторону, и они о чем-то заговорили. Берзарин временами становился по стойке «смирно», но было видно, что на волевом лице маршала играла добродушная улыбка.

— Ну что же, времени терять не будем. Начнем нашу работу, — сказал Жуков громко.

Командарм подал команду: «Становись!» Все встали по соединениям лицом к противнику. Серый, туманный день прикрывал нас от наблюдения противником с неба и земли. Маршал вышел перед строем и, обращаясь к нам, сказал уверенным командирским голосом:

— Начнем по порядку. Командир правофланговой дивизии ко мне.

Меня как бы выстрелило. Я строевым шагом подошел к маршалу. Он стоял полуоборотом ко мне.

— Слушаю, полковник. — И его лицо с поднятыми густыми бровями повернулось в сторону противника.

Я ориентировался на местности. У меня в конце фразы получился невольный глубокий выдох. Не поворачивая ко мне головы, всматриваясь в серую даль, маршал совсем добродушным тоном спросил:

— Отдышались? — и, не дожидаясь ответа, сказал: [196]

— Продолжайте доклад спокойно.

Я докладывал уже спокойным голосом. Иногда маршал меня останавливал и просил повторить ту или иную мысль. Когда я доложил о построении боевого порядка дивизии, он резко повернулся ко мне:

— Почему нарушаете мою инструкцию о действиях вторых эшелонов?

От строгого взгляда и металлических ноток в голосе мне стало как-то не по себе. Собравшись с духом, я разъяснил, что полк второго эшелона дивизии действительно расположен на значительном удалении — большем, чем требует инструкция, но меня заставила это сделать местность: пологие скаты этой возвышенности протяженностью около 2 километров обращены к противнику. Для размещения второго эшелона дивизии здесь пришлось бы рыть дополнительные траншеи, что явилось бы явной демаскировкой. Поэтому-то я и решил расположить второй эшелон дивизии за обратным скатом, а с началом атаки приблизить его к первому эшелону.

Выслушав, маршал сказал:

— Доклад осмысленный. Все логично. Только не потеряйте второй эшелон дивизии, полковник, — совсем спокойным голосом сказал он.

За мной поочередно доложили все командиры дивизий. Первым из командиров стрелковых корпусов докладывал генерал И. П. Рослый.

После докладов маршал разъяснил нам боевое применение танков и артиллерии в предстоящем бою. Танки непосредственной поддержки пехоты передавались в подчинение командиров стрелковых полков и дивизий. Противник имеет подготовленную глубоко эшелонированную оборону, и наши стрелковые полки должны иметь могучую ударную, пробивную силу и мощную огневую поддержку. Только с таким усилением соединения способны прорвать оборону противника.

— Стрелковым полкам придать танки и создать сильные полковые артиллерийские группы, — таким выводом закончилось выступление Маршала Советского Союза Г. К. Жукова. [197]

Мы, командиры стрелковых дивизий, конечно, ликовали. Нечего греха таить, зачастую было так: прорвем две, три позиции, а потом у нас все отберут.

Заслушав доклад командующего бронетанковыми и механизированными войсками о распределении и применении танков, маршал еще раз подчеркнул необходимость сохранения танков у стрелковых дивизий до полного прорыва всей тактической глубины обороны противника.

— В оперативной глубине танками тоже надо распоряжаться по обстановке, — заключил маршал. — В будущем танковые части и подразделения будут организационно вводиться в состав стрелковых дивизий. А пока мы можем усиливать их приданными танковыми частями. Этого требует характер современного боя.

Личная рекогносцировка командующего 1-м Белорусским фронтом Маршала Советского Союза Г. К. Жукова на магнушевском плацдарме, проведенная с командирами корпусов и дивизий непосредственно на местности, была весьма ценным элементом подготовки операции. На этой рекогносцировке были уточнены ориентиры, задачи соединений, построение боевых порядков, переподчиненность артиллерии и порядок использования танков НГШ. Танковые полки и бригады по указанию командующего фронтом передавались непосредственно командирам стрелковых полков. Маршал Г. К. Жуков обратил особое внимание всех участников рекогносцировки на необходимость достижения высоких темпов наступления и форсирования Пилицы с ходу. Командующий подчеркнул, что в этом состоит ближайшая и главная задача армии и она должна быть решена в первый же день{112}.

— С этого плацдарма мы должны разорвать фронт врага на варшавско-берлинском направлении, уничтожить противника по частям и развить стремительное наступление в направлении Познань, Вроцлав. — Короткий, но энергичный жест вытянутой, а затем опущенной руки маршала напомнил мощный сабельный удар кавалериста. Он стоял на этой высоте так, как будто все время здесь стоял. — Я доволен вашими докладами. Вы твердо понимаете свои задачи. Ставка ждет от вас решительных действий.

Все облегченно и радостно вздохнули от заслуженного поощрения командующего фронтом. Затем Жуков с генералом Берзариным поднялись на гребень высоты. И вдруг раздалась команда: «Командиров дивизий первого эшелона к маршалу!» В числе названных имен я услышал и свое. Мы выстроились в одну шеренгу.

— Я еще раз пригласил вас, — сказал маршал, — чтобы напомнить об огромной ответственности за выполнение задачи, порученной нам партией и правительством. Все данные для этого есть. Мне известны ваши боевые характеристики. Вы все молодые, но уже имеете академическую подготовку. Вы, товарищ Соколов (командир 60-й гвардейской стрелковой дивизии), когда окончили академию? [198]

— В 1940 году, — ответил генерал В. Соколов.

— А вы, товарищ Антонов?

— В 1940 году, — ответил я.

— Вы одного выпуска?

— Так точно! — в один голос ответили мы.

— Знаете друг друга хорошо?

— Знаем.

— Здесь есть еще один их однокурсник, — сказал генерал Берзарин.

— Вызовите и его, — попросил маршал.

По вызову явился командир 266-й стрелковой дивизии полковник С. М. Фомиченко.

— А у нас есть еще «однокашник», — сказал я.

Генерал Берзарин удивленно спросил:

— Кто же?

— Полковник Пашков, командир 220-й танковой бригады.

— Зовите и его, — улыбаясь, сказал маршал.

Подошел танкист в шлемофоне и представился.

— Вы знаете эту молодежь? — спросил маршал.

— Да, — ответил тот. — Учились в академии вместе, а вот в бою встречаемся в первый раз.

— Вы что, Николай Эрастович, нарочно собрали их одним «выводком»? — обратился маршал к Берзарину.

— Нет, счастливый случай, — ответил командарм.

— Очень даже счастливый случай. Это прекрасно в молодые годы получить такую хорошую подготовку. Это большое дело, что в мирное время мы уделяли столько внимания подготовке нашего офицерского корпуса.

Командующий фронтом подошел к каждому из нас, пожал руку и пожелал успеха. Затем он разрешил нам идти по корпусам. Мы одновременно повернулись и по-юношески разбежались по своим местам. Глядя нам вслед, маршал что-то оживленно с улыбкой рассказывал генералу Берзарину. Видимо, при встрече с нами ему вспомнилась своя боевая молодость.

В бой идти коммунистом

В ходе подготовки операций придавалось исключительно большое значение политической работе. Политуправление фронта под руководством члена Военного совета генерал-лейтенанта К. Ф. Телегина провело специальное совещание начальников политорганов и заместителей командиров по политической части стрелковых, танковых, артиллерийских и других частей. Участники совещания обменялись опытом партийно-политической работы и обсудили конкретные меры работы в частях всех родов войск. После этого совещания и у нас в дивизии и полках были проведены совещания и встречи в стрелковых ротах с танкистами, [199] артиллеристами и другими специалистами. Все эти встречи проходили с огромным подъемом.

Перед началом наступления в подразделения было направлено большое число листовок и памяток по всем вопросам боевой деятельности солдата и офицера. Непосредственно в ротах и батареях офицеры политического отдела дивизии проводили политическую работу, увязывая вопросы подготовки с конкретными боевыми задачами. Особенно выделялись своим кропотливым, неустанным трудом заместитель начальника политотдела полковник П. И. Патратиев, старшие инструкторы политотдела майор Н. В. Федоров и капитан Ф. М. Виленский.

В 1050-м стрелковом полку эту работу возглавляли заместитель командира по политической части майор В. Д. Леонтьевский и комсорг полка старший лейтенант Г. Цыганков, во 2-м стрелковом батальоне — старший лейтенант К. Л. Гвоздев и комсорг лейтенант Солиджан Алимов, в 1-м стрелковом батальоне — заместитель командира по политической части капитан М. В. Давыдов, в 3-м стрелковом батальоне — заместитель командира старший лейтенант И. Л. Коваленко и парторг лейтенант Пеньков.

В 1052-м стрелковом полку активная работа велась под руководством заместителя командира по политической части ветерана дивизии майора Ивана Яковлевича Гужова и парторга полка Петра Николаевича Попкова. В батальонах этого полка заместители командиров капитаны В. С. Головин и Л. Я. Подгорбунский все время находились среди личного состава в ротах.

В 1054-м стрелковом полку заместитель командира по политической части майор М. В. Мадатов лично помогал в организации работы комсорга 1-го батальона лейтенанта Г. А. Авакяна, заместителя командира 2-го стрелкового батальона капитана Николая Антоновича Козлитина, заместителя командира 3-го батальона капитана Н. М. Полюсука и комсорга лейтенанта И. Ф. Сеничкина.

В 823-м артиллерийском полку заместитель командира по политической части майор Константин Захарович Цуцкеридзе и заместители командиров артиллерийских дивизионов капитаны Н. В. Поламарчук, К. И. Акатышев, П. С. Чудненко, парторг полка майор В. Г. Молодший и комсорг Алексей Никитович Бирюков основное внимание сосредоточили на вопросах подготовки личного состава батарей.

В период подготовки прорыва глубоко эшелонированной обороны противника командиры и политработники повседневно готовили партийные, комсомольские организации, весь личный состав к предстоящим боям на польской земле. Основные направления партийно-политической работы можно кратко изложить так: перед бойцами и командирами ставилась цель быстро и четко выполнить свою боевую задачу, нанести фашистам решающее поражение, помочь польскому народу освободиться от гитлеризма, хранить честь и достоинство советского воина, быть бдительным. [200]

В ночь на 13 января первые эшелоны стрелковых полков заняли исходное положение для наступления. На рассвете я еще раз на местности, находясь в первой траншее, уточнил с командирами стрелковых полков и приданных частей все вопросы предстоящего боя. Днем штабы усиленно занимались оформлением боевой документации и проверкой организации тыла. С наступлением темноты командиры и штабы вышли на свои наблюдательные и командные пункты и полностью сменили части 39-й стрелковой дивизии 8-й гвардейской армии. Все офицеры-политработники отправились в подразделения с листовками, в которых было напечатано обращение Военного совета фронта. В обращении содержалась краткая характеристика военно-политической обстановки на начало 1945 года, подчеркивалось, что враг пытается удержать свою оборону на Висле, затянуть войну. Советские воины пришли в Польшу, чтобы освободить ее народ. Военный совет призывал всех солдат и офицеров беспощадно уничтожать фашистов.

Это обращение произвело глубокое впечатление. Сотни солдат и офицеров тут же подали заявления с просьбой принять их в партию. Они хотели в бой идти коммунистами. Офицеры штабов в каждом полку пронесли боевые знамена по траншеям перед личным составом. Все воины клялись храбро сражаться и с честью выполнить боевую задачу. Всюду в подразделениях царило возбужденное приподнятое настроение. Я много раз видел своих бойцов перед наступлением, но такого высокого накала наступательного порыва, кажется, еще не было.

К утру все было подготовлено. Наш 9-й стрелковый корпус в составе 248-й и 301-й стрелковых дивизий, 10-й ПАБр, 370, 771 и 823-го АП, 489-го АМП, 507-го ИПТАП, 316-го ГМП, 82-го батальона 17-й ИСБр занял исходное положение в полосе: исключительно Грабув Залесьны, Еленюв, имея в первом эшелоне 301-ю, во втором — 248-ю дивизии.

Наша дивизия, находясь в первом эшелоне, имела 1052-й и 1054-й полки в первом эшелоне, 1050-й полк — во втором. Стрелковые полки имели по два стрелковых батальона в первом и по одному стрелковому батальону во втором эшелонах на удалении 500 метров от переднего края. Участок прорыва — 1 километр. На этом участке должно было действовать свыше 270 артиллерийских стволов и до 30 бронеединиц. Это был мощный, ударный, таранящий «кулак».

Советские воины видели вокруг себя эту многочисленную грозную технику, и их сердца наполнялись радостью и гордостью за Советскую Родину, которая так щедро снабжала фронт техникой. Солдаты и офицеры знали, что теперь на нашей стороне превосходство над противником в артиллерии, танках, авиации. Они прошли большую школу войны, длительное время готовились в тылу, были хорошо вооружены. Все прекрасно понимали, что скоро конец фашистам, конец войне. Но они также знали и то, что коварный враг не складывает оружие и его необходимо бить. [201]

Ни у кого не возникало и тени сомнения, что мы раздавим противника в предстоящем наступлении. Все с нетерпением ждали приказа: «Вперед!»

У нас, находившихся на командном пункте дивизии, имелись сведения, что сзади 9-го стрелкового корпуса находится 2-я гвардейская танковая армия, чьи успешные действия уже были широко известны. Это была полнокровная, хорошо сколоченная, отлично подготовленная армия. Один ее танковый корпус находился уже на западном берегу Вислы, два других корпуса — на восточном берегу в готовности войти в прорыв и устремиться в оперативную глубину обороны.

Нас вдохновляло и то, что в составе 1-го Белорусского фронта была 1-я армия Войска Польского. Она заняла исходное положение для штурма Варшавы. Перед самым началом операции ночью ее соединения — 1-я пехотная дивизия и танковая бригада, 3-я и 4-я пехотные дивизии — в строжайшей тайне стали перемещаться на юг ближе к магтушевскому плацдарму у устья реки Пилицы. В старых окопах напротив Варшавы она оставила только заслоны. Варшаву надо было обойти с юга и окружить{113}. 2-я пехотная дивизия заняла исходное положение для удара по Варшаве с севера во взаимодействии с 47-й армией.

14 января 1945 года

6 часов 30 минут по местному времени. Темно. И вдруг могучее зарево, внезапно вспыхнув на востоке, осветило долину Вислы. Гром артиллерийских выстрелов на востоке и разрывы снарядов на мерзлой земле обороны противника слились в сплошной гул. Вся оборона гитлеровцев скрылась в разрывах артиллерийских и минометных снарядов. Началось артиллерийское наступление. И в тяжелые годы войны у солдата вспыхивают минуты радости: радость от правоты своего дела, радость от своего подвига, радость от ощущения силы оружия, радость за своих друзей.

Надо было быть в гуще воинов, чтобы увидеть их ликующие лица. 25 минут длилась артиллерийская подготовка. Подан сигнал «Атака!», и передовой батальон — 1-й стрелковый батальон 1052-го полка — пошел в атаку.

Сержант Юрий Дорош первым поднял свое отделение. Вплотную прижимаясь к разрывам снарядов огневого вала, отделение ворвалось в траншею противника. Сын Украины из села Доманевка, что лежит в степях Южного Буга, с глубоким чувством ненависти рассказывал он ранее о зверствах фашистов в его родном селе. Село было освобождено от немецких захватчиков, и он первым ушел добровольно в боевые ряды Советской Армии. Сначала ходил в атаки солдатом, а сейчас — он командир стрелкового [202] отделения. Воодушевляя бойцов примером личной храбрости, идет комсомолец Ю. П. Дорош в атаку. Уцелевшие фашисты из блиндажей и укрытий открыли огонь. Вихрем налетели на фашистов советские солдаты. Мгновение рукопашного боя — и десятки вражеских солдат лежат на дне траншеи. А герои отделения сержанта Дорош уже стремительно идут дальше.

Комсомолец сержант Г. Н. Ворошилов из своего пулемета бьет без промаха по фашистам, надежно поддерживает пехоту и вместе с ней идет вперед. Весь 1-й стрелковый батальон во главе с заместителем командира 1052-го стрелкового полка майором В. Н. Тушевым ворвался в опорный пункт на переднем крае обороны противника — село Выборув. Так была проведена разведка боем.

В 9 часов 35 минут весь первый эшелон дивизии перешел в наступление. Подняли свои стрелковые батальоны в решительный бой майоры Перепелицын, Ишин, Емельянов. Батальоны поддержаны огнем 2-й батареи самоходных орудий старшего лейтенанта В. А. Аксенова в 1054-м стрелковом полку и 3-й батареей самоходных орудий старшего лейтенанта П. И. Лушникова в 1052-м стрелковом полку. Одним из первых ведет свой стрелковый взвод лейтенант Г. Г. Королев. Вот его бойцы уже у траншеи противника. Летят гранаты на головы фашистов. Попытка противника оказать сопротивление была мгновенно сломлена. Короткий огневой и штыковой бой, и фашисты уничтожены. Тяжело ранен командир стрелковой роты, и лейтенант подает команду: «Рота, за мной! Вперед!» Коммунист Герасим Королев принял командование ротой и повел ее в бой.

В первой цепи смело и решительно ведет свою роту капитан Василий Антонович Тышкевич. Рота первой атаковала фашистские траншеи и прорвала оборону противника. Развивая успех, она штурмом овладела высотой 125,7 северо-западнее Выборув и водрузила над ней Красное знамя. Не отстает от ветерана боев капитана Тышкевича и двадцатилетний капитан Иван Ильич Кустов. Воодушевляя бойцов своей личной храбростью и отвагой, он первым ворвался в траншею противника и завязал рукопашный бой. Фашисты не выдержали стремительного удара этой стрелковой роты, поспешно стали отходить. С овладением высоты 125,7 первая позиция обороны противника на всем фронте дивизии была прорвана.

В этом штурме первой позиции все пулеметчики пулеметной роты капитана Сагадата Кожехметовича Нурмагомбетова сражались в боевых порядках стрелковых рот. В бою за высоту 125,7 был ранен расчет одного станкового пулемета. Капитан, как всегда, отважно и смело заменил наводчика и открыл ураганный огонь по вражеской обороне. Прикрытые пулеметным огнем, стрелковые цепи волнами перекатывались через немецкие траншеи и стремительно продвигались вперед. С призывным криком «За Родину!», «Вперед, товарищи!», «Ура!» шли солдаты в бой. [203]

А кругом рвались вражеские мины и снаряды, свистели пули над головой.

Стрелковые роты, поддержанные артиллерией, вели огонь из всех видов оружия, быстро преодолевали минные поля и проволочные заграждения и в этом стремительном наступлении сметали врага. Комсомолец сержант Белоусов забросал противника в траншеях гранатами и в короткой рукопашной схватке уничтожил пятерых фашистов. На рядового Слепнева шли в контратаку четыре фашиста, но он не растерялся: огнем из автомата и в рукопашном бою перебил гитлеровцев. Красноармейцы Джилмагомбетов и Коробейников атаковали и уничтожили пулеметные расчеты двух вражеских пулеметов.

При подходе ко второй позиции по опушке леса и насыпи полотна железной дороги немцы встретили нас сильным ружейно-пулеметным огнем, а в некоторых местах они даже переходили [205] в контратаку. Первая попытка с ходу ворваться на вторую позицию не удалась. Движение приостановилось. Огневая система на опушке леса и в насыпи железной дороги была сильной и организованной. Мы остановили свой огневой вал и дали распоряжение всей артиллерии подготовить сосредоточенный огонь по опушке леса и полотну железной дороги.

Я попросил генерала И. П. Рослого частью сил корпусной артиллерийской группы нанести огневой удар по полустанку Грабово — сильному опорному пункту на опушке леса. Командир корпуса охотно согласился. Мной было дано указание командирам стрелковых полков о вводе в бой своих вторых эшелонов. Тем временем со своим передовым командным пунктом я переместился на высоту 125,7. По пути к высоте мы успели рассмотреть инженерное оборудование первой позиции. Здесь траншеи полного профиля были обшиты досками и бревнами. Блиндажи глубокие, с большим числом накатов. Все траншеи были с перекрытиями и соединены ходами сообщений.

— Н-да, это работка! — восклицал дивизионный инженер майор Саломатин.

— Вторая позиция будет еще лучше, ведь она проходит по опушке леса, — в тон отвечал я инженеру.

— Что же, придется поработать еще крепче и нам, — дополнил начальник артиллерии дивизии полковник Николай Федорович Казанцев. [206]

Прошло несколько минут. Командиры полков и артиллеристы доложили о готовности к атаке. Подан сигнал. И тотчас же стальной ураган снарядов вонзился в опушку леса и полотно железной дороги. Поднялись стрелковые цепи и начали ближе под прикрытием артиллерии подходить к позиции противника. Кончился пятиминутный огневой налет. Пауза в две минуты. Наша пехота лежит. Мы дали повторный десятиминутный огневой налет. Сигнал «Атака!», и стрелковые батальоны в сопровождении огневого вала пошли на штурм второй позиции.

Атака была дружной. Первым в 1054-м стрелковом полку поднял в атаку свой батальон майор Грач Минасович Айрапетян и стремительно ворвался на опушку леса. Одновременно с ним и остальные батальоны сломили сопротивление противника на опушке леса и скрылись в лесу. Вскоре подполковник Н. Н. Радаев донес по радио, что батальоны овладели шоссейной и железной дорогами, а соседа справа не видно. Задачу на прикрытие фланга получил старшина Ашхарбек Казарян. Казарян с отделением повел наступление вдоль полевой дороги в глубь леса, прикрывая правый фланг своей роты. Выйдя на опушку леса, отделение встретилось с численно превосходящим противником. Подняв своих бойцов с криком «Ура!», «За Родину!», старшина с ручным пулеметом ринулся вперед. Огнем из автоматов и пулемета, забрасывая противника гранатами, а затем перейдя в рукопашную схватку, бойцы отделения уничтожили 45 фашистов. Смелыми и решительными действиями отделение обеспечило стремительное и успешное наступление своей стрелковой роте.

В 1052-м стрелковом полку первым идет батальон майора В. Емельянова. Роты капитана В. А. Тышкевича и лейтенанта Г. Королева штурмуют немцев на полотне железной дороги и на полустанке Грабово. Атаку героических рот поддерживает артиллерийский дивизион капитана П. Ковалевского. Гитлеровцы уничтожены здесь, и полустанок Грабов взят.

В 3-м стрелковом батальоне неудержимо идет в атаку 9-я стрелковая рота капитана Н. Оберемченко. Он сам в первой цепи лично ведет свою роту на штурм обороны противника на полотне [207] железной дороги. Рядом с командиром отважно и уверенно ведет в бой свое отделение комсомолец сержант В. П. Кузнецов. Он первым во главе отделения ворвался в траншеи противника. Вместе с ротой в боевой цепи ведет расчет своего орудия старшина И. П. Приходько. С коротких дистанций он в упор расстреливает пулеметные точки противника, подбил два штурмовых орудия.

Стремительными действиями всех стрелковых батальонов к полудню вторая позиция обороны противника была прорвана. Дивизия вошла в темную полосу сплошного леса. Особенность лесного боя пережили мы сразу же, с продвижением в глубь леса. Появились лесные завалы с пулеметным и орудийным прикрытием. Опушки леса, поляны и просеки были окутаны проволокой и засыпаны минами. Противник перед нашими боевыми порядками появлялся внезапно, как будто вырастал из земли. То он выходил на нас прикрытый лесом, то предпринимал контратаки прямо из-за засад. И наши боевые порядки сходились с противником, как говорится, «стена со стеной».

После прорыва второй позиции я уточнил задачи полкам: 1054-й стрелковый полк выходит на северную опушку леса восточнее Марынки, 1052-й полк наступает в направлении села Леханице, 1050-й стрелковый полк — в направлении Бяла-Гура, Пальчев. Сводный штурмовой отряд в составе 337-го отдельного самоходного дивизиона и 82-го штурмового инженерно-саперного батальона получил задачу захватить переправу на Пилице.

Немецкое командование явно не хотело смириться с потерей второй позиции по полотну железной дороги и на широком фронте бросило в контратаку свои резервы. Загудел темный лес. В полосе полка полковника Радаева контратакующие немцы встретились с батальоном майора Айрапетяна. Батальон смело вступил в огневой и рукопашный бой. Целый час здесь длился он. Поддержанный полковой артиллерийской группой, батальон разгромил контратакующую пехоту противника и повел стремительное наступление вперед. Сержант Николай Баздырев в этом бою проявил героизм. Оставшись у пулемета один, он успешно отразил контратаку и один из первых, обойдя противника с тыла, открыл пулеметный [208] огонь по отходящему противнику. В 1052-м стрелковом полку батальоны майоров Емельянова и Бойцова встретили контратаку массированным огнем. Артиллерийский дивизион майора Ковалевского в упор бил по фашистам.

В этом бою отличилась батарея под командованием старшего лейтенанта П. И. Лушникова из 337-го самоходно-артиллерийского дивизиона. Она все время шла с атакующими цепями стрелковых рот. При появлении контратакующего противника батарея открыла ураганный огонь по немецкой пехоте и танкам. Два танка загорелись, немецкая пехота залегла. Майор Емельянов первым поднял в атаку свой батальон, а за ним поднялись остальные батальоны. В смелой атаке гитлеровцы были разгромлены, а батальоны полка, преодолевая завалы, проволочные заграждения, стремительно пошли к Пилице. Усиление стрелковых полков саперными батальонами очень пригодилось. Саперы действовали исключительно смело. Они шли в цепях батальонов, резали проволоку, делали проходы, блокировали и взрывали завалы. Сводный штурмовой отряд под командованием дивизионного инженера майора Саломатина с ходу разгромил немцев и уверенно пошел на переправы к Пилице.

Стрелковые батальоны второго эшелона дивизии — 1050-го стрелкового полка уверенно вошли в лес, но перед боевыми порядками полка внезапно в лесной чаще появилась немецкая пехота с танками. Завязался огневой бой. Стрелковые роты остановили немецкую пехоту. Отважно действовал автоматчик 6-й стрелковой роты Владимир Шкопенко. Выбрав хорошую позицию, он огнем из автомата уничтожил десятки фашистов.

Тренировки на тактических учениях, посвященных борьбе с танками, очень пригодились в этом бою. Вместе с артиллеристами в бой с танками вступили стрелки и бронебойщики. Командир взвода ПТР 2-го стрелкового батальона лейтенант Жариков и бронебойщик Николай Маркелов подпустили самоходное орудие на 50 метров, открыли огонь из противотанковых ружей и подбили стальную громадину. Гранатометчик 5-й стрелковой роты Андрей Малинин, перебегая от дерева к дереву, сблизился с «фердинандом» и забросал его гранатами. Одному танку все-таки [209] удалось прорваться сквозь стрелковые цепи и он шел прямо на группу солдат и офицеров, находящихся на командном пункте 2-го стрелкового батальона. Командир батальона капитан Бурдоль не только на учениях отлично показывал бой с танками. Он и сейчас смело пошел в атаку на бронированного противника. Две противотанковые гранаты летят под танк. Тот будто споткнулся и замер на месте, из него повалили клубы дыма.

В этом бою был тяжело ранен капитан Бурдоль. Командование батальоном принял его заместитель капитан Федор Кузьмич Шаповалов.

Два часа шел ожесточенный лесной бой. Немцы были разбиты. Полк майора Исхака Гумерова пошел вперед к Пилице. Полк Радаева повернул фронтом на север и вышел на опушку леса восточнее Марынки.

На боевые порядки полка со стороны Буды-Гжегожевске пошли в контратаку густые цепи немецкой пехоты с танками. Начала бить тяжелая артиллерия противника из района северо-западнее города Варка. Я доложил обстановку генералу И. П. Рослому и попросил подавить артиллерию в районе Варки. Эту просьбу командир корпуса доложил командарму. Командующий принял решение открыть огонь всей армейской артиллерийской группой.

Командующий артиллерией армии генерал-лейтенант Петр Иванович Косенко лично взял на себя управление огнем 10-й армейской пушечной артиллерийской бригады. Минут через десять с гулким шипением пролетели над нами снаряды на позиции тяжелой артиллерии в сторону Варки{114}. Началась артиллерийская дуэль. Артиллерийские снаряды противника все реже достигали боевые порядки 1054-го полка.

Во второй половине дня противник продолжал непрерывно и ожесточенно контратаковать, привлекая большое число танков. В бой с танками вступил 1-й артиллерийский дивизион майора Сотникова. Особенно успешно вела огонь батарея капитана П. Н. Арсентьева. Всего было подбито 12 танков и штурмовых орудий. [210] Когда у одного орудия весь расчет вышел из строя, капитан Арсентьев сам встал к орудию и ударил по фашистским танкам. 2-я батарея отдельного самоходно-артиллерийского дивизиона под командованием старшего лейтенанта Василия Аксенова проходит боевой экзамен. Командиры взводов лейтенанты Алексей Денисюк и Владимир Аксенов, герои боев за Кавказ, из самоходных орудий бьют по фашистским танкам. Пять горящих танков стоят от ударов наводчиков сержантов И. И. Носова, И. И. Жука, Владимира Пономарева.

Через каждые полчаса накатываются все новые и новые цепи немецкой пехоты и танков. Н. Д. Баздырев уже несколько раз сменил раскаленные стволы своего пулемета. Он без устали бьет по фашистским цепям. Бойцы стрелковых рот огнем и в рукопашном бою уничтожают гитлеровцев. Стрелки Ф. К. Бондарев, М. И. Онищенко, Остовцев и Авдошин уничтожили до взвода пехоты. Целый день бьются стрелковые батальоны майоров Г. М. Айрапетяна, А. Д. Перепелицына, В. А. Игаина.

Бой идет на всем участке наступления полков. Одну за другой отбивает контратаки пехоты и танков 1052-й стрелковый полк южнее Марынки. Всей своей массой противник навалился на стрелковую роту капитана И. И. Кустова. Здесь фашисты ворвались в наши боевые порядки. Командир 1052-го стрелкового полка подполковник А. И. Пешков и командир полковой артиллерийской группы командир 823-го артиллерийского полка подполковник Г. Г. Похлебаев, находясь в боевом порядке 2-го стрелкового батальона, вызвали огонь на себя. Подана команда, и ударил огневой ураган снарядов всего артиллерийского полка. Опытный боевой артиллерист Г. Г. Похлебаев сделал точный расчет: взрывы накрыли пехоту противника. Заметались по лесу фашисты.

В это время с криком «Ура!», «За мной!» ринулся в рукопашный бой майор Емельянов. Командиры стрелковых рот Иван Кустов, Василий Тышкевич и Герасим Королев подняли свои роты в атаку в на плечах бегущего противника достигли реки Пилицы. [211]

На реке Пилице

Пулеметчики Андреев и Иван Коляда; стреляя на ходу, мощным огневым потоком пулеметных очередей прокладывали путь стрелкам. Первыми к берегу прорвались старшие сержанты Смирнов и Буреев, сержант Иванов. За ними и все боевые цепи.

Река в это время была покрыта тонким льдом, на участках быстрого течения вода совсем не замерзла. Во многих местах, лед был разбит артиллерийскими снарядами. Тут-то и пригодилось все то, что заранее было приготовлено для форсирования: лодки и шесты везли в батальонах специальные команды, следуя за боевыми порядками. Бойцы майора Емельянова быстро сняли лодки с подвод, вынесли их на берег реки. Под сильным артиллерийско-минометным огнем противника батальон с ходу первым форсировал Пилицу в районе села Марынки. Отбив контратаку противника на левом берегу реки, он прочно закрепился на важном рубеже и к исходу дня занял село Леханице. В решении этой задачи батальону решающую поддержку оказал 2-й артиллерийский дивизион, который вместе со стрелковым батальоном первым форсировал Пилицу, вместе с батальоном удерживал плацдарм до подхода наших главных сил.

Одновременно начал форсирование Пилицы 3-й стрелковый батальон майора Бойцова. Свою 9-ю стрелковую роту бесстрашно ведет в бой капитан Оберемченко, а в роте первым преодолело реку отделение сержанта Виктора Кузнецова. Он лично атаковал две пулеметные точки, забросал их гранатами, уничтожил расчеты, тем самым обеспечил своей роте форсирование без потерь. Рота совместно со 2-м стрелковым батальоном атаковала село Леханице и захватила выгодный рубеж. 3-й стрелковый батальон поддерживала полковая артиллерийская батарея. Особенно мастерски действовал расчет старшины Ивана Приходько. В боевой цепи 9-й стрелковой роты он форсировал Пилицу и прямой наводкой уничтожил четыре огневые точки противника.

1-й стрелковый батальон ведет в бой заместитель командира полка майор Тушев. Здесь первым на форсирование Пилицы ведет свое отделение сержант Юрий Дорош. Рискуя жизнью, он подполз к пулеметной точке противника и меткими выстрелами из своего автомата уничтожил его расчет.

Так 1052-й стрелковый полк форсировал Пилицу и захватил плацдарм на ее левом берегу. В это время наш штурмовой отряд, уничтожив прикрытия на лесных завалах, подошел к Пилице. Уже стемнело, и мы волновались, сможет ли он форсировать реку. Для самоходно-артиллерийского дивизиона этот бой был боевым крещением. Конечно, переживали и за 82-й штурмовой инженерно-саперный батальон. Наша тревога оказалась напрасной.

С выходом к Пилице самоходный артдивизион развернулся в линию. Развернулись в боевой порядок и роты штурмового батальона. [212] Почти одновременно самоходным установкам лейтенантов Ивана Шкакова и Алексея Денисюка удалось прорваться на переправы. Первым свою машину вывел на мост механик-водитель Геннадий Самылов. Две машины промчались через мост. Саперы-штурмовики соскочили с машин, уничтожили врага у моста, перерезали провода, подведенные для взрыва.

Пленный немецкий сапер жестами показал лейтенанту А. Денисюку на дом с подвалом. Оттуда немецкий офицер должен был управлять взрывом моста. Прогремели выстрелы самоходки, и от дома остались одни развалины. Штурмовики-саперы частью сил заняли оборону вокруг захваченного плацдарма, а остальные приступили к разминированию моста.

Боем по захвату переправы энергично руководил дивизионный инженер майор Саломатин, до тех пор, пока осколком разорвавшегося снаряда он не был смертельно ранен в спину. Острой болью в сердцах бойцов отозвалась гибель командира. Никто не отступил. Командование отрядом приняли командир саперного батальона дивизии майор И. К. Сапленков и его заместитель С. В. Скачков.

Совместно с подошедшим на помощь отрядом саперов 2-й гвардейской танковой армии переправы вскоре были усилены для прохода по ним танков.

С подходом к Пилице 1050-й стрелковый полк встретил сильное сопротивление. Обстановка здесь сложилась исключительно тяжелая. Со стороны опорного пункта Бяла-Гура противник вел массированный пулеметный и минометный огонь и предпринял одну за другой две контратаки.

Совсем стемнело. Я связался по радио с командиром соседней 94-й гвардейской стрелковой дивизии полковником Григорием Николаевичем Шостацким. Мы и до этого через каждый час обменивались информацией об обстановке в полосе своих дивизий. С полковником Шостацким я первый раз встретился здесь на плацдарме. Он сразу же расположил к себе. Это был волевой боевой командир.

Полковник Шостацкий сообщил, что правофланговый полк его дивизии в районе населенного пункта Затор при поддержке танков еще засветло форсировал Пилицу, но танки не могут перейти по тонкому льду и полк залег перед Михалув-Дольны. На левом фланге полк захватил мост в районе Буды-Михаловске. Придется потерять несколько часов, чтобы перебросить 220-ю танковую бригаду в район переправы, а затем по одному танку пропускать под огнем противника через этот мост. Но ничего, как говорится, зацепка есть.

— Не обижайся, один из командиров полка доложил, что по его боевым порядкам «фриц» ведет сильный фланкирующий огонь со стороны населенного пункта Пальчев. Нельзя ли его заставить замолчать?

— Никакой обиды в этом не вижу, — ответил я, — все идет, [213] как в бою. Пока ты будешь перебрасывать свои танки, Бяла-Гура и Пальчев будут взяты.

Обстановка оставалась сложной. Предвидение командарма о ходе боя на правом открытом фланге сбывается с неумолимой жестокостью. В действиях командира 1054-го стрелкового полка подполковника Н. Н. Радаева и личного состава полка я был уверен. Не раз полк выдерживал сильные удары противника. Хорошо бьется и сегодня. Радовало и управление 1052-м стрелковым полком подполковником А. И. Пешковым, особенно его мужественный вызов огня на себя вместе с командиром 823-го артиллерийского полка подполковником Г. Г. Похлебаевым. Уже не было тревоги за командование 1050-м стрелковым полком. Полк под командованием И. И. Гумерова уверенно идет вперед. Но в полосе его наступления впереди было два сильных опорных пункта противника: Бяла-Гура — на восточном берегу и село Пальчев — на западном. Если сделать маневр полком в полосу 1052-го стрелкового полка и нанести удар с севера вдоль Пилицы, то придется штурмовать одновременно два опорных пункта, и фронт атаки полка значительно увеличится. Да и времени на перегруппировку терять нельзя. Я принял решение фронтальной атакой последовательно штурмовать один за другим опорные пункты Бяла-Тура и Пальчев. Чтобы лучше видеть ход лесного боя и оперативнее влиять на него, я переместил свой передовой командный пункт в полосу 1050-го стрелкового полка, где решалась основная задача дивизии. [214]

Начальник артиллерии дивизии полковник Казанцев доложил, что армейские полки полковников Дмитриева и Котова (дивизионная артиллерийская группа) подготовили огневой налет по Бяла-Гура. Я приказал сделать два пятиминутных огневых налета по Бяла-Гура, а затем всей группой сразу дать сосредоточенный огонь по Пальчеву.

Командир батареи управления начальника артиллерии дивизии старший лейтенант Александр Автономович Олейников сегодня целый день трудился над установлением и поддержанием связи с частями дивизии. И вот сейчас понеслись в эфир и по проводам команды на открытие огня артиллерией дивизии. Начались мощные огневые налеты дивизионной артиллерийской группы.

Начальнику разведки дивизии майору Яровому с разведротой удалось с началом огневого налета обойти с севера Бяла-Гура, форсировать Пилицу и подойти к селу Пальчев. Немцы обнаружили наших разведчиков и хотели их уничтожить. Майор Яровой занял выгодный рубеж и вступил в бой с противником. Обстановка создалась очень тяжелая, ранен майор Яровой и разведчик Буяров. Смертью храбрых пали радисты Лохматин и Задорожный. Но бой продолжался.

Мощные залпы дивизионной артиллерийской группы подавили опорный пункт Бяла-Гура. Полк поднялся в атаку. Капитан Александр Богомолов, москвич, молодой коммунист и бесстрашный офицер, первым поднял свой батальон. Уверенно ведет Первый раз в бой свой батальон Федор Кузьмич Шаповалов. Батальоны ворвались в опорный пункт Бяла-Гура, перебили оставшихся фашистов, приступили к форсированию Пилицы с ходу и, не снижая темпа, устремились к берегу.

В этой атаке смело действовала 6-я стрелковая рота. Ведущим роты был солдат Владимир Ефимович Шкопенко. Несмотря на сильный артиллерийский и пулеметный огонь противника, он первым пробежал по тонкому льду реки. Решительным броском Шкопенко ворвался в траншею, в рукопашном бою уничтожил двух вражеских пулеметчиков и захватил пулемет. Огнем из трофейного немецкого пулемета герой прикрыл форсирование реки ротой и обеспечил ей захват плацдарма на левом берегу реки. Вместе с ним храбро шел в бой волжанин Николай Маркелов. Метким огнем из своего противотанкового ружья он уничтожил два дзота. Комсомолец командир орудия Иван Плохих со своим 45-мм орудием все время находился в боевой цепи стрелковых рот. Вместе с пехотой он форсировал реку, развернул орудие и метким огнем уничтожил три дота.

Река Пилица форсирована, и на этом участке, продвигаясь вперед, стрелковые батальоны соединились с отважными разведчиками майора Ярового. А дивизионная артиллерийская группа уже вела мощный сосредоточенный огонь по селу Пальчев. 1050-й стрелковый полк с ходу атаковал Пальчев и овладел им. За отличные боевые действия 3-го стрелкового батальона его [215] командир капитан Александр Богомолов был удостоен звания Героя Советского Союза.

Дневной бой закончился. Ведя артиллерийский огонь по правому флангу 9-го стрелкового корпуса, противник в течение дня из района Буды-Гжегожевске предпринял 11 контратак силой до батальона пехоты, с 15–20 танками каждая.

Все эти атаки были отражены 1054-м стрелковым полком при поддержке 10-й пушечно-артиллерийской бригады{115}.

Многие солдаты и офицеры нашей дивизии прославили себя в этом бою. Офицеры-политработники немедленно доводили до всего личного состава материалы о каждом подвиге. «Листовки-молнии» сообщали об этом. Особенно удачно эту работу организовал И. Я. Гужов — заместитель командира 1052-го стрелкового полка, подполковник, ветеран дивизии, опытный политработник.

Вот один из множества таких листков:

«Снайпер Логунов открыл боевой счет. Сегодня он убил двух фашистов. Боец! Стреляй метко! Пусть каждая твоя пуля уничтожит врага!»

Итак, река Пилица в полосе наступления дивизии была форсирована. Но этого еще мало. Надо во что бы то ни стало выйти на высоты севернее населенных пунктов Леханице, Бискупице-Старе. Поэтому стрелковые полки продолжали и ночью продвигаться вперед. Шел ночной бой. [216]

В течение первого дня наступления 5-я Ударная армия прорвала главную полосу обороны противника и отсечную позицию на Пилице.

9-й стрелковый корпус, имея в первом эшелоне 301-ю стрелковую дивизию, в тяжелейших лесных боях разгромил противостоящего противника, отразил контратаки пехоты и танков на открытом фланге со стороны Буды-Гжегожевске, форсировал Пилицу, захватил плацдарм с населенными пунктами Леханице, Застуже, Пальчев и две исправные переправы в районе села Леханице. Второй эшелон корпуса — 248-я стрелковая дивизия — сосредоточился в районе села Бяла-Гура. 26-й гвардейский стрелковый корпус, преодолевая сплошные минные поля, 94-й стрелковой дивизией форсировал Пилицу, захватил плацдарм с населенным пунктом Михалув-Дольны и переправу у Буды-Михайловске. 32-й стрелковый корпус с тяжелыми лесными боями вышел на рубеж Дуцка Воля, Ксаверув-Стар{116}.

Плацдарм, захваченный на западном берегу Пилицы, был еще мал для ввода 2-й гвардейской танковой армии. 301-я стрелковая дивизия, действуя в первом эшелоне своего корпуса, продолжала борьбу за расширение плацдарма. Ночью я приказал подполковнику Бадаеву срочно вывести полк из боя и выйти в район мостовых переправ на Пилице, быть в готовности к развитию наступления [217] в направлении Воля Пальчевска. Свое решение доложил генералу И. П. Рослому. Он согласился со мной и сообщил, что к утру пойдет в бой второй эшелон корпуса.

Удерживать командные высоты

После того, как была взята Бяла-Гура, сюда в одну из траншей переместился мой передовой командный пункт.

— Товарищ комдив, видите вон тот бугорок? — указал мой адъютант капитан Василий Конозобко. — Я вам кое-что покажу.

Мы переглянулись с Николаем Федоровичем Казанцевым, улыбнулись и пошли за адъютантом по небольшому ходу сообщения к «бугорку».

Адъютант открыл дверь «бугорка», мы вошли и остолбенели: оказывается это была четырехкомнатная квартира в земле.

— Вот и командный пункт! — торжественно воскликнул Конозобко.

Мы прошлись по комнатам. Стены, потолок и пол были из теса. Первая комната служила приемной и кабинетом, вторая — столовой, третья — спальней, четвертая — детской, в которой стояла кроватка для ребенка. В столовой висели портреты, на одном из них был изображен генерал. По рассказам пленных, здесь размещался командир 251-й пехотной дивизии.

— Так говоришь, можно здесь размещаться? — спросил я своего адъютанта.

— Конечно! — опять с восторгом повторил Конозобко.

Командный пункт решили временно расположить в траншее с перекрытием, а затем перевести его на плацдарм — в господский дом восточнее Леханице.

Противник продолжал вести сильный артиллерийско-минометный огонь по Пилице. Мы, развернувшись цепью, пошли по льду. Когда почти уже приблизились к противоположному берегу, около нас разорвался снаряд. Лед треснул, меня большим куском льдины ударило в голову, и я опустился в воду. Холодная вода привела меня в сознание. Подбежал капитан Конозобко, помог выбраться из воды и дойти до берега. Голова кружилась, ноги не слушались. Я опустился на снег. Адъютант вдвоем с врачом, старшим лейтенантом [218] медицинской службы Павлом Евстафьевичем Дубченко подняли меня и повели к командному пункту.

Вскоре сюда прибыл М. И. Сафонов с офицерами штаба дивизии. Михаил Иванович почти силой уложил меня на походную кровать, а управление боем взял на себя.

Лежа в полузабытьи, я слышал гул боя. Вдруг сильные разрывы артиллерийских снарядов сотрясли дом. Звенели разбитые стекла окон. Я вскочил. Было почти светло. Михаил Иванович доложил обстановку и сообщил, что окопы нового НП готовы на высоте. Мы с Николаем Федоровичем Казанцевым и группой офицеров отправились на новый передовой командный пункт. Попросил поочередно вызвать к телефону командиров полков.

Подполковник Пешков доложил, что батальон майора Емельянова ворвался на высоту 121,4. Стрелковая рота лейтенанта Королева первой прорвалась через опутанные проволокой траншеи противника, перебила фашистов на высоте. Рота капитана Тышкевича атаковала соседнюю высоту и овладела ею. Все батальоны 1052-го стрелкового полка овладели высотами севернее населенного пункта Леханице.

Боевой порядок полка построен в один эшелон, участок получился очень широким, до 5 километров, а стрелковые батальоны свой боевой порядок построили в два эшелона. Пушечные батареи дивизиона майора Ковалевского в боевых порядках стрелковых батальонов. Командир полковой артиллерийской группы подполковник Г. Г. Похлебаев на командном пункте полка.

— С вашим решением на построение боевого порядка полка согласен, — ответил я, — за тылы не беспокойтесь. Мой дивизионный резерв сосредоточен в Леханице — за центром боевого порядка вашего полка. Готовьтесь к бою.

Командир 1050-го стрелкового полка подполковник И. И. Гумеров доложил, что в ночном бою ведущим был батальон капитана Богомолова: почти 10 километров прошел он с боями, атаковал Бискупице-Старе и занял высоты севернее Бискупице. Батальон капитана Шаповалова продвинулся на этот же рубеж. Весь полк находится на высотах севернее Бискупице-Старе. [219]

Боевой порядок полка в один эшелон. Резерв — стрелковая рота за левым открытым флангом. Артиллерия в боевых порядках полка.

— Благодарю за командование полком. С вашим решением согласен. Только ваш левый фланг неоткрытый. Туда — в район Воля Пальчевска — вышел Радаев. Так что свой резерв выведите к центру, в районе Бискупице-Старе.

1054-й стрелковый полк после дневного боя совершил еще и ночной переход. Он организованно и быстро вышел в район мостовых переправ, переправился на плацдарм, а к утру с боем овладел Воля Пальчевска и высотами северо-западнее.

Доклады командиров полков порадовали меня. Подполковники А. И. Пешков и И. И. Гумеров оказались хорошими преемниками геройских командиров Ф. И. Мицулы, А. П. Епанешникова, Н. П. Мурзина и А. Г. Шурупова. Пешков хорошо управлял боем днем и ночью. Гумеров еще раз доказал, что он опытнейший командир полка. В самом деле, в течение ночи вести прорыв глубоко эшелонированной отсечной позиции, пройти с боями 15 километров и повернуть фронт полка в другом направлении — это действительно большое мастерство. Подполковник Г. Г. Похлебаев также проявил большое искусство в управлении 823-м артиллерийским полком.

В прошедшем бою стрелковые полки своим успехом обязаны батареям отдельного самоходно-артиллерийского дивизиона. Это его геройские батареи своим могучим огнем вели стрелковые батальоны в ночном бою, а теперь стоят на огневых позициях в боевых порядках стрелковых полков.

Командир корпуса сообщил, что на рубеже фольварков Паулин и Рудавице развернулись в готовности к наступлению полки 248-й стрелковой дивизии. У своего соседа — 94-й гвардейской стрелковой дивизии — я узнал, что ее первый эшелон занял рубеж, который обеспечивал необходимую глубину плацдарма.

Следовательно, 5-я Ударная армия за сутки непрерывных боев прорвала почти на всю глубину тактическую оборону противника{117}.

С целью развития успеха генерал Берзарин в 9 часов 30 минут 15 января ввел в сражение подвижную группу армии в направлении на Гощин.

Утро было серым, туманным. Широкая белоснежная долина простиралась от высот, на которых находились мы, к высотам юго-западнее городов Варка и Оподжев. Почти у подошв высот стрелковые роты рыли окопы, приспосабливали ямы и воронки для своих позиций. Артиллеристы и самоходчики расставляли орудия. Все готовились к бою.

Полковник Казанцев подвел меня к стереотрубе. Сквозь линзы было отчетливо видно, как из рощ, разбросанных по высотам и лощинам, выходили колонны противника, развертывались в цепи, [220] танки на полном ходу обгоняли пехоту. Невольно вспомнился приказ командарма: «... Не допустить контратак пехоты и танков противника из леса в 5 километрах юго-западнее Варка», и его слова на военной игре, что удержание этих высот будет основной задачей дивизии.

Это тот самый лес в 5 километрах юго-западнее Варки, а из него выходят густые, черные немецкие цепи пехоты, мчатся танки. Ну что ж, надо их встретить.

Я приказал по радио и телефону передать в полки о появлении противника. Оттуда отвечали, что они видят. На некоторое время все вокруг замерло.

Первый гром в утреннем небе прогремел от залпа дивизионной артиллерийской группы. Почти одновременно тяжелая артиллерия немцев из района Варки открыла огонь по нашим боевым порядкам. Задрожала земля от взрывов артиллерийских снарядов и грохота гусениц приближающихся танков. Воздух наполнился беспрерывным звенящим гулом. Невзирая на потери от нашего заградительного огня артиллерии, мчатся немецкие танки и бронетранспортеры с пехотой. Через несколько минут танки и пехота противника бросились в атаку. И в этот миг грохнули залпы орудий артиллерийского дивизиона Ковалевского, самоходного дивизиона и всех орудий, выставленных для стрельбы прямой наводкой. Стрелковые батальоны открыли огонь из всех видов оружия. Черные столбы дыма поднялись над подбитыми немецкими танками. Пехота залегла в разрывах снарядов и мин.

Телефонист подозвал меня к аппарату. Я услышал голос генерала И. П. Рослого и начал ему докладывать обстановку. Он перебил меня и сказал, что сейчас будет говорить командарм.

Я доложил обстановку.

— Это те высоты, которые вы показали на плане во время доклада на военной игре?

— Точно так, — ответил я.

— У меня Маршал Советского Союза Жуков. Он ваши действия одобряет и рекомендует, чтобы в Пилице больше не купались. Подана команда о выходе гвардейцев 2-й танковой армии на плацдарм. Рубеж высот держать упорно. Желаю успеха. До свидания.

У меня телефонная трубка была еще в руках. Показывая на нее глазами, с досадой спросил Сафонова и Казанцева:

— Все-таки про Пилицу доложили?

— А как же! Доложили о вашем состоянии. Вот вы же ничего не помните, а все время стонали, не приходя в сознание.

О разговоре с командармом я сразу доложил генералу Рослому. Командир корпуса сказал, что в бой введена 248-я стрелковая дивизия и на нее работает корпусная артиллерийская группа и что по заявкам она будет работать и на нашу дивизию.

Полковник Казанцев доложил о тяжелой артиллерии противника командующему артиллерии корпуса генералу И. Г. Игнатову, [221] а тот — генералу П. И. Косенко. Через несколько минут 10-й ПАБР, как и вчера, начала свою дуэль с тяжелой артиллерией противника.

На поле боя между тем обстановка осложнялась. Со стороны Гжегожевице появилась новая лавина немецких танков и пехоты, надвигаясь на 1052-й стрелковый полк. Со стороны Опожджаев, Юзефув черные цепи катились на 1050-й стрелковый полк. Подошедший эшелон противника соединился с первым эшелоном и могучей лавиной устремился на наши боевые порядки. Эта контратака была особенно сильной. Немцы прорвались сквозь заградительный огонь нашей артиллерии, ворвались в боевые порядки дивизии. Начался рукопашный и огневой бой.

Организованно встретил врага батальон Емельянова. Геройски приняла на себя удар 9-я стрелковая рота Оберемченко. Так же геройски бьется рота капитана Тышкевича. В этом бою Василий Тышкевич лично уничтожил 15 фашистов. Когда группа немцев прорвалась на командный пункт батальона, храбрый комбат возглавил рукопашную схватку бойцов. Рядом с ним поднялся его заместитель по политической части капитан Головин. Вместе бьются два русских богатыря. Уничтожено уже несколько фашистов. Сраженный автоматной очередью гитлеровца, падает коммунист Василий Степанович Головин. Василий Емельянов и автоматчики его батальона бьются с прорвавшимися фашистами. [222]

Рота Нурмагомбетова из пулеметов косит фашистские цепи. Капитан сам у пулемета, вместе со своим лучшим пулеметчиком сержантом Геннадием Ворошиловым «крестом» и «веером» бьет по немецким цепям. Бьет по немецким танкам пушечный дивизион Ковалевского. Батареи Пескова и Мартьянова снаряд за снарядом посылают врагу. Слаженно действуют расчеты старшин И. Румянцева и В. Ткаченко. Когда вышел из строя весь орудийный расчет, капитан Ковалевский сам встал к орудию. После каждого выстрела капитана горят немецкие танки. Будучи тяжелораненым, храбрый офицер продолжал командовать дивизионом.

Так же самоотверженно бьется с танками врага и наш самоходно-артиллерийский дивизион. Самоходное орудие лейтенанта Шкокова, маневрируя от укрытия к укрытию, метко посылает снаряды в фашистские танки.

Бьются с танками все: и артиллеристы, и стрелки, и саперы. Бронебойщик Николай Маркелов меткими выстрелами бьет по танку из своего противотанкового ружья; остановился и загорелся танк противника.

Полковая артиллерийская батарея в бою. Командир орудия комсомолец из Макеевки Иван Иванов в упор бьет по серым бронированным чудовищам с желтыми крестами на бортах. Бьет прямо в желтые кресты, и горят перед ним три фашистских танка. Наводчик орудия комсомолец Иван Плохих двумя выстрелами поджег танк.

Автоматчики и пулеметчики бьют по пехоте. Пулеметчик Владимир Шкопенко из 6-й стрелковой роты ведет шквальный огонь из захваченного им немецкого пулемета по немецким цепям. Он косит и косит, уже около двух десятков гитлеровцев лежат на белом снегу перед окопом героя.

Очень сильный удар пришелся по 3-му стрелковому батальону. Танки и пехота противника ворвались в боевой порядок 7-й стрелковой роты. Быстро на помощь роте приходит капитан Богомолов со своими автоматчиками. За комбатом бросается в атаку на прорвавшихся немцев вся рота и решительным броском в огневом и рукопашном бою уничтожает их. Капитан лично сразил трех фашистов.

Огневой бой с танками ведет пушечный артиллерийский дивизион Владимира Сотникова. Огневые взводы Василия Берестового и Андрея Кирилюка почти в упор расстреливают танки. Командиры орудий старшина А. Деревянко и сержант М. Шакунов подбили 10 танков.

Еще одна фашистская цепь прорвалась сквозь заградительный огонь артиллерии и поднимается по крутому скату высоты. И мной была подана команда на ввод в бой дивизионного резерва. Полковник М. И. Сафонов подал сигнал. Серия красных ракет взвилась над Леханицей. Мой заместитель полковник Василий Емельянович Шевцов поднял дивизионный резерв в атаку. Полковник [223] Н. Ф. Казанцев передал приказ самоходно-артиллерийскому дивизиону совместно с дивизионным резервом уничтожить атакующего противника.

Густые цепи стрелков и автоматчиков дивизионного резерва на фронте около 2 километров перекатились через гребень высоты около нашего командного пункта. В общей канонаде раздался рев моторов самоходных орудий. Удар дивизионного резерва был настолько сильным, что контратакующие фашисты не просто бежали, а на наших глазах кубарем катились в лощину.

Врага, однако, это не остановило. Вскоре из леса появились новые колонны, и развернулись цепи. С одной атакующей фашистской волны на другую переносят огонь своей полковой артиллерийской группы А. И. Пешков и Г. Г. Похлебаев. Ударили и мы своей дивизионной артиллерийской группой.

12 часов дня. Отбито 5 контратак. Не смолкая, гремит канонада. Еще утром лощины, высоты и поляны были покрыты чистым белым снегом, а сейчас все стало черным. Изранена земля разрывами артиллерийских снарядов. Повсюду трупы солдат и офицеров. Догорают танки. Со мной рядом на командном пункте дивизии боевые друзья и помощники: начальник штаба дивизии полковник М. И. Сафонов, начальник артиллерии дивизии Н. Ф. Казанцев. Их лица осунулись. Они все время в напряжении управляют боем. Поле боя перед 1052-м стрелковым полком хорошо просматривалось на широком фронте, и мы сами определяли, [224] когда ставить подвижный заградительный огонь. Поле боя перед. 1050-м стрелковым полком совсем не просматривалось. Огонь дивизионной артиллерийской группой мы открывали по заявкам командира полка.

Шестая контратака. Среди «пантер» появилось несколько «тигров». И идут они по дороге от Гжегожевице на 1052-й стрелковый полк без пехоты. Вот подошли к лежащей пехоте. Поднялись немецкие цепи и вновь кинулись в атаку. «Тигры» идут прямо на батарею самоходных орудий старшего лейтенанта П. И. Лушникова. Орудие командира батареи выдвинуто из-за укрытия на линию остальных самоходных орудий. Все видят орудие командира и понимают, что будет смертный бой, и готовы принять бой.

«Тигры», стреляя на ходу, подходят все ближе. Прогремел выстрел орудия лейтенанта Лушникова, и вся батарея ураганом стали ударила по огромным бронированным машинам. Остановился и задымился первый «тигр», над машиной взметнулось пламя. Под шквальным огнем батареи загорелось еще несколько средних танков.

Вдруг могучий удар потряс самоходное орудие капитана Лушникова, и над машиной поднялось пламя огня. Стрелки и автоматчики стрелковой роты бросились к самоходному орудию и вытащили орудийный расчет. Батарея не дрогнула. На большой скорости из-за высоты вышло самоходное орудие. Это командир дивизиона майор Престинский с парторгом дивизиона старшим лейтенантом Поламарчуком вступили в бой. Еще одна отбита контратака. Мы прочно удерживаем рубеж командных высот.

Действия передовых отрядов

Во второй половине дня 15 января танкисты 2-й гвардейской армии колоннами преодолели Пилицу по нашим мостовым переправам и вступили на плацдарм 5-й Ударной армии. От леса и высот юго-западнее Варки больше не видно подходящих резервов. К 19 часам с рубежа Воля Пальчевска, Оржехово, Юзефув, Бронишев, Станиславув, Владиславув, Промна, Покшивна была введена в сражение подвижная группа фронта — 2-я гвардейская танковая армия и 2-й кавалерийский корпус{118}. Дивизион первого эшелона 5-й Ударной армии поднялся в атаку и окончательно уничтожил противостоящего противника. 2-я гвардейская танковая армия с нашего плацдарма стальными колоннами пошла на город Сохачев, на окружение варшавской группировки противника. Утром 16 января со своего командного пункта на высоте в районе близ Нове-Бискупице мы с радостью смотрели, как 2-я [225] гвардейская танковая армия по дорогам и лощинам уходила на запад.

301-я стрелковая дивизия в тяжелых боях выполнила основную задачу корпуса по отражению контратак противника со стороны своего открытого правого фланга. 15 января соседние соединения 61-й армии все еще вели бой на подступах к городу Варка, обходя своей главной группировкой Варшаву с юга{119}.

На других участках 1-го Белорусского фронта также происходили значительные события: 47-я армия под командованием генерала Ф. И. Перхоровича форсировала Вислу в 30 километрах севернее Варшавы, овладела Кампиновской пущей и нависла над Варшавой с севера. На пулавском плацдарме войска 69-й и 33-й армий разгромили противостоящего противника и перешли в решительное наступление.

Утром 16 января полки свернулись в колонны. В направлении города Лович я послал передовой отряд 337-й ОСАД под командованием майора Ярового, усиленный стрелковым батальоном. Стрелковые батальоны выходили на дорогу, где мы назначили сбор.

Обращаясь к солдатам и офицерам, я сердечно благодарил их за героизм в бою.

После этого всем командирам полков и батальонов я дал указание оформить наградной материал на отличившихся в бою.

Колонны двинулись вперед. По пути польские крестьяне освобожденных сел с радостью встречали наших воинов и угощали всем, чем только могли. Они говорили, что с нетерпением ждали своих освободителей, и рассказывали страшные истории о зверствах фашистов, в бессильной злобе сжигавших и уничтожавших все на своем пути отступления. Мы видели, что оставил на польской земле фашизм.

В этот исторический день 1-я армия Войска Польского завязала бои за освобождение родной Варшавы. На рассвете польские пехотинцы вышли на тонкий лед Вислы немного севернее Варшавы. Гитлеровцы оказывали ожесточенное сопротивление. Артиллерийские снаряды падали в реку, слабый лед разламывался под тяжестью следующих за пехотой орудий. Недалеко отсюда солдаты советской 47-й армии уже форсировали Вислу. Используя успех соседа, части 2-й польской пехотной дивизии направили свой удар с севера прямо на Варшаву{120}.

Войска 5-й Ударной армии перешли к преследованию противника, продвинувшись на запад в течение дня на 30 километров. Освободив около 200 населенных пунктов, соединения армии к исходу дня вышли на рубеж Чекай, Ходнув{121}. 16 января для войск армии начался второй этап в наступательных действиях — [226] преследование и уничтожение противника в оперативной глубине.

В своих воспоминаниях немецкий генерал Курт Типпельскирх писал: «К вечеру 16 января на участке от реки Нодвы до реки Пилицы уже не было сплошного, органически связанного немецкого фронта. Грозная опасность нависла над частями 9-й армии, все еще оборонявшимися на Висле у Варшавы и южнее. Резервов больше не было» {122}.

Вечером 16 января по радио был передан приказ Верховного Главнокомандующего, в котором говорилось, что войска 1-го Белорусского фронта прорвали сильную, глубоко эшелонированную оборону противника и развивают наступление на запад. В приказе были отмечены особо отличившиеся соединения 5-й Ударной армии, в том числе и командира 9-го стрелкового корпуса генерала И. П. Рослого. Все мы понимали, что слова приказа непосредственно относятся и к нам.

Поздно вечером 16 января мною был получен приказ: одним полком сделать бросок на реку Равка восточнее города Скерневице; за действиями полка проследить лично. Я дал задание своему заместителю полковнику Шевцову вывести 1054-й стрелковый полк в назначенный район, поставить задачу и выслать передовой отряд. Передовой отряд было приказано возглавить майору А. Т. Боровко. Как мы уже писали, майор Ф. Л. Яровой, начальник разведывательного отделения штаба дивизии, в боях на реке Пилице у населенного пункта Пальчев, был тяжело ранен и эвакуирован в госпиталь. На эту должность был назначен бывший командир стрелкового батальона, помощник начальника штаба по разведке 1052-го стрелкового полка капитан Алексей Трофимович Боровко. И тогда сразу же мы представили его к званию майора.

С начальником штаба полковником М. И. Сафоновым уточнили задачу дивизии и все организационные вопросы, затем поручил ему вести дивизию. К моему приезду в 1054-й стрелковый полк уже все было готово к выходу в назначенный район. На коротком сборе офицеров полка я еще раз повторил приказ и разъяснил, что это не просто марш, а ночной марш-бросок с целью упредить выход противника на заранее подготовленный рубеж. Майор Айрапетян уже вел свой батальон, входивший в передовой отряд. По тревоге выступил и остальной состав полка.

После форсированного марша передовой отряд майора Г. М. Айрапетяна очень удачно вышел к мосту с мельницей на реке Равка. Сержант Казарян с отделением бесшумно и скрытно переправился по льду на противоположный берег, прошел незаметно через кустарник, напал на пулеметный расчет врага и уничтожил его. После того как он быстро доложил об этом майору Г. М. Айрапетяну, весь батальон переправился по мосту, захватил [227] плацдарм и мельницу, превращенную в опорный пункт. Пленные немцы показали, что оборону занимает специальный крепостной батальон, кроме того, примерно в 1,5 километрах отсюда, в лесу, остановился подошедший резерв.

Подошли и остальные батальоны. Командный пункт дивизии мы разместили у мельницы. Не теряя времени, развернули полк в боевой порядок и провели атаку на резервы противника. Внезапным ударом враг был уничтожен, и полк занял глубокий плацдарм на западном берегу реки Равка, в 2 километрах севернее города Скерневице.

Светало. Над Скерневице поднялось зарево, послышались частые пушечные выстрелы. Гул боя нарастал все мощнее. Радист сержант Владимир Курин подошел ко мне с наушниками и предложил послушать. Работала на нашей волне другая радиостанция. Голос у передающего был властный и требовательный. Оказалось, что это полковник Пашков.

Я доложил, что захватил плацдарм на реке Равка, севернее Скерневице:

— Да вы мне с неба свалились! Мне не придали пехоты. Одной танковой бригадой атакую город. Видите столбы дыма? Это горят мои танки. Помогите, пожалуйста.

— Хорошо. Через час стрелковым полком атакую северо-восточную окраину Скерневице и поведу бой в городе. Сверяйте часы и готовьтесь сами.

Свой командный пункт мы уже перенесли на западный берег реки Равка на высоту у домика в километре западнее Мельницы. Радаев сделал перегруппировку, полковую батарею мы поставили на закрытые позиции — тогда она одна и была у нас. Батальоны майоров Г. Айрапетяна и А. Перепелицына подготовились к атаке. Тем временем мы еще несколько раз переговорили по радио с командиром 220-й танковой бригады полковником Пашковым.

Мы атаковали Скерневице. Атаки пехоты с севера немецкий гарнизон никак не ожидал. Гитлеровцы несколько пришли в себя, когда батальон майора Айрапетяна прорвался уже к центру города. Они пытались убежать через западную окраину в лес, но там уже были танкисты Пашкова. Весь немецкий гарнизон в Скерневице был полностью уничтожен.

Опять мы встретились в эфире с Пашковым.

— Ты где? — спрашивал он меня.

Я ему сказал, что выеду на шоссейную дорогу к северной окраине Скерневице.

— И я сейчас буду там, — ответил он.

Через несколько минут из города по шоссе показался танк с открытым люком и стоящим танкистом. Мой адъютант дал ракету. Танк развернулся и подошел к нашей группе.

— Никогда вашей помощи не забудут танкисты! [228]

На его черном от гари лице светились только голубые глаза да белели зубы.

— Фашист все-таки прошелся пулеметной очередью по броне моего танка. Ну вот нас и «запылило», — сказал он.

Мы обнялись по-братски. Он рассказал, что бригада только что прибыла с Ленинградского фронта. Это ее первый бой в составе 5-й Ударной армии.

Он рассказал мне, что получил приказ остановить бригаду в городе Скерневице. Я пожелал ему успеха, мы обнялись и расстались.

В последующие два дня в Скерневице был заново сформирован передовой отряд армии. В его состав, кроме 220-й танковой бригады, вошли 1006-й стрелковый полк, 890-й ТТП, 360-й отдельный самоходно-артиллерийский дивизион, 507-й истребительный противотанковый артиллерийский полк, 489-й минометный полк и дивизион ГМЧ. Это был мощный и маневренный боевой «кулак», шедший впереди главных сил армии.

Так на практике осуществлялась идея, которую еще при подготовке операции выразил Военный совет 5-й Ударной армии, — идея создания подвижных передовых отрядов. По этому поводу в специальном приказе говорилось следующее:

«Опыт последних боев, проведенных в междуречье Западного Буга и Вислы, показал, что немцы с целью изматывания наших сил широко применяют маневренную оборону. Кроме того, было отмечено глубокое построение немецкой обороны с большим количеством подготовленных полос обороны. Имея в глубине тактические и оперативные резервы, немцы оказывают особенно сильное сопротивление на промежуточных рубежах в глубине обороны, занимая их резервами и отходящими частями. В этих условиях особое значение приобретают действия подвижных передовых отрядов по захвату с ходу наиболее важных узлов обороны противника на второй полосе и удержанию их до подхода главных сил.

Приказываю:

1. В каждом корпусе иметь по одному подвижному передовому отряду, отобрав в них лучший офицерский, сержантский и рядовой состав. Командирами отрядов назначить наиболее подготовленных заместителей командиров стрелковых полков. С получением боевой задачи в командование отрядом вступить заместителю командира стрелковой дивизии по назначению командира стрелкового корпуса.

2. В состав каждого отряда включить лучший стрелковый батальон, дивизион артиллерии артполка дивизии, отдельный самоходно-артиллерийский дивизион, зенитно-пулеметную роту полного состава, роту саперов, химотделение.

3. Командирам корпусов произвести точный расчет количества автомашин, потребного для поднятия личного состава отряда, [229] двух боекомплектов боеприпасов, пяти сутодач продовольствия (сухим пайком) и трех заправок ГСМ.

4... начальнику штаба армии — на время боя ... каждому отряду для связи с армией выделить по два самолета ПО-2 и по одной автомашине (ДОДЖ 3/4).

Командующий 5-й Ударной армией генерал-лейтенант Берзарин

Член Военного совета генерал-лейтенант Боков

Начальник штаба 5-й Ударной армии генерал-майор Кущев» {123}.

С утра 17 января передовые отряды армии, стрелковых корпусов и дивизий в составе отдельных самоходно-артиллерийских дивизионов со стрелковыми батальонами начали свой стремительный рейд по центральной Польше. Эти передовые отряды силой в механизированный корпус одновременно с 1-й гвардейской танковой армией, которая шла на Познань, рассекли вражескую оборону на территории Польши и устремились к Одеру. А за ней на всех видах транспорта двигались в высоких темпах полковые колонны стрелковых дивизий.

2-я гвардейская танковая армия вышла в район Сохачева и завершила окружение варшавской группировки противника. 1-я армия Войска Польского ворвалась на улицы Варшавы.

Одновременно с дивизиями 1-й армии Войска Польского в Варшаву вступили и советские дивизии. С освобождением Варшавы войска 1-го Белорусского фронта окончательно разгромили оборону противника на висленском рубеже и перешли в стремительное наступление на центральном варшавско-берлинском направлении.

Утром 18 января мы догнали главные силы дивизии. В это время передовой отряд дивизии атаковал город Лович. Атака с ходу вдоль шоссе успеха не имела. Пришлось развернуть полки, нанести удар с севера и юга. Полки дивизии прорвали оборону противника и стали окружать город. Немцы в панике бросали оружие и спасались бегством. Вот здесь-то и отличился самоходный дивизион майора Престинского. Он преследовал бегущих и уничтожал их.

Город Лович на реке Бзура был подготовлен как сильный опорный пункт с двумя позициями траншей полного профиля. Но и эта инженерная подготовка не спасла немецкий гарнизон от разгрома. В этом бою вновь отличился 1-й стрелковый батальон 1054-го стрелкового полка{124}.

Заместитель редактора газеты 301-й стрелковой дивизии М. Шерстобитов, который находился в передовом отряде, в своих записках того периода отмечал: «Командир дивизии полковник [230] Антонов создал группу преследования. Она двигалась впереди наших частей, не отрываясь от бегущего противника и не давая ему возможности закрепиться на промежуточных рубежах, расчищая путь для продвижения основным частям дивизии. Так наша дивизия освободила город Лович. За освобождение города Лович приказом от 18 января 1945 года Верховный Главнокомандующий объявил благодарность всему личному составу 301-й стрелковой дивизии. А впереди ждали новые бои. Впереди был Одер»{125}.

С рубежа реки Бзура дивизия пошла уступом вправо за первым (230-я и 248-я стрелковые дивизии) эшелоном корпуса.

События развивались с головокружительной быстротой. К исходу 19 января 5-я Ударная армия, стремительно продвигаясь вперед со среднесуточным темпом до 35 километров, вышла на рубеж: фольварк Лозинск, Борув, Борувск, Оренице-Стары, Белице, Монколице и вышла на реку Бзура. С выходом на Бзуру войска армии на шесть дней раньше срока выполнили свою задачу. Войска соседней 8-й гвардейской армии овладели городом Лодзь.

Особенно стремительно продвигались передовые отряды. 20 января передовой отряд 5-й Ударной армии достиг крупного узла железных и шоссейных дорог города Коло. Семь часов длился ожесточенный бой, в результате которого передовой отряд армии разгромил немецкий гарнизон и овладел городом Коло. 21 января передовой отряд овладел городом Стшельно в 70 километрах от главных сил армии. 23 января главные силы 5-й Ударной армии вышли на рубеж Стшельно, а передовой отряд овладел городом Вонгровец — тоже на удалении 70 километров. Утром 25 января войска 1-й гвардейской танковой армии завязали бой за Познань. Вскоре к Познани подошли войска 69-й армии, а затем 8-й гвардейской армии{126}.

С утра 26 января передовой отряд 5-й Ударной армии начал свой последний героический рейд. К 16 часам он овладел городом Чарникау, форсировал реку Нетце, первым пересек польско-германскую границу и начал боевые действия на территории фашистской Германии. К исходу 26 января войска 5-й Ударной армии вышли на рубеж Кампниц, Ной Бризен, Рогозен, Бушдарф{127}.

Движение к Одеру

В эти дни Верховный Главнокомандующий утвердил решение Маршала Советского Союза Г. К. Жукова: не останавливать наступление войск фронта, а ускорить движение к Одеру с целью [231] захвата плацдармов на его западном берегу. Продолжали движение вперед и войска 5-й Ударной армии. Противник с ходу бросал в бой подходящие резервы и пытался задержать наше продвижение на реке Драге и в районе города Ландсберг. Уничтожая подходящие резервы, войска армии продолжали развивать стремительное наступление вдоль реки Нетце к Одеру.

При форсировании реки Нетце бой был короткий. К развернувшимся в боевой порядок полкам дивизии подошли танкисты 2-й гвардейской танковой армии. Я пригласил командира танкового полка к себе, и мы договорились с ним о совместной атаке. Стрелковые батальоны, увидев танки в своих боевых порядках, с радостью бросились в атаку, прорвали оборону противника и пошли вперед. 29 января утром мы форсировали реку Нетце и овладели городом Зельхов-Хаммер севернее Чарникау.

Граница Германии пройдена. В полдень того же дня на немецкой земле, выполняя приказ командира о движении вперед, мы стояли на дороге и поджидали колонну штаба дивизии. На большой скорости к нам подъехал командующий 2-й танковой армией генерал А. И. Радзиевский. Узнав меня, он остановился и, не вылезая из машины, сказал:

— Ну и жмете вы! Едва вас догнали.

Действительно, 2-я гвардейская танковая армия, нагоняя нашу армию первого эшелона фронта, шла на запад.

— А теперь с вашей 2-й гвардейской мы пойдем еще быстрее, — ответил я.

— Да нет, не удастся. Поставлена новая боевая задача. До свидания.

Развивая стремительное наступление к реке Одер, 5-я Ударная армия рассекла всю немецкую оборону в широкой полосе. Остатки разгромленных частей сходились в группы и колоннами и двигались ночью тоже на запад вслед за нашими частями. В этих условиях трагически погиб полковник Г. Н. Шостацкий — командир 94-й гвардейской стрелковой дивизии. Находясь с офицерами передового командного пункта в конце колонны своей дивизии, он принял одну из немецких колонн за свою и подъехал к ней. Завязался внезапный бой. Полковник Г. Шостацкий и несколько офицеров в этой схватке погибли.

Война продолжалась. Мы шли по дорогам мимо населенных пунктов, где стояли массы оборванных, измученных людей, согнанных фашистами со всех частей света. Освобождение им принесла Советская Армия.

Утром 30 января меня вызвал к аппарату генерал Берзарин. Он приказал усилить темп марша дивизии, точнее сделать бросок, чтобы выйти на рубеж севернее Бервальде и прикрыть правый фланг корпуса и армии.

Это решение возникло, видимо, под влиянием следующих событий. 26-й гвардейский и 32-й стрелковый корпуса овладели [232] городом Ландсберг{128}. На левом фланге армии в районе Ландсберга сложилась тяжелая обстановка — он оказался совершенно открытым. 8-я гвардейская армия, продолжая осаду крепости и города Познани, частью сил вышла в район города Шверина, попала под удар контратакующей немецкой пехоты с танками и вновь остановила движение. Разрыв между 5-й Ударной и 8-й гвардейской армиями достигал 50 километров.

В этой сложной обстановке наш армейский передовой отряд из района Ландсберга в ночь на 31 января начал свой бросок к Одеру по маршруту Хохенвальде, Нойдами, Фюрстенвальде, Кинитц. Утром 31 января он форсировал Одер, захватил город Кинитц и вышел на рубеж: Гросс-Нойндорф, Кинитц, Рефельд{129}.

Это был первый плацдарм на Одере. Выход советских войск на западный берег Одера и появление их в городе Кинитц было полной неожиданностью для гитлеровского командования. Ведь город находится в 70 километрах от Берлина. То утро 31 января, казалось, не предвещало ничего нового. Вдруг ошеломляющая новость — советские войска на улицах города!!! Начался переполох.

К этому времени расстояние от передовых частей 5-й Ударной армии до города Шверина, где вела бои 8-я гвардейская армия, достигло 100 километров. Командующий 5-й Ударной армией решил нанести удар во фланг и тыл контратакующего противника в южном направлении на город Вальдовштренк. Эту задачу было поручено выполнить 32-му стрелковому корпусу{130}.

Передовой отряд нашей дивизии под командованием майора Боровко вечером 31 января подошел к Ной-Блессин, выбил оттуда немцев, форсировал Одер и захватил небольшой плацдарм на западном берегу. В ночь на 1 февраля 1050-й стрелковый полк с боем овладел лесом западнее Бервальде; 1054-й стрелковый полк разгромил немецкий гарнизон в Бервальде и овладел этим населенным пунктом. Таким образом, утром 1 февраля дивизия заняла рубеж: Фолькенвальде, Беллин, северная опушка леса северо-восточнее Целлина. Командный пункт дивизии разместился в Клоссове.

На левом открытом фланге армии 32-й стрелковый корпус приступил к выполнению решения командарма. В ночь на 1 февраля его 416-я стрелковая дивизия была переправлена через реку Варта у Ландсберга и к утру завязала бой с противником в районе Хаммера, перекресток шоссе Вальдовштренк. Противник начал быстрый отход. 416-я стрелковая дивизия, пленя и уничтожая отходящего противника, стремительно развивала наступление на Зоненбург к Кюстрину по южному берегу Варты{131}. [233]

В ночь на 2 февраля главные силы 5-й Ударной армии первыми из состава 1-го Белорусского фронта начали форсирование Одера на фронте от Целлина до Кюстрина. 9-й стрелковый корпус первым эшелоном форсировал Одер в районе Гросс-Нойендорфа и к утру 2 февраля вышел на рубеж Ной-Левин, Ной-Барним, Ортовиг. 26-й гвардейский стрелковый корпус и одна дивизия 32-го стрелкового корпуса форсировали Одер на участке Каленциг, Альт-Шаумбург.

Таким образом, 2 февраля 5-я Ударная армия уже имела плацдарм от Ной-Блессина до Кюстрина — 30 километров по фронту до 5 километров в глубину.

Начались тяжелейшие бои 5-й Ударной армии за плацдарм на западном берегу Одера.

В полдень 2 февраля командир корпуса по телефону приказал мне срочно прибыть на его наблюдательный пункт в Целлин, а полки дивизии по тревоге подготовить к форсированию Одера на участке западнее Целлина. Срочно собрались все мои заместители. Я передал им приказ. Сам на «виллисе» с адъютантом Василием Конозобко помчался из Клоссова в Целлин.

По пути произошел с нами неприятный казус. Не успели мы выехать на открытое место, как «мессершмидт» развернулся на круг и пошел на нас в атаку. Машина мгновенно остановлена, и мы скатились в кювет, но вскоре пулеметная очередь прошила дорогу. Мы вскочили в машину и опять помчались. Гитлеровский пилот не хотел оставить нас без внимания. Он опять зашел к нам в тыл и опять обстрелял из пулемета. Пять раз атаковал нас фашист, пять раз мы «купались» в кюветной грязи.

Вот и окраина Целлина. Раздались резкий свист и могучий взрыв... Больше я ничего не помнил. Позже офицеры, находившиеся во дворе командного пункта корпуса, рассказывали, как «мессершмидт» вынырнул со стороны Одера и сбросил бомбу. Бомба разорвалась около машины. Осколками были убиты мой адъютант капитан Василий Конозобко и шофер Федор Панов. Меня выбросило из машины на мостовую. Машина загорелась.

Очнулся я в блиндаже генерала И. П. Рослого. Врач лейтенант В. Устименко склонилась надо мной. Вошли генералы И. П. Рослый и А. М. Кущев. Попытался было встать, но генерал А. М. Кущев знаком руки приказал лежать.

— Перепугали же вы нас. Пока не вставайте.

— Как у него с головой? — спросил он врача.

— Глубокий шрам, но кость, кажется, не задета, — ответила она.

— Вы лежите, а попозже, как станет лучше, поговорим о деле.

Так я пролежал, может быть, полчаса. А затем встал и направился в блиндаж генерала И. П. Рослого. Голова еще кружилась, ноги плохо слушались.

— Ну что же, коль пришли, получайте задачу, — сказал начальник штаба армии, рассказывая о положении 248-й стрелковой [234] дивизии, которая была сброшена с плацдарма на западном берегу Одера.

— Ваша дивизия — ветеран армии. Вам поручается восстановить плацдарм.

Задача была предельно ясна. Мы вышли из блиндажа и направились в окопы для наблюдения. В это время опять внезапно появился из-за леса «мессершмидт» и сбросил бомбу. Она попала в дом с блиндажом. Крыша дома и стены развалились, но блиндаж выдержал этот бомбовый удар. Во дворе все машины были изуродованы осколками.

Борьба за плацдарм

Правый берег Одера высокий. Внизу белая ледяная равнина Одера. В километре от нас вилась узкая черная полоска — это расстаявший снег обнажил черную дамбу на западном берегу. Вдали были видны населенные пункты Ной-Борним и Ортвиг. В дамбе копались немцы: устанавливали свои пулеметы. Возле Гросс-Нойендорфа стояли бронетранспортеры и вели огонь по восточному берегу реки. Немецкие истребители с визгом гонялись на нашей стороне за каждой повозкой, машиной и даже за одним человеком. Главная тяжесть по восстановлению утраченного плацдарма ложилась на 301-ю стрелковую дивизию. Одновременно в бой вводилось по стрелковому полку 230-й и 248-й стрелковых дивизий. Я попросил разрешения у генерала И. П. Рослого разместить свой командный пункт на его наблюдательном пункте. Сразу же связался с начальником штаба дивизии полковником М. И. Сафоновым и приказал выводить полки с наступлением темноты. Для форсирования Одера выделил в первый эшелон 1050-й и 1052-й стрелковые полки. Все пушечные артиллерийские дивизионы вводились в боевые порядки стрелковых полков как орудия сопровождения. Дивизионную группу создал из гаубичных батарей и отдельного самоходно-артиллерийского дивизиона. Генералы И. П. Рослый и А. М. Кущев внимательно следили за моей работой. Решение на бой было ими одобрено.

Мы вернулись в блиндаж командира корпуса. На полу валялись разбитые стекла от амбразур, и все было покрыто густой пылью.

— Подлец, что наделал, — имея в виду немецкий самолет, сказал генерал А. М. Кущев и подошел к телефонному аппарату. Он доложил командарму о том, что произошло с моей машиной, а также о моем решении на бой. Затем последовали указания командарма.

Генерал Кущев сообщил мне, что командарм передает мне свою машину, крытый «виллис». [235]

Я поблагодарил за внимание и ушел в свой окоп. Генерал И. П. Рослый приказал своему адъютанту и еще одному офицеру помогать мне до прибытия штаба дивизии. Эти офицеры очень старательно выполняли все мои указания. Прибыл начальник штаба полковник М. И. Сафонов со своими офицерами и начальник артиллерии дивизии полковник Н. Ф. Казанцев. Они доложили, что для контроля и вывода полков и артиллерии в исходное положение для форсирования Одера посланы офицеры.

Гитлеровцы уже хорошо освоили нашу тактику форсирования рек. Чтобы ошеломить их, мы решили провести форсирование Одера и атаку на западном берегу без артподготовки, без шума и даже без боевого клича «Ура!» {132}.

Подготовка шла полным ходом. Полки выступили из своих районов сосредоточения и под прикрытием леса западнее и северо-западнее Бервальда еще в дневное время почти полностью провели перегруппировку. Они сосредоточились примерно километрах в десяти от берега Одера.

Стемнело. Все пушечные батареи стрелковых полков и батареи 823-го артиллерийского полка выкатили свои орудия к берегу для стрельбы прямой наводкой и для стрельбы по огневым точкам в дамбе. Стрелковые батальоны в полнейшей тишине подошли к берегу. Подан сигнал, и началось форсирование. Стрелки, автоматчики, пулеметчики тихо, без единого выстрела, спустились с крутого берега и сошли на лед реки. Батареи 45-мм орудий шли вместе с пехотой.

Мы с напряжением прислушивались к тишине. Вдруг с того берега в небо взвилась ракета, взорвалась, и над рекой повисла серия осветительных «лампочек». Белое полотно льда стало отчетливо видно, а на нем движущиеся темные линии цепей наших полков.

В то же мгновение с дамбы грянули пулеметы противника, и огненное море белых трасс пронзило ночную тьму. Ударили и наши орудия по пулеметам противника. Огневой взвод полковой батареи Н. Баркова залпом уничтожил два пулемета и одно орудие противника. Стрелы трасс орудий вонзились в дамбу противника и задавили всю его огневую систему.

Стрелковые роты стремительным броском мчались по льду. Вот и дамба! Здесь уже не сдержишься от призывного крика «Ура!». Могучая волна перекатилась через дамбу, и начался ночной бой на западном берегу Одера. Все пушечные батареи, сразу же преодолев реку, по традиции боевого содружества вошли в боевые порядки стрелковых батальонов.

В боевых порядках 1050-го стрелкового полка пошли артиллерийские разведчики самоходно-артиллерийского дивизиона под руководством сержанта Анатолия Пугина и радиста сержанта Владимира Битунова. [236]

Перешли и мы Одер по льду со своим командным пунктом дивизии. Перед рассветом полкам был отдан приказ остановиться на достигнутом рубеже и подготовиться к отражению контратак. В ночном бою мы разгромили противостоящие части противника и овладели рубежом: Гизхов — Мерин — Грабен с шоссейной дорогой восточнее Ортвига. Одновременно мои соседи ввели в бой стрелковые полки — вторые эшелоны дивизий. 230-я стрелковая дивизия улучшила свое положение, и мы соединили фланги. 248-я стрелковая дивизия своим 905-м стрелковым полком и остатками 902-го стрелкового полка овладела Гросс-Нойендорфом.

Захваченный плацдарм был «водяной», так называли его солдаты. Вода талого снега соединилась с подпочвенной водой, и долина Одера оказалась тяжелейшим полем боя. Как оборудовались огневые позиции? Это известно лишь тем, кто стоял в ту ночь на плацдарме.

Едва стал редеть серо-желтый туман рассветного утра, как на широком фронте от Ной-Барнима до Ортвига лавиной двинулись в контратаку танки и пехота на бронетранспортерах. Особая плотность атакующих цепей противника была сосредоточена вдоль дорог на Гизхов — Мерин — Грабен и Ортвиг, Гросс-Нойендорф. Наша дивизионная артиллерийская группа открыла огонь по отдельным участкам с переносом огня с одного направления на другое. Надо было экономить боеприпасы — тылы увязли в размокших дорогах.

Атакой гитлеровцы стремились сбросить нашу дивизию с плацдарма. Бронированная лавина подходила все ближе к нашим боевым порядкам. 25 танков и бронетранспортеров мчатся по дороге на Гизхов — Мерин — Грабен. Грянул одновременный залп орудий 1-го артиллерийского дивизиона майора В. Сотникова и огневого взвода полковой артиллерийской батареи лейтенанта Н. Ф. Баркова.

Началась борьба с танками. Сержант Иван Иванов первым выстрелом подбил танк. Пять танков идут прямо на огневой взвод лейтенанта Василия Берестового. Геройский сын Донбасса не дрогнул, вступил в ожесточенный бой. Ударило орудие коммуниста-старшины Анатолия Дробаха, и черный столб дыма поднялся от головного танка. Но остальные танки, переваливаясь через ухабины, приближаются к орудию. Еще выстрел, и еще пламя огня поднялось над немецким танком. Бьют командиры орудий старшин Николая Страшко, И. Д. Румянцева, Быкодорова. Горят немецкие танки.

Огневой стеной стоял артиллерийский дивизион майора В. Сотникова. Действительно, как будто об огневую стену ударилась волна фашистских танков, остановилась, попятилась и расползлась по укрытиям. С бронетранспортеров скатилась пехота, и черные цепи побежали в атаку. Лавиной огня встретил атакующие цепи 3-й батальон капитана А. Ф. Богомолова. Рядом 2-й стрелковый батальон капитана Ф. К. Шаповалова ударил огнем [237] по фашистам. Пулеметчики роты капитана Карибского косят черные цепи противника.

Братья Мусич, два сына запорожских степей из села Большая Александровка, что лежит на берегах Ингульца, после освобождения родного села нашей дивизией вступили добровольно в строй 1050-го стрелкового полка и стали пулеметчиками. И вот уже пройден долгий боевой путь, они сражаются на берегу Одера. Старший брат — Иван — наводчик пулемета, младший — помощник. Мощной огневой струей поливают они фашистов.

А гитлеровцам словно нет счета. Цепь за цепью идут и идут в яростную атаку. Старшему Мусичу оторвало руку. Младший Мусич лег за пулемет. Нет, не отдаст он тело брата-героя фашистам. Ударил пулемет, и снова стальной косой срезает фашистские цепи младший брат. Захлебнулись в своей крови фашистские цепи и залегли.

В это же время начался жестокий бой на участке 1052-го стрелкового полка. 2-й артиллерийский дивизион, которым теперь [238] командовал майор Турбин, с командирами батарей капитаном Мартьяновым и старшим лейтенантом Песковым могучим огневым ударом встретил атакующие танки. Командир орудия старшина Петр Чиянев подпустил на близкое расстояние танк: прогремел выстрел, и загорелась бронированная махина. Старшины Аверченко, Беляев, Телькин из своих орудий также бьют по фашистским танкам.

Черная пехота густыми цепями идет в атаку вдоль дороги на 2-й стрелковый батальон. Стрелковый батальон майора Б. Емельянова, его героические стрелковые роты капитана В. Тышкевича, капитана И. И. Кустова и лейтенанта Г. Г. Королева, командира пулеметной роты капитана С. К. Нурмагомбетова знают, как встречать атакующие цепи противника: морем огня и рукопашным боем. Трупы гитлеровцев усеивают поле.

Первая контратака отбита. Но вот немецкая артиллерия сделала новый огневой налет на наши боевые порядки, появилась новая волна танков и пехоты на участке Ной-Борним, Ортвиг. Они соединились с остатками первого эшелона.

Гремит канонада на участке 1050-го полка. Ожесточенно и яростно лезут вперед черные цепи противника. Бьют по немецким танкам огневые взводы лейтенантов В. Берестового и А. Кирилюка. Геройский подвиг совершает командир орудия старшина Анатолий Дробаха: уже два танка горят перед огневой позицией его орудия.

Пьяные фашисты ворвались в боевой порядок 6-й стрелковой роты старшего лейтенанта Робенко. И мгновенно в роте появился парторг батальона старший лейтенант Гвоздев. «За мной!» «За Родину!» призвал он бойцов роты и бросился в атаку. Все, как один, поднялись бойцы, в огневом и рукопашном бою перебили немцев и восстановили свой боевой порядок.

Бились насмерть и наши артиллерийские разведчики самоходно-артиллерийского дивизиона Анатолий Пугин, Владимир Битунов и Александр Жгенти. Корректируя огонь самоходно-артиллерийского дивизиона, они вместе со стрелками пулеметным огнем и в рукопашном бою уничтожали немецких фашистов.

И эта контратака немцев была отбита 1050-м стрелковым полком. Бой шел одновременно на всем участке дивизии. Гремел бой и в 1052-м стрелковом полку. На командном пункте майора В. А. Емельянова все время в бою заместитель командира полка майор И. Я. Гужов. В 3-й стрелковый батальон пришел парторг полка капитан П. Попков. Бой тяжелый, и все коммунисты в первых рядах.

Все видят надвигающуюся волну танков и пехоты противника. Вновь в бою батальон капитана А. Ф. Богомолова. Его пулеметная рота старшего лейтенанта Владимира Шпакова не дает подойти немецким цепям к стрелковым ротам. Во 2-м батальоне легли в цепь с автоматами командир батальона капитан Ф. К. Шаповалов и его боевой заместитель по политической части капитан [239] Кузьменко. Командиры пулеметных взводов лейтенант Гаргуля и лейтенант Еганов массированным огнем поражают атакующие цепи противника. В артиллерийском дивизионе майора Сотникова опять отличился старшина Анатолий Дробаха: еще два танка подбил герой-артиллерист. Огневой взвод полковой артиллерийской батареи Николая Баркова подбил три танка. Еще два танка поджег сержант И. Т. Иванов.

В 1052-м стрелковом полку особенно тяжелый удар немцы наносят по 3-му стрелковому батальону. 7-я стрелковая рота капитана Безносова вся в море огня. Волна за волной катятся немецкие цепи. Сотни трупов гитлеровцев уже лежат перед ротой. Вот «пантера» мчится на позицию отделения солдата Александра Опалева. Спокойно встретил парторг роты атаку бронированной громадины. Он встал во весь рост, забросал врага противотанковыми гранатами. «Пантера» продолжала движение. Тогда Опалев со связкой гранат бросился под бронированного зверя. От взрыва танк вздрогнул и, объятый дымом, пылал. Командование отделением сразу же принял солдат Алексей Дворядкин.

В 8-й стрелковой роте капитана Благинина был убит командир взвода лейтенант Калинков. Раздалась команда старшины Федора Угначева: «Взвод, слушай мою команду!» Умело командуя взводом, воодушевляя бойцов примером личной храбрости и отваги, он успешно отразил все атаки противника на участке своего взвода. Его герои-стрелки противотанковыми гранатами [240] подбили и сожгли три танка и один бронетранспортер, уничтожили десятки фашистов. Сам старшина Федор Угначев уничтожил 20 фашистов. И даже будучи раненым, не покинул своих боевых товарищей, продолжая сражаться весь день.

Артиллеристы майора В. Турбина без устали бьют по танкам. Все сражаются, как старшина Петр Чиянев. Орудие старшины Чиянева отличилось в этом бою; расчет уничтожил еще три немецких танка.

Всего за день отбито было восемь контратак.

Оперативная группа политического отдела дивизии под руководством ветерана дивизии, заместителя начальника политического отдела полковника П. И. Патратиева бессменно на командном пункте дивизии. Майор Виленский сдружился с комсоргом 1050-го полка Цыганковым. Даже трудно пересказать, у кого они были в трудную минуту боя. Каждый день личным примером героизма они выполняли заветный призыв: «Коммунисты, вперед!». Заместитель командира полка по политической части И. Я. Гужов и политработник майор Николай Васильевич Федоров были в 1052-м стрелковом полку. Они давнишние боевые друзья. Им не надо говорить, что необходимо делать. Они сами видят поле боя. Где жестокий бой, там и они. Вот и сейчас они с парторгом полка П. Попковым в тяжелом бою 2-го стрелкового батальона, который отбивает уже третью контратаку.

Полковник Патратиев очень часто подходит ко мне. Мы беседуем по всем вопросам обстановки, а затем вновь продолжается руководство боем. Он поддерживает непрерывную связь с основной группой политического отдела дивизии.

Телефонист подозвал к аппарату и передал мне трубку. В микрофоне раздался, как всегда, спокойный голос генерала И. П. Рослого:

— Тяжело?

— Даже очень, — ответил я.

— Как выполняет ваши заявки корпусная артиллерийская группа?

— Очень удачно и точно ставит заградительные огни по шоссейным дорогам.

— Сражайтесь, как сражаетесь. У меня на КП командарм Берзарин и маршал Жуков. Маршал награждает всех командиров частей, которые сейчас ведут бой на шоссейной дороге, орденами Красного Знамени. Наиболее отличившихся солдат и офицеров представьте к награждению. Желают вам успеха. До свидания.

Этот разговор я передал подполковнику А. И. Пешкову и просил сообщить по цепи всему личному составу полка.

Наступил вечер. Началась девятая контратака на всем участке дивизии. Под огнем полков противник опять залег. Но вот в стык полков прорвалась сильная контратакующая группа пехоты с танками: частью сил атаковала 1-й стрелковый батальон 1050-го [241] стрелкового полка, а остальные шли прямо на командный пункт дивизии. Раненый командир 1-го стрелкового батальона капитан Ленский потерял управление батальоном. Рота старшего лейтенанта Большакова дрогнула и стала отходить к зданиям. Но не растерялся командир огневого взвода лейтенант Николай Барков. Уже раненый, он мгновенно выкатил орудия в боевой порядок батальона на левый фланг и, проявляя личный героизм, подбил два танка и рассеял пехоту. Комсорг полка лейтенант Григорий Цыганков увидел тяжелую обстановку боя батальона, принял командование батальоном на себя и организовал бой.

В это время большая часть немецкой группы продолжала движение на командный пункт дивизии. Мы с майором Боровко подняли свой последний резерв — разведывательную роту. Разведчики знали, что я им всегда ставил задачу, когда это нужно было выполнять только им. Рота развернулась за дамбой. Все мы поднялись и пошли в атаку. Герои-разведчики не шли, а летели. Вот они ворвались в пехотный клин фашистов, морем автоматного огня и рукопашным боем уложили их.

Впереди была насыпь. Я приказал им занять эту насыпь и держать. Как держать, майору Боровко не надо было объяснять, он сам это понимал отлично. Он знал, что с наступлением темноты будет введен в бой именно в стык полков 1054-й стрелковый полк — второй эшелон дивизии. [242]

Я ему сказал, что с выходом Радаева рота должна вернуться на КП, а сам с двумя автоматчиками пошел на командный пункт 1050-го стрелкового полка к подполковнику Гумерову.

Состоялся тяжелый разговор. Пришлось мне отправлять подполковника Гумерова в 1-й батальон. Сам же я остался командовать 1050-м стрелковым полком. С капитанами Ф. К. Шаповаловым, А. Ф. Богомоловым мне не нужно было разговаривать на «тяжелую» тему. Я поблагодарил их за геройский бой, сказал, что нахожусь на командном пункте полка и что сейчас подаю команду на ввод в бой полка Радаева. Затем вызвал командный пункт дивизии и отдал приказ Сафонову на выход полка Радаева.

Полк Радаева мы решили вывести без огневой поддержки, как говорится, «в тихую». Это нам удалось. В течение ночи 1054-й стрелковый полк уничтожил вклинившегося противника, значительно продвинулся вперед, а вместе с ним и остальные полки улучшили свое положение, захватив впереди лежащие насыпи каналов. Перед рассветом я вернулся на командный пункт дивизии, а на командном пункте 1050-го стрелкового полка оставил начальника штаба полка майора Широкого и заместителя командира полка майора С. И. Кульчего — боевого и грамотного офицера, ветерана боев дивизии.

В районе Кюстрина 32-й стрелковый корпус 5-й Ударной армии и 47-я стрелковая дивизия 8-й гвардейской армии начали штурм немецкой обороны с целью соединения плацдармов западнее Кюстрина и окружения кюстринской группировки противника. Немецкий гарнизон силой в 10 тыс. чел., усиленный танками и полевыми орудиями крепости и города Кюстрин, встретил наши атакующие цепи стрелковых дивизий мощной системой огня. Начался кровопролитный бой.

Исключительная стойкость и доблесть

Наступило утро 4 февраля. К сожалению, ясное, солнечное утро. Появилась авиация противника и жестоко отбомбила боевые порядки дивизии. Сразу же артиллерия противника начала [243] мощный огневой налет. Все гудело на земле. Казалось, что немецкое командование решило своей мощной бомбежкой оторвать часть плацдарма и вместе с нами опрокинуть его в Одер. Перед всем фронтом дивизии от Ной-Барнима и Ортвига вновь появились волны немецких танков и пехоты. Видно было, что брошены в бой новые резервы.

У артиллеристов нет боеприпасов, чтобы бить танки с дальних дистанций. Танки и пехота уже вплотную подошли к боевым порядкам полков. Грянул опять гром сражения в одерской долине.

Об утренней атаке противника я доложил генералу И. П. Рослому и просил его оставить корпусную артиллерийскую группу для поддержки дивизии.

— Конечно, — ответил командир корпуса. — На вас направлен главный удар противника, вы выполняете основную задачу корпуса, и на вас будет работать корпусная артиллерия. Указания генералу Игнатову я уже дал.

В полосе плацдарма дивизии проходили две шоссейные дороги, по которым противник наносил танковые удары. Полковник Н. Ф. Казанцев уже подавал команды на открытие заградительного огня дивизионной и корпусной артиллерийским группам.

Утром подполковник И. И. Гумеров доложил по телефону, что он навел порядок в 1-м стрелковом батальоне, раненого капитана Ленского отправил в госпиталь, а в командование временно вступил заместитель командира батальона по политической части капитан Давыдов. Он доложил также, что в течение ночи проверил боевые порядки батальонов; потери в личном составе большие, но все полны решимости сражаться до последнего. Я разрешил подполковнику И. И. Гумерову вернуться на командный пункт полка.

Подполковник Н. Н. Радаев разместил свой командный пункт в дамбе канала, немного впереди командного пункта дивизии. Он доложил, что только с рассветом разобрался в положении стрелковых батальонов. Все насыпи и дамбы каналов заняты нами. Стрелки и артиллеристы оборудуют окопы и огневые позиции в дамбе и насыпи. С пожеланием мной успеха закончился наш [244] разговор. Когда я начал разговор с подполковником А. И. Пешковым, перед 1052-м стрелковым полком уже разрывались артиллерийские снаряды заградительного огня дивизионной артиллерийской группы по атакующим танкам и пехоте противника.

— Ну что ж, Александр Иванович, будем стоять насмерть, — сказал я командиру полка.

— На смерть только фашистским атакующим цепям, вот это верно, — ответил командир полка.

Танки и пехота ворвались в боевой порядок 2-го батальона 1050-го полка. Все смешалось в огневом вихре. В упор бьют наши артиллеристы по танкам противника. Снаряды орудия сержанта И. Т. Иванова один за другим жгут немецкие танки. Огневые взводы лейтенанта Берестового и Андрея Кирилюка в облаках дыма, выбрасывают огненное пламя, снаряды ударяются в атакующие танки противника. Старшина Анатолий Дробаха тяжело ранен, но не отходит от орудия, меткими выстрелами останавливает танки врага. Идет жесточайшая схватка артиллеристов с фашистскими танками. Во 2-й батарее у трех пушек вышли из строя орудийные расчеты. Один раненый Анатолий Дробаха у орудия на огневой позиции батареи. Двадцатилетний коммунист один бьется на огневой позиции. Он подбил еще три танка.

Стрелковые роты ведут огневой и рукопашный бой. Все офицеры в боевой цепи — и командир капитан Ф. К. Шаповалов, и начальник штаба раненый капитан Азарьян. Тяжелая обстановка в 5-й стрелковой роте, которой командует молодой командир лейтенант Алексей Храмов. Но вот вместе с комсоргом батальона лейтенантом Солиджаном Алимовым поднимается лейтенант Федоров — воспитанник Бакинского морского училища, ветеран дивизии. Он ведет всю роту в рукопашный бой. За ними 4-я стрелковая рота старшего лейтенанта Яковлева с парторгом батальона старшим лейтенантом Гвоздевым тоже поднялись в рукопашный бой. Гитлеровцы не выдержали могучего удара стрелковых рот, и батальон вновь восстановил свой боевой порядок. Сотни трупов лежат перед фронтом 2-го батальона.

Капитан Богомолов также отразил несколько атак. Геройски сражалась 8-я стрелковая рота капитана Кудагельдинова. Густой цепью при поддержке 10 танков шли фашисты на позицию взвода лейтенанта Щеглова. Несколько танков прорвалось через позицию взвода. Когда вражеская пехота подошла на близкое расстояние, бойцы взвода встретили фашистов ружейно-пулеметным огнем. Все фашисты были уничтожены. Сам командир лейтенант Щеглов лег за пулемет вместо погибшего пулеметного расчета и ураганным огнем косил немецкие цепи. Будучи тяжелораненым, Щеглов остался на поле боя, командуя взводом; только вечером, теряя сознание, он разрешил унести себя и был отправлен в госпиталь. [245]

1-й стрелковый батальон «искупает» сегодня свою «вчерашнюю вину». Под командованием Гумерова он успешно отбил атаку противника.

Впервые вступил в бой на плацдарме и 1054-й стрелковый полк. Его батальоны под командованием Г. Айрапетяна, А. Перепелицына, В. Ишина, которых называли «мастерами» в отражении контратак, прочно удерживали позиции. Но и здесь немцам удалось вклиниться в боевые порядки батальона Перепелицына. Комбат и его заместитель по политической части со взводом автоматчиков ринулись на ворвавшегося противника. Замполит капитан Николай Козлитин с пистолетом в руке первым бросился в рукопашный бой. Он в упор застрелил трех фашистов. За ними поднялись и роты; в короткой схватке ворвавшиеся фашисты были перебиты.

Об этом и последующих боях 1054-го стрелкового полка армейская газета «Советский боец» писала 12 февраля 1945 года: «Наша воля к победе крепче стала. Нас не сломят ни танки, ни самолеты врага. Сталинградская стойкость! Батальон майора Перепелицына обескровил врага и улучшил свои позиции».

Упорно бьется 3-й стрелковый батальон. Здесь в первой солдатской цепи лежит раненный в ногу комсорг батальона Иван Сеничкин. Он бьет из своего автомата по атакующим цепям. Тяжелораненый пулеметчик Николай Баздырев не оставляет своего пулемета, рядом с ним его боевой товарищ — пулеметчик Николай Григорьевич Гусаров.

В 1052-м стрелковом полку главный удар противника направлен на роту капитана Тышкевича. В ее боевых порядках стоит орудие старшины Ивана Приходько. Когда волна танков и пехоты подкатилась к позиции стрелковой роты, забушевал огненный смерч. Орудие Ивана Приходько почти раскалилось докрасна, но он бьет и бьет по фашистским танкам.

В огненном бою вся полковая артиллерийская батарея. От метких выстрелов старшего сержанта Кашмина горит подбитый танк. У соседнего орудия погиб весь расчет. Сержант Кашмин начал вести огонь из двух орудий и подбил еще три танка. Ранен капитан Тышкевич. Он отказался уйти с поля боя, от своих боевых товарищей и продолжает командовать ротой.

Артиллеристы майора Турбина и на этот раз проявили героизм. Командиры орудий, полные кавалеры ордена Славы старшины Владимир Ткаченко, Василий Носич, Андрей Деревянко, подбили более 10 немецких танков. Старшина Петр Чиянев вступил в неравный бой с тремя танками: он подбил головной танк, остальные мгновенно дали задний ход и ушли в укрытие.

Первая мощная двухчасовая атака немцев была отбита. Потом было еще шесть. Так прошел тяжелый, но полный боевой славы день 4 февраля.

Ночью оказывали помощь раненым. Бессонные ночи проводили командиры санитарных взводов лейтенант Козин, санинструкторы [246] Надежда Казакова, Валентина Козина, старший лейтенант В. Смирнова, лейтенант Г. Федоренко. Тяжелораненые отправлялись в медсанбат. Легкораненые и получившие ранения средней тяжести не хотели эвакуироваться, рвались в бой. Так за ночь были сформированы почти заново огневые взводы 2-й батареи из дивизиона майора Сотникова.

С боеприпасами было совсем тяжело. Все доставлялось вручную через Одер по ночам. К тому же началось сильное потепление. Снег быстро таял, заполняя водой каналы и рвы.

О тяжелейших боях стрелковых полков 301-й стрелковой дивизии рассказывает в своей книге Маршал Советского Союза Г. К. Жуков: «Массовый героизм при отражении танковых атак противника проявили воины 2-го батальона 1050-го стрелкового полка (командир батальона Ф. К. Шаповалов, заместитель по политической части И. Ф. Осипов). Личный состав этого батальона в труднейших условиях отразил многочисленные атаки танков и пехоты. Здесь особенно отличились солдаты и офицеры под командованием командира 3-го батальона капитана А. Ф. Богомолова, который, будучи тяжелораненым, не ушел с поля битвы, а продолжал руководить батальоном. А. Ф. Богомолову за героизм и мужество было ... присвоено звание Героя Советского Союза» {133}.

Без авиации, но после короткой огневой подготовки утром 5 февраля фашисты опять поднялись в атаку. Поднялись только те, которые лежали на поле боя. Густых волн танков и пехоты со стороны Ортвига и Ной-Борнима уже не было. Николай Федорович Казанцев отошел от стереотрубы и с радостной улыбкой подошел ко мне со словами:

— А от Ортвига-то ничего не идет!

— Давай, будем добивать то, что идет, — ответил я ему.

По шоссе на Гизхов — Мерин — Грабен танки со штурмовыми орудиями шли в безумную психическую атаку. Горят пять танков, а они все идут. Артиллеристы майора Сотникова стоят грозной огневой стеной. Огневые взводы 2-й батареи, почти вновь укомплектованные ранеными артиллеристами, ведут ураганный огонь. Совсем на близком расстоянии перед орудиями взвода лейтенанта Берестового появилось шесть танков с пехотой. Взвод сражается геройски. Разрывом снаряда тяжело ранены командир и наводчик одного орудия. Лейтенант Берестовой встал к орудию и ударил по танкам. Но вот и сам лейтенант Берестовой упал на землю без сознания. Через несколько минут он пришел в себя и увидел совсем рядом вражеский танк. Бросок к орудию, выстрел, и горит броневая громадина.

Психическая танковая атака отбита, а пехота залегла. Одновременно гремит бой и на шоссе от Ортвига у 1052-го стрелкового [247] полка. Особенно тяжелый бой на шоссе сегодня ведут стрелковая рота капитана Благинина, 4-я артиллерийская батарея капитана Мартьянова и 5-я батарея лейтенанта Пескова. Немецкое командование, сосредоточив все танки в «кулак», бросило их и здесь в психическую атаку. Взметнулись всплески огненного пламени у орудий — снаряды дивизиона майора Турбина ударили в бронированные танковые волны.

Четырем танкам удалось прорваться на огневые позиции 4-й батареи. Все орудия батареи в бою, в бою и старшина Петр Чиянев. Его орудие уже подбило один танк, в это время он видит, что на орудие его боевого друга коммуниста сержанта Андрея Деревянко мчится фашистский танк. Вот осталось уже несколько метров. Петр Чиянев в одно мгновение развернул орудие, выстрелил, и громадина споткнулась, замерла, а потом загорелась.

Орудийный расчет сержанта быстро привел себя в порядок, и орудие опять вступило в бой. Сколько слов благодарности и [248] объятий получит Петр Чиянев после боев от своего друга Андрея! Но это будет потом. Позже он узнает, что удостоен звания Героя Советского Союза.

Идет бой жестокий, смертный.

Батарея старшего лейтенанта Пескова ведет бой с 11 танками врага. Черными столбами дыма обозначились подбитые перед огневой позицией танки. Разрывом снаряда выведен из строя весь расчет одного орудия. И как стало традицией у артиллеристов, в такой тяжелый момент боя встают к орудиям командиры. Лейтенант Песков с первого же выстрела подбил немецкий танк. Разорвался снаряд у орудия, осколком тяжело ранен лейтенант Песков, но он продолжал командовать батареей. Противник вновь сделал мощный огневой налет по 5-й батарее. Осколком разорвавшегося снаряда опять был поражен лейтенант Песков. Так на боевом посту погиб герой.

Батальон майора В. А. Емельянова со стрелковыми ротами командиров капитанов Тышкевича, Кустова, Королева на огневой запор закрыл ворота атакующей пехоте на шоссе от Ортвига. Первая утренняя атака противника была отбита. Всего за этот день дивизия отразила пять атак гитлеровцев — их стало меньше, чем в предыдущие дни.

Во второй половине дня было получено обращение Военного совета 1-го Белорусского фронта: [249]

«Военному совету 5-й Ударной армии, командирам корпусов и командирам дивизий 5-й Ударной армии.

На 5-ю Ударную армию возложена особо ответственная задача — удержать захваченный плацдарм на западном берегу Одера и расширить его хотя бы до 20 километров по фронту и 10–12 километров в глубину. Я всех вас прошу понять историческую ответственность за выполнение порученной вам задачи и рассказать своим людям об этом, потребовать от войск исключительной стойкости и доблести. К сожалению, мы вам не можем пока помочь авиацией, так как все аэродромы раскисли и взлететь самолеты в воздух не могут. Противник летает с берлинских аэродромов, имеющих бетонные полосы.

Рекомендую: 1. Зарываться глубже в землю.

2. Организовать массовый зенитный огонь.

3. Перейти к ночным действиям, каждый раз атакуя с ограниченной целью.

4. Днем отбивать атаки врага.

Пройдет два-три дня — противник выдохнется. Желаю вам и руководимым вами войскам исторически важного успеха, который вы не только можете, но обязаны обеспечить» {134}.

С этим обращением мы все пошли в боевые порядки, и через час весь личный состав дивизии уже знал его содержание. Этот призыв еще больше воодушевил солдат и офицеров.

Вечером мы стали свидетелями пропагандистского трюка фашистов. С восточной окраины Ортвига заговорила мощная громковещательная установка. Передача велась на русском языке. Обращаясь к нам, диктор говорил, что они тоже были под Москвой, но Москву не взяли. Русские тоже не возьмут Берлин. Фюрер собрал огромные силы. У него есть новое оружие. Русские войска на Одере будут скоро уничтожены. Адресуясь лично ко мне, он говорил: «Отдавайте приказ дивизии о прекращении сопротивления. Только вас могут послушать ваши полки. В 17 часов ждем ответа. Хайль Гитлер».

Громкоговорящая установка была, видимо, очень мощной. Слышали передачу все батальоны дивизии. Телефонист попросил меня к аппаратуре в блиндаж. В микрофоне голос генерала И. П. Рослого:

— Ну и что же вы думаете отвечать?

— А мы дадим свой ответ в свое время, — ответил я.

— Со мной рядом генерал И. И. Варфоломеев, заместитель командующего армией. Подождите у телефона, мы сейчас посоветуемся.

Через несколько минут Иван Павлович сообщил, что доложено командарму Н. Э. Берзарину.

— К вашему ответу мы решили присоединить и свой ответ. [250]

На огневых позициях полностью развернулось хозяйство генерала Косенко — 10 ПАБР, и оно примет участие в ответе.

— Ну, этот ответ совсем будет отличный, — ответил я.

В 17 часов взметнулось зарево залпа орудий, и лавина снарядов обрушилась на немцев. Стрелковые роты палили, как потом рассказывали солдаты, салют из всех видов оружия. Кто-то очень удачно выстрелом из орудия прямой наводкой попал в немецкую машину с громкоговорителем, от нее полетели обломки, и она загорелась.

После такого нашего ответа немцы в тот день больше в контратаку не поднимались, пропагандой на русском языке не занимались.

В вечерних сумерках по льду Одера, уже покрытого значительным слоем воды, к дамбе рядом с моим блиндажом подошла группа офицеров и солдат с большим грузом на спине. Адъютант доложил, что это офицер политотдела с какой-то установкой. И сразу же подошел ко мне и представился старший лейтенант И. Малышев. Этот офицер был моим частым гостем. Саратовский волгарь бесстрашно появлялся на передовой со своей мощноговорящей установкой в Донбассе, на реке Молочной и на днепровском плацдарме. А теперь перешел Одер.

Все дружно принялись за работу. Освободили от чехлов МГУ (мощноговорящую установку) и начали укреплять ее прямо на дамбе, подведя провода к моей землянке, и началась передача. После недельной канонады орудий по долине Одера понеслись победные звуки советских маршей и песен. Могучим басом с волжским говорком вел передачу коммунист Игорь Малышев на немецком языке. На этом куске мокрой земли, поймы Одера, особенно сильно прозвучали слова из «Тараса Бульбы» Н. В. Гоголя: «Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу». И в заключение раздался уже в ночном небе могучий голос Шаляпина: «Есть на Волге утес...»

Мы вышли из землянки, и нас радостью поразила тишина ночного поля боя. Только могучие раскаты голоса Шаляпина неслись по одерской долине. В эту ночь нам не нужно было вести разведку боем. Два офицера и пять немецких солдат перешли на нашу сторону.

Утром 6 февраля даже утренняя атака немцев была вялой и нерешительной. Встреченные огнем из всех видов оружия, танки ушли в укрытие, а пехота залегла.

Занятый руководством боя, я совершенно не обращал внимания на Одер, который все еще был покрыт льдом. Вечером все стихло, лишь раздавались отдельные оружейные выстрелы. Я сидел в блиндаже у стола над картой на самодельной табуретке. Вдруг явственно услышал треск. Не понимая, что происходит, я вышел на улицу, снаряды не рвались, а под ногами колебалась земля. На посту стоял мой боевой друг автоматчик, кубанский [251] казак Сергей Курков. В шутливой форме я обратился к нему с вопросом:

— И что это у вас, товарищ часовой, на посту происходит?

— Происходит, — улыбаясь, ответил он. — Трескается, товарищ полковник. — И он повернулся к Одеру.

— Что трескается, товарищ часовой?

— Лед на Одере трескается.

Стоял звенящий легкий гул, и ледяные бугры поднимались на поверхности ледяной равнины.

— Ничего не поделаешь с природой, придется, как на Днепре, сидеть на берегу разлившегося моря, — озабоченно и со вздохом высказался Сергей Курков.

В ночь на 7 февраля на нашу сторону перешло несколько солдат и офицеров. Солдаты говорили, что «Гитлер капут» и «Берлин капут». Они, немецкие рабочие, больше не хотят воевать против советских рабочих, говорили, что немецкие войска получили приказ о переходе к обороне.

Солнечное утро 7 февраля осветило все поле боя дивизии. Перед боевыми порядками полков и восточнее Ной-Борнима и Ортвига на всем фронте лежали тысячи трупов, стояли десятки подбитых и сожженных танков. Немцы по ночам стали уносить трупы к себе в тыл. Мы не мешали им в этой «работе».

С 3 по 7 февраля полки 301-й стрелковой дивизии разгромили пехотную дивизию «Деберитц», 25-ю мотогренадерскую пехотную [252] дивизию и 5-й отдельный танковый дивизион противника. Около 40 раз поднимались фашистские цепи в атаку и столько же раз откатывались назад.

Вечером 8 февраля на плацдарм через Одер переправился и пришел на командный пункт дивизии заместитель командующего 5-й Ударной армией генерал-майор Иван Иванович Варфоломеев. Всю ночь мы провели в дружеской беседе, вспоминая детали боев последних дней и рассуждая о предстоящих событиях.

Он передал мне пистолет с дарственной надписью командующего 5-й Ударной армией. На следующий день мы обошли с ним боевые порядки полков и к вечеру расстались.

Природа как будто специально сберегла нам лед на Одере в самые тяжелые дни боев. Ночами легким морозцем сковывался лед и по нему можно было пройти, особенно в полночь и к утру. В последующие дни вода заметно начала подниматься, лед с особенным звоном трескался, ломался, и быстрая стремнина воды понесла льдины к морю. Начался ледоход. К 20 числам февраля Одер очистился ото льда. Только узенькая тропинка по берегу у дамбы оставалась незатопленной и приводила к ступенькам моего блиндажа в дамбе. Михаил Иванович Сафонов все время уговаривал меня перейти на общий командный пункт, оборудованный под домиком западнее дамбы. Но я не соглашался и никому не объяснял причины моего упорства. А причиной были воспоминания о весенних разливах рек в родном саратовском крае — реки Медведицы с ее притоком Аткарой и, конечно, могучей родной реки, нашей красавицы Волги.

Ночами с 25-го по 28 февраля мы сдали участок своего плацдарма дивизиям 3-й Ударной армии и переправились на восточный берег Одера. Простились с клочками земли, политой кровью воинов дивизии. Как и все дивизии 5-й Ударной армии, мы выполнили задачу «исторического значения», которую поставил перед нами Военный совет 1-го Белорусского фронта 4 февраля 1945 года.

Классическая операция

Мне представляется, что Висло-Одерская операция по своему размаху и оперативному маневру заслуживает самого пристального внимания. Она — сгусток достижений советского военного искусства в Великой Отечественной войне. Не случайно видный западногерманский военный историк Ф. Меллентин впоследствии писал: «Русское наступление развивалось с невиданной силой и стремительностью... Невозможно описать всего, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 года. Европа не знала ничего подобного со времени гибели Римской империи» {135}. [253]

Цель операции заключалась в том, чтобы разгромить противостоящего противника, завершить освобождение Польши и создать условия для наступления на Берлин. Замыслом предусматривалось нанесение глубоких фронтальных ударов, чтобы рассечь группировку противника и уничтожить ее по частям. Частью сил предполагалось окружать и уничтожать отдельные группировки в районе Варшавы, Радома, Шидловица. В этой операции нашли свое яркое выражение все основные вопросы организации и осуществления оперативного и тактического маневра. Особенностью операции было достижение высоких темпов прорыва тактической зоны обороны противника общевойсковыми соединениями. Это было обусловлено непрерывностью мощного артиллерийского огня, сильными ударами пехоты и танков, непрерывным взаимодействием всех родов войск.

В прорыв 5-й Ударной армии, которая являлась центром оперативного построения на направлении главного удара войск 1-го Белорусского фронта на магнушевском плацдарме, была введена в сражение подвижная группа фронта — 2-я гвардейская танковая армия. Эта армия в полном составе на широком фронте вошла в прорыв и сделала стремительный бросок в 80 километров, вышла в район Сохачева и перерезала пути отхода варшавской группировки противника.

В моей памяти четко сохранилась картина, которую я наблюдал со своего командного пункта утром 15 января: бой дивизии на открытом правом фланге армии севернее Леханице, бой дивизий первого эшелона 5-й Ударной армии в западном направлении, выход колонн 2-й гвардейской танковой армии на плацдарм и ее могучее, таранное движение на запад в туманную даль на оперативный простор.

Поучительным являлось преследование. С утра 16 января главные силы 5-й Ударной армии перешли в стремительное преследование, бросив вперед механизированные передовые отряды стрелковых корпусов, дивизий и особенно мощный передовой отряд армии. Оставляя у себя в тылу отдельные гарнизоны врага, советские войска быстро шли на запад.

Все происшедшее в течение пяти дней было торжеством полководческого искусства советских военачальников и беспримерного массового героизма наших войск. Стремительное наступление войск 1-го Белорусского фронта вперед с одновременным уничтожением варшавской, познанской и восточно-померанской группировок заслуживает пристального изучения как опыт, не утративший своего значения и в современных действиях войск.

Большое искусство было проявлено при выборе направлений главных ударов фронтов и в сосредоточении сил и средств на этих направлениях с соблюдением мер оперативно-тактической маскировки. На участках прорыва было создано превосходство в силах и средствах над противостоящим противником. Это наглядно иллюстрирует таблица. [254]

Противник		Войска 5-й Ударной армии		Соотношение сил и средств
наименование	плотность на 1 км	наименование	плотность на 1 км
Батальон	1	40 батальонов	5,7	1 : 5,7
3600 штыков	510	12150 штыков	1735	1 : 3,3
650 пулеметов	94	1380 пулеметов	197	1 : 2,1
75 орудий ПТО	10,7	108 орудий ПТО	15	1 : 1,4
70 минометов	10	927 минометов	132	1 : 14
180 полевых орудий	26	980 полевых орудий	140	1 : 5,4
70 самоходных орудий	10	105 самоходных орудий	15	1 : 0,8
20 танков	3	108 танков	15	1 : 5,4
25 6-ствольных минометов	3,4	132 6-ствольных миномета	18,8	1 : 5,2

Чтобы создать такое превосходство в силах на участке прорыва, необходима была смелость решения командарма Н. Э. Берзарина: за счет ослабления других участков фронта армии собрать силы и средства для единого, мощного удара на главном направлении.

Для правильного понимания значения такого превосходства необходимо учитывать подготовку и состояние обороны противника на этом этапе борьбы. Немецкие войска к началу 1945 года накопили громадный опыт в организации и ведении обороны. На всех оборонительных рубежах создавалась траншейная, многополосная, глубоко эшелонированная оборона с созданием крупных опорных пунктов и крепостей. К тому же наличие лесных массивов и водных преград создало благоприятные условия для ведения обороны.

Прорыв сильной обороны потребовал от нас создания мощных ударных сил. Мы все это на собственном опыте пережили в бою в рукопашных схватках в глубоких траншеях. Мы познали, что такое лютое сопротивление фашистов. И все же под ударом наших войск немецкая оборона рухнула.

Тактические действия батальонов, полков, дивизий проводились с большим мастерством. Я постоянно видел большую часть поля боя. Стрелковые части с танками НПП при мощном огневом ударе артиллерии быстро преодолевали оборонительные позиции. В этом смысле действия 301-й стрелковой дивизии дали очень много хороших примеров. [255]

Особенно заслушивает внимания ведение наступления 14 января. Прорыв главной полосы обороны первым эшелоном дивизии и разворот правофлангового полка в сторону Буды-Гжегожевске, отражение беспрестанных контратак противника, форсирование Пилице, ввод в бой второго эшелона дивизии — все это протекало как единая логическая цепь продуманных действий.

В каждом бою есть своя особенность. На долю дивизии выпал тяжелый лесной бой. Как в пустыне или на море, в лесу также даже днем необходимо постоянное ориентирование, чтобы не сбиться со своего направления. И еще: внезапность появления противника в системе траншей или в опорных пунктах с завалами, его внезапные и сильные удары в упор.

В этих условиях боевые порядки подразделений и частей даже в ходе стремительного наступления должны быть всегда готовы к отражению контратак противника способом «в упор».

В январе 1945 года для нас стали обычными действия ночью. 15 и 16 января на высотах севернее Леханице и Бискупице вся дивизия на широком фронте билась смертным боем, отражая контратакующую пехоту и танки противника.

Массовый героизм — эти величественные и торжественные слова полностью относятся ко всему личному составу дивизии.

Тактическое мастерство было присуще боевым действиям всего 9-го стрелкового корпуса. Особенно следует отметить отличное исполнение ввода в бой второго эшелона корпуса после поворота фронта 301-й стрелковой дивизии в сторону фланга. Второй эшелон корпуса не вводился в бой для дополнительного прорыва тактической обороны, как это всегда было в предыдущих операциях, а вводился для развития наступления.

Высокое тактическое искусство проявила наша артиллерия. Плотность и группировка артиллерии при прорыве глубоко эшелонированной позиционной обороны противника были обоснованы. На участке прорыва 5-й Ударной армии — 7 километров — было 1907 стволов, что составляло 272,5 ствола на километр фронта. Высокая плотность артиллерии в данной операции позволяла создавать полковые артиллерийские группы достаточного состава, в среднем 60 стволов на один стрелковый полк, и дивизионные группы, способные проводить мощную поддержку пехоты. Были также созданы сильные корпусные и армейские группы. Высокая плотность артиллерии позволяла сопровождать атаку стрелковых частей методом двойного огневого вала.

При прорыве обороны и преследовании противника важную роль играли танки. Танкодоступная местность в полосе наступления 5-й Ударной армии была только перед 26-м гвардейским стрелковым корпусом. Поэтому все танковые части пошли на усиление дивизий этого корпуса.

Это позволило создать плотность в 30 танков на километр фронта. Танки НПП себя оправдали и стали насущной необходимостью в боевых действиях стрелковых войск. [256]

При действиях в лесу нам очень помогло усиление штурмовыми инженерно-саперными подразделениями. Действуя в боевых порядках подразделений и частей, они штурмовали лесные завалы, заграждения, проводили разминирование и участвовали вместе со стрелковыми частями в штурме мостовых переправ в районе Леханице. Они сыграли решающую роль в усилении мостов для пропуска через Пилицу танков 2-й гвардейской танковой армии.

Огромную роль в обеспечении высокого наступательного порыва войск сыграла глубоко продуманная и широко развернутая партийно-политическая работа во всех частях и подразделениях. Политорганы, партийные и комсомольские организации воспитали личный состав армии в духе героизма, стойкости, беззаветной преданности идеалам социализма, любви к своей Советской Родине. Все эти морально-боевые качества в полной мере раскрылись в бою. [257]