16. Битва за Сайгон

После того как была завершена организация взаимодействия войск на различных направлениях наступления, а также между видами вооруженных сил и родами войск, мы разделили командование и штаб на две части. Я и товарищ Чан Ван Ча с группой офицеров штаба выдвинулись на передовой командный пункт, для того чтобы быть в курсе обстановки на поле боя и оперативно управлять войсками. Товарищи Ле Дык Тхо и Фам Хунт оставались на основном командном пункте для всестороннего изучения военных, политических и дипломатических задач, связанных с освобождением Сайгона, и решения общих вопросов войны во всем Намбо.

В то время на повестке дня стоял вопрос, решение которого требовало от нас много усилий. Это был вопрос о развертывании артиллерийских позиций в Нёнчать для вывода из строя аэродрома Таншоннят. Наши артиллерийские батареи с позиций в Хиеулиеме подвергли мощному обстрелу аэродром Бьенхоа, и противник был вынужден перебазировать все самолеты из Бьенхоа на аэродромы Таншоннят и Биньтхюи (Кантхо). Таким образом, нам удалось отодвинуть на 150 км базы авиации противника. Однако в Таншонняте противник располагал еще большим парком боевых машин различных типов и поэтому мог натворить еще много преступлений. К тому же именно с этого аэродрома транспортные самолеты не переставая вывозили за границу главарей американо-марионеточного режима.

В приказе войскам восточного направления была поставлена задача 27 апреля и во всяком случае не позже 28 апреля овладеть Нёнчать и разместить здесь батареи 130-миллиметровых орудий для обстрела аэродрома Таншоннят. [200] Однако Нёнчать находился в глубоком тылу противника, юго-восточнее Сайгона, более чем в 20 км от Таншоннята. Для того чтобы подойти к Нёнчать и оборудовать здесь артиллерийские позиции, необходимо было овладеть военной базой Ныокчонг и уездным центром Лонгтхань. Если бы мы смогли реализовать этот замысел, то не только аэродром оказался бы парализованным, но были бы блокированы и пути для отхода противника к морю по реке Лонгтау. Однако в случае возникновения неувязок или замедления сроков развертывания артиллерии план боевого взаимодействия войск оказался бы под угрозой срыва.

Вечером 25 апреля, выслушав доклад заместителя командующего войсками ПВО и ВВС старшего полковника Хоанг Нгок Зиеу о положении дел на захваченных нами военных аэродромах противника, расположенных к северу от Фанранга, и узнав о том, что наши летчики и механики на авиационной базе Дананг под руководством заместителя начальника штаба войск ПВО и ВВС полковника Чан Маня за короткое время овладели пилотированием и обслуживанием захваченных у противника самолетов А-37, мы решили использовать их для нанесения ударов по аэродрому Таншоннят. Это, несомненно, было бы самое действенное, самое активное средство выведения из строя аэродрома, ускорило падение боевого духа марионеточной армии, который и без того был низок, преградило бы ее главарям путь к легкому бегству и лишило бы их возможности угнать за границу самолеты с аэродрома Таншоннят. Испытав на себе бомбовые удары нашей авиации, враг понял бы, что мы господствуем и в небе Южного Вьетнама. Заодно и наши военно-воздушные силы получили бы возможность непосредственного участия в этой исторической операции, что дало бы им дополнительный опыт для учебной, организационной и боевой деятельности в будущем.

До этого мы уже встречались с заместителем командующего войсками ПВО и ВВС старшим полковником Дао Динь Луеном, слушали его обстоятельный доклад о положении дел в нашей военной авиации, обсуждали вопрос об использовании после освобождения трех оставшихся больших аэродромов в Намбо. Тогда же мы поставили перед авиацией задачу быстро подготовиться организационно, чтобы своевременно развернуть свои силы и завоевать господство в воздухе над всей территорией страны, [201] включая также территориальные воды и цепь островов, лежащих в открытом море.

Вопрос об обучении наших летчиков управлению трофейными самолетами был поставлен сразу же после захвата некоторого числа самолетов и аэродромов в 1-м и 2-м корпусных районах. По этому вопросу мы неоднократно обменивались мнениями с Генеральным штабом и командованием войск ПВО и ВВС. Генеральный штаб дал последнему указание немедленно решить вопрос положительно.

Я спросил Хоанг Нгок Зиеу: «Времени для подготовки осталось очень мало. Через два-три дня необходимо ударить по Таншонняту. Считаете ли вы это возможным?» Он ответил: «Мы во что бы то ни стало выполним приказ. Разрешите мне сегодня же вечером выехать в Фанранг, и прошу вас телеграфировать нашему командующему — товарищу Ле Ван Чи, который сейчас находится в Ханое, чтобы он приказал немедленно перебазировать летный состав, механиков и самолеты из Дананга на аэродром Тханьшон».

В Восточном Намбо начинались первые дожди. Дул сильный ветер. Товарищ Хоанг Нгок Зиеу поднялся и попрощался со мной. Пожимая ему руку, я сказал: «Спешите, изо всех сил спешите. У вас в запасе только три дня, и если к 28 апреля не успеете, то упустите редкостный момент. Вашей боевой авиации остается только один день, одна последняя возможность совершить подвиг».

Надо было назначить точный день, так как согласно плану операции 28 апреля наша дальнобойная артиллерия уже должна была с позиций в Нёнчать начать обстрел аэродрома Таншоннят. В тот же день наши войска должны были с разных направлений подойти к городской черте Сайгона, а значит, некоторые наши подразделения непременно вторгнутся на аэродром Таншоннят. А если назначить нашей авиации более ранний срок, до 28 апреля, то, вероятнее всего, она не успела бы приготовиться.

Рано утром 26 апреля мы поехали на передовой командный пункт, расположенный северо-западнее Бенката, на бывшей базе одного из специальных партизанских отрядов, действовавших в Сайгоне. Именно с этой базы наши партизаны предпринимали многочисленные атаки на вражеские объекты в самом центре Сайгона, нанося американским империалистам и марионеточной клике большие потери. Командный пункт размещался в простой хижине, [202] крытой редкими пальмовыми листьями. Хижину продувало со всех сторон, и, находясь в ней, можно было через крышу видеть голубое небо. Через два дня, 28 апреля, к нам на КП приехали товарищи Ле Дык Тхо и Фам Хунг. Так как операция «Хо Ши Мин» началась вечером 26 апреля и времени было в обрез, то находиться от нас в трех часах езды на автомашине они не могли, справедливо считая, что необходимо всему командованию собраться в одном месте, чтобы можно было быть в курсе всех событий, своевременно оценивать изменения в обстановке и принимать соответствующие решения.

Таким образом, прошло 24 дня со дня нашего переезда из Тайнгуена в штаб командования Б-2, когда в 17.00 26 апреля 1975 года громовыми артиллерийскими залпами на восточном направлении началась операция «Хо Ши Мин». Здесь стоит напомнить, что по плану с утра 27 апреля наши войска с разных направлений должны были двинуться к пригородам Сайгона. На юго-западе предстояло перерезать в нескольких местах, от моста Бенлык до паромной переправы Митхуан, дорогу № 4, а 29 апреля наши войска уже должны были повсеместно с окраин начать штурм города.

Для того чтобы обеспечить строгое выполнение графика наступления, нашим войскам, действовавшим на пяти направлениях, приходилось преодолевать различные препятствия. На северо-западном, северном и юго-западном направлениях нужно было переправить через реки Бе и Вамкодонг значительные массы войск и тяжелую технику, окружить, уничтожить или заставить капитулировать гарнизоны противника в Хаунгиа, Кути, Фулой, с тем чтобы обеспечить беспрепятственное продвижение к городу соединений, выполнявших задачи по захвату главных объектов противника в центре Сайгона. На восточном и юго-восточном направлениях необходимо было занять Бьенхоа, Бариа, Вунгтау, Лонгтхань и развернуть артиллерийские позиции в Нёнчать, что дало бы возможность завершить окружение и расчленение сил противника до начала решающего штурма города, назначенного на 29 апреля.

Следует отмстить, что еще 24 апреля, находясь на основном командном пункте, мы получили телеграмму моего заместителя, командующего войсками восточного направления генерала Ле Чонг Тана (на этом направлении действовали два армейских корпуса). В ней говорилось, [203] что командование войск восточного направления полностью согласно с мнением вышестоящего штаба относительно выдвигаемых перед войсками задач и способов действий и сделает все возможное для неукоснительного выполнения приказа. Что же касается времени начала наступления, то, если войска восточного направления начнут его 27 апреля одновременно с войсками других направлений, они не смогут принять участие в штурме Сайгона 29 апреля, так как к этому времени еще будут находиться на удалении 15–20 км от города. Противник же сосредоточил на восточном направлении большие силы, и предстояло форсировать две большие реки — Донгнай и Сайгон. Исходя из этого, Ле Чонг Тан просил разрешить подчиненным ему войскам начать наступление раньше — 26 апреля в 17.00. Для более подробного доклада по этому вопросу по поручению командующего войсками на восточном направлении 25 апреля к нам прибыл подполковник Ле Фи Лонг. Выслушав доклад последнего и убедившись, что удовлетворение данной просьбы никак не повлияет на общий план наступления, а только обеспечит возможность нанести мощный одновременный удар на город, мы послали Ле Чонг Тану телеграмму, в которой дали свое согласие. Вместе с тем мы еще раз напомнили войскам на других направлениях о едином графике боевых действий и сообщили о времени начала наступления войск восточного направления.

Ночью 26 апреля и весь день 27 апреля мы внимательно следили и корректировали продвижение наших войск на восточном направлении и одновременно торопили войска на северном и северо-западном направлениях с завершением сосредоточения огневой мощи для уничтожения артиллерийских позиций противника и с укомплектованием ударной группы для захвата объектов в Сайгоне. На юго-западном направлении основной нашей заботой было обеспечение переправы танков и тяжелых 130-миллиметровых орудий через реку Вамко и окончательная организация блокады дороги № 4.

В ночь на 28 апреля, через сутки после начала операции, к нам на командный пункт поступила сводка боевых действий.

На восточном направлении 2-й армейский корпус перешел в наступление точно в 17.00 26 апреля. Примерно десять артиллерийских дивизионов обрушили на противника шквал огня. После артподготовки наши части и подразделения, [204] выйдя из каучуковых рощ, под оглушительные звуки медных труб бросились на позиции противника. Менее чем за два часа 304-я дивизия заняла здание бронетанкового училища и часть территорий военной базы Ныокчонг. В это время здесь проходили подготовку курсанты-танкисты и группа офицеров из Тхудыка. Они оказали упорное сопротивление и в течение 27 апреля не раз переходили в контратаки. Наши части и подразделения продвинуться не смогли, тем более что приходилось отражать налеты авиации противника, поддерживавшей действия своих наземных войск. Солнце пекло нестерпимо. Солдат до боли в горле мучила жажда, и пришлось подвозить им питьевую воду прямо на передовую.

325-я дивизия во взаимодействии с 304-й дивизией захватила военную базу Лонгтхань и, перейдя дорогу № 15, освободила Фыоктхыонг и окружила Лонгтан. 3-я дивизия 5-го военного округа, на время операции подчиненная 2-му армейскому корпусу, при поддержке тяжелой артиллерии и танков после трех часов ожесточенного боя овладела уездным центром Дыктхань, 27 апреля в 15.00 полностью освободила город Бариа, а затем развернула наступление в направлении Вунгтау. Как раз в этот момент противник взорвал мост Комай, и дивизия вынуждена была приостановить наступление до окончания ремонта моста. Взаимодействуя с регулярной армией, территориальные формирования и народное ополчение провинции Бариа атаковали военные посты противника, районные центры, военные базы и освободили обширную часть территории провинции.

4-й армейский корпус, наступавший по дороге № 1, объединенными усилиями частей различных родов войск захватил военный подокруг Чангбом, а затем развернул наступление на Бьенхоа, однако был остановлен противником. В этом районе противник создал хорошо укрепленную оборонительную позицию, и здесь же впервые в истории войны в Индокитае были отрыты противотанковые рвы.

Подразделения специального назначения тем временем захватили мосты Ратьтиек, Ратькат, Гень и мост через реку Сайгон. Противник упорно контратаковал. В ходе ожесточенных схваток некоторые мосты, например Ратьку или мост через реку Донгнай, неоднократно переходили из рук в руки, пока наконец наши подразделения специального назначения прочно не завладели [205] этими важнейшими объектами. Героический подвиг бойцов подразделений специального назначения явился значительным вкладом в овладение путями продвижения к Сайгону. В эти дни наша дальнобойная артиллерия своим огнем с позиций в Хиеулием подавила аэродром Бьенхоа. Противник вынужден был эвакуировать самолеты в Таншоннят, а командование 3-го корпусного района 28 апреля бежало в Говап.

На юго-западном направлении, севернее переправы Митхуан, на участке от моста Бенлык до перекрестка Чунглыонг и от Кайлау до Анхыу, наши войска блокировали дорогу № 4, сковали и отрезали от сайгонской группировки 7, 9, 22-ю дивизии марионеточной армии, создав благоприятные условия для наступления наших войск на других направлениях. Для захвата моста Аннинь на реке Вамко и обеспечения переправы через реку главных сил (9-я пехотная дивизия, усиленная бронетанковыми и артиллерийскими частями) 232-я группа войск использовала одну из своих дивизий. Следует сказать, что основная трудность, с которой мы столкнулись на этом направлении, заключалась именно в том, что переправа боевой техники через реки осуществлялась медленнее, чем предусматривалось планом. И все же 24-й и 88-й отдельные полки вплотную подошли к 8-му району Сайгона.

На северном направлении войска 1-го армейского корпуса уничтожили несколько артиллерийских позиций противника и установили полный контроль над участком дороги № 16, откуда уже выступили ударные силы, нацеленные на захват объектов в центре города. В данный момент они находились в 7 км севернее Тхузаумот.

На северо-западном направлении 3-й армейский корпус за сутки ликвидировал 11 из 18 артиллерийских позиций противника, перерезал дороги № 22 и 1 и тем самым блокировал пути отхода 25-й дивизии противника из Тэйниня в Донгзу, вынудив сдаться один батальон 50-го пехотного полка.

Одно из наших подразделений специального назначения совместно с задиньским полком заняли участок кольцевой дороги вокруг Сайгона от моста Биньфыок до Куанче и ликвидировали заграждения, созданные противником севернее аэродрома Таншоннят, расчистив путь наступления регулярным войскам.

По нашей общей оценке, в основном все группировки выполнили намеченный план, однако на восточном и юго-восточном [206] направлениях имелись еще некоторые трудности, которые необходимо было во что бы то ни стало преодолеть в течение 28 апреля. Особенно важно было успеть развернуть артиллерийские позиции в Нёнчать. На восточном и северо-западном направлениях противник ожесточенно сопротивлялся и контратаковал, стараясь не дать нам возможности овладеть военными базами Ныокчонг и Хонай для ввода в бой ударных сил, предназначенных для захвата объектов в городе, изолировать от Сайгона 25-ю дивизию. Но наступил час, когда никакие меры уже не могли спасти свою оборонительную систему марионеточной армии от полного развала. Один из офицеров оперативного отдела нашего штаба сделал такое интересное сравнение: «Для противника 28 апреля в Сайгоне подобно 9 марта в Буонметхуоте».

Во второй половине дня 28 апреля состоялся последний акт комедии сайгонской марионеточной республики: после ожесточенных споров и торгов под давлением иностранных хозяев Чан Ван Хыонг объявил о своем уходе в отставку, уступив «президентское» кресло Зыонг Ван Миню. Новый «президент» тотчас же призвал марионеточную армию «защищать территорию», «не складывать оружия». Сообщение об этом пришло на наш командный пункт в то время, когда мы по телефону слушали доклад заместителя командира 3-го армейского корпуса Ким Туана о результатах подготовки к боям за Донгзу. В тот же момент в помещение, где мы находились, вошел офицер штаба и, сияя от радости, доложил: в 15.40 с аэродрома Тханьшон на бомбардировку Таншоннята вылетело звено из пяти самолетов А-37, управляемых нашими летчиками под командованием Нгуен Тхань Чунга.

Это была великолепная комбинированная атака, в которой было достигнуто полное взаимодействие всех видов и родов войск нашей армии. Предпринятая в важнейший момент, она оказала большое влияние на ход операции. Мы вспомнили разговор с Хоанг Нгок Зиеу вечером 25 апреля, его решительные слова перед прощанием: «...остается только один день, одна последняя возможность...» Командование наших войск ПВО и ВВС глубоко прониклось этой решимостью и с большой эффективностью воплотило ее в жизнь. Сам командующий Ле Ван Чи приехал на аэродром Тханыпон и вместе с другими товарищами проконтролировал ход подготовки и напутствовал летчиков перед вылетом на боевое задание. [207]

Когда наши самолеты появились над Таншоннятом, с наземного пункта управления полетами несколько раз недоуменно запрашивали: «Какой эскадрильи А-37? Радируйте, какой эскадрильи?» Наши летчики ответили: «Мы самолеты американского производства!»

Вслед за этим вниз, на ряды вражеских самолетов, смертоносным градом посыпались бомбы различных типов. Взрывы потрясли весь Сайгон, в небо взметнулись черные столбы дыма. В результате дерзкого налета было уничтожено несколько самолетов противника, в том числе американских, которые участвовали в мероприятиях по эвакуации. Это вызвало в лагере врага еще большую панику. У противника не осталось ни одного безопасного места, ему уже некуда было бежать от наших разящих ударов.

В стане врага кое-кто догадывался, что мы бомбили аэродром с захваченных нами самолетов, но были и такие, кто считал, что это дело рук какого-нибудь подразделения сайгонских ВВС, перешедшего на нашу сторону. Даже на нашем КП многие товарищи, бывшие не в курсе дела, услышав о бомбардировке Таншоннята, подумали, что «это второй Нгуен Тхань Чунг».

В это же время мы получили сообщения о хороших результатах действий наших вооруженных сил на море.

После освобождения материковой территории 5-го военного округа на основе своевременных указаний Политбюро ЦК и Военного комитета при ЦК окружной комитет партии и командование 5-го военного округа поставили перед войсками округа задачу первостепенной важности: развивать наступление в направлении островов, находящихся в пределах наших территориальных вод. Эти морские владения нашей страны, прекрасные и священные, в прошлом неоднократно воспевались нашими поэтами, а в годы двух войн Сопротивления были свидетелями славных подвигов наших воинов и нашего народа. Здесь пролегали пути наших кораблей и катеров, перевозивших с Севера на Юг и из южной части страны в центральную боеприпасы, продовольствие и войска. Затерянные в безбрежном море зеленые островки служили перевалочными пунктами и укрытиями. Эти богатые рыбой морские пространства являлись частью «тропы Хо Ши Мина в Южно-Китайском море».

Выполняя приказ окружного комитета партии и командования 5-го военного округа, подразделения территориальных формирований и партизаны уезда Хойан при [208] поддержке восставшего населения еще 30 марта освободили остров Кулаотям. В тот же день под руководством местной партийной ячейки жители острова Кунгшон (Кулаоре) поднялись на борьбу и взяли власть в свои руки, после чего торжественно передали нашим бойцам управление островом. 1 апреля восстало и освободило свой остров население Кулаосаня. 10 апреля подразделение войск специального назначения провинции Кханьхоа вместе с батальоном из состава 968-й дивизии освободили остров Хонче.

9 апреля в связи с благоприятным развитием событий Главное командование приказало командованию 5-го военного округа во взаимодействии с военно-морским флотом соответствующими силами внезапно атаковать и освободить архипелаг Чыонгша (Спратли), оккупированный марионеточными войсками. Действуя в соответствии с приказом, наши войска очистили от врага острова Шонгтытэй, Шонка, Намиет, Шиньтон, Анбанг и Чыонгша. 27 апреля подразделения войск специального назначения и пехотное подразделение 968-й дивизии освободили остров Кулаотху. Затем были освобождены острова у побережья и острова, находящиеся в открытом море на одной широте с Центральным Вьетнамом.

Освобождение островов явилось замечательным подвигом бойцов войск 5-го военного округа и военно-морского флота. Применяя искусные, дерзкие, обеспечивающие полную внезапность приемы ведения боя и воспользовавшись благоприятным моментом, они под умелым руководством своего командования стремительно и решительно атаковали противника и одержали крупную победу.

Вечером 28 апреля, проанализировав общую обстановку, мы пришли к выводу, что противник находится в крайнем замешательстве, управление марионеточными войсками нарушено, а командование 3-го корпусного района противника покидает Бьенхоа. За первые двое суток боев группировки наших войск на всех пяти направлениях выполнили предусмотренные планом боевые задачи, поэтому командование операции «Хо Ши Мин» издало приказ о начале всеобщего наступления на Сайгон утром 29 апреля.

В 5 часов утра 29 апреля, когда наши войска на всех направлениях перешли в наступление, мы получили от Политбюро ЦК партии радиограмму, в которой говорилось:

«1. Политбюро горячо поздравляет все воинские подразделений [209] и части, добившиеся крупных боевых успехов в последние дни. Особенно важное значение имеют ликвидация вражеских группировок, оборонявших восточные, северные, северо-западные и юго-западные подступы к Сайгону, блокада дороги № 4, удары по крупным аэродромам противника и эффективные действия на окраинах Сайгона и внутри города.

Политбюро призывает всех офицеров и солдат, членов партии и Союза коммунистической молодежи своевременно и со всею решимостью нанести удар по последнему пристанищу противника, в могучем порыве всепобеждающей армии сломить его сопротивление и, сочетая наступление войск с действиями восставшего населения, полностью освободить Сайгон-Задинь.

Одновременно необходимо соблюдать строгую дисциплину, беспрекословно выполнять все директивы и приказы командования, защищать жизнь и имущество граждан, демонстрируя верность благородным революционным идеям и победоносным традициям нашей армии, блестяще выполнить задачу, добиться полной победы в исторической операции, носящей имя великого Хо Ши Мина.

2. Сосредоточивая внимание на руководстве освобождением Сайгона-Задиня, необходимо в то же время контролировать весь ход подготовительных мероприятий, имеющих целью быстро использовать преимущества нашего положения, окончательно уничтожить или рассеять оставшиеся силы противника в других районах, особенно в дельте Меконга, а также на островах Пуло-Кондор и Фукуок, полностью освободить Южный Вьетнам.

В полной мере мобилизуя революционный дух, сражаться до окончательной победы; решительно бороться с любыми проявлениями самоуспокоенности.

3. При вступлении в город кадровые работники всех инстанций должны прежде всего позаботиться о жизни трудящихся масс. Вследствие политики эксплуатации, проводимой старым режимом, и засилья компрадорской буржуазии многие семьи рабочих и других трудящихся остались без риса и не имеют денег для его покупки. Поэтому надо немедленно изъять рис из вражеских складов и раздать нуждающимся семьям. В случае необходимости солдаты должны разделить свой паек с населением».

Мы знали, что в данный момент эти указания и призывы Политбюро ЦК партии уже претворялись в жизнь [210] всеми соединениями и частями, всеми нашими бойцами.

Мы знали также, что в связи с быстрым изменением обстановки ЦК партии уделял большое внимание укреплению революционных кадров Юга большим количеством работников различных отраслей и специальностей, что заведующий организационным отделом ЦК Ле Ван Лыонг вместе с другими компетентными товарищами делали все возможное для срочной отправки на Юг необходимых кадровых работников.

Офицеры и бойцы всех наших соединений и частей отдавали себе полный отчет в том, что они участвовали в самом ожесточенном, самом решающем сражении на последнем этапе всеобщего наступления и восстания, призванных победоносно завершить войну Сопротивления против американских агрессоров, за спасение Родины. Перед ними стоял последний оплот банды самых твердолобых, самых реакционных прислужников империалистических агрессоров, стоял враг, которого необходимо было уничтожить. Трудности, опасности и жертвы последних дней не остановили наших солдат, не задержали темпов наступления. План операции до последней минуты выполнялся успешно.

Как и прежде, работа по идейно-политическому воспитанию велась в наших вооруженных силах непрерывно и творчески, наполняясь все более глубоким содержанием и обогащаясь новыми разнообразными формами. Благодаря этому наши офицеры и солдаты выросли в людей всесторонне развитых, физически и духовно здоровых, обладающих высокими бойцовскими качествами, прочными профессиональными знаниями и навыками. При проведении операции «Хо Ши Мин» работа по политическому воспитанию имела очень важное значение. В этот период заместитель начальника Главного политического управления товарищ Ле Куанг Хоа был отозван из войск восточного направления в штаб командования операции для оказания помощи товарищу Фам Хунгу в политическом воспитании солдат. Человек деловой, тесно связанный с войсками, Ле Куанг Хоа в первый день вместе с работниками политуправления разработал директивы по политической работе на период операции. А после того как эти директивы были утверждены командованием, он вместе с работниками Главного политического управления выезжал в различные [211] соединения и части наступающих войск, чтобы на месте следить за их претворением в жизнь.

Хотя на этот раз в операции принимало участие множество воинских частей и соединений, размах военных действий был большой, конкретные задачи различны, успехи войск не одинаковы, однако благодаря прежней хорошей подготовке, усиленной срочными, но гибкими организационными и воспитательными мерами, все солдаты и командиры жили одной мечтой, горели одним желанием, стремились к одной цели — освободить Сайгон, освободить Юг.

Помимо различных форм политической работы, которая проводилась парткомами, членами партии и Союза коммунистической молодежи, комиссарами и политруками с момента получения задания до начала боев, командование направило всем участникам операции «мобилизующий приказ». Он был составлен работниками политуправления, существенно дополнен командованием войск в Сайгонской операции и окончательно утвержден товарищем Фам Хунгом. Приказ был своевременно отпечатан и разослан в войска.

Призывы Политбюро ЦК и «мобилизующий приказ» нашего командования воодушевили весь личный состав, побудили его с новой энергией, с самой высокой боевой решимостью устремиться в бой.

Уже более трех суток сотни тысяч наших солдат и офицеров, преодолевая множество трудностей и опасностей и используя преимущества своего положения победителей, смело и упорно шли в атаку на врага. С момента первых артиллерийских залпов, открывших бои за Тайнгуен, до начала операции по овладению Сайгоном множество любимых сынов Отчизны погибли во имя победы. И теперь на подступах к Сайгону многие бойцы умирали на поле боя во имя высокого дела революции, многие были ранены.

При встречах с местными руководителями и в ходе работы с командованием военных округов, армейских корпусов, соединений и частей мы никогда не забывали напоминать о необходимости строгого проведения в жизнь политики партии в отношении павших за Родину и их семей, об обязанности окружить инвалидов войны заботой и вниманием.

Необходимо сказать, что в проведении в жизнь этой политики партии громадную роль сыграли военные врачи [212] и медицинский персонал. В походах и боях они всегда находились рядом с солдатами, всей своей благородной, самоотверженной деятельностью подтверждая непреложность слов президента Хо Ши Мина: «Настоящий врач подобен доброй матери». За минувшие годы наши военные медики добились больших успехов в лечебной практике и в научных исследованиях.

Находясь на командном пункте, мы с особым вниманием следили за «узловыми» боями на различных направлениях.

На восточном направлении 325-я дивизия захватила уездные центры Нёнчать и Тханьтуйха, подошла к переправе Катлай, находилась в готовности форсировать реку и наступать на 9-й район Сайгона. С позиций, расположенных в Нёнчать, наша дальнобойная артиллерия в считанные минуты обрушила на аэродром Таншоннят более 300 снарядов. Взрывы потрясли весь Сайгон, возвещая о смертном часе марионеточного режима. Артобстрел велся очень точно и сочетался с действиями подразделений специального назначения, нанесших массированный ракетный удар по аэродрому. Мы не использовали разведывательные самолеты для корректировки огня артиллерии, но с помощью местного населения сумели создать наблюдательные пункты в непосредственной близости от аэродрома, и наши наблюдатели уточняли данные для ведения огня.

Как только умолкли разрывы 304 снарядов тяжелой артиллерии, колонна войск 2-го армейского корпуса, рвавшаяся к центру города с северо-востока, подошла к мосту на реке Донгнай, где встретилась с 116-м отрядом войск специального назначения, который прочно удерживал мост, отбив многочисленные контратаки батальона пехоты противника.

На правом фланге 2-го армейского корпуса 304-я дивизия с утра развернула решительное наступление на противника, окопавшегося на территории военного училища на базе Ныокчонг. К полудню она полностью разгромила противника, вышла на дорогу № 15, а к вечеру подошла к военной базе Лонгбинь с юга. К вечеру 29 апреля наши войска заняли большую часть города Вунгтау.

Тем временем группа захвата объектов в городе в составе танковой бригады и пехотного полка скрытно сосредоточилась в каучуковой роще южнее Заузэй и ожидала приказа о наступлении на Сайгон. Наши бойцы в новой [213] форме в полной боевой готовности сидели в своих машинах, укрытых маскировочными листьями. У всех на рукаве была повязана красная лента, чтобы было легче узнать друг друга при вступлении в город. В 15.00 по приказу командира армейского корпуса вся колонна с грохотом двинулась вперед. Нескончаемая вереница машин в высоком темпе неумолимо приближалась к Сайгону. Это величественное зрелище заключительного акта войны было поистине небывалым.

В полосе наступления 4-го армейского корпуса шли упорные бои. После захвата нескольких объектов вдоль дороги № 1 войска корпуса с трех направлений вели наступление на Хонай (пригород Бьенхоа) с задачей захватить район расположения штаба 3-го корпусного района и аэродром Бьенхоа, по были остановлены противником. Здесь находился важнейший узел обороны противника на восточных подступах к Сайгону, связанный с линией обороны в самом городе, поэтому противник упорно удерживал его. На этом участке бои были особенно ожесточенные.

52-я бригада из состава войск 5-го военного округа была срочно переброшена из Куинёна в район боевых действий и составляла резерв 4-го армейского корпуса и войск восточного направления. Это была боеспособная часть, совершившая много подвигов в Тайнгуене и в своем военном округе, например в Бато, Шуойзо, Тиенфыоке, Фыокламе, Куангиене и других местах. В ожидании приказа о наступлении на Сайгон бойцы бригады в полной боевой готовности находились в 100 больших междугородных автобусах, цепочкой растянувшихся на дороге № 1.

На северном и северо-западном направлениях войска 1-го армейского корпуса окружили военную базу Фулой, развернули наступление на Лайтхиеу и заняли уездный центр Тануен. Захват Тануена в ходе наступления создал условия для выдвижения группы захвата объектов города к месту расположения генерального штаба противника и к району сосредоточения его войск в Говапе.

Решительно наступая и отражая контратаки противника, 3-й армейский корпус к 14.00 29 апреля овладел военными базами Донгзу и Чангбом. 25-я дивизия противника была полностью разгромлена или рассеяна. Командир дивизии бригадный генерал Ли Тон Ба попал в плен.

В ночь на 29 апреля бойцы подразделений специального назначения захватили на дороге № 1 мосты Бонг и [214] Шанг, благодаря чему группа захвата объектов в городе на этом направлении быстро прошла через Хокмон, окружила и вынудила капитулировать противника, удерживавшего учебный центр Куангчунг. Затем эта группа быстро выдвинулась к Бакуео. По дороге севернее Кути, у моста Бонг и в Хокмоне наши бойцы уничтожили множество танков, бронетранспортеров и солдат пехоты противника. Услышав взрывы артиллерийских снарядов на аэродроме Таншоннят, колонна группы в соответствии с планом взаимодействия войск временно приостановила продвижение и приступила к подготовке к бою за аэродром Таншоннят.

На юго-западном направлении наши войска заняли город Хаунгиа и уездный центр Дыкхоа, вынудили противника отступить из Дыкхуе и Чаку, заняли большой участок по берегу реки Вамкодонг. Остатки гарнизона Хуангиа бежали в Кути. Вышедшие наперерез им наши войска взяли в плен свыше 1000 солдат.

Группа захвата объектов в Сайгоне из состава войск юго-западного направления, оснащенная тяжелой техникой, перешла через реку Вамкодонг и прибыла в район сосредоточения в Михане. Один из ее полков подошел к району Бахом.

Местные формирования, партизанские отряды и подразделения войск специального назначения захватили мосты, атаковали радиотехническую базу Фулам и обстреляли ракетными снарядами аэродром Таншоннят, готовя условия для наступления регулярных войск на Сайгон.

На многих направлениях наши силы безопасности вместе с населением вылавливали и уничтожали предателей, вместе с местными формированиями преследовали и брали в плен остатки разгромленных частей противника, штурмовали вражеские объекты и готовили силы и средства для того, чтобы обеспечить продвижение наших регулярных войск в центр города. Продолжая блокировать дорогу № 4, мы отбили целый ряд контратак противника, предпринятых с целью вновь овладеть этой стратегической магистралью.

Изучив сводку итогов боевых действий за 29 апреля, мы единодушно пришли к выводу, что в результате первого дня всеобщего наступления по всему фронту сложилась чрезвычайно благоприятная ситуация, полностью отвечающая нашим планам. На всех направлениях наши [215] войска значительно продвинулись вперед, заняли военные базы и позиции противника на внешнем поясе обороны Сайгона. Мы изолировали, окружили, лишили возможности отступления, уничтожили и рассеяли основные силы 5, 25, 18, 22 и 7-й пехотных дивизий противника, завершили подготовку плацдармов на ближайших подступах к Сайгону и захватили все наиболее важные мосты в пригородной зоне.

Начальник генерального штаба марионеточной армии генерал армии Као Ван Вьен, подписав приказ о «сражении не на жизнь, а на смерть за оставшуюся территорию», тут же улетел за границу. Его сменил на этом посту генерал-лейтенант Винь Лок. Вечером 29 апреля во время совещания в генеральном штабе марионеточной армии, видя, что дезертирство генералов и офицеров приняло катастрофические размеры, было решено по радио призвать их возвратиться и явиться с повинной. В ответ командир 18-й марионеточной дивизии сообщил, что его соединение понесло слишком большие потери, в подразделениях царят хаос и неразбериха, поэтому дивизия вряд ли продержится до 8 часов утра следующего дня. Командир 3-й бронекавалерийской бригады сказал, что его часть не имеет боеприпасов и горючего для ведения боевых действий. Командующий 3-м корпусным районом и командир 22-й дивизии бросили свои войска и бежали. Только войска 4-го корпусного района еще не понесли больших потерь и сохранили систему управления. В Сайгоне остались только два боеспособных парашютных батальона, которые удерживали перекресток Байхиен. Марионеточный «президент» приказал войскам оборонять радиоцентры Фулам и Куанче, но у них на это уже не хватало сил.

Всю ночь на 30 апреля в штабе командования операции «Хо Ши Мин» шла спорая работа. Электрические фонари, керосиновые лампы и фары автомашин освещали дороги и хижины. Яркий электрический свет горел в оперативном отделе, где офицеры склонились над картами, на которых можно было видеть, как четко очерченные красные стрелы все дальше и дальше протягивались к уже выбранным важнейшим объектам в Сайгоне. На узле связи рядом с оперативным отделом беспрерывно звенели полевые телефоны.

Радиоустановки передавали в эфир дополнительный приказ командования всем соединениям и частям:

— артиллерийским батареям в Нёнчать прекратить [216] обстрел из 130-миллиметровых орудий аэродрома Таншоннят;

— заново ознакомить личный состав с системой опознавательных знаков и сигналов взаимодействия при наступлении внутри города и провести необходимую проверку;

— 3-му армейскому корпусу при наступлении на аэродром Таншоннят выделить силы и средства для оказания помощи 1-му армейскому корпусу в овладении зданием генерального штаба противника;

— всем группам прорыва и захвата прямо и безостановочно продвигаться к указанным объектам, оставляя без внимания другие объекты, не задерживаясь и не давая противнику возможности замедлить темпы наступления.

* * *

29 апреля 1975 года в 24.00 все силы, участвовавшие в наступлении на Сайгон, были подобны поднятому мечу. Противник в ожидании смерти с ужасом смотрел на этот карающий меч. [217]