Лесной университет Красной армии{21}

Весной 1933 года нам стало известно о том, что в Центральном советском районе{22} разгромлены четыре дивизии чанкайшистов, в том числе дивизия Чэнь Ши-цзи, а в Хунань-Цзянсийском советском районе уничтожена 62-я дивизия Чэнь Гуан-чжуна. Четвертый «поход» против советских районов, так широко разрекламированный гоминьдановцами, был сорван!{23}

В то время я работал в политотделе 8-го корпуса Красной армии, в Хунань-Цзянсийском советском районе. Однажды мне сообщили, что командование решило направить меня на учебу в Университет Красной армии. Я очень обрадовался этому сообщению, хотя об Университете Красной армии слышал впервые. Мне так хотелось учиться! К тому же я был молод — мне тогда было всего семнадцать лет.

Наступило лето. Я начал собираться в дорогу. Но тут я неожиданно заболел. Передвигался с большим трудом. А путь предстоял нелегкий. Для того чтобы из Хунань-Цзянсийского советского района попасть в Центральный район, где находился Университет Красной армии, нужно было переплыть реку Ганьцзян и пересечь обширные районы, контролировавшиеся гоминьдановцами. [45]

Нас, посланных учиться в Университет Красной армии, сопровождал небольшой отряд охраны, и все же путь был очень опасным. Дважды наши попытки незаметно переплыть реку кончались неудачей. Но мы не теряли надежды. И вот однажды под покровом густой темноты нам удалось наконец переправиться на другой берег.

В дороге я, еще не оправившись от болезни, окончательно выбился из сил. Идти дальше я был не в состоянии. И товарищам пришлось нести меня на носилках.

На сердце у меня было неспокойно. Уж очень хотелось поскорее попасть в Жуйцзинь, где работал Центральный Комитет нашей партии! Я мысленно представлял себе тот день, когда я впервые должен был переступить порог Университета Красной армии. Погруженный в мечты, я забывал о боли, об усталости, более того — не замечал сторожевых костров чанкайшистов, не слышал даже винтовочных выстрелов.

Будущих слушателей Университета набралось человек шестьсот — семьсот, все они прибыли из разных районов. Пыльные, закопченные пороховым дымом, собрались мы вместе. Советские районы, окруженные со всех сторон гоминьдановскими войсками, были изолированы друг от друга, поэтому наша встреча была особенно радостной. Хотя многие из нас впервые виделись друг с другом, все мы оживленно беседовали о положении в советских районах. Разговаривали долго, до глубокой ночи, словно самые близкие закадычные друзья.

Первый набор Университета Красной армии делился на три факультета: командный, политический и оперативно-штабной подготовки. Кроме того, для командиров корпусного звена и выше были организованы курсы по подготовке высшего командного состава, ими руководил товарищ Пэн Сюэ-фэн{24}. На курсах высшего командного состава учились товарищи Чэн Цзы-хуа{25}, Ли Тянь-чжу{26} и другие. Меня зачислили в первую учебную [46] группу политического факультета. Вместе со мной в группе были товарищи Се Фу-минь{27}, Цю Чуан-чэн{28} и еще несколько человек.

В семи с половиной километрах северо-восточнее города Жуйцзиня, в провинции Цзянси, между двумя горами была поляна шириной четыреста — пятьсот метров. Горы были покрыты сосновым бором, через лес шла извилистая, узкая тропинка. Эта местность носила странное название «Дашуся», что означает «Под большим деревом». Здесь и начал свою работу Университет Красной армии.

Темой первого занятия в Университете явились дерево-земляные сооружения, другими словами, это был урок строительных работ. Из Жуйцзиня пригласили нескольких опытных плотников. Мы готовились к предстоящим занятиям и одновременно под руководством плотников сооружали помещения Университета. Крупные деревья мы оставляли для столбов, тонкие — пилили на стропила и стойки для стен. Трава, густо росшая по склонам окрестных гор, служила хорошим подсобным материалом. Ее использовали при сооружении стен и крыш. Она заменяла кирпич и черепицу.

Все помещения — аудитории, классы и общежития — строились исключительно из местных материалов. И только актовый зал на пятьсот человек был сооружен из кирпича, а крыша покрыта черепицей. Лесную тропинку мы расширили, сделали из нее настоящую дорогу, идущую до самого Жуйцзиня. Рядом с Университетом были устроены площадки для спортивных и военных занятий.

В то время когда мы строили учебные помещения, 1, 3 и 5-я армейские группы Красной армии вели кровопролитные, ожесточенные бои с гоминьдановцами. Хотя артиллерийская канонада до нас не доносилась, мы знали, что фронт недалеко — всего лишь в ста с лишним километрах от нас. [47]

Каждый из нас первым делом спешил прочитать газету «Хунсэчжунхуабао» («Красный Китай») и издававшийся Военным советом «Цзюньши тунбао» («Военный вестник»). Все товарищи стремились как можно раньше закончить строительство учебных помещений, прослушать курс лекций и затем возвратиться на фронт. Вот почему мы работали не покладая рук, с большим подъемом. За три месяца были закончены все строительные работы по сооружению нашего лесного Университета.

Вслед за этим началась напряженная учеба. Основными предметами на политическом факультете были: партийное строительство, всеобщая история, политическая работа в Красной армии, боевой устав пехоты, основы ведения боя подразделениями и полком, часть полевого устава. Кроме того, нас обучали преподаванию основ военных знаний, технике стрельбы и штыковому бою. Товарищ Дэн Сяо-пин{29} преподавал нам партийное строительство, товарищ Лю Бо-чэн{30} — военные дисциплины, товарищи Хэ Чан{31} и Ван Цзя-сян{32} читали лекции по политической работе в армии. Несколько начальников отделов Главного политического управления одновременно являлись и нашими преподавателями. Так, например, нам читали лекции начальник организационного отдела товарищ Ли Би-тин{33} и начальник отдела по работе в тылу противника товарищ Ли Сян-у{34}. Оба они погибли в боях с гоминьдановцами. Кроме того, перед нами выступали товарищи из Центрального Комитета партии с докладами о текущей политике и на специальные темы. Во время работы Второго Всекитайского съезда Советов{35} мы слушали отчетный политический [48] доклад товарища Мао Цзэ-дуна и доклад главнокомандующего Чжу Дэ о военном положении. Товарищ Чжоу Энь-лай выступил перед нами с лекцией на специальную тему. Его спокойная манера изложения, звучный голос, выразительная, хорошо продуманная речь восхищали нас, молодых командиров и политработников, многим из которых не было и двадцати пяти лет.

Ежедневно через пять минут после сигнала «Подъем» все мы собирались на спортивной площадке. Сигнал подъема подавался до восхода солнца, когда на вершинах деревьев еще клубился утренний туман. Пробежавшись по росе и проделав утреннюю зарядку, мы приступали к самоподготовке.

После завтрака, в восемь часов, начинались лекции. Нам предстояло за восемь месяцев пройти обширную программу. Например, по курсу всеобщей истории мы должны были усвоить материал о развитии общества от первобытного до коммунистического.

Помимо шести часов лекций, мы ежедневно проводили собеседования, помогая друг другу лучше усваивать материал. Каждый слушатель имел винтовку и несколько десятков патронов. В горах, возвышавшихся с обеих сторон, мы занимались военной подготовкой: тренировались в стрельбе по мишеням, овладевали приемами штыкового боя, изучали и отрабатывали на местности действия отделения, взвода, роты и батальона в наступлении и в обороне.

Каждый из нас ежедневно получал по одному цзиню и два ляна{36} продуктов, то есть только на четыре ляна меньше, чем боец линейных частей Красной армии. Вареный рис, завернутый в тростниковые листья, выдавался по одному свертку на человека. Кроме того, в виде приварка каждому полагалась пиала овощей. Учитывая напряженные темпы учебы, Военный совет, проявлявший о нас, слушателях, большую заботу, ежемесячно выделял дополнительные денежные средства на питание. Поэтому через каждые три — пять дней в пиале, кроме овощей, появлялось несколько кусочков вареной свинины.

Вскоре после начала нашей учебы открылся Второй Всекитайский съезд Советов. За день до открытия [49] съезда состоялся военный парад. Мы за месяц до парада начали готовиться к нему, используя каждую свободную минуту.

Парад состоялся в Епине — восточном пригороде Жуйцзиня, где находился Центральный Комитет партии. Днем над городом часто появлялись гоминьдановские самолеты, поэтому парад начался ранним утром. На главной площади из досок были сооружены трибуны. На центральной трибуне находились товарищи Мао Цзэдун, Чжу Дэ, Бо Гу{37}, Чжоу Энь-лай, Сян Ин{38} и другие, на боковых трибунах — делегаты Второго Всекитайского съезда Советов.

О начале парада возвестили несколькими выстрелами из орудия. Это был салют. Потом слушатели Университета, одетые в новую военную форму светло-серого цвета, прошли торжественным маршем мимо трибун. На красных петлицах воротов тужурок были пришиты два иероглифа «Хун Да» («Университет Красной армии»). Настроение у всех нас было приподнятое. Поравнявшись с трибунами, мы услышали команду: «Равнение направо!» Все мгновенно повернули головы к трибунам, где стояли товарищ Мао Цзэ-дун и другие руководители Коммунистической партии, а также делегаты Второго Всекитайского съезда Советов. Они улыбались и приветливо махали нам руками.

Вслед за колонной слушателей Университета Красной армии прошла пехотная дивизия, вооруженная винтовками и пулеметами, захваченными у гоминьдановцев. Прошли отряды Красной обороны и отряды воспитанников армии. В руках у них сверкали остро отточенные пики. И наконец, завершая парад, перед трибунами прошел отряд юных пионеров в красных галстуках.

Во время парада товарищ Мао Цзэ-дун провозгласил: «Да здравствуют Советы!», «Да здравствует Красная армия!», «Да здравствует победа!»

Парад произвел на меня глубокое впечатление. Это был первый парад Красной армии.

Во время нашей учебы в Университете преподаватели внимательно следили за тем, чтобы мы не занимались [50] зубрежкой, а глубоко осмысливали изучаемый материал, приучали себя к правильному и четкому изложению мысли, развивали в себе творческую инициативу.

Вскоре гоминьдановцы начали свой пятый «поход»{39} против советских районов. В этом «походе» они применили так называемую тактику блокгаузов. Однажды в Университете должно было проводиться семинарское занятие по решению тактических задач. Главнокомандующий Чжу Дэ предложил слушателям две темы: «Тактика блокгаузов противника» и «Сущность активной обороны». Каждый факультет выделял одного докладчика, который мог консультироваться по тезисам своего доклада только со слушателями данного факультета, не прибегая к помощи преподавателей.

Политический факультет выдвинул докладчиком меня. Я выбрал тему «Сущность активной обороны». Готовился несколько дней.

Занятие состоялось в конце недели. На нем присутствовал главнокомандующий Чжу Дэ. Помню, одетый в хлопчатобумажную форму серого цвета, туго перепоясанный ремнем, в обмотках и зеленоватых тапочках на ногах, в поношенной военной фуражке, он сидел сбоку от сцены и улыбался широкой доброй улыбкой. Рядом с ним находились члены Военного совета. Чжу Дэ внимательно слушал, что говорили выступавшие, и иногда делал записи в своем блокноте. В актовом зале присутствовали все слушатели Университета и наши преподаватели.

На выступление давалось пятнадцать — двадцать минут. Мне впервые довелось делать доклад перед такой большой аудиторией. Если учесть, что в зале присутствовали известные, закаленные в боях командиры, можно понять, как я волновался.

После наших выступлений главнокомандующий Чжу Дэ тут же начал разбор. Он указал, что товарищи, сделавшие доклад на тему «Тактика блокгаузов противника», недостаточно глубоко осветили вопрос, слабо увязали его с действительностью. Товарищ Чжу Дэ отметил далее, что товарищ, выступавший с темой «Сущность активной обороны», в основном правильно ответил на поставленные в своем докладе вопросы, однако в ряде [51] мест он давал шаблонные формулировки. В заключение товарищ Чжу Дэ сказал, что теорию, конечно, следует хорошо усвоить, но главное заключается в том, чтобы правильно и умело применять ее на практике.

Товарищ Чжу Дэ излагал свои мысли простым, понятным языком, примеры приводил яркие и убедительные, они легко укладывались в сознании. Из разбора, сделанного главнокомандующим, я пришел к выводу, что все тактические положения следует применять, исходя из конкретной обстановки.

Красная армия вела тяжелые бои с врагом. Необходимо было пополнить ее новыми кадрами командиров и политработников. В связи с этим командование решило выпустить нас на месяц раньше намеченного срока. Меня назначили на должность начальника политотдела 22-й дивизии Гуандун-Цзянсийского военного округа. За семь месяцев учебы в Университете Красной армии я получил довольно систематизированные военные и политические знания, которые стали оружием в моей работе. Перед отъездом мне выдали диплом об окончании Университета, на нем были изображены красное знамя, серп и молот.

...С вещевым мешком за плечами уходил я из Дашуся. Прощай, Университет Красной армии! Прощайте, лесные чащи! [52]