Глава 7

2 декабря вице-адмирал Фусидзо Цукахара, командующий 11-м Воздушным Флотом, отправил первые разведывательные самолеты к Филиппинам. 4 и 5 декабря были проведены повторные полеты. Самолеты с высоты 20000 футов сфотографировали аэродромы Клак и Иба, другие военные сооружения в районе Манилы. На фотографиях авиабазы Кларк были ясно видны 32 тяжелых бомбардировщика В-17, 3 средних бомбардировщика и 71 малый самолет. По оценкам флота на Лусоне находилось около 300 американских самолетов всех типов. Позднее мы узнали, что эта оценка была завышенной вдвое.

Не только наши разведывательные самолеты проявляли активность. Американские летающие лодки PBY «Каталина» неоднократно совершали полеты над Формозой. Обычно они использовали облачные дни и медленно летели на высоте всего 1500 футов, тщательно фотографируя наши аэродромы и укрепления.

Американским пилотам можно было только поражаться. На своих неуклюжих, тихоходных самолетах они казались легкой добычей, однако мы не сумели перехватить ни одной PBY. Как только звучал сигнал воздушной тревоги, десятки наших пилотов поднимались в воздух, но «Каталина» тут же ныряла в плотное облако и неизменно благополучно уходила. Снимки, сделанные этими разведчиками с малой высоты, должны были рассказать американцам буквально все, что они хотели знать о нашей авиации. [326]

Когда мы прибыли в Тайнань и влились в состав новой воздушной флотилии, для нас начался очередной период интенсивных тренировок. Всем летчикам запретили покидать аэродром. С самого рассвета и до позднего вечера, по 7 дней в неделю, при любой погоде мы проводили тренировочные полеты, чтобы научиться прикрывать бомбардировщики, действовать большими группами, обстреливать наземные цели и так далее.

Первоначальным планом атаки Филиппин предполагалось использование 3 легких авианосцев, которые должны были доставить «Зеро» поближе к вражеским островам. Это были «Рюдзё» (11700 тонн), «Дзуйхо» (13950 тонн) и переоборудованное торговое судно «Тайхо» (20000 тонн). Теоретически на этих 3 авианосцах могли базироваться до 90 истребителей, но реально они могли действовать не более чем 50 самолетами. А в ветреные дни и эта цифра сокращалась наполовину. Цукахара решил, что эти корабли будут почти бесполезны для решения наших задач.

Однако, если бы «Зеро» смогли долететь с Формозы до Филиппин и вернуться обратно без промежуточных посадок, потребность в авианосцах сразу отпала бы. Помощники адмирала не без оснований сомневались, что одномоторный истребитель сможет совершать боевые вылеты на такие расстояния. Аэродром Кларк находился на расстоянии 450 миль от нашей авиабазы, аэродром Николе, расположенный возле Манилы, от авиабазы Тайнань отделяли даже 500 миль. Поэтому, если учесть запас топлива, необходимый для боя, и совершенно обязательный аварийный резерв, от нас требовалось совершить беспосадочный полет на расстояние от 1000 до 1200 миль! Ни один истребитель ранее не летал на такие расстояния! Поэтому даже наше командование всерьез опасалось, что и «Зеро» не сумеет это сделать. Был только один путь разрешить все сомнения.

С этого момента мы днем и ночью старались увеличить дальность полета наших самолетов. Если не говорить о дальности полета, то «Зеро» был спроектирован, [327] чтобы находиться в воздухе от 6 до 7 часов. Мы сумели растянуть это время до 10 и даже 12 часов, причем для полетов крупными группами. Я лично установил рекорд минимального расхода топлива, доведя его до 17 галлонов в час. Средние пилоты сократили расход со стандартных 35 до всего лишь 18 галлонов в час. Следует напомнить, что нормальный запас топлива на «Зеро» составлял 182 галлона.

Чтобы сэкономить бензин, мы летели со скоростью 115 узлов на высоте 12000 футов. Если дать мотору полную мощность, то «Зеро» разовьет 275 узлов, а при форсировании мотора он на короткий промежуток времени может развить даже 300 узлов. Во время наших полетов на сверхдальние расстояния пропеллер вращался со скоростью от 1700 до 1850 оборотов в минуту. Поступление воздуха в цилиндры удерживалось на минимально необходимом уровне. Такая комбинация позволяла сократить до минимума мощность мотора и расход топлива, однако мы постоянно балансировали на лезвии бритвы. Мотор мог заглохнуть в любой момент, а самолет — сорваться в штопор.

Эти новые методы полета позволили увеличить радиус действия «Зеро» до неслыханной цифры. Наши командиры сообщили эту радостную новость адмиралу Цукахаре, и тот сразу исключил 3 легких авианосца из своих оперативных планов. 2 из них вернулись в Японию, а один был переброшен для поддержки наших операций на Палау. В результате 11-й Воздушный Флот остался совсем без кораблей.

Нас очень интересовало, какое сопротивление смогут оказать американцы. Мы плохо знали типы их самолетов и еще хуже — возможности американских пилотов. Единственное, в чем мы были уверены: нам предстоит встреча с гораздо более опытными летчиками, чем те, которых мы сбивали в Китае.

Ни один из нас не задавался вопросом: а разумно ли начинать войну? В конце концов, все мы были только [328] унтер-офицерами, которых обучали — иногда довольно болезненно — беспрекословно выполнять приказы, а не задавать вопросы. Если нам приказывали лететь и сражаться, мы послушно делали это.

8 декабря 1941 года в 02.00 в нашу казарму в Хайнане прибежал ординарец и поднял мою группу пилотов. Х-день наступил! Мы знали, что начался первый день войны. Пилоты тихо надели летные костюмы и спокойно вышли наружу. Небо было чистым и безлунным, множество звезд мерцало по всему небосводу. Ночную тишину нарушали только скрип гравия под нашими башмаками и негромкие голоса пилотов, спешащих к взлетной полосе. Наш командир капитан 1 ранга Масахиса Сайто сообщил нам, что мы должны взлететь в 04.00. Он поставил задачу каждому звену, которому предстояло участвовать в атаке американских аэродромов на Филиппинах. Теперь нам оставалось только ждать. Ординарцы принесли нам завтрак, пока мы сидели возле своих самолетов.

Однако около 03.00 на аэродром начал опускаться туман, что было крайне редким явлением в субтропиках. К 4 утра туман стал густым, как молоко, и видимость сократилась всего до 5 ярдов. Громкоговорители на вышке управления полетами прогремели: «Вылет откладывается на неопределенное время». Темнота постепенно рассеивалась, и мы начали нервничать все сильнее. Прошли 3 часа, а туман все не думал таять. Более того, он стал еще плотнее.

Внезапно громкоговоритель снова ожил: «Внимание! Сейчас будет важное сообщение!» Пилоты умолкли, прислушиваясь. «В 06.00 сегодня утром японское авианосное соединение нанесло внезапный сокрушительный удар по американским силам на Гавайских островах».

Ответом был дикий торжествующий рев. Пилоты приплясывали, хлопая друг друга по спинам, но не все их возгласы были криками радости. Многие летчики таким образом выпускали накопившееся напряжение. Более того, теперь появились опасения, что наши самолеты, прикованные [329] к земле, станут мишенью ответного удара противника.

Американская атака стала фактором, с которым приходилось считаться. Теперь противник знал, что мы начали наступление, и вряд ли он станет безропотно ждать нас, сидя на Филиппинах. Напряжение нарастало по мере приближения рассвета. Туман полностью смешал наши планы. Хуже того, он позволял американцам отправить свои бомбардировщики с Лусона и нанести удар по нашим самолетам, стоящим на земле, в тот момент, когда туман рассеется. Наши солдаты разбежались по боевым постам. Зенитчики зарядили свои орудия боевыми снарядами, и все люди, находящиеся на аэродроме, напряженно прислушивались, пытаясь различить гул моторов вражеских бомбардировщиков.

Но этот налет почему-то не состоялся! В 09.00 туман начал потихоньку таять, и громкоговорители объявили нам, что взлет состоится через час. Все летчики-истребители и экипажи бомбардировщиков заняли свои места в самолетах, не ожидая дальнейших приказов.

Ровно в 10.00 сквозь последние клочья тумана засверкали огни, разрешающие взлет. Один за другим бомбардировщики начали разбег по длинной полосе. Один, два, три, шесть самолетов оторвались от земли и начали набирать высоту. Седьмой самолет уже пробежал по полосе около 1200 футов, набирая скорость, когда внезапно у него подломилась правая стойка шасси. Со страшным скрежетом самолет пропахал брюхом землю. Пламя сразу охватило весь фюзеляж. В его дрожащем свете мы увидели, как летчики выпрыгивают из люков и изо всех сил бегут прочь от своего самолета. В следующее мгновение страшный взрыв потряс весь аэродром — это взорвались бомбы. Погиб весь экипаж бомбардировщика.

Аварийная партия в считанные секунды прибыла на взлетную полосу. Люди начали быстро растаскивать скрученные куски металла. Десятки людей начали засыпать дымящуюся воронку. Менее чем через 15 минут следующий [330] бомбардировщик получил приказ взлетать. К 10.45 все самолеты находились в воздухе: 53 бомбардировщика и 45 истребителей «Зеро».

Истребители разделились на 2 группы. Одна осталась с бомбардировщиками в качестве прикрытия, а остальные полетели вперед, чтобы связать перехватчики, которые после долгой отсрочки нашей атаки наверняка будут подняты в воздух. Я летел в составе первой волны. Мы шли на высоте 19000 футов.

Вскоре после того как самолеты пересекли южный берег Формозы, я заметил группу из 9 бомбардировщиков, летящую ниже нас в направлении Формозы. Это наверняка был противник, собирающийся атаковать наши аэродромы. 9 пилотов, в том числе я сам, перед вылетом получили приказ атаковать любой вражеский самолет, который будет замечен на пути к Лусону, тогда как остальные должны были следовать дальше. Мы покинули строй и спикировали на бомбардировщики. Через несколько секунд я занял удобную позицию для атаки и начал сближаться с головным бомбардировщиком. Я уже начал давить на гашетку, когда внезапно понял, что это самолеты японской армии! Я тут же покачал крыльями, чтобы остальные истребители также не открывали огня. Но что за идиоты сидят в бомбардировщиках! Никто в армейском командовании даже не подумал согласовать действия своей авиации с флотом, и эти болваны совершали рутинный учебный полет.

Мы заняли свое место в строю, когда группа пролетала над островами Батан, находящимися на полпути между Формозой и Лусоном. Они были заняты нашими парашютистами вскоре после того, как мы пролетели там. Эти острова должны были стать местом аварийной посадки для наших самолетов во время обратного перелета с Филиппин. Но в действительности ни одному из наших пилотов это не потребовалось. А потом впереди показались Филиппины — огромная темно-зеленая масса на синей глади океана. Мы проскочили над берегом. Все [331] было тихо и мирно, в небе ни одного вражеского самолета. А спустя некоторое время мы снова оказались над Южно-Китайским морем.

В 13.35 мы снова пересекли береговую черту и направились прямо к авиабазе Кларк. То, что мы увидели, нас поразило. В это невозможно было поверить. Вместо того чтобы встретить стаю американских истребителей, которые бросятся на нас, мы увидели около 60 вражеских бомбардировщиков и истребителей, стоящих на земле. Они были плотно выстроены вдоль дорожек аэродрома. Просто идеальная мишень. Американцы даже не попытались рассредоточить самолеты. Мы совершенно не могли понять, о чем думает противник. Атака Пирл-Харбора состоялась более 5 часов назад. На Филиппинах уже наверняка получили сообщение о ней. Противнику следовало ждать, что мы нанесем удар и здесь по важнейшим аэродромам.

Мы никак не могли поверить в то, что американские истребители не ожидают нас в воздухе. Наконец, после нескольких кругов над аэродромом, я все-таки заметил 5 американских истребителей на высоте примерно 15000 футов, то есть в 7000 футов ниже нас. Мы сразу сбросили подвесные баки, и все пилоты сняли пушки и пулеметы с предохранителей.

Однако вражеские самолеты не спешили атаковать нас, они держались на прежней высоте. Это было просто глупо. Но американские истребители продолжали лететь на высоте 15000 футов, хотя мы оказались выше их. Однако наши приказы запрещали атаковать противника, пока не прибудут бомбардировщики.

В 13.45 на севере показались 27 бомбардировщиков в сопровождении группы «Зеро». Они сразу легли на боевой курс, чтобы отбомбиться по аэродрому. Атака была проведена образцово. Бомбы градом посыпались из открытых люков и устремились к земле. Бомбардиры не напрасно долгие часы изучали аэрофотоснимки. Их меткость была просто поразительной. Скажу больше, за всю войну я ни разу не видел столь точного бомбометания. [332]

Буквально вся авиабаза взлетела на воздух, поднятая взрывами бомб. Куски самолетов, ангаров и других сооружений закувыркались в воздухе. Повсюду вспыхнули сильнейшие пожары, повалил дым.

Выполнив свою задачу, бомбардировщики развернулись и полетели назад домой. Мы сопровождали их около 10 минут, а потом вернулись к аэродрому Кларк. Американская база была разгромлена, окутанная дымом, она пылала, как огромный костер. Мы описали круг на высоте 13000 футов, по-прежнему не встречая сопротивления. А потом пришел приказ обстрелять базу.

Я толкнул ручку управления вперед и круто спикировал к земле. Мои ведомые держались рядом, словно привязанные невидимыми нитями. В качестве цели я выбрал 2 неповрежденных В-17, стоящих на взлетной полосе. Наши 3 истребителя обрушили на огромные бомбардировщики шквал пуль и снарядов. Мы выровнялись чуть ли не над самой землей и сразу пошли круто вверх.

Вот здесь нас и поймали 5 американских истребителей Р-40. Это были первые американские самолеты, с которыми я столкнулся.

Я толкнул ручку и педали, бросив самолет в крутой левый вираж, а потом свечой пошел вверх. Этот маневр сорвал вражескую атаку, и все 5 Р-40 остались позади. Их строй рассыпался. 4 истребителя нырнули в столб черного дыма, поднимающийся над аэродромом, и пропали.

Но пятый самолет повернул влево, допустив тем самым ошибку. Если бы он остался со своими товарищами, то смог бы укрыться в густом дыму. Я сразу развернулся и атаковал Р-40 снизу. Американец сделал полупереворот и начал виражить. На расстоянии 200 ярдов брюхо его самолета заполнило мой прицел. Я толкнул сектор газа и сблизился до 50 ярдов. Р-40 отчаянно старался отвернуть в сторону. Он был уже фактически мертв. Короткая очередь моих пушек и пулеметов ударила по кабине, фонарь отлетел прочь. Вражеский истребитель на мгновение словно замер в воздухе, а потом дернулся и полетел к земле. [333]

Это была моя третья победа и первый американский самолет, сбитый на Филиппинах.

Больше я не видел вражеских самолетов, но остальные пилоты «Зеро» перехватили группу американцев. Вечером, уже в Танане, после того как были изучены все рапорты, стало ясно, что мы сбили 9 самолетов, еще 4 вероятно сбили, а 35 были уничтожены на земле. Зенитные орудия аэродрома Кларк сбили 1 «Зеро», еще 4 разбились во время посадки на Формозе. Однако в воздушных боях мы не потеряли ни одного самолета. [334]