Нейтральные дипломаты на службе неприятельской разведки
Румынский военный атташе в Вене, кап. Траян Старчеа, наравне с другими военными атташе находился с начала войны под негласным наблюдением полиции. При этом была обнаружена подозрительная тесная связь его со студентом высшего технического училища Стефаном Иорга. Последний, благодаря содействию со стороны кап. Старчеа, стал секретарем румынской церкви в Вене. Создалось впечатление, что здесь не все в порядке. За ними обоими тщательно следили, но не могли ничего обнаружить. Все же военные власти обратили внимание на то, что в конце 1916 г., как раз к началу войны с Румынией, Иорга должен был призываться в армию. Благодаря проявленной неосторожности, в поведении новобранца были замечены некоторые странности, он был арестован и, наконец, передан гарнизонному суду в Вене.
Тел временем в начале 1917 г. в венский контрразведывательный пункт поступило секретное сообщение о том, что в цензурном отделе центрального справочного бюро Красного креста действует шпионская организация, пересылающая свои материалы за границу через нейтральные дипломатические представительства. В качестве руководителя был назван граф Фирмиан, его помощниками — Валерио Бенуцци и Марио Ренси. Все трое были арестованы. Улики быстро накоплялись: подозрительные отношения с дипломатами, в частности с аргентинским военным атташе Карлосом Виллегас, а также с подозрительными женщинами и известными ирредентистами; получение денег из Голландии; навязчивое сближение с офицерами, возвращавшимися с фронта; наконец, передача иностранным представителям информации о событиях на итальянском фронте. Кроме того, арестованный по подозрению в шпионаже лейтенант запаса Карл Лернер признался, что действительно имел беседу о шпионаже с графом Фирмиан и убежден в существовании шпионской организации в Вене. Тем не менее, Фирмиан и Бенуцци так ловко защищали себя, что были освобождены в конце сентября 1917 г. по распоряжению военных властей Вены. Следствие же против Ренси и других второстепенных обвиняемых продолжалось.
Однако в начале октябри 1917 г. Иорга чистосердечно признался, что под воздействием румынских националистов, использовавших, видимо, его противоестественные отношения со Старчеа, он был принужден вести с мая 1915 г. шпионскую [193] работу по заданиям румынского военного атташе, о чем знал и посланник князь Маврокордато. Во время выполнения своих разнообразных поручений Иорга имел встречи более чем с 50 шпионами, в большинстве случаев — румынскими националистами. Среди них был и румынский коммерческий атташе Василь Кандиани, а также недавно освобожденные граф Фирмиан и Ботуади. Последний особенно импонировал Иорге своей многосторонней деятельностью. Он поддерживал связь не только со Старчеа и итальянским морским министром, но и с испанским посольством. Бенуцци собирал информацию через свою любовницу, которую он «предоставлял в распоряжение» наших офицеров. Кроме того, он выдавал румынам и итальянцам внутренние тайны цензурного отдела и, в частности, сообщал об использовании переписки военнопленных в целях разведывательной службы. Он взял также на себя заботу вновь определить графа Фирмиан, после его освобождения, в цензурный отдел для дальнейшего использования этого ценного источника информации.
Бенуцци использовал в своих целях и русско-французскую шпионскую организацию в Швейцарии. Мы напали на ее след в начале 1917 г. и выяснили, что она пользуется услугами испанцев. Эти нейтральные подданные сделали из шпионажа выгодное дело. Часть их обслуживала центральные державы, другая, большая часть, — страны Актанты. Военные атташе в Мадриде и Берне, совместно с генеральным консульством в Цюрихе, разведпунктом в Фельдкирхе и разведывательным управлением генштаба, раскрыли, при участии германского разведывательного отдела, нити этого шпионажа и выяснили, что шпионы разъезжали по Австро-Венгрии и Германии под видом торговцев фруктами.
Как румыны понимали нейтралитет, показывает хотя бы тот факт, что доклады Старчеа (с его впечатлениями об австро-венгерском фронте, куда он был допущен) немедленно передавались русским через Братиану.
После вступления Румынии в войну Старчеа передал свою агентуру секретарю чилийского посольства Филипе Анинат. Последний переправлял материалы в неприятельские страны через Швейцарию при содействии аргентинского военного атташе Виллегас.
В связи с этими разоблачениями Фирмиан, Бенуцци и Бригола были арестованы. Следствие, приведшее к аресту еще двадцати лиц, естественно, затянулось. Бенуцци сумел расположить охрану в свою пользу и даже, находясь под арестом, продолжал шпионскую работу и, между прочим, вошел в связь с испанцами Педро Рикуэльм Галера и Хоакином Фойкс. [194]
Когда это было обнаружено, были произведены дополнительные аресты. Дело еще не начало слушаться, когда наступил государственный переворот, и все обвиняемые были освобождены по амнистии.
Естественно, что, получив указанные сведения, мы стали особенно внимательно следить за аргентинским военным атташе и чилийскими дипломатами и нашли способы контролировать корреспонденцию этих-дипломатов, столь грубо нарушавших правила нейтралитета. Арест студентки Терезы Колбен в октябре 1918 г. показал, что они продолжали свою деятельность: в ее меховом боа было обнаружено зашитое разведывательное задание и ключ к шифру. Она призналась, что ее завербовал на агентурную работу румынский военный атташе в Берне Василь Кандиани и предложил ей передавать собранные данные секретарю чилийского посольства в Вене — Анинат. Последний отправлял эти донесения со своими курьерами в Швейцарию.
Надо думать, что Анинат и другие добровольцы-посредники не из одной любезности исполняли эту роль.