Поход на запад
Китайская красная армия, возглавляемая Чжу Дэ, Мао Цзе-дуном, Пэн Дэ-хуэ, Хо Луном, Сюй Сян-цянем, Сяо Кэ и др., — мощная сила в современном Китае.
Китайская красная армия организовалась в 1927 г. На юге провинции Хунань остатки воинских частей Е Тина и Хо Луна, возглавленные Чжу Дэ, объединились с крестьянской армией, возглавленной Мао Цзе-дуном. Это были первые части Красной армии.
В течение восьми лет многочисленные армии китайских милитаристов вели ожесточенную борьбу с Красной армией. Последняя успешно отражала все наступления правительственных войск и все больше укреплялась.
В 1933–1934 гг. нанкинское правительство организовало один из самых больших своих походов против Красной армии. Гоминдановские части хотели окружить ее и уничтожить.
Чжу Дэ и Мао Цзе-дун учли это положение. В середине октября 1934 г. войска, возглавляемые Чжу Дэ и Мао Цзе-дуном, прорвали железное кольцо противника и двинулись на запад. Через Хунань — Гуандун они вошли в Гуйчжоу. Задержавшись некоторое время в Гуйчжоу, на юге Сычуани и Юньнани, они неожиданно для противника перешли через широкие и быстроходные реки Цзиньшу (верхнее течение р. Янцзы) и Дадухэ и вошли в северную Сычуань, где соединились с Красной армией Сюй Сян-цяня.
Центр военных действий перемещается с юго-востока, на северо-запад Китая. Благодаря этому противники Красной армии [8] встретились с новыми военными и транспортными трудностями. Гоминдановские армии с трудом сдерживали напор объединенной Красной армии.
Автор этих записок — врач. Четыре года я прослужил в нанкинской армии. Будучи в 59-й нанкинской дивизии, я в боях под Хуанпо, на востоке провинции Цзянси, был взят в плен и уже мысленно прощался с жизнью. Меня под конвоем послали в Жуйцзинь и направили в санитарный отдел. Начальник отдела Хэ шэн, побеседовав со мной (в Красной армии тогда было мало врачей), предложил мне остаться работать в Красной армии, обещая такое же жалование, какое я получал в 59-й дивизии. Кроме этого, мне выдали еще 60 долларов для отправки семье.
Обращались со мной прекрасно. Командование переводило аккуратно от моего имени деньги моей семье. Я был поражен таким отношением к пленным и проникся глубоким доверием к Красной армии.
Я неоднократно лечил руководителей Красной армии: Мао Цзе-дуна, Чжу Дэ, Линь Бяо, Пэн Дэ-хуэ и других видных работников Центрального комитета коммунистической партии Китая. После встречи с вождями Красной армии мое представление о них коренным образом изменилось. До плена я думал, что известные всему миру руководители Красной армии жестокие люди, но, встретившись с Мао Цзе-дуном и Чжу Дэ, я убедился, насколько был глубоко неправ. Мао Цзе-дун очень прост и вежлив. Он всегда одет в студенческую форму из серой материи. В свободное время Мао Цзе-дун читает и хорошо декламирует стихи танской эпохи; Мао красноречив, очень скромен и приветлив.
Чжу Дэ настоящий военный, ему около 50 лет, одет он в военную форму, тоже из серой материи. Несмотря на болезнь (его часто треплет малярия), он очень много работает.
Когда я однажды вошел к нему в кабинет, он держал в руках карандаш и что-то подчеркивал в военных сводках. Увидев меня, Чжу Дэ положил карандаш. Он производил впечатление спокойного человека. Во время беседы держал себя просто.
В середине октября 1934 г., после занятия Синго нанкинцами, Красная армия вырвалась из кольца противника и двинулась на запад. Я тоже последовал за Красной армией. Начался военный поход, какого я не видел за всю мою жизнь. За исключением двенадцатидневного отдыха в уезде Цзуньи, на севере провинции Гуйчжоу, и пятидневного в уезде Хойли, мы шли, не останавливаясь ни днем, ни ночью, в плохую и дождливую погоду. Мы прошли через Хунань, Гуандун, Гуанси, Гуйчжоу на юг Сычуани, оттуда в Юньнань, Сикан, затем повернули снова в Сычуань, выйдя к уездам Лифань и Сунпань. Красная армия избороздила всю страну на юг от реки Янцзы.
В течение восьми с лишним месяцев было пройдено, по приблизительным подсчетам, более 12 тысяч ли{1}. После перехода [10] через высокие гарные хребты и большие реки главные силы, пришедшие из Цзянси, соединились с частями Сюй Сян-цяня. Я побывал в таких местах, которые мне и во сне не снились, и чувствовал себя героем.
Красная армия, строившая в течение нескольких лет укрепления в районах провинций Фуцзянь и Цзянси, вдруг оставила их и вступила в Сычуань. Было ясно, что имелся определенный план действий. Перед выходом из провинции Цзянси Красная армия была уже достаточно подготовлена к такому грандиозному переходу.
С мая по сентябрь 1934 г. было призвано в Красную армию около 100 тысяч новобранцев. Я посетил фабрику, где вырабатывалось обмундирование, одеяла и т. п., — там напряженно работали круглые сутки. Я и два других врача — Линь и Хэ, служившие в частях генерала Чжан Хой-цзаня и тоже взятые в плен, были в августе 1934 г. посланы в санитарную часть военно-промышленного отдела.
В середине сентября в газете «Красный Китай» («Хунсэ Чжунхуа») — органе Центрального советского правительства Китая — была опубликована статья Чжан Вэнь-тяня (председателя Совета народных комиссаров Центрального советского правительства), в которой указывалось, что Красная армия, возможно, покинет Цзянси и перейдет в другие советские районы, где наступление нанкинских войск слабее.
В середине октября 1934 г. все части Красной армии во главе с Чжу Дэ и Мао Цзе-дуном прорвали окружение противника и вышли на запад. В Цзянси было оставлено несколько небольших отрядов. На запад двинулось около 130–140 тысяч человек. Все руководители коммунистической партии пошли вместе с Красной армией. Одних низовых работников коммунистической партии, ушедших с армией, насчитывалось около 10 тысяч человек.
В составе армии был женский отряд в 100–200 человек. Женщины-бойцы носили за поясом револьверы и были обуты в соломенные туфли. Все они были здоровы, бодры, казалось, что они не идут, а летят. Женщины заботливо ухаживали за больными и выносили раненых с поля битвы.
Перейдя реку Синьфын, Красная армия разделилась на две части: одна вышла из Ванмоду в северную часть уезда Синьфын, а другая часть разбила гуандунские войска в Гупи и Синьтяне, на юго-востоке от Синьфына. После этого Красная армия перешла реку Чжаншуйхэ в районе между двумя уездами, Нанькан и Даюй, и внезапно пересекла автомобильную дорогу Ганьчжоу — Наньсюнь (из Цзянси в Гуандун).
В Гупи, Синьтяне и на автомобильной дороге Ганьчжоу — Наньсюнь гуандунской армией были построены укрепления и поставлена охрана. Услышав о приближении красных частей, солдаты и офицеры охраны бежали, как перепуганные зайцы. Первая линия укреплений правительственных войск в Цзянси была прорвана красными.
Все укрепления, находившиеся на пути, были разрушены [12] Красной армией и местным населением, которое ненавидело нанкинские войска за постоянные поборы и взяточничество. Эти крепости из камня или кирпича были построены на перекрестках дорог и на горах вблизи дорог. Они были разных форм и размеров: для взвода, роты и батальона. Из бойниц торчали дула винтовок и пулеметов. Маленькая низкая дверь вела наружу. Во время наступления Красной армии сторожевые отряды запирались в этих укреплениях и поливали огнем красноармейцев.
Когда Красная армия вышла за линию блокады, у нее как бы выросли крылья. Она штурмовала города Жучэн (в Хунани) и Чэнкоу (к северу от Жэньхуа, в провинции Гуандун). При взятии Чэнкоу Красная армия захватила несколько тысяч бидонов керосина и большое количество патронов и пороха, предназначенных для гуандунской армии.
Прорвав вторую линию блокады, находившуюся в Чэнкоу, Жучэне и Гуйдуне (на юге Хунани), Красная армия разрушила все укрепления. Войска местных милитаристов были не в состоянии оказать сопротивление могучей атаке красных частой. Армия нанкинского правительства находилась далеко на границе Хунань — Цзянси. Гуандунская армия вела оборонительную тактику, хунаньская армия не имела возможности самостоятельно сопротивляться; услышав о приближении Красной армии, она заранее бежала.
Красная армия, не встречая сопротивления со стороны правительственных войск, заняла Ичжан (юг Хунани), пересекла автомобильный путь Кантон — Ханькоу (где проходила третья линия блокады Красной армии нанкинскими войсками), разгромив и здесь неприятельские укрепления. Авангарды Красной армии заняли Линьу, Цзяхэ, Ланьшань (на юге Хунани).
Некоторые части хунаньской армии под командованием Ли Юнь-цзэ, отправленные из Нинъюаня на юг, пытались приостановить продвижение Красной армии в районе Тяньтанъюй. Окруженные красными войсками, эти части были разбиты в Тяньтанъюе и в панике отступили на север. В этом бою красные бойцы отбили много винтовок и патронов. После этого, силы Красной армии значительно возросли, и она, разбившись на две группы, двинулась по двум направлениям: одна группа — на Даочжоу, другая — на Цзянхуа и Юнмин (в Хунани); эти города были заняты частями Красной армии. Далее части Красной армии соединились и перешли реку Сяошуй. Нанкинские и хунаньские армии не могли остановить движение Красной армии и послали вслед за ней только небольшое количество войск для наблюдения. Силы Се Юэ, Чжоу Хунь-юаня и хунаньские части были сконцентрированы на берегу реки Сянцзян у Линлина и у Цюаньчжоу в провинции Гуанси; гуансийской армии было приказано сосредоточиться в Гуаньяне и Синани. По плану, выработанному нанкинским штабом, войска милитаристов сконцентрировали здесь громадные силы. Они должны были остановить Красную армию у реки Сянцзян и вынудить ее вступить в Гуанси с севера, где ее поджидала гуансийская армия. Этим должны были воспользоваться [13] нанкинские войска и нанести решительный удар Красной армии.
Генералы Ли Цзун-жэнь и Бай Чун-си хорошо поняли замысел нанкинского штаба. Но они, с одной стороны, боялись разгрома своих сил, а с другой — боялись, что Красная армия остановится в Гуанси в районе Гуйлиня. Гуансийские милитаристы беспокоились, как бы тогда войска нанкинских генералов Се Юэ и Чжоу Хунь-юаня не забрались глубоко в провинцию Гуанси и не захватили бы власть в свои руки.
Учитывал это, Бай Чун-си и Ли Цзун-жэнь сняли свои войска, находившиеся в Синани, и направили их к югу, предоставив Се Юэ и Чжоу Хунь-юаню и хунаньской армии самостоятельно вести наступление.
Се Юэ и Чжоу Хунь-юань своими собственными силами не смогли приостановить переправу красных частей через реку Сянцзян. Красная армия спокойно перешла Сянцзян, разрушила укрепления (четвертую линию блокады Красной армии нанкинскими войсками), расположенные по обоим берегам реки Сянцзян, вдоль автомобильной дороги. Как только Красная армия прорвала эту линию укреплений, она могла двигаться в любом направлении.
Красная армия вырвалась из железного окружения противника не только благодаря своей военной силе, но и благодаря энергичной поддержке местного населения.
На юге провинции Хунань (в районах Цзясин, Чэньчжоу и Ичжан) население устроило красноармейцам восторженную встречу. В городах и деревнях мужчины и женщины, старики и дети стояли вдоль дороги и радостно приветствовали Красную армию, угощали красноармейцев чаем.
Несколько лет назад в некоторых уездах на юге Хунани работали Чжу Дэ и Мао Цзе-дун, — много жителей этих уездов вступило тогда в Красную армию. Теперь, когда Красная армия проходила через эти районы, многие расспрашивали о судьбе своих родственников-красноармейцев.
Начальник хозяйственной части нашего главного санитарного управления был уроженцем местечка Вэньминсы, уезда Ичжан. Когда наши части проходили через эти места, его престарелая мать встретила нас на дороге. Но в Вэньминсы мы задержались только на 15 минут. Начальник хозяйственной части попросил у начальника санитарного управления разрешить ему двухчасовой отпуск для посещения семьи. Ему разрешили. В тот же день в назначенное время он вернулся в свою часть и привел с собой двух носильщиков и одиннадцать крестьян, желавших вступить в Красную армию.
Почему крестьяне южной части Хунани быстро воспринимают агитацию коммунистической партии? Во-первых, благодаря умелой работе самой партии, а во-вторых, их сильно угнетают местные помещики, джентри и тухао{2}. [14]
Когда несколько лет назад Чжу Дэ и Мао Цзе-дун ушли с юга Хунани, местные тухао под предлогом розыска коммунистов начали грабить бедняков, забирая у них все дочиста. Теперь крестьяне решили использовать приход Красной армии, чтобы посчитаться с тухао. По словам носильщика, который прибыл вместе с начальником хозяйственной части, крестьяне были сильно озлоблены против помещиков.
«Несколько дней назад, — рассказывал он, — мы услышали, что к нам скоро придет Красная армия. Тридцать семей нашей деревни, в течение 5 лет подвергавшиеся преследованиям районного начальника Ли, сговорились следить за Ли. Третьего дня, когда охранные войска отступили из района Вэньминсы, сто мужчин и женщин нашей деревни захватили районного начальника Ли. Позавчера в полдень его направили в штаб Красной армии. Кроме того, наши крестьяне вместе с ротой Красной армии пошли в горы искать оружие и нашли свыше 20 винтовок, спрятанных там охранными отрядами. Из нашей деревни 51 человек вступил сейчас в ряды Красной армии».
После этого носильщик добавил:
«Когда прибыла Красная армия, мы, бедняки, забыли о голоде. Скажу о себе: я стал получать по полдоллара в день, кроме этого, был выдан аванс моей семье. Ничего удивительного, что за последние два дня только из двух наших деревень в армию вступило 88 человек в качестве носильщиков».
Крестьяне южной части провинции Хунань вообще относятся с глубоким доверием к коммунистической партии. Во время переправы через реку Сянцзян с юга Хунани до окрестностей города Цюаньчжоу, в провинции Гуанси, при прохождении через деревни и местечки все население бурно выражало свои симпатии Красной армии.
Почему Красная армия вызывает к себе глубокое сочувствие населения? На крестьян влияют не только лозунги: «Долой тухао!», «Распределение земли между крестьянами», «Конфискация зерна и риса у тухао, помещиков и джентри для раздачи крестьянам», — большое впечатление производит на них и дисциплина Красной армии.
В местечках Яньшоуюй и Ичжан (юг Хунани) местное население охотно меняло красноармейцам банкноты Китайского советского банка на серебро. Кроме нескольких хозяев магазинов, которые подобно тухао и джентри убежали, все другие, как обычно, торговали, причем получили в три раза больший доход. За время многолетней службы в нанкинской армии я никогда не видел ничего подобного. Во многих провинциях никто не принимал банкнот Центрального банка (если там не было отделения Центрального банка). Поэтому обычно после прибытия нанкинских войск издавался приказ, подписанный каким-либо генералом, что банкноты Центрального банка должны приниматься по местному курсу. Но при отсутствии меняльных касс такие приказы вызывали у населения подозрение и боязнь. Особенно плохое впечатление производит на население слабая дисциплина нанкинских войск. [15]
Приведу еще один факт, свидетельствующий о сочувствии населения к Красной армии. Этот факт меня глубоко тронул. Когда Китайская красная армия проходила город Ичжан, на строительстве линии Кантон — Ханькоуской железной дороги было занято больше 400 рабочих, среди них было несколько коммунистов, нелегально работавших уже в течение нескольких лет. Был в том числе и студент, командированный коммунистической партией для работы среди рабочих. Когда Красная армия проходила через город Ичжан, все 400 рабочих вступили в ее ряды. Проезжая по городу, я видел, как эти рабочие обучаются военному делу. Оказалось, что Красная армия заранее послала сюда военного командира для обучения их. Студент же, работавший нелегально несколько лет среди этих рабочих, уже являлся политическим комиссаром этого отряда (политические комиссары имелись во всех частях Красной армии, от батальона и выше).
После всего этого я понял, почему во время северного похода гоминдана{3} население всюду поддерживало национально-революционную армию.
Я убедился, что коммунистическая партия имеет большое влияние среди трудящихся Китая, и поэтому походы против Красной армии и коммунистов обречены на поражения.