Октябрь 1944 года. «Ради миллионов ваших соотечественников»
В конце октября утром и вечером на центральном Лусоне довольно прохладно. Река Бамбан, которая протекает немного севернее Мабалаката, настолько прозрачна, что, стоя на берегу, можно видеть самые мелкие камешки на дне. Белые кисти степной травы, которыми заросли берега, раскачиваются на ветру и отражаются в воде. Чудесная картина, которая заставляла меня вспоминать Японию.
Мысли группы молодых мужчин, стоящих у подножия утеса на каменистом речном берегу, вероятно, тоже устремились к далекой родине, если только они были в состоянии восхищаться прекрасным пейзажем. Это были члены первого корпуса специальных атак под командованием лейтенанта Секи. Когда занялся рассвет 20 октября, они были уже готовы сесть в самолеты. Их лица светились, они обсуждали различные методы атаки вражеских авианосцев и меры предосторожности, которые при этом следует принять.
Начался завтрак, и они ели, не прекращая оживленно беседовать. Когда завтрак закончился, летчиков вызвали [51] в штаб, чтобы адмирал Ониси дал им первые и последние инструкции. 24 человека из звеньев «Сикисима», «Ямато», «Асахи», «Ямадзакура» построились, лейтенант Секи стоял на шаг впереди остальных. Адмирал Ониси печально посмотрел на собравшихся летчиков. Он был бледен, говорил медленно, будто слова давались ему с большим трудом.
«Япония находится в смертельной опасности. Спасение нашей страны теперь не по силам министрам, Генеральному штабу и нижестоящим командирам вроде меня. Только вы, молодые и сильные духом, можете спасти ее. Поэтому ради миллионов ваших соотечественников я прошу вас пойти на эти жертвы и молюсь за ваш успех».
Голос адмирала дрогнул, однако он продолжил:
«Вы уже боги без земных желаний. Но одну вещь вы хотите знать: не будет ли напрасным ваша самоубийственное пике? К сожалению, мы не сможем рассказать вам о результатах. Но я буду следить за вашими усилиями до конца и сообщу о ваших деяниях Трону. — У него на глаза навернулись слезы, и адмирал закончил: — Я прошу вас сделать все, что только можно».
Я никогда не слышал таких проникновенных слов. Адмирал совсем не желал возбудить гордость юнцов, льстя им. Япония действительно вручала свою судьбу в руки этих молодых пилотов, которые желали умереть ради спасения нации. Казалось почти невозможным сломить чудовищную мощь врага и изменить ход войны. Наше положение было практически безнадежным. Оставалась только надежда на чудо, которое совершат эти юноши.
После окончания инструктажа я увидел на лицах спокойствие и уверенность, которые присущи людям, осознавшим свою силу и значимость. Я следил за ними, и мне страстно хотелось забыть, что наша страна оказалась в отчаянном положении; забыть, что предстоит этим молодым людям; забыть о том, что адмирал Ониси и я сам к этому причастны. [52]
Из дневника адмирала Тераоки
Что творилось в штабе воздушного флота во время этих лихорадочных приготовлений, прекрасно описано в дневнике адмирала Тераоки. Он записывал все, что происходило в штабах в Маниле после того, как он сдал командование 1-м Воздушным Флотом адмиралу Ониси.
«19 октября 1944 года. Началось выполнение плана «СЁ».
Время снова против нас. Имеется совсем немного самолетов. В этой операции мы вынуждены использовать самые эффективные методы боя. Настал час проверить предложенную адмиралом Ониси тактику таранных ударов. Выражались самые различные мнения:
«Обычная тактика неэффективна».
«Мы должны приложить сверхчеловеческие усилия, чтобы выиграть войну».
«О добровольцах, вызвавшихся совершить самоубийственные атаки, следует еще до вылета сообщать в Императорскую Ставку. Тогда они будут чувствовать себя увереннее».
«Следует ли нам непосредственно поговорить с молодыми пилотами или обратиться через их командиров?»
«Было бы лучше, если бы при подготовке новых операций командиры вносили свои предложения».
«Если первый отряд самоубийственных атак сформирован из летчиков-истребителей, в будущем другие подразделения последуют этому примеру. Если же в таких атаках будут участвовать все виды авиации, надводные силы начнут действовать так же. А если весь флот откликнется единодушно, армия последует нашему примеру».
После обмена мнениями мы пришли к выводу, что тактика самоубийственных атак — единственный путь к спасению нации. Было решено позволить новому командующему адмиралу Ониси формировать специальные отряды по своему усмотрению. [53]
Адмирал Ониси вызвал командира 201-й авиагруппы, базирующейся в Мабалакате, капитана 1 ранга Ямамото и капитана 2 ранга Накадзиму в Манилу. Когда они не сумели прибыть в назначенное время, Ониси в 16.00 сам отправился на авиабазу Кларк, чтобы встретить их по дороге.
Однако капитан 1 ранга Ямамото прибыл в Манилу вскоре после 17.00. Заместитель Ямамото капитан 2 ранга Тамаи остался в Мабалакате, чтобы встретить адмирала Ониси и помочь ему подобрать добровольцев для самоубийственных атак.
Участвовать в первом вылете вызвались 24 человека, а отряд был назван корпусом специальных атак «Симпу». Он был разделен на 4 звена: «Сикисима», «Ямато», «Асахи», «Ямадзакура». Эти названия были взяты из поэмы Мотоори Норинаги, националистического писателя эпохи Токугава. «Сикисима но Ямато-гокоро во хито товаба Асахи ни ниу Ямадзакура-бама» (Японский дух подобен цветам горной вишни, сияет в утреннем солнце).
Адмирал Ониси был рад, что лейтенант Секи, окончивший Военно-морскую академию, добровольно вызвался возглавить корпус. Адмирал вернулся в Манилу с авиабазы Кларк вечером 20 октября. Он с энтузиазмом рассказывал о корпусе камикадзэ. «Летчики рвутся в бой, это отличная команда. Они просили разрешения разработать организационные детали самостоятельно, и я согласился».
Ониси принял у меня командование в 20.00. Я сердечно пожелал ему удачи в использовании новой тактики. Он пообещал приложить максимум усилий, чтобы добиться успеха».
Если после возвращения в Манилу из Мабалаката лицо адмирала Ониси выражало мрачную решимость, это было понятно. Ониси понимал, что его единственным шансом противостоять могучему флоту противника является использование беспрецедентной до сих пор тактики. Лишь она могла принести какой-то успех. [54]