Операции на севере
Одно только упоминание об этом районе воскрешает в памяти ослепляющие снеговые бури, штормы и туманы. В зимнее время погода там меняется особенно часто. Спокойное море может вдруг разбушеваться с ураганной силой. Часто зарождаются тайфуны. Известен случай, когда во время сильного шторма военный корабль перевернулся и затонул. Даже весной, когда становится несколько теплее, над морем стоит сплошной туман. Несмотря на то, что кратчайший путь между Японией и США лежит через северные районы, они никогда не были главным театром военных действий в силу того, что там в году бывает лишь несколько дней, пригодных для действия кораблей и авиации. Это в значительной степени относится к действиям подводных лодок и других малых кораблей. При следовании подводной лодки в штормовых условиях севера стекла на мостике бьются под напором воды. Для предотвращения подобных случаев требовалось устанавливать стальные отражатели. Руки наблюдателей, державшие бинокли, коченеют от мороза, а ледяной ветер пронизывает через теплую одежду до самых костей. Даже в подводном положении, где ветра нет, пребывание в лодке напоминает пребывание в стальной трубе, омываемой морской водой, температура которой всегда лишь немного выше нуля. Это похоже на то, что тебя заперли в леднике, где приходится дрожать, несмотря на теплую одежду, которая связывает движения, когда нужно пробираться по узким проходам. Итак, жизнь на подводной лодке, действующей в северных водах, не была беззаботной.
В отличие от команд других военных кораблей, экипажи подводных лодок (как офицеры, так и матросы) большую часть своего личного имущества оставляют на берегу или на [539] плавучей базе. С собой берется лишь минимальное число вещей, необходимых в море. Поэтому при переходе подводных лодок из районов теплых морей в северные приходится заходить в свои базы для экипировки личного состава теплым обмундированием, которое занимает в лодке гораздо больше места, чем обычное. Для подводной лодки это обстоятельство создает дополнительные трудности. Японский военно-морской флот строился с расчетом на то, что ему придется действовать преимущественно в южных морях, и поэтому случилось неизбежное. Когда обстановка изменилась, снаряжения и обмундирования, необходимых для действий флота на крайнем севере, не хватало.
Одной из трудностей, с которыми приходится встречаться подводным лодкам, является погружение в штормовую погоду, в силу того, что волны выбрасывают подводную лодку снова на поверхность. При волне с траверза крен достигает 40-50°, и лодка во время погружения не в состоянии выровняться. Это представляет определенную опасность, не говоря уже о тех неприятных последствиях, которые вызываются таким креном. Волнение обычно уже мало заметно на глубине около 30 м, но при очень сильном шторме качка может ощущаться даже на глубине 55 м. Туман также создает трудности, особенно для штурманов: когда не видно носовой части своего собственного корабля, не помогают даже специальные бинокли, принятые на вооружение в японском военно-морском флоте. Внутри самой лодки туман порождает большую сырость: конденсированная влага капает и стекает струйками по корпусу.
Непосредственно перед началом войны 25-30 ноября 1941 года японские подводные лодки, находившиеся в северных водах, включая новую подводную лодку «I-26», вели разведку у о. Кыска, на подходах к Датч-Харбору и в проливе Адах. Затем в северные воды прибыли подводные лодки «I-174» и «I-175», вышедшие из атолла Кваджелейн в январе 1942 года. Указанные лодки предназначались для патрулирования у о-вов Уналашка, Амухта, Атка и на подступах к о. Кыска. В воды Японии они возвратились в середине февраля.
В апреле — мае 1942 года первая эскадра в составе 6 подводных лодок («I-9», «I-15», «I-17», «I-19», «I-25» и «I-26») [540] под командованием контр-адмирала Ямадзаки участвовала в подготовке захвата укрепленных пунктов на Алеутских о-вах, патрулируя в указанных выше районах. Этим лодкам была поставлена основная задача вести разведку, используя для этой цели дневное время, когда не было тумана, а также светлые ночи, поскольку темнота длилась всего 2-3 часа. В районе о. Кадьяк подводная лодка «I-25» обнаружила крейсер и 2 эскадренных миноносца, а подводная лодка «I-26» обнаружила 2 тяжелых крейсера, совершавших переход из залива Аляска в Сиэтл. Остальные лодки эскадры доносили обстановку в районе Датч-Харбора и других пунктов, ожидая удара главных японских сил, которые в июне 1942 года произвели успешную высадку на о. Атту. Тем временем подводные лодки «I-25» и «I-26» потопили по одному транспорту противника. В конце июня первая эскадра подводных лодок возвратилась в свои базы в Японии.
Первую эскадру сменила вторая эскадра, состоявшая из 7 подводных лодок («I-1», «I-2», «I-3», «I-4», «I-5», «I-6» и «I-7»). Эскадра действовала в северных водах до начала августа 1942 года. В июне и июле особенно густые туманы создавали очень трудные условия для действия лодок. Несмотря на это, в середине июля в районе к югу от пролива Унимак подводная лодка «I-7» сумела потопить вражеский транспорт.
Во вновь сформированную эскадру подводных лодок, предназначенную для действий в северных широтах, были включены средние подводные лодки старой постройки типа «Ro», которые в начале войны использовались в южных районах. Эти лодки были плохо приспособлены для плавания в штормовую погоду в северных морях. Тем не менее им была поручена оборона о. Кыска. В начале августа 1942 года подводные лодки эскадры вышли на позиции. Большинство командиров этих лодок вместе со мной обучалось на специальных курсах для подводников. Мы встретились в Йокосука перед их выходом в море. Настроение у них было подавленное, так как все понимали, что в условиях северных штормов лодки могут просто-напросто развалиться.
28 августа 1942 года один из наших самолетов в районе бухты Назан, о. Атка, обнаружил корабли противника, в том [541] числе один крейсер. Подводным лодкам и гидросамолетам был отдан приказ атаковать эти корабли. Подводные лодки «Ro-61», «Ro-62» и «Ro-64» вышли в район бухты Назан. 31 августа подводная лодка «Ro-61», которой командовал лейтенант Токутоми, проникла в бухту и торпедировала плавучую базу гидроавиации. После атаки лодке удалось вовремя выйти из бухты, но, к сожалению, в дальнейшем ее настигли и потопили эскадренные миноносцы и авиация противника. Подводная лодка «Ro-61» была очень старой лодкой типа «L-4», которые действовали еще в период Первой Мировой войны. Это был единственный выпавший на ее долю случай для атаки противника. Другим подводным лодкам также удалось проникнуть в бухту и выпустить торпеды, однако им также не удалось спастись от преследования надводных кораблей и авиации противника. Старые лодки не могли погружаться на глубину более 40 м, поэтому им оставалось очень мало надежд на спасение, после того как их обнаружили. В порядке пояснения следует сказать, что опасная зона взрыва глубинной бомбы, то есть дистанция, на которой взрыв может повредить прочный корпус подводной лодки и вызвать ее потопление, простирается от 18 до 23 м. Если взрыватель бомбы сработает на глубине 28 м, то лодка, следующая на глубине от 15 до 30 м, окажется в опасной зоне. Таким образом, имея предельную глубину погружения всего 40 м, старые подводные лодки типа «Ro» были всегда уязвимы от глубинных бомб, а вообще говоря, состояние этих лодок было таково, что они готовы были развалиться и без взрыва глубинных бомб; малейшего сотрясения было достаточно, чтобы уничтожить их.
28 сентября 1942 года подводная лодка «Ro-65», будучи атакованной с воздуха, погрузилась, но не смогла всплыть, однако большинству личного состава экипажа удалось спастись. Остальные подводные лодки типа «Ro» вскоре вынуждены были возвратиться в Японию для ремонта, и наши силы на севере остались без подводных лодок.
В конце года двум присланным в распоряжение командования наших сил на севере подводным лодкам типа «I» была поставлена задача помешать противнику строить аэродром на о. Амчитка. Однако штормовая погода сделала невозможным [542] выполнение этой задачи, и подводные лодки вынуждены были возвратиться в базу.
В феврале 1943 года силы подводных лодок на севере были увеличены за счет прибывших лодок «I-31», «I-168», «I-169», «I-171». Несмотря на штормы и ледяные ветры, подводные лодки упорно продолжали выполнять задачи по доставке грузов, а также нести патрулирование вплоть до середины марта. 12 марта, когда противник начал высадку десанта на о. Атту, прибыло новое пополнение, состоявшее из 12 подводных лодок типа «I». До прибытия этих лодок доставку материалов для срочного окончания строительства баз на о-вах Кыска и Атту планировалось провести на транспорте. Однако противник сильно препятствовал проведению этой операции, и после двух неудачных попыток транспорт пришлось заменить подводными лодками. Для этих целей были привлечены 7 подводных лодок.
12 мая 1943 года противник высадился на о. Атту, поэтому подводные лодки «I-7», «I-31», «I-34» и «I-35» поспешно были направлены в этот район. На следующий день в 13 час. 30 мин. в районе Хоруту подводная лодка «I-31» торпедировала военный корабль противника (2 торпеды попали в цель). Кроме того, ею был поврежден другой корабль неустановленного класса. На следующий день та же подводная лодка сильно повредила вражеский крейсер. Однако после этого от нее не поступало никаких известий{20}.
16 мая 1943 года в 18 час. 30 мин. у северного побережья о. Атту подводная лодка «I-35» торпедировала легкий крейсер противника, в результате чего крейсер получил значительные повреждения. После атаки лодка подверглась преследованию, однако сброшенные противником глубинные бомбы не причинили ей сколько-нибудь значительного повреждения. 14 мая в 30 милях к западу от о. Атту атаке подверглась также подводная лодка «I-34», она получила при этом значительные повреждения, однако ей удалось уйти от преследования. [543]
В феврале 1943 года я был назначен командиром подводной лодки «I-158», которая в это время оснащалась радиолокационной аппаратурой. Первоначальные испытания аппаратуры были неудачными. Мы могли обнаруживать подводную лодку, находящуюся на поверхности, на дистанции всего 1800 м, при этом цель обнаруживалась либо по носу, либо по корме. Эта же самая аппаратура раньше прошла испытание на надводных кораблях, однако результаты там были более успешными. По некоторым показателям новое радиолокационное оборудование не подходило для подводных лодок. Пока шла дискуссия о том, принимать ли его на вооружение подводных лодок, несмотря на отдельные недостатки, или нет, пришло известие о высадке американцев на о. Атту, и 2 подводные лодки флотилии были немедленно направлены на север. Моя лодка осталась для проведения дальнейших испытаний, то есть изучения работы радиоаппаратуры на прием под водой.
До нас дошли вести о том, что однотипная с нашей подводная лодка «I-157», следуя 16 июня в густом тумане к берегам о. Кыска со скоростью 14 узлов, неожиданно села на мель в районе, контролируемом противником. Тщетны были все попытки сняться с мели. Тогда командир, чтобы облегчить лодку, приказал выбросить за борт 6 торпед, 113 аккумуляторов батареи, 12 т смазочного масла и 74 т горючего. Нелегко было избавиться от торпед и аккумуляторов. В обычных условиях при погрузке и выгрузке батарей часть корпуса подводной лодки вскрывается, однако в этом аварийном случае аккумуляторы пришлось разбивать и выбрасывать по частям. В 13 час. 20 мин. на следующие сутки лодке удалось наконец сняться с мели и она 26 июня благополучно прибыла в Куре. Лодка, конечно, не могла погружаться, но, к счастью, на пути следования она не встретила противника. Если бы эта подводная лодка была оснащена радиолокационной аппаратурой, она могла бы избежать описанной выше посадки на мель. Другие лодки, действовавшие в этом районе в условиях тумана и не имевшие радиолокационного оборудования, продолжали игру в жмурки. Ясно, что они не могли успешно действовать против американских кораблей, имевших радиолокационные станции. [544]
Три из семнадцати подводных лодок, имевшихся в распоряжении Северной группы войск, были заняты эвакуацией личного состава и техники с о. Кыска. Лодки сделали не менее 13 рейсов и в общей сложности эвакуировали с острова на Курилы 820 человек, а также доставили на о. Кыску 100 т продовольствия, 125 т снаряжения и боеприпасов.
Тем временем подводная лодка «I-24», на которой я служил в начале войны, получила приказ принять на борт личный состав группы связи, находившийся на о. Атту, которому удалось перебраться в район бухты Чичагов. Трижды эта лодка подходила к бухте, но ей так и не удалось обнаружить следов группы, поэтому приказ, отданный этой лодке, был отменен. Однако с тех пор о самой подводной лодке ничего не было слышно{21}.
Подводная лодка «I-9» была потоплена во время второго рейса к о. Кыска. После войны мы слышали, что, следуя в тумане, она была потоплена 10 июня американским противолодочным кораблем на подходах к острову Кыска{22}.
Подводной лодке «I-7», прибывшей третьим рейсом в бухту Вега (о. Кыска), пришлось вступить в артиллерийский бой с патрульным кораблем противника. В результате прямого попадания снаряда в рубку лодки были убиты ее командир и командир флотилии. Затем лодка села на мель внутри бухты. Однако на следующий день ей удалось сняться с мели, после чего она направилась в Йокосука. В ночь на 22 июня, следуя в тумане, она была обстреляна тремя американскими эскадренными миноносцами. При этом старший помощник, который только накануне принял командование лодкой, был убит. Лодка под командованием командира артиллерийской [545] боевой части пыталась уйти от преследования, но села на мель и погибла{23}.
Это был по существу бой между слепым и зрячим. Противник мог следить за нами даже в тумане и открывать огонь без предупреждения. Снаряды противника находили свою цель, а с продырявленной рубкой мы не могли погружаться. После случая с подводной лодкой «I-7» действовавшие на севере лодки были сняты с операций по эвакуации. Эту задачу начали успешно выполнять эскадренные миноносцы. При изучении этой войны «вслепую» в оперативном управлении в Токио наступило оцепенение. Спрашивалось, почему до сих пор на подводных лодках не установлена радиолокационная аппаратура? В результате изменения отношения к этому вопросу было приказано немедленно установить на подводных лодках радиолокационную аппаратуру для обнаружения надводных целей.
Что касается остальных лодок, то обстрелу в тумане также подверглись подводные лодки «I-2», «I-26» и «I-109», однако им удалось погрузиться и уйти от преследования и благополучно возвратиться в базу.
После эвакуации о. Кыска подводные лодки «I-2» и «I-56» были оставлены на севере для действий по нарушению морских сообщений противника и патрулирования. Однако низкая температура (10° ниже нуля) и очень сильные штормы, при которых корпуса лодок получали сильные повреждения, фактически затрудняли их действия больше, чем противник.
В середине ноября в районе о. Амчитка подводная лодка «I-2» потопила вражеский транспорт.
Наши потери в подводных лодках во время операций на севере составили 6 единиц («I-7», «I-9», «I-31», «I-24», «Ro-61» и «Ro-65»). Сами же подводные лодки потопили [546] линейный корабль, 2 легких крейсера, плавучую базу гидроавиации, 4 транспорта и одно судно, тип которого не установлен.
В район о. Кыска было направлено 5 сверхмалых подводных лодок, но в силу различных причин, включая и штормы, они получили повреждения и не нашли своего применения в этом районе. Оборудование наших баз на севере было недостаточным, а по сравнению с немецкими базами, где имелись даже укрытия для подводных лодок, их можно назвать примитивными{24}. Тот факт, что к вопросам обороны у нас относились с некоторым пренебрежением, предпочитая наступательные действия, можно было бы рассматривать как сильную сторону японского флота, однако в этом заключалась также и его огромная слабость. В настоящее время, когда авиация является преобладающим средством борьбы, базы без соответствующей обороны становятся непригодными для выполнения своих задач. При таких условиях оружие, на строительство которого расходуется так много времени, средств и материалов, будет фактически совершенно бесполезным.
Экипажи, потерявшие свои корабли, шли либо на пополнение десантных партий, либо направлялись на зенитные батареи. [547]