Введение

Героическая борьба Красной Армии в годы гражданской войны в СССР нашла свое отражение во многих произведениях литературы. А вот об участии интернационалистов в гражданской войне написано еще сравнительно мало. И я, бывший красноармеец-интернационалист, свидетель и участник тех великих событий, взялся за перо, чтобы своими воспоминаниями в какой-то мере способствовать восполнению этого пробела.

В своей книге мне хотелось рассказать о том, как венгерские военнопленные, находясь в России, добровольно вступали в Красную Армию, чтобы сражаться за Советскую власть.

Венгерские интернационалисты, защищая от интервентов свободу и независимость Советской России в годы гражданской войны, не чувствовали себя оторванными от родины. Наоборот, свою борьбу в России мы органически связывали с борьбой за Венгерскую советскую республику.

Великая Октябрьская социалистическая революция оказала огромное влияние на военнопленных, заброшенных волею судьбы в различные уголки России. Плен, как правило, порождает настроения безнадежности, пассивности, угнетенности, а чрезвычайно трудные условия лагерной жизни того времени особенно способствовали этому. Однако, оказавшись свидетелями бурных событий в России, военнопленные живо интересовались политикой. Когда русский рабочий класс под руководством партии Ленина [6] совершил Великую Октябрьскую социалистическую революцию и взял власть в свои руки, всем нам стало ясно, что в России родилось новое государство.

Революция распахнула настежь ворота лагерей для военнопленных. Нас восхищала беспримерная героическая борьба русского рабочего класса, сражающегося за идеалы справедливости, за свою свободу, против капиталистов и помещиков. Мы видели, как революция преобразила русский народ. Военнопленные внимательно следили за происходящими в России событиями, а самые передовые из них сразу же встали на сторону революции.

Местные организации большевистской партии уделяли большое внимание политическому воспитанию военнопленных. И результаты этой деятельности не замедлили сказаться: из среды военнопленных выделились политически зрелые рабочие-революционеры, которые с большим воодушевлением включились в пропагандистскую работу, разъясняя своим товарищам жгучие проблемы современности.

Постепенно военнопленные приходили к убеждению, что события в России не носят только национальный, чисто русский характер, что русская революция имеет международное значение. Под влиянием революционных событий в России мы скоро поняли, что путь, на который встали русские братья, — единственно правильный путь, ведущий к свободе. Осознав это, многие военнопленные стали добровольно записываться в Красную гвардию и Красную Армию, чтобы с оружием в руках плечом к плечу с русскими братьями сражаться за свободу русского народа — только так можно было приблизить час освобождения и своей родины.

Большевистская партия всемерно способствовала движению военнопленных, добровольно вступающих в Красную Армию. Вскоре добровольцев из военнопленных стало так много, что большевистская партия по предложению венгерской секции приняла решение о формировании крупных интернациональных частей. По приказу Реввоенсовета Республики была организована комиссия по созданию интернациональных отрядов Красной Армии. К этому времени во многих частях Красной Армии уже имелись интернациональные взводы, роты, батальоны и полки. Комиссия вела учет крупных частей и подразделений, мелкие подразделения сводились в более крупные.

В 1918–1920 годах на территории Советской России в [7] рядах Красной Армии против интервентов и внутренней контрреволюции сражалось несколько десятков тысяч интернационалистов. Одним из таких интернациональных соединений была Киевская интернациональная бригада, в состав которой входил отдельный интернациональный кавалерийский полк. О его боевых действиях я и рассказываю в своих мемуарах.

Я не ставил цели дать всеобъемлющую картину боевой и политической деятельности интернационалистов, сражавшихся в Красной Армии. Я хотел лишь по мере своих сил рассказать о боевом пути и борьбе нашего интернационального кавалерийского полка, чтобы наша молодежь знала об этом. Своими мемуарами я стремился в чем-то дополнить воспоминания моих боевых товарищей, внести и свою лепту в увековечение боевой деятельности интернационалистов, сражавшихся за завоевания Великой Октябрьской социалистической революции.

Прежде всего хочу подчеркнуть, что интернационалисты вступали в ряды Красной Армии отнюдь не потому, что добивались для себя каких-то особых привилегий. Мы, венгерские интернационалисты, добровольцами шли в Красную Армию для того, чтобы сражаться за дело революции. Мы хорошо понимали, что, борясь за свободу русского народа, приближаем освобождение и нашего народа. Поэтому беспардонной ложью звучат утверждения мировой реакции о том, что, мол, красные морили голодом военнопленных в лагерях, принуждая их таким образом вступать в Красную Армию. Ничто лучше не может опровергнуть эту ложь, как тот факт, что значительная часть военнопленных оставалась в стороне от событий гражданской войны и по ее окончании спокойно вернулась к себе на родину.

Большевистская партия постоянно оказывала нам, военнопленным, огромную помощь. За все годы гражданской войны никто из нас не почувствовал, что совсем недавно был пленным. В рядах Красной Армии нас окружали настоящие друзья. И каково же было наше изумление, когда русские товарищи предложили нам, венграм, командовать на родном языке! А ведь в нашей памяти еще свежо было воспоминание об австро-венгерской армии, где командным языком считался только немецкий.

Коммунистическая партия большевиков вливала в нас революционное вдохновение, поддерживала наш боевой [8] дух. Большое внимание партия большевиков уделяла и Киевской интернациональной дивизии, которую после провозглашения у нас на родине советской республики планировалось послать в Венгрию. Солдаты и командиры этой дивизии, большую часть которой составляли венгры, прекрасно понимали, что необходимо помочь венгерской пролетарской революции боевыми действиями, и с большим воодушевлением готовились к этому.

Венгры входили в отдельные, совершенно самостоятельные подразделения. Нам полностью доверяли. Но мы не смогли бы добиться таких успехов, если бы не постоянная поддержка и помощь со стороны ревкомов и отдельных коммунистов. И сейчас, когда я пишу свои воспоминания, особенно приятно подчеркнуть, что именно эта братская дружба и постоянная товарищеская помощь были залогом наших побед.

Мне могут задать вопрос, почему я только сейчас взялся за перо. Все очень просто: как и многие участники тех событий, я ждал, когда это сделает кто-нибудь другой. Уступив настойчивым просьбам товарищей, я выполняю свой долг.