Выход сил флота
27 мая 1942 года. В западной части Внутреннего Японского моря занимался новый день. Лучи солнца залили утренним светом армаду кораблей японского флота. С самого начала войны на Тихом океане не наблюдалось такого огромного сосредоточения сил.
Корабли стояли у о. Хасира, который находится к югу от хорошо известного города Хиросима и к юго-востоку от приморского городка Ивакуни. Якорная стоянка у о. Хасира окружена холмистыми островками, земля которых от прибрежной полосы до вершин холмов обработана земледельцами. Но островки только казались мирными: почти на каждом из них притаились хорошо замаскированные зенитные батареи. Стоянка у о. Хасира достаточно велика, чтобы вместить весь японский флот, и находится в стороне от обычных маршрутов торговых судов. Она являлась запасной якорной стоянкой военного времени и предназначалась для Объединенного флота, штаб которого работал под прикрытием линейных кораблей, находившихся здесь с начала войны. Штаб Объединенного флота располагался тут столь продолжительное время, что морские офицеры стали называть его просто «Хасира».
На якорях у красного буя стоял 68 000-тонный «Ямато» — флагманский корабль главнокомандующего Объединенным флотом адмирала Исороку Ямамото. Подводный кабель обеспечивал флагману постоянную связь с Токио. 68 кораблей, стоявших вокруг «Ямато», представляли собой большую часть сил Объединенного флота.
В распоряжении Ямамото было семь линейных кораблей: «Ямато», «Нагато», «Муцу» (1-я дивизия), «Исэ», «Хюга», «Фусо» и «Ямасиро» (2-я дивизия). Вокруг каждого [32] из этих гигантов стояли противоторпедные сети. Пирл-Харбор убедил нас в том, что даже в своих водах следует защищаться от торпедных атак. Корабли других классов располагались вокруг линейных кораблей таким образом, чтобы в случае необходимости отразить нападение авиации и подводных лодок противника. Здесь были легкие крейсера «Китаками» и «Ои» (9-я дивизия крейсеров); двенадцать эскадренных миноносцев, входивших в состав 3-й эскадры эскадренных миноносцев (флагманский корабль «Сэндай»); восемь эскадренных миноносцев, составлявшие 1-ю эскадру эскадренных миноносцев; легкий авианосец «Хосё» с эскадренным миноносцем и двумя торпедными катерами, а также гидроавиатранспорты «Тиёда» и «Ниссин», имевшие на борту по шесть карликовых подводных лодок{2}.
Все эти силы, за исключением линейных кораблей 1-й дивизии, входили в состав 1-го флота, которым командовал вице-адмирал Сиро Такасу, державший флаг на «Исэ». 1-й флот и 1-я дивизия линейных кораблей находились у о. Хасира с самого начала войны, выжидая удобного случая вступить в решающее морское сражение с флотом противника. Летчики авианосного соединения в насмешку называли эти линейные и крейсерские силы «хасирским флотом».
Ударное авианосное соединение вице-адмирала Тюити Нагумо (21 корабль) находилось севернее только что описанных так называемых «главных сил». К западу располагались силы 2-го флота. В их состав входили тяжелые крейсера «Атаго» (флагманский корабль командующего 2-м флотом вице-адмирала Кондо) и «Тёкай» (4-я дивизия крейсеров), «Мёко» и «Хагуро» (5-я дивизия крейсеров), линейные корабли «Хиэй» и «Кирисима» (3-я дивизия линейных кораблей), легкий крейсер «Юра» в семь эскадренных миноносцев (4-я эскадра эскадренных миноносцев), а также легкий авианосец «Дзуйхо» с эскадренным миноносцем.
Вся эта армада медленно покачивалась на якорях. Корабли глубоко сидели в воде, полностью загруженные топливом и боеприпасами, которые были взяты на борт в Курэ во время подготовки к выходу. Во всем районе не наблюдалось никакого движения. Только желтые военно-морские [33] буксиры, пыхтя и выпуская из высоких труб тяжелый черный дым, бороздили поверхность моря. Безжизненными выглядели и сами корабли, и лишь когда они обменивались сигналами, над ними взвивались гирлянды флагов. Но за этим внешним спокойствием можно было уловить возбуждение, охватившее весь флот. И это не удивительно — мы готовились к выполнению новой задачи, которая, как все были уверены, принесет новую славу японскому флоту.
Вскоре после 08.00 на мачте авианосца «Акаги» взвился сигнал, означавший долгожданный приказ: «Выход согласно плану».
Я находился на борту авианосца на посту управления авиацией и наблюдал за кораблями 10-й эскадры эскадренных миноносцев. По их якорным цепям, втягивавшимся в клюзы, смывая грязь с тяжелых звеньев, бежала вода. Вскоре эскадренные миноносцы покинули гавань. За ними начали выходить корабли 8-й дивизии крейсеров, 2-го отряда 3-й дивизии линейных кораблей, 1-й и 2-й дивизий авианосцев. Силы Нагумо двинулись навстречу одному из самых крупных в истории японского флота сражений.
Матросы кораблей из состава других соединений, которые должны были выйти двумя днями позже, устроили нам волнующие проводы. Когда мы проходили мимо, они, выстроившись вдоль бортов, кричали «ура» и махали фуражками. Мы отвечали им тем же. Казалось, все завидуют нам. Каждый из нас был уверен, что стоит на пороге новой блестящей победы.
Два часа спустя наши корабли подходили к проливу Бунго. Мы предполагали, что у выхода из пролива нас могут встретить подводные лодки противника. Императорская ставка ежедневно информировала нас об их действиях. В последних сообщениях указывалось, что более десяти подводных лодок противника в поисках добычи рыщут в непосредственной близости от берегов Японии. Эти подводные лодки доносили своему командованию о передвижении наших кораблей и искали возможности нанести удар по нашим коммуникациям. Радистам удалось перехватить несколько радиограмм, посланных этими лодками в Пирл-Харбор.
Флагманский корабль адмирала Нагумо авианосец «Акаги», легко делая 16 узлов, шел на запад к проливу Бунго и далее в Тихий океан. По небу плыли редкие облака. Солнце ярко освещало безбрежную гладь моря. В последние дни в восточной части Внутреннего Японского [34] моря было облачно и душно, и теперь мы с удовольствием ощущали легкий ветерок, гулявший по полетной палубе.
Для перехода через пролив Бунго соединение построилось в кильватерную колонну. Корабли шли друг за другом, придерживаясь интервала приблизительно в 100 метров.
В голове колонны шел легкий крейсер «Нагара», флагманский корабль командира 10-й эскадры эскадренных миноносцев контр-адмирала Кимура. За ним шли 12 кораблей его эскадры. Затем двигалась 8-я дивизия крейсеров контрадмирала Абэ («Тонэ» — флагман и «Тикума»), вслед за которой направлялись линейные корабли «Харуна» и «Кирисима», составлявшие 2-й отряд 3-й дивизии линейных кораблей. В этой операции 1-й отряд 3-й дивизии, состоявший из линейных кораблей «Хиэй» и «Конго», был придан Соединению вторжения вице-адмирала Кондо. За ними следовали корабли 1-й дивизии авианосцев («Акаги» и «Кага»). Замыкала строй 2-я дивизия авианосцев («Хирю» и «Сорю»), которой командовал контр-адмирал Ямагути.
По правому борту показалась дюжина рыбачьих лодок, ожидавших прилива. Когда мы проходили мимо, рыбаки махали нам руками и кричали «ура». По левому борту показался крошечный островок Юрисима, который, казалось, плыл по поверхности моря. Весь покрытый зеленью, он выгодно отличался от серенького пейзажа о. Аосима. За ними, скрытый туманом, находился берег Сикоку.
Над нами прошли три гидросамолета из состава корпуса морской авиации, базировавшегося на Курэ. Их поплавки походили на огромные башмаки. Гидросамолеты направлялись в район выхода из пролива Бунго с задачей нейтрализовать опасность со стороны подводных лодок противника, которые могли находиться там в ожидании наших кораблей.
Вскоре по правому борту показался о. Ясиро. На высоких склонах его гор желтели поля пшеницы. Это говорило о близости лета. У берега небольшой буксир, сильно дымя, с трудом тащил за собой вереницу барж. Скоро мы оставили их за кормой. Вдали показались островки Оминасэ и Коминасэ, мирно возвышавшиеся над гладью моря.
Я хорошо знал эти места. Свою военную службу я начал в военно-морском училище в городе Этасима, который находится в 20 милях к северу. За годы, проведенные там, я успел познакомиться с каждым уголком живописного Внутреннего Японского моря и знал этот район как свои пять пальцев. Перед глазами проходили знакомые места, и я погрузился в воспоминания. Неожиданно они были прерваны [35] громким голосом старшего сигнальщика, который что-то докладывал в переговорную трубу.
Пост управления авиацией, где я находился, располагался у левого борта в средней части корабля. Перед ним возвышалась надстройка, где размещались ходовой мостик и главный командный пункт — жизненный центр корабля. В этот момент мы проходили через узкий пролив, и на мостике собрались командир «Акаги» и командование нашего авианосного соединения.
Но вот на сигнальной мачте были подняты четыре флага. Первый означал начало маневрирования. Поскольку теперь мы уже прошли пролив, не глядя на остальные сигналы, я заключил, что соединению приказано построиться в походный порядок.
По радиотрансляции корабля передали: «Проход через пролив окончен. Понизить боевую готовность». Матросы в белой в зеленой повседневной форме одежды начали собираться на полетной палубе, чтобы взглянуть на удаляющийся берег.
Капитан 2 ранга Гэнда — начальник оперативного отдела штаба 1-го воздушного флота — спустился с мостика и подошел ко мне. Он был моим одноклассником по военно-морскому училищу, тоже летчик, и наша дружба началась уже давно. Гэнда сел около меня на складной стул, закурил сигарету и спросил:
— Я слышал, что ты был болен, когда находился в Кагосима. Здоров ли ты сейчас?
— Я до сих пор чувствую себя довольно скверно, но мои летчики рвутся в бой и уверены в успехе, хотя у них было мало времени для тренировок. Полагаю, ты также был занят подготовкой к предстоящей операции?
— Это было ужасно: нам одновременно приходилось заканчивать операции на юге и готовиться к этой. У нас даже не было времени хорошенько ознакомиться с ней! План, предложенный штабом Объединенного флота, мы приняли на веру и теперь выполняем его. Беда в том, что в нем не учтены некоторые важные вопросы. Мне кажется, что эту операцию соединение Нагумо может провести самостоятельно. Тогда остальные силы получили бы возможность заняться чем-нибудь другим.
— Ты прав, пожалуй, — согласился я. — Но меня больше беспокоит, что сведения об этой операции просочились наружу. [36]
— Раз такое большое количество кораблей ремонтируется в доках Курэ, производит погрузку военного снаряжения и т. д., — отвечал Гэнда, — не так уж трудно догадаться, что мы готовимся к выходу. Ко всему этому наше Алеутское соединение открыто получает экипировку для холодной погоды. А поскольку здесь лето, всякий сообразит, что предстоят операции на севере.
Я ответил, что нападение на Пирл-Харбор готовилось в гораздо большей тайне, чем эта операция.
— Ничего не поделаешь, — ответил Гэнда. — К этому походу мы должны были подготовиться в очень короткий срок. Лучше, конечно, если бы флот мог предварительно выйти в другой район, скажем, к Маршалловым островам и оставаться там некоторое время, пока не перестанет привлекать внимание. Тем самым мы заставили бы противника дольше гадать, где и когда мы намереваемся нанести удар.
На мой вопрос, почему командование Объединенного флота не приняло во внимание этот фактор при планировании операции, Гэнда ответил:
— Думая, что инициатива все еще в наших руках, они обычно планируют операции задолго до их проведения и исходят при этом всецело из своих личных представлений о противнике и потому никогда не отступают от намеченных планов ни на йоту.
В этот момент наше внимание привлекли пролетавшие над нами самолеты. Охрану пролива Бунго несли соединение Саэки и самолеты корпуса морской авиации, находившегося в Курэ. Их основная задача состояла в поиске и уничтожении подводных лодок противника в проливе Бунго. Тем самым они должны были обеспечить безопасность прохода через него соединения Нагумо. Однако ни с кораблей, ни с самолетов сигналов об опасности не поступало.
К полудню, пройдя восточную часть пролива, мы вышли в голубые воды Тихого океана. Эскадренные миноносцы, прежде чем занять свое место в строю, рассредоточились, чтобы провести противолодочное патрулирование.
В центре походного порядка в двух колоннах шли четыре авианосца: «Акаги» и «Кага» — справа, «Хирю» и «Сорю» — слева. Впереди авианосцев справа и слева, в ближнем охранении находились тяжелые крейсера «Тонэ» и «Тикума», а позади — линейные корабли «Харуна» и «Кирисима». Легкий крейсер «Нагара» (флагманский корабль) и 12 эскадренных миноносцев осуществляли дальнее круговое охранение. [37]
Атмосфера на кораблях была напряженной. Матросы заняли посты наблюдения за подводными лодками. Все были настороже и готовы к действию. Теперь не было времени для прощальных взглядов на удаляющийся берег родины. Соединение легло на юго-восточный курс и, чтобы избежать преследования со стороны подводных лодок противника, увеличило скорость до 20 узлов. Вскоре вечерние сумерки окутали океан и корабли перешли под покров ночи. Мы не обнаружили подводных лодок противника, ничто не говорило и о том, что им известно о нашем выходе. Силы Нагумо благополучно прошли через опасный район и устремились к о. Мидуэй. [38]