Предисловие

Мемуары Игнасио Идальго де Сиснероса — одна из самых интересных и значительных книг этого жанра, появившихся за последние годы. Я бы даже сказал, что во многих отношениях это удивительная книга.

Мемуары Сиснероса поражают своей неподкупной искренностью. Заново перелистывая страницы своей жизни, автор мемуаров нигде не стесняется быть самим собой, таким, каким он был в ту или иную минуту своего сложного жизненного пути. Он не стыдится ни своего простодушия, ни своей политической наивности, ни своих необдуманных поступков, ни своих пристрастий и предубеждений молодости. Он рассказывает о себе таком, каким он был в молодые годы, и от этого весь тот удивительный по своим событиям и поворотам жизненный путь, который он прошел впоследствии, приобретает особую, высокую поучительность. Мы начинаем испытывать чувство абсолютного доверия к искренности и щепетильной добросовестности человека, рассказывающего нам, читателям, о себе. [4]

Выходец из состоятельной аристократической, и притом традиционно военной, испанской семьи, Сиснерос с юности посвятил себя военной карьере, окончил военное училище, служил сначала в сухопутных частях, в ожидании возможности перейти в авиацию, и, окончив авиационную школу, с годами стал одним из известнейших летчиков и многообещающих авиационных командиров.

Первая неожиданность в судьбе Сиснероса — его участие в 1931 году в неудачной попытке республиканского переворота — была в значительной мере неожиданностью для него самого. Он не был к тому времени идейным сторонником монархического режима, но не был и идейным республиканцем. Он с величайшей и мужественнейшей искренностью рассказывает в своих мемуарах о том, как его толкнули на участие в этом республиканском перевороте не политические взгляды, а просто-напросто чувство человеческой чести, решимость не обмануть доверия привлекших его к попытке восстания товарищей и даже отчасти боязнь в случае отказа выглядеть в их глазах недостаточно храбрым человеком.

Так неожиданно для самого Сиснероса началось то изменение курса, которое дало название его мемуарам и в конце концов привело его на пост командующего авиацией Испанской республики и в ряды Коммунистической партии Испании.

Само по себе участие в антимонархическом восстании, за которым последовало бегство за границу и короткий период жизни в эмиграции, — все это еще отнюдь не определяло до конца дальнейшего жизненного пути участников этого восстания. Достаточно сказать, что в попытке этого антимонархического переворота вместе с Сиснеросом участвовали такие фигуры, как генерал Кейпо де Льяно — один из будущих сподвижников Франко — и брат будущего диктатора известный летчик Рамон Франко, впоследствии воевавший на стороне фашистов и погибший в боях с республиканской авиацией, которой командовал к тому времени Сиснерос. [5]

Будущий путь Сиснероса определило не само его участие в этом восстании, а скорее те мотивы, по которым он принял в нем участие, мотивы, связанные с понятиями чести, честности, товарищества, решимости, — однажды уже начав что-то делать, идти до конца. Все это, вместе взятое, резко отличало уже тогда Сиснероса от людей, которые ввязались в это восстание из-за каких-то обид по службе, как Кейпо де Льяно, или из тщеславного желания еще больше прославиться, как Рамон Франко.

Хочу в этой связи обратить внимание читателей на одну в высшей степени привлекательную черту мемуаров Сиснероса. Очень часто в его мемуарах одни и те же люди в разные периоды истории проходят в разном качестве, и на каждом этапе своих взаимоотношений с этими людьми Сиснерос их рисует именно такими, какими они были для него тогда. Он не спешит с выводами, с резюме. Он дает этим людям пройти через свою жизнь так, как они в действительности прошли через нее. Далекие стали близкими, а многие из близких — далекими, чужими и даже прямо враждебными.

В этом смысле очень интересно проследить по мемуарам Сиснероса за тем, как входит в его жизнь один из видных деятелей Испанской социалистической партии Индалесио Прието. Сначала, в эмиграции, Прието становится для Сиснероса, в сущности, первым его политическим наставником. Сиснерос испытывает в этот период сильнейшее влияние Прието и ни в малейшей мере не стремится приуменьшить масштабы этого влияния.

Эта возникшая в эмиграции близость к Прието сохраняется у Сиснероса на протяжении нескольких лет. Начало охлаждения этой дружбы, этой близости падает уже на тот период, когда Сиснерос командует авиацией республиканской Испании и идет ожесточенная гражданская война. Близость с Прието нарушают не какие-либо личные столкновения. Напротив, личная близость этих двух людей еще остается. Но Сиснерос, который именно по рекомендации Прието был в свое время [6] назначен командующим авиацией, постепенно начинает чувствовать, что Прието — министр морского флота и авиации — не тот человек, который до конца понимает нужды воюющей республики, не тот человек, который способен руководить войной с фашистами.

Людей, которые понимают, какой должна стать армия, для того чтобы она могла справиться с Франко, людей, которые понимают, как надо воевать с фашистами, Сиснерос находит в среде коммунистов, далеких ему социально и вообще во многом к тому времени еще просто-напросто неведомых. Но Сиснерос видит, что коммунисты — это люди дела, это люди, для которых не существует компромиссов, люди, которые решили в борьбе с фашизмом идти до конца. И в тяжелые для республики дни Сиснерос, к удивлению многих из окружающих его, вступает в Коммунистическую партию Испании. Он хочет быть с теми, кто, раз пойдя, идет до конца. Он еще не разбирается в тот период во многих тонкостях политики, но он, человек сам бескомпромиссный по всему своему нравственному облику, идет к тем людям, вместе с которыми он может воевать до конца.

Не хочу пересказывать те страницы мемуаров Сиснероса, на которых рассказывается о его вступлении в коммунистическую партию, но хочу сказать, что это одни из самых проникновенных, кристально чистых и глубоко достоверных психологически страниц его замечательной книги.

Не последней причиной того, что судьба Сиснероса сложилась именно так, а не иначе, было его нравственное здоровье, его внутренний демократизм, его глубокая, сначала инстинктивная, а потом сознательная, любовь к своему народу. Эти добрые задатки были заложены в нем в юности, и они развились несмотря ни на что — на сопротивление среды, на кастовые предрассудки, на образ жизни.

Книга Сиснероса дает представление о причинах поражения Испанской республики, не только внешних, но и внутренних. [7] Он с чувством глубочайшего разочарования пишет и о постепенно открывавшихся перед ним противоречиях в лагере республиканцев и социалистов, и о разрозненности усилий, о борьбе политических самолюбий и тщеславий, об ошибках, о нерешительности, в особенности первоначальных действий против фашистов, и о многом другом, что в итоге, наряду с вмешательством германского и итальянского фашизма, сыграло свою роль в поражении республики.

Но одновременно с этим в книге Сиснероса возникает образ испанского народа, образ, полный силы и благородства.

Сиснерос заканчивал свою книгу незадолго до смерти, после двадцати пяти лет пребывания в эмиграции. Но его вера в народ Испании, в его силы и возможности ни на йоту не поколебалась за эти трудные четверть века. «Моя вера в испанский народ осталась непоколебимой. Я узнал его в дни защиты свободы. Этот народ не дал сломить себя, не дал подкупить себя фашистам. По окончании гражданской войны я обосновался в Мексике. Позднее я жил в разных европейских странах. Расстояния не отдалили меня духовно от моего народа, и ничто, никогда не отдалит меня от него».

Этими гордыми строками заканчивает свои мемуары Сиснерос. В сущности, эти слова — итог того огромного духовного пути, который проделал от своей касты к народу этот потомок испанских аристократов, этот офицер королевской испанской армии.

Советский читатель с вполне понятным интересом, наверное, остановится на тех страницах мемуаров Сиснероса, где идет речь о его командировках во время гражданской войны в Москву и о его совместной работе с нашими советскими летчиками-добровольцами, которые были подчинены ему, как командующему испанской республиканской авиацией. [8]

Об этих людях, мужественно внесших свой вклад в борьбу испанского народа, он пишет с глубокой симпатией и уважением, высоко оценивая их и как своих друзей и как своих подчиненных.

И вообще мне хочется сказать в заключение, что мемуары Сиснероса — какая-то особенная, я бы сказал, рыцарская книга. За нею встает облик бесконечно привлекательного, прямого, храброго, неукротимого человека, человека, пришедшего в революцию из страшного далека, но сумевшего стать одним из самых благородных рыцарей этой революции.

Константин Симонов [9]