{92}

Письмо кардиналу Фаульхаберу

В октябре 1943 года я обратился к архиепископу Мюнхенскому кардиналу Михаэлю Фаульхаберу со следующим письмом:

К концу четвертого года войны наше любимое немецкое отечество неотвратимо приближается к национальной катастрофе. Это последний результат самонадеянного внутри- и внешнеполитического государственного руководства Адольфа Гитлера. Поэтому не удивительно — хотя и необычно, — что немецкие солдаты из всех слоев нашего народа, которые в качестве военнопленных, главным образом из сталинградской армии, находятся здесь, в России, объединились, чтобы ради спасения рейха отважиться на все.

При этом они объединились с теми мужчинами и женщинами, которые в силу суровой судьбы из-за честных политических убеждений уже много лет назад вынуждены были покинуть Германию в качестве эмигрантов.

Здесь, в СССР, возникло движение «Свободная Германия», оформившееся как Национальный комитет «Свободная Германия», к нему присоединился Союз немецких офицеров, во главе которого стоят выдающиеся немецкие генералы.

Так возник фронт, объединяющий от правых до левых, единый в намерении спасти наш народ. Образовался фронт, где не спрашивают ни о вероисповедании одних, ни о политических убеждениях других и который объединен одной общей целью: все для свободной, демократической Германии — все для мира между всеми народами! [373]

При этом как солдаты-католики, так и евангелисты и о глубокому внутреннему убеждению присоединились к движению и теперь делают все для того, чтобы привести силы христианского лагеря к достижению общей цели. Этот решающий шаг не в последнюю очередь облегчается тем фактом, что русское государство и русский народ предстали перед нами в совершенно ином свете, чем пыталась представить их немецкая пропаганда, особенно в последние годы и во время войны.

С одной стороны, мне известно стремление церкви выяснить все вопросы, касающиеся восточной церкви, которое, несмотря на определенные политические взгляды различных правительств по отношению к большевизму в прежние годы, традиционно поддерживалось церковными учреждениями. С другой стороны, здесь, в СССР, церковное движение среди нас, христиан, усилилось и мы встретили объективное понимание всего, что связано с этим. В такой же степени проявляется понимание того факта, что широкие круги немецкого народа по глубокому внутреннему убеждению являются христианами и стараются решать все жизненные вопросы исходя из христианской морали. В той же мере здешние авторитетные учреждения признают, с какой неуклонной объективностью и духовной свободой немецкий христианин противостоит атеисту, не говоря уже о том, что из различия убеждений, которое существует между христианством и атеизмом, никогда не выводилась необходимость отношений вражды и нетерпимости, не говоря уже об оправдании физических методов борьбы.

Здесь полностью отдается должное явно отрицательному отношению немецких церковных кругов к национал-социалистскому решению расовой проблемы. Авторитетные высказывания высшего католического и евангелического духовенства и руководителей церкви воспринимаются здесь всегда с глубоким уважением именно потому, что, несмотря на грозящую со стороны органов национал-социалистской партии опасность, они совершенно открыто направлены против заблуждений национал-социалистского «мировоззрения». В этой связи я укажу на примечательное положение из книги Академии наук СССР «Против фашистского мракобесия и демагогии», выпущенной Государственным социально-экономическим издательством в Москве в 1936 году, где говорится, что демагогии национал-социалистов противостоят имеющие единую точку зрения церкви и что особенно католицизм борется против нее, то открыто, то тайно, иногда с неоспоримой смелостью; именно он воспрепятствовал распространению гитлеровской «национальной религии».

Ваше Высокопреосвященство поймет теперь, почему для нас, для меня и многих так же думающих офицеров и солдат, стремление освободить Германию от Гитлера путем активного участия в движении «Свободная Германия» было само собой разумеющимся. При этом тяжелая внутренняя борьба по вопросам присяги и права действовать самостоятельно, которую пришлось испытать каждому из нас как военнопленному, прежде чем он пришел к свободному решению о сотрудничестве, только подтверждает серьезность наших намерений.

Я полностью убедился, что заявления маршала Сталина о военных целях России являются программой, что русский народ и его государственные деятели проводят явное различие между немецким народом и Адольфом Гитлером с его правительством. Этому будет соответствовать и позиция русского правительства во всех вопросах подготовки мирного договора и заключения мира с Германией. Поскольку мы знаем это, мы с убеждением и решительностью участвуем в немецком освободительном движении, чтобы избавить Германию от дальнейшего роста ответственности за ведение войны и чтобы прекратить дальнейшие бессмысленные кровавые жертвы многих народов, чтобы помочь восстановить честь и авторитет Германии во всем мире и быстро добиться мира и освобождения, прежде всего Европейского континента, от последствий нацистского мировоззрения...

Для нас, военнопленных, смелое поведение многих немецких католиков и протестантов, проявивших энергию в борьбе за христианское учение, является особо важным примером.

Наконец, глубокоуважаемый господин кардинал, Вы представляетесь нам человеком, который в эти месяцы и годы глубочайшего унижения помогает немецкому народу, твердо и непоколебимо указывая ему путь. [375]

Вот почему я позволяю себе просить Ваше Высокопреосвященство уделить как можно больше внимания немецкому освободительному движению, принять его всерьез и в надлежащее время правдивым словом пробуждать народ и рассеивать всякое сомнение в правоте нашего дела, призывая все христианские вероисповедания к совместной борьбе против нацизма, и таким образом силою Вашего слова способствовать освобождению Германии.

В этом духе и вспоминая о некоторых Ваших знаменательных беседах, которыми Вы до последнего времени удостаивали моего ныне умершего отца, и с просьбой о епископском благословении нашей работы приветствует Ваше Высокопреосвященство с глубоким уважением

Штейдле.

Аналогичные послания я направил папе Пию XII, епископам графу Прейзингу и Вильгельму Бернингу, а также другим высокопоставленным церковным деятелям.

Офицеры пишут из Елабуги

Господину полковнику Штейдле, командиру полка. В настоящее время в Москве Елабуга, 11 октября 1943 года

Глубокоуважаемый господин полковник!

Ваше письмо от 19 сентября очень обрадовало нас. Позвольте мне от имени всех товарищей сердечно поблагодарить Вас за него. Мы особенно рады потому, что господину полковнику живется относительно хорошо.

Целеустремленная и ясная позиция, в которой господин полковник заверил нас в письме и которую мы также узнали из речи господина полковника в Москве по случаю основания Союза немецких офицеров, одних товарищей удивила, других же чрезвычайно обрадовала. Среди обрадовавшихся капитан Линдеманн, лейтенанты Урбан и Свобода, обер-лейтенант хозяйственной службы Форстер и моя скромная особа, которые уже являются членами лагерной группы «Свободная Германия» или Союза немецких офицеров. [376] Среди тех, кто был удивлен и пока стоит в стороне, — обер-лейтенант ветеринарной службы Ренерт, Хитермейер, капитан Канеке и др.

Мы искренне радуемся тому, что Вы, господин полковник, наш испытанный в бою командир, и в упорной борьбе за будущее Германии снова стоите и боретесь на переднем крае.

Мы от всего сердца поздравляем вас с избранием вице-председателем Союза немецких офицеров{93} и желаем Вам всего хорошего и наилучших успехов в исполнении Ваших высоких обязанностей. Вместе с господином полковником мы твердо убеждены, что современное положение требует всех наших сил, чтобы в последнюю минуту спасти наш подверженный тяжелым испытаниям народ. Поэтому посвятить себя этой задаче — это наша само собой разумеющаяся обязанность.

Будучи, таким образом, связаны с господином полковником, как в прежние, так и в нынешние времена, приветствуют господина полковника и заверяют в нерушимой верности

Шпек, обер-лейтенант; Урбан Ганс, лейтенант; Свобода Флориан, лейтенант; Форстер, обер-лейтенант хозяйственной службы; Линдеманн, капитан (отдельный 849-й артиллерийский дивизион, затем III дивизион 376-го артиллерийского полка).

Крепость Сталинград — крепость Европа

Немецкий народ на родине! Через несколько недель для твоих сынов, твоих мужей, твоих братьев исполнится годовщина страшного передвижения многих дивизий 6-й армии в окружение, в массовую «могилу Сталинграда». [377] Тогда во время этого передвижения никто из нас не имел ни малейшего представления о том, что предстояло всем нам. Все мы были убеждены, что в результате скорости переходов и сосредоточения вокруг Сталинграда огромного числа (немецких) дивизий образуется боевая сила, неодолимая для прорвавшихся на наших флангах и в тыл русских войск. Мы были убеждены, что в зимней кампании русская армия разобьется об эту боевую преграду и погибнет, если только она действительно осмелится наступать на всю окруженную 6-ю армию.

Наша вера в командование укрепилась, когда Гитлер своими приказами гарантировал окруженным, что для своевременного деблокирования будет сделано все необходимое. Деблокирование сталинградского котла должно было положить начало огромному, решающему исходу войны — поражению русских войск, участвовавших в окружении. Твердо веря в это, каждый из нас, начиная с самого молодого солдата и кончая самым старшим офицером, приносил невероятные жертвы.

Мы попали в окружение истощенными, изнуренными. Непрерывные оборонительные бои на фронте и в солончаковой степи нашли свое ужасное продолжение. И все же мы верили и надеялись на выручку и на конечную победу, потому что Гитлер недвусмысленно обещал нам это. «Гитлер не бросит нас на произвол судьбы. Он не может бросить армию в беде, он поможет, он уже помогает». Да, так сильна была наша вера — нам на гибель!

Однако эта гибель уничтожила последнюю веру в Гитлера. Полководец Гитлер оказался лжецом, преступником. Так было в Сталинграде, этой массовой могиле для тысяч и тысяч убитых, замерзших, погибших самым жалким образом.

С тех пор одно поражение следует за другим потому, что Гитлер построил свою власть не на верности и честности, а на вероломстве и обмане. В Сталинграде это впервые сделалось совершенно ясным целой армии. Одновременно, однако, Сталинград сделался предупреждающим сигналом для всего нашего народа.

Теперь готовится еще больший, величайший в истории Сталинград: гибель не только одной армии — нет, гибель целого народа. [378]

Но вера в Гитлера уже уничтожена.

Признаки те же, что и под Сталинградом. Название этой драмы уж дано Гитлером в его самонадеянном выражении «крепость Европа"{94}.

Эту крепость защищает истощенный, изнуренный немецкий народ, окруженный и перемешанный с миллионами порабощенных народов, которые обречены в своей крепости на подневольный труд и ждут лишь последнего толчка, чтобы стряхнуть ярмо рабства.

В эту крепость вступают не гордые, воодушевленные борьбой войска для успешной обороны. В эту крепость шаг за шагом оттесняются, отбрасываются последние обескровленные резервы с фронтов на севере, востоке, западе и юге — быстро перебрасываемые то туда, то сюда, с одного фронта на другой, плохо обученные войска, которые даже не имеют достаточно оружия, не говоря уже о боеприпасах. На востоке это отступление в крепость происходит с такой быстротой, что целые подразделения уничтожаются, десятки тысяч солдат гибнут на широких просторах России.

Каждую ночь вражеские воздушные армады уничтожают в немецкой крепости кузницы оружия и склады с запасами. Каждую ночь вражеские воздушные армии уничтожают физические и духовные ресурсы немецкого народа. Долго ли это будет продолжаться? Один-единственный человек присваивает себе право решать это: Адольф Гитлер! Как под Сталинградом! Так и вам, немецкие мужчины и женщины на родине, он опять обещает чудо, вызволение и победоносное сражение. Так обещает он и вам, что об эту «крепость Европа» разобьются и погибнут вражеские войска всего мира.

Нам давно известно, что все вы сомневаетесь в этом, что миллионы из вас уже потеряли всякую веру в Гитлера и его обещания.

Только преступник, только сумасшедший, не знающий другого выхода, может требовать от вас гибели, как тогда от нас в Сталинграде. [379]

Извлеките же, в конце концов, урок из крепости Сталинград и действуйте, пока еще новые сотни тысяч не погибли, не замерзли или не умерли от истощения физических и духовных сил — ведь любая жертва просто бессмысленна.

Объединяйтесь для открытой борьбы против своей собственной гибели — только в этом случае вы можете предотвратить в последний час верную гибель крепости Европа.

Не ждите, как ждали мы в Сталинграде, пока разразится катастрофа.

Требуйте единодушно и открыто отставки Гитлера и его пособников.

Только так вы можете отвратить от себя лично катастрофические последствия войны и исполненный гнева совместный штурм всех народов против всей Германии.

Мы заклинаем вас, предупреждая: «крепость Европа» накануне своего падения!

(Выступление по радио в октябре 1943 года.)

Обращение к офицерам Управления VII корпусного округа

Товарищи из Управления корпусного округа Мюнхен на Шёнфельдштрассе!

Товарищи из VII корпусного округа!

Объявленная мертвой, сталинградская армия жива! Я, которого многие из вас знают, имею возможность обратиться к вам лично, хотя геббельсовская пропаганда снова объявила нас мертвыми. Мы действуем свободно и совершенно независимо, никем не принуждаемые, мы боремся за спасение Германии от гибели, за освобождение нашей родины от нацизма.

Мы узнали, наконец, что в действительности происходит в мире. Я живо вспоминаю многие наши беседы с некоторыми из вас два года назад, в декабре 1941 года. Как вы все были озабочены, какие сомнения высказывали мне — совершенно открыто! Я как раз вернулся с фронта под Москвой, где наша 7-я дивизия вела тяжелые оборонительные бои. [380] У вас самих было немало сомнений и опасений. Уже без основания, так как незадолго до этого всему корпусному управлению было отказано в регулярно поступавших до этого оперативных сводках с фронтов. И вы надеялись узнать от меня правду о тяжелых боях под Москвой.

Быть может, за эти два года вам стали рассказывать больше о положении на фронтах? Нет, как раз наоборот! Официально вы узнаете еще меньше, и, уж конечно, не чистую правду. Быть может, за эти два знаменательных года обстановка изменилась к лучшему? Как раз наоборот!

Все наши опасения превратились в печальную действительность — худшую, чем мы тогда осмеливались предполагать. Хлопот в некоторых отделах Управления корпусного округа прибавилось. Я как бы слышу ваши нынешние размышления: «Откуда взять пополнение при таких требованиях, при таких потерях? Откуда взять вооружение, обмундирование, автотранспорт и многие мелочи, совершенно необходимые войскам для зимней кампании?»

Мне слышится ваш недовольный вопрос: «Как высвободить тех, кто получил броню в качестве незаменимых, это огромное число уклоняющихся от посылки на фронт во всех нацистских инстанциях?» Я думаю о вставших перед нами труднейших проблемах снабжения. Теперь Мюнхен — важнейший железнодорожный узел для снабжения нового фронта на юге. Разве кто-нибудь из нас думал тогда, что Роммель не удержится в Африке, что американцы сумеют высадиться на африканском побережье, что Италия объявит нам войну — на стороне англичан и американцев? Никто из нас не отваживался думать так, хотя все мы не могли скрыть неприятное чувство, когда стояли перед картой и вымеряли безграничные пространства, захват которых, как об этом стало каким-то образом известно сверху, являлся последней целью Гитлера. И все же и в Мюнхене я знаю людей, которые высказывали трезвые соображения и делали серьезные, очень серьезные выводы, так как они знали положение дел в мире и не переоценивали действительную мощь людских и материальных ресурсов Германии. В одном, однако, не сходились и эти немногие: в оценке силы русских. [381]

Именно эту русскую силу многие из вас распознали, и вы находились под сильным впечатлением моих рассказов о том, что нам пришлось пережить в первый год войны с Россией.

И вот прошло два года. Вы отлично знаете, что они принесли нам. Вы еще лучше, чем я здесь, в Москве, ощущаете, что произошло за эти годы в Мюнхене, в Баварии, в Германии: поражение Гитлера на всех фронтах, поражение Гитлера во внутренней и внешней политике, полный провал Гитлера как полководца!

Теперь мы оказались перед вторым 1918 годом, который неотвратимо наступит, если мы будем идти прежним путем. Многие из вас хорошо помнят, что произошло тогда. Теперь нам грозит то же. Однако еще многое может быть спасено, еще все может быть направлено по другому, разумному пути.

На этот раз вы хорошо знаете, не так, как это было в 1918 году, что происходит в стране и на фронте. Все вы без исключения придерживаетесь, конечно, одного мнения, одной точки зрения, надеетесь на одно, начиная от командира корпуса до последнего ефрейтора, до солдата ландвера{95}, который стоит под ружьем у моста на Шёнфельдштрассе. Вы все без исключения придерживаетесь одного мнения: Гитлер должен уйти. Мюнхен должен освободиться от коричневой чумы, которая кошмаром лежит на всем! Германия должна освободиться от оков нацистской партии, чтобы покончить, наконец, с войной и добиться мира, крайне необходимого нашему народу.

Мы не проповедуем удара кинжалом в спину{96}. Удар кинжалом в спину наносят те, кто хочет принудить нас продолжать безнадежно проигранную войну, что приведет к катастрофе невероятного масштаба. Враг находится в собственной стране, между вами, и, быть может, самый сильный — в ваших собственных сердцах. [382] Назовем его прямо: нерешительность, несамостоятельность, робость, быть может, также недостаток гражданского мужества, боязнь ответственности, страх за свою жизнь, боязнь потерять должность, соображения престижа. Что еще? Ответьте на этот вопрос сами, но дайте себе отчет в том, что именно такой образ действий повлечет за собой катастрофу.

В движении «Свободная Германия» мы участвуем ради определенной ясной цели: спасти единство и свободу рейха. Не говорите, что нам было легче, чем вам. Хотя мы под Сталинградом остались в живых, смерть стократно витала вокруг нас. Мы отважились принять решение — и победили, хотя иначе, чем ожидал Гитлер.

С полным сознанием ответственности и с высоко поднятой головой боремся мы теперь за свободу Германии. У нас хватило смелости разделаться с противоестественными национал-социалистскими взглядами и с грубым насилием.

Каждый из вас уже много месяцев думает, где же выход. Пора принять решение совместно! Быстро и решительно, а затем — затем действуйте! Чем больший пост вы занимаете — с тем большим чувством ответственности и решительнее действуйте! Сейчас речь идет о нашей общей судьбе. Ваше решение, друзья, принесет успех всей Германии.

(Выступление по радио 20 октября 1943 года.)

К мужчинам и женщинам католического движения

Мужчины и женщины католического движения!

Вы все знаете, что война проиграна. Одно поражение следует за другим. Зима принесет еще больше ужасов не только Восточному фронту, но и вам на родине. Поэтому не вызывает удивления, что сознающие свою ответственность солдаты из всех слоев нашего народа, находящиеся здесь, в России, в качестве военнопленных, объединились в движении «Свободная Германия» с мужчинами и женщинами, которые из-за честных политических убеждений еще несколько лет назад были вынуждены покинуть нашу родину. [383] Фронт, в котором представлены все политические течения от правых до левых, борется независимо от политических взглядов и вероисповедания, объединенный одной целью: все для свободной, независимой Германии — все для восстановления мира между всеми народами!

Мы присоединились к этому движению после зрелых размышлений. Сложная внутренняя борьба по серьезным вопросам нарушения присяги и права действовать самостоятельно, будучи военнопленным, которую пришлось пережить каждому из нас, должна подтвердить глубокую серьезность наших намерений. Для меня этот решающий шаг облегчался тем фактом, что я увидел русское государство и русский народ совершенно иными, чем их представляла геббельсовская пропаганда. Прежде всего, вам следует знать, что русскому человеку удалось сплотить свою семью народов вплоть до Дальнего Востока на основе связывающего всех учения о мире. В центре его государственной доктрины стоят самые гуманные требования. Благодаря им советским народам удалось создать те духовные предпосылки, которые сделали Россию способной победоносно вести свою отечественную освободительную войну. Здесь, в России, я смог вопреки нашим привычным представлениям объективно разобраться в вопросах положения церкви.

Вот несколько фактов:

1. При Президиуме Верховного Совета СССР существует Управление по делам православной церкви.

2. В Москве в сентябре состоялось заседание святейшего синода под руководством митрополита Сергия, патриарха всея Руси.

3. Представители высшего русского духовенства участвуют в работе государственных комиссий.

Здесь хорошо знают, что широкие католические и протестантские круги в Германии, несмотря на каверзы нацистов, стремятся решать все жизненные вопросы исходя из христианской морали. Здесь наряду с атеизмом признается свобода вероисповедания. Здесь знают, что из различия взглядов между христианами и атеистами настоящие христиане никогда не делали выводов, которые оправдывали бы низменную борьбу друг против друга. Особенно ценят здесь наше совершенно отрицательное отношение к нацистскому лозунгу расовой ненависти. [384]

С большим уважением говорят в России о выступлениях влиятельных католических и евангелических высших деятелей и руководителей церкви именно потому, что эти люди, несмотря на преследования, совершенно открыто и в резкой форме выступают против заблуждений так называемого нацистского мировоззрения. В научном труде, изданном в России в 1936 году, дается положительная оценка нашей немецкой христианской оппозиции. В нем говорится, что демагоги национал-социалистов противостоят церкви, имеющие единую точку зрения, и что особенно католицизм борется против нее то открыто, то тайно, иногда с неоспоримой смелостью; именно он воспрепятствовал распространению гитлеровской «национальной религии».

Я полностью убедился, что русский народ и его государственные деятели проводят ясное различие между немецким народом, с одной стороны, и Гитлером и его правительством — с другой. Если наш немецкий народ отвернется от Гитлера, то аналогичным будет и отношение к Германии наших противников — союзников России.

Когда-то я верил, что могу быть полезен нашему народу, отдав все свои силы службе в качестве офицера вооруженных сил. Но многочисленные горькие уроки последних лет, показавшие подлинный характер национал-социалистской системы, и, главное, личные действия Гитлера сделали меня его противником.

Ведь не кто другой, как лично Гитлер, нарушив договоры, своими захватническими планами и планами порабощения соседних народов развязал эту бессмысленную войну. Теперь, друзья, вы понимаете, почему для меня и многих моих товарищей-единомышленников сделалось святой обязанностью поддержать вызволение Германии из рук Гитлера...

Требуйте немедленного прекращения бессмысленной войны! Требуйте немедленного освобождения из тюрем и концентрационных лагерей всех невиновных мужчин и женщин независимо от их политических взглядов и происхождения!

Со всей решимостью выступайте против террористических приказов Гитлера, отказываясь выполнять их! Эти приказы требуют бессмысленных разрушений в районах боевых действий, следствием чего являются страшные мучения и гибель безоружного населения. [385] Не забывайте: сотни тех немецких солдат, которые следуют приказам, каждодневно оказываются заклейменными перед всем миром как военные преступники.

Отвечайте на призыв угнетенных народов к освобождению ясным и единогласным требованием — требованием немедленной отставки Гитлера и его правительства. Только так можно освободить место для правительства, отвечающего воле всего народа и способного заключить всеобщий мир.

Вопреки всем тенденциям к расколу внутри нашей страны ведите совместно борьбу против Гитлера и национал-социализма в тесном единстве со всеми единомышленниками.

Путь к прочному миру

Слушатели и слушательницы!

Еще стреляют пушки, а уже во всем мире идет речь о грядущем мире и об устранении последствий войны. Недавно состоялась важная конференция в Москве, а несколько дней назад — конференция в Тегеране. Главными являются их решения о совместных действиях в борьбе против гитлеризма и о совместных действиях в целях поддержания международного мира. Решающее положение принятой в Тегеране Декларации трех держав гласит:

«...Мы будем стремиться к сотрудничеству и активному участию всех стран, больших и малых, народы которых сердцем и разумом посвятили себя, подобно нашим народам, задаче устранения тирании, рабства, угнетения и нетерпимости. Мы будем приветствовать их вступление в мировую семью демократических стран..."{96}

Те, кто до сих пор еще не понял, должен был бы понять теперь, что Германия поставлена перед необходимостью серьезного поворота, если она не хочет оказаться исключенной из семьи народов. [386] Могут спросить: осталась ли еще у Германии надежда на достойное участие в семье народов, которая хочет прочного мира? Ответ гласит: да, такая надежда есть!

Мы обязаны громко и четко заявить об этом каждому на фронте и на родине. Германия еще может доказать всему миру, что она хочет прочного мира.

Что делать? Сначала нанести уничтожающий удар подлинному врагу! Этот враг — Гитлер, зачинщик этой войны, а с ним и его преступный режим. Но, прежде всего немецкий народ должен прекратить войну против других народов и отказаться от всего завоеванного. Этим он докажет, что не имеет ничего общего с лицами, чуждыми подлинно немецкой сущности, которым он в результате политической близорукости доверил высшую государственную власть. Это было бы первым шагом к прочному миру. Не менее важен второй этап.

Мир имеет право знать, каким политическим путем пойдет новая Германия после войны. Это же право имеет, прежде всего, и каждый немец: мужчина ли, женщина ли, независимо от профессии, имущественного положения, происхождения; мелкий служащий, кустарь, строитель, студент; железнодорожник и ученый; крестьянин и горнорабочий. Все они примут участие в определении пути, каким пойдет новая Германия. Все они примут участие в определении того, какая политика будет проводиться в новой Германии.

Все вы, конечно, выскажетесь против всякой войны, против всяких захватов. Тогда станет невозможным еще раз злоупотребить немецким народом. Отказавшись от коварных замыслов, Германия сможет жить и работать, пользуясь таким же уважением, как и другие народы. Предпосылкой возврата в сообщество народов является подлинная демократизация Германии.

Теперь дело за тем, чтобы полностью перестроиться! Слово «свобода», в гитлеровской Германии потерявшее значение, в новой Германии должно быть превыше всего. Желания и планы малых групп должны правильно учитываться в структуре всего общества, всего народа. В нашей памяти как предупреждение встает бессмысленное раздробление на множество партий в период Веймарской республики. Свобода убеждений и слова должна сменить и преодолеть господство безыдейного деспотического строя. [387]

Мы не позволим возродиться тем силам, которые стали бы думать о том, чтобы снова злоупотреблять народом, или снова стали бы строить империалистические планы. Не будет больше места тем сторонникам насилия, которые с помощью политических обещаний, подкупа, лжи, обманывая народ внешним блеском, подсаживали друг друга на теплые местечки.

Руководителями новой Германии должны быть люди, пользующиеся доверием всего народа и действительно положительно проявившие себя на ответственных постах. Мы будем предъявлять к ним высокие требования. Народ не потерпит уступок в этом вопросе.

Государственная деятельность и применение изданных законов будут поставлены под контроль всего общества. Как и чиновник, рабочий или крестьянин, мелкий ремесленник будет участвовать в определении того, как с пользой для отечества использовать все материальные и человеческие ресурсы!

Свобода личности требует уважать и инакомыслящих. Поэтому мужчины и женщины различных взглядов и вероисповеданий будут сотрудничать ради демократической идеи. Их пути разойдутся не один раз. Однако у всех будет общая цель борьбы: свободная, мирная и независимая Германия!

Уже сейчас немецкий народ может дать доказательство того, что он готов пойти по пути создания демократической Германии.

Это будет исключительно делом немцев. Никакая страна мира не будет навязывать нам свой государственный строй. Никакая конференция не преподнесет нам государственный строй Германии в готовом виде. Строительство нашего нового государства — нашей немецкой демократии — будет исключительно нашей задачей. Каждый должен будет участвовать в ее решении, используя все свои знания и способности.

Движение «Свободная Германия» в своем Манифесте{97} указало путь. [388] Теперь мир ждет выступления всего немецкого народа. Это выступление будет одновременно против Гитлера, за новую Германию и, следовательно, за прочный мир.

(Выступление по радио 11 декабря, 1943 года)

Национальный комитет «Свободная Германия» Союз немецких офицеров

Офицеры и солдаты вновь сформированной 376-й пехотной дивизии!{98}

Из листовок, передач по радио «Свободной Германии», а также из разосланного главным командованием вермахта в октябре 1943 года специального номера бюллетеня для немецких офицеров, посвященного движению «Свободная Германия», вы знаете об обращении Союза немецких офицеров к немецкому народу и вермахту{99}.

По поручению председателя Союза немецких офицеров генерала артиллерии Вальтера фон Зейдлица я нахожусь в настоящее время на этом участке фронта, чтобы лично сказать вам, о чем идет речь.

Почему пришлось заново формировать 376-ю пехотную дивизию? Потому что Гитлер бессмысленно пожертвовал под Сталинградом настоящей 376-й пехотной дивизией вместе со всей 6-й армией ради своей безумной военной политики! Известно ли вам, что это значит? Это значит, что тогда под Сталинградом целые полки, веря в правоту своего дела, боролись до полного изнеможения, терпя голод и холод.

В конце концов, у оставшихся в живых солдат 6-й армии открылись глаза после того, как под Новый год Гитлер радировал: «Вы можете твердо положиться на меня», хотя тот же Гитлер в действительности бросил нас и нарушил свое новогоднее обещание. [389] Более 200 тысяч немецких солдат своей кровью заплатили за безумную авантюру под Сталинградом.

Можете ли вы еще доверять такому фюреру? Нет! Никогда! Вы вправе спросить, каким образом я, командир 767-го гренадерского полка, пришел к тому, чтобы говорить вам это. Некоторые из вас знают меня. Они знают, что я всегда говорил чистую правду, все равно, была ли обстановка благоприятной или нам грозила опасность. Я никогда не молчал, если моя совесть требовала, чтобы я говорил. Именно, как командир полка, я обязан сказать вам полную и чистую правду, какой бы горькой она ни была. Командир 376-й пехотной дивизии генерал Эдлер фон Даниэльс, с которым я все время работаю вместе в Москве в Национальном комитете, призвал бы вас к тому же самому со всей силой убеждения. Подумайте над тем фактом, что почти все оставшиеся в живых офицеры и солдаты 376-й пехотной дивизии разделяют наши убеждения.

Раньше обманывали нас. Вас всех, офицеры и солдаты, продолжают обманывать и теперь.

Вот правда. Эта захватническая война против всего мира преступно развязана Гитлером в безмерном ослеплении и потому давно проиграна! Тем самым нашей родине угрожает та же судьба, которая год назад постигла сотни тысяч солдат 6-й армии, — хаос и уничтожение! Но еще есть выход! Немецкое освободительное движение указывает вам путь! Наши цели ясны:

1. Устранение Гитлера и его режима любыми средствами.

2. Прекращение военных действий, чтобы добиться мира на почетных условиях.

3. Создание новой свободной, мирной и независимой демократической Германии.

Об этом каждый из вас, офицеров или солдат, может лично побеседовать со мной. Каждый, кто вступит в контакт со мной, будет находиться под защитой Союза немецких офицеров. Я гарантирую каждому возможность беспрепятственного возвращения к своим войскам. Штабы Красной Армии имеют соответствующие указания.

Фронтовые товарищи!

Не ждите, не медлите, а действуйте! [390]

Этого требуют не только ваши честь и свобода, но и Германии.

Фронт, 6 января 1944 года

Штейдле,

полковник и командир 767-го гренадерского полка 376-й пехотной дивизии, вице-председатель Союза немецких офицеров

(Листовка от 6 января 1944 года)

Национальный комитет Свободная Германия Союз немецких офицеров

Офицеры и солдаты 72-й, 57-й, 389-й пехотных дивизий, дивизии СС «Викинг» и приданных воинских частей!

Вы окружены, и вас ждет уничтожение. Помощи вам ждать больше не приходится. Повторяется трагедия Сталинграда. Тогда по приказу Гитлера 200 тысяч солдат погибли в боях. Вам угрожает та же судьба. Гитлер запрещает вам принять любое предложение Красной Армии о капитуляции. Поэтому берите сами свою судьбу в собственные руки.

В России существует мощное немецкое освободительное движение, поставившее своей целью освободить Германию от гитлеровской тирании и начать переговоры о мире. В этом движении участвует также Союз немецких офицеров во главе с генералом артиллерии Вальтером фон Зейдлицем. Мы, нижеподписавшиеся, находимся на вашем участке фронта в качестве уполномоченных Союза немецких офицеров, чтобы установить с вами связь. Мы прошли через ад Сталинграда, и поэтому нам понятно ваше тяжелое положение.

Идите к нам и присоединяйтесь к Союзу немецких офицеров. Устанавливайте связь с нами. Посылайте к нам парламентеров, которым мы можем дать детальные инструкции. Каждый парламентер должен иметь на фронте белый платок и требовать встречи с одним из подписавшихся ниже офицеров. Мы гарантируем каждому парламентеру беспрепятственное возвращение к своим войскам. Штабы Красной Армии имеют соответствующее указание. [391]

Товарищи! Действуйте, пока не поздно. Не жертвуйте собой ради Гитлера. Вы нужны новой Германии. Идите к нам, чтобы вместе бороться за мир и за свободную независимую Германию!

Фронт, 4 февраля 1944 года

Штейдле,

полковник и командир 767-го гренадерского полка 376-й пехотной дивизии

Бюхлер,

майор и командир 1-го дивизиона 241-го зенитного артиллерийского полка

Рёклъ,

обер-лейтенант и командир батареи II батальона 46-го полка тяжелой артиллерии

(Листовка от 4 февраля 1944 года)

Национальный комитет Свободная Германия Союз немецких офицеров

Открытое письмо командующему I танковой армией генералу танковых войск Хубе

Многоуважаемый господин генерал!

Уничтожение основных сил десяти дивизий в котле западнее Черкасс требует открытого разговора между нами, немецкими солдатами. Мы оба — Вы, господин генерал, и я, как преподаватель тактики в военных училищах, — стремились учить в первую очередь одному: правильно оценивать оперативную обстановку. Катастрофа в котле под Черкассами ясно показывает, что здесь пожертвовали десятками тысяч солдат, так как верховное командование вермахта было просто не в состоянии правильно оценить положение. Полностью провалившаяся попытка направить на выручку в котел нашу танковую дивизию показывает даже большее: в главном командовании вермахта вообще не решаются правильно оценивать обстановку. [392]

Там единолично распоряжается ефрейтор Гитлер. Именно он отдает сумасбродные приказы стойко держаться в окружении до самоуничтожения. Именно он гонит лучших солдат, чтобы выручить окруженных, хотя это заранее обречено па неудачу.

Почему? Потому что этот «верховный главнокомандующий» попросту не способен командовать!

В Сталинграде вы, господин генерал, как командир XIV танкового корпуса, приобрели тяжкий опыт. Командиру 1-го дивизиона 241-го зенитно-артиллерийского полка майору Бюхлеру, который действует здесь вместе со мной, вы сказали на своем командном пункте в Дмитриевке в конце ноября 1942 года: «У меня есть опыт окружения!»

Во время тяжелых оборонительных боев за Казачий Курган я неоднократно разговаривал с вами. Тогда Ваши предположения не помогли — помочь могли только реальные танки и солдаты, а их-то и не было! Вам пришлось тогда вылететь из Сталинграда, чтобы лично доложить Гитлеру об ужасном положении в котле. Следовательно, Гитлер получил полную информацию; и все же он хладнокровно обрек на гибель целую армию.

Вы, господин генерал, вернулись и тут же приказали подготовить для вас окоп, чтобы непосредственно встретить противника — так близко были тогда вы сами к вопросу о бессмысленности сопротивления до последнего, — когда Гитлер вновь приказал вам вылететь из котла{100}.

Теперь, по истечении года, Вы опять точно так же информировали Гитлера еще до того, как дело дошло до окружения западнее Черкасс. [393] И все же он отдал приказ, чтобы 11 дивизий держались — пока они не были уничтожены без остатка. Несмотря на это, Вы «по приказу Гитлера» вынуждены были ввести в дело целую танковую дивизию, чтобы попытаться прорвать окружение — попытка, которая заранее была обречена на провал.

Как часто такое будет повторяться?

Солдат просто-напросто покидают или бессердечно пренебрегают ими. В подавляющем большинстве случаев офицеры скрывают правду о положении и таким образом лгут вместе с Гитлером. Тысячи пленных солдат из этого котла спрашивают с полным основанием: «Где были в решающий момент наши командиры? Почему нам пришлось искать спасения самим, хотя нашим командирам была предложена капитуляция на почетных условиях? Почему некоторые офицеры ушли от ответственности, покончив жизнь самоубийством, и оставили нас на произвол судьбы?»

То, что произошло в котле, ужасно! То, до чего допустили офицеры, — преступление! Приказы Гитлера — вечное обвинение ему и его приспешникам.

Вся Германия еще многое узнает об этом последнем поражении, ибо этот котел показывает, что Гитлер, в конце концов, погубит весь наш народ.

И мы, господин генерал, должны смириться с этим? Этого не будет! Поэтому я обращаюсь к вам лично. Вы, господин генерал, должны смотреть правде в глаза. Ваше слово звучало авторитетно под Сталинградом, Ваше слово имеет вес и теперь! Весь немецкий народ ждет этого! Или, быть может, вы примиритесь с тем, что Германия погибнет по вине Гитлера, который не способен к правильным оценкам?

Этого не должно быть! Мы, офицеры, участники немецкого освободительного движения здесь, в России, имеем основание быть уверенными, что еще и теперь может быть заключен мир на приемлемых условиях, что перед нашим народом, если только он захочет, откроются широкие возможности для новой жизни.

Пора кончать с любой уступчивостью по отношению к безумным требованиям Гитлера! Пора положить конец дилетантскому руководству Гитлера!

Надо трезво и осмотрительно оценивать положение! Действовать осмотрительно! Во главе с генералами! [394]

Только так можно прекратить бессмысленную войну и спасти Германию!

Преданный Вам Штейдле,

полковник и командир 767-го гренадерского полка 376-й пехотной дивизии,

вице-председатель Союза немецких офицеров.

Место службы в мирное время: Военное училище в Мюнхене.

Фронт, 25 февраля 1944 года.

(Листовка от 25 февраля 1944 года)

Союз немецких офицеров

Фронт, 10 марта 1944 года.

Полковник Штейдле, майор Бюхлер, обер-лейтенант Рёкль

Отчет о Корсуньском котле

28 января 1944 года в районе Корсуня были окружены 10 немецких дивизий. С помощью штаба 2-го Украинского фронта мы могли сразу же организовать нашу пропаганду на эти окруженные дивизии, чтобы побудить их капитулировать и присоединиться к освободительному движению.

Чтобы согласовать пропаганду Национального комитета «Свободная Германия» с пропагандой Красной Армии, 7 февраля полковник Штейдле дал всем уполномоченным Национального комитета указания по ведению пропаганды через громкоговорящие установки и по радио. Ввиду наступления распутицы пропаганда через мощные установки не могла быть осуществлена. [395]

На основании оценки положения немецких войск, составленной письменно полковником Штейдле 9 февраля 1944 года, мы обратились к окруженным офицерам и солдатам с листовками.

Кроме того, полковник Штейдле написал открытое письмо генерал-лейтенанту Крузе, командиру 389-й пехотной дивизии. Это письмо вместе с письмом генерал-майора Латтмана было передано генералу Крузе ефрейтором Гельмутом Якобом из 11-й роты 544-го гренадерского полка 389-й пехотной дивизии.

Нас очень обрадовало, что Красная Армия в одной из своих листовок поименно упомянула нас, офицеров — участников немецкого освободительного движения.

18 февраля в результате концентрированного наступления Красной Армии котел был ликвидирован. До прибытия первых пленных были составлены новые листовки к немецким войскам, находившимся вне котла.

Наши встречи с военнопленными.

1. Наблюдался стихийный подъем среди пленных с демонстративным выражением одобрения, когда мы впервые представились им. Мы сами удивлены столь открытому одобрению солдат.

2. Наблюдалось воодушевление, когда мы обменивались мнениями и беседовали в больших группах военнопленных.

После речи полковника Штейдле, обращенной ко всему лагерю, и заключительных слов лейтенанта Бюрка весь лагерь, включая офицеров, присоединился к освободительному движению, что было скреплено болевшем 1200 подписями и снятием эмблем немецких вооруженных сил.

В наших речах мы подчеркивали, что в борьбе против Гитлера находимся в одном ряду с поляками, чехами, венграми, бельгийцами, голландцами, эльзас-лотарингцами и т. д., с освободительными движениями соответствующих стран. Граждане этих стран{101} были так обрадованы этим, засыпали нас вопросами и охотно участвовали во всех демонстрациях. [396]

Анализ анкеты Национального комитета

Советский штаб был настолько любезен, что напечатал наши анкеты, прекрасно оправдавшие себя. Поэтому мы ставим вопрос о том, чтобы ввести эту систему на всем фронте. Таким способом мы получим не только хорошую картину настроений в Германии, но и ясное представление об успехах нашей пропаганды. Соответствующее предложение Красной Армии будет сделано в Москве.

А. Вопрос. Каково настроение на родине?

Из всех ответов следует, что настроение весьма подавленное и что народ очень устал от войны. Беседуя об этом с военнопленными, мы видели, что народ ждет человека, который избавил бы его от этих страданий. Чрезвычайно велик страх перед большевизмом. От этого страха немецкий народ в своей массе может быть избавлен только посредством мероприятий широкого характера, которые мы собираемся обсудить в Москве.

В. Вопрос. Что вы думаете о войне и ее исходе?

Все считают, что война проиграна Германией и что надо свергнуть Гитлера. Будучи подробно опрошены об этом, все пленные заявили, что руководство оказалось несостоятельным и что вследствие бомбардировок началась дезорганизация военной промышленности. Большинство не ориентировано в общей военной обстановке.

С. Вопрос. Что вы знаете о Национальном комитете «Свободная Германия» и Союзе немецких офицеров и Как вы узнали о них?

Из ответов мы могли сделать весьма интересные выводы об успехе нашей пропаганды. Ничего не знали 41,0% Узнали на ротных занятиях 1,6% Узнали из листовок 33,2% Узнали из листовок и передач громкоговорящих установок 1,4% Узнали из листовок и радиопередач 11,4% Узнали из листовок, передач радио и громкоговорящих установок 0,6% Узнали только из радиопередач 5,2% Узнали из радиопередач, газет и листовок 1,6% Узнали через радиопередатчики 0,2% Узнали только из передач громкоговорящих установок 0,8% Узнали только из газет 1,0% [397]

Следовательно, 59 процентов знали о Национальном комитете еще до того, как были взяты в плен. Однако ни одному человеку не были известны цели и задачи Национального комитета. Отсюда следует, что пропаганда Манифеста{102} должна продолжаться. Из приведенных выше данных следует также, что чрезвычайно важно сбрасывать листовки на главные узлы сопротивления.

Если бы соответственно сбрасывалась и листовка с Манифестом, то на немецкой стороне возникало бы еще больше дискуссий о Национальном комитете.

Средний возраст пленных: 29 лет. Следовательно, в котле находились крепкие, боеспособные войска. Несмотря на это, в котле возникла паника, что можно объяснить следующим:

1. неудовлетворительное командование;

2. потрепанные части;

3. отсутствие боевого духа;

4. безнадежное положение;

5. плохая боевая подготовка;

6. использование на фронте солдат тыловых служб;

7. сильная разбавленность отдельных частей солдатами не немецкой национальности, не имевшими боевого духа.

Краткая оценка обстановки в котле

События в котле в районе западнее Корсуня дают существенные отправные моменты для понимания настроения войск и их отношения к главному командованию сухопутных войск. При этом наблюдаются три фазы.

Первая фаза. Прежде чем дело дошло до окружения немецких дивизий, им пришлось уже несколько недель оборонять мешкообразный выступ в районе Смелы. Конфигурация фронта толкала русскую армию к окружению. По словам многих военнопленных, этот факт был давно понят немецкими войсками и являлся предметом критики, в которой участвовали и простые солдаты. [398] Во многих подразделениях «ожидали окружения». При этом недоумевали, почему Гитлер не принял мер и не отвел войска из этого угрожаемого положения на запад, хотя с точки зрения времени это было вполне возможно. Таким образом, сообщение, что 28 января войска оказались окружены, не было неожиданным. Так как в штабах вскоре стало известно число окруженных дивизий, то это немедленно использовали для пропаганды, пытаясь представить солдатам факт окружения как совершенно безобидный. Оперативная сводка немецкого главного командования дала первые сообщения об этом только 18 февраля, то есть в день ликвидации котла. Кроме того, в массе офицеры и солдаты вообще не имели никакого представления о размерах окружения, что касается территории. Так как, далее, было довольно точно известно, насколько относительно невелико было расстояние в километрах до немецкого внешнего фронта, сначала никто не сомневался, что освобождение придет через несколько дней.

Отход немецких сил от превосходящих сил русских преимущественно на север, восток и юг котла объясняли стягиванием сил и тем самым увеличением оборонительных возможностей, а также сосредоточением для прорыва, что воспринималось сначала без комментариев. Поэтому в этот период пропаганда посредством радио и листовок была малодейственной. С другой стороны, нужно отметить, что передачи фронтовых радиостанций начиная с 22 января предупреждали об угрозе окружения и на некоторые из них были получены подтверждения о приеме.

Первые сомнения у многих офицеров и солдат возникли, когда все обозы окруженных дивизий пришлось стянуть в район Корсуня и Стеблева, а также когда было приказано очистить от хлама транспортные средства и ликвидировать все автомашины с одной ведущей осью. Эти сомнения усилились благодаря огромным потерям транспортных средств в результате русских атак в районе Городища, что расценивалось солдатами как признак предстоящих особенно тяжелых боевых дней.

Со стороны командования в котле — генерал-лейтенанта Штеммермана — было сделано все, чтобы спасти положение. Штабы пользовались полным доверием. Предложение дивизии СС «Викинг» уже в начале февраля прорвать котел было отклонено верховным командованием вермахта. [399] И в этом солдат увидел признак уверенности в безусловной победе.

Между тем все подразделения несли большие потери. На все участки, где шли бои, пришлось направить солдат тыловых служб. Сильно подействовали на войска погодные условия. Однако после того как площадь котла была значительно сужена, давление Красной Армии стало ощущаться особенно сильно. Осадная артиллерия имела возможность подвергнуть окруженных сосредоточенному обстрелу со всех сторон. После неоднократной смены аэродромов немецкая авиация могла осуществлять снабжение только в чрезвычайно тяжелых условиях, посредством сбрасывания грузов, и то в ограниченных размерах. Ввиду чрезвычайного превосходства русской авиации немецкая авиация уже понесла столь большие потери, что о достаточном снабжении вообще не могло быть и речи.

С этого времени русское командование имело все возможности, чтобы уничтожить котел. Несмотря на это, чтобы избежать напрасных жертв, русское командование предложило немецкому командованию капитулировать на почетных условиях.

Вторая фаза. После предложения Красной Армии капитулировать борьба вступила в решающую фазу, которую надо рассматривать как защиту гитлеровского тезиса: «Мы не капитулируем никогда». Верховное командование вермахта знало, что силой оружия спасти положение нельзя. Оно знало, однако, и то, что капитуляция, первая организованная капитуляция в этой войне, вообще может иметь огромное значение для будущего. Так как своей пропагандой главным образом Национальный комитет и Союз немецких офицеров активно включились в вопрос о капитуляции, призывая безоговорочно согласиться на нее, то принятие предложения о капитуляции было бы одновременно признанием существования немецкого освободительного движения. А верховное командование вермахта ни за что не хотело признать это.

Таким образом, в этой второй фазе Гитлер защищал свой тезис: «Мы не капитулируем никогда» как от Красной Армии, так и от немецкого освободительного движения. Ради этого он не остановился ни перед чем. При этом «подходящими людьми» оказались некоторые эсэсовские командиры. Началась «борьба» между генералом Штеммерманом и генералом Гилле. Это не осталось скрытым от штабов в котле и от некоторых солдат. [400] Наоборот, об этом говорилось открыто, высказывались различные точки зрения, «за» или «против», в зависимости от отношения отдельных лиц к обстановке, к Штеммерману, к Гилле и даже к самому Гитлеру.

Генерал-лейтенант Штеммерман понимал все трудности и искал выход из создавшегося положения. Он систематически информировал армию. Он распорядился о строгих мерах с определенной целью действительно прорвать кольцо окружения. Поэтому упреки в трусости или в непонимании обстановки, которые в отношении него позволял себе Гилле, совершенно не обоснованы. Именно трезвая оценка обстановки сделалась роковой для генерала Штеммермана. В верховном командовании вермахта и на этот раз не захотели обратить внимание на действительное положение. Поэтому использовали Гилле, который, как преданный Гитлеру генерал, решил, несмотря ни на что, сопротивляться до последнего патрона и попытаться — чего бы это ни стоило — вырваться из окружения, вмешался и арестовал генерала Штеммермана.

Быть может, несмотря на это, генерал Штеммерман еще рассчитывал спасти кое-что, когда он не сопротивлялся аресту и эсэсовской охране. Во всяком случае, остается невыясненным, был ли последний приказ генерала Штеммермана о спасении раненых, согласно которому они вместе с врачами и санитарами должны были оставаться в районе боев у Шандеровки, подписан действительно им самим или же это была фальшивка.

В это время основная масса солдат еще была убеждена в том, что прорыв должен удаться. Настроение весьма уверенное, хотя уже известно, что при прорыве придется бросить все транспортные средства и основную массу материальной части. Питание достаточное. Боеприпасов недостает лишь в отдельных случаях. Снабжение по воздуху кое-где ощутимо, и это также поддерживает уверенное настроение. По словам офицеров, расстояния до передовых танковых подразделений, направленных извне для деблокирования, с каждым днем сокращаются. При нормальном движении такие расстояния можно преодолеть за несколько часов.

Так, по крайней мере, считает простой солдат, и он сопоставляет все это с пропагандой Красной Армии и немецкого освободительного движения. [401] Листовки прячут как «последнюю соломинку» и «на всякий случай», а внутренне, за небольшим исключением, все настроены в пользу прорыва. В качестве приманки распространяются такие лозунги, как «виды на отпуск», «отдых в Южной Франции» и «никогда больше на Восточный фронт».

Появление русских парламентеров некоторые обсуждают оживленно. Свидетели особенно большое внимание уделяют абсолютно европейской манере держать себя, безупречной форменной одежде парламентеров и тому, что они действовали в соответствии с международными правилами. «Этого от красноармейцев не ждали». Идут толки о готовности принять предложение о капитуляции, проявленной генералом Штеммерманом и многими старшими офицерами ввиду исключительно тяжелого положения. Мнения о самом предложении расходятся.

Небольшая группа интерпретирует предложение как слабость Красной Армии, которая «хочет по дешевке получить в свои руки котел в последнюю минуту перед его прорывом». Значительно большее число солдат видит, однако, в появлении парламентеров признак исключительно тяжелого положения немецкой группировки. В связи с этим все листовки приобретают совершенно особое значение. Об этом говорят даже офицеры в штабах. Личное письмо Союза немецких офицеров генералу Крузе, командиру 389-й пехотной дивизии, признается заслуживающим доверия. Появление на одном из участков фронта обер-ефрейтора Якоба ведет к рождению пароля «Якоб», равнозначного переходу на сторону Национального комитета. Подавляющее большинство солдат ожидает принятие предложения о капитуляции как единственный выход из ужасного положения.

В противоположность этому офицеры держатся строго дисциплинированно. Солдат подбадривают. Через радистов и телефонистов мнения внутри офицерского корпуса становятся известными всем. Даже в разговорах между собой офицеры очень осторожны. Их настроение угнетенное. Смерть или плен — об этом идет речь в отдельных случаях. Готовность к капитуляции преобладает и здесь. Только некоторые эсэсовские офицеры считают капитуляцию проявлением трусости. В связи с капитуляцией и среди офицеров ведутся разговоры о генерале артиллерии фон Зейдлице и о Союзе немецких офицеров в России как о «все же возможном». [402]

Третья фаза. После того как генерал Гилле захватил командование, он стал действовать соответственно этому. Он поставил все на одну карту — ведь это была последняя возможность спастись самому. По-видимому, значительная часть всех офицеров в котле, которые 16 февраля еще находились на своих постах, была согласна с этим.

После того как на командирском совещании 16 февраля был объявлен и передан в подразделения устный приказ пытаться осуществить прорыв несколькими эшелонами, значительная часть офицеров, многие в одиночку, стремились присоединиться к первому эшелону. Там имелась наибольшая вероятность выбраться из котла. Именно в это время много офицеров погибло. Следовательно, в решающий момент масса войск осталась без руководства.

Сильное воздействие русской авиации и артиллерии, плохие дороги, пестрый состав соединений, опоздания во времени занятия исходного положения для прорыва, самовольные действия отдельных воинских частей и явления разложения — все это вместе послужило причиной распада всех частей. Поэтому десятки тысяч солдат, несколько тысяч конных упряжек, раненые в пешем строю плутали как попало, без всякого руководства, хотя даже к этому времени, если бы было проявлено благоразумие и осуществлено твердое руководство, крупные соединения могли бы капитулировать организованно. Масса солдат тотчас же последовала бы этому.

Хотя малой части головного отряда, усиленного танками, удалось под покровом ночи, чему способствовала метель, прорваться небольшими группами, железный засов Красной Армии между котлом и введенными в бой извне передовыми отрядами немецких танковых частей воспрепятствовал осуществлению прорыва. Ликвидация котла закончилась решающей победой русской армии над десятью дивизиями. Так трагедия пришла к своему страшному концу. Вся артиллерия, все тяжелое оружие, множество танков и весь обоз были захвачены русскими или сгорели.

Идея немецкого освободительного движения оказывала в котле большое воздействие. Письма к ведущим генералам, пропаганда с помощью листовок, радиопередачи, появление посланных назад солдат, агитировавших в пользу освободительного движения, — все это будоражило офицеров и солдат. [403] Немецкая контрпропаганда была поколеблена. Нашей пропагандой было охвачено около 60 процентов всех окруженных солдат. Так была подготовлена почва для того, чтобы, например, 100 процентов военнопленных в лагере «Смела» без всякой особой агитации присоединились к немецкому освободительному движению.

В итоге можно определенно считать, что немецкий солдат больше не признает Гитлера своим верховным главнокомандующим. Отсюда можно сделать определенный вывод о соответственном настроении на родине.

полковник Штейдле 9 февраля 1944 года

Краткое изложение моих впечатлений о немецких солдатах после бесед с военнопленными и по приказам и письмам

В январе и феврале 1944 года среди военнопленных были выявлены два типа:

1. Солдаты с многолетним сроком службы. В результате непрерывного участия в боях в значительной мере изнурены. Военная выправка довольно хорошая. Ввиду своей хорошей подготовки и большого фронтового опыта они являются подлинной опорой командования (большей частью унтер-офицеры и обер-ефрейторы). Они привыкли к беспрекословному выполнению приказов, в общем, имеют хорошее представление о боевой обстановке в узких рамках и могут четко доложить подробности, включая указания на местности. Они хорошо оценивают недостатки своих начальников и своего вооружения, знают также слабые стороны противника и правильно определяют причины его успехов. Их стойкость в результате частого использования в боях, преимущественно при отходе и в другой критической обстановке, упала. По сравнению с солдатами 1941-1942 годов им недостает воли к тому, чтобы, несмотря ни па что, стойко держаться, что тогда можно было наблюдать почти повсеместно. Они лично, по-видимому, размышляют о возможных исходах войны, не верят в победу, но считают возможным — некоторые даже при Гитлере — приемлемое для Германии окончание войны. [404] Они покорны своей судьбе.

Так как большинство из них непрерывно используется в боях, их физическое состояние в целом плохое, они сильно переутомлены, грязны, а их обмундирование нередко невероятно изорвано и запущено. Зимнее обмундирование имеется почти у всех.

Политически они сдержанно, а частично резко отрицательно относятся ко всему национал-социалистскому. О политике почти не говорят. Идеологическая подготовка, согласно всем показаниям, почти не проводится, если не считать отдельных случаев, когда офицеры в связи с теми или иными событиями указывают в беседах на политические цели и призывают к тому, чтобы безусловно держаться, или комментируют соответствующие приказы высших инстанций о том, чтобы держаться до конца.

2. Значительно больше представлены среди военнопленных такие, которых в свою очередь можно поделить на три категории. Общим для всех является отсутствие фронтового опыта, недостаточная военная подготовка и большое нежелание воевать: а) Призывники 1924-1925 годов. Одиночная подготовка представляется нередко недостаточной. Подготовка в составе подразделения иногда была прервана слишком рано, так как они требовались на фронте. Постепенное приучивание к боевым действиям нередко отсутствует. Отсюда большие потери уже в первых боях. Отрицательно сказывается на молодых солдатах также разница между жизненным укладом в месте расположения частей; на родине, а также в местах стоянки в качестве оккупационных войск в Голландии, Бельгии и т. д. и суровыми условиями в России. б) Призванные по тотальной мобилизации солдаты. Многим из них не хочется воевать. Причина: до сих пор они находились на выполнении гражданских работ, большей частью далеко от опасной фронтовой полосы. Связи с семьей и родиной почти не были нарушены. Заработок был как в мирное время, плюс нередко надбавки. По собственному опыту они хорошо знают о положении на родине и соответственно резко оценивают существующую систему. [405] в) Эта категория охватывает солдат, собранных из тыловых служб. Мероприятие, вызванное чрезвычайно тяжелой обстановкой. Сюда относятся писаря, конюхи, мастеровые всех видов, пекари, повара, солдаты из строительных подразделений, связисты, штабной персонал и т. д. Они знакомы с войной лишь по своей прежней деятельности за линией фронта. Большая часть из них прошла переподготовку в полевых запасных подразделениях, но и здесь с явным нежеланием. Они никогда не были внутренне подготовлены к тому, чтобы сражаться с оружием в руках. Они избалованы тыловой обстановкой.

Общим для всех является то, что они хорошо питались, имеют хорошее обмундирование, ведут себя не по-солдатски, а также слабая привязанность к войсковой части. Причиной последнего являются: смешение различных подразделений из понесших большие потери частей, формальные отношения со своими командирами, чьих имен они часто даже не знают.

3. Положение в войсках СС представляется, в общем, несмотря на их более высокую боеспособность, аналогичным. И здесь большие потери вынудили прибегнуть к набору солдат отовсюду. Приходится считаться с более сильным воздействием отдельных эсэсовских офицеров на солдат в смысле безусловного требования стойко держаться, так как любое поражение эсэсовской части равнозначно потере престижа и тем самым политическому провалу.

4. Потери офицерского корпуса очень велики. Необычно часто батальонами командуют обер-лейтенанты. Частью очень молодое офицерское пополнение в большинстве случаев почти не имеет фронтового опыта, отчего страдает управление боем. В соответствии с этим солдаты не слишком доверяют таким офицерам. Бросается в глаза, что трудные задачи нередко приходится выполнять только унтер-офицерам и фельдфебелям.

Офицеры, как правило, не ведут с солдатами разговоров на политические темы, хотя сами резко критикуют как политические, так и военные мероприятия. Во всех этих вопросах положение офицеров, особенно младших, столь же трудно, как и простых солдат.

5. Отдельные явления, как, например, трусость перед противником, дезертирство, сознательное шатание за линией фронта, негативные высказывания в письмах, ни в коем случае не могут считаться крупными признаками разложения. Войска еще держатся спаянно.

Причины этого следующие: твердая дисциплина, поддерживаемая строгими дисциплинарными взысканиями; хорошее питание; относительно хорошая почтовая связь; достаточное снабжение войсковых лавок товарами; в целом добросовестное выполнение положений об отпусках даже в тяжелых условиях боев. Надежды, хотя и неясные, на более или менее сносное окончание войны. В этой связи на настроение войск довольно значительное влияние оказывает характер большинства сообщений с родины, хотя в некоторых письмах о положении в рейхе говорится весьма открыто и без прикрас.

О положении в целом солдат информирован очень плохо. Немецкая пропаганда намеренно переключает внимание с Востока на Запад, на ожидаемый второй фронт, чтобы тем самым умалить значение чрезвычайно тяжелых боевых действий на Востоке.

На вопрос, как долго еще Германия сможет вести войну, даются совершенно различные ответы. Их можно обобщить следующим образом: «Народ ничего не может предпринять против руководства, хотя его силы на пределе истощения. Власть Гитлера все еще очень сильна». «Его свержение — невообразимый риск». «Создать организации против Гитлера невозможно». «Есть надежда, что в этом году война как-нибудь да кончится».

(По копии, хранящейся у автора)

Национальный комитет «Свободная Германия» Союз немецких офицеров.

Мы предупреждаем!

Товарищи по оружию!

16 апреля после ожесточенных боев гарнизон Тарнополя вынужден был сложить оружие.

Мы предупреждали об угрожавшем окружении и напоминали об ужасах, пережитых под Сталинградом. Нашим предупреждениям не вняли, и Тарнополь был окружен 24 марта. [407]

Точно зная общую обстановку, мы предупреждали от надежд на освобождение извне и от попыток прорвать кольцо окружения. К нашим предупреждениям не прислушались, все эти попытки провалились со страшными потерями.

Мы предупреждали коменданта Тарнополя генерал-майора фон Нейдорфа, чтобы он не доводил сопротивление до крайности. Нашими предупреждениями пренебрегли. Хотя генералу фон Нейдорфу было известно о безнадежном положении, он, выполняя приказ Гитлера, приказал сопротивляться до последнего патрона. Его позиция определялась главным образом тем, чтобы «оставить своей семье порядочное имя». Это он прямо высказал своему адъютанту подполковнику Кейенбургу, который теперь борется в наших рядах.

И снова генерал, в некритичной преданности Гитлеру, из ложного чувства чести и из личного честолюбия, забыл о своей ответственности перед своими солдатами и тем самым перед немецким народом. Из-за этого тысячи наших товарищей по оружию вынуждены были истечь кровью и погибнуть в безнадежной борьбе.

Товарищи по оружию! Отказывайтесь повиноваться таким командирам, так как они и дальше будут бросать вас в безнадежные бои и, когда дело дойдет до конца, оставят вас на произвол судьбы.

Вы, наверное, будете удивляться тому, что немецкие офицеры требуют от вас «неповиновения». Поверьте, что мы требуем этого с чувством глубочайшей ответственности, так как мы увидели, к какой военной и политической пропасти Гитлер бессовестным образом подвел наш народ.

Мы лично пережили это в Сталинграде, где нас бессмысленно гнали в безнадежные бои. Теперь это полностью повторилось в Тарнополе. Но в Сталинграде у нас хватило мужества отказаться выполнять приказы Гитлера, и благодаря этому десятки тысяч товарищей по оружию были спасены для новой Германии.

Вас ожидают теперь такие же безнадежные бои, потому что вы упрямо и покорно продолжаете выполнять приказы Гитлера.

Не увиливайте трусливо от единственно возможного решения, которое еще остается немцу.

Рвите с Гитлером! [408]

Решающим в этом не должна быть ни ваша должность, ни ваше звание. Решает только, действительно ли вы любите наш народ, а также ваше личное мужество.

Наше немецкое освободительное движение, сотни тысяч товарищей, которые борются в его рядах, зовут вас, зовут тебя! Объединяйтесь и создавайте в войсках группы нашего движения! Распространяйте наши боевые лозунги! Совершенно открыто говорите со своими офицерами о нашей освободительной борьбе.

Не должно повториться, что было под Тарнополем, где тысячи погибли только потому, что один генерал в некритическом послушании и из ложного чувства чести продолжал борьбу только ради Гитлера.

Гитлер должен пасть, чтобы Германия жила!

Штейдле,

полковник и командир 767-го гренадерского полка 376-й пехотной дивизии, уполномоченный Национального комитета «Свободная Германия» на данном участке фронта, вице-председатель Союза немецких офицеров

Энгелъбрехт, майор, член правления и фронтовой уполномоченный Союза немецких офицеров, ранее в штабе 14-й танковой дивизии

Национальный комитет «Свободная Германия» Союз немецких офицеров

Ты и Национальный комитет!

Наше движение — движение немецкого народа. Оно борется за мир и за свободную Германию.

Наше движение вызвано к жизни активной деятельностью немецких генералов, офицеров, солдат и немецких политиков. [409]

Товарищ по оружию! Ты знаешь, что война проиграна!

Ты хочешь жить — приказы Гитлера принуждают тебя к бессмысленному сопротивлению. Они несут тебе смерть!

Ты хочешь работать по своей профессии — Гитлер использует тебя как пушечное мясо!

Ты хочешь домой — Гитлер уничтожает твое жилье вызванными им же бомбардировками с воздуха!

Ты хочешь к жене и детям — Гитлер разрушил твою семейную жизнь!

Ты хочешь свободно высказать свое мнение — Гитлер зажимает тебе рот!

Ты хочешь мира — Гитлер хочет воевать дальше!

Ты хочешь того, что на родине хочет всякий порядочный немец.

Тем самым ты хочешь того, что Национальный комитет изложил в своих «25 тезисах об окончании войны"{103}.

Не войны ты хочешь, а мира и работы.

Тем самым твои цели — это цели широкого немецкого освободительного движения!

Вместе мы добьемся того, чего хотим. В нашей борьбе есть только один противник: Гитлер и его партия войны! Свести с ним счеты — это справедливо и необходимо. Это будет стоить меньше крови, чем безнадежная борьба против превосходящих сил народов.

По эту сторону фронта уже находятся тысячи немецких офицеров и сотни тысяч солдат под руководством сталинградских генералов во главе с генералом артиллерии Вальтером фон Зейдлицем.

Пока вы еще по другую сторону фронта. Но вы принадлежите нам. Вы должны быть в наших рядах.

Товарищи по оружию! Вы понимаете необходимость нашей борьбы и спрашиваете, что делать вам? Мы даем в ответ следующие указания:

Ищите наши листовки и газеты. Позаботьтесь о том, чтобы каждый военнослужащий вашей части познакомился с их содержанием. Распространяйте «25 тезисов об окончании войны». [410]

Слушайте нашу радиостанцию «Свободная Германия». Ее передачи ведутся шесть раз в день на средних и коротких волнах. Для этого вступайте в контакт с радистами.

Сообщайте вашим близким на родине о существовании и целях широкого немецкого освободительного движения.

Организуйте с надежными товарищами боевые группы Национального комитета. В ваших рядах уже есть люди, которые вместе с нами борются за свержение Гитлера и тем самым за спасение рейха. Если они обратятся к вам, оказывайте им содействие.

Отказывайтесь выполнять приказы, которые заставляют вас ставить на карту вашу жизнь. Мертвые не могут восстанавливать Германию. Ваша жизнь принадлежит немецкому народу, а не Гитлеру.

Не медлите и совершенно открыто говорите со своими офицерами о немецком освободительном движении. Требуйте от них смело и решительно, чтобы они возглавили вашу борьбу против Гитлера.

Товарищи по оружию! Если народ и вермахт объединятся для организованной борьбы против тех, кто губит Германию (так говорится в «25 тезисах об окончании войны"), то Гитлер и его приверженцы останутся маленькой изолированной кучкой. Борьба против Гитлера является сейчас подлинно национальным актом. По ней завтра будет производиться оценка. Речь идет о том, чтобы действовать осмотрительно, но не уклоняться от опасности. Было бы недостойным, если бы немец, который мирился с опасностями гитлеровской захватнической войны, стал уклоняться от опасностей, связанных с борьбой за спасение Германии.

Гитлер должен пасть, чтобы Германия жила!

Уполномоченный Национального комитета «Свободная Германия» на здешнем участке фронта

Штейдле, полковник, командир 767-го гренадерского полка 076-й пехотной дивизии, вице-председатель Союза немецких офицеров. [411]

Уполномоченные Национального комитета «Свободная Германия":

Энгелъбрехт, майор, штаб 14-й танковой дивизии, член правления Союза немецких офицеров

Шмидт, лейтенант 51-й авиаэскадры ("Эдельвейс")

Шолъц, ефрейтор II р., 251-й гренадерский полк 83-й пехотной дивизии

(Листовка от мая 1944 года)

Национальный комитет «Свободная Германия"' Союз немецких офицеров

Последнее предупреждение!

Началось концентрическое наступление против нашей родины!

Оно началось на севере. Линия Маннергейма, над сооружением которой лихорадочно работали более двух лет, полностью захвачена, и Выборг уже несколько дней как занят советскими войсками. Свиръ между Ладожским и Онежским озерами форсирована на всем протяжении. В Карелии русские продвигаются полным ходом.

На Центральном участке фронта города Жлобин, Могилев, Орша, Витебск и Бобруйск с отстраивавшимися в течение нескольких лет укреплениями на всех этих узлах сопротивления, несмотря на отчаянное противодействие, были без труда захвачены за несколько дней. Остатки наших разбитых дивизий по всему фронту откатываются на Минск.

Однако, к счастью, десятки тысяч наших товарищей, попавших в окружение под Витебском, проявили разум» [412]

На основе наших неоднократных предупреждений русское предложение капитулировать было принято.

Для вас, товарищи по оружию, именно на этом участке фронта эти события должны служить последним предупреждением и предостережением! Поймите бессмысленность этой развязанной Гитлером войны!

Поэтому мы предупреждаем вас от каких-либо надежд. Русские армии уничтожат вас на ваших позициях, как бы хорошо он ни были оборудованы!

Не выполняйте бессмысленные приказы Гитлера держаться во что бы то ни стало. Вы не сможете выполнить их, потому что ваши дивизии уже понесли слишком большие потери и выдохлись. На пятом году войны силы Германии, растраченные Гитлером, на исходе.

Мы предупреждаем вас от лживых заверений Гитлера. Он не может поддержать вас ни резервами, ни танками, ни самолетами.

Мы предупреждаем вас!

Не ждите, пока вы окажетесь в окружении!

Не ждите, пока сотни ваших товарищей погибнут в огне боев!

Товарищи по оружию! Ваши генералы и офицеры давно знают, что только свержение Гитлера может спасти существование немецкой нации. Обращайтесь к ним коллективно! Требуйте, чтобы они использовали весь свой авторитет против Гитлера, чтобы положить конец этим бессмысленным боям! Требуйте от своих офицеров, чтобы они возглавили вас в этой борьбе.

Боритесь вместе с нами за свободу и независимость нашего народа!

Гитлер должен пасть, чтобы Германия жила! Фронт, 1 июля 1944 года.

Уполномоченный

Национального комитета «Свободная Германия» на здешнем участке фронта

Штейдле,

полковник, командир 767-го гренадерского полка 376-й пехотной дивизии, вице-председатель Союза немецких офицеров

(Листовка от 1 июля 1944 года) [413]

Национальный комитет «Свободная Германия» Союз немецких офицеров

Долой Гитлера! Долой войну! Жить для Германии!

Фронтовики офицеры и солдаты в южной Польше!

Катастрофа приближается к Германии гигантскими шагами. Центр нашей родины находится под угрозой со всех сторон. Бои идут уже на немецкой территории в приграничных районах Рейнланда и в Восточной Пруссии. Каждый день, каждый час буря войны может со страшной силой переброситься в Верхнюю Силезию. Тем самым будет окончательно предопределено поражение Гитлера, его свержение и уничтожение.

Действительно ли вы так прикованы к Гитлеру, что хотите погибнуть вместе с ним? Неужели вы готовы погибнуть ради того, чтобы продлить последний срок жизни этого бешеного тирана Гитлера?

Нет, этого не может быть, и вы не хотите этого!

Гитлер обманывает вас, утверждая, будто бы немецкому народу грозит уничтожение! Это не так! Германия будет жить, уничтожен будет только Гитлер. Он отлично знает это и потому хочет увлечь вас с собой в пропасть.

Товарищи по оружию, мы настойчиво предупреждаем вас!

Не соглашайтесь бессмысленно гибнуть на фронте! Спасайте вашу жизнь ради новой Германии! Всеми силами боритесь вместе с нами в национальном движении «Свободная Германия»!

Долой войну!

Покидайте окопы! Прочь с линии фронта! Возвращайтесь на родину!

Все оружие — против Гитлера!

Всеми средствами саботируйте его военную машину! Разоружайте эсэсовцев! Уничтожайте агентов гестапо! Противодействуйте гитлеровскому террору!

Гоните больших и малых гитлеров из всех учреждений и со всех постов!

Связывайтесь с демократически настроенными мужчинами и женщинами, со всеми противниками Гитлера, с угнетаемыми трудящимися всех профессий! [414]

Захватывайте вместе с антифашистами руководство в городе и деревне!

Только в свержении Гитлера и уничтожении всего его аппарата власти — последнее спасение Германии! Вперед, за мир, за свободу и подлинную демократию!

Уполномоченный Национального комитета «Свободная Германия»

Луитполъд Штейдле,

полковник и командир 767-го гренадерского полка 376-й пехотной дивизии, вице-председатель Союза немецких офицеров

(Листовка от октября 1944 года)

Национальный комитет «Свободная Германия» Союз немецких офицеров

Разоблачайте ложь!

Офицеры и солдаты-фронтовики!

Вы воюете не за правое дело! Вы воюете из-за лживой гитлеровской пропаганды, которая хочет застращать вас большевизмом. Болтая вздор об ужасных намерениях наших противников, которые будто бы хотят уничтожить всю Германию, Гитлер толкает вас к дальнейшему безнадежному сопротивлению.

В действительности же Сталин заявил еще 6 ноября 1942 года:

«У нас нет такой задачи, чтобы уничтожить Германию, ибо невозможно уничтожить Германию, как невозможно уничтожить Россию. Но уничтожить гитлеровское государство — можно и должно"{104}.

Далее Сталин заявил 23 февраля 1942 года:

«Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское — остается"{105}.

Вы страшитесь большевизации Германии? И на это Сталин еще 6 ноября 1941 года дал ясный ответ:

«У нас нет и не может быть таких целей войны, как захват чужих территорий, покорение чужих народов, все равно, идет ли речь о народах и территориях Европы или о народах и территориях Азии..."{106} [415]

Товарищи по оружию!

Мы заверяем вас: страны, которые до сих пор боролись на стороне Гитлера и которые теперь полностью порвали с Гитлером — Италия, Румыния, Болгария и Финляндия, — уже перестраивают свои государства для мирной национальной жизни. В своих договорах Россия дала заверения этим странам, которые далеки от того, чтобы изменить существующий социально-экономический строй!

Товарищи по оружию!

Помогайте разоблачать подлую ложь геббельсовской пропаганды, которая толкает вас и все наши вооруженные силы на смерть.

Ни один солдат не должен больше погибнуть из-за этой лжи! Поэтому: долой гитлеровскую войну!

У вас еще есть выбор: или верная гибель с изолгавшимся Гитлером, смертельным врагом нашего народа, или с миллионами немецких борцов за свободу, против Гитлера, к победе правды и мира!

Фронт, ноябрь 1944 года

Уполномоченный Национального комитета «Свободная Германия» на здешнем участке фронта

Луитполъд Штейдле,

полковник, командир 767-го гренадерского полка 376-й пехотной дивизии, вице-председатель Союза немецких офицеров

(Листовка от 21 ноября 1944 года)

Национальный комитет «Свободная Германия» Союз немецких офицеров

Гитлер, каким его никто не знает!

Товарищи по оружию!

Вы все, вероятно, уже видели книгу «Гитлер, каким его никто не знает!» Гитлер развернул вокруг нее достаточно пропаганды. [416]

В ней на многих иллюстрациях «фюрер» показан как «заботливый отец народа», которого приветствуют и стар и млад, как «художник», как «оратор» и т. д.

Действительно, товарищи по оружию, название книги правильное! «Гитлер, каким его никто не знает!» Немецкий народ знает его не как «фюрера», каким его хотела бы подать нам пропаганда. Немецкий народ теперь уже распознал своего «фюрера»!

Он знает его как поджигателя войны, который навлек ужасы войны на страны Европы, а теперь и на наше собственное отечество.

Он знает его как банкрота — «государственного деятеля и полководца», который безответственно привел наш народ к катастрофе.

Товарищи по оружию! Слушайте, смотрите! Мы дополняем фактами книгу «Гитлер, каким его никто не знает!»

В лагере смерти под Киевом... 200 тысяч убитых! В Одессе — 250 тысяч убитых! В Минске — 300 тысяч убитых!

На фабрике уничтожения в Люблине — 1,5 миллиона убитых!

Массовые расстрелы и массовые убийства гражданских лиц в застенках и автомашинах-душегубках — по приказу и от имени Адольфа Гитлера!

Еще вскроется, что гитлеровские команды убийц натворили в Югославии, Греции, Франции, Голландия, Норвегии и т. д. Однако нам известны слова, сказанные Гитлером бывшему президенту данцингского сената Раушнингу: «Надо развить технику истребления населения!»

Таков Гитлер, каким его никто не знает. Гитлер как осквернитель культуры и крупнейший преступник!

Товарищи по оружию! Известно ли вам высказывание Гитлера: «Если я когда-либо объявлю войну, меня ничто не остановит, даже судьба 10 миллионов юношей, которых я пошлю на смерть!»

Скоро дело дойдет до этого, если мы, немцы, в самую последнюю минуту не наложим на Гитлера наручники. [417] Теперь он гонит в фольксштурм{107} на бессмысленную гибель ради своей проигранной войны не только подростков и детей, но и стариков. Вас он тоже обрек на смерть.

Вот еще одна страница из книги «Гитлер, каким его никто не знает!».

Известно ли вам, что Гитлер объявил немецких военнопленных мертвыми? Известно ли вам, что он заявил женам тех, кто попал в плен под Сталинградом: «Ничто не препятствует вашему вступлению в новый брак! Ваши мужья погибли!»

Это говорит Гитлер, хотя он отлично знает, что сталинградские генералы, офицеры и солдаты живы, что в Советском Союзе имеется миллион военнопленных и с ними обходятся гуманно и корректно.

Вот каков Гитлер, каким его не знает никто из вас!

Если же вы его узнаете, то вы не пошевелите и пальцем ради его войны!

Мы же знаем его! Мы говорим от имени немецких военнопленных! От имени всех, погубленных Гитлером! От имени миллионов павших! От имени миллионов инвалидов войны! От имени жертв развязанной им воздушной войны!

Мы призываем к священной войне против отъявленного преступника и варвара!

Долой Гитлера! Поворачивайте оружие против него!

Уничтожайте его, губителя и убийцу нашего народа! Тогда наступит мир!

И Германия, да и все человечество избавятся от своего злейшего врага!

От имени Национального комитета «Свободная Германия»

Луитполъд Штейдле, полковник, командир 767-го гренадерского полка 376-й пехотной дивизии, вице-председатель Союза немецких офицеров

Лёше, лейтенант и командир 7-й роты полка «Лемберг», евангелический пастор в Лаутере, Рудные горы

(Листовка от декабря 1944 года) 418

Национальный комитет «Свободная Германия» Союз немецких офицеров

Открытое письмо командующему войсками в Бреслау

Будучи серьезно озабочен судьбой города Бреслау{108}, я обращаюсь к Вам по поручению генерала артиллерии фон Зейдлица, вице-председателя Национального комитета «Свободная Германия».

Вам известно угрожающее положение Бреслау. Крупные силы русской армии, наступающие на Запад, уже находятся севернее и южнее города. Сам Бреслау окружен и сделался полем боя.

Только от вашею решения зависит, будет ли город разрушен или сохранен. Бреслау может быть спасен, если вы, руководствуясь только священной ответственностью перед народом и отечеством, сдадите город без боя. Поймите также, что ввиду далеко превосходящих сил русской армии и катастрофического поражения наших войск на всем Восточном фронте всякое дальнейшее сопротивление совершенно бесполезно и бессмысленно. Его следствием будет только принесение в жертву всех ваших солдат ради давно проигранной Гитлером войны и полное разрушение нашей родины.

Вы сами знаете: то, что Гитлер требует теперь от командования и от солдат вермахта, есть преступление. Уже давно наступил момент, о котором Клаузевиц сказал в IX главе четвертой части своей книги «О войне": «Как ни высоко надлежит ценить мужество и стойкость на войне... все же наступает момент, за которым дальнейшее упорство является отчаянием безумца; такое упорство не может встретить одобрения со стороны критика"{109}.

Свыше пятидесяти генералов движения «Свободная Германия», в котором участвуют миллионы, во главе с генерал-фельдмаршалом Паулюсом и генералом артиллерии Вальтером фон Зейдлицем, предлагают вам поэтому: [419]

Прикажите немедленно прекратить всякие боевые действия!

Прекратите и запретите всякие акции отчаяния, следствием которых является разрушение зданий или уничтожение человеческих жизней! Сдайте город без боя!

Со всем гарнизоном присоединяйтесь к Национальному комитету «Свободная Германия», где вы будете под началом генерала артиллерии Вальтера фон Зейдлица!

С этой целью немедленно пошлите в соответствии с международными соглашениями парламентеров для согласования условий сдачи!

Не медлите! Дело идет о том, чтобы в последний час спасти последнее! Дело идет о том, чтобы сохранить жизнь ваших солдат! Дело идет о том, чтобы сохранить город Бреслау!

Фронт, февраль 1945 года

Луитполъд Штейдле,

полковник, командир 767-го гренадерского полка 376-й пехотной дивизии, вице-председатель Союза немецких офицеров, уполномоченный Национального комитета «Свободная Германия».

(Листовка от февраля 1945 года)

Призыв к населению Мюнхена!

Десятки тысяч баварцев — товарищей по оружию, которые находятся в русском плену, с беспокойством следят за судьбой своей родины, своей столицы Мюнхена. Я обращаюсь к вам, мои земляки, мюнхенцы, мюнхенки, офицеры и солдаты VII военного округа,

В результате победоносного наступления наша баварская столица находится перед историческим решением от которого больше нельзя уклоняться. [420]

Пробил час, когда вы, мюнхенцы, должны провести разделительную черту между собой и гитлеровским режимом, блестящий пример чему вам не раз давали в эти годы мюнхенские студенты{110}, жители и рабочие Мюнхена. Для вас возможно только одно решение: против Гитлера и тем самым, наконец, за мир и восстановление, за спасение Мюнхена и нашей баварской родины ради нового будущего. Настал час контр-движения{111}, восстания.

Не ждите, когда гранаты союзников будут рваться в центре города. Не ждите, пока городские кварталы огнем танков союзников будут превращены в развалины только потому, что так хотят неисправимые нацисты и заядлые эсэсовцы.

Действуйте теперь же! Сегодня! Немедленно! Еще до того, как союзники начнут штурм города!

Офицеры и солдаты VII военного округа! Покидайте все опорные пункты, сооруженные для обороны! Объединяйтесь с гражданским населением, с рабочими и служащими против СС! Своим оружием срывайте террор этих гитлеровских бандитов в Виттельсбахском дворце и в эсэсовской казарме во Фрейманне! Гоните нацистских бонз из их укрытий, разгоняйте нацистские колонии в Золльне, коричневые гнезда в Римсе и Харлахинге! Уничтожайте эсэсовские караулы перед зданиями нацистской партии и сажайте нацистов в их же подвалы!

При всех обстоятельствах мешайте тому, чтобы наши мюнхенские женщины и дети были принуждены к работам по оборудованию позиций и к сооружению уличных заграждений и баррикад!

Мюнхенские фольксштурмовцы! Отказывайтесь выполнять приказы сопротивляться! Наоборот, охраняйте наши гидротехнические сооружения в Дейзенхофене, охраняйте электростанции на Изаре! Охраняйте еще оставшиеся запасы продовольствия в помещениях городских крытых рынков! [421]

Товарищи по оружию! Связывайтесь с экипажами воздушных сил на аэродромах в Нойбиберге, Шлейсхейме и Фгорстенфелъде-Бруке, связывайтесь с тыловыми зенитными частями и с их помощью подавляйте эсэсовские подразделения, если они где-либо будут противодействовать вам!

Все стянутые в пригороды войсковые части имеют лишь одну задачу: они должны при всех обстоятельствах воспрепятствовать тому, чтобы где-либо мог образоваться фронт против продвигающихся союзников. Особенно это касается населенных пунктов Эрдинга, Фрейзинга, Дахау, Олъхинга, Мазаха и Фюрстенфельда-Брука. Поэтому действуйте заодно с местным населением. Вывешивайте повсюду белые флаги!

Особое слово к товарищам, которые имеют возможность освободить заключенных: всеми средствами содействуйте спасению заключенных в концентрационном лагере Дахау и освобождению политических заключенных из тюрем Нойдек и Штадельхейм. Помогите иностранным рабочим и военнопленным обрести свободу! Мюнхенцы и мюнхенки! Не забывайте одного: кроме ответственности за наш город, на вас лежит также ответственность за Верхнюю Баварию{112}. Там тысячи людей спрашивают с беспокойством: что будут делать жители Мюнхена? Дайте им ясный ответ своими действиями: против нацистов любым оружием и любыми средствами! За немедленное мужественное и энергичное прекращение боевых действий!