«Военный летчик»

Время, когда книга Сент-Экзюпери «Военный летчик» вышла в свет, принято называть периодом Сопротивления. Период Сопротивления был серьезным испытанием для всего французского народа, в том числе и для деятелей французской культуры. Далеко не все писатели выдержали его. Некоторые из них, такие, как Моррас, Моран, Жионо, вступили в организованный гитлеровцами союз писателей и выполняли их задания.

Но большая часть писателей встала на путь активной борьбы с нацизмом. Многие писатели-патриоты уходят в подполье. Выходит запрещенная газета «Леттр Франсез», издаются и тайно распространяются произведения Поля Элюара, Луи Арагона, Веркора, Франсуа Мориака и других. На свободе или в неволе они ведут борьбу с врагом. Писатель Леон Муссинак в концлагере, но тем не менее выходит его книга «Плот медузы. Дневник политического заключенного 1940–1941», появляется брошюра Арагона «Свидетель мучеников», публицистика Блока «От Франции преданной к Франции вооруженной», его же пьеса «Тулон» о мужестве французских моряков, потопивших свои корабли, чтобы не сдать их врагу. Сыграла свою роль в борьбе с предателями книга Веркора «Молчание моря», хотя в ней многие вопросы решаются еще в духе абстрактного гуманизма. Интересна «Последняя деревня» (1943) А. Шамсона, который вскрывает корни предательства в 1940 году, когда буржуазия хотела войны с Советским Союзом и французскими демократами, но совершенно не желала бороться с фашизмом.

Чтобы лучше понять особенности французской литературы военных лет, необходимо остановиться на еще одном литературном течении, появление которого хронологически относят на несколько лет ранее, концу тридцатых годов. Именно тогда во Франции появляется новое философское направление — экзистенциализм (от французского слова existence  — существование). Представителями этого направления в литературе являются такие крупные современные французские писатели, как Жан-Поль Сартр, Альбер Камю, Симона де Бовуар и другие.

Французская литературная школа экзистенциализма всегда считалась одной из самых значительных.

Сторонники этого течения считали, что человек не в состоянии активно и разумно переделать мир. Они считали, что общественная борьба бессмысленна, что человек духовно одинок. Это оправдывало уход от самых жгучих вопросов современности.

Все творчество Сент-Экзюпери активно противостоит экзистенциализму. Его произведения — это гимн человеку — творцу и преобразователю жизни, он считает, что люди «связаны общим делом, общим домом, общей судьбой, и эта реальная связь не может не создавать между ними внутренней, духовной связи — нерасторжимой связи, именуемой братством».

Основной метод, которым пользуется писатель, показывая нам этого человека-творца, — метод «романтического героизма», так назовут его некоторые современные критики.

Нужно сказать, что сейчас во Франции отношение к книгам Сент-Экзюпери двойственное. И хотя тиражи его книг по-прежнему огромны, его биография вышла в серии «Лучшие писатели разных веков», но уже некоторые критики и читатели рассматривают Сент-Экзюпери как писателя устаревшего, а его «романтический героизм» — как неприемлемый. Немалую роль в этом сыграла экзистенциалистская критика в ее старых и новых разновидностях (литература «абсурда», школа «антиромана», «нового романа» и др.).

Но дело не только в противоположности методов Сент-Экзюпери и современных экзистенциалистов, стремящихся к «дегероизации» литературы, столь модной сейчас на Западе. Спад интереса к творчеству писателя объясняется в большей мере политическими и социальными причинами: неуверенностью людей на Западе в завтрашнем дне, неприятием агрессивной политики империализма и одновременно неверием в собственные силы, против чего боролся на протяжении всего своего творческого пути Антуан де Сент-Экзюпери. Даже в тяжелые дни войны он сумел сохранить любовь к человеку и веру в него, в его победу над черными силами зла. Об этом, в частности, и идет речь в его книге «Военный летчик».

«Военный летчик» — это книга о поражении и о людях, перенесших его во имя будущей победы. В ней Сент-Экзюпери возвращает читателя к начальному периоду войны, к майским дням 1940 года, когда «отступление французских войск было в полном разгаре».

По своей форме «Военный летчик» представляет собой репортаж о событиях одного дня. Он рассказывает о полете французского самолета-разведчика к городу Аррасу, оказавшемуся в немецком тылу. Книга напоминает газетные отчеты Сент-Экзюпери о событиях в Испании, но написана она на ином, более высоком уровне. Некоторые критики считают, что этот уровень книге придают философские раздумья писателя, стремление облечь свои конкретные переживания в некую общую философско-художественную форму. Это верно, но недостаточно для правильного понимания книги.

Сент-Экзюпери писал «Военного летчика», обращаясь к побежденной Франции, и его задачей было выяснить прежде всего для себя, а затем уже для всех, потерпевших поражение основную проблему: что может сделать человек, попавший в неволю, где и в чем он должен искать опору, откуда черпать надежду на спасение. И решение, к которому пришел Экзюпери, было также вполне конкретным: «Я ни одной минуты не сомневаюсь в спасении [...] нас согревает тепло наших связей — поэтому мы победители». Писатель видит спасение в творческой натуре человека, в его связях с другими людьми; человек, который «соткан из своих бесчисленных связей с миром», который неотделим от своей родины, от ее истории и традиций, не может быть побежден.

Поэтому в репортаж о войне неотъемлемой частью входят воспоминания о его детстве, о няне из Тироля — Пауле, о годах учебы в коллеже.

Но Сент-Экзюпери не снимал с себя ответственности за поражение Франции.

«Вот почему я не снимаю с себя ответственности за поражение, из-за которого не раз буду чувствовать себя униженным. Я неотделим от Франции. Франция воспитала Ренуаров, Паскалей, Пастеров, Гийоме, Ошедэ. Она воспитала также тупиц, политиканов и жуликов. Но мне кажется слишком удобным провозглашать свою солидарность с одними и отрицать всякое родство с другими.

Поражение раскалывает. Поражение разрушает построенное единство. Нам это угрожает смертью: я не буду способствовать такому расколу, сваливая ответственность за разгром на тех из моих соотечественников, которые думают иначе, чем я. Подобные споры без судей ни к чему не ведут. Мы все были побеждены. Я был побежден. Ошедэ был побежден. Ошедэ не сваливает ответственность за поражение на других. Ои говорит себе: «Я, Ошедэ, неотделимый от Франции, был слаб. Франция, неотделимая от меня, Ошедэ, была слаба. Ее слабость была моей слабостью». Ошедэ xoрошо знает, что, если он оторвет себя от своих, он прославит только одного себя. Но тогда он перестанет быть Ошедэ, неотделимым от своего дома, от своей семьи, от своей авиагруппы, от своей родины. Он будет всего лишь Ошедэ, блуждающим в пустыне.

Если я разделяю унижение моего дома, я могу повлиять на его судьбу. Он неотделим от меня, как я неотделим от него. Но если я не приму на себя его унижения, мой дом, брошенный на произвол судьбы, погибнет, а я пойду один, покрытый славой, но еще более ненужный, чем мертвец».

Для Сент-Экзюпери полет в Аррас — событие совсем недавнее, событие, относящееся к сегодняшнему дню. Потому что война не окончилась и потому, что, «возвратившись из полета над Аррасом и, как мне кажется, многое за время полета поняв, я стою один в ночной тишине [...] и предписываю себе простейшие правила, которым никогда не изменю».

Отсюда и художественный метод Сент-Экзюпери, помогающий читателю ощутить себя современником описываемых событий, — соотнесение их с воспоминаниями о действительно прошедшем — о детстве, о годах учения в коллеже. Сценой из жизни в коллеже и начинается книга. Но эта хронологическая многоплановость явление очень сложное. Два прошедших события связаны единством их осмысления. Сент-Экзюпери-школьник и Сент-Экзюпери-летчик стоят на пороге экзаменов, потому что полет в Аррас — также экзамен, . который принимает от писателя жизнь.

Итак, «Военный летчик» — это книга о поражении и победе, это призыв к действию, к борьбе с нацизмом.

«Конечно, мы уже побеждены. Все шатко. Все рушится. Но меня не покидает спокойствие победителя. [...] Мы не в состоянии объяснить, откуда взялось это ощущение победы. Но мы чувствуем свою ответственность. Невозможно, чувствуя ответственность, приходить в отчаяние».

«Мне всегда была ненавистна роль наблюдателя. Что же я такое, если я не принимаю участие? Чтобы быть, я должен участвовать».

Несмотря на тяжкие дни поражения, именно теперь к Сент-Экзюпери и его соратникам пришло чувство победы, пришло потому, что они были участниками битвы.

Абстрактный характер многих рассуждений писателя сделал возможным тот парадоксальный факт, что «Военный летчик» был издан не только в Америке, но и во Франции, где он был пропущен немецкой военной цензурой. Правда, скоро нацисты опомнились и конфисковали тираж, но это произошло только из-за приема, который оказали книге патриоты французского Сопротивления.

Самой резкой критике подвергли книгу предатели из Виши и некоторые деятели из партии де Голля. У них, естественно, были разные причины для критики, но выводы их удивительным образом совпадали.

Вишисты из числа «патриотов» увидели вред книги в том, что она «притязает на то, чтобы вызвать у нас систематическое отрицание фашистских ценностей, единственных способных еще нас спасти». Или: «... Сент-Экзюпери все еще носится с идеями революции 1848 года, с. правами человека, с масонскими лозунгами: свобода, равенство, братство».

Деголлевцы, с другой стороны, осуждали саму мысль о поражении, ибо, по их словам, признать поражение значит оправдать предательство Петэна. И кто еще, кроме них, возмущались они, может говорить о патриотизме.

Сент-Экзюпери, читая такого рода отзывы о своей книге, свидетельствующие о том, что его не поняли и не хотят понимать, возмущался и страдал, чувствуя свое одиночество. И действительно, было от чего придти в отчаяние, ведь до писателя из-за условий военного времени так и не дошли вести о том, как приняли «Военного летчика» борющаяся Франция — партизаны, участники Сопротивления. Их оценка — подтверждение правильного понимания истинного смысла «Военного летчика». Вот два из таких отзывов:

«Книги Сент-Экзюпери, переведенные в США, в Англии ив Южной Америке, помогли вернуть нам уважение наших друзей. Журналы Нью-Йорка, Лондона, Буэнос-Айреса оспаривали друг у друга каждую строчку, вышедшую из-под его пера. Сент-Экзюпери-герой интеллигенция в войне, и в противовес многим французам, эмигрировавшим сразу же после разгрома, он никогда не терял веры в народные силы полоненной Франции».

«И не к сожалению, и не к чести, и даже не к бунту призывает нас Сент-Экзюпери. Его раздумья в полете посреди смертельных опасностей призывают нас не покаяться, не отречься от себя, а стать тем, чем мы были только на словах: свободными, равными ...»

Подпольная типография французских партизан переиздала его книгу.

Всего этого, повторим, Сент-Экзюпери не знал. Он слышал восторженные отзывы американцев, которые не удовлетворяли его, ибо он писал в первую очередь для французов, для тех, кто сражался. И его не утешало, что успех «Военного летчика» разрешил все материальные затруднения, — он привык обращать мало внимания на деньги; тратил их, не считая и не думая о завтрашнем дне. Окружение же писателя в Америке не было многочисленным, эмигранты сторонились его, а американцы не могли с ним буквально найти общий язык — он так и не учил английский.

«[...] невыносимая тревога и страдание были его уделом на протяжении всего времени, что он провел в США, — пишет один из журналистов, хорошо знавший его в Нью-Йорке. [...] он искал, что любить, чем восхищаться. Однако в 1941 году в Нью-Йорке все достойное восхищения было глубоко сокрыто от глаз».

С 1942 года Сент-Экзюпери безуспешно просит разрешения вступить в военно-воздушные силы «Сражающейся Франции», главой которой был генерал де Голль.

В борьбе против нацизма видел Сент-Экзюпери свой долг писателя. В «Послании к заложнику» писатель впервые точно определяет имя своего конкретного противника. Вместо отвлеченных истин, относящихся вообще к человечеству, появилось точное указание на носителей зла, мешающих сегодня развиваться лучшим качествам человека. «Нацизм — вот кто сейчас основной враг, фашизм — враг культуры и цивилизации, человеческой любви и дружбы».

Но его по-прежнему не устраивала в этой борьбе только позиция писателя. Он хотел быть снова за штурвалом своего самолета. Он мог еще ждать, когда война , шла на других фронтах. Он многое сумел сделать в Америке, чтобы помочь общему для всех делу.

Но теперь все изменилось: ведь союзники уже высадились в Северной Африке. Идет уже настоящая война, а не только боевые вылеты над Францией, которые осуществлялись с английской территории, не только война в тылу врага, которую вели французские патриоты. Вероятно, Сент-Экзюпери переоценивал военное значение высадки союзных войск, но он не мог переоценить тот факт, что война шла уже в тех местах, где он когда-то летал, вблизи от дома. И теперь он уже не мог убедить себя в правоте собственных слов: «[...] я должен сделать все, на что способен, это лучше, чем быть убитым на войне». Теперь уже и быть убитым становилось почетным делом, и он торопился на «ту войну.