Победа

Письмо генерала де Голля генералу Эйзенхауэру

Париж, 21 сентября 1944

Мой дорогой Генерал!

Вашим письмом от 13 сентября 1944 вы подтверждаете свое намерение использовать в Эльзасе, а затем и на немецкой территории все французские силы, входящие в Армию «Б». Вы меня спрашиваете также, какие подразделения этой армии французское правительство готово оставить в вашем распоряжении для участия в операциях, план которых вы сейчас разрабатываете.

Имею честь поставить вас в известность, что французское правительство оставляет в вашем распоряжении все воинские части и службы, составляющие Армию «Б», за исключением двух дивизий.

Прежде всего, речь идет о 1-й моторизованной пехотной дивизии (МПД) генерала Броссэ, присутствие которой может потребоваться в парижском районе. Эта дивизия, будучи дислоцированной под Парижем, может понадобиться для замещения французскими частями некоторых туземных частей, не приспособленных к зимним условиям, и для оказания содействия в подготовке подразделений внутренних сил, которые подлежат реорганизации в этом районе. 1-я МПД будет предположительно размещена в зоне командования генерала Кенига, военного губернатора Парижа и командующего войсками парижского района.

Речь, далее, идет о 1-й танковой дивизии (ТД) генерала Вижье, которой, видимо, будет поручено подавить в кратчайшие [514] сроки немецкое сопротивление между Ла-Рошелью и Бордо, с тем чтобы как можно скорее ввести в действие оба порта.

Само собой разумеется, что участие этой дивизии в операциях будет проходить под вашим верховным командованием.

2-я ТД, 5-я ТД, 2-я МПД, 3-я Алжирская пехотная дивизия (АПД), 4-я Марокканская горная дивизия (МГД) и 9-я Колониальная стрелковая дивизия (КСД), а также 1-й и 2-й армейские корпуса (АК) и прочие подразделения Армии «Б» остаются в вашем распоряжении для осуществления ваших планов в Эльзасе и Германии. В связи с этим, я хотел бы обратить ваше внимание на то большое значение, которое я придаю непосредственному участию французских войск в освобождении Страсбура.

Наконец, пользуясь случаем, напоминаю вам, что мы желали бы скорейшей переброски на материк 4-го полка зуавов, бригады пеших спаги и 1-го полка марокканских спаги, находящихся в настоящее время в Северной Африке и готовых к отправке.

Буду вам очень обязан, если вы сообщите мне о своем согласии и, в случае такого, отдадите соответствующие приказы об их перемещении.

Примите, мой генерал, заверения в моих лучших к вам чувствах.

Письмо генерала Эйзенхауэра генералу де Голлю

(Перевод)

25 сентября 1944

Мой дорогой генерал де Голль!

Мною только что отправлено письмо генералу Жуэну в ответ на его послание от 13 сентября, в котором излагалось желание французских властей создать внутреннюю зону на территории материковой Франции. В ответе генералу Жуэну я указал, что не только полностью согласен с идеей создания внутренней зоны, но и желал бы ее скорейшего претворения в жизнь и незамедлительного обсуждения деталей.

Мне представляется целесообразным включить во внутреннюю зону всю ту часть Франции, которую позволяют [515] включить текущие военные операции. Это докажет общественному мнению, в том числе и в Германии, что наше сотрудничество в войне является тесным и эффективным. С другой стороны, после изгнания немцев с французской земли это послужит важным шагом на пути к занятию Францией того места, которого она по праву заслуживает среди других наций.

Позвольте добавить мне, мой генерал, что в той мере, в какой это касается моей ставки и меня лично, решение о создании внутренней зоны во Франции никак не скажется на содействии, которое мы оказываем вам в силу наших возможностей в вашем нелегком деле. Как ваши искренние друзья, мы будем стараться как можно лучше помогать вам во всех областях вашей деятельности.

Искренне ваш.

Письмо генерала Эйзенхауэра генералу де Голлю

(Перевод)

25 сентября 1944

Мой дорогой генерал де Голль!

Я получил ваше письмо от 21 сентября через генерала Жуэна, с которым я имел возможность обсудить текущие дела.

1-я французская танковая дивизия и 1-я французская пехотная дивизия настолько активно участвуют в настоящее время в битве за освобождение Эльзаса, что освободить их от выполнения этой жизненно важной на данный момент задачи не представляется возможным.

Но вы можете быть уверены, что я прекрасно понимаю, насколько необходимы вам эти дивизии. Как только военная необходимость в них отпадет в результате разгрома немецких армий на этом участке фронта или в результате скорого прибытия им на замену американских дивизий, они незамедлительно будут вам возвращены.

Обязательно держите меня в курсе событий, с тем чтобы мы могли без задержки, при первой же возможности удовлетворить ваши просьбы.

Вопрос о переброске французских войск из Северной Африки во Францию был изучен — как мы оповестили об этом [516] генерала Жуэна письмом от 19 сентября — генералом Деверсом, от которого в ближайшее время должен поступить ответ. Я отдаю себе отчет в острой необходимости иметь эти войска по сию сторону Средиземного моря и сделаю все от меня зависящее для их скорейшей переброски.

Искренне ваш.

Письмо генерала де Голля генералу Делаттру де Тассиньи, командующему 1-й армией

Париж, 7 октября 1944

Мой дорогой Генерал!

Получил ваше письмо. У меня сложилось впечатление, что следует рассчитывать на стабилизацию всего фронта — от Северного моря до Швейцарии. Это предполагает, со стороны союзников, разработку новых стратегических планов. Во всяком случае, это растянется на всю зиму.

Главное для нас — участие в будущих баталиях 1945 с максимальным количеством сил. Сейчас самое важное заключается в том, чтобы создать новые крупные соединения, подготовить для них офицерские кадры, обучить и вооружить их, не забывая при этом о посылке двух дивизий на Дальний Восток.

Обсудите детально с министром, что вы уже сейчас можете и должны сделать, с тем чтобы:

а) Основательно «обелить» дивизию Маньяна и отправить сенегальцев на юг вместе с кадрами для сформирования из них дивизии, годной для отправки на Дальний Восток.

б) Довести боеспособность всех ваших дивизий до уровня полка ФФИ.

в) Создать из всего, что есть лучшего в ФФИ вашей зоны, новую дивизию.

Вместе с тем, я, возможно, буду вынужден забрать у вас, не сегодня завтра, дивизию Вижье и дивизию Броссэ.

Жду с верой в успех ваш рапорт об операции, к которой вы должны были приступить вчера на вашем левом фланге. Не могу не напомнить, что я ваш искренний друг и отношусь к вам с огромным уважением. [517]

Письмо генерала де Голля генералу Эйзенхауэру

Париж, 13 октября 1944

Мой дорогой Генерал!

В свое время мне передали ваше письмо от 25 сентября 1944 относительно перевода в другие районы двух французских дивизий, выполняющих в данный момент боевое задание в Вогезах и под Бельфором — 1-ю танковую дивизию (генерал Вижье) и 1-ю дивизию «Свободная Франция» (генерал Броссэ).

При всей важности, которую в настоящее время представляет по ряду причин пребывание этих соединений на восточном участке фронта, национальные интересы обязывают французское правительство направить эти дивизии на выполнение задач, которые я излагал вам в моем письме от 21 сентября 1944.

Использование порта города Бордо, единственного крупного французского порта, который не был разрушен, зависит от разгрома немецких сил, закрепившихся в устье Жиронды. Французское правительство рассматривает эту операцию в качестве срочной и необходимой. 1-я таковая дивизия будет участвовать в этой операции совместно с Французскими внутренними силами. Прибытие на линию фронта под Бельфором 5-й танковой дивизии позволяет ей, к тому же, занять место 1-й танковой дивизии.

С другой стороны, необходимость ускорить формирование и обучение новых французских частей требует присутствия во внутренней зоне по крайней мере одной боевой дивизии. Вследствие этого, 1-я дивизия «Свободная Франция» должна быть переброшена в район Парижа.

Таким образом, из французских восьми дивизий и двух армейских корпусов, сформированных и снаряженных на сегодняшний день, лишь одна дивизия будет находиться в резерве, что в настоящее время никак не может считаться чрезмерным.

В случае, если такая расстановка сил вам покажется несовместимой с текущими или планируемыми на ближайшее время операциями, я, естественно, готов обсудить с вами этот вопрос. Я, кстати, обращаю ваше внимание на тот факт, что до сих пор вы не посылали мне никаких сведений относительно ваших планов, хотя они представляют для Франции первостепенный интерес и предполагают использование тех [518] французских частей, которые правительство предоставило в ваше распоряжение.

Я должен, наконец, напомнить — уже не в первый раз, — что наше правительство желает, по сути, увеличить число крупных военных соединений, способных участвовать в активных боевых действиях, и что оно в состоянии сделать это, если наши союзники согласны поставить ему необходимое вооружение.

Искренне ваш.

Приказ генерала де Голля о назначении генерала де Лармина

Париж, 14 октября 1944

Генерал де Лармина назначается командующим французскими силами, действующими на западном участке фронта (немецкие укрепленные районы на французском побережье Атлантики).

Инструкции генерала де Голля генералу де Лармина, руководящему операциями на Атлантическом побережье

Париж, 14 октября 1944

1. Генералу Лармина поручается возглавить операции по освобождению территорий, еще оккупированных немецкими войсками на Атлантическом побережье.

2. Эти операции осуществляются под общим контролем верховного командования союзных экспедиционных сил.

В этом отношении, генерал Лармина получает общие директивы и указания от этой высшей инстанции и уполномочивается непосредственно поддерживать с ней связь по вопросам, касающимся подготовки и проведения операций.

3. Генерал Лармина направляет генералу де Голлю заверенные печатью генерального штаба Национальной обороны доклады о подготовке и проведении операций.

Он непосредственно обращается к военному министру с просьбами, касающимися формирования, подготовки и содержания вверенных ему войск. [519]

4. Генерал Лармина располагает:

а) в случае необходимости, крупными французскими военными соединениями или подразделениями крупных французских военных соединений;

б) Французскими внутренними силами, действующими в настоящее время в 11-м, 4-м, 9-м и 18-м военных округах;

в) в случае необходимости и в ответ на запрос, направленный генералу де Голлю, другими подразделениями Французских внутренних сил, дислоцированных как в этих, так и в соседних военных округах;

г) в случае необходимости, сухопутными и военно-воздушными силами, которые могут быть приданы ему союзным командованием.

7. Совместные операции наземных, военно-морских и военно-воздушных сил, осуществляемые французской стороной, проводятся согласно директивам генерала де Голля, заверенным печатью генерального штаба Национальной обороны.

Распоряжение генерала де Голля

Париж, 16 октября 1944

По согласованию с верховным командованием союзных экспедиционных сил, Внутренняя зона включает в себя:

1. Всю французскую территорию, расположенную к западу от линии, проходящей по восточным границам департаментов Нижняя Сена, Уаза, Сена и Марна, Йонна, Ньевр, Сона и Луара, Рона (включая Лион), Ардеш и Гар.

2. Вся территория к востоку от этой линии образует т.н. Зону действующих армий.

Телеграмма генерала де Голля генералу Делаттру де Тассиньи

Париж, 19 ноября 1944

С глубокой радостью узнал о блестящих успехах, одержанных вашей армией при прорыве под Бельфором. [520]

Передайте от меня лично вашим победоносным войскам мое восхищение и примите от меня горячие поздравления.

Коммюнике канцелярии правительства

Париж, 20 ноября 1944

Передовые части 1-й французской армии вышли 19 ноября в 19 часов к Рейну юго-восточнее Мюлуза.

Телеграмма генерала де Голля генералу Делаттру де Тассиньи

Париж, 20 ноября 1944

Франция с гордостью узнала о победоносном продвижении 1-й армии: Монбельяр, Бельфор, Рейн.

Вам, мой генерал, и вашим славным войскам я выражаю от своего имени и от имени правительства глубокое восхищение.

С горячей верой вся страна следит за успешным продвижением своих солдат.

Телеграмма губернатора Меца генерала Доди генералу де Голлю

Мец, 23 ноября 1944

Ликвидация очагов сопротивления в городе завершена при участии французских частей.

Очаги на левом берегу и к югу от города пока держатся. Предпринята операция с участием французских войск...

Телеграмма Г. Во-Сен-Сира, посла Франции в Швеции

Стокгольм, 12 декабря 1944

Граф Бернадотт, президент шведского общества Красного Креста, сообщил мне, что очень хотел бы оказать помощь [521] французским гражданским лицам, интернированным в Германии. Он ожидает визита д-ра Клейса, сотрудника Гиммлера, с которым должен обсудить этот вопрос. Если ему не удастся добиться положительного решения, он намерен лично отправиться в Берлин.

В любом случае, граф Бернадотт надеется отправить коллективные посылки для гражданских пленных. Он хотел бы как можно скорее узнать адреса лагерей для интернированных, приблизительное число содержащихся в них лиц, а также их состав (мужчины и женщины).

Распоряжение генерала де Голля об обороне территории в северо-восточном районе

Париж, 26 декабря 1944

В результате изучения военной обстановки Комитетом национальной обороны было решено создать усилиями французских частей оборонительную линию безопасности на реке Маас и между реками Маас и Самбра. Генералу Доди, военному губернатору Меца, поручается координация действий соответствующих военных округов.

Решено также, что, в случае продвижения противника по французской территории, гражданские власти должны оставаться на своих местах... Разрешается уйти, в индивидуальном порядке, лишь лицам, особо активно участвовавшим в движении Сопротивления, которые в силу этого могут подвергнуться репрессиям.

Распоряжение генерала де Голля о службе действия в Индокитае

Париж, 26 декабря 1944

А. Служба действия, имеющая своей базой Индию, ...функционирует под началом правительства («Комитет действия Индокитая»)...

Б. В период, предшествующий началу активных операций в Индокитае, руководство службой действия поручается полковнику [522] Кревкёру, уполномоченному ДГЕР (Главное управление изучений и исследований — Главное разведывательное управление) на Дальнем Востоке, в том, что касается связей этой службы с индокитайским Сопротивлением. В этом отношении, служба получает директивы Комитета через названного уполномоченного...

Что касается непосредственной подготовки военных операций, служба действия находится в подчинении у генерала Блэзо, командующего французскими силами на Дальнем Востоке...

В. С началом активных операций в Индокитае, служба действия перейдет под непосредственное и исключительное руководство генерала Блэзо, командующего французскими силами на Дальнем Востоке...

Инструктивное письмо командующего 6-й группой армий генерала Деверса генералу Делаттру

(Перевод)

КП в Виттеле, 26 декабря 1944

В сегодняшнем утреннем послании главнокомандующий подтвердил мне высказанные вчера устно опасения относительно того, что наши войска, расположенные к востоку от Вогез, могут понести тяжелые потери или оказаться отрезанными в случае прорыва немцев на юге в направлении Саарбурга или на севере с кольмарского плацдарма.

Он особо обращает мое внимание на необходимость удерживать небольшими силами восточный участок Вогез, срочно переправив основные силы на главные вогезские позиции. Он дал мне указание отвести к утру 5 января на главные позиции в Вогезах основную часть моих войск, в настоящее время находящихся к востоку от Вогез, обустроить при первой же возможности эти позиции, обнеся их колючей проволокой, оставить на сегодняшних позициях лишь легкие сверхмобильные подразделения, которые надлежит отвести, если враг усилит давление. Никакие части не должны быть оставлены между силами прикрытия и главными вогезскими позициями.

В соответствии с этим, я только что дал указание генералу Пэтчу отвести свой 6-й корпус «Роумен» не позднее утра 5 января [523] на главные позиции в Вогезах и превратить их в глубоко эшелонированную систему обороны. Генерал Пэтч получил указание удерживать свои сегодняшние передовые позиции небольшими сверхмобильными подразделениями, которые смогут быстро отойти, если немцы начнут мощное наступление. Я также распорядился, чтобы генерал Пэтч скоординировал отход своих войск с перемещениями вашего северного крыла.

В связи с этим, вы должны согласиться с потерей — на вашем левом фланге — участка к востоку от Вогез и отвести основные силы вашего крыла на главные вогезские позиции, с тем чтобы прибыть туда не позднее утра 5 января. Вы должны организовать на этих новых позициях глубоко эшелонированную оборону. Сегодняшние позиции вашего левого крыла должны удерживаться легкими сверхмобильными подразделениями, размещенными и оснащенными автотранспортом с таким расчетом, чтобы быстро покинуть эти позиции и разрушить места укрытия в случае сильного давления со стороны наступающего противника. Эти подразделения ни в коей мере не могут рассматриваться как обреченные на гибель.

Отход войск вашего северного крыла на главные позиции должен быть скоординирован с движением войск южного крыла VII-й армии. Соединение двух соседних армий назначено в Оберне, вам следует согласовать действия по обороне главных позиций...

Письмо генерала де Голля генералу Делаттру де Тассиньи

Париж, 1 января 1945

Мой дорогой Генерал!

Не исключено, что союзное командование, опасаясь поставить под удар крупные силы виссамбурского выступа, решит отодвинуть линию фронта к Вогезам, в район Саверна.

Этот отход означал бы сдачу Страсбура.

Если подобные перемещения войск могут быть оправданы с точки зрения англо-американской стратегии, то, само собой разумеется, французская армия не может пойти на сдачу Страсбура. [524]

Сегодняшним письмом, копия которого прилагается, я предупредил об этом генерала Эйзенхауэра.

В случае, если союзные войска покинут занимаемые ими в настоящее время позиции к северу от расположения 1-й французской армии, приказываю вам взять дело в свои руки и обеспечить оборону Страсбура.

Примите, мой генерал, заверения в моем к вам сердечном отношении и преданности.

Письмо генерала де Голля генералу Эйзенхауэру

Париж, 1 января 1945

Мой дорогой Генерал!

Генерал Жуэн, начальник штаба Национальной обороны, сообщил мне о вашем беспокойстве относительно некоторых событий, которые могли бы произойти в департаменте Нижний Рейн.

Положение VII-й американской армии между Сааром и Рейном в условиях нарастающего немецкого наступления и ваше стремление высвободить резервы, потребность в которых ощущается на других участках, вынуждают вас рассматривать вопрос о сокращении линии фронта VII-й армии путем ее перевода на менее открытые для ударов противника позиции.

Подобная операция, если она завершится отводом войск, например, на линию Вогез, может привести к сдаче Страсбура.

Не подвергая сомнению, что этот отход может при определенных условиях быть оправдан стратегическими соображениями с точки зрения положения союзнических армий, со своей стороны, французское правительство не может, естественно, оставить Страсбур врагу, не приняв всех необходимых мер для его защиты.

К тому же, я полагаю, что даже если виссамбурский выступ будет оставлен, Страсбур, по крайней мере, мог бы организовать оборону на севере, хотя бы по линии канала Марна-Рейн.

Я готов направить в этот район все формирующиеся французские части, которые будет возможно отвести из мест их расположения [525] внутри страны, и, в первую очередь, 10-ю дивизию генерала Бийотта, передовые части которой находятся в Реймсе. Все эти силы будут переданы под командование генерала Делатгра. Я не сомневаюсь, что вы окажете им необходимую поддержку.

Французы будут защищать Страсбур в любом случае.

Я с радостью воспринял одобрение «комбинированным верховным командованием» в Вашингтоне плана перевооружения, представленного французским правительством, и хотел бы, в связи с этим, поблагодарить вас за ваш положительный отзыв.

Телеграмма генерала Жуэна, начальника штаба национальной обороны, генералу Делаттру де Тассиньи

Париж, 2 января 1945

Генерал де Голль подтверждает приказы, отданные вам во вчерашнем письме и доставленные офицером моего штаба.

Письмо генерала Делаттра де Тассиньи генералу Деверсу, командующему 6-й группой армий (сообщенное в качестве рапорта генералу де Голлю)

КП в Монбельяре, 2 января 1945

В вашем инструктивном письме от 28 декабря 1944 определены оборонительные позиции 6-й группы армий между Битшем и Кольмаром на восточных склонах Вогез.

Эта мера указывает, судя по всему, на то, что в случае немецкого наступления Страсбур обороне не подлежит.

Я не могу поверить, что американская армия, освободившая Францию и только что вновь доказавшая свою доблесть, остановив немецкие полчища в бельгийских Арденнах, может без борьбы оставить столь дорогой сердцу каждого француза город, сдача которого, как вы сами представляете, будет иметь серьезные моральные последствия. [526]

Страсбур — символ сопротивления и величия Франции. Его освобождение знаменовало собой необратимое национальное возрождение страны. Его сдача врагу вызовет у французов сомнение в окончательной победе и отрицательно скажется на мировых событиях. Она позволит агонизирующей Германии воспрянуть духом.

В силу большой протяженности занимаемого участка фронта и слабости вооружения, 1-я французская армия не в состоянии в данный момент организовать непосредственную оборону Страсбура. Но она полна решимости сделать все от нее зависящее, чтобы прикрыть город с юга. Проявляя эту решимость, 1-я армия закрепляет за собой в качестве главной оборонительной позиции существующую линию фронта, проходящую вдоль Рейна и на эльзасской равнине.

Она рассчитывает на то, что VII-я американская армия — и я лично настоятельно прошу вас об этом — сделает невозможное и бросит в бой последние силы ради сохранения Страсбура.

Я позволю себе предложить вам, в случае если вы предполагаете эвакуировать лотербурский выступ, занять минимально протяженную линию, проходящую через Битш, Саверн, канал Марна — Рейн, Страсбур, что позволит вам принять эффективное участие в обороне столицы Эльзаса и в то же время значительно сократить линию фронта.

Добавлю, в порядке заключения, что отход VII-й армии повлечет за собой для населения Эльзаса, встретившего союзников-освободителей с распростертыми объятиями, самые жестокие репрессии со стороны бесчеловечного врага.

Пусть этой страшной участи удастся избежать хотя бы жителям Страсбура. На карту поставлены честь и доброе имя союзных армий.

Телеграмма генерала де Голля президенту Рузвельту

Париж, 2 января 1945

Генерал Эйзенхауэр принял решение отвести к Вогезам группу армий Деверса. Это решение равнозначно сдаче без боя Эльзаса и части Лотарингии. [527]

Французское правительство, со своей стороны, не может согласиться с подобным отводом войск, который ему не представляется стратегически оправданным и вызывает нарекания как с точки зрения общего ведения войны, так и с точки зрения французских национальных интересов. Я верю в вас и прошу вмешаться в это дело, грозящее для всех обернуться тяжелыми последствиями.

Сообщение г-на Даффа Купера генералу де Голлю

2 января 1945

Мною получена от г-на Идена телеграмма следующего содержания:

(Перевод)

«Прошу вас встретиться с генералом де Голлем и сообщить ему, что премьер-министр прибудет в ставку главнокомандующего завтра, 3 января, для обсуждения военных вопросов.

Если генерал де Голль не будет возражать, премьер-министр был бы рад воспользоваться случаем и поговорить с ним».

Письмо генерала де Голля генералу Эйзенхауэру

Париж, 3 января 1945 (утро)

Мой Генерал!

Я получил ваше письмо от 2 января. Кроме того, генерал Жуэн доложил мне о своем разговоре с генералом Беделл-Смитом.

Я готов в любой момент обсудить с вами причины стратегического порядка, которые, возможно, побудили вас принять «a priori» решение об эвакуации Эльзаса и части Лотарингии, с боями отбитые у врага американскими и французскими войсками под вашим руководством.

Генерал Жуэн передал вашему начальнику штаба мою точку зрения по этому вопросу. Кроме того, в письме от 1 января я сообщил вам, что, на мой взгляд, существует возможность удержаться [528] к северу от Страсбура, как минимум, на линии канала Марна — Рейн.

Когда я составлял вышеуказанное письмо, я не знал всего масштаба отхода, предусмотренного вашим приказом генералу Деверсу, и полагал, что речь идет об одном Страсбуре. Но ничего из того, что вам было сказано от моего имени, как и из того, что мною было вам написано, не может послужить поводом думать, что в военном отношении «я одобряю ваши взгляды» в том их виде, в каком они дошли до меня; должен вам сказать со всей откровенностью, что правда заключается как раз в обратном.

В любом случае, я обязан подтвердить, что французское правительство не может согласиться с тем, чтобы сознательно и, скажем прямо, без боя оставить Эльзас и часть Лотарингии, в то время как французские войска занимают намного больше половины этой территории. Пойти на подобную эвакуацию в подобных условиях значит совершить ошибку с точки зрения общего руководства военными действиями, которое, помимо военного командования, входит — на более высоком уровне — в компетенцию союзных правительств, а в том, что касается французских национальных интересов — в компетенцию французского правительства.

Таким образом, я вынужден вновь отдать генералу Делаттру приказ защищать всеми имеющимися в его распоряжении французскими силами позиции, которые он удерживает сегодня, а также организовать оборону Страсбура, даже если находящиеся на его левом фланге американские войска оставят свой участок фронта.

Я, со своей стороны, очень сожалею, что в столь сложный момент возникло подобное разногласие, и хочу надеяться на его скорейшее урегулирование.

Искренне ваш.

Телеграмма генерала Делаттра генералу де Голлю

КП в Монбельяре, 3 января 1945 (утро)

В момент получения вашего письма от 1 января, доставленного майором Алликсом, генерал Деверс прислал мне приказ, предписывающий отвести к утру 5 января весь левый фланг [529] моей армии к подножию Вогез в районе Оберне, координируя действия с VII-й американской армией, и оставить на моих прежних позициях лишь легковооруженные подразделения.

Еще до вашего письма я отправил генералу Деверсу послание, копию которого вам передаст майор Алликс и в котором я настаиваю на моральной значимости защиты Страсбура любой ценой.

Решение генерала Деверса вынуждает меня настоятельно просить вас добиться от союзного верховного командования временно ограничить отвод VII-й армии ее выходом на линию Страсбур-канал, с тем, чтобы дать 1-й французской армии время взять на себя оборону этой линии с минимальным использованием необходимых средств.

Мне представляется, что оборона Страсбура потребует дополнительного привлечения одной нормально вооруженной дивизии. Для этого дивизия Бийотта должна в кратчайшие сроки сменить на западной части кольмарского плацдарма 3-ю североафриканскую дивизию, которая займет оборону от Рейна и канала до Брюмата. В свою очередь, это предполагает участие в боевых действиях VII-й американской армии, которая должна будет обеспечить оборону между Брюматом и Вогезами.

Наконец, поскольку правый фланг 1-й армии служит стержневой основой для союзных армий и, кроме того, она прикрывает все коммуникационные линии, ведущие к Средиземноморью, решение об обороне Страсбура, необходимость которой для меня, как и для вас, не вызывает сомнений, принимает для всего театра военных действий такое значение, что оно должно быть незамедлительно принято по соглашению между французским правительством и верховным союзным командованием.

В любом случае, вы можете быть уверены в том, что я готов защищать Страсбур и приложу для этого все силы.

Письмо генерала Делаттра генералу де Голлю

КП в Монбельяре, 3 января 1945 (утро)

Имею честь подтвердить получение вашего письма от 1 января и копии письма, адресованного вами генералу Эйзенхауэру. [530]

Вчера я уже послал вам ответ по телеграфу... К настоящему письму я прилагаю копию послания, которое я отправил вчера, 2 января, генералу Деверсу.

Сегодня генерал Деверс познакомится с моими аргументами и возражениями; прочитает ваше письмо; поймет, что я полон решимости защищать Страсбур, что бы ни произошло.

Однако, я настоятельно прошу вас лично связаться со Ставкой Главнокомандующего Союзными Экспедиционными Силами с тем, чтобы как можно скорее было достигнуто соглашение и отменены меры, которые противоречат самим условиям сражения, но уже оформлены приказом и проводятся в жизнь с целью отвода войск в три этапа, что на практике приведет к сдаче 5 января Страсбура; чтобы последняя из этих мер — общий отход к подножью Вогез в ночь с 4 на 5 января — была хотя бы отложена, что даст мне время подтянуть к Страсбуру необходимые силы.

К тому же, такое соглашение позволило бы мне — и я очень прошу вас обратить на это особое внимание — выполнить мой долг французского генерала по отношению к моей стране, к моей армии и к вам, моему политическому и военному руководителю, честью которых я дорожу и поэтому ставлю этот долг превыше всего, и в то же время выполнить мой долг дисциплинированного солдата по отношению к верховному командованию союзных армий, среди которых 1-я французская армия играет важнейшую стратегическую роль.

На мой взгляд, сейчас самое главное — добиться отсрочки: необходимо перенести дату отвода американских войск.

В данный момент я не могу рассчитывать на переброску каких-либо частей со своего фронта. Я должен, к тому же, держать в резерве группы армий 4-ю марокканскую дивизию, переформирование которой, кстати, завершится лишь 7 января.

Как я уже сообщал вам в посланной сегодня ночью телеграмме, мне необходима, как минимум, одна дивизия ФФИ, которую я разместил бы на спокойном участке где-нибудь в Вогезах, что позволило бы мне снять с фронта, правда не без риска, одну североафриканскую дивизию и привлечь ее к обороне Страсбура.

Но, в любом случае, абсолютно необходимо, чтобы одна американская дивизия обеспечила прикрытие моего левого фланга на канале Марна-Рейн, между Саверном и Брюматом. [531]

Мне пока неизвестно, как отреагирует генерал Деверс на мои доводы. У меня сложилось впечатление, что, отдавая приказ об отводе войск, он лишь выполняет категорические указания генерала Эйзенхауэра. Именно к последнему следует обращаться, чтобы он дал нам время принять меры, которые позволят французской армии защитить и спасти Страсбур. Я не теряю на это надежды.

Телеграмма генерала де Голля генералу Делаттру

Париж, 3 января (утро)

Мне не очень понравилось ваше последнее послание, в котором, как представляется, ставится в зависимость от согласия союзного верховного командования выполнение поставленной перед вашей армией в моем письме от 1 января задачи защищать Страсбур.

1-я армия и вы лично являетесь частью союзнической группировки войск в силу той единственной причины, что так решило французское правительство и исключительно до того момента, пока им не будет принято иное решение. Если вы уже приготовились или готовитесь оставить Эльзас, то правительство не может пойти на это без крупного сражения, даже если — и я повторяю это — даже если ваш левый фланг оказался или окажется открытым в результате отвода войск вашими соседями.

Телеграмма мэра Страсбура Шарля Фрея генералу де Голлю

Страсбур, 3 января 1945

Я протестую самым энергичным образом против мер по отступлению, планируемому американским командованием.

Я не признаю за ним права жертвовать жизнью горожан. Я требую организовать оборону Страсбура и послать для этого французские войска. [532]

Телеграмма генерала Делаттра генералу де Голлю

КП в Мопбельяре, 3 января 1945 (вечер)

1. Сегодня, во второй половине дня, я принял меры к тому, чтобы 4-й тунисский стрелковый полк прибыл в полном составе в Страсбур 4 января.

2. 3-я североафриканская дивизия, учитывая характер ее вооружения, займет оборону в секторе Страсбура. 5 января ей будут приданы две contact teams, и 7-го она в полном составе закрепится на своих позициях. Эту дивизию, которая войдет в состав 2-го корпуса, тем самым усилив его, генерал Гийом возглавит в пятницу 5 января.

3. Таким образом, начиная с 5 января, 1-я французская армия берет на себя ответственность за оборону Страсбура.

4. Головные колонны Бийотта нацелены на Ремирмон для удержания сектора Шлюхт-Бюссан.

Коммюнике канцелярии правительства

Париж, 4 января 1945

3 января в ставке верховного командования союзных войск состоялось совещание по ведению военных действий на Западном фронте, в котором приняли участие генерал де Голль, председатель французского правительства, г-н У. Черчилль, премьер-министр Великобритании, и генерал Эйзенхауэр, главнокомандующий союзными армиями.

На совещании присутствовали маршал сэр Алан Брук, начальник британского имперского штаба, генерал Жуэн, начальник французского штаба Национальной обороны, и генерал Беделл-Смит, начальник штаба генерала Эйзенхауэра.

По окончании совещания между председателем французского правительства и британским премьер-министром состоялась продолжительная беседа. [533]

Телеграмма генерала Деверса генералу Делаттру (переданная последним генералу де Голлю)

(Перевод)

4 января 1945

В подтверждение устных распоряжений, данных мною командующим армиями 3 января, предписываю приложить все усилия, не нарушая при этом целостной структуры командования, для удержания зоны Страсбура. В соответствии с этим, мои указания VII-й армии, предписывающие ей отойти к вечеру 5 января на главную линию в Вогезах, считать аннулированными. Аналогичные указания, данные 1-й французской армии и предписывающие ей отвести свой северный фланг к вечеру 5 января к главной линии в Вогезах, считать аннулированными. До получения армиями нового инструктивного письма, возлагающего на 1-ю французскую армию ответственность за Страсбур, который оккупирован и должен обороняться французскими войсками, маневр группы армий будет осуществляться в соответствии с положениями моих предыдущих инструкций...

Изложение доклада, сделанного генералу де Голлю губернатором Лангладом по возвращении из Индокитая

Париж, 15 января 1945

Французское население Индокитая в целом поддерживает идею Сопротивления. Предметом главного беспокойства является судьба семей офицеров и чиновников после начала действий.

С момента освобождения метрополии как отношения администрации, так и тон радиопередач и официальной прессы изменились коренным образом. Критика временного правительства прекратилась, и о военных действиях в Европе публикуются сообщения союзников. Отсутствие реакции со стороны японцев на подобный переворот во взглядах заставляет многих думать, что Токио проявляет сдержанность по отношению к Индокитаю в расчете на возможную в будущем посредническую [534] роль Франции. Такого мнения придерживается генерал-губернатор Деку и его окружение. У Ланглада другое мнение. Он считает, что в случае начала операций на индокитайской территории японские военные не остановятся перед применением силы.

Ланглад неоднократно встречался с адмиралом Деку. Он передал ему... инструкции правительства. Деку твердо усвоил отведенную ему роль. Он никак не связан с деятельностью подпольной организации. Он служит как бы ширмой, за которой развертываются отношения между движением Сопротивления и японцами. Точно так же ни одно видное лицо из окружения Деку не занимает высоких мест в подпольной структуре.

Подпольное руководство организовано вполне удовлетворительно. Генеральным представителем является генерал Мордан. У него в подчинении находится генерал Эме, выполняющий функции главнокомандующего. Генеральный представитель Мордан получает приказы только от Комитета действия по Индокитаю, с которым связывается по политическим вопросам с политическим уполномоченным (губернатор Ланглад) и по военным вопросам с военным уполномоченным (генерал Блэзо).

На состоявшемся по возвращении Ланглада заседании Комитета действия по Индокитаю генерал Жуэн обратил внимание на опасность, которую представляет собой не согласованная с нами деятельность американцев в вопросе об Индокитае. С тем чтобы обезопасить себя от подобной деятельности, правительство поручило г-ну Бонне и адмиралу Фенару обратиться с демаршем к Вашингтону, подчеркнув, что вопрос о начале действий движения Сопротивления в Индокитае является прерогативой французского правительства.

Письмо генерала Делаттра генералу де Голлю

КП, 18 января 1945

Мой Генерал!

В субботу 20 января, во второй половине дня, мы начинаем наступление всеми имеющимися у нас силами для окончательной ликвидации кольмарского плацдарма. [535]

Нас принудили ускорить принятие этого решения давление, оказываемое немцами к северу от Страсбура, рокадные передвижения отдельных немецких частей и угроза приближающейся распутицы.

Я посылаю Жуэну копию личной секретной инструкции, которую я разослал в связи с проведением данной операции, и все данные относительно средств подкрепления, предоставленных нам в последнюю минуту американцами.

В целом, войска находятся в хорошей форме, и мы верим в успех.

Что касается Страсбура, то в городе царит спокойствие, что производит ободряющее впечатление...

Я рассчитываю на успешное развитие наших главных наступательных усилий в грядущую неделю. Непременно буду держать вас в курсе...

Заверяю вас, мой Генерал, в моей полной вам преданности.

Циркулярное письмо генерала де Голля министру иностранных дел, военному министру, министрам военно-морского флота и военно-воздушных сил, министрам финансов, внутренних дел, производства, общественных работ и транспорта

Париж, 26 января 1945

С момента появления союзных войск на французской территории сначала в Северной Африке, затем на Корсике и на континенте для ведения общей борьбы против вражеских сил правительство решило с помощью имеющихся в его распоряжении национальных ресурсов облегчить межсоюзническому командованию выполнение главной стоящей перед ним боевой задачи. Такова была цель соглашения, заключенного в Алжире 25 сентября 1943 между Французским комитетом Национального освобождения и правительствами Соединенных Штатов и Великобритании{130}. [536]

Ту же цель преследовали два соглашения, заключенные для метрополии 25 августа 1944, — одно между французским и британским правительствами, другое между французским командованием и союзным командованием.

В соответствии с положениями этих соглашений, союзное главнокомандование может обратиться к французским властям с просьбой о снабжении союзных войск различными товарами, о предоставлении им льготных условий и различных услуг. Французское правительство должно определить масштабы этих запросов с точки зрения их выполнимости с учетом имеющихся в его распоряжении национальных ресурсов. Ему, и только ему, принадлежит право принимать в этой области решения, и это его суверенное право не может быть никоим образом ущемлено. Лишь в так называемой «передней» зоне главнокомандующий союзными войсками обладает временными полномочиями действовать по своему усмотрению в случае острой необходимости, когда французские власти отсутствуют или не в состоянии выполнять свои обязанности. Но, как это оговорено, такой способ действия носит исключительный характер. Французское правительство сразу же приступает к своим обязанностям, как только его представители на местах вновь готовы к выполнению своих функций.

Неоднократно эти договоренности нарушались. Значительная часть национальных ресурсов и экономического потенциала страны поступала в распоряжение союзного командования без соответствующих коллективных решений правительства, единственно обладающего правом их принятия.

Именно это произошло, когда союзные власти самовольно воспользовались в ряде случаев нашими железными дорогами и значительной частью нашего подвижного состава. Точно так же они распорядились в ряде мест нашими портовыми сооружениями и расположились со своими службами и персоналом на многих наших морских базах и аэродромах. Они использовали немалое количество нашего природного сырья, в частности угля. Ими были заключены сделки с французскими предпринимателями на поставку материальных ценностей для американской и английской армий. Они напрямую нанимали местную рабочую силу.

В некоторых случаях действия, о которых идет речь, были результатом инициативы, проявленной в одностороннем порядке командованием воинских частей или начальниками различных [537] служб союзников, без какого-либо противодействия со стороны местной французской администрации. Порой именно эта администрация на уровне муниципалитетов, департаментов, провинций присваивала себе право на заключение всевозможных сделок. Были, наконец, случаи, когда сделки совершались министерскими департаментами, которые не уведомляли об этом ни главу правительства, ни Совет министров.

Вы не можете не знать, что подобные неоправданные действия наносят ущерб национальному суверенитету и интересам Франции, подрывают боеспособность армии, ибо только французское правительство располагает данными, чтобы судить, на каких условиях и в каких формах Франция с ее людскими и материальными ресурсами должна участвовать в общей борьбе против врага.

В соответствии с принятым по этому вопросу и неоднократно подтвержденным постановлением Совета министров, подобным действиям должен быть положен конец.

В связи с этим, прошу вас издать по вашему министерству приказ о принятии вами и об обязательном выполнении вашими подчиненными следующих мер:

1. Немедленно произвести инвентаризацию различных услуг — поставки материальных ценностей, выделение рабочей силы, предоставление в пользование железных дорог, баз и разного рода оборудования, — оказанных американским и английским властям с начала ведения военных действий, а также всех заказов, сделанных межсоюзническим командованием французской промышленности, независимо от того, кем были взяты обязательства по этим заказам: центральными службами вашего министерства или это плод инициативы или согласия местных французских властей.

О результатах инвентаризации доложить мне.

2. Издать для всех служб, входящих в вашу компетенцию, инструкцию, запрещающую им заключение любых сделок и оказание любых услуг такого рода. Всякий раз, как кто-нибудь из ваших подчиненных будет извещен о шагах, предпринимаемых союзными властями для использования любых баз, технических сооружений или оборудования, для размещения заказов, найма рабочей силы и т.д., он обязан незамедлительно сообщить вам об этом, а вы должны тут же оповестить министра национальной экономики, который несет ответственность за составление утверждаемой правительством и доводимой до [538] сведения союзников программы услуг и поставок, которые может позволить себе в экономическом плане французское правительство в рамках участия нашей страны в совместных боевых усилиях.

Примите и прочее...

Инструкции генерала де Голля генералу Дуайену, командующему альпийской армейской группой

Париж, 21 февраля 1945

1. Создание командования альпийским фронтом назначено на 1 марта 1945.

Генерал Дуайен возглавит это командование под тактическим руководством генерала Деверса, командующего 6-й группой армий.

Его командный пункт будет размещен в Гренобле (с дальнейшим перемещением на юг).

2. Альпийский фронт охватывает франко-итальянскую границу на всем ее протяжении.

3. Командующий альпийским фронтом оперативно подчиняется генералу, командующему 6-й группой армий.

4. Командование альпийским фронтом находится, во всех отношениях, в подчинении военного министра и, соответственно, обращается к нему со всеми запросами.

Телеграмма генерала де Голля генералу Мордану, генеральному представителю в Индокитае

Париж, 21 февраля 1945

Напоминаю вам, что, согласно гипотезе А, вам надлежит по собственной инициативе приступить к выполнению намеченного мною плана диверсионных и военных действий. В случае необходимости вы должны действовать, не запрашивая правительство, что лишь затормозит начало борьбы.

Главное — не лишиться возможности действовать в результате затяжек. [539]

Гипотеза А, как вам известно, предусматривает действия японцев по разоружению или нейтрализации ваших сил. Вы должны сами определить, даже при отсутствии ультиматума, тождественна ли гипотезе А попытка японцев захватить пункты, которые, по вашему мнению, играют важнейшую роль с точки зрения обороны.

Переговоры с целью оттянуть время не исключаются, но они ни в коем случае не должны ограничить нашу свободу действий по осуществлению плана, суть которого, по моему указанию, вам передаст по телеграфу штаб Национальной обороны.

Французские силы в Индокитае ни в коей мере не должны быть выведены из состояния боевой готовности.

Примите, мой Генерал, заверения в моем полном к вам доверии.

Телеграмма генерала де Голля генералу Мордану, в Индокитай

Париж, 10 марта 1945

Судя по всему, предпринятые японцами действия подпадают под условия, предусмотренные нами гипотезой А. Я рассчитываю, что силы, находящиеся под вашим командованием, смогут с помощью местного населения оказать военное сопротивление японскому агрессору.

У меня есть основания надеяться, что вам удастся организовать сопротивление с таким расчетом, чтобы затянуть его до того момента, пока внутренние и внешние операции союзников не позволят нам выиграть заключительный тур схватки.

Но в любом случае надо драться. Правительство, страна, вооруженные силы верят в вас, как и в славных французов и в народы Индокитая, которыми вы командуете. С дружеским приветом.

Коммюнике канцелярии правительства

Париж, 10 марта 1945

Днем 9 марта японские войска перешли в наступление против французских сил в Индокитае. Враг, отступающий на [540] полях сражений в Тихом океане, в Китае и Бирме, пытается уничтожить средства ведения борьбы, которые, по приказу правительства, приготовило для себя индокитайское Сопротивление, желающее принять участие вместе с союзниками в общем деле разгрома врага.

Французское правительство поддерживает возможно более тесные контакты с американским, британским и голландским правительствами в целях согласования операций наших сил в Индокитае с операциями, осуществляемыми вне территории Индокитайского союза.

Французский народ и все народы, связавшие с ним свою судьбу, поддерживают французов и все население Индокитайского союза, переживающих сегодня трудные испытания и ведущих борьбу, являющуюся составной частью борьбы Франции за свою победу.

Речь генерала де Голля, произнесенная по радио 14 марта 1945

Уже шесть дней в Индокитае идут тяжелые бои между французскими и японскими силами. В Ханое, Гуэ, Ланг-Соне, Сон-Тае наши войска оказывают врагу решительное сопротивление и сражаются в настоящее время в окрестностях этих городов. В Монкае все атаки к этому часу отбиты. В Кохинхине и на реке Меконг происходят бои местного значения, но которые не только не прекращаются, но и принимают все больший размах.

Начался новый этап войны на Дальнем Востоке. Враг, одержавший в свое время громкие победы над всеми своими противниками, оставляет сейчас в Тихом океане остров за островом под ударами американских флотилий, эскадрилий и наземных войск, которые продвигаются к самому сердцу японской империи. Он воочию убеждается, что после почти восьмилетней войны Китай оказывает, как никогда, мощное сопротивление. В Нидерландской Индии им приходится постоянно отражать нападение отрядов, которые так и не прекращали сопротивления захватчикам. В Бирме и Бенгальском заливе на них давят мощные силы, сосредоточенные в этом районе англичанами. Теперь они хотят сломить мужественное сопротивление, которое оказывает им в Индокитае наша небольшая, разбросанная [541] по всей территории и плохо вооруженная, но повсеместно пользующаяся поддержкой населения армия.

Франция, сама пережившая тяжелые испытания в годы борьбы против гитлеровских захватчиков, никогда не забывала отважных французов и индокитайцев, оказавшихся один на один с подавляющими силами японского агрессора. Она помнила о них и неоднократно — в июне, июле, сентябре 1940 и в январе и феврале 1941 — при первых же ультиматумах врага просила великие союзные державы помочь им, но всегда получала отказ. Она не забыла кровавую расправу над гарнизоном Ланг-Сона в сентябре 1940, ожесточенные бои на реке Меконг в январе 1941 с сиамскими союзниками Японии, блестящего морского сражения, в котором крейсер «Мотт-Пике» и несколько вспомогательных судов пустили ко дну сиамскую флотилию. Честная Франция остро переживала тревогу и отчаяние, вызванные в Индокитае политикой национального отречения правительства Виши в страшные дни его правления. Но она видела, как мало-помалу в армии, чиновничестве, в местных высокопоставленных кругах и в гуще населения разрасталось пламя сопротивления.

Ни на минуту Франция не теряла надежды и неукротимого желания вновь увидеть Индокитай свободным. В самые тяжелые дни японского нашествия Французский национальный комитет, вещавший и действовавший от имени Франции на уже освобожденных территориях Империи, передал в распоряжение союзников важнейшие в стратегическом отношении базы в Новой Каледонии, на Новых Гебридах и во французских владениях в Океании, что позволило наладить связь между Америкой, с одной стороны, и Австралией и Новой Зеландией, с другой. Национальный комитет, ставший сегодня правительством Франции, не прекращал секретной и опасной деятельности по организации в Индокитае движения Сопротивления, которое постепенно обрело формы, подобно тому, как это происходило в метрополии. Ибо, как бы ни складывались дела в Браззавиле, Алжире, Ханое или же в Нанте, Лионе и Париже, ничто не могло нарушить французского единства.

Сегодня борьба наших сил в Индокитае против японских захватчиков ведется согласно плану, разработанному правительством и под руководством назначенных им военачальников. В силу этого усилия, жертвы, подвиги наших славных воинов на Дальнем Востоке были, есть и будут залогом триумфа [542] Франции, как были, есть и будут служить таким залогом усилия, жертвы и подвиги всех тех, кто честно сражается в различных уголках мира под французским знаменем.

Да, мы знаем, что многого из военного снаряжения не хватает отважным бойцам в Индокитае, ибо таков наш удел после обрушившейся на нас в самом начале войны катастрофы — до сих пор мы сражаемся или обломком шпаги, или взятым взаймы мечом. В Индокитае, как и в других местах, мы добиваемся от союзников оказания нам помощи оружием. В том положении, в каком временно пребывает Франция, не только от нее зависит, что подготовленные ею для посылки в Индокитай части все еще не принимают участия в сражениях, которые ведут в этом регионе союзники. Но в каких бы условиях ни приходилось действовать индокитайскому движению Сопротивления, главное состоит в том, чтобы оно не заглохло, чтобы оно сражалось. От этого в значительной степени зависит скорая и полная победа Объединенных наций на Дальнем Востоке. Речь идет о чести Франции. Речь идет о будущем французского Индокитая.

Да, именно о будущем французского Индокитая, так как сегодня общими пережитыми испытаниями, кровью солдат торжественно скреплен пакт между Францией и народами Индокитайского союза. Мы знаем, что японскому агрессору несложно с помощью фальши и уловок создать — как из бумаги они создают драконов — видимость принятия населением оккупированных территорий их тиранического господства. Но мы научились разбираться в реальной действительности и не дадим себя обмануть ложной видимостью. На деле же никогда еще Индокитайский союз не был столь решительно настроен против пришедшего с севера врага, никогда еще так настойчиво он не стремился, с помощью Франции, найти в самом себе силы для всестороннего развития — политического, экономического, социального, культурного, духовного — на пути к своему великому будущему. Сегодня пелена лжи сорвана, и французское правительство будет постоянно помогать индокитайскому народу в осознании того, как и какими средствами добиться этого будущего.

В Индокитае, как и повсюду, война все перевернула вверх дном. Было время, когда можно было опасаться нашего окончательного падения. Но сейчас у нас есть все основания считать, что мы стоим на пути возрождения. Это зависит от наших действий. Солдаты и участники Сопротивления в Индокитае! [543]

Все мужчины и женщины, объединившиеся во Франции и ее заморских территориях вокруг единого знамени, обращают к вам свои взоры и свои мысли. Они знают, что вы были и останетесь верны своему долгу. Знайте же — ваша судьба зависит от вашей борьбы.

Телеграмма генерала де Голля генералу Делаттру

Париж, 29 марта 1945

Мой дорогой Генерал!

Вам необходимо форсировать Рейн, даже если американцы не придут вам на помощь и вы будете вынуждены перебираться на тот берег на лодках. Этот вопрос затрагивает высшие национальные интересы. Вас ждут Карлсруэ и Штутгарт, даже если они не желают вас видеть.

Заверяю вас, мой Генерал, в моем полном к вам доверии и искренней дружбе.

Выступление генерала де Голля 2 апреля 1945 в Париже на площади Согласия по случаю вручения знамен вновь созданным и возрожденным полкам

Сегодняшняя церемония знаменует собой новый подъем, который после великих испытаний переживают, продолжая вести сражения, французские сухопутные, военно-морские и военно-воздушные силы.

Хотя победа уже близка, нашим армиям, сражающимся бок о бок с доблестными армиями наших союзников, еще предстоит наносить удары, чтобы окончательно разгромить в Европе и Азии врагов отечества и свободы и навязать им условия прочного, справедливого и вечного мира. Но дни печали уже прошли. Возвращаются дни славы. Ничто не может помешать тому, чтобы в последних боях, как это было и в первых, Франция стояла на ногах, держа в руках оружие.

Командующие армейскими корпусами, авиационными соединениями, эскадрами! Вам, присутствующим на этой церемонии, [544] будут вручены знамена и штандарты, которые правительство Республики вверяет вновь созданным и возрожденным формированиям, находящимся под вашим началом. Франция прошлого, настоящего и будущего, вечно живая Франция рассчитывает, что под этими развевающимися полотнищами ее солдаты, ее матросы, ее летчики будут служить ей доблестно, честно и преданно.

Письмо генерала Эйзенхауэра генералу де Голлю

(Перевод)

28 апреля 1945

Мой дорогой генерал де Голль!

Как вам известно, генерал Деверс дал генералу Делаттру де Тассиньи распоряжение вывести свои войска из Штутгарта, поскольку этот город входит в оперативную зону VII-й американской армии и крайне необходим ей как центр системы снабжения и коммуникаций, на которую она опирается в ее сегодняшних действиях. К моему сожалению, я узнал, что, согласно непосредственно вами данных распоряжений, генерал Делаттр отказался подчиниться приказам своего прямого начальства — командующего группой армий.

По полученным мною сведениям, суть распоряжений, данных вами генералу Делаттру, заключается в том, чтобы удерживать Штутгарт, как и любую другую территорию, занятую 1-й французской армией, до тех пор, пока не будут определены границы французской оккупационной зоны. Вы согласитесь — я в этом уверен, — что ни генерал Деверс, ни я даже не думали связывать использование Штутгарта в указанных военных целях с вопросом о французской зоне оккупации. Этот вопрос никак не входит в сферу моей компетенции, которая ограничивается задачей военного разгрома Германии, нашего общего врага.

Что касается сложившейся ситуации, я, естественно, вынужден принять ее как таковую, ибо я ни в коем случае не намерен совершать действия, способные снизить эффективность военных усилий, направленных на разгром Германии, приостановив, в частности, снабжение 1-й французской армии [545] или приняв другие меры, которые подорвали бы ее боеспособность. И самое главное, я лично не собираюсь стать инициатором какого-либо конфликта или спора между вашим правительством и вверенными мне войсками. Такой конфликт или спор лишь привели бы к ослаблению уз дружбы между нашими народами и подорвали дух образцового сотрудничества, проявленного французскими и американскими войсками на полях сражений. Другими словами, мне придется искать иного решения, чтобы обеспечить снабжение VII-й американской армии.

Я полагаю, что распоряжения, непосредственно вами данные 1-й французской армии, продиктованные политическими соображениями и противоречащие оперативным приказам, отданным ей по линии военного командования, нарушают соглашение, которое было заключено между вашим правительством и правительством США и в силу которого французские дивизии, вооруженные и экипированные Соединенными Штатами, подчинены «комбинированному командованию», чьи приказы я выполняю на этом театре военных действий. Руководствуясь в полной мере именно этим соглашением, я так долго и так настойчиво поддерживал французские просьбы об оснащении ваших новых дивизий.

При сложившихся обстоятельствах мне не остается ничего иного, как полностью информировать «комбинированное командование» о том, какой оборот приняло это дело, подчеркнув, что впредь я не смогу с полной уверенностью опираться на французские части, которым, видимо, при их формировании оно и в дальнейшем намерено поставлять вооружение и экипировку. Я повторяю, что мне ничего не известно о каких-либо решениях, которые могли быть приняты в ходе переговоров между вашим правительством и правительствами Великобритании и Соединенных Штатов относительно будущей французской оккупационной зоны в Германии. Поэтому меня особенно угнетает то затруднительное положение, в котором я оказался в связи с проблемами снабжения и поддержания боеспособности VII-й американской армии и координирования действий, распространяющихся и на 1-ю французскую армию.

Искренне ваш. [546]

Приказ генерала де Голля генералу Дуайену, командующему альпийской армейской группой

Париж, 29 апреля 1945

I. — Генералу, командующему Альпийской армейской группой, выдвинуть войска на линию, включающую: горную цепь к востоку от Вентимильи — перевал Ларш — Борго-Сан-Дальмаццо;

Главный хребет: перевал Ларш — перевал Круа-Вилланова — гребень и перевал Сестрьер — Буссолено;

Ледник Рошмелон — перевал Гализ — гребень Гран-Парадизо — Бар.

По выходе на эту линию, держаться на ней до получения нового приказа правительства.

П. — Генералу, командующему Альпийской армейской группой, обеспечить управление занятыми территориями с установлением различного административного режима для каждого из четырех ниже указанных районов:

1. Согласно моему приказу от 24 апреля, так называемый район «Шести коммун» и район нижнего течения Руайя, включая Вентимилью, должны находиться под управлением персонала, присланного префектом департамента Приморские Альпы.

2. Район к западу от линии горная цепь Ассьет (начиная от Гран-Кераса) — перевал Сестрьер — гора Претас — хребет План — восток Сузы — ледник Рошмелон должен управляться непосредственно военными властями.

3. Вопрос об управлении долиной Аосты на данный момент остается открытым.

4. Остальная часть территории, занятой Альпийской армейской группой к востоку от прежней границы 1939, может находиться в управлении местной администрации под непосредственным контролем военных властей. [547]

Письмо генерала де Голля генералу Эйзенхауэру

Париж, 1 мая 1945

Мой дорогой Генерал!

Искренне благодарю вас за ваше письмо от 28 апреля, содержащее предлагаемое вами решение вопроса об использовании Штутгарта как узла военных коммуникаций в предвидении дальнейших сражений.

Воздержусь от какой-либо дискуссии на эту тему, поскольку стратегически она входит исключительно в сферу ваших полномочий. Позволю себе лишь заметить, что, на мой взгляд, слияние воедино вопроса о военном использовании того или иного участка захваченной территории и вопроса об административном управлении этим участком вряд ли можно признать абсолютно необходимым с точки зрения оперативных действий. Так, Нанси, а позднее Мец, которые одновременно являются и префектурами и штаб-квартирами французских военных округов, использовались и продолжают использоваться в качестве узлов коммуникаций III-й американской армией, и, насколько мне известно, такое положение ни в коей мере не помешало генералу Паттону добиться блестящих успехов. Совсем недавно вы сами просили, чтобы французские войска уже сейчас заняли на левом берегу Рейна ряд районов, которые находятся в тылу американских армий и через которые проходят их пути сообщения. Во всяком случае, вы, конечно, понимаете, что вообще оккупация немецких территорий и управление ими — сюда же относится и вопрос о Штутгарте — это проблемы, выходящие за рамки чисто военных операций и непосредственно затрагивающие французское правительство.

Трудности, с которыми мы с вами сейчас столкнулись, проистекают из положения, нисколько от вас не зависящего и являющегося результатом отсутствия соглашения, а следовательно, и соответствующих контактов, между американским и британским правительствами, с одной стороны, и французским, с другой, относительно военной политики, в целом и оккупации немецких территорий в частности. Но тот факт, что различные точки зрения и потребности двух сторон не только не были согласованы, но даже не были обсуждены, не означает их отсутствия. Не имея возможности заявить о [548] своей точке зрения и о своих потребностях на общем форуме, французское правительство вынуждено решать встающие перед ним проблемы в одностороннем порядке.

Следуя той же логике вещей, сам факт отсутствия французского командования в совместном органе стратегического управления, именуемого «начальниками комбинированных штабов», а следовательно, и тот факт, что принимаемые этим органом решения не учитывают национальных потребностей Франции, вынуждают меня, к моему большому сожалению, либо вносить коррективы в планы, либо вмешиваться в их исполнение. Вы не можете не знать того, что, соглашаясь на передачу под ваше командование на западном театре военных действий французских оперативных соединений, я всегда оговаривал за французским правительством право принимать, в случае необходимости, меры к тому, чтобы французские вооруженные силы использовались в соответствии с национальными интересами Франции — единственно чему они должны служить.

С этой точки зрения, я, естественно, никогда не делал исключения и по отношению к тем французским частям, которые пользуются американским вооружением. Я должен, кстати, обратить ваше внимание на то, что это вооружение было поставлено им Соединенными Штатами в соответствии с соглашениями о «Ленд-лизе», по которым Франция и Французская империя, со своей стороны и в силу имеющихся у них возможностей, оказывают американским вооруженным силам важные услуги.

К тому же, я с большим сожалением отмечаю, что на сегодняшний день, считая с начала военных операций в Западной Европе, ни одно крупное французское военное соединение не было полностью вооружено Соединенными Штатами, несмотря на, казалось бы, уже давно согласованный вопрос.

Но при любых обстоятельствах вы можете быть уверены, что я горячо разделяю ваши чувства, выраженные вами в письме, где вы упоминаете о боевом духе товарищества, который всегда проявляли в сражениях американские и французские воины. Я не могу не сказать вам, что высоко ценю ту долю, которую вы лично внесли в это тесное сотрудничество. Можете не сомневаться, что французское правительство в высшей степени заинтересовано в продолжении этого сотрудничества.

Искренне ваш. [549]

Телеграмма генерала де Голля Рене Массигли, послу в Лондоне и представителю Франции в «Лондонской европейской комиссии»

Париж, 1 мая 1945

Вы можете присоединиться к американскому предложению относительно определения на месте границ оккупационных зон в Большом Берлине при условии, что представителю французского главнокомандования будет обеспечена материальная возможность прибыть в Берлин одновременно с представителями британского и американского командования.

Службы Национальной обороны приняли все необходимые меры.

Телеграмма президента Трумэна генералу де Голлю

(Перевод)

Вашингтон, 2 мая 1945

Меня только что поставили в известность о послании, с которым по вопросу о Штутгарте к вам обратился 28 апреля генерал Эйзенхауэр. Поскольку речь идет о столь важном деле, считаю необходимым откровенно заявить вам, что меня крайне удручила позиция вашего правительства, как и ее очевидные последствия. Это дело не замедлило получить огласку в Америке, благодаря французским источникам, и я весьма озабочен тем, что уже просочившиеся, как мне известно, сведения, распространившись среди американского населения, могут вызвать волну негодования, которая способна привести к самым печальным результатам.

Если, следуя вашим взглядам, настал момент, когда французскую армию можно рассматривать как инструмент осуществления решений французского правительства, то в таком случае необходимо приступить к полной соответствующей моменту реорганизации командования. Но я был бы очень огорчен, если бы мы оказались перед лицом подобного кризиса, который, я уверен, вызвал бы и у вас, и у вашего правительства чувство глубокого сожаления. [550]

Письмо генерала Эйзенхауэра генералу де Голлю

(Перевод)

2 мая 1945

Благодарю вас за те исчерпывающие объяснения, которые вы изложили мне в самых учтивых и благожелательных выражениях, относительно приказов, данных вами французским войскам, находящимся под моим командованием. Если тот факт, что вы считаете необходимым учитывать политические соображения в сфере, где мои функции ограничиваются чисто военными аспектами, вызывает у меня — я это повторяю — сожаление, то мне приятно узнать, что вы лично понимаете мое положение и мою позицию.

Искренне ваш.

Телеграмма послам Франции в Лондоне, Вашингтоне и Москве

Париж, 3 мая 1945

Французское правительство назначило генерала Делаттра де Тассиньи своим представителем на подписании от имени Франции акта о капитуляции и декларации о прекращении военных действий.

Будьте любезны сообщить об этом правительству Великобритании

(или Соединенных Штатов)

(или Советского Союза)

и просить его довести это до сведения своего Главнокомандующего.

Телеграмма генерала де Голля президенту Трумэну, в Вашингтон

Париж, 4 мая 1945

Благодарю вас за ваше послание.

Поскольку вы ссылаетесь на письмо, адресованное мне 28 апреля генералом Эйзенхауэром, самым лучшим шагом я [551] считаю сообщить вам текст ответа, который я отправил ему 2 мая. Я вручил копию этого текста господину послу Соединенных Штатов с просьбой передать ее вам. Я надеюсь, что таким образом вы будете лучше осведомлены о причинах, лежащих в основе штутгартского дела.

При сем, отвечая взаимностью на вашу откровенность, проявленную по отношению ко мне, я считаю своим долгом выразить пожелание создать условия, которые могли бы исключить столь нежелательные трения. Для этого союзникам Франции достаточно признать, что вопросы, непосредственно ее касающиеся, такие, как оккупация германской территории, должны обсуждаться и решаться с ее участием. Как вам известно, до сегодняшнего дня такого, к сожалению, не было, несмотря на мои неоднократные соответствующие демарши...

Я горячо надеюсь, что как в этом вопросе, так и в других, положение в конце концов прояснится. Я уверен, что у вас лично и у вашего правительства это вызовет такое же, как и у французского правительства, удовлетворение.

Телеграмма генерала де Голля генералу Делаттру

Париж, 7 мая 1945

Я назначил вас участником торжественного акта подписания капитуляции в Берлине. Предусмотрено, что акт подпишут только генерал Эйзенхауэр и представитель русского командования в качестве договаривающихся сторон. Вы же должны подписать акт в качестве свидетеля. В любом случае, требуйте для себя положения, равного тому, которое будет предоставлено британскому представителю, разве что он поставит подпись за Эйзенхауэра.

Выступление генерала де Голля по радио 8 мая 1945

Война выиграна! Победа одержана! Это победа Объединенных наций, и это победа Франции.

Германский враг только что сложил оружие перед союзными армиями на Западе и на Востоке. Французское командование [552] присутствовало в качестве участника при подписании акта о капитуляции. Учитывая состояние полной дезорганизации, в котором пребывают германские гражданские власти и военное командование, не исключено, что отдельные группы врага захотят кое-где продолжить безнадежное сопротивление на свой страх и риск. Но Германия повержена и расписалась в своем крахе.

Лучи славы вновь озаряют наши знамена, но думы и любовь Родины прежде всего обращены к тем, кто пал за ее спасение, как и к тем, кто сражался за нашу победу и выстрадал ее! Ни усилия ее солдат, матросов и летчиков, ни подвиги и свершения ее сынов и дочерей, ни страдания ее мужчин и женщин, оказавшихся в плену, ни один траур, ни одна жертва, ни одна слеза не были напрасными!

С чувством огромной радости и национальной гордости французский народ шлет свой братский привет доблестным союзникам, которые, как и он, во имя тех же целей долгие годы не жалели своих сил, он шлет привет их героическим армиям и полководцам, всем мужчинам и женщинам, которые во всем мире боролись, терпели невзгоды, трудились, чтобы наконец-то восторжествовали свобода и справедливость!

Честь и слава! Честь и слава во веки веков нашим армиям и их военачальникам! Честь и слава нашему народу, который не сдался и не дрогнул в дни самых тяжелых испытаний! Честь и слава объединившимся народам, кровь, страдания и надежды которых слились с нашей кровью, с нашими страданиями, с нашими надеждами, и которые сегодня празднуют победу вместе с нами!

О! Да здравствует Франция!

Речь, произнесенная генералом де Голлем 15 мая 1945 в Консультативной ассамблее

За великой войной последовала великая победа. Германия, фанатически лелеявшая мечту о мировом господстве, стремилась к тому, чтобы материально, политически, духовно превратить свою борьбу в тотальную. Значит, и победа должна была быть тотальной. Так и произошло. Германский Рейх полностью уничтожен — и как государство, и как держава, и как идеология. Еще раз доказано, что для любого народа, каким [553] бы решительным и сильным он ни был, необузданные амбиции подчинить себе другие народы могут привести к более или менее ослепительным и продолжительным успехам, но итогом всегда будет крах.

Едва высохли чернила на дважды подписанном — в Реймсе и Берлине — акте капитуляции, и поэтому еще не пришло время углубляться в перипетии только что закончившейся драмы. Масштабы событий, их, a fortiori, последствия могут быть правильно оценены лишь с высоты времен. Но ясно одно: в этой войне Франция поставила на карту свое существование как нация, физическую и духовную судьбу будущих поколений французов и партию выиграла.

Если Франция оказалась перед лицом самой страшной из всех возможных опасностей, то иначе и быть не могло. Стратегически французские земли, по своей природе, были призваны сыграть решающую роль. Именно на территории Франции сначала прозвучат победный клич врага, а затем решилась его судьба. Нетрудно представить себе, как развивались бы события, если бы немецкие войска получили в свое распоряжение французские владения в Африке. И именно наша Северная Франция явилась исходной базой для освобождения Европы! С политической точки зрения, без уничтожения Франции была немыслима реализация чудовищных планов немцев превратить Европу в империю, населенную лишь рабами и их хозяевами. С падением Парижа Италия и Испания сразу же стали пособниками темных сил, Балканы были обречены, появилась возможность попытаться завоевать Россию. Наконец, с точки зрения нравственной, именно от Франции зависело, превратятся ли зловещие идеи, определявшие динамизм, организацию и методы действия национал-социализма, во всемирную идеологию или будут заклеймены как проявление человеческой деградации, порождающей гнет и преступления. По сути, такое сочетание географических, материальных и духовных факторов сделало из Франции то, что она собой представляет, и уготовило ей в мировом конфликте место на переднем крае событий, подвергнув ее неимоверным опасностям.

И что же? Ни военная катастрофа, ни крах государственных структур, ни ложь, ни насилие не смогли задушить национальный инстинкт и лишить наш народ его исторического призвания. [554]

Уже 3 сентября мы одни, вместе с Англией, вынули из ножен шпагу, чтобы встать на защиту попранных прав, в данном конкретном случае — прав польского народа. Мы, однако, отдавали себе отчет в неравенстве сил. Мы трезво оценивали нашу относительную слабость, вызванную огромными невосполнимыми и не возмещенными потерями, понесенными в предыдущую войну. Нам было хорошо известно о состоянии гибельной разобщенности, которое переживали демократические страны. Мы прекрасно знали, что можем рассчитывать лишь на очень ограниченную помощь. Против вторжения немецких механических частей нас не защищала никакая естественная преграда. Враг засыпал нас разного рода заверениями, обещаниями, предложениями, а внутри страны множились доктрины отречения, которые могли сломить нас и заставить занять нейтральную позицию. Но мы не стали дожидаться, пока на нас нападут и завоюют, и сознательно пошли на самый страшный риск, каким когда-либо подвергала себя наша страна. Мы приняли этот вызов, не стремясь к завоеваниям, не ища реванша, не затуманивая себе голову тщеславными помыслами. В своих действиях мы руководствовались извечной верой, которая сотворила из нас авангард цивилизации, основанной на правах народа и на уважении к человеческой личности. За все это нам пришлось заплатить дорогой ценой, и даже если сегодня наши действия и наши заслуги кажутся менее значимыми, мы не сожалеем, что первыми подали пример.

Однако, неожиданный сокрушительный удар, нанесенный нашей военной машине немецкими механизированными войсками, бессилие политического режима, несоответствующего године тяжелых испытаний, отказ от национальных интересов во имя сомнительной славы на закате жизни — все это погрузило Францию в мрачные времена чужеземного ига. В условиях подобного падения, чтобы продолжать бороться и победить, она могла рассчитывать только на глубинные, спонтанные силы народа. Речь шла о том, сможет ли она, не имеющая ничего, противостоящая не только внешнему врагу, кичащемуся своими победами, но и собственной власти, пусть узурпированной, но выкрашенной под цвет закона, дожить до того часа, когда из ее нутра забьет живительный источник, способный поддержать ее в борьбе и помочь ей возродить из глубины пропасти новое государство, ее былую мощь, ее национальное единство. Прошедшая за двадцать веков своего существования [555] через тяжкие испытания, наша Родина никогда еще не находилась в столь отчаянном положении. И среди всех стран, территории которых были захвачены торжествующей Германией, ни одна не была до такой степени разграблена, как наша, поскольку их законные правители смогли найти способ сделать свои богатства недоступными для врага.

Борьба началась в благоприятный момент — именно тогда, когда боевой дух французов еще не угас. Те, кто сразу же приняли в ней участие, ни на секунду не расставались с той горячей, неусыпной, освещающей путь верой в победу, которая позволяет преодолеть все препятствия и может родиться только в душе народа. Но, чтобы цель была достигнута, эта борьба не должна была превратиться в разрозненные действия отдельных отрядов французов по оказанию помощи другим державам. Она должна была стать борьбой общенациональной, единой, самостоятельной, суверенной. Она должна была вестись на всей территории, как в метрополии, так и за ее пределами, должна была возвыситься над любыми частными, клановыми, партийными интересами, следовать только тем законам, которые были приняты самой Францией. В этой борьбе нельзя было ни перед кем и ни в малейшей степени поступиться правами и интересами нации, прерогативами государственной власти. Она должна была объединить, по мере ее развития, всех граждан, все силы, все территории. Это требовалось для того, чтобы к ее завершению Франция прочно стояла на собственных ногах, вела собственный бой, собственным мечом, на единой территории, с единой справедливостью и единым законом для всех. Я не сомневаюсь, что строгая и настойчивая централизация действий могла показаться слишком тяжелым бременем для тех или иных групп, которых центробежные силы толкали к параллельным и, стало быть, сепаратистским выступлениям. Я знаю, что кое-кого из союзников эта воля к самостоятельности и независимости не раз задевала за живое. Но было необходимо во что бы то ни стало, любой ценой, добиться того, чтобы наша борьба была единой и неразобщенной ради сохранения единой и неразобщенной Франции. И когда наши генералы и в Реймсе, и в Берлине приняли вместе со своими американскими, советскими и британскими товарищами безоговорочную капитуляцию Рейха и его армий, то это означало, что Германия сложила оружие и перед Францией. [556]

Но к этому нас мог привести лишь один путь — путь сражений. Развитие военных действий требовало от нас бросать на врага все новые и новые силы, чтобы разбить и уничтожить его. Кроме подвигов и пролитой крови наших солдат, не было другого цементирующего материала для национального сплочения, не было другого способа проявить нашу волю к победе и внести свой вклад в общее дело. И я должен сказать, что никогда еще, ни в одной войне, нашей стране не приходилось испытывать столь огромных трудностей. В течение долгого времени официальный аппарат государственной власти, управления, командования не был рассчитан на ведение военных действий или, по крайней мере, был связан по рукам и ногам специальными распоряжениями; возможности вооружаться собственными силами полностью отсутствовали; связь между сражающимися внутри Франции и теми, кто держал в руках обломок меча за ее пределами, пресекалась жесточайшим образом, вплоть до казней патриотов; нередко возникали сложности с помощью, поступающей от наших союзников, — таковы были условия, в которых Франции приходилось вносить, наращивать и делать более весомым свой военный вклад в достижение победы.

Вспомним великие дела, заслуженно вошедшие славными страницами в нашу военную историю, дела тех самостоятельно действовавших героических частей, которые в Эритрее, Ливии, на Востоке, в Феццане, повсюду — на суше, на море, в воздухе — не посрамили чести французского оружия и перекинули мост от побед прошлого к победам будущего. Вспомним о великих сражениях в Тунисе и Италии, где наши возрождающиеся армии отличились своими мужественными и эффективными действиями. Вспомним величайшую битву за Францию, в которой враг с каждым днем ощущал на себе все более и более сокрушительные удары со стороны наших войск, как тех, что пришли в метрополию извне, чтобы сломить, действуя бок о бок с союзниками, сопротивление немцев на всей французской территории — от Средиземного моря и Ла-Манша до Рейна, так и тех, что тайно под угрозой репрессий сформировались внутри страны, чтобы тысячью мелких дерзких операций парализовать всю сеть вражеских коммуникаций. И, наконец, как не сказать о завершающем победоносном натиске наших уже полностью сформировавшихся армий, одни из которых гнали перед собой спасающегося бегством врага до самого сердца [557] Германии, другие добивали его в Австрии, третьи, спустившись с Альп, сражались на пьемонтской равнине, а четвертые уничтожали немецкие плацдармы на побережье Атлантического океана. Перечисляя эти славные дела, которые с первого до последнего дня вселяли во французов надежду и веру в свои силы, нельзя не сказать о тех, кто, на всех уровнях, своей огромной и неустанной работой по организации, переустройству, укреплению дисциплины постепенно создавал из разнородных и разрозненных элементов, несмотря на всевозможные трудности, на запаздывание поставок оружия и снаряжения, нашу боеспособную военную машину.

На всем пути к победе пример павших вдохновлял живых. Я обращаюсь к вам, солдатам, погибшим в пустынях, горах, на равнинах, к вам, утонувшим морякам, вечной колыбелью которым будут служить убаюкивающие волны океана, к вам, летчикам, рухнувшим с высот небес на принявшую вас землю, к вам, борцам Сопротивления, встретившим смерть в маки или казненным врагами, вы умерли со словом «Франция» на устах, и это вы, кто вселял дух мужества в живых, благословлял их на подвиги, цементировал их решимость. Вы были вдохновителями для всех мужчин и женщин, которые своими делами, своей преданностью, своей самоотверженностью нашли путь к выходу из отчаянного положения — путь борьбы за Родину. Вы возглавили славную многочисленную когорту сынов и дочерей Франции, олицетворивших ее величие в самых тяжелых испытаниях — под пулеметными очередями на полях сражений, под пытками палачей в темных застенках тюрем и в концентрационных лагерях. Некогда ваши слова и думы согревали наши души. Ныне ваш пример вселяет в нас гордость. Ваша слава будет вечной спутницей наших надежд.

Но если сегодня мы можем без стыда оглянуться на пройденный путь, то немалый, накопленный за долгие годы опыт побед научил нас не поддаваться головокружению от их блеска. Из войны, которая началась для нас страшной катастрофой, Франция смогла с помощью своих могущественных союзников выйти победительницей. Но она полностью отдает себе отчет в том, из какой пропасти ей удалось выбраться, какие горькие, допущенные ею ошибки сбросили ее туда и какие исключительные обстоятельства помогли ей подняться наверх. Нация видит вещи такими, какие они есть. Прежде всего Франция понимает, что для торжества дела справедливости во [558] всем мире необходимо еще разгромить Японию, и она готова содействовать этому своим вооруженным участием. Бросая взгляд в прошлое, Франция видит, во что обошлись ей ее иллюзии, раскол в ее обществе, ее слабости. Оценивая настоящее, она видит ущерб, нанесенный ее мощи. Заглядывая в будущее, она видит длинный и нелегкий путь, который предстоит ей пройти, чтобы стать достаточно сильной, многочисленной семьей, скрепленной тесными братскими узами. Это послужит гарантией ее дальнейшей судьбы и одновременно позволит сыграть на благо человечества ту роль, без которой — и это неоспоримый факт — мир обойтись не сможет. Короче говоря, окончание войны не есть еще завершение пути. Для Четвертой Республики это лишь его начало. Итак, вперед! Выполним свой долг — нас ждет большая работа, нас ждет единство и обновление! Пусть наша новая победа станет залогом нашего нового подъема! [559]