На юг
И все-таки они получили отпуск.
Они получили его не потому, что весь экипаж физически был измучен до предела, а морально — еще сильнее. Нет, этот отпуск появился потому что закаленная сталь сломалась раньше людей. Эсминец пришлось поставить на 10 дней в док, чтобы отремонтировать машины и прочистить котлы. Орудие «А» отремонтировали, пробоины заделали, и борта корабля снова могли выдержать удары моря.
Каждая вахта получила увольнение на 5 дней. Люди использовали эту возможность сполна.
В воскресенье 23 июня ремонт еще продолжался, так как рабочие верфи трудились без выходных. Корабль находился в 8-часовой готовности. Котлы были холодными, а половина команды находилась на берегу. Все были покойны и умиротворенны.
Внезапно пришел приказ срочно разводить пары и выходить в море. Для эсминца 8-часовая готовность — это практически демобилизация. Предполагается, что корабль в данный момент никому не нужен. Даже когда эсминец стоит в сухом доке со снятыми винтами, все равно считается, что он находится в 8-часовой готовности. Это состояние полной расслабленности. Даже при 4-часовой готовности часть команды может быть отпущена на берег. 2-часовая готовность означает готовность. И лишь с 30-минутной готовностью следует считаться всерьез.
«Файрдрейк» имел 8-часовую. На нем в это время ставили новое 76-мм зенитное орудие, на которое возлагали много надежд. Платформа орудия еще не была доделана, а сама пушка стояла на причале.
Но у экипажа «Файрдрейка» была своя, особенная гордость. Через 4 часа корабль отдал швартовы и вышел в море. С «Фьюри», одним из эсминцев флотилии, случилось [668] несчастье, и «Файрдрейк» должен был занять его место. На карту была поставлена честь флотилии.
За 4 часа были разведены пары во всех котлах. Команда продолжала устранять последние дефекты. Люди лихорадочно работали во всех закоулках машинного отделения. Орудие было спешно установлено на платформу и прихвачено болтами. Пока эсминец шел вниз по реке, рабочие верфи, наплевав на все постановления профсоюзов, прилагали все силы, чтобы закрепить болтами платформу. Это позволило бы использовать зенитку.
На эсминце не хватало 50 человек, которые получили суточное увольнение. Поэтому их было просто невозможно разыскать за 4 часа. Командиры еще даже не успели толком с ними познакомиться, потому что в большинстве своем эти люди были переведены с других кораблей.
Наконец последний болт платформы был поставлен на место и затянута последняя гайка. В устье реки рабочие были высажены, а «Файрдрейк» вместе с эсминцем «Пенджаби» пошел на север. Они должны были прикрывать транспорты с войсками, направленными в Исландию в Рейкьявик.
Корабль вышел в открытое море и сразу был вынужден снизить скорость до 7 узлов из-за сильного волнения. В Северной Атлантике даже летом слишком часто бывает неспокойно.
Это не был захват Исландии. Она уже была занята сразу после падения Дании и быстрого захвата немцами Норвегии. Нам просто пришлось это сделать. И сейчас мы просто перебрасывали подкрепления.
Эсминец заправился с «Аргуса», подойдя к высокому борту авианосца. В тот день был отдан приказ «Выбрать фалы втугую», который на кораблях Королевского Флота не слышали со времен парусников.
2 июля они отправились домой. Во время перехода радист поймал трагический призыв на помощь с транспорта «Арадора Стар». «Файрдрейк» находился довольно [669] далеко, но существовала возможность, что его направят спасать людей. На корабле были подготовлены дополнительные койки, медики достали лекарства. Было сделано все, чтобы люди, поднятые из воды, оправились как можно быстрее.
Но вскоре суматоха улеглась так же быстро, как возникла. Их никто не вызывал. Гораздо ближе к месту катастрофы находились другие эсминцы.
Наконец они прошли мимо Сент-Кильды — одинокого стража северных подходов к Британским островам — и вскоре были дома.
В Клайде наконец завершили те работы, которые были брошены на полдороге из-за спешного выхода в море. Новое орудие «Q» было наконец-то надежно установлено и опробовано. Отпускники заняли свои места на корабле.
8 июля в полночь они снова отправились в Рейкьявик. Было похоже, что вместо патрулирования в Скапа «Файрдрейк» займется перевозками в Исландию.
Но когда они прибыли в северный порт, вскрылся стандартный недостаток всех эсминцев — потекли машинные конденсаторы. Экипаж исправил неполадки, однако это заняло целых 5 дней. Пока шел ремонт, часть людей сумела побывать на берегу и полюбоваться на гейзеры и озера, а также на дикую природу Исландии. Одному или двум матросам даже удалось порыбачить в бурных речках острова.
Исландцы не проявляли никакой враждебности, только любопытство и некоторую холодность. Никто не предлагал убираться прочь. Им даже удалось потанцевать, согласно исландским обычаям, в «Борг-отеле». Эти обычаи требовали не общаться с партнером, когда не играет музыка. Поэтому вы могли выбрать девушку, лишь когда оркестр начинал играть. Но она сразу поворачивалась к вам спиной, как только дирижер опускал свою палочку. К этому нелегко привыкнуть. А может быть, наоборот, слишком легко. «Кто платит, тот и заказывает музыку». [670]
16 июля «Файрдрейк» снова вышел в море и направился в Клайд. Оттуда вместе с крейсером «Ковентри» и эсминцем «Эхо» он в страшной спешке вышел в Скапа. Прибыв в Скапа, корабль сразу был направлен атаковать подводную лодку, обнаруженную эсминцем «Зулу».
Где-то в перерыве между этими лихорадочными приходами и уходами прополз слушок, что их направляют на юг, в Гибралтар и на Средиземное море. Вероятно, все началось с «матросского телеграфа». Вся самая надежная информация поступает обычно именно с «матросского телеграфа». И никто никогда не может отыскать источник этой информации. Люди говорят, что слухи рождаются сами собой в теплых закоулках кубриков кочегаров.
Прошли 2 недели, но больше никто ничего об этом не слышал. Начало казаться, что этот слух так и останется слухом, вроде сотен других.
Все это время они были заняты до предела: патрулирование, охота за подводными лодками, сопровождение транспортов. Один раз эсминец даже вышел на минную постановку. Он крутился вокруг заградителей, пока те неспешно делали свое дело в заданной точке.
Но в конце концов слухи начали постепенно выкристаллизовываться в нечто более определенное. А «более определенное» довольно скоро стало фактом. 21 июля они покинули Скапа, сказав «До свидания» всем своим приятелям, и отправились в теплые воды Средиземного моря, чтобы принять участие в войне с Италией.
Но вернулись они в тот же день.
Кое-кто начал поминать недобрым словом высшие круги. Люди попытались найти подходящее определение этим выходам в море без всякой цели и смысла. И тогда нашлось голландское словечко «sooterkin». Матросы выяснили, что по-голландски это означает «выкидыш». Они тут же заявили, что поход в Гибралтар — это очередной «sooterkin».
Но на следующее утро в 10.42 «Файрдрейк» вместе с авианосцем «Илластриес», линкором «Вэлиант» и крейсерами [671] «Шеффилд» и «Ковентри» снова вышел в море. Это не вызвало никакого интереса.