Третье сентября
I
Он медленно полз по направлению к мысу Европа, смутно вырисовывающемуся в серебристо-серых сумерках — слегка накренившийся маленький корабль. В борту у него под первой трубой зияла большая пробоина на самой ватерлинии. Он выглядел очень одиноким и несчастным. И в то же время он выглядел несгибаемым.
ЕВ эсминец «Файрдрейк» медленно полз обратно в базу после столкновения с противником. Он прошел уже 900 миль, когда в сумерках на траверзе показался мыс Европа. Как только «Файрдрейк» прошел входной створ Гибралтара, в кают-компании «Фолкнора», лидера флотилии, началась подготовка к празднованию своеобразного юбилея. С начала войны корабли флотилии прошли в общей сложности миллион миль.
Именно эти отчаянные 900 миль «Файрдрейка» подвели итог миллиону. Корабли 8-й флотилии эсминцев можно было встретить в серых водах Арктики за Полярным кругом, в лазурных водах Средиземного моря возле Генуи и Сицилии, в Атлантике у Азорских островов.
Это история огненных миль, пройденных «Файрдрейком», история действий эсминца в течение 2 лет жестокой войны. [604]
II
«Файрдрейк» был отправлен в море вместе с 8-й флотилией эсминцев накануне начала войны. Он находился в состоянии полной боеготовности. Орудия были исправны, погреба полны снарядов, на стеллажах лежали неуклюжие глубинные бомбы. На ночь гасились все огни, и моряки несли усиленные вахты. Это было странное затишье накануне грозы, «период напряженных отношений», когда оружие уже роздано и бойцы занимают свои места, чтобы как можно лучше подготовиться к началу войны.
В отличие от американского флота, британский не пострадал от предательского нападения, как произошло в Пирл-Харборе. В течение 14 дней перед началом войны проходили крупномасштабные «учения», в которых участвовало множество кораблей. Маневры проводились в водах между мысом Рат и побережьем Исландии, между Исландией и территориальными водами Норвегии, в Северном море. Это было время повышенной бдительности и усиленной подготовки, репетиция того, что вскоре начнется. Моряки Королевского Флота в этом не сомневались ни секунды.
Флот хорошо послужил нам, в том числе и эсминцы «Боевой восьмерки», как окрестили флотилию в годы войны, и его не требовалось учить лишний раз. После того, как в середине 1930-х годов вошли в строй эсминцы типа «F», они не раз бывали в тех местах, где полыхал пожар. Они были в Палестине и Испании, в районах различных международных кризисов и потому прекрасно знали, чего от них ждут.
Лидером флотилии был ЕВК «Фолкнер». В состав флотилии вошли эсминцы «Файрдрейк», «Фьюри», «Форчюн», «Фоксхаунд», «Форсайт», «Фиэрлесс», «Форестер», «Фэйм». Прекрасно построенные корабли имели элегантный силуэт и полностью соответствовали тем задачам, которые им предстояло выполнять. В течение этих двух недель напряженного ожидания они служили «флотскими [605] эсминцами». Флотилия действовала вместе с тяжелыми кораблями — «Нельсоном» и «Роднеем», «Худом» и «Ри-науном» — основой знаменитого британского линейного флота.
Главной задачей эсминцев являлась защита линкоров от атак подводных лодок. Они шли впереди линкоров и на траверзах колонны, четко выдерживая строй согласно «диаграммам прикрытия». Асдики — таинственное приспособление, которое сыграло колоссальную роль в борьбе против подводных лодок, — обшаривали море впереди и по сторонам. Наблюдатели напряженно вглядывались в бинокли, стараясь различить маленький бурун перископа или гораздо более опасную пенистую дорожку — след торпеды.
8-я флотилия вместе с другими эсминцами сыграла важную роль в том, что наш флот не получил предательский удар в спину в начале войны.
Напряжение постепенно нарастало, и вскоре все поняли, что второй Мюнхен не состоялся. На кораблях это давно было очевидно. В конце периода ожидания флотилия вернулась в Скапа Флоу.
III
Переход британского флота от мира к войне произошел как-то совсем буднично, никаких выспренных слов и сцен. В то воскресное утро «Файрдрейк» принимал нефть, стоя у почерневшего нефтяного причала.
Я спросил рулевого, как восприняли новость рядовые матросы.
Он сказал: «Спокойно. Они собрались вокруг громкоговорителя и слушали речь старикашки. Когда он закончил, кто-то произнес: «Блин, ну в самое подходящее время». И все».
В кают-компании все было чуть более торжественно. Я не знаю точно, потому что тогда меня там не было [606] (я прибыл на корабль лишь через несколько месяцев), но не сомневаюсь в этом. Наверняка был опрокинут стаканчик шерри, после чего старший помощник поднялся на верхнюю палубу, чтобы «выполнить ранее отданный приказ» — закрасить белые полосы флотилии на трубе.
На нижних палубах это прокомментировали непечатно. Кое-кому из матросов пришлось работать в воскресенье! Но, что поделаешь, флот перешел на военное положение.
Затем они завершили заправку и перешли к бую, после чего стали ждать приказов. Без всяких торжеств, без речей и оркестров эсминец вышел в море. Война началась.
Первой операцией Королевского Флота стал рейд к вражеским берегам в Северное море. Во время этого поиска планировалось перехватить немецкие рейдеры, которые могли выйти из своих портов в Атлантику, чтобы нанести удар по британским морским коммуникациям. Но «Граф Шпее» уже находился в Атлантике. Потом мы узнали, что задолго до того, как Германия вторглась в Польшу, этот корабль под прикрытием ночной темноты и осенних туманов незаметно проскользнул в океан. Поиск ничего не дал, была обнаружена только пара торгашей, спешивших в нейтральные порты. Море было пустым. Но война действительно началась. Где-то на юго-западе был потоплен лайнер «Атения». К западу от них немецкие подводные лодки готовились к новым атакам. А далеко на юге другие субмарины выходили в заданные квадраты.
И теперь на каждый ход противника немедленно следовал ответный ход, направляемый из мозгового центра британского флота. Он контролировал перемещения всех кораблей на всех морях: эсминцев, патрулирующих вдоль побережья; тральщиков на подходах к портам, противолодочных траулеров в Северном море, крейсеров, обшаривающих океанские маршруты, по которым уже шли первые конвои. Оттуда поступали приказы кораблям у [607] берегов Канады и Ньюфаундленда, кораблям в самом центре Атлантики, у островов Зеленого Мыса, у скал Сен-Поль, у рифов Аброльос, в устье Ла-Платы, у мыса Доброй Надежды, на Цейлоне и в Сингапуре, на Тихом океане. Перемещения этих кораблей должны были прикрыть британские морские коммуникации, растянувшиеся по всему миру. Этим кораблям предстояло решить сложнейшую задачу — защитить морские пути общей протяженностью 85000 миль и 3000 британских торговых судов, которые ежедневно находились в море.
Сегодня мир знает, что планирование было просто блестящим по замыслу и великолепным по исполнению, оно увенчалось полным успехом. Мы сумели успешно отразить первые удары, которые Гитлер подготовил в мирное время, именно под прикрытием вышедших в море главных сил флота.
Они были отправлены в первый боевой поход в понедельник и вторник. В среду корабли вернулись в Скапа Флоу, и все стихло. Кое-кому даже показалось, что можно расслабиться. Они побывали в море в военное время, провели крупную и достаточно сложную операцию в тех районах, где вполне можно было ожидать встречи с противником, но... Но никого не увидели и ничего не услышали, а затем вернулись назад, ничего не сделав.
«Это было совсем как в мирное время», — сказал мне один лейтенант.
Но те, кто начал игру, пока еще не могли даже представить, что происходит вдали. Они не могли видеть многочисленных мер предосторожности, которые были приняты по всему миру под прикрытием стальной завесы, которую они поставили. Они не видели, как за их спиной Империя готовилась сражаться. Они видели только пустынные северные моря и серые, тихие воды Скапа Флоу.
Но уже в первую неделю войны эсминцам пришлось побывать в бою. Сумрачным утром они вышли из Скапа Флоу, прикрывая длинную колонну линкоров. В 7.30 утра они повернули на север по протраленному фарватеру. Но [608] тут же оператор асдика сообщил, что слышит подводную лодку. На мостике услышали, как из раструба громкоговорителя донеслась серия резких щелчков, подтверждая это. По всему кораблю зазвенели колокола громкого боя.
В мирное время они прошли сотни миль, гоняясь за воображаемыми целями, бросаясь на невидимую мишень (маленький красный рыбачий буек, который буксировала за собой подводная лодка). Но теперь все изменилось. Где-то в толще серой воды скрывался враг. Эсминцы подходили ближе и ближе. Вот они уже над целью. Последовал традиционный обмен приказами и рапортами, и в море полетела серия глубинных бомб. Они помчались дальше. И уже за кормой, на широкой белой полосе кильватерного следа, море вспучилось, подброшенное взрывом. Палуба слегка вздрогнула под ногами. И снова море содрогнулось — сначала поверхность воды чуть дернулась, а потом изогнулась, подброшенная взрывом. И уже после этого взлетел фонтан грязной воды.
Эсминцы прошли над предполагаемым местом нахождения лодки, сбрасывая бомбы. Когда это было сделано, на поверхности появилось масляное пятно, которое медленно расползалось в стороны. Слабое течение потащило его, и пятно превратилось в тускло поблескивающую масляную дорожку.
Они не видели обломков или мертвых тел. Поэтому за атаку никто не получил никаких лавров. Не было даже заявлений об уничтожении подводной лодки. Однако немцы немного позднее объявили о гибели U-12 примерно в том районе, где была проведена атака! Эсминец присоединился к эскадре и пошел вместе с ней на север.
IV
Новый рейд также не принес ничего волнующего. Однако эфир уже был полон тревожными радиограммами. Немецкие лодки одержали свои первые победы. Кривая [609] потерь нашего торгового флота в первые же недели войны круто пошла вверх. 10 сентября они вернулись в Скапа, а на следующее утро опять вышли в море. И так прошел весь первый месяц войны. Они проводили совсем немного времени в гавани, обычно по вечерам, а так — постоянное пребывание в море, постоянная бдительность.
Они покинули Скапа, направляясь вместе с главными силами флота в Атлантику. Началась рутинная работа «флотских эсминцев». На рассвете эскадра перестраивалась в походный порядок, эсминцы занимали свои места в кольце охранения вокруг тяжелых кораблей по приказу флагмана, который отдавался либо с помощью прожектора, либо разноцветными сигнальными флагами на мачте. Затем следовал постоянный обмен сигналами между кораблями: приказы, запросы и многое другое. Иногда они получали строгий нагоняй. «Позывной такой-то...» На мачту флагмана взлетали флажки, означающие номер провинившегося эсминца. Эсминец получал фитиль за то, что слишком сильно дымил — клубы дыма были видны на много миль вокруг, выдавая противнику место нахождения флота. Или фитиль выписывали за то, что корабль плохо держал свое место в строю, вылезая вперед или, наоборот, отставая.
Иногда следовали внезапные повороты «все вдруг», если кто-то из кораблей охранения сообщал о возможном контакте с подводной лодкой. Но самым сложным было сопровождение авианосцев, что требовало высокого мастерства. В этой операции участвовал «Арк Ройял». Спустя некоторое время они получили приказ отделиться от главных сил и вместе с ним направиться на юг, разыскивая подводные лодки. [610]