Ожидание
Тренировки окончились. Теперь разведчики знали наверняка, что им предстоит делать. На один день их вызвал к себе Бакмастер, чтобы оформить документы и сообщить легенды. Чуть ли не целый день провозились с документами для братьев Ньютонов. А Мишелю нужно было еще ознакомиться с их легендой, на случай если всех схватят вместе.
Альфред и Генри провели два часа с де Гели, который занимался всеми вопросами, касающимися их задания.
С Мишелем беседовал Бакмастер. В частности, он сообщил, что в сортировочном лагере они получат все снаряжение: пистолеты «Стен» с шестью обоймами каждый, взрывчатку, два рюкзака, яд и двухсуточный рацион.
— Хочу сообщить вам приятную новость. Мы нашли дом, где можно спрятаться. Это ферма с фруктовым садом, называется ла-Пепиньер. Она находится в восьми километрах восточнее Сен-Лё. Я обозначил ее на карте. Пойдете лесом, придерживаясь вот этой дороги, которая идет с востока на запад. Она вас приведет к ферме. Можете взять с собой карту и показать ее Ньютонам. Здесь вы пересечете дорогу, чтобы подойти к ферме ла-Пепиньер полями. Пароль такой: „Bonsoir, Monsieur. Je suis Francesco d'Assisi» {8}.
На калитке с задней стороны дома вы увидите деревянную дощечку с названием фермы. Там вас будет ждать старик. Имя его Паскаль. У него огромные седые усы и желтые зубы. Под домом есть потайной погреб. Укроетесь там недели на две, пока все не успокоится. [64]
Я свяжусь с вами, и вас перебросят домой на самолете.
Ну как?
— Знаете, если что-нибудь и случится, то вашей вины в этом не будет. Впервые мне приходится браться за операцию, настолько хорошо подготовленную.
— Сейчас, как никогда, нам помогали все ведомства. Между прочим, вы по-прежнему считаете, что налет должен состояться в двадцать три ноль-ноль?
— Да. Практика подтвердила, что время выбрано правильно.
— Хорошо. Сегодня двадцать четвертое мая. Значит, налет наших самолетов состоится двадцать восьмого в двадцать три ноль-ноль.
Потом Бакмастер спросил:
— Какое впечатление произвели на вас Ньютоны?
— Впечатление потрясающее, и я рад тому, что не они будут моими противниками.
— Я знал, что они понравятся вам. Говорят, в учебном центре они всех переполошили? Этой операцией интересуются многие, даже сам Уинстон Черчилль...
Позавтракали все вместе в ресторане «Коукилл».
Затем до конца дня Мишель изучал легенду братьев. Майор де Гели предложил им поверх штатских костюмов надеть военную форму, на случай если они неожиданно столкнутся с противником сразу же по приземлении. На это Генри заметил:
— Когда нас окружат и у нас кончатся патроны, нас схватят и, обнаружив наши штатские костюмы под формой, все равно расстреляют как шпионов.
— Не обязательно. Нет закона, запрещающего воздушно-десантным войскам высаживаться на оккупированной территории. Никто не докажет и того, что вы намеревались снять военную форму после приземления. Даже летчики иногда надевают штатские костюмы под форму, чтобы иметь больше шансов скрыться, если их самолет собьют. В конце концов, это ваше дело, но я решительно вам советую.
— Я, пожалуй, так и сделаю, — сказал Мишель.
Братья тоже согласились, что от этого они ничего не теряют, только жарковато будет...
— Отлично, — сказал де Гели, — тогда мы снабдим вас всех военными документами. И если все обойдется благополучно, вы их зароете вместе с формой после приземления, [65] а уж если что-нибудь случится, уничтожите французские документы, иначе вам не оправдаться.
— Я все же думаю придерживаться прежнего плана, — сказал Альфред. — Я недостаточно находчив, чтобы вовремя сориентироваться, и предпочитаю лететь в штатском с французскими документами. Если что-нибудь случится, я постараюсь израсходовать свои патроны все до последнего и не забуду, где у меня спрятан яд.
— Мне этот план тоже больше подходит, — сказал Генри.
— А как вы, Мишель? — спросил де Гели.
— Мне кажется, они правы. Я согласен на этот упрощенный вариант.
— Хорошо. Мне понятно ваше настроение, — сказал де Гели. — Возможно, вы правы.
Занялись легендами, а когда покончили с ними, серьезных вопросов больше не оставалось.
Работа с бумагами вымотала их больше, чем пятидесятикилометровый пеший переход. Поэтому все с удовольствием поехали на автомобиле в Темпсфорд Хауз — так назывался сортировочный лагерь в Бедфордшире.
Прощаясь с Мишелем и братьями, Бакмастер и де Гели обещали приехать перед их вылетом, а пока они будут поддерживать с ними постоянную телефонную связь.
У ворот лагеря часовой справился у девушки-шофера о пассажирах, позвонил куда-то и только тогда пропустил машину.
Сортировочный лагерь ничем не напоминал обычный лагерь. Это было прекрасное загородное имение с огороженными садами и огромными лугами. Мишелю оказали радушный прием: несмотря на правила конспирации, люди, работающие в подобных заведениях, просто не в силах сдержаться и не полюбопытствовать у начальства, что стало с теми, кто прошел через лагерь. Начальству же было приятно сообщить, что такой-то (или такая-то) вернулся цел и невредим. Когда кто-то не возвращался, говорили, что он в длительной командировке.
Мишель представил братьев Ньютонов молодому начальнику майору Арчи Роузу, который сразу повел всех [66] троих в буфет. Он позаботился, чтобы им наливали все, что они пожелают. Со свойственным ему радушием, какое, впрочем, и следовало ожидать в подобном месте, он быстро добился того, что они почувствовали себя, как дома. Атмосфера установилась непринужденная, и никому из отъезжающих и в голову не приходило спрашивать, почему другие остаются, или, тем более, дурно думать о них. Каждый поступает согласно своей совести и в меру своих способностей. Но это чувствовали только те, кто оставался. Мишель, Ньютоны и многие другие, подобные им, никогда над этим не задумывались. Единственное, что они хотели замечать и замечали, — так это плохо или хорошо их кормят и с подобающим ли вниманием относятся к их запросам. А в этом отношении персонал лагеря, начиная от начальника и кончая последним из его подчиненных, упрекнуть было нельзя.
В лагере ежедневно устраивались развлечения. Разведчики участвовали в различных спортивных состязаниях, в которых также выступали и девушки из корпуса медицинских сестер. Словом, здесь, как и в учебном центре номер 17, царила приятная атмосфера. Изредка девушек перемещали по службе, чтобы они имели возможность познакомиться с работой в других местах. Но они умели хранить тайну не хуже мужчин, может быть лучше. Присутствие девушек в разведывательных школах, как и повсюду в вооруженных силах, имело успех.
Чтобы отвлечь разведчиков от грустных размышлений, начальник сортировочного лагеря постоянно находил для них какие-нибудь дела. Помимо этого, они, конечно, продолжали изучать карту местности и работали над легендами. Время от времени Мишель бегло разбирал со своими товарищами различные моменты операции. Мишель задавал братьям вопросы, желая лишний раз убедиться, что они все запомнили не хуже его самого. На случай неудачи они разработали несколько резервных вариантов к своему основному плану. Но вот наконец все было закончено.
Стояла чудесная погода. Наслаждаясь прелестями Бедфордширского имения, они не заметили, как пролетели пять дней. [67]
В полдень 28 мая Бакмастер и де Гели, верные своему слову, приехали в лагерь. Они объявили, что синоптики предсказывают летную погоду. Последние напутствия заняли остальную часть дня. Мишель передал де Гели пачку писем для своих родителей с просьбой пересылать их из различных учебных лагерей в дни, указанные на обороте. В случае если с операцией произойдет что-нибудь неладное, родители будут получать раз в месяц обычные, ничего не значащие письма. Мишель верил, что фортуна поможет ему вернуться целым и невредимым, вопреки всем обычным законам, тяжесть которых он уже не раз испытывал на себе. В глубине души он надеялся, что проживет еще долго и поработает как следует, прежде чем счастье и удача отвернутся от него.
Став старше и опытнее, он с юношеской пылкостью был готов на все. Но если в прошлом он стремился добиться цели любой ценой, время и жизненный опыт научили его осмотрительности. Вот почему он так тщательно готовил свою операцию. Он хотел свести риск к минимуму, чтобы вернуться и поделиться опытом с другими, а самому взяться за следующее дело, еще более зрелым и опытным. Чем больше предосторожностей он принимал перед операцией, тем больше крепла вера в ее успех и тем меньше он боялся за себя. Вместе с тем он знал, что совсем страх не исчезнет. Это враг, с которым нужно бороться каждый раз и который со временем не слабеет.
Братья Ньютоны наслаждались солнцем. Им некому было писать. После незабываемого чаепития под тенью старого дуба (незабываемого потому, что спокойная окружающая обстановка была настолько не похожа на ту, с которой им предстояло встретиться всего через несколько часов) трое диверсантов в сопровождении Бакмастера, де Гели и начальника лагеря пошли на склад проверить приготовленное для них снаряжение. Войдя в помещение, они увидели три аккуратно сложенных десантных комбинезона цвета хаки. В специальном кармане комбинезона находилась маленькая острая лопата, а на шнурке был прикреплен большой складной нож. У каждого комбинезона лежали заряженный кольт с тремя запасными обоймами, пистолет «Стен» с шестью обоймами, пакетик с перцем, электрический фонарик, пояс с [68] уложенными в нем 100 тысячами франков, пакет с бутербродами, фляжка с водой, фляжка с ромом, компас и пустой вещевой мешок. На столе лежали два рюкзака, а рядом — боевая взрывчатка и две жестяные коробки, в каждой по три химических взрывателя и капсюли к ним.
Заблаговременно прикрепить взрыватели к взрывчатке не рискнули из-за опасения, что они могут случайно сработать во время полета, который будет продолжаться около двух часов.
На небольшом столике лежали три картонные коробочки со смертоносными таблетками.
Все молча рассматривали эти принадлежности. Бакмастер сказал:
— Эксперты посоветовали мне передать вам, что для абсолютной гарантии вы должны придерживаться следующего порядка: закрепив по куску взрывчатки на каждом из трех тросов и проверив, надежно ли они соединены между собой детонирующим шнуром, вы нащупываете отверстие в одном из кусков. Найдя его, открываете банку, прилаживаете капсюль к взрывателю и втыкаете туда взрыватель капсюлем вперед. (Извините меня за такую подробность, но в темноте легко перепутать.) Воткнув взрыватель, прочно закрепите его во взрывчатке, а затем проделайте то же со вторым куском, совершенно неважно которым, так как все три соединены шнуром. И когда оба взрывателя будут на месте, только тогда можно согнуть их. Сгибать нужно почти одновременно. Не сгибайте первый взрыватель, пока не закрепите второй, если, конечно, не придется срочно уходить. Согнув один взрыватель, вы станете нервничать, а это затруднит поиски отверстия во втором куске взрывчатки.
Третий взрыватель с капсюлем — запасной. Все понятно?
— Понятно, — сказал Мишель и, посмотрев на братьев, спросил: — А вам?
— Все ясно, — подтвердил Генри, который обычно отвечал за двоих.
Чтобы не обидеть братьев, Мишель не стал заставлять их повторять слова начальника, а сделал это сам и слово в слово пересказал последовательность действий.
Де Гели вручил им французские документы. Все трое одели пояса с деньгами, повесили через плечо кобуры, [69] рассовали по карманам запасные обоймы с патронами для кольта, банки со взрывателями и таблетки с ядом.
Остальное имущество было вверено охраннику, который должен был отвезти его на аэродром в грузовике.
После этого пошли в буфет. Начальник лагеря под каким-то предлогом оставил их одних. Захватив по бокалу с вином, вышли на лужайку. Было за полдень, и вокруг стояла навевающая сонливость тишина. Они наслаждались последними драгоценными минутами в этой блаженной обстановке. Поблизости, под деревом, сидели девушки из корпуса медицинских сестер, образуя живописную группу вокруг своей начальницы миссис Бингхем.
Девушки слышали, какое снаряжение хранится на складе, и понимали, что готовится нечто серьезное. Время от времени они искоса поглядывали на пятерых мужчин, стараясь рассмотреть тех троих, которые уедут после ужина. Они восхищались всеми, кто проходил через лагерь, и потом гадали о судьбе каждого.
Мужчины подошли к девушкам. Бакмастер предложил им присоединиться к компании и, осведомившись, что они будут пить, вместе с де Гели пошел в буфет.
— Что бы вы хотели заказать на ужин, Мишель? — спросила миссис Бингхем.
— То же, что и в прошлый раз, — сказал Мишель, решив подшутить над ней: чья память способна выдержать такую проверку, когда приходится кормить столько людей?
— Энн, позаботься, чтобы Мишель получил яичницу из трех яиц, бекон, жареный Картофель, подсушенный хлеб с маслом и ром «Нельсон». — Она торжествующе улыбнулась Мишелю, перед тем как выяснить, что закажут братья.
Они стали раздумывать, а Мишель растерянно молчал, пока кто-то из компании не окликнул его.
Вернулись Бакмастер и де Гели и принесли напитки. Посыпались веселые шутки, смех не умолкал почти до самого ужина.
За ужином все пятеро сидели вместе, потому что им еще многое надо было сказать друг другу. Бакмастер, хотя и был уверен, что дело закончится быстро, все же посоветовал помнить, что Альфреда зовут Жан, а [70] Генри — Винсент. Если даже им и не придется звать так друг друга, все равно сообщения из Лондона о их переброске из тыла врага будут посылаться на эти имена.
Он снова спросил, все ли им ясно и нет ли каких-нибудь хоть малейших сомнений. Он хотел также убедиться, что каждый из них точно знает, как добраться до ла-Пепиньер. Да, теперь они были готовы. Все, что нужно делать, они знали на память.
Но вот ужин окончен, оставалось лишь сделать по последнему глотку из кружек. Мишель, который летел первым в 23 часа, увидел по своим часам, что ему пора. До аэродрома ехать четверть часа, а там еще час ждать вылета. У дома уже стоял автомобиль, должно быть на аэродром, так как в той части кузова, где размещается заднее сиденье, были задернуты черные занавески. Делалось ли это для того, чтобы укрыть пассажиров от любопытных глаз, или, наоборот, чтобы укрыть от глаз пассажиров аэродром, — этот вопрос Мишель всегда забывал выяснить. Во всяком случае, черные занавески казались ему чем-то зловещим.
Не дожидаясь напоминания, Мишель объявил, что пора ехать.
Все пятеро медленно направились к машине, вокруг которой, словно по мановению волшебной палочки, мгновенно собралась толпа. Мишель, прощаясь с Альфредом и Генри, сказал:
— До скорой встречи в лесу. — Он также пожал руку де Гели, который оставался с братьями, чтобы проводить их на аэродром и отправить на самолете в час ночи. Бакмастер провожал Мишеля. Они сели в машину на заднее сиденье. Раздвинув на своей стороне занавески, Мишель попрощался с начальником лагеря, с миссис Бингхем и поблагодарил их за все заботы.
Машина рванулась с места. Мишель помахал на прощание рукой. Оставшиеся махали вслед, пока машина не скрылась за первым поворотом.
В пути говорили мало. Мишель был под впечатлением приятных проводов и добрых пожеланий. Действительно, волнующий момент. [71]
На аэродроме их встретил командир базы. Бакмастер представил ему Мишеля. Когда вошли в помещение, Мишеля познакомили со штурманом четырехмоторного бомбардировщика «Галифакс», на котором его доставят к месту выброски. Штурман подвел Мишеля к столу и показал карту окрестностей радиостанции более крупного масштаба, чем та, которую Мишель видел до этого.
Ткнув карандашом в точку километрах в восьми восточнее радиостанции, штурман сказал:
— Здесь мы предполагаем сбросить вас. Это как раз между рекой и дорогой, идущей почти параллельно ей. Как видите, дорога проходит западнее реки. Это обычная проселочная дорога, но отыскать ее нетрудно или по звездам (сегодня они сверкают необыкновенно ярко) или по компасу.
— Понимаю, — сказал Мишель, разглядывая карту. На память зная весь район в радиусе десяти миль, он сразу понял, что где-то недалеко от этой точки находится ферма ла-Пепиньер. Но карта была более крупного масштабами он не сразу отыскал ферму. Установив, что от места приземления до фермы меньше километра, он обрадовался и, взглянув на штурмана, сказал:
— Спасибо! Я отлично все запомнил.
Потом они перешли в другое помещение, где находилось снаряжение, доставленное со склада. Он надел десантный комбинезон и застегнул молнию. Затем ему приладили за спиной парашют, пристегнув все четыре лямки к круглой хромированной пряжке на груди. Чтобы освободиться от этой сложной подвесной системы, достаточно было повернуть зажим против часовой стрелки и одним движением отстегнуть сразу все лямки. Мишель опустил компас в карман брюк комбинезона и застегнул пуговку. Кроме этого кармана, на его комбинезоне с каждой стороны было еще по три. Инструктор рассовал по ним шесть снаряженных запасных обойм к пистолету.
После приземления их следовало переложить в рюкзак, на дне которого лежали три куска взрывчатки, солидный пакет с бутербродами и несколько пачек французских сигарет.
Навьючив на себя это тяжелое снаряжение, Мишель стал примерять резиновые шлемы. Ему подошел первый же шлем. [72] Инструктор стал объяснять, как крепится пистолет. Пистолет мог потребоваться еще до приземления, и поэтому его зарядили. Чтобы открыть огонь, достаточно снять курок с предохранителя. Мишель попробовал, легко ли вытаскивается пистолет. Так как за спиной уже висел парашют, дотянуться до пистолета было почти невозможно. Инструктор объяснил, что, когда раскроется парашют, пистолет достать будет очень легко.
Мишеля украсили всем этим снаряжением, словно рождественскую елку. Его радовало одно то, что ему не придется идти пешком с таким грузом. Когда рюкзак и пистолет сняли, он почувствовал, что стал легким, как перышко, но по-прежнему было очень жарко.
Они снова сели в машину и прямо через аэродром подъехали к капонирам, где, замаскированные деревьями, стояли гигантские бомбардировщики. У соседних капониров собрались небольшие группы людей, среди них — по одному или по два человека с парашютами.
— Беспокойная ночь, — сказал Мишель Бакмастеру.
— Да, — ответил тот. — В такую погоду, как сегодня, все отделы стараются протолкнуть своих ребят как можно быстрее. Возможно, завтра будет дождь или здесь, или в Чехословакии, Бельгии, Голландии, Норвегии, или в Польше. Плохая погода — наш бич, и, возможно, некоторые из них долго дожидались такой ночи. Сегодня погода отличная.
В этот момент к бомбардировщику подъехала маленькая машина. Из нее выскочил де Гели. Он подошел прямо к Мишелю, у него было мрачное выражение лица.
— Даже не знаю, как и сказать, — начал он неуверенно.
— Что такое, Жак? — спросил Мишель, предчувствуя недоброе.
— К радиостанции перебросили для охраны до батальона немцев. Нам только что сообщили об этом. Операция откладывается.
— Черт возьми! — простонал Мишель.
Оба майора молча переглянулись. Что они могли сказать? Такие вещи случаются часто, и их не избежать. Но сами они давно привыкли к подобным разочарованиям, а вот каково агентам! Мишеля словно дубиной по [73] голове стукнули. Он как-то сразу обмяк, руки безжизненно повисли. Рядом с огромным могучим бомбардировщиком он выглядел теперь особенно жалким. Оба начальника сочувственно смотрели на него. Ведь и они только что верили в то, что Мишель и Ньютоны на длительное время выведут из строя «Сент-Ассис» и тем самым значительно затруднят деятельность немецких подводных лодок {9}. [74]