Часть вторая

Глава I.

Радиостанция «Сент-Ассис»

— Добро пожаловать домой! — приветствовал Мишеля Бакмастер, протягивая ему руку. — Вы, как всегда, отлично справились с заданием. Трое высаженных радистов с тех пор поддерживают с нами непрерывную связь. Теперь дела у нас действительно пошли на лад.

Бернар — хороший парень. На прошлой неделе у нас с ним был интересный разговор. Он мне рассказал кое-что, довольно странное о его первой встрече с генералом де Голлем. Когда де Голль узнал, что Бернара доставили сюда на английской подводной лодке, он сердито проворчал: «Прибрали вас к рукам эти англичане!» Бернар пытался объяснить, что, наоборот, ему оказана большая услуга, но генерал и слушать не хотел.

По крайней мере, так мне рассказывал Бернар.

— Ни черта не понимаю, — ответил Мишель, пожимая плечами.

— Ничего не поделаешь — политика. С такими недоразумениями нам приходится сталкиваться ежедневно. Как вы себя чувствуете после всех передряг?

— Вполне прилично. Когда возвращались на подводной лодке, были, конечно, неприятные минуты. Зато потом, пока ожидали самолет, я много спал и валялся на солнце. Сон и солнце в течение недели, пожалуй, стоят месячного отдыха.

— Рад это слышать, потому что готовится серьезное дело, а я не забыл своего обещания насчет отпуска, которого вы добровольно лишились в прошлый раз.

— Пустяки, — улыбнулся Мишель. — Неужели вы полагаете, что я могу спокойно загорать на пляже, когда [45] готовится что-то важное, допустим открытие второго фронта?

— Ну, до таких масштабов нам пока далеко. В комитете начальников штабов вам как разведчику-специалисту наметили нечто более знакомое, — намекнул Бакмастер.

— В комитете начальников штабов? А откуда там меня знают? — спросил Мишель с явным любопытством.

— Французский отдел растет, и уже многие большие начальники присматриваются к нашей деятельности. Как-то меня спросили, есть ли у нас человек, который смог бы выполнить одно довольно трудное задание. Я ответил «да», если только он согласится. А когда я назвал вашу фамилию, присутствовавший при этом Уинстон Черчилль сказал:

— Немедленно переговорите с этим Мишелем и сообщите мне, согласен ли он.

— Уинстон Черчилль так и сказал? — спросил Мишель недоверчиво.

— Так и сказал.

— В таком случае я принимаю предложение, каким бы оно ни было.

— Итак, Мишель, — продолжал Бакмастер, переходя на серьезный тон и глядя ему прямо в глаза. — Это очень трудная и опасная операция. Прежде всего, я хочу, чтобы вы с ней ознакомились в общих чертах. Затем я вам дам сорок восемь часов, чтобы все хорошенько обдумать, и только тогда вы дадите окончательный ответ. Но это не значит, что потом уже нельзя будет отказаться. Для такого, как вы, всегда найдется дело. Вас с радостью бы взяли в любое специальное училище. Вас можно назначить на штабную работу. Вы ничуть не пали бы в моем мнении, согласившись на подобное назначение. Я и сам собирался предложить вам работать у меня в отделе.

— Мое место — в тылу врага, сэр. Спасибо за добрые слова. Расскажите мне об этой опасной операции, я обещаю не задержаться с ответом.

— Хорошо, слушайте. Под Парижем, между Меленом и Корбеем, находится большая радиостанция «Сент-Ассис». Немцы используют ее для передачи приказов своим подводным лодкам. Станция эта очень мощная, и немецкие подводные лодки могут принимать ее сообщения, [46] не всплывая на поверхность. Если с ней что-нибудь случится и радиограммы станет передавать более отдаленная станция, то подводным лодкам придется всплывать, а это даст нашим гидросамолетам возможность легко обнаруживать и бомбить их.

— И вы хотите, чтобы я занялся этой станцией? — спросил Мишель, который уже соображал, как приступить к делу.

— Вы не ошиблись. Теперь пойдемте в другую комнату. Я покажу кое-что весьма интересное.

Оба встали и вышли. Как только Бакмастер открыл дверь в соседнюю комнату, Мишель застыл на месте, широко открыв от удивления глаза. На полу, занимая площадь не менее десяти квадратных метров, стоял превосходно выполненный макет радиостанции.

— Это и есть «Сент-Ассис», — сказал Бакмастер. — Макет точен до мельчайшей детали. Показаны сравнительные высоты опор и центральных мачт, на которых висит антенна. Антенное поле занимает участок длиною в два километра. Каждые тридцать сантиметров на макете равны ста метрам на местности. Стальные оттяжки, поддерживающие мачты, расположены здесь точно, как в действительности. Есть специальный чертеж, на котором указано точное расстояние между бетонными блоками, где эти оттяжки закреплены, и их высота.

Глядя на целый лес опор, Мишель спросил: — Что же здесь можно сделать?

— Как ни странно, нужно заняться всего одной центральной мачтой. Видите в центре макета две мачты, на которых висит антенна? Если одна из них упадет, антенна выйдет из строя примерно на шесть месяцев. Больше того, из четырех оттяжек, которые держат мачту, достаточно повредить одну, поскольку десятитонная оттяжка на противоположной стороне своим весом свалит мачту. Если повредить внешнюю оттяжку, добавится еще и вес антенны, да она сама порвется и запутается при падении мачты.

— Ясно, — сказал Мишель. — Значит, две боковые оттяжки не смогут удержать мачту?

— Совершенно верно. Когда мачта начнет падать внутрь, вес внутренней и двух боковых оттяжек будет способствовать падению.

— Тогда это дело под силу одному человеку. [47]

— Нет. В том-то и загвоздка, — возразил Бакмастер. И, показывая на одну из мачт, он начал объяснять, в чем трудность: — Смотрите, каждая оттяжка состоит из трех стальных тросов. Они прикреплены к бетонным блокам, расположенным друг от друга на расстоянии девяноста метров. Нужно перервать только два верхних троса — самый верхний, который закреплен на блоке, расположенном рядом с оградой радиостанции, и следующий, закрепленный на девяносто метров ближе к мачте. Третий трос можно не трогать, так как он порвется сам. Беда в том, что высота бетонного блока почти три метра и на него нужно взобраться. Даже если взять с собой складную алюминиевую лестницу и сто метров детонирующего шнура, чтобы соединить взрыватели на двух блоках, вы не справитесь с этим один. Да и тащить все эти принадлежности одному слишком тяжело.

— Как же быть?

— В нашей организации есть два брата. По профессии они акробаты цирка, так что трехметровый бетонный блок будет для них просто игрушкой.

— Великолепная мысль. Мы можем координировать свои действия с помощью хронометров.

— Совершенно верно. Вы можете сами решить, как это сделать. Я предполагаю поставить вас во главе операции. Братья Ньютоны, которые уже кое-что слышали о вас, не возражают.

— Что это за ребята? — спросил Мишель.

— Два чрезвычайно крепких парня. Оба они потеряли свои семьи: корабль с беженцами торпедировали после выхода из Гибралтара. Так что Ньютоны жаждут взять реванш.

— Бедняги. Я бы хотел познакомиться с ними.

— Вы встретитесь с ними у меня после отпуска, если, конечно, решите взяться за это дело, — сказал Бакмастер, а затем продолжал: — Учебный центр номер семнадцать в Хертфордшире готов начать с вами тренировки, необходимые для выполнения операции. У них есть два бетонных блока соответствующей высоты, и расположены они на таком же удалении друг от друга, как блоки на «Сент-Ассисе». Сходство полное во всех отношениях, даже в мелочах. Точно такое же положение ограды, точно так же крепятся тросы к трем отдельным кольцам на каждом бетонном блоке, даже заделка концов [48] такая же. Во время операции наши ВВС обещали послать двадцать истребителей-бомбардировщиков, которые пройдут на бреющем полете в нужный, по вашему мнению, момент.

— Вы уже все продумали, — рассмеялся Мишель. — И вы по-прежнему считаете, что мне нужно обдумывать предложение целых сорок восемь часов? Да я ни за что на свете не откажусь от такого дела!

— Тем не менее обдумайте его. Так и порешим, — произнес Бакмастер, вставая.

Мишель тоже встал. Протягивая ему руку, Бакмастер сказал:

— Поезжайте, подумайте и развлекитесь. Позвоните мне через два дня. Недельку отдохните. Все равно сразу приступить к делу нельзя.

— Благодарю вас, сэр, — произнес Мишель, пожимая ему руку. — Я оставлю свой адрес в канцелярии.

Мишель вышел из комнаты и направился к дежурному офицеру. Получив проездные документы, он оставил свой домашний адрес в Ворсестершире. Посмотрев на листок, где был записан адрес, офицер рассмеялся и сказал:

— Домашний-то адрес нам и так известен, дружище... Ну, ладно. Надеюсь, вас оставят в покое. Вы, конечно, заслужили хороший отдых. Желаю приятно провести время.

— Постараюсь, спасибо.

Мишель взял такси и направился на вокзал Паддингтон. Там он сел в экспресс Оксфорд — Хертфорд, неизменно отходящий в 16 часов 45 минут. Мишель устроился в вагоне, предназначенном для пассажиров, едущих в Мальверн. Оказалось, что напротив сидит земляк. Увидев зеленые нашивки и эмблему разведывательного корпуса, земляк поинтересовался, что представляет собой служба в разведке. Мишель ответил, что она не очень опасна. Лично он занят тем, что втыкает булавки с флажками в развешанные на стенах карты. Ему не хотелось вступать в беседу с попутчиком, и у того после сухого и краткого ответа Мишеля пропало желание продолжать разговор.

Мишель стал думать об операции. Но его воображение рисовало одну и ту же картину: вот он укладывает взрывчатку у трех тросов, закрепленных с помощью колец [49] на блоке, прилаживает химический взрыватель и надламывает его с учетом времени, нужного братьям, которые заняты тем же на блоке в девяноста метрах от него... Нет, в воображении все складывалось слишком уж удачно — в действительности так не бывает. Мишелю хотелось обдумать операцию до последней мелочи. Допустим, всех троих сбрасывают с парашютами с одного самолета где-то недалеко от объекта. Но какова охрана на радиостанции? Через какое время должен сработать химический взрыватель? Вдруг они не уложатся в это время и не успеют отойти на достаточное расстояние от станции, прежде чем будет поднята тревога. Если же выбрать взрыватель, который срабатывает позже, их обнаружат и взрывчатку отсоединят прежде, чем она взорвется. Он еще не знал, есть ли там надежное место, чтобы укрыться, когда после взрыва начнется облава. Каковы шансы остаться в живых после такой операции? Рано еще делать выводы, он знает слишком мало...

Несомненно, операция должна начаться после наступления темноты. Он, конечно, сможет установить по макету и другим данным, сколько времени понадобится на все дело, включая отход. Если он выберет химический взрыватель, срабатывающий через час, и условится, что через полчаса после их ухода обещанные самолеты сбросят фугасные бомбы, а бомбы вдруг не попадут в бетонные блоки, немцы сразу же точно определят причину катастрофы, так как после сгорания детонирующего шнура остаются кусочки обгоревшей ленты — следы диверсии.

Мысли, сменяя одна другую, не давали Мишелю уснуть. Он составил в уме перечень вопросов, которые нужно выяснить, и решил, что отказаться от задания его заставит только отсутствие дома, где можно будет спрятаться, или, по крайней мере, надежного плана, который бы гарантировал безопасный отход после взрыва.

Поезд опаздывал, и путь до Мальверна показался бесконечно долгим.

На станции у выхода стоял любезный контролер, старый знакомый Мишеля.

— Добро пожаловать домой, господин Питер, — сказал он, беря протянутый ему билет. Поджидая пассажиров, стояли те же древние такси с не менее древними водителями, которые управляли еще конками. Несмотря [50] на затемнение, было видно, что город ничуть не изменился.

Вот и дом — все там же, на склоне холма, фасадом к реке Северн.

Радостная встреча с семьей. Как много похожего в таких встречах! Гордый своим сыном отец открывает бутылку шампанского, а мать влюбленными глазами смотрит ему в глаза, словно опасаясь, что больше никогда его не увидит.

Мишель, как всегда веселый, тотчас же рассмешил мать какой-то шуткой. Потом, уступив просьбам родных, под большим секретом рассказал о некоторых самых безопасных моментах прошедшей операции. Отец довольно ухмылялся. Мишель не видел ничего особенного в том, что посвящает в свою деятельность дорогих сердцу людей, которые вот уже шестнадцать лет как живут в одиночестве, удалившись от дел. Он знал, что после его отъезда здесь будут снова и снова вспоминать и заново осмысливать каждое его слово. Поэтому он старался не сказать лишнего. Даже если его рассказы и наведут потом родителей на неприятные мысли, все же они будут их тревожить куда меньше, чем их собственные мрачные домыслы, останься они в полном неведении.

Братья Мишеля были в несколько ином положении. Уолтер, конечно, никогда не расскажет о своих воздушных боях на «Спитфаерах» и «Харрикейнах», но это как-то само собой разумелось: вовсе не интересно слушать о том, как падает на землю объятый пламенем вражеский самолет, особенно когда знаешь, что это могло случиться и с тем, кто его сбил. Оливер — в далеком Каире, и они не знали, когда он приедет в отпуск. Он писал пространные, полные недомолвок письма, предоставляя матери разгадывать их, как кроссворд.

Мишель ни словом не обмолвился о предстоящей операции и, желая пресечь родительское любопытство, объявил, что в течение шести месяцев будет занят как сопровождающий офицер. Мать лишь сказала: «Как хотелось бы верить в это».

На другой день утром Мишель позвонил в отдел и попросил к телефону Бакмастера. Шефа на месте не оказалось. Тогда, назвав себя, Мишель попросил позвонить ему и сообщить, куда и когда он должен прибыть. Через [51] четверть часа Мишелю сообщили, что его ждут через пять дней в 11 часов утра.

Теперь Мишель мог спокойно наслаждаться отдыхом: играл в гольф, помогал отцу в саду и вообще старался как можно больше времени проводить с родителями. Дни пролетели быстро, и вот настал час расставания. Он простился просто, сказав при этом, что самое большое месяца через три снова приедет.

Итак, короткий отпуск кончился. В поезде Мишель снова стал думать об операции и плане, который он хотел бы предложить, заручившись всесторонней поддержкой со стороны военного министерства.

В назначенный день в 11 часов утра Мишель позвонил у двери дома номер 6 в Орчард Корт. Парк провел его в перегороженную комнату, где пришедших прятали от глаз других диверсантов, чтобы те не знали их в лицо. Бакмастер был занят, и Мишель поболтал немного с Парком, пока кто-то не позвонил у входной двери.

Парк пошел открывать. Мишель развернул газету «Таймс» и занялся кроссвордом.

Парк вернулся быстро и проводил его в комнату, где находился макет радиостанции «Сент-Ассис». За письменным столом сидели Бакмастер и де Гели. Мишель поздоровался и, когда ему предложили сесть, опустился на стул. Увидев на груди де Гели орден «Британской империи», Мишель поздравил офицера с наградой.

— Итак, — начал Бакмастер, — вы готовы взяться за это дело?

— Да, сэр, — ответил Мишель, — только вот что мне не совсем ясно: радиостанция находится в излучине Сены. Когда нужно будет уходить, мы не сможем переправиться через реку, так как мост сильно охраняется и, кроме того, уже настанет комендантский час. Остается одно — спрятаться на том же берегу, где находится радиостанция. Иначе придется идти по мосту. Есть ли у вас на примете дом, где можно будет спрятаться?

— Это называется брать быка за рога. Вы правы, Мишель. Мы все еще ищем дом. Пока не найдем, операция, конечно, не начнется. Наши люди занимаются этим, а вы пока приступайте к тренировкам. Вы готовы?

— Готов, — ответил Мишель.

— Хорошо. Сейчас пойдем в другую комнату, и вы познакомитесь с Ньютонами. Когда побеседуете с ними, [52] возвращайтесь сюда и доложите свое мнение о них. Им я предложу сделать то же самое о вас. Если подойдете друг другу, сегодня же после обеда отправитесь вместе в Хертфордшир. Если вы свободны, давайте пообедаем вместе.

— Спасибо. С удовольствием, — ответил Мишель. Все поднялись. Бакмастер повел Мишеля по коридору в отдел. Там их ждали два лейтенанта.

— Мишель, знакомьтесь. Это Генри и Альфред. А это, — сказал Бакмастер, указывая на Мишеля, — руководитель операции. Пока я вас оставлю одних. Побеседуйте, а потом каждый из вас скажет мне, сможете ли вы работать вместе.

Когда они остались втроем, Мишель вкратце рассказал братьям о своем плане проведения операции. Потом он попросил их высказать свои замечания по поводу плана, так как для успешного проведения операции необходимо обдумать все сообща и выбрать лучший вариант.

Братья обсудили предложение Мишеля, и Генри сказал, что у них только одно замечание — им обоим нужно взять с собой автоматы и несколько дисков с патронами, чтобы в случае столкновения уничтожить как можно больше немцев, прежде чем проглотить яд. Они добавили, что вовсе не собираются лезть на рожон, а просто хотят приготовиться к самому худшему. Они полностью полагаются на Мишеля, ибо уже слышали, что тот всегда тщательно готовит операции, а они впервые участвуют в подобном деле.

На этом разговор закончился. Мишель вернулся к Бакмастеру и сообщил, что согласен работать с братьями. Бакмастер поднялся и вышел в соседнюю комнату.

В его отсутствие де Гели достал карту района радиостанции «Сент-Ассис» и ее окрестностей в радиусе пятнадцати километров.

— Вас сбросят где-нибудь здесь, — показал он на карте. — Заучите названия ближайших населенных пунктов, чтобы после приземления сориентироваться по первому попавшемуся указателю. В учебном центре номер семнадцать есть три экземпляра этой карты, там проведут с вами тренировки по вашему выбору. Советую поупражняться [53] в стрельбе из пистолетов «Стен», испробовать силы в рукопашном бою и отработать способ крепления взрывчатки на блоках, сначала днем, а затем и ночью. Блоки для вас уже изготовили. Там только нет макета радиостанции. Мы оставим его здесь, чтобы перед вылетом вы могли изучить все тропинки и установить место встречи. В учебном центре вам во всем пойдут навстречу. Они отлично понимают, что вы не новичок.

Вернулся Бакмастер и объявил:

— Ну, братья довольны решительно всем. Они явятся на вокзал Сен-Панкрас к трехчасовому поезду. Между прочим, Мишель, — продолжал шеф, — сказал ли вам Жак, что в учебном центре номер семнадцать для данного задания специально приготовили взрывчатку. Они также наметили для вас поездку на радиостанцию «Рэгби», так что вы получите полное представление о радиостанции «Сент-Ассис», которая, правда, намного больше «Рэгби», но планировка у них одинаковая.

— Какая охрана на «Сент-Ассисе»? — спросил Мишель.

— В настоящее время только один старик сторож, его звать Август, и немецкая овчарка по кличке Бруно. У агентурного управления в этом районе есть свои люди, и, если обстановка изменится, нам сразу же сообщат. Сейчас нужно думать не о том, что вам могут помешать, а о том, как поскорее убраться подальше от этого места после того, как дело будет сделано. Ведь после взрыва на ноги будет поднят каждый немецкий солдат на сто километров в округе. Укрыться, конечно, следует где-то поблизости. А как найти подходящий дом? Это главная наша задача.

— Как вы предполагаете сбросить нас, сэр? — поинтересовался Мишель.

— Мы думаем, лучше всего сбросить вас с двух самолетов с двухчасовым интервалом, чтобы увеличить шансы на успех. Мало ли что может случиться? Например, сейчас в районе радиостанции войск нет, а в самый последний момент может оказаться, что там кишмя кишит солдатами. Надеюсь, и вам и братьям ясно, что, если вы трое не соберетесь к месту встречи в назначенное время, задание должен выполнить тот из вас, кто туда доберется. Нужно подорвать, по крайней мере, одну [54] ближайшую к ограде оттяжку и таким образом свалить хоть верхнюю часть мачты.

— Великолепно продумано, — изумился Мишель. Он встал, обошел вокруг стола, чтобы рассмотреть карту, которая лежала перед начальником. — Так как ночи к тому времени будут короткими, я думаю, целесообразнее назначить место встречи в лесу Сен-Лё, вот здесь, всего метрах в восьмистах от ограды станции, и укрыться до следующей ночи у этой лесной тропинки, сразу за поворотом. Будет конец мая, к девяти вечера стемнеет. Если все пойдет по плану, мы успеем заложить взрывчатку до десяти. Возьмем химические взрыватели, которые срабатывают через час. Взрыв произойдет около одиннадцати, а ровно в одиннадцать наши ВВС совершат налет на станцию. Взрыв совпадет с грохотом бомб, сброшенных первой группой самолетов. Хочется надеяться, что Август со своим Бруно не станет совать нос в это дело.

— Я свяжусь с нашими ВВС и окончательно договорюсь о времени налета после того, как все будет детально отрепетировано в учебном центре. Предупредить Августа трудно, он может выдать нас. Может быть, кто-нибудь среди наших друзей в этом районе знает его? Посмотрим.

Вставая, Бакмастер спросил:

— Есть вопросы? До обеда успеем их обсудить.

— Нет, — ответил Мишель, — все ясно. Мне кажется, есть два шанса из трех, что операция будет иметь частичный успех, и один из трех, что кто-нибудь из нас вернется.

— Пусть хоть частичный, — сказал майор де Гели. — И все же вы вправе будете сказать, что основательно навредили немецким подводникам.

— Не думайте, что я струсил. Просто хочется знать высоту трамплина, раз уж приходится прыгать.

— Ну, довольно. Пошли, — сказал Бакмастер. — Надо выпить чего-нибудь. — И он повел их в уютный бар на Бэйкер-стрит, хорошо знакомый работникам отдела.

Там они оживленно о чем-то беседовали, и, глядя на них, никто бы не подумал, какой план они только что обсуждали. Обедать поехали в небольшой ресторан на Грик-стрит. В ресторане за одним из столиков сидели сержант и два капрала из разведывательной школы.

Они близко знали Мишеля, но сделали вид, будто не замечают [55] его. Мишель обратил внимание Бакмастера на этот отличный пример конспирации среди его сотрудников. Тот ответил, что им известно о его поездках во Францию, и они с удовольствием поговорили бы с ним на эту тему, но приходится держать язык за зубами.

Пообедав, они вернулись в отдел. Мишель собрал все необходимое и, взяв такси, поехал на вокзал Сен-Панкрас. Братья Ньютоны уже ожидали его на платформе, и они втроем вошли в купе. Поезд был почти пустой.

Через час они доехали до места назначения. Это была маленькая деревня в районе Хертфордшира. Их встретила девушка-шофер в военной форме, она приехала за ними на маленьком армейском грузовике. Не прошло и пяти минут, как они въехали в ворота учебного центра номер 17. Девушка остановила машину у прекрасного особняка.

Они вошли в огромный вестибюль, широкий коридор вел из него в жилые комнаты. Комнаты были довольно хорошо обставлены, но, как и везде в учебных заведениях, в спальнях стояли простые койки. В комнате отдыха их встретил начальник учебного центра и познакомил с инструкторами. Старший инструктор и Мишель наметили программу тренировок на последующие три дня. После этого у них будет пять свободных дней до наступления лунных ночей. Мишелю предложили выбор — или оставаться все это время здесь, или поехать в сортировочный лагерь. Мишель бывал там раньше, правда, не очень долго, и хорошо запомнил это восхитительное место. Начальником лагеря был молодой майор-шотландец, а в столовой хозяйничала дама, которой помогали очаровательные создания из корпуса медицинских сестер.

В учебном центре номер 17 тоже было много женщин, и Мишель решил посоветоваться с братьями и узнать, хотят ли они остаться здесь или предпочитают провести остальное время в лагере.

После чая Мишель и Ньютоны пошли прогуляться. Перед домом был разбит большой газон и дальше за ним находилось искусственное озеро, по форме напоминающее канал. Они направились в конец озера, к лодочной станции, где им разрешили в любое время брать лодку. День выдался ясный, теплый. На голубом небе лениво плыли белые облака. Не верилось, что где-то идет война. Лодка скользила по зеркальной поверхности [56] воды. Генри и Альфред сказали Мишелю, что с нетерпением ждут следующего дня, когда можно будет начать тренировку. Им доверили настоящее дело сразу же после окончания разведывательной школы, и они считали себя счастливчиками. Их радовало также, что ими руководит такой опытный человек, как Мишель, хотя раньше они мечтали отправиться на задание самостоятельно.

Настал первый день тренировок. Позавтракав вместе с инструкторами в 8 часов, разведчики облачились в тренировочные костюмы и три четверти часа занимались джиу-джитсу. Братья проявили подлинное мастерство.

Обладая атлетическим сложением, эти акробаты, которым не было еще и тридцати, заставили инструктора здорово потрудиться. Мишель старался не отставать от них, и к концу тренировки они то и дело бросали на ковер выбившегося из сил профессионального борца. Больше всего Мишеля удивило то, как серьезно они относились к занятиям, когда один из них нападал, а другой защищался. При этом они не останавливались ни перед какими хитростями и презирали условности.

Мишель восхищался братьями. Когда он учился, ему не было равных в джиу-джитсу среди товарищей по школе. Устраивая показательные схватки с целью изучения новых приемов, инструкторы избирали Мишеля своим противником. Как ученику, ему часто приходилось терпеть поражение. Но эти двое не щадили друг друга и вели себя, как в настоящей схватке. Вот Генри, отбиваясь, нанес брату ребром правой руки молниеносный удар прямо в висок, а тот перехватил его руку в нескольких сантиметрах от своего лица и закрутил ему за спину. Упав ничком, Генри захватил Альфреда левой рукой за шею и бросил через плечо. Альфред, падая на ковер, сразу же, как барс, перевернулся лицом к противнику. Генри тут же попытался нанести Альфреду удар ногой в незащищенный подбородок. После такого удара человек обычно попадает в госпиталь суток на десять. Альфред вовремя схватил занесенную для удара ногу. Генри упал на ковер, а Альфред тотчас же оказался на нем, выкручивая ему ногу и вдобавок навалившись на него всем корпусом.

Замычав от нестерпимой боли, Генри нанес Альфреду страшный удар в переносицу. Мишель слышал, как хрустнули хрящи. Инструктор наблюдал за схваткой с [57] явной тревогой. Альфред тем не менее не выпустил своего противника. Изловчившись, он схватил брата за левую ногу и стал выкручивать ее вместе с правой. Время от времени он приподнимался сантиметров на десять и снова падал всей своей тяжестью на брата. Как только у Генри выдерживал позвоночник? Мишель, хорошо знавший, чем обычно кончаются подобные схватки, недоумевал, из какого материала сделаны эти парни.

Когда Альфред приподнялся в третий раз. Генри все-таки удалось вывернуться, но он слишком ослаб, чтобы продолжать тренировку. Поэтому он просто сел и засмеялся. Альфред тоже засмеялся и сел рядом с Генри. Инструктор смотрел на них в замешательстве.

— На сегодня достаточно, — сказал он. — Я хочу просить командира вообще прекратить занятия, иначе вы оба окажетесь в госпитале, не успев попробовать свои силы на немцах.

Как только инструктор вышел, Мишель расхохотался. Он получил огромное удовольствие от этого зрелища. Подойдя к братьям, он дружески стукнул их лбами.

— Не следовало бы, ребята, огорчать бедного инструктора, — сказал он, и за добродушным упреком слышались нотки удовлетворения: раз с ним два таких богатыря, «Сент-Ассис» вряд ли уцелеет.

Потом они упражнялись в стрельбе из пистолета «Стен». Все трое с увлечением стреляли по различным мишеням, которые внезапно появлялись из-за кустов или делали зигзаги. Пули попадали точно в цель. После утренней схватки Мишеля ничуть не удивило, что братья оказались первоклассными стрелками.

После стрельбы пили чай с печеньем прямо на лужайке. Потом до обеда рассматривали аэрофотоснимки радиостанции «Сент-Ассис» и ее окрестностей. В разведывательном управлении снимки увеличили, и они давали превосходное представление о местности. Сразу же бросалось в глаза, что с трех сторон — с юга, севера и запада — радиостанцию огибает Сена, причем западная граница территории проходит прямо по берегу. Значит, выбрасываться нужно на восточном берегу. На специальной крупномасштабной карте были тщательно подняты отдельные группы деревьев и все дороги, имеющиеся в радиусе десяти километров от места выброски. Инструктор показал поле, где выбросят Альфреда и Генри. Оно [58] находилось в центре карты, в пяти километрах к востоку от реки. Место выброски Мишеля находилось на три километра юго-восточнее. Его выбросят в час ночи, и он успеет зарыть парашют и дойти до леса — места встречи с братьями, расположенного более чем в километре восточнее ограды радиостанции.

Братья выбросятся в три часа ночи, так как идти до леса им значительно меньше.

Все трое заучили свои маршруты и названия близлежащих деревень. Мнение Мишеля относительно места сбора полностью совпало с мнением инструктора, тем более что рядом с учебным центром находился очень похожий лес. Рядом с ним поставили бетонные блоки.

Когда разведчики начнут практиковаться в креплении взрывчатки на этих блоках, можно будет установить, сколько времени потребуется на операцию.

После обеда они пошли в лес, из которого виднелся огражденный объект. Инструктор посмотрел на Мишеля и сказал:

— Принимайте командование.

И Мишель приступил:

— Представьте, что мы пролежали здесь в укрытии весь день и не видели никого, кроме случайного прохожего. По правилам я должен вначале провести рекогносцировку один, чтобы освоиться с местностью. Так как мы будем в штатском, то неважно, если меня и заметят.

Потом не торопясь мы всей группой подойдем к нашей цели. Двигаться будем по возможности бесшумно, стараясь не наступать на сухие ветки. Захватим с собой по пакету с перцем на случай, если собака Бруно проявит любопытство. После того как доберемся до ограды, я назначу вам другое место встречи, где-нибудь в кустарнике. Мы соберемся там, когда закончим свое дело. Я, по-видимому, освобожусь первым, так как мой бетонный блок находится ближе к ограде. Приближаясь к месту сбора, вы дадите о себе знать — просвистите мотив «Ла Мадлон» как можно тише и только первые два или три такта, вот так... — И Мишель засвистел, потом он продолжал: — Я вам отвечу свистом первых тактов «Мадам ля Маркиз», вот послушайте... Сейчас это немного смешно, но нужно разобраться во всех деталях днем, прежде чем приступить к тренировке ночью. Собравшись в кустарнике, мы возвратимся опять сюда, так как в [59] этом направлении будет находиться дом, где мы сможем укрыться. Если придется бежать, то тоже в этом направлении. Все ясно?

— Ясно! — ответили в один голос Генри и Альфред.

— Тогда пойдемте.

И он медленно повел их. До ограды было около 800 метров. Братья, осторожно ступая, шли за Мишелем. Им нужно было хорошо запомнить местность, чтобы сориентироваться ночью. Инструктор молча следовал за ними.

У ограды Мишель указал на кустарник, и братья кивнули в знак того, что поняли. Так же молча он указал на ближайший бетонный блок и дал понять, что займется им сам. Братья направились к другому, трехметровому блоку в девяноста метрах от первого. Одним прыжком Мишель вскочил на блок. Внимательно осмотрев три кольца, он определил толщину прикрепленных к ним стальных тросов. Для ночных тренировок у них будет учебная взрывчатка, они научатся крепить ее к кольцам и устанавливать взрыватель. Мишель посмотрел на гигантский бетонный блок, к которому подходили братья. Генри встал, прислонившись спиной к блоку, а Альфред, разбежавшись, поставил ногу на сомкнутые руки брата и в мгновение ока оказался наверху. Затем он лег на живот и протянул брату обе руки. Генри, подпрыгнув, ухватился за них. Альфред, поочередно перенося тяжесть то на левую, то на правую руку, поднимал Генри все выше и выше, пока тот не ухватился рукой за край блока. Тогда Альфред встал на колени и легко подтянул брата наверх. Осмотревшись, они начали, как и Мишель, обследовать кольца.

Мишель уже вернулся в условленное место и видел, как братья легко, по-кошачьи, спрыгнули на землю. Приближаясь к нему, они просвистели, как было условлено, и все вернулись в лес. В лесу, посмотрев на часы, Мишель сказал:

— Ну, мы проделали все за сорок пять минут. Ночью времени потребуется больше, да еще нужно будет укрепить взрывчатку. Так что, если нам ничто не помешает, хватит часа. — Потом, повернувшись к инструктору, спросил: — Ваше мнение?

— Днем все получилось хорошо. Только мне хотелось бы кое-что предложить. [60]

— Выкладывайте! — сказал Мишель.

— Мне кажется, — начал инструктор, обращаясь к братьям, — что вам не следует вдвоем подниматься на блок. В любую минуту может прибежать собака, она начнет лаять, а вы наверху ничего не сможете сделать. Может появиться и охрана. На мой взгляд, одному из вас лучше остаться внизу и прикрывать другого.

— Я полностью согласен, — сказал Генри. — Я полезу наверх, а ты, Альфред, будешь прикрывать меня внизу.

— Ну да! Я не хочу участвовать в деле как наблюдатель.

— Хорошо, — сказал Мишель. — Мне понятны ваши чувства. Но чтобы не спорить, вы бросите жребий, а пока сделаем так: Генри полезет сегодня ночью, а Альфред — завтра.

Окончив тренировку, разведчики вернулись к себе и после чая вышли на лужайку. Братья стали упражняться в прыжках и сальто. Они не нуждались в уроках по приземлению с парашютом, а просто использовали каждую свободную минуту для занятий физическими упражнениями.

Позднее в комнате отдыха читали газеты и до темноты развлекались разговорами. Много шутили в адрес Альфреда, у которого сильно распух и посинел нос. Настроение у всех было отличное. Офицеры-инструкторы относились к братьям с явным уважением.

После ужина взяли на складе учебную взрывчатку, изготовленную местными специалистами. Каждый получил по три продолговатых пакета пластической взрывчатки, обернутой в тонкую прочную ткань. Пакет, весивший около полукилограмма, плотно прилегал к стальному тросу по окружности и крепился на нем двумя тесемками с пряжками. Пакеты соединялись между собой детонирующим шнуром, и к одному из них крепился химический взрыватель в виде карандаша. Они внимательно осмотрели все это и сложили в два рюкзака, один для братьев, другой для Мишеля. Когда совсем стемнело, они отправились к месту операции в сопровождении инструкторов. Тот инструктор, который занимался с ними днем, повел разведчиков в лес, а остальные остались наблюдать за операцией у трехметрового бетонного [61] блока, который был, конечно, гвоздем программы всего вечернего представления.

Как только группа остановилась у опушки леса, Мишель сказал:

— Ну, это уже больше похоже на действительность! Сегодня мы в полном снаряжении. У нас есть пистолеты с запасными обоймами и даже взрывчатка, правда учебная. Приступив к делу, мы сразу потеряем друг друга из виду. Поэтому, когда подойдем к кустарнику, я еще раз покажу, где мы должны встретиться. Как только соедините все три пакета, согните химический взрыватель. Он сработает через десять минут. Инструкторы захватили с собой лестницу и потом проверят, весь ли шнур сгорел, правильно ли прикреплена взрывчатка, словом, всю работу. Не обращайте внимания на присутствующих и действуйте как можно тише, ибо на тишину будет обращено основное внимание. Понятно?

— Понятно! — ответили братья.

— Генри, — сказал Мишель, — вы возьмете рюкзак, и, когда будете наверху блока, Альфред передаст вам пистолет. Пошли.

Они двигались по изученному в дневное время маршруту медленно и осторожно, в полном молчании. Легкий ветерок дул в лицо. В такой кромешной тьме Мишелю только по памяти удалось привести их к месту встречи в кустарнике. Затем двинулись к первому блоку. Когда подошли к нему, Мишель остановился, а братья направились дальше.

Мишель забрался наверх и закрепил на тросах пакеты с взрывчаткой, тщательно затянув тесемки, с пряжками. Проверив на ощупь, что детонирующий шнур не перекрутился, он взял в руку химический взрыватель. Прежде чем согнуть его, он немного помедлил, всматриваясь в темноту. В направлении другого блока Мишель различил какие-то неясные силуэты. Он напряженно прислушался, но оттуда не донеслось ни единого звука.

Тогда он согнул взрыватель.

Не торопясь, Мишель вернулся той же дорогой к месту встречи. По светящемуся циферблату ручных часов он засек время. Через три минуты послышались осторожные шаги, а затем легкий свист на мотив «Жду тебя». Мишель не обратил на это внимания, так как сразу догадался, что какой-то шутник-инструктор пытается [62] разыграть его. Свист прекратился. Человек сел на землю. Вскоре Мишель опять услышал шорох. Подходили двое. Вот едва уловимо прозвучали начальные такты «Ла Мадлон». Он просвистел в ответ «Мадам ля Маркиза» и вышел из укрытия, когда Генри и Альфред подошли совсем близко.

В полном молчании разведчики направились обратно в лес. Пока они шли, раздалось два негромких взрыва с интервалом в семь — десять секунд. На всю операцию, вместе с возвращением в лес, ушло сорок шесть минут.

Снова направились к блокам и встретились с идущими оттуда инструкторами, те сказали, что все проведено согласно графику. Работа выполнена качественно и бесшумно. Начальник учебного центра предложил пойти в бар и обсудить все более подробно.

В баре, подняв бокал, он поздравил разведчиков с прекрасно проведенной тренировкой. Мишель, предложив тост за его здоровье, сказал:

— Спасибо за устройство этих сооружений. Иначе нам пришлось бы идти на задание вслепую. Теперь мы проделали все до мельчайших деталей, и, если не будет непредвиденных помех, дела пойдут как по маслу.

Потом они пошли спать, но, перед тем как лечь, снова все обсудили. Всем троим было ясно, что во французском отделе немало потрудились и тщательно подготовили операцию. Нерешенной оставалась одна проблема — где укрыться после окончания операции. Но об этом позаботится Бакмастер.

На следующий день с утра занялись физическими упражнениями, стрельбой из пистолетов и изучением карт. Днем совершили 25-километровый переход по сельской местности, где были сняты все указательные знаки (впрочем, как и по всей Англии во время войны). Ориентировались по компасу. Это было необходимо на случай, если после операции им придется бежать, полагаясь только на себя. Кроме того, переход оказался хорошей физической тренировкой.

Ночью они прорепетировали все сначала, практикуясь в креплении взрывчатки на бетонных блоках. Теперь, хорошо ориентируясь, они все проделывали значительно быстрее. Еще больше окрепла вера в успех.

На третий день поехали в Рэгби и осмотрели радиостанцию. Здесь разведчики убедились, что сооружения [63] станции мало чем отличаются от искусственных конструкций, с которыми они освоились в учебном центре.

Мишеля удивило то обстоятельство, что радиостанция «Рэгби» не охранялась. Ее охрана не входила даже в функции отрядов местной обороны. Мишель утешался надеждой, что к охране радиостанции «Сент-Ассис» относятся столь же халатно {7}.