Экспедиция в Средиземное море 1805–1807 гг.

Победы армии под командованием А. В. Суворова и флота под руководством Ф. Ф. Ушакова над французами в конце XVIII в. значительно укрепили позиции России на Средиземном море и Балканском полуострове. Однако с приходом во Франции к власти крупной буржуазии во главе с Наполеоном, стремившейся к установлению господства в Европе, обстановка на Средиземном море в начале XIX в. вновь обострилась.

После того как Франция завладела Венецией и Долмацией, отошедших к ней по Пресбургскому мирному договору (1805 г.) с Австрией, ее войска вплотную приблизились к границам Турции. Возникла реальная угроза проникновения французов на Балканы и захвата ими проливов Босфор и Дарданеллы, а также Ионических островов, на которых Россия имела базу своего флота.

Учитывая осложнение обстановки на Средиземном море, русское командование, начиная с 1804 г., приступило к усилению своих вооруженных сил на Ионических островах. Из Севастополя на Корфу был отправлен отряд в составе двух линейных кораблей, двух фрегатов, шести корветов и четырех бригов под командованием капитан-командора Сорокина и переброшена пехотная дивизия. Из Кронштадта были переведены на Ионические острова два линейных корабля, два фрегата и корвет под командованием контр-адмирала А. С. Грейга <13. С. 143, 144>.

После того как в марте 1805 г. между Россией и Англией был заключен договор о совместной вооруженной борьбе против Франции, русское правительство приняло решение усилить флот на Средиземном море за счет дополнительной переброски кораблей с Балтийского моря. Для этой цели в Кронштадте была сформирована эскадра, в которую вошли пять линейных кораблей, фрегат и два вспомогательных судна. Во главе эскадры был поставлен Д. Н. Сенявин, произведенный в вице-адмиралы. [25]

Адмирал Д. Н. Сенявин

Из династии моряков

Дмитрий Николаевич Сенявин происходил из небогатой дворянской семьи, тесно связанной с Российским военно-морским флотом. Представители славного сенявинского рода начали свою воинскую службу в отечественном флоте еще при Петре I, когда в России только начиналось строительство военного флота для Азовского моря. За полтора века после создания регулярного военного флота в России сенявинский род дал Отечеству пятнадцать морских офицеров, в том числе пять адмиралов, из которых наиболее известными были Наум Акимович Сенявин и его сын Алексей Наумович <4. С. 3>.

Наум Сенявин прославил русский флот тем, что, командуя отрядом парусных кораблей, нанес решительное поражение шведскому флоту в Эзельском бою 24 мая 1719 г. Петр I высоко оценил победу в том бою, назвав ее «добрым почином русского флота». В дальнейшем, уже после смерти Петра I, Наум Акимович Сенявин в чине вице-адмирала командовал Днепровской военной флотилией.

Славные дела отца, Наума Сенявина, продолжил его сын — Алексей Наумович, который отличился в качестве командира линейного корабля «Святой Павел», участвовавшего в бомбардировке немецкой крепости Кольберг в Семилетнюю войну 1756–1763 гг., а в русско-турецкую войну 1768–1774 гг. как командующий Азовской флотилией, поддерживавшей войска при занятии Крыма.

Алексей Наумович Сенявин, ставший к концу службы полным адмиралом, сыграл немалую роль в том, что его племянник Дмитрий Сенявин пошел по стопам своих прославленных предков и стал военным моряком, посвятив жизнь служению отечественному флоту.

Дмитрий Николаевич Сенявин родился 6 августа 1763 г. в селе Комлеве Боровского уезда Калужской губернии <3. С. 8>. В Комлеве прошли юные годы Дмитрия Сенявина. Его воспитанием занималась главным образом мать, под руководством которой он к семи годам научился довольно свободно читать и писать. Интерес к морю и флоту проявился у будущего флотоводца в раннем возрасте, чему способствовали, с одной стороны, его любознательность, с другой — окружающая среда. В родительском доме буквально все напоминало о море и военно-морском флоте. Здесь повсюду можно было увидеть прекрасно выполненные крепостными умельцами модели парусных кораблей, на которых служили предки рода Сенявиных. На стенах были развешены картины и гравюры морских сражений, а также портреты моряков, прославившихся в морских баталиях и дальних плаваниях. В книжных [26] шкафах бережно хранилась морская литература, карты и мореходные инструменты, некогда принадлежавшие предкам Сенявина. В доме Сенявиных свято хранились и поддерживались петровские военно-морские традиции.

Все это не могло оставить равнодушным впечатлительного и любознательного мальчика, каким рос Дмитрий, и не вызвать у него горячего желания стать морским офицером, как это сделал его старший брат Сергей, поступивший в Морской кадетский корпус. Помог ему в этом родной дядя адмирал Алексей Наумович Сенявин.

В начале 1773 г. адмирал А. Н. Сенявин, следуя из Таганрога в Санкт-Петербург по служебным делам вместе со своим адъютантом Николаем Федоровичем Сенявиным — отцом Дмитрия, остановился в Москве, куда для встречи с отцом и дядей мать привезла десятилетнего Дмитрия. Первое знакомство с племянником произвело на адмирала А. Н. Сенявина хорошее впечатление, Дмитрий понравился ему своим умственным и физическим развитием и особенно осведомленностью о морском флоте. Учитывая все это, а главное — желание юноши стать морским офицером, адмирал А. Н. Сенявин настоятельно рекомендовал родственникам определить Дмитрия в Морской кадетский корпус и принял личное участие в его судьбе.

В феврале 1773 г. Дмитрий Сенявин в возрасте 10 лет был зачислен в Морской корпус <3. С. 8>. Вспоминая об этом знаменательном событии в своей жизни, Дмитрий Николаевич Сенявин впоследствии писал: «Однажды в Москве батюшка представил меня дядюшке, я ему очень понравился, взяли меня с собой, привезли в Петербург и очень скоро определили в Морской корпус. Это было 1773 г. в начале февраля, прямо к майору Голостенову, они скоро познакомились и скоро погуляли. Тогда было время такое: без хмельного ничего не делалось. Распростившись меж собою, батюшка садился в сани, я целовал его руку, он перекрестил меня, сказал: «Прости Митюха, спущен корабль на воду, отдан Богу на руки. Пошел, и в миг с глазу скрылся» <17. С. 22>. Так Дмитрий Сенявин стал кадетом Морского корпуса, который в 1771 г. после большого пожара на Васильевском острове, уничтожившего здание корпуса, временно был переведен в Кронштадт.

Перевод Морского корпуса в Кронштадт отрицательно повлиял на подготовку будущих офицеров флота. Часть опытных преподавателей из-за трудностей сообщения с Петербургом и отсутствия квартир на новом месте вынуждены были покинуть его, а на их место пришли недостаточно подготовленные, а иногда просто случайные люди. Кроме того, в Петербурге во время пожара погибла значительная часть учебной литературы, что также не могло не сказаться на качестве обучения и воспитания кадетов. Не способствовали этому [27] и палочная дисциплина и прусская муштра, которые в это время усиленно насаждались в стенах Морского корпуса людьми, далекими от понимания учебно-воспитательной работы в морском учебном заведении.

Многим кадетам это, конечно, не могло нравиться, и они под любым предлогом стремились уйти из корпуса. Вскоре после поступления в корпус этому настроению поддался и Дмитрий Сенявин, который, пользуясь бесконтрольностью со стороны строевых начальников, забросил учебу и «сделался ленивец и резвец чрезвычайный» <17. С. 22>. И несмотря на то, что его неоднократно секли за нарушение дисциплины и нерадивое отношение к учебе, он продолжал бездельничать, рассчитывая таким образом «выбраться на свою волю» <3. С. 104>. Это не могло не отразиться на его успеваемости. Обладая высокими способностями, он умудрился три года просидеть в «одних и тех же классах» <3, с. 104>. Возникла угроза отчисления его из Морского корпуса за нежелание учиться. Но Дмитрий Сенявин вовремя опомнился и в корне изменил свое отношение к учебе, чему способствовали два обстоятельства.

В Кронштадте в это время служил дядя Дмитрия, капитан 1 ранга И. Ф. Сенявин. Узнав о том, что племянник забросил учебу и ему грозит исключение из корпуса, он пригласил его к себе на собеседование, чтобы сделать ему соответствующее внушение. Вспоминая об этом случае, Дмитрий Николаевич впоследствии писал, что во время беседы дядюшка как бы для большего внушения «кликнул людей с розгами, положил меня на скамейку и высек препорядочно, прямо как родной, я теперь то помню, вечная ему память и вечная ему благодарность» <16. С. 12>. Так случилось, что один дядюшка, адмирал А. Н. Сенявин, помог Дмитрию поступить в Морской корпус, другой же, капитан 1 ранга Н. Ф. Сенявин. вовремя удержал его от безрассудного поступка покинуть корпус, который открыл перед ним широкую дорогу на моря и океаны и позволил никому не известному и ничем не примечательному юноше стать выдающимся флотоводцем Российского флота.

Существенную роль сыграл и старший брат Сенявина — Сергей, который в это время заканчивал Морской корпус и уже имел опыт плавания в течение двух кампаний на учебных кораблях. В доверительных беседах он смог заинтересовать Дмитрия перспективой службы на флоте и добиться того, что он изменил свое отношение к учебе и дисциплине в Морском корпусе. Таким образом, серьезное внушение дядюшки, задавшего племяннику хорошую порцию «секонцов», дополненное воспитательной работой, проведенной старшим братом, оказали свое благотворное влияние на Дмитрия. Из ленивого, непослушного и не в меру шаловливого мальчика он стал [28] образцовым кадетом. О годах пребывания в Морском корпусе Дмитрий Николаевич Сенявин вспоминал: «В самое то время возвратился из похода старший мой брат, часто рассказывал в шабашное (свободное) время красоты корабля и все прелести морской службы; это сильно подействовало на меня, я принялся учиться вправду и с небольшим в три года кончил науки и был готов в офицеры» <3. С. 104, 108>.

Изменив свое отношение к учебе, Дмитрий, благодаря своим хорошим способностям, смог довольно быстро освоить изучаемые в младших классах дисциплины и, успешно сдав экзамен, перейти в старшие. В 1773 г. за усердие и успехи в учебе он был произведен в гардемарины.

В гардемаринских классах изучались в основном предметы, связанные с профессией морского офицера. К ним относились кораблевождение, управление кораблем, морская практика, навигация, астрономия и тактика флота. Всеми этими дисциплинами Дмитрий Сенявин занимался с интересом. Особенно ему нравились предметы, которые вел выдающийся военный педагог и ученый профессор Николай Гаврилович Курганов, находившийся в это время в расцвете своих творческих сил. Курганов обладал огромными и разносторонними знаниями, позволявшими ему преподавать в корпусе многие морские дисциплины, в том числе и тактику флота, которая явилась венцом военно-морской подготовки будущих офицеров флота. Основным учебным пособием, по которому гардемарины изучали этот предмет, являлась работа под названием «Наука морская сиречь опыта теории и практики управления кораблем и военным флотом». Это французское руководство содержало в себе основные положения тактики Поля (Павла) Госта, широко применявшейся в западноевропейских флотах. На русский язык оно было переведено профессором Кургановым, который снабдил его обширными примечаниями и комментариями, представлявшими наибольший интерес в этом учебном пособии. В примечаниях и комментариях Курганова были изложены критические замечания по поводу линейной тактики и его взгляды на тактику ведения морского боя парусными флотами применительно к боевым традициям Российского флота. Рекомендации профессора Курганова были направлены на развитие у будущих офицеров русского флота инициативы и творческого подхода к тактике флота, как этого требовал создатель отечественного военно-морского флота Петр Великий.

Учебники, научные труды и, конечно же, лекции профессора Н. Г. Курганова оказывали большое влияние на обучение и воспитание не только Дмитрия Николаевича Сенявина, но и всех, кто обучался у этого замечательного педагога и ученого. Среди его многочисленных учеников был и выдающийся [29] флотоводец Федор Федорович Ушаков. Всем им он щедро передавал свои разносторонние и глубокие знания в области морского дела и прививал любовь к Российскому военно-морскому флоту.

Теоретические знания, полученные в стенах Морского корпуса, гардемарины закрепляли на учебной практике, которая проводилась в последние два года обучения. Практика проходила как на Балтийском море, так и за его пределами в дальних походах.

В 1778 г. во время летней практики Дмитрий Сенявин впервые взошел на палубу военного корабля. Это был линейный корабль «Переслава», на котором он совершил первое в своей жизни плавание в Ревель. Плавания, проходившие в пределах Финского залива, по времени были непродолжительными, но они запомнились юному моряку на всю жизнь. Уже будучи адмиралом и известным флотоводцем, Дмитрий Николаевич с большим волнением вспоминал наиболее интересные эпизоды, связанные с его первыми плаваниями, в которых он ощутил морскую романтику и близко соприкоснулся с матросами, этими простыми русскими людьми и верными защитниками своей Родины, ставшими ему постоянными спутниками и помощниками.

Если первые учебные плавания будущего флотоводца проходили в пределах Финского залива, недалеко от родных берегов и в сравнительно спокойной обстановке, то вторая учебная практика протекала в условиях, куда более сложных. В апреле 1779 г. отряд кораблей из состава Балтийского флота под командованием контр-адмирала С. П. Хметевского был направлен на Север для охраны русского судоходства от нападения английских каперов в Норвежском и Баренцевом морях.

На корабли этого отряда для прохождения учебной практики были посланы гардемарины выпускного класса Морского корпуса, среди них и Дмитрий Сенявин. Вначале он попал на уже знакомый ему по первому плаванию в Финском заливе линейный корабль «Переслава», которым командовал родной дядя Дмитрия капитан 1 ранга И. Ф. Сенявин, а затем перешел на другой корабль, возглавляемый капитаном бригадирского ранга М. Т. Коняевым.

Дмитрию Сенявину, можно сказать, повезло, так как его практической подготовкой непосредственно руководили такие боевые и опытные командиры, как И. Ф. Сенявин и М. Т. Коняев, которые приложили немало стараний, чтобы помочь гардемаринам в условиях суровых полярных морей по-настоящему освоить на практике нелегкое морское дело.

Наставники Дмитрия — опытные моряки и строгие командиры, поощряя смелость и инициативу юных моряков, заставляли их вместе с матросами выполнять все виды судовых [30] работ и строго взыскивали за порученное дело. Для умного и любознательного Дмитрия Сенявина практика на кораблях отряда контр-адмирала С. П. Хметевского, продолжавшаяся более полугода, оказалась особенно полезной. Она дала ему большой практический опыт в выполнении всех судовых работ на парусном линейном корабле с хорошо отлаженной организацией службы личного состава. Вспоминая об этом плавании, Дмитрий Николаевич Сенявин впоследствии писал: «Науками досаждали мало, больше приучали к морю, давая простор молодым головам» <4. С. 12>.

Во время плавания в северных широтах Дмитрию Сенявину посчастливилось побывать в районе мыса Нордкап — самой северной точке Европейского континента. «Здесь Дмитрий Николаевич Сенявин, — пишет известный советский историк А. Л. Шапиро, — впервые испытал тяготы, связанные с многомесячным пребыванием в море: он подолгу сидел на одной каше и копченой оленине, участвовал в борьбе с жестокими бурями, видел, как разбушевавшаяся морская стихия уносит человеческие жизни. В этом походе Сенявин с головой окунулся в морскую службу и полюбил ее любовью сильного, мужественного человека, способного преодолевать трудности и побеждать опасности» <17. С. 30>. С последней учебной практики Дмитрий Сенявин вернулся в Морской корпус с прекрасными аттестациями, которые дали ему опытные и требовательные командиры, руководившие практикантами.

Весной 1780 г. Дмитрий Сенявин в возрасте 17 лет в числе первых закончил Морской кадетский корпус и в чине мичмана получил назначение на линейный корабль «Князь Владимир», который в мае 1780 г. в составе отряда кораблей Балтийского флота был послан к берегам Португалии для защиты русского судоходства от нападения английских каперов.

Плавание в Атлантическом океане с зимовкой в Лиссабоне продолжалось более года и явилось отличной школой для молодого мичмана. Многодневные плавания в океане, часто сопровождавшиеся штормами, дали возможность Сенявину проверить свои морские качества и способность самостоятельно выполнять обязанности вахтенного офицера. И надо сказать, что он, несмотря на молодость, с честью справился с ответственными обязанностями вахтенного офицера. Его энергия, хорошо сочетавшаяся с хладнокровием и глубоким знанием морского дела, и не по возрасту толковая распорядительность как вахтенного офицера на ходовой вахте не прошли мимо внимания начальства. К концу плавания в Атлантическом океане Дмитрий Сенявин вполне заслуженно был признан наиболее знающим и достаточно опытным моряком из числа молодых офицеров, принимавших участие в этом походе. [31]

На севастопольской эскадре

После возвращения в Кронштадт весной 1782 г. Д. Н. Сенявина как одного из лучших молодых офицеров Балтийского флота направили для прохождения дальнейшей службы на Азовское море, где в это время создавался новый флот, предназначенный для защиты южных районов России от нападения турок со стороны Азовского и Черного морей. Это было большой честью для мичмана Сенявина, так как для участия в строительстве Черноморского флота с Балтики посылались наиболее опытные и знающие свое дело офицеры. По прибытии на место он был вначале назначен на корвет «Хотин», но вскоре переведен на новый, только что вступивший в состав Азовской флотилии 32-пушечный фрегат «Крым», считавшийся лучшим кораблем флотилии <3. С. 16>.

Обстановка на Азовском и Черном морях в это время сложилась довольно напряженная. Турецкий флот, господствовавший на Черном море, мог в любой момент совершить внезапное нападение на русские корабли. Поэтому Азовская флотилия, базировавшаяся в Таганроге и Керчи, держалась в постоянной боевой готовности. Корабли почти непрерывно находились в море и несли дозорную службу. Активное участие в ней принимал и фрегат «Крым», на котором служил Сенявин.

Для молодого офицера, впервые плававшего на Азовском и Черном морях, нелегко было служить на таком образцовом корабле, как «Крым», но он вполне справился с возложенными на него обязанностями и показал себя как исполнительный, энергичный и хорошо знающий свое дело морской офицер, которому можно было смело давать любые ответственные поручения, зная, что он выполнит их и не подведет.

Весной 1783 г. обстановка на Черноморском театре для России значительно улучшилась. После длительных переговоров с крымским ханом Крым в апреле 1783 г. окончательно присоединился к Российской империи и Турция потеряла над ним власть. Это была крупная победа дипломатии и лично князя Г. А. Потемкина, под руководством которого велись переговоры. Назначенный Екатериной II генерал-губернатором Новороссийского края, он как умный государственный деятель и дальновидный политик прекрасно понимал, что для полной безопасности русских земель на юге, прилежащих к бассейну Черного моря, на котором господствует турецкий флот, необходимо владеть Крымским полуостровом, занимающим важное стратегическое положение на Черноморском театре, и иметь на нем военный флот, по крайней мере не уступающий по своей силе турецкому.

Для достижения этой исключительно важной для России цели Г. А. Потемкин приложил огромные усилия, проявив при [32] этом большие организаторские способности и умение приблизить к себе талантливых исполнителей своих планов, среди которых были такие выдающиеся военные деятели, как А. В. Суворов, Ф. Ф. Ушаков, Д. Н. Сенявин и другие. Результатом хорошо продуманной и успешно осуществленной под руководством князя Потемкина политики на Юге явилось не только присоединение Крымского полуострова, но и создание на Черном море сильного военного флота.

Вскоре после присоединения Крыма к России по указанию Потемкина, которому императрица подчинила создаваемый на Черном море флот, на юге полуострова в районе Ахтиарской бухты началось строительство новой морской базы, получившей название Севастополь <14. С. 6>.

Руководителем строительства Севастопольской базы был назначен опытный моряк контр-адмирал Ф. Ф. Мекензи, которому были подчинены и корабли, перебазированные в Ахтиарскую бухту из Херсона и Керчи и составившие основу Севастопольской эскадры. Флаг-офицером Ф. Ф. Мекензи был назначен Дмитрий Николаевич Сенявин, который за отличие по службе досрочно получил чин лейтенанта.

Таким образом, Сенявин, благодаря своим незаурядным способностям, глубоким знаниям военно-морского дела и ревностному отношению к службе, в возрасте двадцати лет становится ближайшим помощником командующего Севастопольской корабельной эскадрой. В этой должности он приложил много сил и старания в строительстве главной базы Черноморского флота.

3 июня 1783 г. матросы и солдаты под руководством Д. Н. Сенявина заложили первые четыре каменных здания — часовню, дом адмирала, пристань и кузницу в адмиралтействе. Этот день стал считаться датой основания Севастополя, хотя царский указ о строительстве на берегу Ахтиарской бухты военного порта, крепости и города был издан позже — 10 февраля 1784 г. <8. С. 15>.

После смерти Ф. Ф. Мекензи командующим Севастопольской эскадрой в 1785 г. стал граф М. И. Войнович, при котором Дмитрий Николаевич Сенявин, оставаясь в прежней должности, продолжал выполнять свои обязанности с большим старанием и глубоким знанием дела, чего нельзя сказать о его новом начальнике М. И. Войновиче, назначенном надолжность не по деловым качествам и способностям, а в порядке старшинства по службе на Севастопольской эскадре. Это был на редкость безвольный, ленивый и безынициативный человек и бездарный командующий, который больше заботился о своем благополучии, чем о флоте. Вот с таким начальником Дмитрию Николаевичу пришлось выполнять довольно широкий круг важных и ответственных задач, и, надо сказать, он это делал самым лучшим образом. [33]

Вскоре на Севастопольской эскадре появился новый, малоизвестный на Черноморском флоте офицер — капитан 1 ранга Ф. Ф. Ушаков, прибывший в Севастополь со своим 66-пушечным линейным кораблем «Святой Павел», построенным на Херсонских верфях. Ф. Ф. Ушаков, назначенный командовать авангардом Севастопольской эскадры, очень быстро завоевал симпатии своих сослуживцев. Вокруг него стала группироваться лучшая часть офицерского состава Севастопольской эскадры. Среди них был и Дмитрий Николаевич Сенявин, который с большим уважением относился к Федору Федоровичу Ушакову. Ф. Ф. Ушаков привлек внимание лучших офицеров флота своими передовыми взглядами в области тактики флота и организации его боевой подготовки. Выработанные им новые тактические приемы ведения морского боя и методика проведения боевой подготовки личного состава вскоре были распространены и на другие корабли Севастопольской эскадры, став основой подготовки ее к войне. И хотя по численности кораблей русская эскадра значительно уступала турецкому флоту на Черном море, но по выучке личного состава она превосходила последний. Все это было заслугой Ф. Ф. Ушакова, произведенного в капитаны бригадирского ранга, и князя Потемкина, который как главнокомандующий вооруженными силами России на Юге горячо поддерживал новаторскую деятельность Ушакова и оказывал ему помощь.

Наблюдая, как под руководством Ушакова набирает силы Севастопольская эскадра, Д. Н. Сенявин стал настойчиво добиваться перевода на корабли, где он мог бы проявить себя как командир. Но граф Войнович, не желавший потерять такого ценного помощника, знающего офицера, всячески этому препятствовал. И только заболевание лихорадкой, которую в то время лечили переменой климата, позволило Сенявину в 1786 г. получить желаемое назначение на должность командира пакетбота «Карабут», который служил связным кораблем между Севастополем и Константинополем, обеспечивая ответственные поручения дипломатического характера <17. С. 35>. В этой новой должности Д. Н. Сенявин близко познакомился с выдающимся русским дипломатом, послом России при турецком правительстве Я. И. Булгаковым, и нередко встречался с князем Потемкиным, которому он доставлял дипломатическую почту от русского посла из Константинополя. Общение с Потемкиным и Булгаковым значительно расширило кругозор Сенявина и обогатило его знаниями совершенно неизвестного до этого ему дипломатического искусства, весьма пригодившегося позже, когда он стал адмиралом и руководил боевой деятельностью флота на Средиземном море.

Однако командование пакетботом продолжалось сравнительно недолго. Не прошло и года, как контр-адмирал Войнович [34] вернул Сенявина на свой флагманский корабль «Слава Екатерины», возложив на него прежние обязанности флаг-офицера.

В августе 1787 г. Турция нарушила Кючук-Кайнарджийский мирный договор и начала новую войну против России. Одной из главных целей, которую преследовало в этой войне турецкое правительство, являлось возвращение Крыма Турции <4. С. 21>.

К началу войны с Турцией, несмотря на огромные усилия. Россия не смогла полностью реализовать намеченную программу по строительству Черноморского флота. Но то, что удалось построить, представляло собой значительную силу, способную сражаться с турецким флотом и не допустить захвата турками Крымского полуострова.

Учитывая сложившуюся на Черном море стратегическую обстановку, связанную с объявлением Турцией войны России, князь Потемкин, обеспокоенный возможностью высадки турецкого десанта в Крыму, потребовал от контр-адмирала Войновича решительными действиями вверенной ему Севастопольской эскадры пресечь агрессивные действия турецкого флота. В предписании Войновичу Потемкин писал: «Собрать все корабли и фрегаты и стараться произвести дело, ожидаемое от храбрости и мужества вашего и подчиненных ваших. Хотя б всем погибнуть, но должно показать свою неустрашимость к нападению и истреблению неприятеля. Сие объявите всем офицерам вашим» <15. С. 52>.

Выполняя приказ главнокомандующего, Войнович 31 августа 1787 г. вышел со своей эскадрой в море и направился вдоль западного побережья Черного моря на юг в расчете обнаружить турецкий флот и атаковать его, как требовал Потемкин. На подходе к Варне эскадра, как уже говорилось, была застигнута жесточайшим штормом и понесла потери. В этом походе принимал участие и Дмитрий Николаевич Сенявин, который в качестве флаг-адъютанта сопровождал Войновича на флагманском корабле «Слава Екатерины». Для Д. Н. Сенявина разбушевавшаяся стихия явилась серьезной проверкой его офицерских качеств и морской выучки. А обстановка на корабле «Слава Екатерины», как и на других кораблях, сложилась крайне тяжелая. Вспоминая об этом шторме, Д. Н. Сенявин впоследствии писал: «В 9-м часу у нас на корабле все три мачты сломались разом, сделалась большая течь... 10-го числа течь у нас прибавилась, а 11-го числа с вечера до полуночи так увеличилась, что во все помпы, котлами и ведрами изо всех люков едва только могли удерживать воду, и мы в это время были точно на краю гибели» <4. С. 22>.

Но корабль не погиб, и главным образом благодаря смелым и решительным действиям Д. Н. Сенявина, который «сам взял топор, влез наверх и обрубил ванты, которые держали [35] упавшие мачты и этим увеличивали опасность гибели корабля. Пример его неустрашимости сильно подействовал на других, луч надежды блеснул в сердцах, все принялись за работу... и корабль был спасен» <16. С. 15>.

Подобная трагическая обстановка сложилась не только на флагманском корабле, но и других кораблях Севастопольской эскадры. Экстремальная обстановка требовала от всего личного состава хладнокровия и огромных усилий, чтобы справиться с разбушевавшейся стихией и спасти корабли от неминуемой гибели. Особенно важно было, чтобы командующий эскадрой не терял управления и руководил личным составом в борьбе за живучесть своих кораблей. Однако Войнович, будучи нерешительным человеком, окончательно потерял самообладание, растерялся и уже не управлял действиями командиров, что было чревато тяжелыми последствиями для всей эскадры. И снова на помощь своему незадачливому флагману пришел Дмитрий Николаевич Сенявин, который фактически руководил действиями командиров кораблей, отдавая им приказания от имени командующего эскадрой. Как флаг-капитан он действовал исключительно четко, продуманно и вместе с тем решительно, не боясь взять на себя ответственность управления эскадрой в экстремальной обстановке, что во многом способствовало спасению многих кораблей, которые, несмотря на серьезные повреждения, смогли собственным ходом вернуться в Севастополь.

Граф Войнович, не особенно любивший хвалить своих подчиненных за усердную службу, в данном случае сделал исключение и вынужден был дать высокую оценку действиям Сенявина в борьбе за спасение кораблей во время бури. В донесении князю Г. А. Потемкину он писал: «Сенявин офицер испытанный и такой, каких я мало видел» <17. С. 40>.

С донесением к Г. А. Потемкину, находившемуся в Кременчуге, о последствиях, постигших Севастопольскую эскадру во время бури, Войнович направил Д. Н. Сенявина. произведенного в капитан-лейтенанты. Это было далеко не из приятных поручений, так как сообщение о выходе эскадры из строя во время войны неизбежно должно было привести всесильного Потемкина в ярость. Но этого не произошло. Ознакомившись с донесением Войновича, главнокомандующий страшно расстроился и даже несколько растерялся, понимая, что турки не замедлят воспользоваться серьезным ослаблением Севастопольской эскадры и попытаются с помощью десантов захватить Херсон, являвшийся главным центром кораблестроения на Черном море, и овладеть Крымом. Опасения главнокомандующего не были напрасными и вскоре подтвердились.

1 октября 1787 г., когда Д. Н. Сенявин еще находился в ставке Потемкина, турецкая эскадра попыталась овладеть [36] крепостью Кинбурн, прикрывавшей подходы к Херсону с моря. Однако высаженный на Кинбурнскую косу пятитысячный десант противника решительными действиями русских войск под командованием А. В. Суворова был разгромлен.

Кинбурнская победа Суворова, одержанная в начале войны, оказала большое влияние на последующий ход военный действий, так как отбила охоту у турок высаживать свои десанты для захвата Херсона.

С большим восторгом встретил победу русских войск Д. Н. Сенявин, который в это время находился при Г. А. Потемкине и имел возможность подробно ознакомиться с действиями Суворова. По словам Сенявина, Суворов после разгрома турецкого десанта преследовал турок «подобно как лев разъяренный... и Кинбурнская коса завалена была убитыми турками» <17. С. 57>.

Анализируя итоги разгрома турецкого десанта на Кинбурнской косе, Д. Н. Сенявин сделал для себя важный вывод на будущее о необходимости организации тесного взаимодействия морских и сухопутных сил при совместном их действии на приморском направлении. Этот вывод весьма пригодился Сенявину, когда он во главе эскадры вел боевые действия в Адриатическом море в 1805–1806 гг.

В 1788 г., когда войска под общим руководством князя Потемкина приступили к тесной осаде сильнейшей турецкой крепости Очаков, турецкий флот вновь активизировал свои боевые действия в северо-западной части театра, стремясь оказать помощь своему гарнизону, осажденному в крепости. Для того чтобы не допустить подвоза подкреплений и снабжения для осажденной турецкой крепости, Потемкин приказал Войновичу выйти со своей эскадрой в море, разыскать неприятельский флот, атаковать его и нанести ему поражение <17. С. 60>.

Выйдя из Севастополя и следуя в северо-западном направлении, эскадра 3 июля обнаружила в районе о. Фидониси маневрирующий турецкий флот, решительно атаковала его и одержала первую победу на Черном море, главным образом благодаря смелым, искусным и решительным действиям Ф. Ф. Ушакова, впервые применившего в этом бою свою маневренную тактику.

Для капитан-лейтенанта Д. Н. Сенявина, находившегося на флагманском корабле М. И. Войновича «Преображение Господне», эта баталия явилась первым боевым крещением в настоящем морском бою. Внимательно наблюдая за действиями авангарда во главе с Ушаковым, находившемся на «Святом Павле», он хорошо разобрался в тактическом замысле командующего авангардом и в блестящем его выполнении кораблями, но командующий эскадрой Войнович не смог по достоинству оценить преимущества тактических приемов [37] Ушакова и не поддержал его в бою остальными силами, держался в стороне. Видя все это, Д. Н. Сенявин как флаг-капитан пытался своими распоряжениями подвести главные силы эскадры поближе к противнику и таким образом поддержать атаку авангарда. Но бой закончился раньше, чем ему удалось это сделать.

Оценивая действия Сенявина в сражении у о. Фидониси, Войнович в донесении главнокомандующему писал: «Находившийся за флаг-капитана капитан-лейтенант Сенявин при отличной храбрости и неустрашимости с совершенной расторопностью обозревал движения и делал приказываемые ему сигналы». Таким образом, Войнович, не сделавший в бою ни одного боевого распоряжения, в донесении Потемкину пытался отнести на свой счет сигналы, которые поднимались на флагманском корабле и исходили от Сенявина, равно как и приписать себе основные заслуги в достижении первой победы Севастопольской эскадры.

Совершенно иначе доносил Потемкину о победе при Фидониси Ушаков. Имея все основания доложить о том, что главным героем первой победы на Черном море был он, как командующий авангардом эскадры, сыгравшим решающую роль в бою, Федор Федорович Ушаков тем не менее отнес победу полностью за счет умелых и геройских действий своих матросов и офицеров. В донесении он писал: «Я сам удивляюсь проворству и храбрости моих людей. Они стреляли в неприятельские корабли и часто, и с такою сноровкой, что казалось, каждый учится стрелять по цели снаровливо, чтобы не потерять свой выстрел» <9. С. 166>.

Но Д. Н. Сенявин, посланный Войновичем с донесением о победе у о. Фидониси к Потемкину, знал, кто был настоящим героем победы Черноморского флота, и в беседе с главнокомандующим честно и обстоятельно доложил, как протекал бой и какую роль в бою сыграли Ф. Ф. Ушаков и М. И. Войнович. Его доклад и личное донесение Ушакова о бое полностью изобличили М. И. Войновича в попытке незаслуженно приписать себе лавры победителя ускорили решение Потемкина отстранить Войновича от командования Севастопольской эскадрой и поставить во главе ее Ф. Ф. Ушакова.

С донесением о победе при Фидониси Потемкин послал в Петербург Д. Н. Сенявина, который вручил его лично Екатерине II. Императрица была весьма обрадована победе Черноморского флота и наградила Сенявина 200 червонцами и осыпанной бриллиантами табакеркой» <17. С. 65>.

По возвращении из Петербурга Д. Н. Сенявин в августе 1788 г. был произведен в капитаны 2 ранга и назначен генеральс-адъютантом Потемкина <17. С. 65>. Это назначение не было случайностью. Князь Потемкин, давно наблюдавший, как Сенявин справляется со своими служебными обязанностями [38] при Войновиче, вскоре оценил его знания и способности и решил приблизить к себе, возложив на него обязанности офицера по особо важным поручениям, относящимся к флоту. В этой должности Сенявин прослужил сравнительно недолго. Но служба при главнокомандующем дала много полезного, что пригодилось ему в дальнейшем.

К моменту получения воинского звания капитана 2 ранга и назначения на должность генеральс-адъютанта к Потемкину Дмитрий Николаевич Сенявин уже имел за плечами десять проплаванных кампаний на различных морских театрах, разных кораблях и в различных должностях. Он получил неплохую практику штабной работы при адмиралах Мекензи и Войновиче, которая дала ему опыт администраторской деятельности и выработала в нем определенный такт во взаимоотношениях с командирами кораблей и офицерами корабельной службы.

Служба при главнокомандующем еще в большей степени способствовала обогащению Д. Н. Сенявина опытом военно-административной работы, но уже в более широком масштабе. Потемкин высоко ценил глубокие знания своего офицера по особым поручениям в области военно-морского дела, и, не будучи моряком, он часто советовался с ним, прежде чем принять какое-либо решение по флоту. Нередко знакомил его со своими планами и ближайшими намерениями, касающимися строительства и деятельности Черноморского флота.

Близкое общение и совместная работа Дмитрия Николаевича Сенявина с таким крупным государственным и военным деятелем, каким был князь Г. А. Потемкин, в период бурного строительства Черноморского флота и начавшейся новой войны с Турцией явились замечательной школой для Сенявина на пути его становления как крупного военно-морского деятеля и флотоводца.

Осада турецкой крепости Очаков, которой руководил лично Потемкин, крайне затянулась. Одной из главных причин этого являлось то. что турецкий гарнизон непрерывно получал подкрепление и снабжение морским путем, а также поддержку со стороны своего флота, постоянно находившегося под Очаковым. Чтобы лишить гарнизон подвоза подкреплений и оттянуть хотя бы часть турецкого флота из-под Очакова, Потемкин решил произвести набег на анатолийские порты Турции, через которые противник осуществлял снабжение осажденного гарнизона.

Для этой цели в Севастополе был сформирован специальный отряд из пяти кораблей. Придавая большое значение набегу на побережье противника, Потемкин поставил во главе крейсерского отряда Д. Н. Сенявина, считая, что его офицер по особым поручениям вполне справится с этой ответственной задачей <3. С. 19>. Для молодого офицера, только [39] что произведенного в капитаны 2 ранга, это назначение являлось весьма почетным, так как Сенявин впервые вступил в командование отрядом кораблей и получил полную самостоятельность в решении поставленной лично главнокомандующим важной боевой задачи.

Набеговая операция на порты Анатолийского побережья Турции началась 16 сентября 1788 г., когда отряд вышел из Севастополя <4. С. 27>. 19 сентября отряд Д. Н. Сенявина подошел к Синопу и, обнаружив здесь пять турецких судов, решительно атаковал их, уничтожив при этом два судна. Следующим крупным объектом атаки был Трапезунд. В результате интенсивной бомбардировки в порту было потоплено три турецких военных корабля и один захвачен в плен. Всего же во время этой набеговой операции было уничтожено 11 судов противника и два захвачено в плен.

Блестяще выполнив поставленную задачу, Сенявин без каких-либо потерь 6 октября возвратился в Севастополь, выдержав в пути сильный шторм <4. С. 27>. Это была первая успешная операция, выполненная отрядом кораблей у Анатолийского побережья. Через полтора года опыт этой операции использовал Ф. Ф. Ушаков, который во главе более крупного отряда кораблей Черноморской эскадры в мае 1790 г. совершил аналогичный набег на порты Турции.

Потемкин остался очень доволен результатами операции. В донесении императрице он писал, что Сенявин выполнил «с успехом возложенное на него дело: разнесши страх по берегам анатолийским, сделав довольное поражение неприятелю, истребив многие суда его и возвратясь с пленными и богатой добычей» <3. С. 20>. Смелые и решительные действия Сенявина против неприятельских портов, выполненные с большим искусством на принципах скрытности и внезапности, произвели сильное воздействие на противника и нагнали на него немало страха за безопасность своих портов, через которые снабжался очаковский гарнизон.

За успешно проведенную набеговую операцию Д. Н. Сенявин был награжден орденом Георгия 4-й степени и впервые назначен командиром линейного корабля, незадолго перед тем захваченного у турок Лиманской флотилией у Очакова и переименованного в «Леонтий Мученик» <4. С. 28>. Командовать этим кораблем ему пришлось недолго. После того как он перешел на нем из Херсона в Севастополь, Потемкин приказал ему срочно оставить корабль и вернуться в Херсон для выполнения ответственного задания по проводке в Севастополь только что построенного в Херсоне линейного корабля «Владимир», затертого льдами между Очаковым и Кинбурном. Сенявин с честью выполнил и это трудное задание, показав при его выполнении высокую командирскую подготовку и морскую выучку, за что был награжден орденом [40] Святого Владимира 4-й степени. Посылая Сенявину этот орден, Потемкин писал: «...Преодоленные вами трудности при отправлении вашем из Лимана в Севастопольскую гавань с кораблем «Владимир» и благополучное сего дела произведение удостоились монаршего ее императорского величества благоволения, и вы, в знак оного пожалованы кавалером ордена Святого благоверного князя Владимира четвертой степени. Препровождаемый здесь крест имеете вы возможность носить так, как отличившимся при Очакове поведено с бантом. Я ожидаю впредь новых от вас заслуг, которые подадут мне еще приятный случай засвидетельствовать об оных...» <4. С. 22>.

Право ношения ордена Святого Владимира с бантом давалось только за боевое отличие. Предоставление Д. Н. Сенявину такого права свидетельствует о высокой оценке его заслуг при выполнении им хотя и не боевого, но очень важного задания в исключительно сложной обстановке.

В начале 1789 г. капитан 2 ранга Д. Н. Сенявин был назначен командиром построенного в Херсоне нового 80-пушечного линейного корабля «Иосиф II», на котором он проплавал всю кампанию 1789 г. в составе Севастопольской эскадры.

После взятия 6 декабря 1788 г. Очакова в борьбе противоборствующих флотов на Черном море наступила оперативная пауза. В кампанию 1789 г. эскадра ограничила свою боевую деятельность ведением разведки на театре и крейсерскими действиями по нарушению турецких коммуникаций, использовав для этого небольшие корабли. Одновременно велась подготовка к сражениям за господство на Черном море.

Однако контр-адмирал М. И. Войнович как командующий Севастопольской эскадрой, представлявшей собой главную ударную силу Черноморского флота, не способен был вести активные и решительные действия. Князь Потемкин, прекрасно понимавший это, уже давно собирался сместить его с должности. Весной 1790 г., когда Черноморский флот начал подготовку к решающим боям с турецким флотом, главнокомандующий перевел его на менее ответственную должность командира Херсонского порта и Лиманской флотилии, а во главе Севастопольской эскадры поставил Федора Федоровича Ушакова, произведенного в контр-адмиралы. Потемкин возлагал на него большие надежды в корне изменить ход военных действий на Черноморском театре, в конечном итоге сокрушить военно-морскую мощь Турции и установить на Черном море господство российского флота.

Потемкин как крупный военный деятель, умевший ценить таланты и использовать их в государственных интересах, не ошибся в своем выборе. В лицо Ушакова Севастопольская эскадра получила настоящего боевого руководителя, обладавшего [41] высоким флотоводческим искусством, большими организаторскими способностями и методическим мастерством в обучении и воспитании моряков.

В марте 1790 г., когда Ф. Ф. Ушаков возглавил Севастопольскую эскадру, Дмитрий Николаевич Сенявин по указанию Потемкина был назначен командиром достраивавшегося в Херсоне фрегата «Навархия Вознесение Господне», который главнокомандующий планировал использовать в качестве своего флагманского корабля в составе Севастопольской эскадры. Однако его постройка несколько затянулась, и он вступил в строй только в конце августа, когда Севастопольская эскадра уже успела одержать две выдающиеся победы над турецким флотом в Керченском сражении 8 июля 1790 г. и у Тендры 28–29 августа 1790 г. <17. С. 66>

Д. Н. Сенявин очень сожалел, что не принял участия в баталиях. Но он проявил огромный интерес к этим сражениям, глубоко изучил их опыт, и прежде всего тактические приемы, которые применил Ф. Ф. Ушаков. Для Д. Н. Сенявина важно было не только уяснить сущность ушаковской тактики, но и в совершенстве овладеть ею.

Но одно дело изучать тактику по донесениям Ф. Ф. Ушакова Потемкину и рассказам участников этих баталий, и совсем другое — быть самому участником сражений. И такая возможность представилась в 1791 г. на заключительном этапе русско-турецкой войны 1789–1791 годов.

В связи с тем, что Турция затягивала начатые переговоры о прекращении военных действий, Потемкин решил нанести еще один удар по турецкому флоту, на который делалась ставка в продолжавшейся войне, чтобы заставить противника заключить мир, и приказал Ф. Ф. Ушакову выйти с эскадрой в море.

29 июля 1791 г. Черноморская эскадра вышла из Севастополя, следуя вдоль западного побережья Черного моря на юг, 31 июля обнаружила турецкий флот, стоявший на якоре у м. Калиакрия, в ожесточенном сражении разгромила его и обратила в бегство.

Активное участие в сражении принимал и Д. Н. Сенявин, который командовал линейным кораблем «Навархия». В самый ответственный момент боя, когда противник пытался охватить голову эскадры и нанести удар по ее авангарду, Д. Н. Сенявин вслед за Ф. Ф. Ушаковым, находившимся на линейном корабле «Рождество Христово», сблизился с неприятелем и открыл по нему огонь. Пример «Навархии», шедшей головной в авангарде, ускорил сближение и вступление в бой с противником остальной линии русских кораблей <4. С. 33>.

Д. Н. Сенявин продемонстрировал в бою бесстрашие, высокую боевую выучку, умение правильно оценивать тактическую [42] обстановку и в соответствии с ней принимать обоснованные решения. Правда, донося Потемкину о сражении у м. Калиакрия, Ф. Ф. Ушаков писал: «...Хотя Сенявин во время боя оказал также мужество и храбрость, но, спускаясь от ветра, не так был близок к линии неприятельской, как прочие» <3. С. 27>. Упрек, высказанный Ушаковым в адрес Сенявина, который, по его мнению, «не так был близок» к противнику, как другие корабли, не вполне обоснован, так как в этом не было вины командира «Навархии». Действительно, «Навархия» в течение некоторого времени держалась несколько дальше от противника, чем другие корабли. Однако это было вызвано вовсе не пассивностью Сенявина, а тем, что его корабль во время боя получил серьезные повреждения в рангоуте, и, вполне естественно, потребовалось какое-то время для их исправления <3. С. 27>. Но как только повреждения были устранены, Д. Н. Сенявин без какого-либо промедления сблизился с турецкими кораблями на короткую дистанцию, как требовал Ф. Ф. Ушаков, и решительно атаковал их.

Упрек Ф. Ф. Ушакова в адрес Д. Н. Сенявина был не каким-то случайным недоразумением, а, скорее всего, явился следствием некоторых трений, существовавших между ними. Оба они были великолепными моряками, бесконечно любившими морскую службу и преданными военно-морскому флоту, которому они посвятили всю жизнь и полностью отдали свой талант флотоводцев на службу Отечеству. И тем не менее на отдельных этапах совместной службы нет-нет да и возникали между ними разного рода разногласия, которые порой перерастали в служебные конфликты. Так, 7 апреля 1791 г. Ф. Ф. Ушаков в приказе укорял Д. Н. Сенявина в невыполнении приказания об откомандировании в Херсон и Таганрог на новостроящиеся корабли вполне здоровых матросов: Сенявин настойчиво стремился «сбыть» со своего корабля больных <16. С. 17>. Между адмиралом и Сенявиным произошла резкая ссора. Характер у обоих был вспыльчивый.

Главной причиной конфликтов являлись, очевидно, особенности их характеров. Оба обладали ярко выраженной индивидуальностью, большой самостоятельностью, оба были горячими, а Сенявин к тому же и несдержанным. Одинаково чуждые интриг и корыстных стремлений, высоко принципиальные и прямолинейные, они иногда, по-видимому, расходились во взглядах на некоторые частные вопросы.

Но оба были людьми благородными, и ссоры между ними не имели сколько-нибудь серьезных последствий. Они с большим уважением относились друг к другу и ценили друг друга. Ф. Ф. Ушаков, считая Д. Н. Сенявина наиболее талантливым [43] офицером эскадры, всячески содействовал продвижению его по службе. Д. Н. Сенявин же, в свою очередь, глубоко уважал и ценил Ф. Ф. Ушакова как своего учителя, помогавшего ему овладеть искусством побеждать, и как выдающегося флотоводца, создавшего передовую маневренную тактику ведения боя.

Возникшие недоразумения во взаимоотношениях между Ф. Ф. Ушаковым и Д. Н. Сенявиным дошли до ГА. Потемкина, который принял решительные меры к прекращению ссор. Сенявин извинился перед Ушаковым. «Ушаков, — писал «Морской сборник», — строгий, взыскательный, до крайности вспыльчивый, но столько же добрый и незлопамятный, приветливо встретил Сенявина, со слезами на глазах обнял, поцеловал его и от чистого сердца простил ему все происшедшее» <Морской сборник. 1855. №4. С. 156.>

После того как взаимоотношения между командующим Севастопольской эскадрой и его подчиненным командиром «Навархии» нормализовались, Г. А. Потемкин писал Ушакову: «Федор Федорович! Ты хорошо поступил против Сенявина: он будет со временем отличным адмиралом и даже, может быть, превзойдет тебя» <3. С. 28>.

Ф. Ф. Ушаков не раз и открыто говорил: «Я не люблю, очень не люблю Сенявина, но он отличный офицер и во всех обстоятельствах может с честью быть моим преемником в предводительствовании флотом» <3. С. 29>. Высокая оценка профессиональных качеств, данная Ф. Ф. Ушаковым своему талантливому ученику Д. Н. Сенявину, находила свое конкретное выражение и в служебной карьере. По окончании русско-турецкой войны 1787–1791 гг. по рекомендации Ф. Ф. Ушакова Д. Н. Сенявин был назначен командиром более крупного линейного корабля «Святой Александр Невский», на котором проплавал три кампании в составе Севастопольской эскадры.

В январе 1796 г. Д. Н. Сенявин по представлению Ф. Ф. Ушакова был произведен в капитаны 1 ранга и назначен командиром строившегося нового 74-пушечного линейного корабля «Святой Петр», на котором он (опять-таки по ходатайству Ф. Ф. Ушакова) принимал участие в Средиземноморской экспедиции Черноморского флота. К этому времени капитан 1 ранга Д. Н. Сенявин уже стал зрелым командиром, с большим опытом командования кораблями всех классов, в том числе крупными линейными кораблями, и имевшим за своими плечами немалый боевой опыт, накопленный в ходе русско-турецкой войны. Теперь предоставлялась возможность проявить почти уже выкристаллизовавшийся флотоводческий талант на более просторном театре — на Средиземном море. И надо сказать, что талантливый ученик не подвел своего учителя и оправдал его доверие. [44]

На Средиземном море

В 1798 г., через 28 лет, прошедших со времени знаменитой победы при Чесме, российский флот вновь появился на Средиземном море, чтобы принять участие в борьбе с Францией, развязавшей агрессивную войну в Европе. Как уже говорилось, главным направлением боевой деятельности объединенной русско-турецкой эскадры в начале кампании являлись Ионические острова, занимающие важное стратегическое положение в центральной части Средиземного моря. Разведка показала, что наиболее сильно укрепленными островами архипелага были Корфу и Святой Мавры.

Учитывая, что на пути к о-ву Корфу, занятие которого являлось конечной целью операции по освобождению Ионических островов, основным препятствием будет сильно укрепленный о-в Святой Мавры (около 60 орудий и 550 человек гарнизона), Ф. Ф. Ушаков поручил захват острова Д. Н. Сенявину, считая его наиболее подготовленным к выполнению этой трудной, но очень важной задачи, так как от успешности решения ее зависела и успешность действий эскадры против Корфу. Понимая важность поставленной задачи, Д. Н. Сенявин отнесся к ней с полной ответственностью и выполнил ее с большим искусством.

В распоряжение капитана 1 ранга Д. Н. Сенявина были выделены два линейных корабля, в том числе «Святой Петр», которым он командовал, и два фрегата <4. С. 38>. На кораблях имелись десантные войска общей численностью 674 человека <17, с. 78>.

21 октября 1798 г. Д. Н. Сенявин, подойдя со своими кораблями к о-ву Святой Мавры, предъявил коменданту крепости генералу Миоле ультиматум с требованием о безоговорочной и немедленной капитуляции гарнизона. Однако французский генерал, считая крепость неприступной, категорически отказался сдаться. Сенявин решил взять крепость штурмом.

Тактический замысел Д. Н. Сенявина сводился к тому, чтобы сначала изолировать гарнизон от о. Корфу, откуда он мог получить подкрепление, а затем, используя корабельные орудия, установить на о-ве Святой Мавры несколько батарей, высадить на остров десант и при поддержке береговых батарей штурмом овладеть крепостью.

Замысел Д. Н. Сенявина отличался смелостью и решительностью, однако выполнение его было связано с большими трудностями, так как морякам предстояло тащить на себе в гору по труднопроходимым тропинкам, да еще под огнем противника, тяжелые корабельные пушки <16. С. 78>. Но Сенявин был уверен, что матросы и офицеры, особенно те, которыми ему приходилось командовать раньше, не подведут его и с честью выполнят поставленную перед ними задачу. [45]

Боевые действия против крепости о. Святой Мавры начались с того, что один из фрегатов занял выгодную позицию между о-вами Корфу и Святой Мавры и отрезал путь возможной помощи осажденному гарнизону. После этого на остров был высажен десант в количестве 687 человек (из них 240 турок) <3. С. 31, 32>, который под огнем противника приступил к сооружению береговых батарей. Позиции для батарей выбрал лично Д. Н. Сенявин с таким расчетом, чтобы огонь по крепости они могли вести с различных направлений и в то же время сами не подвергались прицельному обстрелу. При руководстве установкой батарей Сенявин проявил мужество и бесстрашие, под огнем французов перебегал от одной позиции к другой, личным примером воодушевлял не только подчиненных, но и союзников — турок и местных жителей, оказывавших активную помощь десантникам. Участник этих событий Егор Метакса после освобождения Святой Мавры, характеризуя Д. Н. Сенявина как начальника, писал: «Искусство командовать со славою есть, конечно, отличное достоинство в начальнике. Но привлекать сердца подчиненных, возбуждать послушание в союзниках, заслуживать уважение самих неприятелей — все сия есть дар особенный, укрепляющий малое число отборных полководцев. Все те, которые служили под начальством Дмитрия Николаевича Сенявина, знают, сколь он сильно даром сия обладает» <5. С. 95>.

Установку артиллерийских батарей десантники завершили в течение двух дней, и 23 октября батареи открыли огонь по крепости. Огонь велся не только ядрами из обычных пушек, но и разрывными бомбами из единорогов, причинявшими крепости большие разрушения и наносившими существенные потери личному составу. Интенсивный обстрел крепости продолжался два дня. после чего Д. Н. Сенявин, желая избежать ненужного кровопролития, вновь предложил коменданту крепости безоговорочно сдаться, на что тот согласился, но при условии, если русские на своих судах доставят французов в Тулон. Д. Н. Сенявин категорически отказался принять капитуляцию на таком условии; батареи вновь подвергли крепость интенсивной бомбардировке.

Пытаясь снять осаду крепости, французы предприняли вылазку с целью захватить батареи. Однако решительными действиями десант отразил атаку противника, нанес ему большие потери <1. С. 149>. Убедившись в бесполезности дальнейшего сопротивления, комендант крепости 30 октября прислал парламентеров, которые заявили, что генерал Миоле согласен капитулировать, если требования союзников о безоговорочной капитуляции будут смягчены. Д. Н. Сенявин, как и прежде, отказался изменить условия капитуляции, и на следующий день артиллерия вновь подвергла крепость бомбардировке. [46]

31 октября к о. Святой Мавры с главными силами эскадры подошел вице-адмирал Ф. Ф. Ушаков и, ознакомившись с ходом осады крепости, одобрил действия Д. Н. Сенявина, при этом особо отметил «удобные места» установки батареи на берегу и высокую эффективность артиллерийского огня, особенно единорогов <17. С. 79>. Для ускорения захвата крепости Ф. Ф. Ушаков предложил Д. Н. Сенявину увеличить численность десанта, который был доведен до 770 человек. Кроме того, десантникам помогали несколько тысяч местных жителей, выполнявших различный второстепенные поручения, в том числе демонстративные действия, с целью отвлечения внимания противника.

Большие потери личного состава и высокая надежность морской блокады острова, исключавшей подвоз в крепость подкреплений, заставили командующего гарнизоном генерала Миоле 2 ноября 1798 г. подписать акт о капитуляции крепости. В плен было взято 46 офицеров в 465 солдат, в качестве трофеев захвачено 57 орудий, более 500 бомб, свыше 10000 ядер, сотни пудов пороха и большое количество продовольствия, в котором эскадра очень нуждалась, так как Турция не выполняла взятых на себя обязательств по снабжению российских кораблей, действовавших на Средиземном море <17. С. 79>.

Взятие сильно укрепленного о-ва Святой Мавры сыграло важную роль в дальнейшем развитии боевых действий по освобождению Ионических островов. С падением этого острова Ф. Ф. Ушаков получил возможность сосредоточить все силы флота против Корфу.

Д. Н. Сенявин мог гордиться тем, что большая заслуга в достигнутой победе принадлежала и ему как командиру отряда кораблей, захватившего о-в Святой Мавры, при этом проявившему высокое мужество, личную храбрость и отменное военно-морское искусство. Он блестяще организовал блокаду острова, с большим искусством выбрал места для установки береговых батарей и организовал взаимодействие между кораблями, береговыми батареями и силами десанта, проявил похвальные настойчивость и решительность в достижении намеченной цели.

Адмирал Ф. Ф. Ушаков высоко оценил заслуги Д. Н. Сенявина во взятии о-ва Святой Мавры, В донесении императору Павлу I об этой победе он писал: «Командовавший отдельно от эскадры отрядом капитан 1 ранга и кавалер Сенявин при взятии крепости Святой Мавры исполнил повеление мое во всей точности, во всех случаях, принуждая боем к сдаче, употреблял он все возможные способы и распоряжения, как надлежит усердному, расторопному и исправному офицеру, с отличным искусством и неустрашимою храбростью» <3. С. 35>. За взятие о-ва Святой Мавры Д. Н. Сенявин был награжден [47] орденом Анны 2-й степени и произведен в капитаны генерал-майорского ранга.

После взятия о. Святой Мавры Д. Н. Сенявин по приказанию Ф. Ф. Ушакова вывез с острова пленных французов, обеспечил оборону захваченной крепости и помог местному населению организовать самоуправление, затем направился с отрядом к о-ву Корфу, чтобы принять участие в его блокаде и штурме крепости, которая, как известно, пала 18 февраля 1799 г.

После завершения освобождения Ионических островов отряды кораблей эскадры, в соответствии с разработанным Ф. Ф. Ушаковым стратегическим планом, боевые действия вели одновременно на нескольких операционных направлениях. Два отряда под командованием контр-адмирала П. В. Пустошкина и капитана 2 ранга Н. Войновича были направлены в Адриатическое море, где действовали против Анконы, а третий отряд выступил против Неаполя.

Д. Н. Сенявин в это время по заданию командующего эскадрой выполнял наиболее ответственные поручения, связанные с освобождением Южной Италии от французов. В частности, подчиненные ему корабли перевозили с о-ва Корфу в Мессину десантные войска, которые предназначались для оказания помощи англичанам, блокировавшим крепость Ла-Валетта на о. Мальта. В ходе этой операции, проводившейся в зимнее время, корабль Сенявина «Святой Петр» попал недалеко от о-ва Корфу в жесточайший шторм. Сила ветра была настолько велика, что корабль под парусами не мог управляться и его понесло на скалы в районе местечка Баньяры. Но благодаря исключительной выдержке, хладнокровию и распорядительности Д. Н. Сенявина «Святой Петр» избежал, казалось бы, неминуемой гибели. Вовремя отдав два якоря, Д. Н. Сенявину удалось, хотя и с большим трудом, удержать корабль буквально в 15 саженях от скал и таким образом спасти его. Характеризуя действия Д. Н. Сенявина в этой исключительно экстремальной обстановке, академик Е. В. Тарле пишет: «В часы смертельной опасности он проявил изумительную распорядительность, искусство и силу духа при своем, казалось бы, безнадежном положении» <16. С. 19>.

Боевые действия эскадры Ф. Ф. Ушакова на Средиземном море продолжались до лета 1800 года, когда по распоряжению императора основные ее силы (11 линейных кораблей, фрегат и четыре вспомогательных судна) 6 июля 1800 г. покинули Корфу и 26 октября прибыли в Севастополь. Их встретили с большими почестями в знак выдающихся побед, одержанных адмиралом Ф. Ф. Ушаковым над французами в Средиземном море в 1798–1800 гг.

Д. Н. Сенявин вскоре после возвращения в Севастополь был назначен капитаном Херсонского порта, а в 1803 г. командиром Севастопольского порта и одновременно произведен [48] в контр-адмиралы. В 1804 г. его перевели на Балтийское море и назначили старшим морским начальником Ревеля, на который в то время базировались значительные корабельные силы флота <4. С. 43>. Все эти назначения явились следствием признания больших заслуг Д. Н. Сенявина перед Российским флотом и особенно той роли, которую он играл в Средиземноморской кампании флота России под командованием Ф. Ф. Ушакова.

Участие Д. Н. Сенявина в боевых действиях на Средиземном море в 1798–1800 гг. явилось важным этапом формирования его как будущего флотоводца, которому через несколько лет самому пришлось возглавить боевые действия флота на Средиземном море.

Опыт ведения боевых действий на удаленном морском театре при решении важных стратегических задач в сложной военно-политической обстановке, сложившейся в это время на театре военных действий, сыграл важную роль в подготовке Сенявина к самостоятельному командованию крупными силами. Прежде всего он получил возможность глубоко изучить характер и особенности морского театра, которые надо знать и учитывать при ведении на нем боевых действий флота.

Выполняя ответственные поручения Ушакова, Д. Н. Сенявин значительно расширил знания военно-морского искусства и получил большой практический опыт в таких его областях, как ведение боевых действий против приморских крепостей и блокадных действий, организация взаимодействия кораблей и сухопутных войск при совместных действиях на приморских направлениях в ходе высадки морских десантов и артиллерийской поддержки их на берегу, обеспечение воинских перевозок и других. Все это весьма пригодилось Д. Н. Сенявину, когда он в 1805 г. был назначен командующим вооруженными силами России на Средиземном море.