Флот в первой половине XIX века

Император Павел I и военно-морские силы

Российский флот во второй половине XVIII века прославился блистательными морскими победами. Однако продолжительные войны привели к истощению материальных средств. Спешная постройка, необходимость вооружения и снаряжения многочисленных флотов и продолжительные их плавания отразились не только на количественном недостатке флотских запасов и на ухудшении их качества, но, по замечанию известного исследователя истории русского флота Ф. Веселаго, даже повлияли на исполнение самих работ. Поэтому флот России, пользовавшийся в конце XVIII века заслуженной славой и состоявший из опытных и смелых моряков, вместе с тем требовал приведения в порядок всей организации и материальной части флота, исправления беспорядков и упущений, ослабляющих его силу.

Вступивший в 1796 г. на престол император Павел I, в 8 лет от роду назначенный генерал-адмиралом, был с детских лет привязан к флоту.

В 1797 г. Балтийский флот, впервые после Петра Великого, вышел в море под непосредственным командованием императора, поднявшего штандарт на фрегате «Эммануил». Перед выходом 6 июля в море государь разделил флот на 3 дивизии: синего флага — авангард, белого флага — кордебаталия и красного флага — арьергард (это деление было установлено им еще в 1796 г. и просуществовало довольно долго). Командование флотом продолжалось всего 4 дня (на «Эммануиле» находились также императрица и великие князья), причем император сильно страдал от непереносимой им качки, но это явилось особенно ценным доказательством высокого внимания к флоту.

Ближайшими сотрудниками Павла I по морскому управлению были адмиралы Г. Г. Кушелев и И. Л. Голенищев-Кутузов. Должность президента Адмиралтейств-коллегий, занимаемая по званию генерал-адмирала государем-наследником с 1762 г., по вступлении Павла на престол оставалась вакантной, и только в 1798 г. принял ее И. Л. Голенищев-Кутузов, находившийся в этом звании до 1802 г., т. е. до образования министерства морских сил. [5]

Вице-президентом коллегии с 1769 г. состоял граф И. Г. Чернышев. По кончине его в 1797 г. на эту должность был назначен И. Л. Голенищев-Кутузов, сдавший ее в 1798 г. Г. Г. Кушелеву, остававшемуся вице-президентом коллегии до 1801 г.

В первый же год своего царствования Павел I учредил особый комитет для выработки новых, более отвечающих современности, штатов и положений о флоте. По новым штатам, выработанным этим комитетом, состав флотов состоял: Балтийского моря — 45 линейных кораблей, 19 фрегатов, 23 судна 3 ранга, 4 бомбардирских корабля, 63 ластовых судна, 12 гребных фрегатов, 30 гребных плавучих батарей, 12 бомбардирских катеров, 200 канонерских лодок, 100 иолов, 4 брига и 9 галиотов. Для Черного моря — 15 линейных кораблей, 10 фрегатов, 12 судов 3 ранга, 2 бомбардирских корабля, 10 плавучих батарей, 100 канонерских лодок и около 60 ластовых судов. Была впервые установлена тактическая единица эскадры — 4 линейных корабля линии баталии и 1 корабль в резерве, — установленная на основе опыта и введенная в целях удобства управляемости боевого строя.

Комитету удалось сократить морской бюджет с 15 млн. рублей до 6,7 млн. рублей. Это удалось сделать за счет упразднения ряда береговых учреждений, упорядочения портового хозяйства, введения в состав флота судов новых типов позволявших уменьшить численность команды и т. п. Все офицеры были расписаны по дивизиям и судам, и переводы делались по уважительным причинам и не иначе как с разрешения императора. Даже о кратковременных отпусках офицеров из Кронштадта в Петербург некоторое время доводилось до сведения Павла I.

Одной из первых реформ Павла I, задуманный очень широко, но неудачно осуществленной, было издание и введение в 1797 г. взамен Петровского морского устава, во многом не отвечавшего современным требованиям, «Устава военного флота». Образцом для него послужил английский морской устав 1734 г., во многих частях переведенный на русский язык почти дословно. В пяти главах нового устава изложены обязанности всех чинов флота и судовые порядки, а также распорядок различных торжеств [6] и почестей. В числе лиц, состоящих при главном начальнике флота, установлены не упомянутые в Уставе Петра I историограф, профессор астрономии и навигации и рисовальный мастер. Первый обязан был «вести порядочное описание всей кампании», для чего ему должны были все начальники отдельных отрядов флота представлять подробные сведения о своих планах. Профессор, начальствуя над штурманами, обязан был заботиться о точном определении места корабля, наблюдать за верностью счисления, производить съемки берегов, метеорологические и другие научные наблюдения и, наконец, обучать находящихся на флоте гардемаринов. Обязанности рисовального мастера заключались в снятии видов, изображении «знатных происшествий флота», а при отдаленных плаваниях — зарисовке редких предметов по части естественной истории. Существенное отличие нового Устава от Петровского состояло в том, что новый не имел уголовных положений, и только в немногих случаях «за упущение по службе» полагал арест и предание суду. Из-за своей неприемлемости этот устав уже через 7 лет пришлось оставить и заменить прежним, Петровским, хотя официально устав 1797 г. отменен не был.

Ввиду ветхости значительного числа судов Павлом I было повелено, независимо от обыкновенного ремонтного положения, строить новые корабли. В его царствование на воду в балтийских и черноморских портах было спущено, не считая мелких, 17 линейных кораблей и 8 фрегатов, а также заложено 5 кораблей и 4 фрегата. При Павле I кораблестроение России сделало значительные успехи. Этому способствовал целый ряд мер: настойчивая борьба с портовыми порядками, допускавшими возможность самых широких злоупотреблений; опыт заграничных (особенно у берегов Англии) плаваний, наглядно выяснивший недостатки и достоинства наших кораблей сравнительно с иностранными; приглашение на русскую службу французских инженеров, строивших ранее суда для турецкого флота; передача заготовления корабельного леса от казенных палат Адмиралтейств-коллегий. Под воздействием этих причин в наше судостроение понемногу вводилась новая техника этого дела — обшивка судов [7] медью, замена деревянных креплений железными и пр. Но особенно важным нововведеним было соединение бака с ютом сплошной палубой, закрывающей шканцы, остававшиеся прежде открытым. Это нововведение представляло существенные удобства как для управления парусами, так и для более легкого спуска баркаса и, наконец, давало новую закрытую батарею. Но когда для опыта в Черном море построены были с закрытыми шканцами два корабля, то приверженцы старины, в числе которых был и адмирал Ушаков, нашли это нововведение неудобным и даже опасным, полагая, что постановка орудий на возвышенной части палубы уменьшат устойчивость, что в закрытой палубе пороховой дым будет затруднять действия орудий и т. п. Но такие возражения не могли остановить полезного нововведения.

За короткое царствование императора Павла весьма энергично производились работы по расширению и дальнейшему оборудованию существующих портов, особенно балтийских — петербургского, кронштадтского и ревельского. В Петербурге, в конце Галерной улицы, была устроена новая корабельная верфь, давшая этой местности название Нового Адмиралтейства. Устаревшие деревянные постройки в портах постепенно заменялись каменными; новые каменные же здания возводились специально для морских казарм. В целях сосредоточения управления портом в руках одного ответственного лица в кронштадтском, ревельском и архангельском портах были учреждены должности главных командиров и особые управления портов.

Черноморские порты (Севастополь, Николаев, Одесса, Керчь и др.), изъятые, как и весь черноморский флот, через 5 дней по воцарении Павла из подчинения князю Платону Зубову и перешедшие в ведение Адмиралтейств-коллегий, также обстраивались и расширялись, но не в такой степени, как порты балтийские. Херсон, в частности, окончательно потерял свое былое значение, перешедшее к Николаеву и Севастополю.

На Дальнем Востоке была сделана попытка подыскать новый порт для учреждения в 1799 г. особой Охотской флотилии (3 фрегата и 3 мелких судна; цель создания флотилии [8] — поддержка русского дела на океанской окраине и содействие научным экспедициям), так как существовавший с 1646 г. Охотский порт оказался далеко не соответствующим своему назначению.

В Каспийском море был упразднен порт в Баку как отошедший после екатерининской персидской войны снова к Персии, а базой для каспийской флотилии был избран остров Сара.

Для общего надзора за кораблестроением во всех портах как балтийских, так и черноморских восстановлено было существовавшее при Петре I звание «обер-сарваера», которое получил корабельный мастер Катасанов.

С первых же дней своего царствования император оказал самое милостивое внимание морскому кадетскому корпусу, выразив желание, чтобы «колыбель флота», как он назвал его, «была близка к генерал-адмиралу». Немедленно же переведенный в Петербург из Кронштадта, куда он перебрался после пожара 1771 г., корпус явился для государя одним из немногих мест, куда он часто, иногда по несколько раз в день, приезжал отдыхать, беседуя с юными моряками. Император всегда тщательно следил за ходом преподавания и порядками значительно подтянувшегося, по понятной причине, корпуса.

Для улучшения научных сведений штурманов вместо штурманских рот, находившихся при портах, основаны штурманские училища в Кронштадте и Николаеве, причем ученики получили несравненно лучшую материальную базу, научные пособия и лучших учителей. Для образования сведущих кораблестроителей при адмиралтействах, Петербургском и Николаевском, образованы училища корабельной архитектуры. Положение и штаты этих училищ утверждены в 1798 г., а Морской корпус, основанный при Екатерине в Николаеве, и Корпус чужестранных единоверцев в Петербурге были упразднены.

В январе 1797 г. во всех портах учреждены особые классы, в которых ежедневно должны были собираться свободные от службы морские офицеры, капитаны и даже флагманы. В этих классах читали «нужные для офицера науки: тактику, эволюцию, навигацию, морскую практику, корабельную архитектуру» и также новый морской [9] устав. Из Петербурга в эти классы стали поступать последние новости военно-морской хроники и известия о различных технических нововведениях. Павлом I был учрежден Особый комитет при Адмиралтейств-коллегий. Образованием этого Комитета — родоначальника существовавшего впоследствии «Морского ученого комитета» и заменившего его «Военного морского отдела» Главного морского штаба — до известной степени осуществлялся проект Ломоносова о Морской академии. Вновь учрежденному Комитету ставилось в обязанности «прилагать всякое попечение об издании полезных сочинений, назначать разные пьесы (статьи) для перевода с иностранных языков, также задавать к решению вопросы касательно кораблестроения, нагрузки артиллерийской должности, разведения и хранения лесов и о прочем».

Для практического усовершенствования в морском деле было отправлено в Англию 12 лучших флотских офицеров и для изучения кораблестроения — несколько корабельных учеников.

Особое внимание Павел I уделял дисциплине. Во время его правления если замечалось малейшее нарушение или медленность исполнения, заставляющие подозревать холодность к делу, прибегали к строгим взысканиям без различия чинов и званий. Так, например, заслуженный знаменитый боевой адмирал Ф. Ф. Ушаков получил лично от Павла I строгий выговор «за неимение во время тумана порядочных сигналов и предписанных уставом предосторожностей». Начальник Черноморского флота, известный адмирал Н. С. Мордвинов, за случившийся на Глубокой пристани взрыв бомбового погреба был снят с должности. Все неисправности, замеченные Павлом I при посещении морского госпиталя в Кронштадте, повелено было немедленно устранить и все привести в порядок «на счет членов Адмиралтейств-коллегий», в обязанности которых входил надзор за госпиталями. За содержание нижних чинов на работе в своих собственных домах и мызах 6 флагманов и 18 капитанов получили строгий выговор. За столкновение судов командиры отдавались под военный суд и до получения приговора назначались к исполнению должности подвахтенных офицеров на тех судах, на которых служили, и т. п. [10]

С особенной строгостью следили за сохранением дисциплины, установленных служебных порядков и особенно формы одежды, к чему ранее относились весьма снисходительно, особенно к последнему. Тогда обычно на судах во время плавания офицеры носили что у кого было и что казалось удобнее. Например, во время вооруженного нейтралитета никому не казалось странным, что бригадир Палибин, начальник одного из отрядов, плавающих у берегов Пиренейского полуострова, являлся на шканцы своего корабля в шлафроке, туфлях, розовом галстуке и белом ночном колпаке. Но при Павле I подобный костюм на шканцах был уже преступлением.

Но все-таки беспокойный характер Павла I, его горячность и неуравновешенность, которые иногда так тяжело отзывались на командном составе армии и на ней самой, сравнительно меньше проявлялись в тех случаях, когда дело касалось флота. При нем русский флот значительно окреп.