Парашютный отряд на острове Сайпан

Боевые товарищи погибли

Парашютный отряд, оставшийся на острове Сайпан, погиб в ожесточенном бою.

К счастью или к несчастью, я за три месяца до высадки противника на этот остров вылетел в Рабаул. То ли благодаря резкому изменению военной обстановки или по воле судьбы — я остался в живых.

Переводы военнослужащих из одной части в другую приводят, как считал покойный командующий соединенной эскадры Ямамато Исороку, к снижению боеспособности. Поэтому до самого окончания войны никаких перемещений среди личного состава парашютного отряда, за исключением раненых, не производилось. В результате того, что в военное время повышение в звании происходило быстро, в составе моего 101-го особого десантного отряда военно-морской базы Сасебо еще за год до прекращения военных действий не осталось никого ниже унтер-офицера.

В других подразделениях военнослужащие, получившие унтер-офицерские звания, не привлекались к выполнению таких неприятных работ, как дежурство по кухне, чистка отхожих мест и т. п. В моем отряде этого осуществить было нельзя. Новоиспеченные унтер-офицеры, на долю которых выпадала такая работа, только иногда выражали недовольство ею.

В военно-морской флот я пошел ради парашюта. Поступая в военную школу, я предавался всевозможным мечтам и надеждам. У личного состава парашютного отряда была примерно такая же судьба. Все, начиная от командира отряда и кончая рядовыми, любили парашют. Во время войны мы спали под одной крышей, питались из одного котла и вместе переносили трудности и лишения. Среди личного состава установились близкие, почти родственные отношения. Мне особенно трудно забыть тех, кто был на Сайпане, и особенно дорогих мне товарищей, вместе с которыми я начал испытывать парашюты.

Заместитель командира отряда Мураяма, окончивший военную школу в одно время со мной, был смелым и энергичным, к которому я питал чувство глубокого уважения. Он очень завидовал мне, когда я уезжал в Рабаул для проведения операции в тылу противника. Занимаемая им должность заместителя командира отряда не давала ему свободы действий, и мне особенно хорошо было понятно его душевное состояние от вынужденного бездействия накануне высадки противника на остров Сайпан.

Перед выездом из Японии Мураяма должен был жениться. Он обратился ко мне за советом, как найти наилучший предлог, чтобы отказаться. В конце концов он как-то вышел из этого положения.

Капитан-лейтенант Сайто Минору незадолго перед войной справил свадьбу. Ему удалось прожить вместе с женой всего лишь около месяца. Это был молодой, энергичный мужчина, все время мечтавший о прыжках с парашютом.

Командир отряда капитан 3 ранга Карасима был добрым человеком. Когда мой отряд готовился к отправке в Рабаул, он, зная, что нас там не обеспечат должным образом, отдал нам почти все автоматы, необходимые для ближнего боя.

В парашютном отряде служили также Такэноути и Кавасима. Оба были командирами рот. Такэноути был холостяком, а у Кавасима, должно быть, имелась большая семья.

Я был закоренелым холостяком. Снимать квартиру мне не хотелось, поэтому я постоянно жил в казарме вместе с отрядом. Иногда по вечерам у меня собирались друзья, и тогда мы непринужденно беседовали за бутылкой сакэ.

И теперь в моей памяти один за другим, как в калейдоскопе, проходят образы парашютистов отряда, заброшенного на остров Сайпан.

Я слышал, что парашютный отряд смело ворвался в район высадки десанта противника и почти целиком погиб в жарком бою.

Но как все это произошло? Такой вопрос возникал у меня всякий раз, когда я вспоминал о тех, кто был в этом отряде. Я просматривал архивные документы, касающиеся боевых действии на острове Сайпан. В них подробно описывается общая обстановка на острове, но отсутствуют сведения об отряде Карасима.

Однако желание знать о последних днях парашютного отряда было велико. Хотелось почтить память погибших бойцов. Так мне подсказывала моя совесть- совесть человека, оставшегося в живых, который в свое время руководил парашютной подготовкой в этом отряде.

Как-то ко мне на квартиру зашел один из парашютистов, оставшихся в живых во время гибели отряда на острове Сайпан. Это была незабываемая встреча спустя более десяти лет. От него я впервые узнал о последних днях существования любимого парашютного отряда.

Поэтому мой рассказ о последнем бое, в котором решилась судьба отряда, я буду вести с его слов.

Однако, прежде чем перейти к описанию этого боя, я должен сделать оговорки.

Во-первых, то, что читатель прочтет ниже, не является художественным рассказом; это всего-навсего хронологическое изложение фактов, действительно имевших место. Мне кажется, что выбор такой формы изложения имеющегося у меня материала наиболее правилен, так как я не имею права приукрашивать боевые факты и тем более излагать их в увлекательной форме.

Во-вторых, примерно за две недели до начала работы над данной книгой я получил в подарок от одного человека, узнавшего о моем намерении, книгу "Синие воды Сайпана", написанную Аоки Такаси-еще одного члена парашютного отряда, оставшегося в живых. (Эта книга была издана несколько лет назад, но прочитать ее раньше я не имел возможности, так как до самой ратификации мирного договора как военный преступник был лишен свободы действий.) Ознакомившись с этой книгой, я снова задумался над тем, как мне лучше изложить материал.

Дело в том, что ни из книги Аоки, ни из рассказа посетившего меня парашютиста мне не удалось узнать интересовавших лично меня деталей гибели парашютного отряда. Оба этих человека, будучи по своему положению унтер-офицерами, хорошо знали боевую обстановку лишь на своих участках, но они, естественно, не имели полного представления о том, что происходило на других участках. Следовательно, они не могли знать всех подробностей боя, который явился последним для парашютного отряда. Поэтому, сколько бы я ни писал об этом бое, его картина останется неполной. Я решил привести в этой книге только достоверные факты, даже в ущерб полноте изложения. Причем положение в отряде в то время я решил обрисовать на основании того, что было известно мне самому, а о последнем бое рассказать со слов посетившего меня бывшего парашютиста. Этот парашютист был одним из немногих членов отряда, которых противник взял в плен. На острове Сайпан он был унтер-офицером отделения взвода управления 1-й роты.

После высадки десанта противника на остров гарнизон в течение десяти дней продолжал оказывать организованное сопротивление, пока общее положение окончательно не определилось. После этого остатки гарнизона стали вести бродячую жизнь, скрываясь в лесах и пещерах. Много их погибло от огнеметов противника, а некоторые даже покончили жизнь самоубийством. Защитники острова верили и надеялись, что родина будет в безопасности и что к ним обязательно придет помощь.

Бродячая жизнь на острове продолжалась долго, и наступил момент, когда исчезла всякая надежда на помощь. Это произошло тогда, когда противник, обосновавшись на острове, в последней декаде августа начал в крупных масштабах прочесывание острова. Вследствие применения им огнеметов жить в пещерах было уже опасно.

У парашютиста, который рассказал мне о судьбе отряда, зародилась идея бежать с острова. Он и десять его товарищей решили захватить большую моторную лодку, стоявшую на якоре в порту Гарапан.

Под покровом ночи парашютисты вышли из леса и осторожно приблизились к берегу моря. Вдруг неподалеку раздался взрыв огромной силы. Это по какой-то причине взорвались торпеды, лежавшие на берегу. Через мгновение прожекторы кораблей противника, стоявших на внешнем рейде, разом осветили место взрыва.

"Все пропало!"-заключили парашютисты и вернулись в лес. Таким образом, попытка совершить побег на моторной лодке не увенчалась успехом.

И опять потекла бродячая жизнь. Обдумывались новые планы побега с острова, и, в конце концов, было решено совместно с оставшимися в живых летчиками захватить самолет противника и улететь на нем.

В течение недели парашютисты ждали удобного случая. И он, наконец, представился. Это было в середине сентября.

На восточном побережье острова, около поселка Донни, противник закончил строительство аэродрома. На его взлетной площадке стояли самолеты "Локхид". Летчики заверили парашютистов, что они смогут управлять таким самолетом. Вместе с парашютистами они скрытно пробрались на аэродром. Однако и на этот раз их постигла неудача. Противник заметил беглецов и открыл сильный огонь. Спасая свою жизнь, они вынуждены были отступить.

Неоднократные попытки парашютистов спастись бегством привели к тому, что противник отвел в море на несколько десятков метров от берега все лодки и другие плавсредства и крепко связал их цепями.

Тогда парашютисты решили прибегнуть к последнему средству-построить плот. Скрытно от противника они рубили деревья в лесу на горе Тапотчау и затем переносили их на берег. За день удавалось доставить только одно дерево. В результате истощения из-за плохого питания парашютисты еле двигались. В упорном и опасном труде прошло 15 дней, однако последние отчаянные усилия опять не увенчались успехом. Подготовленный плот был обнаружен и уничтожен противником.

Наступил ноябрь. Карательные мероприятия противника все более усиливались. Действовать группой стало невозможно. Парашютиста, со слов которого я веду рассказ, покинули силы, и он порой, не будучи в состоянии держаться на ногах, уже передвигался ползком. Чтобы не быть обузой для остальных, он остался совершенно один. Однако и в таком тяжелом положении его не покидала мысль о побеге. Он решил попытаться захватить каноэ и на нем переплыть на ближайший остров. "Если не удастся это сделать, тогда умру здесь",-таково было его окончательное решение. Переодетый в форму противника, парашютист спустился с горы и направился к тому месту, где обычно у берега находились каноэ местных жителей. Это было в районе Ореай. Парашютист был очень слаб и поэтому все время спотыкался и падал. Каноэ у берега как назло не оказалось-они все были в море. От досады силы совсем оставили измученного беглеца. Пока он находился на берегу, его заметил часовой противника и дал знать своим. Тут же на "джипе" приехали американские солдаты, которые окружили переодетого парашютиста и взяли в плен.

Положение отряда перед высадкой противника на острове Сайпан

Как уже говорилось выше, оба парашютных батальона, действовавших в районах Манадо и Купанга, после возвращения в Японию были сведены в один отряд. Получив пополнение, отряд в марте 1943 года приступил к боевой подготовке. В сентябре того же года последовал приказ о переброске отряда на острова центральной части Тихого океана.

Основу отряда составляли пять парашютных рот. Кроме того, в непосредственном подчинении штаба отряда находились взвод скорострельной артиллерии (пять противотанковых орудий), хозвзвод, подразделение связи, а также медицинское, финансовое, транспортное и инженерное подразделения. Общая численность личного состава отряда достигала 1327 человек.

Рота состояла из трех стрелковых взводов и одного пулеметного взвода, имевшего на вооружении два тяжелых пулемета. Каждый взвод состоял из трех стрелковых и одного гранатометного отделений (четыре тяжелых гранатомета). В стрелковых отделениях имелось по два легких пулемета.

Кроме пулеметов и гранатометов, отряд имел на вооружении карабины. Они предназначались для действия в густых лесах и в ближнем бою. В отряде было также некоторое количество автоматов иностранной марки и отечественных образца 100 (потребности отряда в этом оружии были удовлетворены далеко не полностью, так как склады ведомства военного снабжения не имели его в достаточном количестве). Как указывалось выше, непосредственно у каждого парашютиста имелось также по одному пистолету и по нескольку ручных гранат.

Отряд был снабжен противотанковыми гранатами. Кроме того, имелось небольшое количество малогабаритных гранат "Татэки", составлявших в то время гордость сухопутной армии. Такой гранатой можно было стрелять по танкам из карабина, насадив ее на дульную часть.

В то время в авиационно-техническом арсенале служил незаурядный специалист капитан 3 ранга Арисака. Он достиг выдающихся успехов в создании радиоаппаратуры и мог быстро изготовить по заказу радиостанцию с нужными техническими данными.

В отличие от типовых радиостанций, имевшихся в военно-морском флоте, нашему отряду необходимы были такие походные рации, которые были бы прежде всего устойчивыми к динамическим нагрузкам, возникающим в момент раскрытия парашюта в воздухе и в момент приземления, легкими, малогабаритными, но в то же время обладавшими большой дальностью действия.

И благодаря такому специалисту, как Арисака, за короткий срок для парашютного отряда была разработана малогабаритная легкая передаточно-приемная коротковолновая радиостанция (название ее я не помню). Она позволяла осуществлять связь на расстоянии 500 морских миль. Перед отправкой из Японии наш отряд был оснащен такими рациями.

Во время подготовки японских войск к наступлению на острове Гуадалканал американцам удалось с помощью наземных технических средств подслушивания перехватить важные сообщения и тем самым сорвать намерения нашего командования. В военно-морском флоте тоже были разработаны подобные средства, которые затем стали поступать в части.

Отряд был снабжен специальными походными кухнями, на которых можно было быстро приготовлять пищу. Такая кухня была удобна в передвижении. В качестве топлива для нее употребляли мазут. Правда, с одной такой кухней на острове Сайпан произошел несчастный случай: во время приготовления пищи она взорвалась, в результате чего обслуживающий ее матрос получил сильные ожоги и умер.

В зависимости от района действий парашютные подразделения обеспечивались разборными и складными велосипедами с багажным прицепом, которые можно было сбрасывать на парашютах. Эти подвижные средства использовались ординарцами для связи и в других целях,

Все упомянутые выше виды оружия и имущества были самыми новыми и совершенными в то время в японском военно-морском флоте. Но потребности парашютного отряда в них не были полностью удовлетворены, хотя без преувеличения можно сказать, что наш отряд по сравнению с другими десантными частями флота пользовался приоритетом в вопросах материально-технического обеспечения.

Парашютный отряд представлял собой организационно оформленную и хорошо оснащенную часть. Однако в связи с ухудшением военной обстановки его силы постепенно распылялись. Так, две роты из его состава под командованием Сакурада и Миямото были посланы на остров Науру для несения гарнизонной службы, а в сентябре 1943 года большая часть отряда во главе с капитаном 3 ранга Карасима была переброшена на остров Сайпан. Отряду не было выделено ни одного транспортного самолета, в результате чего не представлялось возможности заниматься парашютной подготовкой. Возмущенный таким положением и не желая сидеть сложа руки, я с болью в сердце расстался с парашютным отрядом и стал командиром нового подразделения- 101-го особого десантного отряда военно-морской базы Сасебо, в которое вошел личный состав 1-й роты и около десяти человек из других рот парашютного отряда. Это подразделение, как я уже говорил выше, предназначалось для диверсионных действий с подводной лодки в тылу противника. В результате того, что часть сил парашютного отряда перешла вместе со мной в особый отряд, парашютный отряд был значительно ослаблен. Для восполнения образовавшейся нехватки в личном составе отряда из Японии было прислано пополнение из новобранцев в возрасте около 20 лет, почти не имевших никакой военной подготовки, не говоря уже о парашютной. Рассчитывать на получение кадровых военнослужащих не приходилось, так как военно-морской флот в то время испытывал большой недостаток в подготовленных кадрах. За счет прибывшего пополнения была сформирована 3-я рота, командиром которой был назначен лейтенант Кавасима. (В роте насчитывалось примерно сто новобранцев.)

К этому времени в составе парашютного отряда было всего около 500 человек, в том числе:

1-я рота капитан-лейтенанта Сайто- около 200 парашютистов;

2-я рота лейтенанта Такэноути- 200

3-я рота лейтенанта Кавасима- 100 новобранцев.

22 февраля, когда мой 101-й особый десантный отряд военно-морской базы Сасебо, погрузившись на подводную лодку и моторное судно, отплыл с острова Сайпан, направляясь в Рабаул, острова Тиниан и Сайпан подверглись налету истребителей и бомбардировщиков противника, поднявшихся в воздух с кораблей быстроходного оперативного соединения. Однако в последующем на острове Сайпан снова потекли спокойные дни.

Находясь на этом острове, невозможно было реально представить себе всю сложность создавшейся военной обстановки, при которой парашютный отряд не мог рассчитывать на получение даже одного транспортного самолета. Однако сообщения из Рабаула, где наши войска вели тяжелые кровопролитные бои, пытаясь сдержать контрнаступление противника, а также падение в феврале островов Кваджелейн, Браун и других (Маршалловы острова) убедительно говорили о том, что для Японии действительно сложилось крайне неблагоприятное положение, в условиях которого ей придется все более и более переходить к обороне.

В боях на отдаленных Маршалловых островах погиб контр-адмирал Абэ, бывший начальник военно-морской артиллерийской школы в Татэяма, и Такаки, бывший инструктор по тактике наземных действий десантников. Когда я вспоминаю о них, у меня всякий раз становится тяжело на душе.

Я слышал также, что личный состав двух рот, Посланных на далекий остров Науру, который находится примерно в 300 милях к югу от Маршалловых островов, был полон решимости отразить все попытки противника высадить десант. Парашютисты хорошо укрепились на позициях на берегу моря.

Располагавшийся на острове Сайпан штаб военно-морской эскадры, действовавшей в центральной части Тихого океана, считал, что противник, по всей вероятности, не будет пытаться овладеть этим островом. В противном же случае единственной надеждой флота был парашютный отряд Карасима, который называли правой рукой командующего эскадрой Минамигумо.

Одно время прошел слух, что парашютный отряд снова будет возвращен в Японию для доукомплектования и обучения. Однако он оказался ложным.

Штаб эскадры, действовавшей в центральной части Тихого океана, располагался в самой высокой части города Гарапан. Немного южнее находился отряд связи штаба эскадры.

Парашютный отряд размещался на территории базы гидросамолетов Танапаг, несколько севернее Гарапана. На возвышенности в районе маяка Катори, между городом и базой гидросамолетов, отряд строил оборонительные укрепления, в том числе укрытия на случай воздушных налетов противника. Здесь же он занимался боевой подготовкой.

В районе Ореай, между городом и аэродромом Аслито, силами населения острова, привлеченного к трудовой повинности, спешно подготавливалась площадка для вынужденной посадки самолетов.

Бой, в котором погиб парашютный отряд

11 июня 1944 г. Из штаба военно-морской эскадры поступило сообщение о том, что наш патрульный самолет заметил быстроходное оперативное соединение противника.

Это было второе появление оперативного соединения после налетов его самолетов на острова Тиниан, Сайпан и Гуам.

"Нужно встретить и уничтожить противника!"-таково было намерение парашютистов. Однако с помощью имевшихся в отряде 20-мм зенитных пулеметов можно было сбить только палубный истребитель, да и то при большом снижении. На наши истребители не приходилось рассчитывать, так как их было очень мало. Тем не менее защитники острова были полны решимости сразиться с врагом.

Как и предполагалось, в начале второй половины дня авиация противника начала свои действия налетом на соседний остров Тиниан. Оттуда доносились звуки разрывов бомб. Затем противник обрушился на Сайпан. Сначала атаке подвергся аэродром Аслито, а потом и база гидросамолетов. Весь остаток дня авиация противника ожесточенно бомбардировала остров, одна волна самолетов непрерывно сменяла другую. В налетах участвовало несколько сот палубных истребителей и бомбардировщиков. Противник был беспощаден. Наших истребителей было очень мало, и они, поднявшись в воздух, сразу же затерялись в гуще вражеских машин.

Перед заходом солнца самолеты противника ушли в сторону моря.

Парашютисты получили временную передышку. Они расценили все происшедшее за день как прелюдию к решительному бою.

12 июня. Как и накануне, ударам с воздуха в первую очередь подвергались аэродромы на острове Тиниан и на Сайпане. Противник был беспощаден, как и вчера, его самолетам не было счета.

Парашютный отряд, заняв позиции в районе горы "Маяк", приготовился к борьбе с вражескими самолетами.

Через некоторое время начались воздушные атаки на порт и базу гидросамолетов. Там и сям запылали суда на воде и постройки на берегу.

Скоро самолеты стали наносить удары также и по наземным позициям. Подверглись бомбардировке позиции парашютистов на горе "Маяк". Между ротами и взводами все время нарушалась телефонная связь. Связисты не успевали ее восстанавливать.

Перед заходом солнца, так же как и 11 июня, воздушные налеты прекратились,

13 июня. Едва забрезжил рассвет, как корабли противника начали бороздить прибрежные воды.

И в этот день с самого утра вражеские самолеты буквально висели над островом. В море были видны многочисленные корабли противника, а в небе-его самолеты.

Вражеская эскадра разделилась на две части: одна из них находилась в водах острова Сайпан, а другая- около острова Тиниан. Это хорошо было видно с горы "Маяк". По грубому подсчету, около Сайпана действовало 4 линкора, 10 крейсеров и 15-20 эсминцев. Среди кораблей, сосредоточившихся у острова Тиниан, было 4 линкора. Донесений о приближении вражеских транспортов пока не было.

Корабельная артиллерия противника в 9 часов открыла огонь по острову.

"Одна, две, три..."-начали про себя отсчитывать секунды парашютисты, когда раздался первый артиллерийский выстрел. На 35-й секунде последовал взрыв. Таким образом, полет снаряда длился 35 секунд. Не прекращая огня, корабли стали медленно приближаться к берегу острова.

После 4-5 часов артиллерийского обстрела все строения в городе Гарапан и на базе гидросамолетов были разрушены, всюду виднелись груды развалин, пепелища.

Когда многие объекты, расположенные на побережье, были уничтожены, эсминцы противника, подойдя вплотную к прибрежным рифам, стали накрывать огнем из своих орудий цели в глубине острова. Так смело и дерзко противник вел себя потому, что совершенно бездействовала наша эскадра. Парашютисты надеялись, что она вот-вот появится и нанесет врагу сокрушительный удар.

Ожесточенный огонь корабельной артиллерии являлся признаком того, что противник собирался высадиться на острове.

Обстрел продолжался три дня. Самолеты противника нанесли парашютному отряду значительный урон. Наша эскадра так и не показалась. У защитников острова возникло сомнение относительно того, появится ли она вообще. Перед наступлением темноты на третий день с начала нападения корабли противника прекратили обстрел и отошли от острова.

Через некоторое время из штаба эскадры поступило сообщение: "В районе острова Гуам замечена группа транспортов противника". Это означало, что противник направил к Сайпану десант,

По отряду был отдан приказ следующего содержания: "Подготовиться к отражению десанта. Всем подразделениям изменить боевой порядок, принятый для борьбы с вражеской авиацией, и подготовиться к ведению активных боевых действий. С этой целью всем подразделениям отряда, оставив необходимое количество наблюдателей на позициях на горе "Маяк", сосредоточиться в пещерах и ожидать дальнейших распоряжений".

Пещер в горе "Маяк" было две, причем они находились на разной высоте. В верхней пещере разместились 2-я и 3-я роты, а в нижней-штаб отряда, 1-я рота, а также личный состав медицинского, финансового, транспортного и инженерного подразделений. Здесь личный состав отряда стал готовиться к боевым действиям.

14 июня. Становилось все очевиднее, что противник готовится высадить десант. Для парашютного отряда наступал ответственный момент, и он усиленно готовился к этому.

Точно так же, как 13 июня, корабельная артиллерия противника на рассвете начала обстрел. Одновременно над островом появились самолеты. Все внимание отряда было сосредоточено на том, чтобы не прозевать начало высадки десанта и уничтожить его, где бы он ни был высажен. Иногда парашютисты от скуки собирались у входа в пещеры и наблюдали за действиями противника.

Каковы же были наши силы на острове, которые должны были оборонять его?

Военно-морской флот здесь был представлен парашютистами (650 человек), отрядом наземной охраны численностью 400 человек, располагавшимся на окраине города Гарапан, а также авиационным отрядом и отрядом связи, обслуживавшим и базу.

Армейские силы были представлены двумя дивизиями, которые являлись основной силой гарнизона острова, и несколькими подразделениями. Только одна дивизия имела боевой опыт. Дивизии пробыли на острове несколько месяцев, а подразделения прибыли туда совсем недавно. Сухопутные войска только что закончили размещение по участкам и едва успели оборудовать свои позиции.

Дивизии имели жалкий вид. Транспорты, на которых они были переброшены на остров, на переходе подверглись атаке вражеской подводной лодки, в результате чего более половины личного состава совершенно лишилось даже винтовок.

В составе сухопутных войск было много пожилых солдат в возрасте примерно 40 лет, имевших неряшливый вид. Иногда создавалось впечатление, что на остров прибыли не воины, а переселенцы. Всего в составе сухопутных войск насчитывалось свыше 20000 человек, однако оружия хватало только для 10000, причем основным оружием были винтовки; тяжелых огневых средств имелось очень мало.

Таким образом, сухопутные войска, хотя и насчитывали в своем составе свыше 20000 человек, не представляли собой большой боевой силы, поэтому трудно было на них рассчитывать.

Общая численность защитников острова, включая сухопутные войска и подразделения военно-морского флота, достигала 30000 человек.

Однако как бы ни ограниченны были средства, находившиеся в распоряжении наших войск, они были полны решимости отразить все удары врага. Мы тогда полагали, что оперативный замысел соединенной эскадры заключается, по-видимому, в том, чтобы подпустить противника к острову и одним ударом уничтожить его.

Было ясно, что, если противнику удастся захватить остров Сайпан, под угрозой воздушного нападения окажется сама Япония. Наш военно-морской флот не должен был допускать этого. Необходимо было разгромить противника в море и до конца оборонять этот остров.

"Вот увидите! Скоро вступит в действие наша соединенная эскадра, и тогда американцам придется туго",- говорили парашютисты.

С наступлением вечера корабли противника, как и накануне, ушли в открытое море, и артиллерийский обстрел прекратился.

15 июня. Ночь прошла спокойно. Близился рассвет. На востоке белел край неба, от чего постепенно светлела темная гладь океана.

Скоро сделалось совсем светло, и океан стал светло-голубым. Такой его вид в утреннем спокойствии бодрил парашютистов, вдохновляя их на новые боевые подвиги.

Парашютный отряд находился на Сайпане более восьми месяцев. Воды, омывающие этот остров, стали родными для всех парашютистов. Более того, они превратились для них как бы в воды самой Японии.

Однако утро 15 июня было иным. С рассветом в водах острова появилось большое количество вражеских кораблей, среди которых имелись транспортные суда. В проливе, отделяющем Сайпан от острова Тиниан, было сосредоточено несколько сот кораблей и судов.

Прежде парашютистам никогда не приходилось видеть такого большого количества кораблей. На миг они забыли даже об опасности и с восхищением наблюдали открывшуюся картину.

Создалось необычное, критическое положение. В таких условиях и наша эскадра ничего не смогла бы сделать. При этой мысли восхищение парашютистов невольно сменилось горечью.

Противник начал артиллерийский обстрел и воздушные налеты. От взрывов снарядов и бомб поднимались огромные клубы пыли и дыма. Стоя у входа в пещеру, парашютисты попробовали приблизительно подсчитать число кораблей и судов противника. Их было около 250.

Огонь артиллерии и удары авиации противника были сосредоточены по Ореай и району южнее его (в сторону Чаранканоа). Стало ясно, что противник намеревался произвести высадку десанта в районе Ореай.

Вдоль морского побережья на участке Ореай-Чаранканоа тянутся сплошные рифы, и считалось, что десантным судам противника не удастся преодолеть их и подойти к острову. Но как раз в районе Ореай противник и намеревался произвести высадку. Выслав катера к рифам, он начал проделывать в них проходы с помощью подводных взрывов.

В 8 часов масса десантных судов одновременно с двух направлений устремилась к берегу острова. Усилились артиллерийский обстрел и бомбардировка с воздуха.

Через некоторое время корабельная артиллерия противника перенесла огонь с побережья в глубину острова. Как только наши уцелевшие орудия открывали огонь, противник сразу же, ориентируясь по облачкам дыма от выстрелов, обрушивал на них град снарядов.

Части наших сухопутных войск попытались атаковать высаживавшиеся силы противника, но в результате губительного огня его артиллерии и ударов с воздуха успеха не добились.

Парашютному отряду никакого приказа из штаба эскадры не поступило. По-видимому, там думали использовать отряд в самый последний момент, а пока держали его в резерве.

При виде того, как американцы высаживались на остров, парашютисты с трудом сдерживали себя, чтобы немедленно не вступить с ними в бой.

Командир отряда Карасима и его заместитель Мураяма то и дело обращались в штаб эскадры и докладывали свои соображения о проведении атаки на пункт высадки противника.

В конце концов противнику удалось захватить плацдарм на побережье в районе Ореай.

По донесению 2-й роты, посланной для непосредственной обороны штаба эскадры, передовые подразделения противника сразу же начали продвижение в направлении на Гарапан.

Из штаба эскадры от парашютистов этой роты в отряд поступало одно донесение за другим.

"Силы десантных войск противника составляют около трех дивизий. Кроме того, по-видимому, имеются еще части второго эшелона".

"Высадившиеся на остров войска противника представляют собой моторизованные части, оснащенные танками. Наши войска ведут тяжелые оборонительные бои на занимаемых позициях, неся большие потери".

Наконец, из штаба эскадры командиру отряда Карасима по телефону был передан приказ провести вылазку. Об этом немедленно был извещен весь личный состав отряда. Когда все собрались, Карасима, получивший к тому времени чин капитана 2 ранга, стремительно поднялся с саблей в руке и обратился к парашютистам с речью. Его доброе лицо выражало твердую решимость. Он сказал:

"Благодаря смелым действиям наших войск высадившиеся подразделения противника несколько раз были вынуждены поворачивать обратно. Но в боях с ними наши войска понесли большие потери, что в конце концов позволило противнику закрепиться. Командование приняло решение силами нашего отряда во взаимодействии с частями сухопутных войск сегодня ночью неожиданно атаковать противника и сбросить его в море. Надеюсь, что вы не посрамите честь и традиции парашютного отряда и в полной мере проявите себя в предстоящем бою",

В заключение, обведя всех взглядом, полным отеческой любви, он добавил: "Ни в коем случае не сдаваться в плен".

Последние слова командира крепко запали в душу каждого парашютиста, и на мгновение всех охватило чувство неизбежности трагической развязки. Разве мог кто-либо рассчитывать на то, чтобы остаться в живых, если отряд предпримет попытку ворваться в самую гущу превосходящих сил противника?

Однако очень скоро парашютисты, которым предстояло участвовать в решающем бою, успокоились и смирились со своей участью. В ожидании приказа командира отряда о выступлении они решили немного отдохнуть.

Через некоторое время командир отряда сообщил командирам рот, а те своим подчиненным план проведения ночной атаки, который заключался в следующем:

"1. Исходный рубеж для ночной атаки-опушка густого леса в лощине, неподалеку от расположения штаба эскадры.

В 15 час. 00 мин. роты одна за другой выходят из пещеры и выдвигаются на исходный рубеж.

2. Боевой порядок: вдоль морского побережья атакует 1-я рота и несколько левее-3-я рота. Штаб отряда двигается с 1-й ротой.

3. Отряд выступает с исходного рубежа после 18 час. 00 мин. по особому распоряжению.

4. Одна из сухопутных частей (часть Кавамура) во взаимодействии с нашим отрядом атакует противника из района южнее Ореай с целью охвата высадившегося противника с обоих флангов".

Наконец, наступило время для начала выдвижения на исходный рубеж для атаки. В 15 часов весь личный состав отряда, повернувшись лицом в ту сторону, где находилась родина, совершил обряд молитвы.

Командир 1-й роты капитан-лейтенант Сайто вскинул вверх длинную пику (такими складными пиками был оснащен парашютный отряд) и, обращаясь к парашютистам, крикнул:

"Колите врага направо и налево! Больше удали и энергии!"

Смелость и энергия всегда выгодно отличали командира 1-й роты.

Воспользовавшись некоторым затишьем, роты начали самостоятельно выдвигаться на исходный рубеж. Над густым лесом, в лощине, где сосредоточивался отряд, спустились сумерки, и вскоре стало совсем темно. Каждый бооц вынул из кармана белую опознавательную тесемку и прикрепил ее к плечу.

Неожиданно вокруг стало светло. Противник начал обстрел осветительными снарядами. Раздалась команда:

"Ложись!"

Парашютисты залегли. Свет так же внезапно исчез, как и появился.

Вперед была выслана разведывательная группа из состава 1-й роты под командованием младшего лейтенанта Кабояси. Некоторое время парашютисты, следовавшие в хвосте этой группы, были видны в ярком свете осветительного снаряда, а затем все исчезло в сплошном мраке. Эта группа так и не вернулась.

Внезапно раздалась команда: "Вперед!", и отряд, соблюдая тишину, начал движение с исходного рубежа.

Корабельная артиллерия противника вела огонь трассирующими снарядами. Огненные нити сходились пучком в направлении горного района. Вскоре недалеко от отряда один за другим упало несколько снарядов. Стреляли со стороны Ореай, где высадился враг. С ревом проносились реактивные снаряды, которыми вела ответный огонь наша армейская реактивная установка. Снаряды стали рваться чаще, поднимая столбы земли и выворачивая с корнем деревья. Часто попадавшиеся воронки и поваленные деревья мешали продвижению. Время от времени люди спотыкались и падали. Шедшие сзади перешагивали через них и продолжали движение.

Вот уже отряд миновал Гарапан. В городе еще продолжались пожары.

Однако противник пока не встречался. Осветительные снаряды сильно демаскировали отряд. Парашютисты то и дело ложились на землю, затем поднимались и двигались дальше, часто спотыкались, падали-все это сильно задерживало продвижение.

"Если и дальше будем так медленно двигаться, то не успеем до рассвета. При нашем вооружении можно атаковать только ночью. Если же начнет светать, то все пропало",- рассуждали бойцы.

Командир отряда решил не задерживаться из-за вражеских осветительных снарядов, и отряд стал двигаться быстрее.

Скоро отряд вышел на дорогу, связывавшую Ореай и Гарапан, и его движение еще больше ускорилось. Парашютисты шли по дороге и ее обочинам. "Может быть, противника уже там нет?"-говорили отдельные бойцы. По-видимому, отряд уже находился недалеко от площадки для вынужденной посадки самолетов. Но точно установить это было трудно вследствие того, что местность была изуродована снарядами и бомбами до неузнаваемости.

Пехотная часть Кавамура, как предусматривалось планом, должна была атаковать противника из района Чаранканоа и наступать в направлении запасной площадки для вынужденной посадки самолетов. Другие подразделения сухопутных войск, располагавшиеся левее отряда в горном районе, имели задачу прочно удерживать занимаемые позиции и, выбрав благоприятный момент, перейти в атаку с целью прижать противника к морю. Во взаимодействии с этими сухопутными войсками парашютный отряд должен был действовать с севера и тем самым обеспечить выполнение общей задачи — сбросить противника в море.

Отряд увеличил темп продвижения. Люди спотыкались и с глухим шумом падали на землю, поднимались и опять шли. Их мучила жажда, но они не останавливались и упорно шли вперед. Всеми руководило одно:

"Только бы не опоздать!"

И парашютисты спешили не зря. Противник уже вклинился в горный район. Наши сухопутные войска контратаковали его. Артиллерия вражеских эсминцев била по нашим орудиям, ориентируясь по вспышкам выстрелов. Отряд как-то сразу оказался лицом к лицу с неприятелем. Рядом с парашютистом, со слов которого я веду рассказ об этом бое, оказался умиравший солдат, который был, наверное, из подразделения Акацуки, оборонявшего этот район. Он успел сказать ему:

— Мы у переднего края противника!

Скоро парашютист и сам увидел, как, освещенные осветительными снарядами, заблестели стальные каски на головах вражеских солдат. Это был не сон. Действительно, перед отрядом был живой противник. Кто-то крикнул: "Впереди противник!" Парашютистов охватил гнев.

— Приготовиться к атаке!-последовала команда.

Тяжелые гранатометы дали залп. Звуки выстрелов ободрили парашютистов.

— В атаку!

Отряд лавиной ринулся на врага. Впереди часто рвались гранаты. Противник усилил стрельбу осветительными снарядами. Отряд оказался полностью освещенным. Снаряды посыпались на него градом. В первых рядах с глухим шумом упало несколько сраженных парашютистов. На мгновение произошло замешательство. Но тут раздались ободряющие слова командира;

— Вперед, нажимай!

Перепрыгивая через трупы убитых, бойцы снова устремились в атаку.

Противник стал в беспорядке отступать. И чтобы не дать ему уйти, парашютисты удвоили свои усилия.

В конце концов передний край противника был прорван. Повсюду валялись трупы убитых наших и вражеских солдат. Нескольких наших пехотинцев нашли живыми в воронке от бомбы. Одним из них был поручик, видимо, из роты Акацуки. Поручик был весь в крови. Говорили, что от этой роты уцелело всего два человека.

— Вам нужно уйти отсюда и перевязать раны,- посоветовали ему парашютисты.

— Нет, я умру здесь. Пусть до конца держатся парашютисты! — был ответ.

Рота Акацуки стойко оборонялась и погибла в смертельной схватке с противником.

"Подразделение Акацуки храбро дралось. Нам нужно смелее теснить врага!"-думали парашютисты.

И отряд продолжал атаку, горя желанием сбросить противника в море. Враг отступал.

"А противник-то совсем слабый!"-мелькнуло у некоторых в голове.

Парашютисты изменили направление атаки, стремясь выйти к запасной площадке для вынужденной посадки самолетов.

В ходе атаки отряд раскололся на несколько групп, боевой порядок нарушился, и восстановить его было невозможно. Пехотная часть, которая должна была взаимодействовать с парашютистами, не показывалась. Как во сне, пролетела ночь. Разрозненные подразделения отряда, продвигаясь вдоль побережья, наконец достигли запасной посадочной площадки. Было уже 8 часов утра,

Здесь противник встретил парашютистов убийственным пулеметным огнем. Укрываясь за кучами земли, выброшенной взрывами снарядов, и в воронках от бомб, парашютисты стали отстреливаться. В это время по отряду открыла огонь артиллерия одного эсминца противника. Все заволоклось дымом и пылью. Кроме того, из района высадки противник начал обстреливать парашютистов реактивными снарядами.

Потери быстро росли. Создалось положение, при котором полное уничтожение отряда было только вопросом времени.

"Необходимо вплотную приблизиться к противнику. Тогда его корабельная артиллерия не сможет нас обстреливать",- решил командир.

Парашютисты оставили укрытия и по-пластунски стали продвигаться вперед. Огонь противника усилился.

— Впереди танк!-крикнул один из бойцов. Это был танк М-3, о котором мы часто слышали. Стреляя на ходу, он приближался к отряду. От каждого выстрела его орудия погибало пять-шесть парашютистов. Легкие пулеметы отряда открыли по танку огонь. Но что могли сделать пули против мощной брони.

— Приготовить противотанковые средства!-раздалась команда.

В этот момент из воронки, находившейся недалеко от танка, выскочил парашютист с противотанковой гранатой в руке и устремился в мертвое пространство. В следующее мгновение он бросил ее под машину.

Секунда, другая... Взрыв! Танк остановился и прекратил стрельбу.

"Подорвали!"

Однако радость была преждевременной. Танк снова двинулся на парашютистов. Тогда к нему устремилось сразу несколько человек с противотанковыми гранатами, но они опоздали и были скошены пулеметным и орудийным огнем. Танк проскочил. Парашютисты очень сожалели, что у них не было противотанковой пушки.

Перед командиром 1-й роты капитан-лейтенантом Сайто оказалось сразу несколько американских солдат. Ненависть и ярость охватила парашютиста.

"Ну, держитесь, негодяи!"

Сайто решительно поднялся из воронки от снаряда, в которой укрывался, и, вскинув пику, ринулся на американских солдат. Но в него сразу же впилось несколько вражеских пуль. Сайто рухнул на землю и остался недвижимым.

К этому времени положение отряда сильно ухудшилось. О дальнейшем продвижении не могло быть и речи.

"Противник все время отходил, а теперь упорно сопротивлялся. Может быть, перед нами не американцы, а пехотная часть Кавамура. Нужно проверить",- подумал заместитель командира отряда Мураяма. Он быстро вскочил на ноги и поднял вверх японский флаг. В этот же миг с противоположной стороны раздалось сразу несколько выстрелов. Мураяма упал.

Теперь все увидели, что это противник. Он был спереди, на флангах, сзади.

Под непрерывным обстрелом с эсминца и огнем танков парашютный отряд истекал кровью.

В нем царил полный хаос. Нет, это не точно. Отряда почти уже не существовало. Вслед за заместителем командира отряда погиб и сам командир-капитан 2 ранга Карасима.

Парашютисту, который рассказал мне об этом бое, казалось, что в живых остался только он один. Будучи тяжело ранен, он дополз до непростреливаемого пространства, и это его спасло. Ошибись он немного, и ему также пришлось бы расстаться с жизнью.

После разгрома парашютного отряда ожесточенный бой прекратился. К тому времени солнце почти скрылось за горизонтом. Как удалось этому парашютисту уйти от противника, он и сам не знает. В лесу, куда он уполз ночью, его подобрали солдаты пехотинцы и доставили в полевой госпиталь, размещавшийся в Донни.

Через несколько дней, когда рана немного зажила, он решил вернуться в пещеры, где располагался отряд. 18 июня он был уже там.

В пещерах он нашел 50-60 тяжело раненных и 20- 30 здоровых парашютистов, которые стойко оборонялись на горе "Маяк".

К тому времени противник уже занял аэродром Аслито, гору Тапотчау и вступил в город Гарапан. Часть его сил атаковала позиции на горе "Маяк".

19 июня. В связи с гибелью отряда связи штаб эскадры переместился на гору "Телеграф". Тяжело раненые парашютисты были переведены в долину "Ад", у подножия горы "Телеграф". Здоровые парашютисты продолжали оборонять позиции на горе "Маяк". 19 июня до них откуда-то дошел слух, что соединенная эскадра собирается отбить у противника Сайпан, Это было тогда единственным лучом надежды.

"Мы будем до последнего держаться на острове",- так думала горсточка парашютистов, оборонявших гору "Маяк".

Однако соединенная эскадра так и не появилась в видах Сайпана. Мужественные защитники позиций на горе "Маяк", а их остались считанные единицы, были вынуждены отойти в долину "Ад".

Но и здесь положение было критическим. Дни этого последнего убежища были сочтены. Группе тяжело раненых парашютистов, находившихся в долине "Ад", грозил неминуемый плен.

Когда пробил последний час и солдаты противника, как призраки, появились перед глазами тяжело раненых парашютистов, раздались выкрики:

"Прощай, Япония, прощайте, отцы и матери!" "Банзай!"

За этими криками, словно по команде, прогремели выстрелы из пистолетов, которые слились в один залп и эхом отозвались в горах. Так сами лишили себя жизни все тяжело раненые парашютисты в долине "Ад".

5 июля. Остатки гарнизона, оборонявшего остров, вместе со своими соотечественниками из гражданского населения стянулись к Банадеру в самой северной части острова. Дальше было море. Создалось безвыходное, критическое положение.

7 июля. Неизвестно, откуда и от кого поступил приказ: "Подготовиться к генеральному наступлению!" Этот приказ, по-видимому, стихийно возник у кого-то из людей, жаждавших выйти из тяжелого положения, Кто-то закричал: "Сосредоточимся у Гарапана и затем перейдем в контрнаступление!" И все, как стая птиц, ринулись в направлении Гарапана.

Это уже были не войска. Отсутствовала всякая организация и управление. Эnо было сборище отдельных людей. Как эти люди жили дальше, как сражались и как умирали, мне неизвестно.