17. Марши, обеспечение и бой

Большая подвижность абиссинских частей давала им некоторые тактические преимущества, и, несмотря на то, что в этой войне лошадь применялась у них гораздо меньше, чем в войне 1895–1896 гг., толпы народа, беспорядочно направлявшиеся к полям сражения, быстро проходили большие расстояния. Правда, в оперативном отношении эта способность быстро передвигаться им ничего не давала, так как они, как уже указывалось выше, привязаны были к местным источникам снабжения; зато в тактическом отношении это являлось значительным преимуществом.

Итальянские белые части в этом отношении не могли состязаться с туземцами, которые босиком проходили по самой неудобной почве большие расстояния с такой быстротой, что их белые офицеры могли поспевать за ними только верхом. Некоторые белые соединения также совершали форсированные марши. Так, 230-й легион дивизии «21 апреля» в два дня прошел около 100 км от обеспеченной позиции к северо-западу от перевала Уриэ к месту боя дивизии в провинции Ширэ. Вообще же между подвижностью белых и цветных частей разница была настолько велика, что во время совместных маршей возникла опасность отрыва друг от друга. Зато цветным войскам можно было поручать пользоваться обходными путями по труднопроходимым тропам в целях обеспечения флангов, поскольку обеспечение не возлагалось на разведывательную авиацию, постоянно сопровождающую колонны. Кавалерию вообще нельзя было применять. Она была представлена в ничтожном количестве.

Обеспечение против внезапных нападений на походе и привалах связано было для войск с тяжелыми усилиями. Где только позволял характер местности, зачастую и на плоскогорье Тигрэ, где между горами расположены большие голые котлованы, защиту при передвижении приходилось искать в самом маршевом порядке. Иногда и крупные войсковые части принимали порядок, подобный применяемому французами в Северной Африке — в виде растянутых расчлененных формирований, всегда готовых к обоюдной помощи. Где было возможно, впереди шли легкие танки. При наступлении на Адиграт 1-й армейский корпус устроил перед собой заслон, образованный из танков и стрелковых частей.

В кустарниковой области Сомали, которая никогда не представляла собой непроходимого препятствия для крупных [99] масс и не исключала возможности применения мелких танков, требовались усиленные меры обеспечения. Соединения, маршируя рядом, должны были сокращать интервалы.

На отдыхе, который устраивался почти всегда на открытом месте, по возможности в палатках, охранение усиливалось зачастую искусственными препятствиями. Весьма распространено было применение укреплений, которые, в соответствии с условиями местности и со слабым действием неприятельского огня, состояли в большинстве случаев из каменной кладки. В закрытых окопах часто устанавливались орудия. При более продолжительных остановках строились «укрепленные лагери» (например в Аксуме и Макалле) или же позиции, которые должны были по возможности служить для ведения огня дальнего действия. Здесь, на возвышенных точках, устанавливались дальнобойные пушки калибра 14,9 см, которые войска везли с собою.

Абиссинцы вели бой преимущественно наступательный. Где это было возможно, они, ловко пользуясь местностью, подкрадывались и пытались даже проникнуть в расположение итальянского фронта, чтобы оттуда неожиданно напасть на врага. Они прекрасно понимали значение охвата и атаки в тыл. Даже крупные наступления они начинали обычно без огневой подготовки, затем густыми массами, с громким криком и на ходу стреляя, бросались вперед, стараясь вступить в рукопашную с применением холодного оружия (сабель или ножей). С презрением к смерти они вплоть до последних боев придерживались этой тактики и даже в сражении при Май Чио бросили в атаку гвардию лишь при слабой поддержке малокалиберной артиллерии.

Вначале итальянская пехота не выдерживала этого способа ведения боя. В редком строю, к которому она привыкла со времени европейской войны, она, несмотря на наличие пулеметов, не располагала достаточной огневой силой, чтобы сломить неприятельский натиск в те немногие минуты, которые он длился. Поэтому итальянцам в первых боях пришлось перенести ряд чувствительных ударов. Отсюда они извлекли урок впредь сражаться в более сомкнутом строю, что влекло за собой сужение фронтов, а это, в свою очередь, облегчало охват и требовало от итальянцев более глубокого эшелонирования в глубину. В общем можно сказать, что для частей от батальона и выше принято было построение, напоминающее наполеоновское «батальонное каре», которое могло вести [100] бой с фронта и с флангов. Однако и этот род обороны не обеспечивал итальянцев от натиска абиссинцев. В очень многих случаях абиссинцам удавалось прорваться вперед, и дело доходило до ожесточенных рукопашных боев.

Лишь в редких случаях итальянцы находили естественные оборонительные позиции, с которых можно было вести прицельный огонь. В горных районах таких позиций было мало, в кустарниковых местностях их было еще меньше. При этом наблюдение, ориентировка и связь были чрезвычайно затруднены и огневое действие весьма ограничено. Наблюдать разрывы артиллерийских снарядов (гранат) было невозможно, зато снаряды с дистанционными трубками действовали изумительно. Приказы передавались на места медленно, и было очень трудно согласовать время действия. Здесь особенное значение приобретала инициатива подчиненных командиров и отдельных бойцов.

Война в кустарниковых порослях очень похожа была на войну ночью и в тумане; о порослях этих говорилось: «сомалийский туман из колючек». Поэтому в данной обстановке следовало бы придерживаться способа ведения боя, рекомендуемого «Руководством для боя дивизии» главным образом в горной войне. Этот устав совершенно не допускал неподвижной обороны, а резко подчеркивал необходимость для обороняющегося придерживаться трех отличавшихся от обороны действий, а именно: контрудара, контратаки и решающего контрнаступления. В Эритрее, как и в Сомали, все чаще приходилось убеждаться в том, насколько в обороне нужна была подвижность. «Маневрировать, маневрировать, маневрировать», вот чего требовал Грациани от своих войск.

Только непрерывным движением можно опрокинуть наступление абиссинцев.

При наступлении абиссинцы особенно боялись обхода, а итальянцы стремились к обходу с самого начала военных действий; такой прием требует гибкости управления и дает самым мелким, подразделениям возможность проявления инициативы.

Кроме того, итальянцы всячески старались использовать тяжелое оружие. Часто в самой передовой линии применялись гранатометы, минометы и пехотные орудия, а нередко и дивизионная артиллерия. Вообще в качестве оружия непосредственного сопровождения в наступлении в тех условиях могли служить только вьючная артиллерия (в Эритрее на мулах, в Сомали и в войсках «низменностей» — по большей части на верблюдах). [101]

Итальянской артиллерии редко приходилось вести бой с артиллерией противника; вследствие этого отпадала трудность поддержания связи между артиллерией и пехотой, хотя не раз артиллерия, применяемая в качестве подвижной части, оказывала решающее влияние на исход наступательного боя.

Об одном таком случае в Негелли уже упоминалось. В сражении у Ширэ начальнику артиллерии 2-го армейского корпуса, шедшему в первый день в авангарде верхом на коне, удалось ликвидировать неожиданную атаку противника быстрой установкой на позиции ближайшего артиллерийского дивизиона; в дальнейшем ходе этого сражения в дело были введены крупные артиллерийские силы. Однако более значительный пример такого применения артиллерии мы имеем в бою в Эндерта. Здесь сосредоточено было более 200 орудий калибров от 6,5 до 14,9 см, причем в единый план включена была вся корпусная и армейская артиллерия для подготовки штурма Амба Арадама и примыкающих к нему с востока высот. Был тщательно разработан план огня. В подобных случаях практиковавшуюся иногда самостоятельность дивизии в области применения артиллерии несколько ограничивали. Вообще же самостоятельность этого рода вполне себя оправдывала. Этому благоприятствовал характер местности, ширина боевой полосы и отсутствие артиллерии у противника.

Часто говорилось, что Италия победила в войне благодаря газовым бомбам или авиации.

Газовые бомбы сбрасывались с самолетов преимущественно для заражения определенных полос местности. Этим способом создавалась преграда развертыванию абиссинских сил, фланги получали прикрытие в виде зараженных участков, далее отравляющими веществами поливались районы, которые должны были пройти абиссинцы при отступлении. Применение ипритоподобных веществ для этой цели против ничего не подозревавших и беззащитных абиссинцев, помимо физического поражения, имело еще подавляющее моральное влияние, но потери противника от отравляющих веществ в действительности были гораздо меньше тех, которые сообщались вначале газетами.

Если рассматривать крупные сражения этой войны с точки зрения применения воздушных сил, то окажется, что авиация участвовала в сражениях нередко в большом числе и оказывала важное влияние, но, взятая сама [102] по себе, не решала исхода операции. В первом сражении в Тембиене ген. Сомма спасла не авиация.

Колоссальные потери, которые абиссинские войска несли при крупных наступлениях в короткие сроки, быстро нарушали моральную силу сопротивления, и это достигалось главным образом огнестрельным оружием сухопутных войск. Большое планомерно проведенное наступление в Эндерта, при котором погода временами препятствовала полетам, тоже выиграно не воздушными силами, а авиация лишь завершила уже начавшийся развал в рядах противника при Негелли и Май Чио. Огонь и подвижность — эти оба фактора победы на суше — и в будущем сохранят свое исключительное значение, самым ярким примером чего может служить чисто фронтальное сражение при Май Чио. Быть может, в какой-нибудь европейской войне это скажется еще резче, чем в этой африканской кампании, совершавшейся в особых условиях. Особо еще будет оговорено, какую роль сыграла здесь авиация и насколько она влияла на исход операций.