Бирма. Наивный посол
Когда Уильям Себолд в 1952 году после семи лет пребывания в Японии готовился к отъезду, у него зародились опасения по поводу своего нового назначения — послом в Бирму.
Озабоченность Себолда вызывалась тем, что двенадцатитысячная группа войск китайских националистов проникла на бирманскую территорию, пренебрегая волей бирманского правительства. Националистические войска бежали на территорию Бирмы еще в 1949 году, когда китайские коммунисты шествовали к победе. Эти войска предприняли организованную попытку силой вернуться в Юнань — их родную провинцию в Китае. Но их легко прогнали обратно, и они засели в Бирме, где занимались бандитизмом и торговлей опиумом.
Бирманское правительство потребовало от них сложить оружие, но националистические войска отбивали попытки бирманской армии привести их в повиновение. В последних боях у них появилось новое вооружение и больше дисциплинированности. Недавно ими стал командовать новый начальник — генерал Ли Ми, бывший офицер разведки.
Для Бирмы — страны, которая жестоко пострадала в результате второй мировой войны, и где происходили непрерывные внутренние волнения, националистические войска давно уже стали настоящим бедствием. Теперь, когда эти войска возродились как реальная сила, они [136] стали угрозой независимости Бирмы. Эти войска легко могли дать китайским коммунистам повод для вторжения в Бирму, а трехсоттысячной Бирманской коммунистической партии — предлог для государственного переворота.
Бирма официально обращалась к Соединенным Штатам с целью оказать давление на формозское правительство и добиться вывода националистических войск.
Неофициально бирманские власти обвиняли центральное разведывательное управление в том, что оно оказывает помощь этим войскам как потенциальной силе, могущей совершать налеты на китайскую территорию или угрожать ответными военными мерами, если Бирма будет придерживаться более примирительной политики в отношении Пекина.
Посол Себолд прослужил на Дальнем Востоке более трети своей пятидесятилетней жизни в качестве морского офицера и дипломата. Он знал, что у него будет достаточно трудностей во взаимоотношениях с щепетильным молодым восточным государством, известным своими древними традициями, если даже другие ведомства американского правительства не будут вставлять ему палки в колеса.
Находясь в Вашингтоне, Себолд потребовал от своих руководителей заверения, что центральное разведывательное управление не оказывает поддержки националистическим китайским войскам в Бирме. Ему категорически заявили, что Соединенные Штаты ни в коей мере не причастны к этому.
С первых дней своего двухгодичного пребывания в Рангуне Себолд регулярно предупреждал Вашингтон, что эти войска угрожают самому существованию Бирмы как парламентскому демократическому государству, дружески расположенному к Западу. Он настаивал на том, что если Соединенные Штаты не хотят совершенно испортить отношения с Бирмой, то войска националистического Китая должны быть убраны. Каждый раз государственный департамент отвечал, что Соединенные Штаты не замешаны в этом деле и что Бирма должна выразить свое недовольство непосредственно формозскому правительству.
Себолд передавал эти заверения бирманскому министерству иностранных дел, но ему так и не удалось убедить бирманцев в том, что Соединенные Штаты в этом [137] деле неповинны. Наиболее решительным скептиком был генерал Не Вин, который в качестве начальника штаба армии руководил операциями против китайских отрядов.
Под свежим впечатлением встречи с командирами, ведущими боевые действия, Не Вин имел беседу с Себолдом на дипломатическом рауте и, раздраженный, потребовал принять меры в отношении националистических войск. Когда Себолд начал излагать ему обычные доводы о невмешательстве Соединенных Штатов, генерал резко оборвал его. «Господин посол, — заявил он твердо, — я знаю, что говорю. На вашем месте я бы молчал».
Как впоследствии узнал Себолд и как теперь открыто признают американские руководители, Не Вин был, конечно, прав. Центральное разведывательное управление втайне приложило руку к делу с войсками националистического Китая в Бирме, но начальники Себолда — люди, подчиненные непосредственно Джону Фостеру Даллесу, — официально игнорировали этот факт. План этой операции был настолько засекречен внутри центрального разведывательного управления, что даже Роберт Эмори, заместитель начальника управления, ничего не знал о нем. Обычно он не был информирован о тайных аспектах операций управления, а получал лишь некоторые сведения об основных планах на официальной основе. Таким образом, он мог честно заявить своим коллегам из других правительственных органов, что центральное разведывательное управление неповинно в бирманских делах.
Однако, хотя Себолд никак не мог добиться, чтобы в Вашингтоне прямо признали вмешательство в бирманские дела, он сам узнал на месте, что в осведомленных кругах столицы Таиланда Бангкоке вмешательство центрального разведывательного управления в дела Бирмы не является секретом. Он установил, что американская разведка планирует и проводит оттуда свои операции под прикрытием торговой фирмы Хатчет.
В Рангуне негодование общественности ролью центрального разведывательного управления было настолько велико, что самые случайные инциденты уже по инерции приписывались американскому вмешательству. Себолд по-прежнему все отрицал, но в марте 1953 года его отрицания настолько приелись, что Бирма перенесла этот вопрос в Организацию Объединенных Наций. [138]
В новом Дели до Честера Боулза, завершавшего свою первую поездку по стране в качестве американского посла в Индии, также дошли эти слухи. Чтобы заглушить эту антиамериканскую шумиху, Боулз подобно Себолду добивался заверений Вашингтона. Однако ответ последовал такой же: Соединенные Штаты ни в коей мере не причастны. Боулз передал этот ответ премьер-министру Джавахарлалу Неру, который публично заявил, что из слов Боулза он убедился, что Соединенные Штаты не оказывают поддержки националистическим войскам.
В Организацию Объединенных Наций Бирма представила перехваченные из Тайбея директивы китайским войскам в Бирме, но правительство националистического Китая настаивало на том, что оно не осуществляет контроля над юнаньской антикоммунистической армией национального спасения. Однако в противовес этому оно признало, что Тайбей все же имеет некоторое влияние на генерала Ли Ми и использует это «моральное влияние» для решения проблемы.
Учитывая предстоящий разбор вопроса в Организации Объединенных Наций и более примирительную позицию китайского националистического правительства, в Вашингтоне, наконец, стали более серьезно прислушиваться к запросам Себолда. Ему дали указания предложить услуги Соединенных Штатов в посредничестве между Бирмой и Тайбеем.
В мае Соединенные Штаты предложили Бирме, правительству националистического Китая и Таиланду провести с ними четырехстороннее совещание для обсуждения этой проблемы. Бирма сначала отказывалась заседать с националистическим Китаем, но потом согласилась. 22 мая в Бангкоке была созвана объединенная комиссия четырех стран. 22 июня было достигнуто полное согласие сторон с предложенным планом вывода националистических войск из Бирмы. План предусматривал отвод этих войск на территорию Таиланда для дальнейшей отправки их на Формозу в течение трех-четырех недель.
Однако войска отказались уходить без приказа генерала Ли Ми. Когда комиссия потребовала его присутствия в Бангкоке, он сказался больным, а затем заявил, [139] что ни при каких условиях не отдаст приказа на отвод войск.
В течение всего лета 1953 года продолжались безрезультатные переговоры. Одновременно с ними продолжались боевые действия, и Бирма в сентябре снова поставила этот вопрос в Организации Объединенных Наций. Выступая там по этому вопросу, представитель Бирмы у Мьинт Тьен подчеркивал, что «если Соединенные Штаты сделают следующий шаг и пригрозят прекратить свою помощь гоминдановской армии, она немедленно исчезнет из Бирмы».
Тем не менее Бирма вынуждена была согласиться на прекращение боевых действий, когда националистический Китай обещал отречься от своих военных сил в Бирме и прекратить оказывать им какую-либо помощь, если они откажутся отойти в Таиланд. Отвод, начавшийся 5 ноября, с самого начала причинял бирманцам немало неприятностей. Полиция Таиланда находилась под контролем министра внутренних дел генерала Пао, замешанного в торговле опиумом с китайскими войсками в Бирме. Он отказался допускать бирманских членов объединенной военной комиссии к инспектированию районов сбора китайских националистических боевых сил.
Подозрения бирманцев усилились, когда Донован, американский посол в Таиланде, встречал китайские националистические войска, отводимые в Таиланд. Отвод войск продолжался в течение всей зимы 1953{54 года. Американские представители в Рангуне понимали, что отвод протекает кое-как и главной причиной является то, что Вашингтон не оказывает достаточного давления на Тайбей. Около семи тысяч человек было отправлено на Формозу, причем большой процент составляли женщины, дети и инвалиды.
30 мая 1954 года генерал Ли Ми заявил в Тайбее о роспуске юнаньской «антикоммунистической армии национального спасения», однако в июле боевые действия между китайскими силами и бирманской армией возобновились. Бирма снова обратилась в Организацию Объединенных Наций, но вскоре стало ясно, что проведенная в минувшую зиму эвакуация явилась пределом того, что может быть достигнуто посредством такой международной [140] акции. 15 октября вопрос последний раз обсуждался в Организации Объединенных Наций.
1 ноября Себолд ушел с поста посла, сославшись на слабое здоровье жены, и вернулся в Вашингтон на пост заместителя помощника государственного секретаря по дальневосточным делам. Последующие три года ему пришлось потратить на борьбу за укрепление связи между государственным департаментом и центральным разведывательным управлением, так чтобы левая рука Соединенных Штатов знала, что собирается предпринять в международных делах правая.
Однако последствия операций центрального разведывательного управления продолжали осложнять взаимоотношения Соединенных Штатов с Бирмой. Несмотря на продолжительные и трудные переговоры, половина националистических военных сил, и именно лучшая половина, продолжала находиться в Бирме. Она вошла в контакт с другими мятежными элементами и неоднократно вступала в столкновение с бирманской армией.
Только в январе 1961 года их вынудили убраться в Таиланд и Лаос.
Однако они оставили за собой источник новых трудностей для правительства президента Кеннеди. Когда бирманские войска продвигались вперед, они обнаружили склады вооружения американского производства, а через месяц они сбили бомбардировщик «Либерейтор»; самолет шел с Формозы со снабженческим грузом для националистов-партизан в Бирме.
Захваченное вооружение включало пять тонн боеприпасов; на их упаковке был ярлык, употребляемый для предметов американской военной помощи иностранным государствам. Эта находка привела к тому, что у американского посольства в Рангуне состоялась демонстрация, в которой участвовало 10 тысяч человек. Пока войскам удалось навести порядок на улицах, было убито три человека и тяжело ранено шестьдесят. Премьер-министр У Ну созвал пресс-конференцию и осудил Соединенные Штаты за продолжающуюся помощь партизанам.
Американские военные атташе немедленно получили указание ознакомиться с захваченным вооружением. Они заявили, что на упаковке боеприпасов имеются кодовые знаки, и сообщили об этом в Вашингтон. [141]
В Тайбее отказались принять на себя ответственность. Китайцы настаивали на том, что это вооружение посылала «ассоциация помощи свободному Китаю», используя для этого самолеты гражданской авиации. Соединенные Штаты не предъявили националистическому Китаю никаких официальных обвинений.
За кулисами, однако, новый помощник государственного секретаря по дальневосточным делам Аверелл Гарриман предпринял быстрые и действенные меры. Он был решительным противником политики Соединенных Штатов в Азии в годы президентства Эйзенхауэра; особенно неправильным он считал решение Джона Фостера Даллеса «спустить Чан Кайши с цепи».
Гарриман считал, что это решение Даллеса рассчитано лишь на внешний эффект. Он полагал, что хотя уже нет надежды вернуть Чан Кайши на материк, Даллес, тем не менее, вынужден втягивать Соединенные Штаты в политику проникновения за «бамбуковый занавес», чтобы выполнить свои обязательства перед националистическим Китаем и правыми элементами внутри США. По мнению Гарримана, это решение Даллеса неизбежно приводило к тому, что за положение в Юго-Восточной Азии ответственность будут нести не дипломаты госдепартамента, как обычно, а более воинственно настроенные деятели Пентагона и центрального разведывательного управления.
Опираясь на полную поддержку президента Кеннеди, Гарриман сразу же принял действенные меры. Когда ему сообщили о новом инциденте с китайскими партизанами в Бирме, он дал указание твердо заявить тайбейскому правительству, что Соединенные Штаты не потерпят далее подобных авантюр.
Националистическое китайское правительство незамедлительно, 5 марта, заявило, что оно сделает все возможное для вывода оставшихся сил партизан, Но энергичные меры Гарримана оказались малоэффективными, чтобы рассеять подозрения в Бирме относительно политики Соединенных Штатов. 2 марта 1962 года положение изменилось к худшему, когда генерал Не Вин, опираясь на армию, захватил в свои руки руководство страной. Он пришел к власти с решимостью повернуть страну влево и ослабить традиционные узы ее дружбы с Западом. [142]
Экономика Бирмы быстро становилась на социалистические рельсы: было национализировано производство риса, являющееся источником 70 процентов валютного дохода страны; частные банки, бирманские и иностранные, были превращены в народные банки; большинство программ помощи от западных стран было аннулировано. Коммунистический Китай по просьбе Бирмы послал туда триста специалистов в области развития экономики и предоставил заем на сумму 84 миллиона долларов на развитие страны и техническую помощь для осуществления двадцати пяти проектов.
Бирма, созданная в 1948 году по образцу западных демократий, через полтора десятка лет повернулась в сторону Пекина. В 1952 году, когда Не Вин упрекал Себолда за ту роль, которую центральное разведывательное управление играло в деле помощи китайским отрядам, Бирма боролась за укрепление своего нейтралитета, несмотря на то что ее близким соседом был мощный коммунистический Китай.
Поворот политики Бирмы влево мог озадачить американский народ, но для американского правительства этот поворот не должен был казаться неожиданным. [143]