20. Жестокая судьба эсминца «Поуп»

Одним из самых черных дней в истории 29-й эскадры эсминцев стало 1 марта 1942 года, когда она потеряла в бою с врагом четыре своих корабля. Эскадренный миноносец «Поуп» (DD-225) был одним из них. Под командованием коммандера Уэлфорда Блинна, он отлично проявил себя в битвах у Баликпапана и юго-восточного побережья Бали. Однако из-за неполадок с механизмами ему пришлось остаться для ремонта на военной судоверфи в Сурабае, и поэтому он не смог принять участие в сражении в Яванском море.

Вечером 27 февраля 1942 года «Поуп» был готов к выходу в море. Он получил приказ помочь эсминцу «Энкаунтер» сопровождать в Сурабаю вышедший из боя покалеченный тяжелый крейсер «Эксетер». Через несколько часов к этим кораблям присоединились в порту четыре американских эсминца — «Джон Д. Форд», «Джон Д. Эдвардc», «Олден» и «Пол Джонс», которые вернулись с морской битвы без торпед и почти израсходовав все топливо.

На следующее утро, 28 февраля 1942 года, пришли первые новости о злосчастном поражении союзного флота в Яванском море. Стало очевидно, что Голландская Ост-Индия обречена, и во избежание полнейшей катастрофы стоящие в Сурабае корабли должны как можно скорее уйти в более безопасные порты к югу от Малайского барьера. [314]

Разведка сообщала о многочисленных японских боевых кораблях и нагруженных войсками транспортах, появившихся во всех районах Яванского моря. Горстка кораблей союзников могла в любой момент оказаться в западне. Возможных путей бегства в Индийский океан было только два. Тот, который проходил через пролив Бали, находился ближе, но самый лучший путь к нему, через фарватер к востоку от Сурабаи, считался слишком мелководным для «Эксетера». Вдобавок, поскольку неприятельские войска уже оккупировали остров Бали, можно было полагать, что пролив этот сильно охраняется. Другой маршрут, через Зондский пролив между Явой и Суматрой, лежал более чем в 400 милях к западу. Его тоже должны были сильно охранять, проходящие по нему морские коммуникации так и кишели вражескими кораблями. Ни тот ни другой проход не оставлял места для оптимизма.

Тем вечером «Эксетер» доложил, что на нем произведен срочный ремонт, позволивший крейсеру теперь развивать скорость в 16 узлов на трех котлах. Контр-адмирал Артур Ф. Э. Паллисер, тогдашний начальник штаба вице-адмирала Хельфериха, приказал «Эксетеру» следовать в сопровождении эсминцев «Энкаунтер» и «Поуп» на запад, пересечь Зондский пролив и направляться к Цейлону. А эсминцам «Джон Д. Эдвардс», «Пол Джонс» и «Джон Д. Форд» велели идти кратчайшим путем через пролив Бали.

Под покровом ночной темноты корабли союзников вышли из гавани Сурабаи. «Эксетер», «Энкаунтер» и «Поуп», пройдя северным фарватером и миновав минное заграждение, взяли курс на запад. А четыре американских эсминца, лишенные своего главного оружия — торпед, — отбыли через восточный фарватер и двинулись на всех парах к проливу Бали.

Удача распорядилась так, что в проливе стояли только два или три японских эсминца. Прежде чем японцы успели сыграть тревогу, американские «жестянки» пронеслись мимо них. Примерно десять минут шла яростная орудийная пальба, но когда она закончилась, неустрашимые моряки во главе с Генри Экклесом, державшим флаг на «Джоне Д. Эдвардсе», выскочили в Индийский океан без единой царапины. А вот трем [315] кораблям, направлявшимся к Зондскому проливу, такого везения не выпало.

«Эксетер» под командованием кэптена О. Л. Гордона следовал на запад с эсминцами «Поуп» и «Энкаунтер», держащимися по обе стороны от его носа, когда, в 07:001 марта 1942 года впередсмотрящий на фор-марсе «Эксетера» доложил о вражеском эсминце и двух крейсерах. Курс быстро сменили, избегая прямого столкновения, но когда корабли противника скрылись из виду, появилась новая угроза в лице одномоторного гидросамолета. Тот появился из-за горизонта и парил над союзными кораблями вне досягаемости их зениток. Никто не сомневался, что он передавал сведения об их местонахождении хотя бы тому крейсеру, с которого взлетел.

В 09:00 шедший по левому крамболу от «Эксетера» «Энкаунтер» заметил эсминец, идущий пересекающимся курсом с юга, и сразу же увеличил скорость, сближаясь с ним. «Эксетер» и «Энкаунтер» открыли огонь с предельной дистанции, тогда как вражеский корабль благоразумно поджал хвост и удрал за горизонт. Однако через несколько минут он вернулся в сопровождении еще трех эсминцев и двух крейсеров{102} , и все они неслись в бой, вспенивая воду.

Когда дистанция сократилась, «Поуп» и «Энкаунтер» открыли огонь по эсминцам, в то время как «Эксетер» схватился с крейсерами. Снаряды «Поупа» попали в корму одного из эсминцев, и тот ретировался, охваченный пламенем и оставляя за собой шлейф темно-коричневого дыма.

К этому времени у «Эксетера» уже возникали серьезные проблемы. Залпы тяжелых снарядов обрушивались в опасной близости от него, и корабль в любой момент мог получить смертельное попадание. Лейтенант-коммандер Блинн тут же приказал «Поупу» поставить дымовую завесу и погнал свой эсминец прикрыть английский крейсер от вражеских глаз. Одновременно принялись ставить дымовую завесу и «Эксетер [316] « с «Энкаунтером». Этот маневр настолько затруднил работу японским корректировщикам, что их атакующим кораблям пришлось временно прекратить стрельбу, пока они подходили на дистанцию досягаемости торпед союзников.

Под прикрытием дымовой завесы «Эксетер» сменил курс на зюйд, а затем на ост — в отчаянной, но бесплодной попытке скрыться. Хотя три корабля союзников подвергались сильному обстрелу, им все же удавалось не давать себя в обиду до тех пор, пока в 11:00 их участь была решена. В бой вступили еще два крейсера типа «Асигара», сопровождаемые тремя эсминцами{103} . Двое из вражеских эсминцев, паля из всех орудий, приблизились к «Поупу», орудия которого вели ответный огонь по лидеру. «Энкаунтер» в этот момент схватился со вторым лидером. В то же время «Эксетер» обстреливали почти со всех сторон, море вокруг него пенилось от всплесков 8-дюймовых снарядов. Но доблестный английский крейсер, скованный отсутствием скорости, продолжал выписывать зигзаги и отбиваться. Вдобавок ко всем прочим неприятностям его система управления огнем то и дело отказывала, серьезно снижая эффективность главного калибра.

В 11:05 «Эксетер» выпустил торпеды по крейсерам слева от него. Через несколько минут «Поуп» выпустил четыре торпеды по тем же целям, которые подошли на дистанцию в 6000 ярдов. Пытаясь отвлечь противника от «Эксетера», Блинн вывел «Поуп» вперед, и начал ставить дымовую завесу, одновременно выпустив оставшиеся пять торпед по крейсерам справа. Во время этого маневра мощный взрыв сотряс один из японских эсминцев слева по борту. Охваченный огнем, тот вышел из боя. Сразу же после этого по носу у одного из вражеских крейсеров (и тоже слева по борту) произошел еще один сильный взрыв. «Жестяная рыба» пустила кровь врагу. [317]

Кто там в него угодил, «Эксетер» или «Поуп», оставалось неизвестным, но это никого не волновало.

Твердо решив покончить с кораблями союзников, японцы безжалостно наседали со всех сторон. Безнадежно уступая им в артиллерии, «Эксетер», «Энкаунтер» и «Поуп» доживали свои последние минуты. Их время истекало. Примерно в 11:30 «Эксетер» получил серьезное попадание. Охваченный пламенем, прославленный боевой корабль потерял ход; он лежал мертвым на воде, извергая облака густого дыма и пара. Орудия крейсера, нацеленные во все стороны, уже умолкли, в то время как все больше и больше снарядов рвали его от носа до кормы{104} .

Командир «Энкаунтера», лейтенант-коммандер Э. В. Ст. Дж. Морган понимал, что он оказался в ловушке, так как его корабль не обладал достаточной скоростью, чтобы оторваться от неприятеля. Морган видел, как «Поуп» пытается покинуть район боя, и желая помочь ему скрыться, вывел «Энкаунтер» в пространство между американским эсминцем и японскими кораблями, стремясь отвлечь их огонь на себя и задержать преследование.

«Энкаунтер» стойко выдержал свыше двух часов адского обстрела. Пронзительно визжащие над головой и падающие совсем близко снаряды стали обычным явлением, но вплоть до последнего момента в эсминец еще ни разу не попали. «Энкаунтер» стремительно маневрировал, стремясь перехитрить японских артиллеристов, когда внезапно оба топливопровода оказались перебиты и его перегруженные машины со стоном остановились. Теперь эсминец оказался в отчаянном положении. Под градом сыплющихся вражеских снарядах у Моргана [318] не осталось никакой иной альтернативы, кроме как приказать затопить корабль и покинуть его.

Бессильный помочь экипажам тонущих английских кораблей, Блинн твердо решил спасти собственный корабль и его команду. С максимальной скоростью, какую только могли позволить его древние машины, он направил «Поуп» к небольшому ливневому шквалу, видневшемуся в нескольких милях от места боя. Своевременное появление этого шквала давало небольшой проблеск надежды на то, что укрывшись в ливне, он сможет уйти от врага.

Снаряды крейсеров взметали фонтаны воды вплотную за свесом его кормы, когда «Поуп» наконец-то исчез в сердце шквала. И как раз вовремя, поскольку именно в этот момент кирпичная обкладка третьего котла раскрошилась и обвалилась внутрь. Котел сразу же заглушили, но в результате «Поуп» существенно потерял в скорости.

Обретя временную безопасность в проливном дожде, Блинн воспользовался передышкой и проанализировал положение. Эсминец выпустил 345 снарядов главного калибра, и носовые погреба боеприпасов почти опустели. Из кормового погреба боеприпасов начали доставлять новые снаряды. Единственным боевым повреждением корабля стала снесенная выстрелом главная радиоантенна. Блинн понимал, что шансы «Поупа» уйти в Австралию крайне невелики, но у него был план. Он попытается избежать встречи с японцами, обогнув южное побережье Борнео, и под покровом ночи сделает рывок через пролив Ломбок в Индийский океан. Даже там он не будет в безопасности от неприятельской авиации и флота, но у него будет больше места для маневра.

Дождь длился примерно десять минут, а затем «Поуп» омыло ослепительное солнце. К счастью, полоса шквала заслоняла его до тех пор, пока эсминец не смог ускользнуть в еще один небольшой душ. Однако через какие-то несколько минут эта полоса дождя закончилась, оставив «Поуп» беззащитным посреди враждебного моря без единого облачка в поле зрения.

Через пять минут, в 12:15, с эсминца заметили вражеский одномоторный гидросамолет, который принялся следовать за [319] ним, как тень. Вскоре к нему присоединился еще один гидроплан. Взгляды моряков с опаской сфокусировались на этих нежеланных металлических птицах, так как на корабле понимали, что теперь обо всех передвижениях «Поупа» сообщают старшим братьям, которые обязательно последуют за младшими. А до темноты, бывшей единственной надеждой американских моряков, оставалось еще долгих семь часов.

Через пятнадцать минут появилось еще шесть палубных самолетов, все восемь принялись по одному заходить на бомбардировку «Поупа». Отбиваться от них эсминец мог только из двух крупнокалиберных пулеметов и двух пулеметов винтовочного калибра. Тем не менее, стрелки встречали каждую атаку со всей яростью, какую только могли выдать их пулеметы.

Самолеты пикировали один за другим, сбрасывая в каждом заходе по две бомбы. На третьей атаке одна бомба взорвалась по носу у эсминца близ левого борта. Осколки проделали четырехдюймовую дыру в дальномере и ранили двоих из расчета носового орудия. На одиннадцатой атаке бомба едва не угодила в корабль и взорвалась напротив торпедного аппарата № 4, оставив зияющую пробоину в корме ниже ватерлинии и сильно покоробив обшивку корпуса. Силой взрыва погнуло вал левого винта, вызвав такую сильную вибрацию, что пришлось остановить переднюю машину.

Как раз когда палубные самолеты сбросили свои последние бомбы и перестали быть угрозой, появилось шесть двухмоторных бомбардировщиков «Мицубиси».{105}  Пулеметы, которые достаточно действенно расстраивали атаки предыдущих нападающих, теперь не могли бы принести урон противнику. Эти самолеты были более массивными и быстрыми, вооружены многочисленными пулеметами, пушкой и более тяжелыми бомбами. Но твердо решив сопротивляться до конца, моряки «Поупа» наблюдали за тем, как бомбардировщики кружат поодаль, готовясь к своей первой атаке. [320]

Лейтенант-коммандер Блинн понимал, что «Поуп» страшно поврежден. Когда он приготовился встретить новую угрозу, вода уже подтапливала кормовое машинное отделение и начала быстро распространяться в жилые отсеки. Ремонтные бригады лихорадочно работали, пытаясь заткнуть пробоину в корпусе, но с заливающей его нутро водой, «Поуп» все хуже слушался руля. А при всего одном работающем винте будет довольно трудно, если вообще возможно, успешно маневрировать, уворачиваясь от бомб.

Экипаж «Поупа» смотрел на приближающиеся бомбар-дировщики и молился, чтобы удача не покинула их. Блинн не отводил глаз от врага, определяя схему их захода. В точке сброса бомб он приказал делать поворот, уводя «Поуп» с основного курса. Этого едва-едва хватило, но бомбы все-таки прошли мимо и взорвались близ борта, не причинив никаких повреждений.

«Поуп» теперь опасно затопило водой, и, по докладам ремонтных бригад, остановить поступление воды было уже невозможно. Блинн бросил быстрый взгляд назад. Корабль оседал на корму. Это был конец. «Поуп» погибал.

После спешного совещания с начальником службы борьбы за живучесть лейтенантом Р. Антримом, по заверениям которого, для сохранения корабля на плаву ничего больше нельзя было сделать, Блинн решил, что если он хочет спасти как можно больше членов своего экипажа, то должен действовать быстро. Он приказал команде приготовиться покинуть корабль. «Поуп» спешно подготовили к затоплению, в то время как матросы, стремясь сбить с толку бомбардировщики, продолжал стоять у орудий и стрелять.

Моряки уничтожили все секретные материалы, выбросили за борт глубинные бомбы,{106}  открыли водонепроницаемые двери и установили подрывной заряд в носовом машинном отделении. Раненых погрузили на единственный корабельный [321] вельбот, а все спасательные плоты приготовили к сбрасыванию за борт. При этом не было заметно проявлений страха или паники, как и подобает среди закаленного в боях экипажа; члены команды работали быстро и умело. Ничего странного — в бою люди редко страшатся смерти, когда сталкиваются с нею лицом к лицу. Ужас в сердца вселяют долгие часы попыток избежать такой встречи.

Все уже приготовились покинуть корабль, но тут снова налетели бомбардировщики. «Поуп» с большим трудом смог лишь медленно повернуть, но хватило и этого. Провидению было угодно, чтобы и эти бомбы не попали в корабль. Сразу же вслед за их взрывами Блинн приказал остановить все машины. Открытую палубу на корме уже заливало водой, когда он отдал приказ: «Покинуть корабль!»

Последними покинули эсминец те, кто должен был гарантировать, что «Поуп» никогда не попадет в руки врага. Средь них был и лейтенант-коммандер Блинн, который произвел спешный инспекционный обход нижних палуб с целью убедиться, что кингстоны открыты, погреба боеприпасов затоплены и на борту не осталось никого из раненых. Главный артиллерист порекомендовал командиру покинуть корабль до того, как приведут в действие подрывной заряд, и Блинн отправился за борт, где его подобрал моторный вельбот.

Через несколько минут громыхнул подрывной заряд. 10 фунтов тринитротолуола разнесли к дьяволу носовое машинное отделение. После этого подрывники, ожидавшие на верхней палубе подальше от места взрыва, нырнули в море и поплыли, словно одержимые, прочь от водоворотов, могущих затянуть их вслед за кораблем.

Моряки еще взбирались на спасательные плоты или плыли к ним, когда море вокруг «Поупа» внезапно взбаламутили сильные взрывы. Уцелевшие в страхе подняли головы и увидели, что к эсминцу незамеченными подошли два крейсера, открывшие огонь по тонущему кораблю. «Поуп» был покинут очень вовремя, так как шестой залп буквально разорвал его на части. Через несколько секунд маленький серый четырехтрубный силуэт исчез, оставив после себя облако густого дыма и пара. [322]

Два крейсера надвигались на спасшихся моряков, которые мрачно глядели на них, ожидая, что скоро их либо убьют, либо возьмут в плен. Но когда крейсера приблизились на расстояние в 4000 ярдов, случилось нечто странное. Внезапно вокруг кораблей вздыбились огромные фонтаны воды. Никто не видел никаких самолетов, но японские корабли явно подверглись воздушной атаке. Этот дикий поворот событий избавил моряков «Поупа» от скверной судьбы, которая им грозила — крейсера круто развернулись и на всех парах удрали прочь, быстро скрывшись из виду.

Нет никаких свидетельств, позволяющих предположить, что на Яве оставались какие-то самолеты союзников, способные совершить такую атаку. Вероятней всего, это японские армейские бомбардировщики по ошибке приняли свои крейсера за вражеские. Тем не менее, к уцелевшим с «Поупа» вернулась надежда на спасение. Эта бомбардировка, совершенная, как они считали, самолетами союзников, вкупе с отправленными перед гибелью эсминца многочисленными сигналами бедствия, давала всем спасшимся с «Поупа» основания думать, что в любой момент может всплыть пришедшая им на выручку американская подводная лодка.

Блинн покружил на переполненном моторном вельботе по району гибели эсминца, собирая спасшихся и размещая их на спасательных плотах. Плотов было всего три — два маленьких и один большой. Еще один большой плот был уничтожен взрывом близ левого борта. Моряки нашли маленькую корабельную лодку, сильно поврежденную, но все же сохранившую плавучесть, привязали ее к вельботу и битком набили спасшимися. Пока все это делалось, японские палубные самолеты, прежде чем улететь, несколько раз прошли над злосчастными моряками, поливая их огнем из пулеметов. К счастью, меткость их оставляла желать лучшего. Пуля попала только в одного, да и тот получил лишь легкую поверхностную рану.

После этого команда устроила перекличку с тремя плотами, болтавшимися на буксире у вельбота. За исключением одного погибшего на борту корабля здесь присутствовали все члены команды — 151 человек. Трудно поверить, что за все [323] время боя с противником, имеющим огромное превосходство в силах, погиб лишь один моряк и еще несколько человек были ранены.

Поскольку запас воды и продовольствия у спасшихся имелся весьма скромный, было решено оставаться близ места, где пошел на дно «Поуп», — в надежде, что им придет на выручку подводная лодка. Время шло, и моряки, цепляющиеся за края переполненных плотов, постепенно уставали. Чтобы дать каждому побыть вне воды, все невредимые матросы и офицеры были разделены на шесть вахт, одна из которых должна была сидеть на плоту каждые тридцать минут.

В 22:00 Блинн приказал дать красную ракету. Та ярко вспыхнула в темноте, освещая пустынное море вокруг. Если бы какая-то подводная лодка искала тут спасшихся, то в такой час находилась бы в надводном положении. Моряки завороженно смотрели, как догорает и гаснет ракета, снова оставляя их в темноте. И молча молились, чтобы их сигнал бедствия увидели глаза своих, а не врагов.

Долгие часы тянулись один за другим без каких-либо происшествий вплоть до утра до следующего дня, 2 марта 1942 года. С рассветом прилетел вражеский гидросамолет, недолго покружил над спасшимися и улетел восвояси. По мере того, как шло время, экипажем начало овладевать беспокойство. Чтобы поддержать боевой дух, Блинн приказал включить мотор вельбота, и тот начал мучительно медленно буксировать плоты к побережью Явы, от которого их отделяло целых 100 миль.

К этому времени лодочку удалось починить, и ее использовали для того, чтобы подобрать тех моряков, которые либо заснули, либо отстали от плотов, унесенные течением, либо слишком ослабли и не могли больше цепляться за его края.

Приблизительно в 01:00, когда поверхность мрачного Яванского моря исполосовали лучи лунного света, пораженные моряки увидели, как в нескольких милях по курсу их путь пересекают зловещие силуэты двух вражеских эсминцев.

Блинн быстро приказал заглушить мотор, и все моряки молчали, как рыбы, пока корабли не ушли дальше в ночь, так и не заметив их. [324]

Бензин иссяк примерно в 12:00 на третий день, но спасшиеся, палимые тропическим солнцем и отчаянно нуждавшиеся в воде, отказывались сдаваться. Они соорудили из одеял парус и установили его на носу, чтобы вельбот по-прежнему двигался в южном направлении. Самые сильные среди них посменно гребли, пользуясь веслами или кусками досок.

Вечером над спасшимися покружил низколетящий гидросамолет. Многие боялись, что их расстреляют из пулеметов, но японский пилот, похоже, больше интересовался рассматриванием их, чем истреблением. Самолет оставался над спасшимися несколько минут, а затем улетел на запад. Несколько утешала лишь мысль, что японец понял, в каком бедственном положении находятся моряки «Поупа», так как при скорости, не превышавшей, по их прикидкам, 2-х миль в час, да еще без еды и воды, им никогда не добраться до побережья Явы. По крайней мере, теперь они не умрут в море, а могут попасть в плен к врагу. Эта возможность, до сих пор немыслимая, стала вдруг восприниматься меньшим из зол.

Наступившая ночь застала большинство спасшихся полностью измотанными. Грести перестали еще много часов назад. Те, у кого больше не оставалось сил цепляться за края плотов, набились на них или разместились в сильно переполненном вельботе. По счастью, море оставалось спокойным, так как планшир вельбота опустился настолько близко к воде, что тот угрожал того и гляди перевернуться. Некоторые моряки, отчаявшись, отцеплялись от плотов, но товарищи отказывались дать им умереть. Те, у кого доставало сил, плыли за ними и тащили обратно, совершив много таких невоспетых спасений.

Около полуночи моряки «Поупа» увидели, что на них надвигается зловещий черный силуэт. Когда тот приблизился, становясь все больше на фоне звездного неба, моряки поняли, что это японский эсминец. Спасшиеся молча ждали, охваченные странной смесью страха и надежды. В пятидесяти ярдах от них корабль остановился и навел на жалкий маленький караван мощный прожектор.

Все моряки, онемев, ждали — не будет ли им наградой смерть, поскольку видели очертания угрожающе нацеленных [325] на них больших орудий. Через несколько минут к ним подплыла небольшая шлюпка с вооруженными матросами. Резкий, гортанный голос что-то крикнул им по-японски. Лейтенант Уильям Р. «Билл» Уилсон, который до войны служил в американском посольстве в Токио и бегло говорил по-японски, ответил на оклик и сообщил своим, что японцы собираются их спасти. Но, предостерег он, если кто-либо попытается оказать сопротивление, то все будут убиты.

151 мокрый матрос и офицер были выужены из Яванского моря и подняты на борт. Обращались с ними на эсминце вполне прилично — акт сочувствия, за который они всегда будут благодарны японскому военно-морскому флоту. Но в качестве военнопленных им пришлось вынести много адских мучений. Три с половиной года спустя, после падения Японии, спасенные были освобождены, но двадцать семь их товарищей умерло от недоедания и болезней. Сто двадцать четыре матроса и офицера, включая их уважаемого командира, лейтенанта-коммандера Уэлфорда Блинна, наконец-то отправились на родину, раскрыв тайну, дотоле окружавшую судьбу маленького четырехтрубного эсминца «Поуп».

Вскоре после того как были потоплены «Эксетер» и «Энкаунтер», вражеские боевые корабли подошли к уцелевшим, и немного понаблюдав, как те барахтаются, ушли, предоставив экипажи погибших кораблей своей участи. Однако на следующий день, изменив свои намерения, японцы вернулись и спасли их.