13. Маленький победитель великанов — авиатранспорт «Херон»

Через три недели после Перл-Харбора, когда дух моряков Азиатского флота омрачала горечь одного жестокого поражения за другим, для укрепления боевого духа настоятельно [205] требовалась хоть какая-то победа. И 31 декабря победу эту принес корабль, от которого меньше всего можно было ожидать такого, — маленькая 900-тонная плавбаза гидросамолетов «Херон» длиной всего 175 футов.

Плавбаза «Херон», которой командовал лейтенант Уильям К. Каблер, находилась на базе в Амбоне, на принадлежащих Голландии Молуккских островах, когда 29 декабря пришло известие об еще одной гнетущей неудаче: японские бомбы серьезно повредили эсминец «Пири». Стремясь спрятать его от чужих глаз на время срочного ремонта, эсминец поставили в отдаленной бухте в 300 милях к северу от Амбона, неподалеку от Тернате (одного из Молуккских островов). И так как «Херон» находился ближе всех к нему, то ему приказали идти на помощь подбитому судну.

На следующий вечер «Херон» добрался до Тернате через южный пролив, но лишь по прибытии узнал, что «Пири», восстановив благодаря самоотверженным стараниям экипажа свою мореходность, отправился в Амбон курсом через северный пролив. Получив эти сведения, лейтенант Каблер сразу же взял курс обратно на Амбон.

Было 09:30 31 декабря 1941 года. Двигаясь южным проливом, «Херон» шел по Молуккскому морю со скоростью в 10 узлов, когда наблюдатели доложили о приближении низко летящего гидросамолета. На корабле сыграли общую тревогу, и все моряки сразу заняли места по боевому расписанию. Поскольку самолет походил на Сикорский S-42, а на самолетах такого типа летали голландцы{73} , Каблер приказал своим стрелкам не открывать огня, пока самолет не будет точно опознан. С заряженными пушками и пулеметами наготове все напряженно приглядывались к летевшему к ним большому самолету, пытаясь определить, свой он или чужой. Когда самолет находился уже в нескольких сотнях ярдов от точки, которую Каблер счел [206] границей сброса бомб, он различил нарисованные под крыльями красные «фрикадельки» и приказал открыть огонь.

Две устаревшие трехдюймовые зенитки и четыре крупнокалиберных пулемета «Херона» открыли ураганный огонь, и какие-то из пуль полудюймового калибра нашли свою цель. Столь недружелюбная встреча со стороны судна, с виду походившего на беззащитный торговый корабль, должно быть, ошеломила японцев — потому что бомбардировщик внезапно сделал вираж, разворачиваясь кругом. Поднявшись выше, он начал заход на бомбардировку с левого борта

Пока зенитчики садили по самолету из всех стволов, Каблер вывел свой корабль на максимальную скорость — чуть больше 11 узлов. Он маневрировал так, что бомбы, две 100-фунтовки, безвредно взорвались в 1500 ярдах от левого борта. Когда же неприятель сделал круг и атаковал с левого же борта, но уже со стороны носа, командир корабля снова перехитрил бомбардировщика, и еще две бомбы упали в 300 ярдах по носу от правого борта.

Бомбардировщик больше часа донимал «Херон» настоящими и ложными заходами на бомбардировку, пока внезапно не налетел шквал с дождем и не скрыл корабль своей завесой, давая всей команде желанную передышку. Но в 11:20 шквал прекратился, и «Херон» оказался под ясным небом. Тут же он обнаружил, что изрядно насолившая ему летающая лодка покачивается на воде в нескольких сотнях ярдов от него по правому борту. Тотчас же моряки навели все свое оружие на врага и открыли по бомбардировщику шквальный огонь. Самолет тут же вспорхнул, словно вспугнутый селезень, и вскоре оказался вне досягаемости.

Так же как и все командиры плавбаз гидросамолетов, Уильям («Билл») Каблер был флотским авиатором. Более того, он был квалифицированным пилотом бомбардировщика и торпедоносца. И когда он увидел, что большой самолет, вместо того чтобы улетать, кружит над его кораблем на безопасном расстоянии, то правильно предположил, что на сцену вызваны подкрепления и «Херон» вскоре подвергнется куда более решительным атакам. [207]

Хотя Каблер и знал, что база не располагает самолетами, способными прийти ему на выручку, все же он доложил по радио о своем положении командующему 10-м патрульным крылом. Но «Херону» суждено было в одиночку противостоять тому, что уготовила ему судьба. Четыре часа он продолжал следовать своим курсом, и все это время за ним тенью крался вражеский самолет.

А затем, в 15:20, страхи Билла Каблера материализовались: появились еще шесть четырехмоторных бомбардировщиков, летевших двумя клиньями из трех самолетов. Одно звено двинулось в атаку с левого борта. Каблер вперил в него пристальный взгляд, и, когда оно достигло точки сброса бомб, внезапно сманеврировал, уводя корабль с прежнего курса, после чего двенадцать 100-фунтовых бомб рванули в 200 ярдах за его кормой.

Сразу же с правого борта по носу атаковало второе звено, оно сбросило шесть 100-фунтовок, упавших в 200 ярдах от правого борта. На этот раз, когда бомбардировщики зашли на бомбардировку, снаряд одной из трехдюймовых зениток «Херона» добился прямого попадания по правому крыльевому двигателю правого самолета в звене. Увидев, как большой бомбардировщик выпал из строя и, оставляя за собой шлейф черного дыма, ретировался на северо-запад, экипаж «Херона» торжествующе заорал.

Пытаясь решительным усилием покончить с маленьким кораблем, два оставшихся самолета звена описали круг и снова атаковали с носа по левому борту, сбросив еще четыре 100-фунтовых бомбы. Хотя эти бомбы упали неуютно близко к кораблю, никакого вреда они не причинили.

Было уже почти 16:00, когда гидросамолеты, израсходовав все свои бомбы, улетели восвояси. Стало казаться, что пугающее противостояние наконец-то завершилось. Но тут с носа по левому борту на «Херон» зашли пять летевших довольно низко двухмоторных сухопутных бомбардировщиков. Вплоть до этой минуты крупнокалиберные пулеметы корабля не доставали до врага, но теперь в бой вступили все стволы на борту. Их огонь оказался настолько интенсивным, а маневры «Херона [208] « настолько хаотичными, что атака опять сорвалась — но не раньше, чем несколько самолетов ужалило пулями.

Где-то минут пятнадцать эти самолеты зализывали раны, кружа на безопасном расстоянии, а затем зашли в атаку на средней высоте — и опять с носа по левому борту. Как только они очутились в пределах досягаемости, артиллеристы и пулеметчики «Херона» разом вступили в бой. Хотя крупнокалиберные пули, казалось, попадали в цель, самолеты стремительно приближались к точке сброса бомб, ставя Каблера перед ужасной дилеммой. Низкая скорость корабля лишала командира возможности делать резкие повороты, а для срыва атаки требовались внезапные изменения скорости. Когда он увидел, как открылись бомболюки и к его кораблю устремились зловещие черные цилиндры, Билл Каблер понял, что уже ничего не может поделать. Воя, словно пропащие души, на маленький «Херон» посыпались двенадцать 100-фунтовых бомб. Каким-то чудом большинство из них прошло мимо, но три бомбы взорвались в 15 ярдах по носу от левого борта, а четвертая угодила прямо в топ грот-мачты. По всему кораблю пробежала тошнотворная дрожь, когда он вздрогнул и закачался от сильных взрывов. По палубе гуляли смерть и разрушение. Левобортная трехдюймовая зенитка была выведена из строя, а весь ее расчет ранен, так же как и пулеметные расчеты левого борта. Впередсмотрящего убило мгновенно, а еще одного матроса смертельно ранило. В целом экипаж потерял двадцать восемь человек убитыми и ранеными — почти половину команды.

Повреждения «Херона» были существенными, но они оказались мелочью по сравнению с тем, что могло бы произойти, если бы угодившая в топ мачты бомба взорвалась в недрах корабля. Двадцать пять осколочных пробоин, варьирующихся по величине от 1 до 10 дюймов, усеяли его левый борт от ватерлинии до главной палубы, словно оспины. Все три корабельные шлюпки оказались продырявленными, у двух из них, кроме того, повредило двигатели. Резервную рацию разбило осколком, а в надстройке имелось три серьезных мелких повреждения, в том числе один пожар в носовом цейхгаузе, который [209] все тлел и почти три часа сопротивлялся любым попыткам погасить его.

Потрепанный «Херон» все еще не утратил своих мореходных способностей, и его жестоко истерзанный экипаж мрачно решил драться насмерть.

На корабле вовсю занимались исправлением повреждений и уходом за ранеными, в то время как настороженные глаза постоянно следили за кружившими вне досягаемости бомбардировщиками. Все моряки страшились новой атаки, но были готовы встретить ее, если она произойдет. Этого, однако, так и не случилось, и усталые моряки испытали огромное облегчение, когда бомбардировщики внезапно развернулись и улетели.

Но на этом тяжкие испытания еще не закончились.

В 16:45, когда пять сухопутных бомбардировщиков еще виднелись крохотными пятнышками на фоне отдаленного неба, на корабле заметили три четырехмоторных гидросамолета, устремившихся к нему, едва не задевая крыльями волны. Это была торпедная атака: два самолета заходили с носа справа и слева, а третий — с левого борта. Ко всем еще действующим стволам встали удвоенные расчеты, в том числе и раненые моряки, отказавшиеся выйти из боя.

Налетающие гидросамолеты приветствовало гневное стаккато пулеметных очередей и мерное, резкое рявканье оставшейся трехдюймовой зенитки. Билл Каблер опять начал маневр уклонения. Однако на этот раз он сознавал, что для уклонения от трех торпед, пущенных одновременно с трех разных направлений, потребуется нечто большее, чем умение. На эту проблему должен крупно повлиять фактор, известный во флоте как «коэффициент «И», или «поправка на Иисуса».

Удача распорядилась так, что японские самолеты не скоординировали свою атаку и сбросили торпеды с разницей в несколько секунд. Каблер сделал поворот, затем приказал машине дать задний ход. Все три торпеды прошли мимо. Пугающе близко, но все-таки мимо.

В ходе атаки стрелки «Херона» подбили самолет, заходивший с левого борта, и тому пришлось совершить вынужденную [210] посадку. После этого пилоты двух оставшихся самолетов, у которых гнев и досада, вероятно, заглушили здравый смысл, принялись налетать на «Херон», яростно поливая его огнем из пулеметов. Их легкие пулеметы причиняли кораблю лишь поверхностные повреждения, но за свои старания оба самолета были вознаграждены неоднократными попаданиями из крупнокалиберных пулеметов «Херона». Один из них, похоже, получил серьезные повреждения, и оба спешно отступили на запад.

Когда небо очистилось от вражеских самолетов, Каблер подвел «Херон» поближе к покинутому экипажем тонущему гидросамолету и прицельным огнем разнес его на куски. Затем он попытался подобрать плавающий в море экипаж самолета из восьми человек, но те упрямо отказывались хвататься за брошенные им лини. Поскольку корабль был и так сверх меры обременен ранеными, большинству из которых срочно требовалась медицинская помощь на берегу, Каблер не мог уделить времени на вылавливание японцев. Сделав несколько серьезных попыток спасти экипаж сбитого самолета, он направил «Херон» полным ходом к Амбону.

После восьми мучительных часов небо наконец-то очистилось от японских самолетов, и когда «Херон» окутала темнота, тот оказался в безопасности.

Самый настоящий маленький победитель великанов, он пережил десять атак пятнадцати самолетов, обрушивших на него сорок шесть бомб и три торпеды. При этом один четырехмоторный бомбардировщик был сбит и еще несколько машин были столь серьезно повреждены, что их способность совершить долгий перелет обратно на базу вызывала сильные сомнения. В целом бой увенчался славной победой экипажа «Херона» и его командира, лейтенанта Уильяма К. Каблера, который весь этот долгий день сохранял хладнокровие и превосходно маневрировал своим кораблем.

Бой USS «Херон» с многократно превосходящими его вражескими силами был лишь соломинкой на буйных ветрах войны, и все же для страдающих моряков Азиатского флота он являлся победой величественных масштабов. [211]