4. Эсминцы

Азиатский флот США располагал всего тринадцатью эсминцами, с которыми он должен был защищать конвои, прикрывать крейсера, охотиться за японскими подводными лодками, топить японские транспорты и бороться с превосходящими силами противника. Эта непомерно большая задача легла на плечи 29-й миноносной эскадры под командованием кэптена Герберта Уайли, широкий командирский флаг которого развевался на мачте «Пола Джонса». Двенадцать других кораблей под его командованием делились поровну на 57-й, 58-й и 59-й дивизионы.

Как отмечал адмирал Харт, его построенные в 1917–1918 годах эсминцы были уже «в возрасте, достаточном для голосования»{35} . Одни из последних в некогда длинном списке кораблей подобного образца, они повидали на своем веку многое — в том числе и то, как их сверстников пускали на слом, выводили из состава действующего флота в резерв или передавали англичанам по программе ленд-лиза{36} . Их отличительными чертами являлись гладкие верхние палубы без полубаков и полуютов, а также четыре высоких дымовых трубы, из-за которых их часто называли «четырехтрубниками». Стандартное водоизмещение этих кораблей в среднем составляло около 1200 тонн, длина — 314 футов, а наивысшая скорость — 32 узла. Вооружение их состояло из четырех трехтрубных торпедных аппаратов, четырех 4-дюймовых палубных орудий, одной 3-дюймовой зенитки образца 1916 года и нескольких разнородных [65] пулеметов. Располагали они и аппаратурой для обнаружения подводных лодок, но не имели никаких радаров, а их торпеды (сплошь устаревшей модели) отличались невысокой скоростью и небольшим разрывным зарядом. Словом, эсминцы 29-й эскадры не только несли неадекватное вооружение для современной морской войны, но и крайне нуждались в капитальном ремонте.

На тропическом солнце палубы эсминцев раскалялись, как сковородки, а во внутренних помещениях, лишенных систем кондиционирования воздуха, жара стояла, как в духовке. Даже на морях с умеренным климатом эти корабли гарцевали под действием килевой и бортовой качки, как мустанги на родео, из-за чего становилось трудно, а зачастую и невозможно приготовить пищу — не говоря уже о том, что не оказаться за бортом после обеда она могла, только если едок обладал чугунным желудком. Да, эти отважные маленькие «жестянки» порядком устарели — но плавали на них твердые как кремень ветераны с Китайской базы. Даже под свалившимися на них тяготами, невзирая на страшное неравенство в силах, они со свирепой решимостью и доблестной энергией дрались все эти три героических месяца — вплоть до того момента, когда Азиатский флот перестал существовать.

Ветры войны уже задували с ураганной силой, когда 24 ноября 1941 года эсминцам 29-й эскадры, как и другим кораблям Азиатского флота, приказали осуществить стратегическое развертывание. Плавбазу «Блэк Хаук» (AD-9) и эсминцы «Уиппл» (DD-217), «Олден», «Джон Д. Эдвардс» (DD-216) и «Эдсолл» (DD-219) отправили в Баликпапан (Восточное Борнео), а крейсер «Марблхэд» и эсминцы «Пол Джонс», «Стюарт» (DD-224), «Баркер», «Балмер» (DD-222) и «Паррот» (DD-218) — в порт Таракан (у северо-восточного Калимантана). Командующим этими соединениями дали инструкции идти в богатые нефтью порты за топливом, но «организовать затруднения» с возможностью кораблей принять груз — проще говоря, застрять там подольше.

На военной судоверфи Кавите в то время проходили ремонт эсминцы «Пири» и «Пилсбери» (DD-227), получившие [66] повреждения при чуть не закончившемся катастрофой столкновении. Два оставшихся «четырехтрубника» 29-й эскадры — «Поуп» и «Джон Д. Форд» — несли дозор в районе Манилы.

5 декабря 1941 года адмирал сэр Том Филлипс, новый главнокомандующий британского Дальневосточного флота, прибыл на гидросамолете из Сингапура в Манилу на двухдневное совещание с генералом Дугласом Макартуром. Его присутствие тщательно сохранялось в тайне. Бот тогда-то Харт впервые узнал, что Соединенные Штаты гарантировали англичанам вооруженную поддержку в случае агрессивных действий Японии против Таиланда, Малайского полуострова, Голландской Ост-Индии или Саравака. Странное поведение руководства ВМФ, не посчитавшего нужным уведомить главнокомандующего Азиатским флотом об этом серьезном соглашении, мягко говоря, выглядело странным — особенно потому, что Филлипс, вскоре разгласив эту тайну, потребовал немедленно одолжить ему два дивизиона эсминцев.

Однако Харт отклонил просьбу отправить эсминцы в Сингапур — пусть даже лишь до тех пор, пока не последует провокация со стороны японцев. Он заметил, что единственные два крупных английских корабля на Дальнем Востоке сопровождались четырьмя эсминцами, и что у Королевского флота имелось еще два эсминца в Гонконге. Более того, его крейсера не будут вполне эффективными если лишатся прикрытия эсминцев. Тем не менее Харт заверил Филлипса, что, когда придет время, обещанные американские эсминцы будут одолжены. Они уже развернуты, указал он, и вполне способны к действиям.

6 декабря из Сингапура пришло сообщение, что в Сиамском заливе замечено японское десантное соединение, направляющееся на запад — видимо, с целью нанести удар по Таиланду. В тот же вечер Филлипс покинул Манилу на самолете. Прежде чем он улетел, Харт уведомил его, что 57-му дивизиону эсминцев, состоящему из кораблей «Уиппл», «Олден» «Эдсолл» и «Джон Д. Эдвардс» приказано идти из Баликпапана в Сингапур. А «Блэк Хауку» следовало двигаться в Сурабаю на острове Ява. [67]

Увы, эти эсминцы не успели вовремя добраться до Сингапура и потому не сопровождали линкор «Принс оф Уэлс» и линейный крейсер «Рипалс» в их злополучной попытке помешать высадке японцев в Малайе. После гибели обоих английских кораблей и самого адмирала Филлипса четырем американским эсминцам приказали возвращаться в порты Голландской Ост-Индии.

Уничтожение 10 декабря военной судоверфи Кавите нанесло сокрушительный удар по Азиатскому флоту. Он потерял свою единственную крупную судоремонтную базу на Дальнем Востоке, так же как и свой единственный источник запчастей. Эта потеря сразу же взвалила бремя поддержания эсминцев 29-й эскадры в боевом состоянии на «Блэк Хаук». Эта плавбаза, как и плавбазы подводных лодок, располагала лишь ограниченным количеством запчастей, но в ее мастерских работали техники-ветераны, и они три месяца неистово импровизировали и «творили на скорую руку», стремясь удержать в бою все свои древние жестянки.

«Пири» и «Пиллсбери», которые во время налета все еще находились в Кавите, едва-едва избежали уничтожения вместе с верфью. «Пиллсбери» с поднятыми парами сумел выйти в Манильскую бухту, где долго маневрировал, не позволив атакующим попасть в себя. С другой стороны, «Пири» беспомощно лежал в доке «холодным железом», когда повсюду вокруг него начали рваться бомбы. Его командира поразило осколками, несколько матросов было убито или ранило, а из горящих зданий на причале уже вырывалось пламя, угрожавшее покончить с эсминцем. Несомненно, «Пири» пропал бы, не приди ему на выручку лейтенант-коммандер Чарльз Ферритер, командующий тральщиком «Виппурвилл» (АМ-35). С большой смелостью и умением он подвел свой корабль к «Пири» и отбуксировал эсминец в безопасное место.

Спешный временный ремонт сделал «Пири» пригодным для плавания, и ночью 26 декабря он выскользнул из Манильской бухты — последний сделавший это надводный корабль Азиатского флота. По пути к порту назначения, которым был Дарвин, он подвергся нападению со стороны как японских, [68] так и австралийских самолетов. Потери и повреждения, выпавшие на его долю, нанесли отнюдь не японцы, а австралийцы, принявшие эсминец за находившийся, по донесениям, в этом районе японский корабль.

Боевые документы и в малой степени не отражают доблести, проявленной 29-й эскадрой эсминцев в те первые три месяца Второй мировой войны, когда из команд и их кораблей без передышки выжимали все силы до крайних пределов их физической выносливости. Утомительную рутину службы по охранению конвоев развеивали только потопление «Эдсоллом» японской подводной лодки I-124 и записанные эскадрой на свой счет неподтвержденные «вероятные потопления».

23 января 1942 года, в ходе дерзкой ночной атаки на превосходящие японские силы вторжения близ богатого нефтью порта Баликпапан, эсминцы «Джон Д. Форд», «Паррот», «Пол Джонс» и «Поуп» одержали первую победу надводных кораблей США в Тихоокеанской войне. Торпедами и снарядами палубных пушек они потопили четыре грузовых транспорта и одно дозорное судно, общим водоизмещением в 23 496 тонн{37} . Несколько других вражеских кораблей получили сильные повреждения. Это нападение на силы, поддерживаемые крейсерами и эсминцами, обошлось без всяких потерь — за исключением четырех моряков, раненных в тот момент, когда единственный попавший в цель японский снаряд продырявил торпедную мастерскую на борту «Джона Д. Форда».

4 февраля 1942 года «Стюарт», «Джон Д. Эдвардс», «Баркер» и «Балмер» находились в составе американо-голландского оперативного соединения под командованием контр-адмирала Доормана, получившего приказ атаковать скопление японских кораблей поблизости от Макасарского пролива. Это соединение повернуло обратно в море Флорес, когда вражеские бомбардировщики атаковали и серьезно повредили крейсера «Хьюстон» и «Марблхэд». Эсминцы никаких повреждений не получили. [69]

Пятнадцатого числа Доорману было приказано взять ударные силы, состоящие из американских, английских и голландских кораблей, и перехватить крупные японские силы, надвигающиеся с моря на Палембанг (Суматра). Прежде чем корабли союзников, в число которых входили «Стюарт», «Баркер», «Балмер», «Джон Д. Эдвардс», «Пиллсбери» и «Паррот» добрались до своей цели, они подверглись нападению вражеских бомбардировщиков. Лишенные защиты со стороны истребителей, корабли шесть часов подвергались бомбежке, в результате чего выполнение задания было сорвано. Хотя японцам не удалось потопить ни одного корабля, близкие разрывы бомб причинили нескольким из них сильные повреждения — в том числе «Баркеру» и «Балмеру», которым пришлось ретироваться в Эксмутский залив, Австралия.

Утром 19 февраля 1942 года японцы произвели внезапный воздушный налет на Дарвин, часто называемый в литературе «австралийским Перл-Харбором». От береговых сооружений базы остались одни развалины, почти все корабли в порту были потоплены. Среди отправленных на дно оказался и злополучный эсминец «Пири». Налет на Дарвин и гибель «Пири» подробно описаны во второй части данной книги.

Той же ночью примерно в 1100 милях к западу от Дарвина «Джон Д. Форд», «Поуп», «Паррот», «Джон Д. Эдвардс» и «Пиллсбери» вместе с голландскими кораблями приняли участие в битве в проливе Бандунг. Оперативное управление этой операцией тоже осуществлял адмирал Доорман. Цель ее состояла в срыве высадки японцев на остров Бали, менее чем в 100 милях к востоку от Сурабаи. Эту спешно задуманную и плохо организованную операцию, основанную на данных разведки, которая не знала, что японцы уже выбрались на берег и в данном районе не осталось больше никаких японских судов, кроме четырех эсминцев и одного транспорта, по идее вообще не следовало проводить{38} . [70]

В столкновении участвовали голландские крейсера «Де Рейтер» и «Ява», лидер «Тромп» и эсминец «Пит Хейн», шесть американских эсминцев и несколько голландских торпедных катеров, дравшиеся против небольших японских сил. Но дела у союзников с самого начала пошли неважно. Да, японские эсминцы «Осио», «Асасио» и «Митисио» пострадали от орудийного огня, но «Пит Хейн» был потоплен (голландские источники усиленно намекают, что его пустил на дно американский эсминец), «Тромп» получил сильные повреждения, а «Стюарт» был поврежден настолько серьезно, что его потребовалось ставить в сухой док в Сурабае{39} . Тем не менее, союзники громогласно заявили о своей «победе».

27 февраля «Джон Д. Эдвардс», «Олден», «Джон Д. Форд» и «Пол Джонс» приняли участие в дневной фазе битвы в Яванском море. За два дня до битвы Доорман уведомил командиров американских эсминцев, что так как от их 4-дюймовых пушек в столкновении с японскими крейсерами мало толку, то корабли весь бой должны остаться на удаленном от противника фланге, готовыми к торпедной атаке на вражеские транспорты. Поэтому «четырехтрубники» весь бой неистово маневрировали, держась вне досягаемости для японских снарядов и уворачиваясь от шальных торпед.

После двух часов жаркого боя, в ходе которого японские транспорты союзникам не довелось даже увидеть, Доорман, желая перегруппировать свои корабли для ночной атаки, приказал американским эсминцам прикрывать его отступление. Поэтому коммандер Томас Бинфорд, флаг которого развевался на «Джоне Д. Эдвардсе», приказал произвести торпедную в [71] атаку на преследующие эскадру японские крейсера. Идя на всех парах сквозь град снарядов, не в состоянии стрелять из своих менее дальнобойных пушек и понимая, что сократить дистанцию будет самоубийством, четыре американских эсминца выпустили свои торпеды с дистанции в 10 000 ярдов. Хотя ни одна из них не попала в цель, эти торпеды заставили японские крейсера поджать хвост и прекратить бой. Истратив все свои торпеды и израсходовав все почти горючее, эсминцы ретировались в Сурабаю{40} .

На следующее утро, когда адмирал Хельферих узнал полный масштаб катастрофического поражения союзников в Яванском море и стало мучительно ясно, что Ява обречена, он приказал всем союзным кораблям убираться в порты Западной Австралии.

Той ночью под покровом темноты четыре измотанных в бою эсминца, снизившие ход из-за текущих конденсаторов и прохудившихся днищ и лишенные своего главного оружия — торпед, шли через пролив Мадура в пролив Бали кратчайшим путем, не доступным для судов с более глубокой осадкой. Их внезапное появление настолько застало врасплох несколько несших дозор близ Бали японских эсминцев, что после короткой [72] неубедительной перестрелки четырехтрубники спокойно прорвались мимо них в Индийский океан.

Им крайне повезло, поскольку они-то сумели уйти в Южную Австралию, а все восемь других военных кораблей союзников, находившиеся 28 февраля на северной стороне Явы, пали жертвой японцев.

С начала войны и до конца февраля тринадцать боевых кораблей 29-й эскадры эсминцев вместе со своей плавбазой «Блэк Хаук» жили очаровательной жизнью. Хотя некоторые из них и пострадали в боях, на дно пошел только «Пири». Однако первое марта 1942 года стало последним днем для четырех из них.

В тот день «Эдсолл», принявший на борт тридцать три пилота ВВС США, уцелевших после гибели авиатранспорта «Лэнгли», пытался добраться до Чилачапа и исчез в Индийском океане. Его судьба оставалась невыясненной вплоть до 1952 года, когда был обнаружен японский документальный фильм, показывавший, как японский тяжелый крейсер «Асигара» в упор расстрелял уступающий ему в артиллерии четырехтрубный корабль{41} . То, что никто из 150 матросов и офицеров не уцелел и не рассказал о судьбе корабля, указывает, что команду попросту уничтожили.

Поражение союзников в битве в Яванском море не оставило никаких крупных военных кораблей, способных противостоять японцам, и силы вторжения хлынули на берега Явы. Эта ситуация вкупе с нарастающей частотой воздушных налетов, от которых не было никакой защиты, привело к тому, что всем кораблям союзников приказали 1 марта эвакуироваться из Чилачапа и уходить в австралийские порты. Большинство кораблей прорывались сами по себе, так как палубные и базовые японские самолеты, корабли и подводные лодки прочесывали Индийский океан, ища крови союзников. Надежда [73] спасти хотя бы часть прорывающихся заключалась в их рассеянии.

Среди многочисленных беглецов, основную массу которых составляли торговые суда, была и горстка легковооруженных кораблей ВМФ — эсминцы «Пиллсбери» и «Паррот», старые канонерки с Китайской базы «Талса» (PG-22) и «Эшвилл» (PG-21), тральщики «Биппурвил» и «Ларк» (АМ-21), яхта «Изабель» (PY-10) и австралийская канонерка «Ярра». Из всех этих судов «Пиллсбери», «Эшвилл» и «Ярра» бесследно исчезли. Где-то к юго-востоку от Явы доблестные моряки этих маленьких кораблей вступили в бой с превосходящими силами врага и невоспетыми ушли в безвестность.

Многие из тех торговых судов были торпедированы вскоре после того, как они вышли за минные заграждения, защищавшие порт Чилачап. Другие ушли дальше — но только для того, чтобы позже пасть жертвой вражеских кораблей и бомбардировщиков. Заполнившие эфир тщетные призывы о помощи разрывали сердце, потому что не было никого, способного откликнуться на них.

На южном побережье Явы воцарился кромешный ад. Положение на северном побережье этого острова было еще хуже. 1 марта единственным крупным кораблем союзников, остававшимся на плаву, был «Эксетер», получивший повреждения в ходе битвы в Яванском море и ушедший на ремонт в Сурабаю. Сопровождаемый эсминцами «Энкаунтер» и «Поуп», английский крейсер получил приказ выходить из Яванского моря через Зондский пролив, где мощное оперативное соединение японцев как раз готовилось к высадке десанта на северо-западную Яву — о чем командование ABDA и не подозревало. Всего за несколько часов до этого крейсера «Хьюстон» и «Перт» неожиданно столкнулись с этой самой армадой и после жестокого боя были потоплены. Без сомнения, если бы «Эксетер» и сопровождающие его эсминцы двинулись к Зондскому проливу, то их ждала бы та же судьба, но они к нему и близко не подошли.

Ранним утром того дня два тяжелых крейсера японцев, «Нати» и «Хагуро», заметили корабли союзников и начали [74] преследование. В скором времени к ним присоединились еще два тяжелых крейсера — «Асигара» и «Миоко». Поврежденный «Эксетер» мог дать не больше 26 узлов, и, хотя эсминцы отчаянно пытались прикрыть его дымовой завесой, уйти ему не удалось. Изрешеченный снарядами, он был прикончен торпедой. Вскоре после этого был потоплен орудийным огнем и «Энкаунтер».

«Поупу» удалось на время скрыться в шквале и ливне, но вражеский самолет все же обнаружил его и атаковал. Хотя корабль не получил ни одного прямого попадания, разорвавшиеся поблизости бомбы прорвали обшивку ниже ватерлинии и разрушили рубашку его котлов. Когда корабль начал быстро набирать воду и скорость его упала настолько, что он не мог уже маневрировать, уклоняясь от торпед и снарядов, командир корабля лейтенант-коммандер Уэлфорд Блинн приказал экипажу привести в действие подрывные заряды и покинуть судно, пустив его ко дну. Погиб только один член команды, да и то в результате несчастного случая, когда подорвали заряды самоуничтожения. Спасшиеся 151 человек три дня дрейфовали в море, цепляясь за спасательные плоты и моторки, без еды и воды, пока их не подобрал и не взял в плен японский эсминец.

Четвертым эсминцем, вычеркнутым в тот день из состава 29-й эскадры, стал «Стюарт». Поврежденный 19 февраля в ходе боя в Бандунгском проливе, он находился в плавучем сухом доке в Сурабае и никак не мог выйти в море. Когда 21 февраля его ставили в сухой док, рабочие из местных жителей не сумели правильно положить корабль на кильблоки, в результате чего, когда из дока откачали воду, судно завалилось на левый борт и лежало под углом в 37 градусов. Это несчастье вывело из строя левый винт и вал корабля, а запасных частей было не достать. Чтобы подготовить «Стюарт» к выходу в море, потребовалось бы два месяца работы на верфи, и даже тогда у него остался бы только один вал.

Так как военная обстановка становилась все хуже и хуже, а Сурабаю с каждым днем бомбили все сильней, стало ясно, что «Стюарту» с Явы не уйти. Поэтому весь его экипаж, за [75] исключением минимальной команды из четырех человек, перевели на «Паррот», «Джона Д. Эдвардса» и «Пиллсбери».

25 февраля 1942 года лейтенант Френсис Кларк, ранее служивший на «Стюарте» офицером-торпедистом, вернулся в Сурабаю с приказом снять с корабля все ценное и заложить мощный заряд для окончательного разрушения корабля. Поскольку верховное командование ABDA все еще заверяло население, что захват Явы невозможен, эту работу проделали в глубокой тайне.

Хотя подрывные заряды были заложены и подготовлены к взрыву еще несколько дней назад, приказ уничтожить «Стюарт» поступил из штаб-квартиры флота в Бандунге лишь в 11:00 1 марта. Это, вероятно, был последний приказ из Бандунга, потому что к данному часу все в штабе флота спешили добраться до Чилачапа, пока японцы не захлопнули эти ворота, помешав таким образом эвакуации в Австралию.

Когда лейтенант Кларк и его команда из четырех матросов прибыли на судоверфь, то обнаружили, что сухой док, в который при утреннем воздушном налете угодила бомба, понемногу тонул, а машинное отделение «Стюарта» выпотрошено бомбой. К счастью, провода, ведущие с мостика к подрывным зарядам, остались целы. Кларк и его подчиненные подорвали их и, считая свой корабль уже не подлежащим ремонту, поспешили ретироваться в Чилачап.

Через много месяцев американские пилоты были сбиты с толку, увидев в составе вражеской эскадры судно, похожее на американский военный корабль. Хотя на нем имелись характерные для японских боевых кораблей трехногая фок-мачта и скошенная передняя дымовая труба, его отвесный нос, гладкая верхняя палуба без полубака и полуюта, а также две кормовых трубы определенно относились к характерным приметам американских боевых кораблей. В справочнике силуэтов боевых кораблей японского флота не содержалось ничего, даже отдаленно напоминающего данный корабль, и все же несколько раз его отчетливо видели в составе вражеских эскадр.

Загадка эта разрешилась, когда в октябре 1945 года американские оккупационные силы в районе Куре — Хиросима [76] проводили ревизию доставшихся им трофейных кораблей. Загадочный корабль оказался «Стюартом», который японцы вернули к жизни и назвали «Патрульным судном 102». 28 октября 1945 года на его борт поднялась призовая команда военно-морского флота США, и на следующий день почтенный корабль удостоили чести, когда вице-адмирал Джесс Олдендорф, командующий Юго-Западной группой войск в Японии, снова принял его в состав действующего флота в качестве военного корабля Соединенных Штатов. Так как он был вычеркнут из регистра ВМФ в марте 1942 года, а его название передали одному эсминцу сопровождения, этот «четырехтрубник» был возвращен в Соединенные Штаты без названия{42} .