П. Варнек.

На фланге армии{454}

При описании военных действий, даже на приморских участках, сухопутные авторы очень часто упускают из виду роль флота. В 1920 году Крым мог существовать и обороняться от красных лишь при условии господства белого флота на Черном море. Флот защищал берега от возможных десантов противника, охранял пути снабжения, собирал с побережья прорвавшиеся части, отрезанные в девятнадцатом году, и, наконец, производил десанты своих войск.

В статье Евгения Яконовского «Голая Пристань», № 7 журнала, автор, говоря о защите устьев Днепра, пишет: «Батальон оказался на самом левом фланге белого фронта, с центром в Алешках. Левее его действовали партизанские отряды, охранявшие Днепровский лиман». И в таком случае остается неясным, так где же был наш флот.

25 мая 1920 года, окрепшая в Крыму и реорганизованная генералом Врангелем, армия перешла в наступление и вышла на просторы северной Таврии. Действовавший на фланге Перекопской позиции 3-й отряд судов Черноморского флота, под командой капитана 1-го ранга Собецкого, был переведен к устью Днепра, и его плавучие батареи вошли в Егорлыцкий залив.

Войска подошли к Днепру значительно севернее, и в углу между морем и Днепро-Бугским лиманом образовалось какое-то «междуцарствие». На правом берегу Днепра находился противник, имевший специальные десантные суда; его фланг опирался на крепость Очаков. Флоту была поставлена задача: воспротивиться высадке [231] войск противника в районе лимана, не допускать выхода — его кораблей в море и подготовить прорыв силой в лиман. Последние две задачи легли на 1-й отряд судов, блокировавший лиман с моря и составленный из наиболее сильных боевых кораблей, под непосредственным командованием, в разгар операции, командующего флотом адмирала Саблина.

Егорлыцкий залив, лежащий за Тендровским и отделенный от лимана Кинбурнской косой, тянется вдоль него на 25 километров и кончается примерно против устьев Буга. Это положение давало возможность плавучим батареям, передвигаясь вдоль залива, обстреливать большую часть лимана и не допускать подхода к левому берегу вражеских судов.

Унылая, песчаная местность, пересеченная болотистыми плавнями. Небольшие дюны скрывают местами лиман, что требовало корректировки стрельбы с другого берега косы. В середине лимана, на искусственном острове, находилась, занятая красными, Николаевская батарея. Ее 130-мм орудия простреливали Кинбурнскую косу, и она, несколькими залпами, салютовала подходу судов отряда.

У селения Покровка был высажен десант под командой старшего лейтенанта Рыкова, выяснивший, что население, в большинстве рыбаки, которым красные запрещали выходить в море, довольны приходом белых. В районе имелись повстанцы, очищавшие местность от потерявших свои части красноармейцев. Продвигаясь вперед, отряд захватил стада баранов, предназначавшиеся для интендантства Красной армии. Зная, что в Севастополе продукты на учете, старший лейтенант Рыков отправил полторы сотни баранов в подарок Морскому корпусу. Часть из них продержалась до эвакуации и была съедена кадетами уже в голодных условиях Константинополя. Лейтенант Гернет{455}, действуя в конном строю, захватил лошадей и коров, которых тоже презентовал корпусу. Нужно сказать, что появление лошадей в хозяйственной части Морского корпуса немало озадачило местное начальство.

Вскоре из Севастополя была прислана Стрелковая рота Черноморского флотского экипажа. Это была специально обученная для десантных операций, хорошо вооруженная часть. Рота прочно заняла Прогнойск, где имеется небольшой порт, и выслала дозоры вверх по лиману. Старший лейтенант Фомин{456}, имея при себе полуроту, дошел до Алешек, оказавшихся уже занятыми прошедшей через Перекоп, но, увы, безлошадной кавалерией, и остался там, в качестве резерва.

В первой половине июля красные, желая оказать помощь окруженному корпусу Жлобы, сделали попытку переправиться по островам, [232] между Херсоном и Алешками. Отряд старшего лейтенанта Фомина принял участие в отражении атаки. Пулеметный взвод моряков был передан в распоряжение начальника боевого участка, командира эскадрона Мариупольских гусар, штабс-ротмистра Анатолия Векслера, бывшего морского кадета. Своим метким огнем взвод поддержал кавалеристов, в особенности при обратном занятии острова, чем вызвал похвалы пеших гусар. Вскоре после этого боя кавалеристы, получившие от Жлобы коней, были заменены пехотой, а моряки оттянуты ближе к морю.

10 июля с пришедшего в Тендровский залив крейсера «Генерал Корнилов» был свезен судовой десант, при пулеметах, а 19-го был высажен десант с линейного корабля «Генерал Алексеев». Оба эти десанта оставались на берегу до эвакуации. Занятие берега десантом и позволило командиру дивизиона плавучих батарей, старшему лейтенанту Реймерсу{457}, установить снабженные телефонами наблюдательные пункты на берегу лимана. Его отряд состоял из двух так называемых «болиндеров». Это стальные, специально построенные для десантных операцией, мелкосидящие баржи, на которых еще для действий на Дунае в 1916 году было установлено по одной шестидюймовой пушке с дальностью боя до 16 километров. В принципе на «болиндер» полагалось по два мотора, но во время революции предприимчивые севастопольские свободные граждане нашли их моторам более выгодное применение, превратив парусные рыбачьи лайбы в моторные суда.

Флагманским судном была низкая, вроде подводной лодки, дунайская баржа. Севастопольский порт установил на ней вагон 3-го класса, в котором находилось помещение экипажа. На крыше вагона был построен настоящий мостик с дальномером и даже компасом. Две элегантные мачты со старого миноносца поддерживали радиосеть, динамо и мотор для которой дал другой миноносец. Два 130-мм орудия с затонувшего линкора «Императрица Мария» составляли артиллерию. Две зенитные пушки и два пулемета дополняли вооружение этого корабля. Артиллерия этих плавучих батарей, носивших звучное имя «Како», была грозной силой для сухопутного фронта. С ней приходилось считаться и красным, и зеленым врагам, так как малая осадка барж позволяла заходить в недоступные для других кораблей места.

После преждевременного восстания, 10 июля, в Станиславовке на правом берегу в Прогнойск бежал буксирный катер «Игрушка», который вооружили пулеметами. Пользуясь темнотой и большим ходом, узким проходом между Очаковом и Николаевской батареей, в лиман [233] проскочил сторожевой катер «Капитан 2-го ранга Медведев». Чтобы предупредить неожиданную высадку, эти катера по ночам патрулировали вдоль берега.

Таким образом, весь берег, от моря до устья Днепра, находился под наблюдением морских отрядов и, на большом протяжении, под огнем артиллерии кораблей. Попыток высадить десант, если не считать агентов, не было, но плавучие батареи неоднократно .вступали в бой с выходившими из Буга красными судами, пытавшимися обстрелять тот или иной пункт. Чаще всего места, где шла разгрузка подвозимого морем снаряжения. Обыкновенно, они заставляли красные суда уйти назад.

В конце июля флот получил задание уничтожить Очаковские, батареи и подготовить прорыв в лиман канонерских лодок, для содействия переправе войск через Днепр и Буг. Подобная операция была успешно проведена в 1919 году, но в двадцатом красные оказались значительно сильнее. Перед Очаковом были сосредоточены главные силы флота, которые систематическим артиллерийским огнем производили разрушение батарей. Был день, когда красные, не выдержав бомбардировки, прекратили ответный огонь и, как доносила разведка, бросили батареи, но, увы, у нас не было войск, чтобы занять крепость.

Вслед за тем, хотя главное командование и сообщило, что оно не предполагает в ближайшем будущем производить наступательных операций на нижнем Днепре, все же демонстрации флота у Одессы и бомбардировка Очаковских батарей, составляя угрозу десантом, сковывали немалые силы красных, оттягивая их от сухопутного фронта. С начала осени красные стали заметно усиливать свою оборону. Из Балтийского моря приходили тяжелые орудия и всякое снабжение. На подходах к берегам ими было поставлено большое количество мин и установлена восьмидюймовая морская батарея. В строй вступила первая подводная лодка, авиация усиливалась с каждым днем и начала групповые налеты на наши корабли. Канонерская лодка «Кача» получила одно попадание и имела большие потери. Осенняя погода и начавшиеся морозы сделали стоянку судов на открытых рейдах очень тяжелой, в особенности для мелких судов, которые заходившая волна валяла сутками с боку на бок.

18 октября, в связи с отходом войск на Перекоп, был дан приказ об эвакуации берега. Эвакуация прошла в полном порядке, все части и желавшее уехать население были приняты на суда. Сторожевой катер «Капитан 2-го ранга Медведев» уже раньше прорвался обратно в море, и лишь «Игрушку» пришлось взорвать, да на пути в Крым, в шторм, была потеряна баржа, служившая минным складом. [234]