В обороне Кавказа

Накал борьбы нарастает

Потеря Крыма резко осложнила обстановку на Черном море и на южном крыле советско-германского фронта. Черноморский флот перешел в порты Кавказского побережья. Значительно ухудшились условия базирования кораблей.

В конце июля противник развернул наступление на Кавказ, сосредоточив на подступах к нему огромное количество живой силы и техники.

В обороне Кавказа Черноморскому флоту отводилась важная роль. Гитлеровцы, захватив крымские и кубанские аэродромы, наносили массированные удары по советским морским коммуникациям, аэродромам и военно-морским базам. Но и в этих условиях флот продолжал с честью выполнять поставленные перед ним задачи. Черноморцы активно содействовали войскам Кавказского и Северо-Кавказского фронтов в оборонительных боях, обеспечивали свои коммуникации вдоль Кавказского побережья, нарушали морские сообщения противника{74}.

После оставления Севастополя и перехода кораблей в порты Кавказского побережья ОВР главной базы был расформирован{75}, а из его состава сформирована бригада траления и заграждения (командир контр-адмирал В. Г. Фадеев), в которую вошли 10 быстроходных тральщиков, 17 малых охотников, 2 минных заградителя, парусно-моторная шхуна «Сухуми», судоремонтная мастерская и 2 катерных тральщика. Кроме того, 7 катерных тральщиков и 3 тральщика были переданы в ОВР Потийской ВМБ; 9 катерных тральщиков — в ОВР Туапсинской ВМБ; 8 малых сторожевых катеров — в ОВР Новороссийской ВМБ. [76]

Задачи, которые решали в этот период соединений ОВР, практически оставались прежними: противолодочная, противокатерная, противоминная и противодесантная оборона военно-морских баз, обеспечение безопасности плавания по фарватерам и рекомендованными курсами, выхода и входа в базы, несение дозорной службы, конвоирование транспортов, высадка разведчиков на занятое противником побережье.

Выполнение этих задач осложнялось тем, что, во-первых, многие корабли требовали ремонта. Судоремонтные мастерские не оправлялись с таким большим объемом работ, не хватало запасных частей. Только благодаря поистине героическим усилиям рабочих ремонтных мастерских и моряков кораблей удавалось ускорить возвращение их в строй. Во-вторых, сказывались потери, понесенные в период обороны Севастополя: 3 быстроходных тральщика, тральщик, 4 катера-охотника, 12 малых катеров, 7 катерных тральщиков. Пополнения пока не предвиделось{76}. В-третьих, ОВР продолжал и теперь нести большие потери в кораблях и людях. Не проходило и дня, чтобы корабли не подвергались атакам с воздуха.

14 августа 1942 года БТЩ «Взрыв» (командир старший лейтенант Н. Ф. Ярмак), на борту которого находился военком 2-го дивизиона тральщиков батальонный комиссар Н. Т. Елисеев, эвакуировал из Анапы личный состав и имущество учебного отряда погранохраны НКВД. Вечером тральщик вышел из Кабардинки в Анапу. В районе устья реки Озерейки три Ю-88 атаковали корабль. Артиллеристы и пулеметчики встретили их интенсивным зенитным огнем. Одному самолету удалось прорваться сквозь стену огня и сбросить четыре бомбы. Две из них разорвались в десяти метрах от борта, а две попали в корабль. Тральщик сильно пострадал, возник пожар. Горели каюты командного состава, ходовая и радиорубка. От встряски корпуса вышло из строя рулевое управление. Корабль покатился влево с креном на правый борт {77}. Командир тральщика старший лейтенант Ярмак и штурман лейтенант А. И. Ильюшин были смертельно ранены. Тяжелое ранение получил батальонный комиссар Елисеев. [77] В командование тральщиком вступил помощник командира лейтенант П. Д. Бровенко.

Главный командный пункт перенесли на палубу. Приказания в машинное отделение стали передавать голосом. С электрического управления рулем перешли на ручное.

Донесения на ГКП корабля поступали одно тревожнее другого: о пожаре в носовых помещениях, о затоплении носового запасного отсека, кладовой и артпогреба. И на каждое следовали четкие приказания о мерах по ликвидации пожара, о затоплении погреба с артбоезапасом, переносе раненых на ют, ремонте механизмов.

Личный состав на боевых постах действовал без паники и суеты. Командиры машинных отделений старшины 2-й статьи П. М. Ширягин и В. А. Филимонов управляли работой главных двигателей. Из-за повреждения контрольных приборов мотористы определяли состояние работающих механизмов на слух.

Краснофлотцы моторист А. И. Подольский и электрик Г. И. Деркач запустили дизель-генератор, трюмный машинист краснофлотец П. М. Голованов, устранив повреждение, пустил в работу трюмно-пожарный насос № 2, а моторист краснофлотец Г. Б. Андрющенков — трюмно-пожарный насос № 1. Котельный машинист П. М. Шугайло вынес из горящего помещения тяжелораненого краснофлотца В. Ф. Попова, провалившегося после взрыва бомбы в пролом на полубаке. На электростанции устранял повреждения командир отделения электриков старшина 2-й статьи С. И. Служенко.

Однако главной опасностью для корабля оставался пожар, быстро распространявшийся по помещениям и палубам. На помощь подошел буксир «Симеиз» {78}. Он стал на якорь в 5–7 метрах по корме тральщика и начал тушить огонь. Команда буксира под руководством его капитана старшего лейтенанта В. А. Вечного помогла экипажу тральщика справиться с огнем. Корабль отбуксировали в Хопи и поставили в ремонт.

В 1942 году катера-охотники и торпедные катера интенсивно использовались для высадки групп разведчиков, для чего они сделали 65 выходов. [78]

9 сентября катера-охотники «МО-081» (командир старший лейтенант С. Г. Флейшер), «МО-091» (командир старший лейтенант В. Е. Москалюк) и «ТКА-54», приняв две группы разведчиков под командованием капитана Н. А. Собченюка и старшего политрука И. П. Либова, с наступлением темноты вышли в район Южной Озерейки{79}. Переход прошел успешно, без противодействия со стороны противника. Высадив разведчиков с помощью шлюпок, катера отошли от берега и легли в дрейф.

Группе старшего политрука Либова сопутствовал успех. В Южной Озерейке в короткой схватке с гитлеровцами разведчики убили коменданта, несколько офицеров в караульном помещении, взяли документы, уничтожили пулеметную точку. Выполнив задачу, группа отошла в заранее условленное место сбора.

Вторую группу под командованием капитана Собченюка при подходе к Глебовке гитлеровцы обнаружили. Завязалась перестрелка, продолжавшаяся несколько минут, после чего разведчики оторвались от противника и пришли на место встречи с первой группой.

С помощью шлюпок моряки сняли с берега всех разведчиков и благополучно доставили в Геленджик.

Для объединения усилий войск и флота, оборонявших Новороссийск и Таманский полуостров, 17 августа 1942 года был создан Новороссийский оборонительный район. В его состав вошли 47-я армия, Темрюкская, Керченская и Новороссийская военно-морские базы и морская авиационная группа Черноморского флота. Перед войсками района стояла задача не допустить прорыва противника к Новороссийску с суши и с моря. При этом оборона города с моря возлагалась на соединения и части Новороссийской ВМБ, береговую артиллерию и авиацию Черноморского флота.

Новороссийской военно-морской базе подчинялось соединение ОВР, в состав которого входили 4-й дивизион малых охотников (17 единиц), 3-й дивизион сторожевых катеров (8 единиц), 6-й дивизион катерных тральщиков (16 единиц), один буксир «Кабардинец» и охрана рейдов{80}. Все дивизионы и охрана рейдов базировались в Новороссийске, а позднее перешли в Геленджик. Командовал соединением капитан 3 [79] ранга П. П. Давыдов, начальником политотдела был капитан 2 ранга К. Ф. Сорокин, начальником штаба — капитан 3 ранга М. А. Лепакин, а с 10 октября 1942 года — капитан-лейтенант А. А. Станский.

Спустя несколько дней, 23 августа 1942 года, в целях объединения всех сил и средств для борьбы с врагом в районе Туапсе был создан Туапсииский оборонительный район.

На туапсинском направлении оборону с суши осуществляли войска 18-й армии и части морской пехоты Черноморского флота. С моря район Туапсе прикрывали корабли и артиллеристы Туапсинской ВМБ. Этой базе подчинялся ОВР, в состав которого вошли 5-й дивизион малых охотников (14 единиц), 7-й дивизион сторожевых катеров (13 единиц), 4-й дивизион тральщиков (5 единиц), отряд сторожевых катеров (5 единиц), 9-й дивизион катерных тральщиков (12 единиц), охрана рейда Туапсе (командир капитан-лейтенант Б. Д. Берначук) и охрана рейда Сочи (командир капитан 3 ранга А. В. Пичугин). Все дивизионы кораблей базировались в Туапсе, за исключением 7-го, который базировался в Сочи. Во главе ОВР стояли командир капитан 2 ранга Д. Г. Чернов, замполит капитан-лейтенант В. П. Медведев, начальник штаба капитан 3 ранга А. А. Керн{81}.

Организация обороны Новороссийска и Туапсе с моря осуществлялась силами и средствами ОВР. Она включала и оборонительные минные заграждения, выставленные на подступах к портам в первые дни войны. Входы в них прикрывались боковыми заграждениями с противолодочными сетями. Корабельные дозоры и береговые наблюдательные посты вели наблюдение в пределах операционных районов военно-морских баз. Силы и средства соединений ОВР взаимодействовали с артиллерией береговой обороны баз.

С наступлением темного времени суток для усиления базового дозора на поиск торпедных катеров противника высылались катера-охотники и торпедные катера, а прожектора и артиллерия находились в готовности к немедленному отражению врага. Перед выходом транспортов в море катера-охотники проводили поиск в пределах операционной зоны базы и по маршруту [80] следования судов с расчетом закончить его за два часа до подхода советских кораблей к порту назначения. Все эти мероприятия обеспечивали безопасность плавания транспортов по фарватерам Новороссийской и Туапсинской военно-морских баз.

Противолодочная оборона в этих районах строилась по принципу систематического поиска подводных лодок противника на фарватерах и рекомендованных курсах. Одновременно за районом базы вели наблюдение корабли противолодочного дозора и береговые наблюдательные посты.

Противоминная оборона военно-морских баз, и в первую очередь Новороссийской, осуществлялась за счет контроля постами противоминного наблюдения. В случае постановки самолетами противника мин они тут же пеленговались. Данные с постов передавались в ОВР, там записывались в специальный журнал (минной обстановки) и наносились на карту. Каждая мина нумеровалась, проставлялась дата ее постановки. Кроме того, в районе Новороссийской ВМБ проводилось систематическое траление контактными и неконтактными тралами, бомбометание с катеров-охотников на фарватерах и рекомендованных курсах. Словом, здесь нагнел широкое применение опыт, приобретенный овровцами в Севастополе.

В районе Туапсинской ВМБ постановку мин противник не производил.

Противодесантная оборона побережья Новороссийской ВМБ осуществлялась частями 56-й и 47-й армий и морской пехоты, береговыми батареями, ранее выставленными минными заграждениями, а также силами ОВР, бригады торпедных катеров и авиации флота. Руководство противодесантной обороной базы Военный совет флота возложил на полковника П. Ф. Горпищенко, подчинявшегося одновременно и командующему 56-й армией, и командиру Новороссийской ВМБ. Вдоль побережья моря на участках, пригодных для высадки десанта, было поставлено 10 тысяч противопехотных мин.

За весь период обороны Новороссийска, вплоть до частичного овладения городом 7 сентября 1942 года, противник ни разу не пытался высадить десант.

Организация противодесантной обороны побережья в районе Туапсе возлагалась на Туапсинскую ВМБ. Четыре боевых участка этого района занимали части [81] военно-морской базы и приданные ей подразделения 18-й и 56-й армий. Наблюдение за морем производилось дозорными кораблями ОВР и постами службы наблюдения и связи.

Большую роль в обеспечении боевых действий частей и соединений черноморской группы войск и морской пехоты сыграли морские перевозки, осуществлявшиеся транспортами и кораблями Черноморского флота. Все морские коммуникации проходили вдоль побережья. Как и раньше, овровцы принимали активное участие в противолодочной, противокатерной и противовоздушной обороне конвоев на переходе морем, при выходе и входе их в базу.

На переходе морем противокатерная оборона конвоев обеспечивалась круговой защитой, что отвечало и требованиям их противовоздушной обороны. Противолодочные ордера конвоев также строились на принципе круговой защиты при некотором усилении обороны с носовых курсовых углов (впереди по курсу располагалась подвижная завеса из нескольких катеров-охотников с гидроакустическими станциями). Соединения ОВР успешно решали и эти задачи.

Атакуют тральщики

В начале декабря 1942 года на главный командный пункт флота были вызваны командир бригады траления и заграждения контр-адмирал В. Г. Фадеев, командиры дивизионов тральщиков капитан 3 ранга А. М. Ратнер и капитан 3 ранга В. А. Янчурин. В кабинете командующего уже находились вице-адмирал Ф. С. Октябрьский, член Военного совета контрадмирал Н. М. Кулаков, начальник штаба контр-адмирал И. Д. Елисеев, начальник оперативного отдела капитан 1 ранга А. С. Жуковский и начальник отдела разведки полковник Д. Б. Намгаладзе.

— Задача, которую вам предстоит выполнить, — сказал вице-адмирал Октябрьский, — весьма ответственна. Гитлеровская пропаганда пытается убедить весь мир, что Черноморский флот более не существует. Надо наглядно продемонстрировать возможности нашего флота.

Командующий объяснил, что в условиях малых глубин у побережья, минных полей на подступах к вражеским портам, а также в целях более надежной [82] скрытности операции решено послать на задание именно тральщики, хорошо зарекомендовавшие себя в боевых действиях.

Далее командующий флотом изложил план операции.

В целях маскировки тральщики действуют группами: первая в составе БТЩ «Мина» и БТЩ «Т-16» выходит с наступлением темноты 11 декабря; вторая (БТЩ «Якорь» и «Искатель») выходит позднее и догоняет первую; далее обе группы следуют совместно. Старшим на переходе назначается командир второго дивизиона тральщиков капитан 3 ранга В. А. Янчурин. Выделенный для поддержки тральщиков эсминец «Сообразительный», на котором пойдет контр-адмирал Фадеев, при необходимости как на переходе морем, так и в заданном районе будет действовать к северу от тральщиков, вне их видимости и визуальной связи.

— Напоминаю, — подчеркнул командующий, — должно быть соблюдено полное радиомолчание, равно как и светомаскировка... Вот в этой точке, — он показал ее на карте, — обо группы тральщиков разделяются: первая с утра 13 декабря должна начать поиск и уничтожение транспортов и кораблей противника в районе Дубаны, Жебрияны, а вторая — в районе Георги, Кара, Харман. Надеемся, что своими действиями сумеете сорвать на короткое время перевозки грузов противником. При отрыве от берега для создания дополнительной паники и усиления эффекта следует произвести артиллерийский обстрел указанных на карте пунктов.

Член Военного совета контр-адмирал Н. М. Кулаков напомнил, что обстановка на фронте в районе Сталинграда изменилась в лучшую сторону, завершается окружение вражеской группировки. Потребовав от участников операции высокой бдительности, он пожелал им успеха и благополучного возвращения.

11 декабря в 17 часов БТЩ «Мина» (командир капитан-лейтенант В. К. Стешенко, замполит капитан-лейтенант Н. В. Воронцов) и БТЩ «Т-16» (командир капитан-лейтенант В. И. Царевский, замполит капитан-лейтенант Н. Т. Шкляр) вышли в море. Полутора часами позже вышли БТЩ «Якорь» (командир капитан-лейтенант И. В. Коровкин, замполит капитан-лейтенант П. И. Голубев) и БТЩ «Искатель» (командир капитан-лейтенант В. А. Паевский, замполит капитан-лейтенант [83] С. П. Хохлов). В условленное время вторая группа стала лидером первой.

Весь свободный личный состав собрался в кормовых кубриках. Командиры кораблей довели до экипажей задачу. Политработники организовали короткие митинги.

Поход проходил спокойно, но приходилось часто уклоняться от плавающих мин, обнаруженных по курсу головного корабля.

Эсминец «Сообразительный» вышел 12 декабря в 0 ч 15 минут. На следующую ночь корабли были на подходе к району боевых действий. Около четырех часов 13 декабря первая группа тральщиков повернула вправо, вторая — влево.

Наступил рассвет. Легкая пелена серого тумана обволакивала горизонт.

На мостик БТЩ «Мина» поднялся штурман старший лейтенант И. А. Хомяков.

— Подходим к району боевых действий, — доложил он.

— Передайте командиру шестнадцатого, — приказал Ратнер, — перестроиться в строй фронта влево, начать поиск.

Видимость постепенно улучшалась.

— Товарищ командир! Прямо по курсу виден берег, — доложил командир отделения сигнальщиков старшина 1-й статьи В. В. Кравченко.

— Есть, вижу, — ответил командир, внимательно рассматривая берег.

Вахту на руле нес командир отделения рулевых старшина 1-й статьи А. И. Стасюн, смуглый, всегда жизнерадостный украинец. У дальномера застыл старший краснофлотец Н. И. Борисенко.

— Слева, курсовой 95 градусов: вижу дым, — неожиданно раздался доклад дальномерщика Н. И. Борисенко.

— Боевая тревога! — скомандовал командир тральщика.

Штурман старший лейтенант Хомяков взглянул на часы: стрелки показывали 10 ч 49 минут. Он записал время в журнал боевых действий. Командир дивизиона донес флагману: «Обнаружил конвой противника, вступаю в бой».

Не меняя курса и скорости хода, тральщики сближались с противником. [84]

Стешенко по переговорной трубе передал в машину, обращаясь к инженер-лейтенанту Н. Г. Соловью:

— Начинаем атаку. Будем маневрировать на полных ходах.

Стешенко без труда уточнил: в составе вражеского конвоя следовали два транспорта, эсминец, пять больших катеров. Противник заметил советские корабли и дал семафор.

— Отвечайте любым сигналом, — распорядился капитан 3 ранга Ратнер. — Лишь бы выиграть время!..

Ответ тральщика «Мина» противник не понял и снова запросил позывные.

— Повторить тот же сигнал, — приказал Ратнер и скомандовал: — Полный ход! Курс 230 градусов.

Пока осуществлялся поворот на новый курс, Ратнер и флагманский артиллерист бригады капитан 2 ранга Н. И. Федоренко уточнили исходные данные для стрельбы.

И вот уже следует команда:

— По головному транспорту, огонь!

Помощник командира тральщика старший лейтенант Н. М. Сотников нажал на педаль ревуна.

Дистанция не превышала 65 кабельтовых. Тральщики вели стрельбу на полном ходу. Корабли вражеского конвоя открыли ответный огонь. Началась артиллерийская дуэль, и капитан-лейтенант Стешенко порадовался за комендоров: все точнее и точнее ложились посылаемые ими снаряды.

Расстояние до конвоя сократилось. Транспорты стали уклоняться от снарядов, а корабли охранения — ставить дымовую завесу. Затем миноносец и два катера вышли из стены дыма.

Тральщики, не снижая скорости хода и не изменяя курса, шли на сближение, сосредоточив огонь по миноносцу и сторожевым катерам. Миноносец, получив попадание 100-мм снаряда, поставил дымовую завесу и вместе с двумя катерами повернул на обратный курс.

Тральщики перенесли огонь на головной транспорт.

— На корме транспорта — пожар, — доложил дальномерщик Борисенко.

Тем временем сторожевые катера противника, выйдя из-за дымовой завесы, снова пошли в атаку на тральщики. БТЩ «Мина» и БТЩ «Т-16» сразу же открыли по ним огонь из 37-мм автоматов. Один катер затонул, остальные поспешно ретировались. [85]

Головной транспорт, получив повреждение, выбросился на мель и продолжал гореть. Второму транспорту удалось уйти.

В 13 ч тральщики «Мина» и «Т-16» перестроились в строй кильватера, легли на новый курс. Идя малым ходом, с расстояния 75 кабельтовых они открыли огонь по берегу, где, по данным разведки, находились вражеские войска.

Тральщики «Искатель» и «Якорь» тем временем вели поиск в заданном районе, но безрезультатно. В 16 ч они с расстояния 65 кабельтовых обстреляли береговые объекты противника.

Утром 15 декабря обе группы тральщиков вошли в порт.

26–30 декабря 1942 года тральщики «Искатель», «Т-16», «Якорь» и «Мина» произвели второй набег на коммуникации противника. Их действия обеспечивали эсминцы «Сообразительный» и «Безупречный». Командовал группой командир бригады траления и заграждения контр-адмирал В. Г. Фадеев.

Тральщики, придя в район, произвели поиск, но кораблей противника не обнаружили. В районе селения Бурнасы обстреляли вражеские объекты с дистанции 35 кабельтовых и вызвали три пожара.

Плацдарм мужества

В 1943 году советское командование осуществило ряд наступательных операций на южном участке фронта. Активное участие в них, и прежде всего в высадке десантов, приняли экипажи кораблей ОВР и бригады траления и заграждения.

В начале февраля 1943 года штаб Черноморского флота планировал высадку десанта в районе Южная Озерейка (основной десант), в районе Станички (вспомогательный десант) и демонстративную высадку в районах Анапы, станицы Благовещенской, мыса Железный Рог. Кроме того, в районе Васильевка, Глебовна должен был высадиться парашютный десант с задачей уничтожения штабов, линий связи и мостов.

Корабли ОВР и бригады траления и заграждения входили в состав различных отрядов. В отряд кораблей артиллерийской поддержки кроме трех канлодок, двух эсминцев вошли четыре катера-охотника «МО-072», «МО-052», «МО-032» и «МО-031». Командиром [86] группы катеров-охотников был назначен временно исполняющий обязанности командира 2-го дивизиона капитан-лейтенант Н. А. Дьяконов, его заместителем по политчасти — капитан-лейтенант П. П. Васильченко. Корабли отряда базировались в Геленджике.

Отряд охранения транспортов составили БТЩ «Искатель» и шесть катеров-охотников: «МО-035», «МО-075», «МО-085», «МО-095», «МО-0105» и «МО-0115». Командиром отряда стал командир 2-го дивизиона тральщиков капитан 3 ранга В. А. Янчурин, находившийся на БТЩ «Искатель». Отряд дислоцировался в Туапсе.

Отряд высадочных средств состоял из БТЩ «Щит», «Защитник» и «Арсений Раскин» {82}, на котором находились командир 1-го дивизиона тральщиков капитан 3 ранга А. М. Ратнер и инструктор политотдела бригады траления и заграждения капитан-лейтенант С. И. Аверчук. В отряд, кроме того, вошли шесть малых охотников («МО-041», «МО-051», «МО-081», «МО-091», «МО-0111», «МО-0141»), три болиндера (№ 2, № 4 и № 6), тральщик «Геленджик», два буксира («Алупка» и «СП-19»), пять сейнеров (227, 230, 206, 213 и 229) и шесть корабельных барказов. Отряду ставилась задача доставить к месту высадки и высадить на берег штурмовые группы, а затем совместно с кораблями артиллерийской поддержки помогать десантникам огнем. Общее руководство возлагалось на командира отряда капитана 3 ранга А. П. Иванова и политработника старшего лейтенанта М. И. Никитина. Дислоцировался отряд в Геленджике.

На вспомогательном направлении в районе Станички должен был высадиться отряд моряков в 260 человек (командир майор Ц. Л. Куников, замполит старший лейтенант Н. В. Старшинов, начальник штаба майор Ф. Е. Котанов). Высадку штурмового отряда предстояло осуществить группе кораблей в составе «СКА-0134», «СКА-0154», «СКА-0163», «СКА-0411», «РТЩ-1», РК «Сталинец» и КАТЩ «Скумбрия». Их обеспечивали силы прикрытия: «МО-084», на борту которого находился командир отряда высадочных средств командир 4-го дивизиона катеров-охотников капитан-лейтенант Н. И. Сипягин, «МО-064», два торпедных [87] катера, а также береговая артиллерия. Все катера обеспечения имели пусковые установки 82-мм реактивных снарядов{83}.

Корабли базировались в Геленджике.

Боевые действия на главном и вспомогательном направлениях планировалось начать одновременно — в 1 ч ночи 4 февраля 1943 года. К 13 ч 2 февраля в Геленджике сосредоточились все корабли отряда высадочных средств и артиллерийской поддержки. Перебазирование их прошло благополучно, без помех со стороны противника. В тот день гитлеровцы не вели воздушной разведки.

С наступлением вечерних сумерек 3 февраля на корабли были приняты десантники и погружены танки.

Корабли отряда высадочных средств выходили тремя группами. Первая — БТЩ «Арсений Раскин» с болиндером № 4 и тральщиком «Геленджик» на буксире, в охранении «МО-091» и «МО-0141», вторая — БТЩ «Защитник» с болиндером № 6, «СП-19» с сейнером №213 и барказом, в охранении «МО-041» и «МО-081»; третья — БТЩ «Щит» с болиндером № 2, буксир «Алупка» с сейнером № 230 и барказом на буксире, в охранении «МО-051» и «МО-0111»{84}.

В 20 ч 50 мин отряд построился в походный ордер и начал движение к месту высадки десанта. Скорость на переходе не превышала 6–7 узлов. Погода не благоприятствовала буксировке. Болиндеры рыскали из стороны в сторону. Вскоре начали рваться буксирные концы. На их заводку уходило много времени. К тому же усилился ветер. Все это помешало отряду вовремя прибыть к месту и начать высадку. Между тем, вспомогательный десант и группы демонстративной высадки заняли исходное положение своевременно, как предусматривалось планом.

Во время маневрирования при подходе к болиндеру тральщик «Защитник» столкнулся с «МО-0111». Катер-охотник получил повреждение, следовать к месту высадки не мог. Все десантники с него были сняты и приняты на канлодку «Красный Аджаристан»{85}, а «МО-0111» вернулся в Геленджик. [88]

Действуя по плану, эсминец «Бойкий» и два катера-охотника «МО-036» (командир старший лейтенант Ф. И. Усатенко) и «МО-026» (командир старший лейтенант Н. П. Анищенко) подошли к Анапе и открыли огонь, продолжавшийся 30 минут. Когда противник открыл ответную стрельбу, малые охотники поставили дымовую завесу. В результате боя был подавлен прожектор — одна из самых серьезных помех при высадке десанта. К рассвету 4 февраля отряд подошел к Южной Озерейке и, не обнаружив десантных кораблей, лег на курс в Геленджик.

Отряд транспортов с охранением, вышедший из Туапсе, к 2 ч 4 февраля подошел к точке развертывания сил и начал маневрировать, ожидая сигнала на высадку.

В 2 ч 30 мин 4 февраля корабли эскадры начали обстрел места высадки. Темноту ночи прорезали яркие вспышки артиллерийских залпов. Огонь вели два крейсера, лидер и два эсминца. Но ввиду того, что они стреляли по площадям, без корректировки, эффективность оказалась низкой, оборону противника подавить не удалось.

Корабли отряда высадочных средств к месту развертывания сил подошли только в 3 часа.

В 3 ч 25 мин катера-охотники «МО-051», «МО-091», «МО-0141», «МО-041», «МО-081» по сигналу с «МО-051» (красный огонь на клотике) начали подходить к берегу. До конца артподготовки оставалось примерно 10 минут. К берегу первым шел БТЩ «Щит», за ним — «Арсений Раскин» и «Защитник»{86}.

Для ориентировки кораблей при подходе к берегу гидрографы заблаговременно выставили два светящихся в сторону моря буя. Пройдя через эти «ворота», тральщики передали буксировку болиндеров рейдовым буксирам и тральщику «Геленджик», которые повели их к месту высадки десанта.

Когда катера-охотники были уже на расстоянии около кабельтова от берега, противник выпустил осветительную ракету. И сразу же заговорили вражеские пушки, минометы и пулеметы. Малые охотники и тральщики открыли ответный огонь. Особенно успешно вел обстрел реактивными снарядами «МО-051». [89]

Подойдя к месту высадки, катера-охотники под сильным огнем противника высадили штурмовые группы морских пехотинцев и отошли мористее. «МО-091», не дойдя до берега, получил серьезные повреждения, командир катера старший лейтенант В. Е. Москалюк и его помощник старший лейтенант В. С. Лыскин были тяжело ранены. Не высадив десантников, «МО-091» возвратился в Геленджик.

«МО-051» успел высадить бойцов, но при отходе от берега в него попали снаряд и мина. На катере вспыхнул пожар, вскоре громыхнул взрыв. «МО-051» затонул со всем экипажем. В числе погибших были капитан 3 ранга А. П. Иванов, политработник М. И. Никитин, командир катера старший лейтенант С. А. Бычков и помощник командира лейтенант А. А. Горлов. Удалось спастись только троим: мотористу старшему краснофлотцу И. С. Николаенко, гидроакустику краснофлотцу А. В. Полетаеву и штурману отряда старшему лейтенанту М. Е. Щедрину.

Большие потери понес и «МО-0141». Были убиты командир катера старший лейтенант П. С. Шевкунов, помощник командира старший лейтенант С. И. Коренев и все сигнальщики. Артиллерист дивизиона старший лейтенант П. М. Мохначев получил сильную контузию. По приказанию командира 2-го дивизиона тральщиков капитана 3 ранга Янчурина, находившегося на БТЩ «Искатель», помощник командира тральщика старший лейтенант А. П. Радченко перешел на «МО-0141» и привел его в Геленджик.

Тем временем на берегу штурмовые группы завязали жаркий бой за овладение плацдармом.

За малыми охотниками к месту высадки шли буксиры с болиндерами. Относительно повезло только одному из них. Несмотря на артогонь, болиндер удачно подошел к берегу. На танках уже были заведены моторы, стреляли пушки. Как только болиндер коснулся берега, танки сошли, следом высадились морские пехотинцы. В болиндер попал снаряд, на нем возник пожар. Второй болиндер к берегу подошел лагом, танки с него не сошли, он сгорел. Третий болиндер загорелся еще до подхода к берегу.

В бою при высадке сильно пострадал тральщик «Геленджик». От прямых попаданий снаряда и мины на корабле возник пожар, появились убитые и раненые. Люди мужественно продолжали вести бой и бороться [90] с огнем, быстро охватившим всю носовую часть тральщика. Вражеская батарея расстреливала корабль с расстояния 250–300 метров, и он погиб. Из экипажа спаслось лишь несколько человек, в том числе старший лейтенант Д. Г. Свалов.

Сопротивление врага усилилось. Каждая попытка кораблей подойти к берегу встречала мощное огневое противодействие. Прекратилась связь с десантниками, сражавшимися на суше. Рассвет приближался, а основные силы десанта высадить еще не удалось. В 6 ч 20 мин командир высадки приказал всем кораблям отходить в Геленджик.

По-другому развивались события на вспомогательном направлении — в районе Станички. Приняв к 20 ч 3 февраля на борт штурмовой отряд под командованием майора Ц. Л. Куникова, корабли вышли из Геленджика в пункт развертывания (Цемесская бухта). Головным в строю кильватера шел «МО-084», на борту которого находился командир отряда старший лейтенант Н. И. Сипягин. Тихоходный катерный тральщик «Скумбрия» вышел часом раньше.

Торпедные катера обеспечения вышли самостоятельно, в соответствии с планом. Когда отряд высадочных средств прибыл в точку развертывания, по сигналу Сипягина корабли перестроились в строй фронта. В 1 ч 4 февраля артиллерия береговой обороны Новороссийской ВМБ открыла огонь по передовой линии высадки.

Торпедные катера «ТКА-12» и «ТКА-22» поставили дымовую завесу между берегом и строем катеров. Через 10 мин батареи перенесли огонь в глубину обороны противника. В это время «МО-084», выйдя из дымовой завесы в районе пристани рыбзавода, открыл огонь из пушек и пулеметов, дал залп реактивными снарядами по огневым точкам противника. Огонь реактивными снарядами вел и катерный тральщик «Скумбрия».

Подойдя к месту высадки, катера начали высаживать морских пехотинцев. Через 2–3 мин они отошли от берега и направились за второй партиен десантников.

Морские пехотинцы во главе с Куниковым в упорном бою сломили сопротивление гитлеровцев и овладели Станичкой, о чем Куников донес командиру высадки. За ночь на плацдарм катера доставили также [91] группы старших лейтенантов В. А. Ботылева, И. В. Жернового и капитана И. М. Ежеля.

К утру 4 февраля на плацдарм были высажены 894 десантника{87}. Экипажи всех кораблей действовали смело и решительно.

Вблизи борта «Скумбрии» разорвался крупнокалиберный снаряд, осколками повредило дизель. Тральщик начал дрейфовать к берегу, занятому противником. Командир главный старшина В. С. Жолудев стал подавать аварийные сигналы. Командир «СКА-0163» главный старшина В. С. Сердюк под огнем противника подошел к тральщику, взял его на буксир и отвел к пристани 9-го километра Сухумского шоссе.

При третьем подходе к берегу «СКА-0134» попал под мощный обстрел. Около борта рвались снаряды и мины. Командир старший лейтенант П. И. Крутень был ранен. Неуправляемый катер сел на мель. Десантники выскочили на берег, с помощью экипажа разгрузили боезапас и продовольствие. Но вот вблизи катера взорвалась мина. Упал смертельно раненный старший лейтенант Крутень. В командование вступил парторг дивизиона лейтенант А. М. Коваленко.

С рассветом противник усилил артогонь. Катер стоял на мели. В машинном отделении пробило бензопровод. Вспыхнул пожар. Под руководством старшины группы мотористов старшины 2-й статьи И. Я. Вовченко пулеметчик краснофлотец М. Н. Макаров и командир отделения рулевых старшина 2-й статьи И. Ф. Мартынов заделали пробоины, погасили огонь и исправили бензопровод. «СКА-0154» предпринял попытку снять «СКА-0134» с мели, но безуспешно. Тогда лейтенант А. М. Коваленко решил всем экипажем сойти на берег и драться вместе с десантниками. Уничтожив секретные документы, моряки катера с оружием присоединились к отряду Куникова.

В момент выгрузки боезапаса и продовольствия «РТЩ-1» накрыло залпом минометной батареи. Краснофлотцы В. Т. Жуков, Е. Н. Мельников, А. М. Шлыков получили ранения. Осколками повредило борт катера. На переходе он стал зарываться носом в воду. При осмотре выяснилось, что водой заливало носовой кубрик. Политрук звена старший политрук С. З. Голубь, [92] краснофлотцы В. А. Аргонов и Д. К. Чикмарев заделали пробоины, затем откачали воду.

При возвращении «СКА-0154» в базу за его кормой разорвался снаряд. Осколками ранило капитан-лейтенанта Н. Н. Щекотихина, в моторном отсеке вспыхнул пожар. Благодаря решительным действиям моряков огонь быстро ликвидировали.

В тяжелое положение попал «СКА-0163». При подходе к Станичке противник обстрелял его артиллерийско-минометным огнем. Вблизи разорвалась мина, осколками ранило командира катера главного старшину В. С. Сердюка. Старшина 1-й статьи Г. Н. Новиков не растерялся, взял на себя обязанности командира и привел катер в Геленджик.

Десантный отряд Куникова занял плацдарм шириной около 3 километров по береговой черте и до 2,5 километра в глубину и прочно удерживал его в течение 4–5 февраля, отбивая яростные атаки врага{88}. Командование фронтом и флотом, проанализировав складывающуюся обстановку, приняло решение направить основные силы десанта на это направление, планировавшееся как вспомогательное.

В ночь на 5 февраля, несмотря на неблагоприятную погоду, отряд катеров «МО-074», «МО-044», «МО-084», КАТЩ «Скумбрия» под огнем противника высадил на плацдарм 200 десантников.

Вечером 5 февраля с наступлением темного времени отряд высадочных средств в составе канлодки «Красный Аджаристан» (на ее борту находился контрадмирал Н. Е. Басистый), канлодки «Красная Грузия» и девяти катеров-охотников («МО-0122», «МО-072», «МО-052», «МО-031», «МО-041», «МО-081», «МО-044», «МО-026», «МО-036»{89}) принял войска 255-й бригады морской пехоты и вышел в район Станички. Первыми высадили десантников катера-охотники. В 22 ч 30 мин канлодка «Красная Грузия» подошла к пристани, которая оказалась полуразрушенной. Несколько позже подошла и канлодка «Красный Аджаристан». Началась высадка.

Тем временем из Геленджика прибыли три быстроходных тральщика — «Щит», «Арсений Раскин» и «Груз», а также тральщик «Земляк». [93]

Всего было высажено на плацдарм 2900 человек{90}. С рассветом корабли и катера возвратились в Геленджик. Утром 6 февраля части 255-й бригады морской пехоты под командованием полковника А. С. Потапова вступили в бой.

В последующие дни — 7, 8 и 9 февраля — из-за сильного артиллерийско-минометного обстрела района высадки корабли не могли подойти к берегу. Было принято решение: высадку производить из района мыса Пенай с катеров-охотников. В течение трех суток катера-охотники перебросили войска 165-й стрелковой бригады и 83-й бригады морской пехоты в район Станички. К 5 ч утра 9 февраля они высадили 15400 человек с артиллерией и танками{91}.

При высадке войск особенно отличился экипаж «МО-052» (командир старший лейтенант А. Ф. Краснодубец). Он высадил в Станичку 1736 человек, доставил 258 ящиков со снарядами, вывез 290 раненых. «МО-0122» (командир старший лейтенант В. И. Горяшко) с командиром звена старшим лейтенантом П. И. Жуковым на борту за две ночи перебросил 1413 человек, 162 ящика боезапаса, 20 мешков продовольствия и вывез 385 раненых. БТЩ «Арсений Раскин» и БТЩ «Щит» только за один рейс в ночь на 8 февраля перевезли 144-й батальон 83-й бригады морской пехоты в количестве 1020 человек с полным вооружением. А всего в период с 5 по 25 февраля 1943 года быстроходные тральщики перевезли в район Мысхако, Станичка 10 628 человек{92}.

С 7 по 8 февраля «КАТЩ-0411», «КАТЩ-0711», бот № 12, сейнер № 57, буксиры «СП-207» и «СП-4606» доставили в Станичку в общей сложности 41,5 тонны боезапаса, 11 тонн продовольствия и 6 тонн воды{93}.

В период с 4 по 21 февраля 1943 года катерами 5-го дивизиона сторожевых кораблей было перевезено: войск — 5400 человек, раненых — 2400, минометов — 50, противотанковых ружей — 20, станковых пулеметов — 20, снарядов — 70 ящиков, патронов — 170 ящиков, мин — 115 ящиков и различного имущества — 13 тонн {94}. [94]

12 февраля части полковника Потапова приняли позиции у отряда Куникова, который являлся и старшим морским начальником Станички{95}, отвечал за работу причала и его охрану. В ночь на 12 февраля 1943 года тяжелораненого командира десантников отправили в Геленджик, где он скончался. Ц. Л. Куников удостоен звания Героя Советского Союза посмертно.

Важным условием стойкости десантников в борьбе за удержание плацдарма на Малой земле явилось бесперебойное снабжение его по морской коммуникации Геленджик, Мысхако. Героическая эпопея длилась на протяжении семи месяцев. Несмотря на зимние штормы, ожесточенное противодействие врага, использовавшего для удара по кораблям и плавсредствам артиллерию, торпедные катера, подводные лодки и, наконец, мины, советские моряки надежно обеспечивали героический гарнизон Малой земли всем необходимым.

Вначале пополнение шло через единственную имевшуюся в районе плацдарма пристань, принадлежавшую ранее рыбзаводу в Станичке. Но и ее непрерывно обстреливал противник. Когда пристань оказалась разрушенной, а десант расширил свой плацдарм, местом выгрузки стала Суджукская коса. На южной ее части, в районе Алексино, оборудовали деревянную пристань длиной 25 метров, к которой могли подходить малые сейнеры и катера. С других кораблей разгрузку можно было производить только на рейде, используя барказы и рыболовецкие лодки для перевозки людей и техники на берег.

Противник интенсивно обстреливал плавсредства на незащищенном рейде; Начиная с 13–15 февраля артогонь по пристани и рейду у Суджукской косы значительно усилился. Необходимо было искать новое место выгрузки. К этому времени десантные части продвинулись по побережью до Мысхако включительно. Берег на этом участке обрывистый, более укрытый от наблюдения и артиллерийского обстрела. Сюда и перенесли место разгрузки судов. Здесь соорудили три небольшие пристани. К сожалению, и в этом месте береговая отмель выходила далеко в море, швартоваться к импровизированным причалам могли только мелко сидящие [95] плавсредства. С канонерских лодок и быстроходных тральщиков, становившихся на рейде у Мысхако, грузы переправлялись на катерах и шлюпках.

27 февраля фашистские торпедные катера прорвались в Цемесскую бухту и атаковали у Мысхако канлодку «Красная Грузия». С развороченной взрывом торпеды кормой канлодка села на камни у берега.

В тот же день торпедным катерам противника удалось потопить тральщик «Груз»{96}. Несколько позднее был потоплен и буксир «Миус». Это заставило отказаться от использования кораблей большого водоизмещения и доставлять грузы только на малых судах и катерах, потребность в которых резко возросла.

Еще в начале февраля в бригаду траления и заграждения начали поступать с судостроительных заводов десантные мотоботы, из которых сформировали дивизион{97}. Управление дивизиона и боты укомплектовали личным составом бригады траления и заграждения. Командиром дивизиона был назначен старший лейтенант И. И. Сенкевич, бывший командир тральщика «Мина», а с апреля 1943 года — старший лейтенант П. И. Жуков, бывший командир звена 2-го дивизиона катеров-охотников. Замполитом дивизиона сначала стал младший лейтенант А. А. Ткачев, а с апреля — старший лейтенант К. К. Жук, штурманом дивизиона — старший лейтенант Г. К. Балимов, механиком — техник-лейтенант В. Д. Дмитриев.

В апреле 1943 года дивизион десантных мотоботов передали в ОВР Новороссийской военно-морской базы{98}, и обеспечение малоземельского плацдарма существенно улучшилось.

Десантные боты широко использовались для всех видов снабжения. Крупная техника перевозилась на спаренных ДМБ. Очертания носовой части бота (срез с наклоном вперед) давали ему возможность подходить к берегу почти вплотную. Грузоподъемность позволяла брать 8–10 тонн груза или 70–80 человек. Два мотора обеспечивали скорость хода до 7 узлов. Однако из-за низкой мореходности выход разрешался при ветре не более трех баллов.

На этой коммуникации гитлеровцы использовали торпедные катера типа «S» водоизмещением 50 — [96] 60 тонн, имевшие на вооружении 20–25-мм пушки и крупнокалиберные пулеметы и развивавшие скорость хода до 40 узлов.

18 апреля 1943 года конвой в составе сейнеров и десантных ботов в охранении трех катеров-охотников — «МО-054» (командир лейтенант Б. Е. Ямковой), «МО-044» (командир лейтенант Н. И. Овсянкин) и «МО-084» (командир старший лейтенант В. Ф. Школа) — подошел к Мысхако. Суда начали разгрузку, а катера-охотники охраняли рейд. Через несколько минут они обнаружили 12 торпедных катеров противника. Несмотря на численное превосходство, малые охотники вступили в бой. Один вражеский катер был уничтожен, другой загорелся. Фашисты поставили дымовую завесу и ушли.

30 апреля вместе с тремя малыми охотниками на прикрытие конвоя вышел и «МО-082» (командир старший лейтенант Н. И. Осеев, он же командир отряда прикрытия конвоя). По указанию Осеева четыре торпедных катера находились впереди конвоя, создавая завесу охранения.

Погода благоприятствовала переходу. Ночь была безлунной, дул слабый ветерок. Подойдя к Мысхако, шхуны и десантные боты начали разгрузку, а катера осуществляли охрану рейда. Над морем разносилось гудение авиационных моторов. Это советские самолеты возвращались с боевого задания.

Вскоре донесся гул моторов торпедных катеров, и мгновенно ночную тьму разрезали разноцветные трассы автоматических пушек и пулеметов. Катера-охотники пошли на сближение с противником. «МО-082» лег на боевой курс, его действия повторили остальные катера.

— По фашистским катерам, огонь! — скомандовал Осеев.

Ударили сорокапятки, затрещали пулеметы. Противник растерялся и на какое-то время прекратил стрельбу. Этим воспользовался старший лейтенант Осеев и обрушил весь огонь на головной катер. В это время с линии дозора вступили в бой катера прикрытия. Противник стал отходить.

Вернувшись на линию дозора, советские моряки обнаружили вторую группу фашистских катеров, шедших под самым берегом, и сразу вступили с ними в бой. [97]

— Один катер горит! — громко крикнул сигнальщик.

Прикрыв поврежденный катер дымовой завесой, противник отошел. Развить успех боя Осеев не мог: линию дозора нельзя было оставить без наблюдения. В течение ночи противник еще дважды появлялся в этом районе, но катерники своевременно обнаруживали его и срывали атаки.

Попытки гитлеровцев прервать важную коммуникацию, по которой шло снабжение войск, не увенчались успехом. Десантники непрерывно получали все необходимое, что требовалось для удержания плацдарма.

27 февраля 1943 года в соединениях ОВР и бригаде траления и заграждения произошло знаменательное событие. Указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования 1-й дивизион катеров-охотников был награжден орденом Красного Знамени. С начала войны патера-охотники дивизиона активно участвовали в боевых действиях на Черном море. Они отличились в обороне Одессы, Севастополя. Кавказа. Только в 1941 году находились в дозоре в общей сложности 397 судо-суток, 140 раз произвели бомбометание на севастопольских фарватерах, уничтожили 151 мину, зенитным огнем сбили 8 самолетов врага. Катера дивизиона участвовали в высадке десанта в Феодосию, Евпаторию, Судак, Южную Озерейку и Станичку. В их охранении прошли 1052 транспорта.

1 марта 1943 года бригаду траления и заграждения вновь облетело радостное сообщение: приказом Народного комиссара ВМФ тральщик «Защитник» (командир капитан-лейтенант В. Н. Михайлов) был удостоен гвардейского звания. С начала войны он проделал большую работу по конвоированию транспортов, доставке техники, продовольствия, а также личного состава десантных войск. Только за период со 2 по 25 февраля 1943 года тральщик перевез в Станичку 2290 человек и за три месяца прошел 2274 мили{99}. Два рейса тральщик совершил в Туапсе и Геленджик, доставив 1110 человек.

25 марта 1943 года героический подвиг совершил экипаж «СКА-065» (командир старший лейтенант [98] П. П. Сивенко), входивший в состав 5-го дивизиона катеров. В тот день катер, на борту которого находился командир звена капитан-лейтенант В. А. Тимощенко, конвоировал транспорт «Ахилеон» с военным грузом. На рассвете в районе Фальшивого Геленджика конвой подвергся нападению торпедных катеров противника, а затем массированному налету фашистской авиации. От близких разрывов бомб из строя вышел левый мотор, на катере появилось много раненых. Но моряки продолжали вести неравный бой. Взрывом снаряда командиру отделения минеров старшине 2-й статьи Г. А. Куропятникову оторвало левую руку, его ранило в грудь и голову, но он продолжал стрелять из пулемета одной рукой. Когда увидел, что на корме загорелись дымовые шашки, расположенные вблизи глубинных бомб, пополз к очагу пожара и, превозмогая страшную боль и слабость, одной рукой сбросил их за борт, предотвратив тем самым гибель катера. В это время вторая группа вражеских самолетов вышла в атаку на катер. И снова коммунист Куропятников повел огонь из пулемета. Он держался до последней возможности, пока силы окончательно не покинули его. Боцман Д. С. Антоненко, раненный в обе руки, не оставил боевой пост и отражал пулеметным огнем атаки гитлеровцев с воздуха. Так поступали все моряки.

Раненного осколком краснофлотца С. В. Марченко взрывной волной выбросило за борт, но он сумел подняться на катер и продолжал подносить к орудию снаряды. Сбитый осколком вражеской бомбы, упал на палубу Военно-морской флаг. И тогда раненый краснофлотец В. Д. Потапов, пересиливая боль, связал срезанный фал и вновь поднял Боевое Знамя катера.

В этом бою тяжелые ранения получили комендор И. Н. Перевозников и помощник командира, секретарь партийной организации лейтенант А. Я. Мазлер. Благодаря мужеству и самоотверженности экипажа все атаки врага были отбиты, транспорт и катер спасены.

За мужество и героизм в бою моряки катера были награждены орденами и медалями, а старшине 2-й статьи Г. А. Куропятникову присвоено звание Героя Советского Союза. И впервые в истории флота корабль самого малого класса стал гвардейским.

Экипаж этого катера отважно сражался с врагом с самого начала войны. Первый бой он принял на Дунае. [99] В сентябре 1941 года участвовал в высадке десанта в районе Григорьевки под Одессой. За время обороны Севастополя отконвоировал 50 транспортов, отразил 265 воздушных атак противника.

Высокой награды Родины был удостоен весь 5-й дивизион катеров-охотников (командир капитан-лейтенант П. И. Державин, замполит капитан-лейтенант Л. Г. Уральский). 27 июля 1943 года он стал Краснознаменным.

Катера дивизиона вели бои на Дунае, участвовали в обороне Одессы. Высокую активность личный состав дивизиона проявил во время высадки десанта в Южной Озерейке, на Мысхако. Только за февраль 1943 года катера-охотники перевезли 5400 десантников и эвакуировали с плацдарма на Большую землю 2400 раненых бойцов и командиров. С начала войны они прошли 260 425 миль, участвовали в конвоировании 1455 транспортов{100}.

Так же мужественно сражались с врагом и экипажи тральщиков.

22 мая 1943 года тральщик «Гарпун» (командир капитан-лейтенант Г. П. Кокка, он же командир конвоя), БТЩ «Мина» (командир капитан-лейтенант В. К. Стешенко) и «МО-041» (командир старший лейтенант М. П. Ляпный) сопровождали из Туапсе в Геленджик транспорт «Интернационал» с грузом авиабомб.

На рассвете появился самолет-разведчик. Командир конвоя сообщил об этом в штабы Новороссийской и Туапсинской ВМБ и попросил направить истребители для прикрытия конвоя. Но такой возможностью обе базы не располагали.

В 9 ч 43 мин из Геленджика прибыл для усиления конвоя «МО-091» (командир старший лейтенант А. Т. Сенькин), а из Туапсе вышли сторожевые корабли «Шторм» и «Шквал». Вскоре на горизонте появились семнадцать Ю-87 и двенадцать Ме-109. Корабли открыли артиллерийский огонь. Начался неравный бой. Самолеты противника, рассредоточившись, заходили на конвой с кормовых курсовых углов. Первые бомбы, сброшенные на «Гарпун», упали слева по корме в 20–30 метрах. Корабль получил осколочные повреждения. В транспорт попало две бомбы, он лишился [100] хода, потерял управление. Но груз не сдетонировал. Транспорт пришлось поставить на якорь. БТЩ «Мина» получил незначительные повреждения, несколько членов экипажа были ранены. Зенитчики тральщика продолжали вести огонь и сбили Ю-87.

Тем временем другой Ю-87, спикировав на «МО-041», сбросил придельно три малые бомбы. От прямого попадания катер быстро затонул, часть личного состава погибла, в том числе старший лейтенант Лянный. Командира звена старшего лейтенанта П. А. Кулашова и нескольких краснофлотцев удалось спасти.

Бой продолжался. В тяжелое положение попал БТЩ «Мина». «Юнкерсы» тройками пикировали на корабль и сбрасывали бомбы. В сложной обстановке командир тральщика капитан-лейтенант Стешенко показал пример мужества и выдержки. Стоя на мостике, он наблюдал за самолетами противника, своевременно отдавал приказания, умело маневрировал, уводя корабль от бомб. Комендоры удерживали такой темп стрельбы, что стволы пушек раскалились, краска на них пузырилась и темнела.

Бомбы рвались в 10–15 метрах по левому борту «Мины». В разгар боя сигнальщик краснофлотец Г. Е. Корниенко, увидев грозящую командиру тральщика опасность, бросился к нему и прикрыл своим телом. Корниенко погиб, но жизнь командиру спас.

В атаке — очередной пикировщик. Пулеметчики шлют навстречу ему длинные очереди. На выходе из пике «юнкерс» дрогнул, взмыл вверх, перевернулся и врезался в воду.

Корабль продолжал идти зигзагом. Стоявший у штурвала командир отделения рулевых старшина 1-й статьи А. Г. Стасюн четко выполнял все приказания командира.

И все-таки одна из бомб попала в корабль. В обшивке борта появилось много пробоин. На тральщике вспыхнул пожар, погас свет, из строя вышло электрическое управление рулем, заклинило левую линию вала, увеличилась осадка корабля. На главный командный пункт поступали все более тревожные сообщения. Тяжелое ранение получил командир БЧ-5 старший инженер-лейтенант Н. Г. Соловей. Его место занял старшина команды мотористов главный старшина [101] А. Г. Лаушкин. Весь личный состав проявлял героизм и мужество. В разгар боя моторист краснофлотец Т. И. Ставничук увидел, как упал, сраженный осколками, краснофлотец М. С. Еременко. Ставничук наклонился над ним, хотел оказать помощь.

— Флаг... Флаг... — прошептал умирающий.

Ставничук посмотрел вверх. На гафеле болтался поврежденный флаг. Ставничук взбежал на прожекторный мостик, нашел запасной Военно-морской флаг и прикрепил его к гафелю.

Сбросив бомбы, «юнкерсы» один за другим уходили на северо-запад, а «мессершмитты» продолжали обстреливать тральщик из пушек и пулеметов.

Но вот появились истребители Як-1. Начался воздушный бой. Тем временем на «Мине» шла героическая борьба за жизнь корабля, и он своим ходом возвратился в Туапсе. Транспорт «Интернационал» прибыл в Геленджик на буксире.

Как знаменательная дата вошел в историю бригады траления и заграждения день 22 июля 1944 года, когда Указом Президиума Верховного Совета СССР были награждены орденом Красного Знамени тральщики «Трал», «Мина», «Арсений Раскин» и «Щит».

Экипаж «Трала» (командир капитан-лейтенант Б. П. Фаворский) отличился еще в Феодосийском десанте 29 декабря 1941 года. Отражая воздушные атаки противника, тральщик подошел к крейсеру «Красный Крым», взял на борт офицеров штаба генерала А. Н. Первушина и, войдя под огнем противника в порт, ошвартовался у Широкого мола и высадил их. Обнаружив в обломках элеватора порта многочисленную группу автоматчиков, комендоры тральщика прямой наводкой уничтожили их из 100-мм орудия.

9 марта 1942 года «Трал» выполнил очень сложное задание по конвоированию плавучего дока с паровозами и вагонами из Керчи в Новороссийск при сильном противодействии врага.

Всего к тому времени корабль прошел 46500 миль, отконвоировал 122 транспорта, перевез 38 000 бойцов, эвакуировал 1920 раненых, провел по севастопольским фарватерам 23 транспорта, участвовал в трех минных постановках, зенитным огнем сбил 3 самолета и отразил 297 атак, уклонился от 37 торпед. Серьезных повреждений тральщик не имел. Однако экипаж [102] потерял 4 человека убитыми, 11 человек было ранено {101}.

Тральщик «Мина» (командир капитан-лейтенант В. К. Стешенко) 25 декабря 1941 года в разгар наступления фашистов на Севастополь артогнем уничтожил две артиллерийские и минометную батареи противника, два взвода пехоты. 26 июня 1942 года корабль в последний раз с боем прорвался в Севастополь. На обратном пути он подвергся налету двадцати семи Ю-87. В неравном бою моряки сбили самолет и еще один подбили. В декабре 1942 года корабль дважды участвовал в набеговых операциях на коммуникации противника. С 13 по 26 февраля 1943 года в районе Станички (Мысхако) корабль осуществлял перевозки войск и техники, доставив на плацдарм 4600 десантников. Всего с начала Великой Отечественной войны тральщик «Мина» прошел 46 475 миль, отконвоировал 264 транспорта, перевез 12 681 бойца, эвакуировал 1559 раненых, провел по севастопольским фарватерам 48 транспортов, 10 раз обстреливал побережье противника, зенитным огнем сбил 2 самолета и 1 подбил, отразил 331 воздушную атаку, при этом уклонился от 724 авиабомб, в совместном бою с тральщиком «Арсений Раскин» потопил сторожевой катер противника, повредил транспорт и миноносец. Потери убитыми составили 3 человека, ранеными — 26 человек {102}.

Тральщик «Арсений Раскин» (командир капитан-лейтенант В. И. Царевский) во время Феодосийского десанта высадил батальон морской пехоты на мыс Сарыголь, а 15 января 1942 года высаживал десантников в Судак. В декабре 1942 года он дважды участвовал в набегах на коммуникации врага. В десанте в Южную Озерейку под огнем противника подвел к берегу болиндер и артогнем поддерживал десантников. С начала войны тральщик прошел 52550 миль, отконвоировал 173 транспорта, перевез 40 000 бойцов, эвакуировал 1600 раненых, участвовал в 14 минных постановках, 4 раза обстреливал побережье противника, зенитным огнем сбил вражеский самолет, отразил 403 атаки самолетов, уклонился от 438 авиабомб и [103] совместно с тральщиком «Мина» потопил сторожевой катер, повредил транспорт и миноносец{103}.

Тральщик «Щит» (командир капитан-лейтенант В. В. Гусаков) с первых дней войны активно участвовал в боевых действиях. 15 октября 1941 года при эвакуации из Одессы перевозил войска с берега на транспорты, а затем принял на борт личный состав, обеспечивавший эвакуацию, и вышел в Севастополь. На переходе морем успешно отразил атаки вражеской авиации.

Тральщик участвовал в десантах в Феодосию и Южную Озерейку. Корабль боевых повреждений не имел. Потери составили 4 человека убитыми и 11 ранеными. С начала войны тральщик прошел 41 906 миль, отконвоировал 157 транспортов, перевез 41000 бойцов, эвакуировал 2000 раненых, совершил 12 походов для эвакуации войск, провел 17 транспортов по севастопольским фарватерам, 35 раз выходил на минные постановки, 31 раз — на боевое траление, отразил 373 атаки самолетов и уклонился от 381 авиабомбы, зенитным огнем сбил самолет{104}.

Эти цифры убедительно иллюстрируют заслуги экипажей тральщиков, удостоенных высоких наград Родины. Моряки восприняли награждение как наказ еще сильнее бить врага, уничтожать его живую силу и боевую технику. [104]