Некоторые выводы и замечания
Общие замечания об эффективности боевых действий подводных лодок
Оценивая общий результат боевых действий немецких подводных лодок во второй мировой войне, необходимо прежде всего иметь в виду то, что они проходили в условиях, когда главным противником Германии был Советский Союз и основные усилия всей Германии и ее вооруженных сил были направлены на советско-германский фронт.
Действия же военно-морских сил Германии (в том числе и подводных лодок) против Англии носили второстепенный характер, однако, несмотря на это, они были весьма эффективными.
Уничтожение немецкими подводными лодками 2722 судов тоннажем 14369389 т (из общего числа уничтоженных 6280 судов тоннажем 23 843 762 т ) и грузов, которые перевозились на этих судах, было, бесспорно, серьезным ударом по военно-экономическому потенциалу Англии и США.
Особенно большие потери в тоннаже от подводных лодок были в 1942 г. (1149 судов тоннажем 6248687 т ).
Такие потери приводили к существенному сокращению перевозок морем. Так, если в 1938 г. в английские порты прибыли суда с грузом, нетто-тоннаж которых составлял 68 372 тыс. т, и вышли суда, нетто-тоннаж которых составил 58881 тыс. т, то в 1941 г. тоннаж соответственно сократился до 24 114 т и 10 245 тыс. т. В 1942 г. тоннаж судов, прибывших с грузом, составлял лишь 21219 тыс. т, а тоннаж судов, вышедших с грузом, снизился до 8218 тыс. т. Особенно большая угроза была создана перевозкам нефти и других видов жидкого топлива.
Оценивая положение в Атлантике во время войны, сами англичане в официальном отчете адмиралтейства «Битва за Атлантику» писали: «Вряд ли необходимо указывать, что перерыв наших линий снабжения, проходивших через Атлантику, поставил бы нас на колени вследствие необеспеченности нашей военной промышленности и населения... Наша способность даже к оборонительной войне исчезла бы с израсходованием последней резервной тонны горючего нашими военными кораблями и самолетами. Будучи не в состоянии подвезти горючее, мы бы увидели наш военно-морской флот и воздушные силы скованными и окончательно небоеспособными и вместе с этим были бы лишены надежды собрать наши [375] силы для наступления где-либо в Европе. Мы оказались бы лицом к лицу с катастрофой, сравнимой с той, которую потерпела Франция в 1940 г.».
Подобные тревожные оценки, относящиеся в основном к 1942 г., продолжали фигурировать на страницах английских документов и в 1943 г. Так, в секретном бюллетене противолодочной обороны, изданном английским морским штабом в декабре 1943 г., подчеркивалось, что «противник никогда не был столь близок к нарушению коммуникаций между Старым и Новым светом, как за эти 20 дней марта»{125}.
Конечно, в этих оценках положения совершенно очевидно и преднамеренное преувеличение возникшей угрозы в целях показа вклада союзников в войну. Однако игнорировать важность морских перевозок для Англии и реальность угрозы этим перевозкам со стороны немецких подводных лодок было бы явно неправильным.
При рассмотрении масштабов потерь торгового тоннажа вообще и от подводных лодок в частности следует помнить, что средняя годовая производительность судостроительной промышленности Великобритании при полной загрузке ее судостроительных верфей составляла не более 2 млн. т, т. е. только для возмещения потерь 1942 г. от подводных лодок она должна была бы работать более трех лет.
Таким образом, действия подводных лодок по своим материальным результатам, несомненно, заслуживают высокой оценки, и можно не сомневаться в том, что если бы действия немецкой армии и авиации были направлены, как и действия подводных лодок, не против Советского Союза, а против Англии (метрополии, средиземноморских владений и подмандатных территорий на Ближнем Востоке), то положение Англии и всего британского содружества наций оказалось бы неизмеримо более тяжелым, чем это было в наиболее напряженные периоды второй мировой войны.
Однако и без такого взаимодействия вооруженных сил Германии значение боевых действий подводных лодок было велико.
Являясь в руках немецкого командования одним из основных средств ослабления военно-экономического потенциала Англии и США, подводные лодки в этом отношении полностью себя оправдали.
Несмотря на объединение экономических усилий Англии и США, успешное восполнение потерь тоннажа оказалось возможным только в 1943 г., т. е. по существу на четвертом году войны. До этого времени подводные лодки полностью сохраняли за собой инициативу. И хотя доля потерь от подводных лодок в общей сумме потерь, и средний ежемесячный тоннаж судов противника, потопленный на каждую немецкую лодку, находившуюся в строю или в море, в сравнении с первой мировой войной заметно снизились, они показали себя как одно из главных средств борьбы на морских сообщениях, особенно в океане.
В связи с этим англо-американское командование спешно предпринимало поиски новых средств для нейтрализации подводной угрозы: строило и перевооружало корабли (тральщики, корветы, фрегаты и др.), заново готовило личный состав военного и торгового флотов и т. д. Все это существенно ослабляло военные усилия, требовало больших материальных затрат в промышленности и отвлечения от других отраслей военного дела научно-технических сил и т. д.
О том, какое значение имели действия немецких подводных лодок, достаточно ярко говорит тот факт, что уже после окончания войны в своем письме в редакцию газеты «Таймс» 25 июня 1945 г. английский адмирал Джеймс писал, что «...Охрана наших морских путей должна пользоваться абсолютным приоритетом в системе нашей обороны. Важнейшей задачей [376] будущих английских правительств должно быть постоянное наблюдение за развитием тех видов оружия, которые могут быть применены против торгового судна, и развитие контроружия, не жалея средств и сил, чтобы сократить эту угрозу». Это и понятно, ибо потери, нанесенные немецкими подводными лодками торговому флоту Англии во второй мировой войне (свыше 1300 судов тоннажем около 8 млн. т ), лишили ее довоенного первенства, которое ныне перешло к США.
Помимо успешных действий на морских сообщениях, подводные лодки оказались в состоянии действовать и против боевых кораблей всех классов, начиная с линейных кораблей и авианосцев и кончая кораблями, специально предназначенными для борьбы с подводными лодками (эскортные миноносцы, корветы, фрегаты, охотники). Эти успехи непосредственно ослабляли флот противника как составную часть вооруженных сил.
Наконец, подводные лодки выполняли специальные задания, которые хотя и были ограниченными по своему значению и результатам, все же так или иначе облегчали действия немецких вооруженных сил против союзников.
Поучительные стороны боевых действий подводных лодок
Отмечая общую высокую эффективность боевых действий подводных лодок, следует сказать, что она обеспечивалась рядом мероприятий и решений, заслуживающих всестороннего внимания.
К числу этих мероприятий и решений, а также к поучительным сторонам действий подводных лодок следует отнести:
— относительно правильный расчет потребности подводных лодок для достижения крупного стратегического успеха (700–750 лодок к середине второго года войны); практически же в связи с форсированием подготовки войны против Советского Союза немецкое командование не смогло создать столь мощного подводного флота и поэтому фактический успех борьбы на морских сообщениях оказался ниже того, чем он мог бы быть;
— непрерывность строительства подводных лодок и последовательное наращивание темпов этого строительства: до 7–8 лодок в месяц — в 1940 г., 19–20 — в 1941 г., до 20–22 — в 1942 г.; 25 — в 1943 г., до 30–32 — в 1944 г.; при этом темпы не имели каких-либо резких колебаний даже в периоды активных бомбардировок судостроительной промышленности Германии англо-американской авиацией;
— последовательное и весьма эффективное наращивание численности подводных лодок, находившихся в строю, 54, 83, 266, 396, 458 и 544 соответственно на 1 января 1940, 1941, 1942, 1943, 1944 и 1945 гг.; при этом, если не принимать в расчет случайных отклонений в численности лодок во второй половине 1944 г. и в последние два — три месяца войны, их численность из месяца в месяц (независимо от потерь) становилась все большей и большей;
— последовательное наращивание численности одновременно действовавших в море подводных лодок; в 1940 г. — 18; в 1941 г. — 40; в 1942 г. — 83; в 1943 г. — 105; в 1944 г. — 80;
— отказ от проектирования большего числа типов подводных лодок и переход к массовому строительству лодок в основном двух — трех типов, что позволяло стандартизировать подготовку отдельных строительных узлов и их монтаж по секциям, а также облегчало изучение боевых и эксплуатационных характеристик подводных лодок данной установившейся серии и давало возможность вносить частные технические изменения; [377]
— сравнительно небольшой средний срок постройки подводных лодок, доведенный по малым и средним лодкам до 6–8 месяцев (из них 4–4,5 месяца на стапелях и 2–3 месяца на достройке и оборудовании); по большим лодкам до 11–13 месяцев (из них 7–8 месяцев на стапелях и 4,5–5 месяцев наплаву);
— в основном правильное оперативно-стратегическое распределение районов операций между подводными лодками и вспомогательными крейсерами-рейдерами, при котором первые действовали в Северной Атлантике, а вторые в южной части Атлантики и в Индийском океане;
— непрерывную по времени, хотя и недостаточно исчерпывающую по содержанию, информацию (оповещение) подводных лодок, находившихся в море, о движении конвоев, о введении на вооружение кораблей и самолетов противника, действовавших против лодок, новых средств обнаружения подводных лодок и новых видов оружия; передавая информацию, немецкое командование обычно отдавало распоряжение всем находившимся в зоне прохождения конвоя лодкам действовать против конвоя независимо от времени нахождения лодок в море, при этом не выделялось никаких резервов, особенно ценные конвои немцы стремились не упускать и считали, что лучше после преследования конвоя вернуть лодку в базу для пополнения топлива и запасов, чем беречь топливо для продолжения похода в назначенный район и ради этого отказываться от атак конвоя во время перехода; в ряде случаев лодки, получая информацию о новых технических средствах ПЛО, получали и указания о том, как следует изменить тактику действий; находившиеся в море лодки информировались о допущенных командирами подводных лодок ошибках во время боевых походов; так, в июле 1941 г. на подводные лодки был передан приказ командующего подводными силами № 21 от 27 июня 1941 г., в котором указывалось на самовольный отказ командиров «U-203» и «U-79» от поддержания контакта с конвоями и возвращение в базу без получения на то согласия командования подводных сил;
— наличие в распоряжении командиров подводных лодок данных об основных английских противолодочных сетевых заграждениях («U-660»), подробных таблиц приливов и отливов и карт отдельных районов («U-889»);
— сохранение в тайне районов предполагаемых походов подводных лодок; личный состав их, как правило, не знал назначенного района действий подводной лодки даже после выхода подводной лодки из базы;
— значительный опыт организации встреч в море подводных лодок между собой, а также с блокадопрорывателями и судами снабжения; при назначении встречи выбирались районы с устойчивой хорошей погодой, допускавшей обмен грузами и людьми; районы передачи топлива с лодок и судов снабжения назначались по возможности вне дальности действия береговой авиации противника, или встреча планировалась на исходе светлого времени суток, чтобы приемка топлива могла производиться в темное время;
— широкое использование торговых и вспомогательных судов для обеспечения базирования подводных лодок, размещения школ по подготовке личного состава, ремонтных мастерских, складов боеприпаса и т. д.;
— гибкость и многообразие тактических приемов действий подводных лодок в зависимости от изменений системы противолодочной обороны конвоев, выразившиеся в сочетании одиночных и групповых атак конвоев, сочетании атак из подводного и надводного положения, в отвлечении сил эскорта от конвоя, в атаках в темное время суток и т. д.; такое многообразие хотя и не исчерпало всех приемов действий подводных лодок, однако показало, что в тех условиях, когда командиры лодок знали характер [378] новых тактических приемов использования сил и средств ПЛО противника, они могли противопоставить им свои новые методы действий;
— успешное форсирование подводными лодками английских противолодочных минных заграждений как в дневных, так и ночных условиях (в подводном и надводном положении);
— высокую эффективность действий подводных лодок снабжения; так, например, «U-461» во время одного из походов обеспечила различными видами снабжения и боеприпасом 16 других лодок;
— многократные случаи успешного погружения подводных лодок и отрыва от преследования даже тогда, когда обнаружившие их надводные корабли открывали артиллерийский огонь (случай с «U-379» у Ньюфаундленда);
— успешное как по времени, так и в техническом отношении решение задачи передачи вооружения и топлива с одной лодки на другую при их встрече в море; особенно заслуживает внимания тот факт, что нескольким возвращавшимся с моря лодкам командование давало своевременные указания о передаче неиспользованных торпед и остатков топлива на другие подводные лодки с тем, чтобы увеличить последним длительность пребывания в море;
— умелое использование дальнобойных торпед (хотя и несколько запоздалое), позволявшее перейти к атакам конвоев с внешней линии кораблей охранения и облегчавшее маневр отрыва от преследования и выхода из зоны акустического наблюдения;
— хорошие мореходные качества подводных лодок и их способность следовать за конвоем и атаковать его даже при свежей погоде, сильном ветре и волне;
— использование различных приемов военной хитрости, выразившихся в том, что для введения в заблуждение разведки противника было решено присваивать надводным рейдерам условные названия и номера подводных лодок от «U-900» до «U-951», а также применение лодками средств, имитирующих их гибель.
Однако наряду с этим были и промахи и упущения немецкого командования, которые существенно снижали успех боевых действий подводных лодок.
Промахи и упущения, снижавшие эффективность боевых действий подводных лодок
К числу промахов и упущений можно было бы отнести следующее:
— резко выраженный недостаток в количестве подводных лодок к началу войны, в связи с чем невозможно было нанести мощный удар по судоходству, защита которого длительное время была неорганизованной и малоэффективной; сравнительно небольшой ежемесячный процент одновременно действовавших в море подводных лодок от общего числа лодок в строю (за 1941–1944 гг. в среднем в море находилось около 20%); эта цифра хотя и превысила средние нормы напряжения подводных лодок в первую мировую войну (17%), все же была совершенно недостаточной;
— чрезвычайно большое запоздание с окончанием испытаний, вводом в строй и задержка строительства новых, улучшенных серий подводных лодок с большой скоростью хода в подводном положении;
— передачу заказов на строительство подводных лодок заводам с малой производственно-технической базой (например, «Штеттин Одер Верке» за всю войну построил лишь 4 лодки, «Нептун Верфт» в Ростоке — [379] 10 лодок); это повлекло лишь дополнительные затраты на заводах и нарушение строительства других кораблей, на которых специализировались заводы;
— недостаточное количество построенных подводных лодок снабжения, в связи с чем гибель каждой из них резко снижала возможности обеспечения боевых действий подводных лодок в отдаленных районах, которые вынуждены были тратить много времени на возвращение в базы для приемки топлива, боеприпаса и других видов снабжения, подвергаясь при этом лишний раз атакам сил ПЛО;
— чрезмерное скопление подводных лодок в некоторых базах на северном побережье Франции при отсутствии достаточного числа укрытий и при сравнительной близости базирования англо-американской разведывательной и бомбардировочной авиации;
— несвоевременное развертывание подводных лодок для действий против судоходства в период высадки англо-американских сил в Северной Африке, Сицилии, Северной и Южной Франции, что объяснялось отчасти неверием немецкого командования в те отрывочные данные о подготовке операций, которыми оно располагало, а главное несостоятельностью всей системы немецкой разведки, которая проводилась на морских направлениях; и хотя в целом оповещения лодок о движении конвоев были вполне достоверными, в ряде случаев разведка оказывалась не на высоте; несмотря на большое число судов союзников, участвовавших в перебросках десанта, разведка ни в одном случае не смогла установить ни выхода десанта из районов его сосредоточения, ни перехода морем, ни развертывания для высадки; разведка не всегда своевременно устанавливала факт изменения маршрутов атлантическими конвоями и знала места дислокации, главных сил английского флота; к недостаткам разведки надо отнести также и то, что немецкому командованию не было известно точное место и маршруты переходов крупных лайнеров с войсками и поэтому оно ни разу не смогло организовать их перехвата и атаки на переходе морем;
— чрезмерно робкое использование для дезориентации сил противолодочной обороны плавающих буев, которые при зрительном обнаружении могли быть приняты за перископ, а радиолокацией — как «ложная цель»; применение таких буев позволило бы отвлекать силы от подводных лодок, а также создавало бы впечатление о пребывании в море большего числа подводных лодок; как известно, были случаи, когда только один факт обнаружения лодок на западных подходах к Гибралтару заставлял английское командование переносить на несколько недель, а иногда и до месяца выход конвоя;
— непродуманная посылка одновременно нескольких подводных лодок в Средиземное море в 1943 г., что облегчило английским силам противолодочной обороны борьбу с прорывавшимися лодками в Гибралтарском проливе и привело к потере нескольких единиц, чего, безусловно, можно было бы избежать, если бы лодки предпринимали прорыв с более значительными интервалами по времени;
— неспособность немецкого командования добиться более эффективного использования итальянских подводных лодок в Средиземном море; это приводило к необходимости посылать для действий на средиземноморских коммуникациях подводные лодки из французских и даже из собственно германских баз;
— недостаточное активное использование подводных лодок на подходах к Гибралтару и в районе западных подходов к Англии (особенно резкое снижение активности подводных лодок в этих районах после начала войны против США); увеличение числа подводных лодок в районе [380] Гибралтара и у западных берегов Англии создало бы такое напряжение, которое заставляло бы перебрасывать силы ПЛО из одного района в другой;
— неоправданный отказ от использования подводных лодок в оперативно-тактическом взаимодействии с крупными надводными кораблями, выходившими на атлантические пути в 1939–1941 гг., и несостоятельность попыток немецкого командования прикрыть лодками линейный корабль «Бисмарк» 24–27 мая 1941 г.;
— необеспеченность действий подводных лодок силами и средствами ПВО, следствием чего являлось то, что лодки часто при выходе из баз и при стоянке в базах подвергались атакам авиации союзников и несли потери; наличие, в частности, большого числа аэродромов вблизи всего западного побережья Европы, оккупированного немцами, и вблизи баз подводных лодок позволяло обеспечить надежное прикрытие подводных лодок от нападения с воздуха; авиация для этих целей не использовалась;
— недостаточно настойчивое и активное использование подводных лодок для действий против боевых кораблей на выходах из баз и в самих базах; начиная с 1942 г. и до конца войны подводные лодки не сумели потопить ни одного линейного корабля и ни одного авианосца; немецкие подводные лодки сравнительно редко предпринимали попытки проникновения в базы и в гавани противника с целью атаки целей на якорях или у причалов, хотя такие возможности, безусловно, имелись;
— малую активность действий подводных лодок против боевых кораблей в Северном и в Норвежском морях, где за всю войну было потоплено всего лишь 7 кораблей (линейный корабль в Скапа-Флоу, 2 эскадренных миноносца, 3 корвета и подводная лодка); хотя английский флот и не проявлял особой активности в Северном море, все же лодки могли бы за пять с лишним лет войны нанести ему значительно больший урон;
— неудовлетворительные боевые и технические качества сверхмалых («карликовых») подводных лодок, а также опоздание с вводом их в строй и как следствие низкая эффективность боевых действий этих лодок при обороне побережья;
— непредусмотрительность в отношении подготовки кадров офицерского и рядового состава для укомплектования подводных лодок, квалифицированной рабочей силы для судостроительной промышленности, а также в создании резерва этих кадров для обеспечения пополнения потерь и укомплектования вновь строящихся лодок по расширенной программе;
— острая нехватка опытных командиров подводных лодок и комплектование этих должностей офицерами, прошедшими недостаточно полную подготовку и мало служившими ранее на подводных лодках; так, к октябрю 1941 г. из 1382 офицеров было обучено подводному плаванию лишь 317 человек; резкое различие подготовки командиров подводных лодок приводило к тому, что и тоннаж потопленных ими кораблей был совершенно неодинаковым; об этом говорят следующие статистические данные, опубликованные газетой «Дейли Телеграф» от 10 июня 1943 г. в статье морского обозревателя Эдвардса; он писал, что из 300–400 командиров подводных лодок, действовавших против судоходства, 25 командиров потопили 4 млн. т, т. е. на долю каждого из них приходилось в среднем 160 тыс. т. ; из этого числа пять командиров лодок потопили более 2 млн. т. ;
— недостаточно точное определение командирами подводных лодок тоннажа потопленных судов и преувеличение потерь, что затрудняло учет фактического наличия тоннажа, остававшегося у союзников; [381]
— неумение командиров подводных лодок своевременно обнаруживать подводные лодки противника и вести с ними борьбу или эффективно уклоняться от них; свидетельством этого является значительное число потерь немецких подводных лодок от подводных лодок противника (24) при незначительном числе потопленных подводных лодок противника (3–4);
— большое число случаев обнаружения и гибели подводных лодок по вине личного состава и особенно их командиров, которые или неправильно организовали наблюдение, или пренебрегали техническими средствами обнаружения самолетов, или запаздывали с погружением, или, наконец, не могли правильно маневрировать при уклонении от преследования противника после атаки; особенно велики были потери подводных лодок в июле и октябре 1943 г. (30–28), в августе 1944 г. (33) и в последние месяцы войны (март — 31, апрель — 32, май — 35);
— недостаточно четкое знание командирами подводных лодок, подвергавшихся преследованию надводных кораблей, характера противолодочного маневра этих кораблей, максимально возможной продолжительности преследования, особенностей оружия, которым располагали эти корабли в каждом конкретном случае; в связи с этим маневр подводных лодок при уклонении от преследования не всегда отвечал конкретной обстановке; лодки получали повреждения и вынуждены были всплывать;
— частые случаи сближения подводных лодок, участвовавших в групповых атаках конвоев, на такое расстояние, что 2–3 подводные лодки подвергались преследованию и атакам одного и того же эскортного корабля; бомбы, сброшенные на одну из лодок, рвались вблизи других лодок; при этом подводные лодки (например, «U-660») слышали взрывы бомб, сброшенных на другие подводные лодки, но, не имея возможности точно определить места этих взрывов, не могли целеустремленно построить свой маневр;
— неопытность командиров подводных лодок, которая иногда приводила к тому, что подводные лодки при маневрировании после атаки сталкивались с объектами атаки или попадали под корабли охранения («U-651»);
— растерянность некоторых командиров подводных лодок при резком изменении обстановки; так, командир «U-33», находясь в море (19 сентября 1939 г.) и оказавшись неожиданно в центре конвоя, растерялся настолько, что не сумел выяснить ни состав конвоя, ни состав его охранения, погрузился и ушел от конвоя, фактически шедшего без всякого охранения;
— преждевременные, в ряде случаев, распоряжения командиров подводных лодок об оставлении лодки личным составом при отсутствии реальной угрозы со стороны кораблей охранения противника; слабая подготовка экипажей в борьбе за сохранение боеспособности и живучести лодки при получении ею повреждений;
— недостаточная подготовка летного состава немецкой авиации к взаимодействию с подводными лодками, находившимися в открытом море (незнание летчиками признаков распознавания кораблей, неумение искать цели в море и вести самолет над водой и др.).
Наконец, главным просчетом в использовании подводных сил было то, что немецкое командование с помощью подводных лодок рассчитывало добиться крупных стратегических успехов в борьбе против Англии даже после нападения на Советский Союз. Поскольку против Советского Союза были брошены главные силы армии и авиация, поскольку гитлеровская ставка рассчитывала сокрушить Англию только с помощью подводной [382] войны, т. е. игнорировало то совершенно очевидное обстоятельство, что в современных условиях достижение победы в войне каким-либо одним оружием (хотя бы даже и самым сильным) невозможно.
Выражая такие взгляды, немецкое командование недооценило общих возможностей ведения войны англо-американским блоком и, в частности, возможностей восстановления тех потерь тоннажа, которые предполагали причинить силами подводных лодок.
Некоторые дополнительные заключения
Опыт боевого использования немецких подводных лодок убедительно показывает, что в современных условиях успех операций на море, в том числе на морских сообщениях, может быть достигнут лишь совместными действиями всех родов сил: сухопутных, морских и воздушных, а не каким-либо одним из них. При этом действия на море должны быть предусмотрены в общем плане войны и подготовке к ним должно быть уделено соответствующее внимание. Для повышения успешности боевых действий подводных лодок чрезвычайно важно непрерывно выявлять организационные, тактические, технические и другие недостатки в их подготовке; решительно их устранять и искать правильные решения как больших, так и малых проблем, возникающих в процессе строительства и подготовки подводных лодок к войне.
Одним из важнейших проблемных вопросов является вопрос о дальнейших путях технического развития подводных лодок и средств противолодочной обороны. Определение этих путей возможно только на основе-дальнейшего углубленного изучения опыта использования подводных лодок и средств противолодочной обороны в минувшей войне и на основе анализа современных технических достижений в кораблестроении, в создании новых средств нападения и защиты.
Вполне понятно, что пути технического развития не могут быть определены без обоснованных предположений о формах боевого использования как лодок, так и средств борьбы с ними. Но изучению и решению этого основного вопроса будет сопутствовать решение большого числа частных оперативно-тактических, организационных и технических вопросов.
Так, например, нераскрытыми остаются возможности использования подводных лодок в обороне побережья: численная потребность лодок, формы развертывания и маневра, возможности их взаимодействия с другими родами морских сил.
Большое значение приобретает вопрос об организации в необходимом объеме боевой подготовки подводных лодок, вступающих в строй, выбор района подготовки, развертывание сил и средств обеспечения, определение темпов и содержания подготовки.
Для успешных действий в современных условиях необходимо непрерывно вводить на подводных лодках принципиальные новшества (оружие, средства защиты, особые формы маневрирования), которые ставили бы силы ПЛО хотя бы на короткое время перед полной неожиданностью.
Особенно необходимо для командиров подводных лодок иметь данные о тактике кораблей и самолетов, которые ведут борьбу против подводных лодок, о характере их вооружения, об особенностях противолодочного маневра, о запасах топлива и сроках его пополнения и т. д.
Особенно важным является подробнейшее изучение еще в мирное время структуры морских перевозок вероятных противников: объема и характера грузов, направленности и значения перевозок для каждого отдельного государства; роли грузов, перевозимых морем в обеспечении тех или иных видов промышленного или военного производства в данной [383] стране; характеристики транспортных средств, наиболее вероятных районов формирования конвоев в случае начала войны, основных узлов, в которых сходятся морские коммуникации и т. п. Это изучение вероятных противников должны обеспечить разведывательные органы.
Значение всестороннего изучения морских сообщений и театров предстоящих действий не уменьшается, а возрастает после начала войны.
Информационная служба разведки должна обстоятельно информировать штабы, командование подводных сил, а в ряде случаев и каждого командира подводной лодки о театре вообще, а также о всех основных передвижениях конвоев, боевых кораблей, лайнеров и т. п. В свою очередь командиры лодок обязаны собирать сведения о театре, обобщать их и делать достоянием других командиров подводных лодок и органов управления (штабов) подводных лодок и флота в целом.
Большого внимания требует вопрос о своевременной перегруппировке кадров-специалистов судостроителей таким образом, чтобы никакие повреждения заводов и верфей не приводили к простою рабочей силы и т. д.
Важным является и вопрос об учете особенностей каждого морского театра и о применении такой тактики, которая больше всего отвечала бы особенностям театра.
Поэтому как штабам, так и командирам подводных лодок чрезвычайно важно знать в первую очередь основные особенности каждого театра, а затем и детали, характеризующие театр в стратегическом и оперативном отношении, а также в географическом, гидрологическом и климатологическом отношениях.
Одной из основных проблем является проблема защиты лодок от авиации, от которой потери подводных лодок в минувшей войне составили наибольший удельный вес — 47,9%.
И наконец, важнейшей проблемой является резкое увеличение подводной скорости хода и дальности плавания подводных лодок под водой.
Развитие сил и средств противолодочной обороны в период первой и второй мировых войн неизменно сокращало ежемесячные потери торгового тоннажа на одну подводную лодку, находившуюся в море, увеличивало трудности боевых действий подводных лодок. Как указано в восьмой главе, в первый год войны 1914–1918 гг. ежемесячная потеря тоннажа на одну подводную лодку, находившуюся в море, составляла 18,6 тыс. т, а в последний год — 6,2 тыс. т ; во второй мировой войне в 1939 и 1940 гг. средние ежемесячные потери тоннажа на одну подводную лодку, находившуюся в море, составляли около 8,5 тыс. т и далее все уменьшались и в 1944–1945 гг. дошли до 0,6 тыс. т.
Дальнейшее изучение боевых действий подводных лодок, уточнение приведенных в настоящей работе фактических данных путем привлечения дополнительных материалов, а также анализ этих фактических данных с точки зрения выяснения отдельных специальных вопросов, несомненно, позволит полнее использовать поучительный опыт боевых действий подводных лодок во второй мировой войне. [384]