Боевые действия военно-воздушных сил в обороне под Курском

Битва под Курском происходила в период с 5 июля по 23 августа 1943 года. По характеру боевых действий она делится на оборонительный период и контрнаступление.

В оборонительный период Советские Вооруженные Силы провели две фронтовые оборонительные операции: с 5 по 10 июля на орловско-курском направлении и с 5 по 23 июля 1943 года на белгородско-курском направлении.

После успешного проведения оборонительных операций советские войска перешли в контрнаступление, которое проходило на орловском направлении с 12 июля по 17 августа и на белгородско-харьковском направлении — с 3 по 23 августа 1943 года.

Обстановка к началу обороны под Курском

Военно-политическая обстановка к весне 1943 года характеризовалась улучшением внутреннего и международного положения Советского Союза и ухудшением положения фашистской Германии.

В зимней кампании 1942/43 года Советская Армия успешно провела ряд наступательных операций. После разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом Советские Вооруженные Силы отбросили противника на запад на 600–700 км и нанесли ему тяжелые потери. По данным Советского информационного бюро, наши войска за период с 10 ноября 1942 года по 31 марта 1943 года взяли в плен 343525 солдат и офицеров противника, захватили [6] 1490 самолетов, 4670 танков, 15860 орудий разного калибра, 123 тыс. автомашин, свыше 30 тыс. пулеметов и, кроме того, уничтожили много живой силы и техники врага{1}. Только на Кубани за период с марта по май 1943 года наши летчики сбили свыше тысячи самолетов противника.

К весне 1943 года советские войска, наступая от Балтийского до Черного моря, вышли на рубеж, который проходил южнее Ленинграда, через Синявино, по реке Волхов, восточнее Старой Руссы, Кирова, Мценска, Севска, Белгорода и далее по рекам Северный Донец и Миус до Азовского моря. Здесь они временно перешли к обороне, чтобы перегруппировать силы, подтянуть резервы и подготовиться к новым наступательным операциям.

Успешным боевым действиям Советской Армии способствовала самоотверженная работа советского тыла. По сравнению с декабрем 1941 года выпуск самолетов в нашей стране увеличился в декабре 1942 года в 3,3 раза, авиационных моторов в 5,4 раза; производство танков, артиллерийских систем, пулеметов, снарядов и патронов возросло почти вдвое{2}. В 1943 году наша промышленность выпустила больше чем в 1942 году истребителей на 50%, штурмовиков на 46%, бомбардировщиков на 16%, авиационных снарядов на 33% и фугасных бомб на 67%{3}. Начиная с 1943 года военная промышленность в среднем ежегодно давала Советской Армии более 40 тыс. самолетов, свыше 30 тыс. танков и самоходных орудий, до 100 тыс. минометов, более 120 тыс. орудий, свыше 3 млн. винтовок{4}.

Успехи нашей экономики явились результатом мудрого руководства Коммунистической партии и героических усилий всего советского народа. Борьба за увеличение промышленной и сельскохозяйственной продукции сопровождалась невиданным подъемом производственной активности трудящихся, показавших высокий патриотизм и [7] непреодолимую волю к достижению победы над врагом. Благодаря этому в 1943 году валовая продукция промышленности возросла по сравнению с 1942 годом на 17%, увеличилось производство сельскохозяйственных продуктов, улучшилась работа транспорта.

На фабриках, заводах, шахтах, в колхозах и МТС — на всех советских предприятиях неуклонно из месяца в месяц росла производительность труда. Так, на авиационных заводах с апреля 1942 года по апрель 1943 года производительность труда возросла на 30%. В результате этого затраты труда на создание отдельного самолета или мотора снизились на 40–50%. Если в 1942 году на выпуск одного самолета Ил-4 затрачивалось 20 тыс. человеко-часов, то в 1943 году — только 12,5 тыс. человеко-часов. За этот же период затраты труда на производство одного самолета Ил-2 снизились на 37,9%, а самолета Пе-2 — на 48%{5}.

По почину тамбовских колхозников миллионы трудящихся нашей страны вносили свои трудовые сбережения на постройку танков, самолетов и другой боевой техники. Только за период с 9 декабря 1942 года по 31 марта 1943 года рабочие, колхозники и служащие Советского Союза внесли в фонд Советской Армии свыше 7 млрд. рублей. На собранные средства были построены в 1943 году и отправлены в действующую армию 1360 боевых самолетов{6}, тысячи танков, орудий и гвардейских минометов, на которых были надписи: «От рабочих Сибири», «От колхозников Алтайского края», «От народа Казахстана» и т. д. Все эти факты характеризуют Великую Отечественную войну как всенародную войну против немецко-фашистских оккупантов и являются символом единства тыла и фронта.

Непрерывное развитие военной экономики позволило ликвидировать превосходство противника в танках, самолетах и других видах вооружения. В конце 1942 года советская авиация превосходила противника по общему количеству самолетов, имевшихся на советско-германском фронте, в 1,6 раза. В течение 1943 года это соотношение непрерывно увеличивалось и к концу года составляло 3:1. [8]

Неуклонный рост военной экономики позволил провести ряд организационных мероприятий. К лету 1943 года для усиления Военно-воздушных сил на важнейших направлениях были сформированы новые авиационные корпуса резерва Главного Командования. Формировались танковые армии, отличавшиеся от ранее созданных тем, что они не имели стрелковых соединений. Ускоренными темпами создавались артиллерийские дивизии и корпуса прорыва.

Проведенные к лету 1943 года мероприятия значительно усилили ударную и огневую мощь Советской Армии, намного улучшили ее маневренность.

В многочисленных боях и сражениях Советская Армия получила большой опыт ведения войны и стала кадровой армией. Успехи советских людей в тылу и на фронте укрепили морально-боевой дух наших воинов.

Большие изменения происходили и в развитии советской авиации. Только за год, с 22 июля 1942 года по 22 июля 1943 года, наши Военно-воздушные силы, действовавшие на советско-германском фронте, выросли более чем вдвое. При этом количество бомбардировщиков увеличилось в 1,4 раза, штурмовиков — почти в 4 раза, истребителей — более чем в 1,6 раза{7}. В результате этого ударная сила фронтовой и дальней авиации возросла почти втрое.

Вместе с количественным и качественным ростом советской авиации возросли масштабы ее боевых действий, увеличились роль и значение Военно-воздушных сил в бою и операции. Благодаря этому наши авиационные соединения стали более успешно решать задачи как во взаимодействии с другими родами войск, так и самостоятельно.

Советские летчики к лету 1943 года приобрели большой опыт борьбы за господство в воздухе. Они активнее стали уничтожать авиацию противника и в воздушных боях и на аэродромах. Истребители более организованно вели воздушные бои не только в горизонтальной, но и в вертикальной плоскости. Соединения бомбардировщиков и штурмовиков стали умело сочетать эшелонированные действия мелких групп самолетов с нанесением сосредоточенных и массированных ударов по важнейшим объектам [9] врага. Авиационные командиры четко управляли самолетами на поле боя.

Благодаря успехам Советской Армии возрос авторитет Советского Союза на международной арене. Народы всех стран убеждались, что немецко-фашистская армия не устоит перед сокрушительными ударами Советских Вооруженных Сил, и усиливали освободительную борьбу против гитлеровских захватчиков.

Вследствие тяжелых поражений на советско-германском фронте положение фашистской Германии значительно ухудшилось. Обострились противоречия между странами гитлеровского военного блока. Среди солдат и офицеров росла неуверенность в исходе войны. Фашистский военный лагерь начал переживать кризис.

Однако это не означало, что гитлеровская армия уже была сломлена. Противник располагал еще огромными силами. На его армию продолжала работать промышленность Германии и оккупированных стран. В 1943 году военная промышленность фашистской Германии увеличила выпуск боевой техники и вооружения. В течение этого года авиационная промышленность Германии дала свыше 25 тыс. самолетов, то есть на 70% больше, чем в 1942 году{8}. Увеличилось вдвое производство танков, самоходных и полевых орудий, минометов и другой боевой техники. Этим гитлеровское командование восполняло потери, понесенные на советско-германском фронте.

К тому же в пользу фашистской Германии негласно действовали реакционные круги США и Англии, которые вопреки союзническим договорам затягивали открытие второго фронта в Европе, вели с ней тайные переговоры о заключении сепаратного мира. В связи с этим немецко-фашистское командование свободно маневрировало имеющимися силами и перебрасывало на советско-германский фронт большое количество дивизий с других театров военных действий.

Учитывая внутреннее и международное положение Германии, можно было ожидать, что весной 1943 года немецко-фашистские войска окончательно перейдут к стратегической обороне. Однако гитлеровское командование не считалось с реальными фактами и готовилось к новому [10] наступлению, чтобы восстановить свой престиж и задержать начавшийся распад фашистского блока.

Для летнего наступления 1943 года был выбран центральный участок советско-германского фронта, где образовалось три выступа: Орловский, Курский и Белгородско-Харьковский. Советская Армия удерживала Курский выступ, который имел для нее важное стратегическое значение. Он создавал советским войскам благоприятные условия для нанесения мощных ударов во фланг и тыл группировкам противника, сосредоточенным в районах Орла и Белгорода — Харькова.

Орловский и Белгородско-Харьковский выступы вдавались в расположение наших войск и позволяли гитлеровцам нанести удары во фланг советским войскам, оборонявшим Курский выступ. Переоценив значение этих выступов как плацдармов для наступления, немецко-фашистское командование решило мощными ударами из районов Орла и Белгорода — Харькова в общем направлении на Курск окружить и уничтожить советские войска, находившиеся на Курском выступе, затем разгромить резервы Советской Армии западнее рубежа Ливны, Касторное, Нов. Оскол и захватить стратегическую инициативу в свои руки.

Осуществить этот план гитлеровское командование рассчитывало путем использования крупных сил танков и авиации, а также путем внезапного массового применения новых видов вооружения (танки «тигр» и «пантера» и самоходные орудия «фердинанд»).

Для наступления под Курском было сосредоточено свыше 50 дивизий (34 пехотных, 14 танковых, 2 моторизованные), насчитывавших до 900 тыс. человек, 2700 танков, 10 тыс. орудий и много другой боевой техники.

Используя эти силы, гитлеровское командование создало две ударные группировки: в районе Орла и в районе Белгорода — Харькова. Эти группировки предназначались для наступления на орловско-курском и белгородско-курском направлениях.

План немецко-фашистского командования на лето 1943 года в основе своей был авантюристичным, так как гитлеровцы не учитывали происшедших изменений в соотношении сил на советско-германском фронте. Они по-прежнему переоценивали свои возможности и недооценивали возросшие силы и возможности Советского Союза. [12]

Не имея крупных стратегических и оперативных резервов, немецко-фашистское командование ставило перед своими войсками невыполнимую задачу — разгромить мощную группировку Советской Армии, которая превосходила противника по боевым и моральным качествам, численности войск и технической оснащенности.

Верховное Главнокомандование Советской Армии своевременно раскрыло план летнего наступления противника 1943 года и решило, что в этой обстановке начинать наступательные операции нецелесообразно, что необходимо сначала в упорной обороне обескровить ударные группировки противника, а затем уже перейти в решительное контрнаступление и окончательно уничтожить их. Для срыва наступления противника и изматывания его ударных группировок было решено на Курском выступе создать прочную оборону. Оборона носила преднамеренный характер и возлагалась на войска Центрального и Воронежского фронтов. По достижении цели обороны намечалось решительное контрнаступление. Войска Центрального фронта (командующий фронтом генерал-полковник К. К. Рокоссовский), взаимодействуя с Западным и Брянским фронтами (командующие фронтами — генералы армий В. Д. Соколовский и М. М. Попов), должны были перейти в контрнаступление на орловском направлении и окончательно разгромить орловскую группировку противника. Войскам Воронежского фронта (командующий фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин) совместно со Степным фронтом (командующий фронтом генерал-полковник И. С. Конев) предстояло завершить разгром белгородско-харьковской группировки противника. В последующем планировалось развернуть общее наступление Советской Армии по освобождению от гитлеровских оккупантов западных областей страны.

К началу оборонительного сражения войска Центрального и Воронежского фронтов были значительно усилены мощными танковыми соединениями и другими средствами. В районе восточнее Курска советское командование сосредоточило крупные стратегические резервы — Степной фронт, который предназначался для усиления войск в обороне и для контрнаступления. В целом группировка советских войск, даже без учета сил и средств Степного фронта, превосходила противника по живой силе и боевой технике. [13]

Войска Центрального и Воронежского фронтов создали мощную, глубоко эшелонированную оборону. Они подготовили шесть хорошо оборудованных оборонительных полос общей глубиной свыше 120 км. Кроме того, войска Степного фронта создали оборонительную полосу по реке Кшень и по реке Дон. Всего, таким образом, было создано восемь оборонительных полос (рубежей) на общую глубину 300 км.

Оборонительные полосы соединялись между собой промежуточными и отсечными позициями. Населенные пункты были превращены в узлы сопротивления. По всей местности Курского выступа советские войска рыли окопы, траншеи и ходы сообщения, строили блиндажи и наблюдательные пункты, создавали огневые позиции, устанавливали противотанковые и противопехотные заграждения. Все это усиливало прочность обороны.

Готовясь к наступлению, гитлеровское командование сосредоточило на курском направлении крупную группировку авиации. В состав последней входили соединения 4-го и 6-го воздушных флотов Германии, насчитывавшие более 2000 самолетов, из которых 1200 бомбардировщиков. Основными типами самолетов были истребители Ме-109 и ФВ-190 и бомбардировщики Ю-87, Ю-88 и Хе-111.

К лету 1943 года боевые и моральные качества летного состава противника несколько снизились. Затянувшаяся война с Советским Союзом, крупные поражения в ходе зимне-весенней кампании 1942–1943 гг. значительно подорвали моральный дух немецко-фашистских летчиков. Кроме того, для восполнения больших потерь в летном составе гитлеровское командование вынуждено было отправлять на фронт и недостаточно обученных, малоопытных летчиков. Все это заметно сказывалось на эффективности боевых действий вражеской авиации. Однако в целом авиационная группировка противника, сосредоточенная под Курском, представляла еще серьезную силу.

Авиация противника базировалась на аэродромах Орловского и Белгородско-Харьковского выступов. Для временного базирования соединений бомбардировщиков, привлекаемых из глубокого тыла, были подготовлены вблизи линии фронта аэродромы «подскока». Аэродромная сеть позволяла противнику базировать истребители в 18–20 км от линии фронта, что способствовало их успешному [14] применению в борьбе за господство в воздухе. Отдельные посадочные площадки истребителей противника находились даже в 5–6 км от линии фронта. С целью маскировки готовившегося наступления большая часть самолетов противника перелетала на основные аэродромы лишь 3–4 июля. Аэродромы, железнодорожные узлы и другие важные объекты противника имели сильную противовоздушную оборону. Они прикрывались истребителями, а также трех-четырехслойным огнем зенитной артиллерии.

В подготовительный период военно-воздушные силы противника большой активности не проявляли. Так, за период с апреля по июнь 1943 года включительно вражеская авиация совершила в районе Курского выступа лишь 21926 самолето-пролетов, что составляло 19% от всех произведенных ею самолето-пролетов на советско-германском фронте.

Низкая активность авиации противника в районе Курска объяснялась следующими причинами.

Во-первых, гитлеровское командование стремилось отвлечь внимание Советской Армии от Орловского и Белгородско-Харьковского выступов, откуда оно готовило наступление. Во-вторых, весной 1943 года основные силы авиации противника были сосредоточены в районе Кубани для противодействия наступлению Советской Армии на Таманском полуострове. В-третьих, к предстоящему «генеральному» наступлению под Курском противник экономил силы и средства, особенно горючее.

До начала наступления авиация противника производила воздушную разведку советских войск и оборонительных сооружений на Курском выступе, вела борьбу за господство в воздухе и наносила удары по важнейшим промышленным и железнодорожным объектам. Однако благодаря активным действиям наших истребителей и надежному прикрытию объектов зенитными средствами вражеская авиация не смогла полностью решить ни одной из намеченных задач.

Группировка советской авиации в обороне под Курском состояла из 16-й воздушной армии Центрального фронта (командующий воздушной армией генерал-лейтенант авиации С. И. Руденко) и 2-й воздушной армии Воронежского фронта (командующий воздушной армией генерал-лейтенант [15] авиации С. А. Красовский). Кроме того, для участия в оборонительном сражении привлекались 17-я воздушная армия Юго-Западного фронта (командующий воздушной армией генерал-лейтенант авиации В. А. Судец) и часть сил авиации дальнего действия (командующий АДД генерал-полковник авиации А. Е. Голованов).

По количеству самолетов группировка советской авиации, принимавшая участие в обороне под Курском, превосходила противника почти в 1,5 раза. Наши военно-воздушные силы имели вдвое больше истребителей и располагали абсолютным численным превосходством в штурмовиках и ночных бомбардировщиках. Но зато наша авиация в два раза уступала врагу в дневных бомбардировщиках. Однако преимущество противника в дневных бомбардировщиках в некоторой степени компенсировалось действиями наших штурмовиков и ночных бомбардировщиков.

Кроме того, Верховным Главнокомандованием был создан большой резерв авиации. Имеется в виду 5-я воздушная [16] армия Степного фронта (командующий воздушной армией генерал-лейтенант авиации С. К. Горюнов), которая предназначалась для участия в контрнаступлении, но также частично использовалась и в оборонительном сражении на белгородско-курском направлении.

В отражении налетов авиации противника на тыловые объекты Курского выступа принимали также участие полки 9-го истребительного авиационного корпуса ПВО страны (командир корпуса генерал-майор авиации С. Г. Король).

К началу Курской битвы наша авиация пополнилась новыми истребителями Ла-5 с мотором АШ-82ФН и бомбардировщиками Ту-2, тактико-технические данные которых были выше однотипных самолетов противника. Так, самолет Ла-5 в горизонтальной скорости превосходил истребители фашистской Германии на 40–80 км в час. Благодаря этому советский истребитель мог догнать истребитель противника ФВ-190 на дистанции между ними 1600 м на высоте 2000 м через минуту, а на высоте 5000 м — через 2 минуты и 36 секунд. Самолет Ла-5 имел лучшую горизонтальную маневренность. Были приняты также на вооружение новые, более эффективные противотанковые авиационные бомбы (ПТАБ-2,5–1,5).

Группировка советской авиации базировалась на аэродромы, расположенные на Курском выступе и в прилегающих к нему районах. Чтобы в ходе оборонительного сражения обеспечить маневр авиации, аэродромная сеть строилась глубоко эшелонирование и располагалась главным образом на флангах наиболее вероятных ударов противника. Аэродромы истребителей находились в 35–40 км от линии фронта, штурмовиков — в 60–70 км и бомбардировщиков — в 120–130 км от линии фронта. [17]

Следовательно, район базирования советской авиации находился на достаточном удалении от линии фронта, что обеспечивало летные части от внезапного удара прорвавшихся подвижных групп противника. Аэродромные узлы хорошо прикрывались истребителями и огнем зенитной артиллерии.

Битва под Курском развернулась на местности, в значительной степени изрезанной оврагами, покрытой лесом и кустарниками. Большие лесные массивы к югу от р. Сейм усложняли наблюдение за противником с воздуха и затрудняли выполнение боевых задач авиацией. Наличие курской магнитной аномалии весьма усложняло самолетовождение.

Метеорологические условия были удовлетворительными и в основном способствовали успешным действиям авиации. Правда, с 12 июля погода была неустойчивой. В отдельные дни дымки и туманы, низкая облачность и ливневые дожди с грозами ограничивали боевое применение военно-воздушныхсил. [18]

Оценивая в целом наземную и воздушную обстановку, сложившуюся к лету 1943 года, можно сделать вывод, что она была благоприятной для наших войск. Советские Вооруженные Силы имели все необходимые условия для разгрома гитлеровских войск под Курском.

Подготовка и организация боевых действий авиации

В обороне под Курском перед советской авиацией были поставлены следующие задачи: завоевать господство в воздухе и надежно прикрыть основные объекты от ударов вражеской авиации; до начала наступления противника срывать сосредоточение и перегруппировку его войск; во взаимодействии с артиллерией провести контрподготовку с целью уничтожения немецко-фашистских войск, занявших исходное положение для наступления; с началом наступления противника уничтожать на поле боя его живую силу и боевую технику; уничтожать резервы противника; нарушать связь противника и управление его войсками; осуществлять воздушную разведку.

Исходя из этих задач, командующие 16-й и 2-й воздушными армиями приняли решения, а штабы спланировали боевые действия авиации. Планы боевого применения воздушных армий на период оборонительного сражения{9} были разработаны в середине мая 1943 года. Согласно этим планам действия авиации на орловско-курском и белгородско-курском направлениях были организованы по трем вариантам обороны. Эти варианты определялись наиболее вероятными направлениями главного удара противника. Такими направлениями в полосе обороны Центрального фронта считались: а) Змиевка, Ливны; б) Тагино, Поныри, Курск; в) Тросна, Фатеж, Курск. На участке обороны войск Воронежского фронта вероятными направлениями главного удара гитлеровцев считались: а) Белгород, Обоянь, Курск; б) Белгород, Короча; в) Волчанск, Новый Оскол.

Привлечение авиации ддя отражения наступления противника на каждом из этих направлений рассматривалось как отдельный вариант боевого применения воздушной армии.

В планах указывались задачи авиации по периодам оборонительной операции (при занятии противником исходного [19] положения для наступления; в период сражения за главную полосу обороны; во время непосредственной борьбы с противником, вклинившимся в оборону); определялись районы и объекты боевых действий военно-воздушных сил в зависимости от варианта обороны; перечислялись привлекаемые авиационные соединения; указывался наряд сил, а также устанавливалось напряжение в самолето-вылетах.

Основные усилия авиации предполагалось сосредоточить на направлении главного удара противника. Уничтожая авиацию врага в воздухе и на аэродромах, наши летчики должны были завоевать господство в воздухе. Действия по аэродромам противника намечались только до начала наступления противника. В оборонительном сражении этот способ борьбы за господство в воздухе не предусматривался, что являлось недостатком плана.

Для прикрытия важнейших объектов от воздействия авиации противника были выделены истребительные авиационные соединения: в 16-й воздушной армии — 6-й истребительный авиационный корпус (командир корпуса генерал-майор авиации А. Б. Юмашев) и 1-я гвардейская истребительная авиационная дивизия (командир дивизии гвардии полковник А. В. Утин); во 2-й воздушной армии — 5-й истребительный авиационный корпус (командир корпуса генерал-майор авиации И. Д. Климов). Войска должны были прикрываться с воздуха мелкими группами истребителей (способом патрулирования). Для отражения массированных налетов авиации противника выделялся резерв истребителей, который находился на аэродромах в готовности № 1.

Патрулирование должно было осуществляться несколькими группами самолетов (в общей сложности от 18 до 30 истребителей) с заходом на территорию противника. Осью патрулирования назначалась линия фронта. Основная задача патрулирующих истребителей заключалась в уничтожении бомбардировщиков противника. Поэтому в каждой группе выделялась часть самолетов для сковывания истребителей сопровождения противника, а основные силы — для борьбы с его бомбардировщиками. Наведение истребителей на воздушные цели противника должно было осуществляться с помощью радиостанций, расположенных в районе прикрытия. [20]

Авиационная контрподготовка планировалась по вариантам обороны и должна была проводиться накануне наступления противника. Для участия в контрподготовке выделялись основные силы 16-й и 2-й воздушных армий. Кроме того, в полосе Воронежского фронта намечалось привлечь часть сил соединений 17-й воздушной армии.

С началом вражеского наступления соединения бомбардировочной и штурмовой авиации должны были уничтожать танки, артиллерию и живую силу противника на поле боя. При выполнении этой задачи предусматривались как сосредоточенные удары крупных сил авиации, так и эшелонированные действия небольших групп самолетов.

На основе планов боевого применения воздушных армий штабы авиационных соединений разработали свои планы боевых действий, в которых указывались задачи авиации в зависимости от варианта обороны, выделяемый наряд сил на решение каждой, задачи, аэродромы взлета и посадки, место и время встречи с истребителями сопровождения и время нанесения ударов. К планам боевого применения авиационных дивизий и корпусов были приложены, как правило, графики вылетов, штурманские расчеты и другая документация.

Организация боевых действий авиации по вариантам обороны способствовала своевременному и планомерному вводу в действие авиационных соединений с переходом противника в наступление. Она облегчала управление авиацией в начале оборонительного сражения и позволяла быстро сосредоточивать основные усилия воздушных армий на главных направлениях и на выполнении важнейших задач. Для ввода в действие авиационных соединений по любому из вариантов обороны требовалось сообщить только условное название варианта и время начала операции.

До начала наступления противника воздушные армии согласовали свои действия с общевойсковыми и танковыми армиями по всем вариантам обороны. В основу организации взаимодействия авиации с сухопутными войсками был положен принцип поддержки. Это давало возможность командующему воздушной армией маневрировать авиацией в зависимости от обстановки и сосредоточивать авиационные соединения на важнейших направлениях. Штабы воздушных армий выделили своих [21] представителей в наземные войска, установили со штабами общевойсковых и танковых армий сигналы взаимного опознавания и целеуказания. Так, например, 16-я воздушная армия для достижения тесного взаимодействия с сухопутными войсками выделила на командный пункт 13-й армии (на главное направление) оперативную группу во главе с заместителем командующего воздушной армией генерал-майором авиации М. М. Косых. Этой группе предоставлялось право вызывать авиацию с аэродромов и ставить перед ней задачи. Наличие оперативной группы, имеющей свои радиосредства, создавало благоприятные условия для управления авиацией и ее эффективного применения в интересах обороняющихся войск. В штабах взаимодействующих объединений проводились учения и конференции, на которых отрабатывались вопросы взаимодействия на период оборонительного сражения.

Было организовано также взаимодействие между авиацией соседних фронтов, в частности между 16-й и 2-й, а также 2-й и 17-й воздушными армиями{10}. Согласно планам взаимодействия воздушные армии должны были оказывать друг другу помощь в оборонительном сражении в зависимости от обстановки. Так, воздушная армия, действовавшая на второстепенном направлении, выделяла в помощь соседнему фронту, оборонявшемуся на главном направлении, 100 истребителей, 90 штурмовиков и 60 бомбардировщиков. Для этих самолетов устанавливалось напряжение по два вылета в сутки.

Для базирования авиационных соединений, выделявшихся воздушными армиями, заблаговременно намечались аэродромы, на которые они должны были перелетать с началом оборонительного сражения. В планах взаимодействия между воздушными армиями указывались задачи авиации по периодам оборонительного сражения и наряд сил для их выполнения. Управление авиационными соединениями возлагалось на командующего и штаб той воздушной армии, от которой они выделялись.

Общую координацию действий авиации осуществляли командующий Военно-воздушными силами Советской Армии Маршал авиации А. А. Новиков, заместитель командующего ВВС Советской Армии генерал-полковник [22] авиации Г. А. Ворожейкин и начальник штаба ВВС генерал-полковник авиации С. А. Худяков.

Планы взаимодействия между воздушными армиями отличались целеустремленностью и были направлены к тому, чтобы четко организовать боевые действия авиации соседних фронтов по отражению наступления противника на главном направлении. Привлечением соседних воздушных армий достигалось количественное превосходство над авиацией противника, чем создавались благоприятные условия для завоевания господства в воздухе и решения других задач в оборонительном сражении.

Вместе с тем было организовано взаимодействие между соединениями различных родов авиации. Взаимодействующие соединения разработали инструкции по организации совместных действий, составили плановые таблицы, графики встреч с истребителями, таблицы радиосигналов и другие документы, направленные на четкое выполнение боевых задач.

Заблаговременный переход к обороне под Курском и длительное затишье на фронте способствовали успешному проведению боевой подготовки. Благодаря систематическим учебно-тренировочным полетам улучшилась техника пилотирования и групповая слетанность экипажей, повысилась точность бомбометания, совершенствовалась тактика воздушного боя. Путем организации специальных полетов были изучены основные районы предстоящих действий, а также противовоздушная оборона противника на Орловском и Белгородско-Харьковском выступах. Большое внимание уделялось командирской учебе и обобщению опыта, накопленного частями и соединениями в предыдущих операциях и боях. В штабах воздушных армий, авиационных корпусов и дивизий было проведено несколько летно-тактических учений, конференций и совещаний руководящего состава, посвященных вопросам [23] организации и ведения боевых действий авиации в оборонительных операциях. Конференции и учения оказали нужную помощь в обобщении и внедрении опыта боевых действий частей. Участники конференции разбирали особенности тактики авиации противника и намечали наиболее эффективные способы боевых действий военно-воздушных сил по различным объектам.

Усиленно велась воздушная разведка. Она своевременно обнаружила расположение группировок противника, а также базирование его авиации. Вскрытие воздушной разведкой системы вражеской обороны имело важное значение при переходе наших войск в контрнаступление. Однако, уделив основное внимание оперативной разведке, авиационные штабы и воздушные разведчики ослабили наблюдение за передним краем обороны противника. В результате этого момент занятия вражескими войсками исходного положения для наступления не был вовремя установлен.

В период подготовки к оборонительным операциям тыловые части и соединения воздушных армий создали запасы материальных и технических средств на 10–15 дней боевых действий. Эти запасы полностью удовлетворили потребности авиационных соединений в ходе оборонительного сражения и в первые дни контрнаступления. Была подготовлена аэродромная сеть и был спланирован аэродромный маневр как на случай вклинения противника в оборону, так и при переходе наших войск в контрнаступление. Для маскировки базирования военно-воздушных сил была создана широкая сеть ложных аэродромов (около 50% к числу действующих). Чтобы обеспечить устойчивость и непрерывность управления авиацией, была развернута широкая сеть запасных командных и вспомогательных пунктов управления. [24]

В штабах воздушных армий, авиационных соединений и частей организовывались занятия по изучению радиостанций, пользованию радиосигнальными и переговорными таблицами и кодированными картами.

Большое внимание уделялось ремонту неисправной материальной части. Технический состав ремонтных органов, а также авиационных частей и соединений быстро ремонтировал поврежденные самолеты и моторы, благодаря чему процент неисправной материальной части из месяца в месяц снижался. Только в июне в частях 16-й воздушной армии было отремонтировано 577 самолетов{11}. Для розыска самолетов, совершивших вынужденные посадки, в воздушных армиях создавались специальные команды.

При подготовке воздушных армий к оборонительному сражению большое внимание уделялось партийно-политической работе. Применяя разнообразные формы воспитания, политорганы, партийные и комсомольские организации добивались повышения боеспособности авиационных частей и соединений и высокой воинской дисциплины.

У личного состава воспитывалась преданность своей Родине, Коммунистической партии и Советскому правительству, пропагандировались победы, одержанные Советской Армией в зимней кампании 1942/43 года. Особое место в пропаганде отводилось распространению опыта, полученного нашей авиацией в боях под Сталинградом и на Кубани. Систематически велась воспитательная работа с молодым пополнением, особенно с летчиками, не имевшими боевого опыта. Во всех авиационных полках были организованы фотовитрины лучших летчиков, техников, воздушных стрелков; выпускались альбомы с описанием героических подвигов.

В период подготовки к оборонительной операции партийно-политические органы проводили мероприятия по укреплению боевой дружбы между летным составом различных родов авиации и сухопутными войсками. Авиационные части и соединения посылали в сухопутные войска своих представителей, которые выступали там на митингах и собраниях личного состава. Все эти мероприятия не только укрепляли боевую дружбу, но и способствовали улучшению взаимодействия между родами авиации, [25] а также между Военно-воздушными силами и сухопутными войсками.

Политорганы, партийные и комсомольские организации большую работу проводили по укреплению дружбы авиаторов с трудящимися тыла. С этой целью была налажена переписка полков и дивизий 16-й и 2-й воздушных армий с рабочими фабрик и заводов Москвы, Саратова, Куйбышева и других городов, а также с колхозниками Сибири, Казахстана и Поволжья. Так, например, личный состав 163-го истребительного авиационного полка 6-го истребительного авиационного корпуса (16-я воздушная армия) переписывался с колхозниками Тогучинского района Новосибирской области, которые приобрели на свои средства несколько самолетов и прислали их в подарок полку. Комсомольцы 1-й гвардейской истребительной авиационной дивизии (16-я воздушная армия) обменивались письмами с молодежью фабрики «Красная Заря» города Иванова{12}.

В письмах советские авиаторы и труженики тыла делились своими успехами, призывали друг друга еще лучше трудиться и воевать во имя победы над фашистскими захватчиками.

В 620-й истребительный авиационный полк (2-я воздушная армия) пришло два письма с надписями на конвертах: «Вручить самому смелому летчику». Весть об этом облетела все подразделения полка. На построении было объявлено, что письма будут вручены через два дня особо отличившимся в боях летчикам. Стремясь удостоиться звания «отважного», летчики полка героически сражались и сбили за два дня боев десять вражеских самолетов. Наиболее высокое мастерство показали лейтенанты Федоров и Козин, которым и были вручены письма{13}.

Летчик 163-го истребительного авиационного полка (16 ВА) лейтенант Мельников получил письмо от родных, проживавших на территории, только что освобожденной Советской Армией от противника. В письме сообщалось о зверствах немецко-фашистских захватчиков над советскими людьми. Парторг полка зачитал это письмо личному [26] составу, и летчики поклялись отомстить врагу. На многих самолетах были сделаны надписи: «Отомстим проклятым фашистам!» В течение мая летчики этого полка (командир полка майор П. А. Пологов) сбили в воздушных боях 16 самолетов противника, не потеряв ни одного своего самолета{14}.

В одном из полков 1-й гвардейской истребительной авиационной дивизии (16-я воздушная армия) нужно было срочно заменить моторы на двух самолетах. Коммунист Александров провел собрание с техниками и механиками полка. Работая без отдыха, технический состав заменил моторы в течение 16 часов вместо 36, положенных по плану ремонта{15}.

В тяжелые минуты боевой жизни наши летчики, техники, механики, воздушные стрелки, как и все советские люди, обращали свои мысли к родной Коммунистической партии. В период подготовки к предстоящим боям многие из них подавали заявления о приеме в партию и комсомол. В 16-й воздушной армии были приняты в кандидаты Коммунистической партии старший лейтенант Пенкин (6-й истребительный авиационный корпус), сбивший восемь самолетов противника; летчики-истребители 283-й истребительной авиационной дивизии Строев, Пантюхин, Черников, уничтожившие по три вражеских самолета.

За время подготовительного периода партийные и комсомольские организации авиационных частей пополнились сотнями лучших летчиков, техников, воздушных стрелков.

Коммунисты и комсомольцы личным примером воодушевляли беспартийных на героические подвиги, на лучшее выполнение боевых заданий. Совершенствуя свое летное мастерство, они неутомимо пропагандировали боевой опыт, накопленный в многочисленных воздушных боях.

В результате всех проведенных подготовительных мероприятий значительно повысился моральный и боевой дух летного и технического состава. Наши летчики, как и все советские воины, горели желанием быстрее разгромить ненавистного врага, смело и самоотверженно вступали в бой, проявляя при этом массовый героизм. [27]

Боевые действия советской авиации в подготовительный период (1 апреля — 4 июля 1943 г.)

До начала наступления противника соединения советской авиации наряду с подготовкой к оборонительному сражению успешно вели боевые действия. Уничтожением вражеской авиации в воздушных боях и на аэродромах они ослабляли авиационную группировку противника, ударами по коммуникациям врага затрудняли сосредоточение и перегруппировку его войск к наступлению, уничтожали фашистские войска на поле боя и в районах сосредоточения, нарушали связь и управление войсками противника.

Выполняя эти задачи, Советские Военно-воздушные силы еще до начала оборонительного сражения ослабляли врага, изматывали и обескровливали его ударные группировки.

Основные усилия нашей авиации были направлены на борьбу с военно-воздушными силами противника. Для выполнения этой задачи было совершено 43,8% всех произведенных самолето-вылетов. На уничтожение войск противника на поле боя и в районах сосредоточения было затрачено 17,2%, на борьбу с перегруппировкой вражеских войск — 22,6% всех произведенных самолето-вылетов.

Вместе с тем следует отметить, что в период подготовки к оборонительному сражению наша авиация действовала все же недостаточно интенсивно. Общее напряжение в сутки составляло лишь один вылет на 3–6 исправных самолетов. Это объяснялось тем, что воздушные армии накапливали силы и готовились к решающим боям в предстоящем оборонительном сражении.

Борьба с авиацией противника. Организуя борьбу с авиацией противника, советское командование стремилось максимально ослабить авиационную группировку противника, с тем чтобы завоевать господство в воздухе с самого начала вражеского наступления. Успешному выполнению этой задачи способствовал количественный и качественный рост советской авиации, который позволил расширить масштабы борьбы за господство в воздухе.

Весной 1943 года, помимо повседневной борьбы с авиацией противника в масштабе каждого фронта, проводились специальные воздушные операции по уничтожению [28] вражеской авиации на широком фронте, для чего привлекалось по нескольку воздушных армий одновременно.

Одна из таких операций была осуществлена по указанию Верховного Главнокомандования Советской Армии с 6 по 8 мая 1943 года с целью нанесения максимальных потерь 4-му и 6-му воздушным флотам противника, соединения которых базировались и действовали против войск Западного, Брянского, Центрального, Воронежского, Юго-Западного и Южного фронтов.

В этой операции участвовали соединения шести воздушных армий, которые, нанеся удары по важнейшим аэродромам противника на фронте 1200 км, уничтожили свыше 500 самолетов{16}.

Воздушная операция готовилась в строгой тайне, благодаря чему были достигнуты внезапность и высокая эффективность первых массированных ударов по вражеским аэродромам. Повторные налеты на аэродромы противника были уже менее эффективны, так как фашистские истребители активно мешали нашим авиационным соединениям выполнять свои задачи. Так, например, во время первого массированного удара 6 мая наша авиация уничтожила на земле и в воздухе 215 вражеских самолетов, а на второй день операции она повредила и сожгла только 127 самолетов, хотя для действий по аэродромам противника привлекалось намного больше сил{17}.

В ходе операции проводилась тщательная подготовка к каждому вылету. При этом успех выполнения задания зависел от правильной оценки обстановки, умелого выбора момента удара и способа атаки, тщательной подготовки экипажей к вылету, выбора маршрута и профиля полета. Один из участников воздушной операции — командир эскадрильи Герой Советского Союза гвардии майор М. И. Степанов (2-я воздушная армия) писал об организации успешного вылета, который был совершен 6 мая 1943 года: «Наш полк получил задачу уничтожить самолеты противника на аэродроме Харьковского узла, который был сильно прикрыт зенитной артиллерией и истребителями Ме-109 и ФВ-190. В связи с этим было принято решение вылет группы произвести с рассветом, [29] чтобы удар нанести в тот момент, Когда авиация противника находится на земле.

Накануне удара был проведен розыгрыш полета как со штурмовиками, так и с истребителями прикрытия, которые базировались на одном с нами аэродроме. Все летчики ознакомились с кроками вражеского аэродрома, каждое звено получило определенную цель. Для подавления зенитной артиллерии противника была выделена специальная группа самолетов.

После пролета линии фронта наша группа следовала к объекту удара со снижением, что обеспечило увеличение скорости полета и уменьшило время нахождения над территорией противника. К аэродрому штурмовики подошли скрытно на высоте 800–900 м и нанесли удар внезапно для противника. В результате штурмовки было уничтожено два самолета Ю-88 и девять Ме-109. На аэродроме возникло несколько пожаров»{18}.

В условиях когда подготовка к операции проходит в сжатые сроки (в одни сутки), важную роль играет воздушная разведка. В данном случае она велась систематически с начала апреля. Разведка предоставила командованию воздушных армий необходимые данные о составе и базировании авиации противника, наличии и расположении средств противовоздушной обороны на аэродромах и на маршруте полета, о размещении стоянок самолетов и др.

Проведенная воздушная операция показала, что уничтожение авиации противника на аэродромах предполагает ожесточенные воздушные бои. Только 16-я и 2-я воздушные армии провели в ходе операции 50 воздушных боев, в которых сбили 40 самолетов противника, а всего соединениями шести воздушных армий было сбито в воздушных боях 77 вражеских самолетов, что составляло 13,2% от общего числа уничтоженных в операции самолетов противника{19}.

В воздушной операции, проведенной с 6 по 8 мая 1943 года, широко применялись ночные действия по фашистским аэродромам. К этим действиям привлекались [30] соединения Легкомоторной бомбардировочной авиации (По-2).

Высокая эффективность ударов по вражеским аэродромам подтверждалась партизанами, фотодокументами и пленными фашистскими летчиками. Начальник штаба партизанского движения Западного фронта тов. Попов писал 16 мая 1943 года: «По данным партизан, на Сещенском аэродроме нашей авиацией 6–7 мая 1943 года сожжено 4, разбито 4 и сильно повреждено 16 самолетов противника. Уничтожено 17 зенитных точек, 4 прожектора, 2 барака; повреждено 3 ангара и 10 бараков. Убито и ранено около 200 фашистов. В результате удара по Брянску 6 мая 1943 года на аэродроме уничтожен склад авиационных бомб, над городом сбито два самолета противника, нанесен большой урон колонне повозок, которая следовала по улицам города»{20}.

Пленный пилот 4-го отряда 11-й разведывательной группы 6-го воздушного флота Германии обер-фельдфебель Мекц Ганс, сбитый 24 мая 1943 года в районе Поныри, на допросе показал: «В результате бомбардировочного удара советской авиации по аэродрому Орел-Центральный 6 мая было сожжено и повреждено много самолетов. Только наш отряд потерял три самолета «Юнкерс-88»{21}.

Летчики 283-й и 286-й истребительных авиационных дивизий, которые сопровождали бомбардировщиков и штурмовиков 16-й воздушной армии, наносивших удары по аэродромам противника, доложили, что они видели 6 мая на аэродроме Орел-Центральный 20 и на аэродроме ГВФ 10 горящих самолетов противника{22}.

По дешифрированным фотоснимкам и показаниям пленных летчиков было установлено, что на аэродроме Рогань наша авиация уничтожила и повредила 6 мая 1943 года 30 вражеских самолетов, подавила огонь двух батарей малокалиберной зенитной артиллерии и создала 15 очагов пожара{23}.

Кроме воздушной операции, 16-я и 2-я воздушные армии вели систематическую борьбу с авиацией противника в течение всего подготовительного периода. Они наносили [31] удары по аэродромам и уничтожали вражескую авиацию в воздухе.

Действия по аэродромам противника оказались достаточно эффективными. Так, в конце апреля 1943 года разведка 2-й воздушной армии вскрыла на аэродромах Харьковского аэродромного узла сосредоточение большого количества самолетов противника. По решению командующего воздушной армией генерала С. А. Красовского 27 апреля был нанесен удар по аэродромам Сокольники и Померки. В боевых действиях по аэродрому Сокольники принимали участие 16 самолетов Ил-2 в сопровождении 23 истребителей, которые уничтожили 12 двухмоторных самолетов противника. На аэродроме Померки шесть наших штурмовиков уничтожили пять вражеских самолетов. Результаты действий подтверждались воздушным фотографированием. За успешные боевые действия по уничтожению авиации противника на указанных аэродромах Военный совет Воронежского фронта объявил благодарность всему летному составу, принимавшему участие в этом ударе{24}.

3 и 10 июня 1-й штурмовой авиационный корпус 2-й воздушной армии (командир корпуса генерал-лейтенант авиации В. Г. Рязанов) двумя ударами по аэродромам противника уничтожил 30 самолетов и взорвал два склада боеприпасов противника{25}.

Для уничтожения самолетов противника на аэродромах привлекались также истребители. 11 самолетов Як-7б 283-й истребительной авиационной дивизии 16-й воздушной армии (командир дивизии дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации С. П. Денисов) после [32] тщательной подготовки и опытного бомбометания на полигоне нанесли 24 июня 1943 года удар по аэродрому Никольское. В результате этого удара они уничтожили четыре самолета ФВ-190 и взорвали две автомобильные цистерны{26}.

Всего с апреля по июнь 1943 года 16-я и 2-я воздушные армии, нанося удары по аэродромам противника, совершили 1201 самолето-вылет, уничтожили 133 фашистских самолета, 24 специальные автомашины, взорвали 19 складов боеприпасов и горюче-смазочных материалов{27}.

Кроме того, значительный урон авиации противника на его аэродромах был нанесен соединениями дальней авиации, которые совершили 2886 самолето-вылетов, в том числе по аэродромам Орловского узла — 583 вылета{28}.

Наша авиация активно вела борьбу с фашистскими самолетами и в воздухе. Успех этой борьбы в значительной степени зависел от четкой работы системы воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС). Если донесения постов ВНОС поступали на командные пункты истребительной авиации своевременно, самолеты противника, как правило, перехватывались и уничтожались еще до подхода к объекту удара.

Вылет истребителей на перехват чаще всего осуществлялся из положения «дежурство на аэродроме». Наиболее важные объекты прикрывались патрулированием истребителей в воздухе. Усилия патрулирующих истребителей наращивались за счет резерва, находившегося на аэродромах в готовности № 1. Кроме того, для уничтожения одиночных самолетов противника применялся способ «свободной охоты». В качестве охотников выделялись наиболее подготовленные экипажи истребителей, хорошо знающие тактику врага. Они, как правило, старались внезапно атаковывать небольшие группы и отдельные самолеты противника при возвращении их с задания. Эффективность действия истребителей-охотников была очень высока. [33]

Авиация противника, кроме ведения воздушной разведки и действий небольшими группами, совершала массированные налеты на наши железнодорожные узлы и станции, стремясь нарушить работу железнодорожных коммуникаций Курского выступа и сорвать сосредоточение и перегруппировку советских войск в обороне.

Наиболее крупный массированный налет был произведен противником 2 июня 1943 года на железнодорожный узел Курск, имевший решающее значение в общей системе железнодорожных коммуникаций Курского выступа.

Налет был организован следующим образом. Днем 2 июня по курскому железнодорожному узлу действовало около 560 самолетов противника, которые шли последовательно пятью эшелонами с интервалами от 1 часа 30– минут до трех часов. Эшелоны состояли из 2–6 групп, каждая из которых насчитывала от 5 до 48 самолетов. Боевой порядок самолетов противника при подходе к объекту состоял из колонны звеньев. Налет носил звездный характер, однако главные силы фашистской авиации следовали к Курску с востока. Основными маршрутами полета были: Орел — Курск; Косоржа — Курск; Брянск — Дмитравск-Орлоэский — Курск и Обоянь — Курск. В ночь на 3 июня налет продолжался; в нем участвовало 350 вражеских бомбардировщиков.

В отражении налета принимали участие 386 советских истребителей, из них 179 из 16-й воздушной армии, 102 из 2-й воздушной армии и 105 из 101-й истребительной авиационной дивизии ПВО (командир дивизии полковник Костенко){29}. Соотношение истребителей составляло 3,2 : 1 в нашу пользу. Благодаря этому наша истребительная авиация могла выделить значительное количество самолетов для уничтожения бомбардировщиков противника.

При отражении массированного налета противника всеми средствами противовоздушной обороны было уничтожено 155 вражеских самолетов, в том числе сбито истребителями 114 и зенитной артиллерией 41. Потеряв большое количество самолетов и не достигнув намеченной цели, противник вынужден был отказаться от массированных налетов днем. В дальнейшем такие налеты совершались преимущественно ночью. [34]

Всего за период подготовки к оборонительным операциям истребители 16-й и 2-й воздушных армий в 473 групповых воздушных боях сбили 479 самолетов противника. В среднем на один уничтоженный самолет противника в воздухе приходилось 20,8 самолето-вылета истребителей.

В уничтожении военно-воздушных сил противника, кроме фронтовой авиации, принимали активное участие истребители противовоздушной обороны страны (9-й истребительный авиационный корпус), которые, совершив 3828 самолето-вылетов, сбили в воздушных боях 243 немецко-фашистских самолета{30}.

Таким образом, еще до начала наступления авиации противника был нанесен большой урон, и гитлеровское командование вынуждено было перебрасывать под Курск авиационные соединения с других фронтов.

Борьба с перегруппировкой, сосредоточением и развертыванием войск противника. Эта борьба проводилась в соответствии с общим замыслом операции и была направлена на то, чтобы к началу наступления ослабить вражеские дивизии. Борьба с оперативными перевозками велась на широком фронте и на большую глубину. Для этой цели привлекалась как фронтовая авиация, которая действовала на глубину до 200 км, так и авиация дальнего действия, наносившая удары по железнодорожным объектам противника на удалении 200 км и более от линии фронта.

Для нарушения коммуникаций врага в каждой воздушной армии были выделены один штурмовой и один истребительный авиационные полки, которые, действуя способом «свободной охоты», уничтожали паровозы, железнодорожные составы, мосты и автоколонны противника. Группы «охотников» формировались из наиболее опытных летчиков, имевших отличную технику пилотирования, хорошую бомбардировочную и стрелковую подготовку, знающих район боевых действий. На каждое железнодорожное направление выделялась постоянная группа «охотников» из 2–4 самолетов. Благодаря этому в короткое время удалось изучить интенсивность железнодорожного движения, рельеф местности и противовоздушную оборону на каждом участке дороги. [35]

Воздушные «охотники», действуя в любых метеорологических условиях, наносили противнику большие потери, дезорганизовывали его перевозки.

7 мая 1943 года командир эскадрильи лейтенант Прошкин и командир звена младший лейтенант Алексухин на самолетах Ил-2 291-й штурмовой авиационной дивизии 2-й воздушной армии атаковали железнодорожный эшелон из 42 крытых вагонов с войсками при входе на ст. Амбары (на участке железной дороги Сумы — Белополье). В результате атаки был поврежден паровоз и уничтожено до 30 вагонов. 8 мая эти же летчики, пролетая вдоль участка железной дороги Золочев — Готня, обнаружили в трех километрах от Золочева эшелон из тридцати крытых вагонов и десяти цистерн. Штурмовыми атаками они взорвали паровоз и подожгли вагоны{31}.

Для ударов по железнодорожным узлам, станциям, мостам и скоплениям эшелонов 16-я и 2-я воздушные армии привлекали также и дневную бомбардировочную авиацию. Ночью по этим объектам действовали ночные бомбардировщики. [36]

4 мая 1943 года разведка 16-й воздушной армии донесла, что в районе Орла, Кромы, Уханово, Кривые Верхи, Змиевка противник проводит перегруппировку войск и подтягивает резервы из Орла на юг и юго-восток. Командующий воздушной армией приказал 283-й истребительной авиационной дивизии (командир дивизии дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации С. П. Денисов) продолжать и дальше разведку этого района, вскрыть состав группировок и намерения противника, а данные наблюдений немедленно передавать по радио.

Командир 2-й гвардейской штурмовой дивизии гвардии полковник Г. И. Комаров и командир 271-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии гвардии полковник М. X. Борисенко, а также командир 3-го бомбардировочного авиационного корпуса генерал-майор авиации А. З. Каравацкий получили задачу: по данным разведки организовать удары по скоплениям автомашин на шоссейных дорогах, а также по железнодорожным станциям и перегонам противника. С 4 по 10 мая эти соединения, выполняя задачу, произвели 690 самолето-вылетов и уничтожили шесть железнодорожных эшелонов, много автомашин с живой силой и боевой техникой{32}.

С тем чтобы закупорить движение, удары советской авиации по железнодорожным перегонам наносились, как правило, в таких местах, где противнику труднее всего было восстановить дорогу (дефиле, гати). Повторные удары бомбардировщиков и штурмовиков наносились по скоплению железнодорожных эшелонов.

Весьма эффективным оказалось также минирование железнодорожных объектов авиационными бомбами замедленного действия. Минирование позволяло при незначительных затратах сил и средств выводить из строя на некоторое время отдельные участки коммуникаций врага.

Однако необходимо отметить, что отдельные авиационные соединения по мере приближения срока наступления противника снизили свою активность действий по коммуникациям, несмотря на то что интенсивность перевозок по железным и шоссейным дорогам в июне и в начале июля значительно усилилась. [37]

Уничтожение войск противника. В период подготовки к оборонительным операциям советская авиация уничтожала врага не только на его аэродромах, в воздухе, на коммуникациях, но также и в тактической зоне, в районах сосредоточения. Таким образом, наши летчики еще до начала оборонительного сражения ослабляли главную группировку войск противника.

Действия военно-воздушных сил по районам сосредоточения вражеских войск были весьма эффективны. В начале мая 1943 года были получены сведения, что в населенных пунктах Локоть и Брасово размещаются штабы немецкого танкового корпуса, 2-й немецкой танковой армии и венгерской дивизии, а также склады боеприпасов, горючего и смазочных материалов. По решению командующего 16-й воздушной армией генерал-лейтенанта авиации С. И. Руденко пятьдесят самолетов Пе-2 в сопровождении двадцати истребителей нанесли сосредоточенный удар по этим объектам.

О результатах этого удара можно судить по донесению штаба партизанского движения Центрального фронта, в котором сообщалось: «Взорван склад с боеприпасами. Взрывы продолжались в течение 2–3 часов. Разрушен бывший дворец князя Михаила, где располагался немецкий штаб, а в подвалах находились склады продовольствия и снаряжения. Сгорело здание, в котором размещалась комендатура. Кроме того, уничтожено несколько домов, в которых жили подразделения немецкой только что сформированной части, подготовленной для отправки на фронт. Убито около 300 человек. На станции Брасово разбит эшелон с воинскими грузами. Сожжено несколько бронемашин и танков. Насчитывается много убитых и раненых, среди них один генерал»{33}.

Для действий по войскам противника привлекались также ночные бомбардировщики, которые не только наносили врагу большие потери, но и изнуряли его войска, снижая их боеспособность. Командование наших сухопутных войск высоко оценивало удары ночных бомбардировщиков. 28 апреля 1943 года Военный совет 7-й гвардейской армии Воронежского фронта объявил благодарность летчикам 208-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии (командир дивизии полковник [38] Ф. П. Котляр), которые в ночь на 26 апреля взорвали крупный склад боеприпасов на северо-западной окраине Белгорода, подавили огонь трех минометных батарей в центре Михайловки и вызвали два пожара и три крупных взрыва на западной окраине населенного пункта Муром{34}.

Командующий 13-й армией Центрального фронта генерал-лейтенант Н. П. Пухов, характеризуя боевые действия 271-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии 16-й воздушной армии (командир дивизии полковник М. X. Борисенко), писал: «Соединение ночных бомбардировщиков У-2{35} в период с 11 по 20 мая 1943 года каждую ночь бомбардировало скопление войск и техники противника перед фронтом 13-й армии. Специальные наблюдатели от стрелковых дивизий сообщают, что в результате действий наших ночных бомбардировщиков в расположении врага возникало много пожаров, сопровождавшихся взрывами. Так, в ночь на 12 мая 1943 года сильные взрывы и пожары отмечались в Сеньково, Верх. Тагино и Воронец. В ночь на 15 мая отмечены два сильных взрыва и пожары в районах Садовое, Верх. Тагино. Особенно удачными были действия самолетов-ночников в ночь на 16 мая, в результате которых в Сеньково и Ниж. Тагино отмечено восемь очагов пожара. Везде, где действовали наши ночные бомбардировщики, возникали пожары и взрывы.

По показаниям пленного, захваченного 14 мая 1943 года в районе Сеньково, установлено, что при появлении бомбардировщиков У-2 немцы прячутся в щели и что в результате бомбардировок имеется много убитых и раненых»{36}.

Удары по войскам и боевой технике противника наносились на основе данных воздушной разведки. Так, например, 20 мая 1943 года разведка 16-й воздушной армии обнаружила большое скопление танков и мотомеханизированных частей противника в двух рощах — южнее и западнее Рождествено. По приказанию командующего воздушной армией генерал-лейтенанта авиации С. И. Руденко частям 3-го бомбардировочного и 6-го истребительного авиационных корпусов (командиры корпусов — [39] генерал-майор авиации А. З. Каравацкий и генерал-майор авиации А. Б. Юмашев), а также 2-й гвардейской и 229-й штурмовых и 286-й истребительной авиационных дивизий (командиры дивизий — гвардии полковник Г. И. Комаров, полковник И. В. Крупский, генерал-лейтенант авиации С. П. Денисов и полковник И. И. Иванов) была поставлена задача нанести удар по этим объектам. Выполняя эту задачу, советские летчики совершили свыше 400 самолето-вылетов, уничтожив много танков и живой силы врага. В районе объектов было отмечено 150 очагов пожара и 94 крупных взрыва{37}.

Всего за период подготовки к оборонительным операциям соединения 16-й и 2-й воздушных армий уничтожили и повредили, по неполным данным, 33 танка, 98 орудий и минометов, рассеяли и частично уничтожили свыше 2 тыс. солдат и офицеров противника, создали 114 мощных взрывов{38}.

Таким образом, до начала оборонительного сражения советская авиация успешно вела боевые действия по уничтожению вражеской авиации на земле и в воздухе, осуществляла борьбу с перегруппировкой и сосредоточением немецко-фашистских войск, наносила эффективные удары по объектам врага на поле боя и в оперативной глубине. Всего за три месяца подготовительного периода соединения советской авиации совершили свыше 42 тыс. самолето-вылетов, в результате которых они уничтожили много самолетов, танков, орудий, автомашин и живой силы противника, чем способствовали ослаблению вражеской группировки еще до начала ее наступления.

Боевые действия военно-воздушных сил в ходе оборонительного сражения (5–23 июля 1943 г.)

Наступление противника началось 5 июля одновременно на орловско-курском и белгородско-курском направлениях. Для Советской Армии это наступление врага не было внезапным. Командование и штабы фронтов и армий благодаря тому, что в подготовительный период (1 апреля — 4 июля) постоянно следили за изменениями в группировке противника, видели, что приближается [40] срок его наступления, и принимали меры к усилению обороны Курского выступа.

2 июля 1943 года Верховное Главнокомандование Советской Армии предупредило командующих Центральным и Воронежским фронтами о том, что с 3 по 6 июля возможен переход противника в наступление. В связи с этим была повышена боевая готовность сухопутных войск и авиации.

Оборонительное сражение на орловско-курском направлении. Оборонительное сражение на орловско-курском направлении длилось с 5 по 10 июля и развернулось в полосе по фронту до 40 км и в глубину до 12 км.

Противник наносил на этом направлении три удара: главный на Ольховатку и вспомогательные на Малоархангельск и Гнилец. С первого дня боевые действия приняли весьма ожесточенный характер. Создавая на отдельных участках высокие тактические плотности в танках, артиллерии и живой силе, противник стремился с ходу прорвать нашу оборону.

Непрерывные атаки вражеских войск поддерживались массированными налетами авиации. Начиная с 4 часов утра 5 июля бомбардировщики противника группами по 50–100 самолетов активно действовали по боевым порядкам наших войск на главной и второй полосах обороны. Только в течение первых семи часов наступления вражеская авиация совершила до 1000 самолето-пролетов, из них около 800 самолето-пролетов сделали бомбардировщики. Всего 5 июля было отмечено в полосе обороны войск Центрального фронта свыше 2800 самолето-пролетов противника.

Яростные атаки врага стойко отражались нашими войсками. К исходу б июля неприятелю удалось вклиниться в нашу оборону лишь на главном, ольховатском направлении на 6–8 км. На второстепенных направлениях его войска успеха не имели.

Утром 5 июля (пока еще не было выяснено направление главного удара противника) действия 16-й воздушной армии носили эпизодический характер и ограничивались полетами небольших групп истребителей. Только с 9 час. 30 мин., когда точно установили, что основные силы противника наступают на Ольховатку, были введены в сражение все авиационные соединения 16-й воздушной армии. Истребители 6-го истребительного авиационного [42] корпуса (командир корпуса генерал-майор авиации А. Б. Юмашев){39} и 1-й гвардейской истребительной авиационной дивизии (командир дивизии гвардии подполковник И. В. Крупенин){40} патрулированием в воздухе прикрывали наши обороняющиеся войска, ведя ожесточенные бои с авиацией противника. 5 июля они совершили 765 вылетов и в 76 групповых воздушных боях сбили 106 немецко-фашистских самолетов.

Совместно с истребителями начали действовать штурмовики и бомбардировщики, которые уничтожали боевую технику и живую силу врага на поле боя.

В оборонительном сражении против танков противника впервые были применены противотанковые авиационные бомбы (ПТАБ-2,5–1,5), оказавшиеся очень эффективными. Наши штурмовики, имея в боевой зарядке до 200 таких бомб, успешно выводили из строя танки и другую боевую технику гитлеровцев в районах сосредоточения, в походных колоннах и в боевых порядках.

Беззаветная любовь к Родине, преданность Коммунистической партии воодушевляли советских летчиков на героические подвиги. Гвардии младший лейтенант Виталий Поляков (1-я гвардейская истребительная авиационная дивизия), прикрывая войска на поле боя, вступил в неравный бой с группой вражеских самолетов. Имея превосходство в высоте, он на большой скорости догнал группу самолетов противника и первой очередью сбил один из них. Однако самолет Полякова был поврежден. Тогда на горящем самолете советский летчик пошел на таран и сбил еще один фашистский самолет, а сам выбросился на парашюте. Бомбардировщик противника Хе-111, объятый пламенем, врезался в землю. Младший лейтенант Поляков благополучно вернулся в свою часть{41}.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 сентября 1943 года гвардии младший лейтенант В. К. Поляков был удостоен звания Героя Советского Союза. [43]

В этот же день восемь советских истребителей под командованием гвардии старшего лейтенанта Ратникова (1-я гвардейская истребительная авиационная дивизия) встретили большую группу вражеских бомбардировщиков. Наши летчики смело вступили в неравный бой, в котором гвардии старший лейтенант Ратников и сержант Жигалов сбили три вражеских самолета. Группа наших истребителей потерь не имела.

В первые дни сражения отличился летчик-истребитель лейтенант С. К. Колесниченко, уничтоживший 16 самолетов противника. В одном из боев с «фокке-вульфами» Колесниченко заметил, что самолет его ведомого подбит и летчик выпрыгнул на парашюте. Фашистский самолет стал обстреливать спускавшегося советского летчика. На выручку товарища бросился Колесниченко. Он прикрывал его до тех пор, пока тот не приземлился. Затем Колесниченко, умело маневрируя, сразил самолет противника. Это был третий вражеский самолет, уничтоженный бесстрашным летчиком в этом бою. Лейтенанту С. К. Колесниченко было присвоено почетное звание Героя Советского Союза{42}.

Героический подвиг совершил летчик 279-й истребительной авиационной дивизии 6-го истребительного авиационного корпуса младший лейтенант Графов. В одном из воздушных боев он протаранил фашистский истребитель, который пытался атаковать с задней полусферы самолет командира полка майора Соломатина. Так с риском для жизни отважный летчик спас жизнь своего командира.

Советский народ навечно сохранит память о комсомольце-штурмовике Александре Баранове, который повторил бессмертный подвиг Николая Гастелло, направив горящий самолет на колонну танков противника. Боевые друзья героя, поддерживавшие с ним радиосвязь, слышали, как перед смертью отважный комсомолец крикнул: «Умираю за Родину, за победу! Прощайте, друзья!»

Летчик-истребитель Маринин в воздушном бою, в котором он сбил фашистский самолет ФВ-190, был тяжело ранен: тридцать осколков впилось в его тело. Но, несмотря на острую боль и большую потерю крови, советский патриот с честью выполнил свой воинский долг. Он [44] посадил самолет на аэродром и доложил командиру о выполнении боевого задания.

Подобных примеров героизма было очень много.

6 июля войска Центрального фронта, чтобы уничтожить противника, вклинившегося в оборону, и восстановить положение, нанесли контрудар, в котором принимали участие стрелковый и два танковых корпуса, а также соединения 16-й воздушной армии.

Перед авиацией были поставлены задачи: прикрыть войска, наносящие контрудар, от воздействия вражеской авиации; ударами бомбардировщиков и штурмовиков уничтожать танки, артиллерию и живую силу противника на поле боя, содействуя своим войскам в восстановлении ранее занимаемого положения.

Контрудару предшествовала мощная артиллерийская и авиационная подготовка. Бомбардировщики 6-го смешанного авиационного корпуса (командир корпуса Герой Советского Союза генерал-майор авиации И. Д. Антошкин) и штурмовики 2-й гвардейской и 299-й штурмовых авиационных дивизий (командиры дивизий — гвардии полковник Г. И. Комаров и полковник И. В. Крупский) сосредоточенными ударами и эшелонированными действиями уничтожали войска противника в районах вклинения в нашу оборону (Подолянь, Степь, Бобрик, Бутырки, Широкое Болото). Кроме того, в ночь на 6 июля по немецко-фашистским войскам в этом районе нанесли удары соединения авиации дальнего действия. Ночные бомбардировщики непрерывными налетами изматывали противника, наносили ему чувствительные потери и держали в напряженном состоянии.

После артиллерийской и авиационной подготовки советские войска перешли в атаку. Однако они не смогли полностью восстановить положение, так как гитлеровцы оказали очень упорное сопротивление. Тем не менее фашистские войска 6 июля понесли огромные потери и были сильно деморализованы, они не могли наступать на широком фронте.

При нанесении войсками контрудара наши истребители непрерывным патрулированием в воздухе прикрывали их от воздействия авиации противника. Совершив 408 вылетов, истребители уничтожили в 92 воздушных боях 113 самолетов противника. [45]

6 июля особенно отличилась группа истребителей в составе восьми самолетов под командованием старшего лейтенанта Мельниченко (192-й истребительный авиационный полк 6-го истребительного авиационного корпуса), которая сбила в бою семь бомбардировщиков противника{43}. Не менее успешно действовали летчики эскадрильи капитана Трегубова (721-й истребительный авиационный полк 286-й истребительной авиационной дивизии), уничтожившие шесть самолетов противника{44}.

В результате возросшей активности советских истребителей резко снизилась активность авиации противника. 6 июля она совершила 1162 самолета-пролета, то есть в 2,3 раза меньше, чем в первый день наступления.

Наши штурмовики и бомбардировщики эшелонированными действиями поддерживали войска в ходе контрудара. Совершив 840 вылетов (в том числе 487 ночью), они меткими ударами уничтожили и повредили много танков, автомашин, орудий и другой боевой техники противника.

При выполнении задач наши авиационные части и подразделения встречали со стороны вражеских истребителей яростное сопротивление. Однако советские летчики выходили из боев, как правило, победителями. Так, 6 июля несколько подразделений гитлеровцев готовило атаку на наши позиции в районе Ольховатки. В роще и овраге сосредоточивались крупные силы танков, артиллерии и мотопехоты врага. На борьбу с ними были направлены две эскадрильи штурмовиков под командованием [46] опытных летчиков капитана Келим и старшего лейтенанта Шагинова в сопровождении истребителей. Выйдя на цель, советские летчики нанесли удары по врагу. Дешифрированием фотоснимков было установлено, что они уничтожили четыре танка, шесть автомашин и два орудия. В это время появилась в воздухе большая группа истребителей противника, которая ринулась в атаку на наши штурмовики. Однако советские истребители сопровождения были начеку. Они смело вступили в бой, не допустив вражеских истребителей к своим самолетам. В этом бою было сбито три фашистских самолета{45}.

Несмотря на то, что в эти дни наша авиация активно помогала наземным войскам, в ее действиях были и существенные недостатки. Патрулирующие в воздухе истребители не всегда эшелонировались по высоте и по фронту, в результате чего затруднялся их маневр в ходе воздушных боев. Управление истребителями с земли в районе прикрытия было организовано не всегда четко. Иногда [47] наши истребители ввязывались в бой с заслонами истребителей противника, предоставляя тем самым вражеским бомбардировщикам возможность беспрепятственно наносить удары по нашим войскам. Штурмовики и бомбардировщики действовали преимущественно мелкими группами, при этом их усилия распылялись на подавление и уничтожение большого количества объектов. Хотя все эти недостатки были быстро устранены, тем не менее в первые дни сражения они отрицательно сказывались на эффективности боевых действий нашей авиации.

7 и 8 июля немецко-фашистские войска предприняли еще ряд попыток прорвать нашу оборону и выйти к Курску. На этот раз все свои усилия они направили в район Поныри, который являлся мощным опорным пунктом обороны советских войск на кратчайшем пути к Курску. Несколько раз войска противника переходили в атаку на Поныри вдоль железной дороги и западнее ее на Ольховатку, но каждый раз, встретив упорное сопротивление наших войск, вынуждены были отходить в исходное положение, неся большие потери. Подступы к нашим позициям были усеяны трупами солдат и офицеров врага. На поле боя горели десятки вражеских танков.

При отражении атак противника активную роль играла наша авиация. 7 июля немецко-фашистское командование после двух неудачных атак начало сосредоточивать в районе Поныри крупные силы (до 150 танков и самоходных орудий) для нового удара по нашим войскам. Наша воздушная разведка своевременно обнаружила эту группировку. Командующий фронтом приказал авиации и артиллерии нанести удары по танкам противника в исходном районе для наступления и сорвать их атаку. Для выполнения этой задачи командующий 16-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации С. И. Руденко выделил необходимые силы бомбардировщиков и штурмовиков, которые, совершив 120 вылетов, уничтожили много танков и большое количество солдат и офицеров противника. Совместными усилиями авиационных и артиллерийских соединений вражеская атака была сорвана{46}.

8 июля начался кризис в наступлении гитлеровцев на орловско-курском направлении. Потеряв за время боев [48] 42 тыс. убитыми и ранеными, более 800 танков и много другой боевой техники и вклинившись в нашу оборону лишь на 8–12 км, противник вынужден был 9–10 июля перейти к обороне. Его войска были значительно обескровлены и измотаны. Все это создало необходимые условия для перехода наших войск в контрнаступление. 12 июля командующий Центральным фронтом принял решение о переходе войск в контрнаступление, которое началось 15 июля{47}.

Советская авиация продолжала боевые действия. Она уничтожала войска противника и вела борьбу за удержание господства в воздухе.

16-я воздушная армия успешно наносила сосредоточенные и массированные удары, которые неоднократно приводили к срыву атак крупных сил врага. 10 июля с 12 час. 15 мин. до 13 часов части 3-го бомбардировочного авиационного корпуса (106 самолетов), 6-го смешанного авиационного корпуса (65 самолетов) и 2-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии (37 самолетов) нанесли массированный удар по противнику и сорвали атаку крупных сил врага в районе Кашара. Отмечая высокую эффективность этого удара, командующий 13-й армией и Военный совет 2-й танковой армии объявили благодарность всему летному составу, принимавшему участие в боевых действиях в этом районе{48}.

Командующий 2-й танковой армией генерал-лейтенант А. Г. Родин в своем боевом донесении писал: «10 июля в период с 12 час. 30 мин. до 13 часов наша авиация успешно нанесла массированный удар по скоплению танков [49] и пехоты противника в районе севернее Поныри, 1-е Поныри и высота 238,1. В результате удара сожжено и подбито: в районе Кутырки 8 танков, в районе отметки 238,1 6 танков и в районе Падсборовка рассеяно и частично уничтожено до 40 танков»{49}.

Командующий 13-й армией генерал-лейтенант Н. П. Пухов сообщал 11 июля в штаб Центрального фронта: «В 12 час. 30 мин. 10 июля в районе высоты 257,0 Кашара и высоты 231,5 были подвергнуты мощному удару нашей авиации крупные силы танков и пехоты противника. Войска, наблюдавшие за действиями авиации, сообщили, что в результате бомбардировки сожжено 14 и подбито 30 вражеских танков, а также уничтожено большое количество пехоты. Указанные результаты действий авиации не являются исчерпывающими в силу пониженной видимости. Зафиксировать можно было только то, что просматривалось непосредственно у переднего края»{50}.

Таким образом, в достижении целей обороны на орловско-курском направлении важную роль сыграли наши военно-воздушные силы. Они завоевали господство в воздухе, содействовали сухопутным войскам в удержании оборонительных позиций, оказывали поддержку при проведении контратак и контрудара, непрерывно вели воздушную разведку.

За время оборонительного сражения только соединения 16-й воздушной армии сбросили на врага около 2000 фугасных и осколочных бомб, 23315 противотанковых бомб ПТАБ-2,5–1,5, свыше 4000 ампул с зажигательной смесью «КС», израсходовали около 4000 реактивных снарядов РС-82, около 200 тыс. авиационных снарядов и свыше 366 тыс. патронов{51} и уничтожили много боевой техники и живой силы противника.

Командование сухопутных войск по достоинству оценило действия авиации. Военный совет 13-й армии, которая оборонялась на главном направлении, прислал на имя командующего 16-й воздушной армией телеграмму следующего содержания: «Военный совет 13-й армии просит передать летному составу воздушной армии горячую [50] благодарность наших наземных войск за активную поддержку с воздуха в отпоре врагу. Воины 13-й армии с любовью и теплотой отзываются об удачных ударах с воздуха своих братьев по оружию»{52}.

Оборонительное сражение на белгородско-курском направлении. Оборонительное сражение на белгородско-курском направлении продолжалось с 5 по 23 июля. Противник наносил здесь два удара: на обоянском направлении — главный и на корочанском — вспомогательный.

5 июля на обоих направлениях шли напряженные бои. Однако наиболее ожесточенные бои были на главном, обоянском, направлении. Сосредоточив здесь свыше 700 тяжелых и средних танков, а также основные силы артиллерии и мотопехоты, противник рассчитывал прорвать оборону советских войск на двух узких участках фронта (Коровино, Черкасское и Задельное, Гремучий) и в течение двух — трех дней кратчайшим путем выйти к Курску.

Наступление танковых и моторизованных дивизий противника поддерживалось крупными силами авиации. Начиная с рассвета 5 июля немецко-фашистские бомбардировщики группами по 50–100 самолетов непрерывно совершали налеты на наши войска на поле боя. Только в течение первого часа боевых действий было отмечено свыше 300 самолето-пролетов, а всего в первый день наступления было зарегистрировано 1958 самолето-пролетов противника, из них около 1600 совершили бомбардировщики.

Советская авиация начала боевые действия на белгородско-курском направлении рано утром 5 июля. В 4 часа 30 мин. 2-я и 17-я воздушные армии нанесли массированный удар по восьми аэродромам противника, в результате которого было уничтожено и повреждено около 60 немецко-фашистских самолетов{53}.

Заместитель командующего 2-й воздушной армией по политической части генерал-майор авиации С. Н. Ромазанов, осмотрев аэродром Рогань, по которому действовали 5 июля наши штурмовики, писал: «Он весь был изрыт воронками от бомб и взорвавшихся самолетов. На окраине аэродрома гитлеровцы наспех устроили [51] свалку разбитых машин. Словом, большой и хорошо оборудованный роганский аэродром представлял собой поле, вспаханное нашими бомбами. И, конечно, это убедительнее всего говорило о результатах налетов советской авиации»{54}.

Тем не менее следует отметить, что 5 июля в момент действий нашей авиации по вражеским аэродромам большинство фашистских самолетов находилось уже в воздухе. [52] Вследствие этого удары нашей авиации по некоторым аэродромам противника оказались недостаточно эффективными.

Одновременно велась напряженная борьба с авиацией противника в воздухе. 5 июля советские истребители провели 99 групповых воздушных боев и сбили 173 самолета противника. В борьбе с вражеской авиацией особенно отличились летчики 8-й гвардейской истребительной авиационной дивизии (командир дивизии гвардии генерал-майор авиации Д. П. Галунов){55}. Проявив в боях высокое умение и героизм, они сбили 5 июля 76 самолетов противника. Летчики-истребители этой дивизии гвардии старшие лейтенанты Беликов, Панин и Булаев уничтожили по четыре фашистских самолета{56}. [53]

В воздушных боях советские летчики творчески решали боевые задачи, искали новых путей в достижении победы. Нередко в одном бою они сбивали по нескольку вражеских самолетов.

Об одном из таких воздушных боев, проведенных 5 июля, летчик-истребитель младший лейтенант Евстигнеев писал: «Мы вылетели на прикрытие переднего края обороны наших войск. К намеченному району подошли двумя ярусами на высоте 5000 м. Внизу под командованием капитана Подорожного шла ударная группа из шести истребителей. Она должна была уничтожать бомбардировщиков противника. Вторая группа из трех самолетов шла на 400–500 м выше. В случае появления вражеских истребителей она должна была связать их боем и создать благоприятные условия для действий ударной группы.

Как только показались вражеские бомбардировщики, капитан Подгорный повел свою шестерку в атаку. Он умело зашел в хвост «юнкерсам» и вместе со своим ведомым с первой же атаки поджег один самолет. Я шел слева от ведущего и вслед за ним атаковал крайний «юнкерс» из последней пары. Подойдя к нему слева сверху под углом 45°, с дистанции 50 м я первой очередью сбил его. Но в это время появилась вторая группа «юнкерсов». Имея превышение над ними, я немедленно устремился в атаку и врезался в их строй. Развернувшись, зашел в хвост «юнкерсу» и с дистанции 50–60 м зажег его. Строй бомбардировщиков распался, они стали удирать. [54]

Я погнался за очередной целью. С резким снижением враг пытался улизнуть, но я, не отставая, преследовал его и бил короткими очередями. То был третий самолет, сбитый мною в этом бою»{57}. В этом воздушном бою советские истребители уничтожили пять бомбардировщиков и один истребитель противника. С нашей стороны потерь не было.

Наряду с борьбой за господство в воздухе авиационные соединения действовали и по объектам врага на поле боя. Части 1-го бомбардировочного и 1-го штурмового авиационных корпусов (командиры корпусов гвардии полковник И. С. Полбин и генерал-лейтенант авиации В. Г. Рязанов), а также 291-й штурмовой авиационной дивизии (командир дивизии Герой Советского Союза полковник А. Н. Витрук) группами по 6–9 самолетов непрерывно наносили удары по танкам и мотопехоте противника на обоянском направлении. Дешифрированием фотоснимков района Зыбино, Казацкое, Черкасское, Томаровка и Бутово, где действовала наша авиация 5 июля, было обнаруженд до 100 сожженных и поврежденных автомашин и танков противника{58}.

В первый день оборонительного сражения особенно отличились летчики 2-й эскадрильи 82-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка 1-го бомбардировочного авиационного корпуса. Они не только хорошо бомбили войска противника, но, встретившись с 27 вражескими истребителями, сбили пять из них и вышли из боя победителями{59}.

Соединения 17-й воздушной армии вели в это время боевые действия на корочанском направлении, уничтожая переправы противника на р. Северный Донец и не допуская выдвижения его войск в восточном направлении. Совершив за день около 200 вылетов, они разрушили две переправы (в районе Михайловки и Соломино) и уничтожили около 40 автомашин с войсками.

Для руководства соединениями 17-й воздушной армии, действующими на корочанском направлении, был создан вспомогательный пункт управления авиацией (ВПУ). С 5 июля на ВПУ находился заместитель командующего [55] 17-й воздушной армией генерал-майор авиации А. Е. Златоцветов с оперативной группой. В зависимости от наземной обстановки он ставил задачи авиационным частям и подразделениям {60}.

5 июля советская авиация совместно с наземными войсками нанесла противнику исключительно большие потери. Было уничтожено и повреждено приблизительно 200 танков, убито и ранено свыше 10 тыс. солдат и офицеров. Немецко-фашистским войскам удалось вклиниться в нашу оборону на обоянском направлении на 6–8 км, юго-восточнее Белгорода — на 2–4 км.

К исходу дня 5 июля советские войска, оборонявшиеся на обоянском направлении, были усилены за счет второго эшелона и резервов фронта. Перед советской авиацией были поставлены следующие задачи: уничтожая танки и живую силу противника на поле боя, содействовать своим войскам в удержании второй оборонительной полосы; не допускать выдвижения вражеских резервов к району вклинения в нашу оборону.

Соединения авиации дальнего действия и ночные бомбардировщики 2-й и 17-й воздушных армий уничтожали войска противника в районах Бутово, Ольховатка, Козьмо-Демьяновка, а также наносили удары по вражеским резервам, выдвигавшимся из Белгорода и Томаровки. Совершив 354 вылета, они вызвали в расположении противника 68 пожаров и два больших взрыва.

С утра б июля в борьбу с наступающим противником включились соединения штурмовиков. Действуя группами по 6–8 самолетов, они уничтожали фашистские войска, которые наступали из районов Черкасское, Козьмо-Демьяновка и Быковка на Покровку и вдоль шоссе на Обоянь. Всего за день они совершили свыше 400 вылетов, в результате которых повредили и уничтожили много танков, а также взорвали несколько складов с горючим и боеприпасами{61}.

6 июля советской авиации сильно противодействовали истребители противника. Только штурмовики и сопровождающие их истребители провели в этот день 24 воздушных боя, в которых было сбито 20 фашистских самолетов. [56]

Юго-восточнее Белгорода продолжали сражаться соединения 17-й воздушной армии. Они наносили удары по танкам и мотопехоте противника на поле боя и срывали переправы на р. Сев. Донец. Командующий 7-й гвардейской армией генерал-лейтенант М. С. Шумилов высоко оценил действия советской авиации. В донесении на имя командующего фронтом он указывал, что б и 6 июля 1, 3 и 9-й смешанные авиационные корпуса (командиры корпусов генералы В. И. Шевченко, В. И. Аладинский и [57] О. В. Толстяков) и 244-я бомбардировочная авиационная дивизия (командир дивизии генерал-майор авиации В. И. Клевцов) успешно бомбили объекты противника и оказали существенную помощь войскам в отражении атак немецко-фашистских дивизий{62}.

Советские летчики свято выполняли свой долг перед Родиной. Они сражались самоотверженно и умело. 6 июля бессмертный подвиг совершил летчик 5-го истребительного авиационного корпуса гвардии лейтенант А. К. Горовец. В составе эскадрильи истребителей он на самолете Ла-5 прикрывал войска в районе Владимировка, Кочетовка, Зоринские Дворы. Когда истребители возвращались с задания на свой аэродром, Горовец. идя замыкающим, заметил большую группу вражеских бомбардировщиков. Он не мог сообщить об этом своему командиру (отказал радиопередатчик), и поэтому ему -пришлось одному атаковать самолеты противника, когда они заходили на цель. В неравном бою Горовец сбил девять фашистских самолетов{63}. Советское правительство высоко оценило подвиг гвардии лейтенанта А. К. Горовца, присвоив ему почетное звание Героя Советского Союза.

Весной 1957 года жители хутора Зоринские Дворы Белгородской области обнаружили в земле самолет и останки летчика-героя. В нагрудном кармане был найден партийный билет тов. Горовца, в планшетке — карта, бортжурнал, удостоверение личности, фотографии, письма. Сейчас на это место почти каждый день приезжают жители многих городов и сел, чтобы почтить память бессмертного героя. Подвиг Александра Горовца навсегда останется в памяти советского народа.

6 июля открыл личный боевой счет сбитых самолетов И. Н. Кожедуб, прославленный летчик, трижды Герой Советского Союза. В составе эскадрильи истребителей под командованием старшего лейтенанта Семенова он вылетел на прикрытие войск на поле боя. В бою с двадцатью бомбардировщиками противника советские летчики обили несколько вражеских самолетов. Младший лейтенант И. Н. Кожедуб в этом бою уничтожил один Ю-87. 7 июля он одержал новую победу, сбив второй «юнкерс 87», а 8 июля уничтожил два вражеских [58] истребителя Ме-109. Так рождалась слава одного из выдающихся советских летчиков.

В результате ожесточенных боев 6 июля наши сухопутные войска во взаимодействии с авиацией приостановили наступление противника. На обоянском направлении танковым и моторизованным дивизиям врага удалось прорвать вторую полосу обороны только на одном участке (Яковлево, Лучки). Юго-восточнее Белгорода фашистские войска лишь незначительно продвинулись вперед. К исходу дня они вышли ко второй оборонительной полосе.

6 июля истребители 2-й и 17-й воздушных армий провели 90 воздушных боев и сбили 100 самолетов противника. Военно-воздушные силы врага, понеся огромные потери и встречая все возрастающее сопротивление наших истребителей, резко снизили свою активность. В полосе обороны Воронежского фронта было отмечено 6 июля 899 самолето-пролетов противника, то есть вдвое меньше, чем в первый день наступления.

Однако в действиях советских истребителей и на этом направлении, так же как и на орловско-курском, были существенные недостатки. В первые дни сражения командиры некоторых соединений не организовали управления самолетами с земли. Система воздушного наблюдения, оповещения и связи работала неудовлетворительно. Плохо наращивались усилия истребителей в ходе боев. В результате этого авиация противника захватывала периодически инициативу в воздухе и наносила чувствительные удары по нашим войскам. Когда эти недостатки были устранены, наша авиация прочно завоевала господство в [59] воздухе. Важную роль в устранении этих недостатков сыграли партийные и комсомольские организации. В первые дни оборонительного сражения в полках и эскадрильях 4-го и 5-го истребительных авиационных корпусов были проведены открытые партийные и комсомольские собрания. На этих собраниях критиковались летчики, которые нарушали в воздухе боевые порядки, ввязывались в бой с истребительными заслонами противника и позволяли безнаказанно действовать вражеским бомбардировщикам. Коммунисты и комсомольцы вскрывали недостатки в организации и ведении борьбы за господство в воздухе, рассказывали об опыте лучших летчиков-истребителей, сбивших по нескольку самолетов противника, таких, как сержант Агданцев, старший лейтенант Мельников, капитан Луганский и другие{64}.

С завоеванием господства в воздухе наши наземные войска стали надежно прикрываться от ударов военно-воздушных сил противника. Были созданы благоприятные условия для успешных боевых действий бомбардировочной и штурмовой авиации.

В период с 7 по 10 июля танковые и моторизованные дивизии противника продолжали наступать. При этом главный удар по-прежнему наносился на обоянском направлении, где гитлеровское командование пыталось прорвать нашу оборону вдоль шоссе Белгород — Обоянь. На корочанском направлении немецко-фашистские войска наступали в северо-восточном направлении с целью расширить участок вклинения в оборону. Непрерывные атаки вражеских войск поддерживались массированными налетами авиации.

С 7 по И июля самолеты противника произвели на белгородско-курском направлении свыше 4800 пролетов, из которых около 4000 совершили бомбардировщики. При этом, отказавшись от действий по объектам тыла, вражеские бомбардировщики наносили массированные удары только на поле боя по войскам с тем, чтобы подавить нашу оборону и обеспечить быстрое продвижение вперед своим танковым дивизиям.

Чтобы сорвать наступление противника, Верховное Главнокомандование Советской Армии значительно усилило войска Воронежского фронта за счет своих резервов. [60]

В упорных оборонительных боях советские войска, поддержанные авиацией, успешно отражали вражеские атаки, нанося гитлеровцам большие потери. Все попытки танковых и моторизованных дивизий противника прорваться к Обояни не имели успеха. С 7 по 10 июля противник продвинулся на обоянском направлении лишь на 15–20 км и на корочанском — на 10–15 км.

Активно участвуя в оборонительном сражении, соединения советской авиации произвели с 7 по 11 июля 6919 самолето-вылетов. Основные силы нашей авиации сосредоточивались на обоянском направлении. В интересах войск, оборонявшихся на этом направлении, были произведены почти все самолето-вылеты 2-й воздушной армией и около 80% вылетов авиацией дальнего действия.

В отдельные дни напряженных боев сюда привлекались также соединения соседней 17-й воздушной армии. 7 и 8 июля для уничтожения танков и мотопехоты противника, прорвавшихся в районы Ольховатка, Козьмо-Демьяновка, Быковка и Дмитриевка, была привлечена часть сил 1-го и 3-го смешанных авиационных корпусов 17-й воздушной армии.

На корочанском направлении активные действия вели соединения 17-й воздушной армии, оказывая большую помощь сухопутным войскам. 7 июля начальник штаба 24-го стрелкового корпуса 7-й гвардейской армии в телеграмме на имя командующего 17-й воздушной армией сообщил: «Командующий 7-й гвардейской армией и командиры 81-й и 73-й гвардейских стрелковых дивизий просят передать спасибо экипажам, громившим с 15 до 16 часов танки противника в районе Мелехове и Черная Поляна. Они также весьма благодарны штурмовикам за их действия в районе Маслова Пристань с 13 час. 25 мин. до 14 час. 13 мин.»{65}.

9 июля командир 25-го стрелкового корпуса генерал-майор Сайфиулин сообщил в штаб 17-й воздушной армии о том, что в этот день он с восхищением наблюдал за успешными действиями штурмовиков, наносивших эффективные удары по колонне танков противника. В результате этих действий, как указывал генерал, было подбито и уничтожено не менее 47 немецко-фашистских танков {66}. [61]

При выполнении задач на поле боя авиационные соединения 2-й и 17-й воздушных армий наряду с эшелонированными действиями наносили сосредоточенные удары большими группами самолетов. Благодаря этому намного повысилась эффективность советской авиации. Наши военно-воздушные силы начали оказывать войскам более действенную помощь, чем в первые дни оборонительного сражения.

Утром 7 июля четыре танковые дивизии противника при поддержке авиации начали атаку из района Сырцево, Яковлево в направлении на Красную Дубровку и Бол. Маячки. Завязались ожесточенные бои по отражению вражеского наступления. Летчики 1-го штурмового авиационного корпуса под командованием генерала В. Г. Рязанова оказали большую помощь нашим механизированным соединениям, отражавшим атаки врага на второй оборонительной полосе. С 4 час. 40 мин. до 6 час. 40 мин. штурмовики авиационного корпуса нанесли два сосредоточенных удара (общим составом 79 самолетов Ил-2 и 66 истребителей) по войскам противника, изготовившимся к атаке. После этих ударов подразделения штурмовиков продолжали действовать мелкими группами, уничтожая танки и мотопехоту противника бомбами и пулеметно-пушечным огнем.

В результате совместных усилий механизированных войск и штурмовиков атаки врага были отбиты. Фашистские войска, понеся большие потери, не смогли прорвать второй полосы обороны. Дешифрированием фотоснимков района боевых действий было зафиксировано на 13 час. 15 мин. свыше 200 горящих танков противника.

Основные усилия нашей истребительной авиации направлялись на прикрытие войск на поле боя и обеспечение действий штурмовиков и бомбардировщиков. При выполнении этих задач летчики-истребители вели ожесточенную борьбу с авиацией противника. Только истребительные соединения 2-й воздушной армии с 7 по 11 июля провели 179 воздушных боев, в которых сбили 281 самолет противника.

Из-за огромных потерь в самолетах и летном составе немецко-фашистская авиация резко снизила свою деятельность. 7 и в июля было отмечено соответственно лишь 844 и 654 самолето-пролета авиации противника, то есть намного меньше, чем в первые дни вражеского наступления. [62]

В боях с врагами нашей Родины советские летчики показали исключительное мужество и героизм. Многие из них рисковали жизнью ради спасения своих товарищей. 7 июля в одном из воздушных боев был подбит на обоянском направлении самолет младшего лейтенанта Колоскова (5-й истребительный авиационный корпус), который произвел вынужденную посадку на вражеской территории. Но его ведомый, отважный летчик Николаев, не оставил товарища в беде. На глазах гитлеровских солдат, бежавших к машине Колоскова, он посадил рядом свой самолет, забрал товарища и вместе с ним благополучно вернулся на аэродром. Такой же подвиг совершил младший лейтенант комсомолец Грядинский (800-й штурмовой авиационный полк), который с риском для жизни спас ведущего группы лейтенанта Пошивальникова. На слова благодарности за товарищескую выручку тов. Грядинский заявил: «Беречь командира и товарища в бою — обязанность каждого летчика. Я как комсомолец поступить иначе не мог»{67}.

8 июля совершил героический подвиг летчик 291-й штурмовой авиационной дивизии младший лейтенант Юрьев. Во время выполнения боевого задания он получил три тяжелых ранения. Но, несмотря на это, летчик коммунист Юрьев точно сбросил бомбы на врага и, превозмогая острую боль, привел самолет на свой аэродром{68}.

В дни напряженных боев под Курском самоотверженно сражался командир эскадрильи 516-го истребительного авиационного полка 203-й истребительной авиационной дивизии 1-го штурмового авиационного корпуса младший лейтенант Токаренко. 7 июля он сопровождал штурмовиков, которые действовали по войскам противника в районе Черкасское. В воздушном бою с 12 истребителями противника он сбил два «фокке-вульф-190». Израсходовав все патроны, Токаренко делал ложные атаки, отгоняя вражеских истребителей от своих штурмовиков. Благодаря умелым действиям тов. Токаренко наши летчики успешно выполнили задачу, не имея потерь. За самоотверженность и героизм, проявленные в борьбе против фашистской авиации, коммунист Токаренко был представлен к правительственной награде. [63]

Самоотверженно трудились техники и механики авиационных частей, ремонтируя неисправные самолеты. За период оборонительного сражения техническим составом 1-го штурмового авиационного корпуса (2-я воздушная армия) было отремонтировано 1072 самолета. 7 июля истребитель Ла-5 летчика Вдовкина (203 иад 1-го штурмового авиационного корпуса) получил двенадцать пробоин, но героическими усилиями техников полка он был восстановлен за полтора часа. В тот же день самолет капитана Луганского получил три серьезных повреждения, но комсомольцы-механики Лавриненко и Куликов ввели его в строй через два часа. В течение ночи 11 июля техсоставом 508-го истребительного авиационного полка (205 иад 5-го истребительного авиационного корпуса) было отремонтировано 28 самолетов, а в 737-м истребительном полку 291-й штурмовой авиационной дивизии — 21 самолет.

В дни ожесточенных боев на белгородско-курском направлении лучшие летчики, штурманы, воздушные стрелки, техники и механики вступали в ряды Коммунистической партии. В члены партии был принят Герой Советского Союза лейтенант Новиков, сбивший за несколько дней оборонительного сражения семь самолетов противника. Получая партбилет, он поклялся еще сильнее бить фашистов. На следующий день отважный летчик сдержал свое слово. Он сбил еще три вражеских бомбардировщика. В ряды Коммунистической партии были приняты также младший лейтенант Смазнов, сбивший, в эти дни четыре фашистских самолета, младший лейтенант Сапожников, уничтоживший три самолета противника, и многие другие. Всего с 5 по 15 июля 1943 года во 2-й воздушной армии было принято в члены и кандидаты партии 171 человек, в комсомол — 68 человек{69} (начальник политотдела 2-й воздушной армии полковник А. И. Асауленко).

Убедившись, что прорваться к Курску кратчайшим путем (через Обоянь) невозможно, немецко-фашистские войска начали искать уязвимые места на других участках нашей обороны. Начиная с 11 июля они перенесли свои основные усилия на прохоровское направление, стремясь выйти к Курску хотя бы обходным путем. [65]

Чтобы сорвать план противника, командующий Воронежским фронтом решил стойкой обороной измотать и обескровить его войска и одновременно нанести контрудар с целью разгрома вражеской группировки, наступавшей на этом направлении. Замысел командующего заключался в том, чтобы окружить, а затем уничтожить крупную группировку противника в составе одной пехотной и четырех танковых дивизий (свыше 700 танков) в районе Покровка, Яковлево, Грезное, Бол. Маячки. Контрудар намечалось провести 12 июля.

Для поддержки сухопутных войск, осуществлявших контрудар, привлекались все соединения 2-й воздушной армии, а также часть сил 17-й воздушной армии и авиации дальнего действия.

Перед частями дальних бомбардировщиков стояла задача в течение двух ночей накануне контрударов (на 11 и 12 июля) уничтожать живую силу и боевую технику противника в районах Белгород, Томаровка, Покровка, Яковлево, препятствуя выдвижению его резервов в северном направлении. 262-я ночная бомбардировочная авиационная дивизия 17-й воздушной армии (командир дивизии полковник Г. И. Белицкий) должна была выполнить ту же задачу, но в районах Трефиловка, Драгунское, [66] Пушкарное, Бутово. Перед соединениями 2-й воздушной армии ставились задачи: всеми силами поддержать контрудар сухопутных войск; в течение 11–12 июля завоевать и удержать господство в воздухе, уничтожать танки, артиллерию и живую силу противника на поле боя.

В соответствии с поставленными задачами командующий 2-й воздушной армией решил вести борьбу за господство в воздухе и прикрывать сухопутные войска в районе контрудара путем уничтожения авиации противника в воздушных боях. Для выполнения этой задачи выделялись 4-й и 5-й истребительные авиационные корпуса (командиры корпусов генерал-майор авиации И. Д. Подгорный и гвардии генерал-майор авиации Д. П. Галунов).

Непосредственную авиационную подготовку контрудара намечалось провести силами 1-го бомбардировочного и 1-го штурмового авиационных корпусов, а также 208-й ночной бомбардировочной и 291-й штурмовой авиационных дивизий. Перед 208-й ночной бомбардировочной авиационной дивизией (командир дивизии полковник Л. Н. Юзеев) ставилась задача — в ночь на 12 июля уничтожать танки, артиллерию и живую силу противника в районах Покровки, Бол. Маячки, Лучки, Мал. Маячки, Ясная Поляна и Яковлево. 1-й бомбардировочный авиационный корпус (командир корпуса гвардии полковник И. С. Полбин) должен был нанести сосредоточенный удар всеми дивизиями одновременно в 8 часов 12 июля по танкам и живой силе противника в районах Покровка, Бол. Маячки, Яковлево. С 8 час. 45 мин. до 9 часов намечался сосредоточенный удар частей 1-го штурмового авиационного корпуса по танкам и артиллерии противника в районе Озеровский, Мал. Маячки, Ясная Поляна, Покровка, Лучки. С 8 час. 30 мин. до 8 час. 45 мин. предполагался сосредоточенный удар в районе Верхопенье, Березовка, Сырцево, Коровино частями 291-й штурмовой авиационной дивизии.

В ходе контрудара штурмовики и бомбардировщики должны были поддерживать (сопровождать) войска, действуя эшелонированно по вызову авиационных представителей, находившихся в соединениях сухопутных войск. Наблюдение за полем боя, а также ведение воздушной разведки возлагалось на специально выделенные экипажи штурмовиков.

Боевые действия авиации в интересах контрудара осуществлялись [67] следующим образом. И и 12 июля подразделения 4-го и 5-го истребительных авиационных корпусов непрерывным патрулированием в воздухе прикрывали наши войска на поле боя. В течение двух дней они совершили свыше 600 самолето-вылетов, уничтожив в 38 воздушных боях 60 самолетов противника{70}.

11 июля, прикрывая наземные войска, отличился летчик Агданцев. Он сбил в одном воздушном бою три вражеских самолета (два Ю-87 и один Ме-109). Когда были израсходованы все боеприпасы, летчик пошел на таран и уничтожил еще один бомбардировщик противника. Свой самолет он благополучно посадил на аэродром{71}.

Самоотверженно сражался Герой Советского Союза гвардии майор М. С. Токарев. Во всех воздушных боях он показывал образцы мужества и высокого мастерства. В битве под Сталинградом и в воздушном сражении на Кубани коммунист Токарев сбил 14 фашистских самолетов. В первые дни оборонительного сражения под Курском он увеличил счет сбитых самолетов противника до двадцати двух.

12 июля 1943 года командир 40-го гвардейского истребительного авиационного полка (5 иак 2-й воздушной армии) гвардии майор М. С. Токарев вылетел с группой истребителей на прикрытие войск. В воздушном бою с превосходящим противником гвардии майору Токареву пришлось сражаться с десятью фашистскими истребителями, но герой не дрогнул. В этом бою он сбил четыре вражеских самолета. Когда кончился боекомплект, гвардии майор Токарев пытался выйти из боя, но был обит фашистским стервятником. Так геройски погиб отважный гвардеец майор М. С. Токарев.

В этот же день в воздушном бою высокое летное мастерство показала группа истребителей под командованием старшего лейтенанта Година (270-й истребительный авиационный полк 1-го штурмового авиационного корпуса). Генерал-полковник авиации С. А. Худяков, наблюдавший за воздушным боем этой группы истребителей, писал командующему Военно-воздушными силами. Советской Армии: «Патрулировавшая в районе Беленихино [68] группа истребителей в составе десяти Як-1 под командованием командира эскадрильи старшего лейтенанта Година встретилась с пришедшей в этот район группой в девять Ю-87 и десять Ме-109 противника. Сковав вражеских истребителей (последние через несколько минут покинули своих бомбардировщиков, потеряв два самолета Ме-109), группа «яков» рассеяла бомбардировщиков поодиночке и сбила сначала восемь «юнкерсов», а последний бомбардировщик был уничтожен таранным ударом»{72}.

Наши истребители активными действиями удерживали господство в воздухе и надежно прикрывали войска от ударов авиации противника.

Накануне контрудара (в ночь на 11 и 12 июля) ночные бомбардировщики соединения, которым командовал полковник Л. Н. Юзеев, вели боевые действия в районах Покровка, Гремучий, Бол. Маячки, Яковлево, Мал. Маячки с целью уничтожения и изнурения войск противника. Всего ночная бомбардировочная авиационная дивизия совершила 126 самолето-вылетов{73}. Авиация дальнего действия и ночные бомбардировщики 17-й воздушной армии наносили удары по железнодорожным станциям, перегонам и шоссейным дорогам, ведущим к району сражения. Этими действиями преследовалась цель воспрепятствовать подходу резервов противника в район Прохоровки. Авиация дальнего действия произвела 88 самолето-вылетов{74}, а ночные бомбардировщики 17-й воздушной армии 183 самолета-вылета{75}. В результате ударов нашей авиации было уничтожено значительное количество живой силы и боевой техники противника и выведены из строя некоторые железнодорожные станции и перегоны.

Утром 12 июля была проведена артиллерийская и авиационная подготовка контрудара. Однако из-за сложных метеорологических условий непосредственная авиационная подготовка осуществлялась не сосредоточенными [69] ударами, как это предусматривалось планом, а эшелонированными действиями мелких групп самолетов. Это до некоторой степени снизило ее эффективность. Тем не менее советской авиацией врагу был нанесен значительный урон в танках и живой силе.

12 июля произошло два ожесточенных танковых сражения (западнее Прохоровки и в районе Ржавец), в которых с обеих сторон принимало участие свыше 1500 танков. Эти сражения были исключительно напряженными и закончились поражением противника.

В ходе контрудара наземные войска поддерживались эшелонированными действиями штурмовиков и бомбардировщиков. Удары наносились по скоплению танков противника в районах Грезное, свх. Октябрьский, Мал. Маячки, Бол. Маячки, Покровка, Яковлево и др. Самолеты вызывались на поле боя авиационными представителями, находившимися при наземных войсках.

В интересах обеспечения контрудара наша авиация произвела 1299 самолето-вылетов, в том числе дневные бомбардировщики совершили 82, штурмовики — 220, истребители — 600, ночные бомбардировщики — 309, авиация дальнего действия — 88 самолето-вылетов. Уничтожая танки, орудия и живую силу противника, соединения советской авиации успешно содействовали войскам в достижении цели контрудара.

В результате совместных усилий наших сухопутных войск и авиации главная группировка противника, наступавшая на Прохоровку, понесла значительный урон и вынуждена была окончательно отказаться от наступления на Курск. В районе Прохоровки фашисты потеряли около 300 танков, 500 автомашин, свыше 4500 солдат и офицеров.

В напряженных воздушных боях крепла боевая дружба истребителей, бомбардировщиков и штурмовиков. Нередко летчики бомбардировочных и штурмовых полков переписывались с летчиками истребительных частей. Так, например, летчики 800-го штурмового полка 292-й штурмовой авиационной дивизии (1-го штурмового авиационного корпуса) прислали письмо летчикам 270-го истребительного полка 203-й истребительной авиационной дивизии, в котором писали: «Боевые друзья! Мы очень довольны вашими действиями по сопровождению и прикрытию штурмовиков. В течение 11–13 июля мы не потеряли ни [70] одного самолета в боях — в этом большая заслуга ваша, дорогие друзья. Истребители противника умело отражались. Мы восхищены вашей смелостью. Особенно мы благодарны летчику лейтенанту В. И. Андрианову за то, что он не бросил сопровождать подбитый самолет старшего лейтенанта Пошивальникова».

В ответ на это письмо летчики 270-го истребительного авиационного полка писали: «Дорогие летчики-штурмовики! Мы клянемся вам, что будем еще лучше воевать во имя нашей прекрасной Родины. Можете не сомневаться, что и впредь мы будем хорошо вас прикрывать от фашистских стервятников. Лучше и точнее бомбите врага, дорогие друзья!»{76}

С 13 по 15 июля войска Воронежского фронта при активной поддержке авиации вели ожесточенные бои с крупными силами противника, пытавшимися окружить 48-стрелковый корпус, оборонявший узкий коридор между реками Липовый Донец и Сев. Донец. Гитлеровцам, однако, не удалось реализовать свой замысел.

Следовательно, наступление противника на белгородско-курском направлении также закончилось провалом. Понеся огромные потери и не достигнув цели, немецко-фашистские войска вынуждены были перейти к обороне.

С 17 по 23 июля войска Воронежского и Степного фронтов нанесли противнику ряд контрударов, в результате которых полностью восстановили положение, занимаемое к 5 июля. Действия сухопутных войск в это время поддерживались соединениями 2-й и 5-й воздушных армий, которые, удерживая господство в воздухе, наносили удары по отходившим войскам противника, непрерывно вели разведывательные полеты.

24 июля Военный совет Воронежского фронта доносил Ставке Верховного Главнокомандования: «В настоящее время все части фронта вполне боеспособны. Нанеся поражение противнику и восстановив свое прежнее положение, войска фронта способны вести активные наступательные операции. По показаниям пленных, особенно огромные потери понес противник в танках и живой силе от всех видов нашей авиации и артиллерии»{77}.

В достижении цели обороны большая роль принадлежала [71] нашей авиации. Только соединения 2-й воздушной армии, совершив за период с 5 по 14 июля 11 тысяч самолето-вылетов, сбросили на врага около тысячи тонн фугасных и осколочных бомб, свыше 69 тыс. штук противотанковых бомб ПТАБ-2,5–1,5; израсходовали 7448 реактивных снарядов, около 500 тыс. авиационных снарядов, свыше миллиона патронов. От ударов советских летчиков враг понес большой урон.

Итоги боевых действий авиации в оборонительном сражении. В ходе оборонительного сражения под Курском войска Центрального и Воронежского фронтов успешно выполнили задачи, поставленные перед ними Верховным Главнокомандованием Советской Армии. В короткий срок они измотали и обескровили ударные группировки противника, сорвали наступление врага и подготовили все необходимые условия для перехода наших войск в контрнаступление. Немецко-фашистские войска, потеряв десятки тысяч солдат и офицеров, сотни танков, самоходных и полевых орудий и много другой боевой техники, вынуждены были прекратить наступление и перейти к обороне.

Попытка гитлеровского командования взять реванш за Сталинград и развернуть широкие наступательные действия закончилась провалом.

В оборонительном сражении под Курском враг понес большие потери. Пленные 3-й танковой дивизии противника показали, что к началу наступления их дивизия имела около 300 танков, а в каждой стрелковой роте моторизованных полков было по 180 человек. К концу наступления в дивизии осталось 30 танков, а в ротах по 40 человек. В дневнике командира 19-й танковой дивизии отмечено, что к концу сражения полки этой дивизии имели всего лишь 17 исправных танков. Пленный офицер 17-й танковой дивизии заявил, что все части этой дивизии понесли огромные потери. К 18 июля они насчитывали не больше 60 танков.

В течение всех оборонительных операций наша авиация действовала активно. В оборонительном сражении советские Военно-воздушные силы производили в среднем в сутки около 1500 самолето-вылетов; это во много раз больше, чем в обороне под Москвой и Сталинградом. Основные усилия советской авиации были направлены на борьбу за господство в воздухе (43,5% самолето-вылета) [72] и поддержку обороняющихся войск (49,9% самолето-вылета).

Ожесточенная борьба за господство в воздухе увенчалась полной победой советской авиации. Уничтожив свыше 1500 самолетов противника, наши Военно-воздушные силы завоевали господство в воздухе и создали благоприятные условия для подготовки и перехода советских войск в контрнаступление.

Огромные потери, понесенные авиацией противника в обороне под Курском, подтверждаются пленными летчиками. Пилот 52-й немецкой истребительной эскадры обер-лейтенант Гергарт Люти, попавший в плен 9 июля, показал: «Наша эскадра была в резерве главного командования германской армии. 4 июля она перебазировалась в район Белгорода. Из 68 самолетов нашей группы, действовавших на белгородском направлении, русские летчики и зенитчики сбили 5 июля 16 самолетов, 6 июля — 11, 7 июля — восемь. Кроме того, 16 самолетов получили повреждения и выбыли из строя»{78}.

Для восполнения этих потерь гитлеровское командование вынуждено было в ходе наступления перебрасывать авиационные соединения с других участков советско-германского фронта. Только на белгородско-курское направление были переброшены 54-я истребительная, 51-я и 55-я бомбардировочные эскадры и 3-я эскадра пикирующих бомбардировщиков.

В борьбе с вражеской авиацией советские ВВС применяли разнообразные формы и способы. В подготовительный период была проведена самостоятельная воздушная операция по уничтожению самолетов противника на аэродромах. Эта операция проводилась на фронте 1200 км. В ней участвовали соединения шести воздушных армий, которые вывели из строя более 500 фашистских самолетов. Советские летчики вели систематическую борьбу с авиацией противника. Для уничтожения самолетов противника в воздухе и для нанесения ударов по его аэродромам выделялись специальные силы.

Борьба за господство в воздухе велась прежде всего в интересах обороняющихся войск. Как правило, ожесточенным боям и сражениям на земле сопутствовали такие же напряженные боевые действия в воздухе. При этом [73] основные силы истребительной авиации сосредоточивались на прикрытие войск на главных направлениях, что являлось положительным примером.

Советские Военно-воздушные силы оказали большую помощь войскам в боях за удержание оборонительных полос, а также при осуществлении контратак и контрударов. При выполнении этих задач усилия авиационных соединений были сосредоточены в основном на главных направлениях. На ольховатском направлении 16-я воздушная армия произвела 98% всех совершенных ею самолето-вылетов, в то время как на второстепенных направлениях (малоархангельском и гнилецком) она сделала только 2% самолето-вылетов. На обоянском направлении было произведено 2-й и 17-й воздушными армиями 75% всех самолето-вылетов, на корочанском — 26%. Массирование усилий советской авиации на направлениях главных ударов противника способствовало быстрейшему достижению целей обороны.

Основными объектами действий советских военно-воздушных сил на поле боя были танки, орудия и живая сила врага. При этом особенно тяжелые потери понесли танковые и моторизованные дивизии противника от наших штурмовиков, которые впервые применили противотанковые бомбы кумулятивного действия.

Высокую эффективность ударов советской авиации вынуждены были признать даже наши враги. Бывший начальник штаба 48-го танкового корпуса противника, наступавшего на белгородско-курском направлении, генерал Меллентин писал: «...Многие танки стали жертвой советской авиации — в ходе этого сражения русские летчики, несмотря на превосходство в воздухе немецкой авиации, проявляли исключительную смелость»{79}.

В оборонительном сражении советская авиация действовала непрерывно (днем и ночью), изматывая наступающего противника. Полеты ночью составляли 37,7% от всех произведенных в операции.

Ночная бомбардировочная авиация (фронтовая и дальняя) наносила значительные потери врагу. Это подтверждается показаниями пленных солдат и офицеров. Пленный 9-й роты 86-й пехотной дивизии Ганс Юкс на [74] допросе показал: «Солдаты боятся «ночников» больше, чем артиллерии. Поэтому при их появлении все прячутся в щели. От «ночников» имеются большие потери»{80}.

При подготовке к оборонительному сражению важное значение имели действия советской авиации, направленные на срыв перегруппировки и сосредоточения войск противника к наступлению. Эти действия велись на широком фронте и на большую глубину, для чего привлекались соединения фронтовой и дальней авиации. В результате ударов по железнодорожным и автомобильным коммуникациям, эшелонам и мотоколоннам врагу были нанесены значительные потери. Маневр его резервами систематически нарушался.

В обороне под Курском авиационные командиры и штабы частей и соединений приобрели ценный опыт организации боевых действий. Планы боевого применения воздушных армий разрабатывались по вариантам обороны, что способствовало своевременному вводу в действие авиационных соединений, облегчало управление авиацией в начале оборонительного сражения и позволяло быстро сосредоточивать ее усилия на главных направлениях. Были составлены планы взаимодействия авиации с сухопутными войсками, а также между воздушными армиями соседних фронтов. Эти документы имели большое значение в оборонительном сражении. Уделялось серьезное внимание организации управления авиацией, особенно на поле боя. Представляет значительный интерес опыт работы частей авиационного тыла по подготовке к операции (строительство широкой сети ложных аэродромов, создание запасов материальных средств и др.).

Советская авиация в обороне под Курском сыграла важную роль. Командование наземных войск достойно оценило действия наших летчиков, оказавших большую помощь сухопутным войскам в срыве вражеского наступления. [75]