Накануне Великого Октября
После русско-японской войны положение России на Дальнем Востоке резко ухудшилось. С разгромом 1-й и 2-й Тихоокеанских эскадр, с потерей Порт-Артура и Южного Сахалина морские подступы к русскому дальневосточному побережью оказались в руках Японии. Закрыв все выходы из Приморья в океан, к портам Камчатки и Чукотки, Япония намеревалась отторгнуть от России все ее дальневосточные территории. Над Северным Сахалином и Камчаткой, над Приморьем и Приамурьем нависла серьезная опасность. Это заставило царское правительство принять меры к укреплению своих сил на Тихом океане.
После разгрома обеих Тихоокеанских эскадр на Дальнем Востоке осталась лишь Сибирская военная флотилия с главной базой во Владивостоке. В нее входили находившиеся в строю корабли всех классов и типов. Благодаря усилиям русских моряков флотилия сравнительно быстро стала наращивать боевую мощь. К 1910 г. в ее состав входили крейсера «Аскольд» и «Жемчуг», минная бригада (два дивизиона миноносцев), дивизион подводных лодок (13 лодок и транспорт «Ксения»), канонерская лодка «Маньчжур», минные заградители «Монгугай» и «Уссури», семь транспортов, суда партий траления и портовые плавсредства{63}.
В 1906 г. было положено начало созданию Амурской военной флотилии. Как и в Сибирскую флотилию, при комплектовании на ее корабли было направлено немало офицеров и матросов, заподозренных в революционных настроениях или неугодных начальству. Списывались сюда также офицеры за различные неблаговидные поступки. [76]
Командующим Амурской флотилией назначается деятельный и энергичный офицер — капитан 1 ранга А. А. Кононов. Он был направлен сюда в наказание за участие возглавлявшегося им 7-го Балтийского флотского экипажа в Кронштадтском восстании в октябре 1905 г. Благодаря его настойчивости и стараниям к летней кампании 1910 г. флотилия представляла собой вполне боеспособное соединение. К этому времени она насчитывала 8 башенных, 10 речных канонерских лодок и 9 моторных бронекатеров. На них впервые были установлены двигатели, работавшие на смешанном топливе{64}. Однако решительный и инициативный командующий пришелся не по вкусу чиновникам морского ведомства. В конце 1910 г. Кононова уволили в отставку, а на его место назначили бездарного служаку контр-адмирала Бергеля.
В ходе русско-японской войны отчетливо выявились слабые места в артиллерийской обороне Владивостока. Береговые батареи на острове Русский, на мысах Голдобин, Эгершельд и Бурный не представляли серьезной опасности для противника, они не могли обстреливать районы Уссурийского и Амурского заливов, откуда неприятель мог свободно вести огонь по городу и порту. Между тем в то время береговая оборона была единственным реальным средством обороны побережья, военно-морских баз и портов России на Тихом океане.
В 1909 г. утверждается генеральный план строительства крепости, которую предполагалось оснастить 316 береговыми орудиями, 1194 полевыми пушками, 278 пулеметами, 64 мортирами и 102 ракетными станками{65}. Но к началу первой мировой войны строительство крепости не было закончено. Согласованность между морским и военным ведомствами отсутствовала, средства на строительство выделялись с большим опозданием, к тому же часть их самым бессовестным образом разворовывалась чиновниками, причастными к строительству.
Мастерские при механическом заводе во Владивостоке были единственным на всем дальневосточном побережье предприятием, обслуживавшим корабли. Охотский, Николаевский, Петропавловский и Владивостокский порты числились только на бумаге, на самом же деле ни один из них не имел достаточных устройств для приема, стоянки и сложного ремонта кораблей. Только к началу первой мировой войны Владивостокский порт был более или менее оборудован. До этого времени царское правительство направляло корабли на ремонт в порты Японии, хотя рассматривало ее как своего вероятного противника.
Среди офицеров-тихоокеанцев было немало последователей С. О. Макарова. Они старались улучшить систему боевой подготовки [77] личного состава, организовать изучение как вероятных противников, так и театра будущих военных действий. Однако изменить что-либо они не могли, так как во главе флотилий и соединений стояли, как правило, ограниченные люди, заботившиеся лишь о собственной карьере. Освоение театра почти не велось. Корабли Сибирской флотилии лишь изредка совершали походы, притом непродолжительные, в дневное время. Боевая подготовка матросов сводилась к драйке «медяшки», выполнению боцманских работ, зубрежке словесности, фамилий особ царской семьи и начальников. Исключение составляли отдельные корабли, осуществлявшие охранные функции в районе котиковых промыслов, и суда, производившие гидрографические работы.
Особенно неудовлетворительно велась подготовка подводников. Технически несовершенные подводные лодки не имели единого руководства и специально оборудованных баз. Для обеспечения плавания подводникам приходилось создавать запасы горючего на островах до залива Посьет. Лодки шли туда, груженные бидонами с горючим. Всевозможные недоделки, дефекты и технические неполадки мешали командирам лодок обучать команду. Вместо боевой подготовки личный состав большую часть времени тратил на работы производственного характера, так как мастерские порта зачастую не могли оказать необходимой помощи. Подавляющее большинство матросов-подводников имело лишь трехклассное образование в объеме земской или церковно-приходской школы, и командиры лодок старались оставлять специалистов на сверхсрочную службу, заинтересовывая их материально. На некоторых лодках сверхсрочники составляли 80–90% экипажа.
На состоянии боевой готовности флота в эти годы особенно пагубно сказалась жесточайшая реакция, наступившая после поражения первой русской революции. Уже одно то, что на Тихий океан были списаны многие демократически настроенные офицеры и матросы, настораживало царских жандармов. Решительно отвергались любые предложения, направленные на улучшение организации боевой учебы, не придавалось значения техническим усовершенствованиям. Матросам категорически запрещалось чтение газет и журналов, в качестве чтива разрешались лишь «Жития святых», брошюры о царствующем доме и черносотенная литература. Поощрялись Драки между матросами Сибирской флотилии и солдатами гарнизона, чтобы помешать их объединению и отвлечь тихоокеанцев от революционной борьбы.
Но моряки-тихоокеанцы не забыли славных традиций, рожденных в огне революции 1905–1907 гг. Темные силы реакции не смогли сломить их воли к борьбе против царского гнета, за свободу народа. Многие матросы и солдаты принимали активное участие в революционных организациях, которые подпольно [78] действовали во Владивостоке и Хабаровске. Волна нового революционного подъема, вызванного Ленскими событиями, с быстротой молнии докатилась до берегов Тихого океана. Созданная в 1911 г. нелегальная организация «Военный союз Владивостокской крепости» вела активную революционную деятельность. Она издавала газету «Известия», распространяла в войсках большевистскую литературу, вела устную пропаганду. У союза была связь с газетой «Правда».
С первых же дней империалистической войны царское правительство спешно начало перебрасывать военно-морские силы с Дальнего Востока на Европейский театр военных действий. Тихоокеанский флот стал резервом, из которого пополнялись кораблями и личным составом Балтийский и Черноморский флоты, а также флотилия Северного Ледовитого океана.
Первыми в военные действия включились находившиеся в это время во Владивостоке крейсера «Аскольд» и «Жемчуг». Они вошли в состав союзной англо-французской эскадры, действовавшей против германских крейсеров. Но «Жемчугу» не суждено было выполнить свою задачу. Он погиб, не сделав ни одного выстрела.
Случилось это так. 26 октября 1914 г. «Жемчуг» после плавания в районе Никобарских и Адаманских островов вошел в порт Пенанг для ремонта. Командир корабля капитан 2 ранга Черкасов знал, что порт не защищен, однако не предпринял никаких мер предосторожности и в тот же вечер сошел на берег. А на рассвете 28 октября германский крейсер «Эмден» вошел в порт, выпустил по «Жемчугу» торпеды, а затем открыл по нему сосредоточенный артиллерийский огонь. Вскоре крейсер затонул.
Так беспечность командира, притупление бдительности и низкая боевая готовность экипажа привели корабль к бесславной гибели.
«Аскольд» некоторое время крейсировал в водах Ост-Индии, затем был направлен в Средиземное море. 8 декабря в Порт-Саиде он вошел в состав отряда английских кораблей. Не в пример «Жемчугу», организация службы и боевая готовность на «Аскольде» были на высоком уровне. Экипаж показал отличную выучку в боевых действиях в Средиземном море, а также у Дарданелл, где неоднократно обстреливал турецкие укрепления. Англичане восхищались точностью стрельбы русских моряков.
После ремонта во Франции, который занял девять месяцев, крейсер 30 июня 1917 г. прибыл в Мурманск, где вошел в состав флотилии Северного Ледовитого океана.
В августе 1916 г. в Кольский залив пришли из Владивостока эсминцы «Властный», «Грозовой» и транспорт-мастерская «Ксения». Все они были включены в отряд крейсеров и принимали активное участие в боях с кораблями противника. [79] Действуя на Северном Морском театре, «Грозовой» атаковал и потопил у острова Хорио германскую подводную лодку. «Властный» вступил в схватку с двумя подводными лодками противника, нанес им серьезные повреждения и заставил покинуть район боя{66}.
В течение 1914–1917 гг. на Европейский театр военных действий из состава Сибирской флотилии по железной дороге были перевезены подводные лодки. Из них «Щука», «Сом», «Налим» и «Скат» вошли в состав Черноморского флота. «Касатка» и «Фельдмаршал граф Шереметев» пополнили Балтийский флот, «Дельфин» был отправлен на Белое море. В августе 1915 г. «Щука» и «Сом» были перевезены с Черного моря на Балтику{67}.
В состав действующих флотов на западе влились и другие корабли Сибирской флотилии. Было снято вооружение с большинства кораблей Амурской флотилии; механизмы и часть личного состава перевозились по железной дороге на Балтику, Черное море и Дунай. Моряки-амурцы храбро сражались на сухопутных фронтах. Летом 1916 г. они участвовали в брусиловском прорыве в составе одного из артиллерийских полков.
В ходе войны США и Япония, пользуясь экономической отсталостью России, протягивали свои щупальца к Дальнему Востоку. Здесь открылись филиалы японских банков, возникла сеть американских торговых фирм.
Участие царской России в войне тяжелым бременем легло на плечи трудового народа. Введенное в Приморской области военное положение еще более ограничило возможности для политической борьбы трудящихся, матросских и солдатских масс. В то же время война все больше открывала им глаза, все яснее становились лозунги большевиков, призывавшие к свержению самодержавия. Во Владивостокском военном порту, в Хабаровском арсенале были созданы большевистские группы, которые развернули пропагандистскую работу в частях. Большевики раскрывали матросам и солдатам правду об истинных виновниках страданий народа, призывали превратить империалистическую войну в гражданскую, свергнуть эксплуататорские классы.
У военного командования и жандармерии большие опасения вызывали растущие революционные настроения матросов и солдат. По указанию военного министерства на Амурской флотилии, как и на других флотах и флотилиях, проводилась политическая проверка личного состава. Среди матросов и солдат, среди рабочих военных предприятий начали шнырять [80] провокаторы. Они помогли охранке раскрыть группу революционных матросов на крейсере «Аскольд» во время его ремонта в Тулоне. 15 сентября 1916 г. по приговору военного суда были расстреляны матросы Хазаров, Шестаков, Бешенцев и Бирюков. В августе этого же года во Владивостоке охранка разгромила «Владивостокскую инициативную группу марксистов», возглавлявшуюся Константином Сухановым.
Но жестокие расправы не сломили революционного духа моряков-тихоокеанцев. И в годы реакции и в период революционного подъема они неустрашимо боролись с царским самодержавием. Большевистские организации моряков сыграли решающую роль в переходе флота на сторону пролетарской революции в октябре 1917 г.