С материка в Сингапур

7 января 1942 года, когда арьергардные бои на западном побережье Малаккского полуострова были в полном разгаре, в Сингапур прибыл генерал сэр Арчибальд [121] Уэйвелл. Он следовал на Яву, где должен был принять новый командный пост. Уэйвелл был назначен главнокомандующим всеми американскими, английскими, голландскими и австралийскими войсками на этом театре военных действий. В Сингапуре Уэйвелл особенно интересовался боевым духом английских и австралийских войск, целый месяц ведших с японцами арьергардные бои. Оценка его была пессимистической. Он сомневался в способности этих солдат отстоять Сингапур. Дабы спасти то, что еще можно, Уэйвелл приказал генералу Персивалю не истощать боеспособность войск в бесполезных арьергардных боях. Теперь дело было не в том, окажутся ли японцы в Джохоре неделей раньше или позже, а в том, чтобы английские и австралийские войска, которым затем придется оказать врагу последнее, решающее сопротивление на острове Сингапур, смогли более или менее отдохнуть, привести себя в порядок и восстановить боеспособность. В этом духе Персиваль и отдал приказ о характере последней фазы отступления. Оба генерала единодушно считали, что длительная война в джунглях слишком подорвала боевой дух их войск.

Уэйвелл добивался новых подкреплений для Сингапура. Туда были переброшены части 18-й британской дивизии — резервного соединения, которое первоначально предназначалось для действий на Среднем Востоке, а также два английских зенитных полка и полк противотанковой артиллерии. Из Англии прибыло примерно пятьдесят истребителей типа «Харрикейн», которые предстояло собрать на месте. Истребители этого типа наряду со «Спитфайрами» сыграли большую роль при отражении воздушных налетов нацистской авиации на Англию. При максимальной скорости полета пятьсот сорок семь километров в час и скорости набора высоты семьсот тридцать шесть метров в минуту они были медлительнее «Спитфайров», неоспоримо лучших английских истребителей, но обладали хорошей маневренностью и имели достаточно прочную конструкцию, чтобы противодействовать новым японским бомбардировщикам. Однако на пятьдесят «Харрикейнов» было всего двадцать четыре пилота. Из них ни один не летал в метеорологических условиях Малайи, а большинство вообще не обладало боевым опытом. [122]

Двенадцатого декабря минувшего 1941 года Черчилль предпринял поездку в Соединенные Штаты Америки. Он поплыл туда на новом линкоре «Герцог Йоркский», чтобы встретиться с американским президентом Рузвельтом и договориться о координации совместных действий против фашистской Германии и Японии; кроме того, надо было урегулировать поставки по ленд-лизу. Рождество Черчилль провел в Вашингтоне. После Нового года он отправился в Оттаву для аналогичных переговоров с канадским правительством и только 14 января 1942 года на американской летающей лодке возвратился в Англию.

Перед этим Черчилль направил Уэйвеллу срочную радиограмму, в которой, учитывая безотрадные известия с дальневосточного театра войны, просил обрисовать действительную обстановку. Ответ Уэйвелла он получил уже в Англии. 16 января Уэйвелл радировал Черчиллю:

«До самого последнего времени все планы основывались на отражении действий японского военно-морского флота непосредственно против острова Сингапур, а на суше — на отражении действий противника в Джохоре или еще севернее, а потому весьма мало или же вообще ничего не делалось для того, чтобы укрепить западную сторону острова Сингапур и не дать противнику пересечь шоссе из Джохора; однако был подготовлен взрыв дамбы. Крепостная артиллерия самого крупного калибра может вести огонь во всех направлениях, однако для поражения вражеских батарей непригодна. Гарантировать подавление осадной артиллерии противника никоим образом не могу...».

Таким образом, было отмечено еще одно уязвимое место Сингапура, и Черчилль срочно телеграфировал Уэйвеллу подробные указания насчет того, как все-таки сделать Сингапур обороноспособным. Он распорядился закопать полевую артиллерию на северном берегу, основательно заминировать места предположительной высадки японцев и привлечь все население Сингапура для помощи в шанцевых работах. В телеграмме Черчилля говорилось: «Я хотел бы с полной ясностью заявить следующее: я ожидаю, что будет защищаться каждый сантиметр земли, а каждый предмет военной техники и каждое оборонительное сооружение будут взорваны, чтобы они не попали в руки противника. Не может [123] быть и мысли о капитуляции без предшествующей длительной борьбы на руинах Сингапура...».

Однако, несмотря на приказы держаться до последнего, Черчилль не принял правильного в перспективе решения удерживать Сингапур и Малайю всеми имевшимися тогда в Юго-Восточной Азии силами, хотя резервы — особенно в Индии — были значительные. Численность англо-индийской армии позволяла и теперь перебросить в Малайю много дивизий. Кроме того, в Бирме в это время уже базировались соединения американской истребительной авиации, которые тоже могли быть передислоцированы. Возможна была и концентрация всех базировавшихся в Тихом и Индийском океанах английских и голландских военно-морских сил. В целом все эти меры могли бы не допустить последующего военного разгрома в Голландской Индии — нынешней Индонезии — и в Бирме. Они бы сразу ограничили японскую агрессию.

Черчилль не делал тайны из того, что, исходя из стратегических соображений, он в данный момент считал удержание Бирмы и Бирманской дороги {16} значительно более важным, чем удержание Сингапура. Поэтому он заявил своим начальникам штабов, что они заранее должны позаботиться об эвакуации из Сингапура оставшихся войск. После падения крепости Сингапур все уцелевшие и спасшиеся от японского плена солдаты подлежали немедленной переброске в Бирму. Так оно в дальнейшем и произошло. Остров Сингапур был сдан преждевременно, а предназначавшиеся для него резервы были спешно направлены в Бирму.

Между тем Уэйвелл телеграфировал в Лондон, что после падения Джохора долго удерживать Сингапур станет невозможно. 20 января он вновь прилетел с Явы в Сингапур, чтобы вместе с Персивалем принять меры для ускоренного отвода войск на остров, а также проинспектировать спешное строительство новых оборонительных сооружений на северном берегу.

Двадцать второго января в порт Сингапура снова прибыли подкрепления. Приказ Черчилля о новой дислокации до них дойти не успел. Это были 44-я индийская [124] пехотная бригада, а также семь тысяч индийских рекрутов. Через два дня появился еще один австралийский батальон, вооруженный пулеметами. С тем же кораблем прибыли две тысячи австралийских рекрутов, военная подготовка которых — как и индийских — не была закончена.

Тем временем Персиваль распорядился об эвакуации на Суматру английских бомбардировщиков, все еще находившихся на аэродромах Сингапура. Остаться должны были только уцелевшие истребители. Они были крайне необходимы, ибо японские бомбардировщики прилетали сомкнутым строем по три-четыре раза в день и перешли к бомбежке Сингапура по квадратам.

Двадцать пятого января Персиваль понял, что на суше дело проиграно. Он приказал начать общее отступление к Сингапуру всех еще сражавшихся в Джохоре войск. Оно должно было завершиться к 31 января. Японцы преследовали отходящие войска, не давая им оторваться. К тому же они неожиданно активизировались и на восточном побережье, очевидно, с намерением и там сломить последнее сопротивление, которому до сих пор они не придавали большого значения.

Ранним утром 26 января перед побережьем Восточной Малайи на траверзе портового города Эндау появилось крупное соединение японских военных кораблей. В него входили четыре крейсера, авианосец, шесть миноносцев, два больших и десяток меньших транспортных судов. Хотя караван был обнаружен еще на рассвете, донесение об этом легло на стол Персиваля только в девять часов утра, ибо у самолета-наблюдателя вышла из строя рация. Большая часть авиации Сингапура действовала на западном берегу, чтобы как-нибудь прикрыть отступление своих войск. Таким образом, меры были приняты лишь вскоре после полудня. К этому времени удалось сосредоточить только двенадцать еще не переброшенных на Суматру самолетов-торпедоносцев типа «Вилдебист», девять «Гудзонов», пятнадцать «Буффало» и восемь «Харрикейнов», которые и атаковали японцев у Эндау.

Хотя японские истребители срезу же сбили пять неповоротливых «Вилдебистов», те все же успели поразить прямыми попаданиями оба крупных транспорта и один крейсер. Но японские части уже находились на суше, и [125] здесь бомбы «Гудзонов» не могли причинить им особенно большого ущерба. Атака была повторена, и во второй заход рухнули еще четыре «Вилдебиста». Противник решающим образом ослаблен не был, зато число бомбардировщиков, которым еще располагало английское командование, значительно сократилось, и теперь они потеряли свое значение. Персиваль приказал английскому миноносцу «Тэнет» и австралийскому миноносцу «Вэмпайр» идти к Эндау, но оба корабля не были способны нанести японцам большие потери. Напротив, сам «Тэнет» получил попадание в котельное отделение и затонул, а «Вэмпайр», подвергаясь ожесточенным атакам, с трудом вернулся в Сингапур.

Когда наступила ночь, высадившиеся у Эндау японские части уже двигались на Мерсинг. Неподалеку от этого города одному австралийскому подразделению, отступавшему к Сингапуру, удалось заманить японцев в засаду, стоившую им целого батальона. Но задержать этим продвижение противника было нельзя.

В ночь с 30 на 31 января последние части были выведены из Джохора через дамбу длиной около тысячи шестисот метров и шириной восемнадцать метров, отделявшую остров Сингапур от континентальной Малайи. Отступление прошло без значительных потерь. Японская авиация бездействовала.

Тридцать первого января, около шести часов утра, все войска были уже переправлены, за исключением небольших боевых охранений, оставленных вокруг города Джохор-Бару, чтобы прикрывать отход. Усталые и оборванные солдаты перешли дамбу и теперь шагали через пустыри у ее южной оконечности. Вот уже целых семь недель они непрерывно вели арьергардные бои, подвергались постоянным налетам японской авиации и крайне редко воевали в составе своих частей, ибо быстрое продвижение противника приводило к полной неразберихе, а на необозримой территории Малайи отдельный солдат быстро терял представление о положении в целом и связь со своим подразделением.

В семь часов отошли прикрывавшие отход арьергарды — подразделения гордонских, аргайльских и сатэрлендских горцев — отборных войск британской метрополии. В этих шотландских полках осталось совсем немного солдат с традиционными волынками. Сейчас они стояли [126] по обе стороны шоссе, проходившего по дамбе, и играли свою национальную песню. А подошедшие к ним австралийские солдаты запели свою... То была жалкая попытка изобразить бодрость духа.

Взрыв дамбы между Малаккским полуостровом и Сингапуром был подготовлен заранее, но связанные с ним трудности не были продуманы до конца. Ведь дамба была возведена из цельного бетона, по ней проходили шоссе и железная дорога. Из тактических соображений зарядные камеры были устроены моряками на южной оконечности дамбы, то есть непосредственно перед островом Сингапур. Предполагалось, что наступающие японцы, если они захотят восстановить дамбу, будут вынуждены делать это под обстрелом береговых укреплений и пулеметного огня пехоты. Как показали последующие дни, расчет этот оказался ошибочным, главным образом потому, что взрыв был малоэффективным.

В восемь часов пятнадцать минут был включен взрывной механизм. Через несколько секунд в теле дамбы зияла брешь шириной метров в двадцать. В нее устремилась вода. На джохорском берегу воцарилась тишина. Защитники северного берега Сингапура ушли в укрытия. Но всего через несколько часов они с удивлением вытянули шеи. Наступил отлив, и уровень воды в Джохорском проливе упал настолько, что вскоре обнажились остатки взорванной дамбы. Срочно известили об этом военно-морской флот, но ничего поделать было уже нельзя. Когда к полудню на дамбе появилось несколько отставших английских солдат, шагавших из Джохора, защитники острова сигнализировали им, чтобы они поторопились, так как на другом берегу, возможно, уже засели японские снайперы.

Но к этому времени на южном берегу Джохорского пролива японцев еще не было, и отставшие солдаты, не замочив ног, при низком уровне воды преодолели место взрыва, просто-напросто перепрыгивая с одной бетонной глыбы на другую. Тогда защитники Сингапура поняли, что ко многим уже допущенным техническим ошибкам прибавилась еще одна, более серьезная: взрыв дамбы между континентом и островом был бесполезен.

Хотя опасность все росла и неудержимо надвигалась, солдаты сохраняли довольно легко объяснимое равнодушие. Разумеется, они были готовы сражаться, понимая, [127] какое огромное стратегическое значение имеет для японцев захват Сингапура. Но не было у них несгибаемой воли к борьбе, способной привести к решающему повороту военных действий на этом театре войны. Никто из них не был преисполнен сознания, что защищает от агрессора свою родину. Они воевали на земле более или менее чуждой им колонии, потеря которой, хотя и была болезненной для Англии, им лично жестокого удара не наносила. И если, например, английские летчики в воздушной битве над своей родной страной совершали героические подвиги, чтобы защитить ее, то здесь, в Сингапуре, их товарищи по оружию занимались делом, исход которого — если, разумеется, не говорить об их личной судьбе — был им довольно безразличен.

В этом, вероятно, одна из причин того, почему в Малайе и позднее в Сингапуре английские и австралийские солдаты не противостояли агрессору с той несгибаемой стойкостью, которой отличалась в то же самое время Красная Армия. Советские солдаты защищали не только землю своей социалистической родины, они защищали первое в мире, созданное ими самими рабоче-крестьянское государство от нашествия оголтелого варварства. Глубоко сознавая это, они были в состоянии свершать такие акты героизма, которым нет примера во всей истории человечества и которых не сыскать ни на каком другом театре военных действий, где сражались английские, американские или другие солдаты союзников.

Правда, географические и стратегические условия не благоприятствовали защитникам Сингапура. К тому же давали себя знать многочисленные упущения, ошибки, неправильные расчеты и предположения в ходе этой кампании, а также непривычный климат. Недостаток боевого духа английских и австралийских солдат помог японскому агрессору одержать быструю победу в Малайе и Сингапуре. И тем не менее было вполне возможно противопоставить наступлению японцев более упорное и решительное сопротивление.