Баня на фронте

Ночь. Мы прибыли в деревню Карвала. Деревня была наполовину сожжена отступившими белофиннами.

После дневного перехода мы были утомлены и голодны. Всем хотелось согреться чаем, но воды не было. Нашли колодцы, только все они были осушены или засыпаны мусором.

Завтрак и чай на 300 человек надо было приготовить к утру. Где достать воды?

Мы решили воспользоваться снегом. Но где может быть «самый лучший снег»? Конечно, на крышах. Они сверкали нетронутой белизной только что выпавшего снега. Чай и завтрак были приготовлены, как всегда, вовремя.

Вода нам требовалась постоянно — для умывания, приготовления пищи, мытья котелков, для бани. Первую баню мы организовали в районе станции Пэрк-ярви. Эта станция находилась в 5 километрах от переднего края главной оборонительной полосы противника. По воду ездили километров за пять, на озеро. Берегли мы воду, как драгоценность.

Но если испытывался недостаток воды на станции Пэрк-ярви, то на позициях дело обстояло еще хуже. Там особенно сильна была потребность помыться в бане.

Что же делать? У нас в медицинско-санитарной роте была обмывочно-душевая установка. И вот мы решили превратить ее в баню.

Это дело поручили доктору Брудеру. До войны он заведывал отделением новорожденных акушерской клиники в Ленинграде.

— Помилуйте, — говорил он, — я двадцать лет имел дело только с младенцами, никогда не занимался банным делом... Но приказ есть приказ.

Этот аккуратнейший человек отнесся исключительно добросовестно к своим новым обязанностям. Он без устали возился с душевой установкой. [373]

Вскоре доктор Брудер открыл «баню». Первый опыт вполне удался. За 10 часов был вымыт весь батальон.

— Вы знаете, — говорил довольный Брудер, — я никогда не думал, что зимой можно мыться в палатках, а ведь все довольны остались...

Импровизированная баня переезжала с места на место, из одного батальона в другой. Она была проста и удобна для пользования. Мы отыскивали мощный источник воды, очищали от снега площадку и устанавливали две палатки, соединявшиеся между собой брезентовым тамбуром. Одна палатка служила мыльной. К ней подводился шланг с горячей водой, которая подавалась на восемь душевых сит. Вторая палатка, утепленная войлоком и железной печью, была раздевалкой. Температура здесь доходила до 25 градусов. Мыльное отделение не отапливалось вовсе. Оказалось, что при подаче горячей воды во время мытья палатка достаточно обогревалась и дополнительного отопления не требовала.

В дальнейшем мы внесли усовершенствования в нашу «конструкцию» и устроили деревянный пол из толстых досок, защищавший ноги от холода.

Баня работала без перебоев, и мы дорожили ее репутацией. Не было отбоя от желающих помыться. Войсковые части, не имевшие душевой установки, с завистью смотрели на нашу баню и обращались к нам за помощью. Мы неизменно шли им навстречу.

Доктор Брудер говорил в таких случаях своим помощникам:

— Не снимайте палаток, завтра будем мыть гостей...

В феврале, незадолго до генерального штурма линии Маннергейма, было получено приказание — вымыть танковый батальон, стоявший на позициях между Пэрк-ярви и Бобошино.

Мы произвели разведку, нашли ручей, к вечеру доставили Дрова и палатки, а утром следующего дня баня уже работала. Группами по тридцать человек подходили к нам бойцы с передовой линии. Все шло хорошо. Но вот белофинны открыли орудийный огонь. Несколько снарядов упало вблизи палаток, обдав их грязью и землей. Люди продолжали спокойно мыться. Обошлось без человеческих жертв. А все дело заключалось в том, что наша баня расположилась возле батареи, и финны, обстреливая этот пункт, захватили в сектор обстрела и нашу палатку.

Наученные опытом, мы стали располагаться более укрыто. [374]