Вслед за артиллерийским огнем

На Карельском перешейке во многих сражениях, схватках и стремительных атаках решающий успех приносил нам артиллерийский огонь.

Вспоминаю, как рота, которой я командовал, наступала с запада от высоты «Груша», имея задачей захватить две железобетонные точки противника и траншею длиной в километр, что находилась в 900 метрах впереди высоты.

Моей роте были приданы две артиллерийские батареи и батарея противотанковой обороны для охраны фланга.

После артиллерийской подготовки бойцы, несмотря на сильный минометный огонь противника, смело стали продвигаться вперед.

Тут-то артиллерия особенно проявила себя. Сначала снаряды разрывались в 200 метрах от наших передовых подразделений, затем они стали разрываться в 150 и 100 метрах. Командир батареи тов. Лунин удачно выбрал наблюдательный пункт на высоком дереве и через определенный промежуток времени, по мере продвижения пехоты, переносил огонь в глубину расположения противника.

Воодушевление бойцов было исключительно велико. Даже когда осколки снарядов ложились в 15 метрах от наступающих, стремительность их наступления не только не уменьшалась, а даже увеличивалась. Ободренные тем, что снаряды не перелетают через вражеские траншеи, а ложатся прямо в цель, бойцы действовали еще энергичнее.

Вскоре можно было заметить движение фигур в белых халатах — это белофинны покидали свои убежища. Я передал артиллерии распоряжение: преградить дорогу врагу. И артиллерийский огонь был перенесен вперед.

Подойдя к траншеям, мы застали в живых только пять белофиннов — остальные были убиты.

Продвинувшись еще на 70 метров, я остановил роту. Подойти к следующему укреплению мешало проволочное заграждение в три кола. Заняв оборону, мы всю ночь вели перестрелку, а утром артиллерия заговорила снова. [335]

По моему требованию артиллеристы открыли огонь по передовым позициям белофиннов. Мы знали, что противник спрятался от артиллерии подальше. Но у меня был свой план — ввести противника в заблуждение. Через полчаса артиллерийский огонь был перенесен вглубь, а еще через полчаса батареи неожиданно снова начали бить по передним окопам, и бойцы, находившиеся в непосредственной близости к ним, слышали крики и стоны белофиннов. Замысел, видимо, удался. Как только мы перенесли огонь в глубину, белофинны решили, что мы идем в атаку, и снова сконцентрировались впереди. Тут-то их внезапно и накрыла наша артиллерия.

...Началось новое наступление. Теперь уже артогонь бушевал в 100 — 150 метрах впереди нашей пехоты. Совсем близко ложились снаряды, вздымая кверху столбы дыма и снега.

Я вел своих бойцов, ободренных замечательной поддержкой артиллерии.

Пехота действует во взаимодействии со многими родами войск. Но артиллерийский огонь — одно из наиболее эффективных средств, обеспечивающих успешное наступление пехоты. В этом я убедился на практике. [336]