Случайное открытие

По-разному мне советовали товарищи: кто говорит — горячего чаю напейся, а шею чем-нибудь потеплей обмотай. Кто советовал прямо на полковой пункт медицинской помощи отправиться и показаться врачу. Я уже не рад был, что сказал о своей болезни. Правда, больно было глотать. Но думаю: где там к врачу ходить, когда с часу на час ожидается наступление.

Однако чувствую, горло болит все сильнее и сильнее, хотя я и решил не обращать больше на это внимания.

— А я всегда сам себя лечу в таких случаях, — говорит один из моих связистов. — Насыпаю горсть соли в стакан, крутым кипятком заварю, да этим рассолом и полощу. День-другой — и как рукой снимет!

Сидели мы в землянке, проверяли и чинили телефонные аппараты и батарейки для их питания. Было это 21 декабря, часов в двенадцать. Жарко топилась печка, в землянке тепло, а за дверью — сорокаградусный мороз!

«Попытка — не пытка, — думаю. — Может, и в самом деле от рассола все сразу пройдет».

Раздобыл я соли, набил в кружку снега и поставил поближе к огню — пусть соль растворяется. Сам аппараты осматриваю и в то же время снадобье себе приготовляю: то щепочкой помешаю, то горсточку соли подбавлю, чтобы покрепче, посолоней было.

Вода в кружке горячая стала, вот-вот закипит. А на самом дне соль — крупинка к крупинке, не растворяется больше. Значит, решаю, достаточно. Вздумал было тут же горло прополоскать, да об горячий край кружки чуть губы себе не обжег. Взял кружку и выставил за дверь — пусть минутку постынет.

Только вернулся обратно, вызывают к телефону: предлагают срочно явиться в штаб.

«Наступать будем» — подумал я. О горле и о кружке мигом позабыл. [164]

В штабе полка получаю приказ: срочно подготовить все необходимое для связи. Скоро пойдем в наступление. Старший лейтенант Мельников предупредил меня:

— Смотрите, товарищ Гайдаш, чтобы связь работала безотказно. Снабдите телефонистов запасными капсюлями. Мороз вон какой!

Мороз, действительно, был жестокий и, казалось, с каждой минутой крепчал.

— Есть, — отвечаю, — чтобы связь работала безотказно. А про себя думаю: не выдержат мои водоналивные элементы, промерзнут. А сухих батарей для питания телефонных аппаратов недостаточно. Опозорюсь!

Подбегаю с этими мыслями к землянке, чтобы передать приказание связистам и останавливаюсь в удивлении: стоит перед дверью моя кружка с соляным раствором и, несмотря на такой мороз, вода не замерзла. Пока я в штаб бегал, да там был, потом назад возвращался, — минут двадцать прошло. За это время на таком морозе не только кружка, — бочка с водой замерзнет. Неужто, думаю, вода еще не остыла? Сунул палец в воду, а она до того ледяная, что палец занемел сразу.

Тут меня словно осенило.

Вбегаю в землянку и, прежде чем сообщить о приказе, во все горло кричу:

— Вода не замерзает, ребята, ура!..

Недолго думая, приказал я одному из своих связистов отправиться к походным кухням и принести соль. Жарче запылала наша печка. Мы энергично принялись топить в котелках снег, приготовлять насыщенный соляной раствор и заполнять им водоналивные элементы.

Работа шла дружно. Вскоре все необходимые средства связи были доставлены на исходное положение...

Во все время боев в районе реки Косен-йоки, при морозах, доходивших до 46 градусов, всюду, даже на льду, наша связь работала безупречно.

У телефонистов, правда, промерзали капсюли, но у каждого были еще и запасные.

А болезнь горла у меня прошла сама по себе. [165]