Провод привел на колокольню

Во взводе связи 3-го батальона я был отделенным командиром.

1 декабря 1939 года наш батальон наступал на местечко Метсяпиртти.

Старший лейтенант Сидоренко приказал мне проложить связь на командный пункт артиллеристов и передать приказ о подавлении артиллерии противника, которая обстреливала батальон из-за реки Тайпален-йоки.

В течение нескольких минут вместе со старшим телефонистом тов. Васильевым мы провели связь и передали приказ.

Наша артиллерия открыла огонь и заставила белофинские орудия замолчать.

Ночью линия связи была перебита осколками вражеских снарядов. Мне было приказано восстановить линию, и я это выполнил. Тут же я обнаружил телефонный провод противника. Дело было так. Я шел по своей линии — сначала лесом, кустами, потом открытым местом. Вскоре я спустился к речке. Наш провод лежал на снегу. Я стал подвешивать его над тропой. И тут наткнулся на связь белофиннов, — их провод, тонкий и черный, был как раз подвешен в этом же месте. Я немедленно подключил телефонный аппарат. Подслушиваю — да ведь это же белофинны болтают?

Тогда я отключил телефон от линии противника и, включившись в свой провод, доложил обо всем командиру батальона. Он приказал мне проследить, куда идет линия противника. При этом он предупредил меня, чтобы я был осторожнее и не попал в лапы белофиннам.

Я пошел по линии противника, предварительно вырезав кусок провода — метра два-три: пусть больше не болтают.

По вражескому проводу я добрался до местечка Метсяпиртти. От пожара было светло, как днем.

Тщательно маскируясь, я продолжал двигаться по местечку, не упуская из виду провод. И вот я увидел, что провод поднялся на колокольню церкви. Я стал наблюдать за колокольней [116] и тотчас заметил, что наверху мигает огонек. Для меня стало ясно, что на колокольне — белофинский наблюдательный пункт и что наблюдатель сигнализирует светом: провод-то его я ведь обрезал!

Поспешно вернувшись, я доложил об этом командиру батальона.

По колокольне ударили наши снаряды, и она запылала... [117]