Захват Карвалы — Линтулы — Кирки Кивеннапы

Части нашей танковой бригады подошли к реке Сестре и приступили к форсированию ее. Во время переправы командир бригады получил приказ: поддержать передовой стрелковый батальон в районе Карвалы. Командир бригады выделил для этого 2-ю танковую роту. Командовал ею молодой энергичный лейтенант Хохлов.

Роте предстояло совершить марш в район Карвалы и установить связь с командиром батальона. Командир роты отдал приказ, и она выступила в путь. Вместе с ней следовал и я на своем танке.

Лейтенант Хохлов, зная, что дороги минированы, решил вести роту лесом, по азимуту. Это было правильное решение. Танки легко ломали деревья, прокладывая себе дорогу.

В пути приходилось обходить незамерзшие болота. Это, конечно, замедляло движение. Но вот рота стала приближаться к Карвале. В районе высоты 124,6 разведка услышала частую пулеметную стрельбу, о чем донесла лейтенанту. Он выдвинулся вперед к разведке. Явственно доносился шум боя, но определить, где финны, а где свои — было нелегко.

Надвигались сумерки. Это было весьма некстати. Искать свою пехоту ночью — дело очень рискованное. Но нужно было действовать. Лейтенант приказал роте развернуться, принять боевой порядок (углом вперед), двигаться в направлении высоты 125,2 (Карвала) и далее — на высоту 102,6.

Он потребовал от экипажей, чтобы они были готовы к атаке в этом направлении, и назначил сборный пункт (высота 98,5). Кроме того, лейтенант организовал круговое наблюдение. Всем экипажам было приказано внимательно следить друг за другом и в случае вражеского нападения — друг друга поддерживать. Если рота наткнется на врага, надо атаковать его с хода на больших скоростях. При встрече со своими войсками не [44] останавливаться, проходить их боевые порядки и выполнять свою задачу.

Танки мчались, вздымая снежную пыль. Вот они вышли на открытую площадку перед деревней Карвала. В панораму, да и через триплекс было видно, как горят строения этой деревни Вдруг я увидел вражескую группу человек в пятнадцать. Рота обстреляла их. Вот падает один белофинн, другой, третий.. Вся группа была уничтожена в несколько минут.

Рота продолжала движение, однако не без неприятных происшествий.

Головной взвод угодил в болото. Я вышел из танка, чтобы лучше обдумать, как вызволить машины. Приказал командиру роты вытащить их на буксире. Это было выполнено быстро, организованно. Рота снова пошла вперед. Вскоре на одной из высот мы заметили пехоту. Но чья она — наша или неприятельская — определить было трудно. Решили огня пока не открывать. Но тут нас обстреляли пулеметы из леса. Мы установили, что это вражеские пулеметы. Они вели огонь из отдельных домиков в лесу. На эти домики обрушились орудия всех танков. Было видно, как взлетали вверх бревна, доски. Финны стали разбегаться, кто куда.

Пехота на высоте по-прежнему молчала. Даже при подходе к ней наших танков она не сделала ни одного выстрела. Судя по всему, это наша пехота. Так оно и оказалось. Я вылез из танка и стал ползком пробираться к пехотинцам.

Ползу. Белофинны ведут непрерывный огонь из пулеметов и автоматов. Танки, укрывшись на опушке леса, горячо отвечают им.

Связался со стрелковой ротой. Уточнил расположение противника и нашей стрелковой части. Лейтенант Хохлов быстро ориентировался в обстановке. Он повел машины на финские траншеи. За танками двинулась пехота. Противник начал паническое отступление, бросив велосипеды, пулеметы, запасы мин.

Стало совсем темно. Танки сгруппировались на сборном пункте. Танкисты вышли из машин. У всех радостное настроение. Танкисты и пехотинцы обнимаются, поздравляют друг друга с победой. Командир батальона явно растроган такой неожиданной развязкой боя. Его батальон был в очень тяжелом положении. Оторвавшись от полка, он попал в огневой мешок под сильный пулеметный огонь и залег, организовав круговую оборону. Помощь танков была для него неожиданной. Появление танков было внезапным и для противника, что имело решающее значение для успеха.

Рота танков стала преследовать противника, несмотря на ночную темень. Белофинны удирали настолько стремительно, что даже не взорвали моста на одной речушке и не минировали дорог. [45]

Однако в дальнейшем, когда танки выскочили на Выборгское шоссе, они встретили более организованное сопротивление. На реке Линтулаи-йоки противник взорвал мост, можно сказать, перед самым носом танкистов. Одновременно из-за реки ударило несколько орудий и заговорили пулеметы.

Лейтенант Хохлов втянул танки в лес и организовал разведку бродов, которые были найдены только к утру.

Любопытно, что в этом бою вначале участвовало мало танков, а затем сюда пришлось бросить не одну танковую роту. На том берегу оказался один из сильнейших опорных пунктов белофиннов, засевших в укреплениях, построенных в монастыре Линтула.

Я связался с командиром танковой бригады тов. Борзиловым. Он подбросил подкрепления, приказав вместе со стрелковым полком уничтожить опорный пункт и в дальнейшем захватить Кирку Кивеннапу.

С утра разгорелся бой. Финны оказали упорное сопротивление, но были все же сломлены. Танки, переправившись вброд через реку, разгромили несколько дзотов и вышли противнику в тыл. Это решило исход боя. Наша пехота ворвалась в укрепления противника. Белофинны побежали.

Рота Хохлова была впереди. Она преследовала врага, отходившего к узлу сопротивления Кирки Кивеннапы. Вслед за ней [46] мчалась погрузившаяся на танки стрелковая рота. Надолбы, встретившиеся по пути, были разбиты орудийным огнем головного танкового взвода.

У всех танкистов было страстное желание — не дать противнику уйти, догнать, разгромить его и захватить его укрепленное логово.

Темная ночь. Идем без огней. Попадаются противотанковые рвы, которые легко преодолеваем. Местами двигаемся лесом. Подходим к Тиртуле, и здесь нас встречает ураганный артиллерийский и пулеметный огонь.

Стрелковая рота мигом выгрузилась с танков и заняла боевой порядок. Рота Хохлова развернулась и открыла ответную стрельбу из орудий и пулеметов. Правда, ориентироваться было очень трудно. Финны подожгли деревню, и в зареве пожара различить вспышки их выстрелов могли только опытные танкисты.

Мой танк попал в сферу жесточайшего артиллерийского и пулеметного обстрела. Водитель танка тов. Сапожников доложил, что заметил пушку в стороне от отдельного домика. Артиллерист Федоров открыл по ней огонь. После третьего выстрела эта пушка замолчала, но по нас стреляла уже другая. Произошел эпизод, который особенно врезался в память. Затвор нашей пушки произвольно открылся. Я и Федоров сначала не поняли в чем дело. Затем стало ясно: снаряд противника разбил откат пушки, и она вышла из строя. Вслед за этим замолчала и эта финская пушка. Ее уничтожил один из экипажей роты старшего лейтенанта Ошмарина.

Шум боя на нашем участке постепенно стихал. Зато он вовсю разгорался на левом фланге. Это капитан Ушаков со своими танками наносил удар слева.

Кирка Кивеннапа была взята. Части противника: пехотный полк, остатки самокатного батальона и отряда шюцкоровцев не выдержали мощного одновременного удара двух танковых батальонов. После ожесточенной схватки финны бежали и отсюда, оставив нам свои огневые точки, оружие, различное военное имущество и множество убитых и раненых.

Кирка Кивеннапа — сильный узел сопротивления белофиннов. Он по существу был захвачен одними танками и при этом в ночном бою.

Этот бой характерен некоторыми особенностями. Ночной покров ставил примерно в одинаковые условия наши танки и белофинские долговременные огневые точки. Как те, так и другие не могли вести прицельного огня. Однако финны имели преимущество: ведь они действовали на своей территории, которую хорошо знали и где заранее пристреляли все подступы к укреплениям. Но все же даже по пристрелянным подступам не дашь ночью хорошего прицельного огня. Ночь хорошо маскировала [47] танки от артиллерийского огня противника. Танкисты действовали с хода, решительно и внезапно.

Решающую роль при захвате Кирки Кивеннапы сыграло правильное решение тов. Борзилова — атаковать неприятеля с двух направлений двумя танковыми батальонами. Благодаря хорошо налаженной, не прерывавшейся связи удар с двух направлении удалось совершить действительно одновременно и организованно. [48]