Содержание
«Военная Литература»
Военная история

Глава 9.

Большие Корабли уходят

На Средиземном море шла подготовка к новой крупной десантной операции союзников — высадке в Южной Франции, получившей кодовое название «Драгун». Хотя уже в то время можно было сомневаться в полезности такой операции, а в перспективе она выглядит вообще неразумной тратой сил и средств, американцы настаивали на ее проведении. Было известно, что участки высадки сильно укреплены, особенно в районе морских баз Тулон и Ницца, поэтому десантным соединениям нужно было придать корабли огневой поддержки, имеющие большой опыт действий в Нормандии. В результате британский линкор «Рэмиллис», а также американские «Арканзас», «Невада» и «Техас» вместе с группой крейсеров и эсминцев в июле 1944 года были переброшены на Средиземное море и начали подготовку к высадке очередного десанта.

Кроме уже построенных на побережье стационарных батарей, немцы установили тяжелые орудия, снятые с французских кораблей, затопленных в 1942 году в Тулоне. Поэтому союзники предполагали встретить сильное сопротивление. «Рэмиллис» вошел в состав эскадры огневой поддержки контр-адмирала Мэнсфилда. К этим 4 линкорам присоединился французский «Лоррен». Остатки французского флота снова начали [568] играть активную роль в войне, что имело некоторое значение{213}.

Высадка была проведена 15 августа 1944 года и увенчалась полным успехом. Самые сильные береговые укрепления были расположены на берегах залива Сен-Тропез. Эти цели должны были уничтожить «Рэмиллис», «Невада» и «Техас». «Рэмиллис» также успешно обстрелял Порт-Крос, находящийся чуть южнее, чтобы помочь войскам закрепиться на берегу.

К концу месяца планировалось захватить Тулон и Марсель, являвшиеся главной целью этой операции, поэтому тяжелые корабли снова занялись мощными береговыми батареями, охраняющими подходы к Тулону. Среди них была пара 340-мм установок на полуострове Сен-Мандрие, и чтобы подавить их, адмирал Дэвидсон выделил американский линкор «Невада» и французский «Лоррен». Но вскоре к ним присоединился опытный «Рэмиллис», и его стрельба 25 августа оказала большое воздействие. Тем не менее, эти батареи были тяжелым противником, и подавить их полностью было крайне сложно. В очередной раз подтвердилась старая истина, что корабль не может справиться с береговой батареей. По Сен-Мандрие было выпущено не меньше 147 снарядов, однако батареи сдались только 28 августа, через день после занятия французскими войсками Тулона. При этом выяснилось, что одно орудие все еще исправно. После очистки города 13 сентября «Лоррен» торжественно вошел в порт во главе французской эскадры. Французский флот вернулся в свою главную базу.

Итак, для британских линкоров война на Средиземном море завершилась. Это море снова превратилось в кратчайший водный путь на Дальний Восток, где наш флот наращивал силы, готовясь к последним сражениям. [569]

Впрочем, еще раз воды Средиземного моря услышали грохот орудий британских линкоров. Это произошло, когда «Кинг Георг V» направлялся в Индийский океан через Суэцкий канал. По пути он сделал небольшой крюк, чтобы обстрелять изолированные немецкие гарнизоны на островах Эгейского моря. В ноябре 1944 года обстрелу подверглась мощная батарея Лакида на острове Милос, после того как десант союзников был разгромлен и отступил. Но, несмотря на этот обстрел и другие удары, немецкие гарнизоны прочно удерживали острова, и ни один из них не капитулировал до самого окончания войны. Их решили оставить в покое. Это был слишком твердый, но не слишком важный орешек, и тратить жизни солдат не имело смысла.

Следует напомнить, что восстановление сил адмирала Сомервилла в Индийском океане напрямую зависело от хода событий в отечественных водах. Хотя решение было принято давно, до 1944 года адмирал подкреплений почти не получал. К концу января в его распоряжении имелись «Ринаун» (флагман), «Куин Элизабет» и «Вэлиант», новый авианосец «Илластриес» и легкие силы. Сомервиллу требовалось больше, много больше. Его флот имел только 2 авианосца, и то одним из них был авианосец обслуживания «Юникорн». Он не предназначался для использования в роли эскадренного, но проявил себя в этой роли довольно неплохо.

Впрочем, после дней упадка в 1943 году силы Сомервилла все-таки больше походили на настоящий флот. Поэтому появилась надежды провести несколько ограниченных наступательных операций на уязвимом западном фланге японского оборонительного периметра. Это могло помочь американцам, которые наступали через Тихий океан с востока. Однако иллюзии быстро развеялись. Изменение обстановки на Тихом океане заставило японцев перебросить в Сингапур крупные силы — 5 линкоров, 3 авианосца, 18 крейсеров, множество эсминцев. Противник даже не планировал новую вылазку в [570] Индийский океан, а занялся ремонтом и подготовкой к генеральному сражению (оно закончилось разгромом японцев в Филиппинском море). Однако у адмирала Сомервилла в 1944 году было не больше шансов справиться с японским флотом, чем в 1942. Поэтому он предпочел пока не двигаться с места.

Пока ожидалось прибытие новых подкреплений, флот занялся интенсивными тренировками. Как только все было готово, лорд Маунтбеттен высказал пожелание, чтобы Сомервилл для начала нанес несколько ударов по японским нефтеперегонным заводам на Суматре. Чтобы помочь союзнику, Соединенные Штаты из своих скудных ресурсов выкроили несколько кораблей. Сомервиллу был передан авианосец «Саратога» и несколько эсминцев. Одновременно из Англии прибыли 2 эскортных авианосца.

21 марта Сомервилл вышел в море, имея «Ринаун», «Куин Элизабет», «Вэлиант» и «Илластриес». Он встретился с «Саратогой» и начал поиски японской крейсерской эскадры, которая действовала на конвойном маршруте между Австралией и Средним Востоком, добившись определенных успехов. Флот провел важные учения по дозаправке кораблей в море, ведь в этом отношении англичане значительно отставали от американцев и немцев. Это было исключительно важно для будущих операций британского Тихоокеанского флота. 2 апреля флот вернулся в Тринкомали и начал готовиться к удару по Суматре.

Операция по времени была приурочена к наступлению генерала МакАртура на Холландию и началась 16 апреля. К этому времени прибыли новые подкрепления — французский линкор «Ришелье» и голландский крейсер «Тромп». Соединение Сомервилла превратилось в настоящий интернационал. На этот раз адмирал поднял флаг на линкоре «Куин Элизабет». Он также имел «Вэлиант», «Ринаун», «Ришелье», «Илластриес», «Саратогу», 6 крейсеров и 14 эсминцев. [571]

19 апреля этот флот незаметно пришел в точку взлета самолетов в 100 милях юго-западнее Сабанга, расположенного в северо-восточной оконечности Суматры. В 5.30 была поднята ударная группа из 46 бомбардировщиков и 37 истребителей. Они появились над целью совершенно неожиданно и причинили серьезные повреждения нефтеперегонному заводу и аэродрому. Однако в порту кораблей не оказалось. Контратака горстки японских торпедоносцев была без труда отбита опытными пилотами «Саратоги». Потери союзников ограничились одним истребителем, но и его пилот был подобран британской подводной лодкой.

После этого «Саратога» была отозвана на Тихий океан, но Сомервилл был полон решимости использовать этот авианосец еще раз. 17 мая авианосцы совместно нанесли удар по Сурабае, заправившись перед этим в заливе Эксмут. Снова внезапность была полной, а сопротивление чисто символическим, портовым сооружениям был нанесен большой урон.

В ходе этих операций и воздушных атак против «Тирпица» линкор играл подчиненную роль. Настоящие боевые действия вели авианосные самолеты. Это означало, что линкор окончательно уступил своему сопернику роль решающей силы на море и превратился в корабль поддержки. На эту же мысль наталкивал характер боев на Тихом океане. Здесь, как и в Европе, старые линкоры использовались в основном для обстрела берега. Современные быстроходные линкоры сопровождали авианосные группы и поддерживали их огнем своих многочисленных зенитных орудий. Ожидание сражения с противником для линкоров становилось совершенно напрасным.

То, что линейный корабль потерял главную роль на морской сцене, однако не означало, что он стал совершенно бесполезен и не нужен, как в очередной раз заявило большинство историков. Роль линкора могла быть совершенно пассивной, однако он оставался важнейшим компонентом сбалансированного флота. Можно было бы [572] поинтересоваться судьбой авианосцев адмирала Мура у берегов Норвегии, если бы в тот момент, когда их самолеты бомбили Альтен-фьорд, вдруг появился один из германских карманных линкоров, или оба сразу. То же самое могло произойти и при появлении тяжелого крейсера, если бы авианосцы не сопровождал линкор, способный защитить от такого нападения. Пример «Глориеса» является достаточно наглядным ответом на этот вопрос. Подобная участь ожидала и авианосцы Сомервилла возле Суматры, если бы они попали под огонь линкоров, вышедших из Сингапура, или хотя бы 3 тяжелых крейсеров, которые действовали в этих водах ранее. Нужно отметить взаимную зависимость авианосца и линкора. Каждый вынужден искать помощи другого, хотя по разным причинам, и только вместе они становились непобедимыми.

Можно, конечно, утверждать, что боевые действия в центре Тихого океана показали иное, и что авианосец обходился без поддержки линкора совершенно безопасно, зато линкор без авианосца обойтись никак не может. Однако битва за Лейте ясно показала, что может произойти в этом случае. Имеются и другие примеры. После боя в Филиппинском море японский флот еще сохранил значительные силы. Его линейные корабли до этого момента практически не пострадали, количество авианосцев было значительно больше, чем в начале войны, хотя их авиагруппы теперь состояли из зеленых новичков{214}.

Но, какими бы значительными ни были эти силы, они бледнели по сравнению с мощью возрожденного американского флота на Тихом океане. Американцы имели 10 старых линкоров для обстрела побережья и 8 новых для действий в составе флота, 16 эскадренных и легких авианосцев в составе 4 оперативных соединений. Сюда следует добавить десятки эскортных авианосцев, новых крейсеров и сотни эсминцев. К лету 1944 года американские морские силы на Тихом океане превосходили все остальные [573] флоты земного шара вместе взятые по численности кораблей, ударной мощи, опытности и организации. Не было никаких сомнений в исходе генерального сражения, если японцы осмелятся его принять. Однако Япония, в отличие от Германии и Италии, строила свои военные корабли для того, чтобы они сражались, и без колебаний использовала их. Линейные корабли Японского Императорского флота не отсиживались в портах.

Огромная сила американского флота привела к новым спорам между союзниками. Является ли необходимым и желательным участие британского Тихоокеанского флота в последних операциях против Японии совместно с американским? Мы не будем приводить многочисленные споры и выдвигавшиеся аргументы, вроде национального престижа и нехватки судов снабжения, англо-американского соперничества. Достаточно сказать, что в конце концов британский флот все-таки получил это разрешение{215} и хорошо показал себя в заключительных боях.

Англичане надеялись провести несколько крупных десантных операций в Индийском океане и отбить у противника Бирму и Малайю. Однако эти планы были сорваны операцией «Драгун», в которой были задействованы все имеющиеся десантные корабли. Поэтому Восточный флот продолжал набираться опыта, проводя незначительные по масштабам рейды авианосцев. Это дало кораблям будущего Тихоокеанского флота важный опыт, так как они действовали на значительно большем удалении от своих баз, чем предполагалось. Хотя японские нефтеперегонные заводы в Юго-Восточной Азии серьезно пострадали, англичанам не удалось отвлечь на себя ни одного корабля. Главные бои развернулись на Филиппинах, куда американцы готовились высадиться в самом ближайшем времени. [574]

20 июня самолеты «Илластриеса» нанесли удар по Порт-Блэйру на Андаманских островах. С прибытием в июле «Индомитебла» и «Викториеса» Сомервилл мог планировать более серьезные атаки. В качестве цели он снова выбрал Сабанг, который намеревался вывести из строя обстрелом с кораблей, пока авианосцы нейтрализуют соседние японские аэродромы.

Для проведения операции «Кримсон» Сомервилл покинул Цейлон с самым сильным флотом, какой удалось собрать. Адмирал поднял флаг на линкоре «Куин Элизабет». Это был его последний шанс участвовать в боевой операции, так как Сомервилл уже получил назначение в Вашингтон. В состав его флота входили «Ринаун», «Вэлиант», «Ришелье», «Илластриес», «Викториес», 1 тяжелый и 6 легких крейсеров, 10 эсминцев.

Ост-Индский флот вышел в море 22 июля. На рассвете 25 июля авианосцы начали поднимать самолеты для удара по аэродромам и корректировки огня линкоров. 80 «Корсаров» и 9 «Барракуд» добились полной внезапности, но плохие погодные условия помешали самолетам, и они нашли немного целей. Все это время 12 истребителей патрулировали над флотом, а еще 8 барражировали над берегом, чтобы корректировать стрельбу главного калибра линкоров. Эсминцы лихо атаковали вход в гавань в стиле добрых старых времен.

Это была первая реальная возможность для 1-й эскадры линкоров расквитаться с японцами, и это было сделано с огромным удовольствием. Тяжелые орудия открыли огонь с дистанции 18000 ярдов по гавани и береговым сооружениям, которые серьезно пострадали. Но транспортов в порту почти не было, как и в прошлый раз. Нефтехранилища и ремонтные мастерские были уничтожены, а ответная стрельба японских батарей была неэффективной. Вот так, в самом конце своего командования Ост-Индским флотом Сомервилл получил хоть какую-то компенсацию за многочисленные разочарования и смог вспомнить обстрел «Ринауном» Генуи несколько лет назад. [575]

Флот вернулся на Цейлон, и тяжелые корабли использовали передышку для мелкого ремонта и подготовки к следующей серии операций. «Ринаун» в декабре ушел ремонтироваться в Дурбан и вернулся только в марте. «Куин Элизабет» ремонтировался там же в октябре и ноябре. После возвращения он стал флагманским кораблем командира 1-й эскадры линкоров вице-адмирала Уэйк-Уокера. «Вэлиант» был поставлен в док в Тринкомали, но это закончилось катастрофой. 8 августа линкор стоял в плавучем доке, когда тот внезапно затонул. Несчастный «Вэлиант» пропустил начало войны, находясь в капитальном ремонте. Потом он долго ремонтировался после атаки итальянцев в Александрии в декабре 1941 года. И теперь линкор опять надолго вышел из строя, так как в результате аварии дока оказались сломаны кронштейны 3 валов.

Отремонтировать это на Цейлоне было невозможно, и «Вэлиант» отправился в Англию. Однако на этом его несчастья не закончились. По пути домой он сел на мель на входе в Суэцкий канал, потому что осадка корабля в ходе модернизаций значительно увеличилась. После 6,5 часов работы линкор сняли с мели, но далее ему пришлось двигаться вокруг мыса Доброй Надежды. Прибыв в Великобританию, «Вэлиант» встал на длительный ремонт, завершившийся только к концу войны. Этот ремонт оказался довольно бессмысленным, потому что корабль в боевых действиях больше не участвовал.

В ноябре прибыли новые подкрепления для Тихоокеанского флота, ими командовал адмирал Фрезер. После этого все корабли были разделены на Тихоокеанский и Ост-Индский флоты. К концу 1944 года на Цейлон прибыл «Дьюк оф Йорк», а за ним «Хоу».

Все это время продолжались различные операции, в которых участвовали авианосная авиация и тяжелые орудия линкоров. В августе и середине сентября по Суматре нанесли удар самолеты «Викториеса» и «Индомитебла». В октябре гораздо более сильный удар был [576] нанесен по Никобарским островам. Проводя операцию «Миллет», англичане пытались отвлечь внимание японцев от Филиппин, где американцы высадились на острове Лейте.

Адмирал Пауэр поднял флаг на «Ринауне», под его командованием находились авианосцы «Индомитебл» и «Викториес», тяжелые крейсера «Лондон», «Камберленд», «Саффолк», легкий крейсер «Феб» и 11 эсминцев. Пока авианосцы проводили воздушные атаки, тяжелые крейсера обстреливали берег. 18 октября к ним присоединился «Ринаун», после чего ушел в Дурбан на ремонт.

Пока англичане занимались формированием своего Тихоокеанского флота, американские и японские линкоры столкнулись в величайшем в истории морском сражении — битве за Лейте. Она происходила на огромном пространстве протяженностью в сотни миль, в ней участвовало множество кораблей, и мы можем лишь вкратце описать ее.

Японцы с разочарованием следили, как американцы прорвали сначала внешний, а потом и внутренний оборонительный периметр на Тихом океане, используя тактику «лягушачьих прыжков». У Японии еще оставался большой флот, однако все запасы нефти, ради которых собственно и была развязана война, остались к югу от Филиппин. Если Филиппины будут захвачены американцами, пути доставки нефти в Японию будут перерезаны. Разумеется, армия, авиация и флот могли сражаться и дальше, но это уже была бы безнадежная борьба. Поэтому сохранение Филиппин считалось важнейшим делом, и было решено использовать буквально все имеющиеся корабли для защиты архипелага. Японцы подготовили сложный план операции, в ходе которой их флот должен был прорваться к американским войсковым транспортам, стоящим возле плацдарма.

У японцев сохранилось грозное авианосное соединение, однако не было ни самолетов, ни опытных пилотов. Авианосцы без самолетов, как мы уже не раз говорили, [577] превращаются в беспомощные мишени. Японцы это прекрасно понимали. Все их недавно подготовленные эскадрильи были уничтожены американцами во время рейда в Южно-Китайское море и в боях над Формозой. Поэтому японское командование решило использовать бесполезные авианосцы в качестве приманки, чтобы отвлечь американский флот на север.

Линкоры, по крайней мере в японском флоте, должны были сыграть главную роль в предстоящей операции. Пока адмирал Одзава с 4 авианосцами и линкорами «Исэ» и «Хьюга», которые были оснащены полетными палубами вместо 2 кормовых башен, подставляет себя под удары американской авиации, главные ударные силы должны прорваться к плацдармам через море Сибуян и пролив Сан-Бернардино с севера и через море Минданао и пролив Суригао с юга.

Командная структура японцев была слишком сложной. Для прорыва через эти проливы они сформировали 3 независимых соединения. Под командованием старого бойца адмирала Куриты находилось Центральное соединение, состоящее из 5 линкоров («Ямато», «Мусаси», «Нагато», «Конго», «Харуна»), 12 тяжелых и легких крейсеров и 15 эсминцев. С юга подходил адмирал Нисимура с линкорами «Фусо» и «Ямасиро», 1 тяжелым крейсером и 4 эсминцами. За ним должна была следовать отдельная эскадра адмирала Симы, состоящая из 2 тяжелых и 1 легкого крейсеров и 4 эсминцев.

Если действия Одзавы в качестве приманки будут успешными, между этими 7 линкорами и кораблями сопровождения окажутся корабли американского 7-го Флота, поддерживающие высадку. На бумаге этот флот представлял грозную силу{216}, но его корабли предназначались для обстрела берега, поэтому запасы бронебойных снарядов на старых американских линкорах и бронебойных бомб на эскортных авианосцах были крайне ограниченными. Им пришлось бы сражаться с японцами, используя фугасные боеприпасы. [578]

Японский план был исключительно сложным, но вышло так, что он почти сработал.

Адмирал Хэлси командовал 3-м Флотом, Оперативным Соединением 38, которое состояло из 4 оперативных групп. Но одна из них отсутствовала, так как в момент начала битвы принимала топливо с танкеров и не могла немедленно присоединиться к остальным. Остальные 3 группы самостоятельно действовали примерно в 125 милях к востоку от Филиппин, однако могли легко сосредоточиться в случае необходимости. В их составе имелись 6 современных линкоров («Вашингтон», «Массачусетс», «Алабама», «Нью Джерси» (флагман), «Айова», «Индиана»), 11 эскадренных и легких авианосцев, 2 тяжелых и 7 легких крейсеров, примерно 50 эсминцев.

Первая информация о предстоящей японской атаке пришла 23 октября от подводных лодок, патрулирующих к западу от Филиппин. Они сумели потопить 2 японских тяжелых крейсера и повредили третий, но не остановили Куриту. 24 октября начались воздушные поиски. Обе группы линкоров были обнаружены, однако авианосцы Одзавы, которые служили приманкой, остались в тени. Тем временем базовая авиация японцев атаковала американский флот и потопила легкий авианосец «Принстон». 70 самолетов с авианосцев Одзавы (все, что сумели наскрести японцы) поддержали эти атаки, и примерно 30 из них были сбиты. Но это наконец отвлекло внимание Хэлси на север, как и надеялся противник. Когда американцы нашли-таки японские авианосцы, было уже слишком поздно для проведения атаки.

Сначала казалось, что японский план провалился. 24 октября соединение Куриты подверглось мощным и продолжительным воздушным атакам американских авианосцев. Японской эскадре пришлось отбивать их в одиночку, так как для ее защиты не были выделены базовые истребители. Зенитное вооружение кораблей было значительно усилено, и они поставили очень плотную огневую завесу. Однако атаки американцев были настолько [579] сильны, что даже этого оказалось недостаточно. Тяжелый крейсер был поврежден и отправлен назад, но самой тяжелой потерей стала гибель гигантского линкора «Мусаси».

Его потопление совершенно четко подтвердило уже имеющийся вывод: ни один, даже самый большой линкор не может выдержать затяжную воздушную атаку без истребительного прикрытия. Количество попаданий, которое получил «Мусаси» перед тем, как затонуть, может служить лишь слабым утешением, и не может скрыть того неприятного факта, что он был потоплен одними самолетами.

Разумеется, Мусаси» продержался гораздо дольше, чем «Принс оф Уэлс», но ведь он и был вдвое больше.

В ходе первой атаки линкор получил только незначительные повреждения, когда два близких разрыва привели к затоплению 2 небольших отсеков. Однако в это же время он получил попадание торпеды (японцы утверждают, что трех торпед) в правый борт, которое привело к небольшому крену. Крен был выправлен контрзатоплением. Все это ничуть не снизило боеспособность линкора.

Вторая атака началась в 11.40, и в «Мусаси» попали 2 бомбы. Одна врезалась в полубак, но не взорвалась, вторая пробила надстройки, и ее взрыв вызвал пожар в левом машинном отделении, которое пришлось оставить. «Мусаси» получил торпедное попадание, теперь в левый борт, из-за чего затопило насосную станцию и левое машинное отделение. Снова японцы утверждают, что это были 3 торпедных попадания, все в левый борт. В результате левый внутренний вал остановился, но были увеличены обороты 3 остальных винтов, и линкор остался в строю эскадры.

В ходе третьей атаки, в 12.25 рядом с кораблем разорвалась одна тяжелая бомба, и в линкор попала еще одна торпеда. Повреждения были небольшими, но «Мусаси» слегка сел носом. Линкор находился в относительно неплохом состоянии, когда в 12.50 началась четвертая атака. [580]

Эта атака была самой смертоносной, и корабль получил не менее 4 прямых попаданий бомбами. Первая попала в носовую часть, пробила 3 палубы и взорвалась в кубрике, причинив небольшие повреждения. Вторая бомба пробила две палубы перед взрывом, но повреждения и здесь были невелики. Третья бомба тоже пробила 2 палубы, но не пробила броневую. Четвертая взорвалась при попадании в трубу, уничтожив несколько зенитных автоматов.

Самые серьезные повреждения были нанесены торпедами. Достоверно известно о 4 попаданиях во время этой атаки, все пришлись в правый борт. Первые два затопили кладовые, но это было не слишком серьезно. Третья торпеда затопила правую насосную станцию. Четвертая торпеда не причинила повреждений, но суммарный эффект 6 торпедных попаданий оказался таким, что линкор погрузился носом чуть ли не до верхней палубы. Его скорость снизилась до 16 узлов, и он отстал от эскадры.

«Мусаси» выдержал и пятую атаку, которую американцы провели в 13.20. Однако он превратился в почти беспомощную мишень. Скорость снизилась до 12 узлов, а затопление никак не удавалось взять под контроль. Роковой удар был нанесен в ходе шестой атаки, которая началась в 15.20, когда линкор уже пытался уползти с поля боя. Одна бомба взорвалась на крыше носовой башни, но никаких повреждений не нанесла. Это было не удивительно, ведь толщина брони составляла 270 мм!

Последняя бомба попала рядом с кормовым постом управления и вызвала умеренные разрушения. Хотя многочисленные попадания изуродовали надстройки «Мусаси», опыт «Тирпица» показал, что этого совершенно недостаточно для потопления современного линкора. Смертельный удар нанесли торпедоносцы «Авенджер» 3-го Флота. Значительно ослабленные зенитные батареи линкора не могли их остановить, и они безжалостно добили подранка. [581]

Во время последней атаки, по различным оценкам, в «Мусаси» попали до десяти торпед, из которых 2 не взорвались. Одна взорвалась напротив носовой башни, затопив 2 погреба, еще одна вызвала дополнительное затопление по левому борту. Остальные торпеды буквально вскрыли кочегарки и внешнее левое машинное отделение. Другие затопили погреба зенитного боезапаса в носовой части по правому борту. Еще 3 попадания в левый борт и 1 в правый нельзя точно подтвердить, так как в это время огромный корабль был уже обречен. К концу атаки он имел крен 10 градусов на левый борт, полубак ушел под воду, а скорость упала до 6 узлов. В 19.00 вода дошла до барбета башни «А», а крен увеличился до 15 градусов. Попытки выбросить линкор на берег одного из островов моря Сибуян провалились, и в 19.35 крен вышел из-под контроля. Линкор повалился на левый борт и затонул носом вперед. Его гибель описана так детально, чтобы показать те неимоверные усилия, которые пришлось приложить американцам для его уничтожения. Всего 24 октября соединение Куриты атаковали 259 американских самолетов. Кроме потопления «Мусаси» и повреждения тяжелого крейсера «Мьёко», они добились 2 попаданий бомбами в «Ямато», 2 — в «Нагато», 5 бомб разорвались рядом с «Харуной». Ни один из этих кораблей серьезно не пострадал, и соединение Куриты продолжало двигаться дальше.

Вернувшись, американские пилоты сильно преувеличили результаты своих атак. Когда Курита временно, на 2 часа, повернул назад, Хэлси решил, что он разгромлен и больше не представляет серьезной угрозы 7-му Флоту адмирала Кинкейда, находящемуся возле плацдармов. Теперь его внимание привлекли авианосцы Одзавы. Быстроходные линкоры и авианосцы 3-го Флота повернули на север и погнались за подсунутой им приманкой, намереваясь уничтожить Одзаву 25 октября. Японцы только этого и хотели. В 17.00 Курита снова повернул к проливу Сан-Бернардино, вот только теперь пролив был открыт. [582]

Тем временем эскадра адмирала Нисимуры шла через море Минданао прямо к проливу Суригао. Однако американцы внимательно следили за ней, и разделаться с Нисимурой было предложено адмиралу Кинкейду. По бессмертным словам адмирала Олдендорфа, командовавшего старыми линкорами группы огневой поддержки, 7-й Флот не собирался «давать пидарасу даже тени шанса». Когда началась ночь, Кинкейд развернул свои силы. Торпедные катера и эсминцы расположились вдоль обоих берегов пролива, который превратился в естественную ловушку. Сначала предполагалось провести массированную торпедную атаку, а потом японцы уперлись бы в колонну линкоров, перегородившую узкий пролив. «Crossing Т» получалось просто идеальное, японские корабли были бы засыпаны градом бронебойных снарядов. Так и произошло, в расставленную западню поочередно угодили и Нисимура, и Сима.

25 октября в 2.00 темноту разорвали вспышки взрывов. Это торпедные катера первыми атаковали японцев, и один из них попал торпедой в «Фусо». Линкор продолжал двигаться дальше. Через 10 минут торпеда попала в «Ямасиро», однако тот, не дрогнув, выдержал удар и продолжал идти прямо в расставленную западню. Через час в бой вступили американские эсминцы. Их торпеды вспарывали черную воду пролива, направляясь к японским кораблям.

В 3.25 «Ямасиро» получил еще одно торпедное попадание, но выдержал и его. В 3.34 в «Фусо» попали одна или несколько торпед, и взорвался артиллерийский погреб. Это было уже слишком, линкор разломился пополам. Пылающие обломки какое-то время дрейфовали вниз по проливу, а потом затонули возле острова Динагат. Еще одна торпедная атака эсминцев фактически покончила с японской эскадрой. От нее остались только линкор «Ямасиро» и тяжелый крейсер «Могами», оба поврежденные, и чудом оставшийся невредимым эсминец «Сигурэ». [583]

В 3.50 открыли огонь давно ждавшие этого момента линкоры и крейсера адмирала Олдендорфа. В течение 20 минут на 2 японских корабля с минимальной дистанции обрушилось огромное количество снарядов. Они даже не могли отвечать. «Ямасиро» был буквально разорван на куски, а «Могами» превратился в пылающий факел. Оба корабля попытались повернуть назад, но было уже слишком поздно. В 4.19 линкор перевернулся и затонул, унеся с собой на дно адмирала и большую часть экипажа.

«Могами» продержался немного дольше. Весь охваченный пламенем, он едва не столкнулся с крейсерами Симы, которые подошли к месту побоища. Крейсер пережил и это, однако наутро он все-таки затонул возле острова Минданао. Поэтому вполне понятно, что адмирал Сима не стал повторять самоубийственный бросок Нисимуры и повернул назад. Однако при этом он все-таки потерял легкий крейсер.

Попытка атаки с юга была отражена, и главную роль в этом сыграли старые линкоры. Их современные собратья были лишены этой чести, потому что Хэлси увел свое соединение на север, в погоне за призрачными авианосцами Одзавы. Еще раньше он передал по радио, что 6 современных линкоров под командованием адмирала Ли должны быть готовы сформировать отдельное соединение, чтобы перехватить корабли Куриты в проливе Сан-Барнардино, как Олдендорф сделал в проливе Суригао. В приказе были важные слова «будет сформировано», что означало формирование такого соединения только в случае, если обстоятельства потребуют этого. Однако Хэлси поверил донесениям своих летчиков и решил, что такой необходимости больше нет. Поэтому он решил использовать линкоры для усиления ПВО своих авианосцев в ожидаемой авианосной дуэли с Одзавой и увел на север весь флот.

Во время погони в 2.45 Хэлси действительно выделил линкоры в отдельное оперативное соединение. Однако их задачей было не сражение с линкорами Куриты, [584] которые считались поспешно отступающими. Вместо этого Хэлси выдвинул линкоры вперед, чтобы они уничтожали поврежденные корабли Одзавы, которые утром отстанут после атаки американских самолетов. Это могло принести богатую добычу, потому что в ходе утренних атак 25 октября был потоплен авианосец «Титосэ», а 3 остальных были повреждены.

Быстроходные линкоры погнались за противником. В 11.00 они развили полный ход и находились уже в 40 милях от кораблей Одзавы. Их орудия имели дальнобойность около 20 миль, и через несколько часов они могли перевернуть весь ход морской войны на Тихом океане. Они стали бы первым соединением линкоров, уничтожившим вражескую авианосную группу. Одзава не имел самолетов, чтобы помешать этому, полетные палубы его кораблей были практически пусты. «Исэ» и «Хьюга» могли оказать некоторое сопротивление, однако вряд ли они продержались бы слишком долго против сосредоточенного огня 6 самых мощных линкоров в истории. Увы, этого не случилось. Когда американские линкоры от цели отделяло всего несколько миль, с юга пришел отчаянный призыв о помощи. Курита свободно прошел через пролив Сан-Бернардино далеко за кормой Хэлси и теперь быстро приближался к плацдарму.

Линкоры Олдендорфа после ночной победы начали отчаянно выскребать остатки бронебойных снарядов в погребах, но время было не на их стороне. Когда линкоры Куриты шли на юг вдоль восточного берега острова Самар, между ними и транспортами, а также целыми горами военного снаряжения на побережье, находились только крошечные эскортные авианосцы соединения поддержки под командованием адмирала Спрэгью.

Однако Курита грубо ошибся, приняв эскортные авианосцы за часть сил 3-го Флота. Хотя японские корабли имели скорость вдвое выше, Курита начал медленное сближение, обходя авианосцы, вместо того чтобы пойти прямо на них и уничтожить. В результате авианосцы смогли [585] проводить постоянные воздушные атаки, поднимая самолеты, как только их заправляли и перевооружали. Хотя эти самолеты не могли потопить линкоры, однако их огонь и бомбы наносили большие потери расчетам зенитных орудий. Они даже ухитрились потопить 3 тяжелых крейсера теми немногими торпедами, которые имелись.

Зато огромные снаряды сумели потопить только один эскортный авианосец «Гэмбир Бей» и повредить еще несколько. Однако отважная атака американских эсминцев заставила корабли Куриты временно отвернуть. После этого Курита стал вести себя еще более осторожно. После нескольких маневров, в ходе которых он даже вошел в сам залив Лейте, японский адмирал в 9.25 приказал отходить. В 9.45 бой прекратился, эскортные авианосцы и силы вторжения были спасены.

Решение Куриты стало роковым для исхода операции, как и решение Ямамото при Мидуэе 2,5 года назад. Всё самопожертвование Нисимуры и Одзавы оказалось напрасным, и Курита буквально выпустил победу из рук. Когда он отозвал свои линкоры и повернул обратно, далеко на севере то же самое сделал и Хэлси со своими линкорами. Это было совершенно напрасно, однако он перегруппировал линкоры и послал их на юг. Но было слишком поздно, чтобы перехватить корабли Куриты. В результате современные линкоры 3-го Флота в ходе всей битвы метались на полных ходах между двумя японскими эскадрами, но ни одной не увидели. Огромную ударную мощь использовали предельно бессмысленно, и вторая такая возможность американцам не представилась. Воздушными атаками авианосцев 3-го Флота были потоплены 3 японских авианосца. Четвертый был поврежден и добит американскими крейсерами. Кроме того, они потопили эсминец, а подводная лодка добила поврежденный авиацией легкий крейсер. Однако «Исэ» и «Хьюга» получили только незначительные повреждения и [586] сумели спастись. То же самое удалось и Курите, хотя он по дороге потерял еще один крейсер.

Несмотря на бестолковое использование линкоров, битва закончилась решительной победой американцев. Больше японский флот не представлял серьезной угрозы для американского наступления, и все это было достигнуто ценой удивительно легких потерь для американцев{217}.

В битве за Лейте линкоры показали, что обладают более серьезным значением, чем ранее, но, несмотря на это, большинство кораблей было потоплено авиацией. Это привело к довольно спорным выводам, которые сделал кое-кто из послевоенных историков. Например, один из британских авторов написал:

«В широкой по размаху и сложной битве за Лейте принципы остались теми же. Здесь, на южном участке корабли противников сошлись на дистанцию прямого выстрела, однако авианосные самолеты все равно остались главным оружием. Американцы победили, лишь когда были потоплены все 4 японских авианосца, причем с воздуха».

Я не могу согласиться с этим выводом. Японские авианосцы с самого начала представляли только приманку. Они были просто обречены на гибель. Но даже если бы они оттянули на себя Хэлси и сумели спастись, это никак не сказалось бы на ходе битвы, потому что на них не было самолетов. Исход битвы решили 6 старых линкоров Олдендорфа в проливе Суригао и нерешительность Куриты у острова Самар.

Другой историк, весьма критически относящийся к линкорам, с этим согласен:

«Однако мне кажется, что маятник качнулся слишком далеко. Хотя война на Тихом океане показала, что самолет сменил линкор в качестве основы морской мощи, это совсем не значит, что линкор стал абсолютно беспомощным. [587] Эта битва восстановила его репутацию, в определенной мере в ущерб авианосцу».

Как мы видели, линкоры едва не добились полных побед над двумя авианосными соединениями, японским и американским, хотя ни то, ни другое не являлось главными силами флота. Из этого делается вывод:

«Половину атакующего японского флота пришлось останавливать артиллерийским кораблям, и они сделали это гораздо более эффективно, чем самолеты».

Как видите, мнения высказываются самые разнообразные, но в любом случае было ясно, что эта битва стала лебединой песней линкоров и линейной тактики, которая несколько столетий безраздельно владела умами адмиралов. Стефен Роскилл подводит итог:

«За все время войны 1939–45 годов лишь одна другая битва — та, которую дал адмирал Каннингхэм 28 марта 1941 года у мыса Матапан — напоминает происходившее в проливе Суригао 3,5 года спустя. Совершенно ясно, что эти две битвы означали конец долгого влияния «линии кордебаталии» на морскую войну, которое началось еще в XVII веке».

Но сокрушительное поражение не означало конец несчастий японцев. Их отступающие соединения понесли новые потери от атак американских подводных лодок. 21 ноября одна из них добилась первого успеха в охоте за японскими линкорами, потопив «Конго» и эсминец сопровождения к северо-западу от Формозы. После уничтожения флота японцы могли надеяться восстановить баланс только с помощью камикадзэ. Однако даже самоубийцы не смогли помешать американцам захватить Филиппины, хотя при этом несколько американских кораблей получили серьезные повреждения. Например, 7 мая линкор «Нью Мексике», на котором в качестве наблюдателя находился адмирал Фрезер, получил попадание [588] самолета-камикадзэ в настройку. Адмирал спасся, но приобрел хороший предмет для размышлений, ведь в скором времени его кораблям предстояло столкнуться с этим же врагом.

После того как нефтяные месторождения в Южных морях были отрезаны от метрополии, даже тяжелые корабли японского флота были вынуждены большую часть времени простаивать из-за нехватки топлива, точно так же, как немецкие и итальянские немного раньше. Они находились в японских портах, ожидая финального приговора. Жребий был брошен, но, прежде чем рассказать о поражении Японии и роли, которую в нем сыграли линкоры союзников, ненадолго вернемся в Европу, и посмотрим, что делали линкоры там.

Старые корабли потихоньку готовились к списанию, завершив свою активную жизнь. «Резолюшн» использовался в качестве учебного корабля в школе кочегаров «Имперьюз» в Гэрлохе, потом его перевели в Саутгемптон и в конце концов в Девенпорт. В мае 1944 года там к нему присоединился «Ривендж». «Малайя» и «Рэмиллис» в 1944 году использовались в качестве кораблей огневой поддержки, а 15 мая 1945 года были переданы торпедной школе «Вернон» в Портсмуте и стали известны как «Вернон II». Они использовались в качестве плавучих казарм. «Вэлиант» продолжал ремонтироваться, но потом был передан школе «Имперьюз». После отправки в Ост-Индию «Ринауна» и «Куин Элизабет», из действующих линкоров в Англии остался только «Уорспайт».

В составе Флота Метрополии пока числился в качестве флагмана «Дьюк оф Йорк», остальные новые линкоры были отправлены на восток: «Кинг Георг V» — в ноябре, «Хоу» — в декабре. «Энсон» завершил ремонт в Девенпорте и в марте 1945 года тоже ушел в Ост-Индию. 30 ноября 1944 года флагманом Флота Метрополии стал «Родней», это позволило отправить на ремонт «Дьюк оф Йорк», чтобы в июне тоже послать его в Индийский океан. [589] Однако «Родней» со времени последнего ремонта в 1942 году прошел более 156000 миль и находился в плохом состоянии.

Впрочем, «Уорспайт» был в еще более скверном состоянии, хотя его тяжелые орудия, точнее, то, что от них осталось, еще могли принести пользу и пригодились в последней важной операции в Европе. После того как войска союзников вырвались из Нормандии, англичане начали наступление на северо-восток и захватили совершенно целым большой порт Антверпен. Командование союзников надеялось наладить снабжение своих армий через него, так как Антверпен находился гораздо ближе к линии фронта. Это было намного проще, чем использовать порты Ла-Манша, оставшиеся далеко позади. Но, хотя мы захватили Антверпен в сентябре 1944 года, немцы продолжали удерживать устье реки Шельды, поэтому было невозможно тралить мины, и ни один транспорт не мог войти в порт. Напряжение на коммуникациях союзников было так велико, что темпы наступления снизились. Немцы прекрасно об этом знали, и их гарнизоны были полны решимости удерживать эти острова до последнего. Среди них особенно выделялся сильно укрепленный остров Валхерен.

Союзники решили провести в конце октября десантную операцию, чтобы очистить устье Шельды. В Остенде было собрано большое количество десантных судов под командованием капитана 1 ранга Нагели. Они должны были расчистить мелководные фарватеры и поддержать морских пехотинцев и коммандос. В последний раз огневая поддержка была возложена на тяжелые корабли Королевского Флота — линкор «Уорспайт» и мониторы «Эребус» и «Робертс».

Самое упорное сопротивление англичане встретили в Весткапелле, который штурмовала морская пехота. Здесь, на северо-западном и юго-западном побережье острова немцы построили множество береговых батарей, на которых находилось до 40 орудий калибром от 76 мм до [590] 220 мм. Они господствовали над западным и восточным устьем Шельды. Более того, наступление должно было начаться спустя некоторое время после операции против Флиссингена, поэтому элемент внезапности просто не существовал.

В 8.15 «Уорспайт» прибыл из Диля, вышел в район примерно в 12 милях от маяка Весткапелле и открыл огонь. Морские пехотинцы столкнулись с ожесточенным сопротивлением, и капитан 1 ранга Пагсли позднее писал:

«Было ясно, что тысячи тонн бомб, сброшенные на орудия, сумели уничтожить совсем немногие из них. Позднее я слышал, что Бомбардировочное Командование выражало мнение, будто захватить Валхерен после их бомбежек было легче легкого. Я хотел бы, чтобы летчики были с нами в тот день!»

Действительно, Королевские ВВС продолжали жить в каком-то потустороннем мире, не имея никакой связи с солдатами и моряками. Они продолжали цепляться за свои теории, рассказывая, как все было бы прекрасно, если бы события развивались согласно их предсказаниям. Германия сдалась бы после бомбардировочного наступления, воздушные бомбардировки могут нейтрализовать любую оборону, — и это несмотря на то, что Нормандия со всей очевидностью доказала обратное. После этой операции капитан 1 ранга Пагсли испытывал ничуть не большее доверие к «Уорспайту», чем раньше.

«Эскадра огневой поддержки открыла огонь в 8.20, и огромные столбы дыма и обломков поднимались там, где падали ее тяжелые снаряды. Но поскольку самолета-корректировщика не было, я чувствовал, что не могу слишком доверять эффективности огня».

Оказалось, это были последние выстрелы «Уорспайта» по противнику. После высадки в Нормандии он [591] сделал не менее 1500 выстрелов из своих 381-мм орудий, и они были совершенно расстреляны. Линкор вернулся в Англию и встал на Спитхэдском рейде. Его биограф писал:

«Жизнь старого корабля явно приближалась к концу. Его вооружение и машины были изношены настолько, и он получил столько боевых повреждений, что для приведения в боеспособное состояние линкору требовался слишком долгий и дорогостоящий ремонт».

В действительности еще до Валхерена было принято решение, что он уже исчерпал все возможности ремонта. 9 сентября «Уорспайт» был переведен в резерв, причем сразу в самую низшую категорию «С». Из всех британских линкоров, о которых говорится в этой книге, «Уорспайту», несомненно, принадлежат все рекорды продолжительности службы и количества проведенных боев.

После этого в Англии из действующих линкоров остался только «Родней». Для него практически не было никакой работы, потому что с «Тирпицем» все-таки удалось покончить. К осени политика КВВС, строивших все более огромные бомбардировщики и вооружающих их все более тяжелыми бомбами, достигла апогея. Была создана «бомба-землетрясение». Это были бомбы «Толлбой», весящие 12000 фунтов, их заряд составлял 5000 фунтов. Теперь КВВС не только имели бомбу, способную уничтожить любой корабль, но и подготовленную эскадрилью, которая могла поразить такую цель. Разумеется, со стандартной оговоркой — корабль во время атаки должен стоять неподвижно! Целей для этих бомб в Европе было не слишком много, и «Тирпиц» неизбежно попал в этот список. И все оказалось довольно просто!

«Можно сказать, что судьба линкора скрывалась в ванне вице-маршала авиации достопочтенного Ральфа Кохрейна. Его мозг не отдыхал никогда. Кохрейн долго размышлял над проблемой «Тирпица», и однажды, когда он [592] мылся, то решил бросить на это дело 617-ю эскадрилью. Он выскочил из ванны, вытерся, оделся и помчался разыскивать Харриса. И Харрис согласился», — пишет Пол Брикхилл. Как видим, Кохрейн оказался сдержаннее Архимеда и не бегал голым по Лондону с криками «Эврика!».

Если бы только эта ванна подвернулась в тот момент, когда решалась судьба конвоя PQ-17, или принимались решения о других попытках уничтожить «Тирпиц»! Скольких неприятностей тогда удалось бы избежать. Однако лучше поздно, чем никогда.

К несчастью, «Тирпиц» в Альтен-фьорде находился за пределами досягаемости «Ланкастеров» из Великобритании, и в этом вопросе Советы продемонстрировали большое желание сотрудничать, и были подготовлены специальные полосы для тяжелых бомбардировщиков в Ягоднике. Операция «Сорс» началась, как и планировалось, 17 сентября. 27 «Ланкастеров» вылетели из Великобритании, 21 из них имел 12000-фн «Толлбой», остальные несли специальные мины. Они были встречены плотным огнем, даже главный калибр «Тирпица» стрелял шрапнелью. Бомбы пришлось сбрасывать сквозь дымовую завесу вслепую. Всего было сброшено 16 бомб, но результаты нельзя было пронаблюдать.

Лишь позднее выяснилось, что командир эскадрильи подполковник Тэйт добился попадания. Чудовищная бомба попала в полубак «Тирпица» примерно в 50 футах от форштевня и пробила весь корпус насквозь, прежде чем взорваться. Носовая часть корабля была изуродована, сильнейшее сотрясение вывело из строя многие деликатные механизмы. Поэтому, по немецким оценкам, ремонт мог занять до 9 месяцев. Это было уже совершенно невозможно, и Дениц исключил «Тирпиц» из числа действующих единиц флота.

«Поэтому я распорядился в будущем использовать «Тирпиц» только как плавучую батарею при защите северной Норвегии. Поддерживать его в мореходном состоянии [593] больше не представлялось возможным. Я распорядился оставить на борту столько людей, сколько потребуется для обслуживания орудий. Чтобы застраховаться от самого худшего и не допустить, чтобы «Тирпиц» перевернулся в результате новых воздушных атак, я приказал поставить его на максимально малой глубине».

К несчастью, контр-адмирал Петерс, который командовал остатками Боевой Группы, не сумел найти ему лучшего места, чем Тромсё. «Тирпиц» кое-как перебрался на юг своим ходом и был пришвартован возле острова Хаакой, где его орудия контролировали подходы к острову Тромсё. Его стоянка была слишком глубокой, но немцы намеревались намыть под килем линкора песчаную отмель. Однако 617-я эскадрилья не позволила им сделать это. Теперь линкор оказался в пределах досягаемости ее бомбардировщиков, хотя для этого с них пришлось снять часть оборудования и вооружения. Снятые пулеметы означали, что если «Ланкастеры» столкнутся с немецкими истребителями, будет бойня. Однако летчики решили рискнуть.

Последний налет был произведен 12 ноября 1944 года. 12 «Ланкастеров» взлетели из Лоссимута и отправились в долгое путешествие на север. Пилоты прекрасно знали, что если они потерпят неудачу, второй шанс уже не представится, так как наступала зима, и видимость стремительно ухудшалась. В последний раз тяжелые орудия «Тирпица» загрохотали, пытаясь остановить приближающиеся бомбардировщики, но на этот раз дымовая завеса не была поставлена, а истребители на соседнем аэродроме Бардуфосс остались на земле, несмотря на просьбы о помощи. Они упустили легкую добычу, а вот «Ланкастеры» — нет.

«Один за другим самолеты отворачивали, сбросив бомбы. Летчики, не говоря ни слова, следили сквозь остекление, как через положенные 30 секунд на полубаке [594] линкора мелькнула огромная желтая вспышка взрыва. Даже с высоты 14000 футов было видно, как он вздрогнул. Одна бомба взорвалась на берегу, а затем в корабль попали еще две. Одна взорвалась у правого борта напротив мостика, вторая позади трубы. Еще одна бомба взорвалась в воде в 5 футах от форштевня. Сквозь затянувший все дым были видны вспышки взрывов остальных бомб внутри сетевого заграждения. В глубине пелены мигало свечение. Линкор горел. Затем последовала еще одна вспышка, и на высоту 500 футов взлетела струя пара, когда взорвались погреба».

В действительности самолеты добились 2 прямых попаданий, оба в левый борт. Еще несколько бомб разорвались рядом с кораблем, причем с этого же борта. Взрывы вырыли огромные воронки в мягком песке, и корабль накренился сначала на 20 градусов, а потом на 70. Примерно в 9.50, сразу после того как упала последняя бомба, взорвался погреб башни «X». Свидетели видели, как огромная башня взлетела на высоту 40 футов над кораблем.

«Когда дым рассеялся, «Тирпиц» лежал на борту с креном 45 градусов, медленно опрокидываясь дальше. Он перевернулся почти вверх дном, но надстройки линкора уперлись в дно фьорда, и он замер, подняв над водой кроваво-красное брюхо. Повсюду пылали пятна нефти из разбитых цистерн корабля. На воде мелькали десятки голов моряков, которые старались побыстрее отплыть от корабля, чтобы не сгореть заживо. Кто-то успел добраться до берега, кто-то взобрался на буи сетевого заграждения. Часть моряков нашла убежище на днище линкора, так как было ясно, что он прекратил погружаться».

Внутри огромного корпуса оказались закупорены более 1000 человек. Они постепенно захлебывались, когда [595] вода затапливала отсеки. Лишь 87 человек сумели подняться вверх, к самому днищу. Спасательные команды, прорезав отверстия, вытащили их. Остальные моряки так и остались внутри «Тирпица», который в течение 3 лет был их домом, а теперь стал их могилой.

Королевские ВВС торжествовали, когда стало известно, что «Тирпиц» все-таки потоплен.

«Кое-кто в Адмиралтействе с этим не совсем согласился и заявил (немного капризно, как говорил рассказчик), что они не могут считать линкор окончательно потопленным, потому что видно его днище. Однако это не удержало пылких людей в Бомбардировочном Командовании от шумных выражений полного удовлетворения. Он сказал одному из подчиненных, когда узнал о потоплении «Тирпица»: «Ну и навесили мы мореманам!»

Это все еще считалось игрой. Хотя «мореманы» проиграли несколько очков, Адмиралтейство встретило известие об уничтожении «Тирпица» с огромным облегчением, правда, адмирал Каннингхэм записал:

«Это почти никак не скажется на диспозиции наших морских сил, так как он не был боеспособной единицей. Но всегда оставался шанс, что его уведут обратно в Германию».

Когда «Тирпиц» был уничтожен, только полуразобранный корпус «Гнейзенау» да два карманных линкора остались от германского линейного флота. Эта парочка до конца войны использовалась на Балтике.

С лета 1944 года Советская Армия обрушила на немцев серию последовательных ударов. Германия была вынуждена сражаться на два фронта, союзники покидали ее один за другим. Армии союзников значительно превосходили по численности немецкие, от Люфтваффе остались одни воспоминания, и все-таки немцы продолжали упорно сопротивляться, отступая с боями. Хорошим показателем их упорства может служить то, что западным союзникам потребовалось 11 месяцев, чтобы проделать тот [596] путь, который немцы в 1940 году прошли за 6 недель, хотя основная часть германской армии вела бои на востоке. Здесь они тоже не могли сдержать напор противника, и к октябрю русские прорвались к побережью Балтийского моря у Либавы.

С этого момента главной задачей остатков германского флота стала поддержка прибрежного фланга армии и эвакуация более чем 2 миллионов солдат и гражданских лиц от советского наступления в безопасные районы на западе.

Например, с 6 по 13 октября оперативное соединение, состоящее из карманного линкора «Лютцов», тяжелого крейсера «Принц Ойген» и 6 эсминцев, использовалось для обстрела сосредоточения советских войск возле Мемеля, несмотря на сильные воздушные атаки. Под командованием вице-адмирала Тиле было сформировано Соединение 2, и в бой были брошены также «Адмирал Шеер», «Адмирал Хиппер», все уцелевшие легкие крейсера и эсминцы. Они поддерживали огнем немецкие войска на полуострове Сворбе, который, благодаря этому, сумел продержаться до 22 ноября.

В начале 1945 года советские армии вошли в Восточную Пруссию и продолжали наступать. Со 2 по 5 февраля «Принц Ойген» постоянно действовал в районе Фишхафена вместе с «Адмиралом Шеером». Через неделю «Лютцов» возле Фрауэнбурга поддерживал своим огнем части 4-й Армии.

Весь февраль оба карманных линкора почти непрерывно находились в боях, пытаясь затормозить русское наступление на Кенигсберг. Они выпустили огромное количество 280-мм снарядов. Их воздействие на советские войска было таким же действенным, как и огонь линкоров союзников по германским войскам чуть раньше. Русская авиация и торпедные катера предпринимали колоссальные усилия, чтобы устранить эту угрозу, но кроме пары мелких кораблей потопить ничего не смогли. [597] Однако оперативная зона немецкого флота продолжала сокращаться, причем не только с востока. На западе наступали армии союзников, постепенно захватывая аэродромы Люфтваффе. В результате тяжелые бомбардировщики Королевских ВВС получили возможность свободно бомбить балтийские порты. Потери стали неизбежны, и они оказались крайне тяжелыми. Один за другим большие корабли отправлялись на дно прямо в портах, когда возвращались туда, чтобы заменить расстрелянные стволы орудий.

Старый броненосец «Шлезвиг-Гольштейн» был потоплен английскими бомбардировщиками в Готенхафене ночью 18/19 декабря. Он затонул на мелководье.

В начале марта «Адмирал Шеер» вместе со «Шлезиеном» поддерживал немецкие войска на Воллине, однако 21 марта броненосец пришлось отозвать, так как он расстрелял все снаряды. Его место заняли «Лейпциг» и «Лютцов», и обстрелы продолжились с прежней силой.

Вскоре стало ясно, что падение Готенхафена неизбежно, и только тогда нашлось последнее применение корпусу «Гнейзенау». 27 марта он был затоплен в качестве брандера на входном фарватере. В последние 2 месяца войны эвакуация приняла еще более широкие масштабы, и потери в транспортах и военных кораблях стали очень тяжелыми. «Лютцов» действовал возле Хелы до 8 апреля, когда израсходовал последние капли нефти, лишь после этого он вернулся в порт.

Ночью 9/10 апреля Бомбардировочное Командование провело массированный налет на гавань Киля, сбросив 2600 тонн бомб. Карманный линкор «Адмирал Шеер» оказался в этом аду. Он получил несколько попаданий и перевернулся, хотя его днище осталось торчать над водой. 617-я эскадрилья 16 апреля прикончила «Лютцов», стоящий в Кайзерфарте, южнее Свинемюнде. Снова в ход пошли гигантские «Толлбои», которые уничтожили «Тирпиц», но здесь корабль был в 3 раза меньше, и результат получился совершенно очевидный. [598]

«Далеко внизу они заметили «Лютцов», казавшийся просто микроскопическим. Когда самолеты повернули на него, зенитки открыли бешеный огонь, оказавшийся смертельно точным. Клубки взрывов испятнали небо прямо перед строем, и почти каждый из 18 бомбардировщиков получил пробоины в фюзеляже и крыльях.
Но затем стая прорвалась сквозь огневую завесу и сбросила бомбы. 3 бомбы легли совсем рядом, накрыв корабль. Одна взорвалась между бортом и причалом. Остальные пропали в облаке дыма и брызг.
Разведывательный самолет прилетел с фотографиями, и самоуверенность эскадрильи получила страшный удар. «Лютцов» по-прежнему стоял у пирса вроде бы совершенно целый. Пилот фоторазведчика утверждал, что здесь нет ошибки. Он пролетел прямо над кораблем и совершенно отчетливо видел его палубу.
Прошло еще 2 дня, прежде чем выяснилось, что «Лютцов» затонул, насколько это позволяла глубина гавани. Близкие разрывы по носу разорвали днище, и корабль просто сел на дно гавани. (Кое-кто из моряков утверждал, что он не был потоплен по-настоящему, раз палуба осталась над водой.)»

В действительности башни «Лютцова» продолжали действовать, и он стрелял по наступающим советским войскам, пока 3 мая не был взорван остатками экипажа. «Шлезиен» попытался удрать 2 мая, но был тяжело поврежден разрывом донной мины возле Грейфсвальдер Ойе и отбуксирован обратно в Свинемюнде. Там его посадили на мель рядом с «Лютцовом» и взорвали, когда подошло время эвакуироваться.

К моменту капитуляции Германии только «Принц Ойген», «Нюрнберг» и горстка эсминцев остались от германского надводного флота. В отличие от итальянцев, они упорно сражались до самого конца. Их действия во время эвакуации и поддержка войск в 1944–45 годах несколько восстановили честь, позорно утерянную Флотом [599] Открытого Моря, который без боя затопился в Скапа Флоу в 1919 году. Но конечный результат оказался тем же самым. Третий великий европейский флот исчез следом за французским и итальянским.

У Флота Метрополии в последние месяцы войны практически не было работы. Все современные корабли уже были отправлены на восток, и только «Родней» стоял в опустевшем логове Скапа. Ближе к концу войны появились опасения, что уцелевшие германские корабли могут вырваться с Балтики и совершить рейд через Северное море — «Рейд смерти Деница», как это называли. Почему-то к этому отнеслись совершенно серьезно. «Ринаун» уже завершил ремонт в Дурбане и прибыл на Цейлон, однако 30 марта он получил приказ спешно вернуться в Англию.

«Ринаун» до сих пор оставался самым быстроходным линкором Королевского Флота, и ему была предоставлена последняя возможность доказать это. После длительного плавания на высокой скорости он 14 апреля прибыл в Скапа, пройдя за 306 ходовых часов расстояние 7642 мили. Это был достойный конец длительной службы. Флаг главнокомандующего был спущен на «Роднее» и поднят на мачте «Ринауна». «Родней» был списан в резерв, и для него война закончилась. «Ринаун» ненадолго его пережил, потому что с окончанием войны в Европе для него вообще не осталось никаких дел.

Однако этот старый корабль успел выполнить еще одну почетную миссию. В августе 1945 года он прибыл в Плимут, и у него на борту состоялась историческая встреча короля Георга VI и президента Трумена, возвращавшегося домой после завершения Потсдамской конференции. В конце года линейный крейсер перевели в Портсмут и сократили команду до 40 процентов, оставив ожидать окончательного приговора. Позднее он стал одним из 4 кораблей школы «Имперьюз» в Девенпорте, пришвартовавшись там рядом с другими ветеранами. [600]

Его место в составе Ост-Индского флота занял «Нельсон», который закончил долгий ремонт в Соединенных Штатах. По пути в Индийский океан он побывал на Мальте во время празднования Дня Победы. А пока «Куин Элизабет» оставался единственным линкором в этом флоте, и у него оказалось достаточно забот.

Хотя Ост-Индский и Тихоокеанский флоты были разделены еще в ноябре 1944 года, они оба базировались на Цейлоне. Корабли Тихоокеанского флота приобретали ценный опыт, проводя авианосные рейды против захваченных японцами островов. В конце 1944 года контрадмирал Вайэн вышел в море с авианосцами «Индомитебл», «Индефетигебл» и «Викториес» для проведения операции «Лентил» — удара по нефтеперегонным заводам в Панкалан-Брандане на Суматре. Тем временем «Хоу» ушел вперед вместе с остальным флотом, чтобы доставить адмирала Фрезера в Австралию.

«В декабре линкор «Хоу» прибыл с Цейлона в Австралию и был встречен крайне сердечно. Его экипаж даже назвал встречу «битвой у Сиднея», так как она получилась немного шумной. В следующем месяце это повторилось в Новой Зеландии, когда «Хоу» в сопровождении «Ахиллеса», «Куинборо», «Куолити» и «Квадранта» доставил сэра Брюса Фрезера в Окленд. Не было никаких сомнений, что возвращения флага Святого Георгия на Дальний Восток ждали давно и страстно».

Пока «Хоу» занимался показом флага, остальные линкоры прибыли на Цейлон, и 16 января Вайэн снова покинул остров для атаки нефтеперегонных заводов Палембанга, самых крупных в Юго-Восточной Азии. В состав эскадры вошли «Кинг Георг V», 4 авианосца и легкие силы. Атака была проведена 24 января и оказалась очень успешной. Эскадра заправилась в море и 26 января нанесла по этой же цели повторный удар. Атаки базовой авиации японцев были отбиты без труда, причем англичане [601] потерь не имели. Флот ушел во Фримантл. Наконец-то британский Тихоокеанский флот показал себя реальной силой.

Британская 14-я Армия перешла в наступление в Бирме, и на побережье было проведено несколько десантных операций. Японцы долгое время безоговорочно владели этими водами, но теперь контроль над ними перешел в руки Ост-Индского флота. В январе 1945 года он высадил десант на большой остров Рамри, который был захвачен 26-й индийской дивизией. Это было сделано, чтобы создать авиабазы на фланге у японцев. Десант был высажен 21 января при поддержке орудий «Куин Элизабет». Взвод морской пехоты с этого линкора принял участие в боях на берегу, когда 26 января высадился десант на островах Шедуба. Но выяснилось, что противник оттуда бежал. «Куин Элизабет» вернулся в Тринкомали, готовиться к новым десантам.

С 8 по 18 апреля была проведена операция «Санфиш». Вице-адмирал Уэйк-Уокер поднял флаг на «Куин Элизабет». Вместе с ним в операции участвовали «Ришелье», 2 эскортных авианосца, 2 тяжелых крейсера и флотилия эсминцев. Это соединение 11 апреля направилось к Суматре и подвергло мощному обстрелу Сабанг, пока авианосные самолеты дважды бомбили Андаманские острова.

Британская армия 3 мая захватила Рангун, после чего Оперативное Соединение 67, как его теперь называли, в составе «Куин Элизабет», «Ришелье», 2 эскортных авианосцев, 2 тяжелых и 2 легких крейсеров, 6 эсминцев провело операцию «Бишоп». Обстрелу и бомбежке подверглись Кар-Никобар и Порт-Блэйр. Был также уничтожен японский конвой из 9 судов. Продемонстрировав, кто здесь хозяин, 9 мая флот вернулся в Тринкомали.

10 мая японцы решили, что с них достаточно, и начали эвакуацию оставшихся сил с Никобарских и Андаманских островов. Из Сингапура для этого вышли последние боеспособные корабли в этой зоне — тяжелый крейсер «Хагуро» и эсминец «Камикадзэ». [602]

Эти корабли были замечены в Малаккском проливе британскими подводными лодками, и адмирал Уэйк-Уокер двинул на перехват свои главные силы: «Куин Элизабет» (флагман), «Ришелье», 4 эскортных авианосца, 2 тяжелых и 1 легкий крейсера и 8 эсминцев. 15 мая атака авианосных самолетов завершилась неудачей, японские корабли не пострадали, однако навстречу им была отправлена 26-я флотилия эсминцев. В ходе блестящей ночной атаки эсминцы уничтожили «Хагуро» торпедами.

Линкоры находились слишком далеко от места боя и никак не могли помочь. Но все-таки участие в боевой операции достойно завершило долгую жизнь «Куин Элизабет».

К этому времени на Цейлон прибыл «Нельсон», и 12 июля командующий перешел на него. «Куин Элизабет» отправился в Англию.

«Нельсон» с 24 по 26 июля активно участвовал в операции по расчистке минных заграждений у острова Пукет возле западного побережья перешейка Кра. Вместе с ним там находились 4 эскортных авианосца и тяжелый крейсер «Сассекс». 26 июля они отбили первую атаку камикадзэ. Авианосец «Эмир» получил попадание и был поврежден, тральщик «Вестал» был потоплен, однако операция продолжилась.

27 августа адмирал Уэйк-Уокер сформировал оперативное соединение из «Нельсона», 2 эскортных авианосцев, 1 тяжелого и 1 легкого крейсеров и нескольких эсминцев и направился из Рангуна в Пенанг, чтобы договориться о капитуляции японских сил в этом районе. 2 сентября на борту «Нельсона» Уэйк-Уокер встретился с вице-адмиралом Удзуми, а 12 сентября на борту линкора была подписана формальная капитуляция японских войск в Юго-Восточной Азии. Интересно отметить, что документ лежал на том же самом столе, на котором в 1943 году подписали капитуляцию Италии. Вряд ли еще хоть один линкор в истории стал свидетелем конца двух могущественных империй. [603]

После всех этих великих событий 13 ноября «Нельсон» отправился домой. После возвращения в Англию он в очередной раз стал флагманским кораблем Флота Метрополии.

* * *

Пока в Индийском океане проводились все эти операции, на Тихом разыгрался последний акт эпохальной драмы.

Как мы видели, после битвы за Лейте и последующих катастроф японский линейный флот сократился до 5 кораблей: «Ямато», «Нагато», «Харуна», «Хьюга» и «Исэ». Последние 2 были повреждены, и всем сильно мешала нехватка топлива. Все они стояли в Куре, беспомощно наблюдая, как американцы закрепляются на Филиппинах и готовят следующую крупную высадку на Окинаве.

У американцев не было оснований опасаться этой пятерки, потому что сами они могли выставить 8 современных быстроходных линкоров и 10 старых, а также 2 современных линейных крейсера. Кроме того, они имели около двух десятков тяжелых и легких авианосцев. Англичане планировали сформировать 2 оперативных группы. Первая состояла из линкоров «Кинг Георг V» и «Хоу» и 4 эскадренных авианосцев. Сначала это были «Илластриес», «Викториес», «Индомитебл» и «Индефетигебл»; «Формидебл» и «Имплейкебл» могли заменить любые два из них. Вторую группу планировалось подготовить к июлю. Она должна была состоять из «Дьюк оф Йорка» и «Энсона», а также легких авианосцев «Колоссус», «Глори», «Венерэбл» и «Виндженс».

Таковы были планы, хотя американцы продолжали считать, что добавление 4 линкоров и 10 авианосцев к их и без того значительным силам не является необходимым. Они желали, чтобы англичане начали операцию «Зиппер» по захвату Малайи. Но после долгих споров было решено, что флот адмирала Фрезера может оказаться полезным, действуя вместе с американцами. Это стало более очевидным, когда бронированные авианосцы [604] показали свою неуязвимость для атак камикадзэ, которые в щепки разносили деревянные полетные палубы американских авианосцев.

Операция «Айсберг» — вторжение на Окинаву — началась 26 марта, и ее поддерживали все силы флотов союзников. 19 марта адмирал Роулингс, который был назначен командиром оперативного соединения, привел на Улити для дозаправки «Кинг Георг V», «Хоу», «Илластриес», «Викториес», «Индомитебл» и «Индефетигебл», 5 легких крейсеров и 11 эсминцев. 23 марта они вышли в зону боев. Авианосные соединения наносили удары по многочисленным японским аэродромам на островах Сакисима Гунто, которые использовались в качестве промежуточных площадок при переброске подкреплений на Окинаву.

После 2 дней атак последовали 2 дня пополнения припасов, а 1 апреля Роулингс вернулся на свое место. В этот день после интенсивного обстрела с 10 старых линкоров Оперативного Соединения 51{218} американские войска начали высадку на остров.

Начались ожесточенные бои, японцы, как всегда, сопротивлялись с яростью фанатиков. Но теперь сражение шло на их собственной территории, и они проявляли еще больше упорства. Корабли союзников должны были обстреливать берег и высылать самолеты по запросам войск, но также им приходилось отбивать массированные атаки камикадзэ, первая из которых была проведена 6 апреля.

1 апреля «Вест Вирджиния» и «Индомитебл» получили попадания самолетов-самоубийц, но продолжали действовать. 3 апреля получил попадание эскортный авианосец «Уэйк Айленд», а 5 апреля линкор «Невада» получил 5 прямых попаданий снарядами с японской береговой батареи. До этого потери оставались небольшими, но 6 апреля японцы провели массированную атаку, в которой участвовали более 700 самолетов, и почти прорвали систему ПВО флота.

Среди многих кораблей, получивших попадание камикадзэ в тот день, были линкор «Мэриленд», авианосцы [605] «Илластриес» и «Сан Хасинто». Однако главная тяжесть атаки обрушилась на американские дозорные эсминцы, которые понесли серьезные потери. В тот же самый день из Внутреннего моря вышло соединение морских камикадзэ, которое возглавлял линкор «Ямато». Его топливные цистерны были наполовину пустыми, в них и так залили все, что нашлось в нефтехранилищах флота. Вместе с 1 легким крейсером и 8 эсминцами он должен был совершить отчаянную попытку прорваться к месту стоянки транспортов у Окинавы и причинить как можно больше вреда, прежде чем затонуть или выброситься на берег. Однако при выходе в море он был замечен 2 американскими подводными лодками, которые сразу сообщили об этом. Отбив атаки камикадзэ, адмиралы Спрюэнс и Митчер приготовились разделаться с ним.

Было сформировано мощное соединение из новых линкоров, которое выдвинулось вперед, чтобы прикрыть северо-западные подходы к Окинаве. Появилась определенная вероятность последней дуэли линкоров на Тихом океане. Однако американские летчики не собирались доводить дело до этого. Когда утром 7 апреля самолеты-разведчики обнаружили японскую эскадру в Восточно-Китайском море, следующую курсом на запад, они решили, что японцы могут удрать, прежде чем до них доберутся линкоры адмирала Ли.

Чтобы не допустить этого, Спрюэнс изменил свои планы, к огромному разочарованию моряков линкоров. Выдвинув авианосцы к островам Амами Гунто, он нанес мощный воздушный удар с дистанции 250 миль. С палуб американских авианосцев стартовали примерно 380 торпедоносцев и пикировщиков. Когда они обнаружили японскую эскадру, адмирал Ито только что повернул на юг, прямо к плацдарму на Окинаве.

Эта колоссальная воздушная армада просто раздавила «Ямато», хотя 2,5 часа он отчаянно сражался против подавляющих сил американцев. [606]

В ходе первой атаки в 12.20 линкор получил 4 попадания бомбами. 2 взорвались немедленно, уничтожив несколько зенитных установок, а 2 пробили палубу рядом с кормовой башней. Начался сильный пожар, который вывел из строя один из аварийных постов. Пламя быстро охватило всю кормовую башню, которая просто выгорела. Во время этой же атаки в левый борт линкора попали 2 торпеды, которые затопили машинное отделение и вызвали крен в 6 градусов, однако его выправили контрзатоплением.

Вторая атака началась в 13.00. Хотя бомбовых попаданий не было, «Ямато» получил еще 4 или 5 торпед: одну в правый борт, остальные в левый. Было затоплено внешнее машинное отделение, и крен увеличился уже до 15 градусов. Скорость линкора упала до 18 узлов.

Через 45 минут последовало еще одно торпедное попадание в правый борт, и еще 3 торпеды врезались в развороченный левый. После этого линкор был обречен. Машины встали, и адмирал Ито приказал команде покинуть корабль.

«Крен на левый борт быстро увеличивался, когда в 14.17 в корабль попала последняя торпеда. Через 3 минуты крен достиг 20 градусов, и раздались несколько взрывов, которые отправили линкор под воду».

Так погиб «Ямато», самый мощный из линкоров, когда-либо выходивших в море. К этому времени легкий крейсер и 4 эсминца из состава японской эскадры уже были потоплены. Уцелевшие 4 эсминца смогли подобрать лишь немногих из 2400 человек команды линкора. Адмирал и командир погибли вместе с кораблем. Так закончилась односторонняя «Битва в Восточно-Китайском море». Когда «Ямато» скрылся под водой, вместе с ним утонула репутация линкора как владыки морей. Это стоило американцам всего лишь 10 самолетов.

После этого флоты союзников возобновили обработку японской обороны, но 11 и 12 апреля им пришлось [607] отбивать новую атаку камикадзэ. Американский флот ощутимо пострадал, среди поврежденных 11 апреля кораблей оказались линкор «Миссури» и авианосец «Энтерпрайз». На следующий день попадания самоубийц получили старые линкоры «Айдахо» и «Теннеси».

14 апреля атаки продолжились с неослабевающей яростью, был поврежден линкор «Нью Йорк». Через 3 дня новое попадание получил «Миссури». Авианосец «Интрепид» был поврежден так тяжело, что до конца войны вышел из строя. Однако операция продолжалась.

Поддерживая новое американское наступление, 18–19 апреля старые линкоры «Арканзас», «Колорадо», «Айдахо», «Нью Мексике», «Нью Йорк» и «Техас» подвергли мощному обстрелу японские позиции. Свой вклад внесли новые линкоры «Норт Каролина» и «Саут Дакота», однако японцы продолжали держаться. Союзники ожидали, что сопротивление будет упорным, но японцы превзошли все ожидания. Жестокие бои продолжались апрель и май, но за 2 месяца американцы сумели продвинуться всего на 4 мили.

Британский Тихоокеанский флот продолжал наносить удары по аэродромам на соседних островах и на Окинаве, но выяснилось, что вывести из строя такое большое количество авиабаз просто невозможно. Японцы ночью засыпали воронки, а утром возобновляли полеты. Поэтому адмирал Роулингс решил использовать свои линкоры, чтобы усилить эффект бомбардировок. В конце концов, они могли за короткое время обрушить на японцев гораздо больше взрывчатки, чем самолеты, и сделали бы это гораздо экономичнее.

Поэтому ночью 4 мая он повел свои линкоры к острову Мияко в архипелаге Сакисима и приказал начать обстрел.

«Огонь был открыт в 0.05. «Юриалес» и «Блэк Принс» использовали свои 133-мм орудия для обстрела зенитных батарей вокруг аэродрома Нобара, засыпав шрапнелью [608] открытые зенитки и перебив их расчеты. «Кинг Георг V» и «Хоу» повернули свои могучие 356-мм стволы в сторону аэродрома Хирара и зенитных батарей на севере. «Свифтшур» и «Гамбия» обстреляли Нобару, а «Уганда» — Сухаму. Стрельба велась спокойно, как на полигоне, при полном отсутствии сопротивления неприятеля. В течение 50 минут тяжелые снаряды рвались на взлетных полосах, разносили вдребезги постройки и самолеты, стоящие на земле. В 0.50 огонь был прекращен».

Последующая аэрофотосъемка показала, что все снаряды, выпущенные линкорами, накрыли цель. «Моральный дух экипажей линкоров значительно поднялся после этого обстрела. Но британское соединение дорого заплатило за временное отсутствие линкоров, ослабившее ПВО соединения. Камикадзэ расплатились с врагом, и 4 мая получили попадания «Формидебл» и «Индомитебл», а 6 мая — «Викториес» и снова «Формидебл».

«Хоу» разделался с одним камикадзэ, неосторожно выбравшим линкор в качестве цели.

«Все прицелы уставились на него, и вскоре самолет превратился в пылающий клубок. Однако он продолжал лететь на нас, только слегка отклонился в сторону. Но все больше и больше 40-мм и 20-мм снарядов попадали в него, и он проскочил над самым нашим квартердеком. Словно пылающий метеор, самолет врезался в море в 50 ярдах от корабля, подняв фонтан брызг, который солнце превратило в прекрасную радугу».

Операции британских авианосцев продолжались до 25 мая, а потом флот вернулся на Манус, чтобы лучше подготовиться к дальнейшим действиям против Японии. Сопротивление японцев на Окинаве удалось сломить только к 21 июня. Атаки камикадзэ и обычные воздушные налеты стоили японцам колоссальных потерь — погибли 7830 самолетов. В обмен на это они смогли [609] уничтожить только 24 корабля, размерами от эсминца и меньше, хотя были повреждены более 200 кораблей различных классов.

Британский Тихоокеанский флот вернулся в Сидней, и «Хоу» в июне был отправлен в Южную Африку, в Дурбан на ремонт, однако линкор не успел его завершить к началу следующей операции. «Дьюк оф Йорк» и «Энсон» двигались на Тихий океан вместе с легкими авианосцами, но до их прибытия в распоряжении командующего оставался только «Кинг Георг V», когда 28 июля 1945 года флот покинул Сидней.

10 июля флот адмирала Хэлси вернулся в район боев после захода на Лейте. Адмирал поднял флаг на «Миссури». Всего он имел в своем распоряжении 8 быстроходных линкоров и 16 авианосцев, целью операции был удар по японским позициям на Токийской равнине в ходе подготовки высадки на японские острова{219}. Сделав это, он заправился в море и передвинулся на север для атаки Хоккайдо. Эти налеты встретили удивительно слабое сопротивление со стороны японцев, которые приберегали силы для отражения будущего вторжения.

Пока атаки авианосных самолетов опустошали японскую метрополию, несколько соединений линейных кораблей были отправлены для ударов по судоходству противника в бывших японских морях. С 16 по 26 июля вице-адмирал Олдендорф прогулялся по Восточно-Китайскому и Желтому морям, имея линейные крейсера «Аляска» и «Гуам» и старые линкоры «Невада», «Калифорния» и «Теннеси» с кораблями сопровождения. На вражеских задворках его линкоры делали все, что вздумается, и даже появились у самого устья Янцзы перед Шанхаем, причем совершенно безнаказанно. В начале августа другая группа линкоров, в которую входили «Пенсильвания», [610] «Арканзас» и «Техас», прикрывала крупное соединение эскортных авианосцев, действовавших в том же районе. 12 августа японский торпедоносец добился единственного успеха за время этих операций, повредив «Пенсильванию» возле Окинавы.

Не остались в стороне от этих смелых операций и быстроходные линкоры. 14 июля контр-адмирал Шафрот повел «Индиану», «Массачусетс» и «Саут Дакоту» к самым берегам Японии. Линкоры выпустили более 80 снарядов из своих 406-мм орудий по сталелитейному заводу Камаиси. 15 июля контр-адмирал Бэджер повторил эту операцию с «Айовой», «Миссури» и «Висконсином», всадив более 860 тяжелых снарядов в сталелитейный завод в Муроране.

Самолеты с американских и британских авианосцев занялись уничтожением остатков японского флота, прячущегося в портах Внутреннего моря. 17–18 июля был тяжело поврежден «Нагато», стоящий в Иокогаме, но линкор все-таки остался на плаву.

Ночью 17/18 июля тяжесть залпов линкоров союзников испытал на себе сам Токио. Эскадра контр-адмирала Бэджера, в которую входили линкоры «Алабама», «Айова», «Миссури», «Норт Каролина», «Висконсин» и «Кинг Георг V», провела обстрел заводов Хитачи. Американские линкоры выпустили более 1200 снарядов, к которым «Кинг Георг V» добавил еще 267. Целью английского линкора была фабрика по выпуску самолетных пропеллеров.

24 июля адмирал Хэлси вернулся со своим оперативным соединением, чтобы окончательно разделаться с Японским Императорским флотом. Он провел серию массированных ударов по военно-морской базе Куре, но на этот раз запретил британским авианосцам участвовать в атаках. Налеты продолжались 3 дня и оказались решающими. Все 3 уцелевших японских линкора получили множество попаданий и сели на дно гавани. 24 июля был потоплен «Хьюга», 28 июля — «Харуна» и «Исэ». [611]

Таким образом, Пирл-Харбор был отомщен. Лишь обгорелый «Нагато» остался на плаву дожидаться капитуляции. Кроме того, в ходе этих атак были потоплены авианосец «Амаги», 5 крейсеров, много мелких судов. Британские самолеты повредили эскортный авианосец «Кае», стоящий во Внутреннем море.

После свершения святой мести 3-й Флот двинулся вдоль побережья Японии, нанося удары по аэродромам центрального Хонсю и судоходству в бухте Нагоя. Ночью 29/30 июля «Кинг Георг V», «Индиана», «Массачусетс» и «Саут Дакота» обстреляли авиационные заводы и другие промышленные предприятия в Хамамацу. Этот обстрел стал историческим в том плане, что в последний раз главный калибр британского линкора стрелял по противнику.

Были запланированы новые воздушные налеты и обстрелы с моря, но все это было отменено. На Японию обрушился удар, гораздо более ужасный, чем все это, вместе взятое. Атомные бомбы дотла спалили два крупных города во имя демократии и гуманизма. И не приходится удивляться тому, что после этого Япония капитулировала.

27 августа флот союзников вошел в Токийскую бухту, и на борту линкора «Миссури» была подписана формальная капитуляция Японии. Среди огромного количества боевых кораблей, собранных ради этого, присутствовали линкоры «Алабама», «Индиана», «Висконсин», «Норт Каролина», «Айова», «Миссури», «Нью Мексике», «Миссисипи», «Айдахо», «Колорадо», «Вест Вирджиния», «Кинг Георг V», «Дьюк оф Йорк», специально прибывший, чтобы доставить адмирала Фрезера, который должен был подписать документ от имени Великобритании и Британского Содружества.

«27 августа, когда флагманский корабль адмирала Роулингса бросил якорь у входа в Токийскую бухту, покрытая снегом вершина Фудзиямы, священной горы [612] Японии, особенно четко вырисовывалась на западном небосклоне. Когда ночь сменила вечер, вахтенные на палубе «Кинга Георга V» увидели, как красный солнечный диск погружается в жерло вулкана. Редко когда можно было увидеть столь подходящий событию символ».

Так закончилась война на море. Какое же место занимал линейный корабль в этот миг величайшего торжества морской мощи? Не имел никакого будущего, как утверждал кое-то? Хотя сегодня, много лет спустя, эти ядовитые насмешки воспринимаются со снисходительным терпением.

«Здесь были они все, в своем потрясающем великолепии и величии, завершение трудов Куниберти, Фишера и Гарда, всех последующих кораблестроителей Великобритании и Америки, Италии и Франции, Японии, России и Германии. События повернулись так, что господство в воздухе принесло господство на поверхности океана, однако линкоры действовали очень полезно. Не в той роли, ради которой их готовили, но почти всегда они были нужны».

Другие были более язвительны:

«Их дни прошли, как закончилась их разорительная жизнь. За время своего господства они выпустили в общей сложности 3557 снарядов из орудий главного калибра, причем каждый снаряд стоил около 10000 фунтов».

Разумеется, такой приговор линкорам типа «Кинг Георг V» основан на добром старом социалистическом принципе, что любой пенс, потраченный на оборону, выброшен на ветер. Эти вопли раздавались буквально до самого начала войны в 1939 году, и как только в 1945 году смолкли выстрелы, они зазвучали еще громче. [613]

Тем не менее, линкоры, хотя они сражались до самого конца войны, оказались в тени нового оружия, которое было создано за годы этого конфликта, и их окончательную судьбу увидеть было совсем несложно. Для тех, кто ожидал, что линкор исчезнет практически немедленно, послевоенные годы стали настоящим шоком.

Действительно, огромное количество линейных кораблей исчезло с просторов океана сразу после окончания войны, причем основные «потери» понесли победившие флоты союзников, а не разгромленные флоты Оси. Но в большинстве своем это были старые корабли, которые уже давно выслужили все положенные сроки еще до начала войны. Поэтому не приходится удивляться, что их списали. Великобритания, как всегда, оказалась в лидерах, быстро избавившись от всех старых кораблей, большинство из которых уже было выведено из состава действующего флота.

Первым стал «Уорспайт», который после всех своих приключений находился в очень плохом состоянии. Разрешение разобрать линкор на металл было подписано в июле 1946 года, и его увели со стоянки в гавани Портсмута, после чего демонтировали все оборудование. Потом он был продан, и в апреле 1947 года отправился на буксире в Клайд, на разборку, с экипажем из всего 8 человек. По традиции он отчаянно сражался за жизнь до самого конца, и в шторм оборвал буксирные концы. 3 дня линкор дрейфовал по Ла-Маншу, пока его не выбросило на берег в Пруссия-Коув, бухта Маунтс, Корнуолл. В июле 1950 года его сняли с мели и перевели в Маразион, где и разрезали на металл. Работы завершились в 1956 году. В результате он пережил всех своих собратьев.

Его столь же пожилые товарищи вели себя гораздо более спокойно. Они словно понимали, что уже слишком стары, и их судьба давно решена, поэтому никакое сопротивление не изменит печальной участи. «Рэмиллис» был продан на слом в апреле 1948 года, «Резолюшн» — в мае. Вскоре к ним присоединилась «Малайя», но «Ривендж» [614] был продан только в марте 1949 года. Ни один из этих ветеранов не проходил модернизацию, поэтому никто и не предполагал, что они задержатся в составе послевоенного флота.

«Куин Элизабет» был отправлен в резерв в марте 1946 года, а «Нельсону» нашли более полезное применение — он превратился в учебный корабль для юнг в Портленде. «Ринаун», «Родней» и «Вэлиант» были поставлены на прикол там же. В феврале 1948 года лейбористское правительство объявило приговор этим кораблям. Однако реакция страны оказалась совершенно неожиданной для этих бесчувственных джентльменов, которые привыкли мыслить только цифрами.

«Никогда раньше группа военных кораблей не была столь дорога сердцу народа. Каждый из них многие годы являлся источником гордости и уверенности, символом морской мощи. Было трудно представить, что настало время, когда их уже нельзя больше использовать, но гораздо труднее было с этим согласиться».

В их защиту выступил другой старый ветеран. Уинстон Черчилль, которого благодарный народ вышвырнул на скамью оппозиции, помнил более счастливые дни этих кораблей и попросил сохранить их. Но его просьбы оказались напрасными.

«Хотя Первый Лорд Адмиралтейства сожалел о том, что подписал смертный приговор пяти нашим старым друзьям, Совет Адмиралтейства понимал, что одна только малая скорость не оставляет им места в будущей структуре флота. Не говоря уже о том, что теперь линкор никто не мог считать основой флота ни сегодня, ни тем более в будущем».

И все они были занесены в список продаваемых на металл. «Нельсон», «Родней» и «Ринаун» были проданы в феврале 1948 года, «Куин Элизабет» — в июне, «Вэлиант» [615] — в августе. Перед тем как они были разобраны, «Родней» успел побывать в роли мишени для бомб, и новые чудовищные снаряды легко пробивали его палубы. Разумеется, он был поставлен на якорь, чтобы бомбардировщики не испытывали проблем, ведь дела не слишком изменились с тех пор, как был потоплен «Остфрисланд».

В 1949 году в отечественные воды вернулся последний из старых ветеранов. Союзники наконец-то сумели передать Советскому Союзу старый итальянский линкор «Джулио Чезаре», что было опрометчиво обещано еще в 1943 году. В ответ Сталин пообещал вернуть Великобритании «Ройял Соверен», но это оказалось связано с большими проволочками. Может быть, это произошло потому, что русские просто не смогли нормально эксплуатировать линкор, а может быть, что более вероятно, они еще надеялись пустить его в ход против бывших союзников. Наконец в феврале 1943 года он вернулся в Англию. Здесь его не ожидал теплый прием, и корабль быстренько отправили на слом, уже 18 мая отбуксировав в Инверкетинг на разборку{220}.

Ни один из этих отважных старых кораблей, от которых еще недавно зависела судьба нации, не был сохранен для потомков в качестве музея, материального свидетельства зенита славы британской морской мощи. Американцы гораздо больше заботились о сохранении памяти, и в результате «Техас», «Алабама», «Норт Каролина», «Айова», «Миссури», «Висконсин», «Нью Джерси» были поставлены на вечную стоянку.

Впрочем, американцы не проявили столь пылкого желания немедленно списать все свои старые корабли. Вероятно, это произошло потому, что все линкоры в 1942–43 годах прошли капитальную модернизацию, а может, потому, что богатый оборонный бюджет Америки мог себе это позволить. Зато скудные финансы Британии этого не позволяли, как бы то ни хотелось{221}.

Все, что осталось от некогда великого британского линейного флота, — это 4 линкора типа «Кинг Георг V» и новейший «Вэнгард». [616]

Сразу после войны «Кинги» нашли себе кое-какое применение. «Энсон» принял капитуляцию японцев в Гонконге в сентябре 1945 года, какое-то время находился в Токио, а потом ушел в Австралию. В феврале 1946 года он сопровождал герцога и герцогиню Глостер в Хобарт, Тасмания. Затем «Энсон» посетил Сидней и в июле 1946 года вернулся в Портсмут.

«Энсон» прошел короткий ремонт, после чего стал флагманом Учебной эскадры. Он использовался для подготовки новобранцев, которыми комплектовался послевоенный флот. «Хоу» закончил ремонт в сентябре 1945 года и заменил «Нельсона» в качестве флагмана на Ост-Индской станции, вернувшись в Англию 9 января 1946 года.

«Хоу» стал флагманским кораблем адмирала Пауэра, который командовал 2-й эскадрой линкоров Флота Метрополии. «Дьюк оф Йорк» вернулся домой в том же году, прибыв в Плимут в июле. В декабре на нем поднял флаг новый главнокомандующий Флотом Метрополии адмирал Сифрет.

Сам «Кинг Георг V» вернулся в Портсмут 2 марта 1946 года и стал флагманом Флота Метрополии, пока его не сменил «Дьюк оф Йорк». После этого он отправился на длительный ремонт, а потом был передан Учебной эскадре. 3 линкора присутствовали на сборе Флота Метрополии в Портленде перед тем, как в 1948 году отправиться в плавание в Вест-Индию. В какой-то степени это зрелище напоминало счастливые деньки 1918 или 1928 годов, так как в порту стоял только один авианосец, но зато присутствовали 3 крейсера и 14 современных эсминцев. Однако это произошло в последний раз, и вскоре один за другим линкоры начали выводить в резерв.

Первым был списан «Кинг Георг V». Он покинул Портсмут 14 июня 1950 года и отправился на буксире в Гэрлох, где был поставлен на консервацию.

«Энсон» в июне 1949 года доставил принцессу Елизавету на острова Джерси, но уже в ноябре в составе Учебной эскадры его сменил «Вэнгард», а в 1950 году он присоединился [617] к своему старшему товарищу в Гэрлохе. Остальные 2 линкора отправились туда же в 1951 году. Там они служили постоянной мишенью для упражнений в остроумии разнокалиберных писак, потому что содержание каждого из них все равно обходилось в 750000 фунтов в год.

Только «Вэнгард» остался последним обломком былого величия, завершив долгую линию тяжелых артиллерийских кораблей, на которой стояло британское морское господство. Но это господство пошатнулось в 1922 году, а в 1942 году было утеряно навсегда. Поэтому появление «Вэнгарда» вызвало больше споров, чем радости.

Никто из тех, кто видел этот линкор воочию, в том числе и автор, не сомневался, что «Вэнгард» был великим кораблем и прекрасным кораблем. Его трагедия заключалась в том, что он был построен слишком поздно. Стандартным ответом правительства на раздраженные вопросы было: «Пока остальные нации имеют линкоры, правительство Его Величества намерено сохранить свою пятерку», — но на оборонные нужды выделялось все меньше и меньше денег. Их не хватало даже на простое содержание больших кораблей.

Когда «Вэнгард» вошел в состав флота, все уже прекрасно помнили судьбу «Ямато» и знали о существовании атомной бомбы.

Он был официально принят Королевским Флотом 9 августа 1946 года, и первым его океанским походом стала доставка королевской четы в Южную Африку в феврале и мае 1947 года. Ради этого его специально переоборудовали на верфи Портсмута, и он совершил пробное плавание в Гибралтар только в декабре 1946 года. Однако некоторые критики крайне язвительно отозвались о новом корабле.

«В качестве корабля «Вэнгард» является самой колоссальной королевской яхтой в истории», — писал один.

«Королевская яхта» по бессмысленности уступала только линейному кораблю в глазах предателей, которые [618] желали сократить Королевский Флот еще больше, в глазах изменников, для которых единственными моряками-героями были бунтовщики Инвергордона. Тем не менее, после окончания плавания линкор был поставлен на ремонт, на этот раз в Девенпорте. Он продолжался в 1947–48 годах, и лишь с января по июль 1949 года «Вэнгард» служил в Средиземном море. В ноябре 1949 года он был передан Учебной эскадре, но потом был сделан флагманским кораблем Флота Метрополии для специальных плаваний и учений.

«Вэнгард» был настоящей звездой коронационного смотра в Спитхэде в 1953 году. Его мореходные качества произвели большое впечатление на руководство НАТО во время манеров «Маринер» в 1951 году. Но на журнал «Флайт» подействовать было невозможно, хотя этот журнал скромно умалчивал о всех учениях с участием линкоров и базовых бомбардировщиков. Вероятно, потому, что самолеты, как всегда, ничего не могли добиться. Но, так или иначе, «Вэнгард» всегда имел плохую прессу. «Разобрать остатки!» — громыхала «Дэйли Миррор» после смотра в Спитхэде в 1953 году. «Королевские ВВС должны стать ведущим видом вооруженных сил», — вторила ей «Санди Экспресс».

(Адмирал Фрезер на это спокойно ответил, что последние 3 года войны он прослужил на линкорах и ни разу не видел над головой самолеты КВВС, только машины ВСФ. Но его письмо напечатали самым маленьким шрифтом.)

Линкор действительно устарел, в эпоху водородных бомб и ракет сомневаться в этом было бы глупо. Кое-кто гадает: а зачем Советы строят крейсера типа «Свердлов» водоизмещением 17000 тонн? И что будет делать Королевский Флот в случае, если после начала «горячей» войны десятки таких кораблей выйдут на наши морские коммуникации, лишенные защиты линкоров? Однако это никого не волновало в 1957 году, когда было принято решение отправить на слом линкоры типа «Кинг Георг V», которые простояли 7 лет «в нафталине». [619]

Теперь «Вэнгард» действительно остался один. Он был законсервирован и поставлен в Портсмуте.

«Вэнгарду» оказали честь, позволив закончить четвертый текущий ремонт, который стоил 720000 фунтов, и он был передан резервному флоту в Портсмуте, где был пришвартован напротив «Виктори». Он умирал, но еще не был мертв. Его превратили в плавучий штаб резервного флота и учебный корабль, что обходилось в 230000 фунтов в год. И со своей стоянки он не сумел бы выйти в море, даже если бы над Ла-Маншем снова раздался барабан Дрейка, призывающий к оружию британских морских волков. Линкору потребовался бы новый ремонт длительностью не меньше 6 недель. А такую отсрочку в эпоху ядерных ракет ему никто не предоставил бы».

Отсюда следовал вывод:

«Линкор мертв как класс. Адмиралтейство разобрало «Вэнгард», последний из них, самый большой, самый дорогой и самый бесполезный, в 1961 году».

После этого все стали ужасно счастливы, исключая критиков, которые с прежней злобой набросились на авианосцы, предвкушая новый триумф.

Но это уже не имело значения, так как Великобритания перестала быть великой морской державой, да и просто заметной тоже. Соединенные Штаты и Франция сохранили свои линкоры и использовали их довольно часто. Мне казалось, что дни больших кораблей ушли, и с этим вроде никто не спорил. Большой корабль означал «слишком много яиц в одной корзинке». «Мы должны прекратить планировать создание флота вроде ютландского», — восклицала «Миррор». Нам нужны только маленькие корабли, соглашались все. Ладно, в 70-х годах мы их имели, и что? Даже крошечные исландские канонерки могли угрожать морской безопасности Британии.

Лишь одна группа людей категорически не согласна с постулатом: «Маленькое — значит хорошее» в отношении [620] военных кораблей. Это правители СССР, что весьма прискорбно для социалистов западных.

Обычным и естественным путем развития любого класса кораблей является постройка небольших кораблей и постепенное увеличение их размеров. Первые линкоры не были привязаны к какой-то точной цифре тоннажа, но постепенно выросли до 12000 тонн к концу XIX столетия, несмотря на истошные вопли политиканов. Этот рост продолжался всю Первую Мировую войну и далее, несмотря на любые попытки остановить его. Вашингтонская конференция только временно задержала его, вдобавок лишь Великобритания имела глупость жестко придерживаться лимита в 35000 тонн. В наше время советские ракетные крейсера типа «Грозный» имеют водоизмещение 4300 тонн, но их сменили крейсера типа «Кронштадт» водоизмещением 6400 тонн, а их — крейсера типа «Николаев» водоизмещением 8000 тонн, и все это произошло менее чем за 10 лет. На смену вертолетоносцам типа «Москва» водоизмещением 14000 тонн пришли авианосцы типа «Киев» водоизмещением 37000 тонн, то есть больше, чем у половины линкоров Второй Мировой войны!

Поэтому вполне резонно было бы предположить появление надводных ракетных кораблей с водоизмещением старых линкоров в самом недалеком будущем. Они станут «линейными кораблями» XXI века, даже если их не будут так называть, чтобы не долдонили многочисленные «эксперты».

Когда в 1977 году писалось все это, самозванные английские пророки только посмеивались. Однако спустя три десятилетия в составе русского флота числится «Петр Великий». Его называют «крейсером», хотя корабль имеет водоизмещение 28000 тонн при длине 251,2 метра и ширине корпуса 28,5 метров. Он оснащен атомными реакторами, позволяющими развить скорость 32 узла. Крейсер вооружен 20 противокорабельными крылатыми ракетами «Гранит», имеющими дальность 500 км. Для самообороны [621] корабль располагает 96 зенитными ракетами «Форт-М» во вращающихся барабанах с вертикальным стартом, а также 128 ракетами малого радиуса «Кинжал», 6 ракетно-артиллерийскими комплексами «Кортик». Добавьте сюда две 130-мм артиллерийских установки АК-130. Этот корабль смело можно назвать линкором или линейным крейсером XXI века, то есть мои предсказания уже начинают исполняться{222}.

Их подтверждают проекты новых кораблей, постройка которых планируется американским флотом. Это так называемые корабли-арсеналы. Несмотря на большое водоизмещение, корпус длиной 825 футов планируется изготавливать по технологии «стэлс». Они должны нести до 4000 (четырех тысяч!) различных ракет — стратегических, тактических, зенитных — для уничтожения вражеских кораблей, самолетов и танков. Этот линкор будущего получит возможность одновременно нанести удар по нескольким тысячам целей. И если такой корабль все-таки будет построен, последним посмеется автор этой книги!

Но что совершенно ясно — ни один из этих будущих «ракетных линкоров» не будет нести флаг Святого Георгия. Это будет американский, советский, может быть, даже китайский. И если линейные корабли возродятся в новом обличье, снова только сверхдержавы смогут позволить себе иметь их. При нашем нынешнем экономическом упадке всех усилий страны хватает лишь на то, чтобы содержать крошечный флот из горстки атомных подводных лодок и противолодочных фрегатов.

Поэтому дни британского линейного корабля закончились навсегда, и современный историк совершенно справедливо может сказать: «Взлет Британии как морской [622] державы и ее падение всегда будут тесно связаны с ее экономическими взлетами и падениями».

Так навечно ушли Большие Корабли. Здесь мы описали то, что они совершили ради дела свободы. И мы с чистой совестью можем гордиться ими. [714]

Дальше